Хозяйка Снежного замка

Глава 1

По легенде развалины Снежного замка хранят волшебный клад, который приносит счастье и удачу. Когда младшая сестра согласилась участвовать в ритуале, Инаре пришлось забрать её жребий и самой отправиться к руинам. Вот только нет там ни удачи, ни счастья, лишь холод и смерть.

– Догоняй!

Девичий крик сменился смехом. А затем перешёл в радостный визг, когда сани набрали скорость и понеслись вниз.

Местность в Синичьих Горах была холмистая. На санках или «ватрушках» кататься – одно удовольствие.

Инара проследила взглядом, как сестра добралась до подножия. И сама пустилась следом. Горка была крутая, аж дух захватывало. Вот только Инара не визжала и не хохотала. Иногда казалось, что она и вовсе потеряла способность радоваться. И сколько Лилиана ни вытаскивала её развлекаться, растормошить так и не смогла.

Сани ткнулись в пушистый сугроб. Инару припорошило снегом. Сестра, смеясь, помогла ей выбраться и отряхнуть шубку.

– Давай ещё раз? – предложила Лилиана.

Ей уже исполнилось восемнадцать – невестин возраст. Лёгкий нрав, девичья свежесть и красота должны были привлекать толпы женихов.

Сейчас из-под пушистой беличьей шапки торчал только курносый нос и светлые пряди. Но стоило Лилиане разоблачиться, редкий парень не провожал её взглядом. Тонкая талия, высокая грудь, коса до пояса и голубые как озёра глаза. Ею любовались все на улице, пока не натыкались взглядом на старшую сестру.

Инара была не менее красива. Она вообще могла бы служить более зрелой копией Лилианы, если бы не глубокая складка, залегшая меж бровей. Да подмоченная репутация…

Весной ей исполнится двадцать шесть. И тогда Инара окончательно перейдёт в разряд старых дев. Обидно только, что Лилиана страдает из-за неё. Малышка просто создана для семьи и уюта, она ни чем не заслужила такой же одинокой судьбы.

– Ина, ты слышишь меня? – Лили устала ждать ответа и потянула сестру за рукав. – Прокатимся снова?

С горки скатились ещё одни сани, побольше, в которых сидели сразу две девицы. И сёстрам пришлось отойти в сторону.

В выходные народу на самой крутой горке в городе было полно, поэтому склон полностью раскатали. Несмотря на это, Вейла и Агата спустились именно здесь. И это было неспроста. Наверняка сейчас начнут задирать.

– Что-то я устала, может, пойдём?.. – начала было Инара, но договорить не успела.

Её перебил нарочито громкий шёпот Вейлы.

– Ты смотри, припёрлась. И чего ей дома не сидится?

– Ага, – подхватила Агата, которая была намного злее подруги и ненавидела Инару по-настоящему, – я бы после такого позора и носа не смела наружу высунуть. А эта, гляди-ка, на санках катается…

– Стыдоба, – подтвердила Вейла.

– А Девин-то, говорят, невесту себе нашёл, – Агата не могла остановиться, плескаясь ядом и чувствуя, что каждый удар попадает в цель. Инара побледнела при первых же словах.

– Что правда? – деланно всплеснула руками Вейла.

– Дядька Гилвар, мясник, моему папеньке рассказывал. Он как раз в столицу за бычками ездил. Там и встретил Девина с богатой красоткой под ручку.

– Ну-у, – Вейла, забывшись, даже присвистнула.

– Ага, и Девин так загордился, что даже не поздоровался. Как увидел дядьку Гилвара, так сразу свою кралю в сторону потащил.

– Может, боялся, что тот начнёт ему про Инарку рассказывать? – предположила Вейла. И обе девицы покатились со смеху, не забывая поглядывать в сторону сестёр.

Насмешка достигла цели. У Инары сжалось сердце, но отвлекла Лилиана, которая, стиснув кулачки, уже двинулась было на языкатых подруг. Пришлось ухватить её за руку. Не стоило давать повод новым сплетням.

Тот «позор» случился много лет назад. Но в таком маленьком городке, как Синичьи горы, память у людей была слишком длинной. Особенно у таких злобных гадюк, как Агата с Вейлой.

– Пойдём домой, – мирным тоном, словно и не слышала просыпавшихся на неё оскорблений, предложила Инара сестре.

Лилиана кивнула, подхватила верёвку своих санок и двинулась вперёд, подальше от продолжавших обсуждать их голосов.

– За что они так с тобой? Ты же не сделала им ничего плохого? – спросила сестра, когда они шли рядом по тропинке между запорошенных снегом берёз.

Инара пожала плечами. Вспоминать ту давнюю историю не хотелось. Но потом всё же ответила:

– Агата считает, что я у неё счастье украла, но и сама его не сберегла.

– Но ведь ты ни в чём не виновата. Это Девин тебя… – Лилиана осеклась, заметив закушенную губу сестры. – Прости меня.

– Ничего, – Инара помотала головой, словно стряхивая ненужные воспоминания.

Глава 2

Переодевшись в домашнее платье и собрав волосы в узел, Инара поскреблась в соседнюю дверь.

– Можно к тебе? – спросила она, приоткрыв створку и просовывая туда голову.

– Да, помоги мне, пожалуйста.

Лилиана сидела перед зеркалом, пытаясь справиться с волосами. Прически, в отличие от сестры, ей никогда не удавались. Горничная у семейства Бреннар была только одна, поэтому девушки частенько помогали друг другу собираться.

Инара прошла внутрь и прикрыла за собой дверь.

– Лили, – уже взяв щётку в руки, она пару минут разглядывала лицо сестры в зеркальном отражении, – скажи, что ты несерьёзно говорила о том, чтобы участвовать в этом…

Она так и умолкла, не окончив фразы.

Лилиана, поначалу смотревшая в глаза, вдруг отвела взгляд и тихо ответила:

– Нет.

Инара слишком хорошо её знала, чтобы сразу понять – лжёт. Ругать и запрещать бесполезно. Младшенькая слишком упряма – всё равно сделает по-своему. Поэтому Инара призвала всё своё терпение, сжала посильнее рукоять щётки и начала водить по светлым локонам сестры.

Волосы ложились на спину густым покрывалом. От частых взмахов щётки они сияли и искрились. А Инаре мерные движения рукой дарили такое необходимое сейчас спокойствие. И заговорила она, только когда нашла, на свой взгляд, очень верные аргументы:

– Лили, прошу тебя, подумай. Даже если забыть обо всех тех страшилках, что рассказывают о замке. Идти куда-то одной, ночью, в мороз – это опрометчиво. Ты же из хорошей семьи и твоя репутация…

– Вот именно репутация! – Лилиана вдруг резко повернулась.

Щётка зацепилась за волосы, вырвалась из руки Инары, а потом с громким стуком грохнулась об пол. Обе девушки пару секунд непонимающе смотрели на неё.

Сердце Инары оглушительно билось, словно предчувствуя, что сейчас произойдёт нечто страшное, непоправимое. И это случилось.

Лилиана подняла на неё бледное лицо со злым напряжённым взглядом и выплеснула то, что копилось в ней слишком долго:

– Вот именно – репутация! Твоя подмоченная репутация, которая портит жизнь всей нашей семье. Ты даже не заметила, что нас уже почти никуда не приглашают. Что у меня нет и не будет жениха. А мне ведь уже восемнадцать. Но разве тебя это волнует? Ты зациклилась на своих чувствах и никого вокруг не замечаешь! Ты эгоистка! И я тебя ненавижу!

Последние слова Лилиана выкрикивала. Её лицо покраснело, губы искривились, а пальцы так сильно сжали бока пуфика, что кожа на них побелела. Всё это Инара отмечала мельком, даже не осознавая. Потому что в ушах стояли жестокие слова сестры.

Неужели она действительно думает то, что говорит?

Злой взгляд, в котором не было ни капли привычного тепла, подтверждал – да, именно так Лили и думает. Она очень обижена на невнимание старшей сестры к её проблемам. Но разве Инара о ней не заботилась? Разве не переживала за то, что всё так получилось?

Если бы кто-то ещё к ней посватался, она бы сразу дала своё согласие. И неважно, каким будет жених – хромым, косым, старым. Но Девин ведь не просто пренебрёг ею. Люди считали, что он предпочёл бросить родные края и прятаться на чужбине, лишь бы не жениться на Инаре.

Общественность не желала слушать никаких объяснений. Была причина и следствие. Помолвка с Инарой Бреннер, а затем поспешное бегство в столицу. И ни одного визита за восемь лет.

Кто в этом виноват? Конечно, она.

Вот только Инара и не подозревала, что даже собственная сестра так считает. Это прозрение было особенно болезненным.

И всё же Инара попыталась объясниться.

– Лили, родная, если бы я могла как-то это изменить или загладить свою вину, я бы это сделала, поверь… – девушка коснулась плеча младшей сестры, чтобы погладить, успокоить, утешить.

Лилиана отпрянула от неё. Она вскочила с пуфика и сделала несколько шагов назад. Подальше от сестры и её прикосновений. Как будто сама мысль о них была невыносима для Лили.

– Знаешь что, Ина, ты просто завидуешь, – Лилиана отошла к окну и скрестила руки на груди, закрываясь.

– Чему я завидую? – не поняла Инара.

– Тому, что меня позвали на эти посиделки, а тебя нет. И я не собираюсь чувствовать себя виноватой, потому что я имею право жить и веселиться, а ещё выйти замуж. И если для этого нужно найти клад проклятого колдуна, я его найду!

– Лили, это не просто посиделки…

– Уходи, Ина, – Лилиана отвернулась к окну, глядя сквозь стекло на заснеженный сад.

Инара смотрела на напряжённую спину, на слегка подрагивающие плечи, как будто сестрёнка вот-вот готова расплакаться. Подойти к ней и попытаться обнять девушка не решилась. Побоялась, что Лили снова отпрянет, оттолкнёт её.

Она тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Пусть сестра успокоится, придёт в себя, тогда можно будет и поговорить.

Нет, Инара не сердилась на младшенькую. Лилиана имела право обижаться. Её злость была объяснима и понятна. Вот только легче от этого понимания не становилось. Да и изменить всё равно ничего было нельзя.

Глава 3

Последующие дни Лилиана упрямо игнорировала сестру. Запиралась в комнате, не реагируя на стук в дверь. Выходила только в столовую, где разговаривала исключительно с отцом и матерью. А ещё она начала неожиданно отлучаться из дома.

И вот эти отлучки волновали Инару больше всего. В конце концов, несколько дней молчанки она вполне могла пережить. Ведь они не в первый раз ссорились. Но раньше Лили никуда не уходила, не сообщив сестре.

Да и куда она могла ходить?

Старые подружки почти перестали общаться с младшенькой Бреннар из-за старшей сестры. Городской хор Лили бросила ещё прошлым летом. Руководитель хора господин Мильво слишком часто и слишком громко сокрушался, что дочери не унаследовали материнский талант и колоратурное сопрано.

А в кружок по изготовлению игрушек для детей-сирот вдруг записались Агата и Вейла. И эти языкатые гадюки не упускали случая уколоть, унизить и всячески показать, что благотворительность существует только для девушек с незапятнанной репутацией.

Воспоминание о последней стычке с заклятыми подругами до сих пор было свежо в памяти. Инара тогда вышла из себя и наговорила сплетницам лишнего. Остальные дамы ахали и охали, делая вид, что подобное поведение не просто претит им, но даже внушает лёгкий ужас. Ибо воспитанная девушка никогда не позволит себе ничего подобного. О том, что Агата на протяжении часа вслух оскорбляла Инару, все предпочли забыть.

А сёстрам Бреннар ничего не оставалось, как бросить благотворительность.

Инара поморщилась от воспоминаний. Эти гадкие девчонки просто сговорились сделать всё возможное, чтобы испортить жизнь ей и Лилиане. И надо признать, пока им это удавалось довольно легко.

Инара вздохнула и обошла ёлку по кругу, отыскивая место для ещё одной игрушки. Раньше Бреннары наряжали новогоднее дерево всей семьёй. Но в последние дни маменьке нездоровилось, отец был погружён в какие-то дела. Сестра вообще обходила гостиную стороной.

Ина смотрела-смотрела на зелёную хвою, наполнившую весь дом одуряющим ароматом, и не выдержала. Ёлка не виновата, что в их семье сейчас не всё гладко. Да и короб с игрушками, стоявший внизу, вызывал любопытство.

Инара всегда любила рассматривать старинных куколок, сделанных из ваты и раскрашенных яркими красками. У каждой из них была собственная история.

Вот девушка в тёплом платке и припорошенной снегом шубке. У неё грустное лицо, а в руках – чемодан. Эта девушка, представляла Ина, уезжает далеко от дома и, наверное, уже не вернётся.

А эта малышка держит корзину с подснежниками. Сказку о злой мачехе, отправившей падчерицу в канун нового года в лес, знал каждый ребёнок.

Большого снегиря Инара делала сама. Правда, он был больше похож на толстого пса, только красного цвета. Ведь для его грудки она не пожалела пурпура.

Ина нашла свободное место и подвесила фигурку. А рядом с ней поместила нечто с торчащими в разные стороны яркими нитками, палочками и даже пучком сухой травы синего цвета. Автором этого шедевра была четырёхлетняя Лилиана.

Мама категорически запрещала вешать «этот жуткий кошмар» на ёлку. И Инара каждый раз ей клятвенно обещала. Но никогда не держала обещание, потому что лицо Лили, замечавшей своё творение на праздничном дереве, начинало сиять не хуже гирлянды.

Новенькие игрушки, выдутые из стекла, лежали в особых коробках, проложенных соломой. У каждой была своя ячейка, чтобы они не разбились. Эти были красивыми, блестящими, но похожими друг на друга, повторяя одни и те же формы – капли, сосульки, шара.

Стеклянные игрушки были тяжёлыми, поэтому и верёвочки к ним крепить приходилось более плотные. Инара сделала очередной узел, проверила его крепость и застыла.

Показалось, что скрипнула лестница.

Время уже было позднее. Ина хотела сделать сюрприз родным к пробуждению и осталась наряжать ёлку после ужина. Засмотрелась на игрушки, многие из которых сделала ещё бабушка, обожавшая мастерить из ваты. И не заметила, как стрелки на каминных часах устремились к полуночи.

И всё же ей не показалось. Лестница тихонько поскрипывала, медленно и равномерно, ступенька за ступенькой. Как будто кто-то осторожно спускался, вымеряя каждый шаг.

Инара насторожилась. Она потушила вторую лампу. Оставила лишь одну, стоявшую в углу, свет которой будет незаметен из холла. А сама на цыпочках двинулась к распахнутым створкам.

Ина оказалась права. По лестнице крадучись спускалась фигура. По напряжённым плечам, укрытым короткой шубкой, девушка опознала сестру.

– Лили, куда ты собралась? – спросила строгим голосом.

Лилиана вздрогнула и оступилась. Опасно покачнулась, но сумела устоять, схватившись за перила. Обернувшись, Лили заметила в полумраке силуэт старшей сестры. Промелькнувшее было на лице облегчение тут же сменилось раздражённой гримаской.

Больше не таясь, младшенькая споро сбежала по ступенькам вниз.

– Лилиана, я спросила, куда ты собралась ночью? – повторила Инара, чувствуя, как в груди сжимается ком нехорошего предчувствия.

– Не твоё дело, – буркнула Лили и вдруг сорвалась с места, со всех ног помчавшись к двери.

– Стой! Лили, стой! – Инара бросилась за ней.

Глава 4

Ночью, как ни странно, Инара уснула, едва легла в кровать. И даже кошмары не снились. Но вот утром…

Утром она вспомнила о произошедшем сразу. Только глаза открыла, и осознание вылилось на неё ушатом холодной воды. Умываясь и одеваясь, Ина перебирала детали ритуала, слишком чётко отпечатавшегося в памяти. Хотя некоторые картины она бы предпочла забыть.

Главный вопрос заключался в том – действительно ли это тёмное колдовство, способное убить, если она ослушается и не пойдёт в замок?

Там, в избушке, ошарашенной Инаре показалось, что её опутало властной аурой неведомого. Что повелению старухи невозможно противиться.

И она испугалась. Настолько сильно, что почти не осознавала того, что говорила ей сестра по дороге домой.

Но сейчас, когда светило солнце, отражаясь яркими искрами от выросших под утро сугробов, страх начал таять. Словно ночные тени на рассвете.

К тому моменту, как Инара полностью оделась и была готова выйти из комнаты, она поняла – это всё глупости. Эмоции. Вчера она переживала за сестру, нервничала, когда следовала за ней. Да и там, в лесном домике, всё было устроено для создания атмосферы. Как декорации в театре. Эта старуха в лохмотьях, её танец и речитатив, преданные глаза якобы адептов…

В общем, Ина поддалась эмоциям и поверила, что действительно участвовала в тёмном ритуале со смертельным исходом. А на самом деле молодёжь просто щекотала себе нервы для развлечения.

С Лилианой они столкнулись уже в дверях. Сестра стояла с занесённым для стука кулачком. Вид у неё был смущённый и ещё виноватый.

– Ина… – начала она, опустив руку и уставившись взглядом в носки домашних туфель. – Прости меня. Я очень сожалею, что согласилась на этот ритуал, и теперь тебе придётся идти…

– Я никуда не пойду, – уверенно ответила Инара.

Сестра тут же перестала любоваться обувью и изумлённо уставилась на неё.

– Но ведь колдовство… – шёпотом произнесла она.

– Нет никакого колдовства, это всё обман, – уверенно ответила Ина. – Они просто хотели посмеяться над тобой. И надо мной. Но я им этого не позволю.

Брови нахмурились. Уголки рта опустились вниз. Инара смотрела с решимостью и твёрдостью, каких у Лилианы никогда не было. В этот момент она восхищалась старшей сестрой.

– Ты правда ни капельки не боишься? – всё же переспросила девушка.

– Нет, – уверенно ответила Ина и добавила: – Идём завтракать. Мама, наверное, уже заждалась.

Маменька действительно уже постукивала розовыми ногтями по столешнице, скрытой под белоснежной скатертью. И это означало высшую степень нетерпения.

Инара тщательно всматривалась в лицо матери, боясь, что та в курсе их ночной вылазки. Но кроме опоздания на завтрак обеих дочерей Августу Бреннар, кажется, ничто не волновало.

Ина тихонько выдохнула. Всё обошлось. Но с Лили придётся серьёзно поговорить. Ведь в следующий раз сестры просто может не оказаться рядом.

– Доброе утро, мама, доброе утро, папа, – дочери по очереди поцеловали родителей в щёку.

Но если отец только буркнул что-то благожелательное и вновь уткнулся в свежую газету. То маменька должна была высказать своё ценное мнение. У неё это называлось «воспитание настоящих леди» и заключалось в чтении нотаций и сравнительном анализе поведения – дочерей и своего в их возрасте.

– Вот я в вашем возрасте никогда не позволяла себе… – начала мама.

Наученные годами опыта девочки синхронно выпрямили спины, опустили глаза и чинно сложили руки на коленях. Ещё несколько лет назад они бы потихоньку пинались ногами под столом, стараясь не засмеяться. Но сейчас обе уже повзрослели, и насмешки над матерью казались им недопустимыми.

К счастью, Катарина наконец принесла овсянку с ягодами и свежие булочки. И маменька была вынуждена отвлечься от нравоучений. С ложкой во рту читать нотации не слишком удобно. К тому же она должна была являть пример собственных утверждений и не разговаривать во время еды.

– Сегодня наряжают ёлку на площади, – сообщила мама, когда с кашей было покончено. – Мы все едем. Карл, ты позаботился о лошадях?

– Да, дорогая, – отозвался господин Бреннар, не отрываясь от газеты.

Инара мысленно застонала. Ехать на площадь с родителями не хотелось, но и отговориться от семейного выезда не было никакой возможности. Если мама сказала, а папа уже нанял коляску – значит, дело решённое.

– Ты правда на меня не сердишься? – Лилиана догнала её в дверях столовой. Она снова как щеночек пыталась заглянуть в лицо сестре.

– Нет, – ответила Инара, обернувшись. Папа шёл сразу за ними. И слышать подробности ему вовсе не обязательно. – Идём ко мне в комнату.

Лили оглянулась, увидела отца и кивнула. Похоже, подумала том же.

– Девочки, через час мы выезжаем. Поторопитесь! – догнал их мамин голос. Не сговариваясь, сёстры и отец прибавили шаг.

Инара закрыла дверь своей комнаты. Дождалась, когда сестра опустится на краешек кровати, и села рядом.

– Расскажи мне, как всё произошло, – мягко попросила она.

Глава 5

– Гирш, зайди к Верховному, – чернявая макушка Ульриха на мгновение показалась в проёме, и дверь сразу захлопнулась.

И вовремя, в створку тут же ударил сапог.

– Он сказал, срочно! – дверь снова приоткрылась. Ровно настолько, чтобы выкрикнуть фразу. Второй сапог немедля ударил аккурат в то место, где мгновение назад находилось смуглое лицо.

– Вот меткий гад, – восхитился чернявый, уже смело открывая дверь и входя в комнату – снаряды-то кончились.

– Ульрих, изыди, – глухо попросил Девин, уткнувшись лицом в подушку. Казалось, он только уснул. И даже сон какой-то видел.

– Тебя зовёт Верховный, Дев. Сказал, поднимать и тащить к нему в любом виде.

Ульрих ненадолго замолчал. Девин только и успел, что поднять голову, чтобы поинтересоваться, что задумал товарищ. Тут же сверху на него устремился поток ледяной воды. Ругаясь и отфыркиваясь, Гирш вскочил на ноги и бросился за убегающим из комнаты Ульрихом.

Догнать негодяя удалось только внизу лестницы. Девин повалил мерзавца на нижнюю ступеньку, полный решимости хорошенько извозить его мордой о стёртую подошвами половицу. А ещё выжать воду из рубахи напарнику за шиворот.

Но ему помешали.

– Гирш! – окрик Верховного испортил момент торжества.

Девин вскочил на ноги и вытянулся в струнку перед Рупертом Хори. Секунду спустя рядом с ним в той же позе застыл Ульрих.

Верховный окинул их недовольным взглядом и кивком указал на свой кабинет. Сам пошёл первым.

Верховный был удивительным человеком и колдуном неимоверной силы. Высокий и худой как палка он постоянно сутулился, словно мощь его магии или ответственность за всё королевство давили на плечи. Длинные седые волосы Руперта были собраны в куцый хвостик.

Девин в первые месяцы в Ордене даже начал отращивать волосы, стремясь подражать ему. Вот только его светло-каштановые кудри очень уж по-девичьи завивались на концах. Устав от насмешек своих товарищей, Девин коротко постригся. И теперь постоянно носил короткий «ёжик», проводя по нему раскрытой ладонью туда и обратно в минуты крепких раздумий.

Ульрих внешне казался полной противоположностью своего светлокожего и сероглазого соседа. У него были чёрные прямые волосы, едва прикрывавшие уши, большой нос с горбинкой и карие, чуть раскосые глаза.

Когда напарники стояли рядом, можно было принять их за день и ночь, до того различались.

Особенно сейчас, когда Ульрих Торп стоял в тёмно-синей форме королевской ищейки. А Девин Гирш – в мятой рубахе, с которой на пол стекали крупные капли, подштанниках и одном носке. Хорошо, после возвращения полностью раздеться у него не хватило сил.

Верховный осмотрел каждого вдумчивым взглядом и отвернулся. Прошёл за свой стол, опустился тяжело. Парни остались стоять у порога, ещё тяжело дыша после жаркой погони и схватки.

– Я знаю, что ты ночью вернулся с болот, Девин, – Верховный двумя пальцами выровнял уголки чуть сместившихся бумаг. – Но хочу, чтобы на это задание отправился именно ты.

Девин напрягся. Возбуждение схваткой мгновенно сошло с него, оставив лишь угрюмую сосредоточенность. Если Верховный собирается его куда-то отправить, не дав даже передохнуть с дороги, значит, дело серьёзное.

– Почему я?

Руперт помолчал немного, прикусывая изнутри нижнюю губу, и этим только укрепил подозрения Девина – задание ему точно не понравится.

– В Синичьих горах свершилось тёмное ведовство… – Верховный не разочаровал.

– Кто-то… погиб? – слово далось с трудом, губы вдруг сделались непослушными, а в груди обожгло недобрым предчувствием.

– Нет, – успокоил Руперт и тут же добавил: – Пока нет. Ты знаешь, Хариша никогда не ошибается. Ещё есть время всё исправить.

Девин знал, что этот момент рано или поздно настанет. Что Синичьи горы с руинами проклятого замка вновь возникнут на его пути. Но всё равно оказался не готов.

– Ты хорошо знаешь те места, – Верховный снова пожевал губу изнутри, по очереди посмотрел на каждого из них. – Тебя там тоже знают. Поэтому поедешь не как ищейка.

– А как кто? – удивился Девин.

– Ну, скажем… ты решил навестить родных. Твои родители ведь ещё живы?

Девин кивнул.

– Вот и отлично! Поедешь… в отпуск. Возьмёшь с собой друзей.

– Друзей? – удивился Гриш, глянув на стоящего справа Ульриха.

– Да, с вами отправится Бойл.

– Бойл? – ищейки синхронно застонали.

– Бойл, – безжалостно подтвердил Верховный. А потом, словно сжалившись, добавил: – Но Девин – командир отряда. Иди к Харише, получишь указания. Сегодня – день на сборы, завтра утром отправляетесь. Хорошего пути. И возвращайтесь.

– Да, Верховный, – дружно ответили ищейки и, развернувшись, вышли из кабинета.

Как только за ними закрылась дверь, Ульрих спросил:

– Что ещё за Синичьи горы? Это вообще где?

– Скоро узнаешь, – буркнул Девин, не оборачиваясь, и двинулся вверх по лестнице.

Глава 6

Инара пришла в себя дома. Она лежала в своей постели, на краешке которой сидел доктор Брамс и держал её запястье, считая пульс.

– Ну вот и проснулась наша спящая красавица, – улыбнулся доктор. Казалось, он сомневался в благополучном исходе и теперь испытал настоящее облегчение.

Лили отругала себя. Что за глупые мысли лезут в голову? Конечно, с Иной всё будет хорошо. Просто сестра переволновалась и упала в обморок на новогодней ярмарке. С любым могло случиться.

Жаль, конечно, что они не увидели, как украшают ёлку. Но ничего, сам процесс не так важен. Сходят на площадь попозже, посмотрят на уже нарядное праздничное дерево.

Инара пару раз моргнула, фокусируя взгляд на господине Брамсе, а потом спросила:

– Что случилось? – голос у сестры был осипший, как тогда, в детстве, когда они пробрались ночью на кухню, украли мороженое и съели сразу всё ведёрко.

Потом обе слегли с ангиной. Было очень плохо и сильно болело горло, говорить девочки почти не могли. Мама даже не стала их ругать, так сильно переживала за здоровье дочерей. А они, едва выздоровев, признались друг дружке, что оно того стоило. Мороженое было холодным, как снег, сладким, как сахарная голова, и нежным, словно взбитые сливки. Настоящая мечта. Но прятать лакомства с тех пор кухарка научилась гораздо лучше.

– У вас лёгкое недомогание, ничего страшного, до свадьбы заживёт, – доктор опять улыбнулся, не понимая, какую глупость сморозил.

А Лили цыкнула от досады на толстокожесть некоторых, вышла из комнаты и спустилась вниз.

– Мама, – позвала она, – Ина проснулась.

Госпожа Бреннар, сидевшая рядом с мужем на диване в гостиной и позволявшая себя успокаивать, вскочила на ноги.

– Ина, девочка моя! – женщина бросилась к лестнице.

Господин Бреннар внимательно посмотрел на младшую дочь.

– Всё в порядке? – уточнил он с утвердительной интонацией, словно прося дочь так ответить.

Лили неуверенно кивнула. Перевела взгляд на ёлку и даже не услышала, как отец тяжело поднялся и отправился вслед за матерью на второй этаж.

Какая же она красивая. А ведь в этом году Ина наряжала её одна. Лилиана сердилась на неё, сама не понимая почему. Не желала видеть. Раньше они всегда украшали ёлку вместе. Долго и обстоятельно готовились к этому моменту.

Лили подошла ближе, касаясь пальцами ветвей, игрушек и вдруг заметила свою фею. Надо же, она думала, мама давно выбросила её. Да и честно признаться, было за что. Девушка улыбнулась. Только ребёнок может сделать нечто из цветных ниток, травы и веточек и полагать, что это прекрасная фея. Она погладила крылышки, выглядевшие как обрывки нитей.

А вот Ина считала её поделку красивой и сохранила, а теперь повесила на ёлку. Ещё и на самое видно место. Мама будет в ужасе, если заметит.

Лили улыбнулась, тронув пальцами висевшего рядом снегиря, больше похожего на красногрудую собаку.

Идти наверх не хотелось. Лилиана всё ещё чувствовала вину перед сестрой. Самое главное она увидела – сестра проснулась, но говорить с ней, смотреть ей в глаза было страшно.

Лилиана чувствовала твёрдую уверенность, что Ине стало плохо неспроста. Ведьма отмерила ей три ночи. Одна из них осталась позади, проигнорированная Инарой, и что? – сестра падает в обморок прямо на ярмарке посреди трактира под открытым небом.

Конечно, мама утверждает, что она выпила слишком много глинтвейна на голодный желудок, но… Мама просто не знает, что случилось ночью. Да и одолела Ина меньше половины кружки. В прошлом году она выпила всю, и ничего с ней не было.

Нет, всё дело в обряде. Инара не верит в колдовство и тем самым подвергает себя опасности. Лили должна убедить её. Всё-таки это по её вине сестра должна отправиться к проклятым руинам.

Лилиана вздохнула, ещё раз толкнула пальцем толстого снегиря, отчего тот закачался на ветке, подталкивая своим тельцем и ниточную фею. А потом решительно зашагала наверх. Сестра всегда была рядом, поддерживала её. Теперь настала очередь Лили.

Инара ощущала себя вполне сносно. Суета, которую развела мать вокруг неё, немного утомляла.

– Мама, я чувствую себя хорошо, правда, – в который раз попыталась она достучаться до родительницы. Но та как обычно оставалась глуха к убеждениям. Инаре только оставалось закатить глаза и смириться.

Катарина принесла ещё подушку. Госпожа Бреннар собственноручно взбила её, подложила под спину дочери.

– Сделай ей имбирной воды, – велела она служанке. – Я ещё разберусь с этим трактирщиком. Будет знать, как подсовывать благородным дамам дрянное вино.

Доктор Брамс попытался высказать своё мнение, даже привстал с кресла, в которое его вытеснила госпожа Бреннар, ворвавшись в комнату дочери и сходу начав за ней ухаживать. Слушать его Августа не пожелала, остановив резким жестом. Она лучше знала, что нужно для её девочки.

– Карл! – господин Бреннар, стоявший по другую сторону кровати и размышлявший, как бы остаться с доктором наедине и расспросить о причине недомогания дочери, вздрогнул от окрика. – Ты должен немедленно отправить записку стряпчему, пусть готовится к суду. Мы не должны этого так оставлять!

Глава 7

Снег поскрипывал под сапожками, отмечая каждый шаг, приближающий Инару к тёмному мрачному строению. Сердце отчаянно колотилось, как будто старалось вырваться и улететь отсюда подальше.

Было страшно, но Ина решительно сжала зубы и шла вперёд, оставляя за собой лишь отпечатки следов в ровном слое выпавшего ночью снега.

На крыльце девушка постучала каблуками о пол, отряхнула белую бахрому с юбки и потянулась к ржавой скобе, служившей здесь ручкой.

– Заходи, – раздался из домика голос, заставивший Инару вздрогнуть. Но она всё равно дёрнула за скобу, открывая дверь.

О вчерашнем ритуале ничего не напоминало. Обычная лесная избушка. В углу – большая печь, обмазанная глиной, по которой бежали глубокие трещины. На плите стоит закопчённый чайник и два чугунных котелка. В ящике лежат дрова. На полках навалена разная утварь, необходимая в быту. Большой стол с потемневшей от времени столешницей из обструганных досок. Возле него – деревянная лавка и пенёк, служивший табуретом.

Часть просторного помещения закрывала занавесь. Она была не до конца задёрнута. Из-за неё выглядывал край топчана, застеленного шкурами.

Ничего особенного.

Из общей картины выделялась женщина лет пятидесяти, одетая в меховую шапку, ещё незастёгнутую шубу, из-под которой виднелись меховые штаны, заправленные в унты. Рядом стоял большой заплечный мешок, а на полу лежали лыжи.

Немного смешавшись от такого несоответствия, Ина вновь перевела взгляд на женщину. Она была не слишком молода, но не имела ничего общего с неопрятной старухой, проводившей здесь ритуал позавчера. У той нос свисал почти до подбородка, во рту не хватало зубов, а из-под платка выбивались сальные космы.

– Где ведьма? – Инара внутренне настраивалась на противостояние прямо с порога и теперь растерялась.

– Я за неё, – хмыкнула женщина. – А что, непохожа?

Ина ещё раз окинула её взглядом с ног до головы и покачала головой.

Женщина засмеялась. И опять же, с тем ведьминским смехом это не имело ничего общего.

– И всё же – это я.

– А как же… – Инара повела рукой, не в силах сформулировать вопрос.

– Внешность? – верно поняла её женщина и пожала плечами: – Издержки профессии. Ведьму ожидают увидеть старой, страшной, одетой в лохмотья. Приходится соответствовать и таскать с собой грим и реквизит.

Она ткнула ногой рюкзак.

А потом вдруг сообщила:

– Меня, кстати, Таяной зовут. – И добавила: – Хочешь чаю?

Ещё больше растерявшись, Инара кивнула.

Ведьма сбросила шубу и шапку прямо на рюкзак. Ина удивилась стройной для её возраста фигуре. Наверное, колдовское ремесло вредное, нервное, к тому же женщина ходит на лыжах.

– Ты садись, в ногах правды нет, – Таяна сняла с полки масляную горелку, зажгла её и поставила сверху закопчённый чайник, убедившись, что в нём есть вода.

Инара опустилась на краешек лавки, всё ещё не в силах поверить, что ведьма оказалась такой… непохожей на ведьму.

Так может, и никакого проклятья не было?

Таяна меж тем развязала тесёмки мешка, достала оттуда свёрток с травами и засыпала в две глиняные кружки с отбитыми краями.

– Я только свои сборы пью, – пояснила ведьма на вопросительный взгляд. А потом кивнула на стену, где висели пуки трав: – Этим вон лет больше, чем мне. Там пыли и паутины собралось, а может, и ещё чего. Не знаю, кто это пьёт.

Инара ничего не ответила. Но женщина и не ждала ответа. Казалось, её радует эта отсрочка перед дорогой.

Чайник закипел, и ведьма залила обе кружки, поставив одну перед Иной. На поверхности плавали травинки, сбиваясь к одному краю.

Инара инстинктивно обхватила кружку ладонями. Глиняные бока были горячими, на грани терпимости. Но Ина не убирала руки, это обжигающее тепло помогало ей собраться с мыслями.

– Ты чего пришла-то? – поинтересовалась ведьма, шумно отхлёбывая отвар.

И девушка задала вопрос, над которым размышляла с тех пор, как увидела эту женщину.

– Если вы ненастоящая ведьма, то и проклятья никакого нет?

– Почему это ненастоящая? – обиделась Таяна. – Самая что ни на есть настоящая. И проклятье на тебя наложила хорошее, крепкое. Всё честь по чести. Да ты и сама, думаю, уже заметила его действие.

Ина кивнула. Действие она заметила.

– У тебя осталась последняя ночь. На рассвете ты умрёшь, – женщина сделала ещё один громкий глоток.

И Инара поморщилась. Эта незнакомка ведёт себя как ни в чём не бывало, ещё и говорит о её смерти словно о снегопаде на прошлой неделе.

– Как вы можете так спокойно об этом рассуждать? – наконец не сдержалась девушка. – Вы обрекли меня на смерть, а теперь сидите тут и пьёте чай.

– Не драматизируй, – ведьма легко отмахнулась от её обвинений. – Ни на какую смерть я тебя не обрекала.

– Но вы сами только что сказали – у меня осталась последняя ночь. И если я не пойду к руинам… – Ина замолчала, не в силах продолжать.