Хрустальные яблоки для серого волка

1. Я уж думала — не докричусь

— Ну всё, всё, идите уже! — я едва ли не закатила глаза, когда Аня в очередной раз замерла в дверях, приоткрыв идеально накрашенные алым губы. — Такси ждёт! А мы тут отлично справимся без взрослых.

И не то чтобы я была против советов — к жене брата я действительно частенько прислушивалась, — но сегодня был их особенный вечер. Годовщина свадьбы: Гоша в идеально отглаженном костюме и сногсшибательная Анька в своём чёрном футляре. Точно пара с рекламного постера.

Кавалер, обычно щеголяющий в чём попало, уже натянул пальто, потянулся к дверной ручке, но замер. Чертыхнулся, пробормотав что‑то невнятное, и уставился на меня, как на последнее чудо света. Будто сомневался — отчего стало даже немного неприятно.

— Вика, ты точно уверена? — неуверенно протянул брат, засунув руки в карманы. — Лиза сегодня какая‑то взбудораженная…

— Точно! — Я рассмеялась, заметив его озадаченный взгляд. Быстро обняла Аню, протянула ей перчатки и легонько подтолкнула к выходу. — Ей уже пять, а мне — на пятнадцать больше. Книжку почитаем, уберём игрушки — и спать. Всё по плану.

— Если что — звони сразу, — всполошилась самая ответственная на моей памяти мать.

Гоша подхватил её за талию:

— И не давай ей слишком много сладкого, она потом…

— Знаю! — Я улыбнулась, небрежно махнув рукой. — Никаких конфет перед сном. Идите уже, пока машина не уехала!

Наконец дверь за ними захлопнулась, и в квартире стало непривычно тихо. Я проверила замки, довольно потянулась. Сегодняшний тихий вечер — куда лучшая альтернатива изначальному плану: выдержать небольшое застолье родственников дома было бы намного сложнее. Все эти неудобные вопросы об учёбе, карьере, женихах…

— Вика‑а‑а! Ну где ты? — донёсся из детской нетерпеливый голос племянницы, заставляя отбросить мрачные мысли. — Давай скорее сказку!

К ней в комнату я заглянула уже готовая на подвиги: с чашкой чая и большой книгой сказок в обнимку. Лиза сидела на кровати, обняв плюшевого зайца, и что‑то напевала. В глазах — самое настоящее любопытство, словно сегодня должно произойти что‑то особенное.

— Что сегодня? — Я присела на край кровати, открывая книгу, и провела ладонью по яркой иллюстрации.

Хоть и старое, но невероятно красивое издание было моим любимым. Ещё много лет назад оно досталось нам от бабушки и стало чем‑то вроде семейной реликвии. Сначала её читали брату, потом он — мне. А теперь была моя очередь. Точнее, эта самая очередь длилась на протяжении последнего года редкими вечерами.

— «Красную Шапочку»! — Лиза подпрыгнула, бросив ушастого на подушку, и тут же устроилась рядом. — Я её люблю! Это моя любимая сказка с того самого утренника, где я была Шапочкой. Помнишь?

— Опять? — Я усмехнулась, но страницу уже переворачивала на нужную. Тридцать седьмую. — Ну хорошо, «Красная Шапочка»…

Голос звучал ровно, слова были не заучены, но доведены почти что до ритуала. Я читала, а краем глаза наблюдала за Лизой: как она подтягивает колени к груди, как глаза её постепенно становятся всё тяжелее. И всё равно она внимательно слушала — то округляла глаза от восторга, то притворно испуганно вскрикивала, стоило мне немного понизить голос до таинственного шёпота.

— Вика, а почему она пошла одна через лес? — почти обиженно перебила меня племянница, потянув за рукав. — Мама бы меня никогда не пустила!

Я улыбнулась, вспомнив, как Аня совсем недавно сотню раз повторила свои наставления. Такая бы сама через лес прошла ради своей дочери.

— Потому что в сказках всё по‑другому, — я пожала плечами, стараясь звучать максимально уверенно. — Там дети смелее, потому что верят, что добро побеждает зло. А взрослые… — Кончики пальцев скользнули по корешку книги, осторожно погладив. — Иногда забывают предупредить об опасностях, думая, что всё это просто слухи. Но, знаешь, это ведь и про нас тоже: мы все иногда идём туда, где страшно, потому что нам очень нужно куда‑то добраться.

— А если там Волк? — заворожённый шёпот раздался в ответ, и Лиза тут же сжала моё запястье.

— Тогда надо быть очень внимательной, — чтобы не рассмеяться, я закусила губу и качнула головой. Не знала моя дорогая племянница, что таких волков вокруг пруд пруди и вне сказок. — Заранее продумать маршрут, смотреть по сторонам и быстро‑быстро бежать, если услышишь вой.

Лиза нахмурилась, обдумывая, но почти сразу же ожила:

— Но ведь Волк злой! Он хочет съесть Шапочку!

— Злой? Я бы, скорее, сказала, что просто самоуверенный. Эдакий венец пищевой цепочки в рамках сказки, думающий, что может есть всех и вся совершенно безнаказанно. Вот только не догадывающийся, что есть рыбы и покрупнее. С ружьями, ножами и даже топорами.

— Может быть, — я слегка понизила голос, придавая моменту таинственности. — А может, он просто очень одинокий и не знает, как по‑другому привлечь внимание. В сказках злодеи часто оказываются не такими однозначными, как кажется на первый взгляд.

— Как дедушка, когда сердится? — Лиза хитро прищурилась, а я всё‑таки рассмеялась.

Слышал бы папа речи этой милой малышки! Возмущался бы ещё неделю. Причём посильнее, чем тогда, когда она красками изрисовала его паспорт, случайно оставленный на столе.