Игрушка императора-дракона

Глава 01.

Свет пробивался через морскую глубину, отражался от тонущих обломков корабля.

Я открыла глаза, чувствуя мокрый холод. Не дыши, Эва. Только не дыши.

Руки сквозь холодные воды казались маленькими, далекими. Я попробовала всплыть, и платье тут же облепило мою фигуру. Сама виновата – не продумала побег. Король мне выделил корабль, а я даже не подумала переодеться в мужское. Как сбежала прямо с бала, так и тону в нем сейчас.

Главное – не потерять кулон.

Эта мысль взбодрила меня сильнее, чем море. Я дернулась, извиваясь как дельфин, поплыла наверх. Все в порядке, Эва. Ты справишься, только не дыши…

Гулкий звук сверху – и над водой мелькнуло размытое пламя. В воду тут же тараном вонзился обитый металлом нос корабля – резко, уверенно, словно жезл в лоно. Похоже, что дракон доломал корабль до щепок.

Святотатство. За трату дерева в моем королевстве можно попасть на костер.

Платье продолжало облеплять меня, юбки сбились в тонущее облако, удерживающее ноги. Я еле увернулась от тонущего обломка, позволила ему печально отходить к морским глубинам. Нельзя паниковать. Все лучшее на свете делается от любви – тебе ли не знать, лейва…

Сейчас я больше всего любила воздух. Хочу вязь со знаком воздуха на руке. Вместо того, что там начертано.

Очертания волн манили, кричали, звали к себе, не позволяли сдаваться. Я отталкивалась, экономила силы. Ближе… В голове шумит, в висках стучит, сердце колотится, но…

Я вынырнула, впуская воздух в легкие. С ним пришли запахи смолы, парусины и смерти.

Рев дейра над головой не позволил расслабиться и отключиться. Наверное, это спасло мне жизнь. Не открывая глаз, я погрузилась снова, распласталась в водной пустоте. Ждала, пока рев прекратится. Под водой он был еще громче. Что же ты делаешь, дракон?

Вынырнула снова, поймав плавающую доску. Ухватилась за нее, и лишь затем выдохнула. И тогда меня начала бить дрожь – крупная, до клацанья зубов. Над водой было ничуть не теплее, чем в воде.

Хотя обломки корабля горели ярко.

Я огляделась, как могла. Доска в руках едва не выскользнула, и я вцепилась в нее ногтями.

Разорванный на части корабль оказался больше, чем я думала. Сейчас меня окружало несчетное множество обломков, бочек, канатов.

И мертвых тел.

Почти в панике я посмотрела наверх. Светлое, чистое небо. Равнодушное. Насылающее на меня промозглый ветер.

Зато никаких признаков дейра. Дракон улетел.

Плохо то, что я не знаю, что это был за дракон. На порт королевства напало много дейра. Я разглядела кольца клана Тотву. Боже, если это именно мой, именно тот самый напал на корабль… Я не переживу. Только не Лестир!

– Помогите! – пролепетала я, думая, что кричу. Закашлялась. Лучше не стало.

Я попробовала залезть на доску и снова ушла под воду. Вынырнула, почувствовав, как волосы зацепились за торчащий из доски гвоздь. Высвободила их, удивившись, что они остались на месте. Может, и с моей красотой еще не покончено?

Лейвы не бывают некрасивыми. Красота нам дана от природы.

Но все равно силу лейвы я в себе пока не раскрыла. Надеюсь, этого не случится.

Уж лучше бы я была селянкой. Тогда бы не случилось войны.

– Помогите! – закричала я уже увереннее.

В ответ – тишина.

Я шмыгнула носом, вытерла рукой, посмотрела на вязь на запястье. Конечно, знака воздуха там не появилось. Лишь прежняя метка истинной уродовала кожу, прожигала до кости.

Мне только кажется.

Я умудрилась развернуться в воде, как раз когда один из обломков затонул на моих глазах.

И с изумлением увидела берег.

– Земля, – выдохнула я и погребла быстрее. Это было напрасно – проклятое платье снова начало мешаться. Но скинуть его я не могла. Кто знает, что меня ждет там, на берегу, и найду ли я другую одежду?

Море начало бурлить – тонущие обломки крутились, рождали воронки, что лениво тянули меня вниз. Я не оглядывалась, лишь продолжала грести. Еще чуть-чуть – и морской кошмар останется позади, стоит только обогнуть тонущую корму…

И на нее тут же сел дракон, впившись когтями в затрещавшую лестницу.

Мое сердце обмерло. Проклятая доска прокатила меня еще немного, и я уже думала ее отпустить, но уверенный взгляд вертикальных зрачков приковал меня намертво.

Дейра был крупным. Толстая броня чешуи покрывала его целиком, не оставляя открытых мест. Массивный хвост лениво болтался в воздухе, то ли позволяя дракону балансировать, то ли призывая сесть на него и улететь. Смешная мысль – была бы, не будь страшной.

Поворот головы – и дракон оглянулся на берег, затем снова на меня, словно оценивая, смогу ли я добраться без его помощи.

Неужели все-таки это Лестир?

Никогда не видела, как превращается мой истинный. Не могу опознать.

И я слишком напугана.

Только почему меня гложет совесть из-за этого? Да, я отказала Лестиру, презрев вязь на запястье. Но посмотреть, как он обращается, я могла. Должна была.

Глава 02.

Лестир сидел на медленно тонущей корме, которая погружалась в воду, словно останки корабля не выдерживали его веса. Мой дракон в человеческом обличье внушал страх не меньший. Бесстрастное лицо, очерченные скулы, высокий лоб и легкая небритость. Несмотря на холодную воду вокруг, внутри меня разгоралось пламя, прожигая насквозь.

– Здравствуй, Эвелина, – произнес мой истинный и поправил манжету. Его вязь на запястье была копией моей собственной. Или оригиналом.

– Лестир, – пролепетала я, цепляясь за чертову доску. – Зачем? Зачем ты это сделал?

– Война, – небрежно ответил дракон.

– Это был последний корабль, – сказала я и почувствовала укол боли за флот родного королевства. Совсем неуместно почувствовала, потому что раньше меня дела королевства не интересовали.

Словно не слыша меня, Лестир плавно провел ладонью по куску обшивки корабля, на которой восседал, словно в искуснейшем из кресел.

– Дерево живое, – вымолвил он с уважением. – Я видел, как тонут галеоны с золотом. Знаешь, Эвелина, металл мертвый. Он убивает. А дерево рождается в земле и дарит жизнь. В твоем королевстве звон монет всегда ценился больше, чем дары природы. Потом вы и оказались прокляты. Мы, дейра, всего лишь довершаем начатое.

По корме прокатилось яблоко – наверное, выпало из бочки. Лестир подобрал его, бережно протер плащом. Погрузил белые зубы и откусил кусок.

Мой истинный был притягателен как дьявол. Я невольно облизнула губы, глядя, как он шевелит массивной челюстью. И почему я всегда видела Лестира снизу вверх?!

Когда нас представили на балу, он казался выше на две головы. Я хотела даже посмотреть, не надел ли он туфли на толстой подошве. Но не успела. Мое запястье обожгло болью, я выронила бокал, и мое платье забрызгало вином. Я поспешно удалилась под предлогом, что нужно переодеться. На деле я заперлась в будуаре и, пытаясь совладать с дыханием, смотрела, как на бледной коже моего запястья проявляется черный узор.

Несмываемая метка принадлежности.

Я предназначена Лестиру из клана Тотву, представителю драконов дейра из Империи Островов Клетитмар. Простой дипломатический вечер, скучный, как сотни других – превратился в кошмар. Я не могла поверить глазам. Вязь въелась не только в мое тело, но и в душу. Как это может быть?! Я совсем не знаю этого мужчину! Он из другой страны, с каких-то островов, да еще и не совсем человек! Как так можно!

И лишь когда мне удалось совладать с собой и оправить платье, я уже решила, что можно его не переодевать. Нужно встретить испытание достойно. Лишь перевязала кошмарную метку на руке, покрыла ее шелковым платком, закрепила булавкой. И вышла в зал, к остальным гостям, с чувством, что меня изнасиловали. Только так я и могла это воспринимать. Я помечена меткой мужчины, против своей воли.

И, когда я второй раз увидела Лестира, он вел себя, как ни в чем не бывало. Его собственная вязь не смутила его. Он себя вел все так же отстраненно и галантно, будто я не стала его истинной.

Дейра и лейва. Жестокая шутка судьбы…

Яблоко полетело в мою сторону, вырывая из воспоминаний. Надкушенный плод зацепился за гвоздь на доске – оказывается, часть моих волос там все же была.

– Держи, – сказал Лестир, вытирая ладони.

– Зачем? – спросила я.

– Тебе ж надо что-то есть, – пожал плечами дейра.

На мгновение я утратила дар речи.

– Остров небольшой. – Мужчина встал на самый верх обломка корабля, что почти скрылся под водой. – Там еда не растет. Тебе надо что-то есть.

Паника снова охватила меня. Я так поддалась чарам истинного, что даже забыла, где нахожусь. А течение уносит меня прочь, Лестира это, похоже, совсем не волнует, и… мне что, надо просить его о помощи?

Ни за что!

Лестир медленно оглянулся на остров, словно думал, долго ли до него плыть. Как хорошо, что он не смотрит на меня! Я схватила надкушенное яблоко и проворно спрятала его за пазуху. Как-нибудь выживу без тебя, жестокий дракон.

Поплыла к берегу, заставила себя не думать о Лестире. Уж лучше одной, чем с тем, кто потопил мой корабль. Конечно, он так нормально и не ответил на вопрос, зачем он это сделал. Или почему не довершает начатое сейчас, когда я слаба и в его власти…

– Ты куда? – послышался сзади насмешливый голос.

Я шмыгнула носом и промолчала.

– Берег далеко! – сказал Лестир. – Точно доплывешь?

– Сам не утони! – прокричала я, не оглядываясь. Огонь внутри затаился, будто берег силы. Проклятье… Как же холодно…

– Неверно! – прогремел незнакомый рев сзади, и я закричала в ужасе. Не выдержала и оглянулась.

Последний обломок корабля булькнул и ушел под воду, позволяя морю сгладить катастрофу. А над водной гладью махал крыльями дракон, пристально смотря на меня.

– Неверно, – повторил он. – Не желай мне не утонуть. Не думай о других, когда тонешь сама. Думай о себе. Спасай себя.

Дейра поднялся выше, на миг заслонив солнце могучими крыльями. И, спикировав, схватил меня когтями.

Я закричала, отпуская злосчастную доску с гвоздем – последнее, что напоминало мне о корабле и о доме. Волны проносились подо мною, пока дракон нес меня над морем к берегу, и мои волосы беспомощно развевались под взмахами его крыльев.

Глава 03.

Я кричала так, что звук собственного крика заглушал даже взмахи крыльев над головой. Чувство, что я уязвима, давило болью и обидой. Если я переживу этот полет, если снова мой дракон захочет со мной поговорить – неужели мне придется каждый раз кричать, чтобы быть им услышанной?

Там, во дворце, лейве не приходится кричать. Меня всегда слушали. И слышали. Когда лейва говорит – все вокруг жадно ловят каждый звук, сорвавшийся с ее уст. Когда лейва поет – у всех замирают сердца. Но никто не знает, что происходит, когда лейва кричит. Жизнь не одаряет нас такими испытаниями.

Волны подо мной слились в мешанину, словно меня несли вверх по течению над бурной рекой. Голова закружилась, мои руки, цеплявшиеся за сильные драконьи лапы, наконец непроизвольно расслабились. В затылок мне било горячее сердце дейра, чей жар я ощущала сквозь брюхо дракона. Я непроизвольно открыла рот и почувствовала, как хватка разжимается…

На песок я приземлилась раньше, чем поняла, что меня бросили. Чудом не разбила себе лицо. Мокрое платье тут же испачкалось, погасило удар. Я перевернулась на спину, в отчаянии глядя на солнце.

Дракон описал надо мной неторопливый круг, приземлился рядом. Обернулся в человека…

Человека? Не, Эва, это не человек.

Мой истинный может пробить любую оборону в моей душе и в теле, но чтобы сохранить себя, надо всегда помнить, что это не человек.

Вот только и лейва тоже не совсем обычная женщина.

– Не ушиблась? – учтиво спросил Лестир.

Я несколько раз вдохнула и выдохнула. Поднялась, чувствуя, как на грудь снаружи что-то давит. Вытащила яблоко, которое чудом не раздавила.

Лестир протянул мне руку. Поколебавшись, я тут же возненавидела себя. Как я смею колебаться?! Я должна сразу отвергать все жесты учтивости, о которых не просила!

Молча поднялась, внутренне радуясь, что рядом нет зеркал. Хорошо, что я не знаю, как выгляжу со стороны, в этом ужасном платье, уже не хранившем никаких следов былой роскоши.

Не буду же я переодеваться в присутствии мужчины!

– Вот, возьми это. – Лестир снял с себя плащ, встряхнул. Узкий жилет подчеркивал его мощную спину.

– Не надо, – процедила я.

И меня тут же охватила дрожь. Я отвернулась, позволяя Лестиру накинуть плащ мне на плечи. Он умудрился ни разу не коснуться меня. Я почувствовала неуместную благодарность. Интересно, если он обратится в дракона и снова в человека – у него снова появится плащ? А мой пропадет?

– Не появится, – сказал дейра. – Это мой собственный плащ. Достался от моего отца. Его шили целый год.

– Ты читаешь мои мысли? – поразилась я.

– Эва, у тебя очень выразительные черты лица, – спокойно ответил Лестир. – Нетрудно догадаться, о чем ты подумала.

Я поняла, что снова стою с открытым ртом, и прикрыла его ладонью. Обернулась.

Со зрением у дракона точно все было в порядке – тогда, на море, он был прав. На этом острове не было еды. Проклятие моего королевства распространилось и сюда. Я не увидела ни одного большого дерева. Лишь высокие кусты. Пусть они и были выше меня, их могло хватить разве что на костер. Если бы я умела его разводить. С другой стороны…

– Это мои земли, – заявила я уверенно.

– Конечно, твои, – согласился дейра. – Ведь ты тут застряла.

– Это земли Толигорда, – продолжала я. – Тут все так же, как у меня дома.

– Да, твой корабль не уплыл далеко, – согласился Лестир. – Я бы этого не позволил.

Отдавшись минуте гнева, я перехватила яблоко и начала яростно протирать его о плащ, висящий на мне, нисколько не стыдясь, что пачкаю чью-то наследственную реликвию. Откусила от плода, начала жевать. Вкусно. Неизвестно только, откуда в моем королевстве яблоки, когда уже давно нет яблонь.

– Это с моих островов, – сказал Лестир. – Нежные сорта, не правда ли?

Нет, мне точно надо что-то делать со своим лицом! Раз оно так выражает мои мысли…

– Ведете торговлю с теми, с кем потом воюете, – заметила я с напором.

– Таково решение императора моей страны, – ответил дейра. – Его многие пытаются понять, но мало кто может. Он издал много хороших законов, написал полезные свитки. Как оставаться собой в мире и в битве. Подарил учение, как осторожничать с союзниками и уважать врагов. Ты знала, Эва, что у нас даже есть свои брачные ритуалы?

– Неужели? – ядовито бросила я, доедая вкусный плод. – И какие же?

– Разные, – пожал плечами Лестир. – Например, вместе съесть яблоко.

Я окаменела, глядя на огрызок в руке. В бешенстве запустила им в дракона. Лестир умудрился поймать его за самый кончик, не испачкав пальцев. Не обращая на меня внимания, осмотрел огрызок.

– Хороший сорт, – похвалил он. – Жаль, что это не соарава, правда? Иначе ты могла бы засадить весь остров яблонями. Знала бы ты, как это прекрасно – посадить дерево…

– Чего ты хочешь?! – закричала я.

Лестир выбросил огрызок. Вздохнул, посмотрев на меня.

– Это ты сама решишь, – сказал он. – Пожалуйста, сохрани плащ. Я вернусь за ним.

Глава 04.

Прибрежные скалы эхом отразили раскатистый рев неведомого зверя, умножили его десятикратно. Я обмерла, попятилась, упала на песок. Кусты беспокойно зашевелились – ко мне кто-то приближался.

Наверное, в этот момент я бы упала в обморок, от которого могла не оправиться. Но плащ Лестира на моих плечах согревал лучше любого костра, вселял уют лучше любого дома. Я почувствовала, словно меня обнимают сильные руки любящего мужчины.

И страх улетучился.

Сражаться с неведомым я все равно не собиралась, так что быстро поднялась и, босая, побежала по песку, прочь от шума.

Рычание повторилось. Зверь был все ближе. Не оглядывайся, Эва. Беги и не оглядывайся.

Мои пятки утопали в песке. Солнце за спиной рождало мою бегущую тень. Мы с ней бежали наперегонки, пока меня не накрыло другой тенью – гигантской.

Но страха все равно не мог уже меня побороть.

Что-то било меня по бедрам. Карман мужского плаща, слишком великого для меня, располагался низко. Но проклятое платье все же сделало свое дело – так и не высохнув, оно снова облепило мои коленки. Ухватившись за высокий куст, я прекратила бег.

Обернулась, готовая встретить все, что подбросит мне судьба.

И увидела перед собой чудо природы, от которого перехватывало дух. Передо мной стоял гигантский тигр. Он был белым, как снег, и в то же время казался черным. Быть может, потому, что его шерсть, пусть и белая, но была закопчена. Никаких ожогов на этой великолепной шкуре я не заметила. Тигр выглядел здоровым, грациозным, внушительным. И, без сомнения, опасным.

Он стоял на трех лапах, чуть приподняв четвертую. Наклонил ко мне голову. Тяжелый взгляд вертикальных зрачков напоминал взгляд дейра. Наверное, я могла бы сказать, что это глаза Лестира. Но знала, что это не он.

С другой стороны – много ли я, простая лейва, видела в жизни драконов или тигров? В моем дворце не водились даже кошки.

Тигр подошел ближе. Он был в два раза выше меня. Вероятно, он не сумел бы пройти через главные ворота дворца, не наклонившись. Если бы оказался на бальном пиру, то уместился бы на всех столах сразу, и перед этим сожрав половину гостей и распугав вторую.

Я перестала дышать, чувствуя, как колотится сердце. Смотрела в эти глаза, не отрываясь.

Плащ на плечах казался уже жалким подобием защитного покрывала. Он не спасет меня, если тигр пустит в ход когти или клыки.

Он склонился ниже, осмотрел на меня с головы до пят. Запрокинул морду и предупредительно зарычал.

– Что ты хочешь?! – спросила я.

Резкий рев был мне ответом. Поток воздуха из пасти тигра растрепал мне волосы, я невольно вдохнула.

Дыхание тигра оказалось очень странным. Это был запах лесного костра. Никакого зловония, никакого смрада съеденной пищи. Тигр пах, как сожженная ароматная ветка.

Плащ снова стукнул меня по колену. Опомнившись, я сунула в карман руку. И поняла, что там что-то лежит. Что-то, что лупило меня по колену, когда я бежала.

Сунула руку в карман и вытащила вещь.

Это было огниво.

Тигр припал еще ниже. Прижал острые уши к голове.

Я щелкнула огнивом и извлекла пламя.

– Назад, – скомандовала я, сама не зная, что мною движет. – Ближе не подходи!

Я не знала, откуда в кармане плаща Лестира оказалось огниво. Наверное, он курит трубку, и предпочитает всегда иметь при себе что-нибудь, чем можно ее зажечь. Не станет же аристократ из рода Тотву каждый раз звать слугу с маленьким угольком, от которого смог бы зажечь трубку. Или превращаться в дракона ради того чтобы извлечь пламя. Мой истинный, вероятно, любил независимость, и потому обходился простыми решениями.

Зато тигр, похоже, не любил огонь. Он недовольно ощерился, затем, подобно молнии, стукнул лапой по огниву.

И тут же одернул лапу, которую охватило пламя.

Тигр вспыхнул, как факел. Пламя, похоже, не причиняло ему вреда, как и самой шерсти, а лишь покрыло его гибкое тело, подобно ожившей нарисованной гриве. Белая шерсть начала коптиться, и к запаху горящих поленьев, испускаемому дыханием тигра, добавился удушливый смрад свежих веток, брошенных в костер.

Сжав губы, я взмолилась небесам, чтобы прилетел дракон и вмешался. Но ничего не произошло. Вместо этого тигр попятился и шагнул в заросли. Мелькнул длинный мощный хвост – и вот его не стало.

Я погасила огниво, чувствуя, как дрожат руки. Закуталась в плащ сильнее, снова осмотрелась.

Таких созданий, как этот тигр, в моем королевстве точно нет. Этот остров хранит сюрпризы. Если тут много таких существ, то я не знаю, как мне выбраться.

И тут мои мысли прервал слабый крик. На этот раз человеческий.

Глава 05.

Не знаю, что побудило меня сразу побежать на звук крика. Кричал явно человек, в этом я не сомневалась. Мужчина. И молодой.

Тогда, в порту, перед тем как сбежать на корабле от атаки дейра, я слышала много криков. И ни один не побудил помчаться на помощь. Напротив, я в ужасе забежала на корабль, спряталась за какими-то ящиками в трюме. Мне нечего делать там, где не справляются мужчины.

Вот только на этом острове все иначе. Кто бы это ни кричал – это был человек, и ему было больно. Я не могла остаться здесь одна, в окружении бессчетного множества кустов. Если был шанс заполучить себе союзника, и желательно обычного человека, а не очередного монстра – я должна была попытаться.

Берег моря остался позади. Я бежала по мягкой хвое, которой была присыпана мягкая земля. Мои босые пятки не встретили ни единого камня или острой ветки. Мне даже захотелось скинуть с себя плащ и промокшее платье, понестись через лес обнаженной, в поисках того, кому может пригодиться моя помощь. Что это – глас пробуждающейся лейвы? Я не знала. Но пока что рассудок меня не покинул.

Кусты стали до того высокими, что уже скрывали солнце. Лишь редкие проблески лучей указывали мне путь. Если хвоя здесь рассыпалась не просто так – значит, я бежала по кем-то проторенной тропе. И тут же я поняла, кто это был. Конечно, тигр. Он пронесся здесь, сразу передо мной, сделав мне дорожку.

Что это за зверь такой? Если еще раз увижу Лестира – обязательно спрошу у него…

Заросли внезапно расступились, выпуская меня на маленькую поляну на берегу озера. От открывшейся красоты у меня захватило дух. Озеро больше напоминало пруд, из которого торчали невысокие зеленые скалы. И из скал били фонтаны. Испещренные мхом и лианой камни застыли в великолепии, которое не способны создать руки самого лучшего скульптора.

И у самого берега этого озера лежал человек.

Это и в самом деле был молодой мужчина – обнаженный по пояс, в изодранных штанах. Он лежал полубоком, облокачиваясь о мокрую землю. И часто дышал. Его лицо в отчаянии повернулось к небу. Он сжимал рукой живот.

Сзади него на земле оставались следы лап тигра. Похоже, что монстр протащил мужчину из леса до озера и бросил здесь. А потом исчез в лесу.

Завидев меня, раненый перестал стонать. Его глаза расширились от изумления.

– Леди Эвелина, – выдохнул он. – Это вы! Вы живы!

– Кто ты? – спросила я с опаской. – Откуда ты знаешь меня?

– Вы не узнали меня, леди Эвелина? – Раненый постарался встать, но тут же, поморщившись, снова упал на бок. – Я Тентли. Плотник с вашего корабля.

– Плотник? – Я постаралась вспомнить лица команды. Конечно же, я никого не вспомнила. Даже не знаю, кто там был капитаном. Король лишь прямо из окруженного драконами замка махнул мне в спешке через окно, на какой корабль садиться. Если капитан получил приказ вывезти меня, то со мной никто не говорил после. Да и не до болтовни, когда ты ведешь корабль, который преследует дракон.

– Я не помню тебя, – сказала я. – Как, говоришь, тебя зовут?

– Тентли, – повторил парень.

– Тентли, – вымолвила я, стараясь запомнить. – Хорошо, Тентли. Я рада, что не одна выжила. А… здесь был тигр?

– Да, леди, – произнес плотник. – Я был в лесу, искал убежище. Тигр напал на меня, притащил к этому берегу, и убежал… Простите меня, леди, я скоро буду здоров.

Он снова попытался встать, и у него почти получилось.

– Не надо, – сказала я, останавливая его взмахом руки. – Ты ранен. Лучше полежи.

Тентли повиновался.

Я подошла ближе, дала ему огниво. Глаза плотника блеснули интересом. Похоже, этот мужчина лучше меня знает, как выживать. Полезнее будет, если я поставлю его на ноги, и как можно скорее.

Я оторвала кусок ткани со своей юбки. Тентли сглотнул, покраснел и смущенно отвернулся.

– Лежи, – скомандовала я снова, промокая ткань в воде озера.

И начала обрабатывать его раны.

– Спасибо, леди, – пробормотал плотник. – Это помогает.

– Никаких «леди», – велела я. – Просто Эва. Или Эвелина, как хочешь.

– Хорошо… Эва.

– Похоже, только мы с тобой остались. Нам нужно вместе выживать, и я не хочу, чтобы ты видел меня своим слугой. Достаточно, если ты просто будешь вежлив. А с вежливостью у тебя, как я погляжу, все хорошо.

– Спасибо, – сказал парень с благодарностью в голосе.

Он умолк, лишь с восхищением глядя на мою работу. Никогда раньше не промывала раны, и мне оставалось надеяться, что этот плотник в самом деле даст знать, если что-то пойдет не так.

– Откуда ты, Тентли? – спросила я.

– Из Манпадора, – ответил он.

– Манпадор… – я нахмурилась, – это далеко на юге. Что ты делал в Толигорде?

– Странствовал, – ответил Тентли. – Я изучаю мир. Ищу, где пригодятся руки плотника.

– Плотника, – рассмеялась я. – Наверное, в твоем Манпадоре все в порядке с деревьями, верно? Там есть для тебя занятие. Должно быть, ты удивился, когда приплыл в Толигорд.

Глава 06.

Лицо Тентли оживилось. Молодой плотник придвинулся, не скрывая интереса.

– Пожалуйста, – обратился он. – Эва, расскажи, кто такие лейвы? Я слышал только легенды.

– Даже не буду спрашивать, о чем они рассказывают, – усмехнулась я. Села на песок, чуть перевела дух после недавней беготни.

– Я родом из королевства Толигорд, – начала я. – Когда-то давно оно славилось своей природой. У нас росли леса, которых не видывал мир. Великолепные деревья давали плоды, что таяли во рту. Корабли со всего мира приплывали к нам, и на них купцы возили в Толигорд шелка, пряности, дивные украшения, драгоценные камни. Торговля процветала. Мое королевство делилось своими дарами со всеми миром, распространяя прекрасное на весь свет. И все было хорошо, пока однажды король тех лет не издал указ, который все перевернул.

– Что случилось? – спросил Тентли в волнении.

И я могла его волнение понять. Мой новый друг хотел знать, когда и почему его собственный Манпадор пришел в упадок. Ведь проклятие задело всех…

– Король Толигорда решил, что шелка и пряности больше не нужны, – ответила я. – И он стал продавать дерево и фрукты лишь за золото. За много золота. Объявил, что нет в мире ничего ценнее, чем золотые монеты. Король поставил золото выше даров полей и труда пахаря. И вот тогда наше королевство охватило необъяснимое проклятие.

– Я слышал рассказы старших, – кивнул Тентли. – Деревья у вас перестали расти.

– Не расти, а давать новые семена, – поправила я. – Сначала отошли самые высокие деревья. Мы все еще могли выращивать еду из остальных, но маленьким растениям уже не хватало тени от больших. В природе все связано, Тентли. Пропали зайцы – и волки умирают с голоду. Убери пчелу – и некому опылять цветы. Вскоре земли Толигорда изменились навсегда. Еды стало не хватать.

– Но у вас было золото, – напомнил Тентли. – Вы могли все купить.

– Никто больше не хотел торговать с нами, – помрачнела я, – кроме драконов Клетитмара.

При упоминании дракона Тентли вздрогнул – видимо, вспомнил, как он тут оказался.

– Деревья это не только еда, – говорила я, снова промокая кусок ткани и повязывая его на руку Тентли. – Из деревьев возводили дома, а с тех пор уже не могли. Из камня строить дорого. Когда в королевстве оказалось много золота, монеты перестали цениться, как раньше. Все стало дороже. В королевстве начались бунты. Вскоре от Толигорда отвернулись все, кроме дейра. Король не хотел иметь с ними дело, но надо было как-то жить. И затем случилось невероятное.

Закрепив повязку, я помолчала и погрузила пальцы в песок.

– Появились лейвы, – догадался плотник.

– Да, – кивнула я. – Свитки почти не сохранили записей о них. Известно лишь, что откуда-то появилась девочка, при которой было семя неизвестного растения. Тогда семена у нас очень ценились – ведь они, в отличие от монет, способны прорастать. В Толигорде всегда все хотели что-то вырастить. А эта девочка лишь сама могла ухаживать за этим семенем. И оно оказалось невероятным. Семени была нужна лишь земля и вода, но чтобы оно выросло – потребовалась любовь лейвы.

– Любовь? – переспросил Тентли.

– Любовь к мужчине, – продолжала я. – Истинная любовь. Девочка росла, разочаровывалась, разбивала сердца себе и другим. И все это отражалось на дереве, которое назвали «соарава». Оно плакало вместе с девушкой, и радовалось вместе с ней. А потом лейва встретила молодого юношу. Их любовь оказалась настолько крепкой, что соарава выросла за несколько дней. И начала плодоносить сказочными фруктами, которых никто никогда не видел. В то время одного дерева соаравы хватило, чтобы прокормить целое селение. Люди сберегли новые семена соаравы, но больше никто не мог их вырастить. И даже та выросшая девушка не смогла. Ведь нельзя любить по-настоящему больше чем один раз.

– Но нашлись и другие лейвы, – догадался Тентли.

– Чтобы вдохнуть жизнь в семена, да. Нашлись и другие девушки. И другие семена. Но и тех, и других было очень мало. Потому и новые деревья почти не появлялись с тех пор.

– Говорят, в Манпадор доставили один такой фрукт, – сказал плотник. – Я никогда ничего не хотел так сильно, как попробовать этот плод из легенд.

– Это уже не легенды, – печально усмехнулась я. – Ведь проклятие все еще довлеет над Толигордом. А дальше лейвы кончились. Семена соаравы или других волшебных деревьев больше не вырастали. И королевство снова вошло в темные времена. Пока не появилась я.

С этими словами я сняла со своей шеи кулон. Открыла его и показала Тентли содержимое.

Плотник с восхищением уставился на семечко, спрятанное в кулоне.

– Соарава-цвет, – сказала я. – Единственное семя, которое есть у меня.

– Так это правда, – прошептал Тентли. – Ты можешь вырастить дерево.

– Да, – грустно сказала я. – Только для этого мне нужно любить. По-настоящему любить. Иначе оно не прорастет, или быстро зачахнет.

– Почему же ты не можешь никого полюбить?

Я закрыла кулон и вернула его на шею, сжимая в кулаке. Глянула на рукав плаща и вспомнила, кому он принадлежит. По моей щеке прокатилась слезинка, которую я смахнула.

– Даже лейва не приказывает своему сердцу, – сказала я. – И, потом…

Глава 07.

Посадить семя соаравы на этом острове, которое я вижу в первый раз?

Я не знаю, что принесет будущее. Мое королевство, возможно, разгромлено. Где-то рядом бросит опасный тигр. Вдалеке летает дракон, бросивший судьбе вызов, который мне понять не дано. Трудно придумать что-то более нелепое, чем рискнуть посадить единственное семя соаравы в этом месте. И это если забыть, что я в жизни не вырастила даже цветка в горшке.

Но я понимала, что Тентли прав. Остров оказался слишком недружелюбен ко мне. Монстр, или болезненный удар судьбы, или непонятный дракон – противостоять всему этому я могла только через предназначение лейвы.

Я отослала Тентли подальше, и плотник с готовностью вызвался построить мне простую хижину. Похоже, он был хорошим человеком. Я надеялась, что плотник он тоже хороший. Время покажет, есть ли от него толк.

Оставшись на озере одной, я сквозь вершину гигантских кустов посмотрела на солнце, что клонилось к закату. Скоро наступит ночь. Я проголодалась. Ничего, потерплю. Проклятие или нет – мне нужно сделать то, что должно случиться.

Я сняла с себя плащ Лестира, не без удовлетворения заметив, что он слегка намок. Затем стащила и платье, повесив сушиться на кусты, сама оставшись обнаженной. Зашла в воду озера. Поплыла, гребя плавными движениями рук. Вода приятно расслабляла, манила исследовать ее глубины. Я вымыла волосы, насколько могла, выжала их досуха, позволив облепить плечи.

Сняла с себя кулон, огляделась.

Незачем искать подходящее место. И я не могла представить что-то более прекрасное на всем острове, чем это озеро. Соараве неважно, где расти. Она неприхотлива к почве. Я сказала Тентли, что соараве достаточно мокрой земли. Это было не совсем так. Когда садишь растение, самым верным будет, конечно же, посадить его туда, где оно точно прорастет. А растет соарава только на любви лейвы, и усыхает на ее же страданиях. Закапывание семени в лунку – лишь ритуал. Земля и вода – прирученные стихии, без которой сложно представить дерево.

Поэтому я забралась на вертикальную скалу в центре озера. От него до берега было с десяток шагов броду. Сама скала заканчивалась на высоте в три или четыре раза больше, чем мой рост.

Я залезла на скалу, пройдя через фонтанчик, и села на вершину. Сделала маленькую ямку из земли, что принесла с берега. Посмотрела на семя в кулоне.

Соарава-цвет ждал своего часа с тех пор, как я себя помню. И дождался.

Я глубоко вздохнула, аккуратно извлекла семя, чувствуя, как колотится сердце. Черный орнамент на запястье напоминал, что время пришло. Если бы полюбить было так же просто, как кинуть семя в землю…

Я положила семечко в лунку, присыпала землей. Разрыхлила ногтями. Не вставая, наклонилась к фонтану, зачерпнула воды и полила лунку.

Вот и все. Лейва сделала свое дело. Дальше остается любить. Почему-то все девочки рождаются с верой, что любить легко. Что легко найти своего истинного, что его вообще можно будет выбирать, а не смириться с тем, что он появился в жизни сам собой, да так, что сама не понимаешь, как так получилось. Верят, что уж истинного-то любить будет легко и приятно.

Я бы предпочла посадить тысячу семян, ползала бы день и ночь по земле, рыхлила и поливала, не жалея ногтей, волос и нежной кожи – чем заставлять себя любить того, кого не выбирала, ради семени. До чего же работать руками проще, чем любить того, на кого укажет рисунок на этих руках.

Но я лейва. Мне не дано выбирать своего истинного.

Как и Лестиру. Только его, похоже, это не волновало. Неужели мой дракон в самом деле способен управлять своими чувствами? Неужели он может приказать своему сердцу любить? Да и любит ли он меня?

Земля лунки чуть просела. Я наклонилась к ней, расставив колени. Приложила ладонь к земле. Так и есть – земля будто бы уходила в скалу через трещины. Если семя туда провалится… Я не знаю, что мне делать тогда.

На миг мне захотелось разрыть лунку, сделать все по-другому. Но что-то внутри запротестовало так сильно, что меня передернуло. Похоже, соарава-цвет уже чувствует мое смятение, слышит мысли, окрашивает свое настроение в краски моего собственного.

Что я сделала не так? Я всего лишь подумала о Лестире. И… о чем же именно я думала?

Сомневалась в нем.

Пыталась во всем разобраться.

А этого делать лейве не стоит. Лестир должен меня любить, даже несмотря на то что спалил мой корабль с командой.

Налетевший порыв ветра чуть взъерошил мне волосы. Я осмотрелась. Забавно будет, если Тентли сейчас придет на берег озера и увидит меня, совсем голую, сидящую верхом на скале и разговаривающую с горсткой земли…

Скала подо мной содрогнулась. Тут же выбросив плотника из памяти, я уставилась за выступающие камни, чтобы не упасть. И поняла, что мне не кажется. Своими тяжелыми мыслями я порчу всю работу.

Легенды все же гласили истину. Всю свою жизнь я знала, что являюсь лейвой, и никогда не чувствовала этого по-настоящему. Это же мне не снится?! Я посадила соараву-цвет?!

Да. И семя прижилось. И теперь я связано с ним. И должна следить за своими мыслями и чувствами. Каждый раз, как я усомнюсь в своем истинном, или смешаю в голове мысль о нем с образом другого мужчины – соарава почувствует. Услышит. Испытает то же самое. И погибнет.

Глава 08.

Я недолго жила на этом свете, но понимала, что никакая женщина не готова к такому. Ни одна дева, купающаяся в фонтане, не ожидает увидеть позади себя обнаженного мужчину, которого она не звала. Даже если мечтает о нем. Это пугает сильнее, чем изрыгающий пламя дракон, что готовится спалить тебя на месте. Это обжигает сильнее, чем любое пламя, и целительные фонтаны не спасут. Ожог все равно остается. Это неожиданнее, чем уходящий на дно корабль. Приближающийся горячий мужчина сковывает сильнее, чем самая тесная клетка, пригвождает к месту ударом молота, стреножит прочнее холодной подковы, стегает подлеще кнута палача.

Что бы ни делал Лестир до этого, я все равно считала, что его настоящая суть – это учтивый аристократ при дворе императора. Он должен знать, как сохранять лицо в любой ситуации. То, что он делал сейчас, било по моим представлениям о нем. Наверное, попасть под его пламя было более естественно, чем оказаться обнаженной в его незваной компании.

Я не знаю, как бы поступила всего час назад. Но я посадила семя соаравы. Я – лейва, и у меня есть чем противостоять напору настойчивого дейра. Хотя бы собственной сутью.

Поэтому я молча повернулась лицом к мужчине, прикрывая грудь руками.

Лестир был великолепно сложен. Божественная симметрия, крепкие мускулы, загорелая кожа. Одежду свою он аккуратно сложил на песке. Неизвестно, когда он успел ко мне подобраться. В облике дракона я бы его заметила раньше. Наверное, он прошел за мной весь путь через заросли. Возможно, видел, как я посадила семя.

Я ощутила прилив благодарности. Если он все видел, то я была благодарна за то, что он не мешал мне. Что понимал, насколько будет важно оставить меня одну в этот священный момент. И сейчас, глядя в эти черные глаза, полные молчаливого удовлетворения и твердой уверенности, я чувствовала признательность к этому мужчине. Понимала, что если он раньше и читал меня по выражению лица, то тем более сделал то же самое сейчас. И учтиво промолчал. Уже за это я была благодарна еще больше.

– Здравствуй, Эва, – произнес он, шагая ко мне по дну озера. Над водой выделялись мощная грудь и крепкие руки, которыми он рассекал воду, двигаясь ко мне.

– Лестир, – произнесла я.

Он подобрался ближе. Его вязь на руке, казалось, стремится объединиться с моей собственной. Я сразу забыла, где нахожусь.

Лестир пах мужчиной, как и положено. Тогда, на балу, в день первой встречи, от него исходил тонкий аромат мужских духов, но сейчас, в окружении природы, чистый запах его тела ничем не перебивался. Я потупила взор, позволив истинному подойти еще ближе. Он протянул ко мне руку, тыльной стороной ладони коснулся плеча. По моей спине пробежали мурашки.

– Ты пришел посмотреть, как я купаюсь? – спросила я.

– Не совсем, – ответил он. – Я пришел за плащом. Но это может подождать.

Мы замолчали. Я подавила улыбку. Точно знала, что кто-то из нас сейчас был серьезен, а другой вел игру. Но кто именно – сама не понимала.

– Спасибо за огниво, – произнесла я, осмелившись поднять глаза. – Оно мне помогло.

– И еще поможет, – сказал Лестир. – Ночи здесь холодные. Так ты сможешь развести костер.

Значит, он не останется, подумала я. По крайней мере, не в эту ночь.

На миг я задумалась, стоит ли говорить про Тентли. Решила, что нет смысла скрывать. Лестир наверняка и сам уже все знает.

– Я здесь не одна, – промолвила я. – Нашла плотника с корабля. Он выжил. Сейчас строит хижину. Говорит, что это для меня одной.

– Да, для тебя, – подтвердил Лестир. – Твой плотник сейчас на берегу, собирает хвою для лежанки. Хижина маленькая, в ней поместишься только ты. Не волнуйся, ты точно будешь спать одна.

– Волноваться? – я задохнулась от негодования. – Мне?! Ты… ты так спокойно об этом говоришь!

– О чем?

– О том, что здесь есть другой мужчина, который обо мне заботится! И тебя это совсем не волнует?

Мой дракон посмотрел мне в глаза, чуть усмехнулся.

– А должно? – мягко спросил он.

Я не нашла что ответить. Лишь сильнее сжалась, когда мой истинный подошел ко мне вплотную и обнял.

Кровь в моих жилах, казалась, раскалилась до кипения, когда я почувствовала поцелуй на своей шее.

– Не надо, – прошептала я, отталкивая его и борясь с желанием обнять самой. – Лестир… Так не должно быть.

– Здесь нет никаких долгов, Эва, – сказал он. – Есть только мы. И наша воля.

В его крепких объятиях я таяла, подобно снежинке в пламени. О какой воле он говорит? В объятиях такого мужчины любая воля растворится. Мне уже было неважно, что случилось с кораблем и почему. Я забыла про родное королевство. Существовал только этот остров, и наше озеро в его центре…

– Забирай свой плащ, – взмолилась я. – И оставь меня. Пожалуйста, оставь.

– Хорошо, – произнес он и разжал объятия.

Я поняла, что давно уже не заслоняюсь руками. Отступила назад, вглубь фонтана, надеясь, что потоки воды скроют меня, или даже смоют в пучину мироздания. Не надо, Лестир. Не читай моего лица сейчас. Я и сама не хочу его видеть.

Глава 09.

От увиденного у меня перехватило дыхание. Я осторожно потрогала росток, провела по нему ладонью. Почему-то я знала, что мое касание ему повредить не может. Сомнений не оставалось: соарава-цвет, посаженный мною, пустил побеги меньше чем за час. Ни одно дерево не растет так быстро. И даже сама соарава, если только не испытывает на себе магии лейвы.

Я судорожно вздохнула, закрыла лицо руками. Меня охватило счастье. Хотелось танцевать, плакать и смеяться. Переворачивать мир, менять его к лучшему, обращать все к солнцу. Я всегда знала, что являюсь лейвой, и вокруг никто не сомневался в этом с тех пор, пока я росла. Однако вырастить соараву мне удалось только сейчас.

Я огляделась, чтобы убедиться, что все еще стою одна на этой скале. Никто больше не стал очевидцем этого чуда творения. Моя инициация прошла незамеченной. Или же этот мир слишком верил в меня, и ему не было нужды проверять меня чужим взором.

Я улеглась на вершине скалы, положила голову на свою вытянутую руку. Моя щека чуть касалась увлажненной почвы, пока я любовалась своим творением. Какова же должна быть сила любви, чтобы дать жизнь чему-то живому? Я даже не была уверена, люблю ли я Лестира. Мне следовало его ненавидеть. Как врага королевства, как чужого, как непонятного. Я слишком хороша, чтобы верить, будто этот дракон меня заслуживает. Но этот дракон тоже был слишком хорош, чтобы его заслуживала я.

Я перевернулась на спину, позволяв руке свисать в фонтан. Странно. Лежу, обнаженная, на камнях, на почти необитаемом острове – но чувствую себя на своем месте. Словно и не было у меня дома. Словно солнце не катится к закату, а в животе не бурлит, напоминая, что я ничего не ела с самого утра.

Высунула руку из фонтана, глядя, как вязь истинности на запястье намокает от воды. От этого стало казаться, будто орнамент немного разросся. Будто игривая вода добавила к его узору пару нежных штрихов. Но это, наверное, мое воображение.

Получилось, что даже моих сумбурных чувств к Лестиру хватило, чтобы семя проросло?

Это казалось мне странным. Я все представляла иначе. Когда ты любишь, любовь должна заполнять тебя целиком. Превратиться в пищу и воздух, в нежные объятия теплой постели. Наверное, всю свою жизнь я ничего не знала о любви. Пропустила момент, когда попала в ее сладкий плен.

Время покажет. А сейчас мне нужно разобраться, что делать дальше.

Росток соаравы казался твердым и острым. Пока я лежала, он незаметно успел раздвоиться на отдельные ростки. Каждый был размером с мой ноготь. Мир вокруг замер. Пусть вода все так же била из скалы, но мне казалось, что даже фонтан ждет моего решения. Мир ждет, что еще лейва может ему подарить.

Да ничего я больше не могу. Я посадила семя, и оно принялось. Все, лейва выполнила свое предназначение. Теперь нужно убедиться, что соарава вырастет большой и здоровой. А для этого придется сохранить в себе любовь, выпестовать ее, взрастить в себе. Пропустить через душу и доказать телом – что бы это ни значило.

Я подозревала, что сделать это все будет намного тяжелее, чем позволить себе момент слабости. Объятий Лестира оказалось достаточно для ростка. Дальше – неизвестность.

Мое настроение начало спадать. Я же совсем не знаю, как правильно любить. Никто этому не научит. Любовь – не взбесившаяся лошадь, которую должно приручать словами и плеткой. Я не могу заставить себя любить сильнее или слабее.

– Лестир! – позвала я.

Мне никто не ответил. Он в самом деле ушел. А я не спросила, куда.

Мне стало немного горестно. Я так хотела, оказывается, чтобы мой истинный вместе со мной посмотрел на растущий росток. Он должен быть здесь, со мной, делать что угодно: обнимать меня, придерживая мощной рукой, изрекать непонятные глубокомысленные речи, или просто молча курить свою трубку. А то и вовсе летать кругами над озером в облике дракона.

Но я даже не знала, что ответить на вопрос, зачем я вообще посадила дерево здесь. Не должен ли истинный принимать участие в обсуждении, вместе с лейвой решать, когда и как семени расти? Ведь без него тоже расти как бы и нечему.

Да и знает ли Лестир, что я уже посадила соараву?

Может, он всего лишь видел меня купающейся в озере. Быть может, этот дейра из рода Тотву хотел похитить меня и увезти к себе на острова Клетитмара, чтобы я посадила там соараву для его императора. Что сделает Лестир, когда поймет, что все уже состоялось? Ведь другого дерева я посадить не смогу. Во всяком случае, ни одна лейва еще не смогла повторить.

Буду ли я нужна ему живой?

На все эти вопросы ответов у меня не было.

Я потерла вязь истинности на руке. Жаль, что нельзя призвать своего истинного к себе, просто проведя пальцем по узору. Мироздание наградило меня вечным напоминанием о своем предназначении конкретному мужчине. И не спросило моего мнения.

Как будто эта вязь от чего-то останавливает.

Как будто я не могу отдаться другому мужчине, если захочу.

Росток чуть дернулся. Я решила, что мне показалось. Наклонилась и уставилась на орнамент на запястье. Только что я смотрела на него, и вот уже вижу лишнюю завитушку, которой не было ранее.

Меня накрыла новая волна смятения.

Не знаю, что за высшие силы играют со мной, но моя вязь истинности определенно росла вместе с соаравой. И каждое мое решение, каждый спорный выбор – отразятся на соараве. И на узоре. А значит, и на моем теле тоже.

Глава 10.

Ладно, время покажет.

На меня навалилась усталость. День принес много впечатлений. Мне надо отдохнуть. Найти, что поесть, и где провести ночь. Может быть, даже увидеть хорошие сны. Возможно, Тентли что-то соорудил для меня на берегу.

Я слезла со скалы, подумав, стоит ли оставлять росток соаравы как есть, или чем-нибудь накрыть. Решила попусту не трогать ничего.

Мое несчастное платье висело там, где я его и оставила. Оно почти успело высохнуть. Я облачилась в него снова, безнадежно подергала юбки, поправила, как могла, рукава на плечах. Больше я в нем не выйду на бал. Если только не на шутовское представление.

С другой стороны – теперь я точно красивее, чем мое платье. Если бы тут еще были мужчины, способные оценить эту разницу.

Хотя, о мужчинах… Я не ждала чудес от Тентли, тем более умения построить мне дом за первый вечер. У меня и в мыслях не было требовать от него подобного. Но он сам предложил, и мне было интересно, как он с этой задачей справился. Самое время пойти его искать. Может, у плотника окажутся золотые руки, и сегодня мне будет хотя бы где заснуть – это уже само по себе будет замечательно.

Я покинула берег озера, в последний раз обернувшись на скалу с деревом. Утром непременно вернусь посмотреть, что за ночь изменилось.

И пошла через заросли наверх, к берегу моря. Интересно, что бы сделал Лестир, если бы я попросила его устроить мне ночлег? Слетал бы в далекий Клетитмар за пушистой периной? Нет, этот дракон все же не падшее божество, он не будет исполнять мои капризы. Даже если поймет, насколько мне сейчас уютная постель важнее, чем звезда с небес.

На деле я не такая утонченная. Там, в своем королевстве, я могла спать хоть на полу, но старалась не делать этого, если была вероятность, что утром меня обнаружит служанка в таком виде. К лейвам относятся как к принцессам, и мне это нравилось. Не вижу причин не принимать к себе отношения как к хрупкой вазе. Но до чего же приятно наблюдать возню мужчин и их смешные войнушки за мое внимание – через осыпание меня услугами и дарами, в которых я вовсе не нуждаюсь.

На берег моря я вернулась быстрее, чем думала. И все же солнце почти коснулось горизонта. Начал дуть холодный ветер. Я поежилась, потерла плечи. Платье было слишком тонким, и я жалела, что позволила Лестиру забрать плащ.

Найти Тентли было нетрудно. Мало того что плотник, нарочно или нет, оставил следы на песке, так я еще слышала удары топора. Понятия не имею, где плотник его раздобыл.

Я пошла по следам и вскоре набрела на узкий мыс, выступающий в море. Здесь было неуютно. Ветра продували со всех сторон. Мне тут же захотелось вернуться к озеру. Здесь же место, на котором я находилась, ничем не напоминало ту волшебную поляну. Напротив, Тентли усердно громоздил сложную конструкцию из веток, ломая и без того спорную идиллию.

– Леди Эвелина, – смущенно улыбнулся он, глядя на меня, и тут же поправился:

– Простите… то есть, Эва. Ваше место для ночлега скоро будет готово. Простите, что хижина так выглядит, то ее просто так не построить за день…

– Все в порядке, – вымолвила я, осматривая его работу.

То, что построил плотник, было больше похоже на домик для кукол. В нем я могла бы, пожалуй, свернуться клубочком, чтобы спрятаться от солнца. Я понимала, что Тентли в самом деле не смог бы сделать большего за несколько часов. Наверное, ему не стоило строить и это. Но молодой плотник очень хотел показаться полезным. Я не могла обесценить его труд отказом. Я была явно ему небезразлична, но магией лейвы Тентли не обладал, и не мог возводить дворцы силой любви.

– Почему ты выбрал это место для хижины, Тентли? – спросила я. – Здесь нельзя укрыться от ветра.

– Но здесь твердая порода. – Тентли топнул по камню. – Нельзя строить на песке. Если хотите… если хочешь, Эва, я попробую перенести хижину в другое место.

– Не нужно, – остановила я его, обходя хижину кругом. Зачем ты так, Тентли, подумала я. Молодец, что сообразил, что замки на песке выходят слишком хрупкими. Так и держись этой линии до конца, не меняй мнения. Ты построил мне явно что-то недостаточное для спокойного сна, но сделал это искренне и вложил все силы в свой подарок.

Вслух я сказала:

– Знаешь, Тентли, а ведь ты здесь не поместишься. Только я.

– Это и построено для тебя, – заверил плотник, хотя я и сама это знала. – Мне и в лесу будет хорошо.

Я промолчала. Молодой плотник наверняка догадывается, что про себя я могла бы сказать то же самое. В лесу и тишина, и уединение. Все, что нужно.

Я перевела взгляд на топор в руке Тентли и спросила:

– Где ты это взял?

– Несколько бочек прибило к берегу, – ответил он. – Там были какие-то инструменты… и лапти для меня…

– Понятно, – сказала я, заметив у берега раздолбанные бочки. – Скажи, Тентли, а ты не находил никакой еды?

– Нет, Эва, прости. Сегодня нам придется потерпеть. Завтра с утра я начну искать еду.

В голове Тентли явно слышался неуместный стыд.

– Хорошо, – сказала я, нисколько не расстроившись. – Слушай, Тентли, ты устал. Спасибо, что построил мне домик, но сейчас тебе, в самом деле, лучше пойти в лес и отдохнуть.

Глава 11.

Я проснулась быстро. Поежилась, открыла глаза. Попробовала встать, и мои волосы сразу запутались в ветках над головой. Платье оказалось перепачкано хвоей. Хвоя была повсюду – забиралась под одежду, лезла в рот и глаза. Здесь, конечно, не хватало обычной простыни, но я не могла поставить это Тентли в вину. Он и так сделал для меня слишком много.

Я вылезла из хижины. Солнца передо мной не оказалось – значит, оно было по другую сторону острова. Светлеющее небо говорило мне, что я в самом деле проспала ночь. И за это время ничего не случилось. Не пришел тигр, чтобы съесть меня. Лестир тоже не прилетел. Наверное, именно его появления я и ожидала в глубине души. Так я хотя бы могла лучше понять его намерения. У дракона не было большого выбора, как поступить со мной. Он должен был либо спалить меня вместе с хижиной, либо забраться ко мне и принять в могучие объятия. Я бы приняла и то, и другое. Но не тот факт, что мой истинный не прибыл вовсе.

Я осмотрела платье, чувствуя, как все тело ломит. Не самый лучший ночлег для девушки, конечно же. Но лучше чем голые камни, на которых я стояла.

Яростно отряхивая юбки, я ждала, сама не зная чего. Обломки бочек все так же валялись на берегу, и ничего больше к нему волны не принесли. Будь это в Толигорде – обломки уже бы бережно собрали и снова отдали придворному бондарю. Даже такое гнилое дерево у нас ценилось высоко.

Но я была на острове, и потому лишь отправилась на поиски своего плотника.

Тентли искать долго не пришлось. Он стоял на соседнем мысе, соорудив удочку, которой пытался что-то выловить из моря. Затея была хорошая, но ни к чему привести не могла. Или я снова его недооцениваю. Самой мне ни разу не удавалось поймать рыбу. Я не настолько усидчива, и не могу ждать часами того, что мне не гарантировано.

Говоря честно, я существо бесполезное. Умение петь и играть никому на острове не принесет пользы. Здесь нет ни лютни, ни арфы. Можно было бы попросить Тентли смастерить для меня простую свистульку, но я была уверена, что мой новый друг начисто лишен таланта к музыке, и потому не сообразит, где и как в этой свистульке проделать маленькие дырочки. Наверное, единственное, в чем я была хороша – это верховая езда. Полезный навык, если пораню ногу, и Тентли придется таскать меня на спине. Разве что я могу еще стрелять из лука, да и то не настолько, чтобы идти в воительницы.

От лейвы ничего не ждут, кроме как умения вырастить дерево в нужный момент.

Все эти мысли поднимали мне настроение, пока я шла от хижины до Тентли. Завидев меня, он все так же смущенно улыбнулся. Я невольно залюбовалась им, сама не зная, что именно меня в нем привлекает сегодня – жилистая фигура, или то, что он сейчас пытается добыть мне еду. Приятно, когда люди заботятся. Особенно когда они вовсе не обязаны этого делать. И, что важнее, ничего с этого не получают.

– Привет, Тентли! – сказала я дружелюбно.

– Доброе утро, Эвелина, – произнес плотник. – Как ты спала?

– Не помню, – призналась я. – Кажется, я закрыла глаза, и сразу открыла, как наступило утро.

– Это самый лучший сон, – заверил плотник.

Из-за камня, на котором он стоял, поднималась струя дыма. Я обошла камень и увидела костер, на котором жарилась рыба, наколотая на прутик.

– Спасибо за огниво, – сказал Тентли, не отрываясь от удочки. – Без него я не сумел бы добыть огонь.

Я наклонилась к костру, посмотрела в задумчивости. Пошевелила прутик, покрутила рыбу. Плавники успели обгореть, и плотник не везде соскоблил с добычи чешую.

– Тентли, – позвала я, – скажи, ты сам эту рыбу ел?

– Нет, Эвелина. Это первая, что мне удалось поймать. Я сохранил ее для тебя.

– И отлично пожарил, – согласилась я. – Не хочется тебя расстраивать, но ее нельзя есть.

– Почему? – встревожился плотник.

Он подсек новую добычу, вытаскивая удочку, на конце которой билась рыба. Посмотрев на нее, я убедилась в своем подозрении.

– Это оцеллалюз, – заявила я. – Он ядовит.

– Ядовит? – растерялся Тентли.

– Да, – изрекла я, вставая от костра. – Спасибо что попытался, но, честно, его лучше не есть. Выбрось его обратно в море.

Поколебавшись, Тентли так и поступил. После чего опечаленно принялся убирать удочку. Похоже, это была простая ветка с распущенными из веревки нитями, но она была близка плотнику, как и любая рукотворная вещь.

– Все в порядке, – сказала я, чувствуя, как в животе снова начинает бурлить. – Мы найдем другую еду. Здесь должно что-нибудь расти.

– Здесь ничего не растет, – сказал Тентли огорченно. – С того места, где ты стоишь, не видно уголков острова, которые я бы не облазил с первыми лучами. Здесь не растет ничего, что можно есть.

– Надеюсь, ты ошибаешься, – произнесла я, стараясь не показывать подступающую беспомощность. – Здесь должно быть что-то.

– Да нет же, Эва, – сказал Тентли в сердцах. – Посмотри. Этот остров ненормальный. Здесь нет животных, нет птиц. Ты сама говорила – убери зайца, и волку станет нечего есть. Это проклятие Толигорда дотянулось сюда. Если здесь кто-то и жил из зверей, то все пропали. Последним, на что я надеялся, была рыба.

Я тяжело вздохнула и спросила:

Глава 12.

Я оставила Тентли наедине с его надеждами. Быть может, они окажутся более здравыми, чем мои. Хорошо если он в самом деле поймает что-то съедобное. И, положа руку на сердце, хорошо если он это попробует первым – до того как предложит мне.

Я не чувствовала стыда за подобные мысли. И без того я получила свою долю испытаний, и они, как я боялась, еще не закончились.

Ноги сами повели меня вдоль берега. После долгой ночи в хижине в позе ракушки мне хотелось пройтись. Если бы не резь от голода в животе, я бы даже побежала.

В самом деле, почему я сама не заметила, что на острове нет птиц? Может, их не было и в Толигорде, просто я никогда не задумывалась. Жила во дворце, как в золотой клетке. Дворцовые пушки гремели каждое утро, и я думала, что они отгоняют птиц, потому их и нет. Но получилось, что мой плотник из южного Манпадора больше знал про мой родной Толигорд, чем я сама. Даже несправедливо, что он пытается сейчас поймать рыбу на свою смешную удочку. Несправедливо, что он попал на этот корабль. И совсем уже горько, что Тентли выжил, только чтобы умереть тут с голоду. Ведь если еды, что он найдет, хватит лишь на одного – он без колебаний отдаст ее мне.

Так что по отношению к себе я горечи не испытывала. Будто я не верила в смерть, или же считала, что всегда появится какой-нибудь дракон, что унесет меня. От этой мысли я даже остановилась. Чему же я тогда сопротивляюсь? Почему меня раздражает вязь на запястье? Почему я отвергаю Лестира, если, стоит копнуть глубже в мою душу, то окажется, что мне и вовсе без разницы, кому я достанусь и что меня ждет?

Мысли отвлекали от голода, заглушали его. Я пошла прочь от шума волн и не заметила, как снова оказалась в лесу. Рано или поздно я выйду хоть куда-нибудь. Может, прямо к логову тигра. Залезу к нему в пасть, и поминай как звали.

Оказывается, неприкаянная лейва, после того как распрощается с семенем, становится призраком самой себя. Вот какая я – ничего не хочу, ничего не жду. Нет от меня больше пользы…

– Голодна? – услышала я голос и вскрикнула от неожиданности.

Кусты раздвинулись. Из них вышел Лестир, аккуратно переступая, чтобы не примять ни травинки. Или же не хотел испортить свои туфли.

– Зачем ты следишь за мной? – спросила я.

– Разве за тобой не нужно присматривать? – произнес дракон.

Я не нашла что ответить.

Лицо Лестира несколько осунулось за ночь. Неизвестно, где он провел время до утра. Его костюм был слишком чистым, чтобы утверждать, будто мой истинный спал на голых камнях.

– Да, я голодна, – запоздало ответила я на вопрос. Мой живот в доказательство противно забурлил.

– Значит, не зря я дал тебе яблоко, – усмехнулся дейра.

Я отвернулась от него и пошла дальше. Нет, на голодный желудок я отказываюсь участвовать в его играх, какую бы цель они ни преследовали, и какая награда ни ждала бы в конце. Если про лейву существуют еще легенды, которых я не читала, то можно дописать в них, что лейву надо кормить несколько раз в день и расчесывать волосы. Тогда лейва более расположена к разговорам.

– Я видел твое дерево, – сказал Лестир мне в спину, и я остановилась снова. Обернулась.

– Оно подросло за ночь, – продолжал дракон. – Красивое. Такое настоящее. Живее, чем я себе представлял.

– Ты видел, как я его сажала? – спросила я прямо.

– Нет, – покачал головой Лестир. – Это твое личное, Эва.

Мне стало немного грустно. В глубине души я надеялась, что он смотрел на меня в этот момент. Был где-то рядом. Запечатлел картину, которой не видел до этого и никогда не увидит после. Почему-то именно в самые личные, сокровенные моменты хочется не быть одной.

– К сожалению, твое дерево плодов не дает, – уведомил Лестир. – Так что я не знаю, как ты тут справишься.

– Ты как-то выживаешь, – заметила я. – Не похоже, чтобы ты всю ночь охотился.

Лестир пожал плечами и провел ладонью по плащу.

– Я летал над морем ночью, – сказал он и деликатно кашлянул. – Оцеллалюз плавает неглубоко. Можно когтями выдернуть.

– Он же ядовитый, – захлопала я глазами.

– Ну… – Лестир шмыгнул носом. – В форме дракона его вполне можно есть.

Я расхохоталась. Громко, не стесняясь.

– Но обычно мне не нужно добывать себе еду, – сказал Лестир. – За меня это всегда делают другие.

– Конечно, – не стала я спорить. – Тем, кого ты считаешь ниже себя, ты можешь уделить лишь надкушенное яблоко. Так?

– Не так, – возразил Лестир. – Тем, кто ниже меня, я не даю ничего. Нужно чтобы я действительно проникся к кому-то, чтобы поделиться с ним надкушенным яблоком.

Мне стало противно это все. И Лестир, и я сама – за то, что его слушаю. За то, что насмехалась над Тентли, который усердно рыбачит на берегу моря. Он хоть что-то делает, чтоб вытащить меня. Он сражается с судьбой, даже близко не имея тех возможностей, что есть у клана Тотву.

– Если у тебя еще есть яблоко, – вымолвила я, – то желаю тебе им подавиться.

Лестир не ответил, но твердость в его взгляде пошатнулась. Его глаза тут же налились сталью. Похоже, мне удалось его задеть. Я не была этому сильно рада, но укол удовлетворения принес заряд разливающейся по жилам сладости.