Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы

Глава 1

Если в этом мире и есть истинное зло, то зло это — инквизиторы...

Так говорила драгоценная бабушка Лив — потомственная ведьма и обученная травница в третьем поколении. Впрочем, была в ее размышлениях легкая непоследовательность. Та самая непоследовательность, которая частенько встречается у любой впечатлительной старушки. Инквизиторы, хоть и являлись вселенским злом априори, но заседали в целых двенадцати часах езды от небольшой деревни, где стоял дом ведьмы, поэтому проклинать их постоянно было как минимум неудобно. Да и сами инквизиторы даже не подозревали, что время от времени делят лавры истинного зла с самым обыкновенным бородатым мясником, живущим неподалеку. Тем самым мясником, который подкручивает весы в большую сторону. Бабушка пару раз возмущалась, грозилась наслать проклятий, но дальше этого дело не зашло — мясо у мясника все-таки было отменное, а по поводу весов всегда можно было знатно поскандалить.

Больше странностей за старушкой не замечалось. Кроме одной.

Как-то раз, расчесывая густые белые волосы Лив, она замерла, вознесла руку над головой и громогласно сообщила:

— К брошке присмотрись. Под колбасу клади самый острый перец.

Все это действие заняло от силы минуту, но произвело на внучку неизгладимое впечатление. И хоть бабуля всю оставшуюся жизнь отрицала сам факт случившегося, Лив упорно подсовывала в ее бутерброды мелко нарезанные жгучие стручки. Так, на всякий случай.

В остальном же ко многим мыслям старушки следовало прислушаться. Иные мысли неплохо было и записать. А те, которые касались инквизиторов, следовало выучить наизусть и вспоминать при каждом удобном случае.

Довольно скоро Лив сама смогла в этом убедиться.

Все случилось каких-то полгода назад. Лив к тому времени только исполнилось двадцать, ее брату Альду — двадцать три, а старушки ведьмы уже пять лет как не было в живых. После себя она оставила небольшой дом, книгу заклинаний и молодого волка Валерота, родившегося седьмым в помете и ставшего самым отвратительным фамильяром из всех ныне живущих. Он желал только есть, возмущаться и пропадать где-то месяцами, каждый раз притаскивая после своих отлучек чьих-то чужих котов. На вопрос зачем, он никогда не давал вразумительного ответа. Нравились ему коты и все тут.

Возможно, окажись тогда Валерот дома или не пойди Альд работать к соседу мяснику, отправившему его в город за товаром, и не пожелай Лив заглянуть в магазин со специями в том же городе, этой истории и вовсе бы не произошло.

Это уже потом, сидя в длинном и неуютном коридоре Следственного Управления Королевских Инквизиторов, Лив вспоминала, что в логово злейших врагов ее привела самая банальная подножка.

— Да пропади ты пропадом! Расставила свои дрыгалки! — возмутился споткнувшийся о ее ногу мужчина.

Лив извинилась. Мужчина недовольно посмотрел в яркие зеленые глаза ведьмы (точно такие глаза были у его бывшей жены, оставившей его без гроша в кармане) и разразился отборной портовой бранью.

Бесплатное представление у фонтана начало собирать зевак. Под натиском незнакомца Лив стушевалась. Народ быстро разделился на два лагеря, осуждая каждого из участников спора попеременно. И в этот самый момент случилось то, что за последующие несколько месяцев полностью перевернет совершенно беззаботную жизнь молодой ведьмы, поставит ее с ног на голову и крутанет на сто восемьдесят градусов по всем осям.

Всего три действия. И первое из них — Альд решил заступиться за обожаемую сестру.

Никто в здравом уме не мог бы назвать его колдуном и уж тем более магом. Магию и Альда отделяла друг от друга бездна, устланная бесплодными попытками колдовать, разбитыми колбами, развернутыми горшками с зельем и парой десятков ударов бабушкиной розгой по мягкому месту. Было еще категоричное высказывание Валерота «наш уж под крыльцом колдует лучше, чем этот кусок мяса», но за это высказывание сам волк знатно получил от старушки и убрался под лавку. Так что по части магии Альд не умел практически ничего. А раз он не был обучен ее применять, то никто не стал обучать парня ее прятать. В конце концов, бабушка даже предположить не могла, что ее внук станет размахивать руками и сыпать искрами прямиком на базарной площади. Да еще и в субботу.

Но Альд удивил всех.

— Что тебе от нее надо? — пробасил он, и в его голосе отчетливо слышался неподдельный гнев. — Перед тобой извинились, вот и иди, куда шел.

Мужчина перестал возмущаться и замер в нерешительности, с опаской поглядывая на яркие всполохи, прокатившиеся по рукам защитника. Магию он видел впервые и понятия не имел, чего от нее ожидать. Да еще и парень перед ним был на голову выше и явно шустрее, так что мужчина решил извиниться от греха подальше. Только сказать толком ничего не успел. Стоило ему открыть рот, как Альд тут же добавил:

— Пошел, тебе говорят, а то сейчас в козла превращу!

Тут-то все и началось. Мужчина рванул вперед, не разбирая дороги. Проходившая мимо женщина завопила на всю площадь “убииивцы, маги убиииивцы”. Народ у фонтана бросился врассыпную. Лавочники с грохотом закрыли ставни и побросали товар в коробки. В одно мгновение площадь опустела, и Альд сразу понял, что совершил что-то невероятно глупое. В конце концов, не зря же их бабушка старалась колдовать только когда никого не было рядом.

— Беги! — крикнул он сестре, а сам бросился в другую сторону.

Лив забежала за угол дома. И когда край ее платья спрятался за глухой стеной, на мощенной городской улице появились инквизиторы.

Их было трое. Возникли словно из-под земли — из самого адового пекла — на своих черных как смоль конях, в длинных плащах, с острыми клинками, надежно закрепленными на поясе с охранными надписями. Они черной молнией промчались по площади и окружили несчастного брата.

Раньше Лив никогда не видела инквизиторов вживую (встретить их, выбираясь раз в неделю в город, казалось невероятно сложной задачей, которую никто, находясь в здравом уме, перед собой не ставил), но одних бабушкиных рассказов было достаточно, чтобы понять: эти люди церемониться не станут. Они не подчиняются ни городу, ни охране, только своему главному и отчитываются исключительно королю. Сердце Лив неприятно сжалось, словно его заперли в крохотную клетку, из которой нет выхода.

Глава 2

Лив уже несколько часов не находила себе места. Она ходила по белым высоким ступеням, то беспричинно роясь в небольшой тряпичной сумке, то растягивая рукава своего простого серого платья. Казалось, еще немного и оно треснет по швам, в один момент превратившись в сарафан.

Она должна была что-то сделать.

Хотя нет, все должен был сделать защитник, а она должна просто радостно встретить дорогого брата, до отвала накормить (после тюремной еды он непременно захочет нормально поесть) и вернуться с ним домой в свою любимую деревню.

Мысли о доме, небольшом, но вечно цветущем саде и огромном лесе с другой стороны забора дарили покой. Всего на мгновение. А потом она делала шаг, оборачивалась и видела, как впереди через десяток ступеней огромной каменной глыбой возвышается здание суда.

Четыре колонны венчали его центральный вход, которым никто не пользовался уже лет сто. Между ними возвышались статуи четырех стражей порядка: первого короля, первого инквизитора, первого судьи и первого защитника. Иногда, правда, последнюю статую меняли на статую первого доктора, но потом быстро возвращали назад под натиском общественного мнения.

К слову о последних, горожан этим утром собралось неожиданно много.

К белым ступеням шли вальяжные дамы в длинных пышных платьях с затянутыми до упора корсетами. Вместе с ними по ступеням поднимались горделивые мужчины разнообразной внешности, но в однообразно черных одеждах. Были и люди попроще, женщины в совершенно обычных платьях, мужчины в простых брюках и рубахах, но эта одежда была явно лучшей в их гардеробе. У ступеней появились небольшие палатки со сладостями и сувенирами, а пронырливые мальчишки сновали туда-сюда, выкрикивая последние новости. И глядя на это, можно было с уверенностью сказать, почти весь город собрался посмотреть интереснейшее представление. Благо, хоть билеты не продавали.

— Колдун проводил темные ритуалы в Басторском лесу! — прокричал рядом с Лив мальчик лет семи. — Последние новости! Покупайте последние новости! Эксклюзивное интервью с госпожой, ставшей жертвой колдуна! Последние новости!

— А ну дай сюда, — грозно прорычала Лив, выхватывая у мальчишки газету.

— Хотите узнать все о колдуне? Платите три лара, госпожа, — ехидно заметил мальчонка, не выпуская газету из рук. — Всего каких-то три лара, госпожа, и вы узнаете все об этом страшном изверге и прелюбордейве.

— Да чтоб тебя. Ты хоть слова правильно говорить научись, — вырвалось у Лив и она быстро обменяла газету на три мелких монеты из кошелька.

“КРОВАВЫЕ РИТУАЛЫ В БАСТОРСКОМ ЛЕСУ” — красовалась витиеватая надпись на первой полосе. А дальше шла длинная статья о колдовстве, порче имущества, использовании магических артефактов и поднимании мертвых из их могил. В совершеннейшем ужасе Лив поняла, что все это написано о ее единственном и любимом брате. А финалом душещипательной истории стал рассказ добропорядочной леди, которую приворожили и заставили уйти от мужа к какому-то заезжему на пару дней менестрелю. Вся в слезах она рассказывала, что ни что иное, как колдовство одурманило ее голову. Сама бы она никогда в жизни не стала делать канат из любимых простыней и сбегать от любимого мужа через любимое окно к какому-то бродячему музыканту. Тот еще и уехал из города на следующий день даже не попрощавшись.

— Кхм, а ведь быстренько они историю состряпали, — раздался за спиной голос. — Молодцы, ничего не скажешь.

Лив обернулась. Перед ней стоял невысокого роста мужчина преклонных лет. Его лицо было полностью покрыто морщинами, трясущейся рукой он опирался на трость, а другой поправлял прохудившуюся бордовую мантию.

— Фесставир Оливер третий, — представился он. — Я — защитник вашего брата.

— Как вы меня узнали? — с недоверием спросила Лив.

— Ваш не самый… — он сглотнул, подбирая нужное слово, — деликатный фамильяр во всех подробностях описал мне ваш внешний вид. И поверьте, юная леди, — добавил он, бегло оглядев Лив с головы до ног, — я в защите уже шестьдесят лет, я всегда узнаю семью моего клиента. Будь это мать, жена или любовница. Ну или как в вашем случае, сестра. Глаз зоркий, все подмечает.

— А Валерот…

— Он будет позже, — сразу понял Фесс. — Когда все это закончится. Не хватало еще чтобы рядом с местом, где судят колдуна, обнаружили сильного фамильяра. Нет, нам такие осложнения точно ни к чему. А теперь идемте внутрь, милая, идемте. Только у меня сразу для вас есть одно предупреждение: выберите в зале место как можно дальше, чтобы никто даже заподозрить не мог, что вы с тем молодым человеком одна семья. И еще. В любом случае, чем бы все не закончилось, молчите. Ради всех богов и вашей почтенной бабушки, молчите и не подавайте виду, что вы знакомы.

***

Внутри здание суда казалось намного больше. Лив неожиданно подумала, что раньше у людей не было никаких интересных занятий, раз они отгрохали себе самое большое здание в городе только для совместного наблюдения за судом над преступниками. И старинные картины на стенах убеждали ее в этой мысли все больше и больше: они были связаны до банальности одинаковым и совершенно незамысловатым сюжетом, в котором вершился суд над старой ведьмой и ее торжественное сжигание на костре. При этом костер разжигали прямо у ступеней суда.

“Неудивительно, что бабушка терпеть не могла города”, — подумала Лив и шагнула к широкой лестнице.

Толпа внутри шумела. Люди обсуждали последние сплетни. В обрывках фраз можно было с легкостью уловить целые предложения из статьи в утренней газете. Кто-то припомнил скандал с менестрелем и той почтенной леди. Другой упомянул, что женщина была какой-то аристократкой. На этом мнения разделились, но все точно сходились в одном: они хотели как можно быстрее посмотреть на того невероятного колдуна, заварившего всю эту кашу.

В зал Лив вошла одной из последних. Огромное помещение уходило вниз лестницей широких рядов, где уже удобно сидели зрители. Высокие окна идеально освещали весь зал, но довольно необычно поднимались прямо к своду. Лив подумала, что так делают в оранжереях, но не в судебных залах. Зато с потолка на всех собравшихся смотрели портреты королей и главных инквизиторов, заставляя содрогаться. А вот это, по ее мнению, уже больше соответствовало действительности.

Глава 3

Подниматься с первыми петухами — сомнительное удовольствие. Особенно, если эти петухи отчаянно бегают по небольшой комнате, взлетают, орут и теряют перья в схватке с голодным волком.

Именно так этим утром проснулась Лив. Не от приятного запаха еды или свежескошенной травы и даже не от мягкого солнечного света, ласково струящегося в открытое окно, а от мощной куриной ноги, пробежавшей по ее лицу.

— Да что здесь происходит, инквизиторы меня задерите! — прикрикнула она, в ужасе садясь на кровати.

В комнате творилось непонятно что. Вокруг перевернутой мебели летали перья, все вещи были разбросаны как после урагана, половики смяты и загнаны в угол, а посреди всего этого безобразия сидел ошарашенный волк с петухом в зубах.

Он с презрением посмотрел на Лив и недовольно сплюнул.

— А что предлагаешь делать? — спросил он. — Ты, милочка, если собиралась в городе жить, так завела бы магического кота. Он бы у тебя лежал пузом кверху весь день и жрать просил. А я в этих четырех стенах сдохну скоро. Мне охота нужна, простор, понимаешь?

— Ты же сам сказал квартиру снять, — припомнила Лив. — Вот как есть, сказал “едем в город, снимай квартиру”.

— И что? Я теперь должен самого себя на цепь посадить? Э-нет, родная, из свободного волка собаку не сделаешь. Приручить не получится. Я дикий зверь, всегда сам по себе, всегда сам за себя.

Тяжело вздохнув, Лив встала с постели и подняла тушку придушенного петуха.

— Тебе отварить?

— Лучше просто ощипай, — лениво ответил Валерот. — Промой и разделай на пять частей, грудку отдельно, а из потрохов суп свари. Мне, может, завтра утром чего-нибудь этакого захочется.

Проклиная все на свете, Лив пошла на кухню. До выхода оставалось не больше часа, так что Валерот обойдется без супа. В конце концов, выживает же он как-то месяцами шляясь непонятно где. Вот и в этот раз от голода не умрет. А тушки она порежет — чего зря добру пропадать.

В спешке, пытаясь сделать сразу все: разделать петухов, убрать перья, вернуть на место мебель, помыться, одеться и перекусить — она и не заметила, как волк довольно устроился на своем соломенном лежаке возле окна и теперь с интересом наблюдал за ее паникой.

— А я несколько часов назад с Фессом говорил, — как бы между делом сообщил он.

Лив замерла, опасаясь даже дышать. То, что на плите уже кипела вода на утренний чай ее больше не волновало.

— Что с Альдом? Что-то произошло?

— Да нормально все с твоим Альдом, — зевнул волк. — Ну как нормально… Как может быть нормально с человеком, которого ссылают на каторгу за преступление, которого он не совершал. Фесс поговорил с одними людьми, те — с другими… В общем, мальчик наш будет работать на кухне. Охрана его трогать не станет, место выделят хорошее. Фесставир там многих знает и очень многие ему в прошлом должны. Так что обижать Альда никто не будет, если он сам не нарвется, конечно.

Лив задумалась. Если многие так сильно обязаны Фессу, то чем вдруг Фесс оказался обязан бабушке и Валероту? Но вслух она ничего не сказала, только с благодарностью посмотрела на волка. Вроде защищать их было его обязанностью, но Лив всегда казалось, что все, что он делает — делает исключительно по собственному желанию.

— Сегодня я попытаюсь добраться до дела Альда и узнать, что за кристалл нашли инквизиторы, — заявила Лив.

— А событие не торопишь? — изумился Валерот. — Думаешь, они так сразу взяли и выложили тебе все дела на стол?

Лив покачала головой.

— Альд, может, и хорошо устроился благодаря твоим стараниям, но все-таки устроился на каторге. Он будет далеко от Крагона и далеко ото всех, кого знает. Чем быстрее я все решу, тем лучше.

Волк посмотрел на нее с сомнением, но промолчал.

— Ой! — вскрикнула Лив. — Время! Я же опаздываю. В первый день опаздываю.

Она сорвалась с места, на бегу застегнула платье, схватила сумку и выбежала за дверь. Но тут же вернулась, чтобы выключить кипящую воду — на волка в этом вопросе не было никакой надежды, а вероятность вернуться в сгоревший дом Лив нисколько не радовала.

***

— Кабинет двести семь, кабинет двести семь, — повторяла Лив, быстрее стрелы поднимаясь по ступеням Следственного Управления Королевских Инквизиторов.

Дважды чуть не споткнулась в потемках, всем сердцем проклиная местных служителей. Особенно тех, кто умудрился поставить в этом месте такое скудное освещение. Она бы нисколько не удивилась, узнай, что половина из погибших следователей отдали концы именно на этой лестнице, а не от рук ведьм или колдунов.

— Двести одиннадцать, двести тринадцать, — считала она, пробегая по второму этажу мимо закрытых дверей. Если верить часам, то время ее опоздания уже перевалило за пятнадцать минут, и все из-за одного фермера, застрявшего со своей лошадью и груженой повозкой прямо посреди улицы. — Двести пятнадцать. Двести семнадцать!

Она ворвалась в кабинет, едва не снеся дверь, и, замерев на пороге, неожиданно поняла, что это было крайне неучтиво с ее стороны.

— Ээээ, здравствуйте? — сказала Лив, увидев ошарашенные лица двух девушек.

Та, что сидела на месте у окна, пришла в себя первой.

— А вы кто? — спросила она, совсем немного привстав.

В одном этом движении Лив могла заметить всю грацию кошки, которую только способна природа подарить человеку. А огненные рыжие волосы, длинными волнами ложащиеся на полностью закрытое изумрудное платье, добавляли этому образу загадку.

— Ваша новая сотрудница, — выдавила Лив, понимая, что на таком фоне ее льняное платье и прохудившиеся туфельки выглядят довольно убого. Зато практично для любой работы, тут же решила она и быстро добавила, — вчера Мисс Мод приняла меня на стажировку. Она вам не сообщила?

— Они все-таки взяли третьего секретаря, — с облегчением выдохнула вторая.

Ее образ был абсолютно непримечательным. Она сидела за столом возле стены в сером жилете, накинутом на серое платье, а на ее макушке была завязана плотная гулька из черных волос.

Глава 4

Трактир “Две Лошади” оказался кучкой мрачных домов, построенных в самом тупике у объездной дороги. Собственно, на трактир это походило меньше всего. Постоялый двор был заброшен, дома для гостей покосились, а сердце этого места, где проходило все веселье, скорее напоминало какую-то лачугу, которую никак не могут продать. Только деревянная вывеска, прибитая тремя огромными гвоздями к указателю, силуэты людей, разбивающие тонкие полоски света из забитых окон, и веселая музыка говорили, что это и есть то самое место, которое искала Лив.

Ведьма посмотрела по сторонам. Обернулась. Сюда вела только одна дорога и она проходила ровно между другими домами: никаких поворотов или закоулков, узкая, ровная, на которой с трудом разминутся две кареты. В таком месте преступнику сложно было остаться незамеченным. Но каким-то образом ему это удалось. Самое удивительное, в папке была сотня листов с опросами людей, видевших тела, но не было никого, кто видел преступника.

“Странно все это”, — подумала Лив и двинулась дальше.

Она поднялась по косым ступенькам и потянула за огромную ручку. Дверь не поддалась. Она потянула еще раз. Та стояла намертво, не впуская незваных посетителей. Лив только занесла кулак, чтобы постучать, как смотровое окно со скрежетом отъехало в сторону, а в освободившемся пространстве показалось лицо весьма недовольного мужчины.

— Пароль! — рявкнул он, выискивая своим глазом нового гостя.

— Мне сказали, здесь лучший эль, — уверенно заявила Лив.

— Пароль, — глаз посмотрел на нее внимательно, выжидая.

— Да не знаю я никакого… — возмущенно начала Лив, но тут же осеклась.

В ее руке возникла монета. Та самая, которая всего час назад повисла прямо напротив ее носа и растворилась в воздухе.

— Есть двадцать ларов, — быстро сказала она, мысленно поблагодарив духов хранителей.

Глаз прищурился. Отодвинулся. Вместо него в окошко вылезла огромная рука и тут же схватила подставленные ей деньги. Смотровое окно снова закрылось, зато с диким скрипом распахнулась дверь. Лив обдало теплым воздухом, запахом эля и чрезмерно громкой музыкой. Едва заметно проверив амулет, она уверенно сделала шаг вперед.

Человек за окошком был в два раза выше и в четыре раза шире любого в этом заведении. Ведьма прикинула, что такой детина вполне мог бы стоять на входе вместо двери, загораживая собой проход.

— Я немного разноображу ваш круг постоянных посетителей, — улыбнулась Лив самой приятной улыбкой и двинулась дальше.

Внутри лачуга оказалась намного просторнее. На первом этаже трактира поместилось целых пятнадцать столов и все они были заняты веселыми компаниями: люди кричали, спорили, обнимались, целовались, подпевали музыкантам, жадно ели и не переставая пили. Еще человек двадцать танцевали в проходе и рядом с крохотной сценой. Музыканты в это время играли самую задорную мелодию, какую Лив когда-либо слышала. И от этой мелодии ноги сами готовы были броситься в пляс.

— Танцуем? — подхватил ее за руку парень, но быстро был уведен дальше неожиданно образовавшимся хороводом.

Едва сдерживая желание повеселиться, Лив прошла в глубь трактира. Туда, где за стойкой хозяин заведения только и успевал наполнять кружки и раскидывать отбивные по тарелкам. Чтобы пробраться в эту часть, пришлось применить простенькое заклинание на защиту ног. Но спокойно сев за длинную стойку, Лив поняла, что оно того стоило.

— Налейте эля, — обратилась она к трактирщику. — Пожалуйста.

Всего секунда и в обмен на пару монет перед ее носом возникла большая кружка до краев наполненная пенным напитком.

“И что дальше?” — подумала Лив, делая пару первых глотков.

Она еще раз осмотрела помещение. Изучила посетителей. Посмотрела на музыкантов. Начать беседу здесь можно с кем угодно, вот только кого бы выбрать?

— Сегодня какой-то праздник? — крикнула она трактирщику.

— С чего вы так решили? — усмехнулся тот, не прекращая заполнять кружки.

— Да столько людей собралось. Вот я и подумала.

— Не местная что ли?

— Только недавно в город приехала. Много слышала про ваше заведение.

Дальше разговор не пошел. Мужчина убежал обслуживать кого-то другого, и чтобы снова привлечь его внимание, нужно было как минимум сделать заказ. Лив прикинула, что ради правды можно пойти на многое. Она одним махом опустошила свою кружку и громко хлопнула ею по деревянной стойке. Трактирщик тут же оказался рядом.

— Еще налейте, пожалуйста. — Язык не совсем точно передавал слова.

Мужчина посмотрел с интересом. Повертел в руках кружку, но спорить не стал. Только в этот раз работал он намного медленнее, внимательно разглядывая новую посетительницу. Лив даже заметила, как он указал помощнику обслужить вместо него кого-то из гостей.

— Может, отбивную?

— Давайте, — кивнула Лив.

— А барышня к нам одна пришла или где-то кавалер ходит? — спросил трактирщик.

— Я мимо проезжала, — уклончиво ответила Лив. — Вспомнила, что здесь недалеко какой-то маг трех человек убил. Тогда в “Вестнике” про эту историю долго писали. Ваш трактир в каждой газете мелькал. И что-то мне подсказывает, что у вас после того случая посетителей просто немеряно стало. Или я неправа?

Мужчина пожал плечами.

— Есть такое. Нравятся людям всякие мрачные истории, что поделать? Хотя я бы предпочел об этой истории и вовсе не знать.

— О-о-о-о, так а вы много знаете? Знаете, что там произошло?

Трактирщик недовольно засуетился и от зоркого глаза ведьмы не могло укрыться, как он бросил испуганный взгляд на столик возле стены. Там сидел единственный на все заведение человек, нисколько не желающий веселиться.

— Не видел я ничего. Никаких колдунов не знаю. Что вам поговорить больше не о чем? Или вылететь захотели? Так я вмиг устрою!

Он бросил отбивную на тарелку и побежал обслуживать следующего клиента.

“А это уже интересно”, — подумала Лив и снова посмотрела на странного посетителя.