Их кукла. Враги моего отца

Глава 1. Лана

— Па-ап? — негромко крикнула из своей комнаты.

Я заканчивала переписывать лекции, когда раздался первый глухой стук. Где-то внизу, за закрытой дверью квартиры. Секунда — и он повторился, уже громче. Потом еще. Потом — грохот. Что-то упало. Или кого-то.

Мое тело онемело.

Кричал папа. Сначала резко, потом — как будто задыхаясь. И еще один звук. Хлопок. Или удар.

Я сорвалась с места. Открыла дверь своей комнаты — и всё покатилось, как в замедленном кино.

В прихожей, посреди разбросанных ботинок и осколков стекла, стояли двое. Отец — на коленях. Один из мужчин держал его за шиворот, другой стоял спиной ко мне, широкие плечи под тёмной кожаной курткой двигались, как у хищника, что в любой момент прыгнет.

— Я тебя предупреждал, — сказал он, и голос его был хриплым, будто сжавшимся от ярости. — Один шанс, старик. Один. Ты выбрал.

— Прошу... не надо...

Я не успела подумать. Я вышла. Просто вышла в коридор, как будто могла хоть чем-то помочь.

Их взгляды обернулись на меня одновременно.

Первый — тот, что держал папу, был, как выстрел в живот. Лицо с резкими скулами, губы, сжатые до бледности, взгляд — стальной. Чёрные волосы и татуировка, чуть выглядывающая из-под воротника.

Второй — тот, что говорил, — был ещё страшнее. В его чертах было что-то волчье. Светлые глаза — слишком спокойные, слишком внимательные. Он не просто смотрел. Он оценивал.

— А вот и принцесса, — усмехнулся первый.

— Иди в комнату, Лана! — рявкнул папа, захлёбываясь.

— Поздно, — сказал второй, делая шаг ко мне. — Она остаётся.

Я не могла пошевелиться. Ни рукой, ни голосом. Только смотрела, как он приближается. А внутри будто что-то щелкнуло. Страх и ледяное тепло. Впервые в жизни я поняла, как пахнет опасность. Она пахла им. Кожей, металлом, табаком и кровью.

— Кто… вы? — прошептала я, хотя уже знала. Не разумом — кожей.

— Мы? — Мужчина с ледяным взглядом чуть склонил голову. — Твои новые друзья.

Он сказал это спокойно. Слишком спокойно. Как будто не слышал, как билось моё сердце.

— Лана, стой! — прохрипел отец. — Не лезь!

Он закашлялся. С лица текла кровь — кажется, из рассечённой губы. Я видела, как он дрожал. Он никогда таким не был. Никогда не умолял.

— Рафаэль… — Отец поднял глаза на главного. — Я... я всё отдам. Только дай время. Прошу.

Рафаэль.

Имя прозвучало как приговор.

Мужчина с глазами убийцы молча посмотрел на папу, и без предупреждения ударил. Сухо, без ярости — как будто ставил точку.

Щелчок раздался оглушительно. Отец повалился на бок, захрипел. Я вскрикнула и рванулась к нему — но меня остановила рука на плече.

— Не надо, крошка, — прошептал тот, кто держал меня. — Папочка сам виноват.

— За что?! — выкрикнула я, не узнавая свой голос. — Что вы от него хотите?! Что вам нужно?! Берите что хотите, только не трогайте его!

Они молчали. Рафаэль вытер кулак о ладонь, как будто очищался от чего-то грязного. Его глаза скользнули по мне — спокойно, без намёка на жалость.

Он говорил так, как будто обсуждал поставку товара. Как будто речь шла не обо мне.

— Нет! — Отец попытался подняться, но его тело не слушалось. — Рафаэль… прошу тебя! Это моя дочь! Она ни при чём! Я всё сделаю. Я клянусь тебе…

— Ты клялся уже трижды, — перебил его Рафаэль, понизив голос до льда. — И всё ещё жив. Удивительно, правда?

— Это... Это нечестно... — Отец захрипел, обхватив руками живот.

— А ты думал, будет по правилам? — усмехнулся второй. — У нас свои. Ты не сделал то, о чём тебя вежливо просили. Теперь мы будем... напоминать.

Рафаэль подошёл ближе. Его рука легла мне на подбородок — не грубо, но с такой уверенностью, что я не смогла ни двинуться, ни дышать.

— Если сделаешь то, что должен, — сказал он, не отрывая взгляда от моих глаз, — возможно, вернём её тебе целой.

— Вы с ума сошли! — Я рванулась, но второй схватил меня крепче.

— Спокойно, крошка. Ты — просто плата. Ничего личного, — прошептал он мне на ухо.

Рафаэль уже развернулся к двери.

— Забираем её, Арс.

— С радостью, — усмехнулся за моей спиной тот самый Арс. Его голос был слишком довольным. Словно он только этого и ждал.

— Нет! — Я снова попыталась вырваться, но его руки сомкнулись на моих запястьях, как стальные кандалы. — Вы не можете! Вы не имеете права!

— Мы давно живём вне правил, Лана, — бросил Арс, наклоняясь к моему уху. — Но обещаю... тебе понравится.

— Рафаэль! Прошу! — голос отца сорвался. — Не трогай её! Я всё сделаю, слышишь? Всё!

Рафаэль не обернулся.

— У тебя неделя, старик. Или она станет нашей насовсем.

Глава 2. Лана

— Думаешь, долго продержится? — спросил Арс, откинувшись на сиденье и уставившись в окно. — Я про отца её.

— Не знаю, — ответил Рафаэль спокойно, держась одной рукой за руль. — Зависит, насколько сильно он любит свою дочь.

— А если не сильно? — Арс усмехнулся.

— Тогда у нас будет проблема.

Я сидела сзади, прижавшись к двери, будто это могло меня спасти. Мои руки были на коленях, пальцы сжаты в кулаки до боли. Я не понимала, о чём они говорят. Что за долг? Почему я? Почему так спокойно?

— Может, отвезём её туда, где камер нет? — продолжал Арс. — Пока никто не ищет, можно поработать на опережение. Показать, что мы не шутим.

— Нет. Пока — тишина.

Рафаэль говорил так же буднично, как будто обсуждали маршрут или ужин.

В горле стоял ком. Я не могла дышать ровно. Я не могла понять, как мир так быстро разрушился. Как два чужих мужчины могли разговаривать обо мне, будто я… вещь.

Моё тело будто окоченело, но в глазах начало жечь. И слёзы пошли сами. Не истерика, нет. Просто… слёзы. От бессилия. От страха. От того, что всё это реально.

— Она плачет, — сказал Арс, не оборачиваясь.

— Пусть, — коротко ответил Рафаэль. — Тоже реакция. Лучше, чем истерика.

Я услышала, как Арс тихо вздохнул, потом — хрустнул пальцами.

— Не смей её трогать, — резко бросил Рафаэль.

— Я ничего… — обиделся Арс. — Я просто сказал.

— Достаточно.

Салон снова погрузился в тишину. Только мотор шумел, и изредка что-то трещало в бардачке — раздражающе, будто напоминание, что это не кошмар, а реальность.

Я вытерла слёзы рукавом… и вдруг сжалась, как от удара. С ужасом осознала: меня вытащили из дома в домашней одежде. На мне была растянутая кофта с длинным рукавом, и шорты. Всё. Я же только что вышла из душа. Даже бельё не надела.

Кожа покрылась мурашками. И не от холода.

Я опустила взгляд, пытаясь натянуть кофту ниже, прикрыть ноги, хоть как-то спрятаться. Пустота между ног казалась обнажённой до крика. Каждый взгляд, даже мимолётный, теперь казался мне вторжением. Каждый вдох — пыткой.

— Чёрт… — вырвалось шепотом.

— Что? — спросил Арс. Он даже не смотрел на меня, просто услышал.

— Ничего. — Я отвернулась к окну, прикусив губу. До крови.

Рафаэль промолчал, но я почувствовала, как его взгляд задержался в зеркале заднего вида. На мне. Моя паранойя уже кричала что он пялился на мою грудь. На соски, что выступали от холода и страха.

Мне хотелось исчезнуть. Стереться. Стать невидимкой. Или хотя бы закутаться в плед. В одеяло. Во что угодно, лишь бы не чувствовать себя голой посреди этого кошмара.

— Успокойся, — сказал Рафаэль, наконец. — Тебя никто не тронет.

— Пока, — добавил Арс с усмешкой.

Я сжалась ещё сильнее. Хотелось заорать. Или ударить. Но я просто сидела. В тишине. Полуодетая. В машине чужих людей, которые обсуждали мою судьбу, как будто я не человек. Как будто я — их кукла.

Всё внутри онемело — от ужаса, от бессилия, от ощущения, что земля ушла из-под ног.

Лишь вопросы: что вообще происходит? Что сделал мой отец?

Он же... обычный. Работает в офисе, менеджер по закупкам или что-то вроде того. Кофе в термосе, утренние пробки и бесконечные таблицы. Я всегда считала его скучным, предсказуемым, даже слишком спокойным.

Мы не были особенно близки, но он никогда не казался мне плохим человеком. Не тем, из-за кого врываются в дом ночью двое вооружённых мужчин.

Что он натворил?

Деньги? Долг? Долг кому?

Я пыталась вспомнить хоть что-то подозрительное. Тайные звонки? Переводы? Люди у двери? Ничего. Он работал. Варил макароны. Пытался чинить кран. Даже сериалы смотрел скучные, где все ходят в костюмах и спорят на совещаниях. И всё. Где между этим он успел навлечь на нас… их?

Рафаэль.

Арс.

Их голоса звучали, как из кино, но это не было кино. Это была моя жизнь, и она трещала по швам.

Мама погибла, когда мне было десять. Пьяный водитель, мокрая дорога, случай, за который никто не ответил. С тех пор мы вдвоём. Только мы. Я и папа. И вот теперь — я не знаю, кто он. И боюсь, что он не тот, за кого себя выдавал.

Я даже не сразу заметила, что машина остановилась.

Мы стояли у какого-то дома. Самого обычного — двухэтажный, с облупленным забором и заросшим палисадником. Такие дома мелькают в пригородах тысячами. Здесь не пахло подвалами, цепями или тайными комнатами. Только тишиной. И, почему-то, именно это испугало больше всего.

Рафаэль молча вышел. С громким хлопком захлопнулась водительская дверь. Арс потянулся, лениво зевнул и тоже вышел, как будто мы приехали на дачу. Через секунду распахнулась и моя дверь.

— На выход, принцесса, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.

Глава 3. Лана

Дом встретил нас прохладой и запахом пыли. Где-то в углу тикали старые настенные часы, в воздухе стоял запах древесины и чего-то едва уловимо мужского — табак, кожаная куртка, сушка для обуви. Они не жили здесь. Это был не дом — это был укрытие. Временное. Чужое.

Рафаэль даже не оглянулся — прошёл вперёд, молча. Арс подтолкнул меня за спину.

— Давай-давай, шевелись. Не заставляй меня быть менее очаровательным, чем обычно.

Я не ответила. Просто шла. По коридору, мимо пустых комнат, пока не оказалась в самой дальней. Она была почти голой: кровать, старая тумбочка, табурет, тёмные шторы. На стенах — ничего. Ни часов, ни фотографий. Никакой памяти.

— Вперёд, — сказал Арс.

Я вошла.

Он зашёл следом, закрыл за нами дверь и… достал наручники.

У меня потемнело в глазах.

— Чт... что ты собираешься... — голос предательски дрогнул.

— О, не начинай, крошка, — усмехнулся Арс, обводя комнату взглядом, — ты же сама не думала, что мы тебе тут люксовый отель снимем?

Он подошёл к кровати и хлёстко щёлкнул одним браслетом по металлической спинке.

— Практично, надёжно, и — не убежишь.

— Вы не можете… вы… это незаконно! — Я отступила, вцепившись руками в свою растянутую кофту.

— А-а-а, ну раз незаконно, тогда, конечно, прости, — с издевкой протянул он. — Сейчас вызовем полицию, устроим круглый стол, кофе с пончиками… Ты вообще понимаешь, где ты?

Он сделал шаг ко мне, и я отшатнулась. Но не успела — Арс схватил меня за запястье, грубее, чем нужно было.

— Не будь дурой, Лана. Сделаешь по-хорошему — останешься целая. Сопротивляться? Ну… мне не трудно и по-другому. Тебе тоже понравится, даже если ты будешь кричать “нет”.

Он приковал одну мою руку к спинке кровати. Щелчок.

Я вздрогнула от звука. Он отступил, глядя на меня с весёлой усмешкой, как будто только что зашёл в бар, а не ограничил человеку свободу.

— Смотри, какая хорошая — даже не визжала. Начинаешь мне нравиться.

Он подмигнул и вышел, не заперев дверь, но оставив меня… прикованной.

Я сидела на кровати, привязанная к чёртовой металлической спинке, и какое-то время просто смотрела в стену. Пыталась дышать. Не думать. Не чувствовать.

Но потом это всё накрыло волной.

Сначала дрожь в пальцах. Потом — в груди. А потом из меня вырвался крик. Дикий, рваный, бессмысленный.

— Пустите! Вы не можете! — Я дёрнулась вперёд, но наручник только резче врезался в кожу. — Это же… это же просто шутка, да?!

Я задыхалась.

— Я… я же только что сидела дома! Писала конспекты! — закричала я в пространство, в стены, в воздух, который не отвечал. — Я готовилась к чёртовой защите диплома! У меня госы на следующей неделе! Вы понимаете это?! Го-со-вые!!!

Я снова дёрнула руку — больно. Железо оставило красную полосу на запястье, но мне было всё равно.

— Это не может быть правдой… — прошептала я, и в этот момент голос сорвался. — Это сон. Бред. Идиотская шутка. Пранк, мать вашу! Кто-то сейчас выйдет с камерой и скажет: «Сюрприз!»

Я заплакала. Не как в кино — красиво, по одной слезе. Я рыдала. Сгорбившись, сжавшись, прижимаясь лбом к холодной спинке кровати, чувствуя, как меня трясёт.

Я не знала, где нахожусь. Не знала, кто эти люди. Не знала, почему я здесь. И самое страшное — мне никто не спешил объяснять.

Вдруг дверь распахнулась резко, я аж вздрогнула, едва не соскользнув с кровати.

На пороге стоял Рафаэль. Без эмоций на лице. В одной руке — телефон, в другой — что-то вроде упаковки с бутылкой воды. Он окинул меня взглядом, как осматривают сломанную вещь: не с жалостью, а с холодной оценкой.

— Прекрати, — бросил он. — Сейчас же.

Я пыталась унять рыдания, но не могла. Паника жгла изнутри, не давала дышать. Меня трясло, и я уже почти не контролировала, что говорю:

— Пожалуйста… пожалуйста, отпустите меня… я ничего не сделала… я не понимаю, за что! — Голос срывался, умирал в горле. — Мне просто нужно домой…

Рафаэль подошёл ближе. Я попятилась, инстинктивно. Уперлась в спинку кровати. Рука в наручнике дёрнулась — глухо звякнул металл.

Он остановился. Посмотрел на меня как на шумную проблему, от которой болит голова. И произнёс уже тише, но резко:

— Если не заткнёшься — заткнём сами. Арс уже смотрит на тебя как гиена на кусок мяса.

Он не кричал. Просто констатировал факт.

Я замолчала. Рот приоткрыт, дыхание сбито. Слёзы продолжали течь, но уже беззвучно. Плечи вздрагивали.

Он тяжело выдохнул, будто устал, и протянул руку. Я сжалась, но он просто провёл пальцем по щеке, стирая одну из слёз. Резко, без нежности.

— Не истери, — сказал он. — Ничего плохого с тобой не происходит. Пока.

Он поставил бутылку воды на тумбочку рядом, будто между нами ничего не было. Будто не кричал на меня, не угрожал, не стирал слёзы с моего лица чужим, сухим пальцем.

Глава 4. Рафаэль

Это была ошибка.

Я знал это, как только дверь за ней захлопнулась.

Сидел в скрипучем кресле в старом доме, который пах сыростью, плесенью и чьими-то старыми воспоминаниями. Свет от лампы моргал — как будто дом сам не хотел, чтобы мы оставались здесь надолго. В углу — пустая бутылка, шершавые стены, рваная занавеска. Всё раздражало.

А главное — она. Там, в дальней комнате. Слишком тихая. Слишком… не по сценарию.

— Это была плохая идея, — сказал я, не поднимая головы.

Арс сидел на подоконнике, щёлкал зажигалкой, жевал жвачку. Как всегда — спокойный, довольный, будто мы не теряли людей и не сидели сейчас на пороховой бочке.

— Забрать девчонку? — переспросил он с ухмылкой. — Ты сам сказал: если папаша её любит — всё сработает.

Я посмотрел в сторону закрытой двери. За ней — ноль движений. Ни шагов, ни истерик, ни голосов.

— Я сказал если. А он — тишина. Уже почти сутки прошли.

— Может, она ему не дочь, — пожал плечами Арс. — Или он просто мразь. Или у него яйца из теста. Такие тоже бывают.

Я молчал.

Мы потеряли больше, чем могли себе позволить. Поставку оружия мы не оплатили — всё из-за этого человека. Этого "менеджера", как он сам себя называл. Мы поставили на него, а он кинул нас. А теперь — убитые. Исчезнувшие. Страх в глазах тех, кто ещё остался. И она — одна. Девчонка, которая не должна была стать проблемой.

— Так что, жалеешь? — спросил Арс.

— Пока нет, — ответил я.

Но если она пустая. Если в ней действительно нет никакой ценности… Тогда мы не просто ошиблись. Тогда я ошибся. А я не могу себе позволить ошибаться дважды.

— Ладно, — протянул Арс, потянувшись. — Если что, я знаю что с ней делать. Она красивая, кстати. Живенькая. Даже для заложницы.

Я резко поднял на него взгляд. Он понял. Сразу. Усмехнулся, но больше ничего не сказал.

— Следи за ней. Но без самодеятельности. Пока не разберёмся — она никому не принадлежит.

Я встал, подошёл к окну. За стеклом — тишина. Ночь. Ветви деревьев раскачивались, как в старом фильме ужасов.

Арс, как всегда, считал, что надо давить сильнее. Он ищет повод для действий, ему важно что-то делать. Двигаться. Ломать. Я оставил его за главного, а сам уехал. Поехал за едой — формально. На деле — просто уйти. Дать себе двадцать минут тишины. Потому что всё пошло не так.

Если отец любит её — он уже должен был появиться. Но он молчит.

А значит… Или он не любит. Или всё гораздо глубже, чем мы думали.

Скупился быстро. Без лишнего — вода, мясо, сигареты. Всё по списку. На кассе взгляд зацепился за полку с шоколадом. Какой-то молочный, с орехами. Детская обёртка, яркая. Рука сама потянулась.

Купил. Зачем — не знаю.

Девочки вроде любят сладкое. Наверное.

Уже в машине посмотрел на неё — лежала на сиденье, как будто не к месту. Мешала. Не вписывалась. Как и та девчонка в доме.

Лана.

Молоденькая совсем. Не по годам спокойная, но по глазам видно — зелёная. И вот странное: я должен был смотреть на неё как на объект. На элемент давления. На чужую проблему, которая временно стала моей.

А я смотрел — и что-то внутри… щёлкнуло. Мелочь. Почти незаметная.

Зацепила она меня чем-то. И я не люблю, когда меня цепляют. Это всегда к проблемам.

Дом встретил тишиной.

Слишком густой, как затхлый воздух, который долго никто не проветривал. Я захлопнул за собой дверь, поставил пакет на пол — ничего особенного, вода, хлеб, мясо, шоколадка. Почему я её взял — до сих пор не понял.

Сапоги скрипнули о пол. В доме — ни звука. Только тиканье старых часов на кухне и слабый скрип с потолка. Я прошёл дальше. Гостиная была полутемной. Арс валялся на диване, скинутый в полоборота, открытый рот, разбросанные руки. Спал. Как убитый.

Конечно. Оставил его на полтора часа — и вот результат. У этого урода даже совести нет. Я мрачно покачал головой, собираясь разбудить его позже.

И тут — звук. Тихий. Едва уловимый.

— Эй… кто-нибудь?..

Женский голос. Слабый.

Я замер.

Это была она.

Лана.

Я медленно подошёл к двери, за которой оставили её. Сложно было сказать, обращалась ли она к кому-то конкретно, или просто... не выдержала.

— Пожалуйста… — прошептала она чуть громче. — Мне нужно в туалет.

Я выдохнул. Тихо.

Просто. Банально. Человечески.

И всё равно — это прозвучало так, будто она просила спасти её жизнь. Голос ломкий, но не жалкий. Сдержанный. Даже в этой фразе она держалась. Не умоляла. Не пыталась сыграть слабую. Просто — факт.

Я постоял у двери ещё пару секунд. Посмотрел через плечо — Арс по-прежнему дрых, как пёс в конуре, не слыша ничего. Ни чёрта из него, как из охраны.

Глава 5. Лана

Я старалась. Сидела тихо, не привлекала к себе внимания. Но увы, природа сделала нас уязвимыми существами. Этот подонок Арс не отвечал, А Раф… лучше бы они нашли меня утром с лужей под кроватью, чем вот так зло относились к обычной нужде.

Это — было унизительно.

Я опустила крышку унитаза, села и закрыла лицо руками, прежде чем позволить себе хоть одно движение. Всё внутри сжималось. Хотелось провалиться в пол. Стать невидимой. Стать никем.

И всё же я сделала то, что должна была. По-собачьи, при открытой двери, с застывшим в горле криком. Потому что другого выбора у меня не было.

Я быстро встала, находу натягивая шорты, хоть и знала — видела он всё, что хотел.

Помыла руки. Молча. Но внутри всё кипело. Горело. Жгло. Я не могла просто проглотить это. Не могла молчать, как он хотел.

— Вам это нравится? — выплюнула я, не глядя на него. Голос дрожал, но слова были чёткими. — Наблюдать? Ломать? Угрожать?

Я повернулась через плечо.

— Вам от этого… легче?

Он стоял у стены. Руки в карманах. Лицо — как камень.

— Слишком много говоришь, — сказал он спокойно.

Без крика. Без раздражения. Без эмоций вообще. А мне от этого стало только хуже.

— Простите, — прошипела я. — Забываю, что вы предпочитаете молчаливых, покорных, напуганных девочек.

— Я предпочитаю тех, кто понимает, где находится, — ответил он. Всё так же ровно. Ни на полтона вверх.

— А ты пока, похоже, не поняла.

Я сглотнула. Воздух казался тяжелее, чем был. Хотелось закричать. Ударить. Убежать.
Но я просто развернулась и пошла в сторону комнаты. Не потому что он сказал. А потому что сама не знала, что ещё делать.

Шла быстро. Почти на автомате. Шаг. Ещё шаг. Рука уже тянулась к двери.

И вдруг резкий толчок. Меня прижало к стене.

Мгновенно. Жёстко. Каменная поверхность ударила в лопатки, дыхание вырвалось из груди. Крепкая рука легла на шею сзади, не до боли, но достаточно, чтобы я почувствовала, чья сила здесь решающая. А его тело — твёрдое, тяжелое, слишком близко — накрыло меня сзади, не оставляя даже воздуха между нами.

— В себя поверила, девочка? — прошипел он мне в ухо.

Голос Рафа сочился злостью. Не криком — хуже. Глухой, контролируемой злостью. Той, за которой нет границ. Только расчёт.

Я зажмурилась, сжав зубы. Сердце колотилось, как будто готово было вырваться наружу. Он не душил. Нет. Но рука держала достаточно крепко, чтобы я знала — стоит слово, и он может.

— Думаешь, если молчала целый день, теперь можно позволить себе слова? — продолжал он холодно. — Думаешь, можешь провоцировать меня вопросами? Поддёвками?

Я не ответила. Не могла. Он был так близко, что ощущение собственного тела исчезло. Осталась только его сила. Его дыхание. Его пальцы на моей коже.

— Предупреждал, Лана. Я не из тех, кто играет в длинные разговоры.

Я думала он отпустит меня, но его свободная рука вдруг оказалась на моей ягодице.

— Нет… — пискнула я, но Раф не остановился. Бесстыдно пробрался под шорты.

— Любишь ходить без трусиков? — вдруг произнёс он. Голос был тихим, как будто между делом. — Интересно…

Я онемела.

Всё тело сжалось от стыда. От унижения. От того, что он видел. Знал. И теперь использовал это, чтобы… вбить мне в голову, кто здесь главный.

Он отпустил мою шею так резко, что я чуть не рухнула вперёд, обхватив стену руками, как опору.

— В следующий раз подумаешь, прежде чем открывать рот, — бросил он.

Пауза.

— На кровать. Быстро.

Я не думала. Просто пошла. Точнее — почти побежала.

Еще никогда в жизни я так быстро не выполняла приказ. Не потому что хотела. Потому что не могла иначе. Ноги сами занесли меня к кровати, я залезла с ногами на жёсткий матрас, будто тело знало, что сопротивление — бесполезно.

Села. Вытянула руку к спинке.

Он молча подошёл. Пальцы на браслете щёлкнули быстро, уверенно. Знакомо.

— Какая покладистая, — усмехнулся он.

Я молчала.

— Может, сказать Арсу про наш маленький секрет? — добавил он, подмигнув. Даже не стеснялся этого. Говорил так, будто обсуждали погоду.

Мой желудок скрутило.

Секрет? Я не знала, что он имеет в виду. Молчание? Паника? Бельё, которого не было? Или тот момент, когда он прижал меня к стене, и я даже не вскрикнула?

— Не надо, — прошептала еле слышно.

— Будешь паинькой, не скажу… Возможно.

Черт.

Глава 6. Лана

Я услышала шаги еще до того, как открылась дверь. Тяжелые, без спешки. Арс.

Дверь скрипнула, и он вошел. В руках — поднос с едой. Он выглядел… уставшим. Не злым, не веселым — просто пустым. Как будто ему было все равно, где он и с кем.

Я даже не поднялась с кровати. Просто смотрела, как он ставит поднос на тумбочку. Металл глухо звякнул о дерево.

На подносе была тарелка с чем-то похожим на гречку, кусок хлеба, пластиковый стакан с водой. Никаких вилок. И я даже этому была... благодарна.

Он ничего не сказал. Не усмехнулся. Не бросил ни одной подколки.

Я не знала, что это значит. И от этого было только страшнее.

Я сидела, прижав руку к груди, натягивая рукав кофты на ладонь — привычка. Защита. Он уже собирался выйти, когда я все-таки прошептала:

— Спасибо…

Мой голос прозвучал тихо, почти неуверенно. Арс замер на секунду, но не обернулся.

— Не мне спасибо, — буркнул он. — Я бы и не принес.

— Все равно спасибо, — сказала я, едва слышно.

Он ничего не ответил. Просто вышел. Захлопнул дверь чуть громче, чем нужно. Не демонстративно — просто… с раздражением.

Я осталась одна. В комнате, где даже воздух казался чужим.

Что-то было не так. Арс обычно ведет себя как подонок — грубый, резкий, никогда не упускает возможности поддеть или «пошутить» на грани. Но сегодня... он будто не в себе. Пустой. Сдержанный. Усталый. И это пугало сильнее, чем если бы он пришел с угрозами.

Неужели отец не дал им то, что они хотели? Неужели… с ним что-то случилось?

А если он мертв?

Я сжалась. Мысли метались, как мыши в запертой коробке. Как бы я ни злилась на него — он был моим отцом. Он знал, что я здесь. И если он молчит… значит, что-то очень не так.

Как ни крути, от него зависела моя жизнь. А мне всего двадцать. Я жить хотела. Учиться. Любить. Ходить по улицам, покупать себе кофе на вынос, жаловаться на погоду, на усталость, на чертов диплом.

А не… вот это. Не быть прикованной к кровати в доме, где мужчины спорят, кому меня убивать.

Я только потянулась за тарелкой — хоть один кусок съесть, просто чтобы не упасть — как за дверью послышался шум. Резкий. Словно кто-то задел что-то тяжелое.

Потом — крик. Голос Рафа. Я сразу узнала.

— …нет, это не вариант, идиот! — ярость в его голосе была настоящей, не сдержанной, как раньше.

— А что ты предлагаешь?! — рявкнул Арс. — Она сидит здесь уже третьи сутки, толку никакого!

Я замерла. Рука застыла над тарелкой.

Это было плохо. Очень плохо. Если они начали спорить при мне, значит, у них сдают нервы. Значит, планы рушатся. А если планы рушатся — это всегда заканчивается кровью.

Дверь распахнулась с такой силой, что я вскрикнула.

Рафаэль влетел в комнату, как буря. Без предупреждений, без объяснений. Лицо — каменное, но в глазах пылало что-то нехорошее. Не ярость. Хуже — решимость.

Он в два шага оказался у кровати, щелкнул замок наручника — и тут же резко схватил меня за плечо.

— Вставай. Быстро.

Я замерла, не сразу поняв, что могу двигаться. Мозг отказался работать, ноги налились свинцом.

— Быстро, Лана, я не шучу. — Голос твердый, короткий. Он не повышал тон — и от этого становилось страшнее. Словно уже не оставалось времени даже на крик.

— Ч-что… происходит?.. — выдохнула я, но он не ответил.

Рука на моем плече сжималась крепче. Он потянул, и я встала. Почти споткнулась. Меня трясло, как в лихорадке.

— Рафаэль… — я едва могла говорить. Грудь сдавило от страха. — Куда?.. Что…

Он не ответил.

Просто повел меня вперед, быстро, почти волоком. Его хватка была твердая, почти болезненная — не как у палача, а как у человека, у которого горит все вокруг и нет времени на объяснения.

Я шла, сбивчиво дыша, босиком по холодному полу, с пульсирующей мыслью в голове: Сейчас что-то случится. Сейчас — либо конец, либо что-то хуже.

Мы вышли на улицу. Холодный воздух ударил в лицо, будто пощечина. Я вздрогнула, но Рафа не остановился. Его пальцы впивались в мое плечо, как будто я могла исчезнуть, если он ослабит хватку.

У обочины стояла машина. За рулем уже сидел Арс. Он увидел нас и откинул голову назад, будто собирался что-то сказать, но сдержался.

— Ты уверен? — спросил он, когда Рафаэль открыл заднюю дверь и затолкал меня внутрь. Я ударилась бедром о край сиденья, но никто не обратил внимания. Рафа сел рядом, резко захлопнув дверь.

— Да, — отрезал он. — Поехали.

Арс ничего не сказал. Завел двигатель.

Я попыталась выдавить хоть что-то. Голос был тонкий, сорванный:

— Куда мы...

— Заткнись, — перебил Рафа.

Глава 7. Лана

Я не поняла, что происходит, пока машина не остановилась.

Рафаэль молча вышел. Арс даже не посмотрел в мою сторону — просто открыл заднюю дверь снаружи. Никаких слов. Ни угроз, ни приказов, ни объяснений.

Я вылезла сама.

Воздух был прохладным. Знакомый двор. Мой подъезд. Мой дом. Я стояла несколько секунд, не двигаясь, пока не поняла — меня отпустили. Просто… отпустили.

Без «прощай», без «ещё увидимся».

И тогда я побежала. Босиком, по холодному асфальту, с бешено стучащим сердцем. Влетела в подъезд, ударилась плечом о перила, споткнулась на ступеньке — и всё равно бежала, пока не оказалась у своей двери.

Дверь была открыта.

Просто приоткрыта. Щель, как будто кто-то только что вышел. Или… так и не вернулся.

Я замерла. Внутри всё похолодело.

— Папа?.. — позвала я. Тихо. Почти шёпотом. Ответа не было.

Я толкнула дверь. Она скрипнула. Зашла в квартиру. Знакомый запах. Свет не горел.

С опаской заглянула в кухню. Пусто. В спальню. Моя комната. Ванная. Никого.

Ни следов борьбы. Ни сумки отца. Ни его телефона. Просто ничего.

Я закрыла дверь. На два оборота. На автомате. Прислонилась к ней спиной и медленно сползла вниз.

Казалось, я должна быть счастлива. Я дома. Живая. Свободная. Но мне было страшно. Страшно по-настоящему.

Потому что я осталась одна. Потому что папы не было. Потому что я не знала, что теперь делать.

Несколько минут я просто сидела у двери, глядя в пол, будто могла вычитать в пылинках на паркете хоть какую-то подсказку. Но голова постепенно начала проясняться.

Я поднялась, пошла в спальню и встала перед комодом. Открыла нижний ящик, убрала стопку старых журналов, поддёрнула тканевую подкладку — и заглянула в угол. Тайник.

Маленькая коробка, замотанная в полиэтилен. Я разорвала его и приоткрыла крышку.

Деньги были на месте. Все. Даже те, что лежали в отдельной резинке — отложенные «на экстренный случай».

Отец не взял их. Он ушёл… или исчез… без них.

Это было плохо для него. Но хорошо для меня.

Если бы он взял деньги — значит, он сбежал. А так… значит, что-то пошло не по плану. Может, его вытащили. Или он не успел. А я… я могла хоть что-то с этим сделать.

Полиция. Мысль пришла мгновенно.

Я даже потянулась к телефону… но тут же остановилась.

Если я пойду в полицию — они точно найдут меня. Рафаэль. Арс. Ещё кто-то. Я всё ещё жива, и пока — неофициально. Но если я заговорю... если меня внесут в протокол...

Меня точно убьют.

Я медленно положила деньги обратно. Засунула коробку на место. Всё прикрыла, как было.

Шла в ванную на ватных ногах. Тело будто не принадлежало мне. Но я должна была смыть всё. Смыть страх. Грязь. Следы рук. Следы чужих голосов.

Я стояла под душем долго. Горячая вода обжигала кожу. Я не плакала. Просто стояла. Пока не стало легче. Пока не осталось сил.

Я вышла, еле дотянулась до полотенца, накинула его на себя и вышла в комнату. Даже не оделась. Просто легла.

На спину. В полотенце. С мокрыми волосами. Без мыслей.

И впервые за всё это время провалилась в сон.

Сон который пришёл, как и всё последнее время — неожиданно и тяжело. Без звуков, без переходов. Просто вдруг я оказалась там.

Комната. Сумрак. Тот самый дом. Только… тише. Мягче. Будто весь страх куда-то исчез.

Я сидела на кровати. В той же самой растянутой кофте. На мне был свет — тёплый, пыльный, как будто от лампы, которую забыли выключить много лет назад.

Они стояли рядом. Рафаэль — ближе, спокойный, молчаливый. Арс — позади, почти касаясь плечом.

Я не чувствовала страха. Не в этом сне. Было тепло. И странное ощущение, будто я принадлежу им обоим. Не как вещь. Не как пленница. А как… часть чего-то, чего я раньше не знала.

Рафаэль коснулся моих волос. Пальцами. Осторожно. Медленно провёл по пряди, убрал её с лица. Его прикосновение не было грубым — просто уверенным.

Арс дышал мне в шею. Я чувствовала его тепло. Его пальцы легли на мою талию, скользнули под край кофты.

Я не отпрянула. Не вырвалась. Я просто сидела, затаив дыхание, будто ждала — что дальше?

Рафаэль опустил взгляд на меня.
— Ты больше не боишься? — спросил он.

Я хотела сказать: «Нет». Но слова не вышли. Только кивок. Маленький. Почти невидимый.

Арс усмехнулся сзади.

— Наша маленькая принцесса. Наша кукла.

И в этот момент что-то внутри меня отпустило. Страх? Стыд? Я не знала. Но впервые я не чувствовала себя одинокой.

Сон не был чётким. Он расплывался, как акварель под водой. Но прикосновения остались. Тёплые. Медленные. И… странно нужные.

Глава 8. Лана

Это просто сон. Или… ужасная шутка. Или мозг сходит с ума после пережитого.

Но нет. Я действительно слышала, как работает вода. Как скрипнула дверь в ванной. И как кто-то… вышел.

Я обернулась на звук. И тут же застыла.

Святые небеса.

Рафаэль.

Рафаэль. В полотенце. В. Одном. Полотенце.

На бёдрах. Всё. Волосы мокрые, капли воды стекали по груди. Лицо всё то же — спокойное, каменное, как будто он вышел не из душа, а из допросной.

И только я стою в своей кухне. В полотенце. С глазами по пять рублей. А рядом — Арс, жующий жареное яйцо, как будто у нас тут пикник.

Рафаэль увидел меня. Остановился. Оценил ситуацию. Секунду. Две. Три.

— Ты уже встала, — сказал он просто.

Как будто это нормальное утро. Как будто мы давно живём втроём. Как будто никто из нас не был похищен, не кричал, не угрожал, не приковывал к кровати.

Я открыла рот. Закрыла. Рафаэль прошёл мимо меня, капая на пол, и достал кружку из шкафа.

— Кофе хочешь?

Кофе. Кофе?!

Я стояла, вцепившись в край полотенца, и у меня в голове звенела одна мысль: Я схожу с ума. Или они. Или мы все.

— В-вы с ума сошли?! — вырвалось у меня. Голос дрожал, но вылетел громко. — Что вы тут делаете?! Вы же сами сказали, что… что…

Я запнулась.

Арс бросил вилку в раковину. Звук металлический, хлёсткий. Он развернулся ко мне и медленно пошёл вперёд. Спокойно. Почти лениво. Но в каждом шаге было что-то… угрожающее.

— Вы… вы… — голос предал меня. Стал тише. Слабее. Горло сжалось.

— Что мы, Принцесса? — сказал он и склонил голову чуть набок.

Подошёл ближе. Намного ближе.

— М? Говори. Говори. Я весь внимание.

Я попятилась. Шаг назад. Пятка соскользнула по холодному кафелю. Полотенце едва не сползло, и я судорожно вцепилась в него. Арс усмехнулся. Не зло. Просто… с удовольствием. Как будто это всё — игра. Только мне в ней не дали правил.

— Вы же отпустили меня! — прошептала я. — Вы сказали… что всё… всё кончено…

— Так и есть, — вмешался Рафаэль из-за спины. Его голос был сухим, без эмоций. — Тебя никто не держит. Но и не защищает. Мы предложили выбор. Ты осталась — теперь живёшь по нашим правилам.

— Я… не выбирала! Я просто… я думала, вы ушли!

— А мы передумали, — усмехнулся Арс. — У тебя тут так мило… завтрак, уют… ты. Мы же как семья.

Он наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание.

— Такая домашняя у тебя кухня, Ланочка.

Я сжалась в комок, прижав полотенце к телу так, словно оно могло меня спасти. Сердце стучало в горле так громко, что я почти не слышала собственных мыслей. Полотенце казалось маленьким и слишком тонким. Почти прозрачным. Почти бесполезным.

— Отойди, — выдохнула я. Голос хриплый, сорванный. Почти не мой.

Арс не отреагировал. Ни шагом назад, ни даже взглядом в сторону.

— Или что? — прошептал он, и его слова обожгли ухо.

Он стоял вплотную. Дышал рядом. Смотрел в упор. Я чувствовала его взгляд на своём лице, на шее, на груди — как будто он не глазами смотрел, а руками. Он видел, как дрожат мои ресницы. Как напряглось горло. Как я стискиваю зубы, лишь бы не разрыдаться прямо сейчас.

— Отойди от неё, — послышалось со стороны. Голос спокойный. Чёткий. Без лишнего.

Рафаэль.

Я дернулась, повернув голову. Он стоял в дверях кухни. Уже в одежде. Сухой. Когда успел?! Но глаза — те же. Холодные. Внимательные.

Арс выпрямился, не спеша. Повернулся к нему.

— Мы же договорились, что она теперь с нами, — напомнил он.

— Да. С нами, — подтвердил Рафа. — А не под тобой.

Пауза. Долгая. Напряжённая. Потом Арс пожал плечами, театрально, с усмешкой.

— Ладно, ладно. Не сегодня, Принцесса.

Он отступил. Сделал пару шагов назад и сел за стол, как ни в чём не бывало, схватив тост.

Я осталась стоять у стены. Тело трясло. Горло сжалось. Рафаэль посмотрел на меня.

— Иди оденься, — сказал он спокойно. — Потом поговорим.

И всё. Ни угроз. Ни объяснений. Ни слов поддержки.

Я развернулась и пошла, чувствуя, как ноги подкашиваются с каждым шагом. И только одно знала точно: Я больше не у себя дома, а у них. Или… у нас?!

Я буквально влетела в спальню, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

Руки дрожали. Грудь вздымалась от рваного дыхания. Я старалась не плакать — не сейчас. Не при них. Но внутри всё тряслось.

Быстро сорвала с себя полотенце, бросила на кровать, натянула первое, что попалось: старую футболку, джинсы. Руки плохо слушались, как в бреду. Застёжка не попадала в петлю. Волосы залипали к щекам.

Глава 9. Арс

Я вытер руки о штаны и лениво развалился на стуле, глядя, как девочка берёт вилку. Трясётся, конечно. А что она думала? Что мы её обратно в розовую комнату с единорогами отвезём?

— Так, слушай сюда, принцесса, — начал я, жуя бутер. — Жить мы будем тут. У тебя.
Она подняла глаза — медленно, с удивлением и… страхом. Да, вот это. Мне даже понравилось.

— Пока найдём твоего папашу, — продолжил я, указывая на неё вилкой. — И пока не разберёмся с тем дерьмом, которое он нам устроил.

Она открыла рот. Я предсказуемо не дал ей вставить ни слова.

— Не начинай. Серьёзно. Не надо этого твоего «но вы не можете». Можем. И будем. Это теперь наш дом, ясно?

— Вы не можете просто… — начала она, но я уже говорил поверх.

— Можем. Я же сказал. Ты сейчас не в положении спорить. Хочешь, чтоб было хуже? Нет? Вот и молчи, зайка.

Рафаэль, до этого молча пивший кофе, поднял взгляд. Прямо. Чётко. В её сторону.

— Мы останемся здесь, — подтвердил он. — Тебе не нужно ничего делать. Просто веди себя спокойно. Ешь. Спи. Не задавай лишних вопросов.

Он сказал это так буднично, что я чуть не рассмеялся. Как будто речь шла о пересадке комнатных растений.

— А если я… — начала она снова, но я хлопнул ладонью по столу.

— Да заткнись уже, Лана! — рявкнул я. — Дай тебе шанс выжить — так ты ещё и голос подаёшь.

Она замерла. Сжалась. Рафаэль снова вмешался, уже тише:

— Не ори.

Я фыркнул, откинулся на спинку стула и уставился на Лану, которая сидела, прижав плечи, будто хотела стать невидимой.

— Короче, принцесса, — протянул я. — Живём тут. Ты — молчишь, готовишь и не лезешь. Вопросы решают взрослые.

Я подмигнул ей. Рафаэль — молчит. Он не смеётся, как я, но одобряет. Я знаю.

И я знал ещё кое-что: Если эта девочка хочет выжить, ей придётся учиться слушать.

Она вела себя тихо. Чертовски тихо. Вот сидит, пьёт воду, будто не в аду. Будто её не держат двое бандитов, и один из них — я — только и смотрит, как с неё соскользнёт футболка.

И это бесило.

Потому что Лана была… чертовски сексуальна. Не вульгарно. Не специально. А вот так — по-глупому чисто. Когда даже не понимает, как на неё смотришь.

Мокрые волосы. Кожа с румянцем. Узкая талия, которую я бы сжал одной рукой. Как она отводила взгляд, как дышала, как боялась. А страх — он пахнет. Он делает девушку мягкой, податливой. Живой.

И я, будь я другим, давно бы уже… Но, сука, я не идиот.

Рафа меня сразу предупредил.

— Только тронешь — сам тебя в бетон закатаю.

Вот и весь разговор.

Я не джентльмен. Никогда не был. Если баба нравится — беру. Но Раф... С ним лучше не играть. Особенно когда он взаправду злой.

А он злой. Сейчас. Потому что мы в дерьме по уши. Потому что её папаша всех подставил. Потому что нас чуть не похоронили.

И теперь эта маленькая Лана, с трясущимися руками и глазищами на пол-лица — единственный рычаг.

Я могу смотреть. Фантазировать. Даже злиться, как подросток, что она нас держит на крючке. Но не трогать.

Пока. Пока Раф сам не скажет, что она — больше не святая.

С Рафом мы всегда всё делили. Баб. Деньги. Проституток — особенно. Было весело, было просто. Одна ночь — и до свидания.

Мы знали правила. Никто не влюблялся, никто не жалел. Мы — не те парни, что дарят цветы и спрашивают, как прошёл день. И вот теперь — эта Лана. Тихая. Молчит. Не строит глазки. Не подкатывает. Даже не просит. Именно поэтому она лезет в голову.

Но что бесит — так это её взгляд. Когда она переживает. За этого своего отца. Отец, который слился, как последний трус. Оставил её. Не дал нам то, что должен был. И теперь она дрожит не из-за страха за себя, а за него.

Это меня просто выворачивало.

Потому что мой меня ненавидел. Так, что у меня ребра хрустели, как спички. Потому что мать… Мать, сука, просто ушла. Оставила меня с ним. С тем алкашом, который называл меня "ошибкой" каждый раз, когда я заходил в комнату.

Я свалил сам. Шестнадцать лет. Босиком, без рубля, но свободный.

И вот теперь эта девочка с глазами, как у щенка, страдает по папочке, который кинул её ровно так же, как кинули когда-то меня. И всё равно любит его.

Глупая. Слишком глупая, чтобы понять, что мир не про любовь. Мир про силу. Про тех, кто выживает.

Я сжал кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. Она слабая. Но почему-то не сломалась. И от этого… я злюсь.

— Мне нужно в университет, — сказала тихо. Голос как у школьницы, которая боится, что её поставят в угол.

Я закатил глаза и не удержался от усмешки. Рафаэль даже не моргнул.

— Отвезу, — спокойно сказал он.

Лана напряглась.

Глава 10. Лана

В машине царила гробовая тишина. Я сидела с прямой спиной, как будто это могло спасти меня, будто если не покажу слабость — он забудет, кто я и зачем со мной всё это.

Рафаэль вёл спокойно. Как будто мы не похищение разыграли, а просто едем в университет. Руки на руле — уверенные. Ни одного лишнего движения. Он вообще был пугающе спокойный. Как будто всё было под контролем. Потому что так и было.

— Я приеду за тобой, — сказал он вдруг, не отрывая взгляда от дороги.

Я медленно повернула голову.

— А если я…

— Нет «если».

Тон был ровный. Без угроз, но я поняла: это не просьба. Не предложение. Это факт.

Я сглотнула.

— Мне нужно будет поговорить с научным куратором, я могу задержаться.

— Значит, подожду, — коротко ответил он.

— Я могу сама доехать, — попыталась ещё раз.

Рафаэль усмехнулся — почти незаметно.

— Ты всё ещё думаешь, что ты свободна?

От этих слов внутри всё оборвалось.

Я отвернулась к окну, чтобы он не видел, как я снова кусаю губу. Чтобы не видел, как глотаю эмоции. Плакать рядом с ним было опасно. Слишком опасно.

— Я просто… хочу сдать диплом. И всё, — прошептала я.

— Вот и сдавай, — сказал он. — А всё остальное — не твоя забота.

Как же легко ему это давалось. Эти короткие фразы, в которых зашито всё: контроль, границы, власть. Он не повышал голос. Не давил. Он просто был таким.

Я прижалась лбом к прохладному стеклу. Дома меня ждал чужой страх. Здесь — чужая власть. А где была я — уже не знала.

— У тебя есть тридцать секунд на прощальные мысли, — вдруг сказал он, паркуясь у корпуса.

Я резко повернулась.

— Что?

Он пожал плечами.

— Вдруг захочешь сбежать.

— Это угроза?

Рафаэль посмотрел на меня. Ровно.

— Это реальность, Лана. Хорошего тебе дня. Будь умницей.

Я вышла из машины, будто из тюрьмы. Только шагнула — и вдохнула воздух полной грудью, как будто он был свободой. Хоть на минуту.

Нужно что-то придумать. Срочно. Как избавиться от них? Рафаэль — как камень. Арс — как мина замедленного действия. Я не знала, чего они хотят, что сделают, и сколько у меня есть времени, пока всё не станет хуже.

— Лана! — я вздрогнула от знакомого голоса.

Даша. Конечно. Подруга. Одногруппница. Та, у которой всегда миллион слов в минуту и идеальная память на лица.

Она практически подскочила ко мне, с неизменной чашкой кофе из автомата и с сияющими глазами.

— Ты с ума сошла?! — прошептала она заговорщицки, косясь на машину за моей спиной. — Кто тебя привёз?

Я не повернулась. Даже не дышала. Мотор машины еще гудел. Рафаэль сидел за рулём. Я чувствовала его взгляд, как прожектор на спине.

— Это кто? — продолжала Даша. — Он же нереально красивый! Это твой парень?

— Нет! — вырвалось у меня слишком резко. Голос дрогнул.

— Ладно, не кричи, — усмехнулась она. — Но кто он тогда? Он тебя взглядом… смотрит так…

Я не знала, что сказать. Губы пересохли. Руки затряслись. Я просто стояла. Как будто застряла между двумя мирами. Один — привычный. А второй — чужой, опасный, и от него не было выхода.

— Лан, всё окей? Ты как привидение.

— Я просто… не выспалась, — прошептала я, избегая её взгляда. — Иди, я догоню.

Она удивлённо посмотрела на меня, но кивнула и ушла.

Я стояла, пока её шаги не затихли. Медленно обернулась. Рафаэль всё ещё был там. За рулём. Уже в темных очках. Смотрел прямо на меня.

Как же мне хотелось исчезнуть. Просто раствориться, испариться, стереть себя с этой улицы, из этого дня. Или телепортироваться. На другую планету. Где не существует Рафаэля, Арса, долгов, и где отец не исчезает, оставляя за собой хаос.

Я сделала шаг назад. Потом другой. Пыталась не смотреть на машину, не думать о том, что он всё видел — как я лгала, как дрожали пальцы. Я чувствовала его взгляд, даже не поднимая глаз. Он не следил. Он наблюдал. Как хищник. Терпеливо. Без спешки.

Я стиснула зубы. Не позволила себе снова заплакать. Не здесь. Не перед людьми, которые думают, что я просто студентка, просто опоздала, просто мрачная с утра.
Им не нужно знать, что внутри я вся как оголённый провод — стоит кому-то прикоснуться, и будет взрыв.

“Держи себя в руках”, — сказала я себе. “Просто доживи до вечера.”

И пошла вперёд. Не оглядываясь. Но от звука мотора машины — вздёрнулась, будто от выстрела.

Я едва успела зайти в здание, как она снова возникла рядом — будто из воздуха. Даша.

— Лан, ты вообще в курсе, что ты уже звезда утра?

Глава 11. Лана

День был как скомканная плёнка. Лица, фразы, звонки — всё мимо. Всё как будто происходило не со мной. Я двигалась по коридорам, как будто в чужом теле. Смотрела в тетрадь — и не видела ни одной буквы.

Мысль, которая сверлила голову с самого утра, была простой: Я буду жить с ними. С двумя мужчинами, которых, наверное, боится половина города. В своей собственной квартире. Как… что? Как заложница? Гостья? Питомец?

Я не знала. Знала только, что это не нормально. Что всё это пахнет опасностью, унижением и чем-то ещё — тем, о чём я даже боялась думать.

Остановившись у двери 312, кабинет куратора, я тихо постучала. Словно и там меня ждал подвох.

— Да, заходите, — раздался знакомый голос.

Я вошла.

Антон Сергеевич сидел за столом, как всегда в светлой рубашке с закатанными рукавами и в чуть небрежно повязанном шарфе. Он был из тех преподавателей, на которых заглядывались половина курса. Молодой, слегка взъерошенный, вечно с кофе и какой-то мягкой ухмылкой на лице.

— Лана? — он приподнял брови. — Ты не записывалась на приём. Что-то случилось?

— Я… — начала я, быстро собрав себя в кучу. — По поводу практики. Нужно будет немного сместить график. Есть обстоятельства.

Он поставил кружку на край стола, чуть развернулся ко мне. Смотрел внимательно. Слишком внимательно. Не как преподаватель. Как… мужчина. И это было невыносимо.

— Ты выглядишь уставшей.

На его комментарий я ответила молчанием. А что было ему говорить?

— Очень. Всё в порядке?

Я сжала лямку рюкзака.

— Да. Просто недосып.

Он кивнул, но глаза не отрывал.

— Если хочешь — можешь не на «вы», — сказал вдруг, как будто между прочим. — Неофициально. Я же не на тридцать лет старше.

Я напряглась.

— Лучше на «вы», — тихо сказала я. — Так привычнее.

Он усмехнулся.

— Хорошо. Как скажешь.

Наступившая пауза казалась супер неудобной.

— Слушай, если тебе просто надо выговориться — можно и не по учёбе.
Ты… мне всегда казалась самой стабильной с курса, а сейчас — будто совсем в себе. Что-то случилось?

Я покачала головой, хотя в мыслях я уже рассказывала ему что именно случилось за прошедшие выходные.

Если бы ты знал, Антон Сергеевич, кто ждёт меня у входа. Кто держит мой страх за горло. Если бы ты знал, сколько во мне крика — и как я каждый день его глотаю.

— Всё в порядке, правда, — я выпрямилась. — Спасибо, но мне просто нужно уехать раньше, и я хотела предупредить.

— Конечно, я всё учту. — Он потянулся за листом, записал что-то от руки. — Просто не держи в себе, ладно? Ты — из тех студентов, которые реально могут выгореть втихую.

Я кивнула. Улыбнулась. Фальшиво, как на экзамене. Поблагодарила. И ушла.

В коридоре воздух показался плотнее. Я чувствовала — его взгляд ещё на мне. За спиной.

Но самое страшное ждало не там.

На улице, у тротуара, стояла машина. Та самая.

Чёрная. Глянцевая. Огромная, как танк. От такой не убежишь, даже если очень захочешь.

Машина выделялась так, будто её припарковали здесь нарочно, чтобы все смотрели. И все действительно смотрели. Студенты. Преподаватели. Даже охранник у входа перестал делать вид, что проверяет пропуска, и уставился прямо на неё.

Мне было жутко некомфортно подходить. Хотелось исчезнуть. Раствориться. Упасть в яму и никогда не подниматься. Но я уже знала, как реагирует Рафаэль, когда его заставляют ждать. А злить его сейчас — было последним, чего я хотела.

Я подошла. Тихо открыла дверцу. Села. Сердце стучало в горле.

Он сразу же тронулся с места, будто это было всё, чего он ждал.

— Как день прошёл? — спросил спокойно. Буднично. Как будто мы нормальная пара, а я не жила сегодня в постоянном страхе, что он просто пристрелит меня сейчас. Он мог.

Я посмотрела на него боковым зрением. Челюсть сжата. Руки на руле, как у человека, который привык держать всё под контролем. Я сглотнула.

— Нормально, — сказала тихо.

— Это «нормально» по-настоящему нормально или «не лезь, я сейчас заплачу»?

Я не ответила. Просто смотрела в окно. Домой тоже не хотелось. Это уже не был мой дом…

Но других вариантов у меня не было.

— Куда мы едем? — выдохнула я, когда заметила, что он свернул не туда. Не на ту улицу, не в ту сторону. Дом — остался позади.

Моё тело напряглось, будто кто-то включил сигнал тревоги.

— Успокойся, — отозвался Раф спокойно, даже лениво. — Дома жрать нечего. Поедем перекусим.

— Я не голодная, — пробормотала я, сцепив пальцы на коленях.

Но в этот момент мой желудок решил, что дипломатия — не его стиль.

Глава 12. Лана

Это было не просто кафе — а место, куда не заходят просто так. Здесь пахло деньгами. Уверенностью. И опасностью, скрытой под дорогими костюмами и шелестом меню в кожаных обложках.

Рафаэль распахнул массивную стеклянную дверь. Я просто пошла за ним, чувствуя, как мои дешевые кроссовки гулко ступают по мраморному полу. Никто не остановил нас. Никто не спросил, кто мы. Рафа просто прошёл. И все — увидели его.

Официант в костюме слегка кивнул. Мужчина у барной стойки встал и пожал ему руку. Кто-то отвёл взгляд. Кто-то — наоборот — смотрел с явным уважением.

Рафаэля здесь знали. А вот меня — нет.

Я чувствовала взгляды. Тяжёлые, тянущие вниз, как будто я влезла не туда, куда мне позволено. Как будто меня спутали с кем-то. Или решили, что я — новое лицо "в коллекции".

У окна уже сидел Арс. Телефон у уха, сигарета — в пепельнице, руки раскинуты свободно, будто он у себя дома. Говорил громко, с раздражением:

— Если через три дня ничего не будет — я сам приеду. Без предупреждений.

Он бросил взгляд на нас, увидел меня — и фыркнул.

— Ну вот. Притащил. Молодец.

Рафаэль сел напротив Арса. Я — рядом, но на полшага назад. Не в центре. Не рядом. Где-то между.

Запах еды ударил в нос. Пряный, тягучий, тёплый. Где-то мимо проносили тарелку с горячим мясом — и у меня урчало в животе так громко, что я зажала локтями бок, будто могла это остановить.

Арс заметил. Ухмыльнулся.

— Голодная, да? У тебя желудок сам себя пожирает.

Я опустила глаза. Нельзя показывать эмоции. Ни страха. Ни стыда. Ни злости.

Рафаэль молчал. Только кивнул официанту, не глядя в меню. Видимо, тут знали и его вкусы.

Я чувствовала себя как случайная прохожая, которую занесло на чужую свадьбу. Люди смотрели. Женщина за соседним столом буквально изучала меня взглядом, с выражением, будто ей подали холодный суп. Что она думала? Что я проститутка? Молодуха, которой заплатили за ужин? Или просто… очередная?

Я хотела исчезнуть. Спрятаться под стол. Исчезнуть в скатерти. Раствориться в шуме посуды, чужих голосах, запахах.

— Расслабься, — неожиданно сказал Рафа, не глядя.

Тон был спокойный. Будничный. Как будто он успокаивал собаку перед уколом. А мне вдруг стало холодно — от того, как легко он всё это воспринимает.

— Легко тебе говорить, — буркнула я себе под нос. Едва слышно.

Но, конечно, он услышал. Рафа слышал всё.

Арс хмыкнул, бросив на меня взгляд поверх бокала:

— Щас накормим тебя, и повеселеешь, принцесса.

Я сжалась. Как же он любил это слово “принцесса”. С насмешкой. Как ярлык. Для него я не человек — роль. Место. Игрушка, временно неработающая.

Рафаэль молчал. Не поправил. Не одёрнул. И это было хуже, чем если бы он сказал что-то жесткое. Потому что это означало — он согласен.

Подошёл официант. Молодой, ухоженный, с идеально отточенной вежливостью. Он знал их. Сразу. Без слов. Рафаэль даже не открывал меню.

— Как обычно, — бросил он коротко.

— Девушке — то же самое? — уточнил официант, взглянув на меня на долю секунды.

Я не успела ничего сказать. Рафа кивнул, не спрашивая.

Меня не спрашивали. Не нужно было.

— Принцессе — двойную порцию, — добавил Арс с ухмылкой. — У неё аппетит… бодрый.

Я задыхалась. Внутри всё сжималось от унижения, от взгляда официанта, который всё понял — но ничего не сказал. Он просто ушёл.

Я опустила глаза. Руки сжались на коленях. Хотелось уйти. Исчезнуть. Или хотя бы, чёрт возьми, сделать что-то простое. Например...

— Я кофе хочу, — тихо произнесла. Словно боялась, что за это меня ударят. От этих двоих можно было ожидать чего угодно. Они были непредсказуемы. Непонятны.

Рафаэль едва качнул головой.

— Уже поздно для кофе.

— У меня… много дел дома, — попыталась я оправдаться. — Диплом, лекции…

— Каких ещё дел? — влез Арс, будто его реально это заинтересовало.

— Мне конспекты нужно сверить, пару тем дочитать, подготовиться к… — я сбивалась, говорила слишком быстро, слишком слабо.

— Никакого кофе, — отрезал Рафа.

И снова — этот тон. Как у отца, которого не выбирали.

— Но… — попыталась я.

— И никаких “но”, Лана. — Его голос стал жёстче, тяжелее. — Ты и так бледная, как больничная стена. Пока не выспишься нормально и не начнёшь жрать, будешь двоечницей. Понятно?

Я замерла.

Только через пару секунд поняла: он волнуется. Точнее, они оба волнуются. Каждый по-своему, грубо, топорно, но….

Но от этого легче не становилось. Потому что их забота звучала, как приказ. А отказ — как вызов, который могут не простить.

Я сжала ладони под столом. Ногти впивались в кожу. Но сказать ничего не могла. Только… шепнуть.

Глава 13. Лана

Это было чертовски вкусно. Без преувеличений. Словно я ела впервые за неделю. Или в жизни.

Сначала я старалась держаться. Медленно. Скромно. «Как леди». Но потом — горячее мясо с ароматными специями, хрустящий багет с мягким сливочным маслом, салат, который на вкус был как лето…

Я забыла, что я — тонкая и звонкая девочка, которая «ест ползернышка в день». Я жрала как не в себя. Ложка за ложкой, кусок за куском. Не замечая, как обжигаюсь, как тороплюсь, как задыхаюсь от слишком быстрых глотков воды.

В какой-то момент Арс что-то сказал, вроде бы ехидное, но я даже не поняла — рот был полон, а мозг отключён. Рафаэль просто наблюдал молча. В его взгляде не было насмешки. Скорее… что-то странное. Похоже на облегчение? Или одобрение? Я не понимала. И, если честно, не хотела понимать.

Я ела. Просто ела. Словно еды никогда не видела. Хотя, такой вкусной не видела.

И это было единственным, что сейчас имело хоть какой-то смысл.

Когда наконец поставили тарелку с десертом — я уже не могла. Но всё равно взяла ложку. И тихо выдохнула:

— Это лучше, чем секс. — Непонятно зачем ляпнула, даже не подумав о чем говорю! Я же никогда не занималась сексом-то!

Рафа чуть выгнул бровь от явного удивления. Арс громко рассмеялся:

— Ты, принцесса, либо голодала всю жизнь, либо трахалась не теми мужиками.

Я чуть не поперхнулась. И впервые за весь вечер — улыбнулась. Совсем чуть-чуть. Почти незаметно. Как рефлекс. Как маленькая попытка выжить, зацепиться за хоть что-то нормальное. Это была неплохая шутка, но это был бы не Арс, если бы он не добавил что-то колкое.

И конечно он добавил, видя мою улыбку.

— Хотя мне нравится твоё сравнение, — протянул Арс, наклоняясь чуть ближе. Его голос стал мягче, ниже. — Даже хочется теперь… доказать тебе обратное.

Улыбка. Та самая, коварная, лениво-хищная. Та, после которой обычно в фильмах гаснет свет и начинаются сцены с пометкой 18+.

А я? Я чуть в обморок не упала от одной только мысли.

Мой мозг начал лихорадочно перебирать, что сказать, как отшутиться, как спрятаться. Рафаэль, к счастью, вмешался раньше, чем я открыла рот.

— Хватит, — бросил он тихо. Но в его голосе было достаточно, чтобы воздух в лёгких застыл. — Она и так перебирает эмоций. Не мешай.

Арс откинулся назад, подняв руки.

— Ладно, ладно. Просто разговор.

Но я всё равно заметила, как он продолжает смотреть. Внимательно. С интересом. Как будто открыл для себя новую игру.

Я уткнулась в десерт. Ложка дрожала в пальцах. И только сладкий вкус клубники с ванилью мешал мне окончательно провалиться в страх. Это была странная защита — сладость против ужаса. Но сейчас она работала лучше любых слов.

Как только все поели, Рафаэль поднялся.

— Нам пора, — коротко сказал он, не дожидаясь, пока мы доедим десерт.

Я молча встала. Не задала ни одного вопроса. Шла за ними, как кукла. Как будто у меня не было ни воли, ни мыслей, ни личности — только ноги, чтобы идти за этими людьми.

Домой ехали молча. Я смотрела в окно, не видя дороги. Слышала, как стрелка тахометра дергается, как покрышки шуршат по асфальту, как вдалеке кто-то сигналит… А внутри — тишина. Глухая. Гнетущая. Холодная.

Страх медленно поднимался от живота к горлу, как ледяная волна. Боже. А если они…

В голове начали мелькать обрывки слов Арса.

“Так с тобой можно делать взрослые вещи?”

“Хочется доказать тебе обратное…”

Это звучало как шутка, но в его глазах не было ничего шуточного. Он мог.

Они могли.

Сделать со мной всё, что захотят. Без последствий. Без стыда. Без вины.

И я не знала, кто из них страшнее — Арс с его наглыми улыбками и раздразнённым взглядом, или Рафаэль, который всё время молчал, но в этом молчании было что-то хищное. Что-то, что сдерживается… пока.

Мы остановились у подъезда. Рафа открыл дверь, не говоря ни слова. Я вышла. Машинально. Пока шли к квартире, каждый шаг отдавался в груди, будто сердце билось в ступнях.

А в голове — один вопрос: А что будет дальше? Мы просто… войдём в квартиру? И что?

Мне было двадцать. Я училась, строила планы, мечтала, злилась на оценки и преподавателей. А теперь — я считала шаги до двери. И молилась, чтобы они не зашли за мной в комнату.

Я едва дождалась, пока дверь квартиры захлопнется за нами. Не снимая обуви, почти бегом бросилась к себе в комнату. Рука дрожала, когда я закрывала дверь. Медленно, как будто от этого зависело, заметят они или нет.

Щелчок.

Замка не было — в этой квартире он никогда и не требовался. До сегодняшнего дня.

Я отступила назад. Потом ещё. И ещё.

Села в угол, подальше от двери, почти у батареи. Колени к груди. Пальцы впились в кожу. Сердце билось так громко, что я боялась — они услышат.

Глава 14. Лана

Спустя где-то час, а может и больше, всё затихло. Не было ни шагов, ни глухих голосов на кухне. Тревога начала отступать, как волна, которая не добралась до берега.

Я медленно поднялась на ноги и сдержанно потянулась — мышцы ныли, спина затекла от пола и стены. От меня пахло едой — мясом, специями, жареным маслом — и это… смущало. Словно запах напоминал, где я была, и с кем.

Я переоделась. Просто — в обычную домашнюю футболку и старые шорты. Это не спасало, но давало ощущение хоть какой-то защищённости. Хоть какой-то нормальности.

Подошла к двери. Прислушалась. Только гул в ушах и собственное дыхание. И сердце — громкое, упрямое.

Я повернула ручку медленно, будто в замедленном кадре, и приоткрыла дверь. Коридор был пуст. Тени от лампы под потолком казались длиннее, чем днём.

Я вышла на цыпочках. С каждым шагом — остановка, замирание. Но ничего не происходило.

На кухне… Я уже почти вошла, когда почувствовала запах сигареты. Резкий, едкий, настоящий. Не вейп, не ароматизатор — сигарета.

Рафаэль стоял у окна. Прислонившись к стене плечом, слегка сутулившись. В одной руке — сигарета, во второй — стакан воды. Он смотрел куда-то в темноту за стеклом. Или, может быть, в себя.

Он не удивился, когда я вошла. Просто повернул голову.

— Не спится? — спросил спокойно. Без иронии. Без приказа.

— Воды хотела, — прошептала я, чувствуя себя как воровка.

Пальцы вцепились в край футболки. Я едва сдерживала дрожь. Рафаэль кивнул на стол:

— Там бутылка. Холодная. Только не дергайся так, ты ж не в тюрьме.

И это прозвучало почти ласково. Почти. Но я всё равно вздрогнула.

Потому что даже в такой обыденной сцене — он всё ещё был опасен.

Я налила воду и стала пить жадно, почти не отрываясь. Она была ледяная, будто прямо из горного источника — обожгла горло, но я не остановилась. Слишком пересохло. Слишком долго держала в себе все — страх, слова, еду, дыхание.

Рафаэль тем временем затушил сигарету и потянулся к окну. Послышался скрип. Он повозился с ручкой, потянул сильнее — стекло задрожало, но не сдвинулось.

— Заклинило, — бросил раздражённо, с усилием.

Я сглотнула последний глоток, вытерла рот тыльной стороной ладони и тихо сказала:

— Там особый способ.

Он обернулся.

— Что?

— Ну… оно старое. Надо прижать внизу и тянуть на себя. — Я поставила стакан и подошла.

Он отступил на шаг. Я наклонилась, прижала ладонью раму снизу, одной рукой придавила заедающее место и толкнула. Щелк. Окно послушно встало на место.

Я обернулась — и замерла.

Рафаэль стоял совсем рядом. Меньше, чем на шаг. Тело — неподвижное, как скала. Лицо — спокойное. Глаза — изучающие.

От него пахло табаком и чем-то свежим, дорогим. Его грудь едва заметно поднималась и опускалась — он дышал медленно, ровно. В его взгляде не было ни улыбки, ни угрозы. Но от этого становилось ещё страшнее.

— Ты много чего умеешь, — сказал он тихо.

Я снова почувствовала, как гул в ушах перекрывает все звуки. Как будто мир замер, стал вязким, будто из ваты. Мои руки сами по себе скользнули к бокам. Пальцы сжались в тонкой ткани футболки. Хотелось — не просто отступить. Исчезнуть. Раствориться в стене, в воздухе, в собственном страхе. Стать тенью. Ничем.

— Не бойся ты так, — неожиданно спокойно произнёс Рафаэль. — Мы не причиним тебе вред.

Легко сказать. Я усмехнулась. Уголки губ дрогнули, но смех вышел… горький, как ржавчина.

— Легко сказать, — пробормотала. — Эти шуточки Арса… — зачем-то добавила, не думая, просто чтобы заполнить тишину, не сойти с ума.

Раф усмехнулся. Медленно, почти лениво. Но что-то в его взгляде изменилось.

— Он точно не обидит тебя, — сказал он, опуская глаза на пол. — Хотя… девочки любят, когда он их обижает. Ты же понимаешь, о чём я?

Я замерла.

— Нет, — выдохнула. И это была чистая правда. Без прикрас. Без игры.

Рафаэль медленно поднял взгляд.

— Нет?

Я кивнула. Губы едва слушались, но слова всё равно сорвались, будто сами:

— У меня никогда не было мужчины. Я не знаю, о чём ты… вы говорите.

Я думала, это… спасёт меня. Что если они узнают, что я такая, то хотя бы оставят в покое. Не тронут. Не захотят. Какой в этом интерес?

Но как только я произнесла это, как только слова растворились в воздухе между нами, Рафаэль изменился. Не лицом — нет. Его лицо осталось каменным. Но всё остальное сжалось. Мышцы. Плечи. Взгляд. Воздух.

Он будто весь напрягся, словно его ударило током. Словно я не призналась, а бросила вызов.

— Ты… — голос его стал сиплым, почти чужим. — Девственница?

Он сказал это с недоверием. Как будто я только что солгала о чём-то невозможном.

Глава 15. Арс

Я знал, что Раф странный.

Не псих — нет. Он был хладнокровен, точен, как лезвие ножа. Но в постели у него всегда были… особые наклонности. Он никогда не говорил это прямо, но я видел, кого он выбирает. Молодых. Молчаливых. Послушных. Невинных…

Таких, что смотрят снизу вверх, с глазами полными слепого доверия, страха, ожидания. Таких, что боятся сделать шаг без команды. Раф говорил, это про контроль. Про честность. А я видел: это было про власть. Абсолютную.

Без “если”, без “но”. Он хотел чувствовать, как она под ним — дрожит, как сердце колотится, как ломается что-то внутри. Хотел видеть их лица в тот момент, когда отнимал самое важное. Их невинность. Их чистоту. Их “до”.

Блядь. Это было хуёво. Очень хуёво.

Я знал про его фетиш. Знал, но никогда раньше не сталкивался с этим вот так. Когда передо мной — реальная девчонка, с чёртовыми слезами в глазах, с дрожащими плечами, с доверием, которого она сама не хочет. А он… Он сейчас сорвётся. Потому что для него это не просто девушка. Это — триггер.

Я думал, что буду подкалывать Лану. Потихоньку — шутки, флирт, прикосновения. Пока не затащу в койку. Без насилия, не тупо — по-своему. Но теперь?

Теперь мне приходилось стать, сука, рыцарем в ебучих доспехах. И защищать её от дракона, у которого снесло башню. Рафаэль. Мой друг. Брат. Тот, кого я знал… или думал, что знал.

Я повернулся к Лане. Она всё ещё смотрела то на меня, то на него. Как загнанный зверёк, не понимающий, куда безопасно.

— Иди к себе в комнату, — прошептал я. Спокойно. Почти ласково.

— Но… — губы дрожали, она хотела остаться. Или боялась уйти.

— Заткнись и иди, — рыкнул я зло. Не на неё. На ситуацию. На Рафа. На весь этот пиздец. И сам толкнул её к двери. До неё дошло со второго раза. Она вспыхнула, как спичка, и побежала так, что аж пол застонал под её шагами.

Дверь хлопнула. Тишина.

Я развернулся к Рафаэлю.

— Мы не трогаем её. Слышишь?

Голос сорвался. Я не кричал. Я грозил. И Раф это понял. Он почувствовал границу, которую я провёл между нами.

Он поднял взгляд.

— Это ты мне говоришь? — усмехнулся. Нагло. Глухо. С ноткой сарказма, в котором сквозила усталость. — Ты, с твоей "моралью"? Серьёзно?

— Да. Я.

Я шагнул ближе. Мы с ним были почти одного роста, но сейчас мне хотелось быть выше. Хотелось прижать его к стене и вбить это в голову.

— Она ни при чём, понял? Её втянули. Мы сами её втянули. Её отец — наш косяк. Наш просчёт. Не её.

Рафаэль не ответил сразу. Только щёлкнул пальцами, будто стряхивал раздражение. Потом отошёл к окну. Выдохнул.

— Знаешь, что самое поганое, Арс?

— Что?

— Я ведь даже не хотел её трогать. До этого. До того, как она открыла рот и…

Он замолчал.

— И что? — я сжал кулаки.

— И показала, насколько она чистая. Слишком чистая, — добавил он с горькой усмешкой. — А у меня с этим… ты знаешь. Сдвиг.

— Вот именно, — резко перебил я. — Знаю. И поэтому мы не трогаем её.

Рафаэль кивнул. Медленно.

— Хорошо. Не трогаем.

Он говорил это вслух. Мне. Но я знал: он себе это говорил. Уговаривал. Приказывал. Ставил заслон.

— Приглядывай за ней, если уж ты такой герой, — бросил он, отходя к двери. — Я выйду пройтись.

— А я — послежу, чтобы ты не сгорел, сука, к чёрту.

Я постоял пару минут, чтобы успокоиться. Раф ушёл на улицу, и слава богу — его не должно быть рядом с ней. Не сейчас. В комнате висела густая тишина. Я выдохнул, провёл ладонью по лицу и направился к её двери.

Постучал — тихо. Потом открыл.

Лана сидела в углу кровати, поджав под себя ноги. Смотрела на меня, как на зверя. И, чёрт возьми, я не мог её винить.

— Эй, — начал я, стараясь говорить спокойно. — Всё нормально.

Она не ответила. Только чуть заметно отодвинулась. Даже не телом — взглядом.

— Я просто сказать пришёл… — я почесал затылок. Чувствовал себя криво. Неловко. Ненавижу такое. — Не высовывайся лишний раз, поняла? Не лезь к нему. Не спорь. Не задавай вопросов.

— А если он… — голос дрогнул. — Если он снова...

— Не тронет. — Я перебил, резко, жёстко.

Потому что если скажу мягко — она не поверит.

— Я прослежу.

Она прижала к себе подушку, как броню. Ресницы дрожали, как от ветра.

— Зачем ты это делаешь? — спросила вдруг. Еле слышно.

Я пожал плечами.

— Не знаю. Может, потому что ты напугана до чёртиков, а он в своём ебучем тумане. Может, потому что… — замолчал, проглотив остаток фразы.

Потому что ты не такая, как те, к кому мы привыкли. Слишком живая. Слишком настоящая. Слишком...

Глава 16. Лана

Я проснулась от тишины.

Солнце еле пробивалось сквозь плотные шторы, рисуя блеклые полосы на полу. Комната казалась чужой — хоть и была моей. Всё в ней оставалось на своих местах, но я уже не могла чувствовать её как безопасное место.

Села, натянув на себя одеяло, будто оно могло хоть как-то защитить. В голове гудело. Как после сильного удара. Или сна, из которого не до конца вышла.

Это было? Всё это?..

Сцена на кухне. Раф — слишком близко. Его голос. Его руки. И Арс. Где-то в самом хаосе он выдернул меня — и ушёл. И ещё тогда, в дверях, он сказал:

— Веди себя тихо, и всё будет нормально. Я рядом.

Я тогда кивнула. Автоматически. Как будто верила.

А теперь… Теперь не знала, во что верить. Он тоже один из них. Не герой. Не защитник в доспехах. Просто… пока не предал. Пока не позволил Рафу зайти дальше.

Сколько ещё он сможет его останавливать?

Я провела рукой по лицу. Кожа была горячей. Щёки — взмокшие. Слишком много чувств. Слишком мало сна.

Хотелось всё это стряхнуть с себя, как плохой сон. Но каждый вдох напоминал — это не сон.

Их шаги. Их голоса. Они всё ещё в квартире. Может, пьют кофе. Может, снова ругаются.

А может, обсуждают, что делать со мной дальше.

Я не сразу поняла, что Рафа в доме нет. Сначала всё казалось просто… тише. Ни шума воды в душе, ни тяжёлых шагов в коридоре, ни сдержанных разговоров, от которых сжималось сердце. Только запах кофе из кухни. И… музыка? Тихо, почти неразличимо — старая рок-баллада, как будто из колонок телефона.

Я вышла из комнаты осторожно, будто могла разбудить что-то, что лучше не тревожить. На мне были джинсы и свитер, выстиранный до полупрозрачности. Я умылась, собрала волосы в хвост, и долго смотрела в зеркало, пытаясь найти своё лицо. А оно всё ещё было немного чужим. Чуть бледнее. Чуть уже глаза. Но — моё.

На кухне сидел Арс. В футболке и спортивных штанах. Жевал тост, уткнувшись в экран телефона.

— Утро, — сказал, не отрывая взгляда.

— Привет, — ответила я тихо, и почему-то тут же добавила: — Рафаэль ушёл?

Он кивнул.

— Дела.

— Ага… — я сглотнула. — Мне надо в универ. Пары.

Арс поднял на меня взгляд. Долго смотрел. Будто примерял, как я это сказала. Зачем. Что хочу. Потом отложил телефон и встал.

— Я отвезу, — просто сказал.

— Не надо. Я сама могу…

— Я сказал — отвезу. — В голосе не было злости, только… как будто привычка всё контролировать. Как у людей, которые привыкли держать оружие в руке, даже когда пьют чай.

Я кивнула. Спорить с ним — бессмысленно. Как и надеяться, что это просто поездка.

Поездка была… молчаливой. Арс не включал музыку, не задавал вопросов, не бросал даже одной из своих фраз с двойным смыслом. Просто ехал. Ровно, спокойно. Но каждый раз, когда машина замедлялась на светофоре, я чувствовала, как он смотрит. Сбоку, через зеркало. Не навязчиво. Но смотрит. Я сидела ровно, руки на коленях. Как в детстве, когда мама говорила вести себя «по-взрослому» перед врачом.

Когда машина подъехала к университету, я выдохнула. Почти незаметно, но всё же — выдохнула. Всё внутри дрожало от желания просто выйти и уйти. Хоть на пару часов — туда, где мир хотя бы похож на нормальный.

Я открыла дверь, выбралась из машины и услышала, как за спиной тихо закрылись замки.
Он уехал. Не глядя. Не попрощавшись. И слава богу.

Университет встретил меня шумом, голосами, осенним ветром, запахом кофе из автоматов и легкой суетой, в которой я больше не чувствовала себя собой.

Я только сделала шаг к входу, как рядом возникла Даша — как из воздуха.

— Лана! — Она вцепилась в мою руку. — Ну что, рассказывай!

— Про что? — я попыталась улыбнуться, но вышло криво.

— Ты серьёзно? — Она закатила глаза. — Ты что, не в курсе, что пол факультета уже видело, кто тебя вчера подвозил? Тот самый чёрный джип. Глянцевый, как грех. И с этим... с горячим мужчиной за рулём. У него лицо как у бога мести. Девочки на втором курсе чуть на асфальт не растеклись, когда он вышел покурить.

Чёрт. Они видели. Видели, как я сажусь, как выхожу… Университет был как деревня — здесь за минуту знали даже то, чего ещё не случилось.

— Он просто… помог, — пробормотала я. — Сосед по району, подбросил.

— Подбросил, — передразнила Даша, но без злобы. — Ну-ну. Слушай, если это твой парень, ты можешь просто сказать. Я буду уважать. Бояться, но уважать.

— Он не мой парень, — выдохнула я.

Даша немного помолчала. Потом снова заговорила — на этот раз мягче.

— Сегодня будет тусовка у Пашки, ты же знаешь. Никаких клубов, просто студенческая пьянка с пиццей. Приходи. Серьёзно. Ты выглядишь как человек, которому очень нужно отвлечься.

Я кивнула, машинально. Она уже убежала к кому-то, а я стояла на месте, как вкопанная.

Глава 17. Лана

— Лана!

Я вздрогнула так, что чуть не уронила папку. Голос Антона Сергеевича прозвучал за спиной неожиданно — слишком громко, слишком резко. Последние дни сделали меня нервной до предела. Слишком много мужчин, от которых хотелось бежать. Сердце сорвалось в горло, и я резко обернулась.

— Здравствуйте, Антон Сергеевич. — Попыталась улыбнуться, но губы дрожали.

Он был моложе большинства преподавателей, всегда в выглаженной рубашке, с тонкой усмешкой, которую не до конца понимали даже студенты. Раньше он казался просто ироничным, теперь — смотрел как-то… пристальнее.

— Можешь зайти ко мне после занятий? — спросил он, как бы между делом.

— Конечно. Что-то не так по курсовой?

— Не совсем. — Он прищурился, и почему-то опёрся о стену, будто собирался остаться здесь надолго. — У меня к тебе пара вопросов.

Я чуть не поперхнулась воздухом. Вопросов? Обычно, если курсовая не сдана — так и говорят. А если приглашают после занятий просто «поговорить», звучит… плохо.

— Хорошо, — ответила я как можно нейтральнее. — После последней пары?

— Да. Я буду в кабинете. — Он задержал взгляд чуть дольше, чем нужно. И добавил уже тише: — Кстати… эта машина, на которой ты сегодня приехала. Чья она?

Мир замер. Я моргнула.

— Простите?..

— Ну, та самая… чёрная. Большая. С тонировкой. Я сегодня с утра на парковке был. Тебя из неё высадили.

Он говорил спокойно. Даже с интересом. Как будто обсуждал погоду. Но внутри всё оборвалось.

— Это… просто знакомый. Подвёз. — Я поспешила отвернуться. — Ничего особенного.

— Понятно, — коротко сказал он. И всё. Ни улыбки. Ни шутки. Ни пояснений. А я почувствовала, как по спине ползёт холод.

Зачем он спрашивал? Просто интерес? Или… уже кто-то что-то знает?

После пар направилась сразу в кабинет Антона Сергеевича. Я постучала. Открыла дверь. Он сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, как будто ждал меня целую вечность.

— Заходи, Лана, — сказал спокойно и улыбнулся. Та же усмешка, как всегда. Только… теперь она казалась странной. Натянутой. Слишком внимательной.

Я вошла и тихо закрыла за собой дверь.

— Садись. — Он указал на стул напротив.

Я села. Положила папку с курсовой на стол, но он даже не посмотрел на неё. Просто откинул голову назад, сложил руки на животе — и начал говорить:

— Слушай, ты же понимаешь, что я волнуюсь. Студентка, такая как ты… вдруг появляется из чёрного джипа. Это, мягко говоря, вызывает вопросы.

— Это просто знакомый, — выдавила я, чувствуя, как внутри снова сжимаются стены.

— Знакомый, да?.. — Он усмехнулся. — Лана, на таких машинах ездят не знакомые, а очень опасные люди. И я не могу просто смотреть, как ты в это всё… втягиваешься.

Я молчала. Просто смотрела на свои руки на коленях, будто могла спрятаться в них.

Он встал. Обошёл стол. Медленно. Остановился рядом. Слишком близко.

— Я ведь могу тебе помочь… — его голос стал ниже, тише. — По-настоящему. Справки, зачёты… да хоть с дипломом. Надо только быть… честной со мной. И благодарной.

Я вскочила, как на пружинах.

— Простите, мне пора.

Но он преградил путь. Взял за плечи.

— Лана, не глупи. Я же вижу, что ты напугана. Хочешь, чтобы тебя дальше возили на этих чёрных джипах, или лучше с кем-то нормальным? Кто тебя понимает?

Он потянулся ближе. Я почувствовала его дыхание. И тогда — толкнула.

Не сильно, но хватило. Отшатнулась, распахнула дверь и выбежала в коридор.

Сердце колотилось так, будто рвало грудную клетку изнутри. В ушах звенело. Пальцы дрожали. А перед глазами стояло одно: я не в безопасности вообще нигде.

На парковке уже стоял тот самый проклятый джип. Чёрный, хищный, сверкающий. Но я намеренно свернула в другую сторону. Быстро зашагала по улице, пряча лицо в ворот свитера. Ноги подкашивались. Хотелось спрятаться в первом же магазине. Исчезнуть. Раствориться.

И тут — скрип тормозов.

— Лана! — голос Арса. Громкий. Злой. Такой, каким он бывает перед бурей.

Я только ускорилась. Но он уже выскочил из машины. И через секунду — схватил меня за плечи.

— Эй! Ты что творишь?! — Его лицо было рядом, глаза горели, пальцы крепко держали меня, как будто я могла рассыпаться.

Я не выдержала.

Слёзы хлынули так внезапно, что я не успела их сдержать. Грудь сдавило, дыхание сбилось.

— П-прости, я… он… он хотел… — я не могла договорить. Только всхлипы, и дрожь по всему телу.

— Чёрт. — Арс выругался и резко притянул меня к себе. — Тсс. Всё. Всё, я понял.

Он крепко прижал меня к груди. Я не сопротивлялась. Даже наоборот — вцепилась в ткань его куртки, как утопающий. Он пах табаком, кожей и чем-то странно знакомым. Надёжным. Страшным. Моим страхом.

Глава 18. Рафаэль

Мне нужно было держаться от неё подальше. Чёрт подери, как можно дальше.

Я сидел за столом, просматривая документы, но глаза то и дело соскальзывали с текста. Цифры сливались. Слова плыли. Мысли — снова к ней. К её голосу. К её взгляду. К её испуганной, слишком честной реакции, которая сидела в моей голове с той ночи, когда я коснулся её лица.

Жажда. Это было даже не желание — нет, всё глубже. Словно какой-то зверь внутри царапался в клетке. Хотел вырваться. Взять. Убедиться, что она действительно такая, как показалась.

Я не имел права. Не после всего.

Ты теряешь контроль, Раф. А именно это в прошлом уже стоило мне слишком дорого.

Я откинулся в кресле, закрыл глаза на секунду, но тут же услышал щелчок замка. Входная дверь открылась.

Секунда — и я снова был холоден. Как лед. Как всегда.

— Мы дома, — буркнул Арс, проходя вглубь квартиры.

Я перевёл взгляд на них. Первым в коридор вошёл он. Необычно молчаливый. Без насмешек, без шуточек. Что-то в нём сдерживалось.

А за ним — Лана.

Она выглядела... иначе. Щёки горели, как у школьницы после первого поцелуя. Или после пощёчины. Или после истерики. Глаза бегали. Не смотрела ни на меня, ни на Арса. Как будто боялась.

Что произошло?

Я сжал папку с документами чуть сильнее, чем нужно. Слова не потребовались. Арс на секунду встретился со мной взглядом. И этого было достаточно.

Что-то случилось. И если он сам не заговорил — значит, дело было серьёзное.

Я перевёл взгляд обратно на неё. Она быстро сняла куртку, как будто хотела исчезнуть в своей комнате, не произнеся ни слова.

И в этот момент я снова почувствовал это: опасность. Не от неё. От себя.

Мне нужно было держаться подальше. Потому что в какой-то момент — я перестану себя сдерживать. И тогда... никто не спасёт ни её, ни меня.

— Что случилось?

Арс не ответил.

Он просто прошёл мимо, как будто не услышал, и бросился на диван. Сел сгорбившись, руки сцепил в замок, локти упёр в колени, а взгляд — в одну точку. В старый деревянный шкаф, что стоял в углу гостиной.

Я стоял у кухни. Рядом остывшая чашка кофе, документы с распечатками, и… нарастающее ощущение, что что-то пошло не так.

— Арс, — повторил я, уже медленно. — Что, блядь, случилось?

— Я поцеловал её, — пробормотал он. Глухо. Без выражения. Будто сам не верил в то, что сказал.

Мир будто перекосило на секунду. Где-то глубоко внутри у меня щёлкнуло.

— Повтори.

— Я… поцеловал Лану, — сказал уже громче. Но всё так же без огня. Как будто признавался в чём-то, чего сам не мог объяснить.

Я сжал челюсть. Грудь сдавило, будто кто-то резко наложил цепи. Это была граница. Та, которую он не должен был переступать.

— Ты издеваешься? — голос всё ещё был ровным. Опасно ровным.

Он не ответил. Только провёл рукой по лицу.

— Она… — начал он, но замолчал. — Рафа, она была сломанная. Как котёнок под дождём.

— Значит, решил, что сейчас — самое время влезть ей в голову?

— Я не лез. Я просто… — Арс вздохнул. — Она дрожала вся. Я не думал. Я просто хотел, чтобы ей стало легче.

— Поцелуем? — я поднял бровь.

Он скривился, будто я ударил.

— Я не хотел этого. Сам не понял, как. А потом — всё. Мы в машине. Она плачет. Я — молчу. Всё как будто чужое.

— Чужое, но ты полез.

— Она ответила, — вдруг резко бросил он. — Не бей меня за это, Раф. Она ответила, понимаешь?

Тишина. Гулкая, липкая.

Я отвернулся. Подошёл к окну. Руки дрожали, но я не дал им это показать.

Это не должно было случиться. Ни он, ни я — никто из нас не имел права. Особенно я.

Потому что жажда всё равно сидела внутри. И теперь, когда она коснулась его, — стало в сто раз хуже.

— Мы оба держимся от неё подальше, — сказал я наконец. Чётко. Без обсуждений.

— А если она сама подойдёт? — Арс поднял на меня взгляд.

Я обернулся.

— Тогда и решим.

Его взгляд потемнел. Он знал. Чертов ублюдок знал, если она, Лана, покажет нам хоть на долю секунды, что не против… мы, блять, не остановимся.

— Чего она плакала?

— Хер его знает. Вылетела из универа и почти побежала в другую сторону.

— Лана! — получилось громче чем я хотел. — Сюда иди. Быстро!

Я обернулся.

— Тогда и решим.

Арс чуть приподнял подбородок, но промолчал. Его взгляд потемнел. Упрямый, напряжённый. Мы оба знали, к чему всё может привести. Он знал. Чертов ублюдок знал.

Глава 19. Лана

Я сидела в комнате, уставившись в экран телефона. В голове всё ещё шумело от того, что произошло за день. Руки чесались удалить минувший день из головы, уехать в монастырь… хоть куда. Но вместо этого я машинально открыла сообщения.

Даша: Ты где пропала? Сегодня тусовка у Пашки. Все будут. Не тупи, пошли!

Я прикрыла глаза. Вот уж чего мне точно не хватало — так это вечеринки. Но с другой стороны… паша жил в десяти минутах от меня. Там будет куча людей. Свет. Смех. Обычная, нормальная жизнь. Та, которой я жила ещё пару дней назад.

Я: Не могу. Дела.

Даша: Ты в плену у миллионера?

Я: Типа того.

И как только я написала это, услышала — входная дверь хлопнула. Рафаэль куда-то вышел. Через пару минут пришло второе осознание — Арса дома не было с самого утра.

Я резко подалась вперёд. Прислушалась. Тишина. Пальцы сами собой застучали по экрану:

Я: Слушай… Если я успею к восьми — ты возьмёшь мне что-нибудь из одежды?

Даша: ХА! Да! Давай, малышка!

Малышка. Господи. А ведь действительно — я чувствовала себя глупо. Безрассудно. Как школьница, убегающая от строгих родителей.

Но разве не в этом был смысл? Я же хотела почувствовать себя свободной. Хоть на пару часов.

Я быстро надела джинсы, футболку, чёрную куртку. Волосы собрала в небрежный хвост. Никакой косметики — так даже лучше. Телефон. Ключи. Немного наличных. Всё.

Открывая входную дверь, я обернулась на секунду. Если они вернутся раньше… Если заметят…

Чёрт с ним. Я двадцатилетняя девушка, а не заключённая. Право на ошибку у меня есть.

Я выскользнула в темноту подъезда, сердце колотилось в горле.

Я дошла до дома Пашки, будто бежала марафон — сердце выскакивало из груди, ладони вспотели, а мозг прокручивал одну и ту же мысль: они же меня убьют. Ну ладно, может, не убьют. Но точно прибьют морально.

— Лана! — Даша выскочила на крыльцо, сияя как новогодняя гирлянда. — Ты что в таком виде? Это же не библиотека, а тусовка года!

— Я… ну… — Я не успела закончить. Она уже тащила меня за руку в дом.

Музыка гремела, кто-то пел в караоке, кто-то курил на кухне, но всё это исчезло, когда Даша втолкнула меня в ванную и закрыла за нами дверь.

— На! — Она сунула мне в руки пакет. — Переодевайся.

Я заглянула внутрь. Мини-юбка. Топ. Без бретелек. Без поддержки. Чёртов топик.

— Ты серьёзно? — прошептала я, как будто в комнате могли быть скрытые камеры.

— Ещё как. Все будут в чём-то подобном. Не позорь меня, Лана, ты и так пропала на пару дней — теперь должна блистать.

— У меня нет лифчика под это…

— И не нужен. Так задумано.

Я застыла, как статуя. А потом тяжело выдохнула. Назад пути всё равно не было. Не сейчас. Если уж пришла — надо играть до конца.

— Чёрт. — Я зарычала сквозь зубы, переодеваясь. — Меня точно за это убьют.

— Будешь выглядеть — как бомба. А бомбы живут на грани. — Даша подмигнула.

Когда я вышла из ванной, на меня обернулись трое. Один даже присвистнул. А я просто прошла мимо с каменным лицом. Господи, Лана, держи спину ровно.

Коктейль оказался сладким. Чертовски сладким. Противно сладким — и именно поэтому я его и выпила до дна. Вечеринка гремела. Даша уже где-то отплясывала, кто-то смеялся, кто-то вёл трансляцию в сторис. Обычная студенческая ночь, о которой потом вспоминают либо со смехом, либо с позором.

Я сделала глоток второго коктейля, не думая. Даже не заметила, как его мне всучили. Это был не тот, что дала Даша — кто-то просто подошёл и сунул в руки. Я только пожала плечами. А чего бы и нет?

Но где-то на половине стакана что-то пошло не так.

Мир… повело.

Лёгкое головокружение сначала казалось просто эффектом алкоголя. Но потом всё усилилось. Мой смех стал чужим. Голоса начали звучать глухо, будто я слушала их из-под воды. Я схватилась за спинку стула.

— Эй, всё хорошо? — кто-то наклонился ко мне. Парень. Высокий. Не знакомый.

— Я… всё… нормально, — пробормотала я, сама не узнавая свой голос.

Он усмехнулся. Его рука легла мне на талию, слишком уверенно, слишком быстро.

— Может, выйдем? Подышишь. Там, на балконе.

— Нет, — я попыталась отстраниться, но движения стали вялыми, как в замедленной съёмке.

— Давай, не упрямься. — Его рука сжала мою талию крепче. — Я помогу.

Мир поплыл. Слова смешались в шум. Голова была как воздушный шар — лёгкая, без опоры.

Что это было? Коктейль? Или… Нет. Нет, нет, чёрт.

Я попыталась крикнуть, но всё, что вышло — это слабое:

— Ага…

Парень продолжал что-то говорить мне на ухо, но я уже не слышала слов. Только чувствовала, как его пальцы скользят по моей руке, как будто проверяя, насколько я могу сопротивляться.

Глава 20. Арс

Мы с Рафаэлем прилетели, как грёбаный спецназ. И если честно — я был на пределе. Весь путь я сжимал руль так, что пальцы онемели, а внутри всё кипело.

Когда Раф позвонил, я заканчивал с куратором. Козел выл как баба, когда я сломал ему челюсть. А тогда звонок, от Рафа, Ланы нет дома. Меня словно в грудак ударили с ноги.

Пока ехали, Рафаэль молчал. Как всегда. Но я знал его достаточно, чтобы понять: он не просто злой. Он в бешенстве. И это… плохо.

Хорошо что она не знала что мы отслеживали ее телефон. Хорошо что вечеринка куда она поперлась, была рядом. И Лану я увидел сразу.

Мини-юбка. Топ без лифчика. Стеклянные глаза. Шаткая походка.

— Сука, — вырвалось у меня. Я даже не попытался скрыть злость.

Она стояла рядом с каким-то сопляком, который нагло ее клеил. Её лицо было бледным, губы приоткрыты — она была под чем-то, может, просто пьяная. А может, что-то подмешали. И тут я понял, что если бы мы опоздали… хоть на минуту…

Я не думал. Просто закинул её на плечо, как мешок. И пошёл. Раф шел первым, людей расталкивал взглядом.

Сейчас, когда мы ехали в машине, она тихо всхлипывала на заднем сиденье. Я даже не оглянулся.

Пьяная. Вырвалась на тусовку. В топике без белья. А ведь я, идиот, думал про неё как про что-то… чистое. Думал, что она дрожит не только от страха, а потому что чувствует. Чувствует меня. Нас. Всё это.

Но сейчас мне хотелось просто выматериться. Или выбить дверь в ближайшей стене. Или содрать с нее эту блядскую одежду и трахнуть. Так как трахают шлюх.

— Раф, — буркнул я, — когда доедем, я не хочу её видеть. Ни слышать.

Он кивнул. Молча. Сам, скорее всего, был того же мнения.

Мы припарковались молча. Машина ещё не успела заглохнуть, а я уже открыл дверь и резко вышел. Воздух показался липким, как будто пропитан всем тем дерьмом, что случилось за последние два часа.

Рафаэль вытащил её первым. Она едва держалась на ногах.

— Осторожно… — пробормотала, едва не споткнувшись. Голос сиплый, пьяный. — Мне правда… жаль…

“Жаль?” Я чуть не рассмеялся. Но не от веселья — от злости. Хотелось врезать кулаком по стене. Или по ней. Или по себе.

Мы с Рафом взяли её под руки. Она была как тряпичная кукла — голова мотается, глаза стеклянные, ноги подламываются.

— Под чем она? — прошипел я, пока мы шли к лифту.

— Не знаю. Или бухло, или кто-то что-то подлил, — ответил Раф, глядя прямо перед собой. Холодно. Сдержанно. Как обычно.

— Прекрасно. Просто охуительно, — выдохнул я сквозь зубы.

В лифте было тихо, кроме её бормотания.

— Я не хотела… не думала… — тянула она, упираясь лбом мне в плечо и обнимая за плечи, чтобы не упасть. — Просто… просто хотелось… забыться…

Я закрыл глаза, сдерживая порыв. Потому что этот голос — слабый, надломленный — бил сильнее, чем пощёчина. Еще и повисла на мне как обезьянка.

— Арс, — по-пьяному мурлыкнула Лана, водя носом по моей шее. Она точно была под чем-то. — Ну. простии…

— Блять, Раф, сто пудов ее накачали.

На нужном этаже я чуть не вытащил её из кабины, чтобы быстрее закончить этот цирк. Её ноги цеплялись за пол, она шла медленно, почти вслепую, иногда что-то бормоча про прощение и глупость.

— Держи голову, кукла, — сказал я сухо. — Не хватало ещё, чтобы ты блеванула в прихожей.

Она только начала хихикать, и схватила Фара за плечо. У ставилась на него своими стеклянными глазами.

— Ну не злитесь, мальчики.

— Мальчики? — Раф, кажется, поперхнулся. Его лицо скривилось от смеси удивления и ярости.

А она, сучка, всё хихикала. Заливалась этим своим тонким, пьяным, рассыпчатым смехом, будто только что не сорвалась с катушек и не заставила нас нестись как черти, спасая её из той чертовой квартиры.

— Ну правда… — промурлыкала она, качаясь между нами. — Вы такие… горячие… страшные… но милые.

И вцепилась в Рафу за куртку, пытаясь дотянуться губами до его щеки.

Я охренел. Он — тем более.

— Лана. — Его голос был настолько ледяной, что воздух вокруг будто застыл. — Не трогай меня сейчас.

— А что ты сделаешь, а? — промурлыкала она, снова покачнувшись. — Прикажешь? Или наручники опять?

Я шагнул ближе, схватил её за талию, оттащив от Рафа.

— Всё, цирк закончен. — Я зарычал ей в ухо. — Хватит. Наигралась.

— Ну Арсик… ты же сам хотел… — Она улыбалась. Расстёгнутая пуговка на топе, лезущая прядь на лицо, глаза, полные тумана — не понимала, что делает. Или делала вид.

— В комнату. — Я подтолкнул её к коридору. — Живо.

Она обернулась, сделала попытку что-то сказать, но Раф в этот момент поднял голос:

— Или я сам тебя туда занесу и на этот раз, клянусь, не выйду сразу.

Глава 21. Арс

Хотел рявкнуть на неё, заставить замолчать, уйти, исчезнуть — но не вышло. Потому что она не делала ничего, кроме как рыдала. Тихо. И горько.

Как будто всё это время держалась, а потом просто… треснула.

Я выдохнул. Сильно. Сквозь зубы. Прошёл мимо неё, схватил тряпку с кухонной ручки.

— Стой на месте, — сказал глухо. — Сейчас всё уберу.

Она кивнула. Даже не посмотрела на меня. Только ещё сильнее вжалась в стену. И продолжала всхлипывать, будто я и вправду мог её ударить. Или уже сделал это.

Меня передёрнуло.

— Лана… — выдохнул тише, чем хотел. Но слов больше не нашлось.

Только злость. На неё. На себя. На этот ёбаный день.

На весь этот шум пришел Раф. Он только скользнул по мне взглядом. Молча. Потом увидел Лану — босая, в мокрой футболке, в слезах, будто её в клочья порвало изнутри.

А потом — пошёл к ней.

Я затаил дыхание. Не из страха — из... какого-то странного чувства. Даже не знаю, что это было. Только челюсть сжалась сама собой.

Рафаэль подхватил её на руки, будто она и правда весила меньше воздуха. А она, чёрт побери, вцепилась в него, как ребёнок в отца.

— Не надо… пожалуйста… — бормотала она сквозь рыдания. — Не оставляйте меня одну… мне страшно… прости…

Я отвернулся. Потому что смотреть на это было... хрен его знает. Лишнее это было. Лишнее для нас обоих.

Но краем глаза всё равно видел, как он нес её в комнату. Медленно. Спокойно. Как будто не она сорвалась с поводка и не устроила весь этот цирк. Но блять, он зашел в спальню, где мы спали.

Блядь, Раф, ты же сам сказал — не трогать.

Она прошептала что-то вроде: «Пожалуйста, не злись… я просто хотела быть нормальной…»

Нормальной. Ты не будешь уже нормальной, кукла. Не с нами.

Раф посадил её на кровать. Сам стоял спиной к ней. Молчал. А потом… сел рядом.

Я смотрел из-за двери. Не знал, что чувствую. Злился. На себя. На неё. На Рафа. На весь этот чёртов фарс. Мне хотелось хлопнуть дверью, вышибить к чертям стену, разбить что-то. Или просто налить себе двойной. Или десять.

Лана забралась на середину, сразу уткнулась носом в полушку и поджала ноги как дитя. Раф бросил на меня холодный взгляд, скинул медленно футболку и лег рядом. Я молча присоединился с другой стороны.

— Простите, — опять всхлипнула Лана.

— Перестань, — наконец заговорил Раф, поворачиваясь к ней.

— Я… я…

— Лана, хватить сопли пускать, — добавил я обнимая ее за талию, на что она не дернулась, а наоборот прижалась к моему торсу спиной, еще и задницей уперлась в мой член который начал просыпаться. И тебе привет, “дружок”.

Раф зыркнул на меня, но, блять, взгляд ее темнел. Его рука коснулась ее щеки. Большим пальцем стер слезу, и черт, надавил на ее нижнюю губу оттягивая ее. А, Лана? Что сделала эта маленькая сука? Обхватила его палец губами.

— Лана, — голос Рафаэля был глухим, низким, будто его выжимали изнутри. Он был на грани. Но палец с её губ не убрал. Наоборот — запустил руку в её растрёпанные волосы, сжал чуть сильнее, будто напоминая себе, кто здесь должен держать контроль. Кто здесь должен быть сильным. Проверял, на что она готова. И блять, знал, что пьяная И я знал.

Знал, что она пьяная. Перепуганная. Не в себе. Мы оба это знали.

И всё же, я — идиот — потянулся к подолу её футболки. Не потому что хотел. Потому что хотелось проверить…

Прикоснулся к горячей коже живота, провел пальцами вокруг пупка, начал медленно поглаживать поднимаясь выше. Раф все видел и не останавливал меня. Лана не останавливала меня, а надо было!

Когда я накрыл ладонью ее небольшую грудь, Рафаэль сорвался. Схватил ее за шею сзади и впился губами в ее приоткрытые уста. Блять как же сладко она пискнула. Как мышь, которая повала в мышеловку.

Мои пальцы нашли сосок. Я сжал его несильно, но ее тело отреагировало, Сладко выгнулась еще сильнее упираясь в мой член. Как же я кайфанул. Раф тем временем не терял время, продолжал ее целовать. Дико, словно в него бес вселился. Лана только и успевала что постанывать и тихо хныкать.

— Куколка оказывается любит быть шлюхой, — усмехнулся, выкручивая сосок сильнее, на что Лана дернулась словно ее током ударили. — Тише, принцесса.

Мой стояк уже начинал мешать и чертовски ныть. Это становилось невыносимо. Она откликалась на наши прикосновения.

Раф без разрешения, быстро, не церемонясь, так как он любил, засунул ей руку в трусики. И то как он довольно рыкнул, значило только одно — она была мокрой. Для нас.

— Агх…

Громкий стон Ланы в рот Рафа было подтверждением того что ей было хорошо. Она сама раздвинула ноги шире. Явно нехотя Раф разорвал поцелуй, и глянул на меня. Черт, он перестал быть человеком, как и я. Мы без слов понимали что сейчас произойдет. Понимали насколько это неправильно, но остановится не могли. Хотя кого мы, блять, обманывали, мы не хотели останавливаться. Такие подонки как мы не останавливаются. Никогда.