Хулиганка для ботаника

Пролог

— ОРЛОВА!!! — разнеслось по коридору сразу за звоном стекла.

Через пять минут Алиса уже стояла в кабинете директрисы, запрокинув голову и со скучающим видом разглядывая трещину на потолке. В её взгляде не было ни раскаяния, ни удивления — разве что лёгкая скука.

Девушка выглядела так, будто только что сошла с обложки глянцевого журнала: длинные розовые волосы каскадом спадали на плечи, а серо-голубые, холодные как лёд, глаза лениво скользили по кабинету, в котором она бывала слишком часто. Чёрная лакированная куртка с молниями и капюшоном подчёркивала её упрямый характер и полное безразличие к школьным правилам.

— Четвёртое окно за неделю! — визгливо кричала директриса, пунцовея лицом. — Ты — настоящая катастрофа для нашей школы, Орлова! Катастрофа с большой буквы! Учителя боятся, дети в шоке, завхоз плачет! Что ты вообще здесь забыла?!

Алиса равнодушно пожала плечами. Директриса тяжело выдохнула и, с шумом опустившись в кресло, протёрла виски. — С понедельника можешь идти в свою новую школу, — устало сказала она, не глядя на Алису. Та тихо фыркнула, развернулась и, не торопясь, вышла в коридор. Через несколько секунд за дверью послышался громкий треск, чей-то возглас боли, а потом чей-то полный отчаяния крик:

— ОРЛОВА!!!

Директриса устало сняла очки и отложила их на стол. На мгновение она просто сидела, закрыв глаза, будто собираясь с силами. Затем потянулась к стопке бумаг и пролистала до нужной страницы. Верхний угол был помечен штампом: «Программа Шанс». Суть её заключалась в том, чтобы дать путёвку в жизнь — переводить пять лучших и пять худших учеников в элитный колледж с психологической поддержкой, новыми условиями и, как утверждали буклеты, «персональным вниманием к судьбе каждого».

— Ни лучше, ни хуже... — пробормотала она себе под нос, вглядываясь в фамилию «Орлова, Алиса Сергеевна», — средний балл, ноль мотивации, поведение — как на минном поле. Семья… — она взглянула на прилагаемую справку и сморщилась. — Бабушка, дважды сменённый опекун, мать — скрылась в неизвестном направлении, отец —…

Она не стала дочитывать.

— Зато — вечно в первых рядах на спортивных. И вечно что-то ломает, крушит или поджигает, — снова вздох. — Как ураган. Нет, как… как торнадо в юбке. Да ещё с розовыми волосами.

Где-то за дверью снова послышался шум — то ли упал стул, то ли кто-то споткнулся о ведро. Следом прозвучало угрожающее:

— Клянусь, Орлова, ты меня доведёшь!

Директриса устало откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок.

— Ну хоть там кто-нибудь справится с этой катастрофой, — пробормотала она, вновь надев очки и ставя подпись на последнем листе заявления о переводе. — Если не справятся — им же хуже.

Директриса медленно, почти задумчиво провела пальцем по подписи, будто сомневаясь, но уже поздно — ручка поставила точку, и бумага ушла в дело.

Она грустно улыбнулась.

— Может, это и правда шанс… — пробормотала, глядя в окно. — Может, не только для неё, но и для нас всех.

Элитный колледж, конечно, был не просто школой. Он имел статус, деньги и мощного спонсора — одну из тех загадочных частных корпораций, что любят «инвестировать в будущее». У каждого «проблемного» ученика там был ментор, психолог, индивидуальный план развития и — что особенно важно — никто не знал прошлого. Успехи начинались с чистого листа.

Орлова, возможно, впервые в жизни получит не выговор и штраф за разбитое стекло, а нормальную спортивную секцию, тренера, который не кричит, а учит, и... может быть, даже обретет веру в себя.

Директриса чуть прищурилась. В глубине души ей этого очень хотелось — чтобы розововолосая катастрофа превратилась хотя бы в стихийное, но управляемое явление.

И в этот момент, как будто по сценарию, по коридору сотрясся новый звук разбиваемого стекла, за ним последовал крик:

— ДА КАК ЭТО ВООБЩЕ ВОЗМОЖНО?!

— ОРЛОВА! — закричали в унисон трое преподавателей, явно в состоянии коллективной паники.

Директриса не вздрогнула, не ахнула. Она просто медленно убрала документы в папку, закрыла её, аккуратно сложила руки на столе и с тихим спокойствием прошептала:

— Хорошо, что с понедельника она будет не наша.

Глава 1

Алиса Орлова шла по тротуару, жуя жвачку с такой яростью, словно это была не резиновая масса, а чей-то нервный комментарий, который она мысленно пережёвывала и перемалывала. В ушах гремела музыка — тяжёлый бит, грубые слова, в которых она находила единственное, что хоть как-то отзывалось внутри.

Колледж был впереди — высокий, стеклянный, с ухоженными клумбами и камерой на каждом углу. Всё в этом здании казалось слишком правильным, слишком чистым и чужим. Алиса шла к нему, как на штурм, как будто знала: он попытается её переварить — и подавится.

В рюкзаке, кроме сменной одежды и пары тетрадей, был баллончик с краской и старая фотография — бабушка с ней на даче, обе в смешных панамках, обнимаются и смеются. Это было ещё тогда, когда мир не казался ей кривым и злым.

Бабушка старалась, насколько могла. Кормила, укутывала, проверяла дневники, говорила: «Лисёнок, не надо драться, умных всегда боятся». Но годы шли, здоровье уходило, и «добрые» соседи всё чаще звонили в опеку.

— Ребёнок в опасности,

— У неё волосы розовые,

— Она связалась в дурной компанией!

И вот, однажды пришли люди с папками и холодными глазами, и стало понятно: долго они вдвоём не протянут.

Новая школа, как говорили, была «возможностью». А для Алисы — очередной клеткой, просто с блестящими стенами. Она шмыгнула носом, не вынимая наушников, и, не сбавляя шаг, толкнула калитку.

— Ну давайте, — пробормотала она себе под нос. — Удивите меня, если сможете.

Бабушки не стало год назад. Просто однажды утром — тишина в квартире, на кухне не закипел чайник, не зашаркали тапки. Алиса нашла её в кресле с раскрытой книгой на коленях и выражением лёгкой усталости на лице, как будто она просто задремала. Только не проснулась. С тех пор в квартире стало особенно тихо, особенно пусто.

Алиса не плакала. Она будто сжалась внутрь, как пружина. Начала всё чаще зависать в спортзале. Играть с пацанами в футбол и баскетбол — грязно, шумно, по-мужски, без лишних слов. Там ей не говорили, что она «странная» или «трудный подросток». Там принимали за силу и за то, что она не боялась синяков.

Теперь она шла по идеально вымощенной дорожке к новому зданию, и с каждым шагом чувствовала, как внутри поднимается раздражение.

На воротах висела электронная растяжка:

«Добро пожаловать в Нео»

— Да уж, прям в Матрицу, — хмыкнула она, закатив глаза. — Осталось дождаться, когда мне вручат чёрное пальто и скажут, что я избранная. Пф.

На вид колледж казался слишком стерильным — как будто здесь даже эмоции по расписанию. Но Алиса шагнула внутрь, не сбавляя хода. Полы блестели, стены украшали мотивационные плакаты в духе «Ты можешь всё!», «Успех — твой выбор». Захотелось что-нибудь стереть маркером.

Она добралась до кабинета комиссии. Очереди не было — видимо, её перевод был настолько нестандартным, что её ждали отдельно.

Алиса глубоко вдохнула, будто ныряя в бассейн, и постучала. Три коротких удара. Ровно. Без суеты. За дверью послышалось:

— Войдите.

Алиса вздохнула и сделала шаг навстречу неизбежному.

— Добрый день, милая, — раздалось из-за стола, как только Алиса вошла.

За столом сидела женщина лет сорока пяти, с доброжелательной улыбкой и глазами, в которых читалась внимательность, но без излишней строгости. Волосы собраны в аккуратный пучок, на шее — лёгкий платок в цветочек. Она словно выпала из другого мира, тёплого и домашнего.

— С каким вопросом пришла? — мягко поинтересовалась она.

Алиса неуверенно качнула плечом, потом сказала чуть грубовато, на автомате:

— Тамара Васильевна должна была передать мои бумаги. Из триста шестой школы.

Женщина ещё больше расплылась в улыбке, будто услышала не фамилию, а подарок.

— Ах, прекрасно. Да-да, всё пришло. Сейчас… — она отодвинула несколько папок и вытащила нужную.

Лёгкий шелест листов, щелчок защёлки — и вот папка с надписью «Орлова А.С.» раскрыта на столе.

— Знаешь, тебе несказанно повезло, — с мягкой теплотой сказала она, пробегая глазами по документам. — Совсем немногим предоставляется такой шанс.

Алиса фыркнула, перекидывая рюкзак на другое плечо.

— Так значит… здесь я теперь буду учиться? — спросила она, без особого энтузиазма, но с ноткой осторожной заинтересованности.

Женщина оторвала взгляд от бумаг и снова посмотрела на Алису, её глаза засияли чуть ярче.

— Не совсем, дорогая. Через два часа тебя заберёт куратор, и ты отправишься в НеоПолис — город мечты. Именно там ты будешь учиться, жить, развиваться… Всё по-настоящему начнётся именно там.

Алиса моргнула.

— В город? Меня? Одну?

Женщина рассмеялась — легко, по-доброму, как будто Алиса задала очень наивный вопрос.

— Конечно, не одну. У каждого участника программы будет команда. Всё начнётся с ориентационного дня. Уверена, тебе понравится.

И, чуть склонив голову, добавила:

— Ты ведь не из тех, кто боится перемен?

Алиса выпрямилась и вновь пожевала жвачку, на этот раз медленно, глядя в окно.

— Нет. Я из тех, кто заставляет перемены бояться себя.

Женщина с улыбкой кивнула:

— Присядь, пожалуйста, вот сюда. Оформление займёт буквально несколько минут.

Алиса молча кивнула и опустилась на стул у стены. Она закинула ногу на ногу, вынула один наушник и лениво оглядела кабинет. Всё тут казалось слишком чистым, слишком правильным. Будто её собирались упаковать в коробку с биркой «воспитано».

В этот момент дверь открылась — не громко, но уверенно. Вошли двое. Первым — высокий мужчина с выправкой, которую трудно было спутать: спина прямая, плечи широкие, взгляд твёрдый и сосредоточенный. Светлые волосы, аккуратно зачесанные назад, чётко очерченный подбородок и стильные солнцезащитные очки придавали ему вид человека, который привык к ответственности и не терпит суеты. На нём была чёрная футболка, обтягивающая мощную грудь и руки, подтянутые тёмные брюки, ремень с лаконичной пряжкой и часами на запястье. Он выглядел так, будто может одним взглядом остановить спор и купить весь мир.

Глава 2

Алексей Иннокентьевич сделал шаг вперёд, взгляд его упал на Алису. Уголки губ чуть приподнялись, в лице появилась тень улыбки — холодновато-добродушной, как у человека, который привык держать дистанцию, но уважает тех, кто её осознанно нарушает.

— Так это вы и есть… Алиса Сергеевна Орлова? — спросил он, снимая очки и прищуриваясь чуть внимательнее. — Та самая, от которой Тамара Васильевна всеми силами пыталась избавиться?

Алиса едва заметно приподняла бровь, скривив губы в усмешке.

— Ну, вероятно… да, — ответила она, пожав плечами. — Хотя, может, она просто завидовала моей популярности среди стёкол.

Алексей коротко рассмеялся — глухо, будто не ожидал от неё иного ответа. Он протянул руку, и Алиса, после короткого замешательства, тоже подала свою. Рукопожатие получилось крепким — без вызова, но с твёрдым посылом: не тронь — не взорвётся, но не пробуй проверить.

— Приятно познакомиться, — сказал он.

В этот момент женщина за столом, сияя, как будто присутствовала при великом событии, подалась вперёд и с явным уважением в голосе добавила:

— Алиса, это Громов Алексей Иннокентьевич. Общественный и политический деятель, спонсор ряда колледжей, и, собственно, основатель проекта «НеоПолис».

Она сделала небольшую паузу, ожидая должной реакции, но Алиса только кивнула.

— Поняла. Буду знать, кому предъявлять претензии, если что.

Парень у двери, до этого молчавший, слегка усмехнулся и, наконец, поднял взгляд на девушку. Их глаза встретились — стальные у него, как холодная гладь зимней воды, и серо-ледяные у неё — будто отражение друг друга.

И искра. Почти физическая. Ни один из них не дрогнул, но между ними проскочило что-то хрусткое, хрупкое и опасное — как иней по стеклу перед ударом.

Алексей Иннокентьевич чуть повернулся в сторону парня и кивнул:

— Это Матвей. Мой оболтус-сын.

Матвей не отреагировал. Просто чуть сильнее сжал губы и отступил на шаг назад, словно отгораживаясь не физически, а морально. На лице — ни эмоций, ни интереса. Он был отстранённым и напряжённым, будто за спиной уже десять лет дисциплины, а внутри — железные правила, которым он сам не рад.

Алексей тем временем обернулся к сотруднице:

— Елена, давайте бумаги. Я сам отвезу Алису. Чтобы не терять время.

Елена всплеснула руками, словно её только что пригласили на королевский бал:

— Конечно, конечно! Сейчас же!

Она порхала по столу, подписывая, печатая, складывая бумаги с такой ловкостью, будто у неё это происходило каждый день. На её лице была неподдельная радость — возможно, от того, что причастна к проекту, а возможно, оттого, что у Алисы появляется хоть какой-то шанс.

— Вот! — сказала Елена, передавая папку Алексею. — Всё готово. Удачи вам, Алиса.

Алиса поднялась со стула, кивнула Елене:

— Спасибо… за всё.

Папка уже была под мышкой у Громова-старшего. Он молча кивнул и развернулся к выходу. Алиса пошла следом, на ходу бросив короткий взгляд в сторону Матвея.

Холод. Отчуждение. Поза, как на обложке буклета «Идеальный курсант идеальной программы». Белесые волосы, ровная осанка, взгляд сквозь тебя.

Слишком гладкий. Слишком правильный.

«Наверняка заучка и душнила», — подумала Алиса, сунув руки в карманы и зажав жвачку зубами сильнее, будто этим могла подавить раздражение.

Алексей уже открыл перед ней дверь, не оглядываясь.

Чёрный седан был дорогой до абсурда — блестел так, что в его боках отражалась даже хмурая пасмурная погода. Матвей молча занял место на переднем пассажирском сиденье, а Алиса устроилась сзади, стараясь не цокнуть языком: кожаные сиденья, приглушённый аромат свежего салона, тишина, как в музее. Слишком вылизано. Слишком чуждо.

Алексей Иннокентьевич завёл двигатель. Машина тронулась мягко, почти беззвучно. Несколько минут ехали молча — Матвей смотрел в окно, словно его тут вообще не было, а Алиса грызла жвачку и украдкой изучала спинку его кресла, будто пыталась понять, из какого он вообще теста.

Голос Алексея нарушил тишину — спокойный, уверенный, с лёгкой долей иронии:

— Знаешь что-нибудь о НеоПолисе, Алиса Сергеевна?

Она немного удивилась, услышав официальное обращение, но быстро собралась.

— Слышала. Ну… краем уха. Проект какой-то. Город. Что-то крутое и вроде как очень закрытое.

Алексей кивнул, не глядя в зеркало — просто продолжил говорить, как будто читал выдержку из личного манифеста:

— НеоПолис — наукоград. Мы строим его последние семь лет. Это город, где учёные, инженеры, айтишники, биотехнологи и другие специалисты не просто работают — они живут там. Весь город — как один большой проект. Самообновляющийся организм. Платформа будущего.

— Ага, — хмыкнула Алиса, уже чуть менее вызывающе.

Она не перебивала. Слушала. Бабушка всегда говорила — если взрослый говорит серьёзно, не нужно спорить. Внимание — это уважение. Даже если внутри у тебя всё клокочет.

Глава 3

Матвей повернул голову и медленно, с какой-то ленивой неторопливостью посмотрел на Алису. Его взгляд был внимательным, спокойным, как у человека, который привык оценивать — не для ссоры, не для конфликта, а просто... чтобы понять, с кем имеет дело. Ни интереса, ни неприязни. Словно разглядывал новую переменную в уравнении.

Алиса прищурилась, не отводя глаз. Она терпеть не могла такие взгляды — ровные, холодные, правильные. Казалось, он уже всё про неё понял, уже поставил свою аккуратную галочку: асоциальная, проблемная, ненадёжная. Ну-ну, подумала она. Слишком ты гладкий, чтобы знать, каково это — отрабатывать каждый день как последний.

Матвей первый отвёл взгляд. Достал из сумки планшет, включил его — ровный свет экрана осветил строгие строки формул. Учебник по физике. Он провёл пальцем по странице и углубился в чтение, будто рядом вообще никого не было.

Алиса закатила глаза.

— Ну конечно, физика, — буркнула себе под нос. — Заучка.

Раздражение внутри разрослось, как сорняк. Не было ничего хуже этих "слишком идеальных" — тихих, аккуратных, без единого шрама. У них всё в жизни шло по плану, расписанному родителями, преподавателями и, чёрт подери, школьным психологом.

«На районе бы тебе быстро объяснили, что к чему,» — подумала она, глядя, как тот снова листает экран.

Но дальше было уже не до него.

Седан замедлил ход, и Алиса непроизвольно подалась ближе к окну. За ним начал раскрываться другой мир. Словно кто-то провёл линию между «до» и «после». Высокие белоснежные здания, зеркальные фасады, гладкие дороги, клумбы, сверкающие стеклянные купола над корпусами. НеоПолис был не просто городом — он выглядел как декорации к футуристическому фильму, как мечта, материализованная из глянцевых брошюр.

У Алисы даже дыхание на мгновение сбилось.

Она ничего не сказала — не «вау», не «офигеть», даже не «ничего себе». Только тихий, почти нечаянный выдох, когда машина проехала мимо фонтана, струи которого меняли форму под музыку, доносившуюся из встроенных в тротуар колонок.

Алексей Иннокентьевич бросил взгляд в зеркало заднего вида и едва заметно улыбнулся.

— Добро пожаловать в НеоПолис, Алиса Сергеевна, — сказал он негромко. — Здесь начинается твоя новая жизнь.

НеоПолис захватывал с первого взгляда. Это был не просто город — это была система, выстроенная по иным правилам. Умные остановки, где на прозрачных дисплеях отображалось движение транспорта в реальном времени. Велодорожки, скользящие между аккуратными клумбами и зарядными станциями. Роботы-доставщики катились вдоль стеклянных фасадов, а над улицами тянулись мостики-переходы между зданиями, будто город сам был лабиринтом будущего.

Высотки были не громоздкими коробками, а настоящими архитектурными экспериментами — асимметричные, выверенные, будто собранные из гигантских пазлов. А вдалеке, среди деревьев, виднелись светящиеся купола лабораторий, как будто чужие планеты опустились на эту землю.

Алиса ловила себя на том, что перестала жевать жвачку. Вместо этого просто смотрела. Глаза впитывали. Всё. Каждый стеклянный отражающий блок, каждую тонкую металлическую линию на фасадах зданий, каждый мягкий отблеск света, льющийся с голографических указателей.

Внутри неё будто открывалась дверь, о существовании которой она даже не подозревала. Там, за привычной раздражённостью, насмешками, упрямством — под этой жесткой коркой — появлялось тихое, светлое восхищение. Непрошеное. Настоящее.

А вдруг здесь всё может быть иначе?

Седан плавно остановился перед кубическим зданием, поверхность которого переливалась, словно его фасад был соткан из солнечных бликов. Окна располагались хаотично, будто дизайнер играл в "тетрис", а по бокам сияли зелёные вставки, похожие на живые стены — всё здание дышало, будто было не просто архитектурой, а частью экосистемы.

Алексей Иннокентьевич вышел первым, обернулся и кивнул в сторону входа:

— Это административный корпус. Я передам документы комиссии, а ты, Матвей, — он перевёл взгляд на сына, — поможешь Алисе с заселением. Покажешь общежитие, расскажешь, что можно, а что нельзя.

— Конечно, — ровно ответил Матвей, хотя в голосе сквозило тонкое напряжение.

Алиса вышла из машины и на секунду вдохнула воздух — и он был другим. Чистым, будто его фильтровали вместе с мечтами. Она посмотрела на Алексея:

— Спасибо, — коротко и просто. Без лишнего пафоса.

Тот кивнул и направился к входу, бесшумно исчезнув за стеклянными дверями.

Алиса повернулась к Матвею. Он уже застёгивал молнию на рюкзаке, плечи прямые, лицо всё то же — ровное, как у андроида. Без намёка на эмоции. Алиса прищурилась.

— Ты не особо рад, что тебе меня в нагрузку дали, да? — бросила она с привычной колкостью.

Матвей скользнул по ней взглядом — быстро, сдержанно.

— Я делаю то, что должен, — ответил он. — Личные эмоции значения не имеют.

— Ага, — кивнула Алиса с усмешкой. — Ты, случаем, не в комплекте с этим городом шел?

Он не ответил. Просто развернулся и направился к боковой дорожке, ведущей к корпусу общежития. Алиса хмыкнула, засунула руки в карманы и пошла следом.

Глава 4

У входа в общежитие Матвей остановился перед высоким мужчиной в форме коменданта — аккуратная стрижка, тёмно-синяя рубашка с логотипом НеоПолиса, прямой, как по линейке, воротник. Вид у него был серьёзный, будто человек этот лично отвечает за порядок в параллельной вселенной.

— Павел Владимирович, — коротко кивнул Матвей, — новенькая. Орлова Алиса Сергеевна. Только что прибыли.

Мужчина взглянул на Алису внимательным, цепким взглядом, словно сканируя её насквозь, но без враждебности. Скорее с профессиональной настороженностью.

— Орлова, значит? — уточнил он, уже глядя в планшет, и кивнул, будто галочка в системе поставлена. — Принято. Спасибо, Матвей.

— Удачи, — бросил Матвей, не дожидаясь ответа, и повернулся, уходя так же бесшумно, как и появился.

Алиса смотрела ему вслед пару секунд, прежде чем перевести взгляд на коменданта.

— Прошу, — сказал тот, указывая на стойку регистрации. — Прежде чем мы поднимемся, я обязан ознакомить вас с базовыми правилами проживания и техники безопасности.

Он говорил не быстро, но чётко, с отточенной дикцией, как человек, которому приходилось делать это десятки раз:

— Вредные привычки и употребление запрещённых веществ строго запрещены. Нарушения караются отчислением. В общежитии установлена система пожарного контроля, с автоматическим реагированием. Не блокируйте датчики, не накрывайте лампы. В блоках — строгое разграничение личного и общего пространства: кухня, гостиная, душевые — общие на блок. Спальные комнаты — индивидуальные. Уборка — по графику. Нарушения фиксируются системой.

Алиса кивала, не перебивая. Впервые за долгое время кто-то с ней говорил, как со взрослой. Без предвзятого снисхождения, без ожидания, что она сейчас закатит глаза или пойдёт наперекор.

— Всё понятно, — коротко ответила она.

Павел Владимирович ещё раз сверился с планшетом, провёл пальцем по экрану и достал из внутреннего кармана небольшой белый пластиковый прямоугольник.

— Ваша ключ-карта. Комната в блоке 702. Смешанное размещение — три девушки, двое парней. Всё по выбору и добровольному согласию. Если возникнут проблемы — мой кабинет на первом этаже. Доступен с восьми до восемнадцати. Внеурочно — через внутреннюю связь.

Он жестом пригласил её к лифту. Двери открылись плавно, с тихим шипением.

— Поехали. Покажу вам блок.

Алиса шагнула внутрь. Стены лифта были из матового стекла, и когда он тронулся, медленно, почти незаметно, за её спиной начал разворачиваться вид на город. Огни НеоПолиса, плавно загорающиеся к вечеру, мягко переливались внизу.

Она держала в руке ключ-карту, ощущая её прохладный пластик, и смотрела вперёд, будто стараясь удержать то странное чувство, которое всё никак не отпускало —

Новая жизнь. Она реально началась.

Блок семьсот два находился в самом конце длинного коридора, освещённого ровным тёплым светом. Стены были светло-серые, аккуратные, с почти незаметными сенсорами и датчиками, которые следили за безопасностью. Почти у самого пожарного выхода, за углом, располагалась лоджия — остеклённая, панорамная, с захватывающим видом на НеоПолис, переливающийся огнями на фоне начинающегося заката.

Алиса на секунду замедлила шаг, вглядываясь в город через стекло. Казалось, он тихо дышит в такт её собственному сердцебиению. Непривычно — как будто дотянулась до чего-то важного, почти невозможного.

Павел Владимирович подошёл к последней двери и уверенно постучал костяшками пальцев, не дожидаясь ответа, распахнул её и громко сообщил:

— Блок семьсот два, принимайте новенькую! Орлова Алиса Сергеевна. С этого дня живёт с вами.

Он отступил в сторону, давая ей возможность войти.

Алиса вздохнула и, натянув на лицо вежливую улыбку, шагнула внутрь. Она чувствовала, как будто идёт на арену. В голове промелькнула мысль бабушки: «Сначала улыбайся, потом разбирайся, кто тут враг.»

Комната оказалась просторной — общая зона с диваном, столом, кухонным уголком и несколькими дверями в личные комнаты. Всё выглядело будто с картинки в каталоге — светло, современно, чисто. Уют какой-то странный, не домашний, но не отталкивающе.

Пара человек, сидевших на диване, обернулись — девушка-блондинка и паренёк с пирсингом в брови. Обоим было не больше шестнадцати. Они оценивающе посмотрели на новенькую, и вроде как одобрительно.

Но Алиса не сразу ответила на их взгляды — потому что её взгляд уже зацепился за знакомую фигуру у дальней стены. Матвей.

Он стоял, облокотившись о подоконник, с планшетом в руках, и смотрел на неё с таким видом, будто судьба совершила грубую, непростительную ошибку. Его лицо выражало всё: и лёгкое раздражение, и усталость, и абсолютно искреннее «только не она.»

Улыбка Алисы на мгновение задёргалась. Она медленно втянула воздух и подумала: «Ну класс! Вот и заселилась.»

Но вслух спокойно сказала:

— Привет. Я — Алиса. Надеюсь, не помешаю.

Павел Владимирович хлопнул в ладони, довольный:

— Вот и отлично. Устраивайся, Алиса. Комната вон та, последняя справа. Если что — связи не теряй.

Глава 5

Влиться в новый ритм оказалось не так уж сложно. Поначалу Алиса опасалась, что в НеоПолисе всё будет чужим и холодным — как лабораторное стекло, как стерильные белые коридоры. Но всё вышло иначе. День за днём её дни заполнялись занятиями, лекциями, проектами и... интересом. Настоящим, живым. Учиться вдруг стало приятно, даже увлекательно.

Алиса, сама того не замечая, стала задерживаться в библиотеке, открывать учебники не из-под палки, а по собственному желанию. Особенно её зацепили предметы, связанные с биомеханикой и цифровым моделированием. В голове начинали складываться идеи, которые раньше казались чужими или слишком сложными. Она чувствовала, как становится частью чего-то большого. Чего-то настоящего.

Неделя пролетела незаметно — в проектных сессиях, в тренировках в спортзале, в вечерних болтовнях с Валерой и подшучиваниях над глянцевой жизнью Милы. Даже правила, от которых она сначала хотела отмахнуться, оказались не такими уж и глупыми. Всё работало как часы, и это было… приятно.

Но был один человек, который портил всю картину — Матвей Громов.

Он был как заноза под ногтем. Постоянно где-то рядом, вечно читающий что-то в планшете, слушающий лекции с идеальной концентрацией, задающий вопросы, на которые преподаватели сперва даже не знали, как ответить. У него было это выражение лица — будто он знает больше остальных. Будто уже прочитал книгу, которую ты только открыл.

Алиса старалась держаться от него подальше. Его голос вызывал у неё внутреннюю вспышку раздражения, даже когда он просто говорил «доброе утро». Он казался ей выскочкой, заучкой, зубрилой, у которого всё в жизни по полочкам. А ещё — каким-то слишком... правильным. Словно из глянцевого каталога «Идеальные дети для идеального будущего».

«Вот бы он хоть раз споткнулся, ошибся, сделал что-то по-человечески, а не как робот,» — думала она, когда краем глаза ловила, как он в очередной раз неторопливо выходит из аудитории с идеальной осанкой и всё тем же холодным взглядом.

Но мир был, как назло, несправедлив: Матвей был любимчиком преподавателей, его уважали старшекурсники, и даже комендант Разин говорил о нём с уважением.

И всё бы ничего, если бы не внутренний голос, который тихо шептал: а тебя, Алиса, тоже бесит не он сам, а то, что он — отражение того, чего ты боишься в себе.

Алиса вздохнула, откинулась на спинку стула и уставилась в потолок — взгляд был расфокусированным, но в голове щёлкнуло: формулу она наконец-то поняла. Статья по физике, над которой она корпела уже второй вечер, наконец дала ей не просто набор терминов, а ясную, логичную картину. Она даже слегка улыбнулась — редкий, но настоящий знак победы.

Посмотрев на часы, Алиса подскочила.

— О, ужин!

Словно по команде в животе заурчало — мозги-то работают, а желудок не питается теориями Ньютона. Она сунула планшет в рюкзак, перекинула его на плечо и вышла из аудитории для самоподготовки. В коридоре уже слышались знакомые голоса.

— Алиса! — весело помахала ей Мила, вся в розовом, будто сошедшая с рекламного постера какого-нибудь глянцевого бренда. — Мы с Валерой тебя ждали, не тормози, а то опять картошка останется без подливки.

— Привет, — усмехнулась Алиса, подходя ближе. — Грех допустить это.

Валера, как всегда, в спортивном костюме, кепка козырьком назад, стоял, опершись на стену. При всей своей нарочитой простоте, в нём было что-то основательное — может, в походке, может, в том, как он говорил без суеты, с чуть глухим басом.

Когда-то, ещё до НеоПолиса, он попался на воровстве — спер у соседа пару метров кабеля, чтобы сдать и купить новую гарнитуру. Его тогда чуть не посадили, но программа «перезапуска» от Громова-старшего дала шанс. Теперь Валера не любил об этом говорить. Только костюм его всё ещё напоминал о прошлом — как броня, как щит, как память.

Мила же оказалась совсем не такой, как могло показаться на первый взгляд. Да, гламур, да, позы, блёстки и блеск для губ. Но Алиса быстро поняла — под этим была реальная воля. Мила поступила в колледж сама. Отказалась от кастингов, перспектив быть «лицом бренда» и обещаний лёгкой славы, чтобы доказать, в первую очередь себе, что способна на большее. Училась она упорно, с тетрадками в цветочек и огромным запасом фломастеров, но с настоящим интересом.

С этой странной троицей Алисе было легко. Даже... уютно. Они были разными, но в этом и была сила — как три кусочка мозаики, неожиданно идеально ставшие рядом.

Когда они вошли в столовую, помещение было почти заполнено. Столики гудели разговорами, кто-то показывал друг другу новые прототипы гаджетов, кто-то спорил о коде, кто-то просто ел, уткнувшись в экран.

И где-то там, у окна, один, как всегда, сидел Матвей Громов, спокойно поедая свою порцию и читая что-то на планшете.

Алиса скосила на него взгляд — и вновь внутри кольнуло раздражение. Словно весь этот день был слишком хорош, чтобы остаться без ложки дёгтя.

— Опять с планшетом, — пробормотала она и уселась за стол.

Мила рассмеялась:

— А ты заметила, как часто ты на него смотришь?

— Я просто статистику веду, — отмахнулась Алиса, наливая себе компот.

— Ага, — хмыкнул Валера. — Статистика, как причина, чтобы раз в час проверять — не исчез ли он с планеты.

Глава 6

Алиса чувствовала, как мозг кипит, словно чайник на плите, которому забыли выкрутить огонь. Сидя на своей кровати, она обложилась листками, ручками и планшетом, упрямо всматриваясь в формулы и графики. Задача, казалось, была с подвохом — не из тех, что просто требуют формулу подставить. Нет. Тут надо было думать. Ловко, логически, не теряя нить рассуждений. И каждый раз, когда она думала, что почти нащупала правильный ход — всё разваливалось, как карточный домик под сквозняком.

— Да блин... — выдохнула она, сжав ручку так, будто та была виновата.

Секунда искушения — просто загуглить. Или спросить у нейросети. Это было бы легко. Но... слишком легко. Алиса честно считала: раз уж она вляпалась в это пари, то выбираться надо самой. Бабушка бы ей аплодировала — упрямая, как она. Только бы не зря.

Мила с Валерой ушли в библиотеку, пообещав, что захватят ей булочку с корицей, если останутся. В блоке было тихо. Тишина только сильнее давила, когда нервы были на пределе.

Из гостиной доносился шелест страниц. Матвей, конечно. Как всегда, сидел с этой своей книгой, словно носитель тайного знания. Наверняка догадывался, что задача сложная, наверняка догадывался, как она сейчас там — корячится. И наверняка наслаждался.

— Чёртов Громов! — зло прошипела Алиса, перечеркивая всё на листе и начиная заново. — Ещё и зубрила.

Она снова уставилась в экран планшета. Нет, она не сдастся. Пусть хоть утро настанет — она найдёт решение. Алиса Орлова никогда не пасует перед вызовом. Особенно перед каким-то ботаником с фамилией Громов.

Алиса сидела над задачей ещё сорок минут. Ещё два чистовика. Ещё три раза перечитала условие. Ещё пять попыток подогнать уравнение под логичный ответ. Но в какой-то момент ручка выскользнула из пальцев и с тихим чпок упала на пол.

— Да чтоб тебя... — выдохнула Алиса и медленно рухнула на кровать, раскинув руки в стороны, глядя в белый потолок.

Пульс в висках гудел, как мотор. Внутри всё сжималось от досады. Признание поражения было горьким. Она так старалась. И пусть бы это была просто задачка — но ведь она чувствовала, что в этой игре было нечто большее. Что-то личное. Как будто весь этот «интеллектуальный дуэльный клуб» был не о математике, а про принцип. Про то, кто кого.

— Ну ладно... — пробормотала она, глядя в потолок. — Считай, проиграла. Хотя бы честно.

Она села, взъерошила волосы, потом тяжело вздохнула, встала и направилась к гостиной. За спиной осталась кровать, исписанные листы и нерешённая задачка, будто немой укор её самолюбию.

Матвей всё ещё сидел в кресле, перекинув ногу на ногу. В руках — всё та же книга. Он даже не посмотрел на неё, когда она вошла.

— Сдаюсь, — хрипловато сказала Алиса, скрестив руки на груди. — Не смогла решить.

Он поднял глаза, отложил книгу и прищурился.

— Честно?

— Честно, — кивнула она. — Хотела обойтись без гугла. В итоге мозг вскипел.

Матвей кивнул, не торопясь.

— Ладно. Тогда сначала я тебе объясню решение. А уж потом — скажу, чего хочу.

Алиса склонила голову набок, изогнув бровь:

— Решил добить, да?

Он усмехнулся. Но на этот раз — почти по-человечески. И в глазах мелькнула искра интереса, будто он по-новому взглянул на неё.

— Нет. Решил, что ты заслужила узнать ответ. Ты билась, как следует. И это достойно уважения.

— Ну и… спасибо, наверное, — буркнула она.

— Не «наверное», а точно. Садись. Будет тебе урок от зубрилы.

Алиса неохотно опустилась в кресло напротив, скрестила ноги и приготовилась слушать.

— Только, Громов… — тихо добавила она. — Без понтов.

— Честное слово, Орлова, — отозвался он, листая в планшете условия задачи. — Сегодня я просто репетитор. Ну, почти.

Алиса усмехнулась краешком губ. Что ж… Может, в этом пари она и проиграла, но внутри ощущение было совсем не как при поражении.

— И вот, если представить выражение как производную с параметром, то получается, — Матвей ткнул пальцем в строчку на планшете, — что ты упустила вот это значение. Оно и тянет весь расчёт в сторону.

Алиса слушала. Старалась. Но внимание то и дело ускользало — не от формул, не от объяснений… а от самого Матвея.

Как он спокойно, уверенно говорил. Как чуть прищуривал глаза, объясняя. Как изредка усмехался — не с издёвкой, а будто знал, насколько он прав.

Чёрт... красивый же. И умный. И из семьи, где, судя по машине и планшету, в кошелёк не заглядывают каждое утро.

Алиса внутренне покачнулась от этой мысли. Это было странно. Неловко. Она почувствовала, как вспыхнули щеки, а сердце будто разогналось на пару тактов. Да что за ерунда вообще…

Она быстро отвернулась, будто что-то вспомнив.

— Понятно, — бросила она, вскакивая. — Спасибо. Типа… репетиторство топ. Я, пожалуй, пойду.

— Орлова? — вдруг раздалось за спиной.

Она замерла, на секунду надеясь, что он просто ещё формулу вспомнил. Но нет — в голосе звучало ехидство.

Глава 7

Алиса сидела за партой, стараясь внимательно слушать преподавателя. Он что-то увлечённо рассказывал о новых разработках в области нейросетей, а на интерактивной доске сменялись слайды, каждый из которых был бы ещё пару месяцев назад для неё сродни заклинаниям на латыни. Но теперь… теперь она понимала. Почти всё. Старалась. Тянулась.

Но мысли, как назло, ускользали. Не к теме урока, а туда, где ей было тревожно и непривычно тепло.

К интеллектуальной викторине. К Матвею Громову.

Он даже не смотрел на неё в классе. Сидел за своей партой с тем вечным спокойствием, как будто его ничто не волновало. Ни оценки, ни чужие мнения. Ни она. Алиса Орлова.

И всё же… мысль о нём цеплялась за сердце, словно крючок. Будто внутри поселился кто-то, кто при каждом воспоминании о насмешливом взгляде или тихом голосе Матвея, начинал дергать за нервные нити.

«Почему я вообще думаю о нём?

Зачем я согласилась? Он же мог взять любого — из умных. Тех, кто в сто раз лучше разбирается…»

Алиса опустила взгляд в тетрадь. Там красовались почти правильные формулы. Почти. Она старалась. Всё сильнее с каждым днём. Хотелось не просто не отставать — хотелось быть достойной этого места. Этого колледжа. Этого города. Этого нового шанса.

И программа «Счастливое будущее», под крылом которой она здесь оказалась, действительно не врала — НеоПолис оказался другим миром. Здесь не осуждали за прошлое. Не смотрели косо. Преподаватели были строгими, но справедливыми, и — самое удивительное — они верили в учеников. Даже в тех, кто сам в себя ещё не верил.

— …и, как вы видите, — преподаватель снова привлёк её внимание, — подобные алгоритмы можно развивать бесконечно, но важна основа — понимание логики. Это как в жизни. Понимаешь — значит, сможешь изменить.

Алиса поймала себя на том, что кивает. «Понимаю. Значит, смогу измениться. Значит, могу быть частью этого мира.» Она глубоко вдохнула и выпрямила спину.

Пусть она и не из «золотой молодежи», пусть не блистает формулами — она хотя бы попробует. А сегодня… сегодня викторина. И Матвей. И странное волнение в груди.

Обед Алиса решила пропустить — кусок в горло не лез, и это было для неё привычно. Волнение всегда перекрывало аппетит. Казалось, желудок просто сжимался в тугой узел, и даже самый ароматный пирог не вызвал бы интереса.

Она устроилась в одной из уличных беседок — аккуратная деревянная конструкция среди аккуратно подстриженных кустов, с видом на аллею, ведущую к центральному зданию кампуса. Погода была тихой, лёгкий ветерок приятно трепал пряди розовых волос, и в этот момент казалось, что жизнь слегка сбавила темп.

В руках у неё был планшет — на экране светилась формула, рядом диаграммы, графики, задачи. Алиса погрузилась в физику, как в спасательный круг. В её голове всплыла старая фраза преподавателя: «Без физики весь мир — сплошная магия, а с ней — удивительно логичный и красивый механизм».

Она верила в это. Физика была понятной. Прямой. Справедливой. В отличие от людей, эмоций и собственного сердца, которое в последние дни било какие-то странные ритмы.

Алиса мотнула головой, отгоняя лишние мысли, и снова уткнулась в планшет. Её пальцы мелькали по экрану, зумя уравнение, как будто пытаясь в буквальном смысле рассмотреть истину поближе. Мир сузился до цифр и формул — и в этом она чувствовала себя почти в безопасности.

Хотя сердце всё равно упорно стучало быстрее, чем нужно.

— Вот ты где, хулиганка, — раздалось совсем рядом.

Алиса резко подняла глаза от планшета. В проходе между опорами беседки стоял Матвей, как всегда — с ледяным выражением лица и каким-то почти снисходительным прищуром. Он держал в руках баночку йогурта и пластиковую ложку.

— Ты чего? — нахмурилась она, прикрывая экран ладонью, будто защищая своё учебное пространство.

Матвей фыркнул, подходя ближе.

— Глюкоза полезна для мозга. Особенно если ты собираешься сегодня выдать хоть что-то вменяемое, — он протянул йогурт, но Алиса не взяла.

— Ага, спасибо за заботу, доктор, — буркнула она, отводя взгляд. — Я… не хочу.

Он не стал настаивать, просто сел рядом на деревянную лавку, вытянув длинные ноги вперёд и лениво посмотрел на неё сбоку.

— Почему хулиганка? — вдруг спросила Алиса, не в силах больше терпеть молчание. — Ты же почти не общался со мной. Только зубрил и зыркал.

Матвей усмехнулся уголком губ и почесал висок.

— А чего тут знать? Разбила кучу окон в прежней школе, вынесла дверь, постоянно в эпицентре драк, чуть не сломала баскетбольный щит, и еще, кажется, однажды вывела из строя металлоискатель на входе. Это ж надо уметь.

— Тебя кто-то явно перекормил слухами, — буркнула Алиса, но усмехнулась в ответ, пусть и нехотя.

— Да и сама ты — сплошное недоразумение. Ходишь, будто вот-вот потолок пробьёшь. Одна из тех, кто либо лезет напролом, либо сгорает. Без полутонов.

— Классное описание, — Алиса издала тихий смешок. — Прям в книжку можно. А ты что, наблюдаешь?

Матвей чуть повернул голову, смотря на неё без привычной маски равнодушия.