Хозяин. Часть 1.

Глава 1

- Лорд Дэшнер! К вам посыльный.

Лакей застыл на пороге кабинета. Он поклонился хозяину дома и, распрямив спину, замер в ожидании ответа, глядя на фигуру лорда, сидевшего за столом красного дерева. Дэшнер поднял голову, оторвавшись от изучения толстой книги в кожаном переплете и взглянув на слугу, спросил, сдвинув брови, явно недовольный тем, что его прервали:

- Какой еще посыльный? Что его привело ко мне, Чарльз, в такой поздний час? Вы спросили? – в голосе мужчины прозвучали ледяные нотки.

- Да, сэр! – последовал незамедлительный ответ. – Говорит, привез новости из поместья. Срочные, сэр! Но на письме стоит незнакомое мне имя! Я позволил себе взглянуть на конверт, так как вы не так давно дали мне указания проверять все послания.

Мужчина за столом нахмурился еще сильнее, прищурив темные серые глаза.

- И кто отправитель?

- Некая леди по имени Шерон Уитни, сэр!

- Кто? – заметно оживился лорд Дэшнер и мгновение спустя добавил со всей поспешностью: - Велите ему немедленно явиться.

- Как прикажете, сэр, – откланялся Чарльз и покинул кабинет только для того, чтобы через минуту появиться вновь. На этот раз порог вместе с лакеем переступил пожилой мужчина, одетый в старый плащ, и поношенный камзол, мявший в руках шляпу и смотревший по сторонам с неподдельным интересом. Кабинет оказался просторным и, наверняка, светлым в дневное время. Но сейчас огромное окно было скрыто тяжелой шторой, а помещение освещала люстра, висевшая под потолком с магическими каплями хрусталя, разбрасывающими свет. Из камина за резной решеткой тянуло теплом и запахом можжевельника. Одна из стен была полностью занята под полки с книгами, а на противоположной висели портреты представителей рода, вероятнее всего, давно почивших. Посыльный перевел взгляд на хозяина дома и, вздрогнув, опустил глаза.

Надменно изогнув черную бровь, Дэшнер прокашлялся, привлекая к себе внимание, на что нежданный гость поклонился так низко, что его редкие волосы свесились тонкими седыми прядками, напоминавшими паутину.

- Милорд… - начал было посыльный, но хозяин дома презрительно покачал головой и протянул руку, сказав: - Письмо!

Посыльный шагнул было к столу господина, но проворный лакей опередил его. Забрав из руки старика белый, чуть примятый конверт, он ринулся к столу и положил его перед Дэшнером. Сам отошел на шаг назад, знаком велев старику ожидать, пока господин прочитает письмо.

Лорд Дэшнер выдвинул верхний ящик своего стола и извлек нож для бумаги, которым ловко вскрыл конверт. Уже несколько секунд спустя, он читал письмо, хмурясь с каждым мгновением все сильнее, пока не дочитал до конца. Затем хозяин дома поднял взгляд и так посмотрел на старика, доставившего послание, что последний уже начал мечтать о том, чтобы оказаться как можно дальше и от этого лорда, и от особняка, поразившего его своей красотой и богатством внутреннего убранства, но еще больше вселявшим страх. Так как взгляд молодого мужчины не сулил ничего хорошего.

- Будет ответ, милорд? – все же спросил посыльный.

- Если и будет, то только не через вас, любезнейший, - ответил Дэшнер и обратился к лакею, отдав короткие приказания: - Расплатитесь с человеком и скажите кучеру, пусть немедленно заложит экипаж. Но, будьте добры, более никого не тревожьте в доме.

Если Чарльз и удивился, то никоим образом не выдал эмоции. Он сдержанно поклонился и быстро ответив: - Да, сэр! – отправился выполнять поручение хозяина, предварительно указав на дверь посыльному. Старик бросил последний взгляд на сидевшего за столом, но лорд Дэшнер даже не посмотрел в его сторону. Он поднялся и принялся собирать какие-то бумаги.

- Идите вперед, милейший, – уже в коридоре, обратился к посыльному лакей. – Я провожу вас на кухню, где вы сможете поесть и отдохнуть.

- Благодарю, – семеня рядом с Чарльзом, сказал старик.

- Лорд Дэшнер велел заплатить вам, - продолжил лакей.

- Не стоит, – покачал головой посыльный. – Я уже получил все, что полагается от леди Уитни.

Чарльз едва взглянул на старика, задумавшись о том, кто же такая эта таинственная леди и почему лорд Дэшнер так отреагировал на ее послание. Впрочем, лакей понимал, что ему не стоит совать нос в дела милорда. Поэтому приказал себе не думать о том, что его не касалось. Прежде всего стоило выполнить поручение хозяина, а затем позаботиться о старике.

Чарльз проводил гостя в кухню, где оставил отдыхать у очага, а сам отправился будить слуг – кухарку и кучера. Приказ хозяина дома был выполнен почти молниеносно. К тому времени, когда лакей вернулся в кабинет, Дэшнера там уже не оказалось. Зато лорд нашелся в своей спальне, где собственноручно собирал вещи, бросая их поспешно в кожаный чемодан, явно не заботясь о том, что они могут помяться.

- Кучер уже отправился на конюшню, сэр, – переминаясь с ноги на ногу, произнес Чарльз. – Может быть, привести горничную или вашего камердинера, милорд? – предложил он осторожно.

- Это лишнее! – бросил, не глядя на лакея мужчина. – Я уже собрал все самое необходимое. Остальное при надобности подвезут.

- Да, сэр, – кивнул Чарльз и все же поспешил помочь Дэшнеру надеть поверх сюртука тяжелый зимний плащ.

- Вы надолго, сэр? – спросил слуга.

Серые глаза взглянули на Чарльза с холодным величием, давая понять: не дело простому лакею задавать подобные вопросы своему господину. Чарльз вздохнул, извиняясь, и дождался, когда милорд наденет плащ, после чего подхватил его багаж и последовал за господином прочь из его комнат.

Они быстро спустились в холл. Дом спал, погруженный в тишину ночи. Лишь часы на втором этаже отсчитывали ускользающее время, да ливень шумел за стенами особняка, разбавляемый порывами ветра.

Погода этой ночью оставляла желать лучшего. Еще с вечера начал накрапывать дождь, что к полуночи перешел в настоящий ливень. Чарльз провел лорда Дэшнера до выхода, поспешив обогнать мужчину, чтобы успеть распахнуть перед ним двери, а затем последовал наружу, туда, где холод умирающей осени встречал с сожалением приближающееся дыхание красавицы зимы, обещавшей в этом году быть как никогда холодной и снежной.

Глава 2

За окном бушевала гроза. Я смотрела, как вспыхивают вдали молнии, освещая на миг лес, следила, как дождь стекает по стеклу, напоминая слезы. Те самые слезы, что пыталась сдержать, потому что знала – отец не должен их видеть. Только не это. Но в груди было тесно, а глаза щипало нещадно и мне приходилось кусать губы, чтобы не расплакаться безудержно и неумолимо, принимая то, что неминуемо.

Я знала, что он умирает. Чувствовала, что в этот раз надежды нет. Но все равно продолжала на что-то надеяться и ждала, когда из спальни отца выйдет врач, чтобы узнать у него, не ошибается ли мое сердце, предвещая страшную весть. А еще я старалась не думать о том, что скоро в поместье приедет наследник. Мы с ним всегда относились друг к другу слишком прохладно. Нет, я бы даже сказала больше: мы терпеть не могли друг друга и, несмотря на то, что виделись в последний раз пять лет назад, я по-прежнему чувствовала, что лорд Дэшнер-младший остается моим врагом. Но несмотря на это не могла не предупредить его о том, что отец находится при смерти.

- Леди Уитни! – раздалось за спиной. Я поспешно обернулась, прижав ладони к щекам, успев стереть прорвавшиеся слезы. Взяла себя в руки и посмотрела на человека, вышедшего из спальни отца. За спиной громыхнуло так, что я невольно сжала плечи, но тут же распрямила их, шагнула вперед, навстречу доктору, глядя ему пристально в глаза.

- Как он? – спросила с надеждой в голосе.

- Давайте поговорим в кабинете, – предложил мужчина и мы направились мимо спальни, туда, где находился рабочий кабинет отца. Я кивнула дворецкому. Жестом велела ему отправиться к хозяину дома, чтобы он не оставался один, пока меня не будет рядом.

- Вам подать чай в кабинет? – прежде чем исполнить молчаливый приказ, спросил Эдвардс, но я покачала головой.

- Не надо, Джон, – произнесла и шагнула вперед мимо расступившихся слуг к поджидавшему меня доктору Говарду, после чего мы вместе направились в кабинет. оказавшись на месте я прошла к столу и села в кресло, в котором всегда сидел отец. Говард занял стул напротив и, поставив на стол свой чемоданчик, взглянул на меня через стекла очков.

- Говорите, мистер Говард! - попросила, стараясь, чтобы голос не дрожал. Получалось плохо.

- К сожалению, я не могу сказать вам ничего утешительного, леди Уитни, – вздохнул доктор.

Я не смогла сдержать глухой стон, сорвавшийся с губ и, всего на секунду-другую, прикрыла глаза, собираясь с силами.

- Вам стоит оповестить лорда Дэшнера о состоянии его отца, – продолжил Говард. – Боюсь, что у него слишком мало времени…

- Я уже это сделала, – призналась, неловко перебив мужчину.

- Вы поступили правильно, – кивнул он, ободряюще. – Какими бы ни были отношения между отцом и сыном, последний имеет право проститься с тем, кто подарил ему жизнь.

Его слова прозвучали как приговор. Я не выдержала и опустила голову, спрятав лицо в ладони. Плечи дрогнули и слезы прорвали плотину выдержки, а с губ снова сорвался стон.

- Леди Уитни!

Я плакала и почти не слышала, как тихо поднялся со своего места доктор, но ощутила его горячую ладонь на своем плече.

- Не стоит плакать. Вы ничем не можете помочь ему и уж, тем более, слезами.

Кивнув, я убрала ладони от лица. Секунду спустя передо мной появился белый платок. Говард протянул его мне и вернулся на стул, следя как я вытираю слезы, красная от стыда и горя, за то, что оказалась слабой и не сдержалась перед посторонним. И оттого, что последняя надежда рухнула не сбывшись. Я ведь привыкла во всем полагаться на отца. Мне казалось, что этот человек — не мужчина, а колосс, за которым я, как за каменной стеной, всегда могу быть уверенной в собственной безопасности. Я любила его, и он любил меня. А вот теперь эта стена пала, а я сама оказалась беспомощна что-то изменить перед надвигающимся будущим. И что делать дальше, ума не приложу!

- Вы сообщили своему жениху о вашем положении? – спокойно спросил доктор.

Я всхлипнула так, как совсем не пристало всхлипывать настоящей леди, но мистер Говард сделал вид, что не заметил этого. Он смотрел на меня так спокойно, что частичка этого его удивительного спокойствия передалась и мне. Ее хватило для того, чтобы я смогла снова взять себя в руки и стать прежней леди Уитни.

- Да. Я отправила слугу сообщить ему. Думаю, скоро Гордон и его сестра будут здесь…

- Вот и хорошо, – кивнул доктор Говард. – Вам не стоит оставаться одной.

- Но отец? – спросила я и посмотрела на мужчину. Мистер Говард покачал головой.

- Признаюсь, состояние лорда Дэшнера настолько критично, что я просто удивляюсь тому, как его душа держится в теле.

От подобных слов глаза снова защипало. Я опустила голову, пытаясь скрыть свою боль.

- Думаю, его держит только желание увидеть сына, – предположил доктор. – Иначе объяснить его состояние не могу.

- Неужели ничего нельзя сделать? – я снова посмотрела на Говарда. – У нас есть деньги! Достаточно денег, чтобы…

- Это старость, моя дорогая, и с этим, увы, ничего нельзя сделать, - вздохнул мужчина. – Я останусь в вашем доме, как вы и просили, но советую быть готовой к худшему.

- Я поняла, – кивнула в ответ на фразу доктора и медленно встала. – Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам выделили комнату поблизости от спальни отца.

- Вы пойдете к нему? – спокойно спросил меня Говард.

- Да. Я хочу побыть с ним до приезда наследника, - ответила мужчине и покинула кабинет.

За дверью поджидали слуги. Стоило переступить порог, как меня окружили со всех сторон. Вопросы посыпались один за другим. Люди переживали, и я прекрасно понимала их страхи. Все они, если не любили, то по крайней мере, уважали моего отца. С его смертью многое может измениться и не только для меня. Я теряла близкого и любимого человека. Они могли потерять не только доброго хозяина, но и свои места, так как я сильно сомневалась в том, что молодой лорд не принесет перемены в этот дом. Он и раньше отличался резким характером. Наверное, именно по этой причине и жил так далеко от родового гнезда и столько лет не появлялся перед глазами отца. Я не помнила причину, по которой они поссорились. Я тогда была слишком мала и все, что осталось в моей памяти — это перекошенное лицо Эдварда, когда он выбежал из кабинета лорда Дэшнера-старшего. До сих пор с содроганием вспоминаю, как наследник, хлопнув дверью, метнулся в сторону мимо меня, застывшей на его пути так некстати. Его глаза, темно-синие, злые, метали молнии и были полны лютой ненависти. Но на кого она была направлена, на меня или на собственного отца, до сих пор не знаю. Наши отношения не заладились с самого начала. Я говорила себе, что это из-за разницы в возрасте, все же Эдвард был старше меня на девять лет, но позже поняла, что вовсе не в этом таилась причина его скверного ко мне отношения.

Глава 3

Громкий грохот заставил меня распахнуть глаза и принять вертикальное положение еще до того, как осознала, что происходит и где я нахожусь. В комнате все еще было темно. Свечи почти превратились с восковые лужи, и только камин по-прежнему ярко горел. За окном продолжал бушевать ветер.

Я не сразу поняла, что в спальне появился кто-то третий, а когда увидела фигуру в черном, вскрикнула от неожиданности и тут же спрыгнула с кресла, ступив босыми ногами на холодный пол.

- Кто вы? – прозвучало намного громче, чем планировала, но фигура в плаще, стоявшая возле кровати отца, резко обернулась. Я увидела лицо человека, которого не знала. Вот только память упорно кричала мне о том, кто именно оказался в комнате лорда Дэшнера. Другого просто быть не могло! Но боги, как он изменился за те годы, что мы не виделись!

- Шерон?

Голос незнакомца был низок и груб. Весь его вид не внушал доверия. Тяжелый плащ промок насквозь, как, впрочем, и темные волосы, почти черные в полутьме спальни. Но я смотрела только на его лицо, притягательное даже в этом полумраке, опасное, своей дьявольской красотой. Конечно же, это был он! Да и кто другой посмел бы вот так нагло ворваться в комнату хозяина дома?

- Эдвард? – проговорила тихо, а он опустил взгляд и уставился на мои босые ноги, отчего я внезапно ощутила стыд оттого, что предстала перед наследником сэра Уильяма в столь неприглядном виде.

- Вы ожидали кого-то другого? – спросил мужчина и остатки сомнений развеялись как дым.

«А вы ничуть не изменились, сэр!» - хотелось сказать, но вместо этого я перевела взгляд на постель отца и произнесла: - Прошу вас, Эдвард, говорите тише, вы можете разбудить милорда.

- А для чего я, по-вашему, сюда примчался? – зло поинтересовался наследник и одним движением сбросил с себя плащ. Тяжелая ткань, пропитанная влагой, упала на пол, шлепнувшись с чавкающим звуком. Я перевела взгляд на ее обладателя и неожиданно для себя увидела Эдварда в совсем ином свете. На мгновение мне показалось, что за этой неприятной и отталкивающей дерзостью скрывается его боль, так похожая на мою собственную. Что его тон продиктован страхом опоздать и не успеть проститься с близким человеком. Наверное, мне стоило быть мягче с этим человеком, все-таки он проделал долгий путь, чтобы приехать сюда. Судя по его виду и состоянию его костюма, большую часть пути Эдвард проделал верхом.

- Вам стоит переодеться, - сказала я тихо. – Милорд, спит! – продолжила и бросила взгляд на отца, надеясь, что лорд Уильям не проснется от криков своего сына. Но я ошиблась.

- Шерри! – услышала шелест его голоса, похожий на упавшие осенние листья, гонимые ветром.

На мгновение в комнате воцарилась тишина.

- Да, отец? – ответила и, как была босиком, шагнула в сторону постели, на которой лежал умирающий. Глаза его были раскрыты. Лорд Дэшнер смотрел мимо меня на своего сына.

- Будь добра, - остановил меня голос хозяина дома, – оставь нас с Эдвардом наедине. Мне надо многое рассказать ему.

- Да, отец, – изменившимся голосом, повторилась я, после чего бросила быстрый взгляд на Эдварда и тут же отправилась искать свои туфли, а едва нашла их, присела в кресло и надела.

- Если я буду нужна… - произнесла, но Дэшнер-младший оборвал меня на полуслове, так и не дав закончить фразу.

- Вы можете идти, Шерон! – глухо сказал он. – Если понадобитесь, я позову.

Как же мне не понравился тон его голоса! Вызывающий. Резкий. Я пожалела о том, что на мгновение усомнилась в его чувствах к милорду. За те несколько лет, что мы не виделись, он ни капли не изменился. Остался таким же злым и холодным к чужой боли. И рвался сюда, скорее всего, из-за наследства! Не иначе!

Я бы могла ответить ему так резко, как он заслуживал, но мне совсем не хотелось расстраивать отца. Поэтому я проигнорировала его тон и шагнула к выходу, надеясь, что Эдвард не доведет милорда своим пренебрежительным отношением.

Оказавшись в коридоре, я зябко поежилась и подошла к окну, решив держаться неподалеку от спальни отца, на случай, если ему понадобиться моя помощь. Да и, признаться, не хотелось оставлять сэра Уильяма наедине с сыном. Я наивно понадеялась, что приближение кончины старшего лорда смягчит нрав Эдварда, но, кажется, ошиблась. Оставалось лишь уповать на милость богов, чтобы разговор сына и отца не причинил непоправимого вреда последнему.

***

Какое-то время ничего не происходило. Оба молчали, и Эдвард поймал себя на мысли, что просто слушает дождь и дыхание человека, которого называл отцом. Слишком слабое дыхание, говорившее ему о том, что он поступил правильно, когда бросил все дела и примчался в Дэшнер-холл, даже подозревая, что воспитанница отца, как было принято ее называть, вызвала его из-за пустяка. Она и раньше пыталась писать ему. Просила приехать, проведать старика, но именно последнее письмо, в котором Шерон умоляла Эдварда вернуться в родное гнездо, чтобы проститься с умирающим, заставило младшего Дэшнера поверить в угрозу жизни старого лорда.

Сейчас, стоя у постели больного и глядя на него, Эдвард понимал: леди Уитни не обманула. Старик дышал на ладан и было даже удивительно, каким образом ему удается цепляться за жизнь. Эдвард Дэшнер был достаточно сильным магом, но в целительстве и аурах разбирался слабо – не его профиль. Но, даже со своими незначительными знаниями видел, что отцу оставалось недолго.

- Приехал, – произнес сэр Уильям и Эдвард невольно вздрогнул, услышав его голос после затянувшегося молчания. На мгновение ему показалось, что это сама смерть говорит с ним через старика Дэшнера.

- Приехал! – подтвердил молодой мужчина и, стянув с рук мокрые перчатки, бросил их на плащ, после чего вышел вперед и встал так, чтобы Уильям мог его видеть. Но в этот самый миг свечи окончательно растеклись лужами на столе и комната погрузилась во тьму, в которой единственным источником света был огонь, танцующий в камине.

- Что за чертовщина! – выругался Эдвард. – Куда смотрят слуги?

Глава 4

Отца не стало на рассвете. Не знаю, где нашла силы, чтобы пережить это, но я до последнего сидела у постели умирающего и держала его руку в своих. За час до страшного момента в спальню вошел Эдвард. Его присутствие я ощутила так, словно кто-то распахнул все окна в спальне, впустив ледяной ветер, пахнувший сыростью и прелостью умирающей осени. Мне казалось, что именно разговор отца и сына ухудшили и без того опасное состояние лорда Дэшнера-старшего. Но, конечно же, думать так было просто глупо, потому что и до приезда Эдварда, я понимала – отец умирает и никто на этом свете не в силах изменить его судьбу. Мне же оставалось, как благодарной и любящей дочери, находиться рядом в последние минуты его жизни. Они были испорчены присутствием наследника, кто, словно коршун кружил по спальне и не находил себе места. Казалось, Эдвард только и ждет, когда его отец отправится в другой, и я надеялась, лучший мир, потому что я всерьез предполагала, будто состояние бедного сэра Уильяма мало трогало и волновало его сына.

Доктор Говард тоже оставался рядом. Он сидел на стуле, держа в руках наготове какое-то лекарство на тот случай, если очередной приступ кашля заставит сэра Уильяма страдать. От исповедника старший Дэшнер отказался.

- Небо светлеет!

Я даже вздрогнула, услышав эти слова. Посмотрела в глаза умирающего и невольно проследила за направлением его взгляда, устремленного в окно. И ведь действительно, ночь отступала, а вместе с тьмой уходила и гроза, стягивая свои мрачные, напитанные влагой, тяжелые тучи куда-то прочь за горизонт.

В сердце на мгновение сжалась острая тоска, смешанная с глупой и отчаянной надеждой, что, пережив эту ненастную ночь, отец поправится. Но его следующие слова заставили меня заледенеть от страха.

- Ты была лучшей дочерью для меня, Шерри.

Рука отца стала совсем холодная, словно жизнь из нее утекала, как песок сквозь пальцы.

- Отец, – прошептала я, чувствуя, как непрошеные слезы рвутся наружу, стекают по щекам, капают на грудь.

- Прости, если я был не самым хорошим отцом для тебя, дочка, – проговорил сэр Уильям, а затем посмотрел на своего сына и добавил, уже обращаясь к нему одному: - Сделай все так, как надо.

- Я сделаю, - кивнул Эдвард, всматриваясь напряженным взглядом в лицо человека, которого никогда не считал своим отцом и все же был в какой-то степени благодарен за возможность стать тем, кем он стал. А затем произнес, совсем тихо. Так тихо, что мне почудилось, что он лишь шевельнул губами: - Отец…

Сэр Уильям повернул голову и снова посмотрел в окно. Его губы тронула легкая улыбка, такие, вероятно, бывают только у ангелов, и рука, сжимавшая мою, обмякла безвольной плетью, а мое сердце взорвалось болью.

***

Завещание находилось именно там, где и говорил покойный сэр Уильям. Эдвард собственноручно открыл тайник и достал бумаги, положив их перед собой на стол, после чего опустился в кресло, в котором когда-то сидел его отец, и, открыв папку, взял в руки первый лист. Это оказался какой-то счет, и мужчина отложил его в сторону, решив, что посмотрит позже. Сейчас наследника интересовало именно завещание. Эдвард хотел ознакомиться с его условиями, чтобы точно знать, чего ему ожидать от этого документа. Но он также подозревал, что возможны подвох и «подводные камни», о которых вряд ли успел рассказать сэр Уильям.

Впрочем, теперь это было не так важно, поскольку он знал суть завещания и ему очень не нравилось все это дело. И особенно предстоявшая женитьба на юной и такой холодной леди Уитни. Но отказываться от состояния Дэшнер не собирался. Потому предполагал сделать все так, чтобы Шерон ничего не узнала и пребывала в подобном счастливом неведении вплоть до того момента, когда брак состоится, а может быть, даже и после.

Вспоминая девушку, Эдвард кривил губы. Нет, леди Шерон Уитни, как она себя называла и под каким именем ее знали соседи по поместью, была хороша собой, только вот совсем не в его вкусе. Ее темные, вьющиеся волосы и мягкие карие глаза, похожие на два огромных блюдца на личике-сердечке, не вызывали отклика ни в сердце ни в теле. Молодой наследник предпочитал девушек с более пышными формами, Чтобы, так сказать, можно было за что-то подержаться, а не смотреть на бледную тощую изысканность такой, как она. Впрочем, судя по всему, прелести Шерри не оставили равнодушным кого-то из молодых людей, поскольку, и это он успел узнать от слуг, девица была обручена, хотя пока даже не догадывалась, что ее браку не суждено состояться. Кем именно являлся счастливый жених, Эдвард пока не знал, но велел себе разузнать в самые кратчайшие сроки, дабы понять, как ему разделить пару.

Наклонившись над бумагами, наследник Дэшнера отложил еще два листа и под ними увидел белый конверт, на котором отцовским, каллиграфическим почерком, было выведено имя леди Уитни. Но восковая печать не позволила Эдварду открыть письмо и мужчина, недолго думая, отправил его к счету, решив, что и с этим посланием разберется позже.

Но вот и завещание.

Оно находилось в большом конверте с вензелями рода и было запечатано такой же печатью, как и та, что красовалась на письме, предназначенном для Шерон. Эдвард повертел конверт в руках, прежде чем решился открыть, сорвав печать с максимальной осторожностью, чтобы после никто не усомнился в его подлинности.

«А может, сжечь?» - мелькнула мысль еще до того, как мужчина достал сложенный вдвое лист из конверта. Его взгляд как-то сам собой, скользнул к камину. Эдвард даже представил себе на секунду, как стоит перед танцующим пламенем и следит за тем, как оно пожирает проклятое завещание, вместе с печатью. Ведь если не будет завещания, то не будет и проблем, решил мужчина! Он, как единственный сын и наследник, получит все по закону королевства, а это соблазн и огромный!

Рука дрогнула, но он сдержался. Решительно развернул лист и впился долгим взглядом в текст, спустя минуту сообразив, что не зря удержался от необдуманного поступка, поскольку уничтожение завещания ничего бы не изменило. Хитрый сэр Уильям просчитал и подобный ответный ход того, кого называл сыном. Уж кто-кто, а он прекрасно знал характер своего наследника. Или думал, что знает.

Глава 5

Гордон приехал слишком поздно. Увы, отец не дождался его. Не успел благословить наш союз, как я мечтала. Но сейчас, рыдая на крепком плече жениха, я искренне радовалась его приезду и поддержке, так необходимой в тяжелую минуту утраты.

Селия, сестра Гордона, стояла рядом и гладила меня по руке, искренне сочувствуя моему горю. Мы втроем молчали. Да и какие могли быть слова? Я чувствовала поддержку Гордона и понимала, что благодаря ему все выдержу и со всем справлюсь. Но пройдет немало времени, прежде чем приму смерть того, кого называла отцом - своего опекуна.

- Мне так жаль, что он умер, – не выдержал Гордон первым нарушив молчание. Он обнял меня чуть крепче, чем это полагалось, но я совсем не была против. Более того, сама уткнулась носом в крепкое плечо и на мгновение прикрыла глаза, стараясь прийти в себя и хоть немного.

Селия отошла к окну, видимо, решив оставить нас вдвоем и несколько минут мы, действительно, были почти наедине. Сильные руки Гордона обнимали мои плечи, и мужчина баюкал меня на своей груди, словно дитя, когда голос его сестры нарушил наше мнимое уединение.

- Только что во двор приехала какая-то карета.

Я подняла голову и бросила взгляд на Селию.

- Что?

Девушка обернулась, и я в который раз поразилась ее удивительному сходству с братом. Оба были светловолосые и зеленоглазые, только вот фигура Селии поражала плавностью форм, а Гордон был намного выше и несколько угловат в плечах, что, впрочем, нисколько не портило его внешность. У Селии было широкое лицо, на котором удивительным светом сияли глаза цвета болотной ряски. А вот у моего жениха цвет глаз отличался насыщенным изумрудным оттенком чистой воды.

- Ты уже успела кому-то сообщить о смерти сэра Уильяма? – удивилась Селия, а я покачала головой и, приняв платок из рук жениха, утерла слезы.

- Нет, – посмотрела извиняющимся взглядом на Гордона и подошла к окну, выглянув наружу. Карета действительно стояла на дворе, прямо под раскидистым платаном, что так радовал прохладой тени в жаркие летние дни. На заляпанной грязью дверце было не различить герб, и я сперва действительно удивилась, а затем все поняла.

- Это экипаж Эдварда Дэшера, – сказала я, озвучив догадку. - Я сообщила ему сразу... Не могла не сообщить.

- Лорд Дэшнер уже приехал? – почему-то обрадовалась Селия.

- Да. Сейчас как раз находится в кабинете своего отца. Полагаю, он изучает его бумаги! – ответила жениху, отвернувшись от окна. Конечно же, это был экипаж наследника, следовавший за ним. Ночью Эдвард приехал верхом, один и он очень спешил, мчался через бурю и грозу, чтобы попрощаться с умирающим. Нетрудно было догадаться, что Эдвард взял коня на ближайшей почтовой станции, так как верхом ехать быстрее, чем в экипажа. Его вещи следовали в карете и, кажется, вот только теперь достигли места назначения.

- Как он может рыться в бумагах, когда его отец лежит там… - Гордон подошел ко мне и осекся, не закончив фразу, потому что заметил выступившие слезы на моих глазах.

- Прости! – добавил он.

- По-моему, это вполне нормально, – вмешалась Селия. – Сэр Эдвард теперь хозяин дома и всего, чем владел его батюшка. Так что подобный интерес к делам поместья похвален.

- Но ничего не изменит, даже если сэр Уильям был в долгах, как в шелках, – заметил резонно Гордон, а мне отчего-то стало тошно от этого разговора и обсуждения наследства, в то время, как сердце разрывалось от боли. Кажется, Гордон успел это заметить, потому что в ту же секунду оказался рядом и, обняв меня, прижал к своей груди. И именно в этот момент в дверь вежливо постучали. Я повернулась на звук и проговорила короткое: «Войдите!»

- Лорд Эдвард Дэшнер! – прозвучало в наступившей тишине и в комнату вошел он. Я даже вздрогнула от пристального взгляда Эдварда, который смотрел только на меня, словно больше никого, кроме нас в гостиной не было. Наши взгляды перекрестились и на несколько секунд я оцепенела, глядя в эти холодные глаза, расчетливые и насмешливые. А затем тишина лопнула мыльным пузырем. Звуки вернулись к жизни, а я ощутила, как руки Гордона опустились на мои плечи, даря поддержку и некоторое успокоение. Будто мужчина хотел этим жестом сказать: «Я здесь! Я рядом! Никого не бойся, ведь я не дам тебя в обиду!». И мне отчаянно захотелось поверить в это, но взор наследника лорда Дэшнера твердил обратное. Нет, он даже кричал мне о том, что ничего в моей жизни не будет так, как захочу я.

В этот самый миг, когда Эдвард вошел в комнату, я поняла, что панически боюсь его, предчувствуя беду, что он мог принести. Мне удалось взять себя в руки и, натянув на губы искусственную улыбку, я встала ровно, распрямив плечи, встречая Дэшнера с таким видом, чтобы он даже подумать не смог, будто я его боюсь.

- Лорд Дэшнер, – Гордон поприветствовал нового хозяина дома.

Эдвард ответил на кивок небрежным поклоном, а затем покосился в сторону Селии. Сестра Гордона смотрела на Дэшнера-младшего во все глаза, и у меня мелькнула неприятная мысль о том, что мужчина ей понравился. Хотя, почему нет? Это я смотрю на Эдварда с неприязнью, потому что немного знаю его и этой малости мне хватает, чтобы составить свое мнение. Селия видит наследника впервые.

Я невольно посмотрела на Эдварда. Он же, словно насмехаясь надо мной, встал, подняв голову и распрямил широкие плечи. Не такой мощный, как Гордон, но в его фигуре угадывалась сила. Да и ростом Дэшнер был выше моего жениха на пол головы. Я взглянула на него иначе, оценивающе. Так, наверное, сейчас смотрела Селия. Если забыть о том, что знаю про Дэшнера, и взглянуть на него свежим взглядом, то предо мной был в красивый, что уж лукавить, - мужчина. Стройный, подтянутый, крепкий и привлекательный настолько, что у него могло быть множество поклонниц.

У Эдварда было чуть удлинённое лицо, большие глаза и аристократический, прямой нос. Четкие скулы придавали облику хищное выражение, а губы, которые сейчас были тронуты легкой улыбкой, так не сочетавшейся с взором холодных глаз, казалось, вылепил талантливый скульптор. Он носил длинные, по последней моде, волосы, такие черные, что они могли соперничать насыщенным цветом с оперением ворона. А еще я запоздало заметила, что он переоделся с дороги. Теперь на мужчине был свежий костюм и рубашка, а мне оставалось только гадать, где именно он взял эти вещи, ведь в доме почти не было его одежды.

Глава 6

Из окна уже своего кабинета, Эдвард прекрасно видел сцену прощания: Шерон так трогательно принимала поцелуи так называемого жениха, что молодой наследник Дэшнера скривил рот, будто попробовал нечто кислое. Гордон Фрейзер целовал руки леди Уитни и смотрел на нее пламенным взглядом, в то время, как его сестра, мисс Селия, откровенно скучала и глазела по сторонам, скользя взглядом по окнам особняка. Эдвард успел отпрянуть вглубь кабинета до того, как ее пристальный взор остановился на окне, за которым он стоял. Эдварду не захотелось, чтобы его поймали в подглядывании. Конечно, ничего особенного он не делал и вполне мог смотреть в окно, но маг решил, что не стоит лишний раз попадаться на глаза этому семейству.

Короткое знакомство, которое Эдвард и не помышлял продолжать, дало понять мужчине, что его соперник может называться таковым только с натяжкой. К тому же благодаря завещанию, молодой Дэшнер получил некоторое преимущество перед Гордоном Фрейзером и собирался им непременно воспользоваться. Правда, о своих планах он пока решил не распространяться и важный в судьбе Шерон Уитни, разговор, перенес на более поздний срок. Все же, похороны и все, что с ними связано, — дело хлопотливое, а ему, признаться, нужна более-менее адекватная хозяйка дома. Немного погодя, когда волнение уляжется, он поговорит с юной леди и расскажет о том, насколько сильно измениться ее налаженная жизнь.

Эдвард усмехнулся и подошел к столу. Взяв в руки колокольчик, он позвонил, после чего уселся в отцовское кресло и, положив ладони на стол, принялся ждать прихода слуги, размышляя о Шерон.

Ему показалось, что у девушки нет глубокого чувства к Гордону Фрейзеру, хотя ее характер был слишком скрытный, особенно в его присутствии. Кто знает, может быть там, под холодной оболочкой истинной леди, скрываются такие страсти, что он и не может себе помыслить?

Губы мужчины снова тронула усмешка и в тот же миг в дверь постучали.

- Войдите! - бросил Дэшнер.

Слуга открыл дверь и, переступив порог, поклонился. Это был кто-то из лакеев, достаточно молодой, чтобы знать Эдварда. Видимо, его наняли несколько лет назад или совсем недавно.

- Вы звали, милорд? – спросил лакей.

- Как ваше имя?

- Оливер, сэр!

Эдвард чуть подался вперед, устраиваясь удобнее в кресле.

- Принесите мне вина, Оливер.

- Какого, сэр? – уточнил лакей.

Эдвард ответил, после чего Оливер с поклоном удалился, прикрыв за собой дверь. Дэшнер откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, ощущая, что устал. Несколько часов, проведенных в карете по разбитым дождем дорогам, затем бешеная скачка верхом, когда понимал, что в экипаже попросту не успеет… Все это утомило Эдварда, но лишь теперь он понял, что едва держится на ногах.

Дэшнеру хотелось не просто выпить. Нет, он хотел напиться и отправиться в свою спальню, чтобы банально выспаться. После смерти сэра Уильяма ему хватило времени лишь принять ванну и переодеться в чистую одежду, так удачно прихваченную с собой в седельной сумке. Некоторое время назад прибыла карета с его вещами, которые сейчас перенесли в покои и слуги уже занялись тем, что разбирали чемодан, развешивая по местам костюмы, собранные в спешке из столичного дома. Так что завтра ему будет что надеть, чтобы не видеть презрения в глазах леди Уитни к его наряду.

Это пока она может еще мнить из себя хозяйку дома. Более того, он позволит ей подобную мелочь, но только потому, что его самого устраивает такое положение вещей. Но после похорон все измениться и вряд ли Шерон понравится то, что он намеревается ей сообщить.

***

События нескольких дней смешались для меня в одно черно-белое пятно. Я с трудом помнила, как прошли похороны. Пришедших проститься с отцом было не так много: все наши соседи и несколько человек, приехавших из столицы, которые сразу после похорон поспешно уехали, не приняв мое предложение остаться в особняке. Но, признаться, я была этому рада. Присутствие посторонних меня сейчас нервировало. Хотелось тишины и покоя. Хотелось просто побыть одной и подумать о своем будущем. Впрочем, это самое будущее было для меня слишком очевидно и расписано до мелочей. Как только закончится траур, я намеревалась выйти за Гордона. И это не обсуждалось. В какой-то степени я была рада тому, что лорд Уильям не был моим отцом, иначе мне пришлось бы жить вместе с Эдвардом целый год, а не положенные три месяца. А я не видела себя живущей в одном доме с молодым Дэшнером, который, кстати, весьма легко принял роль нового хозяина Дэшнер-холла и теперь руководил особняком, оставив на меня только женскую часть прислуги и ведение счетов. Впрочем, я не возражала. Там было даже легче. Собравшись с силами, я приготовилась провести три месяца траура, после чего мы с Гордоном решили сыграть тихую, скромную свадьбу.

Но на третий день после похорон произошло одно событие, которое жестоко перечеркнуло все мои мечты и чаяния о тихом счастье с избранником.

В тот день я отправилась в оранжерею, но едва успела надеть передник и перчатки, намереваясь посадить рододендроны, когда явился слуга и сообщил мне, что лорд Эдвард Дэшнер желает меня видеть.

- И он сказал, немедленно, леди Уитни, – немного смущенно проговорил Оливер.

Я поднялась с колен и посмотрела на слугу.

- Сэр Эдвард не просил сообщить мне причину срочности?

Лакей пожал плечами.

- Нет, леди Уитни. Но вид у нашего хозяина был весьма неоднозначный, – чуть тише добавил он.

Я прищурила глаза и принялась стягивать с рук рабочие перчатки.

- Что вы имеете в виду? – уточнила, глядя на мужчину.

- Мне показалось, что милорд собирается сообщить вам какую-то приятную новость, леди, - ответил Оливер. – Он улыбался, когда отдавал приказ найти вас.

«Улыбался!» – промелькнуло в моей голове. Что-то я совсем не разделяла мнение лакея. Мне напротив, показалось, что Эдвард готовит какую-то западню. А избежать ее нет возможности.

- Я сейчас буду, Оливер, – положив перчатки на тележку с горшками я взялась за передник.

Глава 7

- Я хочу посмотреть завещание! – вырвалось у меня, прежде чем осознала смысл сказанного.

- Увы! – Эдвард развел руками. – Я не могу дать вам даже копию. Через несколько дней приедет поверенный, который составлял документ, и он зачитает вам ту часть завещания, что касается вас, леди Уитни. Но не более того.
- Вы не имеете права! - сказала я.
- Имею, - последовал ответ.

Я стиснула зубы, чувствуя, как багровею от гнева. Никто и никогда в моей жизни так меня не раздражал, как этот несносный человек! Надо же, опекун! Получается, мне еще три года жить рядом с ним под одной крышей, или мне повезет и через некоторое время хозяин дома укатит в свою столицу, оставив меня на хозяйстве? Это было бы выходом из положения, вот только я сильно сомневалась, что Эдвард даст мне возможность жить так, как жила раньше. А как же Гордон? Я вспомнила о нем только сейчас! Стало даже неловко от того, что совсем забыла о собственном женихе!

- Вы не можете поступить так со мной! – я собрала свою силу воли в кулак и постаралась успокоиться, памятуя о том, что гнев плохой советчик. Вот только не злиться не могла. Этот человек…этот негодяй! Да как он смеет поступать так со мной и, главное, зачем? Мне казалось, он так же не терпит меня, как и я его. А ведь моя свадьба с Гордоном могла бы избавить Эдварда от этой тяжкой ноши, нести ответственность за меня. Но он не желает этого делать, а значит, есть весьма веская причина и, скорее всего, она изложена в завещании, написаном лордом Уильямом. Ведь не может же его наследник поступить так со мной просто из-за собственного вредного характера?

«А что, если отец велел Эдварду найти мне более подходящую партию?" – подумала я. Что греха таить, сэр Уильям был не в восторге от мистера Фрейзера, считая его слишком простым для меня. Я же, напротив, видела в Гордоне свое спокойное счастье. И да, именно такое, какое в насмешливой манере предсказал мой новый опекун. Эдвард откровенно смеялся над моим женихом, тоже считал его простаком. А вот я еще больше убедиждась в правильности своего выбора! Я хотела именно такой жизни, и пусть я не любила Фрейзера, а скорее, испытывала к нему уважение и привязанность, это дорогого стоило. Любовь - чувство быстротечное. Она не может длиться вечно. А вот взаимопонимание и уважение – это привлекало меня в мужчинах больше, чем красивое лицо и родовитость, как в случае с сэром Эдвардом. Вот уж истинно отвратительный образчик мужчины! Не повезет той, кто окажется за ним замужем! Даже можно заранее посочувствовать этой бедняжке, если, конечно, она сама не окажется той еще стервой, под стать своему супругу.

Но я слишком много времени уделила размышлениям о судьбе человека, который должен волновать меня меньше всего, но, несмотря на это, волновал, или, скорее, раздражал и бесил так, что все мои попытки успокоиться потерпели фиаско, разрушаясь просто на глазах. Я, всегда считавшая себя уравновешенной и спокойной, сейчас мечтала вцепиться в самодовольную рожу милорда Дэшнера. И от этого позорного шага меня отделала тонкая грань.

- Сэр, – произнесла я сдавленно. – Милорд! – наверное, стоило надавить на жалость. Взгляд Эдварда говорил о том, что именно этого он и ждет. – Прошу, позвольте мне выйти за Гордона.

- У вас любовь? – он изогнул бровь.

- Мои чувства вас не касаются, – парировала я.

- Вы не умеете просить, леди Уитни, - в тон мне ответил наследник.

- Я бы попросила, если бы был смысл, – обронила, а надменный взгляд встретила еще большей холодностью. Нет…умолять и унижаться не стану. Все равно не поможет. Он уже принял решение. Так что если я тут даже разрыдаюсь, толку не будет. Поэтому лучше не позориться.

- Понимаете, леди Уитни, - продолжил мужчина, но тут же оборвав фразу, указал мне на кресло, - вы присядьте. Я чувствую себя крайне неловко, когда я, мужчина, сижу, а вы стоите!

Хотела ответить, что лучше постою, но не стала спорить и послушно опустилась на место, не переставая смотреть на своего опекуна.

- Дело в том, что я стал вашим опекуном не по своей воле. Это, скажем так, прихоть отца, - его взгляд скользнул по моему лицу, на секунду задержался на губах, которые я поспешно поджала, словно чопорная гувернантка, а затем вернулся к глазам. – Отец не желал вашего союза с Фрейзером. Это он написал в своем завещании. Так что, я просто выполняю его последнюю просьбу, а вы, как никто другой, должны понимать, леди Уитни, что подобная просьба – священна!

Я сдвинула брови. Нет, отцу, конечно, Гордон не нравился, вот только не верилось, чтобы он поступил так со мной, запретив этот брак.

Что-то, мелькнувшее во взоре Эдварда, сказало мне: мужчина не лжет. Это действительно, было так. Именно сэр Уильям не пожелал моей свадьбы с Гордоном. Но могла ли я поверить в свое подозрение?

- Если не верите мне, то дождитесь приезда поверенного, - улыбнулся хищно Дэшнер. – Он зачитает вам фрагмент завещания, где упоминается о последней воле покойного.

И ведь, действительно, не лжет! Иначе не говорил бы об этом так уверенно и спокойно. Только вот я буду не я, если не проверю его слова. А если надо, взломаю и тайник!

- Милорд! – я сглотнула. Руки положила на колени, чуть стиснув ткань платья. – Раз дело обстоит именно так, позвольте мне после оглашения завещания уехать из Дэшнер-холла.

Брови Эдварда приподнялись в удивлении.

- Это что-то новенькое! – процедил он.

- Мы не сможем ужиться с вами в одном доме, - сказала я честно. – Мы не нравимся друг другу, и я не хочу создавать вам проблемы. Вы, как опекун, вправе дать мне разрешение устроить свою жизнь. Я могу поехать в столицу и найти работу…

- Кем, если не секрет? – перебил меня Дэшнер. – Гувернанткой или компаньонкой для старой леди?

Я прищурила глаза, скрывая злость.

- Я знаю, что отец дал вам достойное образование, леди Уитни. Вы, конечно же, владеете языками, играете на музыкальных инструментах и, уверен, прекрасно ведете хозяйство, а также не обделены и прочими талантами, но… - он сделал паузу, а я затаила дыхание, вызвав усмешку на его губах, - но я не могу пойти вам навстречу. Придется вам, леди, пока поверить мне на слово. Поверенный не сегодня завтра прибудет, и вы сами все узнаете. Причина - в завещании.

Глава 8

В окно своего кабинета Эдвард видел, как Шерон и ее так называемый жених, чинно прошествовали под ручку в сторону парка мимо оранжереи. Он следил за парой до тех пор, пока они не исчезли из виду, скрывшись за густыми зарослями буксуса (1), после чего отошел от окна и перевел взгляд на пламя, танцующее в камине. Ему стало интересно, что привело в особняк Гордона Фрейзера. Соскучился по своей невесте, или есть что-то другое, совсем не связанное с нежными чувствами? Эдвард не был законченным циником, но в любовь благородного мистера Фрейзера к леди Уитни, верил с трудом. Хотя предполагал симпатию между ними, но крайне слабой степени. Сам Дэшнер вообще не верил в любовь. Да, он признавал наличие страсти и, возможно, влюбленности, которая быстро изнашивалась, подобно дешевой одежде и сменялась скукой. По крайней мере, с ним было именно так. В жизни новоиспеченного лорда всегда присутствовали женщины, по большей части, молодые вдовушки. Он не спешил обременить себя узами брака. Связываться с незамужними прелестницами Эдвард избегал, так как не желал отвечать за несколько часов удовольствия. Поэтому положение, в которое он попал благодаря хитрости покойного сэра Уильяма, молодого джентльмена совсем не устраивало. Но у него не было особого выбора.

«Шерон будет не так легко отбить у этого чурбана!» - подумал он, продолжая смотреть на огонь. Зрелище танцующего пламени завораживало взгляд, заставляло расслабиться и приносило успокоение. Не зря говорят, что можно смотреть бесконечно на три вещи: как горит огонь, как течет вода и сияет звездное небо. Судя по ощущениям Эдварда, первое определение было истинным, а оставшиеся два ему еще предстояло проверить, так как он никогда ранее не задумывался над подобными вещами.

«Возвращение в Дэшнер-холл изменило меня!» - признался себе мужчина. Он еще немного посидел за столом, затем потянулся к колокольчику, а спустя пару минут на звон пришел дворецкий. Услышав вежливый стук в дверь, Эдвард бросил короткое: «Войдите!», - и дождался, пока слуга войдет в кабинет.

- Вы звали, милорд? – Джон Эдвардс поклонился и внимательно посмотрел на молодого хозяина.

- Да, Джон, – кивнул тот в ответ. – Пожалуйста, подойдите. Мне надо поговорить с вами.

Ничем не выдавая своего удивления, дворецкий закрыл двери и сделал несколько шагов по направлению к столу. Встал на некотором расстоянии и посмотрел на Дэшнера.

- Я весь внимание, милорд, – произнес он спокойным голосом.

- Насколько я помню, Джон, вы и ваши предки уже давно служите семейству Дэшнер? – издалека начал Эдвард.

- Да, сэр! – подтвердил слуга.

- Я знаю, что вы уважали моего покойного отца, сэра Уильяма и, полагаю, к моему сожалению, вы знали его гораздо лучше меня.

Дворецкий чуть приподнял брови, явно ожидая подвоха, но Эдвард лишь широко улыбнулся.

- Я знаю, что был плохим сыном для сэра Уильяма. Теперь, когда его не стало, это уже невозможно изменить. Но понял, что должен компенсировать это на леди Уитни.

Брови Джона приподнялись еще выше.

- Расскажите мне о ней, Джон, - попросил Эдвард, после чего указал дворецкому на кресло напротив. – Присядьте, я не отниму у вас много времени.

- Мое время всецело принадлежит вам, как хозяину и работодателю, – чуть сухо ответил Джон Эдвардс.

- Тогда тем более, присядьте, и мы немного поговорим о леди Уитни. Она как раз отсутствует.

Слуга кивнул, но в кресло опустился немного нерешительно.

- К леди Шерон приехал ее жених, - сказал он.

- Знаю. Я видел экипаж, – улыбнулся Дэшнер. – Леди изволили прогуляться в парке, а мы в это время поговорим о ней.

- Но что именно вас интересует, милорд?

Эдвард догадался, что преданный слуга не стремится раскрыть тайны молодой госпожи, пусть она таковой более не является в этом доме. Дворецкий явно привык считаться с ее мнением и слушать приказы, которые она ему давала. Пока Дэшнер не собирался ничего менять, но понимал, что это временно. Девушка не наследница сэра Уильяма. Вряд ли его так называемый отец, распространялся об этом среди слуг. Но определенный вес она имеет даже сейчас, когда в доме появился законный хозяин. По крайней мере, в глазах света, потому что тайна его рождения, как и тайна леди Шерон, похоронены в склепе вместе с останками сэра Уильяма. Оставалось, правда, еще завещание. Но поверенный, связанный клятвой крови, не имел права его разглашать даже под страхом мучительной смерти. Значит, опасаться нечего.

Эдвард откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на дворецкого.

- Расскажите мне о леди Уитни. Мне интересно знать все: какая она, что любит, чем увлекается. Что у нее за особенности характера: вспыльчивая или спокойная? Расскажите все!

Джон удивленно моргнул.

- А не проще ли, милорд, вам самому сделать вывод, после общения с леди? – предложил он, но Эдвард покачал головой.

- Наша первая встреча, случившаяся еще несколько лет назад, и дальнейшее общение, препятствуют этому, - он сложил руки на животе. Переплел длинные пальцы, продолжая смотреть на собеседника. – Боюсь, мне придется слишком долго добиваться доверия юной леди Шерри, а у меня, увы, нет столько времени. Видите ли, Джон, я открою вам маленькую тайну: мой отец, да освятит небо его душу, назначил меня в своем завещании опекуном леди Уитни. А я хочу стать ей не только опекуном, но и другом! – произнес, а про себя добавил: «А лучше сразу мужем. Как только сделаю ей наследника, тотчас же вернусь в столицу и пусть живет в Дэшнер-холле как вздумается!»

- Опекуном?

В голосе дворецкого Эдвардса прозвучало удивление.

- Да. Так что, вы понимаете, Джон, в чем причина моих расспросов и интереса.

- Да, сэр!

- Тогда, прошу вас, помогите мне наладить контакт с нашей замечательной леди Уитни, - попросил лорд.

Дворецкий на мгновение опустил взгляд задумавшись. Затем снова поднял голову и посмотрел на Эдварда.

- Я постараюсь, сэр, – сказал он.

- Вот и замечательно, – одобрил Дэшнер. – Тогда не будем терять времени даром. Завтра прибывает поверенный. Я намерен вместе с ним вернуться на несколько дней в столицу. Возможно, ваши подсказки помогут мне сделать подарок моей подопечной. Подарок, который бы затронул ее сердце.

Глава 9

Эдвард поймал себя на мысли, что снова стоит у окна и ждет возвращения Шерон. Не в его привычке было подсматривать за леди, но тут подобное таило совсем иной смысл. Молодой наследник Дэшнер-холла хотел проследить, как именно простятся эти двое, когда никто не будет наблюдать за ними.

Увиденное Эдварда позабавило. Все прошло слишком манерно. Глупец Гордон даже не сделал попытку поцеловать невесту, брак с которой считал делом решенным. Или настолько благороден, что позволяет себе только ручки целовать? Будь сам Эдвард на месте мистера Фрейзера, он точно не отпустил бы невесту от себя, не прильнув к ее губам. Но эти двое вели себя подчеркнуто вежливо, и молодой лорд отмел любые мысли о сильном чувстве между парой.

«Что же, - подумал он, - вряд ли я ошибаюсь. Любви нет, что значительно упрощает мне дело!»

Дэшнер отошел от окна, едва экипаж Фрейзера тронулся с места. Он прошелся по комнате, раздумывая над тем, что узнал сегодня от главного дворецкого. Затем решительно покинул кабинет, отправившись в свои комнаты.

В спальне он вызвал слугу. С его помощью сменил одежду на костюм для верховой езды и, прихватив трость, вышел из комнаты, уже точно зная, куда пойдет. Главное было понять, где сейчас находится его юная подопечная, чтобы начать осуществлять свой план.

Конечно, он не собирается сразу давить на нее. А если резко изменит стиль поведения, девушка сможет что-то заподозрить. Вывод: вести себя надо почти так же, как и прежде, но с одной маленькой разницей…

На лестнице Эдвард столкнулся с лакеем, спешившим куда-то наверх. Увидев хозяина, молодой мужчина в ливрее, остановился и, поклонившись, поприветствовал лорда. Эдвард замер на несколько ступеней выше, после чего спросил:

- Вы не видели леди Уитни… - и замолчал, понимая, что не знает имени слуги.

- Брендон, милорд, – подсказал молодой человек и тут же дал ответ на вопрос хозяина: - Леди Уитни просила передать, что, если вы, милорд, станете спрашивать о ней, велено ответить, что леди отдыхает в Голубой гостиной.

- Спасибо, Брендон, – сделав ударение на имени лакея, Эдвард поспешил вниз. Слуга проводил его взглядом, после чего продолжил пониматься, а Дэшнер довольно бойко пересек нижний зал и остановился только у двери в гостиную. Не мешкая, постучал, а получив короткий утвердительный ответ, распахнул дверь и вошел в помещение.

Леди Уитни сидела у камина, держа книгу в руках. Но на лице девушки застыло выражение тоски и скуки, отчего Эдвард мысленно усмехнулся.

«Видимо, не смог ей поднять настроение ее женишок!» - подумал он про себя, а вслух произнес: - Леди Уитни!

Она встала, закрыв книгу, и подняла на него взгляд. Эдвард скользнул взором по нежной коже ее щеки, спустился ниже, к полным, но бледным, губам, и отчего-то подумал о том, что ему немного любопытно, какими они окажутся на вкус? Сладкие, словно спелые персики, или сладко-кислые, как вишни?

«Еще попробуешь!» - напомнил он себе и поднял взгляд на глаза Шерон, которая продолжала смотреть на него, чуть прищурившись и явно раздумывая о том, почему несколько секунд ее опекун так откровенно рассматривал ее губы.

- Я тут немного поразмыслил на досуге, - начал он, - и пришел к определенному выводу.

- И какому же, сэр?

- Я бы не прав и несколько груб и не сдержан по возвращении домой, – добавил он. Говорить подобные слова Эдварду очень не нравилось и, пытаясь скрыть раздражение на собственное поведение, он ударил тростью об пол, после чего перенес на нее свой вес, продолжая смотреть на девушку.

- Вы намерены извиниться? – уточнила она, а Дэшнер, услышав ее вопрос, едва не рассмеялся в голос.

Он! Извиниться?! Вот еще! Но ведь не скажешь это прямо! А она стоит, ждет и только глазами сверкает, как рассерженная дикая кошка. Увиденное мужчине понравилось. Он понял, что леди не так холодна, как пытается показать. Это означало, что он может получить в свою супружескую постель не бревно, а вполне резвую леди. Даже любопытно стало, насколько Шерон держит себя в руках, скрывая истинные эмоции.

«А глаза-то выдают!» - с какой-то внутренней издевкой, подумал лорд, а вслух произнес: - Нет. Не извиниться, а просто выразить сожаление о том, что наша встреча и последующее общение вышли, - он прочистил горло, - несколько натянутыми. Впрочем, - он не дал ей рта раскрыть, продолжая говорить то, что планировал заранее, - я хочу, чтобы мы с вами установили перемирие. Нам жить в одном доме три года до вашего совершеннолетия…

Тут уж она не выдержала. Вскинула вверх голову с острым подбородком и, распрямив худые плечи, произнесла, позволив себе перебить джентльмена, скорее всего, воспользовавшись тем, что они беседовали наедине. Будь в комнате кто посторонний, Эдвард сильно сомневался, чтобы леди позволила себе сорваться на эмоции.

- Этих трех лет может просто не быть, лорд Дэшнер, если вы дадите разрешение на мой брак с Гордоном!

Ее глаза вспыхнули еще ярче, а на щеках разгорелся румянец, который красил лицо леди, и вместе с тем делал ее похожей больше на простую крестьянку, чем на белокожую хозяйку особняка. К слову сказать, Эдвард заметил, что ее лицо не так бело, как это сейчас было в моде. Видимо, дворецкий рассказал ему правду: Шерри любила прогулки, наслаждаясь природой и теплым солнцем, нисколько не заботясь о цвете кожи.

- Насколько я понял из ваших слов, леди Уитни, вы еще не порадовали мистера Фрейзера последними новостями, относительно вашего с ним брака? – он не удержался от сарказма в голосе, и Шерон это не понравилось.

- Нет! Я еще не сказала, потому что искренне надеюсь на ваше благородство, - произнесла она, - у лорда Уильяма не мог родиться недостойный сын!

Сказала и, сама того не понимая, задела за живое. Эдвард напрягся, чувствуя, как благодушное настроение стремительно покидает его. Он едва нашел силы, взять себя в руки.

- Давайте не будем спорить, - произнес Дэшнер спокойно, а сам едва не заскрежетал зубами от раздражения. - Завтра приедет поверенный и зачитает вам завещание лорда Дэшнера. Тогда, полагаю, многие моменты станут вам более понятны! А до этих пор, как я уже предлагал ранее, объявим небольшое перемирие. Ну же, - он выдавил улыбку, - соглашайтесь, Шэрон!

Глава 10

Гордон возвращался домой. Имение мелькнуло впереди, в просвете между деревьев, а затем исчезло на несколько минут, чтобы снова открыться взору, когда экипаж подъехал к Розмари-холлу.

Как и Фрейзер и рассказывал Дэшнеру, дом они с сестрой приобрели три года назад, когда решили оставить окраину столицы и переехать в более спокойные и уединенные места, сменив круг знакомых и пытаясь начать жизнь с чистого листа.

Уже давно почили родители. Теперь Гордон стал главой семьи и рода, но наследство почти все пошло на приобретение нового дома. Не такого огромного и дорогого, как Дэшнер-холл, но все же весьма примечательного здания, которым Гордон и Селия могли по праву гордиться.

Старший Фрейзер не был джентльменом, зато его жена была настоящей леди, правда из обедневшего знатного рода, и увы, связав жизнь с человеком ниже по статусу, не могла подарить титул своим детям, о чем часто жалела при жизни. Когда ее не стало, Гордон решил во что бы то ни стало выдать сестру за знатного человека, а для себя подыскать богатую невесту.

Невеста нашлась быстро. Он даже сам удивился, но когда приехал с визитом в Дэшнер-холл, то встретил там ту, кого захотел назвать своей.

Леди Шерон Уитни, воспитанница лорда Уильяма Дэшнера, была мила, умна и не честолюбива. По крайней мере, он так полагал. А судя по тому, как ее любил старый лорд, ныне уже покойный, Гордон сделал вывод, решив, что после своей смерти сэр Уильям не обделит деньгами воспитанницу, так как старик Дэшнер весьма богат и не стеснен в средствах. И пусть жена не могла принести знатное имя своему супругу, но деньги тоже были бы не лишними.

Сейчас, вспоминая последнюю встречу с Шерон в парке, Гордон ощущал странное чувство тревоги, не отпускавшее его во время совместной прогулки. С тех пор как Фрейзер познакомился с новым хозяином Дэшнер-холла, наследником всего имущества почившего старого лорда, он чувствовал, словно у Шерри что-то изменилось в отношении к нему. Нет, она, как и прежде, была мила и сдержанна. Вот только в выражении ее глаз и даже в манере держаться, появилось нечто странное, заставившее мужчину предположить, что леди из-за чего-то волнуется. Он опасался, что причина вовсе не в кончине сэра Уильяма. Да, Шерон горевала и горевала страшно, но приняла смерть опекуна, понимая, что мужчина был болен. Нет. Здесь было нечто более важное, что-то, чем его невеста не спешила поделиться.

«Неужели передумала выходить за меня замуж?» - подумал Фрейзер, пока карета катила по дороге вдоль озера, отражаясь на поверхности, тронутой ветром. Отчего дом, отражавшийся в воде, казалось, пошел рябью.

«А, может быть, старик ничего ей не оставил, отписав все сыну?» - мелькнула еще одна мысль, которая, известным образом, огорчила Гордона, так как это могло нарушить его планы. Жена без состояния его не устраивала. Он сам был почти нищим, а кормить еще один рот и пытаться при этом показывать всем в округе, что ты не беден, как храмовая мышь, стало бы сложнее. Потому что леди Шерон Уитни была из тех людей, кто слишком возвышает правду, ставя ее на пьедестал, подобно божеству.

«Не буду пока ничего себе надумывать, – решил Фрейзер. – Шерон сказала бы мне, случись что-то подобное. Значит, ее странное поведение связано с чем-то другим, что меня никоим образом не касается!»

Экипаж проехал под аркой ворот и остановился напротив главного входа. Из дома навстречу брату, вышла Селия. Одетая в лиловое платье, с волосами, собранными в высокую прическу, девушка была чудо как хороша. Выбираясь из салона экипажа, Гордон поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если бы Эдвард Дэшнер заинтересовался его сестрой. Породниться с Дэшнером показалось Гордону отличной идеей, и сестру мужчина встречал с распростертыми объятиями, вспоминая свою первую встречу с хозяином Дэшнер-холла и реакцию Эдварда на Селию.

«Он настолько богат, что вполне может позволить себе брак по любви!» - подумал Гордон, целуя девушку в щеку.

- Как съездил, брат? – спросила она и взяла его под руку, чтобы вместе вернуться в дом.

- Кажется, Шерон еще сильно переживает свою утрату, – ответил Гордон, а сам покосился на профиль Селии, думая о том, как ему повезло, потому что сестра была настоящей красавицей. Ее зеленые глаза могли свести с ума кого угодно. А если к такой красоте добавить немного приворотного зелья…

- Конечно, она еще переживает, – нарушила ход его мыслей девушка. – После смерти сэра Уильяма прошло слишком мало времени, чтобы Шерри успела принять это и успокоиться.

Они вошли в дом, мимо поклонившегося слуги. Дворецкого Фрейзеры не держали, ограничившись скромным количеством прислуги, состоявшей из лакея, грума, кухарки и двух горничных. Одна выполняла работу личной камеристки для мисс Селии, а вторая была по совместительству, экономкой. Но Гордон дал себе зарок, что, едва получит деньги Шерри как тут же наймет столько прислуги, сколько полагается иметь порядочному джентльмену. Оставалось надеяться, что произойдет это сразу же после месяца траура, который он согласен подождать. Сейчас его даже несколько порадовал тот факт, что Шерон не была родственницей покойного, иначе свадьбу бы пришлось отложить на целый год, а так…

«Следовало настоять, чтобы свадьба состоялась еще в прошлом месяце, – подумал мужчина, отдавая шляпу и трость лакею. – Но кто же знал, что старик Дэшнер так быстро оставит нас! Он казался вполне крепким», - и это было правдой. О том, что сэр Уильям болел и всячески скрывал это, пока мог, Гордон узнал гораздо позже от Шерон. Невеста призналась во всем, хотя к тому времени он и сам уже видел, что лорд Дэшнер плох. И вот теперь эта смерть, и его брак откладывается на продолжительный срок!

- Пойдем в музыкальный салон, - попросила Селия. – Я разучила новую пьесу. Думаю, она тебе понравится. А слуги пока накроют стол. Я уже отдала все распоряжения, когда увидела в окно, как ты подъезжаешь.

Фрезйрез согласно кивнул. Его сестра любила музицировать и делала это весьма умело. Она была достаточно образована, чтобы составить партию даже для такого педанта, как Эдвард Дэшнер.