Хозяйка лебединого озера

Пролог

Луна отражалась в озере, делая воду похожей на жидкое серебро. Холодный свет мерцал среди верхушек деревьев. Изумрудное платье принцессы трепалось на ветру, пока она стояла на вершине башни и протягивала руку вперёд.

Заклинание снова и снова срывалось с её губ, но попытки колдовать не приносили результат. Всё, чего удалось добиться — это дрожи в пальцах, сбитого дыхания и ощущения собственной никчёмности.

— Проклятье! — раздраженно воскликнула принцесса. На языке вертелись слова и покрепче, но она не стала их произносить. Хотя здесь, в этом тёмном царстве, никто не мог ей запретить.

Внезапное прикосновение к плечу заставило её вскрикнуть. Дитрих появился бесшумно, как всегда скрывая половину лица . Принцесса грустно улыбнулась.

— Я же просила не прятаться рядом со мной.

— Ты делаешь неправильно, — сказал он, проигнорировав её слова. — Магия не откликнется, пока не поймёт, зачем ты её призываешь. Какое заклинание ты пыталась воспроизвести?

Принцесса нахмурилась, глядя на свои руки.

— Я просто хотела вызвать зеленые искры…

— Нет! Не должно быть «просто». У магии должна быть цель.

Он обошел её кругом, взметая полы плаща, и остановился позади. Его теплое дыхание коснулось её уха.

— Чего ты хочешь, Одиллия? Подумай хорошенько.

Больше всего ей хотелось раствориться в его тепле. Словно прочитав её мысли, Дитрих обхватил её талию и притянул к себе. Их тела соприкоснулись. Принцесса могла почувствовать, как бьётся сердце под тёмными одеждами колдуна.

— Я хочу остаться, — прошептала она. — Хочу научиться магии.

Он недовольно вздохнул, и его прикосновение из нежного стало жёстким.

— Хватит глупостей. Ты не во дворце, чтобы держать лицо. Ты можешь остаться, можешь учиться, но это не имеет ничего общего с твоими желаниями. Зачем тебе магия? Скажи.

— Чтобы стать сильнее. Я должна уметь за себя постоять.

— Уже лучше, но всё равно не то.

Он развернул её к себе. Внезапно ветер усилился, и где-то хлопнула старая дверь. Утки и лебеди внизу взлетели в небо, создавая вихрь из перьев и криков. Но принцесса ничего не замечала, поглощённая колдуном.

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, — сказал он тихо, касаясь её щеки. — Ты хочешь власти, моя принцесса. Хочешь мести. Справедливости. Я нужен тебе для этого. И я готов тебе это дать, но ты должна признать всё сама.

— Неправда, — ответила она неуверенно. — Я не хочу мстить. Наоборот, я бы хотела забыть…

Он прижал её к себе и прошёл чуть вперёд, прошептав ей на ухо:

— Я люблю тебя, Дилли. Настолько, что готов вытерпеть твою ненависть, если это пойдёт тебе на пользу.

Она снова нахмурилась.

— Ненависть? Никогда! Мы же всё решили. Не нужно больше…

Он повёл её к краю смотровой площадки. В груди принцессы шевельнулось беспокойство.

— Дитрих, что ты делаешь?

— Исполняю твоё желание. Ты должна усвоить урок.

— Какой…

Она не успела договорить. Колдун резко оттолкнул её от себя, и принцесса, утратив равновесие, с отчаянным криком полетела вниз.

Глава 1

Обычно Дилли не любила искушать судьбу, но теперь, стоя в пустом танцевальном зале, она именно этим и занималась. Старые тряпичные туфли, сшитые точно по её ноге, должны были придать уверенности, но совершенно не помогали. Цепляясь за перекладину, Дилли закусила губу и поднялась на носок.

Прошло два года с тех пор, как она в последний раз танцевала — на публике или в одиночку. Дилли не была уверена, что готова сделать это снова, но через несколько дней её официально утвердят наследной принцессой Австароза, а это значит, что ей придётся посещать балы, развлекать гостей и, конечно же, танцевать.

Кронпринцесса не имела права игнорировать танцы. У их маленького королевства, которое при желании можно пересечь на карете за месяц, не так уж много поводов для национальной гордости. И танцы — один из них.

— Ты должна собраться, — прошептала Дилли своему отражению в узком зеркале, висевшем на стене за перекладиной. — Не дай себе всё испортить.

Конечно, от неё вряд ли бы потребовали кружиться до упаду день и ночь, но несколько танцев с послами и принцами, один из которых вполне может стать её мужем, будет не избежать. И будет неловко, если в самый ответственный момент её лодыжка снова подвернётся, сбросив принцессу в унизительную кучу шифона и шёлка, увенчанную покосившейся тиарой.

Но увещевания не помогали, а может, даже усиливали дрожь в её ногах. Это грозило закончиться плохо. Дилли опустилась на пятки и тяжело выдохнула. Чтобы очистить мысли, она сосредоточилась на своём отражении, но оно, как обычно, не могло её порадовать.

От отца они с сестрой унаследовали узкие вытянутые носы. Льстецы называли их выразительными, но Дилли понимала, что «выразительные» они только сейчас, когда молодость красит любые черты. Скорее всего, когда они с Деттой состарятся, то будут похожи на двух крючконосых ведьм.

Эта мысль развеселила её, и Дилли сама себе улыбнулась, обнажив два передних зуба — единственную черту, по которой можно было без труда отличить одну принцессу от другой. У Детты зубы были идеальными, а у Дилли между передними выделялся небольшой промежуток. Она отказывалась называть его «щербиной», ведь он, хоть и был заметным, но незначительным. Впрочем, это не мешало Детте в минуты раздражения попрекать сестру наличием «бобровых зубов».

В остальном принцессы были похожи друг на друга, как две капли воды: те же мшисто-зелёные глаза, та же стройность и хрупкость тела, тот же «тусклый» цвет волос, который часто выводил Детту из себя. Как-то раз она почти решилась перекраситься в чёрный, но отец запретил ей это делать. В качестве протеста младшая принцесса начала рядиться исключительно в тёмные тона и хотела уговорить Дилли присоединиться к траурному протесту. А когда та отказалась, восприняла это как предательство и начала мстить.

Детта не могла навредить всерьёз, но воспоминания о мелких пакостях всё равно причиняли Дилли боль. Она не понимала, чем заслужила такое отношение.

Она снова вздохнула и вытянула здоровую ногу, чтобы вспомнить последовательность шагов. Но дверь с грохотом распахнулась, заставив её сбиться с ритма. Увидев в отражении незваную гостью, Дилли подавила в себе желание приосаниться и принять суровый вид. Вместо этого продолжила разминку.

— Не слишком ли ты стара для этой танцевальной чепухи? — спросила Детта вместо приветствия. — Я думала, тебя заставили отказаться от плясок.

«Заставили?». Детта должна была понимать, как нелепо это звучит. Дилли никто не заставлял — она сама прекратила практику, ведь кто бы мог танцевать с растяжением стопы? Но если сестре нравилось думать, что старшую в чём-то ущемили, что ж… Кто Дилли такая, чтобы рушить её фантазии?

Она промолчала и сосредоточилась на движениях. Тонкое платье струилось по её ногам, когда она делала осторожные выпады и с восторгом осознавала, что, несмотря на долгий перерыв, её тело помнит, что именно от него требуется.

Детта подошла ближе, похожая на колдунью, которую выгнали с шабаша. С кислым лицом, развевающимся чёрным платьем и тугим пучком на голове, она могла бы нагнать немало ужаса на слуг, что встретятся ей поздним вечером.

— Я с тобой разговариваю! — рявкнула Детта.

— А, сестра, это ты? Я думала, это беспокойный дух леди Фонтейн.

Дилли тут же пожалела, что съязвила. Одно дело видеть, как лицо двоится в отражении — она к этому привыкла, — но совсем другое наблюдать, как её двойник расплывается в гневной гримасе.

— Я не похожа на эту старую вешалку, — прошипела Детта.

— Следишь за моими занятиями в точности как она.

С тем отличием, что от надзора леди Фонтейн была польза. Почившая гувернантка когда-то и сама была танцовщицей и внесла большой вклад в уникальное направление австарозских танцев, основанных на техничности и строгости линий, но вместе с тем воздушности и лёгкости.

«Публика не должна видеть, каким трудом даётся вам то или иное движение, — любила повторять леди Фонтейн. — Вы дарите наслаждение, вызываете восхищение. Людям должно казаться, что вы парите, как птица. Всё остальное — не их ума дело».

— Прогоняешь родную сестру? — не унималась Детта, выдернув Дилли из воспоминаний. — Мне уйти?

— Если только у тебя нет срочного дела.

А его, конечно же, не было.

— Как скажете, Ваше высочество, — ехидно произнесла Детта. — Ваше слово закон.

Глава 2

Перед началом церемонии Дилли разгладила воображаемые складки на платье и глубоко вздохнула. Слои роскошных тканей выглядели воздушно благодаря отделке перьями, хотя на самом деле были настолько тяжёлыми, что буквально тянули вниз. Волнистые полупрозрачные рукава напоминали крылья. От изящной позолоченной обуви пришлось отказаться, чтобы избежать возможных неприятностей. Вместо них принцесса надела простые, но удобные туфли на плоской подошве.

Когда двойные двери распахнулись, на Дилли пролился слепящий свет величественного зала. Привратник громко объявил её имя, и принцесса вышла вперёд, ступая по голубому бархатному ковру. Она изо всех сил старалась не замечать сотни любопытных взглядов, устремлённых на неё.

Достигнув возвышения, где её ждали отец и епископ, принцесса поставила правую ногу на нижнюю ступеньку, и её лодыжка подвернулась. Не настолько, чтобы отклониться в сторону, но достаточно, чтобы заставить Дилли пошатнуться. Чтобы скрыть неловкое движение, принцесса сделала реверанс. Только убедившись, что твёрдо стоит на ногах, она позволила себе выпрямиться. На её лице застыло выражение царственного нейтралитета.

Дилли понимала, что один неверный шаг может стать поводом для насмешек, которые будут преследовать её многие годы — до правления, во время и даже после. Достаточно вспомнить, как долго все смеялись над её прадедом, королём Каннетом, который поскользнулся на собственной коронации и выбил себе зуб.

Епископ, держа в руках золотой скипетр с навершием в виде коронованной фиалки, спросил:

— Принцесса Одиллия, клянетесь ли вы перед лицом Создателя чтить свою роль наследницы Австароза?

— Да, — твёрдо ответила она.

— Клянетесь ли вы вести людей к процветанию и защищать свой народ от любых врагов?

Дилли взяла скипетр и подняла его, чтобы показать собравшимся позади неё.

— Я клянусь.

Король подошёл к дочери, держа в руках мерцающую тиару, чьё белое золото и бриллианты выделялись на фоне его тёмно-фиолетовой мантии.

— Клянетесь ли вы, принцесса, представлять нас перед другими державами как сильное и достойное королевство?

— Да.

— На колени, — приказал король.

Сглотнув, Дилли осторожно опустилась, закинув ногу за ногу — больше похоже на глубокий реверанс, чем на полное преклонение. Никто не мог разглядеть, что творилось у неё под юбками, но ей самой так было гораздо легче.

Отец опустил тиару ей на голову, тихо прошептав: «Дилли, дыши», прежде чем поднять руки и громко объявить:

— Встаньте, наследная принцесса Одиллия!

Поднявшись, она сделала плавный — к счастью, без происшествий — поворот. Все присутствующие разразились аплодисментами, а её взгляд скользил по множеству приветливых и радостных лиц, пока не споткнулся о гримасу Детты. Сестра стояла в самом конце зала, хотя ей подобало быть ближе всех как члену королевской семьи. Она была одета в смоляно-чёрный плащ и шляпу, закрывавшую всё, кроме лица.

Ещё более странным зрелищем, чем её траурный наряд, был мужчина рядом с Деттой. Завёрнутый в мантию орехового цвета, он прятал руки в широких рукавах, как странствующий монах. Они о чём-то говорили, склонив друг к другу головы, но Дилли не могла даже предположить, кем он был и о чём они вели беседу.

Однако в следующую секунду принцесса совершенно о нём забыла. Через толпу, поближе к возвышению, шёл тот, кто сразу привлёк её внимание — словно фонарь в лесу. Весь в белом, от высоких сапог до мундира, он двигался плавно, но уверенно. Тёмные, идеально уложенные волосы выделялись на фоне общей белизны.

У Дилли перехватило дыхание, пока она смотрела на молодого красавца. Он был настолько статен, что выделялся бы из толпы, даже просто стоя на месте. Она не сомневалась, что это какой-то принц, но какой именно — сказать не могла. И всё же ей показалось, что раньше они встречались.

Принцесса начала перебирать в уме имена. Кто бы это мог быть? Принц Анри из Эльсиньера исключался сразу — мало того, что он не смог принять приглашение на торжества, так ещё и выглядел так, что увидев его однажды, невозможно было с кем-либо спутать.

Принц Николас из Эшленда? Но его волосы были светлее, да и он бы наверняка шёл под руку со своей молодой женой. Принц Роберт из Эльбы? Навряд ли. Он слишком занят войной.

Может быть, Ульверт, наследник Объединённого Севера? Вполне вероятно! Ему точно отправляли приглашение, но Дилли не имела понятия, как он выглядит.

Остановившись, предполагаемый принц улыбнулся, и Дилли почувствовала, как её сердце пронзает стрела. Стараясь не выказать никакой реакции, принцесса спустилась с возвышения, жестом веля толпе разойтись. Зал наполнился музыкой, которая заглушила болтовню и побудила часть гостей танцевать.

Придворные заискивали перед принцессой, а иностранные послы передавали поздравления от своих господ, но она почти их не слышала, захваченная тёмными глазами, которые следили за каждым её шагом. Она тоже следила за незнакомцем, на ходу раздавая отрепетированные фразы и учтивые шутки.

К ней подошёл отец, и Дилли спросила:

— Кто это?

И хоть принцесса не уточнила, кого имеет в виду, король сразу же ответил:

Глава 3

Пока Дилли направлялась к Зигфриду, она пыталась вспомнить всё, что знала о Ваксамии — ближайшем соседе Австароза. Но её мысли снова заняла Детта, которая куда-то направлялась с тем загадочным монахом.

Дилли застыла на месте. «Что происходит?» — пронеслось у неё голове. Неужели Детта решила отомстить отцу за то, что он не разделил трон между ними, как она однажды предложила, уйдя в монастырь?

Дилли хотела последовать за ними, но они уже скрылись из виду. Озадаченная, принцесса обернулась и чуть не врезалась в лорда Зигфрида.

— Прошу прощения! — воскликнула она, отпрыгнув назад. Тиара соскользнула с её головы, но лорд успел поймать её прежде, чем Дилли успела произнести крикнуть: — О, святые небеса!

— Вот, — сказал Зигфрид, вновь надевая тиару на голову принцессы. — Такую ценность лучше ронять.

— Спасибо, — с облегчением вздохнула она. — Это была бы катастрофа.

Он учтиво поклонился.

— Рад был помочь, Дилли. Или вы предпочитаете, чтобы я обращался к вам как к Её королевскому Высочеству наследной принцессе Одиллии? — Лорд игриво подмигнул, заставляя её сердце учащённо биться.

— Только не между нами, Сигги, — со смехом ответила принцесса.

Его улыбка стала шире, а в тёмных глазах заплясали весёлые искорки.

— Значит, ты всё-таки помнишь меня? Я едва смел на это надеяться.

По правде говоря, Дилли мало что помнила — лишь то, что в далёком детстве они играли несколько раз, когда их семьи посещали чужие королевские дворы. Зигфрид устраивал забавные проказы, убеждая делать принцессу то, о чём она сама бы никогда не подумала. Например, сбегать от гувернантки и купаться в реке. То были беззаботные времена.

— Хочешь сказать, ты всё это время вспоминал обо мне? — спросила Дилли, надеясь, что звучит достаточно шутливо.

— Конечно, — совершенно серьёзно ответил Зигфрид. — Меня долгие годы мучил один вопрос, — он наклонился ближе и перешёл на шёпот, — занимают ли твои глаза до сих пор половину лица?

Дилли легонько стукнула его по плечу.

— Лучше бы ты так переживал за свои уши! Они тогда торчали в разные стороны.

— Несомненно. Сейчас они выглядят поменьше, но всё так же прекрасно слышат, — с тёплой улыбкой ответил Зигфрид и взял Дилли за руку. — Раз у нас появилась возможность всё наверстать, я хотел бы услышать обо всём, что произошло в твоей жизни с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Тёплая волна ностальгии смешалась с приятным предвкушением, и принцесса позволила лорду крепче сжать её ладонь. Заиграла нежная музыка, и Зигфрид улыбнулся так обворожительно, что у Дилли перехватило дыхание.

— Позвольте пригласить вас на танец, моя принцесса? — тихо спросил он.

— Конечно, — кивнула Дилли, забыв о больной ноге, и самый красивый мужчина в зале повёл её танцевать.

Глава 4

— Итак, моя принцесса, — сказал Зигфрид, ведя Дилли в танце. — Я хочу узнать обо всём, что пропустил. И о том, что ты собираешься делать теперь, когда тебя признали наследницей.

Его взгляд был устремлён на неё, рука уверенно лежала на талии, и Дилли казалось, что мир вокруг перестал существовать. Но обсуждать государственные дела ей совсем не хотелось, а что можно рассказать, что нет — она ещё не решила. Поэтому попросила Зигфрида начать первым.

— Чем ты занимался всё это время? Где был? Я ничего о тебе не слышала.

— Ничего особенного, — ответил он, отступая для разворота. — В основном обучался военному делу и другим премудростям. А что касается того, что ты обо мне не слышала, то это целиком и полностью вина нашего короля.

— Вот как?

— Да. Когда стало ясно, что прямых наследников у него не будет, знать начала рассматривать меня как возможного преемника. Это было естественно! Но в последние годы король внёс поправки в закон, и… ты наверняка об этом слышала.

Дилли нахмурилась, продолжая танец. Как и говорил её отец, при Ваксамском дворе царил беспорядок, и она знала об этом. Но были и хорошие новости: король Альберих наконец-то привёл законы в соответствие с теми, что действовали во всех королевствах западного континента.

Раньше женщины в Ваксамии не могли наследовать престол из-за глупых предрассудков, но теперь всё изменилось. Альберих, не имея собственных детей, назначил наследницей свою племянницу — леди Сибиллу фон Ротбарт. Дилли и Детта даже отправили ей поздравления, удивляясь, почему двор Ваксамии не устроил по такому поводу никаких торжеств.

Все эти мысли пронеслись в её голове, и Дилли вдруг осознала, что всё это значило для Зигфрида.

— Он лишил тебя права первого преемника?

— Именно! Теперь обо мне вспомнят, только если я каким-то образом переживу всех своих кузин. Какая нелепость! Но никто не может это оспорить, ведь это означает пойти против короля.

Ей следовало бы посочувствовать его обманутым надеждам, но вместо этого Дилли ощутила прилив радости. Зигфрид всё ещё числился в списке престолонаследников, но от самого трона был довольно далеко. А это означало, что он свободен делать то, что прямым наследникам недоступно. Например, стать супругом королевы.

— Будем надеяться, что все эти изменения пойдут на пользу вашему народу, — сказала Дилли, надеясь, что это подходящие слова.

Зигфрид улыбнулся, слегка притянув её к себе, как того требовал танец.

— Да, это главное. А мне предстоит решить, что делать с самим собой.

— Ты мог бы остаться здесь, — выпалила Дилли, не скрывая своего нетерпения. — Пока не появятся другие перспективы, я имею в виду.

Его улыбка стала шире.

— Это была бы отличная возможность для нас познакомиться заново.

Она согласилась, и именно это они и сделали. Станцевали ещё несколько танцев и весь оставшийся вечер провели в разговорах друг с другом. Принцесса чувствовала себя легко и свободно, рассказывая об успехах и неудачах на занятиях, ссорах с сестрой и травмированной ноге. Зигфрид делился историями о балах и званых обедах, заморских нарядах и охоте — своём любимом развлечении.

— Мои истории такие скучные по сравнению с твоими, — заметила Дилли, когда они решили покинуть зал и прогуляться в саду среди фонтанов, залитых серебристым лунным светом. — Боюсь, ты покинешь Австароз уже завтра, потому что найдёшь меня не такой уж интересной.

Он взял её за руку, останавливая, и его взгляд впервые за весь вечер стал серьёзным.

— Дилли, наш разговор… Я должен признаться, что это лучшая беседа за последние несколько лет. Надеюсь, ты поймёшь, что я хочу сказать.

Её сердце забилось часто-часто, словно крылья маленькой пчёлки, а щёки покрылись румянцем.

Они подошли к круглому фонтану, и Зигфрид, отпустив её руку, отвёл глаза. Он пошёл по одной стороне, а Дилли — по другой.

— Мне нужно сделать ещё одно признание, — сказал Зигфрид взволнованным голосом. Он остановился и взглянул на принцессу сквозь водяную завесу. — Я… кхм-кхм, я приехал сюда ради тебя. Это не просто дипломатическая миссия. Мне пришлось бороться за право приехать в твоё королевство, потому что… Я должен был тебя увидеть. Не мог позволить какой-либо из кузин забрать у меня ещё и эту возможность.

— Я рада, что всё получилось. Увидеть тебя сегодня было лучшим сюрпризом.

Дилли подставила ладонь под журчащий фонтан. Прохладная шелковистая вода внезапно напомнила ей, как давно она не плавала. Какая-то часть её отчаянно захотела сбросить все условности, забраться в фонтан и плескаться, как ребёнок. И Дилли не сомневалась, что Зигфрид поддержит эту шалость и последует за ней.

Но пришлось сдержать порыв, чтобы дождаться другого, более подходящего дня. Принцесса решила, что как только все иностранные гости уедут, они с Зигфридом обязательно искупаются при лунном свете, и будут кататься в лесу на рассвете, и устраивать пикники на закате — делать всё, чего только пожелает душа.

Он вышел к ней, и она не смогла сдержать улыбку. Его восхищённый взгляд был прикован к её лицу. Зигфрид снова взял её руку и собрался поднести к губам, но в этот момент кто-то громко и отчётливо окликнул принцессу. Дилли сделала вид, что не слышит.

Глава 5

Дилли отчаянно сопротивлялась, но невидимая сила сдавила её стальными тисками.

Её втащили в тень, и когда хватка ослабла, принцесса рухнула на пол под ноги двум тёмным фигурам. Руки самой высокой из них вспыхнули ярким зелёным светом. Прежде чем Дилли успела вдохнуть, лучи вырвались из пальцев, пронзили её живот и голову, оплели руки и ноги.

Свет окутал её целиком, агония поглотила сознание, искажая тело и лишая способности мыслить. Остались только паника и жгучая боль. Принцесса корчилась и извивалась, но из её горла не вырвалось ни звука.

Когда пытка наконец прекратилась, оставив её задыхаться, Дилли заметила, что фигуры будто бы вытянулись. В ужасе она осознала, что не чувствует ни рук, ни ног. Подняв ладонь, она обнаружила лишь длинные белые перья вместо пальцев.

Крыло!

Новая волна паники охватила её. Дилли заметалась из стороны в сторону, отчаянно пытаясь подняться, но ног у неё не было. Суставы, мышцы, кожа — всё скрылось под слоем перьев.

Её крики превратились в трубные звуки, и исторгал их вовсе не рот, а распахнутый клюв.

— Вы не обманули. Она действительно лебедь! — раздался знакомый голос.

Детта!

Дилли увидела, как сестра сбросила плащ, демонстрируя платье, идентичное её собственному. Шляпа слетела с головы, обнажая причёску — точь-в-точь такую же, как у старшей принцессы.

— Я же говорил, что нет повода сомневаться в моих способностях, — ответил спутник Детты, тот самый странный монах, чьё присутствие в зале так поразило Дилли.

Она истошно завизжала, пытаясь вырваться. Захлопала крыльями, но монах сжал её железной хваткой. Подняв принцессу, он лишил её последней возможности сопротивляться — она могла лишь беспомощно перебирать короткими лапками.

Детта, наклонившись, чтобы что-то подобрать, ухмыльнулась ей:

— Спасибо, что проделала самую сложную работу, сестра. Теперь моя очередь.

Она выпрямилась и водрузила на голову тиару.

Дилли отчаянно протестовала, но монах прошептал несколько слов ей на ухо, и мир стремительно потемнел, затягивая принцессу во тьму.

______

Друзья, в ожидании следующей проды заглядывайте в новинку нашего литмоба

«Развод с предателем. Хозяйка молочной фермы»

Читать: https://litnet.com/shrt/lQtL

Глава 6

Дилли не могла понять, сколько времени пробыла без сознания. Когда она очнулась, ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить произошедшее. И осознать, что она находится в мешке.

Её оттуда грубо вытряхнули, но лишь для того, чтобы бросить в воду.

Отчаяние принцессы смешалось с гневом при виде похитителя. Незнакомец до сих пор скрывал лицо под капюшоном, но Дилли больше не считала его монахом. Теперь она была уверена, что он использовал святые одеяния, лишь бы проникнуть на церемонию, вероятно, притворяясь кем-то из свиты епископа.

Воспоминания пронеслись в её голове, и образ Детты — как она выглядела и что говорила — ударил по Дилли с такой силой, что в ушах зазвенело, словно рядом была колокольня.

— Ну вот, — сказал незнакомец, отступая на галечный берег. — Останешься здесь, пока я не придумаю, что с тобой делать.

Ярость наполнила каждый дюйм её тела, и Дилли начала выкрикивать все известные ей ругательства. И ей было плевать, что из клюва вырываются лишь бессвязные гудки вместо слов.

— Ты так же разговариваешь со своей матерью? — усмехнулся колдун.

Дилли застыла, не веря своим ушам. Значит, он понимал её? Прекрасно! Она рванула вперёд, возмущённо хлопая крыльями и на ходу выкрикивая:

— Что ты со мной сделал? Исправь это! Верни всё как было!

Достигнув берега, Дилли вытянула шею и укусила колдуна за палец. Он зашипел от боли и неожиданности.

— Я сделал только то, о чём просила твоя сестра, — ответил он, а потом схватил принцессу и зашвырнул её обратно в воду.

Сначала Дилли испугалась, а потом с удивлением обнаружила, что не тонет. Она растерянно уставилась на своё отражение в воде: в сверкающем свете луны, нарушенном лишь утихающей рябью, виднелся образ лебедя — белого, с оранжевым клювом и чёрными линиями вокруг глаз.

Одно дело ощущать эти изменения, и совсем другое — увидеть их. Это заворожило Дилли, но затем привело в ещё большую ярость. Она вновь бросилась к колдуну, на ходу поднимая брызги.

На этот раз она не старалась донести до него слова — только гневные лебединые крики. Но незнакомец схватил её за клюв, и процедил сквозь зубы:

— Угомонись! Ты разбудишь детей!

Детей? Сердце принцессы дрогнуло. Неужели этот монстр держал в заложниках несчастных крошек? Они наверняка закованы в цепи в мрачной башне, которая возвышалась за его спиной, как тёмное привидение.

Колдун отпустил её, но Дилли не собиралась сдаваться. На этот раз она решила вцепиться ему в горло. Возможно, чары разрушатся, если мерзавец упадёт или даже умрёт!

Но он не оставил ей шанса. Когда Дилли снова ринулась в бой, из рук колдуна вырвалась спираль зелёного света и окружила принцессу. Птичье тело начало меняться: кости растянулись, перья полетели в разные стороны, вырываясь из кожи со жгучей болью, как тысячи порезов бумагой.

Всё произошло за считанные секунды — Дилли подлетела, чтобы напасть на колдуна лебедем, но с плеском упала на край озера, уже будучи человеком.

Незнакомец фыркнул, стряхивая со своего балахона капли воды:

— О чём я только думал? Лебедь? Надо было превратить тебя в лягушку. Хотя нет, лягушки скользкие. Я бы определённо тебя потерял.

Дилли, сражаясь с головокружением, попыталась подняться на ноги. С первого раза получилось только встать на колени.

— Где я? — прохрипела она.

— В озере.

— Вижу!

Он ещё имел наглость шутить!

Принцесса встала, шатаясь, и осмотрелась. Полуразрушенный замок маячил на небольшом холме, а над ним возвышалась башня. Здания были окружены густыми тёмными рядами сосен и елей. В озере плавали белые кувшинки и несколько спящих уток.

— Где я? — повторила Дилли, чувствуя, как паника приходит на место ярости. — Что это за место?

— Какая разница? Ты не сможешь вернуться домой пешком. Это всё, что тебе нужно знать.

Не сможет вернуться домой… Что колдун собирался с ней делать? Вопрос вселял тревогу, но следующий миг Дилли поняла, что ей это не интересно. Как и не интересны его мотивы для похищения. Ей нужно было домой, как можно скорее уйти отсюда! И, осознав это, принцесса бросилась бежать.

Глава 7

Дилли рванулась вперёд, на ходу взметнув брызги из озера. Повреждённая лодыжка предательски заныла, когда принцесса ступила на галечный берег. Всего пара шагов — и она рухнула, как подкошенная. Острые камешки впились в ладони тысячей крошечных игл, но это была сущая ерунда по сравнению с резью, пронзившей ногу.

Принцесса жалобно заскулила, пытаясь подавить рыдания. Она сделала огромное усилие, чтобы сесть. Но едва она смогла это сделать, как перед глазами возникла зловещая тень — колдун возвышался над ней, его тонкие губы кривились в усмешке.

— Это должен был быть великий побег? — протянул он с издевательским спокойствием.

Дилли мигом забыла про боль, столько ярости в ней пробудило его презрительное веселье. Сжав в кулаке горсть камней, она с швырнула их в лицо пленителю. Но галька замерла в воздухе в нескольких дюймах от его головы и осыпалась обратно на берег.

— Осторожно, — сказал колдун. — Так можно выбить кому-нибудь глаз.

— Это меньшее, чего я хочу! — взревела Дилли.

Из-под капюшона донёсся тихий смешок. Колдун протянул руку, словно предлагая помощь.

— Не усложняй себе жизнь. Исход один, уж поверь мне.

— Думаешь, я сдамся?!

— Не думаю. Я это знаю.

— Ты… ты… чудовище! — воскликнула Дилли, вставая на ноги.

Превозмогая боль, она бросилась на противника. Колдун явно не ожидал такой прыти — он отступил назад и споткнулся. Мгновения оказалось достаточно, чтобы Дилли с силой толкнула его в грудь. Колдун рухнул с высоты своего роста, прозвучал глухой удар и тошнотворный хруст. «Отлично», — мелькнуло в голове у Дилли. «Надеюсь, это его череп».

Она не стала медлить, чтобы проверить состояние колдуна. Нужно было срочно уходить, пока он валяется без сознания или, что ещё лучше, мёртвый. В любом случае это не имело значения.

Стиснув зубы от боли, принцесса, спотыкаясь, обошла распростёртое тело и бросилась к холму. Вскоре она уже хромала мимо замка, чьи окна излучали тусклый свет. Изнутри не доносилось ни звуков борьбы, ни криков ужаса. Принцесса отчаянно молилась, чтобы детей в заложниках не было, чтобы это оказался всего лишь вражеский блеф.

Она пообещала себе, как только найдёт дорогу домой, то лично возглавит королевскую гвардию и вернётся сюда, чтобы всё проверить, арестовать колдуна и обыскать его зловещее логово.

Но когда Дилли вышла на поляну между деревьями, стало понятно, что задуманное легче спланировать, чем сделать. Ещё несколько мучительных шагов — и она оказалась под сенью леса. Боль в ноге стала невыносимой, в груди разрастался страх. Принцесса остановилась, прислонившись к шершавому стволу дерева.

Несмотря на яркий лунный свет, лишь редкие лучи пробивались через густые кроны, заставляя напрягать глаза в попытке разглядеть дорогу. Единственным утешением было то, что колдуна нигде не было видно. Дилли надеялась, что он действительно проломил себе затылок. Даже если он просто потерял сознание — уже хорошо, одной проблемой меньше.

Но едва эта мысль промелькнула в её голове, как сквозь бешеный стук сердца прорвался другой звук — странный скрип, словно кто-то шагал по прогнившим половицам. Это точно не были шаги колдуна.

Звук повторился, заставив принцессу резко выпрямиться и начать озираться по сторонам. Она понимала, что дальше нужно двигаться осторожнее. Одно неверное движение — и всё может закончиться плохо. Ведь именно из-за неудачного приземления она потеряла возможность свободно танцевать и быстро бегать. Лекари тогда утверждали, что это пустяки, ведь в её положении бегать никогда не придётся. Но вот она здесь, и вынуждена бежать

Скрип стал громче, вырвав принцессу из тягостных мыслей. Звук оказался ближе, чем она думала. Дилли, возможно, и не проводила много времени на природе, но точно знала, что земля не скрипит.

Откуда же шёл этот шум?

Ответ пришёл с оглушительным треском прямо за её спиной. Дилли взвизгнула, её крик эхом разнёсся по ночному лесу. Сердце пустилось в галоп, когда она увидела, как колючие ветки дерева тряслись, словно сотня дёргающихся рук. И никакого ветра — абсолютная тишина, нарушаемая только этим зловещим скрипом.

Паника сковала её тело, но разум пытался осмыслить происходящее. Дерево вырывалось с корнем, выбираясь из земли само по себе!

Застыв от ужаса, Дилли наблюдала, как иссохшая ель удлинила ветки, нацелив их на неё. С воплем принцесса отшатнулась, увернувшись от удара в последний момент. Свист ветвей над головой заставил её согнуться и прижаться к земле.

За спиной послышался новый скрип — ещё одно дерево пришло в движение, медленно, но неумолимо приближаясь.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — взмолилась принцесса.

Подчиняясь желанию жить, она завалилась на бок, чтобы избежать ещё одного удара. Теперь Дилли знала наверняка: она оказалась в разумном лесу, и если не уберётся отсюда немедленно, эти злобные деревья разорвут её на части.

Тяжело дыша, Дилли озиралась по сторонам в поисках пути к спасению. Новый треск заставил её вскочить и броситься вглубь леса, прочь от этой ожившей рощи деревянных монстров. Или, возможно, прямо в их логово…

Дилли бежала, размахивая руками в попытке двигаться быстрее. Её сердце готово было выпрыгнуть из груди, слёзы струились по щекам. Но куда бы она ни бросилась — неизменно слышала, как деревья приближались.

Глава 8

Дилли ожидала смертельного удара, но вместо этого почувствовала странное покалывание в больной ноге. Облегчение длилось секунды — затем покалывание усилилось, превратившись в новый, незнакомый вид боли.

Принцесса поморщилась, а потом закричала, когда руки колдуна схватили её за подмышки и без видимых усилий подняли, оставив ноги беспомощно болтаться над землёй.

— Я должен был догадаться, что с тобой будут проблемы, когда твоей формой оказался лебедь, — проворчал пленитель.

Несколько мгновений Дилли не могла понять смысл его слов — все мысли были заняты только болью. Но потом в голове прояснилось, и она нахмурилась. Лебедь оказался её формой? Но разве колдун не говорил, что превратил её в птицу намерено?

— Но такой глупости я всё равно не ожидал, — продолжил он, говоря будто сам с собой. — Додумалась же! Сунуться в древесный лабиринт. И как только доковыляла.

Пока он говорил, внутри у Дилли вспыхнул знакомый гнев, заглушивший даже боль и страх. Её рука взметнулась и с громким шлепком обрушилась на щеку колдуна, сбив набок его проклятый капюшон.

В свете огня, что танцевал вокруг, Дилли мельком увидела острый профиль и густые волосы до плеч. Но когда колдун медленно повернулся к ней, наконец взглянув прямо, без преград, самой заметной чертой лица стала насыщенная зелень его глаз. Они сверкали, как раскалённые изумруды, подчёркивая высокие скулы и хмурый взгляд.

Дилли удивлённо моргнула. Она не вполне понимала, кого ожидала увидеть под капюшоном, но точно не… красивого мужчину?

Колдун отпустил её без предупреждения, и принцесса неловко приземлилась на ноги. Даже небольшое расстояние обернулось пыткой: лодыжка вспыхнула, словно её пронзили горячим железом. Дилли согнулась, задыхаясь. Она поняла, что больше не сможет бежать — возможно, никогда.

Выхода не было, она проиграла и поддалась искушению сделать то, о чём колдун просил в самом начале — сдалась. Сглотнув, Дилли приложила последние усилия, чтобы расправить плечи. Она всё ещё была кронпринцессой Австароза, и в свои последние минуты собиралась выглядеть достойно. И всё же голос предательски дрогнул, когда она прошептала, глядя похитителю в глаза:

— Просто сделай это.

— Что сделать? — фыркнул он, и в голосе послышалось раздражение.

— Убей меня.

Между ними повисла тишина, нарушаемая только треском горящей древесины. В голове у Дилли проносились жуткие образы, она вспоминала всё, что знала о казнях, но вместо того, чтобы расправиться с ней, колдун вдруг издал недоумённый смешок. Даже его лицо будто смягчилось (или ей так показалось из-за сильного желания жить?).

— Зачем мне тебя убивать?

— А что ещё ты собираешься делать?

Вместо чёткого ответа он пробормотал:

— Уж точно не возиться с телом.

— Тогда какой от меня прок?

Он не ответил, просто накинул капюшон, повернулся и пошёл вперёд. Дилли смотрела ему вслед, пытаясь понять, как действовать дальше. Неужели он и правда сохранит ей жизнь?

Пройдя пару шагов, колдун остановился и бросил через плечо:

— Ты идёшь?

— Я никуда с тобой не пойду!

— Ах, тебе понравилось в лесу? Тогда счастливо оставаться. Если ты всё-таки намерена убиться, то места лучше не найти. Однако… — Он устало вздохнул и покачал головой. — …со мной у тебя все шансы выжить. Сама решай.

К большому сожалению Дилли, он был прав. Одни только деревья чуть не прикончили её, а что ещё могло таиться в этом жутком лесу? Только Создатель знал! И колдун, скорее всего, знал, но не собирался делиться информацией.

Дилли, преодолевая гнев и недовольство, призналась про себя, что лучшим решением будет пойти за ним. Ей нужен отдых, хотя бы самая его малость. А потом, когда она придёт в себя и узнает больше, то обязательно найдёт способ сбежать и вернуться домой.

К тому же, раз колдун не спешил её убивать, возможно, с ним можно договориться. Он выдержал Детту, в конце концов — любой, кто достаточно терпелив, чтобы иметь дело с младшей принцессой, должен быть мастером сделок.

Одетта… Мысль о сестре причинила Дилли новую боль, которая не имела ничего общего с синяками и травмами. Она пока не понимала, что именно сделала Детта, но сомнений не было — ничего хорошего. И колдун обладал ответами, которые ей необходимо знать.

С недовольным вздохом принцесса начала хромать за ним, шипя и пыхтя от мучительных усилий.

— Не торопишься, да? — спросил он, когда они достигли края леса.

— Ты идёшь слишком быстро, — проворчала Дилли, с трудом произнося каждое слово.

— Я хотел тебя нести, но ты меня ударила.

— Эта пощёчина — меньшее, чего ты заслуживаешь, злобный пленитель!

Он фыркнул так громко, что звук разнёсся эхом по округе.

— Пленитель! Отличное дополнение к моей устрашающей репутации.

— То есть со словом «злобный» у тебя нет проблем?

— Меня называли и похуже, уж поверь.

— Кто ты? Зачем ты это делаешь? — процедила Дилли сквозь стиснутые зубы. Его самодовольство и насмешки начали порядком её раздражать. — Откуда моя сестра тебя знает? Что ты предложил ей в обмен на… на меня?

Глава 9

Когда колдун назвал своё имя, принцесса не смогла сдержать смех — первый за весь этот кошмарный вечер, а возможно, и за несколько последних дней.

— Фон Ротбарт? — переспросила она с насмешкой. — Кого ты пытаешься обмануть?

Быть фон Ротбартом, и тем более бароном, для какого-то жалкого похитителя было попросту невозможно! Дилли прекрасно знала этот знатный род, родственников ваксамских королей. Она бесчисленное множество раз видела их, когда ко двору Австароза приезжали делегации из соседнего государства. Вместе с отцом и Деттой сама не раз наносила туда визиты. И конечно же, она знала леди Сибиллу фон Ротбарт, очаровательную девушку, которая теперь стала принцессой и заняла место Зигфрида в очереди на престол…

Мысли о Зигфриде, о тёпле его рук и лёгкости движений, придали ей сил. Светлый образ того, кого она приняла за принца, стал для Дилли спасительным маяком, лучом солнца в ночи.

Она исчезла прямо во время их первого за много лет разговора, и Дилли не сомневалась, что Зигфрид заметил её отсутствие. Он, несомненно, сразу же поднял тревогу, и сейчас королевская гвардия наверняка прочёсывает каждый уголок Австароза в поисках наследницы.

Возможно, Зигфрид даже лично возглавил поиски… вместе с её отцом, разумеется. И как только он найдёт её и вырвет из лап колдуна, Дилли прижмётся к его груди, а потом они поженятся. Король, конечно же, поймёт, что лучшей партии для дочери не найти. Вряд ли на всём западном континенте найдётся ещё один такой же храбрый, галантный и красивый претендент на её руку и сердце.

Дилли благостно улыбнулась, словно все её мечты уже сбылись.

— Ты не можешь быть фон Ротбартом, — бросила она колдуну с презрением. — Ещё бы сказал, что перенёс меня в Ваксамию на летающем ковре.

— Так было бы в разы удобнее, — ответил пленитель, ничуть не оскорбившись. — Веришь или нет, мне всё равно. Не буду спорить с той… — он окинул принцессу обеспокоенным взглядом, — …кто хромает и дышит с трудом.

Дилли уставилась на него в изумлении. Только сейчас она осознала, с каким трудом и страшным свистом воздух вырывался из её лёгких. Попыталась вспомнить, как дышать через нос, а не через пересохший рот, и облизнула потрескавшиеся губы.

Колдун нахмурился и шагнул к ней.

— Деревья тебя потрепали, — проворчал он, протягивая к принцессе руки. — Надеюсь, у тебя не сломаны рёбра.

Она отшатнулась и вновь согнула больную ногу под неподходящим углом. Вырвался крик боли, из глаз хлынули слёзы. Дилли вдруг отчётливо поняла: кем бы ни был этот человек — бароном, пастухом или даже сыном Создателя — она полностью в его власти. Не может ни бежать, ни защищаться, и даже дыхание с каждой секундой становится роскошью. И всё по вине… Одетты.

Сестра. Несмотря на её очевидную причастность к происходящему, Дилли всё ещё не могла поверить, что кто-то настолько близкий мог пожелать ей такой участи. Как можно было принять, что её родная сестра, её близняшка, бросила её на произвол судьбы без малейших угрызений совести?

— Не трогай меня, — прошептала она, когда колдун приблизился.

Горечь затопила принцессу до краёв. Её горло сжималось то ли от боли, то ли от тёмного водоворота чувств.

— Ты не во дворце, чтобы отдавать приказы, — с печальной усмешкой произнёс пленитель.

Осознав, насколько он прав и как бесполезны будут попытки сопротивления, Дилли разразилась рыданиями: горячие слёзы катились по грязным щекам, и она больше не пыталась их сдержать. В ушах стоял гул, а дышать стало настолько трудно, что принцесса впервые задумалась, насколько близка она к смерти.

Слишком ослабшая, она едва заметила, как колдун поднимает её на руки. Всё, на что её хватило, — это зарыться лицом в тепло его груди и позволить себе погрузиться в беспамятство. Её последним воспоминанием была яркая улыбка Зигфрида.

_______

«Отвергнутая невеста, или Хозяйка загадочного дома»

Читать: https://litnet.com/shrt/9b8o

Глава 10

Пробуждение оказалось борьбой. Её конечности и голова словно налились свинцом, и Дилли казалось, что невидимая тяжесть медленно вдавливает её в мягкую поверхность кровати.

После нескольких неудачных попыток она всё-таки смогла открыть глаза. Ресницы затрепетали под лучами яркого солнца. Прищурившись, принцесса увидела, как полуденный свет льётся через стрельчатые окна, отбрасывая причудливые узоры на алебастровый пол.

Откинувшись на толстые подушки, Дилли сонно разглядывала обстановку, всё ещё не до конца её осознавая. Эта комната не была её спальней. Рядом и напротив стояли несколько кроватей, и принцесса решила, что помещение напоминает лазарет. Хотя и не такой просторный, как в её родном дворце. Где же она оказалась?

Когда кто-то приблизился к её кровати, Дилли окончательно проснулась. Молодая женщина в синем наряде, с каштановыми волосами, собранными в низкий пучок, и веснушчатыми щеками, румяными как спелые персики, радостно воскликнула:

— Вы проснулись! Как же вы нас напугали, милочка.

Не зная, что ответить, Дилли просто моргнула, пытаясь вспомнить, чем могла напугать эту… эм, сиделку? Попытка сесть вызвала острую боль в боку, принцесса скорчилась на постели.

Только тогда к ней вернулись воспоминания. Церемония, танцы, Зигфрид и злобный колдун, от которого она пыталась убежать в лес, полный свирепых деревьев.

Откашлявшись, Дилли попыталась изобразить свою самую вежливую улыбку, хотя понимала, что из-за боли это больше похоже на гримасу.

— Где я, мисс…?

— Вельда! — ответила сиделка с немного странным акцентом, помогая принцессе приподняться. — Вы в замке Ротштейн. Хозяин нашёл вас неподалёку.

— Хозяин?

Нашёл неподалёку! Если колдун оставил её где-то на обочине, чтобы её подобрали добрые люди, это могло облегчить попытки вернуться домой.

Дилли не помнила, чтобы в её королевстве был замок под названием Ротштейн, но списала это на своё плачевное состояние. К тому же, даже кронпринцесса не может помнить всего. Австароз хоть и маленький, но с давних времён уставлен всевозможными замками, поместьями и крепостями.

— Хотите, я его приведу? — спросила Вельда.

— Да, пожалуйста.

Дилли была намерена выказать хозяину замка благодарность за заботу о её здоровье. Вероятно, он ещё не понимал, кого приютил под своей крышей — вот будет сюрприз! Отец, несомненно, наградит этого доброго господина десятью мешками золота, как только Дилли вернётся во дворец и живая, и… ну, почти невредимая.

Вельда вышла, а принцесса снова осмотрелась. Здесь казалось безопасно, и она ни секунды не сомневалась, что эта светлая комната не может находиться в тёмном замке колдуна.

Остальные кровати были аккуратно заправлены, на стене висел слегка потрёпанный, но всё ещё достаточно яркий гобелен. Он изображал милую сценку: девушка и храбрый рыцарь тянут друг к другу руки, а между ними простирается… озеро, полное лебедей.

Дилли вздрогнула. После пережитого она ещё не скоро сможет спокойно смотреть на лебедей и озёра.

Она отвернулась в другую сторону и остановила взгляд на прикроватной тумбочке. Красное дерево потрескалось в нескольких местах, но в целом выглядело добротно, хоть и старомодно, как и вся остальная мебель.

Дилли потянулась к медному кувшину и поняла, что даже такое простое движение даётся с невероятным трудом. И всё же пить хотелось, а как скоро вернётся Вельда — неизвестно.

Пыхтя от напряжения, стараясь пересилить боль, принцесса потратила полминуты, чтобы схватить вожделенный кувшин. Дотянуться до кружки не представлялось возможным, поэтому она решила пить так. Но стоило ей поднести сосуд к губам, как дверь распахнулась, и на пороге появился…

— Ты!

Дилли закашлялась, выплеснув воду изо рта на одеяла.

— А ты ожидала увидеть здесь епископа?

Принцесса затряслась от знакомого приступа гнева. Опять проклятый колдун, этот фальшивый фон Ротбарт! При свете дня, в другой одежде он был вовсе не похож на монстра, которого её воображение рисовало в зловещем лесу. И всё же она сразу его узнала.

Высокий и худощавый, но крепко сложенный, он смотрел на принцессу всё с той же издевательски спокойной усмешкой. Его чёрный дублет с зелёными вставками на дутых рукавах прекрасно гармонировал с глазами. Волосы ниспадали на широкие плечи мягкими волнами, смягчая острые черты лица.

Дилли сжала кувшин до боли в пальцах, подумывая швырнуть его похитителю в голову, но пришлось признать, что этот подвиг ей пока не по силам. Скорее всего, попробуй она это сделать, и просто зальёт всё вокруг водой.

— Правильно, — кивнул колдун, словно прочитав её мысли. — Не делай резких движений. А то сведёшь на нет всю тяжкую работу моей экономки. Вельда ночей не спала, стараясь тебя выходить.

— О чём ты говоришь? У меня всё болит!

— Верь или нет, но это исцеляющая боль, — невозмутимо ответил он. — У тебя было сломано два ребра, куча синяков и ссадин, сильно ушиблен живот и обожжены ноги. Но Вельда хорошо тебя подлатала, хвала…

— Даже не смей возносить хвалу Создателю, ты, коварная душа!

Глава 11

Дилли выздоравливала быстрее, чем ожидала. Её раны и синяки затягивались с поразительной скоростью, что заставляло принцессу внимательнее вглядываться в Вельду и гадать, а что на самом деле таилось в мазях и отварах, которые сиделка наносила ей на тело и регулярно заставляла пить?

Магия, конечно же.

Такой подход к целительству осуждался во всех королевствах запада, но Дилли рассудила, что находится не в том положении, чтобы возражать. Видимого вреда не наблюдалось — только польза — и поэтому принцесса разрешала добродушной женщине себя лечить. Но внутренне дала обещание, что как только вернётся во дворец, первым делом пойдёт в часовню и попросит у Создателя прощения за то, что позволила колдовским чарам вмешаться в его дела.

А здесь и сейчас у неё нашлась проблема куда насущнее. Оказалось, что безвылазно сидеть в подобии лазарета невыносимо скучно!

Дилли пробовала приставать к Вельде с расспросами, но та отвечала уклончиво. Всё, чего принцессе удалось добиться, это узнать: её держат в башне, которая раньше была частью единого комплекса с замком. Но от времени общие помещения разрушились, и теперь башня и замок не имели прямого сообщения.

Размышления об этом смогли занять её… всего на несколько часов, по правде говоря.

На фоне томительной скуки единственным развлечением Дилли оказались визиты колдуна. Он исправно приходил её навестить, и в какой-то момент принцесса обнаружила, что ждёт этих посещений с едва скрываемым нетерпением.

«Это только потому, что здесь нечем заняться», — уверяла она себя. Дилли уже успела посчитать трещины на прикроватной тумбочке, дала имена лебедям на гобелене и подружилась с пауком, который сплёл уютный домик под изножьем кровати. Но эти развлечения не шли ни в какое сравнение с возможностью крикнуть: «Мерзавец!», когда на пороге объявлялся зеленоглазый колдун.

Он неизменно фыркал:

— Рад, что тебе легче.

— И будет ещё лучше, когда ты вернёшь меня домой!

Фальшивый Ротбарт, разумеется, не собирался этого делать. Дилли оставалось только прислушиваться к ночным звукам, пытаясь уловить в них топот копыт и гомон голосов: приближение гвардии. Увы, до её ушей долетали лишь завывания ветра, редкие крики уток и далёкие всплески воды.

Возмущённая, обиженная, но не сломленная, Дилли пробовала игнорировать колдуна, но он лишь рассмеялся над её молчанием. А она испугалась, что если продолжит в том же духе, то он больше не придёт.

В один из дней, когда пленитель подошёл особенно близко к её кровати и даже без явной издёвки справился о её здоровье, Дилли впервые обошлась без традиционных оскорблений.

— Какая тебе разница, иду я на поправку или нет? — серьёзно спросила она.

— Очевидно, я хочу, чтобы ты поскорее выздоровела.

— Но тебе-то какой в этом прок? Зачем лечить мои раны, тратить на это время, если ты собираешься держать меня в плену?

Он закатил глаза.

— Ты опять? Я же тебе говорил, твоя сестра поручила мне забрать тебя. Следовательно, никакой это не плен.

Дилли фыркнула.

— Уж не знаю, в какой злодейской стране ты вырос и на каком диалекте говоришь, но ты забрал меня против воли. И держишь здесь вопреки моему желанию. Это называется похищение. Я пропала без вести, и мои люди будут меня искать.

Зигфрид будет искать.

Принцессе показалось, что на лице Дитриха промелькнула тень жалости. Но даже если это действительно было так, всё мгновенно исчезло, вновь сменившись усмешкой.

— Тебя не будут искать, Одиллия. Потому что ты не пропала.

Она не знала, плакать ей или смеяться. Должен же колдун понимать, как нелепо это звучит!

— Как это понимать? — требовательно спросила она, приподнимаясь на подушках. — Я исчезла!

— Нет, не исчезла, — спокойно ответил он, поправляя манжету своего рукава. — Насколько всем известно, принцесса Одиллия продолжала свою ночь как планировалось: танцевала с ваксамским лордом, развлекала гостей, а под утро попрощалась с отцом. Все придворные и слуги могут это подтвердить.

Кровь отхлынула от лица Дилли. Она почувствовала, как комната начала кружиться перед глазами.

— Что ты несёшь? — прошептала она, чувствуя, как страх ледяными пальцами сжимает сердце.

— Твоя сестра устроила безупречный обмен. Теперь она занимает твоё место.

— Детта… Она… она не могла…

— Могла и сделала, — его голос звучал почти весело. — Одетта нарядилась в твоё платье, сделала такую же причёску, взяла твою тиару. Ты должна это помнить. Она выдала себя за тебя. Если кто и «пропал без вести», так это она.

Волна тошноты охватила Дилли. Она с трудом выдавила:

— Что теперь со мной будет?

Его глаза задумчиво скользили по ней, словно он рассматривал не принцессу, а шахматную фигуру на доске.

— Я уверен, мы найдём тебе применение.

«Применение?» — отозвалось в голове Дилли. Он будет искать применение ей?

Глава 12

День выдался необычайно жарким, и окна в величественном зале были распахнуты настежь. Хрустальные подвески люстр, свисающие с высоких потолков, при каждом дуновении ветра издавали мелодичный перезвон. Радужные блики, проникая сквозь витражные стёкла, рассыпались по мраморному полу причудливым узором.

Одетта держалась в тени, наблюдая за игрой света. Она пересчитывала солнечных зайчиков, пляшущих на стенах, — это помогало ей избегать взглядов придворных.

С тех пор как колдун забрал сестру, ей стало трудно смотреть людям в глаза.

Она не предполагала, что притворяться будет настолько сложно.

Но Дилли больше нет, а Детта наконец-то заняла место, для которого была рождена. Всё остальное — лишь вопрос времени и привычки. И признания горькой правды: одна из принцесс мертва.

Пока что все считали младшую принцессу — её, Одетту — пропавшей без вести, и это создавало серьёзные проблемы. Хотя и льстило её самолюбию — Детта и представить не могла, что отец будет так сильно переживать.

Король издал указ, запрещающий советникам, придворным, слугам и вообще кому бы то ни было даже намекать на очевидное — смерть одной из его дочерей. Один смельчак уже оказался в темнице за подобные разговоры, ведь обсуждение смерти членов королевской семьи расценивалось как государственная измена.

Детта не могла не признать, что тронута такой заботой о её благополучии. Как жаль, что она слишком запоздала. Возможно, если бы отец уделял больше внимания своей младшей дочери, она бы не «пропала без вести».

Но Детта запретила себе сожаления. Все её мысли были сосредоточены на одном: вести себя сдержанно и не выдать правду ни взглядом, ни усмешкой, ни неверным движением головы.

В конце концов, именно этого и ждали от наследницы, не так ли? Сдержанности. Вежливости. Смирения на грани равнодушия. Так вела бы себя Дилли — идеальная кронпринцесса, безупречная до скрежета в зубах.

Детта разгладила складки на своём тёмном платье, стараясь двигаться изящно, как и её сестра. Нет, она будет лучше. Она превзойдёт Дилли во всём.

Сбоку послышались шаги — уверенные, ровны — и характерный скрип сапог. Сердце Детты подскочило к горлу.

Шаги приближались, и принцесса, зная, кто идёт, с трудом удержалась от того, чтобы поднять голову.

— Ты выглядишь чудесно, — прошептал Зигфрид у самого её уха. — Позволь выразить восхищение твоей стойкостью. Не поддаваться отчаянию в такое тяжёлое время… Твоим подданным повезло с будущей королевой.

Внутри Детты разлился сладкий триумф, и она прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать победную улыбку. Широкие улыбки теперь под запретом — никто не должен видеть её ровные передние зубы. Дилли с самого начала забирала у сестры всё: внимание отца, восхищение придворных, лучшие наряды и комнаты тоже всегда доставались ей, а теперь она лишила Детту даже права искренне улыбаться.

Но главное Детта сохранила для себя: жизнь, трон и Зигфрида.

— Благодарю за поддержку, — сказала она, наконец осмелившись взглянуть на лорда. — Держаться куда проще, когда рядом такие друзья, как ты.

— Ты считаешь меня другом?

Принцесса напряглась. Она сказала что-то не так?

Неужели идеальная Дилли успела стать для Зигфрида кем-то большим, чем просто подругой?

Лорд взял её руку и поднёс к губам.

— Можем встретиться сегодня? В саду. Мне нужно сказать тебе нечто важное.

— Если это действительно важно, я готова выслушать в любое время.

— Не здесь. — Зигфрид огляделся, словно опасаясь, что каждый придворный пытается подслушать их разговор. И, скорее всего, так оно и было. — Давай встретимся наедине после ужина. У нашего фонтана.

Детта кивнула, пытаясь скрыть разочарование. Дилли успела сблизиться с ним настолько, что у них появился свой собственный фонтан? Тем удивительнее, что Зигфрид до сих пор ничего не заметил.

А что, если он притворяется? Вдруг ваксамский лорд ведёт двойную игру? Это было бы крайне несвоевременно.

— Я буду ждать тебя там, — сказала Одетта.

Придётся прийти в сад заранее и занять позицию у входа, чтобы незаметно выяснить, что Зигфрид подразумевает под «их фонтаном».

Он поклонился и отошёл, а Одетта осталась одна среди придворных, чувствуя, как тревога нарастает с каждой минутой.

Она не должна показывать слабость. Ей вообще запрещено что-либо показывать.

Часы в углу пробили полдень, и их звон эхом отразился от высоких сводов. В этот момент двойные двери на противоположном конце зала распахнулись, и вошёл король. Его лицо было бледным и напряжённым, походка — стремительной и тяжёлой.

Придворные почтительно расступились, давая правителю пройти.

— Одиллия, — позвал король, не глядя на дочь, но каким-то образом точно зная, где она находится. — Иди сюда.

— Да, отец, — ответила Детта, направляясь к нему.

В первые дни она боялась таких моментов до дрожи в коленях, постоянно пытаясь вспомнить, как Дилли обычно утешала отца. Такое случалось нечасто.

Глава 13

Детские голоса становились всё отчётливее, и Дилли поняла — нужно действовать быстро.

Преодолевая боль в лодыжке, она двинулась к выходу из комнаты. Каждое движение отзывалось болью в повреждённой ноге, но принцесса была вынуждена признать, что целебная магия Вельды работала. По крайней мере, Дилли могла ходить, не задыхаясь на каждом шагу.

Скрип старой двери показался ей оглушительным в ночной тишине, но она не остановилась.

У порога, свернувшись калачиком, спала Вельда. Дилли осторожно переступила через экономку, стараясь не разбудить её.

В башне царил полумрак, лишь тусклый свет луны проникал сквозь узкие оконца, выхватывая из темноты причудливые тени.

Спускаясь по круговой лестнице, Дилли цеплялась за каменные стены. Ступени были неровными, кое-где выщербленными, но устойчивыми. В воздухе не ощущалось и намёка на сырость и затхлость — он был тёплым и сухим.

Башня оказалась гораздо больше, чем выглядела снаружи. В полутёмных нишах угадывались очертания различных предметов: старые сундуки, потрёпанные ковры, брошенные как попало. На стенах виднелись странные символы, начертанные чем-то похожим на сажу.

Возня внизу становилась громче. Теперь Дилли могла отличить дерзкий мальчишеский шёпот от испуганных слов какой-то девочки. «Бедняжки», — подумала она. «Ищут спасения!»

Она должна была сделать всё, чтобы им помочь. Но получится ли?

Достигнув нижнего этажа, принцесса замерла, прислушиваясь. В слабом свете, проникающем через единственное нижнее окно, она разглядела очертания двух силуэтов.

Входная дверь, конечно же, оказалась заперта.

Дилли припала к ней и поскребла ногтями тёмное дерево, привлекая внимание.

Голоса умолкли.

— Эй, — произнесла принцесса самым громким шёпотом, на который была способна. — Кто там?

— А ты кто? — раздался голос, явно принадлежащий мальчишке. — Почему тебя держат в башне, а не с остальными?

Рядом послышалось нечто неразборчивое. Мальчик недовольно вздохнул и продолжил:

— Моя сестра интересуется, э-э… Правда ли, что у тебя рога? Поэтому господин Ротбарт тебя прячет?

Дилли уставилась на дверь и несколько раз удивлённо моргнула.

Рога?! У неё? Что за чушь?

Она списала это на неуёмную детскую фантазию.

— Я такая же пленница, как и вы! Помогите мне. Дверь можно открыть с той стороны?

Послышалось шуршание — видимо, дети дёргали за ручку. Затем наступила тишина, и Дилли уже подумала, что они ушли. Но вдруг мальчик снова заговорил:

— У тебя в башне есть что-нибудь золотое?

— Золотое? — удивилась принцесса. — Откуда оно у меня?

— Если есть — поднеси его к двери, — настаивал мальчик. — Я попробую кое-что сделать.

— Но как может помочь золото? — недоумевала Дилли.

— Я умею с ним обращаться лучше, чем кто-либо в Ваксамии, — гордо заявил мальчик. — Просто найди что-нибудь золотое и поднеси к замочной скважине.

Дилли на мгновение задумалась. Её похитили с церемонии, и платье после визита в лес оказалось безвозвратно испорчено, Вельда не смогла его восстановить. Но вот украшения…

Волосы принцессы в тот день были забраны тонкой позолоченной заколкой — подарок матери. Она должна была сохраниться!

— Я мигом! — радостно прошептала Дилли и бросилась наверх.

Экономка продолжала спать, мирно похрапывая у двери.

Заколка обнаружилась в нижнем ящике прикроватной тумбочки, как и браслет с кольцом — всё то, чем украшала себя принцесса в свой особенный вечер.

Она снова спустилась и прижала одно из украшений к двери.

— Готово, — прошептала она. — Что дальше?

За дверью снова послышалось тихое перешёптывание. Затем мальчик сказал:

— Теперь стой и не двигайся. Мы попробуем открыть дверь.

Дилли почувствовала, как по ту сторону двери что-то происходит. Она видела, как заколка слегка засветилась в темноте, словно отзываясь на какое-то невидимое воздействие.

«Магия!» — пронеслось в голове. Сколько же её здесь, в этом странном месте.

Внезапно она вздрогнула, осознав слова мальчика: «Я умею с ним обращаться лучше, чем кто-либо в Ваксамии».

«Ох, неужели…» — подумала она, затаив дыхание.

Послышался отчётливый щелчок, и входная дверь начала медленно открываться.

Дилли должна была радоваться — появился реальный шанс на спасение! Но вместо облегчения её охватил ледяной ужас — на пороге, за спинами детей, стоял колдун.

У принцессы вырвался испуганный возглас:

— Ты!

Он снова был в своём «монашеском» балахоне, капюшон которого скрывал большую часть лица. Ей почудился странный проблеск зелёного свечения под тканью — возможно, так сияли его глаза?

— Не можешь угомониться, принцесса? — сказал колдун, и мальчик с девочкой, казалось, стали ещё меньше ростом. — Сама напросилась.

Глава 14

Дилли поднималась всё выше, повинуясь воле колдуна. Её тело извивалось, руки судорожно хватались за пустоту.

Дитрих потянул на себя, и принцесса оказалась снаружи.

Её босые ноги, за несколько недель привыкшие к теплу постели, мгновенно покрылись мурашками из-за ночной прохлады.

— Пусти меня! — крикнула она.

— Но ты же хотела выйти, — голос Дитриха звучал обманчиво спокойно. — Разве тебе не нравится вид? Осмотрись!

Последнее прозвучало как приказ, от которого у Дилли перехватило дыхание. Она вспомнила, как хотела вывести колдуна из себя, но теперь, болтаясь в воздухе, осознала, что это была плохая идея. Сейчас ей меньше всего хотелось злить Дитриха ещё больше, поэтому она заставила себя сосредоточиться на открывшемся перед ней пейзаже.

Внизу, у подножия башни, виднелись огромные серые камни — остатки древних построек, когда-то соединявших её с основным замком. Их неровные края, обтёсанные временем и ветром, напоминали зубы древнего чудовища, застывшего на века.

Сам замок раскинулся впереди мрачной громадой. Его стены, сложенные из тёмного камня, казались почти чёрными в свете луны и звёзд. Низкий и приземистый, он словно врос в землю, как древний великан, решивший спрятаться от мира. На крышах покачивались причудливые флюгеры, а по углам возвышались полуразрушенные сторожевые вышки, похожие на острия копий.

Поодаль, под холмом, поблёскивало озеро, словно зеркало, отражавшее лунный свет. Его тёмная поверхность казалась бездонной.

— Что ты видишь? — внезапно спросил колдун.

Дилли замерла, не зная, что сказать. Она не понимала, какой из ответов будет правильным.

Подняв её ещё на пару дюймов, Дитрих повторил:

— Что ты видишь, принцесса? Может, трава здесь пропитана кровью? Или вокруг валяются кости невинно убитых девиц?

— Н-нет… — пробормотала Дилли, чувствуя, как по телу пробегает ледяная волна — то ли от магии, то ли от накала его ярости.

Даже не видя глаз под капюшоном, она каким-то образом знала: Дитрих в бешенстве. И его слова лишь подтвердили её догадку.

— А раз ты ничего из этого не видишь, куда ты так спешишь? Тебе было сказано сидеть в комнате.

— Я спустилась на голоса детей! — воскликнула Дилли. — Хотела понять, кого ещё ты держишь в плену!

Выше, ещё выше. От страха у неё скрутило живот. Телу нужна была точка опоры.

Ветер усилился, плащ колдуна взметнулся, и он снова стал похож на монстра — ожившую опасность, воплощение мрачных угроз.

— Ещё раз произнесёшь слово «плен», и ты пожалеешь, — прорычал колдун.

— Но это правда!

— Господин Ротбарт! — раздался мальчишеский голос. Ребёнок бросился к колдуну, оставив свою сестру дрожать в стороне. — Не наказывайте её, она не виновата! Это всё мы. Готель хотела посмотреть, почему новенькую держат отдельно, и я…

— С твоими проделками, Румпель, мы разберёмся позже. Идите в замок, сейчас же!

— Но…

Колдун повёл головой, и Румпеля отбросило в сторону. Испуганно взвизгнула Готель, а Дилли ещё сильнее забилась в воздухе, начав перебирать ногами, словно пытаясь куда-то бежать.

— Не смей их трогать! — крикнула она, чувствуя, как внутри разгорается решимость. — Иначе гвардия моего отца не оставит от тебя и следа, когда придёт сюда! А этот день обязательно наступит!

— Твоё воспитание, принцесса, оставляет желать лучшего, — процедил колдун. — Или в Австарозе не учат ценить гостеприимство?

Она издала презрительный смешок, вложив в него всю свою ненависть.

— Гостеприимство? Ты похитил меня и запер в башне! И если ты думаешь, что я когда-нибудь смирюсь с этим, то лучше наколдуй себе ослиные уши — потому что ты ведешь себя как осёл!

На мгновение ей показалось, что Дитрих сбросит её вниз. Падение с такой высоты могло лишить её возможности ходить. Навсегда.

Но вместо этого колдун развернулся и зашагал вниз по холму. Принцесса поплыла за ним по воздуху, а дети в панике бросились к замку.

— Куда ты меня тащишь? — крикнула она, но он не ответил.

Единственное, что утешало Дилли — они удалялись от зловещего леса. Это давало надежду, что Дитрих всё же не позволит деревьям её убить.

Шорох травы под его сапогами сменился хрустом гравия. Всплески воды стали громче, воздух — плотнее и холоднее. Они вышли на берег озера. Колдун остановился и резко развернулся к Дилли, от высоты у которой уже кружилась голова.

— А теперь слушай внимательно, — сказал он, рывком притягивая её к себе. — Никто не имеет права унижать меня перед детьми.

— Ты сам себя унижаешь своим отношением ко мне!

— В этом месте есть правила, — продолжал он, игнорируя её слова, — и все они установлены мной. Тебе придётся смириться с реальностью, где твоя сестра оказалась предательницей. Вас обеих явно мало пороли в детстве.

— Ты не осмелился бы говорить со мной так, будь мы во дворце! — взвилась Дилли. — Я принцесса! Тебе бы зашили в рот наказание за дерзости. Ты позволяешь себе это только потому, что укрываешься за своей чёрной магией!

Глава 15

Здесь были и другие дети, много детей. Дважды днём и один раз вечером они высыпали из замка галдящими группками, весело болтали и смеялись. Дилли наблюдала за ними со стороны и была вынуждена признать, что они вовсе не выглядят несчастными узниками.

Она провела в виде лебедя три дня, и за всё это время колдун ни разу не подошёл к ней. Зато приходила Вельда — каждое утро она крошила ячменную лепёшку у кромки воды, глядя на Дилли то ли с сочувствием, то ли с немым укором. В это время озеро было особенно спокойным, и его гладь отражала безмятежное голубое небо с пушистыми облаками.

Крошки расходились по воде вместе с рябью, прежде чем исчезнуть в клювах других лебедей и уток. Птиц было несколько: стайка крякв в основном обитала на противоположном берегу, всё время оживлённо о чём-то переговариваясь. Пара величественных лебедей скользила по воде, оставляя за собой расходящиеся круги. Дилли пробовала с ними поговорить, но либо они были настоящими птицами, либо вовсе её не понимали

Зато понимала Вельда. На третье утро, видя, что принцесса не притронулась к еде, экономка вздохнула:

— Милочка, вам нужно поесть.

Дилли недовольно крякнула:

— Ещё чего. Я принцесса, и я не собираюсь драться за крошки с птицами.

Она была уверена, что звуки останутся без ответа, но Вельда продолжила говорить с ней:

— Если вы ослабнете, хозяин рассердится. Пожалуйста, не заставляйте его злиться.

— Он уже разозлился. Иначе бы я тут не сидела. — Дилли подплыла поближе к берегу, торопливо перебирая перепончатыми лапами. — Вы боитесь его? Вас он тоже удерживает в плену?

Вельда удивлённо моргнула, будто не сразу поняв, о чём толкует принцесса.

— Что? Э-э… нет! Ну что вы, я с хозяином по доброй воле.

— Но как? Как вы можете работать на такого злодея?

Экономка помедлила, поджав тонкие губы, и уже собралась уходить, но Дилли расправила крылья и почти вышла на галечный берег.

— Стойте! Скажите, где мы находимся?

Ей нужно было хотя бы приблизительно прикинуть расстояние до дома.

— Мы в замке Ротштейн, — не задумываясь ответила Вельда.

— Нет, я имею в виду… что это за страна? Есть ли поблизости какой-нибудь город?

Слова Румпеля не шли у неё из головы: «Я умею с ним обращаться лучше, чем кто-либо в Ваксамии».

Вельда замотала головой — быстро-быстро, словно ей задали какой-то непристойный вопрос.

— Простите, милочка, но хозяин очень серьёзно относится к нашей безопасности. Мне нельзя вам рассказывать такие вещи.

— Мы в Ваксамии, верно?

Экономка побледнела и отступила на несколько шагов.

— Нет, простите, я не могу… Поешьте! Обо всём остальном лучше спросите хозяина.

С этими словами она убежала.

Разочарованная, Дилли наблюдала за ней, затем сделала несколько кругов по воде. Её гордость рыдала, но пустой желудок оказался сильнее, и она, вытянув длинную изящную шею, всё-таки подцепила пару оставшихся ячменных крошек. В этот момент лёгкий ветерок колыхал водную гладь, создавая причудливые узоры из бликов.

Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая озеро в золотистые тона, а небо приобрело нежно-розовый оттенок, дети снова вышли на вечернюю прогулку.

Дилли внимательно вглядывалась в их лица и фигуры, всеми силами стараясь заметить признаки недовольства или нежелания находиться здесь. Но их попросту не было. Все были одеты в чистые, хоть и простые одежды, и выглядели полностью довольными жизнью. Лишь одна девочка, на вид младше остальных, с тугими каштановыми косами, казалась печальной и не поддерживала общих игр. Однако и она широко улыбнулась щербатой улыбкой, взглянув в сторону озера.

Принцесса, разрываясь между настороженностью и внезапной нежностью, приветственно взмахнула крыльями, посылая лёгкую рябь по поверхности воды. Если бы она могла, то ответила бы искренней улыбкой.

Дитрих тоже был здесь: по обыкновению он стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, и внимательно следил за своими… кем они ему приходились? Подопечными? Учениками?

Дилли до конца не понимала, что тут происходит, но робко предположила, что все эти дети не были его собственными. Их было слишком много — десять или одиннадцать, она не могла за всеми уследить. Конечно, она слышала, что среди простых людей бывают и такие большие семьи, но отчего-то ей казалось, что это не тот случай.

Во-первых, дети не были похожи ни на Дитриха, ни друг на друга, за исключением Румпеля и Готель с их волосами цвета золотистой соломы. Во-вторых… колдун явно не был простым человеком. И дело даже не во владении магией. Его манера держаться, двигаться, говорить — всё выдавало в нём человека благородного происхождения.

…барон фон Ротбарт к вашим услугам, принцесса.

Дилли впервые пришло в голову, что, возможно (всего лишь возможно!), он тогда не соврал. Но если так, как знатное семейство Ротбартов допустило, чтобы их родич творил такие бесчинства?

За этими размышлениями Дилли не заметила, как колдун приблизился к берегу озера. Только когда тихий шорох гальки под его ногами выдернул её из размышлений, она заметила его взгляд — опять спокойно-насмешливый, словно он уже прочитал все её мысли и нашёл их довольно забавными.

Глава 16

— Попробуй вернуть сама, — тихо крякала Дилли, передразнивая колдуна. — И как он прикажет это понимать? Умник!

Даже если бы принцесса захотела, она не умела колдовать. И никто в её окружении не умел — колдовство давно считалось опасным, нечестивым и в какой-то мере постыдным занятием во всех королевствах запада.

И всё-таки когда опустилась ночь, Дилли сделала попытку, ведь что ей ещё оставалось? Вдруг эти воды были волшебными и помогли бы ей сами?

Лишь допустив эту мысль, принцесса ухватилась за неё, и вот уже надеялась всем сердцем, возможно, даже была уверена, что озеро сделает всё само. Она отплыла на середину, сложила крылья, закрыла лебединые глаза и представила себя человеком.

Дилли сосредоточилась изо всех сил. Она вспоминала своё отражение в зеркале, каждую деталь своего платья, мягкие туфельки, длинные волосы, которые так любила расчёсывать перед сном. Принцесса представляла, как её лебединое тело начинает меняться, как перья постепенно исчезают, а вместо них появляется человеческая кожа.

Она чувствовала, как внутри нарастает тепло, как будто магия вот-вот должна была сработать. Но шли минуты, а ничего не происходило. Дилли открыла глаза — перед ней всё так же расстилалась водная гладь, а в отражении по-прежнему плавал белый лебедь.

Не сдаваясь, принцесса попробовала ещё раз. Она представила, как возвращается домой, в свои покои, как слуги помогают ей переодеться, как пахнет её любимая розовая вода для умывания. Дилли даже попыталась произнести своё имя вслух человеческим голосом, но из клюва вырвалось лишь жалобное кряканье.

Отчаявшись, она попробовала другой способ. Дилли вспомнила все молитвы, которым её учили с детства, шептала их про себя, надеясь, что Создатель услышит её мольбы и поможет вернуть человеческий облик. Но и это не принесло результата.

Так прошла ночь, и наступил новый день — безоблачный и невыносимо жаркий. Палящее солнце нещадно било по голове, делая сознание тягучим и неповоротливым. Когда появилась Вельда с лепёшкой, голод вновь дал о себе знать. Дилли вспомнила, что за последние дни в её желудке побывали лишь две жалкие крошки.

На этот раз она не упиралась — не видела смысла. Подплыла и поела — мокрая, холодная пища скользнула вниз по длинному горлу. Поняв, что этого недостаточно, Дилли попыталась взять ещё, но едва не ввязалась в драку с назойливой уткой. «Как унизительно! Как унизительно!» — мысленно плакала она, потерпев позорное поражение.

Снова вышли на прогулку дети, но колдуна с ними не было. Весёлый смех, визги какой-то девочки, убегающей от щекотки. Дилли заметила Румпеля — он застыл на месте, виновато глядя в её сторону. Мальчик робко поднял руку, чтобы помахать, и тут принцессу осенила волнующая догадка: эти дети могут колдовать! По крайней мере, один из них. Что, если Румпель умеет обращаться не только с золотом?

— Помоги мне! — закричала Дилли на лебедином.

Но как только она направилась к нему, пытаясь выйти из воды, мальчик отпрянул. Он предпочёл сделать вид, что ничего не происходит, и вернулся к сестре.

Дилли продолжила кружить по озеру. Её движения были медленными, как и попытки найти выход. «Попробуй вернуть сама» — эта фраза была настоящей издёвкой. Принцесса отчаянно нуждалась в помощи.

Когда солнце начало розоветь, склоняясь к горизонту, Дилли увидела, как из воды взлетела утка. И тут в ней вновь вспыхнула надежда. Она не могла быстро передвигаться по земле, но могла летать! Как же она не додумалась до этого раньше?

Вот оно — то самое решение!

Дилли взмахнула крыльями, пытаясь подражать утке, но лишь бессмысленно плескалась в воде. Она попробовала снова, на этот раз подняв крылья выше, и почувствовала, как ветер шевелит её перья. Но как только она ощутила, что её тело наконец-то поднимается над водой, то снова рухнула вниз с громким всплеском.

Разочарованный крик принцессы эхом разнёсся над озером. Этого оказалось достаточно, чтобы другая утка, до этого скрывавшаяся в камышах, выплыла наружу и начала яростно преследовать Дилли. Один точный удар острым клювом — и принцесса оказалась на галечном пляже, тяжело дыша и мысленно перечисляя все утиные блюда, которые она закажет и с жадностью слопает, когда вернётся домой.

Придя в себя, Дилли села и принялась внимательно наблюдать за другими птицами, изучая их полёт. Она осознавала, что делает что-то неправильно, ведь каким бы злодеем ни был Дитрих, он, по крайней мере, не подрезал ей крылья. Они были в полном порядке — нужно было лишь понять, как ими пользоваться.

Раньше принцесса никогда не уделяла особого внимания движениям животных вне сравнений, которые леди Фонтейн приводила на уроках. Плавная походка кошки, уверенная поступь лошади или искусная скрытность волка — всё это напоминало о важности постоянного контроля и грации, необходимых для танцовщицы.

Единственное, что Дилли знала о лебедях до этого момента, — у них странные гибкие шеи. Казалось, они должны были мешать полёту. Однако, наблюдая за тем, как один из лебедей в озере расправляет огромные крылья и отряхивает с них воду, время словно замедлилось. Она смогла разглядеть каждый, даже самый незначительный этап отрыва от воды и взлёта.

Восхищённая, Дилли изо всех сил старалась повторить за лебедем. Она расправила крылья и начала двигать ими взад-вперёд в определённом ритме, стоя на одной лапе. Принцесса попыталась представить, что снова находится в танцевальном зале: одна нога поднята для поддержания баланса, а другая конечность делает плавные, но контролируемые движения — совсем как взмахи крыльев птицы.

Глава 17

Дилли поднялась повыше и, охваченная азартом, стремительно спикировала на несколько футов вниз, издавая взволнованные крики. Это был её первый полёт! Всего лишь пару недель назад она не могла и помыслить о подобном, а теперь — взгляните! — парила между облаками и землёй.

Принцесса хотела продолжить, исполнить все те акробатические трюки, которые наблюдала у настоящих птиц, но времени не было. Нужно было улететь как можно дальше от своей тюрьмы.

Взмахнув белоснежными крыльями, принцесса устремилась в небо. С высоты полёта лес предстал перед ней искусно нарисованной картой: извилистые тропинки между холмами, причудливая текстура камней и деревьев, яркие пятна поселений, движущиеся точки диких животных и всадников.

Башня колдуна оказалась не так уж далеко от цивилизации. До ближайшего лесного городка было, должно быть, несколько дней пешего пути.

Паря в небесах, Дилли пыталась определить верный путь. Она уже поняла, что находится не в Австарозе, но её королевство граничило с Ваксамией, а сама Ваксамия не отличалась большими размерами, хотя и превосходила Австароз, уступая, впрочем, Эльсиньеру и Эльбе.

Первым ориентиром для Дилли должен был стать небольшой горный хребет между королевствами. По легенде, там располагался дворец Ледяной девы — злобной дамы из снега и льда, которой принцессу пугали долгими зимними вечерами, когда она отказывалась ложиться спать.

Разумным решением казалось последовать за двумя всадниками, замеченными внизу — они двигались на запад. Австароз находился на юго-западе от Ваксамии. С каждым взмахом крыльев, удаляясь от Ротштейна, принцесса всё больше убеждалась в правильности выбранного пути — и всё сильнее ощущала усталость.

Поддержание ровного темпа требовало невероятных усилий. Дилли не могла понять, как птицы справляются с этим с такой лёгкостью. Летать оказалось даже труднее, чем бежать на короткие дистанции. Изнеможение охватывало её, но появление хребтов Ледяной девы придало новых сил — она приближалась к дому!

В душе принцессы пылала твёрдая решимость: она любой ценой вернётся к отцу и Зигфриду, заставит Детту ответить за предательство, клюнув её со всей силы. Дилли намеревалась посадить сестру в тюрьму, а затем, заручившись поддержкой гвардии, избавиться от Ротбарта и его колдовства. Но сперва нужно было найти доброго чародея или чародейку, способную вернуть ей человеческий облик. Эта задача казалась непростой, однако принцесса была уверена: всё встанет на свои места, как только она окажется дома.

Когда Дилли приблизилась к горным вершинам, температура резко упала. Холод обжигал глаза и сковывал тело. Сколько она уже летела — несколько дней? Или это лишь иллюзия, порождённая усталостью? Ей срочно требовался отдых, но Дилли сомневалась, что сможет вновь подняться в воздух, если ступит на землю.

Хребты, пусть и не самые высокие, были слишком широкими, чтобы обогнуть их по периметру, и принцессе пришлось рискнуть, поднявшись ещё выше. Преодолевая холодные вершины, Дилли по-новому оценила выносливость птиц, способных преодолевать огромные расстояния. Каким же запасом стойкости обладают эти маленькие создания!

Собрав последние силы, Дилли пролетела над перевалом. Тёплый восходящий поток встретил её с другой стороны, помогая согреться. Наконец, спустя ещё несколько часов изнурительного пути, вдали показались знакомые шпили и колокольни дворца. Этот вид придал принцессе решимости продолжать, несмотря на крайнюю степень изнеможения.

Внезапно тень накрыла Дилли, когда она подлетала к одной из колоколен. Страх пронзил её ещё до того, как она увидела источник опасности. Над ней парил огромный рогатый филин, его когти готовы были вонзиться ей в спину, а глаза пылали зелёным, похожие взгляд колдуна.

От этого зрелища Дилли потеряла равновесие и камнем полетела вниз, взывая к Создателю о спасении. Каким-то чудом ей удалось выровняться и вырваться вперёд, но как бы быстро она ни била крыльями, огромный филин легко её настигал.

Принцесса ныряла вниз и поднималась по извилистой дуге, уворачиваясь от смертоносных когтей. Страх душил её, но она заставляла себя думать лишь о расстоянии, которое оставалось до цели.

«Я вернусь во дворец, даже если это убьёт меня!» — повторяла она про себя.

В очередной раз оторвавшись от хищника, Дилли собрала последние силы для решающего рывка. Она пересекла внешние стены дворца и влетела во двор. Лучшим способом избавиться от преследователя было нырнуть в лабиринт живой изгороди. Но её план рухнул — пришлось резко взмыть вверх, чтобы не врезаться в толпу… веселящихся гостей?

Укол обиды не заставил себя долго ждать. Она пропала, а отец устраивал праздники? По какому случаю это торжество?

Музыка лилась по садам, гости толпились у столиков с закусками, увлечённо беседуя друг с другом. Лишь немногие заметили одинокого лебедя, парящего над их головами, да гигантского филина, преследующего его. Но и те, кто увидел, лишь восхищённо наблюдали за птицами, а потом возвращались к танцам, играм и стрельбе из лука по круглым мишеням.

У одной из этих мишеней Дилли увидела то, чего так боялась: Детта, одетая в роскошное платье нежно-розового цвета, с распущенными волосами, внимательно слушала Зигфрида. Ни следа обычной враждебности и тёмных тонов, ни привычного кислого выражения лица — сестра безупречно исполняла свою роль. Её губы изгибались в лёгкой улыбке всякий раз, когда прекрасный ваксамский лорд демонстрировал арбалет в своих руках — оружие, доступное лишь самым знатным господам.

Глава 18

Дилли была уверена, что это конец.

Руки Зигфрида всё сильнее сжимались на её шее, приближая трагическую кончину. Принцесса ничего не могла поделать. Всё, на что у неё хватало сил — это лежать и дрожать, безвольно дожидаясь смерти.

Внезапно воздух разорвал оглушительный визг. Огромная тень накрыла их, и Зигфрид, разинув рот, отпустил Дилли.

Он вскинул арбалет, целясь в небо.

— Это ещё что? — воскликнул лорд.

Дилли повернула голову и увидела чудовищного филина, который преследовал её. Он был больше обычных раза в три, а то и в четыре, и больше походил на летящую глыбу, чем на птицу.

Филин камнем упал на Зигфрида, выбил оружие из его рук и прошёлся острыми когтями по щекам, оставив глубокие кровавые борозды.

Лорд отшатнулся, закрывая лицо руками. Из его горла вырвались хриплые проклятия.

Детта тоже не избежала гнева хищника. Как только Зигфрид бросился наутёк, филин принялся за младшую принцессу. Боль в раненом крыле мешала Дилли полностью сосредоточиться на воплях сестры, но когда звуки стали затихать, она поняла — Детта тоже сбежала.

Что теперь сделает эта птица?

Над Дилли распахнулись тёмные крылья. Когтистые лапы приготовились вонзиться в лебединое тело. Часть сознания принцессы всё же понимала, что филин не причинит ей вреда, но его хватка оказалась отнюдь не нежной, когда когти обхватили её и подняли в воздух.

Дворец уменьшился до крошечной точки, когда они взмыли в небо. У Дилли больше не осталось ни сил на борьбу, ни желания сопротивляться.

Родная сестра хотела убить её руками человека, которого она избрала своим принцем…

Зигфрид не ждал её. Не искал. Не узнал.

С этими горькими мыслями Дилли отдалась темноте. Последней искрой её сознания стала безмолвная мольба к Создателю: «Не дай мне снова очнуться в этом кошмаре».

Но Создатель, казалось, давно её не слышал.

Глава 19

— Ненавижу! Ненавижу! — Одетта ворвалась в комнату, сметая всё на своём пути. Служанки в страхе прижались к стенам. — Вон! Все прочь отсюда! — Её голос дрожал от ярости.

Девушки, не поднимая глаз, поспешно поклонились и выбежали из комнаты, стараясь не издать ни звука. Одетта осталась одна в ненавистных стенах. В покоях Одиллии, которые она была вынуждена называть своими.

Каждый предмет в этой спальне напоминал о сестре: лёгкие занавески, колышущиеся от малейшего ветерка; изящный комод, уставленный безделушками в виде австарозских танцовщиц; картины с пейзажами, написанными в мягких тонах.

Всё такое чистое, воздушное, правильное.

Детта тосковала по своим покоям — смеси золота и глубоких ночных тонов. Там пахло лилиями, а не приторной смесью лаванды и роз.

Она подошла к округлому зеркалу и впилась взглядом в своё отражение. Вспышка гнева ослепила её, и, схватив ближайшую вазу, принцесса с силой швырнула её в зеркало.

Фарфор разлетелся на куски, стекло покрылось паутиной трещин.

— Ненавижу! — вновь закричала Одетта и начала проклинать колдуна, который её обманул.

Мерзавец! Он вытянул из неё целое состояние. Ей пришлось продать часть личных украшений, доставшихся от матери, лишь бы не вызвать подозрений у отца своими внезапными тратами.

И ради чего всё это? Чтобы сестрица, живая и невредимая, вернулась в облике лебедя?

О, Детта узнала её. Узнала сразу, как только заметила эту птицу. Ведь Дилли была её близняшкой, её тенью, её проклятием. Когда над головой появился лебедь, Одетта скорее почувствовала, чем увидела — это была она.

Что, если принц Анри тоже это почувствовал? Это будет настоящей катастрофой.

Наследник престола Эльсиньера прибыл в Австароз два дня назад, и король устроил в его честь череду пышных балов и приёмов. Это было несколько циничным даже для Детты.

— Как же так? — спросила она, изображая искреннее беспокойство. — Люди могут подумать, что мы совсем не переживаем о пропаже моей сестры.

— В этом и смысл, — ответил король. — Мы не должны показывать отчаяние публике. Я верю, что Одетта жива. Нет необходимости объявлять траур. Давайте устроим праздник и танцы в честь её скорого возвращения. Да поможет нам Анри.

Детта вынуждена была смириться — что ей ещё оставалось?

К тому же она прекрасно понимала истинную цель отца. Необходимо было произвести впечатление на иностранного принца, продемонстрировать богатство и возможности Австароза. Визит такого гостя имел огромное значение для государства.

Одетте принц Анри не понравился сразу. Эльсиньерский наследник был высок, красив и статен, но под его пронзительным взглядом ей хотелось съёжиться. Казалось, когда он смотрел на неё, то видел насквозь, читал все её тайны и секреты.

Детта вздрогнула, вспомнив тот взгляд, но заставила себя успокоиться, глубоко вдохнув несколько раз. Она зашла слишком далеко, чтобы позволить какому-то эльсиньерскому выскочке запугивать себя.

Принцесса вновь посмотрела в разбитое зеркало, где отражались её искажённые лица. Она пригладила растрепанные волосы. Исполинский филин не тронул её щёк или глаз, но оставил порезы на руках и разорвал платье в двух местах. Его придётся выбросить, а раны обработать, но это потом.

— Уберите здесь, — приказала Детта служанкам, когда почувствовала себя достаточно собранной, чтобы покинуть комнату.

Минуя суетящихся придворных, которые возбуждённо обсуждали случившееся, она направилась в лазарет. Просторное светлое помещение в восточном крыле дворца наполнял аромат целебных трав и отваров. Вдоль стен стояли ряды кроватей, где-то тихо журчала вода, слышалось приглушённое бормотание целительниц. Детта знала, кого они лечат — главного пациента.

Её взгляд нашёл его сразу. Зигфрида. Он полулежал на одной из кроватей, и несколько женщин по очереди обрабатывали раны на его лице. Одна из них осторожно промывала порезы, другая готовила целебную мазь.

— Ваше высочество. — Одна из целительниц почтительно склонилась перед Деттой. — Мы делаем всё возможное, чтобы облегчить страдания лорда Зигфрида.

Детта присела на краешек кровати и взяла его руку.

— Как ты? — спросила она, но он не ответил. Зигфрид даже не пошевелился, хотя Детта видела, что он в сознании.

— Раны глубокие, но не смертельные, — ответила одна из женщин за него. — Мы остановили кровотечение и начали лечение.

— Уходи! — внезапно произнёс Зигфрид.

Детта вздрогнула, но не отпустила его руку и лишь покачала головой. Она не собиралась скрывать свою тревогу. В эти минуты ей не нужно было притворяться. Здесь, рядом с ним, она могла быть собой — искренней, настоящей.

«Может быть, я действительно люблю его», — промелькнула мысль в её голове.

Она наклонилась ближе к Зигфриду, нежно поглаживая его пальцы.

— Я никуда не уйду, — прошептала она. — Я останусь здесь, пока ты не поправишься.

Но Зигфрид резко дёрнулся, сбрасывая её руку.

— Не нужно этой фальшивой заботы! — прорычал он, его голос сочился презрением. — Убирайтесь все! Оставьте нас!

Глава 20

Дилли открыла глаза в знакомой комнате в башне. Она не знала, сколько времени прошло после её неудачного полёта, но обнаружила себя в человеческом теле. Это её не обрадовало. На самом деле, ей было всё равно.

Не волновало принцессу и то, что теперь она знала, как далеко находится дом. Туда невозможно добраться без крыльев. Но вряд ли после её выходки Дитрих вновь превратит её в лебедя. А даже если это случится, то в виде птицы она всего лишь станет мишенью для новых стрел.

После меткого выстрела Зигфрида у неё оказалось ранено левое плечо. Дилли слышала, как Вельда причитала, что болт вонзился «в счастливом дюйме от вены», и попади он немного ниже — принцесса истекла бы кровью ещё до прибытия в Ротштейн.

Не видя смысла в борьбе и очередных попытках побега, Дилли попросила себе столько снотворных отваров, чтобы провести выздоровление в счастливом забытьи. Вельда потворствовала ей, но лишь на время. В один из день она отказалась давать принцессе новую порцию зелья, и та вспылила:

— Какая вам разница? Дитриху на руку, чтобы я была тихой, разве нет? Вот и дайте мне что-нибудь, чтобы уснуть.

— Разница в том, что вы можете стать зависимой, милочка. Отвары вам больше не нужны. Вы можете идти, хозяин ждёт вас сегодня в замке.

Это было чем-то новеньким. Прежде Дитрих никогда не приглашал её в замок, и Дилли не была уверена, что этот момент вообще наступит.

Недовольно бормоча себе под нос, она поднялась с кровати и позволила Вельде помочь ей одеться. Наряд оказался скромным — серым, без намёка на роскошь и пышность. Но вышивка на лифе и свежий аромат ткани подсказали Дилли, что платье новое. Это вызвало улыбку.

Вельда проводила принцессу в замок, и та впервые смогла увидеть его внутреннее убранство. Здание выглядело древним, и Дилли могла бы поклясться, что каменные стены когда-то были на несколько тонов светлее.

Дети отправились на прогулку, и в замке царила умиротворённая тишина. Пройдя через просторный холл, Дилли последовала за экономкой на второй этаж. Пока они двигались по узкому коридору, её взгляд скользил от двери к двери. Очевидно, раньше здесь располагались спальни и гостиные, но теперь на входах в помещения красовались таблички с витиеватыми надписями: «Арифметика», «Трансформация», «Звёздный класс», «Морские чары».

У принцессы глаза полезли на лоб.

— Постойте, вы что… устроили здесь школу?

Вельда промолчала в ответ.

Дилли не знала, что и думать. Она всегда считала Австароз передовым королевством, а своего отца — внимательным правителем. Но даже он не находил нужным открывать школы для простолюдинов, полагая, что это не стоит затраченных сил.

Они поднялись ещё на один этаж, и классы остались позади. Экономка распахнула перед Дилли двери просторной комнаты с множеством окон. Некоторые из них были открыты и пускали внутрь прохладный ветерок.

Вельда не стала заходить — неловко присела перед принцессой и удалилась, сославшись на дела. Дилли переступила порог. Её внимание сразу привлекло необычное расположение полок и столов, заставленных различными инструментами, картами и медным телескопом, направленным в одно из окон. Принцесса подошла к нему, навела на садящееся за елями солнце и тяжело вздохнула.

— Ну, и что дальше? — тихо проворчала она себе под нос. — Он заставит меня ждать?

— Нет, Ваше высочество, — раздался голос.

Дилли резко обернулась, ища источник звука. Это был голос Дитриха, но исходил он от огромного филина, притаившегося в тени в дальнем углу комнаты. Её потрясло не столько подтверждение того, о чём она уже догадывалась — что филин и колдун суть одно существо, — сколько то, что в облике птицы он умел говорить.

Застыв от изумления, принцесса наблюдала, как когтистая лапа вытягивается, превращаясь в человеческую ногу. Дитрих начал трансформироваться из пернатого создания в мужчину, одетого в чёрный дублет, а не в тот зловещий плащ, который Дилли привыкла видеть в минуты его колдовства.

Выпрямившись в гибридной форме получеловека-полусовы, он навис над ней. Каждое его движение сопровождалось тревожным хрустом суставов и костей. Перья постепенно исчезали, открывая знакомую фигуру, но на плечах ещё оставались крылья, а из головы торчали рогатые кисточки.

Дилли не могла отвести от Дитриха взгляда. Она понимала, что неприлично так бесцеремонно разглядывать его, но не могла с собой справиться — настолько завораживающим было это плавное слияние человеческой и птичьей сущности. Колдовство выглядело величественно, придавая Дитриху ещё больше значимости и воплощая его спокойную, непреклонную силу.

«Как жаль, — мысленно вздохнула Дилли, — что эта сила потрачена впустую на негодяя вроде него».

— Хочешь вернуть меня в озеро? — резко спросила принцесса, сверкнув глазами.

Дитрих окинул её мрачным взглядом, но промолчал. Это разозлило Дилли, и она приветствовала свой гнев. Значит, она ещё может что-то чувствовать.

— Просто скажи, что ты собираешься со мной делать! — потребовала она, стиснув кулаки.

— Говорить с тобой. Если, конечно, ты захочешь слушать.

— Если захочу? У меня есть выбор?

— Ты всегда можешь заткнуть уши пальцами. Я был бы раздосадован, но не удивлён. И всё же, надеюсь, теперь ты понимаешь, к чему приводит твоё детское упрямство.

Глава 21

Разбитое зеркало в спальне Одиллии заменили новым, и Детта рассматривала в нём свою работу. На ней было простое светло-коричневое платье служанки. Волосы она убрала в тугой пучок и спрятала под белым чепцом, а левую щёку измазала сажей, взятой из камина. Теперь её не должны узнать.

Никто не смотрит на лица слуг.

Но лишняя осторожность не помешает. Прежде чем покинуть комнату, Детта схватила с кресла бурый плащ с глубоким капюшоном. Он пригодится позже. Принцесса тихо выскользнула в коридор, стараясь держаться ближе к стене. Стоял поздний вечер, и дворец вот-вот должен был погрузиться в сон. Людей было мало — лишь в дальнем конце коридора слышались приглушённые голоса прислуги.

Одетта шла, стараясь не привлекать внимания, мимо роскошных залов и галерей. Проходя мимо стражников, она опускала голову ещё ниже, делая вид, что полностью погружена в свои мысли.

Вскоре она добралась до служебных коридоров, ведущих к кухням. Здесь до глубокой ночи кипела жизнь: повара делали заготовки, чтобы утром подать завтрак королевской семье, придворным и свите принца Анри — особенно ему самому. Принц был известен тем, что требовал подавать утренний чай с первыми лучами солнца.

Служанки носились с подносами, судомойки драили чашки, а поварята таскали дрова для печей. В этой суматохе затеряться было проще простого.

Одетта смешалась с толпой прислуги, ловко лавируя между огромными котлами и столами с недоеденной едой. Наконец она достигла задней двери. Выглянув наружу, она увидела вечерний город. Прохладный свежий воздух наполнил грудь. Она накинула плащ, который всё это время держала свёрнутым в руках, как муфту.

Оставив позади стены дворца, Детта быстро зашагала к опущенному мосту через ров и так же стремительно его пересекла. Гвардейцы даже не взглянули на неё — как и в прошлый раз, когда она направлялась на встречу с колдуном.

Мост вёл в город, где на принцессу обрушились резкие запахи и громкие звуки. Пройдя половину пути, она вышла на рыночную площадь и невольно прислушалась к разговорам горожан. У главного колодца собралась группа женщин.

— Бедный король, — вздохнула одна из них. — Потерять ребёнка — это так страшно.

— Говорят, — сказала другая, понизив голос, — советники убедили его прекратить поиски. Просто нам об этом пока не объявляют. А на самом деле все уже отчаялись найти принцессу…

— А по мне, так поделом ей! — вмешался мужчина в рабочей одежде. — Вторая всегда была высокомерной. Хорошо, что не наследница пропала, а то бы беда!

Детта замерла, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Её руки сжались в кулаки, но она заставила себя идти дальше, не выдавая своего присутствия.

— Верно говорите, — поддержала третья женщина. — Рассказывают, она вечно со всеми спорила и любила наказывать слуг. Стань она королевой, нам бы всем не поздоровилось..

Внутри у Детты всё кипело от ярости. Как они смеют так говорить о ней? Как смеют судить, не зная правды? Она едва сдерживалась, чтобы не обернуться и не высказать этим людям всё, что думает об их никчёмных мыслях и никому ненужных жизнях.

Продолжая путь, она то и дело слышала подобные разговоры: в лавках, у таверн, на перекрёстках. Казалось, каждый второй был рад, что пропала именно она, а не законная наследница престола.

Наконец впереди показались очертания таверны «У мельника», что находилась на окраине города. Принцесса остановилась. Прежде чем войти, ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, расшатанные этой отвратительной прогулкой. Раньше она никогда не задумывалась, насколько простой народ любит Одиллию.

Создатель, да за что?!

Впрочем, много ли нужно поводов для любви этим простофилям? Дилли всегда умела мило улыбаться и приветливо махать рукой — а большего и не требовалось. Детта тоже научится этому. Посмотрим, как они тогда запоют.

Она толкнула шаткую деревянную дверь и вошла внутрь. В таверне было шумно и дымно, и шансы остаться незамеченной здесь резко уменьшались. В зале почти не было женщин, кроме хозяйки, которая деловито разносила кружки с элем между грязных столов.

Стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды и пьяные голоса, принцесса решительно направилась к дальнему столику, где её уже ждали двое.

— Высочество, — хрипло сказал один из них, когда она подсела к ним.

Детта замерла, сверкнув глазами. Быстро огляделась по сторонам.

— Вы что-нибудь слышали о секретности? — не удержалась она и съязвила, опускаясь на стул.

Мужчина усмехнулся.

— Уж побольше вашего.

Неслыханная дерзость, за которую его следовало бы выпороть и привязать к позорному столбу на потеху толпе. Но Детта проглотила это. Ведь если раньше она просто хотела разобраться с колдуном, то теперь у неё появилось ещё больше причин обратиться за помощью к этой парочке.

Дилли была жива. Зигфрид ранен. Принц Анри рыщет по замку и подолгу беседует со святыми отцами, выискивая непонятно что. Слишком много проблем. И если с увечьем лорда придётся разбираться другими способами, а присутствие эльсиньерца просто переждать, как стихийное бедствие, то с колдуном и Дилли разберутся именно эти двое, сидящие напротив неё.