Хозяйка фиалковой долины

Глава 1

Я мчалась сюда с выпрыгивающим от волнения сердцем. Прокручивала в голове пожелания клиентки и волновалась, что не потяну такой заказ. Все-таки не каждый день мне предлагали оформление свадьбы…

Два года назад я осмелилась превратить свое хобби в бизнес. И наконец-то настал тот момент, когда муж перестал считать меня дармоедкой и начал воспринимать мою работу всерьез.

Когда я увидела во дворе автомобиль Вадима, то сначала удивилась, а потом почувствовала угрызения совести.

Ведь я постоянно пилила мужа за то, что у него не хватало на меня времени. Точнее, не на меня, а на мои фиалки. И на новые стеллажи, которые уже вторую неделю стояли без подсветки.

А Вадим, оказывается, решил сделать мне сюрприз! Молчком приехал сюда как раз в тот момент, когда я как обычно торчала в своем магазине. Не захотел лишний раз меня беспокоить …

Их я услышала сразу.

Характерные хрипы мужа, которые больше напоминали рычание. И надрывные женские стоны. И все это в диком темпе, с какой-то животной страстью…

Я невольно схватилась за дверь.

Простояла так, наверное, целую вечность. Потом не выдержала и закрыла уши…

Странно, но мне сейчас было почти не больно. В душе одна только злость. Даже ярость.

Хотелось выставить эту сладкую парочку на улицу. И желательно прямо так, без одежды, чтобы охладить их пыл…

До недавнего времени я даже не догадывалась о том, что Вадим мне изменяет. А когда узнала, то во мне что-то сломалось. Умерло. Раз и навсегда.

Но когда огромный детина валяется у тебя в ногах и умоляет не подавать на развод… и унижается так, что даже становится противно…

Только из-за этого я ему тогда уступила. Дала мужу последний шанс и, как только что выяснилось, зря.

Я решительно прохожу в комнату со стеллажами и начинаю выбирать сорта с белыми махровыми цветами. Понимаю, что можно спокойно обойтись и фото, но мне хочется продемонстрировать их заказчице вживую.

Делаю все на автомате.

Не чувствую при этом ни рук, ни ног.

Сама же невольно прислушиваюсь. Проклинаю себя за это, но ничего не могу с собой поделать…

Не без злорадства замечаю, что охи-вздохи прекратились. Видимо, любовники все же заметили, что они в доме уже не одни.

Напоследок я решаю окончательно сломать мужу интим, поэтому громко хлопаю входной дверью.

Не торопясь выхожу во двор.

Боковым зрением наблюдаю, как шевелится занавеска в одном из окон. Как раз в той комнате, где стоит большая, оставшаяся после бабули кровать.

Но мне уже на это плевать!

Другая на моем месте устроила бы сейчас скандал. Но только не я, потому что не вижу в этом никакого смысла. Ревнуют только тех, кого любят, а мы с Вадимом давно уже друг другу чужие…

Я подставила лицо осеннему ветру. Он вмиг спутал мне волосы и обжег холодом мокрые от слез щеки.

Не помню, как я добежала до подземного перехода.

Неожиданно мне захотелось вдруг очутиться как можно дальше отсюда. Сильно-сильно.

Я даже представила себе, как начинаю жизнь с чистого листа. Абсолютно чистого, какой бывает только у вновь рожденных…

Мои шаги отдавались в тишине гулким эхом. Я шла по подземному переходу, удивленно озираясь.

Странно, почему здесь так темно, и где люди? Разве я не должна была уже давным-давно выйти наверх?!

Неожиданно у меня закружилась голова. И в ту же секунду мои ноги оторвались от земли и, к моему ужасу, меня понесло куда-то с ошеломительной скоростью…

***

— Ровейна Элиза, ваш отец приказал мне собирать ваши вещи. Ума не приложу, куда это все девать! — по базарному громко возмущается моя служанка. Хотя прежде она никогда не разговаривала со мной в таком тоне. — У меня платьев раз-два и обчелся, а у этой шкафы ломятся от обнов!

Я не верю своим ушам.

Хм, она в курсе, что говорит это вслух? Откуда у прислуги вдруг появилось столько нахальства?!

Но меня сейчас больше беспокоит другое:

— Но я не могу сейчас уехать! Моя мать в любую минуту может умереть! Неужели я с ней даже не попрощаюсь?!

— А это вы у графа сами спрашивайте! — отвечает мне девушка с вызовом, демонстративно поставив руки в боки.

Я вдруг с предельной ясностью понимаю, что происходит что-то очень нехорошее и непоправимое. И это помимо состояния моей матери.

Хотя, мне с лихвой хватило бы одной болезни графини Элары. Ведь эта женщина за год стала мне настоящей матерью!

Я же её толком так и не узнала. Ведь едва я оказалась в незнакомом мне мире, да еще в чужом теле, я чуть с ума не сошла от страха!

Поэтому мне было не до графини Элары. Которой, судя по всему, жилось с графом Альтомиром совсем несладко. Ведь я столько раз видела в её глазах душераздирающую грусть!

Мне кажется, она и заболела только из-за этого. Не вынесла такого к себе отношения…

Ни для кого не секрет, что граф Альтомир был со всеми холоден и жесток. Его боялись не только слуги, но и ровейны из его круга. От ледяного взгляда графа так и хотелось спрятаться. Так что неудивительно, что его все не любили.

Но к своей дочери он относился на удивление терпимо. Я бы даже сказала, он меня любил.

Глава 2

— Я успокоилась лишь после того, как тебе исполнилось восемнадцать. А до этого я все время ждала, что черная кровь Дагтаров возьмет над тобой верх.

— Дагтаров?! — выдыхаю я с ужасом незнакомое мне слово. — Кто они?

— Один очень древний и знатный род из Торнуила. Ими до сих пор там пугают детей…

Мне показалось, что Найла не то чтобы рассказывать о моем отце, она и думать о нем боялась! И сколько я не старалась её разговорить, у меня ничего не получилось.

Единственное, что я о нем узнала — он был не то каким-то колдуном, не то ясновидцем. Или же Дагтаров просто невзлюбили за то, что они были не такие как все.

Может, они просто не любили ходить в церковь? И что в этом такого?!

Но мне сейчас о другом нужно думать. Отец настроен решительно. Вряд ли он позволит мне остаться в доме еще на день.

А куда, спрашивается, я пойду на ночь глядя?! Теперь у меня вся надежда только на Седрика. Мой жених не позволит мне скитаться до нашей свадьбы по Греордании, словно я какая-то нищенка. Надеюсь, он найдет для меня какой-нибудь приличный дом.

Правда, мне было очень неудобно просить его об этом. Но у меня не оставалось другого выхода. Не могла же я прямо сейчас переехать в их фамильное гнездо! А Седрик наверняка станет на этом настаивать, ведь он меня так любит…

Незамужняя девушка, к тому же, из знатной семьи, не могла жить со своим женихом под одной крышей. Это считалось здесь в высшей степени неприличным.

Честно говоря, я о таком в Греордании даже не слышала. Поэтому, я ни за что на свете не хотела бросать тень на безупречную репутацию Седрика.

Как ни как, он у меня очень благородных кровей. И его семья владеет пусть и небольшим, но герцогством! Так что совсем скоро я стану самой настоящей герцогиней.

Х-м… герцогиня Элиза Арионская… Красиво звучит. Но для меня это абсолютно ничего не значит. И если бы Седрик был из семьи попроще, я бы наплевала на все приличия и все равно пошла бы за него замуж. Даже вопреки воле отца…

Я посмотрелась в зеркало и выдохнула с огромным облегчением — от кровоподтека осталось лишь малозаметное пятнышко. А к завтрашнему утру и от него ничего не останется.

На всякий случай я еще раз попрощалась с графиней Альтомир.

Но она меня даже не узнала. Покаяние перед отцом отняло у неё последние силы, тем более, что прощения от него она так и не получила…

— Деточка, я тебе застелила все чистое. Корзина с твоими вещами в углу, — деловито сообщает мне верная служанка графини, устраивая меня на ночь в одной из подсобных комнат в крыле для слуг.

— Спасибо, донья Найла, я никогда не забуду вашей доброты!

С тяжелым сердцем я улеглась на обычную лавку, хотя на них в нашем доме не спали даже слуги. Но тут же вскочила и проверила свои фиалки.

Их я забрала из своей комнаты в первую очередь. Побоялась, что моя служанка избавится от них при первом же удобном случае. На зло мне.

Не знаю, почему, но после моего скандала с отцом её словно бы подменили. И это притом, что я всегда относилась к Амаре очень уважительно.

Честно говоря, я до сих пор не могла привыкнуть к делению людей на классы, на первосортных и второсортных. Отчего на первых парах даже пыталась подружиться со слугами.

Не удивительно, что они шарахались от меня тогда как от ненормальной.

Но я быстро уяснила для себя, что это не только глупо, но и небезопасно. Ведь я ненастоящая Элиза Альтомир! А графская дочка ни за что на свете не опустилась бы до сближения с прислугой.

Так что вначале роль знатной аристократки давалась мне с огромным трудом. Но потом я все же научилась высокомерно вздергивать бровь и напускать на себя неприступный вид…

Седрика я подкараулила около самого моего дома. Не захотела, чтобы отец первым сообщил ему новость о том, что я уже не графская дочка, а непонятно кто.

Едва я заметила карету с хорошо знакомыми мне герцогскими вензелями на дверях, как мое сердце забилось как сумасшедшее. Его стук оглушительным набатом отозвался у меня в ушах, и я еще раз прокрутила в памяти придуманную для этой встречи речь.

Я так разволновалась, что эти секунды ожидания показались мне вечностью…

Но когда я увидела своего ненаглядного жениха, мое сердце сжалось от нехороших предчувствий.

Меня неприятно поразило то, что в руках Седрика почему-то не оказалось привычного букетика из Анютиных глазок.

Не мог же он забыть о том, что я их люблю?!

Глаза Седрика рассказали мне больше, чем его продолжительное молчание.

— Дорогой, что происходит? — Я смотрю в светло-карие глаза своего жениха, и понимаю, что и в этом мире моя жизнь летит в тартарары. — Почему ты молчишь?!

— Элиза, что ты хочешь от меня услышать?! Я не могу взвалить на свои плечи такое тяжкое бремя! Это пятно ляжет на весь наш род!

— О каком пятне идет речь?! — выдыхаю я в ужасе, отказываясь верить в происходящее. — Еще недавно ты носил меня на руках и говорил мне, что я легкая как пушинка! А теперь я вдруг стала для тебя тяжким бременем?!

— Извини, Элиза, но я не думал, что все так получится…

Глава 3

— А что мне еще остается делать?! Седрик меня бросил, отец выгнал из дома, а мать вот-вот умрет!

При упоминании графини лицо старухи сразу же изменилось. Её строгие колючие глаза вмиг стали глубоко печальными, а носогубные складки глубокими как старый овраг.

— Да, моя птичка скоро отдаст Богу душу. Но, пускай она покоится с миром, потому что я позабочусь о тебе… Теперь можешь ни о чем не беспокоиться.

Довольная собой старуха плюхнулась в кресло и откинулась назад.

— Не понимаю. Что это значит?!

— А то, что совсем скоро ты станешь женой одного очень порядочного и солидного человека.

Я перестала дышать. Застыла, глядя на старуху.

Я даже не успела испугаться! Накрывший меня шок начисто лишил меня других эмоций.

— Ч-человека?! — заикаясь, повторила я зачем-то.

— Не проходимец какой-нибудь, а ровейн, между прочим! Уважаемый в нашем городе человек… да ты его должна знать. Вы с графиней частенько заходили в его аптеку.

В памяти тут же всплывает лицо нашего аптекаря, и я понимаю, что мои мучения еще не закончились…

— Бог мой! Да он старше моего отца!

— И что с того?! — с неожиданной для меня злостью откликается старуха. — Для молодого ты уже раздвинула ножки, и что с этого вышло?!

Я смотрю на Найлу, и уже привычный для меня мир окончательно превращается в руины.

Похоже, от жизни графской дочери Элизы Альтомир уже ничего не осталось. Её предали все, кого она знала. И даже эта милая прежде служанка превратилась вдруг в злобную мегеру!

Но кто она такая, чтобы указывать, что мне делать?!

— Найла, этого никогда не будет! Я не хочу закончить жизнь также, как моя мать!

— Тогда ты закончишь её в грязной подворотне! Но сперва тобой попользуются какие-нибудь проходимцы или голодные до женщин корабельщики! — Лицо старухи напоминает мне сейчас злобную маску. — Куда ты пойдешь? Без денег, без слуг… ты умеешь лишь разъезжать по балам, да выращивать свои фиалки! Не пройдет и недели, как ты начнешь просить милостыню!

Я отшатнулась от старухи как от удара.

К сожалению, как бы я не хорохорилась, но в чем-то она была права…

По злой иронии я очень гордилась тем, что за какой-то месяц освоила почти все популярные у местной аристократии танцы.

На мое счастье прежняя Элиза не была в этом сильна, поэтому графиня Альтомир наняла для дочери учителя танцев. Он-то и научил меня всем этим премудростям.

Но вряд ли я смогу танцами заработать себе на жизнь в Греордании. А без денег меня не пустят ни то что в приличный гостевой дом, но и в самый дешевый постоялый двор!..

Неожиданно у меня забрезжила надежда.

Эта мысль вспыхнула в мозгу как путеводная звезда, и я сразу же воспрянула духом.

— Мои платья! — чуть ли не кричу я от радости. — Отец разрешил их мне забрать. А каждое из них стоит немалых денег! Даже если я продам половину из них за полцены, то у меня появятся пусть и небольшие, но деньги.

— А дальше что будешь делать? Рано или поздно эти деньги закончатся, и ты останешься в одном платье…

— А до этого времени я что-нибудь придумаю… В конце концов я всегда могу устроиться гувернанткой в какой-нибудь приличный дом. Конечно, из столицы мне придется уехать, но меня здесь уже ничто не держит.

Я без страха смотрю на Найлу.

Впервые за эти ужасные дни я чувствую под ногами твердую почву.

Главное теперь — не терять надежду. В конце концов у меня есть я, а надежнее человека я еще не встречала в своей жизни…

— Позор на мою седую голову! — начинает сокрушаться Найла, театрально заламывая руки. — И что я скажу многоуважаемому ровейну Броули?! Ведь он этим вечером будет ждать нас в гости!

— Никуда я не пойду! Я вас об этом не просила!

— Правду говорят люди, ни одно доброе дело не остается безнаказанным… Я же хотела, как лучше! Чтобы ваша мать, моя бедная розочка, нашла покой хоть на том свете…

Мне это показалось, или в глазах старой служанки блеснули слезы?

И как бы я на неё сейчас не злилась, мне стало вдруг стыдно.

Ведь Найла действительно хотела мне помочь. Кроме неё отплатить добром своей бывшей хозяйке желающих больше не было. Остальные слуги чуть ли не плевали мне вслед. И это несмотря на то, что я без конца кому-нибудь из них помогала.

— Но Найла, этот визит все равно ничего не даст! Я лучше умру, чем выйду за него замуж.

— Нет, нет, моя козочка, тебе еще жить и жить! Просто посиди вместе с нами за столом… Можешь даже не проронить ни слова! Главное, чтобы многоуважаемый ровейн Броули на меня не разгневался. А я потом что-нибудь придумаю…

Скрепя сердце, я поддалась уговорам Найлы и согласилась сходить в гости к своему престарелому женишку. Решила, что с меня не убудет.

В конце концов, что он мне сделает? Ну, посижу я с ним за одним столом, потешу старого извращенца.

Зато старуха останется довольна, а она это заслужила. Да если бы не Найла я бы уже оказалась на улице!

Глава 4

Очнулась я лежащей на просторной кровати.

Взгляд сразу же остановился на зеленом балдахине, тяжелые складки которого были припорошены толстым слоем пыли…

Мне это сразу не понравилось.

Не люблю подобные пылесборники. А еще этот запах, который частенько витал в спальне графини Альтомир…

Стоп. Но это же противобморочные капли, которые спасали её от головной боли!

В памяти сразу же всплыл вчерашний званый ужин, который как-то странно закончился. Настолько странно, что я даже не запомнила, что со мной потом случилось.

И главное — чья это спальня, и как я здесь очутилась?!

«…Половина сейчас, а остальные деньги получишь после свадьбы, когда я оседлаю нашу строптивицу».

Я в ужасе вскакиваю с постели.

Но в ту же секунду стены спальни словно бы оживают и начинают вращаться вокруг меня с дикой скоростью. Отчего я плюхаюсь обратно на постель и невольно зажмуриваюсь.

— Ишь ты какая быстрая! Сразу встать не получится, — доносится до меня женский голос. — Он влил в тебя столько этой гадости, что на десятерых как ты хватило бы!

Я осторожно приоткрываю глаза…

Слава богу, комната уже не кружится, и меня почти не тошнит.

Поэтому я медленно поворачиваю голову на голос и вижу стоящую около стола женщину лет пятидесяти.

Её лицо кажется мне знакомым.

Да это же Улла, служанка этого извращенца Броули! Это она подала мне тот самый имбирный лимонад, после которого я сразу же потеряла сознание!

— Что тебе велели сделать на этот раз? — Я с ненавистью смотрю на служанку. — Пришла, чтобы дать мне еще отравы?!

— Очухаться очухалась, а вот мозги у вас на место еще не встали, как я посмотрю… Зачем тогда я тебя приводила в чувство?!

Женщина подходит ко мне и тычет мне в лицо пузырьком, который «благоухает» противообморочными каплями.

Запах настолько убийственный, что я непроизвольно отворачиваюсь.

— И зачем тебе это? Сначала превратила меня в овощ, а потом вдруг бросилась приводить в чувство?! — Но тут меня осеняет догадка, и я сразу же высказываю её в лицо этой неприятной особе: — Или твой ненормальный хозяин все еще мечтает о том, что я добровольно пойду за него замуж?!

— Нет, это вряд ли, — довольно ухмыляется Улла. — Вы все правильно ему вчера сказали. Я даже не ожидала такого от ровейны.

Неожиданно она вновь подносит к моему лицу пузырек с противообморочными каплями.

На этот раз я не успеваю вовремя отвернуться, поэтому резкие пары ударяют мне в нос, и я закашливаюсь.

— А сейчас-то зачем?! — Я с возмущением смотрю на служанку, вытирая выступившие слезы.

— Чтобы не свалилась где-нибудь по дороге. Вам же придется уехать отсюда как можно быстрее…

Я не верила в такую удачу, а после предательства близких людей я забыла о доверии раз и навсегда.

— С чего мне тебе верить? Вдруг это новые козни Найлы и твоего безумного аптекаря?!

— Нет. Ровейн Броули убьет меня, если узнает, что это я помогла сбежать его «сладкой козочке», — последние слова она произносит, явно копируя своего хозяина. После чего женщина со злостью сплевывает в сторону. — Не на ту напал… никому его не отдам! Я всю жизнь на него работала! Сначала выгребала дерьмо из-под его детей, потом из-под его больной жены!..

Как выяснилось, Улла давно уже мечтала стать полноправной хозяйкой в доме аптекаря.

Она пришла сюда еще девушкой, и считала, что заслужила это звание как никто другой. Именно поэтому она не собиралась терпеть в доме соперницу.

— Только этого мне не хватало на старости лет! Чтобы мной помыкала какая-нибудь придирчивая хозяйка? Не бывать этому! Я тут главная! Причем, уже очень давно… — Улла кокетливо поправляет свой кружевной чепец. — Ровейн Броули только на людях строг со мной, а ночью, когда я делю с ним постель… Он хоть и старый, но в этом деле такой проказник!

— Не хочу даже слышать об этом! — обрываю я её на полуслове.

Не хватало еще услышать подробности их сексуальной жизни. Меня до сих пор подташнивает, а после такого меня обязательно вывернет наизнанку!

Но тут меня обжигает страшная догадка, и мне вновь становится дурно…

— Улла, а кто меня сюда принес?

— Хозяин, кто же еще?

— А кто расшнуровал мне корсет? — в ужасе бормочу я, представляя скрюченные пальцы этого извращенца на своей груди. — И что было потом?!

— Да успокойтесь, вы! Ничего не было. Я бы этого не допустила, — угрожающе произносит служанка. — Хотя этот старый дуралей и ходил около вас кругами как голодный пес возле косточки… Приведите себя в порядок, я сейчас выведу вас с черного хода.

— Спасибо вам за все, — с облегчением вырывается у меня. Хотя я прекрасно понимаю, что Улла сейчас больше помогает себе, чем мне.

— Ровно в десять хозяин встречается с Найлой в аптеке. Она придет к нему за своими деньгами. Так что вам нужно убраться из дома вашего отца до её возвращения. Берите в дорогу самое ценное. Главное, деньги не забудьте!

Я киваю ей в ответ.

Да, именно так я и сделала бы… если б они у меня были.

Зато у меня имелось то, что представляло для меня бо́льшую ценность, чем деньги…

Глава 5

Даже когда меня как щепку несло из одного мира в другой, я все время прижимала к груди сумку с самыми красивыми сортами своей коллекции.

У меня и мысли не возникало выпустить из рук ценную поклажу. Хотя любой другой на моем месте бросил бы к черту эту сумку и прикрыл руками голову. Или же предпринял что-нибудь еще ради своей безопасности.

А когда я наконец почувствовала под ногами твердую почву, то первым делом я запустила руку в сумку и успокоилась лишь после того, как дотронулась до бархатных листочков…

Так я очутилась в Золотой Эловене. В мире, где богатство и роскошь соседствовали с нищетой, и между ними была непреодолимая пропасть.

Так мне казалось до недавнего времени. Ровно до того момента, как в один не прекрасный день из благополучной графской дочери я не превратилась в проклятую отцом дочь и беглянку без гроша за душой.

Но тогда я радовалась лишь тому, что осталась жива, и что этот проклятый подземный переход наконец-то закончился.

Как сейчас помню свое удивление, когда я из него вышла…

Еще бы! Ведь под землю я спускалась днем, а вышла почему-то ночью!

Ретро-фонари освещали мощенную булыжником улицу. Теплый ночной ветерок небрежно колыхал зеленые кроны деревьев и путал мои распущенные волосы. Хотя еще совсем недавно я собирала их в пучок и закрепляла надежной заколкой.

Странно, но я тогда всем этим непонятностям даже не удивилась.

До меня уже дошло, что если меня занесло в такое загадочное место, то не стоит удивляться тому, что глубокая осень вдруг превратилась в разгар лета.

Я ступала по гладким камням и крутила головой во все стороны. Рассматривала незнакомые мне старинные здания, и в свете газовых фонарей они казались мне волшебными и таинственными…

Звук моих шагов гулким эхом раздавался в безлюдном ночном городе, и меня это порядком напрягало. Поэтому я старалась ступать как можно мягче. Но мои туфли со странно изогнутыми каблуками издавали такой стук, словно по мостовой шла лошадь!

Сама не помню как, но вскоре я оказалась перед огромным домом, который показался мне знакомым.

Удивляясь самой себе, я уверенно схватилась за железное кольцо на входной двери, и потянула его на себя.

Очутившись в просторном холле, я бегло осмотрелась. Но все здесь показалось мне настолько знакомым, что я тут же успокоилась.

На цыпочках, чтобы никого не разбудить, я проскользнула к центральной лестнице и как угорелая бросилась наверх.

Запыхавшаяся, я влетела в свою комнату и первым делом аккуратно расставила на просторном подоконнике все фиалки.

Меня даже не удивил тот факт, что вместо дорожной переноски цветы почему-то оказались в квадратной корзине с откидывающейся крышкой. И то, что в зеркале я увидела не свое, но очень знакомое лицо, меня совсем не смутило. О премиленьком воздушном платье а-ля мадам Помпадур и говорить нечего, его я лишь окинула взглядом и тут же отвернулась от зеркала.

Привычным движением я расстегнула какое-то невероятное количество крючков на лифе и выскользнула из платья. С огромным облегчением я бросила его на ближайший стул. Вскоре туда же отправился и корсет.

После чего я неожиданно почувствовала себя такой разбитой и уставшей, что с трудом добралась до кровати.

Я даже не стала надевать на себя ночную рубашку, упала на перины прямо так, в тонкой сорочке и панталонах. Что было непозволительно для знатной ровейны.

А утром я уже просыпалась под звуки большого города. С улицы доносилось звонкое цоканье копыт, громыхание каретных колес и звонкие голоса уличных торговцев.

Я же лежала на кровати с открытыми глазами и не могла понять, как можно быть одновременно и Екатериной Переверзевой, и Элизой Альтомир?!

Так что ничего удивительного, что даже в таком ужасном положении как сейчас, я не собиралась расставаться со своими любимыми фиалками.

Мне не хотелось оставлять их на верную погибель в доме графа Альтомира…

Когда я вбежала в свою каморку, в которую меня определила «добрая» и такая «заботливая» Найла, я тут же бросилась к цветам. И начала быстро ставить горшочки с фиалками в ту самую квадратную корзину, в которой я их сюда и принесла больше года назад.

Теперь оставалось лишь побросать свои вещи в дорожную сумку с платьями.

Их я сложила заранее, тщательно и очень аккуратно.

Ведь для меня эти платья были сейчас не просто нарядами, а моим спасением. Так что я уже прикидывала в уме, сколько смогу выручить за каждое из них, и как долго у меня получится прожить на эти деньги.

Я открыла дорожную сумку с платьями и… замерла от ужаса.

В ней было пусто, не считая какой-то белой тряпки.

Я машинально её схватила...

Господи, что же делать?! Все платья пропали, осталась лишь одна нижняя сорочка! Да и ту наверняка оставили словно бы в насмешку.

«Ушла из дома в одной сорочке…»

Эта фраза заиграла для меня новыми красками.

Но как же так?! Отец ведь разрешил мне их забрать!

Глава 6

— Элиза? Рад вас видеть, — слышу я знакомый и немного растерянный мужской голос.

Слава богу в магазинчике сейчас работает Фарамант, а не его отец! Потому что хозяин лавки меня и слушать бы не стал.

В городе про меня всякое уже говорили, поэтому вряд ли уважаемый всеми торговец стал бы рисковать ради меня своей репутацией.

Как ни как в его магазинчик захаживали целыми семьями, и никому не хотелось бы встретить здесь падшую девицу.

— Фарамант, я понимаю, что ставлю вас сейчас в неудобное положение… Но поверьте, вас заинтересует то, что я хочу вам предложить…

В Греордании было принято украшать свои вечерние туалеты живыми цветами. Но это распространялось только на девушек, замужние ровейны предпочитали цветам драгоценности.

Причем, девушка из приличной семьи никогда бы не пристегнула к лифу платья красную розу или же какой другой яркий цветок. Такое здесь считалось признаком дурного тона. Так что молоденькие ровейны предпочитали украшать себя бледно-сиреневыми фиалками или же малюсеньким букетиком из цветков нежной гортензии.

Мне тоже нравилось так делать, но при этом я все же отличалась от других девушек. Ведь на моей груди красовались фиалки, которых в Золотой Эловене ни у кого больше не было!

В этом мире выращивались сорта попроще, фиалок с махровыми цветами здесь никто и никогда не видел. Поэтому, каждый раз как мы с графиней Альтомир заходили в магазинчик «Букетик от Беккетов», его хозяева бросали на меня заинтересованные взгляды. Точнее на фиалки, прикрепленные брошью к лифу моего платья.

На это я сейчас и рассчитывала…

— Фарамант, вы бы купили одну из самых красивых моих фиалок? Ту самую, которая вам тогда так понравилась?..

В подтверждение своих слов я достаю из корзины чудесную фиалку, взрослая розетка которой умещается на моей ладони.

В глазах молодого мужчины тут же вспыхивает интерес…

Ещё бы! Ведь это моя любимица «Румянец Морганы»! У неё мало того, что цветочки нежно-розового оттенка и в придачу полумахровые, так она еще и миниатюра!

Цветочники Греордании о такой малышке и мечтать не могли. Даже не сомневаюсь в том, что эта мини фиалка будет пользоваться в магазине бешенным спросом…

— Элиза, сколько вы за неё хотите?

— Десять золотых эловенов, не меньше, — не моргнув глазом отвечаю я. — И деньги мне нужны прямо сейчас.

Фарамнт даже не удивился, и это несмотря на то, что речь шла о больших деньгах.

Да никому и в голову не пришло бы просить такую сумму за фиалку! Но мы с Фарамантом понимали друг друга без слов. И он прекрасно знал, насколько этот цветок ценен. Но, он бы не был торгашом, если бы не попытался сбить мою цену…

— Элиза, но эта сумма даже превышает нашу дневную выручку! При всем желании я не смогу…

— Тогда восемь, и не эловеном меньше! Думаю, я без проблем смогу продать эту фиалку в цветочном магазине на соседней улице, — невозмутимо улыбаюсь я ему.

Фарамант заметно напрягся.

Понятное дело, ему совсем не нужно, чтобы у его конкурента появилась такая фиалка… И конечно, я предполагала, что он не сумеет или просто не захочет мне столько платить, но попробовать все же стоило.

— Согласен…

Из цветочной лавки я выходила окрыленная.

Сейчас я уже не ощущала себя загнанным зверем. У меня даже появилась некоторая уверенность в завтрашнем дне. К тому же, я при этом ничего не потеряла.

Да я бы ни за что на свете не отдала единственный экземпляр любимой фиалки!

Из дома графа Альтомира я прихватила с собой много деток и стартеров всех сортов, поэтому я точно знала, что среди них был также и «Румянец Морганы»…

Я уверенно остановила карету напротив недорогого, но вполне приличного гостевого дома. Вошла туда с гордо поднятой головой, и уже через несколько минут я переступила порог уютной комнатки, окна которой выходили на живописный парк.

Первым делом я вытащила из сумки фиалки и расставила их на том подоконнике, на который не попадали прямые солнечные лучи.

Внимательно осмотрела все розеточки и осталась ими вполне довольна.

После сытного ужина, который подавали здесь поздно вечером, я поднялась в свою комнату и как подкошенная упала на кровать.

Видимо, сказалось нервное перенапряжение последних дней. Но зато мне удалось наконец-то по-человечески выспаться. Так что на следующий день я проснулась полная сил и уверенности в себе.

После завтрака первым делом я направилась в редакцию одной известной в Греордании газеты, где дала объявление: «Приличная девушка ищет работу гувернантки в большом пригородном доме…»

К сожалению, рекомендательных писем у меня не было, поэтому я упомянула еще и о том, что согласна следить за цветами во всем доме и даже помогать садовнику ухаживать за клумбами.

Для связи со мной я дала адрес своего гостевого дома, где назвалась Элизой Альморами.

Об этом я побеспокоилась заранее. Причем, такая фамилия получилась у меня спонтанно. Но только так можно было изменить слово Альтомир. Что я и сделала, изменив в документах свою фамилию на другую, аккуратно подправив в ней некоторые буквы…

При этом я горячо надеялась на то, что в этой части города меня никто не узнает.

Глава 7

Моими попутчиками оказалась супружеская пара и молодой мужчина с двумя сыновьями-подростками.

Последние меня совершенно не беспокоили. Дети вели себя тихо, а их отец, судя по всему, какой-то лавочник, постоянно их чем-нибудь подкармливал. Так что мальчики почти всегда жевали и не сводили глаз с окна.

В отличие от них муж с женой смотрели чаще на меня, чем на проплывающие за окном потрясающе красивые виды. При этом они перешептывались, и что-то мне подсказывало, что речь у них шла обо мне. Без сомнений они были наслышаны о моей «распутной» жизни...

Меня это, честно говоря, напрягало.

Не хватало еще, чтобы они направлялись туда же, куда и я! Но если сидящая напротив меня ровейна начнет распускать обо мне в Торнуиле слухи, то мне придется искать новую работу! Вряд ли виконт Фоске позволит гувернантке с подмоченной репутацией воспитывать свою дочь.

Предчувствия меня не обманули. И не успел наш экипаж въехать во двор придорожного гостевого дома, как разгорелся скандал.

Видите ли, эта напыщенная особа не пожелала ночевать под одной крышей с падшей девицей. То есть со мной! Причем, она подняла здесь такой визг, что хозяин гостевого дома предложил мне убраться отсюда как можно скорее.

— Послушайте, я не собираюсь спать на улице как нищенка! Вы же видите, что я тоже ровейна?! — Я с вызовом смотрю на хозяина этого заведения.

На мое счастье на мне было платье, которое вряд ли позволила бы себе обычная девушка. В то время как скандалистка щеголяла в довольно поношенном дорожном наряде, который лишь подчеркивал её бедственное финансовое положение.

Я сразу это поняла, как только её увидела.

Похоже, её муженек мог похвастаться только своим знатным происхождением. Скорее всего он принадлежал к обедневшему роду или же умудрился размотать свое состояние сам.

Хозяин гостевого дома окинул меня внимательным взглядом. Затем он посмотрел на супружескую пару и… сделал выводы явно не в их пользу. Поэтому он сразу же сделал вид, что никакого скандала и не было. После чего он повел супругов в комнаты, располагающиеся в самом низу. В то время как мне достался номер подороже — на втором этаже.

Отказаться от него у меня уже не хватило духа. Так что сэкономить на ночлеге у меня не получилось.

На второй день, когда все пассажиры дилижанса уселись по своим местам, вчерашняя скандалистка вела себя уже по-другому. Конечно, её мнение насчет меня не изменилось, но она хотя бы держала теперь язык за зубами.

А когда эта супружеская пара сошла задолго до Торнуила, у меня прямо отлегло от сердца. Я тут же расслабилась и всю оставшуюся дорогу провела, любуясь местными красотами…

Лето было в самом разгаре, отчего загородная жизнь казалась мне как никогда яркой и безмятежной. Сочная зелень простиралась аж до самого горизонта, а от луговых цветов пестрело в глазах.

Я прижимала к себе корзину с фиалками, чтобы их не так сильно трясло, и надеялась только на лучшее…

— Многоуважаемая ровейна, это вам нужно в поместье «Хрустальное озеро»?

— Да, да, мне! — От волнения я даже вскакиваю с места. — Уже приехали?

— Нет, но вам лучше сойти здесь. Поклажи у вас мало, не нужно вам ехать до следующий остановки… напрямки тут совсем недалеко, — кричит снаружи в маленькое оконце мне кучер. — Но если вы хотите доехать прямо до самого поместья, то карету вы сможете нанять лишь у гостевого дома.

— Нет, я лучше пройдусь пешком! — кричу я ему в ответ с выпрыгивающим от волнения сердцем.

Нанимать карету я уж точно не собираюсь! Мне сейчас нужно беречь каждый эловен, потому что еще неизвестно, как пойдут у меня дела на новом месте. Вдруг я не понравлюсь своему работодателю, и этот виконт Фоске избавится от меня при первом же удобном случае?

Когда моя нога ступила на твердую землю, и я огляделась, то мне сразу же стало страшно.

Вокруг меня простиралось огромное пастбище или луг с ослепительно зеленой травой и мелкими полевыми цветочками.

Честно говоря, я понятия не имела, чем они друг от друга отличаются, так как была стопроцентной горожанкой. Как в своем мире, так и в этом. Поэтому меня несколько пугало такое раздолье.

Я покрутила головой и… не увидела ни одного дома! Никаких признаков человеческой жизни!

— Не волнуйтесь, идите вон к тому озеру. За ним сразу начинается поместье, — подсказывает мне кучер, видя мою растерянность…

Водная гладь сверкала на солнце так, что при одном только взгляде на озеро у меня начинали слезиться глаза. Я шла к нему уже бесконечно долго, но ближе оно почему-то не становилось.

С каждым шагом дорожная сумка с моими скромными пожитками становилась все тяжелее и тяжелее. А туфли, которые прежде мне очень нравились, оказывается, сильно натирали.

Отчего мне казалось, что я ступаю по раскаленным углям. А беспощадное полуденное солнце лишь добавляло мне мучений…

Наконец-то повеяло свежестью.

Я сделала последний рывок, и совсем скоро мои каблуки провалились в желтый песок.

Поставив поклажу на огромный валун, я скинула свои опостылевшие туфли и вошла в озеро…

Бог мой, какое же облегчение!

Удивительно мягкая вода приятно холодила кожу. Так и хотелось сбросить с себя все до последней нитки и полностью отдаться этому блаженству.

Я осмотрелась. И, не заметив ничего подозрительного, начала быстро раздеваться.

Конечно, снять с себя абсолютно все я не рискнула. Мало ли что…

При этом я прекрасно понимала, что рискую. В то же время мне очень не хотелось появляться перед виконтом потной словно ломовая лошадь.

Глава 8

Но оцепенение прошло быстро, и у меня включился инстинкт самосохранения.

Мне захотелось жить. Неистово, с какой-то животной неукротимой силой!

И я вдруг с предельной ясностью поняла, что это мне решать: жить или пришло уже время…

Понятное дело, что я выбрала первое! Поэтому одной рукой я вцепилась в запястье незнакомца, а другой ударила его по лицу.

Правда, сильного удара не получилось. Вышло как-то по-кошачьи, словно бы у меня вмиг выросли когти, которые и оставили на мужской щеке заметные отметины алого цвета…

Послышалось грязное ругательство, отчего мне стало ясно, что нападавший — явно неблагородного происхождения.

Да и вряд ли какой ровейн так низко пал, чтобы напасть на беззащитную девушку.

— …Ненормальная! В этом озере купаются лишь отчаянные смельчаки, либо глупцы! Я всего лишь хотел тебя спасти, а ты что подумала?!

Наглец наклонил голову набок.

Зубы заговаривает? Но это точно какой-то проходимец! Ровейн никогда бы так не заругался. К тому же, на нем грубые перчатки для верховой езды!

В Греордании знать не ездила на лошадях верхом, для этого были двуколки. Но в основном они предпочитали личную карету, которую имел любой уважающий себя ровейн.

Понятно теперь, что именно из-за кожаных перчаток его ладони показались мне такими огромными, а сам этот неотесанный мужлан чуть ли не исполином. Но у страха глаза велики, в подобной ситуации и не такое привидится!

— Да какое тебе дело?! Я просто плавала! — ору я ему в ответ, хотя от сердца у меня уже отлегло, и вместо страха осталась одна только злость. — Я же не тонула и не звала никого на помощь! А ты ни с того, ни с сего прибежал сюда и начал меня лапать!! Если узнаю, кто твой хозяин, то попрошу его наказать тебя за неслыханную наглость!

— Наглость?! — Незнакомец встряхнул головой, отбрасывай со лба мокрые волосы. Я же едва заглянула в его зеленые и волнующие как море глаза, то сразу же прикусила язык от изумления… — Я бросился за ней в воду, можно сказать, рисковал жизнью, а в награду получил оплеуху и одни лишь угрозы!

Я наконец делаю полноценный вдох…

Только сейчас замечаю, насколько этот нахал хорош собой. Я бы даже сказала, возмутительно красив.

И вот что странно — несмотря на ругательство, которое выскочило у него скорее всего вгорячах, изъяснялся этот великан почему-то никак простолюдин!

Это меня озадачивало и напрягало. К тому же, незнакомец явно ждал от меня объяснений.

Неужели он думает, что я сейчас перед ним извинюсь и начну благодарить его за свое «спасение»?..

Мы стояли с ним по пояс в воде. Из-за разницы в росте я вынуждена была смотреть ему в грудь, обтянутую мокрой тканью. Но подымать голову и поглядывать на него снизу-вверх я считала для себя унизительным.

Я же не Моська, которая тявкала на слона! А он, наверное, местный силач или же кузнец. Вон у него какие грудные мышцы, словно у культуриста!

Плакаты с такими качками висели у нашего тренера в школе, где я несколько лет отработала учителем начальных классов.

И меня злило то, что в такой ситуации я могла думать о подобных вещах.

Да какое мне дело до его кубиков на торсе?! Не желаю даже на них смотреть и уж тем более, восхищаться!!

Я решительно вскидываю голову и… ловлю на своей груди откровенный мужской взгляд. Так что возмущение вмиг перерастает у меня в ярость.

— Да как ты смеешь?!

Как ни странно, наглец сразу же понимает, о чем идет речь.

— Мне разговаривать с тобой с закрытыми глазами? — усмехается тот и продолжает в том же духе: — Хм, рубашку из такого тонкого шелка, да с богатой вышивкой может позволить себе далеко не каждая…

Нахал отрывает взгляд от моей груди, что дается ему с огромным трудом…

Я невольно опускаю голову.

Тонкая полупрозрачная ткань моей рубашки, которая и сухая-то напоминала легкую паутинку, сейчас почти невидима. А мокрой она прилипала к моей груди так, что почти ничего не скрывала…

Как назло, от волнения и озноба мои соски стали такими острыми, что грудь сейчас выглядела особенно вызывающе.

Я быстро прикрылась руками и со страхом посмотрела на своего горе-спасителя. Он же почему-то нахмурился и пошел к берегу.

От меня не ускользнуло то, как он посмотрел на мою корзину с фиалками.

Её я специально открыла и поставила в холодок под раскидистую крону молоденькой вербы. И, мне это показалось, или незнакомец при виде цветов нахмурился еще сильнее?..

Я осмелилась выйти из воды лишь после того, как вдалеке стих стук копыт.

Все ещё дрожа от волнения, я достала из дорожной сумки полотенце и начала сушить волосы. А когда сорочка на мне стала едва влажной, я оделась и поспешила в сторону поместья.

Решила не разочаровывать своего будущего работодателя. Как ни как в письме я пообещала ему приехать с утренним дилижансом, а солнце давно уже перевалило зенит…

Глава 9

Похоже, мой нагловатый спаситель — это и есть виконт Фоске!!

Несмотря на шок, мне почему-то вспоминалось сейчас лишь то, как он беспардонно рассматривал мою грудь, обтянутую мокрой и тонкой как паутина тканью…

Словно в подтверждение моей догадки, стоящий на ступенях мужчина нахмурился.

И не успела я подойти к нему ближе, как он демонстративно сложил на груди руки и застыл с очень недовольным видом.

Ну, все… Можно смело убираться из поместья, чтобы не пропустить экипаж, направляющийся обратно.

Но не успела я собраться с мыслями, как раздался уже знакомый мне мужской голос:

— Думаю, здороваться уже нет смысла…

— Добрый день, многоуважаемый ровейн Фоске. Я — Элиза Альто… Альморами, — спохватившись, тут же выпалила я.

Со страху я чуть не проговорилась.

Еще немного и я бы назвала ему свою настоящую фамилию!

— Вы написали в письме, что приедете утренним дилижансом… Похоже, вы не только любительница распускать руки. — Виконт дотронулся до двух отчетливых отметин на щеке и поморщился. — Вы, вообще, знаете, что такое пунктуальность?!

Я виновато опускаю глаза.

Как ни крути, а его обвинения вполне справедливы.

В слугах прежде всего ценится исполнительность. А так как я теперь одна из них, то мне следовало заявиться сюда вовремя. Я же вместо этого решила искупаться, что и привело к таким печальным последствиям.

Но, может, у меня еще есть надежда?

— Виконт, я очень сожалею! Но на озере я так испугалась… сама не знаю, как у меня это получилось, — искренне замечаю я, с мольбой глядя на Бастиана Фоске. — Но если вы позволите мне вам помочь, то я залечу ваши царапины за день!

— Как мило, — ледяным тоном откликается хозяин «Хрустального озера». — Я нанимал для дочери гувернантку, а вместо неё приехала взбалмошная и драчливая знахарка… И как вы собираетесь это сделать?

Обидные замечания в свой адрес я пропускаю мимо ушей.

Ведь в чем-то он прав. Кроме того, спорить со своим потенциальным хозяином — плохая идея.

— Боже упаси, я не знахарка! Просто я интересуюсь растениями и знаю некоторые их свойства. Например, если размять листья фиалки и приложить к вашей щеке, то уже на второй день от царапин почти ничего не останется.

— Прикажете мне самому этим заняться?

— Если вы мне позволите, то я могу вам…

— Позволяю! Делайте, что считаете нужным. И не волнуйтесь, о ваших вещах позаботятся, — недовольно роняет он, заметив мое беспокойство.

Честно говоря, тряпки меня не особо-то волновали, я опасалась сейчас за свои фиалки.

Корзину с цветами я сразу же поставила в тень, которую отбрасывала каменная лестница. Но бросать их здесь, в незнакомом месте, я не собиралась.

Поэтому я невольно проследила взглядом, как один из слуг поднял мои скромные пожитки и понес их в дом.

Я тут же сорвала с ближайшей клумбы несколько листиков фиалки, после чего виконт пригласил меня пройти вместе с ним в дом.

На пороге нас встретила пожилая служанка, которая проводила меня на кухню.

Там я хорошенько промыла листочки и сделала все необходимое. Оставалось лишь приложить примочку к царапинам виконта…

Надеюсь, он не позволит мне это сделать самой. В конце концов, с такой простой задачей он может справиться и без посторонней помощи!

С волнением я взяла поднос со всем необходимым и вышла из кухни. Проводить меня вызвалась та же самая служанка, которая меня сюда и привела.

Расстояние от кухни до гостиной показалось мне просто огромным. Настолько, что мне даже удалось рассмотреть обстановку особняка. И то, что я увидела, мне очень понравилось.

Интерьер дома виконта Фоске поражал роскошью и в то же время безупречным вкусом. Даже позолота на стенах и мебели не казалась мне чересчур помпезной. Наоборот, она лишь подчеркивала благородство декора.

Так что я без конца крутила головой, рассматривая внутреннее убранство дома. И содрогалась от одной только мысли о том, что на уме у этого непредсказуемого типа…

— И что прикажете мне с этим делать? — Бровь виконта надменно взлетела вверх, едва я поставила перед ним поднос с салфеткой и кашицей из размятых листьев. — Элиза, не могли бы вы мне с этим помочь? Все-таки это вы повинны в том, что со мной случилось.

Этого я и боялась.

Даже не сомневаюсь, что он прекрасно справился бы с этим и без меня! Но нет же, своенравному богачу захотелось надо мной поизмываться!

Дрожащими от волнения пальцами я взяла с тарелки салфетку и поднесла её к мужскому лицу.

Его темно-коричневая бородка, которая соединялась с усами и бакенбардами, лишь подчеркивала безупречность его гладковыбритых щек. Не считая, конечно, тех злополучных царапин…

Несомненно, виконт тщательно следил за своей внешностью. Вся растительность на его красивом лице была аккуратно подстрижена. Можно сказать, волосик к волосику. Типичный красавчик!

Я решительно выдохнула и приложила примочку к щеке Бастиана Фоске.

Мужчина слегка поморщился, но почти сразу прикрыл глаза и замер…

Глава 10

Моя комната оказалась светлой и уютной, и главное — с окном, куда не попадало обжигающее полуденное солнце.

Так что мне не пришлось затенять его, как я делала это дома. Мне осталось лишь поставить фиалки на подоконник и полюбоваться на их крепкие и здоровые розеточки. Что я и сделала с превеликим удовольствием.

Мой взгляд невольно скользнул во двор дома, где я заметила высокую мужскую фигуру…

В душе сразу же всколыхнулась благодарность к виконту Фоске.

Если бы не он, то меня, может, уже не было в живых! Я же не знала, что Хрустальное озеро настолько опасно!

Оказывается, оно настолько глубокое, что его можно смело называть бездонным.

По распоряжению виконта опытные рыбаки пытались измерить его глубину. И каждый раз длины веревки не хватало, и привязанный к ней мельничный жернов не удавалось вытащить обратно.

Наверное, он запутывался в водорослях, или же его затягивала туда какая-то неведомая сила. Так что байки о Хрустальном озере, которыми Бастиан Фоске запугивал народ, были далеко не беспочвенны.

Но я, как и виконт, не верила в эту чертовщину.

Будь у тех рыбаков нормальное оборудование, то главная тайна этого озера исчезла бы сама по себе. Но даже без этого виконт знал причину, из-за которой в его озере тонули люди.

Подводные холодные ключи!

Это из-за них у несчастных моментально сводило ноги. А водоросли, которые надежно опутывали своими плетями барахтающихся в панике бедолаг, не оставляли им не малейшего шанса на спасение…

Я придирчиво осмотрела себя в зеркале и начала зачем-то прихорашиваться. Хотя, я и без этого неплохо выглядела.

На мое счастье Элиза Альтомир уродилась далеко не дурнушкой.

Правда, мой аккуратный, но курносый носик вкупе с красиво очерченными широкими скулами совсем не вписывались в эталон аристократической красоты Греордании. Здесь больше ценились узкие лица с тонким, идеально ровным носом.

Также среди ровейн приветствовалась белая кожа, у меня же, наоборот, она была смуглой. А в сочетании с дымчатыми глазами и волосами соломенного цвета я напоминала больше серую мышку. Миленькую, но все же невзрачную по сравнению с другими ровейнами.

Но я не особо переживала по этому поводу. Ведь я точно знала, что нравлюсь мужчинам. Седрик тот вообще влюбился в меня чуть ли не с первого взгляда.

Правда, тогда я делала все мыслимое и немыслимое со своей внешностью. В основном я пыталась отбелить себе кожу. Также я усиленно боролась с румянцем, который среди аристократок считался неприличным.

Но, сколько бы я не старалась, мое лицо все еще не напоминало кукольное. В то время как греорданская красавица благородных кровей должна была выглядеть совсем как фарфоровая статуэтка.

Но зато я обладала прекрасной фигурой. В этом я могла посоперничать с любой столичной красоткой…

Тонкая талия, даже без корсета, красивая грудь и другие прелести, которые так ценились у мужчин и в моем мире, и в Золотой Эловене.

Но мне ли переживать по поводу своей внешности? Тем более, сейчас, когда я уже не ровейна, а обычная служанка!

Напоследок я вспушила свои кристально чистые волосы и отправилась в сад, где меня уже, наверное, ждала дочка виконта Фоске…

На мое счастье Лилиана оказалась в точности такой, как описал мне девочку её отец.

Добрая, тихая и явно умная не по годам девчушка смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Причем, они у неё были такого же зеленого, почти морского цвета, как и у её отца.

Но мне показалось странным, что в её взгляде иногда проскальзывала какая-то затравленность. Словно бы Лилиана, или Лили, как её здесь все называли, не чувствовала себя счастливой. И это несмотря на то, что Бастиан Фоске души не чаял в своей дочери.

Так что мне хватило пары дней, чтобы окончательно понять: этот ребенок не доставит мне больших проблем. Отчего у меня сразу же отлегло от сердца.

Вот бы мне также повезло и с её матерью! Ведь если я не понравлюсь хозяйке дома, то вряд ли я надолго здесь задержусь. И пускай в Греордании всем заправляли мужчины, от виконтессы тоже многое зависело…

Первое впечатление от Амелии Фоске оказалось ярким, но далеко не приятным. Честно говоря, я сначала даже не поняла, что это и есть хозяйка дома.

Бог мой, а я-то раньше переживала по поводу того, что выгляжу недостаточно благородной для графини!

По-моему, жена Бастиана Фоске делала все, чтобы не иметь ничего общего со знатной ровейной. А как еще объяснить её окрашенные в ярко-рыжий цвет волосы и вызывающие платья?! Да она выглядела совсем как продажная девка! Но не те, что околачивались у базарных площадей. А те, которые пользовались спросом у богатых лавочников, потому что для обычной дешевки виконтесса выглядела излишне холеной и ухоженной.

И это несмотря на то, что Амелия была невероятно красивой, с утонченными аристократическими чертами лица и надменной улыбкой истинной леди.

Так что такую ровейну как она я еще не встречала. Но то, что я случайно увидела накануне вечером, заставило меня пережить настоящий шок…

Когда виконт Фоске заметил мою тягу к цветам, то он попросил меня привести в порядок все растения в доме.

Глава 11

Не помню, как я оказалась в своей комнате.

В ушах оглушительно громыхало сердце, и я ничего не соображала от волнения и страха…

Сильнее этого было лишь ощущение невыносимого стыда.

Такое чувство, что я подсмотрела эту сцену в замочную скважину! Но я же не знала, что Амелии вздумается приставать к мужу прямо в гостиной!

Но настоящим потрясением для меня было все же выражение лица виконта Фоске.

Ведь он смотрел на свою жену с такой неприязнью, что ни о какой любви к ней не могло быть и речи! Но я слышала о них совсем другое!

Кухарка, которая не первый год работала в этом доме, и которой довелось прислуживать на их свадьбе, при мне как-то поставила на место одного из слуг.

Да она набросилась на него чуть ли ни с кулаками!

Причиной тому послужили язвительные слова этого работника о своих хозяевах. Хотя он всего лишь сказал вслух то, что думали о семье виконта большинство слуг в доме.

И я в том числе.

— Если ты сейчас же не закроешь свой поганый рот, то я надену этот чугунок тебе на голову! — Для убедительности пожилая женщина потрясла кастрюлей до краев наполненной чем-то горячим. — Ты бы видел ровейна Бастиана и ровейну Амелию в день их свадьбы… Счастливее их не было никого на свете!

— И куда их счастье подевалось потом? Улетело что ли?! — не унимался самонадеянный юноша, не желая уступать кухарке. — Виконтесса готова лечь под первого встречного, а виконт с горя стал что-то частенько наведываться в столицу. По важным делам, разумеется. Вот только об его «делах» мы потом узнаем из столичных газет…

И как бы мне не хотелось узнать местные сплетни, я поспешила тогда покинуть кухню.

Все-таки неприятно слушать подобную грязь о человеке, который дал тебе работу.

Но меня тогда прямо осенило. Я сразу поняла, почему фамилия Фоске показалось мне когда-то такой знакомой…

Газеты я читала редко, и в своем мире, и здесь. Несмотря на то, что в Греордании они были чуть ли не единственным развлечением. Особенно, колонки для женщин.

Но в доме графа Альтомир газеты лежали повсюду. Он даже завтракал, уткнувшись носом в листок, пахнущий свежей типографской краской. Поэтому иногда я тоже их просматривала. Особенно новости, касающиеся великосветских сплетен.

Именно в них мне и попалась когда-то заметка о «самом обольстительном мужчине королевства». В ней говорилось о виконте Фоске из Торнуила, который умудрился вскружить голову далеко не одной столичной красотке.

Кто бы мог подумать, что в ближайшем будущем я его тоже встречу?!

Но тогда для меня это казалось просто невозможным. Ведь у меня в то время уже имелся жених, а сама я была знатной ровейной, а не гувернанткой…

Не знаю, почему, но мне не нравилось, когда о виконте отзывались плохо. Особенно, его слуги.

Ведь как хозяину Бастиану Фоске цены не было!

Я еще ни разу не видела, чтобы он поступил с кем-нибудь плохо. Да, он был строгим, но справедливым. Так что он не заслуживал, чтобы его поливали грязью. Тем более, его собственные работники!

А что касается его отношений с женой…

Во-первых, меня это не касалось. А во-вторых, Амелия Фоске нравилась мне гораздо меньше, чем он.

Она же высокомерная гордячка! Да в любой служанке порядочности больше, чем в ней! И за что, спрашивается, ему её любить?! Ведь она позволяла себе такое, о чем порядочная ровейна боялась даже подумать!

Об отношении виконтессы к своей дочери и говорить нечего…

С каждым днем я убеждалась в том, что в этой семье неправильно было абсолютно все. Но больше всего меня поражало то, что Амелия Фоске не обращала на своего ребенка никакого внимания! Иногда мне даже казалось, что виконтессе даже в тягость присутствие своей дочери!

Не удивительно, что Лили льнула ко мне, как несчастный и недолюбленный матерью ребенок. Хотя Бастиан и делал все от себя возможное, чтобы его дочурка была счастливой. Он даже брал её с собой в свои деловые поездки, словно бы опасался оставлять девочку наедине с её матерью…

В прошлый раз он даже взял с собой и меня. В качестве гувернантки его дочери, конечно же.

И пускай мне не разрешалось покидать свою воспитанницу ни на секунду, я все же получила от этой поездки неслыханное удовольствие. Впрочем, как и Лили. Ведь именно там я впервые увидела, как девочка смеется.

За три дня мы исколесили весь Диртваен, Алгард и побывали даже на водопаде Радужных слез, самом красивом месте Греордании.

Нетрудно было догадаться, что делал это виконт только ради своей дочери. Так что у меня язык не повернулся бы сказать о нем что-нибудь плохое…

Конечно, как любой красивый мужчина, Бастиан Фоске знал себе цену. К тому же, у него имелся высокий титул и богатство.

Но несмотря на это, он не казался мне напыщенным и надменным, какими обычно были ровейны его уровня. Взять хотя бы беспокойство виконта о людях, которые на него работали. И то, как он бросился меня тогда спасать… это говорило уже о многом.

— Элиза, что вы там вытворяете с цветами? Это что за самоуправство?!

Требовательный и очень недовольный голос виконта долетел до меня, когда я уже заканчивала заниматься роскошными хозяйскими глоксиниями. Которые стали такими, между прочим, не без моей помощи.

Глава 12

— Элиза, как звали того смекалистого цветовода, который придумал фитильный полив? — неожиданно интересуется у меня виконт, когда мы уже подъезжали к Алгарду. — Не могу вспомнить, кого вы тогда имели в виду?

Я тут же напряглась.

От волнения мне стало невыносимо жарко… и все потому, что в Золотой Эловене такой цветочник еще не родился!

В прошлый раз я чудом ушла от ответа и не назвала ему ни одного имени.

Виконт не мог это забыть, он всегда обращал внимание на детали… Неужели он о чем-то догадывается?!

— Если я не ошибаюсь, то был Хубий Чиденс, — сходу называю я ему загадочного цветочника, о котором было известно лишь то, что он очень странный и скрытный.

Во всяком случае, его никто не знал в лицо. И если он все же посещал ежегодные цветочные ярмарки в Алгарде, то делал он это в тайне. Так что Бастиан Фоске при всем желании не мог проверить мои слова.

— Как жаль, что этот человек предпочитает славе тайную жизнь никому неизвестного садовода! Но его новые сорта грандессов просто великолепны.

— Да, великолепны… — повторяю я за ним как эхо.

Слава богу на этом виконт закрыл тему фитильного полива. И меня это настолько обрадовало, что я даже немного расслабилась.

Но я прекрасно понимала, что виконт этого так не оставит… а врать ему было очень трудно. Особенно, когда дело касалось цветов, ведь он знал о них такое, о чем я даже не подозревала. И это несмотря на то, что в своем мире я профессионально занималась цветоводством!

Едва наша карета въехала в городские ворота Алгарда, как я забыла обо всем на свете…

Такой красоты и цветочного великолепия мне не приходилось видеть ни в своем мире, ни в Греордании! Все вокруг пестрело и благоухало так, что от восторга у меня перехватывало дыхание.

Но больше всего меня, конечно же, интересовали фиалки. И как любому фиалкоману мне хотелось заполучить в свою коллекцию что-нибудь новенькое.

К сожалению, в этом мире с фиалками было туго, о разнообразии сортов приходилось лишь мечтать. А мне так не хватало фиалок-миниатюр! Особенно самых маленьких, у которых диаметр розетки не превышал шести сантиметров. Которых здесь попросту не было.

Именно поэтому мне приходилось скрывать свою любимицу — малышку с нежно-розовыми колокольчиками и очень подходящим для этого сорта названием — Дюймовочка.

Она была единственной миниатюрой, которую забросило вместе со мной в загадочную и по-своему прекрасную Золотую Эловену…

— Элиза, обратите внимание вон на ту фиалку… премилая малютка, — доносится до меня голос Бастиана, и я тут же выполняю его просьбу.

Но едва я останавливаю взгляд на этой крохотной фиалке, как слова восторга застревают у меня в горле.

Не может быть, это же моя Дюймовочка!!

Но как?!

В Золотой Эловене этот сорт имелся лишь у меня, а в Торнуэле его вообще никто не видел… до сегодняшнего дня.

— Да, она мне очень нравится, — с трудом выдавливаю я из себя.

Стараюсь улыбнуться. Но у меня это не получается, так что моя улыбка наверняка больше похожа на гримасу.

— Как странно… тот, кто её выставил, не стал называть своего имени, — задумчиво произносит виконт и смотрит на меня испытующим взглядом. — Элиза, что вы думаете по этому поводу?

— М-м-м… опять Хубий Чиденс?

— Я тоже сразу подумал на него. — Красиво очерченные губы виконта растягиваются в насмешливую улыбку.

У меня же вмиг пропадает интерес к этой ярмарке. Но, несмотря на это, я послушно иду рядом с Бастианом, стараясь не смотреть ему в глаза.

Не прошло и пяти минут, как он обеспокоенно взглянул на часы и тут же ушел, сославшись на неотложные дела. Я же наконец смогла в полной мере насладиться этой чудесной выставкой…

Вскоре мы уже сидели с Лили в уютной булочной, которая притаилась в тени огромного раскидистого клена. Девчушка с наслаждением жевала рогалик с кремом. Я же потягивала прохладительный напиток, так как у меня хватило денег лишь на него.

Но я ни о чем не жалела.

Не могла же я уйти с ярмарки без покупки!

— Папа, папа, где ты был?! Мы тебя уже заждались!

Звонкий голосок Лили выводит меня из задумчивого состояния.

— Надеюсь, твоя учительница ждала меня также, как и ты. — Появившийся словно из неоткуда Бастиан Фоске посмотрел на меня насмешливым взглядом, я же от неожиданности чуть не поперхнулась. — Милые девушки, если вы уже закончили, то мы можем пройти к нашей карете…

Через какое-то время мне захотелось выразить виконту благодарность за такой чудесный день. К тому же, я заметила рядом с нами носильщика, а в его руках большую корзину с цветами.

Мне хватило одного только взгляда на неё, чтобы понять: виконт купил все понравившиеся мне на ярмарке фиалки. Те самые, которые я не могла себе позволить на жалование гувернантки.

— Виконт, не стоило этого делать. Я уже купила себе то, что хотела.

Не успеваю я закрыть рот, как виконт останавливается и окидывает высокомерным взглядом меня и мою корзину с одной единственной розеткой.

— Вам понравилась здесь всего одна фиалка?!

— Нет, конечно, но… — тут мой язык словно бы отнимается, и я лишь обескураженно смотрю на шею виконта.

Глава 13

Едва я услышала фамилию Дагтар, как мое сердце пропустило несколько ударов.

Я с ужасом уставилась на виконта…

Почему я не побеспокоилась об этом раньше?! Ведь знала же, предчувствовала, что рано или поздно судьба сведет меня с этими Дагтарами.

— Да что вы говорите?! Проклятый род? — удивляюсь я, пытаясь взять себя в руки. — Но эта почтенная ровейна не показалась мне злодейкой!

Неожиданно для себя самой понимаю, что боюсь Бастиана Фоске.

До нервной дрожи. До одуряющего волнения, потому что я его таким еще не видела…

Его красивые губы сейчас сжаты. А скулы напряжены так, что нетрудно догадаться, с какой силой он сжимает зубы.

— Элиза, зло обманчиво. Оно легко может принять обличие ангела! — с неописуемой злостью возражает мне Бастиан Фоске. — Уж я-то об этом знаю, как никто другой…

Несмотря на шок, в памяти почему-то всплывает та ночная сцена в гостиной.

Тогда Амелия Фоске пыталась соблазнить своего мужа с упорством уличной проститутки. Он же, судя по всему, её не хотел. Настолько, что даже не скрывал своего отвращения к ней. Хотя, любой другой на его месте мечтал бы обладать такой женщиной.

«Моей Амелии больше нет! Ты — всего лишь пародия на неё!» Эта фраза прямо впечаталась в мою память.

— Кого вы имеете в виду?! — в ужасе выдыхаю я, хотя мне предельно ясно, о ком он сейчас говорил. Но я просто тяну время, чтобы собраться с мыслями.

— Не уходите от ответа! — с нескрываемым раздражением обрывает меня виконт. И мне почему-то кажется, что он уже жалеет о том, что сказал мне слишком много… — Элиза, как вы объясните тот факт, что эта презренная особа вас знает?!

— Многоуважаемый ровейн, но я вас не обманываю! Я действительно раньше её не видела!!

Я произнесла это чуть ли не плача и с такой искренностью, что Лили своими тонкими пальчиками сжала мою ладонь.

Неужели малышка захотела меня поддержать? А может, она сделала это от страха, потому что её отец никогда еще так себя не вел?!

— Лили, дорогая моя, ничего страшного, — бросаюсь я успокаивать ребенка. — Иногда взрослые спорят…

Испуганный и какой-то затравленный вид девочки заставляет меня содрогнуться от жалости.

Бедняжка! Она и так чуть ли не шарахается от собственной матери, а тут еще и отец, которого она так любила, показал себя не с лучшей стороны. И причиной этому стала я!

— Лили, родная моя, Элиза совершенно права, я вовсе не злюсь. — Виконт подхватил девочку на руки и заглянул ей в глаза. — Ты же знаешь, мне Элиза тоже очень нравится, и у меня нет причин её ругать. Просто я… сильно за неё испугался.

— Как за меня тогда на качелях? Когда я тебя ослушалась и разбила себе коленку?

— Да, милая. Я же не хочу, чтобы Элизу кто-нибудь обидел!

В это время мы уже подходили к карете. И от одной только мысли, что я сейчас окажусь лицом к лицу с виконтом, меня бросало и в жар, и в холод.

Фоске отдал последние распоряжения носильщику, который аккуратно поставил корзины с фиалками в специальный ящик над задними колесами кареты. Я же свою плетеную из лозы сумку с одной единственной фиалкой поставила себе на колени.

Сделала это чисто интуитивно, чтобы огородиться ей от виконта.

И пускай моя корзинка была чуть больше самого цветка, мне стало так немного спокойнее.

— Элиза, вам не мешает ваша поклажа? Давайте, поставим её к остальным корзинам…

— Нет! Там и места уже почти не осталось…

Я демонстративно прижала к себе корзинку. Тем самым дала ему понять, что разговор закончен…

Как я и предполагала, обратная дорога стала для меня настоящим испытанием.

Лили щебетала без умолку, а виконт то и дело бросал на меня испытующие взгляды. Я же старалась выглядеть непринужденно, но у меня это, кажется, плохо получалось.

Ко всему прочему я постоянно вспоминала Морвенну Дагтар. И что самое странное, эта дама не казалась мне воплощением зла.

Интересно, что же такого сделала эта ровейна, что все её так ненавидели?

Но настоящая Элиза точно её не боялась и даже поддерживала с ней связь. Правда, в тайне от родителей.

Я невольно вспомнила момент, когда наши с ровейной взгляды встретились…

В её глазах я увидала тогда такой ужас, будто она встретила привидение, а не свою внучку!

Может, она заметила мое более чем скромное платье и поняла, кем я теперь стала? Все-таки она знала Элизу Альтомир как графскую дочь. А тут вдруг выяснилось, что её внучка теперь вовсе и не ровейна, а обычная служанка.

Но что-то мне подсказывало, что Морвенну Дагтар испугало вовсе не это…

Не успели мы вернуться с ярмарки, как я тут же приступила к входящей обработке купленных виконтом фиалок.

К сожалению, в Золотой Эловене хватало всяких ползучих и летающих вредителей, которые так и норовили полакомиться беззащитными фиалочками.

Но в своем мире я знала, как с ними бороться. Для этого у меня в кладовке хранилась всевозможная химия, с помощью которого я не оставляла этим мелким паразитам ни малейшего шанса.

Глава 14

Его фраза убила меня наповал.

— Может, что-то приключилось с вашей женой, а не со мной?! — Возмущение и жгучая обида захлестывает меня с головой, и я уже не могу себя сдерживать. — Ведь это сделала не я, а ровейна Амелия!!

Не успеваю я закончить, как одна из прибежавших сюда служанок в ужасе хватается за голову. Но её пугает вовсе не то, что виконтесса устроила здесь погром. А то, что я осмелилась сказать об этом виконту.

Другие слуги тоже в шоке. Но они этого не показывают, так как дело касается их хозяйки…

Но больше всего меня поражает то, что все они смотрят на меня сейчас с осуждением! И это несмотря на то, что вся прислуга в доме уже сыта по горло выходками Амелии Фоске.

— Получается, вы здесь совсем не причем?! — Глаза виконта темнеют и становятся откровенно злыми. — Элиза, что вы ей додумались сказать? Отчего моя жена пришла в бешенство?!

— Многоуважаемый ровейн, а к чему это? Вы уже сделали для себя выводы и, как всегда, виноватой осталась служанка!

Я прекрасно понимаю, что ставлю виконта в очень неудобное положение. Ведь речь идет о хозяйке дома, а здесь столько свидетелей…

Ну и пусть! Сколько можно терпеть его нелепые обвинения?!

Что самое обидное, Бастиан прекрасно знает, что я не вру. Уж он-то изучил свою супругу как никто другой. Но, несмотря на это, он выставляет меня перед всеми настоящей хамкой, которая довела свою хозяйку до белого каления.

Словно в подтверждение моих мыслей виконт громко произносит:

— Представление закончилось, почему вы еще здесь? У вас что, нет работы?! — Виконт оглядывается назад, и все присутствующие сразу же виновато опускают головы…

Когда в коридоре не остается никого, кроме меня и виконта, он обращается ко мне уже совсем другим тоном:

— Элиза, я приставлю к вам человека, который будет следить за каждым вашим шагом. Иначе вы накликаете беду на этот дом… Да оставьте вы в покое эти цветы, им уже ничем не помочь! Слуги все уберут и без вас.

Мои пальцы невольно разжимаются.

Изувеченные листья, которые я успела собрать до появления здесь Бастиана, медленно падают на пол…

— Виконт, вы действительно считаете, что от меня одни беды?!

— Судите сами, я еще не успел отойти от вашего знакомства с Морвенной Дагтар, как мне сообщают о неприятном происшествии в доме, — произносит Фоске, испепеляя меня взглядом. — Я прихожу сюда и… кого я здесь вижу? Вас, Элиза! Снова и снова!

От его спокойствия вмиг не остается и следа. А так как у меня тоже не получилось взять себя в руки… Наверное, поэтому с моих губ слетает нечто ужасное:

— Многоуважаемый ровейн, лучше следите за своей женой, а не за мной! По-моему, вы просто срываете на мне свою злость. Ведь ровейна Амелия укатила с кем-то на бал, а вы остались дома…

Виконт застыл надо мной как скала.

Я тоже оцепенела. Но совсем скоро я пришла в себя и осознала свою непростительную ошибку.

Боже, да как я только посмела?! Кто я и кто он!..

К моему огромному удивлению виконт не приказал мне немедленно убираться из его дома. Он вообще мне ничего не сказал.

Бастиан Фоске просто стоял и молча смотрел на меня.

Похоже, он еще не отошел от моей неслыханной дерзости. Я же не смела даже посмотреть ему в лицо… А когда моё сердце буквально разорвалось от сожаления и страха, я наконец осмелилась и заплетающимся от волнения языком произнесла:

— Можете даже не начинать… Я сегодня же покину вашу усадьбу.

— И заставите мою дочь страдать еще больше?! Вы же знаете, как она к вам привязана!

Да, я это прекрасно понимала, и от этого мне было невыносимо больно. Но, увы, я уже ничего не могла исправить…

— Можно я с ней хотя бы попрощаюсь? — умоляю я хозяина дома, давясь слезами.

— Нет, нельзя. Потому что вы никуда не едете, Элиза.

— Но… — от изумления я ничего не соображаю. — Но ровейна Амелия теперь не оставит меня в покое, и мне все равно придется…

— Я в доме хозяин, и мне решать, кому оставаться под этой крышей… Идите к себе, Элиза. — Я не стала больше испытывать судьбу и заспешила к лестнице. Но не успела я сделать и несколько шагов, как виконт бросил мне вдогонку: — Между прочим, я прекрасно знаю, с кем она укатила на бал. Это мой двоюродный кузен, Чианас Брукмалс. Я сам их познакомил.

— Зачем? — произношу я, даже не успев подумать.

— Кто-то же должен выводить её в Свет. Лично у меня нет такого желания. К тому же, ровейне Амелии нужен мужчина… К моему облегчению Чианас неплохо с этим справляется.

Не помню, как я попала в свою комнату.

От волнения я даже не смогла нормально заснуть, в голову так и лезли странные мысли…

Я нахожусь в незнакомой мне богато обставленной гостиной.

Рядом со мной стоит Морвенна Дартар и держит меня за руку. Но меня это нисколько не напрягает. Наоборот, рядом с ней я чувствую себя уверенно и спокойно.

Глава 15

Проснулась я в холодном поту.

Бог мой… что это было?! Сны не бывают такими правдоподобными. Да у меня до сих пор во рту привкус гари!

Я встала с кровати и подошла к окну.

Было уже далеко за полночь. В ясном бездонном небе мерцали звезды, и никакими пожарами, как и следовало ожидать, не пахло.

На всякий случай я все же высунулась из окна и посмотрела в сторону хозяйского крыла.

Слава богу, ничего. Ни пожара, ни дыма, ни прочего ужаса.

Но в моей душе все еще скреблась непонятная тревога. Я прекрасно понимала, что это был не просто ночной кошмар, а нечто большее…

С того дня с моей интуицией стало твориться что-то невероятное. Причем раньше я вообще не верила в подобную чертовщину, пока не оказалась в другом мире и в незнакомом мне теле.

Но то, что происходило со мной сейчас…

Иногда мне даже удавалось предугадывать некоторые события! И меня это настолько пугало, что я старалась лишний раз не прислушиваться к своим ощущениям.

Но после того ночного кошмара я видела людей насквозь и за версту чувствовала вранье. Так что теперь я точно знала, что одна из служанок спит с мужем своей подруги, а наша кухарка подворовывает, списывая все на порчу продуктов.

Вот только мне не было никакого прока от этих способностей. Да я предпочла бы многое не замечать и не видеть, чтобы лишний раз не разочаровываться в людях…

— Элиза, вы сегодня чудесно выглядите, — роняет мне небрежно виконт и окидывает меня внимательным взглядом. Я же от его комплимента смущаюсь так, будто мне шестнадцать.

Ненавижу себя за это.

Но стоило только Бастиану посмотреть на меня заинтересованным взглядом, как я переставала дышать и меня затягивало в омут его зеленых глазах. Так что я не то чтобы предсказывать будущее, при нем у меня даже мыслить трезво не получалось.

Но даже без шестого чувства я знала точно — из столицы Бастиан приехал уже другим.

Он сорвался туда так неожиданно, что даже виконтесса не успела устроить ему скандал по этому поводу.

А по его возвращению я обнаружила на своем письменном столе подарок — изумительно красивую брошь в виде фиалки…

Теперь он проводил больше времени дома. И если раньше он это делал только ради своей дочери, то сейчас я не была в этом так уверена. Ведь он постоянно искал причину, чтобы находиться со мной рядом! И я постоянно ловила на себе его пристальные взгляды.

Мало того, в последнее время он начал откровенно за мной ухаживать!..

Но зачем благородному ровейну какая-то там гувернантка?! Да еще такому неотразимому мужчине, как Бастиан Фоске? Ведь он с легкостью мог бы вскружить голову любой ровейне!

В то же время, я тоже далеко не уродина. Не настолько красивая, как Амелия, но меня смело можно было назвать хорошенькой.

Правда, после того, как я стала служанкой, состоятельные мужчины перестали оказывать мне знаки внимания. Но я не особо-то переживала по этому поводу. Понимала, кто они, и кто я, и что к моей внешности это не имело никакого отношения.

Так что теперь я отбивалась от настойчивых ухаживаний лавочников всех мастей, а сама мечтала о… своем хозяине!

Обычная гувернантка и знатный ровейн. Что может быть безумнее?!

Конечно, Бастиану при любом раскладе ничего не грозит. С аристократов все как с гуся вода, а вот меня после такого скандала даже посудомойкой никуда не возьмут!

А тут еще эта Амелия!!

Не знаю, что меня пугало сейчас больше всего. То, что я могла видеть лживую и коварную виконтессу насквозь, или же то, что настроила её против себя. Ведь в последнее время хозяйка цеплялась ко мне по малейшему поводу! Я даже жалела уже о том времени, когда была для неё пустым местом…

Сегодня весь Торнуил отмечал День Урожая. Отчего даже служанки ходили по дому все разодетые.

Я тоже от них не отставала: накрутила на широкие коклюшки волосы, и собрала их на макушке. Но некоторые локоны не стала трогать, и теперь они спадали мне на плечи красивой волной.

Платье для этого дня я подготовила заранее. Пришила на лиф и подол кружевные оборки, что отлично подчеркнуло мою и без того тонкую талию.

Но в корсете я все же смотрелась намного эффектнее, поэтому пришлось его оставить. И теперь меня запросто можно было спутать с ровейной…

Но не зря я столько времени провела перед зеркалом.

Как только я увидела направляющегося ко мне виконта, то мое сердце забилось в радостном предвкушении.

— Элиза, мы с Лили отправляемся на праздник урожая, — заявляет мне вдруг виконт, буквально пожирая меня глазами. — Вы нас будете сопровождать.

— Да, многоуважаемый ровейн. — Я послушно склоняю перед ним голову.

С одной стороны, меня прямо трясет сейчас от радости, а с другой…

Как к этому отнесется виконтесса? Она же мне этого никогда не простит! Неужели Бастиан сам не понимает, что это уже выходит за рамки приличия?! Одно дело цветочная ярмарка, и совсем другое — один из главных праздников Греордании!

Глава 16

— Многоуважаемый ровейн, вам приелись девушки благородный кровей и вас потянуло вдруг на служанок? — Я с вызовом смотрю Бастиану в лицо. Отчаянно стараюсь, что бы его обаяние не затуманило мне мозги.

— Элиза, вы учите мою дочь хорошим манерам, но при этом говорите такие неприличные вещи!

— Кто бы говорил о приличии! Недавно вы отправили жену на бал со своим кузеном!

— Все верно, и что в этом такого? Я же отправил её туда ни с каким-нибудь незнакомцем, а со своим родственником. В Греордании это позволительно, а вы не знали?

От волнения у меня аж темнеет в глазах.

Боже, как я могла об этом забыть?!

К сожалению, в моей памяти случались иногда провалы, из-за которых я попадала в очень неприятные ситуации. Как эта, например.

Как ни странно, но я прекрасно знала историю Греордании и всей Золотой Эловены. Но все, что касалось самой Элизы, особенно события последних лет, были для меня как в тумане.

Но не успела я прийти в себя от одного потрясения, как меня настигло другое. И на этот раз я даже не стала сопротивляться. Не стала себя сдерживать, потому что вопреки всему я давно уже об этом мечтала…

Когда мужской рот накрыл мой, я лишь с готовностью прижалась к Бастиану и растворилась в его нежности.

Неудивительно, что от его трепетных и одновременно требовательных ласк я словно бы распалась на тысячу осколков.

— Элиза, как долго я этого ждал! — раздается около моего уха низкий, чуть хрипловатый мужской голос. И не успеваю я опомниться, как его губы уже скользят по моей шее. — Элиза, как жаль, что я женат! Я б все отдал, лишь бы быть с тобой!

Я с трудом открываю глаза и напарываюсь на его горящий, полный отчаяния взгляд.

Перестаю дышать.

Неужели он это серьезно?! Но Греордания — далеко не прекрасный волшебный мир, а я совсем не похожа на Золушку! И почему мои новые способности не распространяются на виконта? Тогда бы я точно сейчас знала, обманывает он меня или нет...

Из последних сил я стараюсь вырваться из его рук. И с таким же трудом я пытаюсь избавиться от собственного сексуального безумия. Но увы, мое изголодавшееся по любви тело не желает мне подчиняться. А в зеленых глазах Бастиана столько страсти и желания, что мои ноги вмиг становятся ватными…

Тем временем греорданская осень становилась все холоднее, и холоднее, а в моей душе, наоборот, расцветала буйным цветом весна. Сумасшедшая, полная безумной страсти, умопомрачительной нежности и… стыда.

Я сама себе была противна, но ничего не могла с этим поделать.

И кто бы мог подумать, что я стану одной из них?!

Когда-то я проклинала женщин, с которыми спал Вадим. Считала их глубоко безнравственными и в душе называла… бог мой, как только я их не называла! Но меня всегда возмущало то, что этих разлучниц называли красивым словом любовница.

В ушах сразу же зазвучал голос кухарки, которая работала на моего отца, графа Альтомира.

«Я хоть и не из знатных, но себе цену знаю! Я честная женщина, а не какая-то там затасканная подстилка! Я никогда не позволяла никому до себя дотронуться, кроме мужа!»

Я тяжело вздохнула и поставила горшок с фиалкой на полку. Но от невеселых мыслей я настолько расстроилась, что моя рука дрогнула, и одна из красавиц с махровыми цветами полетела на пол.

А тут еще, как назло, вдалеке послышался хорошо знакомый мне цокот женских каблуков…

— Цветочница, почему Лилиана все еще не в постели?! — Голос виконтессы звучит требовательно и как всегда на редкость стервозно. И это несмотря на то, что часы, которые висели напротив нас, только что пробили ровно восемь раз.

— Как вам будет угодно, многоуважаемая ровейна. Я сейчас же этим займусь.

Ноги сами несут меня прочь отсюда.

С недавних пор я стараюсь ей не перечить, терплю все её выходки.

Но чем ей опять не угодила собственная дочь?! Почему она укладывает её спать в такую рань?

Несмотря на то, что иногда мне хотелось придушить свою хозяйку, сейчас я чувствовала себя виноватой. Как ни как я спала с её мужем, и одно только это заставляло меня терпеть все её унижения…

Не успела я дойти до детской, как раздался надрывный женский крик. Настолько громкий, что его услышал даже Бастиан, кабинет которого находился в другом крыле дома.

Так что он оказался здесь раньше меня. И когда я прибежала на крик, Бастиан уже подымал свою жену с пола.

Но даже на руках виконта Амелия все еще продолжала охать и стонать от боли. Девушка в отчаянии прикусывала нижнюю губу, всем своим видом показывая, какие невыносимые страдания она сейчас испытывает.

И все же я не могла не заметить, как её рука нежно обвивала мужскую шею, а её грудь в глубоком декольте колыхалась прямо перед самым носом Бастиана…

Как я и предполагала, падение Амелии с лестницы и её вывихнутая лодыжка, все это оказалось спектаклем. Не первым и далеко не последним.

Именно поэтому виконтесса и приказала мне уложить ребенка раньше времени. И все ради того, чтобы внимание мужа досталось только ей одной.

Глава 17

Кто бы мог подумать, что Амелия тоже окажется попаданкой?!

Но я об этом даже не догадывалась, в отличие от Бастиана. Он же все прекрасно знал и просто ждал, когда я избавлюсь от своей соперницы…

Неужели он думал, что из-за любви к нему я осмелюсь на коронный номер Дагтаров и отниму у Амелии душу? Неужели он так плохо меня знал?!

Не успела я произнести это вслух, как меня опередил Бастиан.

— Элиза, за это ты получишь столько золотых эловенов, сколько захочешь. И тебе никогда уже не придется прислуживать другим. — В глазах Бастиана вновь загорается надежда, и для меня это просто невыносимо. — Я знаю, Элиза, с тобой обошлись несправедливо. Как ни крути, но ты родилась ровейной… Я все узнал о тебе, когда ездил в столицу. Там до сих пор обсуждают трагедию, которая произошла в семье Авитуса Альтомира. Ведь он потерял сразу и жену, и дочь, которая оказалась ему неродной!

У меня все внутри сжалось.

Боже, она умерла! Графиня Элара, моя вторая мама…

Я едва не расплакалась в голос. Но как представила себя стоящую перед виконтом с зареванным лицом, жалкую и униженную, то сразу сдержала свои эмоции.

Тем более, я была к этому готова. Чувствовала, что её давно уже нет в живых… и все же мое сердце сейчас разрывалось от боли. Ведь графиня Альтомир любила меня так, что я забывала о своем прежнем мире, о своей настоящей семье и о том, что я не её родная дочь.

— Понятно теперь, многоуважаемый ровейн, для чего вы так неожиданно уехали в столицу, — с сарказмом произношу я. — Теперь вы знаете о моей семье даже больше, чем я сама. Вон сколько сведений нарыли о Дагтарах, аж целую папку! А по возвращению сразу же воспылали ко мне любовью!

От неприязни я невольно разговариваю с Бастианом как служанка. Но это и понятно, ведь наша близость — ложь от начала и до конца. А сейчас все вернулась на круги своя, как и раньше я для него всего лишь гувернантка, а он мой хозяин.

— Ты думаешь, все эти документы я нашел за несколько дней?! Да я начал их собирать еще задолго до твоего появления здесь! Сразу же после того, как понял, что случилось с моей Амелией. Потому, что слышал о Дагтарах и раньше. А когда все о вас разузнал, то сразу же обратился к твоей бабке, проклятой Морвенне!

Лицо Бастиана вмиг помрачнело, а из-за стиснутых зубов скулы виконта стали острее обычного.

— Судя по всему, она вам не помогла.

— Даже и слушать не стала! Маркиза отказала мне сразу, как только я заикнулся о заблудших душах.

— Маркиза?! — выдыхаю я потрясенно.

— Да, Элиза, по матери ты графиня, а по отцу маркиза. К сожалению, ты не нужна ни родственникам матери, ни отца. Маркиза никогда не опустится до родства с какой-то служанкой!

Не удивительно, что на какое-то время я оцепенела, с трудом переваривая услышанное…

Странно, но от всего этого мне хотелось одновременно и плакать, и смеяться.

Какая ирония судьбы! Оказывается, я не только графиня, но еще и маркиза! И при других обстоятельствах Бастиан посчитал бы за честь ухаживать за мной.

Лучше бы я попала в тело какой-нибудь бедной простолюдинки! Тогда бы мне не было так обидно, ведь я для него сейчас всего лишь беззащитная гувернантка, которой он просто воспользовался…

— Маркиза, прислуживающая виконту! Забавно, не правда ли? — улыбаюсь я через силу.

— Я понимаю твою иронию, Элиза. Лично мне такой высокий титул никогда не заполучить, — заявляет мне Бастиан и кланяется мне так, словно перед ним очень важная ровейна. И делает он это с такой издевкой, что от обжигающей обиды у меня начинают щипать глаза. — Поэтому я и предлагаю тебе деньги. С ними у тебя хотя бы появится шанс стать независимой…

— Виконт, вам мало моих унижений, и теперь вы предлагаете мне деньги за чью-то душу? Словно у меня нет ни совести, ни чести?!

— А что в этом такого? Последняя знахарка, к которой я обращался по этому вопросу, взяла с меня столько…

— Вы мне противны, виконт.

В какой-то миг мне показалось, что он меня ударит.

На мое счастье этого не произошло, а то бы у меня точно случился нервный срыв, и я набросилась бы на него с кулаками. А за такое в Греордании можно спокойно попасть за решетку.

— Элиза Альтомир, а с вами было непросто… Неужели вы действительно допускали мысль о том, что можете мне понравиться? Вы?! — Глаза виконта прожигают меня насквозь, и презрения в них хоть отбавляй. — Вы же видели себя в зеркале… У вас не по-женски волевое лицо и скулы как у крестьянки! В вас нет ничего утонченного и аристократического, уж не знаю, в кого вы там уродились… И то, что вы каждый день завивали для меня волосы, не делало из вас красавицу или благородную ровейну!

— Виконт Фоске, да вы что себе позволяете?! Вы самый низкий и бесчестный человек в Торнуиле!

— Кто бы говорил о чести! Разве не вы строили мне глазки? И это притом, что я женат! А потом вы так низко пали, что позволили мне…

Я не верю своим ушам.

Но говорить этому титулованному негодяю о любви — себя не уважать. Поэтому я молчу. Но за меня прекрасно говорят мои слезы, которые предательски скользят по моим щекам.

— Но я и на самом деле ровейна! И вы это прекрасно знаете!!

— Да, ровейна. Но далеко не благородная…

Я сделала глубокий вдох и собралась с достоинством ему ответить, но… тут же закрыла рот.