Их запретное желание

Неожиданная встреча

Попасть в закрытый БДСМ клуб было моим тайным желанием. Доверилась подруге, и в итоге попала в безвыходную ситуацию. Я связана договором со своим же преподавателем, с которым мы с самого первого дня ножах. То, что начиналось как игра, закончилось неожиданными чувствами. Стоит ли верить в любовь своего (м)учителя?

Танцпол напоминал чёрную дыру, засасывающую в себя всех мимо проходящих. Тонкие яркие лучи светомузыки выхватывали лица, руки, силуэты. Затеряться в такой кутерьме было легче простого.

Но не мне.

— Верка! Паскудница мелкая… Втащила меня в эту передрягу и сбежала.

Моя подруга, мило прощебетав со мной больше получаса, направилась чистить пёрышки, а заодно и принести нам по бокалу шампанского. И исчезла.

— Вера… Голову тебе откручу! Я же как бельмо на глазу на этом танцполе, — поджав губы хмуро оглядывалась. Ощущение горячей ладони на моём плече взвинтило меня до предела. Подпрыгнув на месте, обернулась и стала вглядываться в безликую толпу, пестрящую разномастными масками. — Кто…

Никого.

Но я чувствовала, что кто-то упорно меня разглядывает, буквально ощущала кожей прожигающий взгляд. Как он скользит по моему лицу, опускается, прощупывает тонкое платье на бретельках, оценивает нужные изгибы тела. 

— Какого чёрта… — перепугавшись, попятилась назад. Теперь каждый казался мне незримым преследователем. — Да пошла ты, Вера. Не буду я тебя здесь ждать.

Пытаясь выйти с танцпола, я будто навесила на себя мишень: любопытных взглядов становилось всё больше.

Я оступилась возле какой-то колонны и прижалась к ней, чтобы поправить ремешок туфельки. 

— Точно что чёрт меня дёрнул сунуться в это место. Острых ощущений захотелось. Как же! Бог троицу любит. В первые два раза не свезло, так может в третий получится. Дур… — бормоча себе под нос, изумлённо застыла. Знакомый жгучий взгляд будто проткнул меня насквозь. Только в этот раз я точно знала, где стоит мой преследователь.

Он так же как и я не участвовал в танцевальной лихорадке. Его фигура резко выделялась среди двигающихся людей. Мужчина внимательно смотрел на меня, не отводя глаз. Маска Баута хорошо скрывала его лицо, делая при этом незнакомца пугающе дерзким. 

Моё сердце на мгновение замерло. Судорожно вздохнув, я вцепилась руками в холодный металл колонны и замерла, будто кролик перед удавом. Мысли в голове лихорадочно роились, но самой навязчивой была одна: это он!

Необычная вечеринка в необычном клубе, уже третья по счёту, на которую я пришла. В первый же день я столкнулась с этим самым мужчиной в маске, пусть каждый раз он и менял свою личину. Тогда мне не хватило смелости остаться с ним наедине. Каждый раз, пересекаясь с ним взглядами, я исчезала во тьме, будто Золушка, спешащая с бала домой. Но сегодня… Что-то мне подсказывало, что уйти не удастся.

Скользнув руками по колонне, я сделала шаг влево. Загнанно дыша, отступала назад. Игра в кошки-мышки неожиданно стала меня увлекать. Смогу ли я сегодня уйти от тайного преследователя?

Идя спиной вперёд, я не сводила глаз с мужчины, нервно покусывая нижнюю губу. Шарила руками, натыкаясь на столы, стулья, затем и вовсе вышла к барной стойке. Мимо неё я уже буквально бежала, потому что мужчина резво покинул танцпол и теперь быстрым шагом приближался ко мне.

Заскочив за какую-то тяжёлую портьеру, я думала, что выйду к лестнице, но ошиблась. Это была кабинка. Стол, три стула, массивные светильники, дарящие мягкий жёлтый свет. Я отступала назад, пока не уткнулась спиной во что-то твёрдое, замерев, слышала лишь басы танцпола и бешеный стук своего сердца. 

Тёмно-вишнёвая портьера заколыхалась, когда мимо неё кто-то прошёл. Я даже дыхание затаила, надеясь, что и в этот раз ускользну незамеченной. 

Вот шаги стихли, портьера замерла, а я смогла дышать спокойно и размеренно. Выждав едва ли не минуту, решилась выйти из кабинки.

Всё произошло неожиданно. Внутрь будто вихрь ворвался. Меня закрутило, качнуло и мир едва ли не перевернулся. Мужчина прижал меня к стене, упираясь в неё руками. Я оказалась в ловушке. Попыталась вырваться, но незнакомец покачал головой. Всё верно. По условиям странного соглашения, которое я подписала, уйти я не могла. Мы все должны были найти себе пару, а найдя её, не могли уйти в одиночку. 

— Ты слишком долго от меня бегаешь… — хриплый завораживающий голос, искажённый маской. — Но сегодня я тебя никуда не отпущу.

Приятная близость мужчины неожиданно меня завела. Этот настырный незнакомец всё-таки добился своего.

Облизав губы, подняла взгляд: некто в белой маске Баута был гораздо выше меня, имел тёмные волосы и ярко-голубые глаза. 

Руки вспотели и неожиданно сильно покраснела, когда мужчина склонился ко мне, и я услышала тяжёлое, немного возбуждённое дыхание. 

— Кто вы?

Мой вопрос остался без ответа. Только теперь мужчина потянул вниз лиф платья и довольно грубо коснулся моей груди. Испуганно застонав, прикусила губу.

Зря я Веру послушалась и надела это платье! Это какая-то шелковая ночная рубашка, если не пеньюар. Высокие каблуки и вовсе делали меня безоружной. Лицо горело огнём, горло будто льдом сковало. Шумно выдохнув, я посмотрела мужчине в глаза. Я будто в ледяную бездну смотрела, от этого ноги совсем подкосились.

Игорь Александрович

МЕСЯЦЕМ РАНЕЕ

Иногда я чувствовала себя мартышкой, играющей с гранатой. Наверное, это мой стиль жизни: ругаться отцом каждый раз, когда встречаемся. Сегодняшний вызов на ковёр не был исключением.

Все на нашем курсе мечтали оказаться на моём месте: как же, дочка декана! Никаких проблем. Никаких проблем, если живёшь по указке отца-тирана. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. И я в очередной раз встала на дыбы и отказалась ехать на какую-то очень важную молодёжную конференцию и защищать честь университета.

Отец, хмуро разглядывая меня поверх своих очков-половинок, демонстративно кинул на рабочий стол очередной выпуск наших Фрейдовских чтений и расстегнул тёмно-серый пиджак. Ослабил галстук, выдохнул и принялся читать нотации:

— Ты должна была поехать… Я специально оставил тебе место! — грохнул кулаком по столу. — Почему ты даже не позвонила?

— Почему? — вспыхнула и поправила тяжёлую сумку на плече. Задохнувшись от возмущения, развела руками. — Ты ещё спрашиваешь?! Потому что моё мнение не учитываешь! Боже!

— Какое у тебя может быть мнение, если ты ещё ничего не знаешь?

— Так может дашь мне возможность самой опыта набраться?

— Господи, Олеся, я делаю для тебя всё…

Ну вот, началась привычная песня. Конечно, я — неблагодарная дочь, не стараюсь и прочее бла-бла-бла.

— Ты делаешь это для себя, а не для меня! — сцепив зубы, зло процедила. — Я тебе уже сказала, что в аспирантуру не пойду! Я не хочу преподавать! Я хочу практиковать, а не заниматься теорией!

Наш разгорающийся спор прервала трель сигнала: начало первой лекции, на которую я, конечно же, благополучно опоздала. Спасибо тебе, папа!

Дослушивать нравоучения не стала, просто вышла из кабинета, едва не сбив вешалку и фикус в тяжёлом глиняном горшке. Секретарь проводила меня изумлённым взглядом.

— Олеся, я не закончил! — отец разъяренно дышал, стоя в дверном проёме. — Мы не договорили!

— Лекция началась. Или ты мне справку дашь? Нет? — ехидно ухмыльнулась. — Тогда я пошла.

Так хлопнула дверью, что стёкла задрожали. Они едва не вылетели мелкими осколками, а позади раздался гневный окрик отца. Теперь я точно довела родителя до белого каления. 

Посмотрела на часы: на пару я уже конкретно опаздывала. Почти на десять минут. А сегодня основы клиники с этой старой грымзой Маргаритой, которая драла с меня сто шкур только лишь потому, что мой отец — декан факультета, да ещё и учебник по одной из наших учебных дисциплин написал.

По коридору я неслась со скоростью пули, на ходу доставая конспекты и отключая телефон. В аудиторию заскочила с видом зайца, убегающего от погони. Тяжело дыша и отбрасывая с лица выбившиеся прядки светлых волос, удивлённо таращилась на место преподавателя.

Старой грымзы не было, вместо неё оказался высокий молодой мужчина. Он, сняв пиджак, вальяжно расселся на столе и теперь знатно веселил весь наш поток своим рассказом. Моё появление вызвало взрыв хохота у студентов и внимательный взгляд преподавателя. Меня будто к стене пригвоздили. Замявшись, я было двинулась в сторону парт, но преподаватель меня остановил:

— И куда вы собрались, мадам? — в его голосе было море ехидства.

— На своё место, — резонно возразила.

— Ваше место в коридоре.

Тихий ропот пронёсся по аудитории. От такого заявления я даже опешила. Непонимающе посмотрела на наглеца, заливаясь краской.

Мужчина слез с парты, скрестил руки на груди и медленным шагом приближался ко мне. А я, почему-то, от такого внимания съёживалась и мечтала слиться со стеной.

Когда новый преподаватель подошёл ко мне почти вплотную, я только и смогла, что поджать губы и недовольно хмыкнуть.

Я уже успела оценить мужчину. Высокий, подтянутый, как бы сказали девчонки, со «смазливой мордашкой». Не так чтобы смазливый, но внешность приятная. Тёмные волосы, которые отливали синевой. Вид портили глаза. Холодные, колючие и очень неприятные. Буравя меня взглядом, мужчина будто забирался мне в голову.

— Манеры у вас, мадам…

— Мадемуазель тогда уж, — вставила ремарку. — Я не мадам.

— Ещё лучше! Для юной леди у вас очень скверные манеры, — мужчина цокнул языком, а я вздрогнула как от выстрела. — Ни здравствуйте, ни до свидания. Даже не извинились. И как же ваша фамилия, мадемуазель? — преподаватель чуть склонился ко мне и я услышала терпкий запах мужского парфюма, отдающий нагретым деревом.

— Самойлова, — проглотила ком и спокойно ответила, выпрямляясь вдоль стенки.

Я никогда не пользовалась отцовской фамилией и нашим родством, но сегодня был тот самый случай, когда не грех.

— Отлично, мадемуазель Самойлова. Эту лекцию вы будете слушать из коридора. А вот после неё мы с вами поговорим о вашей отработке. Свободны! — мужчина сделал шаг и открыл дверь. — Впредь попрошу не опаздывать, — эта фраза уже относилась ко всем.

Я нехотя вышла в коридор. Хотела было объясниться, но преподаватель, мило улыбнувшись, захлопнул дверь прямо перед моим носом. От сквозняка мои волосы разлетелись и теперь лезли в рот и в глаза. Фыркая и плюясь, я тяжко выдохнула и мрачно обвела взглядом большое светлое окно.

Приглашение

Швырнув сумку на пол, я нервно сняла куртку, чувствуя, что закипаю. Ещё чуть-чуть, и у меня из ушей пар пойдет.

Этот новый преподаватель, Игорь Александрович, просто невыносим! Выть готова была от него. Дотошный зануда! Не удивлюсь, если у него очень серьёзные проблемы с женщинами. Это просто читалась по его лицу. У-у-у!

Сжимая кулаки, быстрым шагом зашла на кухню. С ходу выпила стакан воды и немного успокоилась.

— Что на этот раз? Папочка в очередной раз учудил?

От хриплого мужского голоса я подпрыгнула на месте и чуть не выронила стакан. Схватившись за холодильник, обернулась и облегчённо выдохнула. Я была так зла, что не заметила своего старшего брата, сидящего за столом и со скучающим видом читающего какой-то учебник. В отличие от меня, Женя выбрал специальность никак не связанную с психологией. Он уже заканчивал исторический факультет и сейчас интенсивно готовился к государственным экзаменам.

— Если бы… Впрочем, папа тоже даёт жару! — мотнула головой и щедро плеснула воды из графина в свой стакан. — Такое ощущение, что меня в мясорубку засунули. Знаешь, всё, что я говорила про Рудольфовну, — сделала жадный глоток, — это всё ерунда. Забудь! Это вовсе не старая грымза с климактерическим синдромом… Вовсе нет! Милейшая женщина с тонкой душевной организацией.

— Это всё этот новый преподаватель? — Женя нехотя отвлёкся от учебника и поднял свою взъерошенную голову. Стёкла очков задорно блеснули, мой брат смотрел на меня с нескрываемым ехидством. — Я тебя предупреждал, не иди к отцу. Но ты как баран, рогом упёрлась и всё. Вот теперь расхлёбывай.

— Пф! Я пошла туда, куда хотела, — поправила тапки и плюхнулась на сиденье мягкого уголка. — Этот мужик явно какой-то ненормальный. Причем все его считают душкой и таким весёлым! Мол, такой милый мужчина… Наверное, так маньяки и выглядят. Сначала тебе глазки строят, а потом… 

— Опять пластинка про дочку декана? — Женя подпёр подбородок рукой.

— Госпожа Самойлова, — передразнивая манеру Игоря Александровича говорить, начала свою речь, — у вас хорошие задатки. Вы же дочь своего отца! — раздражённо фыркнула и продолжила нормальным голосом. — Так и сказал… И не принял мой реферат в третий раз. Господи, я уже не знаю, что ему нужно! То источники не те, то теорию не с того аспекта рассматриваю, то вообще обвинения в том, что я скачала реферат с интернета. Я уже убить его готова!

Стоило начать говорить о преподавателе, как картинка нашего разговора чётко встала перед моими глазами. Почему-то рядом с мужчиной я ощущала себя маленькой мышкой. А эти глаза… Стоило Игорю Александровичу немного нахмуриться, посмотреть на меня своим пронзительным взглядом ледяных глаз, как на меня нападало странное оцепенение. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. А в голове начинала твориться такая каша, что я даже на самый простой вопрос ответить не могла и выглядела полнейшей идиоткой.

— Отцу расскажи.

— Ага, делать мне нечего. Заведу себе смертного врага в лице преподавателя и дам отцу тему для вечного тыканья носом.

— Тогда, делать нечего, терпи, сестра моя, и будет тебе счастье! — Женя улыбнулся и вернулся к чтению, показывая всем видом, что разговор окончен.

Я нахмурилась и легла грудью на стол. 

Мне совершенно не нравилось то, что сейчас происходило. До зачёта не больше месяца. Если так пойдёт и дальше, я могу остаться без стипендии. А то и без красного диплома, потому что зачёт с оценкой. В случае с Рудольфовной я была уверена, что четыре балла точно получу. Тут же мне грозил реальный “банан”.

Задумавшись, не услышала, как зазвонил телефон. Женя тактично мне об этом напомнил, пнув меня ногой под столом. Зашипев от боли, потёрла ушибленное место и пошла отвечать на настойчивый звонок.

На другом конце телефона висела Вера. Она просто захлёбывалась от радости. Новости у неё были самые расчудесные. Мою подругу просто распирало от гордости и самодовольства.

— Леся! Пакуй чемоданы! Я выбила тебе приглашение, слышишь?

Вера так громко кричала в трубку, что я испугалась, что наш разговор может услышать Женя. Ретировавшись в свою комнату, закрыла дверь и зашикала:

— Ты чего так кричишь?

— Ты не представляешь, как это было сложно! Спасибо моему Мурзику, помог. Ты же хотела с такими личностями пообщаться, так давай. Дерзай!

Меня давно интересовала тема гендера. Сейчас появлялось много научных теорий и движений, связанных именно с этим. Но норму нельзя изучать отдельно от патологий. И мои интересы были… немного чудными. Вера же знала место, где этой «чудности» полным-полно.

— И когда?

— Завтра, в субботу. Только тебе понадобятся деньги. Приглашение приглашением, но нужно внести залог. Это своего рода подстраховка. 

— Сколько?

Вера озвучила сумму, а я только и смогла, что присвистнуть. Где же мне взять столько денег? Это… Жуть.

— Вера… Ты… Ты не смогла бы мне занять, я верну!

— Леся, я же не Рокфеллер. За меня Мурзик платил. 

— Когда ты так Максима называешь, я его представляю рыжим котом, который гадит в тапки… — передёрнулась. — Я… Я не знаю, где мне взять столько денег.

Недотрога

Прячась за шторкой кабинки, я стыдливо наблюдала за происходящим в клубе. Под плотной белой маской было жарко, но сегодня, как мне объяснили, день Мафии. Цвета распределяли строго по полу, чтобы не запутаться.

Вера и Максим давно растворились в толпе на танцполе, оставив меня в одиночестве. Я чувствовала себя подростком, наблюдающим за тем, как кто-то занимается сексом. Щёки горели нещадно.

Дурацкий договор и вправду оказался дурацким. Под напором Веры я даже не успела его толком прочитать, только убедилась, что залог мне вернут. Ничто другое меня не интересовало. Только залог и список вопросов, которые я подготовила давным-давно. Гендер и сексуальные отклонения. И здесь буквально всё вопило об этом. Запахи, движения, разговоры. От химии и накала между людьми в воздухе едва ли молнии не летали.

Наверное, стоило выйти и попробовать с кем-то поговорить. Попробовать позадавать вопросы. Самое оживлённое место было возле барной стойки. Там смеялись и веселились. А ещё цепляли друг друга. 

Одёргивая простенькое платье, я высунулась из-за шторки, затем тенью скользнула к стене. Встала возле фальшколонны и замерла.

Не знала с чего начать. Как подойти к незнакомому человеку и начать задавать дурацкие на его взгляд вопросы? Вы расскажете о своих сексуальных предпочтениях? 

— Скучаете? — немного хриплый мужской голос вырвал меня из забытья.

— Что? — тряхнула головой и подняла взгляд.

Передо мной стоял незнакомец. Чёрная маска на его лице поблескивала в косых лучах светомузыки. В руках он держал два бокала с чем-то непонятным. Похоже на коктейли.

Поза мужчины сквозила уверенностью, если не наглостью. Он явно чувствовал себя в своей тарелке и сейчас просто-напросто цеплял меня, ловил на крючок.

Замявшись, я немного растерялась.

— Безалкогольные.

Робко кивнула и взяла один из бокалов. Пахло мятой. Мохито? Сделала осторожный глоток. Незнакомец не обманул: алкоголя не было. Но это точно не мохито.

Сжимая бокал двумя руками, я неловко молчала. Как-то в голове всё было просто. Но вот вести себя по-настоящему раскованно я не могла. Незнакомец держался даже несколько развязно, то и дело одаривая меня оценивающим взглядом. Наверное, он в мыслях уже раздел меня догола.

— Первый раз здесь?

Я внимательно посмотрела на мужчину. Чуть выше меня, блондин. Глаза было не разглядеть. Чёрная рубашка, джинсы. Ничего сверхъестественного. Первая трудность: сексуальные отклонения на лице не написаны, хотя этот гость клуба явно доминировал. От него будто странные волны исходили.

— Первый, — вынужденно согласилась.

— Страшно? — мужчина склонился ко мне и таинственно уточнил.

— Немного…

— Ничего, со всеми бывает, — незнакомец протянул руку за моим бокалом. Поставил их на пустующий столик и кивнул в сторону танцпола. Отказать у меня не получилось. — Потанцуем?

Пожав плечами, отвела взгляд. Но мужчина был настойчивым, если не сказать иначе. Он перехватил моё запястье и уверенно потянул в гущу танцующих людей. Быстрая мелодия сменилась на более спокойную. Приобняв меня и притянув к себе, мужчина ловко лавировал между других гостей клуба. Я торопливо семенила, пытаясь освободится от назойливого внимания. Слишком поздно я поняла, что отказ не примут.

— Ну, что ты любишь? — правая рука мужчины по-хозяйски гладила мою спину, в то время как левая ладонь цепко держала моё запястье. — Что тебя возбуждает?

От такого вопроса я опешила. Я пришла сюда расспрашивать других, а вместо этого всю подноготную пытаются узнать у меня. Было неожиданно очутиться по ту сторону. 

— Какая поза любимая?

Такие бестактные вопросы я бы не задавала! Вспыхнув, попыталась вырваться. Но мужчина с такой силой притянул меня к себе, что рёбра затрещали. Беспомощно перетаптываясь на месте, почувствовала, что и сказать ничего не могу. Только стыжусь и краснею.

— Значит, любишь в скромницу играть?

Только маска уберегла меня от возможного поцелуя. Оставив мою спину в покое, мужчина прошёлся ладонью вверх и крепко перехватил мою шею сзади. Затаив дыхание, я испуганно смотрела незнакомцу в глаза. Тёмные. Будто в бездну смотрю. Открыла было рот, чтобы возразить, но мужчина как-то слишком нежно провёл пальцем по моей коже. Ощущения были ошеломляющими. Я и не думала, что может быть так приятно от одного прикосновения. Покрывшись мурашками, судорожно выдохнула. 

— Скромница… Люблю невинных скромниц, — мужчина, прижавшись к моей щеке, вкрадчиво и похотливо говорил мне на ухо. — Обычно они самые страстные и неудержимые. 

Мне никогда в жизни не было так стыдно и неловко. Я попыталась вырваться, давая понять, что такой разговор мне неприятен.

— Ещё и недотрога? — в мужском голосе буквально сквозило довольство. — Есть в новеньких своя прелесть…

Я перепугалась не на шутку. Думать не могла, что среди толпы окажусь такой беззащитной. Мужчина продолжал вести меня в ритме медленного танца, нагло при этом ощупывая. От прикосновений к шее я млела. Пугалась, но млела. Я будто совсем своё тело не знала. Ноги стали заплетаться, я уже сама хваталась за руку мужчину, чтобы не упасть. 

Странный помощник

— Вера? — облегчённо выдохнув, чуть не задушила подругу в объятиях. — Тут какой-то извращенец ко мне приставал…

— Пс! Леся, ты в клубе для извращенцев. Чего ты ждала? — она сняла маску и теперь ехидно мне улыбалась. — Что сделал этот злодей…

— Ничего особенного, — смущённо зардевшись, сердито отвернулась. — У тебя тут есть знакомые? Хочу поговорить с кем-то адекватным.

— А как же выборка? Чистота эксперимента? — Вера будто издевалась надо мной. — Или это уже неважно.

— Я… я передумала.

— Ладно, пойдём за наш столик. Так и знала, что тебя нельзя одну оставлять: вляпаешься во что-нибудь обязательно.

Выходила я с опаской, держась за руку Веры. Та повела меня в обход танцпола. Всё ещё краснея, то и дело склонялась к подруге и торопливо спрашивала:

— Ты их хорошо знаешь? 

— Леся, выдохни, прошу. Ты должна расслабляться, а не зажиматься и заползать в раковину. Подходи к этому проще.

— Я бы и подходила, только я сюда пришла не за случайным секс-знакомством.

— Это тебе не помешало бы, кстати. Как только ты со своим Лёшей рассталась, то стала какой-то нервной. Знаешь, воздержание плохо сказывается на организме.

— Что же теперь, на первого встречного вешаться? — я всё краснела и краснела. Думала, что уже больше некуда, а нет. 

— Он красивый был? Этот твой злодей?

— Меня его красота мало заботила, — выдавив эти слова, про себя вынужденно признала, что да, мужчина был неплох. Лица я не видела, но мне показалось, что он явно не урод. У подобных типов внешность обычно завлекательная. Те, у кого проблемы с лицом, действуют иначе. — Он в маске был.

— Тут все в масках, но её можно и снять. Если хочешь… Мало ли тебе кто-то приглянется.

— Вера, мне кажется, что ты меня сюда не ради моего эксперимента привела, а решила просто посводничать…

Мы подошли к столику за которым сидело три пары. Только Максим скучал и ждал Веру. Я оказалась девятой. Притулилась с краю и постаралась быть более раскованной. Разговор зашёл о чём-то абстрактном, какие-то правила и необходимость их в играх. Слушала я вполуха, потому что не понимала ничего из сказанного. Потягивая домашний лимонад, то и дело беспокойно поглядывала на танцпол, на снующих людей, боясь, что снова встречусь с этим типом. Что-то мне подсказывало, что очень уж я ему понравилась.

— Олеся?

Сюрпнув лимонадом, я чуть не подавилась им и обернулась на голос. Вера активно меня расхваливала и теперь я стала центром общего внимания и главной темой для разговоров.

— Мы учимся вместе с ней. Леся просто решила… поэкспериментировать. Она никогда в таких местах не была. 

— Тоже учишься на психолога? — мужчина в свободной клетчатой рубашке и всклокоченными рыжими волосами подался вперёд. Карие глаза с любопытством на меня смотрели. Лицо, как и у остальных, было скрыто маской. — Наверное, нашла тут кучу людей с диагнозами?

— С диагнозами? — передёрнула плечами и будто окунулась в свою стихию. — С какими диагнозами?

— Ну… как же. Тут каждый со своим, особенным. Смотря какая практика интересует.

Я снова подавилась лимонадом. Практика… Когда Вера призналась мне, что с Максимом они давно увлекаются БДСМ, я испытала настоящий шок. Задорная и весёлая Вера мало походила на любительницу острых ощущений. На Максима потом я и вовсе смотрела как на дикаря. Все мои предрассудки развеялись, когда я увидела, что кроме своего увлечения, они мало чем отличаются от других.

— Если опираться на науку, — было немного неожиданно видеть такой живой интерес сидящих за столиком к моим словам, — то пока это не приносит дискомфорта самому человеку или делается по согласию, такие… увлечения нельзя рассматривать, как отклонения.

— Ребята, выдыхаем! Мы здоровы!

Все за столиком засмеялись. Я тоже улыбнулась и выдохнула. Этот взрыв смеха немного разрядил обстановку. Склонив голову, бросила взгляд на танцпол и застыла. Тот самый тип. Он увидел меня, но подходить не решился. В гляделки мы играли недолго, потому что из-за соседнего стола вдруг встал мужчина в чёрной рубашке и джинсах и уверенным шагом направился к тому самому наглому типу. Они недолго переговорили и скрылись в толпе.

Этого только не хватало!

Просидев ещё полчаса как на иголках, я не выдержала. Вызвала такси через приложение, а потом подвинулась к Вере и тихонько у неё спросила:

— Как залог забрать?

— Лесь, ну ты же читала договор… Ты забрать его сможешь только после нескольких посещений. Конкретно твоё количество прописано в договоре…

— Ты же говорила другое! — растерянно пробормотала.

— Я говорила, что его вернуть можно. Вот и всё. Приедешь домой — почитай договор. 

Ну, спасибо, тебе Вера! Удружила! Остаётся только надеяться, что отец в ближайшее время не полезет проверять деньги. Иначе у меня будут крупные проблемы. Настолько, что мало не покажется. С другой стороны, в следующий раз я буду готова к подобным вещам и вечер пройдёт более… продуктивно. Сейчас я просто села в лужу. Фантазии фантазиями, а в жизни всё вышло по-другому.

Договор

Дома меня ждал скандал. Я не ожидала такого поворота событий. Сначала подумала, что дело во мне: вернулась я уже ближе к двенадцати, но нет. Из отцовского кабинета раздавались жуткие крики. Мой брат говорил на таких повышенных тонах, что не верилось, что такой тихоня, как Женя, может так громко орать. Отец в резкости тона не уступал.

Мама сидела на кухне и капала себе в стакан успокоительное, её немного трясло.

Да что здесь стряслось? Меня не было пару часов, а теперь здесь конец света. Творилось чёрт-те что!

С кухни донёсся стук стакана. Теперь мама принялась негромко отсчитывать капли и отцу. Тому явно нужно было успокоиться. Он вынесся из кабинета с таким красным лицом, что я просто прижалась к стене, испуганно зажмурившись. Отец прошёл мимо, только дверью на кухню напоследок грохнул, да так, что чуть потолок не рухнул.

Женя вышел последним. Он был весь бледный и потный. Увидев меня выдохнул и поманил пальцем.

Мама успокаивала папу на кухне, так что я спокойно подошла к Жене, взяла его под руку и повела в сторону своей спальни:

— Что здесь стряслось?

— Это ты должна мне объяснить, сестрёнка, какого чёрта ты взяла отцовские деньги?

Ноги у меня подкосились. Я вцепилась в руку брата, тот же уже спешил прикрыть дверь моей спальни за нами. Женя мягко высвободился, взъерошил волосы и со вздохом снял очки. Потёр переносицу и низким грудным голосом принялся меня допрашивать:

— Олеся, зачем ты взяла отцовские деньги?

— Жень… я… — сказать что-либо у меня сил не хватало. — Они мне просто нужны.

— Послушай, я в тебе уверен, но хочу услышать, что эти деньги не пойдут на…

— Проститутов и стриптизёров, наркотики и аборт? Что-то вроде этого? — я даже побледнела от злости.

— Да, что-то вроде этого. Потому что я хочу знать, зачем тебе сто с лишним тысяч.

— Они нужны для залога, — нехотя буркнула, — я скоро их верну. Правда, Жень.

— Хорошо, потому что я сказал отцу, что это я взял деньги. Выдумал несусветную хрень.

— Зачем? Жень, зачем ты это сделал? — я прикрыла рот руками и покачала головой.

— Потому что в семье и так есть белая ворона и враг народа, пусть уж все шишки на меня сыпятся. Если отец окрысится на двоих, его удар хватит! У меня с ним плохие отношения, но не настолько.

— Что ты отцу сказал? 

— Что откладывал деньги на стажировку и мне не хватило, что как только найду подработку, то верну деньги.

Мне стало стыдно. Из-за меня Женя попал под раздачу. Ещё и незаслуженно.

— Я скажу отцу правду.

— Не надо, Олесь, хватит того, что я говнюк. Пожалей всех. Просто верни деньги и забудем всю эту историю… А теперь я пойду спать. Надеюсь, что родители тоже смогут отдохнуть этой ночью, — Женя уже собрался уходить, но напоследок буркнул: — Ты хотя бы предупреждай на будущее: когда я тебя родителям сдавал?

Мой брат ушёл, оставив меня в полном замешательстве. Что дальше делать? В первую очередь нужно посмотреть этот треклятый договор, который я подписала. По своей же глупости. Вот вроде бы есть мозги, но они явно ушли в отпуск, когда я ставила свою подпись на том листе бумаги.

Щёлкнув замком на двери, села за свой рабочий стол, включила настольную лампу и достала из сумки чуть помявшийся свой экземпляр договора. Подперев подбородок рукой, начала вдумчиво читать его. С каждым словом, мои брови всё сильнее лезли на лоб. 

— Боже, что я подписала? Сделку с дьяволом?

Прикусив губу, пыталась представить себе человека, который этот договор составлял. Похоже, Вера даже не подозревала истинную цель клуба, ну или решила об этом тактично умолчать. Я думала, что это место… эм… отдыха, а выяснилось, что все туда идут за новыми знакомствами. Именно так! Что-то вроде свиданий вслепую. И вот чтобы обезопасить себя от разных психов, если в случае данного клуба это вообще возможно, они ввели драконовские правила. 

— Мать моя женщина!

Я прочитала седьмой пункт, о котором Вера, конечно же, умолчала. Моя подруга точно все это сделала намеренно! В девках я засиделась…

Каждый ищет себе пару. И, если кто-нибудь мне понравится, и я решу с ним пообщаться, то на некоторое время мы становимся своеобразной парой. Нам даётся срок на обдумывание, после которого мы либо разбегаемся, либо нет. Если нет, то нас вносят в список пар клуба. 

— Сам бог уберёг от того психа! Страшно подумать, что было бы, согласись я с ним на что-то большее. Кажется, тут даже поцелуя хватит.

По договору я должна посетить клуб минимум четыре раза. Если никого не найду, кто бы подошёл моему вкусу, то я свободна. Расторгнуть договор можно, но тогда мне вернут только тридцать процентов от залога. 

— Рабство какое-то…

Ну и, конечно же, нарушу хоть один пункт, то не видать мне денег, как своих ушей! 

Перечитала договор, ища хоть какую-нибудь лазейку, чтобы вырваться раньше. Но правила были составлены так, что не придерёшься. Они не только защищали интересы клуба, но и оберегали всех его членов. Рассказывать про клуб нельзя, причинять любой вред — тоже. 

Задание

Лекция подходила к концу. Подперев щеку рукой, я мрачно смотрела на Игоря Александровича. Мне он отвечал не менее мрачным и холодным взглядом. До дрожи пробирал. Я даже поёжилась.

Сегодня мы слушали интересный рассказ про нарушения сознания. Иногда начинало казаться, что от такого объёма информации я и сама впаду в коматозное состояние. Вера натуральным образом дремала: ночные гуляния с Максимом давали о себе знать.

Мелодичная трель просигналила нам, что теперь очередь лекций по социальной психологии, и пора собирать вещи. Все вокруг зашумели, загалдели, стали торопиться к дверям, а я осталась сидеть. Очень уж сильно мне хотелось переговорить с преподавателем тет-а-тет.

В последнее время меня стали посещать мысли, что Игорь Александрович имеет зуб на моего отца. У него с ним конфликт, а крайней вышла я. Только, естественно, про такое мне ни один, ни второй не расскажут. Но можно попытаться выведать.

Я последней встала из-за парты и твёрдой походкой направилась к столу преподавателя. Игорь Александрович был сегодня в синем костюме и, как всегда, в белоснежной рубашке, манжеты которой он сейчас вальяжно расстёгивал. Чем ближе я подходила к мужчине, тем меньше становилась моя уверенность и храбрость.

— Госпожа Самойлова? — любопытный взгляд ледяных глаз чуть не превратил меня в сосульку.

Едва ли не краснея, вновь внутренне оскорбилась на такое обращение. Только меня он называл «госпожой». Можно подумать мы живём в Америке лохматых годов и у меня в подчинении целая плантация рабов.

— Игорь Александрович, я по поводу реферата…

— А-а-а, — мужчина довольно осклабился и присел на край стола. Скрестил руки на груди и искоса посмотрел на меня. — Вы устранили все недочёты? 

— Я не понимаю, какие недочёты устранять, — честно призналась, отведя взгляд. Смотреть этому мужчине в глаза было выше моих сил.

— Список литературы. В «Основах психологии» за две тысячи пятый год статьи, с подобным названием как у вас, нет. Страницы с учебником Мухоловского тоже не совпадают. Оформление ссылок и цитат, их, к тому же слишком много в вашем тексте. 

— Я же всё вычищала! Я всё исправила! — немного нахмурилась и недовольно посмотрела на мужчину.

— Значит, не всё, госпожа Самойлова.

Я снова передёрнулась. Нет, мне точно нужно завести плантацию хлопка.

— И задание… Оно не кажется вам… большим? — я спокойно возразила, доставая распечатку с очередным ценным указанием. — Почему всем досталось одно расстройство, а мне целый комплекс? Это слишком большой… пласт…

Договорить у меня не получилось. Игорь Александрович холодно улыбнулся, встал со стола, сунул руки в карманы и медленно подошёл ко мне. Чем ближе он был, тем сильнее мне хотелось провалиться сквозь землю. Преподаватель подошёл слишком близко. Теперь я слепла от белизны его рубашки, вдыхала жаркий запах древесного парфюма и неумолимо смотрела на губы, изогнувшиеся в ухмылке. Те были слишком близко ко мне. Внутри всё рухнуло, в горле пересохло. Подняв взгляд, вытаращилась на Игоря Александровича. Глаза у него были точно куски льда. Мне даже показалось, что выдохни я сейчас, то у меня изо рта выпорхнуло облачко пара, как на сильном морозе.

— Чем же вас задание не устраивает?

— Я хотела попросить вас выбрать одну парафилию.

— Но в задании говорится обо всех. Вы должны рассмотреть… — мужчина склонился, и у меня сердце ёкнуло, — все сексуальные расстройства, которые выделяют в основной список. Я облегчу вам задачу и сужу до четырёх понятий: вуайеризм, эксгибиционизм, сексуальный садизм и сексуальный мазохизм, — моё лицо обдало жаром его дыхания. — Вы запомните или записать нужно?

Я мотнула головой и шумно сглотнула. Близость лица Игоря Александровича действовала на меня как-то не так. Будто почувствовав это, мужчина сделал ещё один шаг вперёд, а я вынужденно отступила.

— Постарайтесь, госпожа Самойлова, выполнить задание хорошо с первого раза. И мне недостаточно описания клинической картины, — мужчина уверенно наступал на меня, отчего я пятилась спиной вперёд, пока с грохотом не упёрлась в парту. Вцепилась в неё руками и прогнулась назад, стараясь держать дистанцию. Но губы мужчины упорно маячили перед моими глазами, я смотрела на них как удав на кролика. — Я хочу, чтобы вы описали какие-нибудь случаи, из практики. Где вы их возьмёте, мне всё равно. Помимо описания, хочу видеть ход примерного консультирования и ваши рекомендации. 

— Это… это… — растерянно лепетала, — это сложное задание!

— А вы справьтесь с ним, — Игорь Александрович упёрся кулаками в парту, поймав меня в ловушку. Ещё чуть-чуть, и я лягу на холодную твёрдую столешницу. — Постарайтесь. Таких поблажек, как с рефератом, я делать не буду. Если не справитесь…

Я разглядывала красивое лицо мужчины, правильные черты, тёмные, чуть вьющиеся волосы. Видела, как двигаются его губы, как бьётся жилка не шее, как стекает мелкая капелька пота по ней. Мне резко стало нечем дышать.

— Если не справитесь, о допуске к зачёту можете забыть! — последние слова мужчина произнёс с рыком.

Дёрнувшись всем телом, мотнула головой. Мужчина холодно отстранился и указал мне на дверь:

— Я буду ждать ваш реферат и выполненное задание. Не расстраивайте отца…

Маленький кролик

Громкая музыка давила на уши. Всласть наговорившись, я успокаивала горло апельсиновым соком. Сейчас я чувствовала приятную усталость. Конечно, достаточное количество практического материала я не набрала, но узнала много интересного.

— Пойдёшь с нами? — Вера пыталась перекричать весь этот шум, смешно таращась на меня из-за кроличьей маски.

— Нет! Я тут подожду… — в довесок мотнула головой.

— Ладно… — подруга махнула рукой.

Стол стремительно пустел. Все, видимо, решили, что настало время размять кости. Одна я сидела бобылём и затравленно смотрела на снующих мимо меня людей. Сегодня был вечер зайчиков плейбоя. Маски на это откровенно намекали. Хорошо, что кроличья маска прикрывала только верхнюю часть лица.

Нервно барабаня пальцами по столу и допивая сок, я с некоторым опасением разглядывала людей вокруг меня. Раз все здесь члены… эм… некоторой общины, то я вполне могла нарваться на того нахального блондина. 

Стоило только подумать о нём, как я тут же увидела его, спускающегося по винтовой лестнице со второго этажа. У меня аж сердце в пятки упало. Поперхнувшись соком, испуганно огляделась. 

Нет, конечно, я могла и перепутать… Но внутри всё буквально вопило, что это он!

Я вцепилась в сумочку, торопливо накинула её на плечо и, опустив голову, двинулась в сторону танцпола. Затеряться я могла только там.

— Олеся! Иди к нам!

На этот крик обернулся и блондин. Он застыл на последних ступеньках лестницы, буравя меня взглядом. Похотливая улыбка вызвала у меня крупную дрожь. Ноги подкосились, и я принялась проталкиваться сквозь толпу. Вера и Максим были в спасительной близости, оставалось сделать пару шагов, как вдруг чья-то крепкая рука схватила меня за плечо и закрутила волчком, утягивая в противоположную сторону.

Я испуганно вскрикнула и замерла, когда горячие мужские руки коснулись моих обнажённых плеч. Едва дыша, даже боялась обернуться.

— Куда спешит этот миленький маленький кролик? — неизвестный мужской голос казался мне немного гулким и странным, будто что-то искажало его. — Не оборачивайся.

Мужчина прижимал меня к себе, не давая сделать и шагу. Я попыталась вырваться, но жаркие мужские руки скользнули к моей шее, небрежно откинув едва ли мне не на лицо завитые локоны. Тряхнув головой, яростно проморгалась и подняла взгляд. Хамоватый блондин стоял возле танцпола и пристально вглядывался в меня. Теперь его похотливая улыбка сползла с лица. Он с некоторым вызовом смотрел в мою сторону. Но я догадалась, что этот дерзкий пламенный взгляд предназначался не мне, а мужчине, который сейчас нежно поглаживал мою шею пальцами, намекая, что лучше мне быть паинькой.

— Вот так, — мужской голос продолжал меня убаюкивать своей хрипотцой. — А теперь иди за мной. Шаг за шагом. Хорошая девочка…

От этой фразы я покраснела так, что впору было прикуриватель в автомобиле заменять. Неуверенно семеня назад, смотрела, как Вера и Максим скрываются в толпе, решив, что я приступила к выполнению договора.

Незнакомый мужчина вёл меня в сторону кабинок. От осознания всей ситуации мне поплохело. Ноги стали ватными. Когда мы подошли к ступенькам, пальцы мужчины перестали выбивать на моей шее чувственную дробь. Вместо этого незнакомец крепко сжал мою ладонь и рывком потащил меня за собой. Я ощущала себя флагом, развевающимся на ветру. Путаясь в платье, то и дело оступаясь, я пыталась успеть за мужчиной, который только прибавлял шагу. В кабинку мы внеслись ураганом. Бедная шторка взметнулась едва ли не до самого карниза. Щёлкнул переключатель и теперь мы оказались в полумраке. В очень интимном полумраке.

Я попыталась вырваться и убежать, но незнакомец вцепился в мои запястья, поднял их над моей головой и с силой прижал их к стене. Мужское колено уверенно вклинилось между моих бёдер. Полыхая от всей этой ситуации, я закрыла глаза и едва дышала. Внутри творилось невообразимое. Ноги ослабли и теперь на каблуках получалось стоять едва-едва.

— Глупый маленький кролик… — мужское дыхание донеслось до меня с присвистом. — Допрыгался!

Я со стоном выдохнула и приоткрыла один глаз: маска у мужчины была странная, не такая, как у всех. Что-то подобие плотной вуали прикрывало губы незнакомца и так искажало голос.

— Я…

Договорить не получилось, потому что лицо мужчины оказалось в опасной близости. Но мне даже духу не хватало открыть глаза. Откуда-то я догадывалась, что это тот самый незнакомец, спасший меня в прошлый раз.

— Услуга за услугу!

Жёсткие пальцы коснулись моего подбородка, заставив приподнять голову. Тонкий щелчок, будто пряжку расстегнули, и мои губы накрыло поцелуем. Очень страстным, тягучим, от которого перехватывало дыхание и внутри всё леденело. Неожиданно обмякнув, я смогла только рассерженно выдохнуть и побороть желание ответить на поцелуй и не поддаться на провокацию очень горячих и мягких губ.

— Не попадайся мне больше, маленький кролик. В третий раз я тебя не отпущу.

Все прекратилось так резко, что я сползла по стенке на пол, яростно отдуваясь. Мужчина будто испарился. В кабинке я была одна.

Чертыхаясь, стянула маску и, краснея от стыда и чего-то ещё, дрожащими пальцами дотронулась до своих губ. Они буквально горели. Покрывшись испариной, тяжело выдохнула. 

В ловушке

Кто же знал, что я вляпаюсь в такую историю? 

Меньше всего я ожидала увидеть в клубе… Игоря Александровича. Бог мой! Он меня целовал, он… От одних только воспоминаний дрожь до кончиков пальцев пробирала, а щёки начинали полыхать. Этот брюзга, зануда и просто мерзкий тип имел ещё одну дурную черту характера: он держал своё слово. В третий раз он меня не отпустил, я сама сбежала. И если мужчина вспомнит о договоре, то я попала! Денег мне не видать как своих ушей!

Что-то мне подсказывало, что такой скрупулёзный и дотошный педант про договор не забудет. Я будто в аду оказалась. И на лекцию не вариант идти: я с таким трудом сдала тот первый реферат! 

Сегодня, как назло, у нас последней была сдвоенная лекция именно у Игоря Александровича. Три часа на виду у монстра!

Я не стала садиться на своё прежнее место, решив, что будет лучше спрятаться на галёрке. Даже старую толстовку надела, накинув капюшон. Заняв место в углу, с тревогой смотрела, как заполняется аудитория. 

Игорь Александрович, как всегда пунктуальный и одетый с иголочки, зашёл уверенным шагом и принялся раскладываться. Когда раздалась мелодичная трель, преподаватель первым же делом бросил взгляд на моё место. Не найдя меня, стал оглядывать аудиторию. У меня руки вспотели от страха. 

— Отсутствующие? — голос Игоря Александровича пробрал до мурашек. — Что? Нет отсутствующих? Значит, сегодня уникальный день! Стопроцентная посещаемость. Мы её отметим небольшим блицопросом, — мужчина сделал пару шагов к проходу. — Эй, галёрка! Я не собираюсь голос надрывать. Тут впереди полно места. Так что, s'il vous plaît! 

Я возненавидела всё на свете. Мало того, что самые каверзные вопросы достанутся мне, так ещё и сидеть перед самым его носом.

Студенты вяло и неохотно потянулись вниз. Я пристроилась в хвост, мечтая сесть к окну или где-то там, чтобы хотя бы кафедра и стол преподавателя были от меня как можно дальше.

Но Игорь Александрович ловко поймал меня за локоть среди разномастного потока и с напускной вежливостью процедил:

— Госпожа Самойлова, садитесь вот здесь!

В итоге я оказалась прямо напротив стола. Сердито повесив сумку на спинку стула, я скрестила руки на груди. Затем под укоризненный взгляд со вздохом сняла капюшон.

— Итак, блицопрос! Повторим недавнюю тему: тревожные расстройства. Отвечать нужно быстро. Самому активному добавлю автоматом балл на зачёте. Поехали!

Первый вопрос, как всегда, достался мне. Этого я ожидала и пыталась быть собранной, но в голове был один только клуб, поцелуи и те наглые прикосновения.

— Госпожа Самойлова, в двух словах объясните разницу между страхом и паникой.

— Страх — это тревога из-за определённого предмета или действия, присутствующего в жизни человека в конкретный момент. Паника же не имеет причин, резко ограничена во времени и часто сопровождается физическими реакциями — одышкой, головокружением, потливостью, тошнотой.

— Хорошо, один вопрос я вам засчитываю.

Выдохнув, немного расслабилась. Даже глаза закрыла. Игорь Александрович продолжал пытать студентов, а я понимала, что сейчас испытываю жуткий страх! И объектом моей тревоги был молодой мужчина, который будто нарочно прохаживался возле меня взад-вперёд, нервируя ещё больше.

— Госпожа Самойлова…

Я испуганно подняла голову. Мысли мои забрели вовсе не в нужную степь. Боясь прошляпить вопрос, нахмурила брови.

— Перечислите мне нейробиологические факторы фобических и панических расстройств.

И тут я села в лужу, потому что названия всех этих гормонов я не помнила. В моей голове крутились только адреналин и серотонин. Ровно то, что я испытывала в клубе, находясь рядом с Игорем Александровичем. Вновь меня занесло не в ту степь.

— Три, два, один. Не знаете, — голос мужчины опасно понизился. — Плохо вы мои лекции слушаете.

Болезненно покраснев, подняла глаза на преподавателя. Тот насмешливо смотрел на меня, прожигая своим взглядом насквозь. Будто не было толстовки, джинсов, а я снова оказалась в том тонком шелковом платье.

Опрос продолжился, а мне стало трудно дышать. Теперь, похоже, у меня начинается паническая атака.

— Госпожа Самойлова… — певучий голос мужчины выдернул меня из странного амёбного состояния. — Не витайте в облаках. Лучше перечислите мне пять типов специфических изолированных фобий на основе фокуса страха.

Я смотрела в глаза мужчине и понимала, что мои мозги устроили саботаж. Я не могла думать о чём-то другом, только о клубе, о договоре, о деньгах. И о том, что, похоже, Игорь Александрович с самого начала знал, кто я.

— Я… я… я не помню.

Была уверена, что выйду из аудитории и сразу всё вспомню, но сейчас как отрезало. Перед глазами только проклятущий клуб и эти дурацкие маски!

— Ну что, заработать балл к зачёту вы не смогли. 

Всю оставшуюся лекцию я провела как в тумане. Постоянно отвлекалась, слушала вполуха и мечтала сбежать отсюда, лишь бы не быть в опасной близости к Игорю Александровичу. Ещё чуть-чуть, и он станет источником моей фобии.

Новое условие

Мне хотелось провалиться в самую преисподнюю. Ощущение загнанности и безвыходности било по сознанию. Прикусив горящую огнём нижнюю губу, застыла, не зная, что делать дальше. Ощущение чуть прохладных мужских ладоней на моих запястьях отдавало металлом. 

Игорь Александрович внимательно смотрел на меня, не сводя глаз. Пытливо изучал каждую чёрточку моего лица, будто искал ответы. Или просто ждал, когда я смогу хоть что-нибудь из себя выдавить.

— Это… это недоразумение… Понимаете? — не узнала свой собственный севший и очень тихий голос. — Недоразумение…

— Недоразумение? — брови мужчины взметнулись вверх. — Нет, это ты не понимаешь. Никакого недоразумения нет. Дай угадаю… — Игорь Александрович вновь оказался в опасной близости от моего лица. Скользнув взглядом по моему рту, он коснулся губами моего уха и громко зашептал. — Ты не такая? Да? 

— Но я правда…

Мужчина цокнул языком. Я дёрнулась всем телом от этого громкого и резкого звука. Опустив взгляд, боялась посмотреть мужчине в глаза.

— Я только хотела узнать. И всё! 

— Не зря же говорят, что любопытство кошку сгубило, — сарказма в голосе Игоря Александровича было столько, что я сразу почувствовала себя идиоткой. Наверное, это недалеко от истины. — Узнала?

Поджав губы, замолкла. На это мне было нечего сказать.

— Я всё слышал. Ты только перед другими такая умная и дерзкая? Ещё бы, с таким папой можно быть звездой!

Вспыхнув, зло рванулась, стиснув кулаки. Но мужчина лишь крепче прижал меня к стене. Попытался коснуться губами моей щеки, а я резко склонила голову. Волосы волной свесились на лицо. Разъяренно дыша, исподлобья смотрела на Игоря Александровича.

— Что же ты сегодня не блистала своими знаниями, звёздочка? Духу не хватило? Или знаний? 

— Я никогда не прикрывалась своим отцом! И прикрываться не собираюсь! 

— Тебе и не нужно это делать, — чуть отдалившись, мужчина мрачно на меня посмотрел. — У тебя на лбу всё написано. Ты хотела поиграть, не выучив правила. Как же так, звёздочка? Опять не выучила урок и плохо сделала домашнее задание? 

— Если у вас какие-то счёты с моим отцом… — хрипло начала говорить, но Игорь Александрович меня грубо перебил.

— Проблемы? С твоим отцом? Как ты тонко подметила… Неужели это так заметно? 

— У меня с ним плохие отношения. И чтобы вы не сделали, я ни за что в жизни не признаюсь ему в этом. 

— Так ты ещё и принципиальная? — мужчина усмехнулся. — Тогда давай, будь принципиальной до конца. Держи своё слово. Или ты не подписывала договор?

Я знала, что об этом зайдёт речь. Договор. И мой залог. Не будь этих чёртовых денег, давно бы послала всё. И Игоря Александровича в том числе. Быть пойманной само по себе плохо, а быть пойманной трижды — и того хуже. В такую идиотскую ситуацию и вправду могла угодить только я. Потому что впервые не прислушалась к голосу разума. Теперь же буду за это горько расплачиваться. Отец способен отравить мою жизнь так, что и жизнь не мила будет.

Что он мне устроил на вступительных? А на собеседовании? Три часа пыток, и всё из-за фамилии и моего родства. 

Фыркнула, сдувая волосы с лица. Руки уже начали затекать, но мужчина и не думал меня отпускать. Недовольно посмотрев Игорю Александровичу в глаза, протяжно выдохнула. Не он первый, кто пытается «докопаться до столба». Но чтобы так откровенно признаться…

— Так подписывала договор? — в голосе мужчины появились рычащие нотки.

— Подписывала! — громко ответила, хмуря брови.

— Позавчера, в клубе, ты не была так недоступной. Значит, тебе понравилось, что я с тобой делал? Только не говори, что нет, не поверю, — Игорь Александрович отпустил мои руки и выпрямился, теперь грозно возвышаясь надо мной. — Твоё тело и твой голос не врали и были очень убедительными.

Я чувствовала себя пристыженной школьницей. А самое плохое, что ничего возразить и не могла. Да, мне понравилось. Хочу ли я повторить? Нет, не хочу. И углубляться в дебри желания нет.

Поняв по моему молчанию, что договор имеет для меня значение, Игорь Александрович продолжил:

— Три недели. И я отпущу тебя. 

Не поверив своим ушам, удивлённо посмотрела на мужчину: три недели?! Он что, с ума сошёл?

— В договоре говорилось, что…

— Нам дают нужное нам время для решения спорных моментов. Три недели, — последние два слова мужчина произнёс таким безапелляционным тоном, что меня в дрожь бросило. — Ни днём меньше, ни днём больше. 

Выбора у меня не было. Я сама себя его лишила. Три недели… с ним?

Болезненный румянец пятнами выступил на моём лице. 

— Значит, тебя это устраивает?

— Устраивает, — недовольно пробормотала. 

— Оставишь мне свой номер телефона. Я позвоню тебе.

И вновь было сказано тоном, не терпящим возражений. Хотя какие к чёрту возражения? 

Мужчина сделал шаг назад и расправил плечи, смотря на меня своим колючим ледяным взглядом. Будто не было сейчас ничего. Холодное напряжение выросло между нами непроницаемой стеной. — Можешь идти, Самойлова. Не забудь про задание. И я бы советовал тебе хорошо подготовиться к зачёту. Очень хорошо…

Месть

Семейный ужин не задался. Все были погружены в свои проблемы, и разговор за столом то и дело скатывался в ненужное русло. Мама, понурив голову, молча разглядывала свою тарелку, боясь хоть что-нибудь сказать. 

Женя, мрачнее тучи, ковырялся вилкой в несчастной котлете, будто хотел разобрать её на атомы. Отец же возвышался над нами едва ли не надзирателем.

У меня аппетита не было. Я будто на иголках сидела. Руки дрожали, а мысли были только о том, что вечером будет звонок. 

— Олеся, как твои дела в учёбе? — скрипнул ножом по тарелке. От этого я сразу покрылась мурашками. — Что нового?

Конец света! Отец интересуется моей учёбой? От меня? Разве не проще всё узнать у нас на кафедре? Поговорить с теми же преподавателями?

Меня будто вновь пронзило ледяным взглядом. Я поспешила взять чашку с горячим чаем и отвлечься хоть как-нибудь на неё.

— Нормально, — тихо пробурчала, отмечая про себя, что понятие нормы в моём случае — резиновое.

— Как тебе новый преподаватель?

Я испуганно посмотрела на отца: с чего это он вдруг спрашивает? Откуда такой интерес?

— Ты про Игоря Александровича? — деланно пожала плечами. — Преподаватель как преподаватель. Требовательный.

— К тебе? — отец фирменным взглядом поверх очков-половинок с каким-то колючим любопытством рассматривал моё краснеющее лицо. — Или ко всем?

— Любимчиков у него нет. Он ко всем ровно относится, — отхлебнула чая. — Строгий. Почему ты спрашиваешь?

— Интересно… — отец вернулся к еде, мрачно подводя итог. — Да и хочется знать, чем занимаются твои бывшие студенты.

Мы с Женей переглянулись. Брат знал про мои злоключения с Игорем Александровичем. Теперь всё немного становилось на свои места.

— Он учился у тебя? — попыталась унять дрожь в голосе и выглядеть беспристрастной.

— Учился. Очень долго учился. Только защищался уже не у меня.

— Диплом? — нахмурившись, осушила чашку с чаем до дна.

— Кандидатскую.

Странно. Я не помню Игоря Александровича. Совсем. Хотя папиных аспирантов мы с Женей знали всех в лицо. Они все частенько сидели на этой самой кухне: кто-то угощался пирожком, кто-то вместе с нашей мамой отпаивался успокоительными каплями. Это не было для нас чем-то удивительным, когда мы с Женей, возвращаясь со школы, встречали тут студентов и аспирантов. Отец был трудоголиком, поэтому и в выходные дни у нас могло быть столпотворение. 

— Он сменил научного руководителя.

Вот это да! Игорь Александрович — кремень. Нанести такой удар по самолюбию моего отца. Все мечтали попасть к нему, бились не на жизнь, а насмерть, чтобы оказаться под его крылом. Готовы были терпеть любые унижения. Потому что результат того стоил.

— Ушёл от тебя?! — я даже головой покачала.

— Ушёл. Но в людях я редко ошибаюсь. Из него вышел толк… — отец вытер рот салфеткой и встал из-за стола. — Посмотрим, как он знания даёт. И какие результаты будут на сессии.

Мы втроём вздохнули от облегчения, когда отец ушёл с кухни. Мама немного оживилась, начала собирать со стола. Женя косо глядел на меня, а я в ответ таращилась. 

Что я могла на это сказать? Что на мне отыгрываются? К такому я была привычна. Но между отцом и Игорем Александровичем… Между ними настоящая Марианская впадина. Как холодно и спокойно говорил о нём отец. Будто его совсем не волновало произошедшее. С его-то характером! С его вспыльчивостью и жаждой к тотальному контролю. Я помню, что было, когда Женя на истфак поступил. Всей фольги мира не хватило бы, чтобы защитить нашу квартиру от яростного и пламенного гнева отца. А тут…

Но больше всего меня беспокоило то, что Игоря Александровича я в упор не помнила. Что будет, если я сама у него про это спрошу? Схлопочу очередной неуд за задание? Или у меня будет самая кошмарная и ужасная тема реферата? Или… Или на мне отыграются в другом месте и в другое время?

Я помогла маме, Женя сдвинул мебель, и мы разошлись. Каждый привычно шёл в свою сторону, чтобы больше не пересекаться. Брат хотел о чём-то меня спросить, но я покачала головой и молча закрылась в своей комнате.

Гипнотизируя телефон и ожидая звонка, я не прекращала думать об Игоре Александровиче. Почему-то после такого признания мне стало немного легче и не так страшно. Одно дело — терзаться от неизвестности, другое — знать причины. 

Месть. Только вот своей цели Игорь Александрович не добьётся: отцу я ничего не скажу. Из принципа.

Неизвестный номер появился на экране мобильного ближе к девяти вечера. Я вовсю готовилась к лекциям и чуть не упустила звонок. Ответила я спокойно:

— Да?

— Олеся? Это Игорь, — не менее ровный и спокойный голос неожиданно поразил меня. — Тебе удобно говорить?

— Да, — продолжила односложно отвечать.

— Завтра вечером ты свободна?

— Да.

— Тогда ничего не планируй. Я буду ждать тебя в восемь возле «Пассажа», в центре. Знаешь где это?

— Знаю.

Новая жизнь

Холодный пронизывающий ветер чуть не сбивал меня с ног, когда я нервно перетоптывалась возле центрального входа в «Пассаж». Мимо проходили люди, я жалась к глянцевой яркой стене и старалась никому не мешать. Резкие порывы воздуха трепали полы тонкого плаща. Шелковое платье и того сильнее холодило кожу. Посмотрела на часы, ничего не понимая. Было уже начало девятого, а Игорь Александрович опаздывал. Так и хотелось пропеть: «попрошу не опаздывать!».

Повернувшись лицом к расплывчатой зеркально поверхности, посмотрела на себя и судорожно сглотнула ком в горле. Поднесла замёрзшие кончики пальцев к губам, а жарко на них подышала. 

Какая же это глупость! Может, он надо мной так издевается?

Что-то очень тёплое легло мне на плечи. Подняв голову, посмотрела на смазанное отражение в зеркальной поверхности. Игоря Александровича было сложно не узнать. Поджав губы, повернулась боком, искоса смотря мужчине в лицо: непроницаемая маска, будто высеченная изо льда. Если бы я своими глазами не видела, как он общается с другими студентами, то считала бы его безэмоциональным чурбаном с чувствительностью на уровне плинтуса.

Нет, такая реакция у него была только на меня.

Зная отца… Я бы тоже ненависть проецировала.

Игорь Александрович накинул мне на плечи свою куртку. Наверное, в качестве извинения. Скидывать я её не стала. Только почувствовала себя как-то… обречённо.

Опустив взгляд, заметила большой картонный пакет в руках мужчины, он очень был похож на подарочный, только вот вид имел неказистый: цветом обычной пергаментной бумаги.

Положив руку мне на плечо, Игорь Александрович уверенно повёл меня прочь от «Пассажа». Мои надежды стали таять как первый снег: в торговый центр мы не идём. Наоборот, мы свернули на какую-то тихую улочку. Исторический центр. Прохожих становилось всё меньше и меньше. Даже если закричу, то никто на помощь не придёт.

Всю дорогу Игорь Александрович молчал, а от его жёсткой хватки меня в дрожь бросало.

Остановились мы возле какого-то невысокого крыльца с ярким навесом и резной вывеской. Название прочитать не успела, но поняла, это гостиница. У меня ноги подкосились, ещё эти дурацкие каблуки. Я бы точно упала, но Игорь Александрович ловко подхватил меня под локоть, но уже как-то нежно и заботливо.

Маленькая, но очень уютная гостиница. А ещё тихая. Девушка за стойкой администрации радостно нам улыбнулась. Хотя в её взгляде я прочитала то, что и само собой напрашивалось. Вид у меня был соответствующий.

Но девушка даже в лице не переменилась. Даже когда Игорь Александрович строгим голосом потребовал ключ от заказанного номера.

Поднявшись по достаточно крутой металлической винтовой лестнице, мы оказались на втором этаже. Номер был с видом на улицу. Только вот стоило нам зайти внутрь, как Игорь Александрович отпустил меня и первым делом зашторил окна. Я же, прижимаясь спиной к двери, обводила взглядом номер, пытаясь понять, что задумал мужчина. Первое, что бросалось в глаза, это кровать. Большая, накрытая толстым мягким одеялом приятного красного оттенка. Было ещё два кресла, небольшой столик и шкаф. Также белоснежная дверь, за которой, скорее всего, скрывалась ванная и туалет.

Мужчина поставил пакет на стол и спокойно посмотрел на меня. Впервые его взгляд не был таким ледяным. Я покраснела и вцепилась в ручку двери, будто она могла мне помочь.

— Ты так и будешь стоять? Или всё-таки разденешься?

— Догола? — зачем-то брякнула, краснея ещё больше.

— Если тебе так удобнее, то можешь и так, — Игорь Александрович слабо улыбнулся и повернулся ко мне спиной. Стал шуршать пакетом и что-то доставать. — Я сказал тебе про маску только по одной причине: если тебе в ней спокойнее, то…

— То есть она только для моего удобства? — я не верила своим ушам. — И всё?

— Ты рассчитывала на что-то другое? Да? — Игорь Александрович сделал шаг в сторону и одарил меня странным взглядом? Раздевайся. И ничего не бойся, — даже голос смягчился.

От такой перемены мне стало ещё страшнее. Будто передо мной был доктор Джекил и мистер Хайд в одном лице. И теперь непонятно, кто сейчас разговаривает. 

Игорь Александрович расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сел в кресло. На столе я увидела стандартный «романтический набор»: бутылка шампанского, виноград, какой-то сыр и шоколадные конфеты. 

Это что? Подкуп?

Я вцепилась в дверную ручку ещё сильнее, едва не выдрав её. Ладони вспотели. В голове дурные мысли стали складываться в самые невообразимые варианты: один другого краше.

Клофелин? Снотворное? Какой-нибудь наркотик? Или просто решил меня опоить?

— Я пить не буду! — категорично заявила и покачала головой.

— Не пей, — мужчина даже рассмеялся, будто такая моя реакция его позабавила.

Выдохнув, нехотя отлипла от двери. Сняла куртку. Игорь Александрович, закинув ногу на ногу, откинулся на спинку кресла и с интересом наблюдал за мной, за каждым моим движением, жестом. 

Я развязала пояс и неторопливо сняла плащ, перекинула его через руку и прикрылась. Платье, которое тогда мне выбрала Вера, было на редкость… вызывающим. Покрывшись мурашками, не знала, куда себя деть и что делать. 

Первое правило

Я не сразу поняла, что он имеет в виду. Правило… Правило? Какое правило? 

Нахмурившись, посмотрела мужчине в глаза. Лучше бы этого не делала. Словно сигнал ему подала, который Игорь Александрович воспринял по-своему.

То маленькое расстояние, что разделяло наши губы, будто пропиталось электричеством и желанием. Даже мой тонкий вздох не разрядил обстановку. Мужские пальцы продолжали ласково убирать прядки волос с моего лица: ветер знатно растрепал мою причёску.

— Какое правило? — сбивчивым шёпотом задала вопрос.

— Оно очень простое. Ты легко его запомнишь, — ехидно ответив, Игорь Александрович подтолкнул меня в сторону свободного кресла. — Я не буду делать того, чего не хочешь ты. По-настоящему не хочешь.

Мужские пальцы нежно прошлись по моей щеке, коснулись губ и вынудили поднять голову. Скосив взгляд, я нервно облизнулась и замерла. 

По-настоящему? И как это проверить?

— Если я не хочу быть тут? Отпустите?

— Ты плохо слушаешь меня, Олеся… — Игорь Александрович ловко перехватил мою шею сзади, позволив второй руке скользнуть по моим обнажённым плечам. — Разве я это сказал? — цокнув языком, мужчина будто требовал, чтобы я подняла взгляд и посмотрела на него. А мне было страшно, что посмотрю и… снова будет это наваждение. 

— Нет, — вынужденно согласилась. — Не это…

Сердце колотилось, мешая мне толком дышать. В голове роились разные ненужные мысли. От них становилось ещё хуже. А горячая ладонь Игоря Александровича, поправляющая бретельку моего платья, снова погружала в тягучее оцепенение. 

— Тогда не говори глупостей… Иначе я решу, что думал о тебе и твоих умственных способностях слишком хорошо.

Вспыхнув, озадаченно посмотрела мужчине в глаза. Он же только этого и ждал. Молчаливая дуэль: кто первый отведёт взгляд. 

Я чувствовала, как Игорь Александрович провёл пальцами по моему плечу вверх, как дотрагивается шеи, чтобы вызвать волну дрожи одним касанием, оставляя жаркий след на лопатках. Шелковое платье, льнущее к коже, делало меня какой-то беззащитной. Вот мужчина нащупал застёжку бюстгальтера. 

Приподняв бровь, Игорь Александрович покачал головой, а глаза перестали быть тёплыми. Слегка прищурившись, теперь вновь начал буравить меня неприятным, колючим взглядом.

— У тебя не только со слухом проблемы, но и со зрением, — мужчина не отводил взгляда. — По-моему, я доходчиво написал, что стоит надеть. Повтори, пожалуйста…

Я не выдержала этого вкрадчивого недовольного голоса. Зажмурилась и нехотя ответила:

— Платье, туфли… маска.

— Ну хоть память у тебя хорошая. И со зрением всё в порядке, — Игорь Александрович коснулся губами уголка моего рта. — Если так, то почему под платьем что-то есть?

Всё ещё жмурясь, чувствовала, как сильные пальцы отстёгивают бретельки бюстгальтера, как несколько рвано дёргают застёжку, едва не выдирая крючки. Непроизвольно напряглась, когда мужчина провёл рукой по моим рёбрам, прошёлся по груди и оттянул лиф платья вниз. Воспоминания о тесной кабинке и том непотребстве сбили дыхание. Почему-то я ждала, что сейчас будет… как тогда. Но вместо этого бюстгальтер с лёгким стуком упал где-то сбоку. 

От ощущения холодного шёлка на груди покрылась мурашками, а тонкая ткань не скрывала набухших сосков. 

Игорь Александрович слишком нежно и заботливо поправил платье, затем отпустил мою шею. Перехватив меня за талию, наглым рывком задрал низ платья. Я возмущённо упёрлась руками в грудь мужчины. Чем сильнее сопротивлялась, тем сильнее приходилось прогибаться назад. 

До этого в прошлый раз не дошло. И мне совсем не хотелось, чтобы дошло сейчас. Если честно, то не только сейчас. Никогда!

Я только было открыла рот, как дерзкий и очень наглый поцелуй выбил из меня дух. Пыталась увернуться, но Игорь Александрович не хотел отпускать меня. Мне уже начало казаться, что он просто жадно поедает мои губы, пробует их на вкус и, пока не насытится, не успокоится.

Вцепилась пальцами в рубашку, сжимая кулаки. Кажется, рука Игоря Александровича забралась слишком далеко. Собрав последние силы, извернулась, насколько позволяли мне это тесные объятия. Судорожно вдохнув сладкого воздуха, тяжело дышала.

— Я…

Договорить не удалось, потому что резкая боль вырвала у меня сдавленный крик. Тонкая ткань трусиков впилась в моё тело, когда Игорь Александрович рванул их вбок. Со второго рывка резинка лопнула. Скомкав то, что осталось от моего нижнего белья, мужчина отбросил и это в сторону.

Только теперь я поняла, что попала!

— Я…

Резким толчком мужчина едва ли не уронил меня в кресло. Вскрикнув, вцепилась в подлокотники и вскинула взгляд на Игоря Александровича. Он же смотрел на стол, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки. По лакированной поверхности скользнул тяжёлый бокал. От хлопка шампанского я вздрогнула и вжалась в кресло. Волосы упали на лицо, но я боялась даже руки поднять.

— Не отравлено...

Мотнула головой, на что мужчина зло отпил из бокала, показывая мне, что бояться нечего. Но я уже боялась совсем другого. Испуганно посмотрела на кровать, затем на бокал, снова на кровать.

Презент

...Горячая мужская рука касалась моей шеи. Пальцы гладили кожу, вызывая град мурашек. Едва дыша, я наслаждалась этой мимолётной лаской. Будто втирая что-то, пальцы сдвинулись ниже, теперь касания пробуждали странный жар и трепет, опускаясь вдоль позвоночника. 

Выдохнув, подняла голову. Что-то коснулось моих губ. Опалив дыханием мужскую ладонь, боялась даже слово сказать. Нагло забираясь в рот, пальцы вырывали из меня хрипы и стоны.

Просить. Я должна просить…

Чья-то крепкая ладонь коснулась моего плеча. Вскрикнув, я дёрнулась всем телом и села так, будто палку проглотила. Разъярённо и испуганно дышала, сердце колотилось как бешеное, едва не подбираясь к моему горлу. Голова будто свинцом налилась. Оглядываясь по сторонам, ничего не понимала. Ощущение чьих-то прикосновений меня не покидало. Начав отряхиваться, непроизвольно дрожала и покрывалась мурашками.

— Олесь, ты чего?

Проморгавшись, смахнула слёзы и капельки пота. Торопливо утёрлась, выдохнула и посмотрела на брата. Я не ожидала, что это будет он. Я готова была увидеть там совершенно другого человека. Откинула с лица сбившиеся и влажные от пота волосы, удивлённо взглянула в сторону окна: светло.

— Что? Который час? — вороша бумаги на столе, искала телефон. — Господи! Я проспала…

— Ты что, даже в кровать не ложилась?

Мотнула головой и вскочила на ноги. Стянула волосы в небрежный пучок и принялась метаться по комнате, собирая вещи. 

Весь вечер и всю ночь я просидела над тем дурацким заданием. Я хотела сдать его сейчас, чтобы была возможность нормально готовиться к зачёту. А зная… зная Игоря Александровича, можно было и не надеяться, что задание он примет у меня с первого раза. 

Женя склонился над листами, читая, что я там писала, что набрала на ноутбуке и успела распечатать. На самом деле я почти закончила. Осталось только распечатать пару листов.

— Мать, ты на кого учишься?

— Женя, не начинай. И не спрашивай! — зло огрызнувшись, пыталась найти сарафан. — Лучше будь другом, вызови такси. Если я опоздаю к этому извергу на лекцию…

Мне снова плакать захотелось. 

Эта встреча, тот наш странный разговор. Слова… Я не могла от них отделаться, будто с ума сходила. Мне казалось, что я слышала голос Игоря Александровича отовсюду, из каждой щели, из каждой колонки. Я слышала его в своей голове. Не думала, что такая впечатлительная и мнительная. И настолько внушаемая!

— А это что? — Женя подошёл ко мне ближе, показывая пальцем на шкаф. — Олеся, ты меня пугаешь…

— Господи, Женя! Да вызови ты такси! И не… не выноси мне мозг! Его и так сегодня серебряной ложкой есть будут. Что же ты такой зануда? — я захлопнула дверцы шкафа, пряча там то, что мне дал Игорь Александрович. Меня и сам тот наряд порядком смущал. Надеюсь, брат теперь не станет рыться в моих вещах. — Жень, пожалуйста! Я потом всё объясню! Вызови это чёртово такси!

Брат посмотрел на меня так, что мне даже показалось, будто это не он, а отец меня взглядом прожигает. Хлопнула дверь. Вспыхнув, зло поджала губы и подошла к ноутбуку. Выделила нужные листы и нажала «печать». Пока принтер разогревался и торопливо выплёвывал бумагу, я переодевалась, смотря, как бы Женя не вернулся. Затем достала свою тканевую сумку и подбежала к шкафу: лучше быть слишком осторожной. В сумку полетело моё шелковое платье, а также презент от Игоря Александровича. Его я запихивала с особым остервенением. Одно дело — кусок шелковой ткани, другое — эта вульгарщина! Пусть и ожидаемая.

Сунула все нужные листы в папку, проверила всё ещё раз. Телефон, две сумки и вынеслась из дома, едва Женя выкрикнул, что такси выехало.

Короткий летний сарафан лип к спине и ногам. Меня лихорадило и знобило после бессонной ночи. Злость и усталость притупили страх. Мне даже стало как-то безразлично, опоздаю я или нет.

Часы показывали начало десятого, когда я влетела в аудиторию. Мне просто повезло, что буквально через пару секунд, как я пересекла порог, раздалась знакомая трель. Игорь Александрович зашёл сразу после меня, мы столкнулись с ним возле узкого прохода. Достаточно было одного взгляда, чтобы вся моя уверенность испарилась. Вновь покрывшись испариной, забыла, как дышать. Руки дрогнули, я сделала шаг назад и оступилась, выронив папку и сумку. Листы бумаги разлетелись веером. Испуганно посмотрев на мужчину, кинулась собирать свои вещи. Трясущимися руками складывала листы. Неожиданно подняв голову, я увидела, что Игорь Александрович решил мне помочь и теперь протягивал мою сумку. Естественно, что её содержимое он увидел. 

Мрачный взгляд исподлобья прошиб меня током. Леденея и замирая от ужаса, вцепилась в сумку и застыла. 

Он всё увидел! Абсолютно всё! 

— Занятные вещи вы с собой носите, госпожа Самойлова. 

Без спроса сжав мою ладонь, Игорь Александрович рывком поставил меня на ноги. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем он отпустил мою руку. Но на самом деле никто даже не заметил нашего небольшого столкновения. 

— Это ваше задание? — Игорь Александрович вырвал у меня папку, успев прочитать титульный лист. — Я посмотрю его… 

Я снова почувствовала жёсткую хватку на своей руке. Недоумённо посмотрела на мужчину, вскинув брови. Ладонь крепко стиснула моё запястье. Мой пульс отдавался даже в кончиках пальцев. Сжав кулак, попыталась вырвать руку, но Игорь Александрович улыбнулся мне одними уголками губ и тихо добавил:

Грязные тайны

Лаборантская, я никогда в ней не была. Рудольфовна вечно любила там закрываться, шумела чем-то, но никого туда не пускала. Вокруг этого помещения витал какой-то туман таинственности. Допуск к этому священному месту имели только избранные, в основном — аспиранты. Возможно, будь я податливей, а отец — настойчивей, то к Рудольфовне я бы и попала… Но сейчас я заходила в эту комнату так, будто меня на Голгофу вели.

Ничего особенного внутри не оказалось. Слева стоял рабочий стол с компьютером и пластиковые полки, которые ставились одна на одну: в них лежали наши работы. Цветные скоросшиватели и пометки ровным почерком Игоря Александровича только убедили меня в правоте. Чуть дальше металлический стеллаж, на котором лежали какие-то папки и книги в связках. Обычный шкаф, вешалка, пара стульев. Справа же была раковина, длинный стол, заставленный цветочными горшками и узкое окно, завешанное бумажным вертикальным жалюзи. 

Едва я переступила порог, как почувствовала, что здесь всё пахнет чем-то… знакомым. Такой же аромат исходил от Игоря Александровича, от его разгорячённой кожи, когда он приближался ко мне слишком дерзко. 

Закрыв дверь за мной, мужчина одарил меня злым взглядом и молча кивнул в сторону стула. Затем направился к окну, чтобы впустить свежего воздуха. За это я ему была благодарна. Потому что от душного тёплого запаха, царившего здесь, мне становилось дурно. 

Села на стул и замерла, уставившись в пол.

Ну? Что будет на этот раз?

— Скажи, почему ты согласилась? — Игорь Александрович с такой яростью швырнул скоросшиватель с моим заданием на рабочий стол, что я вздрогнула. — Ради денег? Папочка не знает, что ты его ограбила?

Вспыхнув, подняла взгляд: как он догадался?

— Не делай такое удивлённое лицо. Откуда у тебя такие деньги? Понятно же откуда… — мужчина покачал головой. — Сейчас ты ставишь меня перед сложным выбором.

— Почему же?

— Потому что стоит мне показать вот это в клубе, как ты тут же вылетишь из него пробкой! — Игорь Александрович грозно рявкнул. — Думаешь, что раз нет имён, то никто ничего не узнает? Ты описала в своей работе посетителей клуба! Нарушила договор!

Поджав губы, недовольно посмотрела на мужчину. Его ярость и злость были мне непонятны.

— Это…

— Закрой рот и слушай! — он даже договорить мне не дал. Вырвал листы с заданием из жалобно затрещавшего скоросшивателя, свернул их трубочкой и ткнул этой импровизированной палкой мне в подбородок. Подняв голову, шумно сглотнула. — Я не для того давал тебе это задание. Материал ты усвоила, но вот… Практику нещадно завалила. Мне кажется, что тебе стоит всё переделать. Поэтому твоя работа немедленно пойдёт в утиль! 

Он и вправду выкинул листы в мусорное ведро под рабочим столом. У меня аж перед глазами всё поплыло: столько времени впустую! Снова начинать… Ведь я так долго оформляла эту практическую часть.

— Не знаю, откуда ты что будешь брать, но не надейся, что я кого-то не узнаю из клуба. Ты — глупая пташка, новичок, а я знаком со всеми. Пораскинь мозгами и сделай всё как надо, Олеся. 

Опять назвал меня по имени. Но сделал это так презрительно, будто ему сейчас и вправду противно. Я противна.

— Так легко я тебя не отпущу… — мужчина подошёл ко мне ближе. — А теперь скажи, куда ты собралась нести те вещи?

— Никуда, — честно ответила. — Не хотела, чтобы в них брат рылся. И вопросов не задавал.

— Боишься, что кто-то узнает твой грязный секрет? — Игорь Александрович склонился ко мне, вцепившись руками в спинку стула. В нос мне ударил знакомый запах парфюма, от которого голова кругом шла. — Твою маленькую тайну? Ты ведь любишь такие тайны, Олеся? Любишь…

Я молчала. Всё, что бы я ни сказала, будет направлено против меня. Не понимала, зачем я Игорю Александровичу? Что? Неужели он и вправду двинутый псих? Если верить теоретической части моего задания, тот же садомазохизм не является патологией, когда всё происходит по доброй воле. Я, может, и связана договором, но ведь невооружённым взглядом видно, что этого не хочу! Вся это история — глупость! Моя глупость! За которую теперь и расплачиваюсь…

— Не морщи нос и не корчи из себя недотрогу. Это у тебя плохо получается.

Губы Игоря Александровича оказались в опасной близости. Прикрыв глаза, едва дышала.

— В клуб ты пошла не только потешить самолюбие. Если себе признаться не можешь, то не значит, что этого не видят другие. Маленькая девочка, возомнившая себя самой умной…

Сколько злости в его словах. Наверное, отец и вправду слишком сильно его задел, раз на мне теперь вымещается всё. 

Опустив голову, молча выслушивала эту тираду. Спорить, объяснять и доказывать было бессмысленно: Игорь Александрович уже сделал свои выводы, пусть и ошибочные. А они ошибочные. 

— Завтра мы идём в клуб…

Смена темы взволновала меня. Прикусив губу, косо посмотрела на свою сумку с вещами: вот для чего тот «презент». Ужасное, просто ужасное платье! Лучше ту шелковую тряпку натянуть, чем… Невольно вспоминалась сказка про голого короля: надев этот подарок, я оказалась бы не в лучшей ситуации.

— И я хочу видеть на тебе свой подарок.

Нежный вампир

Сегодня впервые за долгое время я сама пришла к отцу, чем его очень удивила. Окинув меня взглядом, он даже забеспокоился:

— Олеся, ты заболела?

Лицо горело, меня потряхивало, а вид у меня был на редкость потерянный. Откуда Игорь Александрович знает то, чего знать просто не может? То, что я и сама очень хотела забыть, да и это у меня почти вышло. Кого в подростковом возрасте не тянет на эксперименты? У меня тоже был. Не совсем удачный.

Так откуда он знает?

Я так хотела это забыть, что вспоминалось всё сложно, с трудом. В том прошлом вместе с экспериментом, пожалуй, осталась моя первая и такая яркая любовь. Дима, мой одноклассник…

— Папа, я хотела спросить у тебя про Игоря Александровича… — сев на стул, собрала мысли в кучу. В отцовском кабинете работал кондиционер и было прохладно. Я медленно, но уверенно остывала. — Обычно я таким у тебя не интересуюсь, но… Хочу почитать его статьи, узнать над чем он работал, какая у него была тема кандидатской.

— Зачем тебе это? — отец с удивлением округлил глаза. — С каких это пор ты собираешь портфолио на преподавателей?

— Он очень требовательный, не хочу нарваться на его любимого конька.

— Ну так сама у него спроси. Я с ним только первый год отработал, ушёл он от меня очень быстро, не без скандала. Но эта история точно не для твоих ушей. Либо у него спрашивай, либо…

— Когда он у тебя учился?

— Ты мне допрос устраиваешь? — отец встал из-за стола. — Или у тебя с ним конфликт? Если да, то так и скажи.

— А тебе сложно ответить? Можно подумать, что ты мне сейчас государственную тайну выдашь. 

— Если у тебя с ним…

— Нет никакого конфликта. Это мой личный интерес. По учёбе и только, — опустив взгляд, продолжала уверенно лгать.

— Шесть лет назад. 

Как странно… Может, это всё из-за моей влюблённости в Диму? Но я ничего не помню. Наверное, я и вправду была слишком им увлечена, чтобы обращать внимание на аспирантов отца. Может… может, Женя вспомнит? Мой девятый класс запомнился только бунтом и желанием идти поперёк любой воли отца. Ещё чуть-чуть и ушла бы в колледж, не пошла в старшую школу. Было в моём решении и влияние Димы, который не отличался большим умом и тягой к знаниям. Но тогда ради своей любви я была готова даже на рай в шалаше. Сейчас обо всём этом вспоминаешь с улыбкой, но в шестнадцать лет это было моим миром. Не удивительно, что сейчас об этом вспоминать я не хочу. 

Даже не знаю, где сейчас Дима, что он делает и чем живёт. Любовь не прошла, только мои родители вправили мне мозги, и я пошла в десятый класс, а Дима ушёл в колледж. Потом и любовь на нет сошла.

— Я… — едва ворочая языком, продолжила врать. — Я завтра остаюсь у Веры. Мы будем готовиться к коллоквиуму. 

Пока я живу в родительском доме, мне приходится соблюдать определённые правила. Такие условия. И пусть я сейчас конкретно обманывала отца, даже не желая думать, догадывается он об этом или нет. В одном была уверена: Верка меня прикроет со всех тылов. 

— Знаешь что… посиди-ка ты тут немного, и я тебя домой отвезу. Не нравится мне, как ты выглядишь.

— Просто в аудитории душно. Вот и всё…

— Тем более посиди! А потом домой. 

Шесть лет. Шесть лет назад я была бунтующим подростком. Тусовки и вечеринки, и многое из того, что шестнадцатилетним нельзя. Родители тогда намучились со мной, ох, как намучились. Что я только не вытворяла… И на что только не соглашалась!

Отец дал мне бутылку минеральной воды и оставил одну в своём кабинете. Вытянув ноги, я откинулась на спинку стула и прижала прохладную бутылку к своему лбу.

Мысли в голове устроили такую карусель…

Пытаясь свести воедино себя и Игоря Александровича, сильнее понимала, что между нами вообще не было ничего общего. Я не то что его не помнила, я его не знала! Думаю, что его то уж точно не забыла.

— Мои грязные секреты… — вздрогнув, провела рукой по шее. — У меня их не так уж много.

Дима был странный, повёрнутый на сексе. На очень странном сексе. И хотя у нас до этого так и не дошло, мне просто смелости не хватило, его поцелуи и ласки были… специфическими. И мне это дико нравилось. После я уже не встречала кого-то, кто дарил бы мне такие эмоции. Да и вспоминать о Диме мне очень не хотелось, поэтому я просто повесила всё под амбарный замок. И не вспоминала. Ровно до этого дня.

Откуда Игорь Александрович знает, что мне нравится? Пальцем в небо?! Не поверю! Слишком уж необычные были предпочтения у Димы. Он вечно называл меня конфеткой и любил… кусаться. До абсурда не доводил, но вот целовать и прикусывать мою шею — его любимая забава. 

Можно было бы поверить в случайность, в стечение обстоятельств, не вспоминая слова.

Мне это до сих пор нравится!

Покрывшись мурашками и вздрогнув, стала нервно поглаживать и тереть свою шею. Мне вновь показалось, что её касаются мужские губы. Будто я не здесь, а в лаборантской, где Игорь Александрович долго говорил и также долго дарил ласку, от которой мне дурно до сих пор. Завтра он и вовсе задумал какую-то пакость, не меньше.

Девичья память

Держась за руку Игоря Александровича, я едва поспевала за ним. Сегодня в клубе было слишком людно и шумно, а ещё душно. Короткое лёгкое платье разлеталось с каждым шагом, заставляя меня отчаянно краснеть и молиться, чтобы край юбки не задрался ещё выше. Правила ведь остались те же самые. Едва переставляя ногами, фыркала и отдувалась, чувствуя, как тонкая ткань липнет к животу и спине. Только юбка продолжала жить своей жизнью. Неконтролируемой. 

Оставалось только догадываться, зачем он вообще меня сюда вытащил, да ещё в таком виде!

— Не так быстро, — потянула руку мужчины на себя, пытаясь притормозить.

— Это уже мне решать, — Игорь Александрович обернулся и мрачно посмотрел на меня. Каблуки и небольшая платформа сделали меня выше, теперь наши глаза оказались почти на одном уровне. — Быстро или нет. Это так сложно? Идти и не отставать?

Краем глаза заметила знакомый столик, Веру и Максима. Они нас тоже увидели, даже рукой махнули. Но я, вместо того чтобы их поприветствовать, чуть не завалилась, когда Игорь Александрович нетерпеливо рванул мою руку, утягивая за собой. Я чудом удержалась на ногах. Испуганно посмотрев на Веру, скрылась в толпе танцующих.

Мужские руки уверенно легли мне на талию, не давая мне сделать и лишнего шага. Отведя взгляд, даже не хотела смотреть Игорю Александровичу в глаза. Дыхание сбивалось от каждого движения, от каждой ласки. Я не могла даже возразить на эти наглые поглаживания, просто чувствовала, как пальцы перебирают тонкую ткань, лаская бёдра и ягодицы. Белья не было и мне казалось, будто горячие мужские руки просто прожигают меня насквозь. Неуверенно держась за шею Игоря Александровича, покусывала нижнюю губу и пыталась дышать ровно. Удерживая меня одной рукой, второй он зарылся в мои волосы, вытянул пару заколок и позволил светлым локонам упасть мне на лицо. Взъерошил их и поправил мою кружевную маску. Я не знала, куда смотреть, куда деть глаза, как избавиться от жара, расплывающегося по всему телу.

Музыка стала веселее, и Игорь Александрович, слабо сжав мою ладонь, повёл меня за собой. Это даже танец не напоминало. Даже тогда в кабинке мы так тесно не прижимались друг к другу.

Закрутив меня, мужчина рывком тут же притянул меня к себе. Только теперь я прижималась к его груди спиной. Плавные, неторопливые движения вызывали дрожь и дикое смущение. Меня будто выставляли напоказ. Теперь горячие пальцы игриво прошлись по широкому вороту, оттянули его вниз. Было достаточно мгновения, чтобы просто оставить меня наполовину голой. Вспыхнув, прижалась к мужчине ещё сильнее. Топчась на месте, уже мало что понимала.

Жмурясь, тяжело дышала и молила об одном: чтобы всё это кончилось как можно быстрее! 

Но Игорь Александрович и не думал останавливаться. Мелодия сменилась другой, а ладонь, скользнув по моей груди и шаловливо задев возбуждённо торчащие соски, плотно прижимаясь ко мне, скользила вниз. Когда этот жар прожигал самый низ моего живота, я была готова сделать всё, чтобы прекратить это. Лучше бы вновь зажал в углу и просто нагло облапал!

Сдержав стон, протяжно выдохнула и открыла глаза. Меньше всего я ожидала увидеть то, что открылось мне. Тот самый незнакомец! Тот самый… Стоя на краю танцпола, жадным взглядом осматривал нас, ловил каждое движение. Оценивал. А довольная ухмылка пробирала до дрожи. Встав как вкопанная, вцепилась в рубашку Игоря Александровича. Пыталась сделать шаг назад, отвернуться, но тут произошло то, что мне даже в голову не пришло бы!

Обхватив меня одной рукой под грудью, Игорь Александрович оттягивал платье вниз. Я ощущала, как край ворота чудом держится на моих торчащих сосках. Второй же рукой ухватил мой подбородок, мешая даже склонить голову. От ужаса мало что соображала. Только видела, как приближается тот, из-за кого я во всё это влипла. Теперь всё напоминало показательное выступление. Сжав кулаки, молчаливо протестовала. Но ведь я ничего не могу сделать! Ничего! 

Могу… Могу только попросить. Сейчас не то время, чтобы ломаться. Либо я прекращу эту игру на публику, либо всё станет во сто крат хуже!

— Поцелуйте меня… — хрипло прошептав, буквально считала шаги незнакомца до меня.

— Что? Я не расслышал, — Игорь Александрович будто издевался, довольным голосом едва не пропев мне на ухо. — Громче, Олеся. Больше страсти. А то я могу подумать, что тебе этого на самом деле не хочется… Ты же помнишь, да? Я не делаю того, чего тебе не хочется.

— Поцелуйте меня! — взмолилась, испуганно жмурясь. — Как тогда… Вы же знаете, что мне нравится! Так поцелуйте!

Дважды повторять не пришлось. 

Стиснув моё запястье, Игорь Александрович увеличивал спасительную дистанцию, уводя меня в какой-то тёмный угол. Я семенила следом, то и дело оборачиваясь и следя взглядом за незнакомцем. Тот замер посреди танцпола и не спешил идти за нами. Но усмешка на его лица стала ещё более гадкой.

Меня закрутило. Холодная стена остудила почти сразу же. Тонкая ткань платья не защищала от ледяного камня. Я плохо видела лицо Игоря Александровича. Угол и впрямь был тёмным. Раздвинув мои ноги коленом, мужчина забрался рукой под моё платье и нагло сжал бедро. Горячие губы обожгли шею, будто кипяток плавил кожу. А прохладное, но колкое прикосновение зубов вызывало дрожь. Сама не поняла, как мои руки оказались на плечах Игоря Александровича. Рванув платье вниз, впился второй рукой в мою грудь. Острая и резкая ласка была мимолётной, потому что секунду спустя он взялся за мои волосы, заставляя до боли запрокинуть голову.

Прошлое

...— Ну? Что ты делала там с моим аспирантом?

Дрожа от ужаса, я смотрела на отца и понимала, что всё, допрыгалась! От меня разило алкоголем, косметика потекла, а драное платье и впрямь делало меня похожей на проститутку. Думала, что успею вернуться до прихода отца, до того, как он приедет домой. Но нет! Попалась сразу же. 

— Я всё видел, рассказывай давай…

Закрыв лицо руками, глупо разревелась.

Это всё Дима! Дима виноват!

Напоил меня чем-то приторно-сладким и таким жёстким, что от одного стакана меня повело. Это не вино с пивом! Зачем только пила…

А ещё эта Ирка, из одиннадцатого класса. Димка ей давно нравился, а она только и успевала, что крутить хвостом перед его носом. Она и выглядела гораздо лучше меня. Парни на неё часто залипали. Вот и увидев, что Дима на неё отвлекается, сдуру согласилась выпить ту бурду. В голову жахнуло так, что я даже не сразу поняла, как перестала стоять на ногах, рухнув на продавленный диван.

Дима с меня смеялся. Все смеялись. А я даже встать не могла, только лежала пластом и смотрела в потолок. А когда Димка забрался мне под платье, громко застонала. Тут же новый взрыв хохота. Я слабо отбрыкивалась, пока не нащупала подушку и не ударила ею Диму. Он такой шутки не понял. Мы с ним крупно поругались, но он всё равно решился меня проводить. В подъезде снова полез. Да не куда-нибудь, а сразу в трусы. Получил за это смачную оплеуху.

— Козёл! Я тебе и пьяной не дам! — расплакалась и попыталась вновь ударить Диму.

Но это и не понадобилось, потому что кто-то схватил его за шкирку, тряхнул и отправил в полёт на целый лестничный пролёт ниже. Пересчитав ступеньки, Дима врезался в стену и зло посмотрел на своего обидчика. Я тоже скосила глаза: смутный силуэт. Едва пошатываясь, прилипла к двери. Поняв, что лучше подняться на этаж выше, чтобы родителям в таком виде не попасться, и там, возле открытого окна протрезветь.

Лямки на платье растянулись, а швы и вовсе разошлись, слишком уж Дима был настойчивым. Прижавшись щекой к прохладному окну, я глубоко дышала. Шум уже стих и теперь я слышала, как кто-то поднимается. Собрав глаза в кучу, подняла взгляд, готовая кричать и отбрыкиваться, если это Дима. Но нет, какой-то парень. Красивый. Лицо мне показалось немного знакомым, только вот где я его видела, так и не поняла. Впрочем, спустя мгновение уже не была уверена в том, блондин он или нет, или же вовсе брюнет. От спиртного голова кружилась.

— Он тебя обидел? — пальцы коснулись плеча. — Что он сделал?

— Ничего… на секс пытался развести! — тяжело оторвав голову от окна, услышала, как внизу хлопнула дверь. — Вот и вали! — яростно выкрикнула. — Шиш тебе! Засранец…

Смутно знакомый парень помог мне встать. Меня снова повело, и я схватилась за голову. Если бы не крепкие руки, то точно свалилась мешком на лестничную площадку.

— Лучше с первым встречным, чем с тобой… Козлина! — замахнулась кулаком, пытаясь погрозить кому-то в воздухе. — Урод!

Мы чуть вместе не завалились. Парень прислонил меня к стенке, а я вцепилась в тонкую рубашку, пытаясь удержаться.

— Лучше с первым встречным…

Сама не поняла, почему мне этого захотелось, но потянув парня за рубашку к себе, впилась в его губы жадным поцелуем. Это было чертовски приятно! Ответная реакция меня распалила, но затем всё прекратилось. Губы покалывало от прохладного воздуха. Словно испугавшись, парень отпрянул от меня, даже руки мои со своей шеи скинул, а я… Я с какой-то яростью и удвоенной силой вцепилась в него и теперь уже не хотела отпускать. В голове был оглушительный звон. Ноги меня не держали. Я хваталась за парня, целовала его, а руки будто жили своей жизнью. Знакомые ощущения вырвали гортанный стон, когда нежное покусывание на моей шее пронзило током. Путаясь пальцами в полах рубашки, я пыталась дёргано расстегнуть ремень.

Щелчок пряжки вышел отрезвляющим. Отстранившись от меня, парень разъяренно дышал. Смотрел на меня, покачивая головой. Утерев рот, шагнул назад, а потом и вовсе торопливо сбежал вниз по лестнице, оставив меня одну.

— Трус несчастный!

Когда меня попустило, и я смогла стоять на ногах, спустилась и попыталась осторожно пробраться в квартиру. Там-то и попала в лапы отца.

— Ну?! Что ты с ним там делала?

— Ничего, — всхлипнула и замолчала.

— Я видел, какое ничего! — отец оглушительно взревел. — Где были твои руки и где были его! Ты с каждым такое вытворяешь?

— Ничего я не вытворяю, это всё Дима! — расплакавшись, торопливо оправдывалась. — И всё! А этот парень… Он сам ко мне полез!

— Сам?! — у отца даже глаз начал дёргаться. — Как… сам? К тебе? Он полез к тебе? В таком виде?

Я оправдывалась и оправдывалась, говоря такое, чему и сама плохо верила: иногда фантазия может быть очень бурной. И, кажется, отца я убедила…

Я ведь даже не удивилась, почему отец всё спустил на тормозах и никаких последствий, кроме лекции о вреде алкоголя, не последовало. Ну, ещё был разговор мамы со мной о контрацептивах. Довольно познавательный, пусть и запоздалый. Она ещё наивно полагала, что я об этом ничего не знаю.

Закон бумеранга

— Нет, не хочу… — едва дыша, твёрдо ответила. — Я… Я виновата перед тобой. И я… я прошу прощения!

От близости мужчины меня бросало в жар, как и от постыдных воспоминаний. Я бледнела, краснела и снова бледнела. И чувствовала себя просто ужасно.

— Прощения? У меня?! — глаза мужчины опасно сузились. Продолжая прижимать меня к колонне и не собирался отступать. — Мол, станем квитами? Или что?

— Это глупо…

— Мне решать, что глупо, а что нет. И твой договор, Олеся, очередной пример того… — прикоснувшись пальцем к моему лбу, мужчина хмыкнул, — что серого вещества тут явно не хватает. Глупость — твоё второе я…

Упёрлась руками в мужскую грудь и вновь рванулась в сторону. Но Игорь рывком прижал меня к колонне, да так, что я поморщилась от болезненных ощущений. Вспылив, попыталась ударить мужчину. Но вновь потерпела поражение. 

— А мстить не глупо? Будто…

— А кто говорил про месть? С чего ты это взяла? — мужчина ухмыльнулся и навалился на меня всем телом. Теперь мне просто было нечем дышать. — Свет в окошке — искать мелкую проказницу Олесю, что поквитаться за прошлое. Это ведь единственный смысл моей жизни? Ничем другим я заниматься не могу…

Едкости в этих словах было столько, что я уже не удивлялась болезненному румянцу на своих щеках. Едва дыша, повернула голову, чтобы не смотреть Игорю в глаза. На самом деле, что бы я ни сказала, это ведь ничего не изменит. Только сейчас я поняла, чем могла обернуться такая моя глупость. Какими последствиями!

— Тогда отпусти меня!

— Договор, Олесенька, договор! — мужчина прицокнул языком. — Я посчитаю это компенсацией от самой судьбы. Земля круглая, всё возвращается… Слышала про закон бумеранга? Вот он только что вернулся.

— Не боишься получить этим же бумерангом? — я зло посмотрела Игорю в глаза.

Сейчас я злилась не только на него, но и на себя. И злость эта была не только жгучей, но и опьяняющей. Грызла губы, морщилась и сверлила взглядом красивое лицо Игоря. Надо же… А ведь я даже не помню, как он тогда выглядел. Настолько было безразлично! И что самое жуткое, что поступила также бы, будь на его месте кто другой… И от этого хотелось просто под землю провалиться!

— Тогда, Олеся… — Игорь опасно приблизился к моим губам. — Это уже будет мой бумеранг и мои проблемы. Не так ли? Ты сначала со своим разберись, дурочка.

Моя рука сама взметнулась. Но реакция у меня явно не спортсмена, потому что Игорь с лёгкостью перехватил мою ладонь и рывком поднял её над моей головой. Ощущала себя пришпиленной бабочкой.

— Кажется, ты о чём-то просила меня. Разве нет?

Я вновь рванулась. Задыхаясь, казалась самой себе загнанной мышью. Куда ни кинься, всюду засада и тупик. Дрожа от ярости и страха, жмурилась и чувствовала, как по спине стекают капельки пота.

Жаркое дыхание. Оно опаляло кожу, доводило до мурашек. Запахи, ароматы, звуки… Я дышала носом, справляясь с нахлынувшими эмоциями. Губы коснулись моей щеки. Перехватив меня за плечи, Игорь неторопливо ласкал меня губами, даря лёгкие поцелуи. Яркие, чересчур свежие воспоминания сбивали с толку, будто я и впрямь вернулась на пять лет назад. Сдерживая стон, чуть не разрыдалась от беспомощности.

Поцелуй. Острый. Жадный. Обескураживающий. Захлебнувшись чувствами, уже даже не пыталась сопротивляться. Обмякнув, уже плохо понимала, что происходит. Если бы могла, то стекла на пол. Цепляясь пальцами за холодную колонну, даже выдохнуть не могла. Меня штормило. Будто поняв это, Игорь внезапно отпустил мои плечи. Теперь его руки коснулись моей шеи, а затем лица. Держа его в своих ладонях, едва ли не поедал мои губы, не собираясь даже на миг останавливаться. Я хваталась за колонну, боясь даже касаться Игоря, будто это могло меня окончательно сломить.

Запрокинув голову, хотела уйти от этого жалящего поцелуя, хотела сползти на пол, но руки Игоря слишком нежно и слишком уверенно держал меня.

— Если будешь просить, Олеся, хорошо просить, то тебе будет так приятно, как никогда не было до этого. Стоит только попросить… Но это ведь для такой, как ты, настоящая мука… — скользнув губами к моему виску, Игорь стал торопливо шептать мне на ухо. — Тогда ты тоже просила, о помощи. Я это понял. Но теперь…

— Отпусти меня… Отпусти, слышишь! — толкнув Игоря в грудь, тяжело дышала и проклинала саму себя. — Отпусти!

Я не помню, как вышла на улицу. Как стояла под ночным небом и ничего не понимала. В голове был вязкий кисель, от которого дурно становилось. Хотелось плакать и бежать, бежать и плакать. 

Что-то тяжёлое легло мне на плечи. Ноги подкосились, и я испуганно обернулась: Игорь, с непрошибаемым видом. Лицо будто из камня высечено.

— Домой ты сегодня не поедешь, Олеся. Не сегодня.

Я бы рухнула, не успей меня подхватить Игорь. Неожиданно прижал к себе и замер, давай мне возможность отогреться и немного успокоиться. Но это было лишь наваждение. 

— Сегодня будет кое-что другое. 

— Что? Что будет? — сипло выдохнув, подняла взгляд. — Что?

Спор

— Видок у тебя, Леся, потрёпанный, — Вера взъерошила мои волосы, когда садилась рядом со мной за стол. — Заправляешься кофе? М? — толчок локтем под рёбра. — Бессонная ночка? Да?

Я же ощущала себя так, будто меня катком раскатало. Эмоциональным. 

— Ну, рассказывай давай! — подруга от нетерпения чуть ли не скакала на стуле. — Кто это был такой охурмительный с тобой? Тот красавчик? Подцепила же в клубе… Давай, я жду подробностей!

Меня чуть наизнанку не вывернуло. 

Зря Вера рассчитывает на перчинку. Ничего подобного ночью не было. Скорее, Игорь хотел забраться ко мне в голову. Вкрадчивый шёпот, нежные прикосновения и, якобы, разговор по душам. Прикрываться договором было удобно. Очень! Всё равно что оказаться в лапах шантажиста, хотя всё преподносилось иначе. 

Я получила возможность попробовать что-то новое, могу не врать себе и узнать о себе то, чего всегда боялась. Эти слова не задели бы меня так сильно, не будь… не будь они чуточку правдивыми. Всё равно что сделку с дьяволом заключать!

— Ничего такого… — лениво оторвав голову от стола, обвела сонным взглядом полупустую столовую. — Мы говорили. Всю ночь.

— И только? — в голосе Веры была тонна разочарования.

— Да. Только разговоры. По душам… — сарказм и ирония последних слов просвистели мимо ушей подруги. 

— Тебе попался неисправимый романтик! Вот так свезло… Слушай, ты собираешься с ним и дальше… Ну, того?

— У тебя есть Мурзик, Вер! — раздражённо фыркнула.

— Так я не для себя! — подруга даже покраснела от возмущения, ну или стыда.

Удивительно, что Игоря все воспринимали по-другому. Все видели его таким хорошим и замечательным, что зубы сводило. Вот и Вера воспринимает его как… Почему же я вижу его совсем иначе?

— Он снова у тебя не принял задание? — Вера вытащила лист бумаги из-под моей руки. — Уж лучше бы Рудольфовна… Хотя я своё тоже со второй попытки сдала. Получила четвёрку и успокоилась.

Задание… Это ещё одна уловка от Игоря. Та самая, что теперь сводила меня с ума. Как и его вкрадчивые поцелуи в шею, как те поглаживания, та забота, от которой хотелось бежать на край света. Он не ждал того, что я найду кого-то, нет. Намёк был явный, как и тот поцелуй, за который Игорь чуть пощёчину не огрёб. 

Он хотел, чтобы в этой работе я написала про себя, своё отношение. Раскрылась ему с другой стороны. А это… Это невозможно! Я уже думала, что нужно напиться, чтобы суметь понять… как и что нужно написать.

— Ладно, прости, Вер. Я должна ещё к отцу зайти. День сегодня будет тяжёлым…

Я собрала конспекты, листы с заданием, допила холодный кофе и двинулась в сторону нашего деканата. Это было очередной загадкой, неразрешимой. Но только пока: чего хотел от меня отец? Ведь чего-то хотел, раз написал, что ждёт меня утром в своём кабинете. Но утром я была в состоянии нестояния. Спать в присутствии Игоря я не могла, начинала нервничать. Вот и дотянула почти до обеда. 

Гнев отца будет сокрушительным. 

В кабинет пробиралась чуть дыша. И предчувствия меня не обманули, потому что секретарь сидела как на иголках. Сильно бледнея, она пыталась что-то печатать, но ничего не выходило. Слишком уж разъярённые крики доносились из кабинета. А голос своего отца я могла мало с чем спутать. Ор стоял такой, что я тут же чуток оглохла, ощущение было, будто ватой уши заткнули.

Нина Васильевна, секретарь, посмотрела на меня и покачала головой, мол, плохой момент. И я бы ушла, не услышь из-за двери ещё один знакомый голос: Игоря. Но вот он был спокойным и тихим.

Вцепившись в лямку сумки, подошла к двери и с мучительным стыдом принялась подслушивать разгорающийся спор. Тем более, что среди всего потока ругани я услышала и своё имя.  

— Ты! Я тебя предупреждал ещё в прошлый раз! Я надеялся, что ты взялся за разум. Как это понимать? Как?!

— Никак. Вы снова принимаете желательное за действительное. 

— Не смей трогать мою дочь! 

От такого окрика я вздрогнула и замерла. Отец решил, что Игорь Александрович снова… снова решился со мной заигрывать?!

— Если она хоть словом обмолвится, что ты… Что ты заваливаешь её, рубишь, я тебя в порошок сотру! Ты после этого никуда не устроишься! Ни в одно приличное заведение! Тогда я тебя пожалел… Слышишь? Пожалел! Ей было шестнадцать, а ты, больной урод, посмел распустить руки!

Дальше слушать я не смогла. Не смотря на всю эту ерунду с клубом и договором, сейчас Игорь вновь получает за то, чего не делал. Рубит он меня или нет, так вообще не важно: не он первый, не он последний. Это у меня на роду написано — быть козлом отпущения. Из-за дорогого папули, который умудряется наживать себе недоброжелателей и врагов с завидным успехом. Особенно среди коллег. 

Дверь я открыла на автомате. Наверное, не стоило лезть во всё это так. Но сделав немного удивлённое лицо, лишь сумела выдавить:

— Я не вовремя?

Отец, чуть ли не свекольного цвета, нетерпеливо теребил галстук и жадно хватал ртом воздух. Ещё чуть-чуть, и его хватит удар, ну или гипертонический криз словит. Игорь, немного бледный, но с привычной ледяной непрошибаемой маской, стоял на расстоянии вытянутой руки от меня, возле шкафа. Сунул руки в карманы и спокойно смотрел на моего отца. На меня даже не взглянул.

Ужасный день

Дома обстановка накалилась так, что вся наша жизнь превратилась в ринг для боёв без правил. Я подначила отца, посмела с ним спорить. И такую дерзость мне никто не собирался прощать. Быть может, если бы не та бессонная ночь, не те попытки Игоря влезть в мою голову, я сдержалась. Но увы. 

Первым под раздачу попал Женя. И эту раздачу застала я, когда вернулась домой, выжатая как лимон: сессия неумолимо приближалась, и стоило бояться не только предмета Игоря. У меня, как бы, ещё с десяток дисциплин.

Гром и молнии сыпались на голову брата с жутким грохотом. Кажется, отец немного принял на грудь. Ещё и мама плакала и пыталась разрядить обстановку. Моё появление было подобно взрыву бомбы.

— Оба хороши!

Отец, взъерошивая волосы, страшно таращил глаза и орал благим матом. Увидев меня, не выдержал и рванул рубашку. Пуговицы чуть горохом не рассыпались по полу. 

— Что ты, что ты! Вы… — отец вновь стал наливаться красным. — Вы в гроб меня сведёте! Вам плевать хотели, что на меня, что на мать.

— Только её не приплетай! — Женя всплеснул руками и покачал головой. — Мама…

— Перестаньте! Оба! — мама расплакалась и в панике бросилась на кухню. — Когда же вы успокоитесь? Женя, как ты мог!

Я растерянно посмотрела на брата. Тот, взглянул на меня и помрачнел. Неужели опять дело в деньгах? Укол совести был таким, что я пропустила момент, когда отец вновь ринулся в атаку.

— Вы просто неблагодарные! Оба! Ты — крадёшь деньги, она — юбку задирает перед любым желающим! Как из умных и послушных детей выросли вор и проститутка?!

Этот чокнутый день никогда не закончится. Отец точно умом тронулся, крыша поехала. И у меня тоже. Наверное, эта критическая точка давно перед нами маячила. И сейчас всё просто свелось воедино.

— Деньги взяла я, — тихо выдохнув, кинула сумку на подставку для обуви и устало посмотрела на отца. — Я взяла деньги, не Женя. 

— Что?! — отец если бы мог, то взорвался бы.

— Она врёт! — Женя храбро кинулся на мою защиту.

— Господи, Женя, да скажи ты ему правду! 

— Олеся не брала деньги…

Моё вмешательство окончательно взбесило отца. Настолько, что он с такой яростью хлопнул дверью, что стекло вылетело. Оно разлетелось на множество осколков. Женя отскочил в сторону и тоже взорвался:

— Да ты ни о ком не думаешь! Только о себе, эгоист несчастный! Тебя только твоё эго беспокоит, твоя репутация! Потому что ты, именно ты, центр вселенной! Да, я не психолог, но я живу с тобой достаточно, чтобы понять это! И ты своим паскудным отношением всем нам жизнь испортил! И хуже всего маме… Но тебе ведь и на неё плевать?

Оплеуха была такой, что Женя врезался в стену. Мама рыдала на кухне, а я ощущала себя самым прескверным человеком. Из-за меня творился этот ад. Это я его создала! 

— Ты украл деньги ради неё? Это Олеся тебя подговорила? — вторая оплеуха Женю сбила с ног. Мой брат не хотел драться с отцом. — На что ей нужны были деньги? — теперь всё внимание переключилось на меня. — Что? Во что ты вляпалась? Я считал, что ты одумалась. Это всё этот мерзавец… Я уничтожу его!

— Да пошёл ты! — схватила сумку дрожащими руками и даже не решилась сделать шаг. — Я тогда соврала. Обо всём. 

— Соврала? Опять его выгораживаешь? Это всё он! Я помню, как он на тебя смотрел, каким масляным взглядом! А ты, как вертихвостка, только и делала, что юлила и улыбалась. Мы с матерью с ума сходили, думали… 

— Ты никому не доверяешь!

— Он украл деньги тебе на аборт? — отца будто осенило

— Что?! — у меня даже челюсть отвисла. — Ты спятил… Ты просто псих! Ты сам не понимаешь, что говоришь! Господи, я тебя ненавижу! Ненавижу! Ты ненормальный, ты урод! — сама не поняла, как подошла к отцу. — Кто бы знал, что творится в нашей семье… Всё мне завидуют. Знали бы, чему они завидуют…

Я кричала и кричала. Женя будто понял, что сейчас меня накроет — успел меня перехватить. Билась в его руках и продолжала кричать. 

— Дочь декана! Серебряная ложка во рту! — лягнув брата, выбралась из его рук. — Ты можешь быть только хорошим профессором, но отец и муж из тебя вышли херовые! И я догадываюсь, почему у тебя с практикой не срослось! У тебя эмпатии на спичечную головку не наберётся! Ты бездушный, эгоистичный, самоуверенный…

Щеку обожгло, будто кипятком плеснули. Задохнувшись, схватилась за щеку.
— Не смей ее трогать! Не смей!
Женя отшвырнул меня так, будто я была тряпичной куклой. Вцепившись в отца, он принялся трясти его за грудки. Разнимали их мы уже вдвоём: мама и я пытались усмирить Женю, который просто с цепи сорвался. Он побледнел от злости и всё-таки пару раз ударил отца по лицу. 

— Успокойся! — я обхватила шею брата руками и потащила его к двери. — Уйдём! Он не стоит того!

Но Женя и не думал уходить. Он просто скрылся в комнате, а я же пулей вынеслась из квартиры. Успела прихватить только сумку. Размазывая слёзы по лицу, сбегала по лестнице. 

— Дурак! Зачем ты влез? — костерила брата на чём свет стоит. — И без тебя было фигово… Сказал бы правду! Зачем было лгать? Ещё и кинулся меня защищать!

Интуиция

Обжигая руки горячей чашкой с чаем, я прятала взгляд и тихо ненавидела себя и свою слабость. Но теперь мало что можно было изменить. Тяжёлая ладонь Игоря лежала на моём плече, все мысли стекались к этому ощущению. И сейчас, впервые за всё время, я не чувствовала ничего плохого: отвращения или ненависти к нему. Наоборот, смутное чувство благодарности. В самый гадкий момент рядом со мной оказался он.

Хватая чашку пальцами, я прерывисто дышала и собиралась с мыслями. 

На удивление прохладная ладонь коснулась моего лица. Подняв взгляд, немного смутилась: Игорь слишком внимательно разглядывал меня, но не спешил обрастать тем самым знакомым колючим льдом.

— Синяк может быть…

— Тебя это так заботит? — неожиданно огрызнулась и повела плечом, пытаясь вновь сбросить руку Игоря.

— А тебя нет?

— Меня сейчас заботит совершенно другое: договор. Только он! — выпалила как на духу и осеклась. — Договор…

— Так это за него ты получила… — прохлада ладони немного уняла жар от пощёчины, — вот это? Из-за договора?

Сжав зубы, прикрыла глаза ладонью. Вся парадоксальность ситуации поражала. Не зря же говорят: один коготок увяз — всей птичке пропасть. Вот и я так же. Увязла. С головой.

— Так чего проще? Выполни условия и… получи свои деньги назад. Разве это сложно?

Игорь иронично улыбался, хотя смотрел на мою щеку с сочувствием. Так смотрят на брошенного котёнка на улице: мне тебя жаль, дружок, но изменить твою жизнь я не могу, поэтому только одарю тебя взглядом. 

— А я думала, что я тебе нравлюсь.

Мужской смех меня покоробил. Игорь вполне искренне смеялся, но с таким видом, будто я сейчас сказала дикую глупость. Сморозила что-то уж очень несуразное. Но разве это не так?

Сощурившись, недоумённо смотрела на смеющегося Игоря. Он качал головой и широко улыбался. Но сейчас я заметила какую-то злость и раздражённость в его глазах.

— Что? Неужели не нравлюсь?

— Милая моя Олеся… — мужская ладонь скользнула по щеке, и теперь прохладные пальцы коснулись моих губ. Рывком приблизившись ко мне, Игорь низким голосом зашептал мне на ухо: — Нравлюсь — это даже не сотая часть того, что я к тебе испытываю…

Меня проняло до дрожи. Испуганно замерев, таращилась в окно, за которым уже сгущалась чернота. Даже фонари и иллюминация не могли прогнать её. Будто чернила пролили. И этот мрак теперь подбирается ко мне.

— Но давай будем честными? Раз уж сейчас мы говорим с тобой откровенно. Да? — Игорь чуть отстранился и теперь смотрел мне в глаза. Наша молчаливая дуэль вынудила меня покраснеть. Мужские губы были в опасной близости от моих. — Всё то, что я испытываю к тебе, глупышка, не даёт тебе никаких прав на меня. Не думаешь же ты, что теперь по любому твоему зову или приказу, я брошусь исполнять прихоти маленькой избалованной девчонки? 

— Я не такая… — хрипло прошептала и покраснела ещё сильнее.

— Да неужели? Я уже дважды спасал тебя. Дважды! И ты даже этого не осознаёшь. Я молчу про благодарность или простое человеческое спасибо. А то, что ты рассказала мне по дороге… Почему ты не призналась отцу сразу? Почему позволила брату выступить мальчиком для битья? М? — Игорь неумолимо приблизился. Теперь казалось, что наши лица разделяет один вдох. — Благодарность? Было бы разумнее назвать тебя маленькой эгоисткой. И это ещё одна причина, почему я тебя никуда не отпущу, Олеся. Ни за что. Однажды я совершил подобную ошибку. Она плачевно закончилась для меня…

— Что тогда не воспользовался моим состоянием? — зло выпалила и опасно сузила глаза. — Да?

— Вот и полезло из тебя папочкино наследие… — Игорь вцепился в мой подбородок. — Как же узко ты мыслишь! Неудивительно, что любое творческое задание вгоняет тебя в ступор. Тебе смелости и дерзости не хватает выйти за рамки, — мужчина покачал головой. — Думаешь, я корю себя за тот проступок? 

— Так почему сбежал?

— Ты и вправду такая глупая? Или только притворяешься? — Игорь ласково заправил прядь моих волос за ухо, проведя пальцами по моей щеке. — Не поверю. Ни за что! 

— Тогда расскажи, что было. Что я упустила? Что не так, если… если я ничего не помню. Что было такого пять лет назад? За что ты мне мстишь?

— Дурочка… — Игорь резко отстранился и откинулся на спинку дивана. Как-то презрительно посмотрел на меня и тяжело выдохнул. — Тебе есть куда пойти?

— Нет, — качнула головой и поджала губы. Эти загадки, которыми говорит Игорь, меня добивали. Но он явно не хочет, чтобы я всё поняла и осознала сразу. Или я и вправду дурочка?

— Что будешь делать?

— Не знаю… — честно призналась и опустила голову. На языке вертелось только одно, но говорить это сейчас было как-то неуместно. — Ты… ты бы мог мне помочь?

— Ты просишь меня о помощи? — в голосе Игоря было море сарказма. 

— Да, тебя, — огрызнулась и сердито раздула крылья носа. — Некого больше. 

— Хочешь этого? — вдумчивый взгляд мне не понравился. — Скажи…

Кто бы мог подумать, что я и вправду буду его о чём-то просить? Но жизнь всё с ног на голову поставила. Нет, я могу отказаться от всего, попытаться найти Веру. Напроситься к кому-нибудь… Только успех был минимальный. Ну, приютят меня на один вечер или ночь. Но этот срок ничего не решит. Отца я знала. И впервые всё так далеко зашло… С него станется сделать какую-нибудь подлость. 

Плохая девочка

Часы мерно тикали. Я лежала под тонким одеялом на диване и еле дышала. До сих пор не верилось, что Игорь согласился меня приютить. Понятно, что, наверное, не просто так. Даже не так: ясно, что не просто так!

И теперь я прислушивалась к каждому шороху. Скосив взгляд, увидела за стеклянной дверцей шкафчика бутылку. Я бы была не против чуть-чуть выпить. Нужно расслабиться, успокоиться. Сейчас очень хотелось забыться: кошмарный день не хотел кончаться. Уже почти двенадцать, а мне никак не засыпалось. Но Игорь дал мне чётко понять, что об этом варианте я могу сразу забыть. 

Снова посмотрела на шкафчик: бутылка самым бессовестным образом манила меня! Я редко когда упивалась алкоголем, но сегодня… 

Телефон завибрировал, а экран стал мигать, освещая мягкий полумрак яркими красками. Схватившись за холодный металл, поднесла мобильный к лицу: звонила мама.

— Твою же…

Я могла сколько угодно ненавидеть отца, но мама вызывала у меня противный ком в горле и стойкое ощущение того, что я сволочь неблагодарная. Именно это ощущение и заставило меня ответить на звонок.

— Олеся? Ты где?! — мама едва на визг не срывалась. — С тобой всё хорошо?

— Мам, — повысила голос и села на диване. Вздрогнула и опасливо обернулась: Игорь странным образом от меня отстранялся. Будто отношения, не связанные договором, его не интересовали. — Мама, со мной всё хорошо. Я… Я у знакомого. 

— Вернёшься?

— Нет… Не сегодня, это точно. И не завтра, — проглотила вязкое ощущение на языке, потому что очень хотелось сказать, что вообще не вернусь. Никогда. — Мама, я же написала тебе…

— Женя ушёл, — мама расплакалась. — Ты знаешь где он? Он не отвечает на мои звонки и сообщения. Они с отцом подрались, снова! 

Эта новость выбила меня из колеи. 

Я прижала ладонь ко рту и зажмурилась. В голове был кавардак. Но что я могла сказать маме?

— Мама… Давай я ему позвоню. И потом скажу тебе. Хорошо?

— Я… Леся… Папа в больнице, в кардиологии. Я сейчас рядом с ним. Буду ждать твоего звонка. Если…

Договорить маме я не дала. Отключила мобильный и с присвистом выдохнула. Мысль об алкоголе не казалась теперь такой странной и страшной. Даже Игорь не казался теперь Дамокловым мечом.

Вот на кого мне точно было плевать, так это на отца. Его никогда не волновало самочувствие мамы, её сердце, например. Как и то, что мы с Женей маму успокаивали и давали ей лекарства. Потому что от работы дохнут кони, ну а мама… мама бессмертный пони, который всегда рядом будет. Как и я, и Женя.

Дозвониться брату было несложно: мне он сразу ответил.

— Жень…

— Лесь, я был возле дома и скорую видел. Но домой я точно не вернусь, — брат фыркнул. — Знаешь, что довело отца до больницы? Его ярое желание наказать нас всех. 

— Наказать?

— Отец сказал, что если я в ближайшее время не верну деньги, он напишет заявление в полицию. 

— Что?! — я даже воздухом подавилась. — В полицию?

— Да. Это кража.

— Женя! Ты сказал ему правду? Что это я взяла деньги…

— Он ничего и слышать не хотел.

— Жень, мама волнуется. Ты хоть напиши ей. Она с ума там сходит. 

Тяжёлый вздох я посчитала согласием. Женя прощаться не стал, просто буркнул что-то неразборчивое и пообещал отзвониться маме. 

Самый настоящий дурдом!

В квартире было тихо: наверное, Игорь уже лёг спать. И хотя запрет на алкоголь был явным и чётким, меня уже ничто не могло удержать. Мысль, что отец готов пойти на такое… Оторопь брала.

Я встала, одёрнула непомерно большую футболку и направилась к шкафу. Достала узкую высокую бутылку, открутила пробку и принюхалась: пахло чем-то сладковатым и пряным. Стакан я не нашла, но вот чашек была целая батарея. Плеснула я себе от души! Сделала пару жадных глотков и выдохнула. В голову ударило почти сразу, меня даже повело: вот что значит почти пустой желудок.

Свет на кухне ослепил меня.

— Говорят, что плохих девочек шлёпают. Правда… Все делают это по разным причинам. Скажи, мне стоит тебя отшлёпать?

Сарказма в голосе Игоря было полно. Столько, что его пряность глушила меня похлеще крепкого алкоголя, которого я опрометчиво хлебнула.

— Лучше не запивать проблемы, а проговаривать их. 

— Хм, — я вцепилась в чашку и поплелась к дивану. Закуталась в одеяло и хмуро посмотрела на сонного мужчину. — Так, как это делаешь ты? Я уже в догадках потерялась, намертво. Не могу понять, я тебя так сильно раздражаю? Или это… — неожиданно икнула и тряхнула головой. — Или это что-то из разряда: не твоя, вот ты и бесишься?

Вся эта ситуация доводила меня до белого каления. Сейчас хотелось говорить всё, что думалось, и просто выплёскивать эмоции. Совсем как тот алкоголь, что плюхался в моей чашке.

— Это ты про себя? — Игорь даже хохотнул. Щеголяя одними боксерами, он бесцеремонно сел рядом на диван. — Нет, это даже не смешно.

Архетип

Холодная вода знатно бодрила. Захлебнувшись криком, подскочила на кровати, но тут же об этом пожалела. Руки стянуло, и я просто распласталась, постанывая от боли в плечах.

Зло проморгавшись, непонимающе вытаращилась на Игоря. Он с едкой усмешкой на лице усердно поливал меня водой из чайника. Кричать в голос мне мешал кляп, который я никак не могла вытолкнуть изо рта. На запястьях чувствовалось что-то холодное и твёрдое. Это явно не полотенце, которым вчера Игорь стянул мне руки.

Отрывочные воспоминания о вечере были хаотичными: потасовка, алкоголь, ссора и…

Испуганно замерев, вытаращился на Игоря, тот же вылив остатки воды мне на футболку, покачал головой:

— Плохих девочек не нужно шлёпать, их нужно воспитывать.

Мои глаза стали такими круглыми, что Игорь решил пояснить свои действия:

— Ты же не думала, что опять всё будет вот так? Я тебе рассказал правила. И алкоголь в них не входит. Опоить такую дурочку и сделать всё, что угодно… Чёрт, Леся, за кого ты меня держишь? Я сорвался в прошлый раз, не клюну и в этот.

Я замычала и гневно загремела цепью.

— А это чтобы ты глупостей не делала, — Игорь завернул край простыни и сел на кровать. Теперь мужчина был одет в футболку и шорты и казался вполне спокойным. — Для твоей же безопасности. У тебя выдержки и сил как у девочки-подростка…

Твёрдые холодные пальцы коснулись моей щеки и ослабили ткань, я смогла глубоко вдохнуть. Кричать и ругаться я не стала, только облизнулась и снова вздохнула.

Единственное, что я чётко помнила со вчерашнего дня, так это слова Жени. Может, я и веду себя слишком глупо и импульсивно, но моих мозгов хватило на то, чтобы свести два и два. Жене неоткуда взять такую сумму, как и мне. Мы всего лишь студенты, да ещё и без работы. Даже если по друзьям будем собирать, хорошо, если треть наскребём.

— Чего ты затихла?

— Думаю, — тихо ответила и зажмурилась.

— Хорошо, прогресс пошёл. Отлично! Теперь ты будешь слушаться? И вести себя прилично — всё-таки ты в гостях. 

Ух! В гостях?! То есть связывать, издеваться, обливать водой…

— Буду, — поджала губы.

— Ну и зачем ты вчера полезла туда, куда тебе не следовало лезть? Как в том анекдоте с белыми медведями — не стоит о них думать? Мой запрет так подействовал? — Игорь улыбнулся. — Что мне запретить следующим? М? Поцелуи? Или что-нибудь ещё?

Лежать в мокрой футболке на влажной подушке и такой же противной и липкой простыне. Игорь даже не переживал, что замочил матрас. Лишь бы надо мной поизгаляться!

Очень хотелось пнуть Игоря, очень! Но тот будто почувствовал, что я этого желаю и коснулся моей ноги. Ладонь плавно скользила вверх, пока не добралась до края футболки, доходившей мне до середины бедра. Своеобразная граница, которую Игорь пока не решался переступить: я ведь сама должна его об этом попросить. 

— Звонок мамы… Не очень приятные новости из дома. Вот и всё.

— Олеся, это глупо!

— Что? Переживать за семью?

— Нет, глушить свои переживания алкоголем! — Игорь наклонился ко мне. — Особенно, когда пить не умеешь. Ты не замечала, что тебя уносит в небесные дали с мизерного количества выпитого? Тревожный звоночек.

— Воспитываешь? — не удержалась и съязвила. Страх перед Игорем давно улетучился. Даже сейчас я была апатичной. — Да?

— Ещё даже не начинал… 

Мужская ладонь уверенно забралась под мокрую футболку. Контраст между холодной футболкой и горячей рукой вызвал у меня мурашки. Натянув длинную цепь, приковывавшую меня к кровати, я шумно вздохнула. 

— Твой отец регулярно воспитывал тебя болью и ненавистью. Ни к чему хорошему это не привело. 

— А ты разве не делаешь то же самое?

— Нет, — Игорь покачал головой. — Вовсе нет. Я буду тебя воспитывать другими методами. Уже это делаю. И раз ты сейчас со мной спокойно разговариваешь, значит… действует?

О! Я бы не обольщалась на месте Игоря. Я вовсе не спокойна! Я загнана в угол и крайне взбешена! И… И зла! На себя и на других, и на всё вместе взятое! Единственное, чего он добился, так это моего бесстрашия на грани фола. 

— Иногда зверь, пойманный в капкан, отгрызает себе лапу. Мне грызть нечего! 

— Ой! Какими словами ты бросаешься. Сразу чувствуется юношеский максимализм: всё или ничего! Что дальше? Пойдём по классике архетипов? 

— Препарируешь?

— Господи! — Игорь закатил глаза. — И чего не сделаешь ради такого юного цветочка… 

Мужская ладонь замерла на неприлично близком расстоянии на моём бедре. Но приличия давно уже затерялись в лабиринте наших взаимоотношений. Нить Ариадны порвалась, придётся согласиться на что-то другое.

— Если я тебя освобожу, ты не будешь вести себя как истеричка?

Мотнула головой, сердито сопя. Мужская ладонь беспощадно жгла мою кожу, вызывала странный стыдливый и болезненный румянец на лице. И все мысли вновь и вновь возвращались к этому прикосновению.