Хроники Бездны. Книга 1: Исток

Глава 1.

— Да-а-а уж, — прохрипел молодой человек, сидя на диване в гостиной и придерживая правый бок рукой, из-под которой хлестала кровь. — Всё-таки надо было не лениться, а хорошенько всё проверить. Кто же знал, что у этих козлов есть операнты с силой металла, да ещё и трое. Так, анализ оставим на потом. Сейчас надо сосредоточиться и поскорее восстановиться.

Откинувшись на спинку дивана, он закрыл глаза и сосредоточился на ядре в районе груди. Оно пульсировало, как будто ожидало команду. Сделав мысленное усилие, парень перенаправил энергию из ядра в место ранения. Меньше чем через минуту рана начала светиться и активно затягиваться на глазах.

72 часа назад. Вторник, 17:00.

Лаборатория перспективных квантовых исследований (ЛПКИ). Промзона. Юг Москвы.

— Ну что, Дань, не решился продавать свою «Хонду»? — спросил охранник на КПП, видя, как к воротам подъехал молодой человек на мотоцикле.

— Здорово, Влад. Не-а, я же говорил, что эта красотка мне очень дорога, так что извини.

— Эх, ладно. Ну ты если что знаешь, к кому обращаться первым. Тебя завтра ждать?

— Да, как обычно, к 8:00.

— Ну бывай тогда и не забудь: я первый в очереди на твою «красотку»! — сказал охранник, широко улыбаясь и поднимая шлагбаум.

Парень в ответ кивнул и опустил забрало шлема.

Выехав за ворота, Даня вдруг почувствовал сильную дрожь от асфальта, как при землетрясении. Он остановился и снял шлем. В воздухе появилась тяжесть, как будто пространство стало твёрдым, как бетон. Обернувшись, он увидел, что Влад лежит на дороге, а над комплексом лаборатории, как в фантастических фильмах, начала формироваться воронка из тяжёлых и серых, неестественно плотных туч.

Даня не успел осознать, что означало это нарастающее атмосферное явление. Из центра комплекса, прямо из-под земли, вспыхнул и ударил в уже сформированную воронку ослепительно-белый столб энергии. В тот же миг парня взрывной волной снесло с мотоцикла. Непонятная сила сдавила его тело. Резкая, иррациональная боль пронзила грудь. Даня задохнулся; боль растекалась по венам, как электрический разряд, перегружая каждую мышцу и нерв. Прежде чем сознание окончательно померкло, он успел увидеть, как из проходной выскочила группа в белых защитных костюмах. Они были вооружены и несли странные, гудящие приборы. Люди в белом быстро оцепили его и лежащего охранника Влада. Последнее, что Даня запомнил, как один из них присел рядом, низко наклонился и начал что-то говорить, но звук уже утонул в оглушительном шуме, заполнившем голову.

14 часов после инцидента. Среда, 07:00.

НИИ-10. Район Тушино. Север Москвы.

Голова гудела, словно в ней застрял раскаленный трансформатор. Даня медленно пришел в себя. Он лежал на металлической кушетке в небольшой, залитой искусственным светом комнате. Никаких окон, только матовые белые стены, отдающие холодом. Стерильный запах антисептика резко контрастировал с запахом озона и гари, который он чувствовал перед отключением.

Над ним склонился мужчина в дорогом, но простом костюме — подтянутый, с аккуратной сединой на висках. Это был Доктор Смирнов.

— Наконец-то, — голос Смирнова был мягким и успокаивающим.

— Как вы себя чувствуете, Даниил Константинович? — спросил доктор, не отрывая взгляда от своего планшета.

— Хреново, — прохрипел Даня.

— Где я? И что случилось?

— Вы находитесь в НИИ-10. После инцидента мы перевезли сюда весь персонал ЛПКИ для обследования.

— Инцидент? — Даня попытался сесть, но тело болело так, будто по нему пропустили грузовой состав. — Влад... что с охранником?

— Все под контролем, не беспокойтесь. Произошел несанкционированный выброс энергии из прототипа. Из-за этого вы и остальные получили мощную дозу остаточного поля. Повезло, что обошлось без жертв.

— Остаточное поле? Вы про ту воронку... и столб?

— Это технические нюансы, — Смирнов слегка улыбнулся. — Главное — это то, что с вами все хорошо, впрочем, вас ждет обследование.

— Что именно со мной?

Смирнов замялся.

— Даниил, мы пока не до конца понимаем, как повлиял этот выброс на вас и других работников ЛПКИ. Мы видим аномалию. Она требует немедленного изучения и наблюдения. Вам нужно остаться в НИИ-10 для детального обследования. Временного, конечно, — поспешно добавил он.

Смирнов подошел к двери и активировал панель.

— Я сообщу, чтобы вас подготовили к следующей процедуре. Не пытайтесь вставать.

С этими словами доктор вышел в коридор. Дверь закрылась, щелкнув замком. В тот же миг Даня услышал тихий, но отчетливый шелест форменной ткани и увидел в небольшом окошке двери силуэты двоих мужчин в темной форме. Даня остался один.

"Все под контролем... обошлось без жертв".

Даня прокручивал в голове слова Смирнова. Ложь. Он своими глазами видел, как Влад рухнул на асфальт. Он сам лежал там же, пока его не оцепили вооруженные люди.

А теперь он здесь. НИИ-10.

Он мысленно просканировал комнату. Матовые стены, искусственный свет, герметичная дверь с электронным замком. Это не палата для пострадавших. Это изолятор.

И этот "Доктор Смирнов". Голос мягкий, успокаивающий, но слова... "Инцидент". "Остаточное поле". "Технические нюансы". Он говорил как специалист по связям с общественностью, а не как врач. Значит, он скрыл истинный масштаб катастрофы или произошло что-то реально из ряда вон выходящее.

И зачем-то назвал его "Даниилом Константиновичем". Эта формальность, вкупе с мелькавшими за дверью тенями, подтверждала худшую догадку.

«Похоже, я не пациент, а лабораторная крыса», — осознание было холодным и резким. Столько вопросов оставил после себя разговор со Смирновым. «Значит так: надо понять, что со мной произошло, потому что именно из-за этого я им нужен. И единственный способ это сделать — тот странный пульс в груди».

Глава 2.

Холодный бетонный пол пронизывал даже сквозь куртку. Даниил проснулся от собственного дрожания и сухости во рту. Первое, что он заметил — это полное отсутствие боли. Он приподнялся, осторожно коснувшись груди. Кожа была гладкой: ни следа ожогов, ни синяков. Даже царапины затянулись. Только слабое свечение под кожей напоминало, что всё это — не сон.

— Ну и скорость регенерации... — пробормотал он, пытаясь нащупать пульс. Сердце билось ровно, но с каждым ударом по телу расходились волны — отголоски работы ядра.

Он поднялся, прошёлся по складу. За ржавыми контейнерами, где он вчера укрылся, теперь были следы чужих ботинок: видимо, ночью кто-то заглядывал, но не нашёл его. Углы темнели от масла, в воздухе висел сладковатый запах пыли и металла. Снаружи город уже просыпался: сирены, трамваи, утренние гудки.

Ядро реагировало на каждый звук лёгкой внутренней вибрацией. В какой-то момент Даня остановился — на секунду показалось, что где-то вдалеке он слышит... Эхо. Не звук и не радиоволну — словно далёкий, пульсирующий зов, отголосок того выброса, что породил его. Где-то там, на месте лаборатории.

Он присел, вытер пот с висков.

— Если я слышу это, то и они, вероятно, могут услышать меня, — сказал он себе тихо. — Надо уходить.

Первое место, которое пришло в голову, — квартира Максима. Старый друг, айтишник, с которым он когда-то работал вместе в ЛПКИ, пока того не уволили за «излишнюю инициативу». У Макса всегда был нюх на неприятности и квартира-бункер — бронированная дверь, зашторенные окна, антивирусы даже на чайнике.

Даня накинул капюшон, проверил улицу. Камеры везде, но город огромен. Главное — не попадаться.

Он шёл по переулкам, избегая перекрёстков. На экранах остановок крутили новости: «Правительство заявило об успешном локализованном инциденте на юге столицы. Пострадавших нет».

Слово «локализованном» прозвучало особенно цинично.

В транспорте — шёпот. Люди обсуждали свет в небе, странные отключения связи, слухи о «новом оружии». Даня молчал, смотрел в пол, чувствуя, как ядро внутри сжимается от напряжения.

Через пару часов он добрался до нужного района — типичный старый жилой квартал, где сигнал камер давно барахлит. Макс жил на седьмом этаже, в углу дома, где царил вечный полумрак и запах пыли.

Даня постучал трижды — пауза — дважды. Старый условный ритм, придуманный ими на случай проблем.

— Кто там? — голос за дверью настороженный, будто через фильтр.

— Доставка из "Гелиоса", — ответил Даня с усмешкой.

Три секунды тишины. Потом — лязг замков, тихий вдох.

— Чёрт... Даня?!

Дверь распахнулась. Максим стоял в майке и трениках; волосы растрёпаны, глаза — квадратные.

— Ты... живой?! — в шоке сказал Максим.

— Пока да. Можно войти?

Макс отступил, пропуская. В квартире — привычный бардак: провода, старые мониторы, кофейные кружки. Даня снял капюшон. Максим сразу заметил — кожа чистая, глаза чуть светятся, зрачки странно расширены.

— Что с тобой сделали? — выдохнул он. — Ты выглядишь как после ядерной терапии.

— Потом. Не здесь. Просто... мне нужен тайм-аут.

Макс кивнул.

— Ладно. Диван в твоём распоряжении. Только не умирай на нём, ладно? Он у меня один.

Даня впервые за сутки позволил себе улыбнуться.

— Не обещаю, но постараюсь.

Макс захлопнул за собой дверь, повернул замки и привычным движением заклеил глазок изолентой. В коридоре горела тусклая лампа, а воздух пах пылью и холодным металлом.

— Проходи, — сказал он, кивая в сторону комнаты. — Только обувь не снимай: пол у меня как на складе.

Даня шагнул внутрь. Комната выглядела так, будто в ней жили провода: мониторы, приборы, какой-то старый осциллограф, к которому был подключен чайник. На столе мерцал экран, и на нём, без звука, крутились заголовки: «Воронка над городом», «Теракт в СИК-1?», «Следов радиации не обнаружено».

Всё смешалось в поток абсурда, где каждая новость противоречила предыдущей.

Макс с раздражением щёлкал пультом.

— Все каналы, как под копирку. Никто не знает, что реально произошло. То ли метеорит, то ли новый коллайдер утонул под землёй. А теперь этот "взрыв" в СИК-1. Слишком много совпадений.

Даня сидел на подоконнике, глядя на туман над крышами.

— Совпадения бывают.

— Не такие, — ответил Макс. — Сначала ЛПКИ, потом НИИ-10, теперь СИК-1. Все три объекта единого ведомства. Ты же там работал, Даня. Не делай вид, что не видишь связи.

— Видеть — это одно, лезть — другое.

Макс усмехнулся.

— Да ты вечно так. Я, мол, вне игры, просто мимо проходил. Но по тебе видно, что ты в самом эпицентре событий.

Даня промолчал. Ему хотелось сказать всё, выложить — про побег, про Смирнова, про ядро, которое теперь дышит в груди. Но он видел, как Макс щёлкает пальцами, нервно потирая виски. Тянуть его туда — значит подставить и его.

— Мне просто нужно немного тишины, — сказал он. — Пару дней. Потом уйду.

Макс нахмурился, но кивнул.

— Окей. Только не жди, что я буду сидеть, сложа руки. Всё это чересчур странно.

Он вернулся к ноутбуку, открыл браузер. Лента новостей гудела: «Ответственность за теракт взяла на себя неизвестная группировка», «Воронка над столицей — визуальный эффект, утверждают эксперты».

Даня слушал, не глядя.

Когда он очнулся на складе, где прятался, — был выброс. Сильный, короткий, будто воздух сам дрожал. И теперь новости про взрыв в СИК-1. Слишком близко по времени, слишком похоже по ощущениям.

— Макс, — тихо сказал он. — Пробей СИК-1. Хочу посмотреть, кто там работает.

— Ты же сам сказал: не лезть.

— Просто глянь. Мне нужно кое-что проверить.

Макс вздохнул, но набрал запрос. На официальном сайте была стандартная страница с унылой серой шапкой, эмблемой ведомства и списком сотрудников.

Он прокручивал, пока Даня не поднялся и не подошёл ближе.

На одном из фото — девушка с короткими волосами и внимательными глазами.

Глава 3.

Даня следовал за Элиной через коридоры СИК-1, стараясь не шуметь. Полы были покрыты временными покрытиями, кое-где виднелись следы ремонта — свежие участки бетона, пластиковые панели, ограждения. Отремонтированные кабели свисали с потолка, а воздух пах озоном и химией.

Каждый шаг отдавался лёгкой вибрацией, словно весь комплекс жил своей жизнью, подчиняясь ритму оборудования. Даня чувствовал, что ядро в груди реагирует, но он удерживал внимание на деталях: где проходят линии энергии, как устроены коридоры, какие двери закрыты на подавители.

— Здесь основные рабочие зоны, — тихо сказала Элина. — Подавители стоят почти на каждом углу, но они настроены так, чтобы не мешать обычным сотрудникам. Для нас же — это своего рода тест на контроль.

Даня кивнул, наблюдая за панелями и терминалами. С каждой минутой он понимал: комплекс огромен. Звуки работы техники, приглушённые разговоры сотрудников, щёлканье приборов — всё это создаёт впечатление живого организма.

— Не думай, что всё безопасно, — продолжала Элина, слегка улыбаясь. — Если что-то пойдёт не так, сработают экстренные протоколы. Даже маленькая ошибка может вызвать хаос.

Даня промолчал. Он видел, как люди вокруг спокойно выполняют свои обязанности, не замечая скрытой энергии, которая пульсирует в этом здании. Но ему уже казалось, что он слышит вибрации в воздухе — лёгкое дрожание под кожей, которое невозможно объяснить. Он сжал кулаки в карманах, стараясь не выдать тревогу.

— Всё будет хорошо, — тихо сказала Элина, словно читая его мысли. — Главное — следуй инструкциям и не отвлекайся.

Даня кивнул, делая шаг вперёд. Каждый метр коридора давался ему труднее, чем казалось, но в этом была своя прелесть: чувство контроля, которое приходило не сразу, заставляло сердце биться быстрее.

Даня и Элина вышли к небольшому открытому залу, где несколько сотрудников работали за панелями с мониторами. Коридор постепенно расширялся, открывая вид на лаборатории с прозрачными перегородками. Повсюду стояли приборы, некоторые из которых мигали светодиодами, другие издавали тихое гудение.

— Это отдел адаптационных исследований, — пояснила Элина, тихо указывая на сотрудников. — Здесь изучают взаимодействие операторов с их ядрами и проверяют устройства подавления.

Даня кивнул, стараясь запомнить детали. Он видел людей в белых халатах, занятых подготовкой оборудования. Один техник осторожно настраивал прибор, похожий на детектор энергии, другой проверял экраны с графиками, меняющимися в реальном времени.

— Постарайся не мешать, — добавила Элина. — Если они увидят что-то необычное, могут вызвать вопросы.

Даня сделал глубокий вдох. Он понимал, что каждый шаг здесь — потенциальный риск, но любопытство было сильнее. Он рассматривал приборы: линии питания, маленькие сенсоры, контрольные панели, клавиатуры с мигающими индикаторами. Всё выглядело как сложная сеть, живой организм техники.

Элина подвела его к небольшому терминалу.

— Здесь мы отслеживаем базовые показатели операторов: сердечный ритм, уровень стресса, активность ядра. Пока ты не проходил регистрацию, твои данные никто не видит, — пояснила она.

Даня кивнул, чувствуя лёгкое напряжение. Всё происходящее казалось слишком реальным, чтобы просто наблюдать со стороны. Он старался впитать каждый звук, каждый световой сигнал, каждое движение людей вокруг.

— Впервые видишь всё это? — спросила Элина, заметив его пристальный взгляд на панели.

— Да, — признался Даня. — Всё выглядит… как живое. Даже воздух здесь кажется плотнее, будто он реагирует на движение.

Элина слегка улыбнулась и лишь кивнула, показывая, что нужно двигаться дальше и сосредоточиться на инструкции.

— Хорошо, — сказала она тихо. — Пошли дальше. Я покажу тебе лаборатории, где проходят эксперименты. Ты сможешь наблюдать, но не вмешиваться.

Даня сделал шаг вперёд, стараясь не выдать ни малейшего волнения. Внутри него ещё не было полной уверенности, но каждое движение, каждый звук — всё это укрепляло ощущение того, что он входит в новую реальность, где каждая деталь имеет значение.

Элина привела Даню в небольшую лабораторию с высокими потолками. Внутри стояли прозрачные капсулы, трубки с жидкостями, панели с мигающими индикаторами. Воздух был слегка холодным, но не неприятно, с едва уловимым запахом озона.

— Здесь мы проверяем реакцию операторов на различные нагрузки, — объяснила она. — Всё под контролем. Тебе просто наблюдать.

Даня кивнул, стараясь сосредоточиться. Он заметил, как один из сотрудников подготавливал аппарат с детекторами и маленькими сенсорами, прикрепляющимися к рукам и груди операнта.

— Они не знают, что ты здесь, — продолжала Элина, — поэтому можешь изучать всё со стороны. Постарайся не привлекать внимание.

В это время в капсулу входил молодой мужчина. Его руки слегка дрожали, когда он поправлял сенсоры. Датчики на панели начали мигать, фиксируя его показатели. Впервые Даня увидел, как ядро операнта реагирует на внешние воздействия — линии графика на экране пульсировали, плавно, как дыхание.

— Обрати внимание, — сказала Элина тихо. — Здесь каждая мельчайшая вибрация ядра фиксируется. Любое отклонение — сигнал для остановки эксперимента.

Даня наблюдал, как мужчина в капсуле выполнял простые движения: сжимал кулаки, поднимал руки, менял позу. Каждое движение сопровождалось лёгким изменением графиков. Тонкие вибрации воздуха вокруг капсулы казались почти осязаемыми.

— Впечатляет, — пробормотал он, не отводя взгляда. — Всё так реально…

Элина кивнула.

— Да, это ощущается иначе, чем на экране. Но помни: твоё ядро пока никто не тестировал. Оно остаётся твоей тайной.

Даня сделал глубокий вдох. Он понял, что наблюдение здесь — первый шаг к пониманию собственного потенциала, но любая спешка могла быть опасной.

— Следующая проверка будет чуть сложнее, — предупредила Элина, ведя его дальше. — Здесь изучают реакцию на шумы, вибрации и изменения давления. Ты сможешь увидеть, как операнты адаптируются.