Империя Имп

Глава 1. Новый мир. Пробуждение

Кап... Кап... Каждый мерный звук отдавался в голове гулким эхом, вырывая сознание из темного пространства небытия. Тяжелые капли монотонно стучали по выемке в камне, наполненной доверху водой. Та отзывалась затягивающим звонким звуком, действуя на нервы не хуже кузнечного молота.

«Опять сосед алкоголик потоп устроил», — равнодушно подумал Николай, стараясь продлить то чувство безмятежности, что навевалось крайней расслабленностью, характерной после возвращения из глубокого сна.

Вставать ужасно не хотелось, и можно было бы послать все к черту, накрывшись с головой одеялом, но... одеяло отсутствовало.

— Что за ерунда? — Николай пошарил рукой вокруг себя, не открывая глаз, и вдруг установил странную истину: ложе, на котором он возлежал, не пружинило приятно под рукой и не отзывалось мягким шелестом хлопчатобумажной ткани. Оно было холодное и жесткое. Потому что... было каменное.

— Каменное? — не поверил себе Николай и сел, протирая глаза.

Первая его мысль была о том, что он лежит на полу, свалившись во сне с кровати. Почему он не почувствовал падения — стоило разобраться, но не сейчас. Сейчас он все бы променял на теплую мягкую постель, и, если бы таковая оказалась рядом, забил бы на все остальное до полного и окончательного пробуждения.

Веки, наконец, удалось разлепить и теперь можно было обозревать воочию окружающую его действительность. Все оказалось намного хуже, чем потеря комфортной кровати.

Под ним действительно была каменная плита. Голая отполированная плита. Впрочем, сам он был еще более гол, да и насчет слова «полировка» в голове стали шевелиться кое-какие воспоминания.

— Бар «Добрые традиции», — уверенно произнес он, вспомнив вечер с друзьями. — Когда же я успел так набраться? Нет, не может быть! — подсознание, которое знало запрятанную глубоко истину, выразило решительный протест. Признаки алкогольной интоксикации, известной, как тяжелое похмелье, также отсутствовали, что косвенно подтверждало это энергичное возражение.

— Та-а-ак, начнем мыслить логически, — попытался взять себя в руки Николай. — На вытрезвитель не похоже, слишком брутально и безлюдно. Надо мной подшутили друзья? Допустим, хотя и маловероятно... Ну и куда же меня засунули?

Освещение отсутствовало напрочь и вокруг царил полумрак. Единственным источником света был пролом в высоком потолке, забранный решеткой. Лучи света, изливались сквозь нее тонкими струями, сразу же сливались в единый, сверкающий золотом поток, освещающий единственное место — каменное ложе Николая.

В остальной части угадывались грубые, вырубленные в камне стены и вывороченные из них неведомой силой разновеликие обломки породы, разбросанные по всей площади пещеры, щедро припорошенной пылью и каменной крошкой. Назвать место своего пребывания помещением, у Николая не поворачивался язык.

— Единственное, что стало понятно — это то, что снаружи день и не идет дождь, — Николай хмыкнул. — К счастью, что не идет.

Однако, даже при беглом осмотре, некоторые предметы показались ему подозрительными и требовали более тщательного исследования. Кроме того, требовалось определить, где находится выход из этого странного места. Никакого светлого или, наоборот, чересчур темного пятна, указывающего на изменение в структуре стен, видно не было, что весьма настораживало. Так или иначе, действовать предстояло самому и лучше это было сделать до наступления ночи.

Помянув известную пословицу про спасение утопающих, Николай опустил ноги на каменный пол и, морщась от пробирающего через них холода, сделал первый шаг. И сразу напоролся на острый осколок. Проблема с обувью и одеждой напомнила о себе самым неприятным образом.

— Не смертельно, — подбодрил он себя, потирая пораненную стопу, — просто надо двигаться медленно и осторожно.

Шаг за шагом, нащупывая дорогу одной ногой и приставляя к ней другую, Николай двинулся в обход, пытаясь попутно высмотреть в стене что-то похожее на дверь. Панике предаваться было рано, но выхода из этого неприятного места пока не просматривалось, и, похоже, пещера могла превратиться из места временного пребывания в место его бессрочного заточения.

— Почему же бессрочного? — пробормотал он, рассматривая несколько непонятных ранее объектов, которые начали внушать гадкое чувство страха, как только стали более обозримы. — Всё когда-то заканчивается, даже таким ужасным образом.

Тонкие формы, никак не гармонирующие с грубым камнем, выпирающие обломанными острыми концами в разные стороны... Как не узнать печальные останки того, кто очутился тут ранее? Николай приблизился и смахнул пыль с выступающих ребер. Скелет покачнулся и рассыпался на косточки, а стукнувший о камень череп уставился на вандала укоризненным взглядом пустых глазниц.

Николай отпрянул, устыдившись того, что лишил покоя мертвеца. Он растерянно оглянулся, испугавшись, что шум привлечет внимание, и кто-то выразит порицание за неуважение к мертвым. Вернувшаяся тишина снова воцарилась вокруг, поглотив и робкий звук, и надежду на отклик кого-то живого.

Или неживого... Последняя мысль выступила холодным потом, заставив испуганно всматриваться в темные закоулки. Обстановочка как раз для пролога к зомби-апокалипсису.

— Да что это я? — прошептал Николай, стараясь подбодрить себя. — Книжек перечитал, ужастиков насмотрелся? Мертвые не кусаются! — вспомнил он прописную пиратскую истину и победно взглянул на поверженные кости.

Глава 2. Старый мир. Накануне

Почему память отбросила Николая именно на этот день, он не знал. Но те события так живо встали перед глазами, что сопротивляться захлестнувшим волнам памяти не было никакого желания. Тем более, что они плавно приближали к основному событию — появлению его в незнакомом месте.

***

Хмурый осенний дождик барабанил в стекло, навевая утреннюю скуку раннего пробуждения. Вставать категорически не хотелось. Сегодняшняя ночная пассия уже ретировалась, оставив Николая досыпать в гордом одиночестве. «Исчезла муза, денег прихватив. Как видно на такси. — мысленно пропел Николай. — А самурай хитер!» Приятно было начинать утро с победы интеллекта над жадностью.

Который раз он разыгрывал одну и ту же шутку, и она безотказно срабатывала. Без слез, истерик и прочей сентиментальной ерунды, выносящей еще расслабленный ночными приключениями мозг. Положенная на видном месте крупная купюра стоила того, чтобы ночная встреча со случайной гостьей не переросла в нечто большее и просто завершилась без лишних слов и обид. Николай потянулся и выскочил из-под одеяла. День начинался удачно.

Утренняя яичница еще скворчала на сковородке, дозревая на подтопленном жирке бекона, а запахи из тостера только-только начинали щекотать ноздри припекаемыми хлебцами, как внимание Николая привлек телевизор, ввернувший в развлекательную передачу интервью с одним из авторов «Новой эволюции». Этим неуместным сочетанием слов падкие на красное словцо журналисты окрестили программу по внедрению в человеческое тело имплантов. Николай подкрутил пультом громкость и уменьшил огонь под сковородкой, чтобы не прозевать степень полной готовности, если интервью окажется чересчур интересным.

Николаю нравились передачи, в которых умные люди излагали свою точку зрения, пытаясь выдать ее за всеми признанную аксиому. Он в это время представлял себя оппонентом и пытался опровергнуть или просто поставить под сомнение звучащие тезисы, стараясь, чтобы это выглядело максимально убедительно. «Хорошая тренировка, чтобы отстоять свою точку зрения», — хвалил он себя и, надо сказать, это имело определенное положительное влияние на его ораторские навыки при спорах в курилке.

В это время, миловидная девушка на экране сверилась с бумажкой и протараторила на одном дыхании:

— Мы не могли обойти стороной набирающее силу массовое увлечение модификацией тела, выплеснувшуюся за рамки специальных государственных институтов, таких, как, например, армейские спецслужбы и ставшую достоянием всего общества. Высказать свое мнение по этому поводу мы пригласили в студию профессора Елинского Соломона Львовича, одного из ведущих разработчиков проекта «Генезис», открывшего новые горизонты развития человечества.

— Ну, положим, про развитие человечества сказано слишком громко... — вставил свое слово Елинский, воспользовавшись тем, что девушка переводила дыхание.

Ведущая снова бросила взгляд на бумагу и продолжила:

— Профессор, ваша новая работа посвящена развитию эволюционной теории. Что же нового вы привнесли в общеизвестную работу Чарльза э-э-э... Дарвина?

Профессором оказался седой сухонький старичок поджарого вида. Такой, что выбрал жизнь без никотина и алкоголя, бег по утрам трусцой и дыхательные упражнения в городском парке, рядом с группой таких активистов, разлегшихся на тренажерах.

— Как известно широкой общественности, бытие не только определяет сознание, но и способствует изменению вида, путем закрепления тех признаков, которые позволяют наиболее комфортно себя чувствовать в сложившихся внешних условиях. А естественный отбор тем жестче, чем агрессивнее их воздействие. Это факт.

— Не факт! — тут же вставил Николай. — Чем обусловлено появление тех самых признаков, если уже компетентно доказано, что никак не внешней средой? Божьим промыслом? Тогда эволюционная теория перерастает в креационизм.

— В последнее время стало принято критиковать мэтров науки. Не обошла эта мода и Дарвина. Его противники приводят тот пример, что человечество, со времен римлян и греков, никак не изменилось внешне, а, тем не менее, нагрузки на интеллект возросли. Да, нам приходится больше работать головой, чем питекантропу. Но все же мы не стали головастиками, как изображают инопланетян нерадивые художники-фантасты. Согласитесь, что с нашими предками у нас сходства больше, чем этими персонажами. Сколько прошло тысячелетий, способствовавших эволюции? Два-три? Вдумайтесь, ведь это немало! А что в итоге? Смотрите, если взять тех же древних римлян или греков и обрядить в модные одежды, вы вряд ли отличите их от современного человека. Если только по более атлетической фигуре.

— Налицо противоречие предыдущему тезису, — ткнул Николай вилкой в сторону экрана. — Так за что же ты топишь?

— Но я не имею в виду пресловутые внешние условия в обычном понимании этого слова.

— Неожиданно, — удивился Николай, — а в каком?

— Прежде всего, я хочу отступить в сторону и отметить, что появление биотехнологических усовершенствований нашего тела — имплантов значительно расширило возможности человека, резко подняв его вверх по эволюционной лестнице. Но правильно ли это? Я имею в виду стремительный эволюционный прыжок, минующий стадии постепенного совершенствования. К чему, например, ведет простое усиление мышечных волокон, которое практикуется повсеместно дешевыми фирмами-однодневками? Почему никто не задумывается, что на возросшую силовую нагрузку не рассчитаны ни сухожилия, ни кости? И они ее не выдерживают! Это ведет, в лучшем случае, к многочисленным травмам. Мышцы ломают кости! Но известны и более фатальные ситуации, когда помощь не успевала, и потери крови, вызванные разными формами переломов, приводили к непоправимым трагедиям. Поэтому, я ответственно заявляю, что затеянное сегодня массовое преобразование вида — насилие над природой, которое противоречит эволюционному процессу.

Глава 3. Старый мир. Нападение

Николай потер виски пальцами и попытался сосредоточится:

— Тахионы, импы — все это, конечно хорошо. Но какого лешего я забыл в этом мрачном месте?

Не хватало какого-то промежуточного звена, которое соединило бы реальность с произнесенными вслух словами. Но в голове лишь витали обрывки каких-то знаний о катаклизмах и неприятностях, не связанные между собой.

Он снова подошел к столу и провел рукой по его поверхности. Ровная полированная плита приятно скользила под ладонью и не ощущалась холодной, хотя и выглядела как монолитный камень. Скорее всего она был искусственного происхождения. Зачем?

— Ну не для сна она все-таки сделана? — спросил сам себя Николай, чтобы активировать мыслительный процесс. — Нет, конечно. Спать на такой слишком жестко. Но я-то оказался именно на ней! Если не принимать во внимание предположение, что меня сюда перенесли, то значит... Значит я на ней появился, то бишь материализовался! Родился я все-таки в другом месте.

Почему материализовался? Да потому что где-то дематерилизовался! Вот она, та разгадка, до которой сначала не мог додуматься Николай. Это было как заглянуть в конец задачника и узнать правильный ответ. Сложность теперь была в том, чтобы узнать условия самой задачи, связанной с этим ответом.

— Та-а-ак... Помнится, что директор говорил о тахионом оружии, которое, как он выразился, использует отдачу та-поля, переносящую объект воздействия в направлении противоположном его движению — в будущее. Осталось вспомнить, кто меня огрел этой тахионный дубинкой. И почему? Может быть, это было связано с моей работой?

***

Большой проект, которому отданы годы кропотливого труда, не вытравить из памяти никаким дежавю. Как только прозвучало упоминание о работе, так сразу в памяти всплыло слово «Форпост», обозначающее наименование проекта, и его часть, связанная с беспилотными летательными аппаратами. То есть та, над которой работал Николай в своем профильном научно-исследовательском институте.

Проект был задуман масштабный. По сути, он связывал все виды вооружений между собой посредством управляющего центра, реализуя концепцию сетецентрических войн, которую Николай не понимал. Как он подозревал, не понимали ее и сами военные, то есть заказчики. Модульная архитектура, блочное оформление программных компонент, максимально унифицированные решения, кроссплатформенность и прочие громкие слова были навалены в разделе общих требованиях технического задания. К остальным разделам Николай допущен не был, кроме той части, где предъявлялись требования к выполняемой непосредственно им работе.

Итак, последнее воспоминание как-то связано с работой... С днем, на который директор объявил контрольный прогон части изделия на стенде предприятия. Николай не спал почти всю ночь. Три раза он перед этим с коллективом отдела проверял свою работу и каждый раз она выдавал непредсказуемые результаты. В основном приемлемые, но далекие от идеала.

Предстоящий день представлялся восшествием на Голгофу.

Начался он... Разве это важно? Мысль постоянно перескакивала на то, как он окончился, и это сбивало с толка. Действительно, появление в пещере никак не назовешь обыденным явлением, от которого можно просто так отмахнуться, тем более что это была реальность.

Николаю пришлось проявить силу воли, чтобы сконцентрироваться. Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить что же в этот день было еще необычного? Боже мой, да все! В памяти словно прорвало плотину и заплутавшие в ее глубинах воспоминания, хлынули большим оглушительным потоком.

Все началось с самого утра, со стремительно распространившихся слухах о перестрелке в расположенной близ города воинской части. Как им было не появиться и не распространиться, если стрельба была слышна даже на окраинах города!

Николай только-только включил утренние новости, как телефон взорвался множеством сообщений. Аппарат переключился в режим «пулемета», выстреливая без остановки пикающие, хрюкающие и булькающие звуки. Продолжалось это буйство чуть более минуты. Не дав времени осознать, что происходит, телефон издал последний «бульк» и замолк.

Николай некоторое время ошарашенно смотрел на чудо китайской промышленности, не понимая, чего еще можно ожидать от сошедшей с ума плоской коробочки. Успокоившись, он все-таки решил посмотреть, в чем дело. Но стоило ему протянуть руку, как телефон издал трель звонка и, со звуком вгрызающейся в стол бормашины, медленно пополз по столу. Николай отскочил и чуть не прихлопнул его сковородкой. Только знакомое изображение на экране остановило его от решительных действий.

— Алло? — неуверенно спросил он, еще не доверяя аппарату окончательно.

— Ты что собираешься делать? — пробасила трубка голосом Алексея.

— То есть? На работу пойду...

— Да ты офонарел! Новости слышал?

Николай повернулся к телевизору, пытаясь прислушаться к дикторше. Та бодро вещала про посещение губернатором детской больницы и раздачи плюшевых игрушек. «Лучше бы так деньги раздавал тем, кому смсками приходится скидываться», — подумал Николай.

— Какие новости? Про губера что ли?

— Какого нафиг губера? — простонал Алексей. — Наши СМИ, как всегда, делают вид, что ничего не замечают! Читай все в соцсетях!

Тут до Николая дошло, что за какофония звуков обрушилась на него из телефона спозаранку — мессенджеры трещали каждый на свой лад, заваливая его ворохом сообщений.

Глава 4. Идентификация

— Итак, я в будущем, — резюмировал Николай, — в неприглядном каком-то будущем. Может мне просто место неудачное попалось? Кстати, что-то я не помню, чтоб в подвал спускался. Да и не подвал это вовсе, а, скорее, пещера. Вон — камень вокруг, даже под ногами, будь он неладен!

Он осторожно приблизился к стене и прислонил руку к холодной шероховатой поверхности. К его удивлению, стена, в целом, была гладкой, но с многочисленными выщербинами и выбитыми неровными кусками, что свидетельствовало если не об объемном взрыве, то, по крайней мере, о боевых действиях в пределах замкнутого помещения. Оставалось загадкой как сохранилась полированная поверхность расположенного посредине каменного стола, но Николай был не в том состоянии, чтобы ломать голову над непонятками, не имеющими непосредственного отношения к его судьбе.

Необходимо было действовать, пока еще было светло. О том, чтобы остаться здесь в кромешной темноте, не хотелось и думать. С чего начать? Может быть, сначала нужно просто кого-то позвать? «Это же элементарно, почему я не подумал об этом сразу? — укорил себя Николай, — Кто будет держать сиделку в пустом помещении? Поэтому здесь никого и нет. А мне просто надо сообщить о своем появлении!»

— Эй! Я здесь! Есть кто живой!?— громко прокричал он и замахал руками на тот случай, если здесь присутствуют камеры видеонаблюдения.

Попрыгав с криками около минуты, Николай решил, что этого вполне достаточно, чтобы на него обратил внимание даже слепой или глухо-немой, если таковые были приставлены в качестве операторов наблюдения. Он замер и прислушался, ожидая хоть какого-то ответа.

Тотчас из угла послышался шорох и из полумрака сверкнули два красных глаза. «Крыса! Как некстати...» Николай подобрал из-под ног камешек и метнул в ее сторону, стараясь больше напугать, чем попасть. Камешек весело проскакал по кускам породы, но неприятного визитера не отпугнул. Шуршание усилилось и из темноты показалось все тело... Эпизод в сказке, когда крыса унесла деревянного мальчика, уже не казался сказочным.

Крыса была не просто большая, она была здоровая! Величиной в холке могла поспорить с небольшой собакой. «В кошмарном сне такое не приснится», — Николай отступил, не сводя с нее взгляда, одновременно пытаясь нащупать рукой что-то повесомее брошенного камешка.

Рука только-только нащупала что-то подходящее, как сверху посыпался песок, и на фоне неба возникла чья-то косматая голова. Крыса настороженно замерла, хотя тот, кто появился, вряд ли смог ей навредить через решетку, да еще с такой высоты.

Как оказалась, она это сделала не зря. Голова на мгновение исчезла из поля зрения, а через решетку полетела короткая палка. Но не в зверька, а в Николая. Тот еле успел отскочить в сторону, как на том месте, где он стоял, раздался металлический скрежет и высекло яркие искры. Палка на поверку оказалась коротким копьем — дротиком с металлическим наконечником. Он отскочил, не причинив никакого вреда, но быстрый маневр оказался для Николая неудачным — нога попала на каменный осколок и подвернулась, лишив тело опоры.

— Что за дела? — вырвалось у него перед болезненным приземлением на пол.

Предчувствуя недоброе, он поднял голову и сразу уперся взглядом в красные точки глаз зверька. Крыса медленно двигалась в его направлении, не сводя с него взгляда.

Николай понадеялся, что сверху снова высунется голова, чтобы поинтересоваться результатами злодейства. Почему-то тот человек, который был наверху, настораживал крысу больше того, что присутствовал рядом с ней. Однако, то ли абориген попался нелюбопытный, то ли побежал за новым дротиком, но никто в пещеру не заглянул и не напугал осмелевшую тварь.

Николай бросил быстрый взгляд на торец древка, выглядывающий буквально в паре шагов от него. Мысль про оружие пришла в голову не ему одному. Крыса, уловив движение его головы, смешно подпрыгнула и ринулась в атаку.

А вот Николаю было совсем не до смеха. План пришлось менять на ходу. Метнув ей навстречу все еще зажатый в руке камень, он ужом скользнул к дротику. На его счастье, камень угодил зверю в самое чувствительное место — точно в нос, а острая грань рассекла его в кровь. Подлетевший к нему визжащий клубок Николай пронзил подхваченным дротиком.

Отскочив назад, он боком обошел все еще живую, но смертельно раненную крысу и подошел к месту, из которого она появилась. Как он и предполагал, в стене, на уровне пола, зияла приличная дыра, пробитая в каменном завале. «Раньше здесь была дверь, — догадался Николай, осмотрев стены проема. — Кому-то очень хотелось, чтобы отсюда никто не выбрался. Или не забрался? В любом случае я иду на выход». Он опустился на колени и пополз под завалом.

Николай так торопился, что мысли о стае крыс, подобной той, что проникла в пещеру, пришли ему в голову только когда он выбрался с другой стороны. К счастью, коридор, в который он попал, был пуст. «Сверху чуть не убили дротиком, сбоку — чуть не сожрала тварь с голым хвостом... Брр! Добро пожаловать в мир будущего!» — усмехнулся он и пошел в единственно возможном направлении — прочь от это места.

Тусклый свет, что проникал внутрь через множественные щели, оставленных специально для этого потолочных отверстий, рассеивал темноту, создавая таинственный полумрак. Двигаться было проще, чем по пещере — стены были почти целые и каменных осколков под ногами не ощущалось. Не пройдя и сотни метров, Николай вышел на развилку. На стене, в которую упирался коридор, едва проглядывали контуры короткой стрелки, обозначенной выцветшей непонятного цвета краской. Под ней белела куча костей, поверх которой скалился белозубый череп.

Глава 5. Новые знакомые

Сознание возвращалось мучительно больно и долго. В голове настойчиво звучали непонятные голоса — один тихий и бубнящий, другой уверенный в себе и громкий до омерзения. Был еще один, но его слишком короткие восклицания растворялись в тех предыдущих, а оттого не воспринимались как тревожащий фактор. Голоса то смешивались друг с другом, споря между собой, то следовали один за другим, терпеливо выдерживая очередность. Они лезли в голову без спроса и раздражали, как назойливые мухи. Невнятные звуки, которые никак не получалось сложить в слова, действовали угнетающе, вызывая тупую головную боль. Хотелось прогнать их, просто махнув рукой, но как это сделать, если они звучат внутри?

От этой мысли Николай пришел в себя и попытался оглядеться. Ситуация с анонимными голосами в голове не на шутку встревожила и требовала прояснения, несмотря то, что каждое движение отзывалось неприятными ощущениями, усиливая и без того нудящую головную боль. Вертеть головой пришлось осторожно, чтобы не потревожить колючего ежа, поселившегося на затылке и вонзавшего иголки всякий раз, наказывая за неосторожные движения.

К счастью, разговор слышался чуть в стороне и даже можно было указать какой. А раз было направление, значит был и источник, точнее, если прислушаться, целых три. Значит, за психическое здоровье переживать еще было рано. По различимому тембру голосов было понятно, что разговаривают двое мужчин. Возможно, третий голос принадлежал женщине. «Вот кого только здесь и не хватало», — промелькнуло у него.

«Боже мой, что им всем надо? — простонал Николай, не в силах победить невнятную речь у себя в голове. — Кто они? Соседи? Я помню, что капала вода... Меня затопил сосед? А почему тогда пришли ко мне? Значит вода уже просочилась этажом ниже! Надо что-то делать!»

Если бы проблема ограничивалась им самим, Николай не пошевелил и пальцем, но если тут уже оказались замешаны посторонние люди...

— Эй! — громко крикнул он... как ему показалось. Но беспристрастный слух уловил лишь шипение, которое выдает кран, в котором отключена вода.

Не понимая, что еще можно предпринять, Николай попытался подняться. От резкого движения пробудился задремавший было еж на затылке. Его иголки пронзили затылок и ударили в центр мозга, топя сознание в саднящей боле. Застонав, Николай не удержался на ногах и сел прямо на пол, раскачивая головой, как китайский болванчик.

— Вот вода, сделайте глоток, полегчает, — произнес бубнящий голос, и его губ коснулось пластиковое горло фляги.

Наклон был выбран неправильно и в рот Николая, прежде, чем он сообразил, что произошло, влился добрый глоток воды, в котором он чуть не захлебнулся. Мокрый надсадный кашель был ответом на благие намерения.

— К черту воду! Где протечка? — выдавил из себя он, задержав дыхание на пару секунд, а потом снова зашелся в кашле.

Тем не менее, вода смочила сухое горло и произнесенные слова уже можно было разобрать.

— Протечка? — удивился тот же голос. — Что ты с ним сделал, убийца? — произнес он же, но куда-то в сторону. — Парень явно не в себе! Еще воды?

Только что откашлявшемуся Николаю при слове вода чуть не сделалось плохо.

— Причем здесь я? — насмешливо отозвался самоуверенный голос. — Может он всегда был таким.

Последние слова показались Николаю наполненными обидным смыслом, но они сбросили пелену с глаз, которую удерживала не утихающая головная боль. Скудное освещение и глубокие тени вокруг мешали ему понять, что происходит вокруг, не позволяя рассмотреть все детально, но сам факт мрачного окружения сам по себе уже что-то значил. Понять бы что...

— Где я? — возможность соображать еще была только на полпути к рассудку.

— В аду. Точнее, скоро мы все там будем, а здесь его преддверие, — с готовностью отозвался тот же громкий голос. — Карантин, чтобы мы пообвыкли заранее.

Из окружающей темноты проступило стриженное под ежик скуластое лицо с близко посаженными глазами. «Морда наглая, ишь как взглядом сверлит... Это тот, который чувствует себя здесь главным,» — уверенно определил Николай.

— Ты кто таков будешь? — громко и четко произнес «ежик».

«Точно тот, по голосу все понятно стало, — убедился Николай, как только услышал первые слова. — Командирский голосочек... Неужели армеец? Значит...» Кольнувшая в затылке боль, помешала провести логическую цепочку до конца.

— Да погодите вы со своими расспросами, Дрон, — бубнящий голос принадлежал пожилому мужчине с седыми волосами и такого же цвета академической бородкой. — Не видите, человеку плохо? Почему обязательно нужно было распускать руки? Или, хотя бы, не делать это так грубо!

Он набросил Николаю на плечи длинную матерчатую куртку и сунул под нос пластиковый стакан, наполненный приятно пахнущей жидкостью:

— Выпейте, будет легче.

Николай подумал, что его стошнит, но запах заставил изменить свое мнение. Он сделал осторожный глоток, другой. А потом разом заглотил всю жидкость. Кисловатый напиток действительно позволил забыть о терзавшей голову боли и прекрасно утолял жажду. Он бы выпил и еще, но... Сильный удар смял и выбил стакан из его рук, запустив его куда-то в темноту.

— Здесь все делается с моего позволения. Смотри, док, напросишься у меня! — Дрон выставил перед собой кулак, чуть не уперев его в нос Николаю, так, что было непонятно кому он на самом деле угрожал. — Ты кто таков, я спрашиваю.