Игра бессмертного или...?

Глава 1. Дорога в Мюнхен

Неоново-белая молния ударила в высокую ель, которая почти в тот же момент преградила дорогу путникам, ехавшим в небольшой карете. Лошади захотели вырваться из крепкой хватки кучера, но не смогли этого сделать, потому что мужчина лет пятидесяти не один раз останавливал лошадей одним лишь натягиванием поводий.

— И что на этот раз случилось? — произнёс недовольно парень лет двадцати, пытаясь всмотреться во тьму, но так ничего и не смог разглядеть. Его это слегка раздражало, приходилось держать себя в руках, чтобы не спугнуть соседей.

— Дерево преградило дорогу, — раздался прокуренный голос кучера, который, видимо, оценивал сложившуюся обстановку. Мужичок не мог придумать путь объезда дерева, из-за чего продолжал стоять на месте и привыкнуть к темноте, достигнувшей их слишком резко.

— Зачем мы вообще поехали через лес, кто-нибудь может мне объяснить? — со злостью проговорил себе под нос один из пассажиров и вышел из кареты. Им оказался высокий, худощавый мужчина лет тридцати пяти с угольно-чёрными волосами и янтарными глазами. Длинными пальцами он вытащил из кармана шинели трубку, засыпал немного табака из мешочка и поджег, — Я вас предупреждал, что лучше ехать напрямик! То белка пробежит, то в болоте застрянем, то ещё что-то. Мы уже вторые сутки не можем доехать до Мюнхена!

— Дорогой Себастьян, прошу вас так не раздражаться и быть более спокойным. Во-первых, у нас не имеется в наличии устройства, которое может показать короткую дорогу до места нашего назначения, а во-вторых ещё и предсказать погоду, — спокойно произнёс молодой человек, решивший немного размять конечности, которые уже слегка покалывало из-за долгого пребывания в одной позе.

— Если бы вы меньше спорили, мы бы не оказали в подобной ситуации, — спокойно произнесла выходящая из кареты девушка небольшого роста, попутно пытаясь поправить своё платье и русые волосы. Зелёные глаза недовольно блестели, глядя на мужчин.

— Ханс, я не могу быть спокойным, когда такой беспорядок вокруг! Карта нам на что? Не я предложил оставить её в Дахау, — выдыхая дым в сторону, произносит Себастьян, недовольно поглядывая на паренька, — так бы мы уже давно были бы на месте.

Девушка окинула мужчин взглядом, который, казалось, говорил: «Я что, похожа на стену?», но больше решила не встревать. Раз уж хотят спорить, а не решать проблемы, то это их забота.

— Нас на каждом шагу поджидает непогода. Как бы пригодилась карта в таких условиях? — как можно спокойнее произнёс Ханс.

— Зато без карты просто превосходно, — недовольно закатив глаза, произнёс старший, — тогда нам нужно побыстрее убрать это дерево. Иначе мы так вовек не доберемся до Мюнхена.

Ханс только пожал плечами и направился в сторону преграды. «Я же могу спокойно в одного откинуть эту веточку в сторону. Неужели придётся делать вид, что я такой же, как и они?» — с досадой пронеслась мысль у него в голове, после которой он тяжело вздохнул и начал играть роль обычного смертного, к которому пришёл ещё один, менее приятный.

Себастьян Ханса слегка раздражал, потому что казался ему высокомерным выскочкой, вечно знающим, что делать. Только вот этому молодому человеку так не казалось. Он давно за ним наблюдает и пока не заметил наличие мозгов в этой человеческой коробке, под названием череп. «Выдавать свою сущность нельзя, а то этот человечишка сразу отправится в мир иной и мне больше некого будет выводить на эмоции. При том мне даже нравится смотреть на то, как он краснеет пуще самого спелого помидора на этой планете», — с лёгкой улыбкой подумал Ханс, продолжая пытаться освободить дорогу.

Неприязнь была взаимной, ведь Себастьян видел в парне его «неопытность». Для него Ханс ещё молодой и «зелёный» парнишка, который многого не знает об этом мире. Но сейчас пришлось засунуть своё упрямство подальше, внутрь своей души, и поднимать один из концов преграды. «Довелось же познакомиться с таким самовлюблённым павлином. Да ещё и ехать с ним вместе так долго. Совершенно никакого уважения к старшим. Ну ничего, как доберемся, я научу тебя уму разуму», — думал мужчина.

Девушка наблюдала за мужчинами, сложив руки на груди.

— Можно было сделать проще — просто объехать преграду, но кто же будет слушать женщину? — тихо озвучила она с ноткой сарказма пожилому кучеру. Он был с ней согласен, но говорить им ничего не стал, просто наблюдая за попытками молодых людей (а может и не людей) убрать преграду. Да и всё равно бы они не стали слушать даже его, увязнув в своём споре.

Через некоторое время дерево уже лежало где-то на обочине дороги. Несмотря на свои разногласия, мужчины относительно быстро решили проблему. Уже сейчас они вместе с девушкой сидели в карете, которая подпрыгивала на каждой кочке или яме, и продолжили свой путь.

Ближе к опушке леса гроза немного утихла и показалось ночное небо. Солнце ещё не до конца зашло, из-за чего сине-фиолетовые и красно-оранжевые цвета смешивались между собой. Луна уже начала показывать свой правый бочок, а звёзды проклёвывались, как быстрорастущие цветы или овощи на грядках.

Ханс начал медленно погружать в сон, но ухабистая дорога не позволяла этого сделать, потому что приходилось держаться за сиденье, чтобы не проломить крышу кареты своей головой, которая и так уже болела. При том это ещё был первый раз, когда он начал молиться на окончание этой странной поездки. При том ещё косые взгляды со стороны Себастьяна и Леа заставляли чувствовать раздражение и желание свернуть им головы.

Ещё раздражал факт того, что кроваво-красный костюм был грязным из-за работы, которую должны были выполнять людишки, а не он. «Зачем я вообще спустился в это место, полное грехов?» — подумал парень и попробовал вновь погрузиться в сон, потому что дорога обещала быть ровной на оставшейся путь поездки.

До Мюнхена «путешественники» добрались к рассвету. Город встретил их утренней суетой и оставшейся с ночи прохладой. Где-то ещё не сошёл туман, где-то уже лежали крупные капли росы, привлекательно переливающиеся на солнце. Дождь не затронул его, оставив всё самое красочное на виду.

Глава 2. Монастырь

Дверь в комнату Матери-настоятельницы уже битый час кто-то как будто пытался вырвать с петель. Женщина открыла её и увидела перед собой главного экзорциста монастыря. Девушку альбиноса среднего роста с небесно-голубыми глазами.

— Фелиция? — шепотом произнесла монахиня, — что случилось? Почему ты ломишься ко мне в столь поздний час?

— Мать Эмилия, утром должны приехать новенькие. Святой Отец просил вас предупредить, чтобы мы подготовили для них покои и одежду, — робко сказала девушка, — я за работой совсем об этом забыла!

— Понимаю твою занятость, но если это было так важно, то нужно было сообщить сразу, а не откладывать на более позднее время, — подавив свою злость, произнесла женщина лет шестидесяти.

— Что же нам теперь делать? До рассвета осталось несколько часов. Разве мы успеем всё сделать? — на лице молодой монахини явно был страх и растерянность. Бледные щеки слегка покраснели из-за стыда. Она понимала, что виновата в сложившейся ситуации, но не могла придумать ничего, чтобы решить эту, как ей казалось, сложную задачу.

— Успеем, не волнуйся, — погладив по плечу, ответила Эмилия, — но это будет тебе в назидание, чтобы ты не забивала сообщать мне подобные вести. Тебе известно, сколько человек приедет?

— Трое, Мать-настоятельница. Двое мужчин и девушка, — Фелиция отошла от двери, убирая руки за спину, чтобы Мать Эмилия смогла покинуть свою комнату для раздачи поручений остальным служителям монастыря.

Несмотря на оплошность девушки, всё необходимое было готово к сроку. Три свободных комнаты для новых послушников и одежда на первые несколько дней, пока гардероб не будет пошит полностью. Также Мать-настоятельница приказала подать завтрак для новоприбывших, так как путь был долгим и нужно было восстановить силы. Распределением обязанностей должен был заняться Святой Отец. Конечно, Фелиция надеялась, что кого-то отдадут ей в подчинение. Экзорцистов в церкви было не много. Меньше десяти человек, а вот нуждающихся в обряде изгнания бесов было куда больше. Большая часть её подчиненных находилась в разъездах по окрестностям города, чтобы помогать нуждающимся. Те, кто ещё учился искусству экзорцизма, пока не подходили для работы с одержимыми, так как имели мало опыта и должны были приступить к своим обязанностям в конце этого года.

У входа в монастырь их встретил Святой Отец. Мужчина при полном параде был готов встречать новых жителей этого места. Одежда на нём сидела идеально, подчёркивая только лучшее. Длинные светлые волосы были собраны в высокий хвост, подвязанный чёрной лентой. Карие глаза смотрели со всей строгостью. Но это только так казалось. На самом деле он придумывал, как можно подшутить над новоприбывшими, и вспоминал, где он припрятал вино для причастия, которое он хотел выпить сегодня.

Солнце уже показалось на горизонте, так что ждать оставалось недолго. Точнее, они уже должны были прибыть, но, видимо, что-то случилось в дороге. Вскоре показала карета, подъезжающая к монастырю: грязная, одна сторона выше другой из-за погнутого колеса. Когда она остановилась, из неё вышли трое людей, как и должно было быть.

Мать-настоятельница перед самым приездом отчиталась о приготовлениях к приезду гостей и вместе с Фелицией ожидала карету около каменных высоких ворот храма. Когда долгожданные гости вышли из кареты, Эмилия с интересом их рассматривала, подмечая для себя некоторые детали внешнего вида приехавших. Она подошла и с добрым тоном произнесла:

— Добро пожаловать в монастырь преподобного Анико Аксенова. Мы вас ждали. Надеюсь, что ваша дорога не доставила вам хлопот. Меня зовут Эмилия, я являюсь Матерью-настоятельницей.

Её голос слегка скрежетал, из-за чего Ханс слегка передёрнул плечами. При том он давно не был в таких местах, потому что ему в них становилось некомфортно. В данный момент живот слегка скрутило и к горлу подкатила тошнота. Захотелось убежать от этого места подальше, но он решил перебороть себя и остаться, чтобы повеселиться в новой для себя среде.

Одна монахиня привлекла его взор — бледная, как будто чем-то болеет, белые волосы заплетены в косу и спрятаны под чепчиком, а небесно-голубые глаза смотрели на каждого с невинностью. «Настолько ли ты невинна? — с усмешкой подумал парень, нагло разглядывая это молодое дитя. — Или же в тебе есть хотя бы капля похоти, которую можно увеличить и устроить жаркие ночи, которые понравятся обоим?». Из-за этих мыслей в его голове стали прокручиваться разные картинки, а внизу живота стало слегка тянуть, создавая сладкое ощущение где-то внутри организма. Юноша чаще всего описывал его как предвкушение к получению удовольствия, но никогда не получал. Хотя желание каждый раз было слишком велико.

Фелиция также, как и Мать-настоятельница, рассматривала новеньких. Она ненадолго задержала взгляд на девушке, что стояла рядом с одной из лошадей и гладила её гриву в знак благодарности. Однако, вдруг монахиня почувствовала на себе чей-то взор. Девушка медленно перевела взгляд на молодого парня. Щеки покраснели от смущения. «Чего он так уставился на меня? — думала она, — что-то не так с моим платьем?». Фелиция покружилась вокруг себя, чтобы рассмотреть юбку в поисках какого-нибудь пятнышка, либо нелепой складки, которая могла бросится в глаза. Но, к счастью, с её внешним видом всё было впорядке. Взгляд темных очей был обращен не на платье, а будто смотрел в душу, будто раздевал. Пухлые розовые губы сложились в хитрую, как будто пошлую улыбку. Девушка из-за этого ещё больше залилась краской. Усыпанные веснушками щеки налились словно яблоки на летнем солнце. Опомнилась она лишь в тот момент, когда Мать-настоятельница её представила.

— Это сестра Фелиция, — спокойно сказала женщина, — она наш главный экзорцист.

— Очень приятно, — с легкой улыбкой произнесла девушка и, слегка присев, склонила голову в знак приветствия.

— Такая юная, а уже главный экзорцист, — с удивлением промолвил Себастьян, подошел к девушке и взял её за руку. Поцеловал тыльную сторону ладони, слегка поклонившись, — это заслуживает уважения. Мое почтение, сестра. Меня зовут Себастьян Нойманн. Рад с вами познакомиться.

Глава 3. Обязанности

Святой Отец сидел в своём кабинете и делал вид, что разбирал документы. Ему вообще не хотелось этим заниматься, но, всё же, приходилось делать эту однообразную, скучную работу. В какой-то момент он отложили бумаги. Скоро уже должен был прийти Себастьян, с которым нужно было решить один вопросик.

Конечно, в его монастыре умели «лечить» молитвами, но Богдану не особо нравилось пить кровь людей, которые чем-то больны. И вот ему под руку подвернулся врач. И даже не смотря на его прошлое, грех было упустить такой шанс.

В дверь постучали, разрешая окончательно забыть про документы. В такие моменты он был рад видеть людей. Себастьян заглянул в кабинет мужчины, а затем зашел туда, немного проходя вперёд.

— Вы хотели меня видеть, Святой Отец? — вежливо спросил мужчина, убирая руки за спину. Он уже успел переодеться в одежду, что была в комнате, поэтому стоял в подряснике. Себастьян также надел свои очки, которые носил во время работы.

— Доброе утро, присаживайся, — спокойно, но с улыбкой сказал Богдан, внимательно следя за эмоциями человека и его действиями. — Насколько я знаю, ты работал врачом до того, как тебя отправили сюда?

— Да, у меня есть медицинское образование, — ответил мужчина, присаживаясь на стул, что стоял неподалеку. Он поправил свои очки, переводя взгляд на собеседника, — я хирург, но также являюсь хорошим терапевтом.

— Это хорошо. Просто так вышло, что у нас сейчас нет человека с медицинским образованием в больничном крыле, так что предлагаю тебе работать по профессии в этом здании, — всё с той же улыбкой сказал Богдан.

— О как, — задумчиво пробормотал Себастьян, — даже медсестер нет? А как тогда вы поступаете с больными?

— Молимся и надеемся на лучшее, — максимально серьёзно постарался ответить Святой Отец. — Шутка. Иногда приглашаем врачей, которые работают в больницах нашего города, если что-то серьёзное, а с небольшими проблемами наши монахини могут справиться и сами.

— Понятно, в общем и целом, — саркастически ответил мужчина, скрестив руки на груди. — Хорошо, я буду работать врачом у вас, но при условии, что вы мне дадите полномочия действовать так, как я посчитаю нужным.

— Хорошо, — согласился Святой Отец Богдан, — рад буду с вами сотрудничать, — мужчина сдержанно улыбнулся.

— Тогда, могу я после завтрака приступить к своим обязанностям? — вставая со стула, сказал Себастьян.

— Конечно. Я попрошу кого-то из монахинь показать вам больничное крыло, — добавил Богдан.

Себастьян слегка поклонился и вышел из кабинета. Направляясь в столовую, мужчина раздумывал над сложившейся ситуацией. Его сослали сюда, чтобы он исправил ошибки в лечебнице. Казалось, после такого его нужно было лишить врачебной лицензии. А тут его опять берут на должность врача, да ещё и руки в действиях развязывают. Чудно, иначе и не скажешь.

Зайдя в столовую, мужчина принялся разыскивать своё место. Пока он ходил к Святому Отцу, это помещение успело наполниться людьми. Стояло много круглых столов, где сидело человек по шесть, или по восемь. Если бы было пусто, то поиски нужного места не составило бы труда. С толку ещё сбивали многочисленные взгляды обитателей монастыря, которые друг друга хорошо знали и не ожидали в этом месте увидеть новые лица.

Себастьян сумел найти нужный стол, когда увидел знакомое лицо. Он хмуро смотрел на то, как Ханс хихикает с некой беспомощности старшего. Это, конечно, не на шутку взбесило мужчину. Хотелось подойти и хорошенько начистить физиономию этому дятлу. Однако, разум и благородная кровь взяли над ним верх, поэтому эта идея была отложена на «потом».

— Я сильно опоздал? — спросил Себастьян, присаживаясь за стол к остальным. Он снял очки, достал из внутреннего кармана подрясника футляр и бережно положил их туда.

— Нет, к твоему счастью или сожалению, — спокойно ответила Леа, сидя по правую руку от Фелиции и с недовольством поглядывая на мужчин.

— Вы должны были раньше прийти, — вклиниваясь в разговор, проговорила Фелиция. Она поставила чашку с чаем на стол двумя руками, переводя взгляд на своих «соседей» по трапезе. Девушка была этому не очень рада, так как предпочитала принимать пищу в одиночестве, — однако на кухне опоздали с подачей завтрака для вас.

Ханс, сидя рядом с томно вздыхающей монашкой, наблюдал за её реакцией: сжалась, смотрит по сторонам, видимо, в надежде найти пустой столик, чтобы избавиться от компании, которая не была ей по душе. Но когда она замечала, что взор его тёмных глаз направлен на неё, смущалась и становилась, казалось, ещё меньше.

Парень, дабы привести её в чувство, погладил подушечкой пальцев её ногу, скрывающуюся под тёмным платьем. От его внимания не ушло то, что Фелиция слегка вздрогнула. «Надеюсь, что ты помнишь, что произошло в моей комнате», — пронеслась мысль в его голове, после которой на худом, смазливом лице появилась ехидная усмешка.

Ханс был уверен, что сестра всё помнила, притом слишком отчётливо. Это ему ещё больше нравилось, потому что пока будет мучиться её молодой разум, а затем и сердечко, которое не сможет воздержаться от такого высокого чувства, как любовь. Только ему она была не свойственна. По крайней мере, он так думал.

Фелиция слегка вздрогнула от прикосновений к её телу. Аккуратно, чтобы никто не увидел, она взяла руку парня и убрала ему на колено. Конечно, девушка помнила то, что произошло несколько минут назад в его комнате. Ей было ужасно стыдно из-за этого, ведь подобное могло очернить репутацию монахини.

Однако, что-то в этом парне было манящее, при том слишком. Хотелось быть рядом, прикасаться к его телу, сидеть на террасе за чашкой чая с долгими разговорами по душам, гулять по саду на заднем дворе. Ханс обладал чарующей энергетикой. Она чувствовала это как экзорцист. Можно было сказать, что девушка умела распознавать человека по его поведению, хороший он или же плохой. Только в случае с этим парнем было всё куда сложнее, что не могло не привлечь столь любопытную особу, как Фелиция.