Игра, в которой выживут не все

Самое начало

Июньской ночью 1984 года в палате старшего отряда собралось семь мальчиков и шесть девочек. То есть им самим не очень нравилось называться мальчиками и девочками. Четырнадцать-шестнадцать лет это уже довольно серьезный возраст. А юношами и девушками называть их слишком пафосно. Короче говоря — подростки, самая непредсказуемая, противная и безответственная категория, по мнению старшей вожатой лагеря "Альбатрос". Да и не только по ее мнению. Однако сейчас старшая вожатая мирно спала в другом корпусе. Обе вожатые старшего отряда тоже находились довольно далеко — в тесной компании отмечали день рождения радиста в его домике. Поэтому подростки были предоставлены сами себе и очень рады этому приятному факту. Почаще бы радист отмечал день рождения. И подольше. Хоть целую неделю подряд, никто бы в старшем отряде слова против не сказал.

Сейчас компания только-только приступила к новой игре. Все уселись в кружок на полу, зажгли несколько свечек в стаканах. Демократически избранный председатель Глеб Степашкин раскрутил бутылку, которая лежала в центре круга. Да, здесь играли в бутылочку. Сама бутылочка (из-под венгерского вермута, абсолютно пустая) была обнаружена днем, под окном начальника лагеря, выходившим в сторону лесопосадки.

Только не подумайте, что это была традиционная игра. Вовсе нет. Ни о каких публичных поцелуях игроки даже не думали. То есть, может, кто и думал, но помалкивал. Потому что правила игры были другие, усложненные…

На полу рядом со Степашкиным лежала тряпичная перчатка. Перчатка была подобрана возле столовой. Наверняка перчатку обронил кто-то из персонала. Ведь в лагере срочно покрасили гигантский деревянный щит красной масляной краской. Через несколько дней ожидалась комиссия, и директор решил, что наглядной агитации на территории маловато. Поэтому решили поставить на центральной аллее красный щит и написать на нем белыми буквами какой-нибудь лозунг. Что именно написать, пока не решили, все равно красная краска сначала должна была высохнуть. А насчет предназначения испачканной перчатки мы узнаем немного позже.

Глеб торжественно раскрутил бутылочку, и она быстро завертелась на гладком дощатом полу. Повертелась-покружилась и наконец остановилась. Горлышко показывало на Олега Комаровского, рыжего веснушчатого симпатягу. Правда, в таком освещении его веснушки были не видны. Но это не так важно, просто к слову пришлось.

— Давай, Кома, начинай, — важно объявил председатель.

Кома не заставил себя долго ждать и открыл игру. Ее основное правило гласило: тот, на кого покажет бутылочка, должен рассказать жжжуткую историю. Желательно про вампиров. Но если не про них, то сойдет какая-нибудь другая жжжуть.

История первая

Короче, это история про одного директора пионерского лагеря… Звали его Иван Петрович Сидоров. Такое вот простецкое имя. Иван Петрович не был алкашом, как наш директор. Зато любил гулять налево. Вообще Ивана Петровича можно было понять. Он жил с очень ревнивой и скандальной женой, которая все время ревновала и скандалила. Поэтому Иван Петрович весь год с нетерпением ждал летний сезон. И поскорей сваливал в любимый лагерь. Там ему очень нравилось. В лагере работали симпатичные поварихи, молодая врачиха и две мускулистые физручки. Старшая вожатая тоже была ничего себе. Не то, что наша жаба. Он успевал за всеми ухлестывать.

И так работал Иван Петрович уже восемь лет. Или даже десять. Целые поколения пионеров сменились и даже окончили школу. И все были довольны. Но вот однажды приехала в лагерь проверяющая. Какая-то фифа профсоюзная. Или еще какая-то. Это не важно. Она почему-то прикатила в одиночку. Обычно ведь целые комиссии приезжают и предупреждают о своем приезде заранее. Ну, чтобы начальство успело подготовиться. Накрыть стол, подарки припасти и все такое. А эта фифа свалилась как снег на голову. И все равно Ивану Петровичу она понравилась. Ему вообще все бабы нравились, кроме жены. Короче говоря, он обрадовался, распустил хвост и даже документы у проверяющей не проверил. А зря. Потому что проверяющая оказалась очень странной теткой. Хотя довольно симпатичной внешне. Она целый день слонялась по лагерю, заглядывала во все щели, что-то с важным видом записывала в блокнот. А Иван Петрович ходил за ней как тень и притворялся, что очень переживает из-за проверки. На самом деле на проверку ему было плевать. Потому что лагерь относился к одному большому комбинату. А комбинатом руководил родной старший брат Ивана Петровича. Поэтому можно было особо не париться. Просто очень понравилась ему проверяющая фифа в синем костюме и на высоких каблуках. Он не хотел ее упустить. А поварихи и все остальные каждый день в лагере. Никуда не денется, подождут.

Так, наверное, рассуждал Иван Петрович, хотя точно сказать нельзя. Не заберешься же в его мозги. Хотя это не так уж важно, наверное, чего он там думал…

— Кома, хватит рассуждать, — перебил рассказчика кто-то из темноты. — Говори по делу, не размазывай. А то мы так до утренней линейки не закончим.

Кома недовольно зыркнул в сторону говорившего, однако по голосу его не сумел опознать.

— Ладно, раз вам пофиг на подробности, тогда сокращу историю. Я так и знал, что будут перебивать… Короче, проверяющая не только проверяла столовую и всякие кружки, она еще и с детьми беседы вела. Ну, типа, как вам тут живется. Интересно ли, никто не обижает? Может, видели, как поварихи из столовой полные сумки выносят? Причем к старшим она не приставала, в основном средних по возрасту опрашивала. Лет так десяти-тринадцати.

И вот уже под вечер пропали куда-то двое мальчишек и одна девчонка. Сначала думали, ничего страшного, найдутся, на ужин придут. Но и во время ужина они не объявились. Вот тогда уже тревогу подняли, весь лагерь обшарили. Никогда там раньше дети не пропадали. И проверяющая тоже куда-то сгинула. Хотя, вроде, только что поблизости со своим блокнотом околачивалась, и все ее видели.

Я уже сказал, что во время поисков перевернули весь лагерь. Но никого не обнаружили. А уже темно. Тогда вожатые и почти все сотрудники вышли искать за территорию. Оставили только трех-четырех взрослых, чтобы они за порядком следили, и остальные дети не разбежались. За территорией лагеря лес был. Не такой, конечно, прям глухой лес, но все-таки. В темноте настоящей чащобой кажется. Еще ветер как назло поднялся. Деревья скрипят, ветки качаются, черные тени повсюду кружатся… Люди по лесу бродят с фонарями, зовут пропавших, друг с другом перекликаются, чтобы самим не заблудиться. Иван Петрович, конечно, возглавил поиски. Дело-то серьезное, сразу про все свои посторонние интрижки забыл.

И вот завхоз вдруг как вскрикнет, как упадет! Все к нему на помощь кинулись. Оказалось, он за что-то запнулся и не удержался на ногах. Пусть и с фонарем был, но это не помогло. Ладно хоть, не сильно расшибся. И запнулся он не за какой-нибудь корень, а за женскую туфлю. На высоком каблуке и с острым носом. Конечно, это была туфля проверяющей. Кто еще мог по лесу на каблуках таскаться. Значит, на верный след напали, это уже немного радовало. И вселяло надежду. Идут дальше, кричат, фонарями вокруг светят. Хотя громко кричать уже сил нет, охрипли все давно. Иван Петрович впереди шагает и про себя клянется. Если найдут сейчас детей целыми и невидимыми, он пересмотрит свое поведение и даже жене изменять перестанет. Главное детей найти. Проверяющую тоже хорошо бы отыскать, но за нее не такая ответственность, и вообще она совершеннолетняя. Раз сама умотала куда-то в лес, то и хрен бы с ней. А вот детей ни в чем не повинных жалко.

Шли они шли, совсем из сил выбились, и вдруг навстречу из темноты мальчишка выбежал. Один из тех, которые пропали. Уткнулся в кого-то из вожатых, руками обхватил, дрожит весь, ничего сказать не может. Понятно, что напуган до полусмерти. Кое-как его успокоили, уж по-всякому уговаривали , расспрашивали. А он только дрожит и всхлипывает. Хотя сам по себе мальчишка был не трус, наоборот, довольно хулиганистый. Наконец, все-таки рассказал, что они все втроем в лес тайком ушли, когда начало смеркаться. Сам бы он не пошел, но его друг потащил, весь такой активист, отличник и ответственный. Оказывается, проверяющая днем с активистом побеседовала и сказала, что в лагере орудует мафия. Детей собираются заманить в автобус, вроде как на экскурсию, и увезти в неизвестном направлении. А потом продать заграничной мафии на органы. И заправляет всем директор лагеря, Иван Петрович. Иван Петрович от возмущения чуть не лопнул. Он конечно, был не подарок, но такой клеветы точно не заслужил. Якобы проверяющую направили в лагерь этот заговор вскрыть. И вот она сказала активисту и еще одной активной девочке, что они могут помочь Ивана Петровича разоблачить. Это их долг как настоящих пионеров. Назначила им тайную встречу в лесу, чтобы дать дальнейшие инструкции без свидетелей.