Империя И.З.М.Е.Н. Охотница из Иринтала

Глава 1

И зачем я только туда полезла! — возникла первая мысль, как только пришла в себя, а в глазах перестал мельтешить разноцветный калейдоскоп. — Дались мне эти антресоли, как собаке пятая нога. Два года туда не заглядывала и еще бы столько их не видеть.

— Что за шутки? — пискнул кто-то.

Эээ, то есть как, кто-то? Я. Но что с голосом? — потерла ноющую шишку на затылке. — М-да. Лететь с табуретки, да еще с моим ростом, смертельно опасный номер.

Нащупала нехорошую рану на голове. И… кровь. Да-да, ее. Иначе, почему пальцы такие красные и…

— Ааа! — завизжала, что есть сил.

А попробуйте не закричать, когда вместо родной и привычной ладони, полноватой, с натруженными мозолями, видишь детскую ручку? Маленькую, тоненькую и окровавленную?

Подскочив на месте, судорожно ощупала лицо, шею, плечи — душа ушла в пятки.

Это не я! Мамочки, что случилось? Как? Почему?

Голова взорвалась оглушительной болью. Не понравились ей резкие движения, и то, что вокруг увидела, тоже. Настолько, что ненадолго отключилось сознание. Ну, как ненадолго? Для меня прошли секунды. Страшный сон закончился, и я проснулась в своей кровати.

Или не в своей?

Бревенчатый потолок, балки, подвешенные к ним пучки сушеных трав, паучок, примостившийся в неприметной выемке между бревнами.

Это, что же? Кошмар продолжается? — медленно поднесла руки к лицу. — Очевидно, да. Это не я. Не я. Бред. Я брежу! — пришло разумное объяснение. — Последнее, что помнила, треск подломившейся ножки от табуретки, неуклюжее падение, и острую боль в затылке. — Не слабо приложилась, раз галлюцинации начались.

Надо мной склонилась женщина. Может, поблизости находилась, или только вошла, не понятно. Но ее появление только добавило волнений.

Ну, не носят у нас таких чепцов! И одежду! Даже в деревнях или… где, так и не вспомнила. Вообще, мыслительный процесс туговато давался. Вот, вроде бы знала, что намеревалась вытащить из памяти, но образы путались, и мысли будто в киселе вязли. Странно.

Незнакомка была немолода. Испещренное морщинками лицо, загорелая обветренная кожа, резковатые хищные черты, посеребренные пряди висков. Только болотного цвета глаза светились добротой и знанием.

Да-да, именно знанием и ощущением того, что этот человек не причинит вреда.

Легкая улыбка тронула сухие нити губ. Женщина сказала что-то. Я не поняла, но интонация и сам тембр голоса внушали доверие.

— Не понимаю, — из горла вырвался сухой всхлип.

Тяжеловато разговаривать, когда во рту пустыня… как ее? Название так и крутилось на языке.

Видимо, незнакомка догадалась о моих страданиях, потому что сразу поднесла к губам глиняную чашу и придержала голову, чтобы я напилась. Не воды, нет. Травяного настоя, горького, тягучего. От него по телу разлилось блаженное тепло. Не заметила даже, как сами собой закрылись глаза, и я уснула.

Спала я много. В редкие моменты бодрости пила бульоны и отвары. Ко мне приходили незнакомые люди. Разные. О чем-то расспрашивали. Наверное, пытались узнать, что произошло. Я отвечала что-то. Не помню. Со мной творились непонятные вещи.

В снах я осознавала себя взрослой женщиной, ходила на работу, готовила еду. Себе и пушистому черному зверьку, которого называла Васькой. Любила смотреть ящик с картинками. Название у него такое интересное, только позабыла его. Еще нравилось ходить в высотное стеклянное здание и глазеть на красивые вещи. Иногда, очень редко, забирала их домой, отдавая взамен маленькие бумажки. Чуть ли не каждый день бывала и в другом здании, построенном из белых ровных камней. Плохое место, но я ходила, потому что только там выдавали те бумажки, на которые покупала еду в лавке рядом с домом. Странно. И имя у меня было длинное, необычное. Женщина, что ухаживала за мной, коверкала его ужасно. А я… я тоже не сумела выговорить его правильно. Пришлось смириться с тем, что теперь я Лаисса. Хотя, в памяти отложилось иное звучание. Более резкое, что ли.

— Лаисса, оше ней! — это Шалсей пришла. Как она узнавала, когда я просыпалась, оставалось только гадать.

Снова отвар? Бе-е, — это в первый раз он показался горьким, а на второй и третий — настоящей отравой.

— Тэбан сур Ангрин… — кивнула женщина в сторону входной двери.

Тэбан пришел, — из кучи незнакомых слов вычленила лишь имя.

Крепкий суровый воин навещал через день. Он садился у изголовья на сундук, в котором Шалсей хранила склянки, и подолгу смотрел на меня. Иногда что-то спрашивал. Да только, что я могла ответить? Но мужчина не сдавался, повторял одни и те же слова. Каждый раз. Ждал чего-то. Ага, вдруг сегодня я пойму ту белиберду, что регулярно слышу?

Сегодняшний визит отличался от предыдущих. Хотя бы потому, что одет Тэбан был в красную рубаху, подпоясанную кожаным поясом, неизменные кожаные штаны и новехонькие сапоги с заклепками. На груди поблескивал медальон с изображением жуткой звериной морды, пронзенной мечом.

— Камайи ассааан! — певуче протянул он, прикладывая правую руку к груди.

— Здрасстье! — буркнула в ответ, и, чуть склонив голову, коснулась пальцами лба. Этому меня научила Шалсей. Так полагалось приветствовать мужчину.

Глава 2

В воображении я рисовала Тангсур маленьким поселением в три двора посреди леса. Реальность оказалось другой. Прежде, мы до самого заката ехали по узкой тропке среди могучих исполинов Иринтала. Сам он вырос сплошной стеной из-за очередного пригорка и поразил необъятными размерами, простираясь, насколько хватало взгляда. Где-то в сердцевине зеленого океана, словно айсберги, возвышались две одинокие голые скалы. Между ними редкими зубьями торчали обломки поменьше.

«Клыки Глирха» — так они назывались из-за схожести с клыкастой пастью глирха, самого опасного хищника. Смертоносное порождение последней войны магов, зверь обладал острыми зубами, непробиваемой шкурой, волоски которой походили на стальные иглы, и невероятной живучестью. Против такого побоится выступить даже опытный охотник. Пожалуй, только десяток эльфирских магов управится, и то, не все при этом выживут. Об этом мне поведал Нилах сур, который управлял нашей телегой.

Так вот, охотничья заимка представляла собой небольшую крепость. До Кровавой битвы, что отгремела полторы тысячи лет назад, здесь располагался приграничный форт с деревенькой и замком тана. Сам замок был разрушен до основания, а вот защитная стена сохранилась до сих пор, и на ее обломках возведена сторожевая башня. Старая кладка укрепления изобиловала свежими каменными заплатами. Кому-то пришлось потрудиться, чтобы восстановить целостность единственной преграды, что отделяла людей от тварей Гиблого леса.

Деревья на пятьсот метров вокруг Тангсура были нещадно вырублены, а свободное пространство утыкано кольями, которые грозно смотрели в сторону леса. Судя по бурым пятнам на кольях, их регулярно проверяли на крепость неведомые твари. Как объяснил Нилах сур, по пути нас не трогали, потому что двигались мы крупным отрядом. На одиночек напали бы еще на подступах к лесу, слишком уж заманчивой выглядела добыча.

Действительно, пока дорога вилась по лесу, меня не оставляло чувство чужого взгляда. Холодного, дикого и совершенно безжалостного.

Очевидно, в крепости нас ждали и заприметили сразу, как только выбрались на открытый участок пути. Может, и раньше, кто знает? Во всяком случае, когда до стены оставалось метров пятнадцать, решетка из толстенных бревен с заостренными концами медленно поползла вверх. В движение ее приводил поворотный механизм, которым кто-то управлял изнутри. Далее шел двухметровый коридор — именно такой толщины оказались стены, а затем только открылись обитые железом ворота.

Внушительная защита, ничего не скажешь. Я вовсю вертела головой, замечая выщерблинки и царапины на камнях.

— Что за твари оставили такие следы?

— Глирхи, эргалы, зарши, — охотно пояснил Нилах. — Защитникам крепости не повезло, они погибли здесь до единого. Как-нибудь расскажу историю этих мест, — пообещал седовласый сур.

— Я запомню, — покивала, осматриваясь по сторонам с любопытством.

За забором пряталась обширная территория, застроенная временными постройками. Я приметила дымок походной кухни, ощутила ароматы горячей похлебки, смешанной с запахами свежескошенного сена, конского навоза и сырой древесины. Неудивительно, ведь конюшни, мыльня, дровяник и колода для рубки мяса расположились вокруг единственной каменной башни.

Квадратное строение со скошенными углами вздымалось к небу остроконечным шпилем. Окна располагались на высоте в три человеческих роста и были снабжены ставнями, закрывающимися изнутри, а еще слегка выдавались вперед над стенами. Единственный вход — крыльцо с навесом на каменных подпорках и узким боковым проходом также возвышался на полтора метра над землей, а по правую и левую стороны расходилось балконом, опоясывающим строение по кругу. Вместо ступеней использовался сколоченный из досок здоровенный щит с набитыми поверх перекладинами, чтобы удобнее было взбираться. При необходимости, такой легко скинуть на землю, чтобы усложнить врагу доступ внутрь и обеспечить себе выгодную боевую позицию.

Немногочисленные встречающие весело скалились, здороваясь с прибывшими и выспрашивая последние новости. Меня как будто не замечали, но я чувствовала себя на прицеле. Поодаль, возле походного очага и кипящего на огне котелка с варевом, вихрастый темноволосый парнишка лет пятнадцати с остервенением чистил скребком жирную закопченную сковороду. Рядом, в чане с мутной водой возвышалась гора из грязных плошек, ожидающих своего часа. Заметив мой взгляд, парень еле заметно оскалился и удвоил усилия. Что-то подсказывало, скоро обязанность по чистке кастрюль и сковородок ляжет на мои плечи. Пока что младше этого пацана я никого не увидела. Но все это будет потом, а пока я последовала за Тэбаном, ловко взобравшимся по дощатому настилу на крыльцо.

Массивные двери распахнулись без скрипа, пропуская внутрь большого помещения. Тэбан не лукавил, когда говорил об аскетичных условиях жизни на Заимке. Основательно сложенный в центре зала очаг, в котором весело потрескивал огонь, дымоход, теряющийся под сводом остроконечной крыши. У дальней глухой стены — лежанки с шерстяными одеялами, накинутыми поверх соломенных матрасов. Очевидно, спали охотники прямо тут, в общем зале.

По центру под свисающим почти до пола деревянным ободом с многочисленными свечками разместился длинный обеденный стол с лавками по обеим сторонам.

Как таковые, перекрытия между этажами отсутствовали, но были размечены деревянными балками, прокинутыми из одного конца башни в другой. Если задрать голову и посмотреть наверх, то до самого шпиля свободное пространство пестрело такими узкими переходами. Вдоль стен, как и снаружи, по периметру лентой вился настил шириной метра полтора-два. Забирались наверх по приставным лестницам. Возле узких бойниц, через которые внутрь просачивались полоски света, выдавались вперед полукруглые площадки для стрелков, напоминающие насесты для птиц.

Глава 3

Проснулась уже к вечеру, когда просторный зал форта наполнился мужскими голосами, а по помещению поплыл одуряющий запах мясной похлебки. Желудок призывно заурчал, требуя хоть кусочек съестного. Я думала, не смогу пошевелить рукой или ногой, чтобы дать о себе знать. Но, на удивление, в теле чувствовалась непривычная легкость, а мышцы и не думали болеть, как будто утром я не тренировалась на износ.

— Лаисса, иди к нам! — окликнул учитель и постучал рукой по свободному месту на лавке рядом с собой.

Мне дважды повторять не нужно. Я мигом подскочила с лежанки и бегом побежала за стол.

— Ну, как ощущения после первой тренировки? — подмигнул Нилах сур, расположившийся неподалеку от приемного отца.

— Это было… незабываемо! — поморщившись, ответила охотнику.

Тут же пришло осознание, что я не справилась, завалила задание. Значит, теперь точно выгонят. Еще и у Маоры полдня пропустила! Ей это вряд ли понравится. Что за невезение? Я ведь старалась!

Подхватив такую желанную чашку с горячим варевом, я принялась жадно поглощать пищу, обжигаясь и проливая драгоценные капли на себя. А у охотников в это время набирал обороты настоящий пир. На столе я приметила свежие овощи, которые мы привезли из Лежа, копченое мясо и рыбу, кувшины с морсом. Хмельного пили мало, максимум по одной чарке. Слишком уж это опасно посреди Иринтала, твари которого способны затуманить голову. И все же один тост прозвучал, после которого каждый пригубил по глоточку если не хмеля, то травяного отвара, приготовленного Маорой.

— Итак, суры! — Веонд, восседающий во главе стола, поднялся, привлекая внимание. — Я рад объявить, что наши ряды скоро пополнятся новым суром. Вернее, сурой! Тана Лаисса Ангрин сегодня прошла испытание и заслужила право стать кандидатом в ученики сразу двух мастеров, Тэбана сура и Маоры суры.

— Кто? Я? — поперхнулась последней ложкой похлебки, которую намеревалась доесть украдкой, пока присутствующие увлеченно смотрели на главного охотника. — К-когда? Но я же провалилась? — пролепетала, ничего не понимая. — Свалилась без сил, полдня в кровати провела. Вы что-то путаете.

— А ты, девочка, поинтересуйся сначала, сколько продержался каждый из присутствующих здесь суров в первый тренировочный день? — с ехидцей намекнул Веонд. — Лаэрт вон сдулся еще на беговой тропе. — Кивнул на парнишку, отчего тот покраснел до кончиков ушей. Опустив голову, зыркнул колючим взглядом, как будто я перед ним провинилась. — В первый раз учителя нарочно дают максимальную нагрузку, чтобы выяснить предел выносливости будущего ученика. Если он сумел подняться, переломил себя и попытался выполнить задание через «не могу», то и в дальнейшем справится с нагрузкой.

— Это означает, я остаюсь? — воспрянула духом и расцвела торжествующей улыбкой.

— Да! — подтвердил Веонд. — На ближайшие три месяца, кандидатом в ученики.

От этой новости я готова была прыгать до потолка. Взвизгнув, повисла на шее у Тэбана.

— Я так рада! Спасибо тебе!

— Ну-ну, тише, — охотник похлопал меня по спине. — Задушишь еще. И это не меня — себя благодари, что справилась.

— Я же говорила, что не подведу!

— Если вспомнить, в каком виде я тебя нашел, — хмыкнул мужчина, — то возникали сомнения. Но раз уж ты в Иринтале уцелела, то и обучение в Тангсуре выдержишь. Теперь я в этом уверен.

После Тэбана меня поздравила Маора, в голосе которой уже не слышалось прежней колючести. И, вообще, судя по пылким взглядам, которые она бросала на моего приемного отца, отношения у них наладились.

— Поздравляю, Лаисса! Ты вторая по счету девушка, сумевшая доказать этим упертым снобам, что способна заслужить звание суры.

— А кто первая?

— Первая и на данный момент единственная сура сидит сейчас с тобой за одним столом, — не без гордости заметила женщина.

— Ого! И что, никто за столько лет ни разу не попытался заслужить звание суры? — ахнула я.

— Отчего же, попытки были. И довольно удачные. Некоторые смелые представительницы слабого пола достигали звания ангсура. Вот только финального испытания никто из прошлых кандидаток не выдержал. Надеюсь, ты будешь осторожной и сумеешь вовремя остановиться, а наша с Тэбаном наука пойдет на пользу. Кстати, — добродушное выражение лица Маоры сменилось на привычное уже, жесткое. — Первый и последний пропуск занятий сегодня я прощаю. Но впредь, если опоздаешь хоть на минуту, отработаешь по полной программе.

— Да, Маора сура! — я невольно поежилась, представив, что в понимание травницы означала угроза. — Я запомню. Можно вопрос?

— Спрашивай, пока я добрая, — снисходительно разрешила женщина.

— Не найдется ли у вас справочника по растениям? А еще не помешал бы учебник, обучающий тому языку, на котором сделаны надписи на флаконах.

— Это же старый эльфийский язык! Разве родители не обучали тебя знаниям своего народа? — удивилась травница. — Ах, да! Ты же не помнишь. Большинство заклинаний написано на эльфийском. Чем древнее используемое наречие, тем сильнее действие магии.

— Если меня и обучали языку, то я об этом ничего не помню, — я понурилась. — Так, у вас найдутся книги?

— Хмм, книги, говоришь? — Маора задумчиво на меня посмотрела. — Давай мы обсудим этот вопрос завтра. А пока наслаждайся праздником, в ближайшие три месяца у тебя не останется времени на развлечения или отдых.

Глава 4

Выпроводив лишних, травница сама подхватила темно-зеленый передник, в котором обычно работала. Затем сполоснула руки в теплой воде, мельком заглянула в котел, кивнула мне, чтобы продолжала, а сама направилась к пациенту.

— Лаисса, сними зелье с огня — позже доварим, ты мне тут нужна, — распорядилась Маора через минуту.

А еще через пять я взметалась по лазарету, выполняя команды суры. Досталось и ожидающим снаружи мальчишкам, с которых травница потребовала горячей воды. У нас места не хватало, чтобы нагреть ее в больших количествах, так что ребята развели костер на улице и подтаскивали ведра по мере того, как вода закипала. Эльфирскому воину Маора наказала отыскать камни и нагреть в огне. Парень метался в лихорадке, его бил озноб. Жуткие раны от когтей, располосовавшие живот, сочились гноем. Я уже двойной запас толченого донника на него извела, а мальчишке становилось только хуже. Чего мы только не перепробовали, но он только трясся, как осиновый лист, и покрывался испариной. Время перевалило за полночь, когда Маора обессиленно упала на стул и покачала головой.

— Еще пара часов. От силы — три-четыре, и он умрет, — произнесла глухим голосом, глядя в пустоту.

— Неужели нет никакого способа, чтобы его спасти? — Я расстроилась, ведь, ухаживая за молодым эльфиром, прониклась к нему сочувствием.

Я уже привыкла к ребятам на заимке и суровым бородатым охотникам. Чужаки разительно отличались отсутствием растительности на лицах и длинными шевелюрами, забранными в прически из косичек или конские хвосты. Не каждая девушка похвастается такими волосами.

Воин, который представился нам, как тан Рокуэн Кентаро, носил соломенного цвета гриву, стягивая ее в пучок на затылке и перевивая шнурком. А у мальчишки роскошные волосы, сбившиеся сейчас в колтуны, напоминали цветом закатное багровое солнце с проблесками меди. Прибавить к этому белую кожу, точеные черты и удивительного цвета аквамариновые глаза, то внутри все переворачивалось от осознания, что такая красота погибнет.

— Скажи, Лаисса, тебя ведь тоже ранил глирх? — Маора уставилась на меня пытливо, хотя прекрасно знала ответ на вопрос.

— Так сказал Тэбан сур, — я кивнула.

— А еще у тебя светлая кожа и волосы, серые глаза. Ты больше похожа на наших гостей, чем на коренных жителей Приграничья. Внешне тебе не дашь больше двенадцати лет, но по умственному развитию, восприятию мира ты гораздо старше.

— Не понимаю, к чему вы клоните?

— Я буду не Маора сура, если в твоих жилах не течет эльфирская кровь. А это значит, что тебе по силам спасти Рингара. Да и всех обитателей Тангсура, пожалуй. Неважно, какая причина привела любопытного мальчишку в Иринтал. В конечном счете гнев разъяренного отца, наместника Нэньясира, падет на всех, кто допустил смерть молодого эльфира.

— Нет! Не хочу, чтобы ты или Тэбан пострадали, и никто из тех, кого я знаю. Я сделаю все, что потребуется, — с жаром заверила Маору.

— И пожертвуешь собственным будущим ради незнакомого эльфира, которому неизвестно чувство благодарности? — горько усмехнувшись, уточнила женщина.

— Если потребуется. Но не из-за чужого человека, а ради тех, кто стал моей семьей, — ответила, понуро опустив голову.

— У меня хранится свиток с описанием древнего ритуала. Его нашел в Иринтале охотник и передал мне в уплату долга жизни. Для ритуала потребуется сварить зелье, в состав которого входят редкие травы. Но, думаю, семья Кентаро расщедрится на такие траты. Часть ингредиентов у меня припасена на особый случай, насчет остального переговорим с охраной парня. Гораздо важнее, что само зелье надлежит варить «айрэ венья индис» — священной невесте. В прошлом эльфы трепетно относились к женщинам, и для них любая чистокровная представительница расы считалась священной. Полагаю, в тексте подразумевалась невинная эльфийка, готовая разделить собственную жизнь с умирающим. Поскольку истинные первородные жили до тысячи лет и более, и к созданию пар подходили ответственно, то девушки нередко соглашались разделить с избранником отмеренные Илларом годы.

— Но я не чистокровная эльфийка, и понятия не имею, сколько лет мне определил Рааду. — Своим покровителем я считала бога охотников и искателей приключений, а не хранителя эльфов. Иллар слишком слабый, раз допустил гибель первородной расы.

— Выбирать не приходится. Ты молода и в тебе есть хотя бы капля эльфирской крови. При всем желании, я для этой цели не подхожу. Однако ты не знаешь главное: ритуал создаст любовную привязку. В свитке указано, что вас будет тянуть друг к другу, чувства усилятся и с годами будут только крепнуть. Полагаю, это страховка на тот случай, чтобы через пару десятков лет пара не разбежалась, обесценивая жертву, которую эльфийка принесла ради возлюбленного.

— Но между нами нет чувств! Я его первый раз вижу. Да и потом, чужаки завтра уедут, и мы никогда больше не увидимся, — робко возразила я. — В любом случае, другого выхода нет. Я согласна.

— Сначала предупредим Тэбана. Ему точно не понравится…

Нас прервали. За дверью раздался шум, и в лазарет ввалились сцепившиеся мужчины. Мой приемный отец и эльфирский воин.

— В чем дело, таны? — Маора тут же встала на защиту территории. Не хватало еще ценные запасы трав попортить.

— Представляешь, неожиданно выяснилась причина, по которой отряд эльфиров отправился в Иринтал перед сезоном дождей, — со злостью выплюнул Тэбан.

Глава 5

Снаружи послышались крики, пожар заметили и поспешили на помощь. Вот только спасать уже было некого. Эльфир, как только сообразил, что может угореть, закинул Рингара на плечо и бросился наружу. Добрался ли убийца до Нилаха, выжил ли он, я не знала. Мне и самой уже ни за что не спастись, выход загораживала нестерпимо жаркая полоса огня.

— Лаисса! — Деревянная стена в метре от меня разлетелась в щепки.

Магия? Но откуда? Среди охотников не было одаренных, ведь, стоило в Иринтале один раз воспользоваться даром, как на отзвуки магии сбегутся все твари с округи.

— Я здесь! — просипела еле слышно.

Через мгновение рядом выросла огромная фигура Тэбана. Он схватил меня в охапку и ринулся обратно в пролом. Едва мы выскочили, как сзади обрушилась крыша, погребая под собой тех, кто остался внутри.

— Маора? Она успела? — с надеждой уставился на меня наставник.

Но я слова не сумела вымолвить, ком встал в горле и на глаза навернулись слезы. Я покачала головой, наблюдая, как Тэбан чернеет лицом. Уж лучше бы я осталась там вместо нее.

— Ее убил эльфир. Воткнул нож в спину. Сказал, это плата за жизнь наследника Кентаро. — Я не узнала собственный голос. — Он и меня намеревался убить, только не сразу. После ритуала. В-вот! — Сдвинула краешек прилипшей к телу рубашки и показала ожог. — Если бы Нилах сур не помешал, я бы тоже отправилась в чертоги Рааду.

— Как знал, что этим тварям нельзя верить! — процедил охотник. — Измена! — зычным голосом оповестил он других суров, и на этот раз его услышали.

Охотникам не требовались доказательства. Чужаков приняли, оказали помощь и дали кров, потому что этого требовали законы, установленные задолго до моего рождения. Однако к людям, поправшим принципы гостеприимства, не проявляли снисхождения и отвечали соразмерно вине, жестко и беспощадно. Вот только в Иринтале действовал еще один закон, противостоять которому бесполезно — закон силы.

Эльфиры, как чувствовали, что придется противостоять хозяевам крепости, поэтому держались вместе. Они тут же обратили мечи против суров и схлестнулись в смертельном поединке. Как нарочно, в это же время с неба хлынул проливной дождь. Двор превратился в грязное месиво, где воины сцепились не на жизнь, а на смерть. Половину чужаков уничтожили сразу, остальные отступили к повозкам. Опрокинув их набок, чужаки соорудили себе укрытие, которое защищало от стрел и давало преимущество в случае нападения.

— Лаисса, спрячься в башне и не выходи оттуда, чтобы ни происходило, — приказал Тэбан.

— Но я могу помочь!

— И поможешь, если не будешь мешаться под ногами. Ни эльфирские воины, ни твари Иринтала тебе не по зубам. Я тоже буду спокоен, если хотя бы ты будешь в безопасности.

Я подчинилась приказу и бросилась к башне. Настил, используемый вместо ступеней, валялся на земле, втоптанный в грязь. Но для любого сура хоть раз прошедшего большой разминочный круг, попасть наверх не составляло труда. Приметив выступы для опоры, я легко запрыгнула на крыльцо, где меня подхватили охотники, держащие оборону.

— У нас раненые. Где Маора? Лаисса! — окликнул меня кто-то.

— Убита. Подло. Таном Кентаро. — Кто бы знал, с каким трудом дались эти слова, когда тяжелый ком все еще сдавливал горло и хотелось разреветься в голос.

Новость разозлила суров и мигом разлетелась среди стрелков и защитников. Маору здесь любили и уважали, а за своих стояли насмерть. Чужаки кровью должны заплатить за предательство.

Внутри башни царила напряженная обстановка. Суры, вооруженные тяжелыми луками, приникли к бойницам, выцеливая противника. Ребята подтаскивали стрелкам колчаны со стрелами, оказывали первую помощь раненым и, похоже, не подозревали, что творится снаружи. Мы были еще слабы и неопытны, чтобы сражаться с тварями, поэтому на наши плечи легло тыловое обеспечение и прочие житейские мелочи.

— Лаисса, что с тобой? — первым меня заметил Калим.

— Ты принесла зелья? У нас запасы на исходе. Наставник отправился к вам… — Лаэрт осекся, услышав мой судорожный всхлип. — Что?

— Мы с Маорой спасли жизнь Рингару, а Рокуэн…

— Что он сделал? — Ученик Веонда подошел поближе, схватил меня за плечо, но я дернулась и отскочила от него, как ужаленная. — Тише, Лаисса, не бойся. Возьми. — Парень протянул чистую мужскую рубашку.

Я кивнула, молча забрала одежду и закуталась в нее, вдыхая запах хвои и дегтярного мыла. По щекам полились горькие слезы. Почему-то среди друзей было тяжело вспоминать о случившемся. Я понимала, что сейчас не время и не место для слабости, но ничего не могла с собой поделать.

— Он тебя обидел? — стискивая кулаки, уточнил Калим, на что я замотала головой. — Уже легче. Тогда что?

От ответа избавил сур из наружного караула башни, который тихонько шепнул ученику на ухо пару слов. Калим побледнел. Плохие вести быстро разлетаются, вот и парни узнали о несчастье.

— А наставник? Ты его видела? Отвечай! — насел на меня Лаэрт.

— Он… спас мне жизнь. Рокуэн как раз завершил ритуал и собирался меня убить, когда появился Нилах сур. Они сцепились, завязалась драка, а потом в лазарете вспыхнул пожар. Я оказалась в ловушке и не видела, чем закончилась схватка. Не знаю, успел ли он выбраться прежде, чем обрушилась крыша.

Глава 6

Наружу через бойницу первым выбрался Санкос, мотивируя тем, что он мужчина, и что почует опасность, если твари вдруг устроили ловушку. Но я сильно сомневалась, будто монстры настолько терпеливые, что им захочется часами висеть на отвесной стене, цепляясь когтями за камни, пока желанная добыча сама упадет в лапы. Так и получилось. Минут через пять, за которые наш лазутчик осматривался, он никого не обнаружил и подал знак, что путь свободен.

На прощание я улыбнулась Лаэрту и Калиму, которые не поленились подняться под купол башни, чтобы проводить. После чего бочком протиснулась в узкий проход и оказалась на крыше. Вдохнув полной грудью наполненный сыростью воздух, я огляделась. Младший примостился на краешке выступа, который опоясывал башню по периметру, и пристально всматривался в расстилающуюся у подножия картину недавней бойни.

Санкос знаками показал, что видит парочку эргалов, залегших на отдых. Насытившиеся, они временно не представляли опасности. Если их не будить, конечно, и не прыгать перед мордами, размахивая руками. Но мы вроде слабоумием не страдали, так что пусть себе спят, пока заберем то, зачем пришли.

К сожалению, нечего было и думать, чтобы лезть в конюшни. Бедных лошадок разорвали в первую очередь, и сейчас там пировал выводок заршей. Эти твари величиной с собаку обладали тучным телом, по бокам защищенным роговыми пластинами, а по хребту от холки до кончика бесшерстного хвоста топорщились острые, как у дикобраза, шипы. Тупорылые морды с клыками, круглыми красными глазками и вывернутыми наружу ноздрями вызывали невольное отвращение. Эти падальщики жрали все подряд, от них за сотню метров смердело мертвечиной.

Эргалы страшны в ближнем бою, у них практически нет уязвимых мест. Но самыми опасными считались глирхи — быстрые и смертоносные хищники. Повадками и грацией напоминали кошек, но домашним хищникам далеко до монстров, в которых глирхи выродились за полторы тысячи лет. Острые наросты, похожие на костяной гребень, имитировали хребет твари и растянулись вдоль позвоночника, а также закрывали лапы, оканчивающиеся мощными когтями. Шерсть представляла собой стальной доспех, в котором ворсинки — острейшие иглы, гибкие и прочные, защищающие от любых ударов. Прибавить к этому жуткую пасть, полную ядовитых клыков, длинный хвост с жалом на кончике, и страшнее монстра во всем Иринтале не отыскать.

Я рассмотрела тварь в мельчайших подробностях, потому что она разлеглась на вершине крепостного вала и лениво грелась в лучах восходящего солнца. На черных ворсинках зверя поблескивала запекшаяся кровь, морда и торчащие в стороны усы тоже окрасились в алый.

Пока звери разгуливали внутри крепости, спускаться было опасно. Но возле скопления повозок, среди месива из грязи, мусора и человеческих останков я приметила новехонькую седельную сумку. Эльфиры часто пользовались вещами, пропитанными магическим составом, благодаря чему грязь не налипала на ткань. Очевидно, на этом месте погиб чужак. Значит, в сумке наверняка остались зелья, которые нам так необходимы. Я решила рискнуть.

Показав знаками Санкосу, что намерена спуститься, предупредила, чтобы следил за обстановкой и подал сигнал, если звери вдруг зашевелятся. Мелкий попытался меня отговорить, но я указала на выступы, по которым легко спущусь, заберу зелья и вернусь. Твари даже не почуют моего присутствия.

От волнения пересохло во рту и немного шумело в голове из-за хлынувшего в кровь адреналина. Но я мысленно напомнила себе, зачем все это делаю, выполнила дыхательные упражнения, позволяющие очистить мысли от страхов и сомнений, и только после этого покинула безопасную высоту.

Я не зря сняла обувь, хотя из-за сырости в предутренние часы было ощутимо прохладно. Зато я чувствовала опору, не скользила и передвигалась бесшумно. Только на последнем отрезке пути старые доски навеса чуть скрипнули под моим весом.

Внизу оказалась быстро, завладела сумкой, которую сразу запихнула в заплечный мешок. Но прежде я убедилась, что зелья внутри не разбились. Иначе, какой смысл, если вернусь ни с чем? Перебрав пузырьки, я с тяжелым вздохом констатировала, что среди них нет того самого, которым Рокуэн поил раненого наследника. Назначения других зелий я попросту не знала, как и эльфирского языка, на котором написаны названия.

Та-ак, и что делать? Я с интересом посмотрела на перевернутые повозки чужаков. Среди разбросанного барахла наверняка найдется что-нибудь полезное.

Задрав голову наверх, встретилась взглядом с Санкосом. Тот выяснил у меня при помощи знаков, удалось ли достать лечебные зелья. Но я покачала головой и уточнила, какая вокруг обстановка. Мелкий на пальцах объяснил, что звери пока что не проявили признаков беспокойства.

— Отлично! — пробормотала себе под нос. — Тогда никто не будет против, если я покопаюсь в чужих вещах?

Ступая осторожно, чтобы не наделать шума, забралась на баррикаду и заглянула внутрь. Хорошо, что с утра ничего не ела, а то непременно избавилась бы от завтрака. Обглоданные кости, кишки, кровища — монстры разорвали эльфиров на куски. Врагу не пожелаешь такой участи, хотя… эти как раз заслужили. Сами навлекли на Тангсур беду.

Из полезного заметила размокшие мешочки с крупами. Они вывалились из перевернутой повозки и по ним неоднократно потоптались. Но, если убрать верхний слой, под ним наверняка найдутся неиспорченные мешки. Двигаясь на носочках, выбирая относительно чистые участки, я подобралась поближе к вожделенной добыче. Откинула верхний слой мешков и, как предполагала, обнаружила парочку целых упаковок, а еще эльфирский хлеб, соль и специи. Да тут столько добра, что за один раз не унести!