Хозяйка сердца злодея

Глава 1. Неугодная

— Вставай, бессовестная! — бьёт по барабанным перепонкам громкий женский голос, а в следующий миг на меня обрушивается поток воды.

Холодной настолько, что иглами впивается в кожу прямо до костей.

— С ума сошли?! — подскакиваю в кровати, пытаюсь инстинктивно отлепить мокрую ткань от тела, но не выходит.

Капли воды стекают по лицу. Меня трясёт от холода, а напротив стоит девчушка. Тощая. Бледная.

Чёрные косы спускаются до пояса. Она прижимает к груди деревянное, будто из старых фильмов-сказок, ведёрко.

— Что ты сейчас сказала? — цедит сквозь зубы высокая дама, ступая вперёд и загораживая собой девочку.

Чёрное платье придаёт этой строгой худой женщине ещё больше пугающей ауры. Осанка у неё прямая. Подбородок гордо поднят. В глазах пляшут злые искры. И она… не похожа ни на доктора, ни на медсестру, ни на пациентку. Хотя, разве что психиатрического отделения. Но я лежу в другом.

По крайней мере, лежала…

Медленно озираюсь по сторонам, и сердце пропускает удар. Это определённо точно не больничная палата.

Огромная спальня. Потолки в лепнине, стрельчатые окна во всю стену. За тяжёлыми бархатными шторами цвета бургундского вина виднеется серое небо и белые мушки. Снег? Но сейчас же лето, а не зима.

Кидаю взгляд на камин, в котором потрескивают угли, издавая характерный запах. На стенах над тёмным комодом висят доисторические канделябры. А кровать, в которой я очнулась, под розовым балдахином.

Тонкие шёлковые занавески колышутся от сквозняка. И этот сквозняк заставляет меня ёжиться снова и снова от холода липнущей мокрой ткани.

Что за…? Слишком реально для сна или очередного бреда от лекарств…

— Хватит изображать из себя дурочку! Все уже давно поняли, какая ты на самом деле! — вырывает меня из мыслей строгая мадам с зализанными светлыми волосами. — Ты сама виновата в том, что сейчас происходит. Не смей больше злить меня или своего отца. Вставай и собирайся. А если посмеешь выкинуть ещё хоть что-то, чтобы сорвать свадьбу со Смертью, или рассказать ему про искру, — Она делает пугающую паузу. — Клянусь богами, от твоей любимой служанки мокрого места не останется!

Дама стреляет в меня таким взглядом, что будь я не в шоке, то померла бы на месте, наверное. Не говоря ни слова больше, она уходит, хлопнув дверью так, что стены идут дрожью, а свет в канделябрах начинает дрожать.

Перевожу взгляд на оставшуюся в комнате девчушку с чёрными косами, а та будто по приказу падает ниц и головы не смеет поднимать.

— Простите меня, вторая госпожа! Они меня заставили! Но я подогрела воду, а льда лишь для виду накидала, чтобы первая госпожа не заметила! — выпаливает она слёзно.

Первая госпожа. Вторая. Что за бред?

От мыслей опять отвлекает холод, иглами вонзающийся в кожу до самых костей. Не знаю, что тут творится, но нужно срочно стянуть с себя мокрое тряпьё, пока не заболела… Стоп!

Я двигаюсь! Без боли, без чужой помощи? Двигаюсь!

Вытягиваю перед собой руки и несколько секунд не моргая смотрю на пальцы с аккуратным маникюром. Сердце останавливается на несколько мгновений, а затем один удар, второй, и давай биться как бешеное.

Я слетаю босыми ногами на пол. Такой холодный, будто в снег ныряю, но не обращаю на это внимание. Подбегаю к высокому ростовому зеркалу и в этот раз застываю надолго.

На меня смотрит хрупкая девушка с точёными чертами лица. Золотистые локоны, большие синие глаза-блюдца, губы бантиком. А главное – ни одного признака болезни, которая превратила меня в страшного призрака в последние несколько месяцев.

Как же это так?

Дрожащей рукой касаюсь волос, чтобы убедиться, что они настоящие, и на глаза наворачиваются слёзы. Себя красивой я уже не помню! И не помню дня, чтобы внутри не рвала адская боль, но сейчас чувствую себя... здоровой и полной сил.

Что это? Новая жизнь? Мой второй шанс?

— Госпожа, вам плохо? — кидается ко мне девчушка, отлипнув от пола, а я и слова вымолвить не могу. Онемела от счастья!

Не знаю, как это и что это, а даже если и сон, то просыпаться я не хочу!

— Госпожа, молю, не улыбайтесь так! Я не выдержу, если вы лишитесь рассудка! — хватается девчушка за длинные тёмные косы и чуть ли не в слёзы.

Так, стоп…

— С чего мне лишаться рассудка? – Хмурюсь я, с усилием беру себя в руки, и секундная эйфория проходит.

— Ну как же? Вы ведь сегодня станете женою Смерти, — осекается девчушка и пугается так, будто её сейчас накажут.

Даже не дышит, пока всматривается в меня, а затем подозрительно прищуривается.

— Неужели вы забыли, моя госпожа? — охает служанка. — Это всё моя вина, нельзя было вас оставлять даже на минуту, тогда с вами ничего бы не случилось!

— Погоди. У меня голова кружится. Плохо помню, что произошло, — решаю прикинуться, чтобы разобраться поскорее.

Лучше бы ещё переодеться, но холод не так пугает, как словосочетание “жена Смерти”.

Глава 2. Маски

— Я хочу… забрать с собой Жансу! Пусть она всегда будет со мной и в безопасности. Сможете это обеспечить? — говорю я, чем удивляю будущего мужа.

Кажется, он ждал другого. А родственнички… их лица из белых превращаются в красные от гнева.

Я должна была потребовать что-то иное? Денег? Золота? Или что тут у них в ходу?

— Служанку? — переспрашивает генерал, думая, что ослышался.

— И ещё кое-что я попрошу у вас позже. Секретное желание, так сказать. Вы ведь не нарушите слово? — прищуриваюсь я, глядя в его опасные глаза, и он прищуривается в ответ.

— Желание может быть только одно, но… пусть будет по вашему, — хищно усмехается Хаган.

Так легко согласился, не зная, что я задумала? Собирается меня обмануть?

Ладно, главное Жансу будет подальше от этого дома, а здесь её ждала бы беда. Алла Викторовна очень расстраивалась по поводу её несправедливой смерти, но пока я здесь никто, кроме злодеев, умирать не будет.

— Последнее желание незамужней выполнено, — оповещает отца генерал, а затем оборачивается ко мне.

— Отныне вы моя, Лира Шиен, — говорит он, и в его голове звучит неприкрытая угроза, а глаза поблескивают на слове “моя”, будто бы не в жёны меня взял, а в пленницы или в рабыни. Хотя… так оно и есть.

Тихо, Лера, не паникуй. Ты со всем справишься.

“Скалка, булочки и борщ на крайний случай, из любого льва котёнка сделают”, — мысленно говорю себе.

— Несите дары, — велит отец, и слуги тут же тащат сундуки в повозки для свадебной процессии, и в следующий миг меня усаживают в одну из карет, украшенную красной тканью и цветами, контрастом играющими с серой погодой и хлопьями снега, падающими с неба.

Генерал, хвала небесам, со мной в карету не садится, он запрыгивает на коня, будто варвар, собравшийся охранять свою добычу. А моё одиночество в пути позволяют скрасить служанке.

— Госпожа моя, как вы? Я от волнения собственных ног не чувствую! — нашёптывает мне Жансу, едва карета, покачнувшись, начинает ход.

Снаружи гудят и кричат, видимо, соблюдая, какой-то местный обряд, но выглядывать за красную штору окна я не решаюсь. Горожан как-нибудь позже рассмотрю. Сейчас есть более важные вопросы.

Например, за что именно этот генерал Смерть так взъелся на Лиру. Если узнаю причину его гнева, то смогу изменить свою судьбу?

— Жансу, а мы с генералом были знакомы? — окликаю служанку, которая как раз не удержалась, чтобы поглядеть в оконце и тем самым и мне показала кусочек улицы с небольшими двухэтажными домами и красными черепичными крышами.

А там красиво вообще-то.

— На сколько я знаю, нет, госпожа, — отвечает служанка. — Почему вы вдруг спросили?

— Просто он смотрел так, будто знает меня.

— Так вас все знают, моя госпожа. Вы же первая невеста столицы! Вашего совершеннолетия все женихи ждали. Даже кронпринц оттянул Отбор невест, подгадывая дату, — сообщает Жансу.

— Кронпринц? — припоминаю что-то такое.

— Угу. Вы были третьей в списке для Отбора, но все и так знали, что выберут вас. Вы так хорошо смотрелись вместе, — шепчет Жансу, прижимая ладони к груди и хлопая длинными ресницами. — Только и разговоров было, как кронпринц смотрел на вас. И как вы смотрели на него!

— Значит, все знали, что мы с кронпринцем любим друг друга, но генерал всё равно потребовал меня себе в дар? — прихожу в некое негодование, и тут же расставляю руки, чтобы не слететь с сидений в резко остановившейся карете.

— Как вы там, моя жёнушка? Живая? — раздается голос генерала. Но даже сейчас я слышу в этом с виду обеспокоенном тоне ноты насмешки.

— Всё в порядке! — отвечаю ему и не удерживаюсь, чтобы не пробубнить себе под нос. — До брачной ночи с вами точно не помру!

— Госпожа, вы чего?! — бледнеет Жансу и тут же закрывает мне ладонью рот, хотя так, насколько я успела понять, служанка делать не имеет права.

— Это ты чего? — бубню ей сквозь её же ладонь, а после убираю руку от лица.

— У драконов очень чуткий слух, госпожа. Генерал наверняка вас слышал, — сообщает Жансу, виновато поглядывая на меня и пряча за спиной свою руку, будто я сейчас схвачу и отгрызу её за то, что она меня коснулась.

— Вот значит как, — киваю сама себе и вслух, даже шепотом говорить больше не собираюсь. А то вдруг этот остроухий дра… кто?!

Лишь сейчас до меня доходит весь смысл слов, сказанных Жансу. Почему она назвала генерала драконом? Это какой-то речевой оборот, надеюсь? Алла Викторовна что-то говорила про драконов? Вроде, да, но в голове каша.

От моментного шока отвлекают громкие голоса, а затем карета останавливается. А спустя миг, дверь отворяется, и в лицо бухает холодом.

— Прибыли, — раздается голос генерала, и Жансу тут же спешит спуститься первой, чтобы мне помочь, но генерал Смерть её опережает.

Раскрывает ладонь, чтобы, ухватившись, я могла спуститься со ступенек, только вот весь его вид отталкивает. Сглотнув ком, опираюсь голыми пальцами о ледяную кожу чёрной перчатки генерала, и ступаю туфлями прямо… в снег.

Глава 3. Глаза убийцы

Хаган Шэр:

— Ваше Высочество, вы вернулись! — ликует как ребёнок Мело, когда я вхожу в замок, оставив новоиспечённую женушку на пороге.

Помощник замечает Лиру, хочет разглядеть, будто женщин никогда не видел. Этому лбу уже двадцать три, а ума не много. Зато он надёжнее дюжины приближённых.

— Господин, это она? Вы всё-таки привезли жену?

— Привёз, — только и киваю, но слово “жена” произносить не хочу.

Не жена мне она, и никогда ей не будет. Игрушка. Инструмент. Моя личная мученица. И это лучшее, на что может рассчитывать Лира Шиен после того, что сделала.

— Получил новости из дворца? Как там мой братец? — Возвращаю внимание Мело в нужное русло, и он тут же концентрируется.

— Кьяр в гневе, Ваше Высочество! — довольно сообщает он, а после уже менее радостно добавляет. — Со зла даже без причины наказал слуг.

— То что в гневе – очень даже хорошо. То что слуг наказывает – ничего нового. — напоминаю я, плескаю эдр в бокал и усаживаюсь в кресло у камина.

Угли пощёлкивают, выпуская струйки дыма и жар.

— Господин, — куда менее решительно зовет меня Мело. Значит начнёт бубнить о том, что мне не по духу. — Вы уверены, что хотите начать всё это?

— Не я это начал. Но я это закончу. — говорю ему, но умалчиваю о том, сколько крови прольётся.

Пусть его светлая в прямом и переносном смысле голова не болит о том, на что он не может повлиять.

— Но вы ведь слово дали покойному Криту, — начинает Мело, ловит мой взгляд и стихает.

Знает, что о генерале ему не стоит мне напоминать.

— Иди и убедись, что новая госпожа Драконьего Пика не доставляет проблем.

— Понял, хозяин, — кивает Мело, но только делает несколько шагов к выходу, как застывает. Переминается с ноги на ногу, беспокоится о чём-то. — Позвольте задать ещё один вопрос?

— Задавай, — хлебнув терпкого эдра, киваю я. Догадываюсь, о чём он хочет спросить.

— Слухи, которые до нас доходили о леди Шиен, были жуткими. Но птичка мне нашептала, что госпожа забрала служанку из отчего дома, так как родственники угрожали той служанке смертью, если леди откажется от свадьбы, — докладывает Мело и так поглядывает на меня, будто Шэрос открыл.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Поступок благородный, вам не кажется? — как бы рассуждает Мело, но на самом деле он просто желает меня остановить. Хотя в глубине души знает, что это невозможно. Я и так слишком долго ждал. Зря.

— Благородный? Лира Шиен забрала ту служанку совсем не из благородства. Лира Шиен слишком любит власть, но ещё больше она любит свою жизнь, и пойдет на любую гнусность ради достижения первого или сохранения второго. Если бы она отказалась от свадьбы, как ты думаешь, что бы с ней сделал отец?

Мело молчит. Знает, что бывает, если перечить королевскому приказу. А Лиру я получил именно так. Потребовал её себе в дар, как награду за очередную победу. И отец не посмел отказать.

— Но служанку забирать было ведь необязательно, — всё ещё пытается защитить мою женушку Мело. — Она могла бы золота попросить. Может, и в том деле не всё так просто?

В том деле... он ещё смеет сомневаться?

— Лира Шиен вовсе не глупая девчонка, какой хочется казаться. И когда кто-то вроде неё отказывается от очевидного блага – это лишь отступление, чтобы достигнуть куда более важную цель, — говорю Мело, но он не понимает.

— Что вы имеете в виду?

— Почему ты верен мне, Мело?

— Потому что вы лучший на свете!

— Потому что я дважды спас тебе жизнь. Вот и Шиен хочет иметь на своей стороне хотя бы одного преданного соратника в логове врагов. Простой расчёт, Мело, а не благородство.

— Ну, господин, — только и вздыхает он, глядя на меня так, будто ничего святого во мне не осталось.

— Иди уже, Мело, голова от тебя болит, — велю ему, и помощник, кивнув, тут же уходит, а я откидываюсь на спинку кресла и усмехаюсь.

Благородство. Придумал тоже.

Лире Шиен для начала обзавестись бы совестью или принципами, а о благородстве и мечтать не стоит. Она под стать тем нелюдям, которые сейчас вне себя от гнева.

А гнев – это чувство слабых. Чувство, приходящее тогда, когда понимаешь, что теряешь контроль и вернуть себе его не можешь. Когда боишься. Невероятно боишься…

Отпиваю глоток эдра и смакую на губах его горький, обжигающий вкус. Хочу, чтобы страх пожирал моих врагов всё больше, потому не буду спешить.

Моё время принадлежит мне. И время моих врагов отныне тоже принадлежит мне. Включая Лиру Шиен.

— Ты желал иного, ты просил иного, и я хотел верить тебе, но, увы. Ты ошибся, мой друг. Ошибся в самом конце, но не вначале, — плеснув жидкость в камин, откидываюсь обратно в кресло.

Кожаная обивка поскрипывает за спиной, а в уме плывут воспоминания того самого боя, предсмертные слова Крита, противоречащие тому, что он говорил в начале нашего знакомства.

Глава 4. Миссия (не)выполнима

Лера в теле злодейки Лиры Шиен:

— Где я тебе добуду первородного дракона? И как заставлю его добровольно, как ты сказала, дать мне кусочек своей искры? — выкатив глаза, переспрашиваю я.

— Ну, ещё есть другой способ. Если он прольёт свою кровь ради вас, это тоже может пробудить вашу искру, — спешит утешить Жансу, но легче как-то не становится.

— Так, ладно. Если есть цель, то найдём и решение, — успокаиваю я себя, однако при этом продолжаю ходить из стороны в сторону, как заведённая. — Где тут эти первородные драконы водятся?

Глаза Жансу выкатываются так, что я начинаю беспокоиться за их сохранность.

— Я что-то не то спросила? Не забывай, я выпала из окна, и у меня в голове каша, — тут же напоминаю Жансу, и она усердно кивает, мол, так и есть, верит и сомневаться даже не думает. — Ну?

— Госпожа, так все же знают, что первородные драконы, как вы сказали, “водятся” во дворце, — осторожно подбирая слова, говорит мое чудо с косичками.

Ну и предпочтения у местных правителей. Наша элита благо львами и крокодилами обходилась. До слонов дело, надеюсь, не доходило. А драконы, они ведь огромные как слоны? Или чуть меньше?

— Значит, нам нужно во дворец? — не за того принца я вышла замуж.

— А разве не будет проще подружиться с генералом Смертью? — осторожненько так спрашивает Жансу.

Сама понимает, как странно звучит то, что она сказала?

— Этот принц-варвар отлично дал понять, что недолюбливает меня. И это мягко сказано. Но если к нему нужно подлизаться, чтобы он отвёл меня к драконам, я найду способ.

— Госпожа, ну что вы такое говорите? Зачем вам просить вести вас к королевской семье, когда проще попросить кусочек искры у самого генерала! — сетует Жансу, а я на секунду подвисаю, пытаясь сообразить, при чём тут искра генерала, когда нам нужна драконья.

Ах, да! Она ведь назвала его уже как-то раз драконом. Так то был не словесный оборот?

Вот почему не стоит смотреть сериалы левой пяткой. Вдруг вы в них однажды угодите.

Но почему Алла Викторовна ни разу не упоминала, что главный герой новомодный оборотень? Нет, слово дракон я-то слышала, но думала, что они там летают на них. А когда сама открывала глаза, то все в сериале ходили как люди.

Кто ж знал, что режиссёры додумаются до такого, и в итоге мой наречённый окажется не просто психом, а психом, способным обращаться в дракона!

Так, спокойствие. Что мы имеем?

В этом мире есть люди, как Жансу, есть магессы, как Лира, в теле которой я оказалась, но уже без искры. И есть драконы. Как их между собой различать, я пока не знаю, но это и неважно на данный момент.

Моя задача теперь такая: заставить генерала, который меня ненавидит, добровольно отдать мне часть своей искры, чтобы это ни значило.

— Госпожа, только вы это... Не вздумайте говорить генералу, что ваша искра угасла, — вдруг говорит Жансу.

Ну, я и не собиралась этого делать, пока этот злодей-дракон желает мне зла, а как задобрю...

— Почему? — смотрю на служанку.

— Если генерал узнает, что вас отдали ему пустышкой, на ваш род падёт большой позор, а вас заклеймённой сошлют в монастырь без права выхода оттуда.

Монастырь. Час назад я бы ликовала, услышав такое, но теперь… Что за подлость?

Вот как, спрашивается, заставить этого Хагана захотеть спасти мою жизнь, когда он с удовольствием бы прибил. Да он все ещё не придушил меня, наверное, только потому, что я женщина. А с женщинами силой мериться – ну, такое.

Хм, с виду тот ещё злодей, а принципы, вроде есть. Может быть, и придумаю, как с ним поладить. Подружимся, а там уже и до искры его рукой будет подать.

Главное, не перестараться, чтобы в постель к нему не угодить до этого. А то... Не хочу об этом думать.

И какой идиот придумал такое правило для воскрешения искры? Три плевака ему в спину!

— Жансу, ты можешь кое-что для меня сделать? — придумав маленький план, смотрю на служанку.

— Всё что скажете, госпожа! — со страстью выдает моя умница.

— Ты можешь пойти и разузнать осторожно, за что генерал Смерть на меня взъелся? Ну, может, кто из слуг болтать будет, а ты тихонько послушай. Если заметят, скажи, мол, о местных правилах хочешь разузнать, вот и пришла. Главное, в неприятности не попади. Хорошо?

— Хорошо, госпожа, — кивает Жансу и уже порывается к выходу, как мешкает.

— А можно спросить? — нерешительно оборачивается.

— Спрашивай.

— Зачем вам это?

— Узнаю, за что он на меня злится, и смогу понять, как это исправить. Вслепую можно только хуже сделать, — говорю ей, и Жансу чуть ли не светится от радости, даже взвизгивает.

— Госпожа, это правда вы! Я так испугалась, когда вы эти странные вопросы задавали, а сейчас, смотрю, как голова ваша работает, и радуюсь! Нет, даже вдвойне радуюсь, ведь вы не сердитесь на ровном месте! — выпаливает на радостях Жансу и тут же закусывает губы.

Глава 5. Гнев

— Что вы сейчас сказали? — прищуривается Хаган, не веря своим ушам.

— Я возьму наказание Жансу на себя. Я её отправила, мне и отвечать, — твержу генералу, а он смотрит на меня так, будто у меня вторая голова только что выросла.

Ну вот чего он замолчал, когда надо соглашаться?

— Не этого ли вы хотели? Так чего ждёте? Давайте! Наказывайте! — подначиваю его, пока он не передумал и не забрал свои слова обратно.

Жансу в обиду не дам! И себя, конечно, не хочется. Но с этим потом разберусь. Что-нибудь придумаю, успею!

— Предлагаете мне вас наказать? — переспрашивает он, будто я сама не поняла, что только что ляпнула.

Видит же решимость в моих глазах и всё равно не верит. Думает, блефую?

— В первую брачную ночь? Уверены, что этого хотите? — дополняет свой вопрос дракон, а мне это совсем не нравится. На что это он намекает? Ещё и наступает на меня угрожающе.

Погодите! Мужчина, возлюбленной которого навредила бы Лира, не стал так себя вести. Может быть, я что-то не так поняла в том видении? Или тот мужичок говорил неправду?

— Я не сумасшедшая, чтобы хотеть боли. Но вам, видимо, жизненно необходимо кого-то истязать. И раз уж умалить ваш гнев, можно только так, давайте! — заявляю ему, и видя, как что-то меняется в его взгляде, спешу добавить. — Я не помню, что я натворила, но мне искренне жаль, если сделала кому-то больно.

И в этот момент я не лгу. Пусть в открывшемся мне воспоминании Лиры много несостыковок и слепых пятен, в одном я теперь уверена: она способна поступить ужасно. И мне действительно очень-очень от этого плохо.

Он должен увидеть мою искренность, и он видит! Но… и не думает мне верить.

— Леди, помилуйте себя, не врите мне в лицо. — Предупреждает дракон, возвращая себе ледяную маску. — Вы ведь слышали, кто я такой.

— Вас называют варваром за суровый нрав. Но и у варваров есть принципы. И я не вру. Не посмела бы. Теперь мы с вами в одной лодке.

— Мы в одной лодке? — переспрашивает генерал, и кажется, это последнее, что он ожидал от меня услышать.

— Неважно с какой целью вы потребовали меня в дар, хоть и знали, что я предназначена другому, теперь я – ваша жена. И мой долг служить вам, — заявляю решительно, хотя слово “служить” мне и не нравится, но местные его обожают.

Генерал хмурится и смотрит так, будто перед ним не я, а тело, восставшее из мертвых.

Верно. Прежняя Лира так бы не сказала, но я не она. И не буду страдать за её грехи.

Исправлю, как смогу, замолю, но погибать за неё не буду!

— Хотите служить мне верой и правдой? — повторяет мои слова генерал, а вид у него такой, будто что-то задумал в эту самую минуту. — После того, как я не позволил вам стать будущей императрицей? Отобрал то, что вы так страстно и самозабвенно желали. И я должен в это поверить?

— Едва не умерев на днях, я многое осознала. Трон больше не манит меня. Всё, чего я хочу – это мирно жить и заботиться о тех, кто рядом. И раз уж рядом вы, позвольте это доказать! — отвечаю ему, и говорю искренне всё, кроме последней фразы.

Не уверена, что хочу заботиться о том, кто пугает меня до дрожи. Но в его руках моя жизнь. И ссориться с ним сейчас никак нельзя.

— Ну, раз так, — тянет генерал, а его лицо и взгляд в этот миг становятся нечитаемыми и оттого ещё более опасными.

— Докажи, — говорит он, подходит ближе и нависает надо мной, а его тёмный взгляд скользит к приоткрытой груди.

Внутри трепещет страх и другое дикое, первобытное, куда более пугающее чувство. Я вся – как оголённый нерв, как дичь, загнанная в ловушку и отчаянно жаждущая вырваться из неё. Но если оттолкну… А что ещё мне остается?

Прожигать его взглядом так же, как он меня? Выдерживать этот напор, делать вид, что меня не смущает его горячее дыхание, опаляющее мои онемевшие губы. Если от этого зависит моя жизнь – буду.

Потому и вскидываю подбородок, показывая бесстрашие, которое этому хищнику совсем не по вкусу. Его глаза вспыхивают, и дрожь пробегает по телу. Нет.. это уже не дрожь, это иглы, пронзающие кожу от макушки до пят.

Я выдержу.. я…

“Тук-тук”…

Стук в дверь становится спасением от пытки, смысла и цели которой я так и не поняла. Генерал отходит, хмыкает и шлёпает меня типичным для него презренным взглядом, который мигом выводит меня из ступора.

Вот бы и его чем-нибудь шлёпнуть! Желательно, потяжелее, чем просто взгляд!

Нет, вы только посмотрите: сам навис, сам схватил, а теперь злится, будто это я на него кинулась? Или его злит вовсе не это?!

— Ваше Высочество, не смею прерывать, но вы говорили… — раздается боязливый голос из коридора.

— Иду, — отсекает Хаган и, не говоря больше ни слова, уходит прочь.

Шаг, второй. Смотрю ему в спину…

— А Жансу? — спохватываюсь я, как только мозг возвращается на место.

Генерал застывает, едва коснувшись золотистой ручки тёмной двери. Напрягается, но не оборачивается, будто если взглянет на меня ещё хоть раз, случится что-то плохое.

Глава 6. Наказание

Лера-Лира:

— Что он велел? — переспрашиваю я, глядя на светловолосого худощавого паренька, завалившегося с утра пораньше к нам в покои.

Разум все ещё в полудрёме, так как большую часть ночи мы с Жансу не могли уснуть, гадая о том, что же будет после скандала у лестницы.

Как вспомню гневный взгляд Хагана Шэра, так дрожь идёт по коже, зато мигом просыпаюсь.

— В наказание за неуважительное поведение вы неделю будете выполнять обязанности прислуги. “Раз уж в семье вас не научили почитать мужа”. Конец цитаты, — выдаёт паренек, а затем сообщает, что через полчаса за нами придут.

Щёлкает пальцами, и та самая полноватая прислуга вносит поднос с завтраком, а затем все посторонние исчезают.

— Госпожа, — хлюпает носом Жансу, когда я в полной боевой готовности иду к шкафу, чтобы подобрать наряд поудобнее. Не в кринолине же полы намывать. — Вы в самом деле на это пойдёте?

— А у меня есть выбор? — предпочитаю не утопать в сожалениях или других негативных эмоциях, а сосредоточиться на деле.

— Нет, — шмыгает носом Жансу. — Ну зачем вы так на него кричали? На Хагана Шэра даже взгляд боятся поднимать, не то что голос.

— Вот если бы ты вовремя сказала мне, что споткнулась и упала с лестницы, этого бы не случилось. — напоминаю Жансу.

— Я пыталась, но вы и слова вымолвить не дали, — опять хлюпает носом.

Это верно. Увидев синяки на её теле, я чуть не взорвалась на месте. Внутри кипела такая злость, что я почти не отдавала отчёт тому, что делаю и что говорю. А мне нельзя забываться, нельзя допускать подобное. Что ж, будет мне уроком.

— Ешь давай, времени осталось мало, — говорю Жансу, а она поднимает испуганные глаза на меня.

— Мне можно есть только то, что останется на тарелке после вас.

— Мы вчера это уже осудили. Ешь. Если ты, моя единственная союзница, будешь слаба, как нам тут выжить? — сажусь за стол рядом с Жансу и подпихиваю ей тарелку с кашей, а сама беру что-то похожее на тост.

Только вот в отличие от служанки, охотно приступившей к трапезе и всё ещё боязно поглядывающей в мою сторону, мне кусок в горло не лезет.

Запихиваю, потому что от голода помирать точно не буду.

Как и обещал тот блондин, через полчаса к покоям подходит дама в чепчике и ведет нас через весь замок. Слуги, завидев новую и, уже ставшую опальной, госпожу, тут же притихают и глазеют.

— Господин велел вам заняться лестницей, — выдает дама в чепчике, выведя нас на улицу.

Холод бахает в лицо, а мороз иголками колет щеки. Хочется вернуться в тепло, но я смотрю на метлу, которую эта самая дама в чепчике мне протягивает. Боязливо протягивает, нужно отметить.

— Я возьму! — спешит вперёд меня Жансу, но дама метлу не отдает.

— Хозяин запретил вам помогать госпоже. Очистить лестницу от снега должна именно Её Светлость.

— Вы что? Моя госпожа в жизни метлу не держала! У неё пальцы даже от вышивки болят, а тут… — выступает Жансу.

— Полно, Жансу. Не держала, так научусь, — обращаюсь к милой девчушке, а у неё глаза лезут на лоб.

Впрочем, у второй женщины вид не менее ошарашенный.

Верно, белоручка Лира Шиен никогда не взяла бы в руки метлу. Но я не она. И у каждого моего решения есть цель.

— Госпожа? — охает Жансу. — Вы в самом деле согласитесь на такую недостойную работу?

— А что мне остаётся, если муж приказал? Я обещала служить ему, но испугалась за тебя и разгневалась. Не разобралась и нагрубила, значит, должна понести наказание, — выдаю Жансу, а у нее теперь не только глаза на выкате, но и челюсть норовит упасть на ступени этой самой лестницы.

Только вот говорю я это не для неё, а для той белой макушки, что секунду назад выглянула из-за угла.

“Тот паренёк, который всюду таскается за Хаганом Шэром, он непременно всё ему донесет”, — думаю я, и тут же подняв взгляд вверх, замечаю самого хозяина, наблюдающего за нами из высокого стрельчатого окна.

Надо же, у меня уже чуйка на этого гада.

Киваю, изображая смирение и покорность, но он попросту отходит от окна. Ну и ладно.

Увидев вчера, каким психом он бывает, мысль о том, что проще умереть, чем его укротить, накатывает на меня всё чаще.

Всю прошлую ночь я пыталась найти другие варианты, как получить искру, и ничего умного в голову не пришло. Разве что мне повезёт, и кронпринц окажется где-то поблизости, чтобы обратиться к нему.

У меня самой нет возможности с ним связаться. Ни адреса, чтобы письмо написать, ни человека, чтобы отправить во дворец. Да я даже до сих пор не знаю, как тут всё устроено. Потому, изобразить покорность, пока разбираюсь, будет лучше всего.

— Ай, — подношу окоченевшие пальцы ко рту, чтобы согреть паром.

Как же болят. Не знаю, сколько я уже мету эту лестницу, но сил в теле Лиры точно мало.

— Госпожа, пусть вы не позволяете мне помогать, но хоть это возьмите, — умоляет Жансу и, стянув с себя теплую мантию, пытается накрыть ею меня.

Арты к истории

Знаю, что далеко не все любят визуализации и ожившие арты, поэтому вынесла в отдельный файлик. Если вам такое не по душе, то можно сразу пролистывать и переходить в следующую главу, она уже ждет вас))
А если Арты понравились, то могу заливать их чаще. Сделаем, как скажете)) Напишите в комментариях, чтобы я понимала))

Глава 7. Спасти врага

Хаган Шэр:

— Докладывай, — Не отрываясь от дел, велю Мело, едва он появляется в дверях кабинета.

— Госпожа Шиен не отлынивает от работы. Выглядит… убого, но не ленится. Слышал, в первые дни с непривычки она так отморозила пальцы, что её кормила служанка, — с чувством выпаливает помощник.

— Про её пальцы ты мне шестой раз говоришь.

— Ну… вдруг вы не расслышали? — нелепо врет Мело.

Я заметил, как за эту неделю отношение слуг, наслышанных об этой дамочке, кардинально изменилось, но не думал, что и Мело окончательно перебежит в её защитники.

Хотя чего я удивляюсь? Он с первого дня был против мести. Только вот зря он уделяет Шиен столько внимания. Она лишь пешка, и свою основную роль уже выполнила. Теперь не так уж важно, жива она будет или мертва. Хотя нет, тут я лукавлю. Она нужна мне живой, пока представляет собой ценность для брата.

— Это всё? — делаю последнюю пометку на карте боевых действий и вскидываю взгляд на Мело.

— Почти, — отвечает он и тянет паузу, хотя знает, как я это не люблю.

— Ну?

— Мирта снова устраивает пакости. Хозяин, вы бы приструнили её хоть немного. Понимаю, что вы её жалеете из-за случившегося с её хозяйкой, но она уже переходит границы, — просит Мело.

Переходит границы? Интересное выражение.

Хотя в одном Мело прав: закрывать глаза на поступки Мирты – всё равно что позволить дисциплине в этом замке лопнуть. И всё же… Дисциплину я восстановлю куда быстрее, чем разберусь с причиной странного поведения Лиры Шиен.

Я не остановил Мирту из двух соображений. Во-первых: пусть Лира Шиен ощутит на своей коже, что такое несправедливое отношение к слабым, которое она себе позволяла с хозяйской руки. Во-вторых… чем ужаснее условия, тем скорее она покажет свое настоящее лицо, а вместе с этим – цель, ради которой она так старательно изображает покорность и смирение.

Таким был мой план, но я не пойму, почему она до сих пор терпит?

Почему ни разу за все это время не ворвалась в кабинет и не потребовала прекратить свои унижения? Чего она настолько отчаянно хочет добиться, что не сдается? А она хочет. Иного объяснения и быть не может.

Но долго не продержится.

— Иди, Мело. Мирту пока не останавливай, но смотри, чтобы совсем не разошлась.

— Понял, — кивает помощник и скрывается в дверях, а я откидываюсь на спинку кресла.

Устал так, что в глазах рябит. Ещё и эти дурацкие сны.

Крит, Ари, дворец – всё вперемешку. Но особенно остры сейчас самые давние воспоминания.

Воспоминания, которые, как я считал, умерли вместе с сердцем. Оказалось, нет.

Усмехаюсь сам себе. Ещё бы… Кто бы мог подумать, что пробудит их, не кто иная, как госпожа Шиен.

Это случилось в тот день, когда она кричала у лестницы, защищая свою служанку. Тогда она сказала ещё одну фразу, которую сначала я пропустил мимо ушей, но эта фраза настигла меня той же ночью.

“Мои грехи – не повод заставлять страдать других”, — сказала она с огнём в глазах.

Красиво. Сильно.

Но знала ли Лира в тот момент, кому говорит эти слова? Она произнесла это специально, потому что Кьяр ей рассказал о прошлом, или же ляпнула сдуру?

Хотя Лира Шиен и глупость – маловероятное сочетание. И всё же… эти слова…

Подхожу к окну и распахиваю его настежь, позволяя морозному ветру остудить плоть, но легче не становится.

Перед глазами стоит образ женщины с порезанными пальцами. Глупый восьмилетний принц, отчаянно желающий помочь этой служанке, но не смеющий даже к ней даже подойти, не то что прикоснуться.

Ведь если он нарушит правило, женщину накажут.

Он – её кара. Его ошибки – самых большой страх для неё.

Ему нельзя быть лучшим, ему нужно быть тенью кронпринца, чтобы эта женщина была… в безопасности. Чтобы её не наказали вновь и вновь, чтобы… когда-нибудь она перестала бояться.

Чтобы когда-нибудь она перестала ненавидеть того, кому дала жизнь. Чтобы когда-нибудь позволила ему назвать себя матерью… И, может быть, даже позволит коснуться её руки…

Ярость вырывается из недр души, но я ловлю это чувство за глотку и душу в его начинании. Мне нужна ледяная голова и ледяное сердце, чтобы наказать тех, кто решил, что им можно всё. Тех, кто покусился на моё…

Они сами подписали себе приговор, а Лира…

Знала ли она о том, что творилось во дворце шестнадцать лет назад, когда кричала те слова, или это просто совпадение?

Её попытка защитить служанку в итоге вылилась в пытку для меня.

— Ваше Высочество! — врывается Мело без стука. Он так напуган, будто напали на замок. — Хозяйка! Хозяйка и Мирта упали в пруд!

— Первая столкнула вторую? — усмехаюсь я и даже не удивляюсь. Этого и стоило ожидать от Лиры Шиен.

— Хозяйка пыталась остановить Мирту, а после кинулась в ледяную воду за ней! — докладывает Мело то, что вообще не имеет никакого смысла.

Глава 8. Застава

Лера:

Как же хорошо, тепло, уютно. Ещё и пахнет чем-то так приятно: хвоя, мускус и полынь. М-м! Давно я так не высыпалась!

Потягиваюсь на мягких простынях, как кошка, греющаяся под лучами солнышка, и с улыбкой открываю глаза. Ой!

Лучше бы не открывала.

Смаргиваю, но нависающий надо мной темноволосый красавец никуда не исчезает.

Хаган Шэр, какого черта?

Подскакиваю к изголовью кровати (слава богу, своей, как успеваю заметить), а эта махина преспокойно себе отстраняется и выпрямляется во весь свой немаленький рост. Стоит теперь с таким видом, будто ничего странного не делал.

В самом деле, а чего он хотел, нависнув надо мной, пока я спала?

Стоп. Почему я вообще в комнате? Последнее, что помню это Мирта, которой точно нужно выдрать клок волос. Затем падение, пруд… Лёд!

— Лекарь сказал, что вы очнётесь быстрее, — выдает Хаган, вновь присваивая своей персоне всё моё внимание.

— Лекарь? — переспрашиваю я и тут же прислушиваюсь к собственному телу.

Ничего не болит, напротив, я полна энергии. Даже в горле больше не першит.

— Зачем вы кинулись в воду? — Хаган продолжает допрос. Ещё и стреляет в меня пристальным подозрительным взглядом.

— Ваша служанка тонула, вот и прыгнула, — выдаю ему.

Он такого от Лиры Шиен точно не ожидал.

— Вы кинулись в ледяную воду за той, кто вам досаждал целую неделю, верно я понимаю? — переспрашивает Хаган. Ага, что-то себе уже себе напридумывал на этот счёт?

— Намекаете на то, что я её толкнула, чтобы поквитаться, а потом спасла? — усмехаюсь горько. — В таком случае мне стоило бы столкнуть сразу вас.

Ох, чего сейчас стоит взгляд Шэра. Какой огонь вспыхнул в его карих глазах. Мурашки по коже, и одеялком прикрыться хочется, хотя в комнате жарко, а не холодно. Это от присутствия Хагана морозит.

— Не поясните? — изгибается тёмная бровь мужчины.

— Не вы ли одобрили её издевательства надо мной, достопочтенный муж? — прищуриваюсь я, глядя в опасные глаза.

Не стыдно? Нет. Ни капельки.

— Вижу, острить вы в состоянии, значит, лекарь не соврал, что вы полностью оправились. Разве что искра… Собирайтесь. Мы отправляемся через полчаса, — выдает мне Хаган и, не дожидаясь, пока я переварю услышанное, ступает к выходу.

— Стойте! – вскакиваю с кровати, но кто бы послушал, да?

Только и успеваю увидеть спину, как дверь за злым муженьком закрывается. А у меня ноги подкашиваются.

Он сказал про искру… Он знает?

— Госпожа! — влетает в комнату Жансу и чуть ли не ловит меня, помогает присесть на кровать.

— Господин вам что-то сделал? — пугается она. — Так и знала, что нельзя было оставлять его с вами наедине. И чего он тут делал целый час?

— Он пробыл тут час? — пытаюсь собрать куски пазла воедино. Зачем? — Жансу, как он мог узнать о моей искре?

— Что? — охает служанка, а потом смеётся.

Весело ей? Не она ли про ссылку мне рассказывала.

— Так это я, госпожа, наболтала. Но вы не подумайте дурного, я сделала, как вы учили. Вывернула ситуацию в вашу пользу, — спешит оправдаться Жансу.

— Что именно ты сделала?

— Когда пришел лекарь, я поняла, что вашу тайну могут раскрыть. А поскольку лёд сковала магия, я сказала, что это сделали вы случайно. Вы ведь магии так и не обучились, не поддавалась она вам, хозяйка, вот и потратили слишком много сил с перепугу. Но с искрой всё в порядке, так я и сказала! Правильно? — докладывает Жансу, только вот её ответы порождают ещё больше вопросов.

— Молодец, хорошо придумала, — хвалю, пока она не начала переживать. — Но лёд заморозила не я.

Жансу застывает. Не моргая, смотрит на меня несколько секунд.

Она правильно думает: если магия была не моей, значит, это сделал кто-то другой. И этот кто-то, вполне возможно, желал меня убить.

— Госпожа-а…

— Никаких слез. Соберись, — приказываю я. — Нужно понять, кто запечатал лёд. Есть идеи на этот счёт?

— Откуда? В замке все люди, кроме вас, Хозяина и грубого белобрысого распорядителя, — упоминая последнего, Жансу умудряется даже язык высунуть, будто кривляясь кому-то в спину.

Успела поругаться с Мело, пока я “отсыпалась”?

“Все люди”, — повторяю про себя.

Жансу уже говорила мне об этом, когда я сдуру спросила, почему никто не подметает магией, раз мир магический. Узнала про резервы, их восстановление и что на такую ерунду, как уборка и готовка, магию тратить никто не будет. Да и некому, как добавила Жансу.

Но кто-то ведь запечатал лёд.

Кто?

— Ты видела кого-нибудь возле пруда?

— Только господина Мело. Он не смог пробить лёд и побежал к хозяину, — продолжает Жансу, а дальше, если верить её словам, во имя моего спасения мой враг кинулся прямо из окна и в полуобороте пробил драконьими крыльями лёд, а затем вынес меня на руках, как герой.

Глава 9. Неравная схватка

Три бугая в доспехах, не чёрных, как у других, а в красных, каких я до этого момента здесь не замечала, схватили девчонку в чёрном платье. И это вовсе не Тиль, как я считала, а незнакомка.

— Пустите! — то ли требует, то ли молит она.

В больших глазах девушки неподдельный испуг.

— Ну чего ты сопротивляешься, крошка? Тебе понравится, — гогочет один, скалясь гнилыми зубами.

— Обещаем, что будем нежными. Ну, постараемся, — издевается другой, со шрамом на щеке, а она чуть ли не в слезах молит её опустить.

Боги, почему тут никого нет, кто мог бы это остановить? Или… здесь это норма?

Но Тиль сказала, что местные женщин не трогают. Надо срочно кого-то позвать!

— Ну-ка, снимай платьице, — слышу, едва сделав шаг в сторону, а затем… треск.

Это порвалась ткань?

Мужик со шрамом так притянул девочку к себе, что платье пошло по швам. Он гогочет, а она плюет мерзавцу в лицо.

Чёрт!

Бах! Пощечина. Девчонка отлетела бы на землю, если бы её не держал другой.

— Ах ты дрянь! — замахивается он, и я понимаю, что уже при всем желании не успею никого позвать.

— Руки убрал! — выскакиваю, прежде чем успеваю сообразить, что делаю.

Хотя что мне ещё остается? Они ведь с ней… Чёрт!

Хаган Шэр, куда твои глаза сейчас смотрят?!

— Ого, — обращает на меня внимание мужик со шрамом, утирает со лба плевок девицы и теперь смотрит на меня так же похотливо и нагло, как на девушку.

Брр! Отмыться от такого взгляда хочется, но сначала надо как-то заставить пальцы и колени не трястись от страха.

— К нам захотела, куколка? — охотно присоединяется рыжебородый, а я краем глаза опять изучаю обстановку: ну почему рядом нет ни одной души? У них ужин, что ли? — Ты глянь. А эта куколка-то бледнолицая. Волосы вон какие, диковинка с севера, а манер никаких. Ничего, мы воспитаем!

— Себя сначала воспитай. А служанку мою немедленно отпусти! — вскинув подбородок, говорю строго. Только так можно победить в этой битве. И то не факт.

Голос звучит смело, а вот колени, чёрт бы их побрал. Не грохнуться бы тут от страха.

— А ты вообще, кто такая, что раскомандовалась?

— Я госпожа Шиен, а если ещё точнее, то супруга генерала Хагана Шэра. Ещё будут вопросы? — выпаливаю гадам, и они бледнеют на глазах.

Ого, будто загара вообще на их коже не было. Теперь переглядываются, сомневаются, верить ли мне. Я же стреляю в них гневным и, так сказать, господским взглядом.

— Слушай, птичка, ты говори, да не заговаривайся. Ты себя в зеркало видела, простолюдинка? Тряпьё на тебе отнюдь не господское, да и у генерала жены нет. Ну-ка, мужики, схватите эту плутовку и в шатёр! Две лучше, чем одна! — решает бородатый.

Вот же чёрт! А счастье было так близко! Дурацкое платье…

Хоп! И один из громил кидается ко мне.

— Помогите! — воплю, что есть сил, и даю дёру. — Пожа-а-ар! Пож…

Выкрикнуть вновь не успеваю. Гады слишком ловкие. Хватают меня, то за руки, выламывая до боли, то за волосы. Скальп снять хотят?

— Пасть закрой, сучка! Орать в шатре будешь! — залепляет мне рот ладонью тот, что со шрамом, а я ему – грызь, и палец мерзавца прокушен до крови.

Знаю, что дура и так делать нельзя, но когда жить хочется, готов зубами выгрызать свободу.

Отлетаю от гадов, хватаю первую попавшуюся палку – похожа на черенок от лопаты – и тычу ломаным острым концом в лица гадов, не подпуская их к себе.

Убежать? Не одна же!

Мужики раскидывают руки по сторонам. Зачем? Ох ты, чёрт! Что за светящиеся серебряные искры вокруг их пальцев? Та самая магия?

— Беги! — командую девушке, а она будто в оцепенении. Ну что за невезенье?

Искры одного из мерзавцев вспышкой срываются с пальцев и летят в меня. Тут же прыгаю за бочки, надеясь, что они меня уберегут, и слышу болезненный вопль.

Кто-то в своего же пальнул? Нет, они как будто хором орут.

Выглядываю из укрытия и чуть ли не роняю челюсть, видя, как все трое падают. Отличный шанс сделать ноги!

Тут же кидаюсь в “проулок” меж шатров, а мне в спину вылетает ещё одно плетение. Пара секунд, нужна лишь пара секунд!

Бах! И влетаю в препятствие, которого тут секунду назад не было. Это “препятствие” подхватывает меня за талию так, что я чуть не подлетаю, делаю круг вокруг его оси. А затем, когда мы останавливаемся, понимаю, кто меня схватил.

Вспышки разрываются прямо возле моей головы, но совершенно не причиняют боли, словно их отделил какой-то прозрачный щит. А я же… не то в шоке, не то в ужасе смотрю на своего пленителя.

Чёрные, уходящие в синеву, глаза моего врага так близко. Огненное дыхание опаляет дрожащие от страха губы, в то время как всё тело, облачённое в тонкую тряпочку, прижато к груде оголённых мышц Хагана Шэра.

Глава 10. Сомнения

Хаган Шэр:

— Что? — синие глаза Лиры округляются.

Кажется, она не ожидала услышать от меня подобное.

Да что там, я и сам неделю назад не думал, что скажу это, но если одна сторона поднимает ставки, значит, цену нужно перебить.

— Что-то не так? — прищуриваюсь и ловлю себя на том, что меня забавляет её смущение.

Хоть в чем-то эта лживая барышня честна. Хоть что-то для неё имеет ценность. Я-то думал, для Лиры Шиен и её способности делать все для себя, невзирая на боль и жизни других, не имеет границ.

Оказывается, имеет. Либо же… она искусно отрыгивает роль даже сейчас.

Хотя она выглядела искренней в тот момент, когда я её спас. Едва успел спасти, если быть откровенным.

Бездна! Стоит только вспомнить три рыла с грязными щупальцами, которых и людьми не назвать, как хочется вернуться и доломать оставшиеся кости. “Трибунал. Их рассудит трибунал. Не будет закона, не будет и порядка,” — напоминаю себе и отчасти успокаиваюсь, но испуганное лицо Лиры и слёзы, блестевшие в её глазах, до сих пор стоят застывшим полотном в памяти.

И какого гоблина она вечно влипает в неприятности? Что бы было, если бы я не появился? Чем бы она себя защищала? И где, бездна меня возьми, её магия была в тот момент? Должна была хоть как-то сработать от страха. Лёд-то запечатала.

Или она специально тянула время, ожидая спасения? Насколько низко она ещё падет, чтобы пустить мне пыль в глаза и добиться своего? И добивается, нужно отметить, ведь я…

Я опять её спас.

Нет, я защищал не конкретно её, я защищал женщину от бесчинства, и только. А то, что она наговорила потом…

“Или статус делает её менее достойной жизни, чем другие?”

Искусные речи… А главное, опять бьют по прошлому. Не хочу вспоминать…

И что ещё странно: не вяжется всё это шоу с тем, что она творила прежде. Люди так быстро не меняются, даже если теряют память.

Если она действительно потеряла, а не притворяется. Ладно, для того я и сменил тактику, чтобы позволить птичке почувствовать себя свободнее и наконец-то совершить ошибку.

— Просто… Здание ведь большое, зачем нам с вами одна спальня? И не делайте вид, что изменили ко мне отношение, — сначала Лира теряется, а затем говорит строже, будто бы пытаясь меня приструнить.

Странно, но меня забавляет её попытка избавиться от меня. Однако опять не вписывается ни один из вариантов.

Если она притворялась, чтобы заполучить мое расположение и подобраться поближе, то должна первой лететь в эту спальню, а не юлить. Хочет чего-то другого? Или специально делает обманный ход, чтобы запутать?

— Госпожа Шиен, мне необязательно менять отношение, чтобы исполнить супружеский долг, — выдаю женушке, а она бледнеет так, что даже голубые венки на щеках становятся заметными. — Идите за мной.

Первым ступаю в коридор, иду, не останавливаясь, хотя знаю, что она не сдвинулась с места. Что-то мне подсказывает, что её даже потряхивает от страха.

Вхожу в комнату, оставив дверь открытой. Всё равно не идет? Ночь со мной кажется ей наказанием? Я настолько ужасен в её глазах?

Гоблины!

Только сейчас доходит, что эта девица могла до смерти испугаться не меня, а тех трёх идиотов. Бездна!

Едва хочу выйти, как Лира оказывается на пороге. Сама налетает на меня, а затем отстраняется, как от огня. Взглянув в её глаза, понимаю, что не ошибся.

Такого дикого страха я давно не видел. Он оглушает похлеще пощечины. Внутри начинает бурлить что-то гадкое, будто я стал одним из тех гадов королевской стражи.

Бездна всё это возьми!

— Ванна тут одна, я приму душ в другом месте, а ты располагайся и отдыхай, — голос выходит хрипом, я выхожу незамедлительно, оставив её одну.

Оттягиваю ворот рубахи, но легче не становится. Злюсь, оттого и кровь горячее. Даже прохладная вода в душе не помогает. Перед глазами лицо Лиры, её взгляд, пробирающий до костей… Чувствую себя последним мерзавцем, хотя хотел лишь её припугнуть.

Выхожу на воздух, желая остудить голову, но на смену одной злости приходит вторая.

Лира Шиен… Лира Шиен…

Что мне с тобой делать? Ты притворяешься, давя на жалость, или в самом деле страдаешь? Мысли путаются, но я точно знаю одно – меня всё это достало. Достала твоя искусная игра, твои слова и взгляды…

Почему я чувствую себя порождением бездны, всякий раз, когда воздаю ей по заслугам? Может, пора остановиться, пока на моих руках не оказалась кровь ещё одной женщины?

Но хочу вспоминать, но картины из прошлого сами всплывают со дна очернённой души:

— Тебе… вам больно? — говорит восьмилетний мальчик, застыв в дверях и глядя на изрезанные руки служанки.

Подойти ближе он не смеет. Как и сказать слово “мама”, которое царапает когтистыми лапами глотку.

Только смотрит на несчастную женщину, щёки которой уже даже не топят слезы. Так сильно её отчаяние, что даже плакать нет сил. И виновен в этом он.

Глава 11. Не дерево

Лира:
Принимать душ в ванной комнате без защёлки – то ещё приключение. Особенно после угроз Хагана Шэра.

Знаю, что он хотел лишь меня запугать, я видела это в его глазах. Но играть с огнём как-то не хочется. И немытой в этой жаре оставаться тоже не хочется.

Притащив из спальни массивный дубовый стул с резными ножками (между прочим, тяжеленный, как слон!), подпираю им дверь и, гордая своей изобретательностью, направляюсь к ванной. На удивление она тут чугунная и беленькая, как новая, ещё и на львиных лапах.

Или они не львиные?

Неважно.

Прохладная вода стекает по разгорячённой коже, капли барабанят по плечам и спине, смывая усталость и напряжение. Я теряю счёт времени, наслаждаясь процессом, однако стоит вспомнить про Хагана, который мог уже вернуться в спальню, перекрываю подачу воды и прислушиваюсь.

Вроде тихо.

На случай если он продолжит свою странную "постельную" игру, продумываю в голове пару колких ответов, пока обматываюсь белым полотенцем, которое едва прикрывает бедра.

Пока мокрые волосы оставляют тёмные пятна на махровой ткани, я тянусь к платью, наброшенному на столик у раковины, и… О БОГИ!

ПАУК!

Здоровенный, волосатый, как йети, сидит прямо на моем платье! И все его восемь глаз (или сколько их там?) поблёскивают в полумраке, уставившись на меня, как будто я его любимое реалити-шоу!

Я не боюсь ни змей, ни ящериц. Более того, бабушка в детстве заставляла меня ловить ужаков за голову. Но пауки…

Тогда мы с мамой приехали в деревню, бабушка ушла к соседке, а мама отправила меня в погреб за огурцами. Не знаю, почему люк захлопнулся, но сколько бы я ни звала – никто не шёл. Мама, наверное, опять отключилась на старой скрипучей софе, выпив лишнего. Хотя обещала, что больше не будет! Сослала меня...

И я просидела в сыром погребе, освещённом тусклой жёлтой лампой на толстом чёрном проводе, почти час, пока не появилась бабушка. Но перед этим увидела его – маленького паучка, который тогда казался мне огромным монстром.

От моего вопля весь дом вздрогнул. И с тех пор страх остался со мной на веки вечные.

— Так, спокойно, — говорю себе, вцепившись побелевшими пальцами в край ванны. — Это просто паук. Большой. Очень большой. ОГРОМНЫЙ! МАМА!

Паук, видимо, решив, что пора переходить к атаке, берёт курс на меня, я взвизгиваю так, что, наверное, весь лагерь проснулся, и бегу к двери, попутно снося стул, как пушинку.

Влетаю в спальню, запрыгиваю на кровать и осматриваю пол, ожидая появления преследователя.

Но его нет. Испугался моего крика и сбежал?

Боги, Лера, это же не змеюка, чтобы ползти за тобой!

Выдыхаю, даже начинаю нервно улыбаться, осознавая всю нелепость положения. Прижимаю руку к груди и тут же опускаю взгляд на тело.

Замечательно! Я стою на кровати в чем мать родила!

Полотенце потерялось где-то по пути моего героического отступления. Прекрасно! Просто прекрасно!

“Надо привести себя в нормальный вид, пока Хаган не вернулся”, — с этой мыслью и спускаюсь и крадусь за полотенцем. Накидываю его на себя и заглядываю в ванную – паук там, восседает на платье, как король на троне.

В полумраке его силуэт кажется ещё более зловещим, а блестящие глаза, честное слово, подмигивают мне!

— Мамочки! Спасите! — воплю я, захлопывая дурацкую дверь, и готова кинуться куда угодно и залезть на что угодно, но заскакиваю на… Хагана.

Не сразу это понимаю. Да что там! Поначалу вообще не соображаю, где я и что я.

Сердце колотится как бешеное, в ушах шумит кровь. Лишь через несколько секунд, когда ослепляющая паника отпускает сознание, до меня начинает доходить: я не врезалась в Хагана… Нет! Я на него запрыгнула! Как на дерево!

Обхватила ногами его пояс, чувствуя под собой твёрдые мышцы, а он… видимо, на автомате прихватил меня, и теперь его горячие руки обжигают мои голые бёдра.

Но что там руки… Его взгляд! Вот что пугает пуще всего!

На секунду кажется, что тёмные глаза Хагана остекленели. Да он сам остекленел, и это проклятие передаётся и мне. Даже забываю, от чего и зачем убегала.

Напряжение в воздухе такое, что ножом можно резать. И тишина вокруг. Давящая на слух тишина, которую разбавляет лишь грохот моего собственного сердца. Или это не моё так бьётся?

Кажется, Хагана тоже интересует этот вопрос, он, наконец-то, вспоминает, что можно и моргать, и дышать, и шевелиться, но к последнему пока не приступает.

Так и стоит, обратившись камнем. Горячим таким камнем. А вот его взгляд опускается ниже, после чего глаза вспыхивают, а кадык дёргается.

Дракон меня за ногу! Я ведь голая!

Точнее в полотенце, которое едва держится на груди. Тут же отцепляю руки от плеч Хагана, чтобы прихватить полотенце, а вместо этого чуть ли не падаю.

Шэр вовремя спохватывается и ставит меня на пол. На тот самый пол, где может быть тот жуткий паук.

Чёрт!

Глава 12. Яд

— Ты слышала? Говорят, этот проверяющий, который из самой столицы приезжал, опять вернулся и уже несколько часов ищет какую-то служанку, — шепчутся рабыни, пока я прячусь за бочками на кухне.

В книге, где описывались артефакты, я нашла один простой “рецепт”, как собрать простейший. Драгоценный камень был, как и оправа из благородного металла – воспользовалась собственным кольцом. Оставалось найти, чем высечь на нём что-то вроде рун, а потом напитать магией.

Вот потому и пришла тайком на кухню за подходящим инструментом. Кто же знал, что служанки вернутся?

А говорят они, как я понимаю, о том самом незнакомце, из-за которого я уронила книги. Эх, я ведь посчитала его кронпринцем. Он светловолосый, симпатичный. Показался мне похожим, но какой-то служивый окликнул его совсем другим именем.

“Ваша Светлость Дьер” или как-то так.

В общем – не мое он спасение. Ещё и служанку ищет. На кой?

— Говорят, влюбился так, что спать не может. Столкнулся с ней в коридоре, когда книги несла. Я всех наших опросила, но никто не в курсе, — продолжают девушки, а у меня шестерни в мозгах крутятся и крутятся.

Уж не принял ли меня он за служанку? Тогда по волосам было бы проще всего найти. Я тут одна блондинка. Блондинка, которая тогда волосы в кульку собрала из-за жары, и косынку накинула, смоченную водой, чтобы прохладнее было.

Ну, значит, не найдет меня. Оно и хорошо. Ещё одного фанатика мне не хватало.

— Жаль. Хотела бы я быть на месте той рабыни. Говорят, у него связи и власть. Он даже во дворец вхож и близок с кронпринцем.

Чего?!

Увы, девушки, взяв подносы, уходят и уносят слова с собой. Подумываю выскочить и остановить их, расспросить, но вдруг они Хагану доложат. Он и так глаз с меня не спускает всю неделю. Будто медом ему намазано!

Как вспомню, так вздрогну!

Хватит о нём. Мне наконец-то улыбнулась удача. Если то, что сказали девушки – правда, то я могу передать весточку кронпринцу. Мы же вроде как в одной лодке были, а Хаган все испортил. Может, этот принц придумает, как нам встретиться, а там и с искрой поможет.

Разумеется, я буду осторожна и никому не буду доверять просто так, потому и сейчас нужно сначала собрать как можно больше информации об этом госте.

Найти его оказывается проще простого. Едва сворачиваю в коридор, ведущий к кабинету генерала, как замечаю две фигуры, стоящие у окон без стёкол. Они всегда открыты, ставни закрывают лишь в песчаные бури.

Мужчины не замечают меня. Хаган стоит в белоснежной рубашке и смотрит куда-то вдаль, а блондин на него, будто ждет ответа.

— Все дела мы уладили, чего ты ещё хочешь? — голос Шэра сухой и спокойный.

— Я ведь сказал. Увидел здесь одну служанку, и теперь спать не могу – снится мне она.

Хаган усмехается, но горестно, будто понимает, о чём его товарищ говорит. Ага, конечно, тому если и снится что-то – то только реки крови.

— Хочешь, чтобы я оторвал от работы всех рабынь и выставил их перед тобой в линию, Дьер? Это не столица, не дворец. Тут по прихоти никто не занимается глупостью.

— А разве это глупость? Я просто хочу найти девушку. Уверен, она та самая. Может, даже моя истинная, — выдает Дьер.

Надо же, какой романтик. Я таких не особо люблю, но Хагану не помешало бы взять пару уроков.

— Если истинная, то сама найдется. А ты заканчивай дёргать рабынь. И не забывай, где находишься. Местных женщин, независимо от статуса, никто не обижает.

М-да, вот так вот со стороны Хаган кажется, действительно, крутым. Этакий благородный и суровый. В целом так, оно, наверное, и есть. Это мне не повезло угодить в тело той, которая умудрилась нажить себе кучу врагов.

Отлипаю от угла, за которым пряталась, и решаю проветрить голову. Гость наш надёжным не кажется, не уверена, что стоит попадаться ему на глаза.

Тогда как быть? Собрать артефакт и надеяться на побег? А что потом? А если артефакт не будет работать? Его всё-таки магией зарядить надо, а я пока не придумала, где её взять. Может, все же стоит приглядеться к странному гостю? Попробовать прощупать почву?

Вздыхаю, глядя на шатры под палящим солнцем. Хочу домой. Не в заснеженный замок, а в свой мир, но там, я, скорее всего, умерла. А если нет – значит буду страдать и умру. Одна безысходность.

— Вот вы где! Я вас нашёл! — раздаётся голос за спиной.

Обернувшись, вижу того самого блондина. Ох, сколько блеска в серых глазах.

Раз судьба сама привела его ко мне, грех не попробовать. Только вот он начинает пробовать первым. Мои нервы на прочность.

Хватает меня за руку и чмокает без спросу. Автоматически вырываю ладонь.

— Не смущайтесь. Мне плевать, что вы рабыня. В моих глазах – вы женщина. Вы муза. Вы хоть знаете, сколько я вас искал? — выдаёт он, да зыркает так, что пикаперы из моего мира отдыхают.

— Боюсь, вы ошиблись, господин Дьер, я не из обслуги, — сообщаю ему деликатно, а он, мягко сказать, удивлён.

— Ваши манеры впрямь изысканы. Видимо, ваш род обанкротился, и вы…