Идеальное несовершенство

Пролог

    Жизнь состоит из неожиданностей. Однако Амелия Уайт терпеть не могла неожиданности. Она жила по четкому расписанию, нарушение намеченных планов приносило ей лишь ненужные проблемы, и разрушать свой привычный распорядок по воле внезапных обстоятельств она не привыкла. Но, к сожалению, порой она не могла противостоять неожиданностям, когда они стучались в ее дверь. В обычный вечер пятницы, когда она выделила часок для рисования, ничто не предвещало беды, пока ее мать не вернулась с работы подавленной и крайне недовольной. Амелия с непониманием наблюдала, как та, не снимая пальто, села за стол в гостиной и обхватила лицо руками, будто пытаясь скрыться от чего-то. Как позднее выяснилось, скрыться она хотела от безысходности, внезапно наступившей на горло и обрубившей все потенциальные планы и перспективы. Фирма, руководителем которой мать Амелии была уже десять лет, в тот день стала полным банкротом. Кто же мог предположить, что процветающий бизнес, приносивший семейству Уайт немалый доход, так внезапно прекратит свое существование? Точно даже было непонятно, почему так случилось: кто-то кого-то подставил, кому-то хватило наглости воспользоваться деньгами производства, а кто-то знал об этом и промолчал. Руководству осталось лишь шокировано смотреть на статистику, которая скатилась до нолей, и слушать жалобы от представителей конкурирующих компаний. 

    Мать Амелии после произошедшего долго не могла прийти в себя. Дело, в которое она вложила столько сил и времени, разрушилось по щелчку пальцев, и ничто не подлежало теперь восстановлению. Пока она тщетно пыталась собрать осколки разбитого будущего, Амелия в растерянности пыталась сообразить, как это будущее, уже давно четко распланированное, изменить в лучшую сторону с малейшими затратами. Но целесообразных идей в голову не приходило, остались лишь крайне тусклые мысли. Вскоре такой же тусклой стала реальность. Лишившись главного дохода, семья Уайт, состоявшая, по сути, только из Амелии и ее матери, лишилась и привычных благ. В скором времени пришлось отказаться от прислуги, давно ставшей неотъемлемой частью их дома, и сократить расходы вдвое. Амелия же должна была уехать в Британию и поступить в Кембридж через месяц, но денег теперь хватало лишь на оплату первого семестра и долгожданная поездка отменилась. Однако по этому поводу больше убивалась ее мать, а вот Амелия хоть и была не в восторге от сорванных планов, но в глубине души даже обрадовалась, что уезжать из родного города и в корне менять уклад жизни ей не придется. Такая радость была мимолетной, потому что следующая проблема, с которой пришлось столкнуться, сразу же ее затмила. У матери начались проблемы с сердцем. И вот тогда Амелия впервые в жизни ощутила настоящий страх – тот, который холодными оковами охватывает тело и закрадывается в самую душу, заставляя содрогнуться. Вот почему Амелия избегала неожиданностей – опасалась не успеть предотвратить их плачевный исход. С начала заболевания матери она находилась в постоянном напряжении: денег на сиделку не было, и она сама за ней ухаживала, покупая лекарства и консультируясь со знакомыми врачами. Занятия в школе она теперь часто пропускала, а позднее не смогла пойти даже на выпускной, что ее, конечно, не радовало, но и не удручало так сильно, как болезнь мамы.

    Лекарства дорожали, но нужда в них лишь увеличивалась. Не найдя другого выхода, Амелия приняла решение найти работу, чтобы начать зарабатывать хоть какие-то деньги. Какой там Кембридж и блестящее будущее, когда ей приходится ходить по закусочным и узнавать о месте официантки. Неделя поисков – ноль результатов. Одна работа не устраивала ее, на другой руководителя не устраивала она сама. Она подумывала начать продавать свои картины, но, самокритично оценив свои реальные возможности, поняла, что это была самая худшая идея из всех возможных. Продолжив искать работу, она наткнулась на вакансию бармена в небольшом ночном клубе. В клубы она даже ради развлечений отродясь не ходила, а чтоб там еще и работать – уму непостижимо, но других вариантов не осталось. Свои предпочтения и желания она постаралась забыть, когда подошла к дверям старого склада, который и гордо носил название клуба «Oblivion». Надо сказать, склад это строение напоминало теперь лишь отдаленно – кто-то очень неплохо поработал над оформлением заведения. Однако общее впечатление Амелии от этого не изменилось. Ночной клуб – место для избалованных повес, готовых потратить все деньги на развлечения, и неисправимых пьяниц, давно потерявших счет выпитым бутылкам.

     Кинув взгляд на часы и удостоверившись, что она пришла в назначенное время, Амелия толкнула тяжелую дверь, готовясь к худшему. Однако ее встретил лишь тускло освещенный коридор, который вел к погруженному в тишину залу, закрытому от входа светодиодными занавесками. Клуб, к счастью, еще не открылся для посетителей. Амелия с долей облегчения прошла в основной зал, сразу увидев за барной стойкой у дальней стены рыжеволосого парня, протиравшего бокалы. Тот, правда, ее совсем не заметил, быстро передвигаясь от одного конца стойки к другой и расставляя на полке бутылки. Пройдя мимо к лестнице в подвальное помещение, куда ей сказали отправляться, чтобы попасть к директору, Амелия очутилась в очередном коридоре. Клуб оказался не таким уж маленьким, как ей представлялось. Миновав четыре двери с табличками «VIP», она остановилась у кабинета в конце коридора.

    Последующие полчаса тянулись мучительно долго. Беседа с владельцем клуба затянулась, хотя Амелия уже с самого начала разговора поняла – на работу ее не возьмут. Честно признаться, для нее осталось загадкой, почему она оказалась неподходящей кандидатурой и какие умения, которыми она не обладала, требовались бармену. Как бы то ни было, из кабинета она вышла с понуренной головой. Неужели она настолько плоха, что ее даже на такую работу не принимают? Руки опускались, и ей так хотелось перемотать время и вернуться к тем дням, когда ее единственной проблемой были школьные проекты. Адаптироваться в новых условиях жизни оказалось гораздо труднее, чем она могла подумать, и она уже заведомо возлагала на себя вину за плохое самочувствие матери без лекарств, за отсутствие денег – за все, что она могла бы предотвратить, но не сумела. А в голове крутился только один вопрос, на который она всё не находила ответа, – что же делать дальше?

   Погруженная в мрачные мысли, Амелия остановилась у барной стойки, заказав стакан воды. Любой другой бы на ее месте с удовольствием напился, но такого она не могла себе позволить.

   — Ты на место бармена, что ли, претендовала? – обратился к ней тот самый рыжеволосый парень, который работал за стойкой. Он поставил перед ней стакан с водой и окинул Амелию изучающим взглядом. Та нахмурилась и хотела было спросить, с каких пор он обращается к ней на «ты», словно к подружке, но воздержалась – к чему начинать конфликт?

   — Да, и меня не приняли, — откликнулась она, сделав глоток воды и вздохнув. 

    — Конечно, — хмыкнул парень, — пуговичку-то надо было расстегнуть, прежде чем к нему в кабинет соваться, — он указал на ворот ее рубашки.

   А вот тут Амелия просто не могла не возмутиться: что за дурацкие советы? Недоуменно мотнув головой, она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее неначатую фразу внезапно прервали. 

   — Ей бы не помогло, — услышала она голос по правую сторону от себя и тотчас повернула голову, вздрогнув от неожиданности. Она и не заметила, что на барном стуле поодаль от них находился еще один парень. Видимо, слишком погрузилась в свои мысли, или же он оказался предельно незаметным. В негодовании вскинув брови в ответ на его реплику, она почувствовала, как по жилам разлился жар злости. Настолько унизительным ей показалось нынешнее положение, что она просто вскипела. Однако сумела быстро остудить свой пыл – мать еще в детстве научила ее контролировать эмоции, и теперь она считала единственно верным чувством спокойствие.

   — Прошу прощения? – только и сказала она, смерив того грубияна взглядом. Лицо его было частично скрыто за челкой темных волос, но вот причудливую вязь татуировок на шее и руках Амелия увидела вполне отчетливо. Кому взбредет в голову добровольно покрывать свое тело таким количеством тату? Амелия подобной моды абсолютно не понимала.

   — Ага, прощаю, — сухо бросил он, даже не повернув к ней головы. Он допил виски в своем стакане и, что-то сказав бармену, прошел мимо Амелии к выходу, то ли случайно, то ли намеренно толкнув ее плечом.

Глава 1.

   — Два кофе. И поживей там! — услышала Амелия командный голос своей новой коллеги — тучной женщины, которая с непередаваемым остервенением стучала по кнопкам кассы и принимала заказы. Посетителей было немного — все предпочитали полноценное кафе маленькой палатке, — однако офисные работяги, спешившие утром на работу, были не прочь выпить стаканчик кофе по пути и заодно доплатить чаевые за быстрое выполнение заказа. Да, именно здесь, в душной небольшой палатке, насквозь пропитанной запахом кофейных зерен и молока, теперь работала Амелия. Целую неделю она прибегала сюда к семи утра — времени наплыва офисного планктона на подобные кофейни — и в спешке выполняла заказы. В первые два дня она благополучно испачкала рубашку в молоке, а позднее, хоть и наловчилась работать с кофемашиной, но все равно чуть не разбила очки, успев спасти их от падения каким-то чудом. Не хватало ей еще искать деньги на покупку новых.

    Амелия поставила два стакана кофе перед заказчиком и, с трудом проскользнув за спиной своей коллеги, вернулась к кофемашине, переводя дыхание. Да, дышать в этой тесной палатке действительно было сложно. Поправив очки, в который раз соскальзывающие с потного лица, она вернулась к выполнению очередного заказа.

    Уже к десяти утра наплыв клиентов закончился, как и случалось ранее. Зная, что работы будет не так уж много, тучная кассирша всегда покидала палатку, а вот Амелия сидела там до семи вечера, на случай, если клиенты все-таки появятся. Однако, как правило, на утренней суете вся работа и заканчивалась. 

   Оставшись в палатке одна, Амелия привычно достала из сумки потрепанный блокнот и, положив его перед собой, продолжила уже давно начатый рисунок. Она пыталась с ним справиться уже вторую неделю, но всё не успевала. Да и нужные краски у нее закончились, а какой пейзаж без цвета? Не то чтобы Амелия училась искусству — только занималась иногда с репетитором, пока на то были средства. Но рисование для нее было приятным хобби с самого детства. Она не знала, был это способ самовыражения или обыкновенное отвлечение, но особо и не задумывалась на этот счет. В любом случае, с ней всегда был карандаш и старенький скетчбук, и, только найдя свободную минутку, она принималась за любимое дело. 

    За весь вечер было всего трое покупателей, и, когда стрелки часов подобрались к цифре семь, Амелия уже собиралась домой, но постукивание по стеклу палатки ее остановило. Она повернулась и, к своему глубочайшему удивлению, увидела знакомое лицо. В клубе "Oblivion" она была уже как пару недель назад, но разговорчивый бармен оттуда ей запомнился. Увидев его у палатки, она приподняла бровь и открыла окошко. Мысленно она усмехнулась иронии, которая столкнула их тут при совершенно других обстоятельствах: при их предыдущей встрече он ставил перед ней стакан, а теперь она принимала заказ у него. Хотя она сомневалась, что он ее помнил, если судить по невозмутимому лицу. Но какая теперь разница?

     — Слушаю, — Амелия посмотрела на него, никак не собираясь напоминать ему об их встрече в клубе.

     Парень заказал двойной эспрессо и, заплатив, уткнулся в телефон. Верно, он ее не узнал. Что ж, это даже к лучшему, учитывая, что при их встрече в клубе Амелия оказалась неудачницей по всем фронтам. Возможно, тогда он над ней даже насмехался, поэтому Амелия предпочла бы смыть тот позор. Пусть и перед незнакомцем. Подобная мелочь могла для нее очень много значить.

    Однако, когда Амелия передавала ему теплый стакан, парень легко перехватил ее ладонь. Вздрогнув, она посмотрела на него и встретилась с насмешливым взглядом зеленых глаз. Неужели узнал?

     — Значит, тебе в этой палатке больше понравилось, чем в баре? — хмыкнул он и, к ее облегчению, убрал руку, взяв стакан. — Никак отпугнул запах алкоголя от нашего клуба? 

    С его губ не сходила легкая усмешка, но Амелия не услышала ни капли язвительности в голосе. Это ее немного успокоило, но она все еще смотрела на него с настороженностью. Хоть его ухмылка и была беззлобной, но всё так и свидетельствовало о его наглости: то, с какой легкостью он говорил, будто они и вправду были давними друзьями, то, как расслабленно он облокотился на стенку палатки, будто рассчитывал на долгую беседу.  Интересно, он со всеми так общался? Что-то подсказывало Амелии — да, со всеми. 

      — Я же не смогла устроиться в ваш клуб, зачем мне туда возвращаться? — пожала плечами она, не расположенная на многословный разговор. 

     Снова захлопнув окошко палатки, она щелкнула выключателем и вышла на улицу. Когда она проходила мимо парня, он проводил ее ленивым взглядом и снова хмыкнул. Амелия повернула к нему голову, с легкой неуверенностью затормозив.

    — Что-то еще?  — она не знала, что еще он мог сказать, но на всякий случай спросила.

    — Место бармена все еще свободно, если тебе интересно,  — он оттолкнулся от стенки.  — А тебе наверняка это интересно, коль уж ты ради денег работаешь в этой забегаловке.

    Амелия вновь посмотрела на него с изумлением. Зачем он ей это говорил? Хотел помочь? Почему? Эти вопросы так и читались в ее глазах, но она не решилась их озвучить, а только кивнула и чуть улыбнулась в знак благодарности за сведения. Конечно, она вряд ли вновь попробует устроиться на ту работу. На месяц матери лекарств хватало, а работа в маленькой палатке могла скомпенсировать остальные затраты, поэтому пока Амелия не горела желанием возвращаться в то место, откуда ее прогнали. Да и почти не было шансов, что в этот раз владелец клуба изменит свое мнение и примет ее на работу.

      — Что ж, если надумаешь, то смело попытай силы еще раз,  — предложил напоследок парень. — Теперь-то опыт работы у тебя имеется,  — он с усмешкой кивнул на палатку. Но они ведь оба понимали, что опытом это назвать нельзя.  — А мне лишняя пара рук в работе не помешает, а то только один выходной в неделю,  — он вздохнул, а затем отсалютовал стаканчиком ей на прощание и, больше ничего не сказав, направился прочь.

Глава 2.

    Амелия точно не знала, что и кому она пыталась доказать, когда вновь оказалась у входа в клуб "Oblivion". Перед этим она два дня провела в раздумьях, и никогда еще ее мысли не были такими тягостными. В памяти, как раздражающая заевшая пластинка, прокручивались последние события. Но Амелия больше не плакала, даже когда невыносимая удрученность начинала гудеть сиреной. Лия не хотела расстраивать мать, да и сама не хотела углубляться в проблемы. Она лишь хотела начать с чистого листа. И начала в уже знакомом злосчастном клубе — весьма иронично. 

   Не то чтобы Амелия так держалась за это место бармена. Просто она для себя решила, что маленький шажок вперед как раз послужит для нее новым началом. К тому же тут роль сыграло правило, которому она всегда принципиально следовала: если не получилось достичь чего-то однажды, нужно непременно к этому вернуться и все же постараться получить желаемое. Однако последнее время Амелия даже не успевала задумываться над этим и просто обходила трудные пути. Что ж, сейчас она наконец вспомнила о своем давнем принципе, и ей пора было собрать всю решительность в кулак и достичь поставленной цели. 

     Когда она вновь попала в кабинет директора клуба, то уже ожидала, что теперь он рассмеется ей в лицо, ведь и в предыдущий раз он едва сдерживал усмешку. Однако сегодня мужчина был взвинченным и чем-то обеспокоенным. И, полностью погруженный в какие-то свои заботы, он быстро устал от Лии, которая непрестанно доказывала, что заслуживает работу в клубе. Буквально на одном дыхании она перечисляла все причины, по которым могла получить эту должность, и запальчиво твердила, что сможет овладеть любыми необходимыми навыками. Видимо, спустя полчаса она своему собеседнику встала костью поперек горла, и, недовольно поджав губы, он грохнул перед ней папку, откуда достал нужные документы. 

   — Вы приняты на испытательный срок, первый рабочий день завтра, — подытожил он, и Амелия наконец вздохнула с облегчением. Цель достигнута, пора идти к новым вершинам. 

***

    Однако стандартная утренняя рутина Амелию не оставила. Лия продолжила работать в маленькой кофейне, но решила, что теперь будет уходить оттуда на пару часов раньше. Ее первый рабочий день в клубе начинался в семь вечера, незадолго до открытия заведения для гостей. На сей раз, остановившись у входа в клуб, Амелия была охвачена небывалым волнением. Ее не покидало опасение, что сегодняшний вечер непременно будет испорчен какой-то мелочью. А за этой мелочью последует еще одна, и еще, и в итоге они сплетутся в огромный запутанный клубок. Лия все еще не знала, как ей работать в ночном клубе барменом, если сама она в таких заведениях не бывала и даже алкоголя ни разу не пробовала. В последнем ей было даже немного стыдно признаться, потому что все ее знакомые который год развлекались на вечеринках со спиртным, а она ничего крепче колы в жизни не пила. 

     Сделав глубокий вдох, Амелия распахнула широкие двери и прошла в знакомый коридор. Сейчас, когда клуб готовился к открытию, включилась неоновая подсветка на стенах. Лия заметила, что кое-где разноцветные лампочки образовывали слова и целые фразы. Сейчас она не стала останавливаться, чтобы их прочитать, но решила, что потом у нее еще будет время рассмотреть эти и другие детали интерьера. Однако миновав коридор и зайдя в главный зал, она просто не могла не остановиться. Клуб преобразился до неузнаваемости: ранее слабо освещенный зал теперь заиграл яркими красками, свет отражался от зеркальных вставок не стенах и высоком потолке — зачем нужен зеркальный потолок? Но больше всего Амелию поразило то, насколько гармонично выглядел этот клуб изнутри. Прежде всего она отметила, что все цвета интерьера перекликались друг с другом, поэтому в глазах не рябило даже под ярким освещением. Как ни удивительно, Амелию привлекала каждая мелочь здесь: и необычные узоры и рисунки на стенах, и блестящие конфетти, разбросанные по полу, и дизайнерская люстра, которая своеобразной лестницей спускалась к барной стойке, и разнообразные кресла, с немеренной небрежностью расставленные вдоль стен. Наконец, по правую руку от нее была небольшая сцена, озаренная голубоватым светом прожекторов, которая намекала, что с музыкой тут работали не только диджеи. Этот клуб хоть и поддался современной моде и тенденциям, но сохранил что-то свое, нечто особенное и крайне интересное. 

   Амелия с любопытством оглядела весь сияющий зал и затем остановила взгляд на лице улыбающегося бармена. Облокотившись руками на стойку, он насмешливо наблюдал за Лией,и она, заметив на себе его взгляд, невольно приосанилась. 

    — Добрый вечер, — негромко поздоровалась она, а парень в ответ кивнул с той же улыбкой на губах. Амелия про себя отметила, что улыбка его была такой живой, такой заразительной, что сразу хотелось улыбнуться в ответ. Да и вообще он весь был каким-то необычайно ярким и запоминающимся человеком, даже с этой его нагловатой манерой общения. Амелия не могла точно сказать, что же в нем так запоминалось и тем более — что вызывало доверие. Он вроде и взъерошенный, как воробей, и непосредственный, как мальчишка, и простоватый... Простоватый, да не простой. 

    — Что же теперь привело вас сюда, мадмуазель? — склонив голову набок, поинтересовался он и иронически вскинул бровь. 

   — Я все же получила работу, — отозвалась Амелия, и уголки ее губ все-таки приподнялись в полуулыбке.

    — Вот оно что! — парень хлопнул в ладоши. — Что ж, тогда добро пожаловать, дорогая... — он повел рукой, намекая ей представиться.

    — Амелия, — она улыбнулась шире, все еще удивляясь тому лучезарному радушию, которое излучал новый знакомый. Пожалуй, Амелии еще не доводилось общаться со столь открытым собеседником. Она давно привыкла к обществу, в котором чрезмерное дружелюбие и добродушие считалось дурным тоном. Однако тот факт, что она жила в таком обществе, не означал, что она хотела ему соответствовать. Просто ей еще ни разу не выпадала возможность выделиться из общей массы.