Хроника ноября

Акварельный город

Этой осенью город словно раскрасили акварелью, небрежно оставив серые лужи на асфальте и вкрапление жёлтых мазков на деревьях. Скоро ноябрь, и дождь всё чаще превращает городские пейзажи в вольные этюды. Из-за стены дождя город расплывается, обретает новые формы, дарит обманчивое ощущение уюта.

В этом году Хельсинки провозгласили городом культуры. Смешно. Смешно, что именно в этом году он не смог закончить ни одной картины.

Армо лежал на кровати, поставив ступни на холодный пол. Его немного вьющиеся тёмные волосы уже давно потеряли надежду на встречу с парикмахером, а узкую и вытянутую челюсть украшала щетина, словно поставленная чей-то сухой кистью – небрежно и топорно.

Армо было всё равно. Он знал, что единственный раз, когда на него обратят внимание – врач в конце месяца. А до этого не имеет смысла пытаться изобразить успешного и творческого человека.

Армо было двадцать семь, но из-за вечных синяков под чёрными глазами, большого носа и жилистого, но долговязого тела, укутанного в дешёвую одежду, его часто принимали за человека уже более солидного возраста.

Комната, в которой находился парень, была специально затенена синей шторой. На столе – несколько чашек кофе, выпитых прошлой ночью. Некоторые краски он забыл спрятать, и они безжалостно окаменевали на палитре на газетах, брошенный на пол – пятна краски, напоминающей кровь и следы от грязных домашних тапок. А на мольберте… На мольберт снова его ночной кошмар.

Это случилось год назад. Тогда Армо в один год потерял обоих родителей, которые ему помогали, и которых он очень любил. А затем оказалось, что на Армо висит долг, он потерял работу в местном журнале из-за своей нервозность, мешающей выйти за порог, а завершилась его беды переездом в Хельсинки, где на третий день он оказался жертвой аварии.

За густой шевелюрой было не видно глубокий шрам, оставленный на виске. Армо не помнил, как его получил. Только знал, что перед тем, как потерял сознание, лил дождь. Или он это помнил, потому что об этом говорили следователи?

Армо очнулся в больнице. Казалось, он только что стоял возле могилы родителей, но вот над ним белый потолок и противное пиканье приборов, пробирающееся в мозг. Это так странно – потерять кусок жизни. Врачи обещали, что постепенно амнезия пройдёт, однако Армо уже давно потерял надежду –просто в его жизни кто-то резко переключил канал, и теперь здесь Армо уже без родных, Армо - художник в чужом городе. Нашёл ли он работу, прежде чем переехать? Были ли у него планы? Из-за странного чувства у парня часто сосало под ложечкой.

В начале лета была особенно знойная ночь – Армо открыл окно и даже включил старый вентилятор, чтобы, наконец, заснуть. Он привык, что после потери памяти не видел снов. Хотя, возможно, это и к лучшему…

Той ночью ему приснилась девушка. Она была очень красивая, в кроваво-красном платье.. Она смотрела на него, и её волосы трепал ветер. А затем она протянула к нему руку.

От необъяснимого ужаса Армо вскочил, обливаясь потом. Надеясь найти во сне загадку, он принялся рисовать набросок, но скоро понял, что лицо незнакомки ускользнуло. Потом забылись и остальные детали.

Сон повторился ещё дважды, и каждый раз образ девушки терялся под утро. В ящике потёртого стола покоилась уже сотня скетчей – какие-то из них выведены старательно, с кучей деталей, какие-то в спешке нарисованы твёрдым карандашом, раня бумагу, какие-то даже имела цветовые пятна. Но на всех них лицо было безжалостно стёрто ластиком.

Армо услышал шаги на лестничной площадке. Лопнула дверь. Это соседка Анна –сердобольная пожилая женщина – суетливая, маленькая, с забавным хвостиком, перевязанным леопардовый резинкой. Она часто звала парня на ужин, а сейчас время как раз стремилась к семи вечера.

Снова весь день потрачено впустую.

Нужно встать. Сразу. Одним рывком.

Раз!

Армо выдохнул, и, стараясь ни о чём не думать, вскочил на ноги, больно приложившись головой о старый тусклый торшер, который сейчас был единственным источником освещения.

- Армо, у тебя всё хорошо? – Пока Армо ругался, из-за входной двери раздался голос Анны. – У тебя закрыто?

Армо подошёл к двери и открыл цепочку. На пороге стояла Анна. Парень не помнил её фамилии, да и она сама просила просто звать по имени. Для Армо, который до сих пор страдал плохой кратковременной памятью, это было идеально.

Анна едва доставала Армо до груди – худая, с яркими карими глазами и улыбкой на тонких,сухих губах. Армо казалось, что она соткана из сухой пастели – тёплой, сыпучей и такой ранимой, готовой раствориться в акварели города.

- Как всегда, в темноте сидишь! – Пожурила парня Анна и деловито прошла в квартиру, щёлкая выключателем. – Чего хмуришься? Боишься, что я тебя за бардак ругать стану? Правильно боишься. Ну, показывай, что ты нарисовал.

Армо понял, что этот маленький человек просто не дал ему выбора и подошёл к мольберту, поворачивая его к Анне так, чтобы он скрыл половину чашек на столе.

- А у тебя шикарно получилось! – Воскликнула женщина. Если она и притворялась, то делала это искусно. – А нарисуешь меня в этом платье?

- Вас? – Моргнул Армо.

- Да. В ярко-красном. И шляпе. Я, знаешь ли, в свои годы той ещё была кокеткой, - невозмутимо ответила Анна и, лавируя мимо завалов из одежды и книг, одним разом сгребла все чашки. – Так, открой старой женщине двери!

Армо послушно толкнул дверь на кухню. Здесь шторы не было, и маленькое окошко уныло освещала кухонку – маленькую, но довольно чистую для того образа жизни, который вёл парень. Анна, наверняка, думает, что он следит за чистотой, хотя на самом деле максимум его кулинарные изысков – это кофе и сваренная овсянка.

- А у меня уха сегодня, - похвасталась женщина, принявшись начищать чашки. Пока Армо раздумывая, забрать ли у неё эту работу, она перешла уже к третьей. – Мне племянник привёз. Сказал, в этот раз улов хороший, сами не ожидали. Рыба жирная, на уху самое оно.

- Буду благодарен, - кивнул Армо, и, чтобы казаться причастным, начал вытирать чашки полотенцем. – А вам не приходило письмо из редакции?

Девушка в кедах

Утром Анна принесла для кота несколько рыбёшек. Выяснилось, что кот ещё только-только вышел из возраста котёнка – он был шустрым и громким. Едва проглотил рыбу, кот попросился выйти из квартиры, и Армо его выпустил. Если он захочет, может вернуться в любой момент. Это его личное кошачье дело.

Парень заварил овсянку и бросил в тарелку кусок масла, который принялся медленно таять, постепенно превращаясь в сливочные краски. Армо задумчиво поводил по овсянке ложкой, оставляя узоры. Ему совсем не хотелось есть.

Решив не мучить себя, Армо натянул коричневую старую куртку поверх рубашки, пятерней расчесал волосы, сунул во внутренний карман карандаши и блокнот, и вышел из квартиры.

Едва он открыл дверь, мимо ног проскользнула знакомая чёрная тень. Армо обменялся с ней взглядами.

- Хорошо. Я скоро вернусь, - пообещал коту Армо и закрыл квартиру, поймав себя на том, что кот ведёт себя гораздо большим хозяином, чем он сам.

Погода выровнялась, и после череды холодных дождей начался период холодного затишья. Из-за этого город казался поразительно чётким. Иногда встречались плакаты «Нам 450 лет!», которые смотрелись крайне нелепо на фоне старых, величественных зданий. Так же инородно, как и неоновые вывески магазинов на улицах в стиле прошлых веков – нелепый яркий фарс на костях искусства…

Проходя мимо красного кирпичного храма, бессовестно расположившегося в сердце города, Армо заметил художника, который, обмотавшись шарфом, вышел на планер. Возле него с интересом стоят несколько прохожих. Он рисует, и его карандаш уверенно бегает по бумаге. Казалось, что этот художник сам является частью пейзажа, смешиваясь с его осенними красками.

- Хотите свой портрет? – Крикнул художник, заметив Армо, и вся толпа обернулась к нему. – Совсем недорого!

- Н-нет…

Армо отступил и почти бегом направился в сторону реки Вантаа. Сейчас на прибрежной зоне было холодно, и это отпугивало случайных прохожих.

Усевшись на ступеньках, парень посмотрел на тёмную воду с мутными белыми бликами, отражающими ноябрьское солнце. Воздух такой прозрачный, который бывает только перед началом зимы. Армо нравилось, когда город обнажал своё истинное лицо, не скрываясь за цветами лета или тёплыми сентябрьскими дождями. Сейчас Хельсинки были именно такими, какими должны были быть. И именно это состояние уважал Армо.

Он достал блокнот и принялся набрасывать очертания набережной и двух мужчин, о чём-то болтающих, глядя на море. Чёткие, ровные линии, прозрачный воздух, значение имеет только сам город и его силуэт. Всё остальное – лишь небольшое украшение, не более.

- Что рисуешь?

Армо с удивлением поднял глаза от бумаги и замер.

Над ним склонилась молодая девушка. У неё было приятное округлое лицо с чёрными глазами формы миндаля и густые чёрные волосы, развивающиеся на ветру.

Одета девушка была в тёплые колготки, расписаны фломастерами еды, а из-под большой спортивной куртки торчала джинсовая юбка, явно повидавшая в своей жизни многое. Девушка открыто улыбалась и с искренним интересом наблюдала за тем, как Армо рисует.

- Город, - неуверенно ответил Армо.

- Красивое место, да? – Спросила девушка и потянулась. – Мне нравится здесь гулять. Можно мечтать, сколько вздумается….

- Угу…

Поднялся резкий, холодный ветер, от которого начали щипать щёки. Блокнот предприняло попытку улететь, и Армо поспешно сунул его в карман. Девушка продолжала стоять рядом, заинтересованно качаясь на пятках.

- Я бы выпила кофе, а ты?

Армо отвёл глаза. Отвечать, глядя девушке в глаза, он не мог, поэтому попытался сосредоточиться на её безвкусно раскрашенных кедах. Вверх-вниз, пятка-носок….

- Я не люблю кофе.

- Давай хотя бы посидим, погреемся!

- Почему? – Армо поднял голову, стараясь смотреть в эти чёрные глаза на фоне невинно-чистого голубого неба. – Почему ты хочешь выпить со мной кофе?

- А почему нет? – Просто ответила девушка. – Мне скучно, ты тоже не особо занят. Почему бы не погулять? Или боишься, что я малолетка? – Девушка хитро прищурилась, от чего кончик её маленького носа вздёрнулся. – Мне уже двадцать, так что я имею полное право выпить кофе с незнакомым человеком. Так что, идём? А то замёрзла.

- Да.

Армо уже не помнил, когда в последний раз ходил с девушкой в кафе. Кажется, это было лет десять назад. Но в этот раз это не свидание это просто кофе ради убивания времени. Временной кофе. Кофе, растворяющий время.

- Кофе, растворяющий время?

Армо и не заметил, как сказал это вслух. Теперь девушка смотрела на него ещё с большим любопытством. Армо окончательно растерялся.

- Просто аллегория, не больше. Где там твоя кофейня?

- За углом… Ой, там мест нет…

Они остановились у витрины. Внутри и правда всё было занято молодёжью –они активно болтали, рассевшись на стульях, одинокая девушка томно пила кофе и поглядывала на молодого бариста. Армо понял, что меньше всего на свете хочет втиснуться в эту толпу.

- Жаль, здесь очень вкусный кофе, - вздохнула девушка. – Тогда до встречи!

- До встречи…

Девушка, сунув руки в карманы, побежала по улице, и её чёрные волосы трепал ветер, словно пытаясь заигрывать. Армо проводил её взглядом и снова повернулся к витрине. Пусть ему и нравился безмолвный город, но люди тоже могут на толкнуть на интересную мысль. Хоть какую-нибудь мысль!

Армо не сразу понял, что бариста машет ему, приглашая войти. Поколебавшись, парень толкнул дверь и под звон колокольчик вошёл внутрь.

Здесь пахло кофе, деревом и сигаретами – сухой, неприятный запах. Он сравним с запахом старой бумаги из пожелтевшей книги. Армо предпочитаю более живые запахи, но ожидать их в тесной кофейне было крайне наивным занятием.

- Давно вы у нас не были, - бодро объявил парень за барной стойкой, поспешно хватаясь за турку. – Вам как обычно?

Армо не помнил, чтобы заходил в эту кофейню. Он пробежался взглядом по меню. Его познания о кофе ограничивались парой бюджетных марок, продающихся в жестяных банках. Решив, что он не мог заказать что-то ужасное раньше, Армо кивнул и протянул помятые купюры бариста.