Имя, забытое ветром

Действие I. Начало.

Глава 1: Пустое денние

1578 год по календарю «Искушённых»

Сто первое денние 3 декады.

пустое денние.

Чья-то запись о «том» денние

Нам не удалось сохранить этот секрет – тайну пустого денния. Они долго выпытывали, что же происходит в это время, а мы так же долго молчали, не доверяли, а потому – жили.

Свободно. Дышали полной грудью, пока могли.

Но всё тайное становится явным. Мы впустили их – этих хитрых, но ничтожных. Впустили… и заплатили за это горькую цену.

Неодарённые.

Они пришли в наш дом под покровом ночи. И началась резня.

Они не щадили никого – ни стариков, ни женщин, ни плачущих детей. Тех самых, кому ещё вчера улыбались, с кем делили хлеб и обещали «взаимную выгоду».

Мы поплатились за доверие. Слишком дорого...

Денние нового времени...

Тяжесть от истощения сдавливала горло, будто невидимые руки душили меня на ходу. Каждый шаг давался с трудом – ноги деревенели, словно налитые свинцом, а земля упрямо ускользала из-под ступней. Я цеплялась за шершавые стены домов, впиваясь пальцами в холодный камень, лишь бы не рухнуть на мощённую каменную дорогу. Узкая улочка сжималась вокруг, как ловушка, но я продолжала тащиться вперёд, сквозь туман в голове и предательскую слабость в коленях.

Остановиться – значит умереть. А мне нужно было спешить.

Время утекало сквозь пальцы, как горячий песок – беспощадно, неотвратимо. Каждая секунда обжигала кожу, каждый вздох стоил мне жизни. Я рвалась вперёд, спотыкаясь о собственные ноги, словно земля нарочно тянула меня вниз.

— Ещё чуть-чуть... Совсем немного... – губы сами шептали эти слова, словно молитву, а в груди колотилось что-то живое и отчаянное. Перед глазами плыло, но я уже различала её – ту самую дверь. Пятнистая от времени древесина, потёртая ручка, светлая щель под порогом.

Там мне помогут.

Там меня спасут.

Если успею.

Шаг. Ещё один. Каждое движение отдавалось во всем теле тупой болью, будто кости намертво скованы ржавыми цепями. Но цель была уже близко – я почти видела спасение сквозь пелену пота и затуманенного сознания, стоит только руку протянуть.

Ошейник.

Его надели не так давно, но он уже вытянул из меня столько энергии. Он впивался в шею, холодный и ненасытный, как пасть демона, вцепившегося в глотку. Я чувствовала, как он высасывает ману – каплю за каплей, вздох за вздохом, методично опустошая меня. Но пока –только ману. И пока во мне теплился хоть какой-то магический запас, я могла двигаться вперёд. Страшнее было думать, что будет, когда источник иссякнет. Когда ошейник начнёт тянуть уже не магию, а то, что останется после неё.

«Те, на кого надели такие "украшения", не живут долго.» – голос Учителя эхом отзывался в памяти, пока я, спотыкаясь, брела по неосвещённой улочке. Империя высасывала нас до капли - одних за месяцы, других за годы. Счастливчики с большим вместилищем маны могли протянуть не одно десятилетие.

Я же была почти пустышкой. Почти.

Полтора года поисков. Полтора года методичного самоуничтожения, пока этот проклятый ошейник медленно выедал меня изнутри. Учитель успел оставить лишь неполные подсказки. И вот я здесь. На пороге. С последними каплями маны в пересыхающем вместилище. Ошейник жадно сжимал горло, будто чувствуя – его пиршество подходит к концу. Я вцепилась в ручку, ржавую от времени, и всем телом навалилась на дверь. Дубовые створки с пронзительным скрипом поддались, будто нехотя раскрывая пасть тёмного прохода. Холодный воздух потянулся из темноты, облизывая моё лицо.

— Здесь нужно всего немного магии... – но во мне не осталось даже этого. Перед глазами мерцал неплотный «мираж» – неровный, как детский рисунок. Его мог развеять даже самоучка, едва касавшийся магии, но неодарённые не почуяли бы даже этого.

Я была пуста – ошейник вылизал меня к этому моменту дочиста. Мне уже повезло найти это место так вовремя. Поэтому оставался только один путь. Другой резерв. Тот, к которому нельзя прикасаться. Но выбора не было. Я глубоко вдохнула и погрузилась в себя, туда, где хранилось то, что даёт обычному человеку всего век жизни. Пальцы сами сложились в знакомом жесте – старом, старее самой Империи, запрещённом под страхом немедленной смерти. Ошейник взвыл тихим металлическим визгом, почуяв изменение.

— Совсем чуть-чуть, – убеждала я себя, – лишь каплю, лишь искру...

Но я понимала: стоит открыть этот шлюз – и обратного пути не будет. Моя ноша получит доступ к годам моей жизни и времени останется не больше одного десятка минут. Пальцы вывели в воздухе последний извилистый знак, завершая узор. Тусклые, едва заметные линии мерцали аметистовым свечением, сплетаясь в простое заклинание первого уровня – «развеяние». Это не была чистая мана – лишь бледная тень магии, моя жизнь, переплавленная в магическую энергию. Но для старого, плохо закреплённого миража хватило и этого. Заклинание сработало мгновенно. Воздух передо мной дрогнул, будто нагретый. «Мираж» мигнул, сначала лишь лёгким мерцанием, затем по его поверхности побежали тонкие трещины, расходясь во все стороны, словно паутина на окне. Наконец, вся конструкция рассыпалась, оранжевой крошкой заклинание звонко падало на деревянные полы, растворяясь мгновением позже и оголяя истинное помещение.