Идеальная жертва

Пролог

«Мой дом — мое убежище». Избитая фраза, совершенно не оправдывающая себя. Какой бы смысл люди не вкладывали в понятие «дом», это всегда будет постройка с дверьми и окнами, в которую не так уж и трудно попасть кому-то постороннему.

И сейчас я примерно рассчитываю свои шансы убраться из собственного дома, пока этот кто-то ищет меня по ту сторону окна, зовя по имени. Он не видит, где я нахожусь. Не видит и то, что я смотрю на него, не веря своим глазам. Я сама пустила его в дом. Я сама попросила его о помощи, и вот, к чему это привело. Тот, кто хотел защитить меня, теперь сам является угрозой. А в его руках зажат продолговатый предмет...

— Мелисса, прости меня. Я лишь хотел помочь тебе избавиться от него... — его голос звучит неестественно. Наверно, из-за стеклянной преграды, отделяющей нас друг от друга.

Он прикладывает свою ладонь к стеклу и всматривается в темноту комнаты. Как не старайся, а что-то увидеть не получиться. Я выключила все источники света, которые могут выдать меня, и забилась в самый темный угол за массивное кресло. Через плетенные подлокотники я могу наблюдать за ним. Теперь мы поменялись местами. Я слежу за ним, а он мучается в догадках, где я и что собираюсь предпринять. По правде говоря, я сама еще не знаю, как выбраться отсюда. Но и времени на раздумье у меня нет.

— Теперь все кончено. Я сдержал свое слово, и он больше не сможет навредить тебе. Только не отталкивай меня... — этот жалобный тон совершенно не соответствует выражению его лица, которое уродует неуместная глумливая улыбка.

Я больше не узнаю его. Хотя, возможно, я никогда и не знала, какой он человек на самом деле. А ведь Тереза предупреждала меня быть начеку... Если мне удастся выбраться отсюда, я больше никогда не усомнюсь в ее словах.

Скрип входной двери оглушает мертвую тишину дома. Я в недоумении смотрю в окно, но он по-прежнему стоит на заднем дворе. В кухни раздаются шаги. Медленные и осторожные, как будто кто-то не хочет, чтобы его услышали. Я отползаю от кресла и прижимаюсь спиной к двери. Уж эту комнату я точно заперла на замок. Если это не мой преследователь, то кто крадется по пустому дому?

Стук в дверь. Потом еще один. Я замираю на месте и не отрываю глаз от того, кто за окном. Кажется, он тоже слышит этот стук и не может понять, кто или что его издает.

— Мелисса... — шепчет смутно знакомый голос с той стороны двери. Я тщетно пытаюсь вспомнить, кому он принадлежит, но это явно последняя из моих проблем.

Я проглатываю образовавшийся ком в горле и прижимаю колени к груди.

Он видит меня. Смотрит прямо в глаза. А его рука дергает дверную ручку...

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

«Ты настоящий счастливчик, если живешь в Сейд-Лейкс»— так звучит слоган на приветственной табличке на границе города. Так думают многие коренные жители. И, наверно, это простая истина, по которой живу я.

Мне повезло родиться здесь, в этом райском оазисе посреди первозданной природы, в нескольких тысячи километров от знаменитого курорта Палм-Спрингс, по подобию которого и был когда-то построен скромный по габаритам, но не менее прекрасный городок Сейд-Лейкс. Население составляет 25 889 человек, как известно по последней переписи, однако это число постоянно меняется. Из года в год сюда приезжают сотни людей, заранее осведомленных о разнообразии туристических мероприятий, ярмарок, матчей по бейсболу и фантастических пейзажах в летний сезон на озере. Оказывается, легко заработать на цветных открытках и ярких сувенирах, когда взамен предлагаешь просто полюбоваться на гладь воды в закатном свете солнца, как говорит мой друг Тедди. Он как никто разбирается в этом, так как его начальник заставляет всех официантов своего кофе впихивать приезжим за 10 долларов бумажные открытки с лучшими видами города. А если в общих чертах, то наш город процветает, доброжелательно относится к новым лицам и не забывает старые, ратует за улучшение экологии, в особенности касаемо Голубого озера — главной достопримечательности Сейд-Лейкс, и нежится под теплыми лучами калифорнийского солнца, не зная столичных забот.

Сейд-Лейкс — то место, которое я считаю идеальным. И оно идеально потому, что таким его делают люди — жители и гости этого города.

Я выразительно подчеркиваю последние слова и с довольной улыбающейся физиономией поднимаю глаза на собеседника, который слушает меня, наверно, на протяжении получаса. Он держит паузу, во время которой я успеваю заскучать, и решается высказаться только, когда Тедди делает это первым.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

* * *

— Думаю, это какой-то ущемленный придурок с сайта знакомств. Наверно, я не поставила «лайк» на его аватарку или же отказала в свидании. Вот он и бесится.

Это было первое, что пришло в голову, когда я прочла надпись на открытке.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — возмущается Тереза, отрывая взгляд от телефона. — Он ведь узнал, где ты живешь, заморочился с этими буквами из журнала, открытку купил и подкинул тебе в почтовый ящик, в конце концов. А эта фразочка — откровенная угроза в твой адрес!

— Ну, раз, уж, он купил открытку за 10 долларов, то он точно псих. — отвечаю я, подавляя улыбку.

Впереди загорается красный цвет на светофоре, и я плавно останавливаю машину перед перекрестком, не выключая двигатель.

До начала рабочего дня ровно 10 минут. Пришлось выехать пораньше, чтобы по пути забрать Терезу. Ее скутер остался ночевать на служебной парковке. По дороге мы заехали за кофе, и только после этого я смогла рассказать подруге о своей странной находке. Разумеется, ее реакция была предопределена заранее.

Тереза сверлит меня осуждающим взглядом и глубоко вздыхает.

— У тебя есть хотя бы кто-то на примете?

— Нет, но я бы посоветовала ему быть чуточку оригинальней. Все это похоже на дешевый розыгрыш, причем самый, что не наесть, клешированый. Будто из пособия для малолетних сталкеров. И если завтра на моем зеркале в ванной будет написано губной помадой «Будь со мной или умри», я не удивлюсь. — выдаю я практически на одном дыхании.

Движение возобновляется, и я нажимаю на педаль газа. Тереза убирает мобильник в сумочку и отворачивается от меня в противоположную сторону.

— Я знаю, что ты считаешь меня занудой, но…

— Да не считаю я тебя занудой!

Подруга поворачивается ко мне лицом и вопросительно поднимает бровь.

— Ладно, если только немножко.

Она громко фыркает и снова отворачивается.

— Это не важно. Я просто не вижу смысла зацикливаться на бедолаге, который таким странным способом привлекает к себе внимание. — говорю я совершенно искренне, а затем добавляю: — Мне его даже жалко, если честно.

Я поднимаю глаза на зеркало заднего вида и невольно ловлю собственное отражение. И когда я успела стать такой циничной стервой?

Я никогда не была обделена внимание со стороны противоположного пола. По сути, я первая из одноклассниц, на кого обратили внимания старшеклассники. Первая, у кого был поцелуй на школьном стадионе во время финального матча по бейсболу. Первая, кто лишилась невинности со своей школьной любовью. И первая, кто разочаровалась в отношениях. Наверно, последнее и сыграло роль в том, что теперь я скептически отношусь ко всем мужчинам, которые проявляют ко мне какой-то романтический интерес. Сейчас я просто использую их для своей работы, не задумываясь о том, что они чувствуют, на что рассчитывают, чего хотят от меня и как ко мне относятся. И когда я говорю, что «мне его даже жалко, если честно», то скорее всего я лгу.

— Может тебе на время завязать с этими свиданиями? — спрашивает Тереза, краем глаза смотря на меня.

— Неплохая идея. Да, так и сделаю. — отвечаю я без тени сарказма, из-за чего Тереза оборачивается и недоверчиво щурит глаза.

— Ты серьезно?

— Да-да, я серьезно.

Я аккуратно паркуюсь на служебной стоянке и беру сумку с заднего сидения. Поправляю макияж, проводя прозрачным блеском по губам, и улыбаюсь своему отражению.

— К тому же все эти свидания мне уже порядком поднадоели. Сейчас я хочу сосредоточиться на вечеринке. Нужно составить музыкальный плейлист, достать из гаража кресла-мешки, а потом распределить спальные места на тот случай, если кто-то захочет остаться на ночь. Я уже составила список. В нем тридцать семь пунктов, и поэтому мне понадобится твоя помощь.

Тереза пробегается глазами по электронному списку, который я заранее напечатала в мобильном. Что-то привлекает ее внимание, и девушка расплывается в улыбке.

— Стол для пинг-понга? Папа с Тедди, как раз, починили его на прошлой неделе. Там ножка болталась. Кстати Джерри ведь обещал, что принесет ракетки и…

— Он ведь не придет. Снова будет торчать на работе.

— Да, точно… — отвечает подруга как-то отстраненно.

Мы покидаем стоянку, когда она одергивает меня за руку. Тереза нервно закусывает губу, прежде чем озвучить свои мысли.

— Просто я подумала, что Джерри вполне подходит на роль твоего несчастного воздыхателя, который прислал тебе открытку. Он уже полгода подкатывает к тебе, а ты делаешь вид, что не замечаешь этого.

Мне удается удержать себя в руках, чтобы не засмеяться, потому что Тереза выглядит крайне встревоженной из-за собственных рассуждений, на мой взгляд, совершенно нелепых.

— Наш худой и скучный Джерри? Да брось. Он чистит зубы в офисном туалете и ходит два дня подряд в одной и той же рубашке, потому что приезжает домой, чтобы тупо поспать. У него просто нет времени заниматься такой ерундой, даже если бы он захотел.

Тереза принимает во внимание мои аргументы и только пожимает плечами.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

* * *

Ветер безжалостно хлестает по лицу, вынуждая то и дело поправлять спутавшиеся волосы. От пота челка прилипает ко лбу. Приходиться вооружиться ободком, однако и он не спасает ситуацию. Похоже, что нынешние погодные условия только усугубляют мое и без того паршивое настроение.

Этой ночью я практически не сомкнула глаз. Меня съедали тревожные мысли. Да и три чашки кофе, которые я выпила после того, как разорвала на мелкие кусочки злополучную открытку, оказали должный эффект. Как следствие, я заснула только под утро, поэтому проспала будильник и так и не притронулась к ноутбуку. Ненавижу собираться второпях!

Я маневрирую между автомобилями, проезжая по главной дороге. Чтобы добраться до офиса вовремя, приходится пренебречь своим ритуалом и выбрать более короткий путь. Мимо мелькают торговые ряды, магазины и палатки с сувенирами различных бейсбольных команд. Город готовится к своему первому матчу по бейсболу в этом спортивном сезоне.

Остановившись перед пешеходом, я осматриваюсь по сторонам, прикрывая ладонью глаза, ослепленные солнцем. В поле зрения попадаются знакомая машина, припаркованная на стоянке автомастерской, и ее владелец, сидящий рядом прямо на обочине. Судя по его, мягко говоря, потрепанному внешнему виду, он чувствует себя еще хуже, чем я.

— Доброе утро, мистер Стивенсон! У вас новая униформа заместителя редактора? — не без злорадной ухмылки скандирую я, тормозя свой автомобиль у тротуара.

Оскар поднимает голову и с прищуром смотрит на меня, не скрывая своего раздражения. Выглядит он, действительно, паршиво, как будто тоже не спал всю ночь. На нем те же вещи, что и были вчера, только нет пиджака, а рукава рубашки закатаны на локтях. Вместо лакированных туфель на ногах вьетнамки, причем маленького размера, будто женские.

— Оставь свои шуточки при себе, Мелисса. Я не в настроении. — а затем оглядывает себя и добавляет: — Просто натер ноги и все.

Я перевожу взгляд на его машину. Механик уже проводит осмотр, что-то недовольно бормоча под капотом.

— Что случилось с твоей тачкой?

— Да так, пустяки.

— Согласен, поправимо. Правда, этот «пустячок» потянет на двадцатку, и до следующей недели ты будешь ходить пешком. — горлопанит механик прямо из-под капота, на что Оскар чертыхается себе под нос.

— Окей, придется сегодня побыть душкой и подвести тебя до работы.

Оскар заметно оживляется и садится на переднее сидение моего кабриолета, прихватив с собой свои туфли и поставив их на приборную панель. Я уже начинаю жалеть о своем великодушном жесте.

Время в дороге тянется мучительно медленно из-за скопления транспорта на Лейкс-роуд. Пробка продолжается на несколько километров и заканчивается где-то в районе Центрального парка. Остается только набраться терпения и ждать, когда поток машин хоть немножко рассосется. Я протяжно вздыхаю и кладу голову на руль, подпирая ее руками. Оскар опрокидывается на спину и закрывает глаза.

— Теперь ты понимаешь, почему я так выгляжу. — произносит он полусонным голосом.

Я ограничиваюсь молчанием, безучастно глядя на впереди стоящий внедорожник. Его водитель настойчиво сигналит другому автомобилю и провоцирует цепную реакцию. Меня оглушает вой сигнальных гудков.

— Вчера мисс Клод попросила меня подбросить ее до аэропорта в Палм-Спрингс. У нее был поздний рейс. А обратно я добрался только под утро из-за пробок на сто одиннадцатом шоссе. Пришлось даже переночевать в мотеле, но там был такой дешевый матрас на пружинах, что я так и не смог заснуть. — жалуется Оскар, всплескивая руками.

Мне на ум приходит множество вопросов, касающихся мисс Клод и их неоднозначных взаимоотношений, о которых то и дело всплывают какие-то сплетни, однако все они отпадают, когда внедорожник начинает движение, и я фокусирую внимание на дороге. Три толчка, и снова остановка. Сегодня явно не мой день!

Оскар продолжает свой монолог, не замечая, что я слушаю его только вполуха.

— Где только я с утра не успел побывать, даже в полицейском участке. Думал, узнаю что-то интересное от патрульного, любую достойную информацию, которая сгодится для статьи, но опять ничего нормального. Единственное происшествие за неделю, так это то, что мэр оставляет свой велосипед в неположенном месте. Кому это может быть интересно!

Забавно, но это факт. Сейд-Лейкс занимает второе место после Санта-Клариты в рейтинге самых безопасных городов штата Калифорния. За последнее десятилетие здесь не произошло ни одного серьезного преступления, достойного вечерней трансляции по ID. А самым скандально известным правонарушением на сегодняшний день считается загрязнение Голубого озера пищевыми отходами и горючим, организованное группой обкуренных подростков из Техаса. В основном пик преступной активности приходится на летний период в разгар спортивного сезона, когда съезжаются команды и их многочисленные фанаты. Не обходится без драк, кражи и мелкого разбоя, преимущественно в нетрезвом состоянии. Местные болельщики даже придумали локальный анекдот: «Здесь все любят бейсбол, особенно полицейские, потому что только в бейсбольный сезон у них появляется хоть какая-то работа».

Парадокс в том, что Оскар, так ненавидящий бейсбол с самых школьных лет, вынужден практически все время писать о случаях, напрямую или косвенно связанных с бейсболом. В его колонке мало статей, совершенно не касающихся темы спорта, но и те оставляют желать лучшего. Трудно быть криминальным репортером в городе, где никогда и ничего не происходит.