Хроники Весчериума: след алого цветка

Глава 1. Путь сквозь пепел

Тишина после захлопнувшегося портала была хуже любого грома. Она была физической, давящей, вырывающей душу. Она длилась всего мгновение, а ощущалась как вечность. Я застыла, рука всё ещё была выброшена вперёд, к тому месту, где только что видела её лицо, её губы, сложившиеся в немое «Люблю тебя».

Потом этот ледяной шок сменился всепоглощающим, диким животным ужасом. Из моей груди вырвался не крик, а какой-то надрывный, хриплый вой, который я сама от себя не слышала. Я рванулась вперёд, к пустому месту, где ещё витал запах гари, крови и её — алых кудрей.

«РОАНА!»

Но сильные руки сжали меня, не давая сделать и шага. Ласси. Он держал меня сзади, обхватив так, что хрустели рёбра, прижимая к своей груди.

– Отпусти! – закричала я, пытаясь вырваться, царапая его руки, не чувствуя ничего, кроме вселенской пустоты, разверзшейся внутри. – ОНА ТАМ! Я ДОЛЖНА ЗА НЕЙ!

– Мориса, нет! – его голос, обычно такой твёрдый, был сорванным, полным той же боли. – Поздно! Портал закрыт! Ты ничего не сможешь сделать!

Я не слушала. Во мне бушевало что-то первобытное. Я билась, рычала, пыталась перекусить ему руку. Он терпел, лишь сильнее сжимая объятия, прижимая мою спину к своей груди, шепча что-то на ухо, но я не слышала слов. Я видела только её лицо. Её последний взгляд. Полный не любви к жизни, а прощания. Она знала. Она знала, что не вернётся.

К горлу подкатил ком, мир поплыл перед глазами. Ноги подкосились, и вся ярость мгновенно ушла, сменившись такой свинцовой, всепоглощающей тяжестью, что я просто обвисла в его руках. Рыдания вырывались наружу судорожными, беззвучными спазмами. Я плакала, не в силах издать ни звука, и слёзы текли по грязному, пропахшему потом и кровью лицу, оставляя на нём грязные борозды.

Вокруг царил хаос. Крики раненых, отрывистые команды Риссы, шипение магических артефактов, запечатывающих остаточные разрывы. Но для меня всё это было приглушённым гулом, доносящимся из-за толстого слоя стекла.

Ласси, не отпуская, медленно опустился на колени, усаживая меня на землю, и просто держал, пока я не обмякла. Я уткнулась лицом в его плащ, в чужой, пыльный запах магии, и это было единственное, что удерживало меня от полного распада.

– Всё... всё кончено? – хрипло спросила я, наконец найдя в себе силы поднять голову.

– С прорывом — да, – тихо ответил он. Его лицо было осунувшимся, в глазах стояла моя собственная боль. – Его альфа мертва. Остальные разбежались.

Я медленно обвела взглядом поле боя. Труп гигантского монстра, которого она затащила с собой в бездну пропал без следа, как и Роана. Вокруг — тела ящеров, лужи чёрной крови. И наши сёстры. Не все поднялись. Раша, с которой мы стояли в одной тройке, лежала недалеко, её горло было разорвано. Её пустые глаза смотрели в багровое небо.

Рисса, вся в крови и пыли, её белый хвост был испачкан в грязи, медленно шла от одного тела к другому, проверяя пульс. Её лицо было каменной маской, но я видела, как мелко дрожат её пальцы, сжимающие рукоять меча. Она подошла к нам, её взгляд скользнул по моему лицу, и в её жёстких глазах на мгновение мелькнуло что-то неуловимо мягкое, прежде чем снова стать сталью.

– Роана? – её голос был хриплым от напряжения.

Я лишь покачала головой, не в силах вымолвить слово.

Рисса зажмурилась, резко выдохнув, будто получила удар в грудь.

–Чёрт! – это было не проклятие, а констатация краха. Краха надежды, краха нашей маленькой семьи. – Отчёт. Потери?

– Трое, – глухо ответил Ласси, не отпуская меня. – Раша, Фенна и... Роана. Ещё пятеро ранены, двое тяжело.

– Маги?

– Халл погиб. Мирей и Дэрч ранены, но на ногах.

Я снова уставилась в ту точку. Пустоту. Она пожертвовала собой, чтобы спасти нас. Чтобы спасти меня. А я... я стояла и смотрела. Я позволила ей это сделать.

– Она сказала... она сказала «люблю тебя», – прошептала я, больше для себя, чем для них. – И «не вини себя».

Рисса резко повернулась ко мне, её глаза вспыхнули.

– Не вини? Легко сказать! – её голос сорвался. – Она была как дочь мне! Как сестра вам всем! И мы позволили ей уйти одной в эту чёртову пасть!

– Рисса... – тихо сказал Ласси.

– Нет! – она с силой ткнула пальцем в сторону закрывшегося портала. – Она всегда была не такой, как все! Она не хотела этой проклятой войны! Она мечтала о другом мире, а мы... мы её в него отправили. В мир мёртвых!

Её слова вонзились в меня, как ножи. Это была правда. Горькая, невыносимая правда. Роана никогда не принадлежала этому аду. И в итоге он её поглотил.

Я медленно поднялась на ноги, отстраняя Ласси. Тело слушалось с трудом, каждое движение отзывалось глухой болью в груди.

– Мы должны... мы должны что-то сделать, – пробормотала я, но сама знала — ничего нельзя сделать. Портал закрыт. Путей между мирами нет. Её не вернуть.

– Мы должны жить, – безжалостно, но не без сочувствия сказала Рисса. – Соберём своих павших. Вернёмся в лагерь. Будем помнить. И будем сражаться. За неё. За всех, кого мы потеряли.

Она развернулась и пошла, отдавая приказы, организуя уцелевших. Её спина была прямой, голос твёрдым. Лидер. Всегда лидер.

Ласси взял мою руку. Его пальцы были тёплыми и надёжными.

– Пойдём, Мориса. Здесь нечего больше делать.

Я позволила ему вести себя, как куклу. Мы помогали раненым, несли тех, кто не мог идти. Я делала всё на автомате, моё сознание было там, в чёрной бездне, с ней.

В лагере нас встретили тяжёлым молчанием. Те, кто остался охранять лагерь, уже всё поняли по нашим лицам и по тому, кого с нами не было. Гелла, дочь Риссы, подошла ко мне и молча обняла. Её плечи тряслись. Роана была её наставницей, почти сестрой.

Весь остаток дня и всю ночь я провела в странном, оцепеневшем состоянии. Я помогала перевязывать раны, готовила еду, но всё это было словно сквозь нереальный сон. Ласси не отходил от меня ни на шаг. Он не говорил пустых слов утешения. Он просто был рядом. Его присутствие было единственным, что хоть как-то согревало ледяную пустоту внутри.