Хозяйка проклятой деревни-2

Глава 1

Второй том.

Первую часть книги читайте здесь: https://litnet.com/shrt/FDF5

Мое запястье горит в захвате Илидана. Его пальцы, словно стальные тиски, сжимают мою руку с занесенным кинжалом так, что лезвие теперь смотрит в пустоту, а не на его шею. Секунду назад я ощущала упругую кожу под холодной сталью, биение его жизни под моими пальцами. Теперь же его тело – несокрушимая скала, к которой меня прижимает неумолимой силой.

Воздух вокруг адмирала потрескивает от магии, густой, почти осязаемой, а его запах – смесь озона, морской соли и чего-то первобытно-хищного – кружит голову. Сердце колотится где-то в горле, каждый удар отдается в ушах. Невероятное чувство – такая близость к нему, пугающая и одновременно притягивающая с какой-то запретной силой. Он – воплощение опасности, и я сейчас в самом ее эпицентре.

Низкий голос с легкой хрипотцой вибрирует у самого моего уха, обдавая кожу горячим дыханием.

– Смело. Что теперь, Этти?

Я сглатываю, пытаясь унять дрожь в голосе, и поднимаю на него взгляд.

– Я хотела показать, что даже будь у меня шанс навредить тебе, я бы этого не сделала.

Уголки его губ чуть приподнимаются в усмешке, отчего на щеке появляется едва заметная ямочка. Эта усмешка не предвещает ничего хорошего.

– Но у тебя не было шанса, Этти. Ты ничего не доказала, – Илидан чуть склоняет голову, и его серые глаза, в глубине которых мерцают сполохи самой сильной, пугающей магии, изучают мое лицо. Кажется, вся эта ситуация его откровенно забавляет. Он наслаждается моим замешательством, моим бессилием.

– Я не виновата, – выдыхаю я, почти утонув в этих гипнотических глазах, в его мощной, подавляющей ауре. – Меня опоили зельем подавления воли и заставили это сделать.

Улыбка Илидана становится шире, обнажая краешек белоснежных зубов.

– Забавно. После каждой попытки меня убить ты придумываешь все более нелепые оправдания.

Отчаяние подкатывает к горлу. Он не верит. Никогда не поверит.

– Как мне доказать тебе, что я говорю правду?

Он не успевает ответить.

Грохот распахнувшейся двери таверны оглушает, заставляя всех посетителей вздрогнуть и замолчать. Шумный до этого зал мгновенно погружается в напряженную тишину. В проеме один за другим появляются тяжеловооруженные воины в королевских цветах. Их так много, что они, кажется, заполняют все пространство, их доспехи тускло поблескивают в свете очага. Среди них я замечаю несколько фигур, чья стать и хищная грация выдают нечеловеческую природу – драконы в человечьем обличье, сомнений нет. Их глаза светятся внутренним огнем.

Один из них, высокий широкоплечий, с суровым лицом и безжизненными, как пустыня, глазами, выходит вперед. В руке он держит свиток с королевской печатью. Он останавливается в нескольких шагах от нашего столика, его взгляд впивается в Илидана. Затем он с резким щелчком разворачивает пергамент. Голос его, громкий и бесстрастный, разносится под сводами таверны, чеканя каждое слово:

– Именем короля Аларика Четвертого! Адмирал Илидан Ноктус, бывший главнокомандующий Северным флотом его Величества, лишается всех званий, титулов и привилегий за государственную измену и сговор с врагами короны! Именем короля, приказываю немедленно заключить изменника под стражу. В случае сопротивления – убить на месте!

Слова королевского глашатая режут слух, отзываются гулким эхом в наступившей тишине. Убить на месте. Каждое слово – удар молота.

– Убить на месте. Похвальная решимость. Посмотрим, как вы справитесь, – голос Илидана звучит спокойно, даже с какой-то издевкой. Его пальцы разжимаются, и мое запястье обретает свободу. Ощущение его хватки еще горит на коже. Он поднимается из-за стола, вырастая несокрушимой глыбой перед лицом опасности. Вся его фигура излучает напряженную готовность.

Проходя мимо меня, он на мгновение задерживается. Его лицо оказывается совсем близко, дыхание касается моего уха. Одно-единственное слово, произнесенное почти беззвучным шепотом, пронзает меня насквозь:

– Беги.

И он идет к выходу, сквозь строй застывших солдат. Его спина прямая, плечи расправлены. Он не торопится, словно прогуливается по собственному замку.

– Могу я поинтересоваться, в чем моя измена? – голос Илидана наполняет таверну, заставляя воздух вибрировать.

Тот самый дракон, что зачитывал приказ, делает шаг вперед. Его лицо искажает гримаса презрения.

– Нет смысла больше прикидываться. Ты убил двоих наших. Ты взял силу прорывов. Есть свидетели. Троганы, как и прорывы – твоих рук дело, мы давно это знали, только король не верил. Теперь поверил.

Несколько воинов, осмелев, двигаются к Илидану, звеня кандалами. Но они не успевают приблизиться.

Вспышка! Черно-золотое пламя вырывается из ладоней опального адмирала, озаряя таверну зловещим светом. Жар от него доходит даже до меня, заставляя отшатнуться. Солдаты отскакивают, их лица бледнеют.

– Не тронь, – цедит Илидан, и в его голосе слышится рычание. Он ехидно оглядывает застывших врагов. – Вы же не хотите, чтобы эта таверна обвалилась нам всем на головы? Прошу на улицу.

Он уже почти у самого выхода, когда городовой Мариус вскакивает со своего места. Его лицо перекошено страхом и какой-то злорадной решимостью.

– В вине был яд! – кричит он Илидану в спину. – Он ослабил тебя и вскоре убьет, если не выпить противоядие! Сдавайся! У тебя нет шансов, из-за яда ты не сможешь даже обратиться в дракона!

Илидан на мгновение замирает в дверном проеме. Я вижу, как напрягаются мышцы на его шее.

– Подготовились, – произносит сквозь стиснутые зубы, и это звучит как предвестие бури.
А затем исчезает в ночной темноте.

"Беги!" – его шепот еще звучит у меня в ушах. Куда? Зачем? Но инстинкт кричит – подчинись. Вокруг меня вооруженные до зубов солдаты и разъяренные драконы. Я здесь – следующая мишень. Кроме того, судя по всему, сейчас здесь будет бойня.

Глава 2

– Вы собрали армию, чтобы сломить одного человека. Какая честь для меня… и какой позор для вашего короля, – Илидан нашел в себе силы на насмешку над врагами. В его серых глазах, где еще недавно плясали фиолетовые искры, теперь лишь тень былой силы.

В ответ из рядов воинов выступил вперед закованный в сталь командир, его лицо исказилось злобой.

– Заткнись, предатель! Твои лживые речи здесь никому не нужны! Сегодня ты встретишь свою смерть, и слава нашего короля лишь возрастет от избавления мира от такой скверны!

«Он же не сделал ничего плохого. Те драконы сами напали на него!» – хотела закричать я, но вовремя зажала рот рукой.

Эта перепалка лишь сильнее распалила воинов короля. Драконы, наконец, решили вмешаться по-настоящему. Тот, что с чешуей цвета запекшейся крови, взмыл выше, его огромная тень накрыла половину двора, а затем он с ревом спикировал вниз. Два других атаковали с флангов, выдыхая концентрированные потоки магии – один иссиня-черной, другой – слепяще-белой. Солдаты, пользуясь моментом, когда внимание Илидана оказалось приковано к крылатым чудовищам, снова ринулись вперед, пытаясь достать его копьями и мечами.

Илидан спрыгнул с крыши, уходя от комбинированной атаки, и теперь снова очутился в центре этого ада. Его движения все еще оставались стремительными, но в них появилась едва заметная, предательская тяжесть. Черные клинки вспыхивали слабее, их пожирающее пламя утратило былую ярость. Один из сгустков темной драконьей магии задел Илидана по касательной, и он на мгновение оступился, морщась от боли. На темной ткани его одежды стремительно расползлось новое пятно крови.

Илидан отбросил очередную волну солдат безумным вихрем своих угасающих клинков. Но драконы не давали ему передышки. Крупный снова зашел на атаку, его когти, казалось, вот-вот разорвут Илидана на куски. Показалось, что это конец. Неминуемый.

Мое сердце замерло, упав куда-то в бездну. Я поняла, что не могу просто наблюдать за этим со стороны. Я должна что-то сделать, как-то помочь. Вот только как? Мысли лихорадочно метались. У меня есть магия, но напасть на эту армию означало бы верное самоубийство. Надо действовать по-другому, как-то скрытно… И тут меня осенило! Дар управления погодой!

Я опустилась за бочками прямо на сырую землю, закрыла глаза – нужно отрешиться от ужаса битвы хоть на минуту. Заклинала воздух вокруг, всем своим существом призывала мощь стихии. Мне не требовалась буря – я хотела призвать туман. Густой, непроглядный, спасительный туман.

Сначала казалось, что ничего не выходило, только стук собственного сердца отдавался в ушах да нарастал шум боя. Я почти отчаялась, но заставила себя продолжать концентрироваться, вкладывая в безмолвную мольбу всю волю. И вот едва заметное изменение. Повеяло прохладой. Воздух словно сгустился, стал тяжелее. Рев драконов и яростные крики солдат начали приглушаться.

Я резко открыла глаза. Да! Получилось! От дальних стен двора, от темных углов и густых зарослей плюща, к таверне медленно, но неотвратимо ползла плотная, молочно-белая пелена. Она клубилась, извивалась, словно живое, дышащее существо. Отлично! Превосходно! Я продолжила, вливая в это колдовство все силы – нужно больше тумана, намного больше! Чтобы он скрыл все, чтобы дал Илидану шанс. Одним глазом я продолжала следить за боем, до смерти боясь не успеть. Каждая секунда растягивалась в мучительную вечность.

Мои пальцы свело от напряжения, а по спине струился пот, несмотря на ощутимую прохладу, которую принес с собой туман. Я не смела шелохнуться, боясь разорвать тонкую нить, связывающую мою волю с капризной стихией. В ушах стоял гул, словно от далекого водопада – то ли кровь стучала в висках, то ли сама магия так отзывалась во мне.

Сквозь редеющие просветы в молочной пелене я все еще видела Илидана. Он двигался как загнанный зверь, отчаянно огрызающийся на окруживших его охотников. Каждый его выпад, каждое парирование давались с видимым, нечеловеческим усилием. Его призрачные клинки теперь едва светились, напоминая скорее тусклые отблески на стали, чем пожирающее пламя. Один из драконов, тот, что поменьше, с иссиня-черной чешуей, сумел-таки зацепить его когтистой лапой по ноге. Илидан рухнул на одно колено, и я в ужасе прикусила губу до крови, чтобы не закричать. Он с трудом поднялся, опираясь на один из своих почти нематериальных клинков, и я заметила, как дрожит его рука.

Солдаты, ободренные этим, с яростными криками снова ринулись в атаку. Они уже не боялись его так, как раньше, видя, что сила адмирала иссякает на глазах. Кольцо вокруг него сжималось. Драконы, хоть и несколько дезориентированные подступающим туманом, который явно мешал им целиться, не оставляли попыток достать Илидана магией или когтями, их недовольное рычание глухо разносилось в густеющей мгле.

Я продолжала шептать беззвучные команды туману. "Гуще... Еще гуще... Скрой его!" И туман слушался. Он валил со всех сторон, плотный, как вата, заполняя двор, поднимаясь все выше, скрывая сначала ноги солдат, потом их по пояс. Фигуры превращались в расплывчатые тени, их крики и лязг оружия доносились приглушенно, словно из-под воды.

Илидан, шатаясь, отбил еще одну атаку, но тут же другой солдат зашел сбоку, и его копье опасно сверкнуло совсем рядом с незащищенным боком адмирала. Тот едва успел увернуться, но равновесие потерял окончательно. Он тяжело опёрся спиной о стену таверны, тяжело дыша, и на мгновение прикрыл глаза. Вокруг него смыкалось кольцо теней – солдаты, готовые нанести последний удар. Один из драконов приземлился совсем рядом, его огромная голова возникла из тумана, как кошмарное видение, и я увидела, как в его пасти собирается новый заряд пламени. Это была патовая ситуация. Илидану некуда бежать.

Глава 2.2

«Еще немного! Ну же!» – мысленно взмолилась я, чувствуя, как от напряжения начинает кружиться голова.

И в этот самый миг туман сомкнулся окончательно. Он стал настолько плотным, что я больше не могла различить даже очертания бочек, за которыми пряталась. Двор погрузился в абсолютную молочную слепоту. Лишь неясные, приглушенные звуки – далекий рык, чей-то вскрик, звон упавшего оружия – доносились до меня, но понять, что именно там происходит, стало совершенно невозможно. Я даже не видела собственных вытянутых рук. Оставалось только ждать и надеяться, что моего вмешательства окажется достаточно.

Я очень волновалась и хотела знать, что там происходит. Затаила дыхание, отчаянно вглядываясь в молочную пелену, пытаясь расслышать хоть что-то, что подсказало бы мне, что творится на поле битвы. И вдруг случилось нечто невероятное. Туман перестал быть для меня преградой. Сначала я испугалась, решив, что моя магия иссякла, что спасительная мгла рассеивается. Но потом увидела солдат. Они двигались хаотично, как слепые котята, натыкаясь друг на друга, размахивая оружием в пустоте и растерянно крича:

– Куда он делся?! Ты его видишь?!
– Нет! Демодрилов туман! Ничего не разобрать!

Значит, сквозь туман вижу только я, наверное, потому, что это моя магия его призвала. Я увидела, как Илидан, не раздумывая ни секунды, использовал подаренную возможность. Он спотыкался, но в нем все еще горела отчаянная воля к жизни. Адмирал сделал резкий рывок в сторону проулка, отбросил одного из ошеломленных солдат плечом, и исчез в спасительной темноте.

Когда туман начал истончаться, солдаты и драконы с яростными криками бросились к проулку, но Илидана и след простыл. Они увидели лишь раненых товарищей и поняли, что их добыча, уже почти пойманная, ускользнула. Никто, кажется, не обратил внимания на маленькую, неприметную фигурку, затаившуюся за бочками, чье сердце все еще отчаянно колотится от пережитого и от осознания того, что она, возможно, только что сделала.

Я медленно выдохнула, чувствуя, как дрожат колени. Он сбежал. Раненый, отравленный, едва живой, но сбежал. И теперь мне тоже нужно исчезнуть, пока гнев королевских ищеек не обратился на единственного свидетеля, оставшегося так близко.

Осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, я выбралась из-за бочек. Ноги казались ватными, и каждый шаг давался с трудом, но адреналин бурлил в крови, подстегивая двигаться. Я скользнула вдоль стены таверны, стараясь держаться в тени, и юркнула в узкий проулок, где только что исчез Илидан. Воздух здесь еще хранил слабый, едва уловимый запах его крови и чего-то горько-металлического – остатки его магии.

Дорога к ферме показалась бесконечной. Голова немного прояснилась, и первая, самая острая мысль, пронзившая меня, касалась не Илидана, а Тьмы. Моя маленькая лери, мой черный пушистый комочек. Что с ней? Мишери и Жербан… они вполне могли отыграться на беззащитной зверушке за мое неповиновение, за то, что я не оправдала их ожиданий. От этой мысли внутри все сжалось в тугой, болезненный узел.

«Я должна найти Тьму, – твердила я себе, ускоряя шаг. – А потом… потом я найду Илидана».

Эта вторая мысль пришла почти сразу за первой, такая же неотвратимая и ясная. Он нуждался в помощи. Раненый, отравленный, преследуемый – один в таком состоянии он долго не протянет. Картины его искаженного болью лица, его угасающих клинков снова и снова вставали перед глазами. И я чувствовала свою вину. Пусть Мишери насильно влила в меня то мерзкое, подавляющее волю зелье, пусть я не контролировала себя, но это мои руки причинили ему вред. Я должна исправить то, что натворила. Я должна ему. Этот долг ощущался тяжестью на сердце, куда более ощутимой, чем усталость во всем теле.

Добравшись, наконец, до своей фермы, я замерла у калитки, прислушиваясь. Тишина. Слишком тихо. Сердце снова тревожно екнуло. Я торопливо вошла во двор, оглядываясь. Дом выглядел пустым и безжизненным.

Первым делом – Тьма. Я обошла дом, заглянула в сарай, позвала ее тихим, дрожащим голосом. Ответа не последовало. Паника начала подступать к горлу. Я снова забежала в дом, быстро осмотрела комнаты. Пусто.

«Нет, нет, нет, – шептала я, – только не это».

Я почти обежала все свои скромные владения, когда услышала тихий, жалобный писк. Он доносился из-под старой, перевернутой бочки у забора, где я обычно хранила садовый инвентарь. Я бросилась туда, откинула бочку и увидела ее. Тьма сжалась в маленький, дрожащий комочек, ее черная шерстка взъерошена, а большие желтые глаза испуганно смотрели на меня. На ее лапке виднелась свежая царапина.

– Моя хорошая! – выдохнула я, осторожно беря ее на руки. – Что они с тобой сделали, изверги?

Тьма ткнулась мне в шею и тихо заурчала, словно жалуясь. Я прижала ее к себе, чувствуя, как немного отпускает напряжение. Она жива. Это главное.

Я быстро обработала ее ранку травами, налила свежей воды и предложила еду, но, как и всегда, есть человеческую пищу Тьма не стала.

Убедившись, что Тьма в безопасности, я направилась в свою комнату. Мне нужно переодеться во что-то более подходящее для долгого пути, собрать немного еды и лекарственных трав. Времени мало. Каждый час промедления уменьшал шансы Илидана выжить. И мой шанс искупить свою вину.

Глава 3

Я двигалась по своему маленькому дому, как заведенная, но каждый предмет, каждая тень на стене давили на меня, возвращая к кошмару прошлой ночи. Образы Мишери с ее змеиной улыбкой, Жербана с его тупой жестокостью, и, хуже всего, искаженное болью и яростью лицо Илидана, когда руки, не подчиняясь мне, целились ему в спину, – все это вспыхивало в памяти, вызывая приступы тошноты. К этому добавлялась глухая тревога за Тьму и отчаянное беспокойство за судьбу адмирала.

Нужно торопиться. Я наскоро ополоснулась у колодца во дворе, смывая с себя события последних дней и липкий страх. Вода ободрила, прояснила мысли. Затем, вернувшись в дом, я принялась за сборы. В холщовую сумку полетели краюхи хлеба, несколько кусков вяленого мяса и тщательно закупоренная фляга с чистой водой. Туда же отправились пучки целебных трав – все, что могло пригодиться. Несколько полос чистой льняной ткани могут послужить перевязочным материалом.

Я выбрала самую практичную одежду: плотные темно-коричневые штаны из грубоватой, но прочной материи, заправленные в высокие кожаные сапоги, удобные для долгой ходьбы по пересеченной местности. Сверху надела простую льняную рубаху приглушенного зеленого цвета и поверх нее – короткую кожаную безрукавку, которая не стесняла движений и давала хоть какую-то защиту от ветра и веток. Волосы я туго заплела в косу, чтобы не мешали. Так, пожалуй, я смогу сойти за обычную крестьянку, отправившуюся по своим делам, если придется с кем-то столкнуться.

Тьма все это время не отходила от меня ни на шаг, лишь изредка жалобно пищала. Я подхватила ее на руки, прижимая к груди. Маленький черный комочек дрожал, но, почувствовав мое тепло и мерное биение сердца, понемногу успокоился и даже тихо замурлыкал, уткнувшись мне в шею. С этой драгоценной ношей я вышла из дома, в последний раз окинув взглядом свое скромное жилище. Вернусь ли я сюда когда-нибудь? Ответа не нашлось.

Путь к Тантану пролегал по окраине деревни. Я старалась двигаться быстро, но каждый раз оглядывалась, сердце тревожно сжималось при виде любой тени или отдаленного звука. Логика подсказывала, что сейчас все солдаты короля, скорее всего, прочесывают окрестности таверны или уже отправились в погоню по более вероятным маршрутам отхода Илидана, но страх иррационален.

Дом Тантана показался мне островком покоя в этом взбудораженном мире. Вечнозеленые кустарники обрамляли крыльцо, а по стенам вились выносливые плетущиеся растения с редкими, но яркими ягодами. Воздух вокруг дома наполнял тихий, многоголосый гомон: щебет птиц, тихое блеяние и даже какое-то непонятное, но умиротворяющее урчание. Пахло сушеными травами, теплым молоком и свежим сеном – запахи, которые всегда ассоциировались у меня с безопасностью и уютом.

Тантан стоял на пороге, словно ждал меня. Многочисленные маленькие сумочки, подвешенные к его поясу и перевязям, тихонько позвякивали. Его необычные подвижные уши на макушке – то ли кошачьи, то ли собачьи, я так и не разобралась за все время нашего знакомства – чуть заметно дрогнули, когда я подошла ближе.

Я подошла к Тантану, чувствуя, как слова застревают в горле.

– Тантан… – начала сбивчиво, голос звучал тихо и неуверенно. – Мне нужно уйти на некоторое время. Не мог бы ты присмотреть за Тьмой? Пожалуйста.

Маг природы молча кивнул, его взгляд, обычно полный озорных искорок, сейчас казался серьезным и понимающим. Протянув руки, он осторожно принял у меня Тьму. Я ожидала, что моя маленькая лери испугается, попытается вырваться, но она лишь доверчиво ткнулась влажным носиком в густую, раздвоенную бороду Тантана и тихонько заурчала, словно нашла надежное убежище. У меня отлегло от сердца – по крайней мере, за Тьму я могла теперь не беспокоиться.

Тантан внимательно посмотрел на меня, и мне показалось, что его яркие голубые глаза видят меня насквозь – все страхи, решимость, смятение и ту вину, что тяжелым камнем лежала на душе.

– Снова в путь, дитя мое? – произнес он мягко, без тени осуждения в голосе. – Неспокойная у тебя судьба заладилась.

Я опустила взгляд, не зная, что ответить.

– Дела, Тантан, – пробормотала уклончиво. – Важные.

Легкая улыбка тронула его губы, но не глаза.

– Дела, что ведут по следам теней и пролитой крови? – маг природы заметил, как я вздрогнула от его слов, и тут же добавил успокаивающе: – Не тревожься. Лес многое шепчет тем, кто умеет слушать. И звери многое видят.

С этими словами Тантан развернулся и скрылся в полумраке своего дома. Я осталась стоять на пороге, переминаясь с ноги на ногу, не зная, чего ожидать. Через мгновение он вернулся, держа в руках небольшое, гладкое яйцо, испещренное темно-серыми крапинками, размером с крупное гусиное.

– Возьми, – сказал Тантан, протягивая мне яйцо. – Это яйцо зергулии. Детеныш одной из моих питомиц. Только потом обязательно верни.

Я удивленно посмотрела на него, потом на яйцо.

– Зачем оно мне, Тантан? – Я не понимала, как этот хрупкий предмет может помочь мне в моем опасном предприятии. – Что если я его случайно разобью?

Тантан хитро улыбнулся, глаза снова заблестели знакомыми озорными огоньками. Он по-отечески погладил меня по плечу свободной рукой.

– О, не переживай, никто еще не придумал способа его разбить. Там, куда ты собралась, оно может очень пригодиться. Зергулии – создания света и тепла. Береги его.

Несмотря на недоумение, я протянула руки и осторожно взяла яйцо. Оно оказалось приятным на ощупь, гладким и теплым. Я не понимала истинного назначения этого дара, но Тантану доверяла безоговорочно. Если он говорит, что пригодится, значит, так оно и есть. Я бережно убрала яйцо в сумку.

Тантан проводил меня до калитки. Он ничего больше не спрашивал и не говорил, но его взгляд выражал так много: невысказанное сочувствие, тихую поддержку и что-то еще, похожее на глубокое, древнее знание, словно он видел не только мой предстоящий путь, но и его исход. Это немного пугало, но одновременно придавало сил. Я кивнула ему на прощание и решительно шагнула за калитку, оставляя позади островок спокойствия и направляясь навстречу неизвестности.

Глава 3.2

Я покинула окраину Адиль, стараясь не привлекать лишнего внимания, петляя по узким, едва заметным тропкам, известным лишь местным жителям. Первая, самая насущная мысль, стучавшая в висках, касалась направления поисков. Куда мог направиться Илидан?

В Онвадин или столицу королевства он точно не сунется. Там его наверняка поджидают главные силы короля, расставлены сети и ловушки. Любое поселение, любая деревня на территории Принита теперь для него смертельно опасны. Его имя, его лицо известны каждому стражнику, каждому охотнику за наградами.

Значит, нужно дикое труднодоступное место. Укрытие, где можно затеряться, попытаться залечить раны и восстановить силы. Ближайшим таким местом, настоящей цитаделью природы, представлялся мне горный хребет Фагейр, что тянулся на востоке. Его суровые, неприступные склоны и запутанные ущелья всегда давали приют беглецам и отшельникам. Туда, скорее всего, и устремился израненный адмирал.

Я двинулась в сторону гор, стараясь держаться подальше от больших дорог, используя все свои знания о лесных тропах, приобретенные за то недолгое время, что провела в этом мире. Путь предстоял неблизкий и опасный.

Несколько раз мне пришлось спешно прятаться, замирая за стволами вековых деревьев или в густых зарослях орешника. Королевские патрули рыскали по округе, их голоса и бряцание оружия нарушали ночную тишину. Солдаты двигались большими группами, методично прочесывали лес, останавливали и допрашивали редких встречных крестьян, направлявшихся на поля или в соседние деревни. Я слышала их грубые, требовательные окрики, от которых сердце ухало куда-то вниз, и я заставляла себя дышать ровно, пережидая, пока опасность минует. До рассвета оставалось совсем немного времени, хорошо бы успеть до гор затемно.

Постепенно пейзаж начал меняться. Знакомые поля и светлые, редкие рощи остались позади. Их сменил густой, темный лес, подступающий к самым предгорьям Фагейра. Деревья здесь стояли плотнее, кроны сплетались наверху, почти не пропуская солнечный свет. Воздух стал ощутимо свежее, наполнился запахами хвои, прелой листвы и влажной земли. Тишина нарушалась лишь пением невидимых птиц да шорохом мелких лесных обитателей.

Я углубилась в предгорья, когда браслет на запястье, о котором почти успела позабыть за всеми треволнениями, вдруг неприятно сдавил кожу, словно ожившая змея. Это ощущение оказалось неожиданным и тревожным. Затем по руке пробежал неприятный озноб и браслет начал ощутимо давить, словно сжимаясь.

Сначала это проявилось как легкое недомогание. Закружилась голова, к горлу подступила слабая тошнота. Я остановилась, прислонившись к стволу шершавой сосны, пытаясь отдышаться. Наверное, усталость и нервное напряжение последних дней дают о себе знать. Отпила воды из фляги и, немного передохнув, продолжила путь, стараясь не обращать внимания на нарастающий дискомфорт.

Однако с каждым часом самочувствие лишь ухудшалось. Легкое недомогание переросло в нечто более серьезное. Давление браслета на запястье усилилось, превратившись в тупую, ноющую боль, которая начала медленно, но неотвратимо расползаться вверх по руке, проникая в плечо, затем охватывая все тело. В ногах появилась неприятная слабость, каждый шаг давался с трудом. Периодически перед глазами все плыло, и мне приходилось останавливаться, чтобы не упасть.

В один из таких моментов, когда я привалилась к гладкому боку огромного валуна, пытаясь унять дрожь в коленях, в памяти всплыл тот день. День, когда Илидан надел на меня этот проклятый браслет. Я видела его лицо так ясно, словно это происходило сейчас: ярость, полыхавшая в темных глазах, когда он узнал о покушении, которое совершила не я, а прежняя хозяйка этого тела. Его слова, произнесенные жестко, без тени сомнения, снова отчетливо прозвучали в моей голове: «Этот браслет будет напоминать тебе о твоем преступлении и не позволит покинуть Адиль. Попытаешься бежать – он убьет тебя». Теперь, ощущая, как металлические тиски на запястье медленно вытягивают из меня жизнь, я поняла – он не шутил. И снова я, девушка с далекой Земли, попаданка в этот чужой жестокий мир, расплачивалась за преступление, которого не совершала. Горечь смешалась с нарастающей физической мукой.

Несмотря на это, я заставила себя подняться. Мысль об Илидане, о его страданиях, о той вине, которую я ощущала перед ним, жгла сильнее боли от браслета. Я должна успеть. Должна найти его. Это стало навязчивой идеей, единственным, что еще удерживало меня на ногах и заставляло двигаться вперед.

Горы Фагейр встретили меня молчаливым величием и запутанными тропами. Я искала любые признаки, способные указать на присутствие Илидана: сломанные ветки, неестественно примятую траву, капли крови на камнях или мху. Но горы огромны, а мое состояние все больше затрудняло поиски. Слабость наваливалась волнами, зрение временами затуманивалось, и каждый шаг отзывался болью во всем теле.

Я шла, почти не разбирая дороги, ведомая лишь отчаянием и слабой надеждой. И вот тогда, когда силы почти оставили меня, когда казалось, что я вот-вот рухну и больше не поднимусь, я увидела его.

У небольшого горного ручья, журчавшего в тени нависающих скал, на влажной земле, лицом вниз, лежал мужчина. Даже издалека я узнала его. Илидан. Сердце пропустило удар, а затем заколотилось с бешеной скоростью, разгоняя остатки крови по ослабевшему телу. Забыв о собственной боли, я бросилась к нему, спотыкаясь на камнях, не чувствуя подкашивающихся ног. Жив ли?