Игра на обломках

Глава 1. Возвращение

Дождь хлестал по трапу частного самолета, когда я ступила на родную землю. Шесть лет. Шесть долгих лет я не дышала этим сырым питерским воздухом.

— Босс, машина готова, — Али, мой верный охранник и друг, прикрыл меня зонтом. Его карие глаза внимательно изучали периметр — старые привычки не исчезают даже в цивилизованной Европе.

Черный Mercedes Maybach мягко покачивался на ухабах. Я смотрела в окно, где за каплями дождя проплывали знакомые и одновременно чужие пейзажи.

— Как отец? — спросила я, чувствуя, как ноготь впивается в ладонь.

Али хмуро сжал губы:

— Держится. Но доктора...

Я резко кивнула — подробности были не нужны.

Особняк Багровых встретил меня строгой охраной. Двое крупных мужчин в черном преградили путь.

— Проход закрыт, — буркнул один из них.

Я медленно сняла очки.

Охранник побледнел. — Алисия Сергеевна?!

Дверь распахнулась прежде, чем я успела что-то сказать.

И тут я увидела ее.

Мама.

Ее руки дрожали, когда она обняла меня так крепко, будто боялась, что я снова исчезну.

— Дочка... — ее шепот был влажным от слез. — Я так молилась...

Я прижалась к ее плечу, вдыхая знакомый аромат духов. Шесть лет. Шесть лет я лишала ее этого.

Из глубины дома раздался топот маленьких ног.

— Это тетя Алиса? — девочка лет пяти замерла в дверях, широко раскрыв глаза. Моя тезка. Моя кровь.

За ней робко выглянула Вика. Худенькая, бледная, с темными кругами под глазами. Совсем не та дерзкая девчонка, за которую когда-то женился Герман.

— Проходи, — она улыбнулась устало. — Мы... мы тебя ждали.

Ее руки дрожали, когда она наливала чай. Я видела — за эти годы она сломалась. Но все еще держалась. Ради детей. Ради моего брата.

— Герман... — она начала, но голос сорвался.

Я накрыла ее руку своей:

— Я знаю. Я все знаю. И я здесь, чтобы это исправить.

Флешбек. Монако. Той ночью.

Саша провел пальцами по моей спине:

— Ты дрожишь...

Я закрыла глаза, чувствуя, как его губы касаются плеча. Шесть лет. Шесть лет я никому не позволяла...

— Я не причиню тебе боли, — он солгал.

Утром я нашла только конверт с деньгами и записку: *Спасибо за этот прекрасный месяц, ты сполна заслужила эти деньги*

Сейчас

Дождь стучал по стеклам кабинета, когда я развернула перед Викой и Али схему здания суда. На столе лежали три телефона, пачка документов и мой старый "Вальтер" — верный друг, который не подводил меня в Лос-Анджелесе.

— Фирма, — я ткнула пальцем в чертеж здания Багров-Холдинг. — Там сидит крыса. Иначе никто бы не смог бы так быстро все провернуть. Али, завтра ты идешь туда как новый финансовый директор.

— Кадры, бухгалтерия, охрана — всех проверяем. Особенно тех, кто пришел в последний год.

— А если сопротивление?— спросил он спокойно.

Я достала три конверта.

— Здесь досье. Первый — на начальника охраны. Любит малолетних. Второй — на главного бухгалтера. Играет в долг в подпольном клубе. Третий... — я улыбнулась, ...мой любимчик. Замдиректора по развитию. В прошлом году купил квартиру в Дубае. На чьи, интересно, деньги?*

Вика ахнула:

— Как ты...

— Я шесть лет не была здесь, но глаза и уши оставляла, — я откинулась в кресле. — Теперь твой ход. Завтра в 9 утра ты идешь в офис с Али. Проводите собрание, объявите аудит. Кто сбежит в первые сутки — те и есть наши крысы.*

Особняк Багровых погрузился в тревожную тишину. Я стояла у массивного дубового стола, разглядывая документы, разложенные передо мной. Вика нервно теребила край свитера, её глаза выдавали усталость.

— Вика, я не смогу разорваться на два лагеря, помоги мне, — мои слова прозвучали тише, чем я планировала. — Фирма на тебе, я попытаюсь вытащить Германа.

Она кивнула, понимая тяжесть ситуации.

— Кто судья? — спросила я, переходя к делу.

— Ружинский, — ответила Вика, и в её голосе прозвучала нотка отвращения.

— Тот ещё гад, — процедил Али, стоявший у окна. Его массивная фигура отбрасывала тень на стены кабинета.

— Али, найди компромат. Веский. Нужно сменить адвоката — сейчас я никому не доверю. Я сама буду его защищать. Без веской причины за неделю до суда он это не сделает.

Али молча кивнул и вышел, его тяжёлые шаги затихли в коридоре.

Утро. Здание суда.

Холодный мраморный пол отражал мои шаги, когда я шла на встречу с судьёй Ружинским. Его кабинет оказался таким же холодным, как и сам человек — стерильная чистота, ничего лишнего.

— Ваша честь, я прошу разрешить мне встречу с моим братом и сменить адвоката, — мой голос звучал твёрдо, хотя внутри всё сжималось.

Ружинский изучал меня поверх очков.

— Основания?

Я положила на стол папку.

— Недостаточная квалификация нынешнего защитника. Вот доказательства.

Он пробежался глазами по документам, которые мы с Али подготовили за ночь — фальшивые, но убедительные. После недолгой паузы он кивнул.

— Встреча разрешена. О смене адвоката будет решено позже.

Комната для свиданий.

Когда Герман вошёл, я едва сдержала эмоции. Он похудел, в глазах читалась усталость, но когда он увидел меня, его лицо озарилось удивлением и радостью.

Глава 2. Суд

Зал суда №14 Дзержинского районного суда Петербурга встретил нас ледяной тишиной. Высокие потолки, темные деревянные панели, запах старой бумаги и лака. Я вошла первой — в строгом черном костюме, с портфелем, где лежали не только документы, но и пистолет. На всякий случай.

Герман шел следом, под конвоем. Он был в темно-синем костюме, который Вика принесла ему утром. Без наручников, но с двумя охранниками. Его лицо оставалось спокойным, но я видела, как напряжены его плечи.

Секретарь объявил:

— Дело № 3-245/2024 по обвинению Багрова Германа Сергеевича в отмывании денежных средств.

Новый судья — женщина лет пятидесяти, с короткой седой стрижкой и острым взглядом — вошла без лишних церемоний. Судья Ларионова. Я изучила ее досье: жесткая, принципиальная, не берет взяток. Идеальный вариант.

Прокурор Баранов, сухопарый мужчина с вечно усталым лицом, сразу начал агрессивно:

— Обвинение настаивает на реальном сроке. Подсудимый организовал схему отмывания через подставные фирмы, сумма ущерба — 2,7 миллиарда рублей.

Я встала, не дожидаясь приглашения.

— Ваша честь, обвинение построено на показаниях одного свидетеля — бывшего бухгалтера Багров-Холдинг Михеева. Однако у нас есть доказательства, что Михеев действовал по указке третьих лиц.

Я положила на стол судьи папку.

— Во-первых, контракт, на который ссылается обвинение, якобы подписан Германом Багровым 15 марта. Однако 15 марта он находился с семьей на Мальдивах. Вот подтверждающие документы: авиабилеты, бронь отеля, банковские операции с его карты, геометки из соцсетей.

Судья внимательно изучила бумаги. Прокурор побледнел.

— Во-вторых, — я продолжила, — Михеев, главный свидетель обвинения, трижды менял показания. Вот расшифровка его переговоров, где он обсуждает правильные ответы с неизвестным лицом.

Баранов вскочил:

— Эти доказательства получены незаконным путем!

— Но они подтверждаются официальными данными, — холодно парировала я. — Ваша честь, это не просто процессуальные нарушения. Это целенаправленная фальсификация.

Судья Ларионова подняла руку, пресекая спор.

— Где свидетель Михеев?

Тишина.

— Он… не явился, — пробормотал прокурор.

Я улыбнулась.

— Он не просто не явился. Он исчез. И, думаю, обвинение знает почему.

Баранов заерзал.

— Это не имеет значения! У нас есть другие доказательства!

— Какие? — я резко повернулась к нему. — Фальшивые контракты? Поддельные подписи? Или, может, показания человека, который сам замешан в махинациях?

Судья постучала молотком.

— Хватит. Прокурор, у вас есть что-то, кроме показаний Михеева?

Баранов молчал.

— Тогда я вынуждена прекратить дело за отсутствием состава преступления.

Герман резко вдохнул. Вика, сидевшая в зале, схватилась за руку Фила.

— Но! — Баранов вдруг оживился. — Мы можем переквалифицировать обвинение! Ходатайствуем о домашнем аресте до выяснения!

Я рассмеялась.

— Вы шутите? Вы только что пытались посадить невиновного человека, а теперь хотите просто смягчить меру? Нет. Ходатайствую о полном прекращении дела и снятии всех обвинений.

Судья посмотрела на прокурора.

— У вас есть возражения?

Баранов стиснул зубы.

— Нет.

— Дело прекращено. Обвинения с Германа Багрова сняты.

Герман закрыл глаза. Вика заплакала. Фил крепко сжал его плечо.

Я не расслабилась.

План Б не понадобился.

Но война только начиналась.

Зал суда взорвался шумом. Вика первой вскочила с места и бросилась к Герману. Она влетела в его объятия, словно боялась, что он исчезнет, если отпустит хоть на секунду.

— Всё кончено, — прошептала она, прижимаясь к его груди. — Всё кончено...

Герман крепко обнял её, закрыв глаза. Его пальцы впились в её спину, будто он держался за неё, как за спасительную соломинку.

— Спасибо, — он сказал это так тихо, что только она могла услышать.

Фил подошёл следом, сдержанно улыбаясь, но в его глазах читалось облегчение.

— Ну что, герой, — он хлопнул Германа по плечу. — Теперь ты официально невиновен. Осталось только выпить за это.

Герман рассмеялся, коротко и нервно, затем потянул Фила в объятия.

— Спасибо, брат.

Когда они разошлись, Герман повернулся ко мне. Его взгляд был тяжёлым, полным невысказанных слов. Шесть лет разлуки. Шесть лет молчания. И вот теперь — этот момент.

Он шагнул вперёд и крепко обнял меня. Так крепко, что у меня перехватило дыхание.

— Алиса... — его голос дрогнул. — Я даже не знаю, что сказать.

Я прижалась к нему, чувствуя, как дрожат его руки.

— Ничего не надо говорить.

Он отстранился, держа меня за плечи, и внимательно посмотрел в глаза.

— Ты спасла меня.

— Я просто сделала то, что должна была.

Он покачал головой.

— Нет. Ты вернулась.

В его глазах стояли слёзы. Впервые за много лет я видела своего брата таким — без защитной маски, без привычной уверенности.

Али, стоявший чуть поодаль, тактично отвёл взгляд, давая нам эту минуту.

Глава 3. Встреча

Утро началось с пробежки по набережной Невы. Холодный воздух, свинцовое небо и ритмичный стук кроссовок по мокрому асфальту — идеальный способ заглушить тревожные мысли. Но даже километры бега не смогли стереть внутреннее напряжение.

За завтраком я объявила о своём решении.

— Я переезжаю в свою квартиру.

Тишина. Затем взрыв.

— Ты с ума сошла?! — Герман резко отодвинул стул. — После всего, что произошло? Ты только вернулась!

— Я не ребёнок, — холодно парировала я, наливая кофе. — И мне нужен свой угол.

— Это не про угол! — Вика нервно сжала салфетку. — Ты знаешь, что вокруг ещё полно тех, кто хочет навредить нашей семье.

— И именно поэтому я не могу сидеть здесь, как в золотой клетке.

Спор перерос в перепалку. Мы бросали друг другу фразы, как ножи — острые, точные, ранящие. В конце Герман хлопнул кулаком по столу:

— Хорошо! Но если что-то случится — это на твоей совести.

Я не ответила. Просто взяла портфель и вышла.

---

Офис Багров-Холдинг

Здание встретило меня холодным блеском стекла и стали. Охранники на входе вытянулись в струнку, секретари замерли в почтительном молчании. Шёпот катился за мной по коридорам:

«Это Алиса Сергеевна … Та самая…»*

Мой новый кабинет — бывший кабинет предыдущего юрисконсульта — пахло чужим кофе и бумажной пылью.

— Всё, что осталось от Ивана Петровича, — секретарша робко указала на шкаф с папками. — Он… уволился внезапно.

Я запустила пальцы в папки. Документы были в идеальном порядке — слишком идеально. Контракты, отчёты, соглашения — всё на месте. Но именно это и насторожило.

— Принесите мне все сделки за последний год. И найдите мне бывшего помощника юрисконсульта.

Я листала очередной договор, когда в кабинет без стука вошел человек, от которого пахло дорогим парфюмом и самоуверенностью.

— Ну надо же, Багрова в родных пенатах! — раздался знакомый голос с той самой фирменной насмешливой ноткой.

Голова поднялась сама собой. Передо мной стоял Денис Лавров — мой бывший однокурсник, а ныне, судя по бейджу, старший юрист корпоративного отдела. Его ухмылка не изменилась за эти годы, разве что морщинки у глаз стали заметнее.

— Лавров? — я медленно закрыла папку. — Ты работаешь здесь?

— О, теперь мы на «ты»? — он грациозно опустился в кресло напротив, расстегивая пиджак. — Да, моя скромная персона вот уже три года влачит юридические будни в тени великих Багровых. Хотя, — его глаза весело блеснули, — теперь тень стала значительно интереснее.

Я невольно улыбнулась. Денис всегда умел разряжать обстановку.

— Так значит, это ты тут все контракты «юридически безупречными» делал? — я ткнула пальцем в подозрительное соглашение с офшором.

Он нахмурился, взял документ, пробежал глазами и свистнул:

— Ох, это шедевр. Но нет, моих лапок тут нет — это творчество твоего предшественника и его команды. Я как раз в другом отделе ворочал бумажки.

Мы переглянулись. В его взгляде читалось то же понимание — что-то здесь нечисто.

— Слушай, — Денис вдруг оживился, — сегодня как раз пятница. Там как раз Сашка Бережной будет, Таня с мужем, Леха... — он сделал паузу, — все наши. Развеемся, поностальгируем.

Я заколебала головой:

— Не знаю, Ден... Сейчас не лучшее время.

— Именно лучшее, — он серьезно посмотрел на меня. — Ты шесть лет не была в городе. Шесть лет, Алиса. Мы тебя не просто так искали.

В его голосе прозвучало что-то такое, от чего я неожиданно сдалась.

— Ладно. Но только пару часов.

— Ура! — Денис хлопнул в ладоши и вскочил. — В восемь, не опаздывай. И да, — он уже в дверях обернулся, — готовься к допросу с пристрастием.

Когда дверь закрылась, я вдруг осознала, что впервые за долгое время жду вечера с нетерпением.

Дорога домой пролетела незаметно. Я смотрела в окно машины, наблюдая, как вечерний Петербург загорается огнями, но мысли были далеко — в том кабинете, среди подозрительных документов и неожиданной встречи с Денисом.

Когда машина остановилась у моего дома, я уже слышала голоса из-за дверей.

Едва я переступила порог, как меня обволокли запахи еды, смеха и дорогого алкоголя. Гостиная была полна людей — друзья Германа, их жёны, знакомые лица, которые я не видела годами.

— Алиса! — Фил первым заметил меня, подняв бокал. — Наконец-то!

Он выглядел расслабленным, без белого халата, в тёмном джемпере и джинсах. Рядом с ним сидела его сестра, Соня — высокая брюнетка с пронзительными зелёными глазами и лёгкой улыбкой.

— Привет, — я кивнула, снимая пальто.

— Ну и где ты пропадала шесть лет? — раздался знакомый голос с дивана.

Я обернулась и замерла.

Тот самый Руслан, в которого я была безнадёжно влюблена в шестнадцать. Высокий, с тёмными волосами, собранными в небрежный хвост, и всё той же ухмылкой, от которой у меня когда-то подкашивались ноги.

— В разных местах, — ответила я сухо, но он только рассмеялся.

— Как всегда, немногословна.

Соня, сидевшая рядом с ним, лишь лениво подняла бокал в мою сторону. Никакой ревности — только лёгкая ирония в глазах.

— Расскажи хоть что-нибудь, — настаивал Руслан. — Все же интересно, где наша Алиса Багрова вершила свои великие дела.

— В Европе. В США. Везде, где платят за хорошую работу, — я пожала плечами, стараясь сохранять лёгкость.

Глава 4. Клуб

Роскошный клуб «Монблан» встретил меня мягким светом хрустальных люстр и приглушенными звуками джаза. Интерьер — дорогой, но не кричащий: темное дерево, кожаные диваны, барная стойка с коллекционным виски. Здесь собирались те, кто мог позволить себе не выставлять богатство напоказ.

Я прошла мимо охраны, даже не замедлив шаг — мое имя уже внесли в список.

— Алиса!

Денис махал мне из глубины зала, где за столиком у окна уже собралась наша компания. Сашка Бережной, Таня с мужем, Леха — все, как и обещал. Лица, которые я не видела шесть лет, но которые почему-то казались такими знакомыми.

— Наконец-то! — Таня обняла меня, пахнущая дорогими духами. — Мы уже думали, ты передумала!

— Я всегда держу слово, — улыбнулась я, опускаясь в кресло.

Бокал вина тут же оказался передо мной.

— Ну, рассказывай, — Сашка подпер подбородок рукой. — Как там, в больших судах? Говорят, ты громила немецких юристов в Гамбурге.

— Не только немецких, — я сделала глоток, чувствуя, как алкоголь мягко разливается теплом. — Но это не так интересно, как кажется.

— Скромничаешь, — Денис фыркнул. — Все знают, что ты лучшая в своем деле.

Разговор потек легко — воспоминания об университете, смешные случаи, споры о том, кто кого обыграл на экзамене. Я смеялась, шутила, но...

Что-то было не так.

С самого момента, как я вошла в клуб, я чувствовала на себе чей-то взгляд. Тяжелый, пристальный, словно прожигающий кожу. Я оглядывалась, но среди полумрака и толпы гостей не могла разглядеть источник.

— Ты вся напряжена, — Денис наклонился ко мне. — Что-то не так?

— Нет, просто устала, — я сделала еще один глоток вина, но ком в горле не исчезал.

Прошло еще пару часов. Я уже собиралась уходить, когда решила заглянуть в дамскую комнату перед дорогой.

Я поправила растрепавшиеся пряди волос перед зеркалом, когда дверь за моей спиной резко распахнулась. Прежде чем я успела обернуться, горячее мужское тело прижало меня к холодной мраморной стене.

— Ну надо же... — хриплый голос с густым алкогольным тембром обжег ухо. — Моя монегасская принцесса...

Его губы скользнули по обнаженному плечу, оставляя влажный след. Я почувствовала, как его пьяное дыхание обжигает кожу, а крепкие бедра впиваются в мои.

— Саша... — мой голос предательски дрогнул, когда его зубы легонько впились в чувствительную кожу шеи.

— Брось сопротивляться... — он оторвался на секунду, и в его глазах полыхал знакомый огонь. — Ты ведь сама пришла... сама нарядилась... — его ладонь скользнула под разрез моего платья, обжигая кожу бедра.

Я резко вдохнула, чувствуя, как предательское тепло разливается по низу живота. Его пальцы впились в плоть, заставляя сердце бешено колотиться.

— Я... не для этого... — но протест застрял в горле, когда его губы нашли мои.

Поцелуй был пьяным, властным, с привкусом виски и мяты. Он ворвался в рот, не оставляя шанса на отступление. Мои руки предательски вцепились в его волосы, пальцы сами собой сжали темные пряди.

В этот момент я почувствовала его — твердого, возбужденного, впивающегося в мое бедро.

— Ты хочешь этого... — не вопрос, а утверждение. Его рука сжала мою талию, прижимая еще ближе.

И в этот момент я пришла в себя.

— Нет! — резким движением я оттолкнула его, чувствуя, как по щекам разливается жгучий румянец.

Его глаза расширились от удивления, но прежде чем он успел что-то сказать, моя ладонь со всей силы опустилась на его щеку.

Звонкая пощечина.

— Ты перешел все границы! — мой голос дрожал от ярости и... чего-то еще.

Я выбежала, не оглядываясь, чувствуя, как дрожат колени.

*Коридор. Улица.

Холодный ветер не мог остудить жар, разливающийся под кожей.

— Алиса Сергеевна, вам плохо? — водитель встревоженно смотрел на мое раскрасневшееся лицо.

— Просто... везите... — я сжала кулаки, чувствуя, как навязчивое тепло все еще пульсирует в самых потаенных местах.

Но внутри, сквозь ярость, пробивалось другое чувство — опасное, запретное...

И самое страшное — он это знал

Глава 5. Встреча

Глава 5 Встреча

Машина неслась по ночному Петербургу, а я, стиснув зубы, откинулась на сиденье, чувствуя, как дрожь в руках не утихает. Водитель нервно поглядывал в зеркало, но не решался заговорить.

— Остановитесь у первого же магазина, — резко бросила я.

Он кивнул.

Через пять минут машина притормозила у круглосуточного винного. Я вышла, не дожидаясь, пока он откроет дверь, и, шатаясь на каблуках, направилась внутрь.

— Самый крепкий виски. Без колы, без льда. Просто бутылка.

Продавец, парень лет двадцати, уставился на меня, но промолчал.

— Э-э… карту или…?

Я швырнула наличные на прилавок, даже не считая, схватила бутылку и вышла.

В машине.

Пробка отлетела с характерным хлопком. Первый глоток обжег горло, заставив меня скривиться. Второй — уже легче. Третий — будто горячая волна, разливающаяся по всему телу.

— Алиса Сергеевна, может, не стоит… — начал водитель.

— Везите, — перебила я, прикладываясь к горлышку снова.

Флешбек. Монако. Первая встреча.

Я бежала по набережной, солёный ветер хлестал в лицо, кроссовки ритмично стучали по плитке. Всё как обычно — пять километров, никаких мыслей, только дыхание и море, синее до боли.

И вдруг — резкий рывок за руку. Я едва не упала, развернувшись к обидчику с готовой отборной тирадой. Но слова застряли в горле.*

Передо мной стоял он. Высокий, в чёрной спортивной майке, обтягивающей каждый мускул, с тёмными волосами, растрёпанными ветром. Его ладонь всё ещё сжимала моё запястье.

— Вы обронили, — он протянул мне тонкую серебряную цепочку, которую я действительно носила на щиколотке. Она порвалась где-то на бегу.

Я машинально взяла её, чувствуя, как его пальцы слегка задержались на моей коже.

— Спасибо, — буркнула я и сделала шаг назад, чтобы продолжить пробежку.

Но он не ушёл. Наоборот — легко влился в мой ритм, бежал рядом, не сбивая дыхания.

— Вы что, делаете? — я замедлила шаг.

— Бегу. Разве не очевидно? — он ухмыльнулся, и в его глазах вспыхнул озорной огонёк.

— Я бегаю одна.

— Всегда есть исключения. — Он ловко перепрыгнул через низкий парапет, будто проверяя, последует ли за ним. — Саша

Я проигнорировала протянутую руку, ускорилась. Но он не отставал.

— Обычно люди представляются в ответ, — догнав, он слегка наклонился, будто делился секретом.

— Обычно люди не пристают к незнакомым женщинам на пробежке.

— А обычно женщины не носят такие дорогие вещи на пробежку, — он кивнул на мои часы. — Значит, вы либо бежите от кого-то, либо к чему-то. И мне очень интересно, что это.

Я резко остановилась.

— Вам действительно нужно развлечение? Найдите себе другую игру.

Он засмеялся — низко, искренне, и что-то в этом звуке заставило меня на секунду замереть.

— Но я уже нашёл.

Он появлялся каждое утро. Ровно в семь, когда я выходила на пробежку. Ни слова, просто бежал рядом, иногда обгонял, бросая вызов. Я игнорировала. Отказывалась от предложений выпить смузи после. Но он… не сдавался.

— Ты просто боишься, что тебе понравится, — прошептал он однажды, когда я, запыхавшись, остановилась у фонтана. Его пальцы слегка коснулись моего локтя, чтобы поддержать.

— Ты ошибаешься, — я отстранилась, но сердце бешено колотилось — и не только от бега.

— Тогда докажи. Одна пробежка вместе. Если к её концу ты всё ещё захочешь, чтобы я исчез — я исчезну.

Мы бежали по пляжу, песок летел из-под ног, солнце слепило глаза. Он обогнал меня у самой воды, развернулся — и вдруг схватил за талию, подхватил на руки. Я вскрикнула, обвивая его шею, чувствуя, как его смех вибрирует у меня в груди.

— Ты проиграла, — он ухмыльнулся, и капли пота стекали по его вискам.

— Ещё нет, — я дёрнулась, пытаясь вырваться, но его руки сжали меня крепче.

И тогда я… рассмеялась. Впервые за долгие месяцы.

Настоящее.

Я резко тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Виски в бутылке осталось меньше половины.

— Приехали, — сказал водитель, но голос его звучал где-то далеко.

Я вышла, споткнулась о ступеньку, засмеялась.

— Чёрт…

Я вошла, пнула каблуки, оставив их посреди прихожей, и направилась прямиком к дивану.

— Идиот… — прошептала я, глядя в потолок. — Полный идиот…

Но кого я имела в виду — его или себя?

Бутылка снова оказалась у губ.

— На… всегда… — я сделала ещё один глоток, чувствуя, как комната начинает медленно вращаться.

И тогда, в пьяном одиночестве, я позволила себе то, в чем никогда не призналась бы трезвой.

Я заплакала

Я проснулась от гула в голове и резкого прыжка на кровать.

— Тётя Алисааа! — два маленьких урагана в пижамах с динозаврами влетели под одеяло, заливаясь смехом.

.Те самые близнецы, которых я до этого видела только на экране телефона. Их тёплые объятия, запах детского шампуня и восторженные крики: "Ты настоящая!" — на секунду перевесили даже дикую головную боль.

— Ну-ка, тише, — я засмеялась, прижимая их к себе. — Иначе я вас… защекочу!

Визг. Смех. Барахтанье в подушках.

И тут в дверном проёме возник Герман. В руках — чашка чёрного кофе. На лице — выражение человека, который уже три часа как на ногах.

Глава 6. Ветров Александр Иванович

Петербург за окном моего кабинета был серым и мокрым. Совсем не то лазурное безумие, что билось в висках полгода назад. Я смотрел на Неву, стиснув челюсть, но видел другое – солнечные блики на воде Монако, и ее, бегущую по набережной, как дикая, изящная кошка, от которой невозможно было отвести глаз.

Девушка мечты. Чертовски банально. Но именно так она ворвалась в мою жизнь. Не очередная охотница за статусом или кошельком. Алиса. Загадочная, умная, невероятно красивая, с огнем в глазах, который обещал ад и рай одновременно. Она сопротивлялась. И это сводило с ума. Месяц погони, месяц попыток пробить ее ледяную броню. Месяц, когда я, забыл, что такое скука и контроль.

И та ночь... Та ночь, когда она наконец сдалась. Не сдалась – отдалась. С таким доверием, такой страстью, что мир перевернулся. Я помню каждую дрожь ее тела под моими пальцами, каждый стон, вырывавшийся из ее губ, помню, как она смотрела на меня после – уязвимая, настоящая, моя. Я был ее первым мужчиной. Я уснул, обняв ее, с идиотской мыслью, что нашел то, о чем даже не мечтал.

Звонок.

Резкий, настойчивый, в четыре утра. Отец.

«Собирайся. Самолет ждет через два часа.»

Холодная волна смыла остатки эйфории. Долг. Семья. Империя. И я, наследник, должен был быть на передовой. Не в постели с... с кем? Я даже толком не знал, кто она. Алиса. Только имя.

Выбор? Его не было. Отец не просил. Он приказывал. Срыв сделки, крах планов, позор семьи – цена неповиновения была неподъемна. Я смотрел на нее, спящую, с разметавшимися по подушке темными волосами, такую беззащитную и такую невероятную. Сердце сжалось в ледяной тисках. Боль. Настоящая боль. Я был трус. Трус, который не смог найти слова. Ничего умнее, как разбить ей сердце, я не придумал.

Побег. Как вор. Пока она спала. Конверт с деньгами – последнее оскорбление, попытка задобрить совесть, которая уже кричала о предательстве. «Спасибо. Ты была восхитительна.» Какая пошлость! Я бросил записку, как бросил бы мусор, и бежал из номера, не оглядываясь, боясь, что она проснется. Боясь увидеть боль в ее глазах, которую я причинил.

Санкт - Петербург. Работа Я погрузился в это с головой, пытаясь заглушить воспоминания о ее глазах, о ее смехе, о ее теле. Я почти убедил себя, что это была просто интрижка. Красивая, страстная, но – интрижка. Пока...

Конференц-зал Багров-Холдинг.

Я вошел, уверенный в своей победе, в неизбежности поглощения. И увидел ее.

Алиса Багрова.

Стоящую рядом с Германом. Мою девушку мечты. Мою интрижку. Холодную, красивую, смертельно опасную. Дочь Сергея Багрова. Сестру того самого Германа, которого я пытался уничтожить.

Мир рухнул. Кровь отхлынула от лица. Я едва не выдал себя, едва не выронил папку из рук. Она смотрела на меня – не с узнаванием влюбленной женщины, а с ледяной ненавистью хищницы, выследившей добычу.

Я вел переговоры на автомате. Голос звучал ровно, аргументы – железно. Но внутри все кричало. *Она здесь. Она – Багрова. И она ненавидит меня.* Ее требование отсрочки было пощечиной. Я согласился слишком быстро, понимая, что нужна пауза, чтобы прийти в себя, осознать масштаб катастрофы.

Ирония судьбы? Это был ад. Прекрасный, желанный ад, в который я сам загнал себя.

Она не просто вернулась. Она вернулась мстить. И теперь у нее было имя. Моя фамилия. Мое лицо. Моя вина.

Я выпил коньяк залпом. Жжение в горле не могло перебить холодный ужас, сковывающий грудь.

Она меня убьет. Не физически, хотя... кто знает, что на уме у этой женщины, сумевшей вытащить брата из-под носа у Ружинского? Она убьет меня морально. Разорит. Унизит. Заставит страдать так же, как страдала она, найдя тот проклятый конверт.

И самое страшное? Она имела на это право. Я разбил не просто сердце. Я разбил сердце дочери врагов, которую... которую любил. Да. Любил. Отрицать это сейчас было глупо.

Она была не просто врагом. Она была моим личным призраком. Моим кошмаром. Моей... недостижимой мечтой, обернувшейся смертельной угрозой.

Глава 7. Ход

Я зашла с пакетами из кондитерской, где купила огромный торт с малиной – любимый Викин. Дети, услышав шум, тут же примчались в прихожую.

— Тётя Алиса! Тётя Алиса! — Маленькая Алиса (моя тёзка) вцепилась мне в ногу, а Артём тут же начал заглядывать в пакеты. — Что там?

— Сюрприз, — я улыбнулась, проводя рукой по его пушистой голове.

Вика вышла из кухни, вытирая руки о фартук.

— Ты рано. Как переговоры?

—Все отлично, — я поставила торт на стол. — И знаешь что? Это знак.

— Какой знак?

— Знак, что сегодня мы отдыхаем.

Она нахмурилась, но я не дала ей загрузиться проблемами.

— Завтра выходной. Я всё уже спланировала.

— Что?

— Дети едут со мной. Аквапарк, мороженое, аттракционы – полный восторг. А вы с Германом… — я сделала паузу, доставая из кармана конверт, — едете в Спа, ужин при свечах, люкс с видом на Неву.

Вика замерла. Потом её глаза округлились.

— Ты… ты серьезно?

— Абсолютно.

— Но… дети…

— Я справлюсь, — я улыбнулась. — Ты же видишь, они уже готовы меня похитить.

— Урааа! — двое маленьких ураганов начали прыгать вокруг меня.

Вика смотрела на меня, и в её глазах было что-то такое… тёплое, благодарное.

— Алиса…

— Ни слова, — я махнула рукой. — Ты заслужила этот вечер.

---

Следующий день.

Я разбудила их рано утром, собрала и мы выехали.

— Куда мы едем? — Артём прижался к окну машины.

— В страну веселья, — я улыбнулась.

Аквапарк «Родео Драйв».

Вода, горки, смех. Я забыла, каково это – быть беззаботной. Мы ныряли в бассейны с волнами, скатывались с крутых спусков (я, конечно, прикрывала их на самых быстрых), а потом ели гигантские шарики мороженого.

— Тётя Алиса, а ты будешь с нами жить теперь всегда? — вдруг спросила маленькая Алиса, облизывая карамельную каплю с пальца.

Я замерла.

— Хочешь, чтобы я осталась?

— Да! — они хором закивали.

Что-то сжалось у меня в груди.

— Тогда останусь.

Аттракционы.

Карусели, батуты, комната смеха. Я смеялась вместе с ними, как будто мне снова было десять.

— Ты самая крутая тётя! — Артём обнял меня после пятого захода на американские горки.

Я прижала его к себе.

— А ты – самый крутой племянник.

---

Тем временем, в «Спа»…

Я заказала для них всё.

Горячие камни, ароматические масла, джакузи с лепестками роз. Вика, наконец, расслабилась, а Герман (хоть и ворчал сначала) даже заснул на массажном столе.

Ужин. Столик у панорамного окна, шампанское, устрицы, шоколадный фонтан.

— Когда в последний раз у нас было что-то подобное? — Вика улыбалась, поправляя шелковый шарф на плечах.

— До рождения этих двух монстров, — Герман засмеялся, но в его глазах было тепло.

Номер люкс. Лепестки на кровати, бокалы с вином, тихая музыка.

Я знала, что они проведут этот вечер… как надо.

---

Поздний вечер.

Я привезла детей домой уставших, но счастливых.

---

Вика и Герман вернулись только на следующий день.

Я сидела на кухне с чашкой кофе, когда услышала ключ в двери. Дети еще спали, а я как раз успела прибраться после вчерашнего марафона развлечений.

Дверь открылась, и на пороге появились они – Вика с сияющими глазами и Герман с тем выражением лица, которое он всегда делал, когда пытался скрыть улыбку.

— Ну что, как вам отдых? — я подняла бровь, отхлебывая кофе.

Вика засмеялась, скидывая туфли.

— Это было… невероятно.

— Да уж, — Герман провел рукой по затылку. — Я, кажется, лет десять так не расслаблялся.

— А дети? — Вика тут же переключилась в режим мамы, оглядываясь по сторонам.

— Живы-здоровы. Спит ваш зоопарк.

— Они не доставали тебя?

— Пфф, — я махнула рукой. — Мы отлично провели время. Они даже не вспомнили, что у них есть родители.

Вика рассмеялась, но в ее глазах читалось облегчение.

— Спасибо, Алиса. Правда.

— Да ладно тебе, — я встала, чтобы налить им кофе. — Вы заслужили этот вечер.

Герман сел за стол, потянулся и вдруг серьезно посмотрел на меня.

— А переговоры?

Я усмехнулась.

— Перенесли. Но не волнуйся, я уже работаю над этим.

— Ты уверена, что сможешь…

— Герман, — я поставила перед ним чашку. — После вчерашнего ты вообще сомневаешься в моих способностях?

Он хмыкнул.

— Ладно, ладно. Ты права.

Вика села рядом с ним, потягивая кофе.

— Знаешь, Алиса… — она задумалась. — Мне кажется, ты вернулась не просто так.

— Ну, технически, меня вызвал кризис в семье, — я улыбнулась.

— Нет, — она покачала головой. — Ты вернулась… домой.

Я замерла.

Дом.

Это слово снова прозвучало так просто и так… правильно.

— Возможно, — я наконец ответила.

Герман вдруг встал, подошел ко мне и обнял. Крепко.

Глава 8. Страсть

Офис Багров-Холдинга.

Переговоры с Ветровым шли уже третий час. Герман сидел напротив него, скрестив руки на груди, а я методично разбирала пункты временного соглашения между нашими компаниями.

— Итак, пункт четвёртый, — я провела пальцем по документу. — Обмен информацией о любых подозрительных сделках, связанных с Разиным. Никаких скрытых манёвров.

Ветров кивнул, его холодные глаза скользнули по моему лицу.

— Принимаю. Но с одним условием: если я обнаружу, что вы что-то утаили, соглашение аннулируется.

— О, мы бы не ожидали от вас иного, — я улыбнулась без тепла.

Герман хмыкнул:

— Какая трогательная взаимная недоверчивость.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Герман.

Секретарь робко выглянула:

— Алисия Сергеевна, вас ждут в приёмной.

Я нахмурилась:

— Я не назначала встреч на это время.

— Это… господин Миллер . Говорит, вы знакомы. Приехал специально из Берлина.

Я замерла. Мой бывший клиент, немецкий промышленник, с которым я вела дело два года назад.

— Извините, — я встала. — Это действительно важно.

Ветров следил за мной тяжёлым взглядом, но я проигнорировала его.

Приёмная.

Ноа стоял у окна, высокий, с идеальной осанкой, в безупречном костюме. В руках — огромный букет бордовых роз и изящная коробка.

— Алиса! — Он широко улыбнулся и шагнул ко мне, обняв с лёгкостью старого друга.

— Ноа, что ты здесь делаешь? — я отстранилась, удивлённая.

— Был тут на переговорах, решил заехать. Не мог не увидеть тебя.

Он протянул букет, затем коробку.

— А это — благодарность за ту победу в суде. Без тебя я потерял бы полмиллиарда.

Я открыла крышку и ахнула. В бархатном футляре лежали часы *Rolex Daytona* с бриллиантами — одни из самых дорогих в коллекции.

— Ноа , я не могу…

— Можешь. — Он мягко закрыл мою ладонь над коробкой. — И не спорь.

Я почувствовала чей-то взгляд и обернулась. В дверях кабинета стоял Ветров. Его лицо было каменным, но в глазах бушевала буря. С Миллером мы договорились о встрече вечером

Вечер. Парковка холдинга.

Я вышла поздно, уже в сумерках. Воздух был свежим после дождя, асфальт блестел под фонарями.

Только я подошла к своей машине, как чья-то сильная рука схватила меня за запястье и резко прижала к дверце.

— Приятный сюрприз, — прошипел Ветров.

Его тело прижимало меня к холодному металлу, дыхание обжигало кожу.

— Ты вообще в себе? — я попыталась вырваться, но его хватка была железной.

— Розы. Часы. — Его голос звучал низко и опасно. — Он твой что, любовник?

Я рассмеялась ему в лицо:

— А тебе какое дело?

— Ошибаешься, — он придвинулся ещё ближе, так что наши губы почти соприкасались. — Это моё дело.

— Почему? — я вызовно подняла подбородок. — Потому что ты решил, что после той ночи в Монако у тебя есть на меня права?

Его глаза вспыхнули.

— Потому что я не позволю какому-то немцу покупать тебя за подарки.

— Он не покупает! — я резко толкнула его в грудь, но он даже не дрогнул.

— Тогда что это было?

— Благодарность! Он клиент, Ветров! Бывший клиент!

Он замер, изучая моё лицо, будто искал ложь.

— Ты уверена?

— Да.

Напряжение между нами вибрировало, как натянутая струна. Его взгляд упал на мои губы.

— Алиса… — он прошептал моё имя так, как делал тогда, в Монако, и что-то внутри дрогнуло.

Но я резко оттолкнула его.

— Хватит. Мы партнёры, Ветров . Временно. Не делай вид, будто между нами что-то есть.

Я села в машину и захлопнула дверь, оставив его стоять под дождём.

Но даже когда я уехала, я чувствовала его взгляд на себе.

И, чёрт возьми, моё предательское сердце бешено колотилось.

Неделю спустя

Чёрное шелковое платье обтягивало каждый изгиб, глубокий вырез сзади обнажал линию позвоночника, а каблуки делали походку ещё более соблазнительной. Я знала, что выгляжу эффектно – но это был всего лишь деловой ужин.

— Ты серьёзно собралась в таком виде? – Герман скрестил руки на груди, блокируя выход из прихожей.

— Это платье стоит как твой месячный доход, братец. Так что да, я надену его, даже если просто пойду за хлебом.

— Не просто бывший клиент, да Алиса?

— А ты – не мой отец. – Я ловко проскользнула мимо него, хватая клатч. – Не жди меня к ужину.

**Ресторан**

Ноа встретил меня у столика с видом на Неву. Его взгляд скользнул по декольте, но быстро вернулся к моим глазам.

— Ты ослепительна.

— Спасибо. Но давай перейдём к делу.

Он кивнул, достал папку.

— Мне нужен твой взгляд на этот контракт. Немецкие юристы что-то упустили, и теперь мой партнёр пытается выкрутить мне руки.

Я пробежалась глазами по тексту, отметила ключевые моменты.

— Здесь лазейка. Если подать апелляцию до конца недели – можно выиграть время.

— Вот почему я приехал к тебе.

Мы обсуждали детали за ужином, но чем дальше, тем больше я замечала, что его взгляд задерживается на мне дольше, чем нужно.

Глава 9. Ракова ошибка

Холодный рассветный воздух, ритмичный стук кроссовок по асфальту – всё как обычно. Но в переулке за кофейней резко затормозил чёрный внедорожник.

— Алисия Сергеевна? — мужчина в чёрном открыл дверь.

Я даже не успела среагировать – сильные руки схватили меня, затолкали внутрь. Дверь захлопнулась.

— Что за бред?! — я рванула ручку, но авто уже неслось по улицам.

Особняк Ветрова

Меня буквально втолкнули в кабинет.

Саша стоял у окна, спиной. Бутылка виски на столе была почти пуста.

— Ты совсем спятил?! — голос дрожал от ярости.

Он медленно обернулся. Глаза мутные, движения замедленные.

— Ты сама виновата… — голос хриплый, пьяный.

Он шагнул ближе. Запах алкоголя, небритый подбородок, расстёгнутая рубашка.

— Выходила из его номера… в этом платье… — пальцы впились в мои плечи.

Я попыталась вырваться – безуспешно.

—Саша, ты пьян… остановись…

Он засмеялся – жутко, неестественно.

— А вчера тебе нравилось… когда я прижимал тебя к машине…

Его губы обрушились на мои, жёстко, почти болезненно. Я укусила его – кровь выступила на нижней губе.

— Сука! — он швырнул меня на диван.

Раздался звук рвущейся ткани – моя толстовка

— Нет! — я ударила его в грудь, но он легко поймал запястья, прижал к спинке.

— Кто ещё трогал тебя, а? — горячее дыхание обжигало шею. — Кто был лучше?

Слёзы текли по вискам.

— Остановись… пожалуйста…

Он не слушал.

Его руки были повсюду – грубые, требовательные. Каждое прикосновение обжигало.

— Скажи, что хочешь меня… — он входил в меня резко, без подготовки, причиняя боль.

Я сжала зубы, чтобы не закричать.

— Нет…

— Скажи!

Он двигался жёстко, методично, не давая телу привыкнуть. Каждый раз на грани – он останавливался, выводя меня из себя.

— Хочешь кончить? — губы скользнули по уху. — Скажи, что я лучший…

Слёзы душили. Тело предательски реагировало, ненавидя себя за это.

— Да… — прошептала я, сжав кулаки. — Ты… лучший…

Только тогда он позволил себе закончить.

Он уснул почти сразу – алкоголь и усталость взяли своё.

Я сползла на пол, обхватив колени. Тело болело, внутри всё горело.

Изнасилование.

Это слово звенело в голове. Я – сильная, независимая Алисия Багрова – сидела на полу и рыдала, как ребёнок.

Он очнулся через два часа.

— Алиса… — голос хриплый, но уже трезвый.

Я не подняла голову.

Он увидел:

- Разорванную одежду

- Синяки на моих бёдрах

- Слёзы

— Боже… что я наделал…

Его лицо исказилось ужасом. Он протянул руку – я дёрнулась назад.

— Прости… я не хотел…

— Выйди, — прошептала я.

— Но…

— ВЫЙДИ!

Он вышел. Дверь захлопнулась.

Я осталась одна.

С разбитым сердцем.

С униженным достоинством.