Идеальное свидание

Глава 1

Аннотация:

Свидание с незнакомцем вслепую – в буквальном смысле вслепую: в полной темноте. Только голос, запах, прикосновения. Идеальное свидание, идеальный секс…
Я согласилась на это ради нового опыта, новых ощущений – необычных, ярких, острых.
По правилам клуба, все контакты за его стенами строго запрещены. Но я узнала в своем новом начальнике того, с кем была в тот вечер, и теперь не представляю, что с этим делать…

- Дай руку.

Мне показалось, что сердце бьется в кончиках пальцев, и он это обязательно почувствует.

Ну и что с того? Пусть. Он же знает, что для меня это в первый раз. Я его никогда больше не увижу. Я и сейчас его не увижу, потому что мы в полной темноте. Почти в полной. Несколько крохотных точечных светильников под самым потолком не позволяли разглядеть визави, только обозначали, что в комнате кто-то есть.

Я протянула руку вперед, и он поймал ее. Черт, это было настолько остро, настолько волнующе, что низ живота мгновенно залило пульсирующим теплом, которое тут же просочилось такой же теплой влагой. Его губы коснулись пальцев, медленно прошлись по каждому, чуть задерживаясь на впадинках между ними. Легко, чуть щекотно. Перевернув руку ладонью вверх, он прошелся губами и по ней, коснулся ее самым кончиком языка – раз, другой, третий. Потом провел тонкую черту, словно рисовал хорошо заточенным карандашом.

- Тебе приятно?

- Да…

Боже, какой у него голос! Мягкий, бархатный, эхом отдающийся в животе.

А запах! Я всегда была чувствительна к запахам, особенно к мужским. Не только к парфюмам-лосьонам, больше к естественным – кожи, волос, пота и тому особенному, неповторимому, как индивидуальный идентификатор личности. Его запах был… я даже не могла подобрать подходящего слова. Пожалуй, таким же мягким и бархатным, как голос. Бывает, что человек говорит тихо, и ты вслушиваешься, чтобы не пропустить ни единого слова. А я внюхивалась, чтобы не потерять ни единой тонкой ноты запаха. На эту чувственную базу, подчеркивая и дополняя, органично ложился парфюм с горьковатым запахом миндаля и полыни.

- Как тебя зовут? – спросила я.

- Это запрещено по правилам, - усмехнулся он.

- Но ты ведь можешь придумать любое имя.

- Поверь, это только мешает. Но если тебе так необходимо, придумай сама.

Я попыталась представить, какое имя ему подошло бы, но поняла, что он прав. Это действительно мешало.

Просто голос. Просто запах. Просто прикосновения…

Просто секс…

Меня затопило тяжелой душной волной. Это было как напряженный диссонирующий аккорд, требующий немедленного разрешения. Я не думала, что желание может таким абстрактным. Или абсолютным? Тот, кто сидел сейчас напротив, был чем-то вроде призрака, обладающего, тем не менее, мощной телесностью.

Безнравственно?

Когда-то мне пытались внушить то, что физическая близость должна быть венцом близости душевной и духовной. Как некое триединство. Повзрослев, я поняла, что это как сверкающая горная вершина, до которой добираются немногие. Что у секса может быть множество других причин, поводов и побуждений, и не всегда они хуже. Просто – другие. И все же секс даже не с незнакомцем, а с невидимкой казался чем-то остро порочным.

И от этого еще более волнующим и притягательным.

Страх прошел, как только я решилась на это. Однако волнение осталось и возросло многократно, когда я оказалась с невидимкой тет-а-тет.

Странный тет-а-тет - глаза в глаза, но не видя друг друга.

Колокольчик возвестил о том, что наш дейт окончен. Меня ждали еще пять кратких свиданий в темноте. Потом я должна была сделать выбор. Впрочем, могла и не выбирать, а отметить в карточке всех. Если совпадений с потенциальными партнерами будет больше одного, все решит случай. Такой же слепой, как и эти свидания. Конечно, меня могли не выбрать вообще, но это вряд ли, потому что я новенькая, а новизна обычно вызывает интерес.

Всего пять минут на разговор. Запрещено знакомиться, упоминать хоть что-то сужающее рамки воображения: внешность, возраст, профессию, интересы. О чем тогда говорить? Да хоть ни о чем. Достаточно пары слов – чтобы услышать голос. Главное – прощупать друг друга чувственно, понять, если ли отклик.

Свой? Чужой?

Если бы не первый, заинтересовать меня мог бы любой. Потому что ни один не вызвал отторжения. Но первый зацепил. Шансы на совпадение? Или, как раньше говорили в Тиндере, мэтч? Наверно, невелики.

Ну и ладно. По крайней мере, по гостевому билету я ни за что не платила. Зато узнала, как это – дейтинг вслепую.

Когда все было закончено, я вернулась в «комнату ожидания» - точнее, комнатушку, крохотный закуток с диванчиком, шкафчиком и абстрактной картиной на стене. На маленьком столике лежали ручка и маленький бланк. Туда надо было вписать свой номер и отметить в чекбоксах выбранные номера потенциальных партнеров. Написав сверху цифру 3, я, после некоторого колебания, отметила галочкой только первый чекбокс.

Глава 2

двумя неделями раньше

- Женщине нужен секс, - безапелляционно заявила Арина, красиво выпустив струйку дыма из сложенных колечком губ. И некрасиво стряхнула пепел мимо пепельницы.

- Спасибо, кэп Очевидность, - хмыкнула я. – Ты открыла мне глаза. Без тебя я умерла бы в неведении.

- Если у женщины нет секса, глаза у нее пустые. Погасшие. Как у тебя. А еще это плохо для здоровья. Для женского в первую очередь.

- Предлагаешь склеить парня в баре? Или вызвать проститута?

- Я знала одного роскошного проститута, - ностальгически вздохнула Арина. – Мастер своего дела. Стриптизер и проститут. Но, увы, сошел с дистанции.

- Да? – мне было не особо интересно, но приходилось обозначать свое присутствие в эфире. – Постарел? Растолстел? Ослаб?

- Нет. Уехал за границу. А потом, вроде, говорили, женился*.

- Надо же. Есть на свете женщины, берущие в жены… то есть в мужья проститутов? Или она не в курсе?

- Понятия не имею. Но мы ушли от темы. Когда, Малышева, ты последний раз трахалась?

А правда, когда? Еще в законном браке, а он закончился… черт, неужели почти год прошел?

- Все ясно, - не дождавшись ответа, Арина осуждающе покачала головой. – В прошлом веке.

- Ну не до такой же степени, - возмутилась я.

- Это гипербола, если ты еще помнишь, что это такое.

При гиперболу я помнила. Хотя журфак тоже остался далеко в прошлом. Впрочем, профессия моя как раз была тесно связана с журналистикой. Я возглавляла пресс-службу крупной торговой сети, а Арина, моя бывшая однокурсница, занимала должность медиа-аналитика и находилась у меня в подчинении.

- Рина, со своими интимными делами я как-нибудь сама разберусь. Ладно?

- Дин, ты что, обиделась? – загасив окурок, она оглянулась по сторонам, как будто в моем рабочем кабинете мог прятаться шпион. – Я просто тебе хотела кое-что предложить. Только не говори сразу «нет».

- Нет, - отрезала я, махнув рукой. – Если ты из сердобольства решила мне мужика подогнать на потрахаться, то точно нет.

- Из сердобольства! – фыркнула Арина. – Слово-то какое! Ни сердобольства, ни пиздабольства, все по-взрослому.

- Мне уже страшно.

На самом деле мне было не страшно, а грустно. Неужели отсутствие интима настолько бросается в глаза? Вроде бы женщина я достаточно интересная, можно даже сказать, красивая, выгляжу моложе своих тридцати трех. Вот только глаза… Тут Ринка была права. Глаза действительно потухшие. Как будто прожила на свете лет триста и больше уже ничто не может меня заинтересовать. Я жила словно в оцепенении. Подруги пытались с кем-то познакомить, и я несколько раз сходила на свидания, но потенциальные кавалеры, видимо, чувствовали эту мою замороженность и сливались, даже не попросив для приличия номер телефона.

А ведь я вовсе не была ромашкой-недотрогой. Студенческие годы прошли ярко, да и брак был по горячей любви. Хотя, скорее, мне только так казалось. Страсть – это больше похоже на правду. Выгорела – и ничего не осталось. Мы с Олегом прожили вместе почти пять лет. Никто ни от кого не уходил. Просто в один не самый лучший день стало ясно, что под одной крышей нам делать больше нечего. Когда-то мы продали две наших однушки и купили трешку. А после развода провернули этот процесс в обратном направлении. В итоге остались при своих. Вот только темперамент мой, некогда бурный, то ли умер, то ли уснул летаргическим сном.

- Понимаешь, Рин, - я вытряхнула пепельницу на лист бумаги, свернула его и выбросила в корзину, - я пыталась знакомиться, но ничего не получается. Мне просто неинтересно. Как будто блок стоит. А трахаться с незнакомым… я не умею. Блин, какой-то чужой мужик…

- В том-то и дело, - она таинственно улыбнулась. – Думаешь, ты одна такая? Далеко не все могут переспать с незнакомым или малознакомым человеком, но при этом не хотят или боятся возможной душевной близости. Мы эту проблему решили.

- Мы? Кто это «мы»?

- Группа… в полосатых купальниках. Люди, которым нужен не просто секс, а острые ощущения. Не экстрим, а тонкие. И при этом все же острые.

- Подпольный кружок изысканных эротоманов? – поморщилась я.

- Ну можно и так назвать, - пожала плечами Ринка. – Хотя мы называем это анонимным клубом.

- Трахаетесь в масках? Все со всеми? Или по очереди?

Я язвила, но… вынуждена была признать, не без досады, что внутри горла словно провели мягкой кроличьей лапкой. Как будто спящее либидо приоткрыло один глаз.

- По очереди. Да, в масках. И… в полной темноте.

- В темноте? – озадаченно переспросила я, а насторожившаяся тварь открыла уже и второй глаз.

- Да. Ты не видишь, и тебя не видят. Только голос, запах и… секс. Чистой воды абстрактный секс. И никаких рефлексий по поводу незнакомых мужиков. То, чего не видишь, как бы не существует.

- Ничего себе не существует! А трахает тебя кто? Призрак? Невидимка?

- Дин, когда тебе становится грустно, одиноко и хочется немного ласки, ты ведь представляешь какую-то картинку? По сути, тоже призрак. Можешь вообразить кого угодно. Но, знаешь, настолько погружаешься в ощущения, что ничего уже не представляешь. Мы имеем право раз в полгода дать кому-то гостевой билет. Если понравится, можно вступить. Хотя это и не самое дешевое удовольствие.

Глава 3

От разговора с Ринкой остался странный осадок.

Нет, я не жалела, что отказалась, но стоило вспомнить ее рассказ о свиданиях вслепую, и в ямке между ключицами вспыхивал крошечный колючий огонек, а в груди, наоборот, обжигало холодом.

Вечером – ну да, грустным и одиноким – я уселась перед телевизором с разогретой на ужин лазаньей. Пощелкала каналами, нашла какую-то мелодраму. У героев сначала все было очень плохо, потом резко стало хорошо. Особого сочувствия они не вызывали, но когда наконец оказались в постели, вот тут-то меня и пробило.

Я не скучала по Олегу, но внезапно поняла, что скучаю по сексу. По настоящему сексу, а не по унылым суррогатам, снимающим болезненное напряжение. Скучаю по прикосновениям мужчины, исследующего набухшую в ожидании плоть – легко, вкрадчиво или наоборот, жадно, грубо, нетерпеливо. Скучаю по острому запаху желания, бьющему наотмашь. И по удивительному ощущению заполненности в тот момент, когда член входит во влагалище – так плотно и горячо. И по сдвоенному дыханию, и по переплетенным стонам, и даже по тому звуку, с которым соприкасаются разгоряченные, влажные от испарины тела.

Ненормально в моем возрасте так долго жить без секса. Нездорóво и уж точно не здóрово. От этого и лезут в голову всякие мысли с левой резьбой. То, что называется искушением.

Как будто дьявол послал мне Ринку с ее бреднями о клубе анонимных сексоголиков. Которые вовсе не желают излечиться от своей тайной страсти, потому что получают от нее удовольствие.

Тебя никто не увидит, сказала она. И ты никого не увидишь. Только голос в темноте – и… тело, лишенное каких-либо видимых недостатков. Никакого стыда, смущения или неловкости. Я думала об этом, и между ногами начинало тихо поскуливать.

Может, я и не поддалась бы, если бы не приснившийся ночью сон. Видимо, проголодавшееся тело дало мозгу команду визуализировать дефицит. Мне и раньше снилось всякое эро, но еще никогда так детально и отчетливо. Обычно это были какие-то картинки, но сейчас картинки как раз не оказалось. Потому что все происходило в полной темноте. Видимо, это обострило все прочие чувства: слух, обоняние, вкус и, разумеется, осязание. Вот только до оргазма не дошло, поэтому проснулась я злая и разбитая, как будто всю ночь копала картошку.

- Ты чего такая размазанная, Дин? – удивилась Ринка, когда я пришла в спейс налить кофе.

У меня, как у начальницы пресс-службы, был свой кабинетик, только не «аквариум», символически отделенный от общего помещения стеклянной перегородкой, а вполне так изолированный. В этом были свои плюсы и минусы, но плюсы перевешивали.

- Из-за тебя все, - буркнула я.

Самолюбие не позволяло просто так вернуться к вчерашнему разговору и уточнить детали. Хотя после этого блядского сна я уже почти готова была сдаться. Закинула удочку – а дальше как пойдет. Заговорит Ринка сама – хорошо. Нет – ну и ладно.

Но она клюнула. Приподняла брови насмешливо, взяла свою кружку и пошла за мной.

- Что, Малышева, торкнуло? – спросила, закрыв дверь.

- Черт бы тебя побрал, - буркнула я, разглядывая кофейную пенку.

- Не смущайся. У меня такая же реакция была сначала. Тут через что-то надо в себе перешагнуть.

- Я не уверена, что надо.

- Но хочется, да? Не отпускает? Была б ты стопроцентно уверена, не парилась бы. Плюнула и забила. Знаешь, Дин, для разных жизненных ситуаций – разный жизненный подход. Кому-то мяса не хватает, а у кому-то просто хочется к нему перчика.

- А у тебя как? Хотя о чем я спрашиваю, и так ясно.

Ринка уже пять лет была замужем за футболистом Славой, хоть и из премьер-лиги, но не звездой. Из тех, кого вечно куда-то сдают в аренду. Недавно его закатали на два года в Оренбург, но она с ним ехать отказалась. Карьера Славкина плавно шла к закату, туда же, как я думала, маршировал и их брак. Два года с редкими встречами должны были окончательно его закопать.

- Что тебе ясно? – поморщилась Ринка. – Этот клубешник придумал один из Славкиных друзей. Мы ходим туда вместе. То есть не вместе, конечно, просто оба. Причем ставим друг друга об этом в известность, чтобы не совпасть случайно.

- Эм… - я не знала, что и сказать. – Неожиданно.

- Только не надо пошлостей про высокие отношения. С тех пор как я узнала о его многочисленных любовницах, у нас просто договорняк. Пока обоих устраивает считаться женатыми. Если ситуация изменится, разведемся. Ну так что?

- И что для этого надо?

- Для начала только справку об отсутствии ЗППП*. Имя и фамилию в ней можно просто замазать.

- А если я чужую справку принесу? И что, там у вас опасный секс?

- Глупости не говори! – хмыкнула Ринка. – Все безопасно. Но, знаешь, на язык резинку не наденешь. А чужую справку – зачем? Там люди взрослые и серьезные. Это, скорее, не для других, а для тебя. Что у тебя все чисто. Ну и процедурная формальность.

- Ладно. Сдала я анализы, получила справку, замазала фамилию. Дальше что?

- Дальше выбираешь дату. Приблизительно – чтобы на месячные не попасть или какие-то дела важные. Я сообщаю, что открываю гостевой билет. Обычно у нас так: если на ближайшую дату набралось больше двенадцати заявок, идет случайный выбор. Но гости и новички в приоритете. Куда и когда приехать, я тебе расскажу. Маску дам. Девушке на ресепшене скажешь, что по гостевому. Дальше она уже все расскажет, как и что. В конце концов, ты можешь отказаться в любой момент. Даже после дейтинга. Никаких штрафов, никаких санкций. И вступать в клуб, если не понравиться, тоже никто не заставляет.

Глава 4

Решиться на что-то новое всегда страшно. А если это противоречит каким-то твоим моральным установкам, то страшно даже не вдвойне, а многократно. Я понимала, что чем дольше буду думать, тем больше будет сомнений. А когда откажусь, потом наверняка начнет грызть, что надо было все-таки попробовать. Поэтому тянуть не стала и уже следующим утром пошла в лабораторию сдавать кровь и мазок.

- А куда вам такая справка? – спросила девушка-администратор, когда я получила результаты. – Обычно всем нужны только сами анализы.

- Для бассейна, - ляпнула я первое, что пришло в голову.

- Странно, - удивилась она. – Бассейны давно уже ничего такого не требуют.

- Ну такой вот бассейн, - заявила я нахально. – Клубный. Требует.

Густо замазав на справке фамилию, имя и даже дату рождения, я изучила календарь. В принципе, дел особых не намечалось, до месячных тоже было далеко. О чем я и сказала Ринке.

- Окей, маякну, - кивнула она. – Но если вдруг передумаешь, сразу скажи, я дам отбой.

Поскольку следующая дата, на которую принимали заявки, выпадала лишь на конец недели, моментов, когда я уже готова была передумать, набралось немало. Один раз даже написала Ринке сообщение, но… все-таки не отправила.

Она позвонила в пятницу вечером.

- Значит, так, Дина. Ты идешь в воскресенье. Адрес я тебе скину. Это Порошкино, по Приозерскому шоссе. Можешь на своей, можешь на такси. Начало в семь, сбор в течение часа, с шести. Если подъезжаешь и видишь кого-то у ворот, остаешься в машине, не подходишь, пока не войдет. Если никого, звонишь в калитку. Может, откроют сразу, может, нет. Это значит, что кто-то в холле, надо подождать. К воротам подходишь уже в маске.

- Боже, я представляю, что подумает таксист.

- Вот поэтому лучше на своей, конечно. Там есть место, куда машину приткнуть.

- А ты не идешь?

- В этот раз нет. Но даже если бы и шла, мы все равно там не должны пересекаться. И если вдруг все-таки передумаешь, напиши. До шести.

- Хорошо. Спасибо, Рин.

- Спасибо потом скажешь, - рассмеялась она. – Или не скажешь.

Последний раз желание сбежать накрыло меня уже на месте. Навигатор привел к стоящему на отшибе особняку за высоким глухим забором. Вдоль обочины стояло несколько машин, очень даже недешевых. Рядом с ними мой фордик выглядел бедным родственником. Пристроившись в хвост, я посмотрела на часы.

Без пяти шесть. Ринка сказала, можно слиться до шести. Да нет, слиться можно в любой момент, а вот предупредить - до шести.

Задавив в себе эту слабость, я подождала пять минут, выбралась из машины и пошла к воротам. Нажала кнопку звонка, калитка зажужжала и открылась. Двор представлял собой один сплошной газон с проложенной через него до самого крыльца дорожкой. По углам красовались пушистые елки. Больше ничего – ни кустика, ни цветочка.

Холл напоминал ресепшен какой-нибудь клиники или салона красоты: много цветов и стойка, за которой сидела девушка в черной маске. Черный брючный костюм, черные волосы, собранные в пучок, и только белая блузка немного скрашивала мрачность.

- Я по гостевому, - назвав пароль, я выложили перед ней справку.

- Хорошо, - кивнула она. – Пойдемте, провожу вас в комнату ожидания. Там можно оставить вещи.

От холла отходило два коридора. Мы свернули в левый. В нем я насчитала шесть дверей: по три с каждой стороны.

- Это ваша, - девушка открыла ту, на которой висела табличка с цифрой 3. – Дверь закрывается изнутри. Выйти вы сможете только со мной.

- А если… в туалет?

- Рядом с дверью есть кнопка вызова. Если вдруг решите уйти, тоже звоните.

- А многие уходят? – я положила сумку на диванчик и огляделась.

- На моей памяти только один человек. Вы приехали рано, долго придется ждать. Мало ли вдруг передумаете. Запоминайте. После каждой встречи выходите по сигналу в ту дверь, в которую вошли. И переходите в соседнюю. Ту, что слева. Не перепутайте. После шестой спускаетесь вниз и идете в свою комнату. На столике будет лежать бланк. Напишете сверху свой номер – третий. И отметите номера встреч, которые вам понравились. Допустим, вам понравился первый мужчина. Ставите галочку или крестик в первый квадратик. Или, например, не понравился третий. Отмечаете всех, кроме него.

- А если никто не понравился?

- Значит, никого не отмечаете, - усмехнулась она. – И просто идете домой. Если будет совпадение в выборе, продолжите общение. Если совпадений окажется больше одного, выберет компьютер. Вопросы есть?

- Нет.

- Хорошо. Если что-то вдруг понадобится, зовите.

Еще раз показав на кнопку вызова, девушка вышла. Мягко клацнул замок. Я подождала немного и осторожно нажала на ручку.

И правда заперто.

Наверно, никогда еще время не тянулось так томительно. Говорят, что нет хуже, чем ждать и догонять, но когда догоняешь, хоть что-то делаешь. Я открыла в телефоне интернет и попыталась читать Дзен, но глаза бегали по строчкам, а смысл утекал куда-то в другое измерение. Однако желания нажать на кнопку и удрать не появилось.

Глава 5

Открыв шкаф, я сняла с вешалки халат – самый обычный, белый, махровый, как в приличной гостинице. Не новый, разумеется, но хорошо выстиранный, пахнущий цветочным кондиционером.

Господи, что я делаю?!

Еще не поздно было уйти. Ринка сказала, что можно в любой момент. И администраторша подтвердила. Ну да, невидимка будет разочарован, подумает, что я идиотка. Но не все ли равно? Я его не видела и никогда не увижу.

Тут я вспомнила, как он целовал мою руку. Да нет, это даже поцелуями назвать было сложно. Какая-то необычная ласка, тонкая, затягивающая в себя. И снова шевельнулось волнение, как рыба в воде. Словно круги пошли – круги желания.

Я стянула через голову свитер, расстегнула брюки, провела рукой по груди, животу – то ли разгоняя эти круги, то ли, наоборот, собирая. Это было странное чувство, в котором смешались любопытство и страх, нетерпение и стыд.

Просто новый опыт, сказала я себе, снимая все остальное и надевая халат. Халат, которым не раз уже пользовались другие женщины перед такими же свиданиями. И кто-то из них вот так же, в первый раз. Интересно, многие ли из них потом вступили в клуб?

Пройдя по коридору, я остановилась перед дверью. Вдохнула поглубже, нажала на ручку и оказалась в широком тамбуре. Ну да, понятно, чтобы не впустить в комнату свет из коридора. Последний рубеж…

Темнота. Полная. Здесь не было даже тех крошечных пятнышек света под потолком. Живая, дышащая темнота, в которой точно кто-то есть. Человеку свойственно бояться темноты, потому что она может таить в себе опасность. Темнота – это неизвестность, а неизвестности мы боимся даже больше смерти. Впрочем, смерть – это как раз и есть неизвестность.

Дина, ты пришла сюда философствовать – или трахаться?

- Иди вперед, - позвал он. – Осторожно, не торопись.

Один шаг, второй, третий. Препятствие. И ощущение встречного движения. Когда глаза не видят, все другие чувства мгновенно мобилизуются и предельно обостряются.

Прикосновение к ноге – хоть я и ждала его, но все равно вздрогнула. Руки пробрались под махровую ткань, тяжело и горячо легли на бедра. Пояс развязался словно сам собой, халат соскользнул.

И как я, интересно, потом буду его искать?

Невидимка потянул меня к себе, я потеряла равновесие и наверняка упала бы, если бы он не подхватил и не помог забраться на… кровать? Скорее уж на ложе, неожиданно низкое. Видимо, чтобы было невысоко падать, если что.

- Не бойся, - рассмеялся он тихо, – Ляг на живот и постарайся расслабиться.

Я послушно повернулась, положив голову на сложенные руки. Пальцы коснулись спины, пробежали вдоль позвоночника, а за ними целое стадо мурашек. Не ледяных, колючих, а теплых, приятных, на мягких бархатных лапках.

А в темноте, оказывается, может прятаться не только опасность.

Я поймала себя на том, что губы тронула улыбка. Не нервная гримаса, а самая настоящая улыбка.

Он и в самом деле был невидимкой – не только потому, что я не могла его видеть. У кинестетиков зачастую плоховато с визуальным воображением, поэтому я даже не пыталась его представить, полностью сосредоточившись на чувственном восприятии. Это было так же необычно и так же волнующе, как во сне. Абсолютно чистые ощущения, никак не связанные со зрительными образами.

Мое тело тоже исчезло. Или стало проницаемым, как голограмма, под которой прятались обнаженные нервные окончания. Они отзывались на каждое прикосновение, как будто замыкались электрические провода. Он продолжал гладить мою спину, то легко, летуче, то тяжело и плотно, словно продавливая кожу. Мне не хватало воздуха, самую капельку, чуть-чуть. Короткий вдох, длинный судорожный выдох. Немного кружилась голова.

Теплое дыхание коснулось спины. Язык тонко и влажно прочертил две линии под лопатками, пунктиром отметил каждый позвонок, сверху вниз, задержался на ямочках под поясницей. А пальцы тем временем рисовали смайлики под ягодицами – вкрадчиво, немного щекотно и так чувственно, что хотелось впустить его внутрь. Если и оставалось еще какое-то смущение, неловкость, то их смыло влагой, обильно сочившейся между напряженно набухшими губами.

Однако он не торопился: теперь, в отличие от дейтинга, ограничений по времени не было. Судя по всему, мне попался мужчина, не относившийся к распространенному классу «сунулвынул». Их, к сожалению, меньшинство - тех, кто получает настоящее удовольствие от игры, от прелюдии, а не просто идет на уступки женщине.

- Как хорошо, - прошептала я, радуясь, что темнота позволяет раздвинуть ноги незаметно. Ну… не слишком заметно.

Он дразнил меня, то пробегая пальцами по внутренней стороне бедер до самых коленей, то снова поднимаясь и словно случайно задевая губы и клитор. Однако каждое следующее якобы случайное прикосновение становилось на секунду длиннее… и тяжелее, весомее. Не выдержав, я подняла согнутые в коленях ноги и скрестила их лодыжками.

Словно говорила: открыто, добро пожаловать.

Конечно, он этого не видел, но должен был почувствовать.

Ладонь поднырнула под живот, пальцы плотно обхватили лобок, потом провели черту между губами. Не заходя внутрь, они собирали влагу, возвращались обратно, играли клитором, и каждое такое касание было как разряд тока. Хотелось продлить эту пытку подольше. И одновременно хотелось, чтобы крохотные, как искры, судороги слились в одну – большую, мощную.

Глава 6

Это была полная смена сценария. Настолько, что я даже растерялась. Казалось, все так и будет – неспешно, плавно, смакуя каждое движение, каждое прикосновение. И вдруг все изменилось. Как будто в темноте внезапно оказался совсем другой человек.

Но нет, запах был тем же. И то особое, неуловимое в касаниях – моя кожа узнавала его кожу.

Так дикий зверь, подбираясь к жертве, двигается едва заметно, чтобы не спугнуть. А потом набрасывается на нее одним резким прыжком.

Его тело тяжело накрыло мое, вминая в кровать. Губы в темноте промахнулись – зацепили нос, щеку. Нашли мои губы, жадно раскрыли их. Язык пробился между зубами, вошел резко и глубоко, ловя мой, сталкиваясь и сражаясь с ним.

Яркая мгновенная вспышка флэшфорварда – то, что еще только будет. Точно так же резко и глубоко, как язык, войдет во влагалище его член, заполняя меня собою. От одной этой мысли стало жарко.

Его губы снова и снова ловили мои, то собирая и смыкая их, то снова раздвигая языком, обводя по контуру, облизывая. Я погрузилась в эти поцелуи как в воду, с головой. Воздуха не хватало, хотелось вынырнуть, набрать его побольше и снова оказаться в темной, как кровь, глубине.

Пальцы сжимали грудь, укладывая ее в ладонь, полируя подушечкой сосок – раздраженный, почти болезненный. Член твердо упирался в лобок, в живот – не теплой шероховатостью кожи, а прохладно-скользкой гладкостью силикона, добавившего свою нотку в мускусный запах желания. Напрягая мышцы, я пыталась чуть приподняться под ним – навстречу, еще плотнее, еще крепче, чтобы почувствовать его напряжение. Подняла ноги, обхватила вокруг поясницы, притягивая к себе и тихо поскуливая.

- Никто не услышит, - шепнул он, касаясь губами щеки, мочки уха. – А если услышит, никому нет дела.

Я больше не сдерживала стонов – пока еще не наслаждения, а мучительного нетерпения. Он продолжал дразнить меня, но не так, как раньше. Не мягко, вкрадчиво, а резко, жестко, почти грубо. Приятная тяжесть чуть ослабла. Хоть я и не видела, но поняла, что он приподнялся, опираясь на колени, и мои ноги соскользнули с его спины на бедра.

Головка члена нарисовала линию на животе, задержалась там, где лобок расходится надвое, потом на клиторе, прижав его плотно, до пульсации.

Ну же!!!

Закрыв глаза, – словно и так не было темно! – я пыталась представить, как он придерживает член рукой у основания, проводя головкой по всем набухшим влажным складкам. Она то погружалась между ними, заходя совсем немного, то снова скользила снаружи, вверх и вниз. И – внезапно! – член вошел сильно, глубоко, до упора, заставив громко застонать, на этот раз от удовольствия.

Закинув мои ноги себе на плечи и придерживая под поясницу, он то наращивал темп, то почти останавливался. И тогда я скулила и извивалась, не в силах терпеть эту пытку. Он снова начинал медленно, постепенно ускоряясь – и опять останавливался. Я приподнималась, и тогда соприкосновение захватывало новые точки, которые отзывались острыми вспышками, похожими на тонкие уколы раскаленной иглой.

Наслаждение накатывало волнами из темноты, как ночное море. Мне казалось, что я вижу отражение звезд в воде и слышу всплески волн. Вот-вот они захлестнут меня с головой и унесут в океан.

К тактильный ощущениям, необыкновенно острым и ярким, как эти самые звезды, прибавилось вдруг странное магическое зрение. Разумеется, я не могла ничего разглядеть, глаза так и не привыкли к темноте. Однако я отчетливо представляла все, что он со мной делал, словно видела это

Развернув меня спиной к себе и приподняв мою ногу, он придерживал ее одной рукой, а другой поглаживал клитор. Двигаясь, прижимался поджарым мускулистым животом к моим ягодицам. Я всегда шалела от этого звука соприкасающихся во время близости тел, влажных от пота и испарины.

До пика оставались считанные секунды. Его гортанные стоны, сбитое дыхание и крупная дрожь подсказали, что больше не нужно себя сдерживать. Шагнув на вершину горы, я оттолкнулась от нее, раскинула руки и полетела в сверкающую пропасть…

- Будешь вступать в клуб? – спросил он чуть позже, когда я осторожно касалась пальцами его тела, от шеи до колен.

Хотелось запомнить если не визуально, то хотя бы на кончиках пальцев. Мышцы на руках, на груди, на животе, крепкие мускулистые ягодицы, бедра с впадинками по бокам. Поросль мягких волос на груди, сбегающая по животу вниз, и соски в ней – мгновенно сжимающиеся от прикосновения в две крохотные вишневые косточки. Я коснулась их языком, самым кончиком, сначала одного, потом другого.

- Не знаю, - ответила после паузы, такой долгой, что уже можно было забыть вопрос.

И это было правдой – чистейшей правдой, потому что действительно не знала, хочу ли, Нужно ли мне это.

Желание еще не ушло совсем, оно напоминало последние раскаты грома, но повторить почему-то не хотелось.

Это был не только секс – необычный и с такими же необычными, очень яркими ощущениями. Что-то еще – тонкое, неуловимое, как нота сложного запаха. Что-то между нами. И это пугало сильнее всего.

- И что дальше? – спросила я.

- Смотря что ты имеешь в виду. Сейчас вернешься в свою комнату. Если надо в душ, вызови администратора, она отведет. Потом поедешь домой. Ну а потом тебе в течение недели надо принять решение, хочешь ли присоединиться к нам. Если надумаешь, скажешь тому, кто тебя пригласил.