Игры с огнём

Глава 1

Небольшое помещение кафе было завалено разного рода мусором: и цветные фантики, кружащиеся по ветру из разбитых оконных стёкол, и листы меню, уже давно никому не нужные, и даже кое-какие чеки, которые постояльцы выкидывали не в мусорную корзину, а прямо себе под ноги, говоря о том, что это всё — работа уборщиц, им всё равно откуда выгребать мусор — из мусорок или же с пола.

Рыжая девушка с боевым кличем бросилась на брюнетку, которая, исказив лицо от затаённой злобы и скривив тонкие пальцы, метила в глаза, в шею — туда, куда можно нажать, чтобы боль прошила всё тело. Рыжая же совсем себя не контролировала — она озверела, кидаясь на противницу раз за разом, будто собака, снятая на цепи, и лишь чудом не гавкала, давая понять одно: она бешеная, она злая, она укусит, да укусит так, что отвалится всё.

— Стерва, — раз за разом шипела рыжая. — Сучья стерва, у которой на уме лишь диеты и парни. Это ты вмешалась во всю заразу, тебе её и расхлёбывать. Сука! Конченая сволочь! Лучше бы твоя мама сделала аборт, но не родила тебя!

Брюнетка, как ни странно, не отвечала на выпады подруги, у которой, впрочем, тоже был сплошной ветер в голове: «Ох, Лил, как мне быть — Гарри сказал, что ему проще пойти на выпускной с Толстушкой Молли, но не со мной!», «Лили, у тебя же много в друзьях парней, которых интересует лишь секс? Дай номерок одного, а то я немного устала так жить».

Ведь что интересовало эту рыжую, Генриетту Ферроу, самопровозглашённую королеву колледжа, коей никто не может помыкать, кроме парней, с которыми она спала? Ею просто вертели в постели, как грёбаной резиновой куклой, имели в разных позах, в разных местах, под разную музыку. В общем, не королевой она была, нет. Скорее, местной шлюховатой девчонкой, в гардеробе которой есть настолько короткие юбки, что пора ей идти в порноактрисы.

— Если бы ты не дала мне номер его телефона, этого всего не случилось, — вновь подала голос Генри, направляя удар на свою лучшую подругу.

— Я тебе просто подыскала парня, и дело с концом. А то, что он оказался немножечко не человеком, — это уже не наши, а точнее, не мои проблемы! — рыжая оказалась на полу, а из рассечённой губы потекла тёмно-красная, будто вино, кровь. Раненое бедро заныло с удвоенной силой, казалось, адреналин кончился, из-за чего алый туман застлал глаза. Либо же это был красный песок, летящий с улицы в помещение из разбитого окна.

Стремительно темнело в глазах — Лили попыталась бороться с давлением, которое подскочило, резко ударив по горлу и заставив отойти от рыжей девчонки на пару шагов. Кажется, скоро будет конец. Но какой конец?

— Тварь, просто попросила бы бросить курить — я бы бросила! — зло шипела Генри, пытаясь подняться. У неё у самой перед глазами расцветали круги, а руки-ноги отказывались слушаться, но девушка упорно ползла к брюнетке, которая на данное мгновение была дезориентирована резкой болью в затылке. — Это будет как в фильмах. Да, вся эта чепуха будет как в тех фантастических фильмах, которые мы с тобой смотрели в детстве по кабельному. Он заберёт всех женщин мира к себе, будет ебать нас всех во все щели, а потом… потом…

Лили упала на пол, схватившись за голову. Генри не успела ничего договорить — кровь потоком полилась из её рта, который до этого был известен под названием «адское отверстие» — каждый член, побывавший в нём, мог подтвердить, что носительница — искусница в оральных ласках. Блевала кровью девушка недолго — она повалилась набок, отвернувшись от кровяной лужи, и свернулась калачиком, пытаясь превозмочь рвущийся наружу крик боли — опять, как тогда, когда она занималась сексом со своим парнем в собственном доме.

Но Генри знала одно — всё началось с Тимми. Всё началось с грёбаного Тима Барнса, холёная рожа которого будто сошла с экранов подростковых мелодрам, говорящих о том, что плохие мальчики любят хороших девочек. Но, к сожалению, Генри была отнюдь не тихой, она была той ещё сволочью и потаскухой. А Тим, верный мальчик Тим, хранящий внутри себя вселенское зло, поначалу даже выступал в роли пай-мальчика.

Эта роль ему, впрочем, с блеском удавалась.

* * *

Радио с самого утра барахлило — либо отец второпях опрокинул рядом с ним кружку крепкого кофе, либо младшая дочь семейства Ферроу, Келли, зевая, пролила молоко мимо миски с недорогими кукурузными хлопьями, которыми, за неимением денег (или же из-за полной скупости главы семьи, коей являлась мать), завтракала вся семья по утрам.

Генри же совсем не торопилась в колледж. Вовсе нет — ей не хотелось возвращаться в эту вонючую дыру, где какие-то шпалы с брекетами на обе десны и вонючими футболками, которые стирали, наверно, лишь прошлой весной, брызгали слюной и звали её на свидание. О нет, вы чего — Генриетту Ферроу — да в какое-то придорожное весьма дрянное кафе с пересоленными орешками и горьким пивом? Чтобы потом просто её полапать на заднем сиденье машины, не удосуживаясь выключить свет в салоне?

Нет, Генри с такими лузерами даже не заговаривает. Да чего уж там — их руки она уже привыкла сбрасывать с плеч, с запястий, даже, бывало, с задницы, а потом ледяным тоном отказывала, будто говоря: «Эй, парень, сначала затяни потуже ремень, а то штаны скоро потеряешь, расчеши свои вонючие патлы и перестань каждый день выпивать по три банки энергетика — у тебя скоро глаза вывалятся, да и изо рта пованивает». И это был бы самый мягкий отказ.

Нет хорошей машины? Вон от меня, убери свои руки и подотри с пола слюни. Нет денег? Пошёл в жопу, заработаешь — я ещё подумаю. У тебя нет сигарет? Совсем, что ли?

Глава 2

Выдохнув, Генри попыталась сконцентрировать свою мысль. О чём там говорила Лили? Это весьма с трудом вспоминалось, ибо молодой человек на другом конце провода дышал так, что Генри каждый раз на это отвлекалась. Никогда она ещё не испытывала такого влечения к человеку через телефонный разговор… да какой разговор, он сказал только одно слово, а она уже готова расстегнуть свой лифчик и сказать: «Бери меня всю и полностью!»

— Алло, — девушка нервничала, но пыталась этого не показывать, не зная, что сказать парню, которому сама же позвонила. Потом вспомнила слова подруги и совсем немного, самую капельку, расслабилась. — Я… я от Лили, меня зовут Ген…

— Генриетта, не так ли? — голос, принадлежащий парню, был низкий, приятный, колыхал крохотные волосинки на теле и заставил ногти девушки судорожно впиться в ладони. Было такое однажды, когда она, напившись чуть ли не до потери пульса, пристала к незнакомцу, у которого был точно такой же голос. Тот незнакомец не захотел поближе познакомиться с девушкой и был облит текилой из только что купленной бутылки, а потом долго кричал на неё, говоря, что вызовет полицию. Генри с того самого момента поняла, что её дико заводят такие голоса, каким бы страшилой не был обладатель голоса. Она готова была даже Квазимодо поцеловать, если у него был такой голос — жаль только, что Ферроу никогда в жизни не читала Виктора Гюго, а смотрела мультики по каналу Дисней.

— Да, это я, — девушка легко улыбнулась, хотя знала, что собеседник её не видел. Всё равно хотелось хоть как-то показать, что она очень сильно заинтересована в общении с ним. — Лили сказала, что вы, по меркам моей мамы, просто идеальный для меня муж, да и от курения избавите на раз-два. Хотя ни в том, ни в другом я не уверена.

— Согласен, — охотно поддержал позицию девушки собеседник, внезапно усмехнувшись — этот звук, выпуск воздуха в трубку, пустил по её шее приятные мурашки. — Вы меня не видели, я не знаком с вашей мамой, да и чтобы избавиться от столь пагубной привычки, как курение, нужны воля и желание. Ну, что ж, раз вы мне позвонили, значит, вы точно уверены во всех своих решениях. Как насчёт пиццы и содовой?

— Как насчёт текилы и сушёных кальмаров?

В трубке послышалось недовольное сопение: молодой человек явно не горел желанием распивать алкоголь, и Генри каждой клеточкой своего тела это чувствовала. Поэтому, вздохнув, она перекатилась на живот, играя с лямкой бюстгальтера, и произнесла, явно идя на уступки и наступая на горло одному из своих принципов, звучащих как «никогда не знакомься с парнями трезвой»:

— Я шучу. Выслать свой адрес? Или встретимся на оговорённом месте?

— Высылайте адрес сообщением. Я освобожусь через полчаса и буду у вашего дома. До скорой встречи, Генриетта. Если вы не знали, меня зовут Тим. Тим Барнс. Рад знакомству.

— Я тоже рада знакомству с вами, — протянула девушка, отключая телефон и протяжно выдыхая. Некоторое время она просто смотрела на тёмное стекло, понимая, что её ждёт что-то такое, что даже не бывало во время ВУП. А может, чёртово предвкушение просто слишком сильно взыграло, вот полуобнажённая девушка и мечтала.

Напечатав адрес своей лачуги, Генри поднялась с кровати и потянулась. Взяв резинку со стола, завязала волосы в хвост и принялась одеваться, ища одежду в будто бы бездонном шкафу. Младшие сёстры не подглядывали за ней — знали, как рыжая бесилась с этого, как могла ударить, если нарушали её личное пространство. В принципе, это не отменяло большой любви Генриетты к сёстрам, которые не имели ничего против того, что от неё вечно пахло сигаретами и мятными жвачками. Кажется, Тиму Барнсу не понравится это сочетание.

Да и похуй.

Совсем скоро, когда Генри всё же приготовила что-то для Рози и Сюзи, ей пришло сообщение, что парень ожидал её прямо рядом с дверьми. Мог бы зайти в дом — матери всё равно нет, она бы истерику не закатила, увидев представителя мужского пола в опасной близости от одной из своих дочерей. Младшим хотелось хоть раз в глаза увидеть человека — вон, как старались, с ногами залезли на подоконник. А Генри лишь сшугнула их с насиженного места и приударила каждую полотенцем по голове.

— Если мать увидит, что подоконники стёрты или эти её чёртовы салфетки скинуты на пол, она каждую из нас придушит, — Генри поправила все вещи, стоящие на подоконнике, и обернулась к сёстрам. — Я ухожу. Поешьте.

Напялив свою обувь, Генри распахнула дверь, вдыхая всей грудью холодный вечерний воздух. И тут, как только она посмотрела на этого самого парня, в голове что-то щёлкнуло и распалось на несколько частей. Да, с такими парнями даже пить страшно: в его глазах тонули, эти губы целовали, в таких волосах пальцы путались. Осторожно выдыхая, девушка подошла к калитке и, откашлявшись, достаточно медленно спросила, будто не хотела отпугивать мгновение:

— Тим Барнс?

— Он самый, — а голос такой же, как из трубки.

Казалось, сам Тим не наслаждался внешностью Генри, как она его, но волшебство момента не пропадало: он казался прекрасным, как древнегреческий бог, и его хотелось засосать по самые гланды.

— Я бы хотела уйти из дома, — Генри улыбнулась, открывая калитку, а потом неуклюже закрыла её, будто впервые видя представителя мужского племени. — Спасибо. Теперь почему-то выпить пива с кальмарами не хочется.

— Текила, — девушка непонятливо посмотрела на нового знакомого с острой линией челюсти, который неожиданно улыбнулся. — Изначально ты говорила про текилу с сушёными кальмарами, а я про содовую с пиццей.