Хозяйка сердца дракона

Глава 1

Утро вломилось в комнату Тай не резким лучом, а унылым, серым светом, который словно постыдился собственного появления. Он медленно полз по стенам, выхватывая из полумрака знакомые очертания: стопку книг на столе, скомканную на стуле форму с вчерашних тренировок, старую флягу для воспламеняющейся жидкости, стоявшую на полке как реликвия.
Тай уже не спала. Она лежала на спине, уставившись в потолок, где причудливая трещина образовывала очертания, похожие на дракона в полёте. Она видела её каждое утро, но сегодня этот каменный змей казался ей зловещим предзнаменованием. Обрывки сна цеплялись за сознание с упрямством плюща: леденящий холод босых ног, невыносимая белизна снега, искажающая пространство, и.. тёплые ладони незнакомца, бережно держащие маленькое живое чудо. И его слова: «И брат уже на подходе».
«На подходе куда? Ко мне? Что это вообще значит?» — пронеслось в голове. Она с отчаянием провела руками по лицу, словно пытаясь стереть навязчивые образы. Волосы были привычно чёрными и непослушными. Никакого огненного сияния. Значит, это действительно был всего лишь сон. Пусть и невыносимо яркий.
— Реальность редко бывает такой... поэтичной, Искорка, — прозвучал в её сознании знакомый ледяной голос. В нём не было насмешки, лишь констатация факта. — Но граница между сном и явью тоньше, чем тебе кажется. То, что приснилось, уже существует как возможность. Как семя, брошенное в почву.
— Прекрасная метафора, — мрачно произнесла Тай, откидывая одеяло. — Только вот почва у меня, кажется, каменная, и семя это выглядит подозрительно, как сорняк.
На душе было скверно и тревожно. Этот сон не оставлял места для сомнений — он был важным. Но его послание было зашифровано, а ключ потерян.
Спускаясь по широкой каменной лестнице в столовую, она чувствовала себя так, будто тащила на плечах невидимый мешок с тяжелым грузом. Гул голосов, долетавший снизу, нарастал с каждым шагом, превращаясь в оглушительный рёв. Запахи — жареного хлеба, корицы, свежесваренного зернового кофе и подгоревшего молока — смешались в один знакомый, но от этого не менее тошнотворный коктейль.
Столовая была сердцем Академии, и по утрам это сердце билось в бешенном ритме. Сотни студентов в форменных мантиях толпились у раздач, сновали между столами с подносами или уже сидели, яростно споря или торопливо завтракая перед первыми парами. Воздух дрожал от гомона, звона посуды и внезапных взрывов смеха.
Их стол, как оазис спокойствия в этом хаосе, находился в нише у высокого витражного окна. Утреннее солнце, пробиваясь сквозь разноцветные стёкла, рисовало на дубовой столешнице и их лицах причудливые пятна — синие, как магия воды, золотые, как огонь, и зелёные, как земля.
Тай молча опустилась на свой стул, чувствуя, как на неё устремляются взгляды. Не враждебные, но полные вопросов.
— Ну что, наша затворница почтила нас своим присутствием, — раздался голос Марка. Брюнет, как всегда, навалился на стол, как медведь на полянку, и с аппетитом уплетал омлет с колбасой. — У тебя вид, будто тебя всю ночь гоняли по полигону с закрытыми глазами.
— Может, и гоняли, — мрачно буркнула Тай, отодвигая от себя тарелку с овсянкой, которая смотрела на неё одним сплошным безрадостным пятном. — Во сне.
— Опять эти ночные кошмары? — Лиа, сидевшая напротив, отложила книгу по зельеварению. Её глаза, обычно весёлые и озорные, сейчас выражали искреннее беспокойство. — Тай, это уже третий раз на этой неделе. Может, тебе к целителю сходить? Или в лечебницу? — она добавила с лёгкой улыбкой, пытаясь снять напряжение.
— Никаких лечебниц, — вмешалась Сара, аккуратно размешивая ложкой варенье в своей каше. Её водный дракончик, Капля, спал, свернувшись кольцом у неё на коленях, и изредка подрагивал во сне. — Ей просто нужен хороший отдых. И возможно, наконец, рассказать нам, что же тебя так гложет.
Тай сглотнула, глядя на друзей. Марк — верзила с добрым сердцем, готовый загородить собой любого из них. Лиа — живая, вспыльчивая, но невероятно преданная. Сара — спокойная и рассудительная, их общий голос разума. И молчаливый Джек, который, не участвуя в разговоре, сейчас достраивал на столе хрупкую башню из печенья, кубиков сахара и одной солонки. Они были её семьёй здесь. Но как рассказать им о сне, в котором у неё были дети от незнакомца? Они подумают, что она сошла с ума.
«Они не поймут, — пронеслось у неё в голове. — Они увидят только сумасшедшие фантазии. А если... если это и правда какое-то пророчество? Стоит ли их втягивать в это?»
— Одиночество — это броня, Искорка, — мысленно откликнулся Омут. — Но броня, в которой можно задохнуться. Выбор всегда за тобой.
— Просто... странный сон, — наконец выдавила она, отламывая кусок хлеба и сжав его в пальцах. — Ничего важного.
Их стол находился рядом с большим арочным проходом, ведущим к выходу. И в этот момент через арку, словно королевская яхта, входила Элона фон Эльденбург. Её появление всегда было событием. Идеально сидящая форма, золотые волосы, уложенные в сложную причёску, которая, казалось, бросала вызов законам физики, и холодный, оценивающий взгляд, сканирующий зал в поисках недочётов и объектов для насмешек.
Её свита, как маленькие проворные рыбки, клубилась вокруг. Элона что-то сказала, и её подружки сдержанно захихикали. Её взгляд скользнул по их столу, на мгновение задержался на Тай, и в её глазах мелькнуло то самое знакомое выражение — смесь презрения, скуки и любопытства, с которым смотрят на насекомое, ползущее по стеклу.
Тай почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а в груди закипела старая, знакомая ярость. Она инстинктивно потянулась к фляге на поясе. Стальное, прохладное огниво было её якорем, её оружием, частью её самой. Один щелчок — и ярость могла обрести форму, стать пламенем, сжигающим всё на своём пути.
— Не сейчас, — голос Омута прозвучал не как просьба, а как приказ, обрушившийся на её разум ледяным водопадом. Сознание Тай пронзила резкая, ни с чем не сравнимая боль — будто кто-то сжал её мозг в кулаке изо льда. — Она ищет повод. Не дай ей его. Эта битва — не твоя война. Сохрани огонь. Для настоящего сражения.
Ярость схлынула, оставив после себя лишь пустоту, ломоту в висках и неприятный привкус собственного бессилия. Тай с силой выдохнула, разжала онемевшие пальцы и оттолкнула от себя недоеденный хлеб.
— Смотри-ка, наша падальщица из глубинки сегодня особенно бледная, — донёсся до них сладкий, ядовитый голос Элоны. Она не подходила ближе, её слова были рассчитаны как раз на ту дистанцию, чтобы их услышали, но нельзя было точно сказать, кому они адресованы. — Наверное, ночами учится. Или тоскует по своему свинарнику.
Марк резко повернулся, его лицо налилось кровью.
—Элона, хочешь, я...
— Не надо, — тихо, но твёрдо сказала Тай, кладя руку ему на запястье. — Не стоит.
Джек, не поднимая глаз от своей башни, невозмутимо произнёс:
—Удивительно, как некоторые умудряются быть одновременно и фоновым шумом, и источником раздражения. Как скрип несмазанной двери.
Башня из печенья в этот момент с лёгким шелестом обрушилась. Солонка упала на бок, рассыпав соль.
— Невезение, — констатировал Джек, глядя на маленькую белую кучку.
Элона фыркнула, брезгливо сморщив идеальный нос, и поплыла дальше, к своему столу, где её уже ждал поданный слугой завтрак.
— Ненавижу её, — сквозь зубы прошипела Лиа, сжимая свою ложку так, что та грозила сломаться.
— Она того не стоит, — вздохнула Сара, поглаживая проснувшегося Каплю. — Её дракон, Глейшер, вчера на занятии по защите сжёг половину барьера своей же напарницы.
Тай ничего не сказала. Она смотрела на рассыпанную соль. На своё отражение в полированной поверхности стола — уставшее лицо с тёмными кругами под глазами.
Именно в этот момент общий гул в столовой начал стихать. Волна тишины покатилась от входа, заставляя студентов оборачиваться. В дверях, освещённый утренним светом, стоял профессор Зориан.
Он был живым воплощением академической строгости. Высокий, сухопарый, в безупречно выглаженной тёмной мантии. Его лицо с орлиным носом и острыми скулами было бесстрастным, а глаза за стёклами очков видели, казалось, не только то, что перед ними, но и все грехи, записанные в конспекте каждого студента.
Он не повысил голоса. Он просто стоял, и его молчаливого присутствия было достаточно, чтобы установить в зале абсолютную тишину.
— Внимание, студенты, — его голос, тихий, но отчётливый, как удар клинка по стеклу, донёсся до самого отдалённого угла. — С понедельника начинаются подготовительные курсы для желающих принять участие в Зимних играх. Участие — сугубо добровольное.
По залу пронёсся сдержанный, но мощный гул. Зимние игры. Эти слова обладали магией сами по себе. Они пахли кровью, потом, славой и.. свободой.
Профессор выдержал паузу, дав улечься разыгравшейся волне улюлюкающих студентов.
—Победители, — продолжил он, и теперь в его голосе прозвучали металлические нотки, — не только получат почётное место в Палате Магии, но и заключат пятилетний контракт на королевскую службу. — Он сделал ещё одну паузу, чтобы его следующие слова прозвучали с максимальным весом. — Содержание — двести крон в месяц. Помимо премий и обеспечения.
Двести крон. Цифра ударила в сознание Тай. Она представила себе стопки монет. Свою собственную, не зависящую от милости отца, комнату. Платье, которое она выберет сама. Книги, которые захочет купить. Еду, которую будет есть не как милостыню от семьи, а как свою законную собственность.
«Пять лет, — лихорадочно думала она. — Пять лет, в течение которых отец не сможет принудить меня к браку с этим... этим Осбо. Пять лет, когда я буду принадлежать только себе. Или... Королю. Но это лучше».
Она чувствовала, как взгляды друзей снова прикованы к ней. Марк смотрел с одобрением, Лиа — с восхищённым страхом, Сара — с тревогой. Джек перестал собирать свою башню и внимательно наблюдал за ней.
«А что, если я проиграю? — пронеслась пугающая мысль. — Меня засмеют. Окончательно. Отец... отец будет в ярости. Он может вообще отозвать меня из Академии. И тогда брак станет единственным выходом».
Но затем она вспомнила сон. Холод. Пустоту. И тёплые ладони, держащие её будущее. Это видение дало ей странную, иррациональную уверенность. Это был её путь. Рискованный, опасный, но ЕЁ.
Она подняла голову и встретилась взглядом с профессором Зорианом. Его глаза за стёклами очков были нечитаемые.
— Записываюсь, — сказала она. Её голос прозвучал на удивление ровно и громко в гробовой тишине зала.
Зориан медленно кивнул, сделал пометку в небольшом журнальчике, который держал в руке, развернулся и вышел так же бесшумно, как и появился.
Гул снова заполнил столовую, но теперь он был другим — приглушённым, полным удивлённых взглядов, шепотов и пальцев, указующих в её сторону. Тай видела, как Элона, сидя за своим столом, что-то яростно шепчет своей свите, и её лицо искажено злобой. Конкурентка. Теперь они были официальными соперницами.
— Ну всё, — протянул Марк, свистя. — Теперь жизнь станет веселее. Ты вступила в большую игру, Тай.
—Ты уверена, что готова к этому? — спросила Сара, её дракончик Капля беспокойно заерзал у неё на коленях, чувствуя напряжение. — Это... очень опасно.
—Конечно, готова! — воскликнула Лиа, сжимая кулак. — Мы будем помогать! Мы — твоя команда!
Тай ничего не ответила. Она смотрела на свои руки, лежавшие на столе. Простые руки. Руки девушки, которая только что добровольно шагнула в бурю. Она чувствовала, как по спине пробегают мурашки — не от страха, а от предвкушения.
Шум в столовой постепенно вернулся к привычному уровню, но теперь в нём чувствовалась новая нота — азарт и повышенный интерес. Вокруг их стола будто образовалось невидимое силовое поле: одни смотрели на Тай с любопытством, другие — с недоверием, третьи — с откровенной завистью.
— Ну что, герои, — разрядил обстановку Марк, вставая и хлопая себя по животу, — пора и честь знать. У меня, например, стратегически важная миссия.
— Опять к Мие побежишь? — Лиа подмигнула ему, складывая салфетку. — Сколько можно? Она же от тебя вторую неделю прячется за спины подружек, как водяной дракон от огненного.
— Это не прячется, это кокетничает! — возмутился Марк, но по его ушам пополз предательский румянец. — Она просто... скромная. Травница. Цветочки нюхает. А я ей... э-э-э.. новый сорт удобрений для лунных лилий предложил! Говорят, из самой Энфильды привезли!
Джек фыркнул, начиная собирать свои книги.
— Парень, она тебя с навозом ассоциирует. Не самый романтичный образ.
— А ты в своей библиотеке сиди и молчи! — огрызнулся Марк, но беззлобно. — Ладно, я побежал. Она сегодня дежурит в оранжерее!
Он помчался к выходу, по пути задев плечом стойку с подносами и вызвав град проклятий от дежурного слуги.
— Ну и энергичный у нас медведь, — покачала головой Сара, аккуратно поднимая своего дракончика Каплю на плечо. — Джек, пошли? Нам же к шестому уроку тот трактат по конъюнктурным заклинаниям законспектировать.
— Уже иду, — Джек вздохнул, водружая на спину переполненный рюкзак. — Надеюсь, старик Горвиц не задаст сегодня очередное эссе на три пергамента.
Они удалились в сторону библиотеки, два спокойных островка в бушующем море студенческой суеты.
— Ну, а мы с тобой, — Лиа звонко щёлкнула пальцами перед носом задумавшейся Тай, — пошли наводить марафет. Прачечная ждёт наших подвигов.
Воздух в прачечной был густым, влажным и пах щелочным мылом, паром и чем-то неуловимо кислым — запахом пота и стараний. Студенты толпились в очереди, сгружая груды грязной формы в большие плетёные корзины. Прачка Марта, женщина с лицом, напоминающим сморщенное печёное яблоко, и руками, красными от горячей воды, принимала бельё с выражением вечного, глубокого страдания.
— Очередные мученики, — проворчала она, забирая у Лии и Тай их формы. — Драли колени о гранит? Или в пыли по полигону ползали? Молодёжь... Только и знаете, что портить доброе сукно. — Её взгляд упал на Тай. — А ты, я слышала, на Игры подалась? Ну-ну... Благородное дело — родине служить. Только не забудь, милая, что на войне бабы только плачут. Лучше бы замуж шла, пока молодая.
— Спасибо за совет, Марта, — сухо парировала Лиа, забирая номерки. — Обязательно учтём, когда будем выбирать между плачем и званием мастера-мага.
Они выскочили из прачечной, оставив за спиной недовольное ворчание.
— Вот всегда так! — возмущалась Лиа, когда они зашагали по длинному коридору к выходу на полигон. — Сиди себе, рожай детей, смотри в четыре стены... У них в голове не укладывается, что можно хотеть чего-то большего!
Тай слушала её полушутливые, полугорькие тирады и думала о своём. О письме от родителей. О князе Осбо. О том, что Марта, по сути, всего лишь озвучила то, что от неё ждала вся её семья. «Выбирай, Тайлани: плач или звание». А что, если можно не выбирать? Что, если можно найти свой, третий путь?
Полигон встретил их знакомым запахом пыли, пота и озона. Солнце уже припекало по-настоящему, и воздух над выжженной землей колыхался. Инструктор по боевой подготовке, гном Майкензи с бородой, заплетённой в сложные косы, и руками, толстыми, как стволы молодых деревьев, уже выстраивал студентов в шеренги.
— Сначала — руки! — проревел он, и его голос, казалось, исходил из самой земли. — Потом — сталь! Потом — земля! Не расслабляться!
Начались рукопашные бои. Тай, несмотря на свой не самый внушительный рост, дралась яростно и технично. Годы жизни в большой семье, где приходилось отстаивать своё среди братьев, не прошли даром. Она уворачивалась, блокировала, отвечала резкими, точными ударами. Рядом Лиа, гибкая и быстрая, как змея, использовала свою ловкость, чтобы изматывать противников.
Потом пришло время метательных ножей. Тай взяла в руки тяжёлый, холодный клинок. Он лежал в её ладони непривычно, чуждо. Она не была магом стали. Её стихия была в огне, в ярости, которую она носила в кармане в виде огнива. Она бросила — и нож, описав неуверенную дугу, воткнулся в край мишени.
— Тайлани! — рявкнул Майкензи. — Ты что, с завязанными глазами целилась? Твоя цель — не испугать деревяшку, а попасть в неё! Сосредоточься!
Тай сжала губы. Она чувствовала насмешливый взгляд Элоны с другой стороны поля. Сосредоточиться. Легко сказать. В висках стучало, в ушах звенело от адреналина, а в глубине сознания шевелилось холодное, постороннее присутствие, наблюдавшее за всем этим с невозмутимым спокойствием.
— Это не оружие для твоей руки, Искорка, — донёсся до неё беззвучный комментарий Омута. — Но твой дух... он могуч. Заставь его служить тебе.
Она сделала глубокий вдох. Закрыла глаза на секунду. Отбросила мысли об Элоне, об Играх, о обо всем, что путали ее уже несколько дней.
Осталась только она, мишень и холодная тяжесть стали в её руке. Она бросила. Второй нож с глухим стуком воткнулся всего в пару дюймов от центра.
— Лучше! — прокомментировал Майкензи, и в его голосе прозвучала тень одобрения. — Голова работает!
И, наконец, финал занятия. Майкензи тяжело ступил вперёд, упёр свои короткие, мощные руки в бока.
— А теперь, птенчики, покажите, чему вы научились! — он хлопнул в ладоши, и земля под ногами студентов задрожала.
Из грунта с грохотом и скрежетом начали подниматься стены, баррикады, узкие мостики над ямами, заполненными густой, липкой грязью, и качающиеся бревна. За считанные секунды перед ними выросла сложная, запутанная полоса препятствий длиной в сотню ярдов.
— Первая пятёрка, на старт! — скомандовал гном. — Ваша задача — пройти её быстрее всех и с наименьшими потерями! Тайлани, ты среди них! Докажи, что твоё место здесь не только на бумаге!
Тай подошла к стартовой линии. Её сердце бешено колотилось. Она смотрела на этот земляной лабиринт, на качающиеся брёвна, на стены, которые казались неприступными. Это был её первый настоящий вызов. Не спарринг с однокурсником, а испытание, устроенное стихией.
Она оглянулась. Лиа с трибун показывала ей кулак в знак поддержки. Где-то в толпе, она знала, стояла Элона, жаждущая её провала.
Тай потянулась к огниву на поясе. Оно было холодным и твёрдым. Обещанием силы. Но здесь, на этой полосе, её магия была бы бесполезной.
Здесь нужны были ловкость, сила и воля.
— Ты не одна, — прошептал ледяной ветерок в её сознании.
Она выдохнула. И по команде Майкензи рванула вперёд, навстречу своей первой настоящей битве в стенах Академии. Битве с самой собой.

Глава 2 часть 1

Сон накатил на Тай снова, как прилив — неумолимо и без предупреждения.
Она снова стояла на том же бескрайнем снежном поле. Холод прожигал босые стопы уже знакомой, мучительной болью. Ветер выл, разрывая в клочья её алое платье, а волосы пылали на плечах живым огнем, освещая беспросветную тьму.
Но в этот раз всё было иначе.
Вместо тишины её окружали звуки — оглушительные, леденящие душу. Рёв драконов, смешанный с воем магических вихрей. Грохот обрушающихся башен. Нечеловеческие крики боли и ярости. В небе, окрашенном в багровые и лиловые тона, сражались исполинские силуэты. Огненный дракон, весь покрытый ранами, из последних сил метнул столп пламени в крылатую тень, которая легко уклонилась, ответив градом ледяных шипов.
— Беги, — прошептал знакомый голос, но теперь в нём слышалась не просто приказ, а отчаяние. — Спаси их!
Тай обернулась и увидела её. Всего в нескольких шагах, прижавшись к земле в небольшой пещере, лежала драконица. Её чешуя была цвета самой глубокой ночи, вбирающей в себя скудный свет. Это была Искра. И перед ней, пульсируя нежным светом, лежали шесть драконьих яиц.
Искра подняла свою огромную голову. Её глаза, полные невыносимой скорби и решимости, встретились с взглядом Тай.
— Живи, — прозвучало в сознании Тай, и это было не слово, а целая вселенная боли, любви и прощания.
Затем Искра взмыла в небо, оставив за собой шлейф из тьмы и слёз. Тай видела, как она собрала в себя всю ярость, всю боль, всю оставшуюся силу сражающихся драконов и, превратившись в чёрную комету, устремилась вниз, к одинокой платформе, где стояли двое — мужчина и женщина с посохами, испускающими ослепляющий свет. Гаспарсы.
Удар. Ослепительная вспышка чёрного света, поглотившая всё...
Тай резко села в кровати, почти крича. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди. Она была вся в холодном поту, а на щеках — следы слёз. Этот сон был не видением, а памятью. Чужой, но от этого не менее реальной.
— Теперь ты видишь, — прозвучал в её сознании голос Омута. В нём не было утешения. Лишь тяжесть многовековой скорби. «Теперь ты знаешь цену, которую заплатила моя мать за наше будущее. И цену, которую, возможно, придётся заплатить тебе».
Взглянув на песочные часы на прикроватном столике, Тай с ужасом обнаружила, что проспала. Солнце уже было высоко. Она с проклятием сорвалась с кровати. Первая пара — история Эфоры у строгой профессор Ку — начиналась через считанные минуты.
Быстрый завтрак прошёл в суматохе. Она влетела в столовую, схватила с подноса яблоко и лепёшку с мёдом и, бормоча извинения, пролетела мимо стола своих друзей, успев разглядеть лишь их удивлённые лица.
— Тай, погоди! — донёсся до неё голос Лии, но она уже мчалась по длинному коридору к центральной лестнице.
Библиотека Академии находилась в самой старой её части. Воздух здесь был напоён запахом старой пыли, воска для полов и древнего пергамента.
Тай, запыхавшаяся, влетела на третий этаж, в огромный зал с готическими сводами, где за деревянными пюпитрами уже стояли студенты её потока.
Профессор Марианна Ку, женщина с лицом аристократки и глазами, видевшими сквозь время, замолкла на полуслове. Её холодный, отточенный как сталь взгляд упал на Тай, застывшую в дверях.
— Опоздание, мисс Тайлани, — её голос был тихим, но он прорезал тишину зала, как лезвие. — Пятнадцать минут. Вы, я надеюсь, осознаёте, что каждая минута этого курса бесценна для понимания того, кто мы есть и какую цену заплатили наши предки за наше настоящее?
Тай, чувствуя, как горят щёки, опустила голову.
—Прошу прощения, профессор. Я.. проспала.
— Проспала, — профессор Ку медленно обвела взглядом зал, давая всем оценить нелепость этого оправдания. — Битвы, мисс Тайлани, не ждут, пока все выспятся. И последствия небрежности всегда трагичны. В наказание и для лучшего усвоения материала вы после занятий перепишете конспект сегодняшней лекции. В десяти экземплярах.
По залу пронёсся сдержанный вздох. Десять экземпляров — это означало провести несколько часов в полной тишине писчего зала. Тай лишь кивнула, стараясь не выдать отчаяния, и пробралась на своё место.
— Как мы уже начали говорить, — профессор Ку вернулась к лекции, её пальцы легли на страницы огромного фолианта, лежавшего на кафедре, — сегодня мы разберём один из самых мрачных и переломных моментов в истории нашей страны — Гражданскую войну, известную также как Война с Супругами Гаспарс.
Тай замерла, стараясь не выдать волнения. Сон был ещё так свеж в памяти.
— До войны драконы и маги сосуществовали, — голос профессора приобрёл торжественные, почти похоронные ноты. — Не всегда идеально, но был баланс. Сила драконов дополняла искусство магов. Но всё изменилось с приходом к власти дуэта — мага-теоретика Лиандера Гаспарса и его супруги, мага-практика Изабель. Они увидели в драконах не союзников, а угрозу. Источник хаоса, неподконтрольный их воле.
Профессор Ку выпрямилась.
— Их идеология была проста: только полный контроль над всеми источниками магии может гарантировать стабильность и процветание Эфоры. Драконы, особенно высшие — теневые, воздушные, кристальные — были объявлены «стихийной аномалией», подлежащей либо полному подчинению, либо уничтожению.
В зале стояла абсолютная тишина. Даже самые несмышлёные первокурсники понимали, что слушают не просто сухую историю.
— Война вспыхнула быстро и была на удивление жестокой с обеих сторон, — продолжила профессор. — Маги Гаспарсов разработали особые гарпуны и заклинания, подавляющие драконью магию. Драконы, в свою очередь, впервые объединились в кланы и применили свою мощь в полную силу. Это была бойня. Погибали целые города, выжигались долины, рушились горы.
Тай смотрела на профессора, но видела перед собой образ Искры — её последний взгляд, полный жертвенной любви.
— Переломный момент наступил в Битве при Пепельных Холмах, — голос профессора Ку понизился, становясь почти шепотом. — Силы драконов были на исходе. Именно тогда последняя самка теневого рода, известная в летописях как Искра, пошла на отчаянный шаг. Пожертвовав собой, она уничтожила самих Гаспарсов, обрушив на их командный пункт всю накопленную ярость и боль своего гибнущего народа.
«Это была не просто ярость, — мысленно поправила её Тай, вспоминая сон. — Это была любовь. Любовь к своим детям».
— Эта жертва сломила волю последователей Гаспарсов и положила конец войне, — закончила профессор. — Но цена была ужасна. Драконьи роды были почти истреблены. Из десяти осталось шесть. Теневые... считались полностью вымершими.
Профессор Ку обвела взглядом студентов.
— Почему я рассказываю вам это? Потому что те, кто не помнит прошлого, обречены на его повторение. И потому что... ходят слухи, что последователи Гаспарсов не исчезли. Что их идеология жива. И что они ждут своего часа.
Звонок, возвещающий об окончании пары, прозвучал как призыв к свободе. Студенты дружно захлопывали книги и тетради, заполняя зал радостным гомоном. Тай, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного на лекции, медленно складывала свои вещи, когда к её пюпитру подскочила Лиа, сияющая от возбуждения.

глава 2 часть 2

— Нашла тебя! — выдохнула она, слегка запыхавшись. — Слушай, у меня гениальный план! Праздник ведь послезавтра! Давай сегодня соберёмся у меня в комнате, только мы, девочки! Надо же всё обсушить, как следует!
Тай удивлённо подняла брови, и Лиа, не дожидаясь вопросов, принялась с жаром расписывать свою идею.
— Ну, во-первых, наряды! — она начала загибать пальцы. — Мы должны решить, кто в чём будет. Я, например, думаю о чём-то зелёном, с золотыми нитями… или, может быть, оранжевом? Ты только представь, как это будет сочетаться с огнями ярмарки! Потом венки! Мы сплетём их сами, я уже наколдовала цветов и собрала ленточек. Их же нужно будет бросать в воду во время русалочьих песен, понимаешь? Это же традиция! И вопросы для гадалок! Надо подготовить самые хитрые, чтобы они не отделывались общими фразами. И… — Лиа сделала драматическую паузу, глядя на подругу с притворным укором, — тебе нужно срочно решить, в каком порядке мы будем обходить палатки! Ты же у нас главный стратег после всех этих занятий по тактике!
Энтузиазм Лии был настолько заразителен, а её планы — далеки от мрачных дум о войнах и пророчествах, что Тай невольно улыбнулась. Мысль о вечере, посвящённом таким простым и радостным хлопотам, показалась ей внезапным подарком.
— А как же… — Тай с сомнением кивнула на свою сумку, где лежали конспекты. — Десять экземпляров? Профессор Ку…
— Успеется! — с лёгкостью отмахнулась Лиа. — Завтра у нас целый выходной впереди! Никаких пар! Идеальное время, чтобы переписать всё это в тишине и покое. А сегодня — время для подготовки к празднику! Это не менее важно! Беги за Сарой, встретимся у меня через полчаса. Я пока сбегаю в столовую, нужно раздобыть чего-нибудь вкусного к нашему совету!
Комната Лии, как всегда, представляла собой хаотичное, но уютное зрелище. На кровати горкой лежали платья и лоскуты тканей, на столе в художественном беспорядке разбросаны бусины, блёстки, перья и мотки разноцветных лент. В углу скромно притулился мольберт с незаконченным эскизом костюма. Воздух был густым и сладким от аромата зажжённых благовоний и вазы со свежесобранными полевыми цветами.
Вскоре к ним присоединилась Сара, приведя с собой своего маленького водного дракончика Каплю. Существо, похожее на помесь ящерицы и тюленя с переливчатой бирюзовой чешуей, тут же устроилось на самой мягкой подушке и, свернувшись калачиком, заснуло, издавая тихое, похожее на мурлыканье, постукивание.
Вечер начался с самого важного — обсуждения нарядов. Лиа с торжеством продемонстрировала своё новое приобретение — платье цвета изумрудной зелени, расшитое золотыми узорами, напоминающими паутинку.
— Ну как? — она покрутилась перед импровизированным зеркалом — большим листом полированного серебра, висевшим на стене. — По-моему, бесподобно! Я буду похожа на весенний листок!
— Очень красиво, — одобрительно кивнула Сара, сама отдавая предпочтение более сдержанному наряду небесно-голубого оттенка с вышитыми на рукавах серебряными звёздами. — А ты, Тай? Какое платье приготовила?
Тай, немного смущённая, развернула свой скромный свёрток. Её платье было простого покроя, глубокого синего цвета, как ночное небо. Никаких сложных вышивок, только тонкая серебряная тесьма по краю рукава и подолу.
— О! — Лиа подошла ближе, изучая ткань. — Знаешь, а оно прекрасное! Классика! И цвет тебе ужасно идёт. Но… — её глаза хитро сверкнули, — его нужно чем-то дополнить! Драгоценностью? Или, может, цветами в волосы?
Затем настал черёд венков. Лия вытащила плетёную корзину, доверху наполненную полевыми цветами, сухоцветами, плющом и шелковистыми лентами всех цветов радуги.
— Так, — она усадила подруг на пол, разложив перед ними богатства. — Главное правило — вплести в венок что-то своё, что связано с твоими самыми заветными желаниями. Ленточку от старого платья, заколку, бусину… тогда магия русалочьей ночи услышит тебя, и твои мечты сбудутся!
Под весёлые шутки и смех они принялись за работу. Лиа сплетала свой венок с азартом, создавая пёструю, яркую композицию. Сара подошла к делу с присущей ей аккуратностью, создавая элегантный и сбалансированный венок из белых цветов и голубых лент. Тай же, слушая подруг, медленно перебирала стебли. Её пальцы сами потянулись к лежавшему рядом огниву, но она остановила себя. Слишком уж буквально. Вместо этого она выбрала простую серебристую ленту, похожую на ту, что была на её платье, и небольшой цветок с тёмно-синими, почти чёрными лепестками.
— О, а это интересно! — Лиа с любопытством посмотрела на её выбор. — Тайна и элегантность. Мне нравится!
Следующим пунктом программы стал список вопросов для гадалок. Лиа, вооружившись пером и свитком, с важным видом записывала предложения.
— Так… «Сколько у меня будет детей?» — начала она.
— Лиа! — Сара засмеялась. — Мы же ещё учимся!
— А что? Надо смотреть в будущее! — парировала та. — Хорошо, тогда… «Ждёт ли меня слава великого мага?»
— Более реалистично, — одобрил Джек. — А я спрошу: «Правда ли, что на третьем курсе самый сложный экзамен по зельеварению?»
— Скучно! — фыркнула Лиа, но записала.
— «Найдётся ли для меня та самая редкая книга по истории драконьих родов?» — предложила Сара.
Тай на всеобщее веселье отвечала улыбками, но свои самые главные вопросы, связанные со снами и таинственным незнакомцем, держала при себе. Было что-то сокровенное в этих мыслях, чем она пока не готова была делиться даже с самыми близкими подругами.
Плавно разговор перешёл к планам на завтрашний выходной.
— Итак, программа на завтра, — объявила Лиа, развернув перед собой новый свиток, на котором она заранее начертала примерный маршрут. — Утром, выспавшись, как положено, идём в город! Сначала — по лавкам. Нужно присмотреть аксессуары к нарядам, помочь мальчишкам с костюмами, а то Марк опять, наверное, придёт в своей старой кольчуге, как на турнир. Потом — книжные! Говорят, в «Пыльном свитке» завезли новые фолианты по прикладной магической ботанике и древним летописям!
Тай оживилась при этих словах. Мысль о том, чтобы провести час-другой среди тишины и запаха старой бумаги, была ей по душе.
— А после интеллектуальной нагрузки, — Лиа понизила голос до конспиративного шёпота, — мы направляемся в то самое место… Легендарную лавку «Леди Ди»! Ходят слухи, что её горячий шоколад — не просто напиток, а божественный нектар! Густой, ароматный, с тающей на языке пенкой… А её пирожные! И эти самые рогалики с секретной начинкой, которую никто не может разгадать! Мы обязаны это испробовать!
Они с наслаждением представляли себе этот пир. Даже практичная Сара с энтузиазмом поддержала эту часть плана.
— И на закуску, чтобы не засиживаться, — закончила Лиа, — мы идём на городские снежные горки! Покатаемся от души, пока щёки не заболят от смеха и ветра!
Мысль о таком идеальном, насыщенном и беззаботном дне наполняла Тай тёплым чувством предвкушения. Это был шанс забыть на время об Академии, об ожиданиях семьи, о давящем грузе пророчеств и просто побыть обычной девушкой с верными подругами.
Они просидели так до самого вечера. За окном давно стемнело, и только луна бросала серебристый свет на их маленькое убежище. Комната была завалена обрезками лент, лепестками цветов и исписанными свитками. Все они чувствовали приятную усталость и полное удовлетворение от проделанной работы.
Проводив подруг, Тай вернулась в свою комнату. Тишина, в отличие от утра, уже не казалась такой гнетущей. Она была наполнена эхом смеха, воспоминаниями о весёлых спорах и тёплым ожиданием завтрашнего дня.
Она подошла к окну. За стеклом разворачивалась настоящая зимняя сказка. Крупные, пушистые хлопья снега медленно и величественно кружились в свете магических фонарей, зажигавшихся на улицах города. Они падали густым ковром, смягчая очертания крыш, заборов и ветвей деревьев, превращая знакомый пейзаж в заколдованный лес из серебра и бархата. Воздух на улице, должно быть, был морозным и колючим, но здесь, в тепле комнаты, наблюдая за этим безмолвным балетом, Тай чувствовала лишь уют и спокойствие. Снег поглощал все звуки, окутывая мир благоговейной тишиной, нарушаемой лишь редким смехом запоздалых прохожих и скрипом полозьев проезжающих вдали саней.
Город внизу затихал, укутанный в белоснежное одеяло, но Тай знала, что завтра он проснётся преображённым — ярким, шумным и готовым к празднику. Она с надеждой смотрела на звёзды, едва различимые сквозь снежную пелену, думая о платьях, книгах, вкусном шоколаде и весёлых забавах. Завтра они будут кататься с этих самых горок, покрытых идеальным, нетронутым снегом. Она уже почти физически ощущала свист ветра в ушах и восторг полёта.
И где-то очень глубоко, под всеми этими светлыми мыслями, теплилась тихая, робкая уверенность, что завтрашний день принесёт ей что-то большее, чем просто отдых. Возможно, он принесёт ей ключ к разгадке её снов. Ведь именно в такой снежный вечер ей явилось то первое видение. Может быть, магия ночи перед праздником была особенно сильна?
«Интересно, что принесёт этот „выходной“», — мелькнула у неё в голове лёгкая, почти невесомая мысль, обращённая к Омуту.
Из глубины теней донёсся не словами, а скорее ощущением, лёгкий, прохладный импульс — смесь любопытства и тихого одобрения. Даже древний дракон, казалось, понимал ценность простых человеческих радостей и замирал, заворожённый тихим очарованием падающего снега. Глядя на то, как снежинки тают на тёплом стекле, Тай улыбнулась. Завтра будет прекрасный день. Она чувствовала это каждой клеточкой своего существа. А пока мир за окном медленно и плавно готовился к празднику, засыпая под мягким, убаюкивающим снежным покровом. Это был покой, обещающий радость нового дня.

глава 3

Утро выходного дня началось для Тай не с резкого солнечного луча, а с мягкого, рассеянного света, отражавшегося от белоснежного покрывала, укутавшего мир за окном. Сегодня не нужно было никуда бежать, ни о чём беспокоиться. Только их компания, город и море впечатлений.
За завтраком в почти пустой столовой царила расслабленная, праздничная атмосфера. Даже дежурные слуги двигались неспеша. Марк, сияя, как медный таз, объявил, что Мия травница «почти-почти» согласилась составить им компанию сегодня. Джек скептически хмыкнул, но в его глазах читалось одобрение. Сара аккуратно кормила Каплю кусочками сладкого фрукта, а Лиа, не в силах усидеть на месте, так и порывалась выбежать за ворота Академии.
— Спокойно, — смеясь, удерживала её за рукав Сара. — Город никуда не убежит.
Через полчаса их маленькая компания, наконец, высыпала на заснеженные улицы, тепло одетые в меховые плащи и высокие сапоги.
Воздух был чистым, морозным и словно искрился. Снег весело хрустел под ногами, а с крыш свисали сосульки, переливающиеся на солнце, как хрустальные кинжалы.
Первой остановкой стали лавки торгового ряда. Яркие разноцветные палатки и прилавки образовали целый город в городе. Воздух здесь был густым и пёстрым — пахло жареными каштанами, пряными лепёшками, вощёной кожей и душистыми травами. Зазывалы наперебой расхваливали свой товар, их голоса сливались в весёлую какофонию.
Лиа, как заправский полководец, вела их от одной витрины к другой. У палатки шляпника она устроила настоящий примерочный марафон. Она примерила шляпу с широкими полями, украшенную искусственными фруктами, затем — элегантный тюрбан из шёлковой ткани, и наконец — ту самую, с изумрудным пером и тонкой серебряной сеткой, которая отбрасывала на её лицо загадочные тени.
— Ну как? — она покрутилась перед зеркалом, заставляя продавца сокрушённо вздыхать от количества переворошенного товара.
— Потрясающе, — искренне восхитилась Тай, поправляя собственную простую шерстяную шапочку. — Прямо как у герцогини из той повести.
Марку потребовалось всё их коллективное влияние, чтобы отговорить его от покупки кожаного доспеха с устрашающими шипами на плечах.
— Ты же не на турнир, а на праздник идёшь! — убеждала его Лиа, в то время как Марк с обожанием разглядывал зловещие шипы. — Лучше посмотри на этот камзол. Цвет зелёного мха тебе идёт, подчёркивает глаза.
Под её натиском Марк сдался и, к всеобщему удивлению, выбрал элегантный тёмно-зелёный камзол с простой, но качественной вышивкой у ворота. Даже Джек, обычно равнодушный к одежде, поддавшись общему настроению, присмотрел себе новый плащ глубокого синего цвета, в складках которого, как он заметил, «удобно прятать карманные свитки».
Тай тем временем задержалась у прилавка с украшениями. Её внимание привлекла простенькая, но изящная подвеска в виде спирали из тусклого серебра. Она была холодной на ощупь и почему-то казалась знакомой. Продавец, заметив её интерес, начал расхваливать товар, но Тай лишь покачала головой и отошла.
Затем настал черёд книжных. «Пыльный свиток» встретил их знакомым запахом старой бумаги, кожи и воска. Войдя внутрь, они попали в другой мир — мир тишины, нарушаемой лишь шелестом страниц и скрипом половиц. Высокие стеллажи из тёмного дерева уходили под самый потолок, и чтобы добраться до верхних полок, приходилось пользоваться передвижными деревянными лестницами.
Тай, как заворожённая, прошла между стеллажами, её пальцы с благоговением скользили по корешкам фолиантов. Она задержалась у отдела истории, и сердце её ёкнуло — на одной из полок стояла книга «Эфорский конфликт: мифы и факты о Войне с Гаспарсами». Она на мгновение задумалась, её рука потянулась к книге, но затем решительно отвернулась. Не сегодня. Сегодня не для мрачных дум.
Вместо этого она нашла том с иллюстрациями редких магических растений и с удовольствием погрузилась в его изучение, устроившись в глубоком кресле-бочке у окна. Сара, как и предполагалось, устроилась в уголке с книгой по продвинутой гидромантии, а Лиа тем временем с азартом листала сборник светских сплетен столетней давности, то и дело издавая сдержанные взрывы смеха и показывая им особенно пикантные моменты. Марк и Мия скромно устроились у полки с гербариями, перешёптываясь о свойствах целебных мхов.
Но кульминацией дня, без сомнения, стала лавка «Леди Ди». Едва переступив порог, они попали в царство благоуханий. Воздух был густым и сладким, пахло ванилью, тёмным шоколадом, свежей выпечкой и чем-то неуловимо экзотическим — кардамоном, может быть, или шафраном. Небольшое помещение было заставлено столиками с мраморными столешницами, а за стеклянной витриной красовались настоящие произведения кондитерского искусства.
Сама хозяйка, полная дама с лучезарной улыбкой и хитрыми глазками, встретила их как старых друзей.
— А, студенты! — прозвучал её бархатный голос. Она была облачена в пёстрое платье, а на голове у неё красовался тюрбан, с которого свисали золотые монетки. — Я вас ждала! Для вас — особый горшочек моего фирменного шоколада, он только сегодня утром приготовлен!
Они устроились за небольшим столиком у окна, за которым продолжал кружиться снег. Горячий шоколад оказался не просто напитком, а настоящим откровением. Его подавали в маленьких глиняных кувшинчиках, и он был настолько густым, что ложка стояла почти вертикально. Вкус — насыщенный, глубокий, с лёгкой горчинкой, которая сменялась нежным ванильным послевкусием.
— Боги, — выдохнула Сара, закрыв глаза от наслаждения. — Я, кажется, никогда не пробовала ничего вкуснее. Это же заговор какой-то!
А потом принесли десерты. Пирожные, воздушные, как облака, и тающие во рту. И те самые рогалики с «секретной начинкой» — сладкой, с лёгкой фруктовой ноткой и пряным, совершенно неуловимым оттенком, который заставлял пробовать снова и снова, пытаясь разгадать загадку.
— Мне кажется, тут кардамон, — строил догадки Марк, с наслаждением откусывая очередной кусочек.
—Нет, чувствуется щепотка мускатного ореха, — возражала Сара, прищурившись.
—А, по-моему, всё проще — это мёд с цветов лунного лотоса, — подала голос Мия, и её тихий голосок заставил Марка покраснеть до корней волос и с энтузиазмом с ней согласиться.
Тай молча наслаждалась моментом, наблюдая, как по стеклу окна стекают капельки от тепла, а за ним медленно опускается вечер. Этот простой, земной восторг был ей необходим как глоток воздуха. Она ловила себя на том, что улыбается без всякой причины просто потому, что здесь и сейчас всё было совершенно.
Завершился их маршрут, как и планировалось, на городских снежных горках. Это было целое поле у подножия крепостной стены, превращенное в настоящий зимний аттракцион. Специально насыпанные склоны разной крутизны были утрамбованы до блеска. Дети и взрослые с визгом и смехом скатывались вниз на самых разных приспособлениях — от специальных ледянок и деревянных санок до простых кусков выделанной шкуры и собственных плащей.
Они присоединились к всеобщему веселью. Марк с Джеком тут же устроили соревнование на скорость, используя ледянки. Их старт был мощным, но на середине склона Джек неверно рассчитал траекторию и врезался в мягкий сугроб, а Марк, ликуя, пролетел до самого конца, подняв фонтан искрящейся снежной пыли.
Девчонки, сбившись в кучку, скатывались все вместе на одной большой ледянке. Лиа кричала громче всех, Сара зажмуривалась, но смеялась, а Тай, сидя сзади и держась за подруг, чувствовала, как ветер бьёт в лицо и захватывает дух. На одном из спусков их ледянка перевернулась на повороте, и они все кубарем покатились в мягкий снег, теряя по пути варежки и захлёбываясь от смеха.
Даже водный дракончик Капля, обычно спокойный, пришёл в восторг. Он скатывался с небольших горок на брюшке, оставляя за собой аккуратный след, а потом с радостным писком нырял в сугроб и выныривал из него, отряхиваясь.
Тай, отряхивая снег с плаща и чувствуя, как горят щёки от мороза и восторга, поймала себя на мысли, что абсолютно счастлива. Она огляделась: Лиа спорила с Джеком о том, кто виноват в их столкновении, размахивая руками и показывая на следы на склоне. Сара учила каплю лепить снежного дракончика, и у них уже получалась довольно узнаваемая фигурка с крыльями; а Марк что-то застенчиво рассказывал улыбающейся Мие, пока они вдвоём пытались починить сломавшуюся ледянку.
Это была её семья. Её опора.
«Миг покоя», — пронеслось в её голове, и на этот раз это была её собственная мысль, тихая и благодарная.
Из глубины её существа, оттуда, где обитала вечная тень, донёсся лёгкий, почти неосязаемый отклик — тёплый, как отблеск заходящего солнца на снегу. Омут безмолвно разделял с ней этот миг простого человеческого счастья, эту передышку перед грядущими бурями.
Возвращались они в Академию затемно, уставшие, промёрзшие, с мокрыми от снега плащами и румянцем во всю щёку, но безмерно довольные. В кармане у Тай лежала маленькая книжечка о садовых цветах, купленная «на память», а на душе было светло и спокойно.
Завтра — ярмарка. Но сегодняшний день, пахнущий шоколадом, книгами и морозным воздухом, наполненный смехом и визгом на снежных склонах, навсегда остался бы в её памяти как один из тех редких, идеальных моментов, ради которых и стоит жить.

глава 4 часть 1

Ярмарка «Колесо Чудес» встретила их оглушительной какофонией жизни. Казалось, само небо над Эфорой раскололи, высыпав на землю все звёзды, чтобы они танцевали в виде тысяч разноцветных фонарей. Воздух дрожал от музыки десятков оркестров — где-то неистово выбивали дробь барабаны, где-то лились томные мелодии флейт, а рядом скрипки выводили залихватские плясовые. Запахи создавали не менее густой коктейль: сладкая вата и жареный миндаль, дымок от жаровен с мясом и пряный аромат глинтвейна, духи толпы и едва уловимый, волнующий запах магии, витавший вокруг палаток с чудесами.
Тай шла, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, её захватывало это безумие. Она с восторгом смотрела на акробатов, извивающихся на высоких ходулях, на фокусников, заставлявших летать целые созвездия искр, на танцоров в масках и пёстрых костюмах. С другой — её взгляд бессознательно искал в толпе один-единственный силуэт. Силуэт из её снов.
Именно эта рассеянность и сыграла с ней злую шутку. Засмотревшись на огненное шоу, где маг в багряном плаще жонглировал живыми шарами пламени, она на мгновение отстала от друзей. И этого мгновения хватило.
— О, смотрите-ка, кто у нас тут отбился от стада, — знакомый сладкий, как испорченный мёд, голос прозвучал прямо у неё за спиной.
Тай медленно обернулась. Элона. Вокруг неё, как всегда, клубилась её свита. Но сегодня на лице Элоны не было привычной холодной насмешки. Было нечто более острое и опасное — злорадство, смешанное с настоящей ненавистью. В её руках был изящный бокал с золотистым вином.
— Деревенщина, потерявшаяся в большом городе, — продолжила она, делая небольшой глоток. Её глаза презрительно скользнули по простому синему платью Тай. — Искала, к кому бы пристроиться? Или надеялась, что на ярмарке хоть кто-то снизойдёт до тебя?
Тай сжала кулаки, чувствуя, как знакомый огонь ярости закипает в груди. Она попыталась обойти их, но одна из подруг Элоны, рослая девушка, преградила ей путь.
— Я не хочу ссоры, Элона, — тихо, но твёрдо сказала Тай. — Просто уйди.
— О, не хочешь? — Элона фальшиво надулась. — А я хочу. Хочу напомнить тебе, твоему роду и всем здесь, кто ты есть на самом деле. Вы — грязь. Временщики. И твоё место — не в Академии, не на Играх, а где-нибудь на задворках, где ты и родилась.
Слова жгли, как раскалённые угли. Тай чувствовала, как по спине бегут мурашки. Она снова попыталась отступить, но оказалась прижатой к стене палатки с восточными сладостями.
— Дай-ка я помогу тебе вспомнить, — голос Элоны стал тише и ядовитее. Она сделала шаг вперёд. И, прежде чем Тай успела среагировать, Элона с силой бросила ей в лицо содержимое своего бокала.
Холодное, липкое вино окатило её лицо, волосы, залило платье. Вокруг раздались сдержанные смешки свиты. Унижение было настолько острым и неожиданным, что Тай на секунду остолбенела, чувствуя, как по её щекам стекают капли, смешиваясь с подступившими к глазам слезами ярости и стыда.
Но Элона на этом не остановилась. В её глазах вспыхнул настоящий, дикий огонь. Быстро, как змея, она ударила Тай по лицу. Не пощёчину — удар был жёстким, с оттяжкой, с использованием всего веса тела.
Боль, острая и ослепляющая, пронзила щёку. Тай отшатнулась, прислонившись к палатке, и почувствовала, как по коже течёт что-то тёплое и липкое. Она провела рукой по щеке и увидела на пальцах кровь. На её скуле, от самого виска почти до уголка губ, зиял глубокий порез — Элона ударила её кольцом с крупным, остро заточенным камнем.
— Носи на память, — прошипела Элона, её красивое лицо исказила гримаса удовлетворённой жестокости. — Чтобы не забывала, с кем имеешь дело.
В этот момент, когда мир для Тай сузился до боли, стыда и ненависти, случилось нечто. Толпа вокруг них внезапно расступилась. И он появился.
Он вышел из тени соседней палатки, словно материализовался из самого воздуха. Высокий, в простой белой рубашке и чёрных брюках. Его лицо, обычно спокойное, сейчас было подобно закалённой стали. Глаза, цвета грозового неба, метнули в сторону Элоны такой ледяной молот, что та невольно отступила на шаг.
Он не бежал, не кричал. Он просто подошёл и встал между Тай и её обидчицей, спиной к Элоне, полностью игнорируя её.
— Всё в порядке? — его голос, тот самый, тёплый и глубокий, прозвучал тихо, но перекрыл весь шум ярмарки.
Тай, всё ещё держась за окровавленную щёку, не могла вымолвить ни слова. Она лишь смотрела на него, на этого незнакомца из своих снов, который появился в самый отчаянный момент её жизни.
Элона, оправившись от неожиданности, фыркнула.
—И кто это такой? Новый покровитель из трущоб? — её голос вновь приобрёл ядовитые нотки.
Незнакомец медленно, очень медленно повернул к ней голову. Он не сказал ни слова. Он просто посмотрел. И в его взгляде было нечто такое, что заставило Элону замолчать на полуслове и побледнеть. Это был взгляд человека, который видел вещи поважнее её мелкого злобного тщеславия. Взгляд, обещавший не шумную ссору, а нечто неотвратимое и страшное, если она не уйдёт.
— Я.. мы... — Элона беспомощно пробормотала и, бросив на Тай последний злобный взгляд, поспешно ретировалась вместе со своей свитой, растворившись в толпе.
Незнакомец снова повернулся к Тай. Из кармана он достал чистый льняной платок и, не спрашивая разрешения, аккуратно, с неожиданной для его крупных рук нежностью, прижал его к её ране.
— Здесь не место, — тихо сказал он. — Пойдём.
Он взял её за локоть — твёрдо, но не грубо — и повёл сквозь толпу, которая с любопытством расступалась перед ними. Тай, всё ещё находясь в шоке, позволила ему вести себя. Она чувствовала тепло его руки, твёрдость его плеча, к которому она невольно прижалась, и холодок платка на пылающей щеке.
Он привёл её к небольшому, уединённому фонтану в стороне от главных улиц. Лунный свет падал на струи воды, окрашивая их в серебристый цвет. Здесь было почти тихо.
— Дай посмотреть, — он снова поднёс платок к её щеке, отстранился и внимательно изучил рану. Его лицо оставалось серьёзным. — Глубокий порез. Её кольцо... ему не место на пальце благородной девицы. Это нужно обработать, иначе шрам останется.
— Кто ты? — наконец выдохнула Тай, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Он на мгновение встретился с ней взглядом, и в его глазах мелькнуло что-то знакомое — то самое узнавание, что было в её снах.
—Кай, — ответил он просто. — А тебя, я думаю, зовут Тай. И мы, кажется, должны были встретиться.
Он снова достал из своего, казалось бы, бездонного кармана маленький пузырёк с изумрудной жидкостью.
—Это заживляющий эликсир. Может, не такого качества, как у ваших академических целителей, но своё дело знает. Доверься мне.
Тай кивнула, не в силах возражать. Кай наклонился и осторожно нанёс несколько капель на рану. Жидкость вызвала лёгкое, холодное жжение, но почти сразу же боль утихла, сменившись ощущением прохлады и лёгкого покалывания.
Они сидели у фонтана в тишине, нарушаемой лишь плеском воды. Шум ярмарки доносился до них как отдалённый гул. Тай чувствовала, как дрожь в руках понемногу утихает. Унижение и ярость отступали, сменяясь странным, щемящим чувством. Этот человек, этот Кай... он был настоящим. И он спас её не только от Элоны, но и от неё самой, от её гнева, который мог бы привести к чему-то куда более страшному.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— Не за что, — он убрал пузырёк. — Хотя... есть кое-что. Тот сон. Ты его помнишь?
Тай вздрогнула и кивнула, не в силах произнести ни слова.
— Он был не просто сном, — Кай посмотрел на лунную дорожку на воде. — Так же, как и эта встреча — не просто случайность. Ветер перемен дует, Тай. И ты находишься в самом его эпицентре. Твоя рана... — он указал на её щёку, — это лишь первая ласточка. Будь осторожна.
Он встал.
—Тебе нужно вернуться к друзьям. Они, наверное, уже волнуются.
— А ты? — спросила Тай, чувствуя необъяснимую тревогу при мысли, что он уйдёт.
— Мы ещё увидимся, — он улыбнулся, и в его улыбке была та самая тёплая, спокойная уверенность, что согревала её в ледяных снах. — Обещаю.
И он растворился в тенях между палатками, оставив её одну с затухающей болью в щеке, льняным платком в руках, пахнущим дымом и полынью, и с целым вихрем новых вопросов в душе. Но теперь, среди этого хаоса, была одна ясная точка — Кай. Он был настоящим. И их встреча только начиналась. А шрам на её щеке был не просто отметиной от врага, а напоминанием о том, что в эту ночь её жизнь переломилась надвое.