Хранители мира. Земля

Глава 1

— Убери от меня руки, — рычала я, а у самой внутри нарастала паника.

— А то что? Матери пожалуешься? — самодовольно улыбался он мне в лицо, прижимая к стене в очередной раз.

— В полицию заявлю, — отчаянно вырываясь, попыталась припугнуть его я, но вызвала лишь смех.

— Насмешила. У меня связи в полиции. И не поверит тебе никто. Собственная мать не поверила, не то что чужие люди.

Это было противно, но он прав. Отчим приставал ко мне регулярно.

Как только переехала жить к матери, я стала замечать сначала взгляды, потом намёки, а затем три месяца спустя он впервые схватил меня за попу. Отвратительное ощущение. Матери я сказала, но толку ноль. Она не приняла мои слова всерьёз, даже ему о моих жалобах рассказала. А он…

Сергей Васильевич почувствовал вседозволенность. И в какой-то степени это было так, ведь мать не защитила меня, не приняла никаких мер. Более того, в какой-то момент обвинила меня в соблазнении её мужа. Мне было больно от этого? Обидно, да. Больно? Нет.

Дело в том, что мама всегда была красивой девушкой, а потом и женщиной. Жгучие тёмные волосы, яркие голубые глаза и точёная фигурка не могли оставить её без внимания.

Она пользовалась популярностью у мужчин и в определённый момент своей жизни поплатилась – забеременела мной. Бабушка тогда не дала денег на аборт, а мать отказалась от меня прямо в роддоме. А всё потому, что она вообще не знала, кто мой отец, а сам по себе ребёнок ей был не нужен. Бабушка успела меня забрать, а про маму всегда говорила, что это её наказание. За что, я так и не знаю. Есть у меня подозрение, что и мама не дедушкина дочь, но это лишь мои догадки. Деда давно нет в живых, а бабушка молчит.

Вот и вырастила меня бабушка, а не мама. Я себя считала самой обычной, не такой как мама. У меня не было ярких глаз, алых губ, иссиня-чёрных волос. Мама считалась очень красивой, а я… Бабушка меня утешала, но я не особо ей верила. Она подводила меня к зеркалу и говорила, что красота должна быть не яркой, не броской, как у матери, а такой… когда смотришь на девушку, и она на первый взгляд кажется совершенно обычной, не слишком привлекательной. А потом замечаешь, что у неё глаза совершенно невероятного цвета тёмной зелени, пушистые ресницы, брови, словно нарисованные уверенной кистью художника, аккуратный нос, розовые губы, нежные, чуть припухлые, будто созданные для того, чтобы их целовали. В этот момент я всегда краснела, а бабушка продолжала перечислять мои достоинства: «У тебя робкая, милая улыбка, жемчужные зубы и густая грива переливающихся на солнце каштановых волос. Длинных, чуть волнистых и невообразимо мягких. Ты высокая и тоненькая, как тростинка. Заметив всё это, любой человек поймёт, что ты безумно красива той самой, чистой красотой, которая совершенно не нуждается в косметике. Её просто нужно разглядеть. А потом, не отрывая глаз, любоваться и любоваться…

Я знала, что бабушка меня очень любит, поэтому и рассказывает так красиво. Сама я в себе не находила ничего особенного. Обычная… ну, может чуть симпатичная, худая, высокая девчонка.

В деревне мне жилось хорошо. Я любила копаться в земле. У нас с бабушкой был такой огород, что завидовала вся деревня. Она же всё меня нахваливала, хотя я и не делала ничего особенного. Так я закончила школу и обнаружила, что бабушка меня продвинула в сельсовете, который походатайствовал куда-то выше и меня взяли в сельскохозяйственную академию на бюджет с отработкой впоследствии в родной деревне. Счастью моему не было предела. Ровно до тех пор, пока не оказалось, что мест в общежитии не хватает, поскольку почти все студенты иногородние. Денег на съёмную квартиру у нас не было. Тут бабушка и припомнила матери всё, вынудив последнюю взять меня к себе жить.

Мать к тому времени уже не вела разгульный образ жизни, а может быть, так казалось мне, но она была замужем за Сергеем Васильевичем. Не самый крупный бизнесмен в нашем городе, но и простым человеком он не был. Мать обеспечивал полностью.

Я не испытывала к ней никаких дочерних чувств, она ко мне материнских, ведь виделись мы всего раз пять от силы за всю мою жизнь. Поэтому я и рассчитывала тихо прожить первый курс в их квартире, не мешая и не обременяя их ничем. Мне как раз должно было исполниться восемнадцать, и я планировала устроиться на работу, а там и комнату снять отдельно. Не вышло.

Я стала прятаться от домогательств Сергея Васильевича и старалась не оставаться одна. Только это плохо получалось, всё-таки не дворец с десятками комнат.

— И кстати, дорогая падчерица, ты уже совершеннолетняя.

От той улыбки, которой он меня сейчас одарил, его лицо должно было трещать по швам, но не случилось, жаль. И опять он прав. Месяц назад мне исполнилось восемнадцать, хотя никто кроме бабушки меня не поздравил. Я не напоминала, не клянчила подарков или праздника, а окружающие скорее всего и не знали. И я даже начала осуществлять свою задумку с работой, но официантка из меня вышла никакая. Точнее, я выучила меню, клиентам не хамила и всё успевала вовремя, но пошлые шутки, намёки и даже предложения, меня угнетали. Смысл сбегать от отчима и попадать в лапы к таким же озабоченным мужланам? Я уволилась только вчера.

— Это не даёт вам права ко мне приставать. У вас есть жена для этого, — пыталась храбриться я.

— Твоя мать, конечно, красивая женщина, но она уже старая. На лице уже не кожа, а маска из ста кремов и прочей вашей дряни. А у тебя кожа свежая, нежная, тонкая, — перечисляя всё это он втягивал мой запах, приближая своё лицо. Меня стало мутить. — И косметикой ты не пользуешься.

Глава 2

— Ох ты, Господи!.. Зиночка преставилась, — вдруг запричитала неизвестно откуда взявшаяся соседка. А меня такое зло взяло. Зачем она сейчас пришла?

— Уйдите, — процедила я сквозь зубы и слёзы.

— Талина, что ты? Надо скорую вызвать. Я знаю. Поплачь, девочка, погорюй.

— Уйдите!.. — повторила я. Почему-то именно сейчас соседка бесила меня неимоверно.

После пятого раза, когда я уже закричала на неё, соседка ретировалась, что-то бубня про неблагодарную молодёжь. Наступила тишина. Только спокойствия она не принесла.

Сколько я так просидела около бабушки не знаю. Пришёл участковый, задавал какие-то вопросы, я их даже не помню. Почти через час приехала скорая, зафиксировали смерть и забрали бабушку. Мне что-то говорили, но я не слышала. Опять где-то рядом нарисовалась соседка.

С какой-то бумажкой в руках, покачиваясь на неверных ногах, я смотрела вслед скорой. Мыслей не было вообще. Я не знала, что мне в данный момент делать, не то что задумываться, как жить дальше. Один взгляд на дом, веранду и кресло дал понять, что я не способна сейчас туда вернуться. Стоять на дороге казалось странным, да и соседка раздражала, поэтому развернувшись к дому спиной, я зашагала в сторону леса.

Лес. Он всегда примет и поймёт, нашепчет чего-то утешительного, напоёт колыбельную голосами птиц, убаюкает боль на своём лиственном ковре. Только лес сейчас мог мне помочь.

Я автоматически переставляла ноги. Шла, не зная куда. Просто вперёд. Просто двигаться. Но настал час, когда силы покинули меня. Я остановилась, обняла дерево и горько заплакала.

— Как? Как я теперь без неё? — выговаривала я лесу. — Так больно и пусто…

«Заберу боль…» — раздалось вдруг словно отовсюду.

От неожиданности я дернулась, оцарапала щёку, которой прижималась к стволу дерева, и стала оглядываться. В нескольких метрах от меня стояло странное дерево. Я никогда его не видела в лесу, хотя всё детство здесь провела и считала, что знаю каждое дерево. Оно будто раздваивалось книзу, образуя арку. И пока я пыталась разглядеть его, оно менялось прямо на глазах. По коре будто искорки забегали, а в расщелине что-то мерцало.

«Заберу боль…» — послышалось вновь.

И почему-то мне казалось, что именно это странное дерево говорит со мной. Видимо, я сошла с ума от горя. Раньше считала, что это выражение такое, выдумка, а вот оно как.

Несмелый шаг я сделала, только объяснить, почему, не смогу. То ли видение, образовавшейся будто мыльной плёнки в арке дерева, то ли искры, что бегали по коре, то ли и правда, хотелось поверить в чудо.

— Я тоже умру?

«Я сошла с ума, какая досада!» — вспомнилась мне Фрекен Бок из Карлсона, говорившая по душевой лейке. А у меня дерево…

От такого сравнения я не могла не улыбнуться.

«Новая жизнь. Иди…»

Ага, новая жизнь может подразумевать под собой что угодно. Это же кот в мешке. Я уже пыталась начать новую жизнь, выводы сделаны.

Я не спешила подходить ближе. Но несмотря ни на что, меня тянуло к арке, какое-то иррациональное внутреннее чувство говорило, что так правильно, так надо, так должно быть. Только у меня были и обязанности. Вдруг подумалось, что я бабушку даже не похоронила, а уже куда-то собралась. Но если развернусь и уйду сейчас, то чуда может и не случиться, и я навсегда останусь одинокой, без крыши над головой. Она не хотела бы такого для меня.

Почему обязательно без крыши над головой? Не знаю. Внутри поселилась уверенность, что мать оставит меня ни с чем, если уж куском хлеба попрекала, то наследства мне не видать. Может быть, вернуться в институт и умолять об общежитии?

«Заберу боль. Иди…»

— Ты меня с мысли сбиваешь, — огрызнулась я на дерево беззлобно.

Бабушку не вернуть. По щекам опять скользнули слезинки. Единственного дорогого мне человека сегодня не стало, а я, неблагодарная, думаю непонятно о чём. Даже в последний путь её не проводила.

С этой мыслью я решительно направилась в деревню. Ветер бросил мне пару листьев в лицо, дерево позади издало какой-то странный звук, но я не стала оборачиваться. Уйти всегда можно.

Возле бабушкиного дома дома уже стояли трое представителей похоронных агентств и соседка. Мне стали рассказывать об организации, копании могилы и гробе, но у меня в голове почему-то было только дерево и звон. Все их разговоры шли бессвязным шумом. Только неимоверным усилием воли я заставила себя хоть немного прислушаться к ним. И готова была волосы на голове рвать от таких цен.

— У меня нет денег, — сказала я им. Жили мы очень скромно. Бабушкина пенсия и то, что удавалось выручить с огорода.

— Старики всегда откладывают. Вы бы посмотрели, наверняка, где-то лежат гробовые, — улыбнулся мне один из них. Второй поджал губы и лишь третий тяжело вздохнул и опустил взгляд. И возможно, это всё было наигранно. Возможно, я ошиблась, но решение почему-то быстро созрело.

— Вы, - показала я на последнего рукой, — приходите завтра. Я поищу деньги.

— Но мы вам можем предложить более выгодные условия, — тут же встрепенулся второй.

— Спасибо. В ваших и ваших, — обратилась я к первому, — услугах я не нуждаюсь. Прощайте.

Глава 3

Прошёл день, второй, а на третий явился Сергей Васильевич. Он вышел из своего «БМВ» и улыбнулся. Наглая улыбка победителя не сходила с его лица. Как узнал только, где я стою с цветами?..

— Привет, малышка.

— Здравствуйте!

— Ой, как официально. Деньги кончились?

— Это не ваше дело. Я ни у кого ничего не украла и не собираюсь, — вскинула я подбородок.

— Я этого и не говорил. Просто это не самый прибыльный бизнес, — ткнул пальцем в мои цветы. — Так, на выживание только. Да и разрешение на него тоже надо.

— Мне много не надо.

— Тебя мать дома заждалась, а ты…

Последнюю фразу он сказал демонстративно громко, чтобы все эти тётки слышали, какая я «неблагодарная» дочь.

— Матери я не нужна, не выдумывайте, — усмехнулась я, а внутри кольнуло. Не сильно и не так чтобы больно, но неприятно.

Неужели, несмотря ни на что, я не смирилась с тем, что не нужна ей? Не чувствовала же я ничего такого раньше.

— Возвращайся и получишь любые самые дорогие цветы, а не эти… — тихо проговорил он, пренебрежительно махнув на мои крокусы и нарциссы.

— Не вернусь и не надейтесь даже.

— А как же институт? Зинаида Павловна устроила тебя в хорошее учебное заведение, а ты просто так взяла и бросила. Весь бабкин труд насмарку.

— Не смейте о ней ничего говорить! Бабушка бы меня поняла, да и в институте я возьму академ.

Кто за язык меня тянул? О последних словах я сильно пожалею впоследствии.

Он ушёл, а на следующий день на это место приехала полиция и оштрафовала всех женщин. Меня же чуть в отделение не увезли, потому что на взятку денег не было. Но и тут за меня вступились.

— Отстань от девочки, — проговорила женщина, что торговала, как и я нарциссами. И именно она была против моей торговли здесь, прямая конкурентка как никак, а тут заступилась.

— А чего ты такая добренькая? Деньжатами обзавелась? — усмехнулся полицейский.

— Совестью, но ты с ней даже не знаком, — улыбнулась дерзко она ему.

— Что?.. Да я тебя сейчас в кутузку отвезу за незаконную деятельность! — покраснел от злости тот.

— Не заберёшь, потому что деньги любишь, — и сунула ему пятитысячную купюру. — А девочку оставь. У неё недавно бабушка умерла, девчонке есть нечего.

— А ты в благотворители заделалась, — скривился мужчина, но купюру шустро сунул за пазуху.

— Нет, но мы с ней договоримся.

Нехотя полицейские ушли, срубив с каждой женщины денег. Каждая наградила их проклятиями и нелестными эпитетами. А я замерла в ожидании.

— Я знаю твою ситуацию и действительно мне тебя жаль, но это не повод заниматься благотворительностью. Поэтому ты здесь торговать больше не будешь. Ты просто этого не умеешь, стоишь как истукан в надежде, что тебя заметят. Значит, делаем так. Сейчас ты отдаёшь мне все эти цветы и ещё два дня привозишь их в уплату взятки. А потом я за них буду давать тебе деньги. Конечно, меньше, чем они стоят, но и ты здесь целый день стоять не будешь. Если есть ещё какие, вези, возьму. Поняла?

— Зачем вам это?

— Это бизнес. А вообще, посмотри на свои цветы и на мои.

— Не вижу разницы, — пожала я плечами, честно осмотрев растения в вёдрах.

— Твои ярче и свежее. Когда мои к концу дня уже вянут, твои будто только что с грядки. Я не знаю, что ты с ними делаешь, секрет не спрашиваю, понимаю, что не скажешь. Но такой товар и продавать приятнее, и выгоднее. Всё. Езжай домой.

Цветов у меня было много. Жаль только вот так отдавать, но что поделать. Хорошо, что мои деньги не забрали, будет первое время на что ездить.

Удивительно, но Татьяна, так звали ту женщину, не обманула. Ещё два дня я привозила цветы за так, а потом она стала забирать их за плату. Да, меньше, чем я могла бы продать их сама, но зато мне не приходилось терять время. А ещё она шепнула мне, что полицейские с того дня постоянно где-то рядом, но больше никого не штрафовали.

Месяц я прожила спокойно. Возила Татьяне цветы и клубнику с зеленью, занималась огородом, подъедала запасы, но и деньги почти все откладывала. И вдруг из института позвонили, пригласили прийти к ним.

— Талина, в академическом отпуске тебе отказано. Он просто не положен для первого курса. Или сдавай сессию, или забирай документы и поступай вновь, — огорошили меня.

— Но мне же пришло письмо-подтверждение, что отпуск одобрен. Ещё месяц назад, — возмутилась я.

— Майские праздники, — пожала декан плечами, — подтверждение отправили по ошибке. Пока суть да дело, пока разобрались, вот и месяц прошёл.

— Но сессия уже началась. Вся зачётная неделя прошла. Да некоторые курсы уже первые экзамены сдали. Как так можно?

— Ошибка вышла. Так что? Попробуешь сдать или подготовить твои документы?

— Я попробую сдать, — взыграла во мне злость.

И вот всё бы ничего, можно понять, что кто-то где-то ошибся, но обидно было до жути. И преподаватели вроде бы пошли навстречу, все согласились у меня принимать зачёты вне общего времени, только создавалось впечатление, что под меня копают, специально не дают нормально сдать. То одно не так, то я не доучила, хотя всё ответила, то ответ не полный, то конспект грязный, вот дался ему последний. Понимание происходящего пришло позже.

Глава 4

Неожиданно я покатилась кубарем куда-то вниз и плюхнулась в воду. Плеск чистой воды никак не спутать с бульканьем какого-нибудь желудочного (или что там могло оказаться у дерева) сока.

Боль от падения на камни прострелила локоть, отдаваясь гулом в голове, и неприятно тянула в боках. Потирая ушибленные части тела, я села прямо в воде и стала оглядываться по сторонам. Хорошо, что воды оказалось совсем немного.

Я-то думала, что меня будут есть, то есть жевать или что-то типа того, но падения на камни никак не ожидала. И куда это меня затащили лианы? И где они сами?

Пещера. Безумно красивая и необычная пещера. Основное её пространство округлое, только образовано не стенами, а колоннами. На вид они напомнили песочные часы, потому что в середине узкие, а у основания широкие. При этом сверху колонны плавно соединялись, образуя свод, а снизу имели вполне отчётливые отдельные ступенчатые основания. И эти ступени явно не рукотворные. На каждой такой ступеньке росли тоненькие, словно нитки, травинки, которые слегка светились. Зато мелкие жёлтенькие цветочки светили ярче, создавая неизгладимое впечатление.

Отовсюду в пещеру втекали ручьи, где-то совсем тоненькие, где-то побольше, но все они стекали к основаниям колонн, образуя мини речку, которая в свою очередь утекала куда-то вглубь. Что там находилось, мне не известно и лезть в темноту я не собиралась.

В пещере обнаружился круглый выход, что уходил немного вверх и воды рядом с ним не было.

Я сидела посреди этой речки, крутила головой во все стороны, пытаясь понять, откуда я сюда попала. Из всех возможных вариантов подходило только отверстие сверху, потому что скатиться вниз я могла исключительно по нему.

Снаружи слышались какие-то звуки. Больше похожие на шум бурной реки.

Я сначала испугалась, мало ли кто там. Но ещё раз оглянувшись и убедившись, что никого здесь нет, в том числе и злосчастного, говорящего со мной дерева, решила выглянуть наружу. Возможно, другие люди знают об этом странном месте и помогут мне вернуться домой? Пусть не через волшебное дерево, а простым автостопом.

Только стоило выглянуть наружу, как я поняла, что нахожусь в очень странном месте. Включив благоразумие, я не стала высовываться по пояс, потому как не могла знать, что снаружи. Камень пещеры оказался на удивление тёплым и не резал ладони, к нему было приятно прикасаться, держаться за край.

Впереди и по сторонам чуть в отдалении полутора сотен метров виднелись крутые скалы, а всё пространство вокруг утыкано покрытыми мхом стволами деревьев и низкорослыми растениями, кое-где даже виднелись цветочки. Вход в пещеру, из которого я выглядывала, был увит корнями огромного дерева, в кроне которого мелькали какие-то странные синие огни.

Слева от меня стояли ещё несколько огромных деревьев, но на них не было ничего светящегося, просто большие деревья.

Справа от меня два водопада, один начинался выше, но неширокий, другой ниже, но более бурный. Куда девалась вода я не видела, следовало высунуться сильнее, а это могло быть не безопасно.

Пока я рассматривала окружение, упустила момент, когда меня заметили.

— Девка! Спускайся немедленно! — послышался гневный мужской голос.

Всего их было трое. Одетые явно в форму, только странного облегающего покроя. Мужчины обычно такое не носят. Хорошо хоть цвет привычный, зелёный. А вот копья… они оказались более чем внушительными и совсем не вызывали повода для насмешек.

Страшно стало, когда эти странные личности очень ловко ринулись забираться вверх. Нет, они не прыгали и не летали, словно ничего не весили, но скорость, с которой они приближались, заставила паниковать.

Лихорадочно стала оглядываться. Позади темнота и отчётливое ощущение пропасти. Нет, туда я не хочу. Но и к этим вооружённым мужчинам тоже. Они же явно не на ужин меня пригласить или проводить до дома хотят.

В сторону водопадов тоже не вариант. Во-первых, вода. Во-вторых, небольшие отверстия. Я, конечно, стройная девушка, но не тростинка. Оставался лишь путь наверх. А вдруг там ещё какой лаз есть?

Дерево казалось родным, тёплым и воспринималось защитником, хотя логического объяснения для такого ощущения у меня не было. Учитывая, что я оказалась здесь в принципе из-за дерева, пусть и совершенно другого, доверия у меня к ним быть не должно. Но именно это я чувствовала. И поэтому решительно ухватилась за кору. А на ней будто сами собой появлялись выступы, за которые я и цеплялась.

— Стой! Это священное дерево. Тебе нельзя сюда. Стой! — кричали мужчины наперебой, но не могли меня остановить, а лишь подстёгивали карабкаться выше.

Глава 5

Очнулась я на кровати. Думаю, что на кровати. Потому что лежала я на чём-то мягком, под шеей какая-то странная подушка, а рядом бубнели два голоса. Я точно определила, что их два, но слов не разобрать. Пришлось напрячься.

— Да, с ней всё в порядке. Вот-вот должна прийти в себя. И нет, в списках людей, проживающих на острове нет никакой Тирины Цватковой.

— ТаЛины ЦвЕтковой. Не надо коверкать моё имя. Я этого не люблю, — возмутилась я раньше, чем вспомнила предшествующие события. А вспомнив…

Резко села на кровати и распахнула глаза, осматриваясь. Про кровать я не ошиблась, а вот о своём местонахождении даже не догадывалась.

С первого взгляда комната казалась обычной медицинской палатой, но если приглядеться, то и стены закруглены к потолку, и окна нет совсем, и цвет стен очень светло-зелёный, почти белый. Зато обнаружились два дверных проёма, оба узкие и арочные, обрамлены будто жгутом, но закрыт дверью был лишь один. Из мебели только кровать, странного вида шкаф без створок, но с бортами на краях полок и стол в другом углу. Ни привычной нашим больницам тумбы, ни умывальника. Да вообще палата-то одиночная, то есть индивидуальная, а то одиночная бывает только камера. Ой!

От пришедшей в голову мысли, даже дыхание сбилось, а глаза распахнулись сильнее прежнего. Теперь я смотрела на двоих мужчин, что замерли в этой комнате. Они смотрели на меня выжидающе, а я на них изумлённо.

А что если это и есть одиночная камера? Только это не простая больница, а психиатрическая. Ну, видела же я жёлтое небо. И уши эльфийские до сих пор вижу.

— Как вы себя чувствуете? — спросил новый для меня мужчина.

Он был одет в прямые брюки и удлинённую тунику цвета стен. Зачем такой цвет? Чтобы мимикрировать под обстановку? Так это страшновато выглядит, ведь голова-то имеется. Волосы, кстати, у него были намного темнее, чем у встреченных мне воинов.

— Где я?

Не нашла я вопроса умнее.

— Вижу, что ты пришла в себя, — подал голос пепельный воин. — И вопросы задавать теперь буду я.

Он подошел к моей кровати, но не сел на неё, а вынул из кармана какой-то камень и положил его на край. Зачем? Понятия не имею.

Теперь он нависал надо мной. Я же потянула ноги к груди, обхватила колени руками. Я бы вообще спряталась от его взгляда, но некуда.

От ощущения загнанности, не иначе, я просто кивнула. Зарождающаяся паника немного отступила, потому что прямо сейчас никто на меня не нападал, руки-ноги не связывал, а хотел поговорить. Пусть не в самой приятной манере допроса, но мне это казалось лучше темной и грязной камеры.

— Ты назвала своё настоящее имя?

— Да. Зачем такое выдумывать? — удивилась я.

— Чтобы пробраться во дворец, — пожал тот плечами, будто это само собой разумеющееся и происходит постоянно.

— Зачем?

— Вопросы задаю я. Откуда ты такая странная? Удивляешься всему постоянно.

— Явно не отсюда. Так, где я?

— Ты и этого не знаешь? — и столько удивления в голосе.

— Остров Талурталирель. Остров эльфов, но у нас живут и люди, — ответил мне другой мужчина.

— Я думал, ты ушёл, — обернулся пепельный к нему.

— Зачем? Тут такой экземпляр. Я ещё ни разу не встречался с полным отсутствием памяти. Да, люди иногда получают серьёзные травмы и теряют память. То есть они не помнят кто они, где они, не узнают родственников. Только никого из них не удивляло небо или эльфы. Ни разу никто даже не подумал удивляться.

— Ага, — встрепенулась я. — То есть вы не настоящие эльфы? Просто уши хорошо проклеены?

В душе вспыхнула надежда, что я не сумасшедшая, а всё это дурацкий розыгрыш, безумно дорогой и масштабный, но всё-таки розыгрыш.

— Мы настоящие, — снисходительно улыбнулся второй, а потом и представился: — Меня зовут Назило И-катерелель.

— Она сейчас уши тебе выдёргивать полезет, — усмехнулся пепельный.

— Не полезу, мне одного раза хватило, — буркнула я обиженно.

— А я бы сам дал потрогать уши, — сказал и смотрит хитро, будто такое предложение должно что-то значить. И я вопросительно уставилась на него.

— Назило! — возмутился пепельный, но ничего не пояснил.

— Спокойно, Парэль, — поднял руки Назило. — Я просто проверял. Сам же видишь. Что она ничего не поняла. Как можно забыть такие вещи?

Идиотский разговор или допрос получался. Из него и информации толком не получить. Одно хорошо – они сами нашли объяснение моему незнанию. Значит, надо пока на это и косить, а там всё разузнать и решить, что делать дальше. Точнее, найти способ сбежать отсюда и вернуться домой. Там у меня единственный дом собираются отжать, а я тут прохлаждаюсь.

— Какие вещи? Что вы проверяли?

Если они так реагируют, то это явно что-то важное.

— Ты помнишь хоть что-то о себе? Имя ведь ты назвала, — прищурился этот самый Парэль, уходя от моего вопроса.

Упс… И что ответить? Я немного растерялась.

— Не помню.

Глава 6

Интересно, что никакой двери в коридор не было, только открытый дверной проём. Я аккуратно слезла с кровати, попутно отметив, что на мне совершенно не моя одежда, а простой балахон насыщено зелёного цвета. Кстати, ткань достаточно мягкая и приятная. Пересмотрев американских фильмов с их больничной одеждой, на всякий случай я ощупала себя, но никаких лишних отверстий в балахоне не нашла, а потому двинулась дальше.

Выглянула в коридор и уже почти обрадовалась, что могу спокойно сбежать, как в конце коридора показалась девушка. И что-то мне подсказывало, что она местный работник. Я сделала три шага в палату и замерла, ожидая, что она уйдёт, но не тут-то было.

— Вам что-то нужно? Вы себя плохо чувствуете? — задала она мне вопросы.

— Нет. Со мной всё хорошо, только не помню ничего. А те двое, что были здесь до вас ничего не объяснили, только спрашивали, — шмыгнула я носом, подумав, что добрую медсестричку легче будет уговорить на вменяемые объяснения.

— Я могу принести вам успокоительный отвар.

— Спасибо, не надо. Мне бы понять где я и что происходит.

— Вы в центральной лечебнице острова Талурталирель. Вас привезли без сознания. Пограничная охрана.

— А в какой стране этот остров? — спросила я уже с затухающей надеждой на что-то хорошее.

— Эльфийское государство, конечно. Вы и этого не помните? — нахмурилась она.

— Не помню, но спасибо вам. А может у вас есть карта? Я бы посмотрела, может быть, и вспомнила бы что?

— К сожалению, в лечебнице карт не держим. Только легенды для детей. Могу ещё чем-то помочь?

— Да. Почему один из мужчин сказал, что заберёт меня к себе в дом? Что это значит? Почему моего мнения никто не спросил?

— В дом? — она удивленно посмотрела на меня, округлив глаза.

— Да.

— Он вам позволил прикоснуться к своим ушам?

Вот дались им эти уши! Фетиш у них по этому поводу что ли?

— Я сама к ним прикоснулась, — поджала я губы и прищурилась.

— Вы сделали ему предложение, он его принял, — пожала она плечами, будто сообщала что-то обыденное. — Естественно, что он теперь обязан забрать вас в свой дом.

— Какое предложение? Почему естественно? В качестве кого?

Может быть, я туплю, но ничего хорошего уже не жду точно.

— Я так понимаю, вы забыли даже традиции? — вздохнула она, поджав губы.

— Вообще всё. Я даже не знаю в какой части света находится это Эльфийское государство.

— Но то, что вы прикоснулись к его ушам вы помните.

— Конечно, это случилось уже после того, как я очнулась в том дереве. Кстати, вы его священным называете. Почему?

— Давайте, я принесу вам легенды. Вы их прочитаете, может быть, что-то вспомните, может просто поймёте.

— Хорошо. Спасибо, — поблагодарила я девушку, имени которой даже не спросила, а она лишь кивнула и ушла. Я же осталась стоять посреди палаты.

Мой отрешённо блуждающий взгляд наткнулся на закрытую дверь в палате. Конечно, у меня появилась надежда, что это санузел, поэтому я двинулась туда. Решительно подошла, но ручки на двери не нашла. Подумала, что её просто нужно толкнуть, положила руку на тёплую деревянную поверхность, а она возьми, да втянись прямо в стену справа. От неожиданности я подпрыгнула на месте. С колотящимся сердцем я ощупала проём. Всё выглядело так, будто и не было никакой двери. Отступила на два шага назад, дверь самостоятельно выдвинулась из стены, вновь заслонив проём.

Я ещё минут пять игралась с дверью, пока организм не напомнил о себе. Вот теперь я вошла внутрь. И сколько же новых открытий меня там ожидало.

Во-первых, помещение было относительно небольшим, но значительно больше совмещенного санузла в хрущёвке. Во-вторых, в дальнем правом углу тихонечко и почти неслышно лился ручеёк из потолка и утекал куда-то в пол. Вокруг этого ручейка на расстоянии в метр или чуть меньше прямо из пола торчали растения, больше похожие на наши огурцы. В-третьих, вместо унитаза стояла овальная тумба со спинкой, напоминающая стул, только без ножек. Интересно, что внутри тумбы было отверстие, а в нём листья. Большие зелёные листья и никакой воды. Рядом с тумбой расположились три узких полки, на которых стояла лишь одна небольшая склянка с чем-то зелёным.

Я люблю растения и зелёный цвет, но здесь всё, буквально всё, зелёное и из зелени.

Ну и в-четвёртых… я увидела зеркало. И отшатнулась!.. Ужас! Что стало с моими прекрасными каштановыми волосами?! Они стали зелёными! Необычно, конечно, но… я перекинула прядь, растёрла её пальцами – они не окрасились. Может там, в дереве, меня осыпало какой-нибудь въедливой зелёной пыльцой? Странно… Снова взглянула на себя в отражение. На меня смотрела я, не перепутать, но ярче и гораздо симпатичней. Не такая, конечно красавица, как моя мама, но всё же. Словно протёрли слегка запотевшее стекло, и я такая нарисовалась. Нежный румянец во все щёки, губы будто подкрашены малиновой помадой и глаза… тёмный изумруд, который сейчас сияет, словно поймал лучик солнца. Вот это да… Всё портили волосы, такие же зелёные, как растения в этой комнате!

Я вздохнула и повернулась к странной тумбе. В туалет хотелось, а вот делать свои дела в это самое с листьями не очень. Зелень внутри шевелилась, будто от ветра, что не внушало доверия. Ещё мелькнула трусливая мысль, что я могла неправильно расценить назначение этого предмета. Что делать?

Глава 7

Я спокойно, уже понятно мне, проделала движение рукой, чтобы дверь открылась. Мы вышли в комнату. Поскольку я не знала, что делать сейчас, вернулась к кровати и присела на её край. Парэль подошёл к выходу в коридор и стоя в проёме, хлопнул в ладоши, а затем прошёл в центр комнаты и трижды несильно топнул ногой, с любопытством глядя на меня и улыбаясь.

Прямо на моих глазах из пола вырос стол и два стула. Обычный небольшой стол на одной толстой ноге, только он именно вырос. Из пола появились пять лиан, три из которых стали сплетаться воедино, образуя ту самую ногу для стола, а потом будто распустившийся цветок появилась столешница. Две другие лианы образовали стулья, у которых тоже оказалось по одной ножке. Конечно, любопытство во мне взяло верх, и я даже не могу сказать в какой момент оказалась рядом, помню только как тёплые лианы будто потянулись ко мне, какой тонкой и нежной, словно действительно лепестки огромного цветка, оказалась столешница. При этом всё было прочным и твёрдым, я проверила.

Столешницу сначала сжала пальцами, потом аккуратно потыкала, тут же попросила прощения и похвалила стол. И самое интересное, что мне показалось, будто столешница стала чуть ярче цветом. Она и так была нежно-розовая, но сейчас приобрела более насыщенный цвет. Стулья я тоже и тыкала, и сжимала, и попыталась покачать, ибо очень уж меня смущала одна ножка. Только стулья стояли на своём месте, и им было невдомёк, что выглядят они для меня странно.

Да о чём я вообще? Всё вокруг странно. Начиная от разноцветного неба и деревьев, заканчивая эльфами и магией. Одна купальня чего стоит или вот эти… стол со стульями. В самых смелых фантазиях я не могла себе представить такого.

— Насмотрелась? Можем поесть? — вырвал меня из созерцательного состояния голос Парэля.

— Это чудо, — только и смогла произнести я, даже не оборачиваясь на мужчину. Розовая столешница меня откровенно интересовала больше.

— Это магия. Как раз магия земли. И ты, кстати, ей сейчас тоже воспользовалась.

— Я? — вот тут я не могла не взглянуть на него. — Как? Когда? Я ничего такого не делала.

— Скорее всего ты даже не заметила, но стол изменил цвет.

— Да? А я уж подумала, мне показалось, что цвет стал более ярким.

— Более ярким?

— Ну да. В самом начале лепестки были нежного розового цвета, а потом стали ярче и насыщеннее.

— На самом деле лепестки должны были стать, как и всё вокруг, бледно-зелёными, а никак не розовыми. Так что изменился именно цвет. Полагаю, что такой вид тебе нравится больше.

— Да. Очень красиво и волшебно, — улыбалась я, поглаживая столешницу.

— Садись, — хмыкнул он. И мне показалось, что его это всё стало умилять.

— А когда успели еду принести? — удивилась я, увидев, что мужчина поднимает небольшую плетёную корзину с пола в проёме выхода из палаты.

— Ты же заметила, что я хлопал в ладоши? — приподнял он одну бровь. Я кивнула, а он только шире улыбнулся. — Вот, корзина и выросла. Просто ты была занята столом и пропустила такой эпичный момент.

— Ясно… — приняла я очередное волшебство вокруг, но почему-то не доверяя его словам.

— Ты такая забавная. Не знаю, откуда ты взялась, но может быть, оставить тебя себе будет не так и обременительно.

Он продолжал улыбаться, осматривая меня, а у меня же рой ледяных мурашек прошёлся по коже, и магия тут была ни при чём.

— А вот здесь поподробнее, пожалуйста. Я не вещь, чтобы меня оставлять или выбрасывать. Моё мнение никого не интересует? — постаралась как можно жёстче сказать я.

— М-да. Я уже понял, что ты не просто потеряла память, у тебя вообще знаний ноль. Даже самых элементарных. Я не могу знать, как такое случилось, но скажу тебе одно – тебе придётся очень тяжело, нужно навёрстывать всё, буквально всё.

— Это я и так поняла. Не заговаривай мне зубы. Что значат твои предыдущие слова? Оставить себе…

— Законы эльфийского государства. Именно эльфы являются привилегированными жителями, занимают все ключевые роли и посты. Люди задействованы в большинстве своём в бытовых вопросах.

— Прислуга. Так и говори, — перевела для себя я его попытку приукрасить действительность.

— В большинстве, но далеко не все. Магически одарённые люди работают по сфере использования магии. Есть ещё полукровки, их обычно отдают на воинскую службу в приграничные гарнизоны или на материк.

— Полукровки – это кто?

Была у меня уже догадка, но всё же надо уточнить, а то мало ли.

— Смески обычно появляются у состоятельных эльфов и их человеческих помощниц, — пожал он плечами. — Их не так много. После исхода хранителей из нашего мира, этот самый мир очень пытается избавиться от всех своих жителей всевозможными способами. Кроме того, что повсеместно случаются различные природные катаклизмы, мы потеряли возможность находить своих истинных, а детей рождается в разы меньше. Если раньше смесок или полукровка, называй как хочешь, мог вообще не появиться на свет, то сейчас уже никто и ни при каких обстоятельствах не прерывает беременность.

— И в каких же случаях это делали? Раньше, конечно, не сейчас. Просто интересно, — прищурилась я. Ой как мне не нравилось, куда заводил этот разговор.

Глава 8

Проснулась я на мягкой кровати, только головная боль не давала насладиться пробуждением. В голове будто рой пчёл поселился, все гудят, и никто не затыкается. Ни одну здравую мысль не поймать.

— Пей, — прозвучал чей-то голос рядом, который я даже идентифицировать не смогла сейчас. Выпила то, что дали, инстинктивно. Я никогда лишний раз не спрашивала бабушку, что она мне даёт. Только сейчас не может быть рядом со мной бабушка, сейчас же…

Резко распахнула глаза и села в постели. То, что творилось вокруг – это сюрреализм какой-то. Такую искорёженную комнату можно увидеть только разве что на картинах Сальвадора Дали. Ни одной ровной стены не осталось, всё вокруг превратилось в лианы различной толщины и оттенка зелёного, хорошо хоть не шевелилось. Посередине всего этого стоял огромный розовый цветок, развёрнутый в сторону присутствующих тычинками, которые очень сильно напоминали змеиные языки, ибо каждая из пяти раздвоенных чёрных тычинок слегка шевелилась, чем явно нервировала присутствующих.

Да, в комнате находились Парэль и Назило. Последний как раз и поил меня чем-то из склянки. Парэль же на этот раз сидел на самом углу кровати. Он протянул руку к моей ноге, пусть она и была накрыта пледом, я её отодвинула, уйдя от прикосновения.

— Прости, — поджал он губы.

— Я НЕ буду твоей любовницей, — сразу обозначила я свою позицию.

— Это я уже понял. Ты очень ярко это дала понять, — усмехнулся он, оглядываясь на комнату.

— Что случилось? — прищурилась я, не допуская даже мысли о том, что лес лиан моих рук дело, хотя почему-то внутренний голосок пищал именно об этом.

— Ты не помнишь? — впервые подал голос Назило.

— Я разозлилась из-за ваших дурацких законов и того, что Парэль посчитал возможным… ну…

— И всё? Что делала? Что чувствовала? Ощущала?

Не нравился мне его блеск в глазах, так смотрят на редкое насекомое, которое хотят засушить и добавить в коллекцию. Ой, не хотелось мне быть редкой бабочкой в его руках. Бр-р-р…

— Вы хотите мне сказать, что вот это всё, — я слегка повела рукой вокруг, — сделала я? Да не может быть! Я никогда ничего подобного не делала и делать не умею. Я просто не знаю, как. Да и зачем?

— Какие интересные вопросы, — вдруг прозвучал, словно пропел, новый мужской голос. С таким тембром только петь, а не по палатам странных девушек ходить.

Высокий, широкоплечий, идеально сложенный длинноволосый блондин с широкими бровями, что были на несколько тонов темнее волос. А поверх распущенных струящихся волос, о которых любая девушка могла только мечтать, надето какое-то замысловатое шипастое украшение. Похожее на обруч с прорезью спереди, словно на переднюю часть не хватило металла. Но ему очень шло.

Я смотрела и не могла оторвать глаз от этого образчика мужской красоты. Нет, он не был рафинированным эльфом, какими их у нас рисуют. Этот эльф, а острые ушки под волосами не спрячешь, был поджарый и мужественный, осанка, стать и взгляд карих глаз выдавали в нём руководителя или минимум начальника, привыкшего повелевать.

— Владыка, — в один голос произнесли Парэль и Назило, склоняя перед вошедшим головы и складывая руки в замок перед грудью. До меня же медленно доходило.

— Владыка… — выдохнула я.

И вот непонятно как-то получилось, не то спросила, не то простонала. Ладошки вспотели, в горле пересохло, а от его благосклонного лёгкого кивка в сторону мужчин, меня атаковали мурашки.

— Мне доложили, что в моих владениях появилась никому не известная девушка с зелёными, как молодая листва, волосами, не помнящая ничего не только о себе, но и о мире в целом. И я даже ждал, когда она посетит мой дворец, но тут мне сообщают, что эта девушка маг земли. И не просто маг, а очень и очень сильный, способный в гневе разнести половину лечебного отделения.

— Я не виновата, — пискнула, спускаясь по подушкам ниже и пытаясь скрыться под пледом.

И мне бы полностью залезть под него, спрятаться от этого изучающего взгляда, но не могу… не могу оторваться от него. Потому плед натянут только по кончик носа, а вот глаза следят.

— Я готов выслушать вашу версию событий, — просканировал он меня взглядом и улыбнулся лишь правым краешком губ, а меня повело. Всё пространство вокруг будто сузилось до него одного, точнее до его глаз. И ведь ни шагу ко мне не сделал, а ощущение, словно расстояния между нами и нет вовсе.

— Я…

Все мои речевые навыки помахали мне ручкой, оставив отдуваться как-то без них, ибо я не то что членораздельные слова выговорить, я их подумать не могла. Просто кисель в голове образовался, а мысли застряли в нём, как мухи. Жуть какая…

— Вы не дали девушке микстуру? Я пришёл рано и ей всё ещё нехорошо? — обратился владыка к Назило.

— Нет, владыка. Микстуры все даны. Полагаю, что девушка пала очередной жертвой вашего обаяния.

Глава 9

Никто из мужчин больше со мной не разговаривал. Оба молча вышли, оставив меня наедине с девушкой.

— Мне не избежать этого да? — я готова была разрыдаться.

— Зачем? Это такая возможность. Пусть и недолго, но ты окажешься в самой привилегированной касте помощниц. Ты же не просто дом будешь убирать, — поиграла она бровями, будто это должно меня успокоить.

— Как ты не понимаешь?! — взвыла я. — Я же не обманываю о том, что ничего не знаю. Например, владыка – правитель эльфийского государства? Или кто-то должностью пониже?

— Владыка – это владыка. Он управляет всеми эльфийскими островами и эльфами на материке. Он самый сильный маг земли. Благодаря его силе наши острова ни разу не настигло ни одно землетрясение. Благодаря его силе купол вокруг островов защищает нас от волнений океана и воздуха. Не будет владыки – не будет нас.

Она проговорила всё это с таким лицом, что фанатку стало видно за километр. Сложилось чёткое ощущение, что, если я вдруг вздумаю бежать именно сейчас, она лично меня поймает и приведёт к нему. Культ личности, однако.

— Ты обещала принести мне легенды, чтобы я могла хоть что-то начать понимать, — решила напомнить ей я.

— Да, но поскольку ты уходишь, дать их тебе не могу. Извини, — пожала она плечами, а голос выдавал, что ей совсем не жаль. - Во дворце самая большая библиотека на островах. Там ты найдёшь всё, что только можно.

— А мне позволят? — усомнилась я.

— Конечно. Библиотека открыта для всех, — она так уверенно это сказала, что мне захотелось поверить.

— И там есть вся информация? Не только о мире и укладе, но и о магии?

— Естественно. Во дворце целая библиотека внутри библиотеки. По магии там есть всё.

— А если я наткнусь на что-то запрещённое или опасное? Или там есть отдельные доступы? Для новичков и для магистров?

Зачем я её допытываю? Вот приду туда, там мне всё и скажут.

— Даже если и найдёшь, ничего не случится, — пожала она плечами.

— Почему? — вот тут я удивилась искренне.

— Потому что никому уже не хватает сил на особо сильные заклинания, а запрещённые самые сильные и затратные. С каждым годом магически одарённых существ рождается меньше, и они слабее предыдущих. Во времена хранителей каждый человек был магом, сейчас же только половина. На эльфийских островах людей-магов не больше пары десятков. Так что не переживай, только из-за того, что ты оказалась магом земли, да ещё и сильным магом, тебе будут открыты все двери. Просто воспользуйся возможностями, что даёт тебе этот статус. Не упусти шанс.

— У нас с тобой разные взгляды на этот статус и шанс, — поджала я губы, тяжело вздыхая.

Девушка в очередной раз пожала плечами, ничего не пытаясь мне доказать или объяснить, как я не права. И за это ей отдельное спасибо, ибо переубедить меня в том, что сомнительный статус прислуги и любовницы – это прекрасная возможность, не получится.

Меня снабдили комплектом одежды, состоящим из простого топа, таких же невзрачных трусиков, прямых брюк и туники, что доставала до колен. Всё это было опять же бледно-зелёного цвета. Для волос нашлась широкая лента, которую я повязала на голову, оставив волосы распущенными. И вот такая “красивая” я направилась под конвоем пепельноволосого Парэля во дворец владыки.

Вёл он меня коридорами недолго. Пара поворотов и мы оказались на открытой площадке, с которой открывался изумительный вид на лес вокруг и горы. Получалось, что мы сейчас находились чуть ли не на самой высокой точке острова.

Всё пространство впереди и по бокам занимал лес, а дальше только открытый океан. Возможно, ближайшую сушу от меня закрывали горы, что виднелись впереди за лесом. Именно сейчас мне стало плохо, закружилась голова и защемило сердце. И высота здесь ни при чём. Всё дело в том, что только в данный момент я осознала, что нахожусь где угодно, но не на земле, не в родном мире.

Небо. Небо над моей головой было тёмно-жёлтым, справа переходило почти в оранжевый, потом резко становилось фиолетовым, перетекало в родной синий, а у горизонта окрашивалось зеленоватым. Такое просто невозможно подделать ни за какие деньги. И как бы не хотелось верить, что всё это злая затянувшаяся шутка с масштабными спецэффектами, пришлось признаться себе, что я попала в другой мир.

Морской бриз обдувал моё лицо, холодил дорожки слёз, а я пыталась совладать с коленями, которые очень хотели меня уронить на грешную землю.

— Тебе опять плохо? Что случилось? — подхватил меня под локоть Парэль.

— Такая высота… — ответила я.

Не объяснять же ему, что только сейчас до меня дошло насколько сильно я влипла. Я в другом мире, окружённая магией и эльфами, сама оказалась магом, нахамила владыке, который теперь будет мне мстить. Как теперь жить? Можно ли вернуться домой? Там тоже жизнь не сахар, но она хотя бы понятна мне, а тут…

— Не смотри вниз и всё, - сказал мне Парэль, который так и не отпустил мой локоть.

Только я хотела спросить его, зачем мы здесь, как откуда-то снизу к нам приблизилась странного вида площадка, более похожая на беседку, потому что сверху у неё была купольная крыша, а вместо стен перила до пояса и колонны. Конечно, вся эта конструкция была из растений.