Хулиганка под прикрытием

Глава 1

– Еще раз поздравляю с приобретением шикарного автомобиля. Счастливого пути! И осторожнее на дорогах! А то с непривычки… – воскликнула с огромным энтузиазмом, немного завидуя новому хозяину тачки, к которой была неравнодушна целых три месяца.

Toyota C-HR  – стремительный, дерзкий, атлетичный и технологичный кроссовер. Могла бы озвучить все его достоинства, но уже мозг кипел. Я только этим и занималась полтора часа. А как в нем было замечательно сидеть, когда никто не видел – дремать. Ну да ладно. Нужно отметить плюсы, а именно процент от продажи. Зарплата в этом месяце будет шикарной. Посмотрела в сторону, где стояла недовольная Лизка в узкой юбке и белоснежной обтягивающей кофте, и послала воздушный поцелуйчик, отмечая, как она задрала нос и отвернулась, показывая свое «фи».

«Да боже мой! Что за детство?!» – весело подумала, совсем ее не понимая. Вечно как модель припрется и хлопает ресницами. А я вот в черных, удобных брючках – зато и под машину спокойно заглядываю и в салоне летаю, демонстрируя как там можно обустроиться. Странно, что ее не уволили, ведь продаж у девушки нет, только оклад, потому что сюда приходят не на нее пялиться, а машину себе выбрать. Хотя, что странного?! Она любовница коммерческого директора – так что все естественно и нормально. Пусть будет красивым манекеном.

Улыбалась, направляясь в отдел по работе с клиентами, где меня ждала Таня, уже давно сварганив нам бутерброды с чаем. Но по дороге к ней забежала в подсобку, хватая шоколадку из своей ячейки в шкафу, которую мне подарила очень добрая покупательница.

Открыла дверь в самый приветливый отдел нашего автосалона и весело пропела:

– Ты еще ждешь? Без меня ничего не съела?

Высокая девушка с коротенькой стрижкой в строгом черном платье покачала головой и буркнула:

– Слушай, Наташка, я как с тобой начала общаться, похудела на три килограмма. Ты вечно в работе и с тобой не поешь! Так и умереть можно! Я все жду тебя, жду… и поэтому голодная домой иду.

– Вот! Лови позитив – ты экономишь на фитнесе! – весело поделилась мнением, присаживаясь в кресло, глазками любуясь бутербродами с рыбой и колбасой.

– Ну что, опять Лизка бесится? Клиент выбрал тебя, а не ее? Пацаны с вас ржут. Думаю, как бы она не пожаловалась Дим Димычу.

– Ага, флаг ей в руки, – выдала, довольно потирая ручки, хватая бутерброд с рыбкой. Откусила и застонала от восторга. Изумительно! Это единственная еда за весь день.

– У тебя завтра выходной?

– Да, и я весь день буду в фотостудии, – сказала и посмотрела на часы. Блин, скоро нужно выдвигаться домой. Работала в одном конце города, жила в другом. А уже на носу осень. Дожди, грязь и… у меня нет одежды. Вот честно. Нужно все же что-нибудь купить – раскошелиться.

– Тебе не кажется, что ты как-то заработалась?

Улыбнулась, стараясь не показать, насколько это легко сказано. Упахалась, если быть точной. Но что делать? У других есть родители, помощь, поддержка, а я одна. Никому не нужна. Вечно пропадаю на работе или подработках.

Моментально нырнула в прошлое. Отец с матерью развелись, когда мне было пять лет. Так как отец был богатым и состоятельным красавцем, он решил наказать строптивую бывшую жену, и забрал через суд себе мою младшую на несколько минут сестру-близняшку. Больше я их не видела.

У мамы не было выбора. Она выла, кричала по ночам, но апелляции ничего не давали. Позже… она взяла себя в руки и вновь вернулась к нормальной жизни, переживая, что потеряет и меня.

Жили мы хорошо, а потом она погибла. Мчалась в гололед на работу и врезалась в грузовую машину.

Все считали, что отец заберет меня, но нет…

Лишь один раз я с ним общалась, когда через три месяца, проживая в семье родного дядьки, грязная и голодная сидела на песке. Антонов подошел и начал задавать вопросы. Тогда я была похожа на мокрого воробья, только что вылезшего из лужи. И он понял, что выбрал лучшую дочь, а я… осталась в семье своего дяди.

Что сказать, сколько помню, столько и была похожа на оборванку, донашивая вещи за двоюродными братьями. И вроде жили Анохины нормально, но своих детей было трое, от которых уставали. Ну а я – вроде как финансовая помощь. Деньги, которые родственники получали по алиментам и от государства, расходовали на своих любимчиков, а я… раз в год на свой день рождения получала бальное платье. Я не перевариваю их теперь.

Повзрослев, начала возмущаться. Тетя смекнула, что кормушка закроется, если не поменять тактику, и стала умнее. Она выдавала самое необходимое, но при этом выговаривая, какая я подлая и неблагодарная, ведь никому кроме них не нужна. Задумалась. Старалась не показывать свои обиды, чтобы не отказались и не отдали в приют. Мне очень хотелось расти в семье, но только потом поняла, что ее все же не было.

И вот стукнуло восемнадцать. На следующий день меня попросили покинуть квартиру Анохиных. Я понимала. Больше не за что меня держать и кормить. Поэтому начала подрабатывать в кафе официанткой, в занятых семьях няней, фотографом в фотосалонах, фасовщицей на предприятиях, после того как проходила обучение. Конечно, платили немного, но я училась зарабатывать и правильно распределять деньги.

Мне кажется, я умудрилась поработать во всех сферах. Тяжело было, но справилась, а потом поступила в колледж на физкультурный. Больше никуда бесплатно не рискнула. Я не тупая, но вот одной девчонке в большом городе нереально пробиться в универ. За все… нужно платить. Это так кажется, поступи на бюджетный и все, кури бамбук и плюй с крыльца, но на самом деле – на то нужно, и на это… и еще вот это. А здесь все по моим силам. Можно было даже пропустить, когда три дня не спала после ночных смен. Нет, я все же старалась не пропускать, плелась на пары, а уже на четвертый день просто падала там, где присела, наплевав на все.

Глава 2

Продолжала стоять, не понимая, как его фраза относится ко мне. Я-то вроде как Ирине не сестра, а ему не дочь. Они мне популярно объяснили. Что нужно? Глянула в сторону зала, замечая Таню, которая стояла у колонны и выглядывала, пытаясь понять, как там у меня дела.

Не оборачиваясь, в полной уверенности, что нужно заканчивать неприятную беседу, сухо произнесла:

– Пусть поправляется. Всего доброго.

Только пошла, как услышала:

– Я дам денег. Много. И больше не будешь жить в грязной комнатке, и работать на трех работах.

Надо же… Какая осведомленность! Подготовился. Этот человек, очевидно, только так решает дела. Ничего человеческого. Промелькнула мысль, что я ничего не потеряла. Пять минут его вижу, а уже противно.

– Не нуждаюсь в ваших деньгах, как и в вас, – сообщила и, не желая слышать его ответа, пошла дальше. Надо же какой! Заплатит он.

Оставшиеся два часа работала, стараясь отвлечься от ненужных дум. Потряхивало от возмущения в перерывах, когда оставалась одна с мыслями, поэтому трудилась как пчелка, загружая себя по полной программе.

Уставшая, никакая, собиралась домой, переодеваясь в кожаные брюки и белую футболку, хватая в руки куртку. Рабочая одежда уже висела в шкафу, ожидая меня послезавтра. Я обычно на неделю сразу несла три сменных комплекта блузок и брюк, гладила прямо в подсобке, а в пятницу или в воскресенье все забирала на стирку. Удобно, и не нужно таскаться в парадной одежде по улице. Мне ее на работе хватало. Главное – раньше прийти, чтобы успеть и не спалиться, ведь в дороге все мнется.

Уже выходила, не слушая разговоры продавцов, вечно собирающихся в это время в кабинете товароведов, где стоял шкаф, когда столкнулась с любимым начальником. Литиков  подмигнул, странно кривясь в улыбке, и поинтересовался:

– Антонова, язык на плече?

– Да, – буркнула, в полной уверенности, что сейчас опять что-нибудь скажет, отчего все будут ржать как кони. Юмор у Евгения Петровича был на двоечку. Понимали только те, кто хотел хорошую зарплату, поддакивая и похрюкивая на каждый его плоский прикол. И вечно мне везло на его «добрые» комментарии нарваться. Не могла без этого. И пусть мужчине было за пятьдесят, но он употреблял такие выражения, от которых можно было смутиться, заплакать, обидеться, а кто и ревел как крокодильчик, потому что скромностью Литиков не отличался. Я всегда держалась нейтрально. Старалась держать эмоции в себе, устранять косяки и быть еще лучше.

– Вот поэтому и зарплата у тебя достойная, а не то, что у этих лоботрясов. Целый день репу чешут и от меня прячутся. А ты сегодня два раза меня чуть не снесла, таская за собой клиентов. Так что премия еще тебе будет. Только условие – чтобы как в тот раз этих дармоедов пиццей не кормила. А то все – прикрою лавочку. Нечего. Поняла?

Расцвела. Как я расцвела! Даже забыла обо всем на свете. Улыбка на всю мордочку

– Конечно! Я сама съем!

– Вот! Пусть знают! А то им задницу свою лень оторвать от зоны отдыха. Упрутся туда и сидят – трепятся.  Но и ты смотри мне, не расслабляйся, а то на оклад посажу.

– Есть, сэр, – весело заявила, окидывая возмущенные мордочки продавцов-консультантов, и пошла на выход, выкрикивая всем «салют», быстрее поторапливаясь, зная, что сейчас начнут говорить директору о моих косяках.

Ну, есть такое. Я же не ангел. Порой клиенты будили в машинах, с мастером по мелкосрочному участку подралась, но это ничего не значит. На все есть причина. Подралась, потому что этот гоблин в компании механиков грубо обсуждал то, что я сплю с директором автосалона, так как ему точно известно о суммах моей заработной платы. Конечно, известно, ведь премию выдает мне кассир, которая является его женой. А то, что дрыхну в машине – ну вот такие мы невероятные тачки продаем. В них отдыхаешь душой, телом и моментально хочется закрыть глаза на секундочку, а потом бац и все – проснулась через два часа и все об этом знают.

Улыбнусь пасмурной погоде. Люблю дождь. И неважно, что грязь, пронизывающий ветер. Главное – как ты к этому относишься. А когда спокойно, все получается – то кажется и такая погода обворожительной.

Антонов… И зачем я вспомнила? Кто он такой? Правильно – никто! Пришел за помощью… и к кому… ко мне? Пусть хлебнет того же счастья, как и я, когда четко осознаешь, что плевать на тебя хотели. Вот!

Только вышла, как услышала сигнал гудка. Обернулась. Алексей Самойлов. Леха. Бывший парень. А расстались потому, что этому суперскому красавцу стыдно было со мной идти к своей маме. Ну конечно! Все плохо у меня, по его мнению: в общаге с тараканами живу; одежда, как у пацанки, что его особенно раздражало,  и манеры не как у прекрасной леди. В его представлении девушка – это скромная, благоухающая, вечно любующаяся своей обувью амеба и выдающая одно слово в минуту, чтобы не надоедать, в платьях и юбках в обуви на высоком каблуке (можно и без них – очков будет больше) и как минимум – два образования. И хоть в плане секса мы идеально подходили, и всегда нам было весело общаться, но это не сыграло никакой роли.  Почти два года Алексей повторял о том, что не может придумать повод познакомить меня с родителями, но очень хочет. И это шло без моих просьб и глупых фантазий. Я не страдала таким синдромом. Мне не нужно было, все устраивало. Я молодая, еще живу в свое удовольствие, ради мечты, а тут родители, а значит брак, дети. Конечно, если быть честной, я подумывала об этом, хотела, планировала в далеком будущем, но не сейчас, когда у меня ничего нет. Зачем? Чтобы родить, а потом отдать своего ребенка мужу, потому что нет ничего за душой? И как результат – страдающий ребенок.

Глава 3

Зевнула, понимая, что выспалась. Вчера до трех ночи лежала на кровати, обдумывая, как быть. Не до булочек было и не до жареной картошки. А после четырех вырубилась. И вот утро… хотя так светло. Приподнялась на локтях, взирая в грязное окно. Все хотела помыть, но уже не придется. Странно, уж очень светло. Села, тут же хмурясь, потому что спала в одежде. Вот черт! Теперь помятая буду. И даже в душ не ходила. Вонючка. И, естественно, вещи не собрала.

Так, все же который час? Посмотрела на часы и как ошпаренная вскочила, понимая, что через сорок минут уже явится недовольная комендантша.

Я проспала. Проспала! Как я могла?!

Нужно было видеть, как я все вещи выкидывала из шкафа, пихая в мусорные пакеты. А как по-другому, если сумка у меня одна. Спортивная. Там самое важное. В общем, вышло двадцать пакетов. Интересно, откуда столько добра? Если только посуда, постельное, ведь вещей-то почти нет.

Заметив, что осталось десять минут до положенного срока, бросилась в сторону душа на первый этаж, не реагируя на прищуры Никитиной, столкнувшейся со мной в коридоре. Она только открыла рот, как я пролетела мимо, крича ей на бегу, что у меня еще есть время.

Ровно в двенадцать часов я стояла у кровати с мокрыми волосами, наблюдая, как Анна Петровна щурится, придираясь ко всему, качая головой. Даже вспомнила про холодильник. Оказывается, после неправильной эксплуатации теперь он громко гудит. Если она забыла, он не работал. Я его за свой счет отремонтировала.

– А что не вымыла тут все? И посмотри, какие стены кривые! – от ее наглости меня переклинило, и я весело оскалилась, ожидая, когда она приступит к главному. – Будешь платить штраф! И только тогда я приму.

Кто бы сомневался! Вот к чему она вела.

Жадная старушка решила содрать с меня денег. Ага, сейчас. Уже побежала за кошельком. Надоело. И второй день голодная. Или третий? Выступила вперед, медленно начиная двигаться к ней, отчего она стрельнула глазами и начала отступать. Состряпала счастье на мордочке и напомнила:

– Я когда переезжала в эту комнатку, тут дохлая мышь за шкафом воняла и тараканы бегали по столу, напевая серенады в ее честь. На мое возмущение вы сказали, что я пересмотрела фильмы ужасов, вот мне и видится. Поэтому сейчас настоятельно рекомендую вам сходить к окулисту. Настаиваю. Пол я мыла три дня назад. В комнате идеальный порядок.

– Что? Да как ты смеешь?!

Оказавшись почти вплотную к ней, ехидно заявила:

– Теперь-то вы меня уже не выкинете, так что могу сказать, а еще лучше написать жалобу, что некрасиво устраивать собрания и вводить еженедельные генеральные уборки, за что вам платят, потому что ваш внук после очередной пьянки гадит на лестнице и везде, где приспичит. Пусть ваш засранец и вылизывает все. Или вы там дружно вытирайте за ним. Мы-то тут причем?

– Ах ты подлая!

– И пожар в кухне, из-за которого все складывались на ремонт и новые плиты, устроила ваша дочь – алкоголичка Вера. Мне кажется, вы понимаете, что превышаете свои полномочия. Или нет? – резко дернулась к ней, отчего она налетела мягким местом на стол. Отмечая по испуганным глазам, что озадачила бабулю, отошла в сторону. – И чем вы сейчас недовольны? Кстати, за взятки по выдуманным нарушениям… грозит статья. Придется вам научиться вязать носочки, чтобы дни шли быстрее на зоне.

– Что?! – не было предела ее возмущению. Одно слово, а мне уже нужен платочек, чтобы вытереться. Бабуля пожевала во рту неизвестно что, напоминая верблюда, и завизжала: – Пошла вон!

– Уже бегу, только вот подпишите для бухгалтерии воооон ту бумажку на кровати, которая сто лет тому назад списана, а вот новой все нет, и я… с неспокойным сердцем уйду, оставляя на вашей совести этот груз.

Может, мне еще на актерский податься? Нет, лучше попроситься играть Бабу Ягу на детских праздниках. Или там Кикимору. За деньги, естественно. Просто так очень голодно.

Тем временем Никитина, забывая о том, что ноги болят, слышит плохо,  быстро подлетела к указанному месту, схватила бумагу и, черкнув подпись, гневно рявкнула:

– Вот! Убирайся немедля! Грубиянка!

– И вам всего доброго! Не болейте! А то кто же внука-засранца будет тащить с первого на пятый? А еще лучше… закажите лифт, чтобы уж он точно доползал до него, а после передышки до своей комнаты, – заботливо подсказала, пряча бумажку в рюкзак.

– Иди, давай! – буркнула она, вспоминая про все свои болезни, плюхаясь на кровать.

Шла по лестнице, чувствуя себя новогодней елкой с игрушками. Вместо игрушек мусорные пакеты с длинными ручками. Матрешка – пять в одной. По дороге встретилось двое мужчин, но они только с подозрением  смотрели на мое добро, не предложив помощи. Ага, дождешься. Как только выползла на улицу, посмотрела по сторонам.

Такси вызывать? Да, только куда ехать? Эх-х-х... теперь еще и бездомная. Второй раз выгоняют. Кстати, все же заеду потом в бухгалтерию, разберусь.

Вероятно, сегодня сниму гостиницу, а завтра… Послышался писк телефона. Нажала на прием, предчувствуя, что это хозяйка фотосалона. Я ведь не пришла – соня. Но Вухина мировая женщина. С ней можно договориться и она всегда все понимает. Поспешно взяла и услышала:

– Наташенька…

Глава 4

Стояла посреди гардеробной и выслушивала монотонную речь Лизы, помощницы Ирины, которую прислал Антонов, когда прилетели. Он сразу же поехал в компанию, а она начала вводить в курс дела, пока мчались на красной Audi TT по дороге. Как водитель – стройная брюнетка была невероятно правильной, следовала четко правилам и даже в некоторых ситуациях перестраховывалась, зависая на светофоре, отчего хотелось стукнуть по затылку, но водители других машин два раза открывали окна, крича, что дура, поэтому не стала. Зачем? Ей так нравится, в том числе и внимание агрессивных водителей. В плане беседы она была еще хуже, отчего хотелось рычать. Если бы Гаева работала учительницей, все бы дружно спали на ее уроках. Я, кстати говоря, тоже вечно зевала, через раз слушая ее бубнения.

– Ирина – леди. Она никогда ни с кем не говорит, если только необходимо. Общается с достойными. Всегда собрана, спокойна, не любит рисковать. Спонтанность ей не присуща.

Да уж… Я буду два месяца амебой. Младшая сестра оказалась невероятно скучной и вредной, как и ее помощница в строгом костюме. Дома такая жара, а она разоделась, как медвежонок на зиму. Еще бы шубу накинула.

– Внешний вид – это очень серьезно. Ирина никогда не выйдет без маникюра… поэтому мы и пробыли в салоне красоты пять часов, потому что ваш внешний вид оставлял желать лучшего. Отвратительно – единственно, что мне приходит на ум.

«Что?! Да лучше я буду такой, чем  дотошной и идеальной как ты!

Хищно оскалилась, прищуривая глазки, делая шаг к ней, и миленько изрекла:

– Может, у меня и не было мамашек, подтирающих мне слюни, попу, но зато я отлично могу постоять за себя. В особенности выдираю волосы, царапаю лицо, оставляя глубокие борозды с нормальной длиной моих ногтей, а если нужно объяснить популярно – отлично дерусь, если уж сильно меня обидеть. Нервно реагирую, так сказать. И в таком состоянии мне абсолютно наплевать, что обидчик стоит в костюме за тысячу евро и что на его прическу бедный стилист потратил весь день.

Сказала и подняла бровь, ожидая реакции заумной женщины. Надо же… с чего она решила, что меня можно обижать? Деньги что ли дают такое право?

– Ммм, – Гаева замялась, начиная соображать, что это я ее сейчас предупредила. А то видно что-то попутала. Ее обязанность рассказывать, показывать, а не тыкать мне в лицо, какая я отстойная деревенская простушка. – Наталья, я вас поняла. Прошу простить меня за недостойное поведение.

– Надеюсь, а то я только один раз предупреждаю,– доброжелательно выдала, отмечая, как она побледнела. Вот! А то уже совсем берега попутала.

– Да, конечно. Если мы все решили, то можно отправляться на свидание. Отмечу, что вы сейчас выглядите великолепно. Копия Ирины! Только вот с речью…

Брюнетка поникла, вместо ненужных слов дергая себя за блузку. Волновалась, не зная, как сказать, что я говорю не столь вежливо и грамотно. Ха! Что значит, не говорю?! Я продаю крутые машины! У нас там с этим все отлично, нервный Литиков лично контролирует. Даже книжечка есть, которую заставляют выучить наизусть, чтобы грамотно себя подать. Так что все будет нормально. Я бы не была лучшей в продажах с состоятельными покупателями, если бы мычала и в носу ковырялась. Справлюсь!

– Я постараюсь молчать, – с чувством порадовала помощницу. Она так прикольно кривила губки, когда нервничала, что не могла удержаться. Прямо настоящей становилась, а не куклой. Решив ее немного взбодрить, округлила глаза и с вдохновением изрекла: – Может, ангина? Гнойная! Чтобы ух как страшно было! Пусть сынок олигарха любуется мной на расстоянии четырех метров, сочувствуя и скучая, заплевывая пол слюнями от моей бесподобной красоты?!

– Ммм… пожалуй, не стоит. Вам нужно немного напомнить о себе, потому как вчера жениха Ирины видели в компании с дочерью владельца ювелирных мастерских.

«Ооо… понятно тогда, почему Антонов так задергался, оперативненько вспомнив обо мне. Оказывается, Кирюшка заскучал. Жених срывается с крючка, как и миллиарды хитроумного предпринимателя, впрочем, как и моя шикарная двухкомнатная квартира. Нет, трех…. Или дом на земле?»

– Ну ладно, поехали. Где встреча?

– В гостинице, – как-то сдавленно пробубнила она.

Резко остановилась, проклиная шпильки. Я, конечно, ношу обувь с каблуком, но не на таком тонком. Черт. И еще это обтягивающее платье… Дышать в нем как?!

– А что… все богачи устраивают встречи в гостинице? Нормальные заведения скучно посещать? Прячутся в норках?

– Ммм… я думаю, на месте… вам все станет понятно, – замялась Гаева, отворачиваясь, притворяясь, будто что-то ищет.

Странно…

– Я надеюсь, понимать мне придется то, что понравится? – с прищуром уточнила, вспоминая, где моя сумка с перцовкой. Так, на всякий случай.

– Александр Валерьевич должен вам был все рассказать.

– Он уже вернулся?

– Нет. Но мы не можем ждать. Встреча в восемь. Мы опаздываем.

Дальше я шла по коридору, стараясь двигаться уверенно и грубо, потому что иначе свалилась бы. Не дрожать же. Потом вроде поняла как нужно, но все равно неудобно. И зачем мне делали педикюр, мучили, делая депиляцию, выдирая все с потрохами, когда я в закрытых туфлях? И еще, замечу, на улице прохладно, льет как из ведра, а я как дура в этом тряпье. Что, брюк нет в гардеробе принцессы?

Глава 5

Подъехали к небольшому заведению со странным названием «Гавань» Отлично. Появилась надежда, что тут можно спокойно посидеть и главное – вкусно поужинать. Когда первым в заведение пошел Сергей, а мы позади,  меня уже стало подбешивать его назойливое присутствие. Он вечно будет ходить за нами? И ужинать присоединится? Моему возмущению не было предела! Готова была лично попросить его держаться подальше. Он меня раздражал.

Уверенный Макаров подошел к блондинке в деловом костюме серого цвета, встречающей всех посетителей, мы застыли в сторонке, чего-то ожидая. Я непонимающе смотрела на счастливого сыночка олигарха и пыталась понять, что происходит. Так положено? Телохранитель бронирует стол и договаривается? Администратор, а именно приятная девушка, через три минуты разговора с охранником подошла к нам и повела к столику, вручив меню и пожелав приятного ужина. Сам же Сергей остался у стойки, куда вернулась девушка, начиная о чем-то с ним разговаривать, весело щебетать,отвечая на его хриплые фразы. Голубки.

«Надо же… еще и популярный. А на вид грубиян…»

– Красавица, что-то не так? – спросил Кирилл, демонстрируя мне белоснежные зубы. Моментально скривилась, вспоминая, как меня сегодня час мучили у стоматолога, чтобы вот так челюсть сверкала. Но вот мне улыбаться совсем не хотелось.

– Нет, все хорошо. Как прошел день?

– Да как обычно. Теннис, плаванье, нудные обязанности в фирме и долгожданная встреча с тобой.

– Ммм… конечно, ты же наследник. Вероятно, много обязанностей… – протянула, отмечая, что работник из него аховый. Кстати, не любила я лодырей, считала, что пахать на них нужно очень долго и конкретно.

– Да, но мне они не по душе. Ты же знаешь. Мы с тобой в этом похожи. Хорошо понимаем друг друга.

– Ммм… ага, – выдавила, понимая, что все сложнее, чем я думала. И чем Антонов давит на любимую дочку? Ей-то что трудно? И так ли они подходят? Мне было бы очень интересно понаблюдать за ней хоть день, просто чтобы понять. Конечно, я не думала о том, чтобы стать ближе, но вот как-то слишком все запутано.

– Кстати, а что с тобой произошло? Ты не отвечала, не писала, совсем игнорировала меня. Я начал переживать,  – его глаза странно засверкали. Сидела и пыталась понять его тон и смысл слов. Он сейчас о своих переживаниях говорил или допрос устроил?

– Прости, болела. Кстати, что там с едой?

– Позволь я сам закажу! – с восторгом выдал Бояров и забрал из моих  рук меню, начиная с энтузиазмом себя хвалить: – Обещаю, ты будешь довольна. Я всегда угадываю твои желания! И сейчас… закажу то, отчего ты будешь в полном восторге.

– Кирилл, я бы хотела… – начала я, вцепившись пальцами в папку, не желая доверять ему такое важное дело. Да с чего бы? Я сама отлично справлюсь.

– Чтобы выбрал я, – заключил он  и с силой дернул папку, откидывая ее на соседний стол, довольно выдыхая: – Да, малышка, я знаю, ты всегда так говоришь. Я же твоя мечта!

«Какая к черту мечта?! Банный лист! От такой мечты можно вздернуться!»

Я спокойна. Спокойна!

И все же… что за фигня? Он же мне рот не дал открыть.

Только начала обдумывать пути давления на красавца, чтобы поменял решение, как Бояров вызвал официантку. Уже через минуту Кирилл начал что-то быстро говорить ей, жестикулируя, иногда хихикая, а я решила сходить в дамскую комнату. Не могла уже смотреть на него. Улыбнувшись, обещая, что быстро, поторопилась выйти из-за стола.

В светлой просторной комнате стояла у зеркала, руками вцепившись в него. Не могла понять, что не так. Вот совсем. Плохое предчувствие било по мозгам, заставляя задуматься. А оно меня никогда не подводило. Или мое состояние как последствие на новую обстановку и незнакомых людей?

Черт, даже не могла обмыть лицо. На лице красовалось столько тоналки и краски, что вот даже не хотелось к себе притрагиваться, чтобы пальцы не замарать. Тут вообще меня нет, маска… Не хотелось так всегда ходить. Ладно, справлюсь. Хотя вот сейчас не понимала, почему я согласилась.

Хотя как почему? Антонов ведь перекрыл мне кислород.

Через двадцать минут я смотрела на четыре тонких кусочка непонятной рыбы рыжего цвета на своей тарелке, политых черным соусом, и не представляла, как это есть. Сам же мужчина заказал себе свинину с овощами и смачно уплетал все. А мне…

Рыбу не перевариваю. Никакую. У меня от морепродуктов аллергия. Прямо жуткая. Обалдеть. Вот же чертов олигарх. Заказал он! Да прибить его мало.

– Ну как? Твое любимое! Давай. Давай уже! Приступай немедленно! Не сомневайся – пальчики оближешь! – с восторгом мычал Кирилл, поглощая с удовольствием свое шикарное мясо. – Знал, что ты будешь в восторге.

Посмотрела на его тарелку, сглатывая слюну, мечтая забрать. Но с другой стороны, оказывается, ЭТО любит Ирина. Будет подозрительно.

Но если я съем, то тут и лягу…

Виновато улыбнулась и произнесла:

– Знаешь, после перелета… меня немного штормит.

– Что? Как? Ты же так хотела есть. Или решила мной все же закусить? Я очень даже согласен! – намекая на интим, выдал парень, сверкая от счастья.

Глава 6

Теплый ветер ласкал ладонь. Я вертела рукой, с улыбкой ощущая нежные прикосновения. Погода сегодня радовала, отвлекая от ненужных дум. Да, я любила дождь, но сейчас наслаждалась огненно-красным закатом, вдыхая чудесные ароматы ранней осени, сожалея, что в огромном саду Антоновых нет берез. Одни ели. А они никогда не меняют своей окраски на тысячи цветов. Только зеленый, что вызывало некую грусть.

Сидела в плетеном кресле, совершенно игнорируя тот факт, что через полчаса должна быть на торжественном мероприятии со своим женихом, изображая счастливую пару. Не пойду. Антонов решил показать, что он занятой человек, совершенно не пожелав выслушать меня вчера вечером, когда явилась после свидания к нему в кабинет, поэтому я сейчас демонстрировала, какая злопамятная. Ну а что? Яблоко от яблони – как не банально это сказано.

Закрыла глаза, не желая вспоминать, как вчера возвращались с телохранителем в особняк Антоновых. В гробовой тишине, что было невыносимо для меня. Я кипела от ярости, накаляя себя до самой нижней отметки, прекрасно осознавая, что в таком состоянии мне нельзя открывать рот. А путь был таким далеким. В салоне воздух был пропитан такой взрывоопасной смесью бушующих эмоций, что можно было подносить спичку и все – взорвались бы моментально, захватывая с собой в огонь еще десяток машин. До сих пор не понимала, как сдержалась. Я не святая, всегда признаю свои минусы, и знаю точно, много мне не нужно – «задел – получи», но вчера я из кожи вон лезла, чтобы смолчать. Особенно когда весь путь наблюдала на лице мужчины наглую ухмылку, кричащую, что вот ему очень даже забавно.

Странный непонятный тип. Он же специально выводил меня на конфликт. Сволочь.

Оказавшись у ворот, я молча вышла из машины и хлопнула дверью, считая, что обойдется без лживых заверений, как мне было приятно с ним проехаться. Было плевать на условности и приличия. Он их не соблюдал, когда нагло заявился, испортив мне аппетит, и я тоже. Хотя… испортить мой аппетит невозможно, но вот настроение однозначно.

Послышались приближающиеся шаги. Без подглядываний знала – ко мне мчится мегера. Тоже невероятно занятая и деловая особа! Елизавета, как и Антонов, вчера решила показать, что я никто и звать меня никак. Вроде как у никчемной замены есть только одна цель – выполнять их команды. Обойдутся. Возмущенно насупилась, вспоминая, как Гаева воротила нос от моих вопросов, грубо заявляя, что после девяти часов она устала и не общается с людьми. Принцесса.

Ладно, посмотрим.

И все же… гадюшник здесь. Так и хочется провести дезинфекцию.

– В чем проблема? – завизжала Лиза за три метра от меня, забывая о том, какая приличная дама. Кстати, она спит в закрытой пижаме со слониками под музыку Баха. Молодец. Но все же мужика ей нужно, чтобы на всю жизнь девственницей не осталась.

Открыла глаз, оценивая ее длинное платье серого цвета с двумя разрезами до колен, показывающего ее ноги. Перекачала. Не стоит так конкретно качать ноги. Да и вообще – как ее могли сделать помощницей, если взгляды, стиль у нее просто невыносимо пуританские? Удобнее устроилась и, зевая в руку, сказала:

– Это не ко мне… к психологу. Советую сразу абонемент купить.

– Почему вы еще здесь?

– А у меня выходной, – спокойно протянула, раздражаясь тому, что она закрывает мне свет. Стеклянная, что ли?

– То есть выходной? Что за бред?! Вы здесь, чтобы…

Она говорила бесконечно, отчитывая меня. Моментально вспомнила школу, учительницу русского языка и литературы, вдалбливающую мне, когда пишется удвоенная, а когда нет, а я вот до сих пор косячу, действуя по наитию. Открыла глаза и перебила:

– Отойдите, свет загораживаете.

– Что? Я говорю, распинаюсь…

– Не стоит.  Я не слушаю. У меня выходной.

– Ты что себе позволяешь? – прошипела эта мадам, забывая, что мы вроде как на «вы», бросаясь ко мне, желая схватить за руку.

Моментально поднялась и, вцепившись в локоть, сжала, игнорируя ее стон, грубо цедя:

– Ты оглохла? Я сказала – выходной!

– Ты много себе позволяешь…

– Чтобы ты в своей головке не придумала, будь уверена, мне на это наплевать. Если не соблюдают мои правила, значит, я игнорирую чужие. Понятно? И мне без разницы на призывы к совести, грядущему апокалипсису, похороны – не сдвинусь с места, пока этого сама не пожелаю.

– Ты должна быть там. Твой жених…

– Должна – это не обязана. И у меня, слава богу, жениха нет, а вот такого, как Кирюшечка и бесплатно не нужно.

– Ирина всегда…

– Вот пусть и успокаивает сама своего озабоченного олигарха, – рявкнула, откинув ее руку в сторону, вновь удобно устраиваясь, закрывая глаза. – Еще раз посмеешь напасть на меня и останешься без волос. Без обид, предупреждаю заранее.

Тишина. Напугала мегеру. Отлично. Можно поспать.

Постаралась расслабиться, когда тишину разорвало громким цоканьем каблучков. Девушка бежала по дорожке к дому. Пошла жаловаться.

Пусть. Мне это как раз нужно. Пусть Антонов оторвет свою представительную тушку от кресла в своем кабинете и явится для разговора. А пока тишина.

Глава 7

Девушка по имени Анна с непониманием наблюдала за тем, как я разложила на асфальте запасное колесо, домкрат и баллонный ключ, которые достала из багажника. И ладно если бы эта ворона уж молчала, когда ни черта не умеет, но нет, и вместо того, чтобы мне помогать, махала всем рукой в момент, когда самые веселые водители сопровождали мою работу громкими гудками. Последнее оставлю без комментария, а то нервные клетки не восстанавливаются.

Установив домкрат под раму автомобиля в специальные технологические пазы, начала поднимать его до того самого момента, пока он не коснулся посадочного места. Замечу, что в туфельках и узком платье очень неудобно работать. Мне хотелось избавиться от всего, но по понятным причинам воздержалась. Быстрыми движениями сняла защитный колпачок ступицы машины и ослабила гайки поочередно, откручивая их против часовой стрелки. Оперативненько поддомкратила автомобиль, высоко подняв колесо, чтобы его было легко снять и заменить на запасное. С радостью вцепилась в него и только потянула, как услышала хриплый баритон:

– Помощь нужна или сама справишься?

«Упс! А-а-а-а-а-а…. Ну нет… Нет! Не может быть! Что ему здесь нужно?!»

Закусила губу, лихорадочно соображая, что соврать и желательно очень убедительно, чтобы телохранитель поверил. Медленно обернулась, наблюдая самоуверенного Макарова с удовлетворением посматривающего на меня. Надо же, как лыбится! Будто крутую тачку приобрел за полцены в честь его белоснежных зубов. Коварно прищурилась и сухо выдала:

– И что стоим? Чего ждем? Я что… одна все буду делать? Мужчина я или вы?

Макаров моментально убрал свою наглую ухмылку, отодвинул меня в сторону и принялся за работу. То-то же, а то уставился. Пусть делает, а я пока придумаю, как оправдаться.

Покачивалась, прикидывая варианты. Да что уж, пойду нахрапом, с ним иначе нельзя. Можно, конечно, оправдаться, что посмотрела в инструкции, но не поверит. Понятно же, что богатая Ирина не полезла бы в багажник, послала девушку куда подальше и позвонила Кириллу или отцу.

«Че-е-ерт… Черт. Черт! И почему я так не сделала?! Почему? Вот к чему приводит мое желание помочь. К проблемам… притом только моим!»

– Ой, а это кто? Такой красавчик! Свободный? – миленько пропела девушка, поправляя свою кофточку на груди, чуть сдвигая пониже, оголяя третий размерчик, чем взбесила.

«Ты посмотри какая! Лучше бы научилась ездить!»

Кстати, у меня только вот второй, если округлить цифры. Но эта тема закрыта. Что теперь, если природа зажала?!

Анна моментально успокоилась, как только встретилась с моим разъяренным взглядом. Она начала дергать свои руки, странно выкручивая, и потом пробубнила:

 – Спасибо, что помо…

Брови взлетели вверх, губы бантиком, и еще показала кулак, предупреждая о том, чтобы молчала. Нужно отдать должное – поняла. Но молчать – это не ее конек, и полилась песня…

В общем, через десять минут я уже сидела в машине Сергея, наблюдая, как Анна бегает рядом с Макаровым, благодарно кивая, что-то выговаривая. Однозначно – похвала и оды. Главное, про меня ничего не сказала. Еще бы, девушка полностью перекинулась на ужасные дороги, алкашей с бутылками, сумасшедших пассажиров и перешла к тяжелой жизни без хорошего мужика. На этом мой нервный датчик сломался, не выдержала и прямым ходом потопала к кроссоверу, забрав свою сумочку из гранты.

Когда Макаров освободился, проверил колеса своей машины, наконец, приземлился на водительское кресло. Мне уже не терпелось вернуться домой. Без всяких сюрпризов. Спокойно и в тишине. Сергей пристегнулся, но прежде чем завести машину, сурово проговорил:

– И кто ты?

«Че-е-ерт… и попробуй докажи, что не верблюд».

Но не сдаваться же. Я такого слова не знаю и знать не желаю. И вообще…

– Не понимаю вопроса, – деловым тоном заявила, при этом мостряча глупую ухмылку. Это так – чтобы прочувствовал, что сказал ерунду.

– Думаю, ты все понимаешь, – взирая на меня через зеркало на лобовом стекле, выдал Макаров, внимательно отмечая любое мое движение. Сканер, а не мужчина.

Вот интересно, он чего ждет? Слез, признания и душераздирающего рассказа о том, как плохо живется на свете? Так ему вроде Анна рассказала. Так что я воздержусь, а лучше – буду импровизировать.

– Хорошо, тогда скажу иначе: лучше придерживаться прежних отношений и раз уж так случилось, что вы здесь, то отвезите меня домой.

– И какие у нас отношения? – лениво осведомился обнаглевший телохранитель, ухватив тремя пальцами свой подбородок, что смотрелось очень даже настораживающе.

– Думаю, Сергей, вы слишком много думаете. А еще, я подозреваю, что вы тайно влюблены в меня, ведь только так можно объяснить ваше нездоровое внимание к моей персоне и довольно агрессивные претензии.  Предполагаю, что вы создали в своем воображении нежную идеальную модель Ирины Антоновой, что не соответствует действительности. Но вынуждена вас огорчить –  вы мне совсем не по душе, – при последней фразе хотела слезу пустить для убедительности, но не стала. Его возмущенный вид заставлял опасаться. Или наоборот? Бить – так конкретно?! Мгновенно подалась вперед и с восторгом выдохнула: – Сергей, мне просто любопытно, а когда проснулись столь нежные чувства ко мне? Это серьезно? Но  все же не стоит рассчитывать на ответные чувства с моей стороны.