Империя сосредотачивается. Книга 3

Обком Обкомыч

Обком Обкомыч

Замки в двери нашей квартиры, конечно, были выбиты с мясом, ладно, что петли на месте остались. То же самое было и с дверью в комнату, а в самой комнате как будто бешеный бык потоптался, все вверх дном, телевизор разбит, видик тоже на полу валяется весь перекореженный, все бумажки из секретера разбросаны, где попало, на полу грязь и песок. На стенах были видны следы пуль, минимум в трех местах, ладно еще, что в стекла не попали. Сумел сказать только протяжное «о-хо-хо»…

- Чо делать-то будем? – спросила Анюта, рассмотрев повреждения.

- Ну спать-то нам сегодня, похоже, уже не придется, давай прибери тут немного, а я дверями займусь, - ответил я, и тут меня прорвало, - ерунда все это, зая, главное, что живыми остались и что дела у нас, кажется, резко стали налаживаться… ты пока подумай, что наденешь, когда в обком пойдем.

Так вот попробовал резко переключить мысли Анюты на более понятные вещи, но получилось оно не очень, потому что она, сидя на корточках и собирая разбросанное, вдруг спросила:

- А там в мешке это ведь твой Сергей Викторович был, да?

- Да, Аня, он это был… поставил, к сожалению, не на ту лошадь, а за ошибки платить надо.

- А ведь в мешках вместо него запросто и мы могли оказаться, - совершенно трезво оценила ситуацию она.

- Да, Аня, могли… но не оказались, наша ставка сыграла, в отличие от сергей-викторычевой, и теперь мы кажется сорвали джек-пот…

- А это еще что за зверь такой?

- Джек-пот в переводе это банк, куш, главный выигрыш в лотерее… ладно, я пошел двери чинить.

Замок на входной двери был английский, защелкивающийся при закрывании, ответная часть на косяке была выдрана с мясом и висела на одном шурупе, а сам-то замок даже и не пострадал нисколько. Пошел на кухню, поковырялся в ящичке с инструментами (остался от дяди Федора такой), на дне там была куча разных винтов, гаек и шурупов, подобрал парочку подходящих, да и прикрутил на место эту ответную железяку на косяке… ну чуть в сторону сместил все хозяйство, то место, где оно ранее сидело, было разбито. Допуски и посадки у язычка были большие, все зашло буквально сразу, разве что молотком пришлось помочь немного. Пойдет в первом приближении… а с комнатной дверью потом разберемся, все равно в квартире кроме нас никого нету.

Пока чинил замок, отвечал на недоуменные вопросы соседей по дому, как раз утро наступило, на работу все шли, вот и спрашивали, что это тут ночью за шум был, стреляли что ли? Успокаивал, как мог – мол, пьяный какой-то в нашу квартиру ломился, дверь вот сломал, пьяного я, мол, урезонил и в ментовку сдал, а выстрелов была парочка, да, у пьяного пугач самодельный обнаружился. Вроде достаточно убедительно наврал. Еще в процессе починки звонила мать, спрашивала, как я там… у Игоревича, слава те господи, хватило ума очень дозированно слить ей информацию о ночных событиях, так что успокаивать почти не пришлось. И еще декан Петрович звякнул, сказал, чтоб зашел к нему после учебы, насчет чего, не уточнил.

А дальше захожу я, значит, в нашу комнату, там уже Анюта почти все прибрала, ну кроме телевизора разбитого конечно, я сказал, что все ОК, хозяюшка ты моя, пойдем, дескать, на кухню попить кофе с бутербродами, а потом и на учебу уже пора бы отчаливать. И вот где-то посередине кофепития на этот раз ее прорвало:

- А ты ведь, Сергуня, походу в очень непростые дела влип, раз из-за тебя два таких серьезных ведомства воюют…

Я не стал отпираться:

- Походу да, влип, и тебя с собой потянул… но ты еще можешь спрыгнуть с подножки, пока поезд ход не набрал, подумай…

Анюта думать не стала и ответила мгновенно:

- Куда ж я от тебя денусь, дорогой, с атомной-то подводной лодки? Начинали вместе, продолжать тоже рядом будем.

Я ее обнял, посидели минутку так.

- Ну все, - хлопнул я в ладоши, - рота, подъем, выходи строиться! Нас там целый секретарь обкома заждался. А ты все-таки приоденься получше, не помешает.

Потом подумал и добавил:

- А ведь по случаю кончины Леонида Ильича-то занятия наверно отменят, хотя кто его там знает…

- Жаль его, - отозвалась Анюта, - хороший был дядечка, неизвестно еще, как там теперь вместо него этот твой… Горбачев управлять будет.

- А мы с тобой поможем Горбачеву, ага, чтоб он лучше управлял, - ответил я, - а пока будем наслаждаться «Лебединым озером» по всем каналам… по всем двум каналам в смысле.

Добрались мы до политеха достаточно шустро, грязно только на дорогах было, всю ночь дождик поливал, так что фонтаны воды по сторонам я достаточно регулярно выплескивал, ладно еще, что прохожих на улицах почти не было, одни Икарусы, такие же грязные, как и все остальное вокруг.

Как я и ожидал, прямо на входе в наш пятый корпус уже поставили портрет Брежнева в траурной рамке, но команды отменять занятия пока не поступило, так что первую лекцию по начерталке я отсидел исправно. Вникать, правда, в суть того, что там мне пытались втирать, не было никакой возможности – мыслями я все продолжал перелезать с балкона на балкон и сидеть, дрожа, на чужом диване, обсуждая подробности анютиной вербовки. Но все в жизни когда-нибудь заканчивается, и начерталка наконец подошла к концу. Вспомнил, что Петрович просил зайти, зашел, чо…

Декан про наши ночные похождения не в курсе был, слава богу, ему надо было согласовать план перспективных исследований по моей лаборатории на следующий семестр, вот только об этом у меня сегодня голова не болела… но сел и стал согласовывать. Убедил начать работу по сетям, основные принципы стандарта Ethernet у меня в памяти сохранились, а детали, я так думаю, можно будет доработать в рабочем порядке. Интернет тоже пора бы начать прорабатывать, но ладно, отложим до следующего семестра, а пока локалками займемся. И безналичные расчеты с помощью пластиковых карточек, да… там поле непаханое, если в корень-то смотреть – начиная от бухгалтерской программы и заканчивая терминалами и банкоматами, но дорогу обычно осиливает идущий, а кто стоит или, еще хуже, лежит на диване, плюя в потолок, тот ничего не осилит, правильно? Петрович кажется остался доволен и отпустил меня мановением руки, я хотел выйти, но не успел, зазвенел большой красный телефон у него на столе. Декан внимательно выслушал, что ему там говорили с той стороны трубки, коротко ответил «все понятно», потом обратился ко мне:

Михал Сергеич и Раиса Максимовна

Внутри оказался зал, как бы не больше того, где мы только что сидели, весь богато отделанный в бело-голубых тонах, под потолком куча хрустальных люстр, очень низко кстати свисали, на стенах золотые звезды – у меня из памяти всплыло название «Георгиевский», наверно он и есть. Длинный, зараза, в самом конце столы с напитками и закусками, вокруг них официанты суетятся, обновляют ассортимент наверно, рядом овальный стол с рядом кресел, за столом Михал Сергеич и Евгений Владиленович. Царь Михаил второй, чо…

Мы с Анютой подошли к столу, Владиленыч на ухо напомнил что-то Горбачеву, видимо кто мы такие и зачем сюда свалились, на лице того появилось оживление:

- Ну здравствуйте, герои, проходите, садитесь, поговорим. Твои передачи, - он кивнул в сторону Анюты, - очень Раисе Максимовне нравятся. Как у вас там в Горьком дела идут?

- Здравствуйте, Михал Сергеич, - ответил я, Аня тоже поздоровалась, - в Горьком пока все тихо, скорбят по безвременно ушедшему руководителю и думают, как теперь их жизнь изменится.

- Ну и что у вас думают насчет изменений в жизни?

- Да разное думают, Михал Сергеич, но кривить душой не буду – общий тренд раздумий, что изменится все в худшую сторону…

- Знаю, передавали мне народные мнения… - задумчиво сказал Горбачев, - а мы будем работать, чтобы переломить этот, как ты его называешь, тренд. Я для чего тебя позвал-то? – наконец озвучил он давно мучивший меня вопрос, - Владиленыч мне рассказал про твои эксперименты с переносными телефонами, и я так думаю, что это дело очень важное. Государственное. Надо укорить внедрение. Да и остальные твои разработки довольно любопытны. Я тут подписал указ о создании научно-производственного объединения на базе твоего политехнического института, ты назначаешься директором. Название сами придумаете, согласен?

- Конечно согласен, - мигом ответил я, - кто ж от такого откажется. А название можно взять исторически сложившееся, «Политех».

- Не возражаю. Заодно и песенки свои с танцами встроишь в структуру НПО, хотя тогда это уже будет научно-художественное объединение…, - и Горбачев погрузился в раздумья.

Я ему помог:

- Не будем ломать сложившиеся структуры, раз написано НПО, значит будем считать его НПО. В конце концов народная поговорка говорит, что хоть груздем назови, только в корзинку не клади.

- Хорошо, все детали получишь у Владиленыча, - тот согласно кивнул головой. – А у меня сейчас на повестке дня борьба с пьянством, Сережа, смертность растет, сеть ЛТП ширится, с этим надо что-то делать.

- Михал Сергеич, а может не надо начинать свое правление с сухого закона?

- Почему? – хмуро спросил он.

- Так ведь мировой опыт… самые известные случаи применения на практике сухого закона, это в России с началом Первой мировой и в США в 20-х годах – ничего хорошего ни там, ни там оно не принесло, в России революция случилась (нам же не нужна сейчас новая революция, верно?), а в Америке начался дикий разгул преступности, мафия именно в те годы и зародилась. В конце концов власти везде отменяли этот закон с позором для себя.

- А что ты предлагаешь? Народ же спивается, так дальше продолжать нельзя…

- Надо действовать не хирургическими метода (ножик в руки, вжик-вжик и готово), а терапевтическими – наглядная агитация, пропаганда здорового образа жизни, плавное повышение цен наконец на крепкие напитки с одновременным снижением их на вино и пиво. И если уж нужна какая-то кампания, укрепляющая позиции властей, то лучше переключиться на борьбу с курением, от табака не меньше людей умирает, чем от водки.

Горбачев прищурился.

- Я тебя услышал, но ты меня не убедил – все-таки надо вырвать с корнем это зло.

Ну вот, процессы кажется начинают разворачиваться и углубляться, уныло подумал я.

- Ну если у тебя больше нет вопросов… - сказал Михал Сергеич.

- И еще одну минуту, если позволите, - сказал я. Владиленыч глянул на часы и кивнул, минута пошла.

- Написал сценарий фильма, который взорвет весь кинематографический мир, зуб даю на отсечение… даже два зуба… отдал его Мише Туманишвили, но там какие-то сложности возникли, дело буксует. Вот если бы с вашей стороны хоть один намек случился, что власти заинтересованы в этом деле, тогда бы все и закрутилось. А фильм будет такой, что и на Оскар не стыдно представить, это я вам твердо обещаю.

- В двух словах расскажи, про что хоть твой фильм?

В двух не в двух, в паре-тройке десятков слов рассказал про «Ее звали Аннет».

- Туманишвили это сын главрежа Большого театра что ли?

- Так точно, Михал Сергеич.

- Не возражаю, Владиленыч, намекни там кому следует что следует. А сейчас, Сережа, извини, у меня американский президент на очереди.

Быстренько откланялись и вышли в предбанник. Там уже стояла американская делегация – Картера с его седой шевелюрой сложно было не узнать, рядом с ним женщина была, очевидно жена.

- Как поживаете, мистер президент? – вырвалось у меня, семь бед один ответ.

- Спасибо, неплохо. Я тебя знаю? – тут к его уху склонилась жена. – Розалин говорит, что видела вас на кассетах, ей понравилось.

- Спасибо, миссис Картер, постараюсь и далее не разочаровать вас.

И они прошли дальше, а мы с Анютой в сопровождении все того же серьезного товарища в серьезном пальто отбыли в направлении Троицкой башни.

До Юго-Запада мы добрались уже в районе восьми вечера, а там нас ждал (кто бы мог подумать) накрытый стол и напарники Миши по ЦСКА Фетисов и Балдерис, оба с женами. Все естественно знали, куда мы ходили, так что следующие полчаса пришлось непрерывно рассказывать и отвечать на вопросы.

- Да, у Михал Сергеича родимое пятно на лбу, довольно здоровое. Да, в Большом Кремлевском дворце, в Георгиевском зале. Нет, водку с шампанским не предлагали. Да, предложил возглавить большое дело в Горьком. Да, все там богато и красиво, особенно лестницы. И Картера видел, и даже перекинулся с ним парой слов. Ну он такой усталый был… волосы волнистые и седые, а жена у него красивая. А еще китайского руководителя видел и тоже поздоровался с ним. Дэн Сяо-пин его зовут, недавно из опалы вышел, сейчас взлетает вверх, как ракета. Нет, КГБ меня не шмонало, сам сдал все из карманов. И еще мы, надеюсь, кино скоро снимем, с Анютой вот в главной роли, бомба будет, а не кино. И кстати, Горбачев сказал, что первым делом, мол, начнет кампанию по борьбе с алкоголем, нет, не сухой закон будет, а такой… полусухой что ли – так что пока она не началась, эта кампания, может дерябнем по маленькой?