Инквизитор

Глава 1

«Clair nait dans tenebres!»

(стар. фр., — Свет зарождается во тьме)

Лето... Еще не настоящее — только конец мая, но погода уже напоминает, что весна уходит и готовится уступить место июню. Вот-вот в школах зазвенят последние звонки, и улицы города оккупируют стайки девушек в белоснежных фартуках и группки юношей с темным пушком под носом. Счастливых от того, что окончили школу, и еще не зная, что это были едва ли не самые счастливые годы в их жизни. Во всяком случае, беззаботные уж наверняка.

Открываю окно, вытряхиваю из пачки сигарету, прикуриваю и с наслаждением затягиваюсь дымком.

Знаю, что это плохая привычка, что вредно, что нужно бросить, но мой список удовольствий и так не слишком велик, поэтому отказаться еще и от курения прямо сейчас я не готов. Нет, брошу обязательно. Без сомнений. Здоровый образ жизни и все такое… Трусцой от инфаркта… Но еще не сегодня.

Вообще, в редакции для курения отведено специальное место, но на меня это правило не распространяется. Я — блатной. Владелец издательства лично выдал мне индульгенцию на право травиться никотином на рабочем месте. Поскольку, это как бы мое личное пространство и от пагубной привычки никто больше не страдает. В этой каморке, которая по недоразумению считается кабинетом, работаю я один. Чтобы не мешали сосредоточиться.

Солнечный лучик отражается от перстня и больно жжет в глаз. Черт возьми...

Поворачиваю руку, чтобы изменить угол. Заодно, невольно рассматриваю украшение, к которому еще не успел привыкнуть. Большой, старинный перстень. Массивный, солидный. Ободок чашки позолочен. В чашке закреплен плоский черный камень. Примерно два на три. А на нем выгравирован и залит серебром рисунок весов. Таких, как на античных изображениях богини правосудия. В одной чаше стилизованное изображение солнца, в другой — серп новолуния. Красивая безделушка... И наверняка не без умопомрачительной легенды.

Правда, я ее не знаю, а моя история началась в квартире соседа.

Два дня назад, когда Сигизмунд Эммануилович, чудаковатый отшельник и по совместительству старый профессор, вручил мне его вместе с не менее роскошной тростью. Вернее, подарком была именно трость, а перстень пошел в качестве бонуса. Мол, они слишком хорошо друг к другу подходят. И он их когда-то тоже приобрел в комплекте.

Трость я принял с благодарностью — именно то, что нужно после ранения. От кольца же пытался отвернуться. Но старик уперся... Поэтому, чтобы не обижать соседа, позволил надеть его на палец. Думал, дома сниму... И забыл. Перстень, несмотря на массивность, сидел как влитой и не ощущался как нечто чужеродное. Как в старой рекламе обуви. «Надел и забыл».

Сигизмунда Эммануиловича я знаю с детства. Да и странно было бы иначе — живем на одной лестничной клетке. Только раньше наши орбиты и траектории не пересекались. Какие могут быть общие интересы у почтенного мужчины и школьника или студента? А потом — война, армия... Зато теперь — нашлись. Когда вернулся… Сосед практически не ходит, и я — хорошо зная по собственному опыту, как обидно быть немощным, взял над ним опеку. Магазин, аптека... Несколько дел по дому... Профессор совершенно не терпит посторонних, поэтому в квартиру, больше похожую на музей, никого не впускает. Даже курьеров. Не говоря уже о том, чтобы нанять сиделку или помощницу.

Чудак? Возможно. Но кто из нас без причуд. А мне — взамен, свободный доступ к его библиотеке. Тысячи книг, которые Сигизмунд Эммануилович собирал всю жизнь. Продолжив дело еще прадеда. Тоже профессора, еще с тех времен, когда наш университет носил в названии имя царственной особы... И полные глубоких размышлений и жизненной философии разговоры за вечерней чашкой кофе. Правда, здесь трудно сказать, кто получает больше удовольствия: я от выслушивания невероятных историй или старик от возможности выговориться.

Возвращаюсь за рабочий стол и кликаю мышкой на значок файла, открывая страницу.

«Бишунмо — летающий воин».

Глаз зацепился за несуразицу, и рука привычно потянулась к клавиатуре. Но сразу же и замерла. Слишком много непонятного. Не настолько наши журналисты и корректоры безграмотны, чтобы пропустить такой ляп. Бишунмо — это что? Опечатка от бесшумно? Тогда зачем там дефис? Нет, что-то не то… Согласен, нынешняя пишущая братия, те еще светочи знаний, и по уровню владения языком недалеко ушли от учеников класса где-то эдак пятого. Но столько ошибок в трех словах даже Надюша Кара не смогла бы сделать. Разве что текст скопировали где-то и, не вычитывая, вставили. Тогда все возможно... Искусственный интеллект иной раз такие фортели выкидывает, что на голову не налезает.

Но все же подозрительно. Забиваю текст в поиск...

Черт возьми! Интуиция не подвела. Оказывается, тот «Бишунмо» — это корейская книга и одноименный фильм. Вот я бы подставился, если бы внес правки. Неделю бы вся редакция хохотала. За глаза, конечно. Еще бы, Великий Инквизитор так подставился. Куда там седому Акелле.

Я не граммарнаци, сам в разговоре нет-нет и ляпну какой-то суржик, после армии не удивительно, но, как говорится: назвался грибом — сиди и не чирикай. Должность обязывает... а должность у меня именно такая — крайний корректор. То есть тот, кто делает последнюю вычитку верстки, прежде чем отправить файл в типографию. А я привык добросовестно относиться к тому, за что мне платят...

Платят... Язык не поворачивается назвать те слезы, за которые я подписываюсь в ведомости, зарплатой. Но, харчами перебирать не приходится. Повезло, что хоть такая работа нашлась. Если бы не Васильевич — мой первый и единственный тренер — и этой бы не было... А так, все же хоть что-то капает. Потому что на одних сбережениях и родительской дотации долго бы не продержался. Вру… Продержался бы, конечно. И даже с легким шиком. Работа — это не о деньгах, а способ убить излишек свободного времени. Ну и ощущения того, что ты все еще кому-то нужен и на что-то годишься.

Глава 2

— Завтра у Надежды день рождения… Двадцать четыре… Надо поддержать «старушку», — выпустив струйку дыма на улицу, сообщила Лиза. — Ты будешь? Включать в список? Чтобы знать, сколько мест в кафе заказать. Якович не придет. Профилактика. Дня на три… Так что можно конкретно оторваться. Скидываемся по пять.

— Нет… — качаю головой, не отрывая глаз от текста. — Не буду.

Знаю я, как они гуляют, когда никого из начальства нет. О выезде коллектива редакции журнала «Экономика и культура» на природу до сих пор в издательстве разговоры не утихают. Нет, до того состояния, когда даже у Господа терпение лопнуло, и он в гневе испепелил Содом и Гоморру, не дошло, но совсем чуть-чуть не хватило. Как говорится, вырвалась молодежь на свободу, да и пустилась берегов. Видел несколько коротеньких видео, снятых «для себя». Там та же Лизка такой копоти дала, что не в каждом фильме для взрослых увидишь. Никогда бы и не подумал, что за фасадом вот этого невинного личика дремлет настоящий вулкан страстей.

— Отрываешься от коллектива? — неодобрительно подвигала ниточками бровей девушка. — С деньгами проблема? Так я тебе из кассы взаимопомощи выдам. За год понемногу вернешь.

— Дело не в деньгах...

Прозвучало не слишком убедительно. Все же знают, какая зарплата у корректора. Даже ответственного. Гарантированный государством минимум. Если вместе с премией считать. Уборщица и то больше получает.

— Ты же знаешь, я не пью — потому что на таблетках сижу. И не танцую… Петь тоже не умею. Так что только балластом буду. Ни сам удовольствия не получу, ни компании пользы.

— Угу, угу… — покачала головой секретарша, а потом спросила, почему-то шепотом: — Сергей… можно тебя спросить?

— Спрашивай...

— Что с тобой не так?

Хороший вопрос... О моем ранении и всем остальном никто в редакции, кроме владельца, которого Васильевич, мой бывший тренер, попросил насчет работы, никто не знал. Начальница отдела кадров, увидев диплом о техническом образовании, с которым я претендовал на должность корректора, удивленно подняла брови, но поскольку получила прямое указание от хозяина, дополнительных вопросов задавать не стала. Как говорится, кто платит, тот и музыку заказывает. Только стала сразу медово-любезной. Видимо, решила, что хозяин таким образом тайного агента в коллектив заводит. Угу, сексот под прикрытием. А я не стал разочаровывать, промолчал многозначительно. Мне не холодно и не жарко, а бухгалтерия, глядишь, меньше воровать станет. Хоть так отблагодарю работодателя за доброту.

Слухи, конечно, поползли. Поэтому долгое время меня все воспринимали как глаза и уши хозяина. Но, поскольку мое появление ничем, никак и никому не откликнулось — эмоции со временем поутихли, и меня перестали опасаться. Тем более, что я почти не вылезал из своей коморки и ни в каких внутренних противостояниях и схемах участия не принимал.

Побурлило, покипело, да и потухло. Как затягивается пеплом перегоревший костер. Однако, похоже, полностью жар не погас.

— Ты о чем?

— У нас здесь настоящий цветник. Более тридцати молодых девушек в районе между вторым и третьим десятилетиями. И по крайней мере половина из них хорошенькие. Тогда как парней — всего восемь. А ты — отгородился от всех, словно монах. Вот даже сейчас... Я же не слепая, вижу, каким взглядом ты погладил мои ножки и под юбку скользнул. Но делаешь вид, будто я элемент интерьера... Нет, был бы женат... Хотя кому это когда мешало для интрижки без обязательств?.. Но ты же свободен. И если верить той информации, которую успел собрать коллектив — даже девушки у тебя нет. Вот я и спрашиваю: что с тобой не так? Может ты… еее… альтернативных предпочтений?

— Хорошо сформулировала… Чувствуется школа тружеников пера и чернильницы, — хмыкнул я.

— Скажи… Я никому. Могила. Обещаю…

Угу, так я и поверил. Девушка, которая сможет сохранить что-то в тайне — артефакт и должна быть занесена в Красную книгу, как редкий и практически вымерший вид. Максимум — несколько часов выдержит. Пусть день. Потом она поделится секретиком с ближайшей и лучшей подругой. Та — со своей… И через неделю любая тайна становится секретом Полишинеля.

Хотя, стоит ли так переживать? Нетрадиционная ориентация давно уже не преступление. Более того, это практически утвержденная норма для богемы и творческих личностей. Впрочем, где я, а где та богема? Зато сразу снимается ряд вопросов. Рано или поздно народ все равно узнает правду. Просто наши журналисты еще не подключились. А те что угодно раскопают. Если поставят перед собой такую цель. Так что нечего волам хвосты крутить.

— У меня травма... Позвоночника... А к ней добавляется целый список ограничений.

— Так вот почему ты с палочкой ходишь… — хлопнула ладонями Лиза, глядя на меня с нескрываемым восторгом. — Значит, правда. Ты воевал? Ранение? Да? Поэтому тебя и на работу не по профилю взяли, потому что наш хозяин тоже бывший военный. И Якович уважает… А у него хорошее отношение трудно заслужить.

Черт возьми. И вот как теперь сказать, что никакого героизма за моим увечьем не стоит. Можно сказать, банальный несчастный случай. Не бегал бы под обстрелом, как первогодок, то и целым остался бы. Врать не буду, но и правда не к месту. Недосказанность — наше все.

— Лиза, ты не забыла, что время уходит? А мне еще больше целую полосу вычитывать. Давай о личном как-нибудь в другой раз договорим.

Глава 3

Из «Зеленой» свернул на улицу имени польского астронома. Того самого, который не стал спорить с инквизицией и сумел избежать сожжения, а его правоту подтвердило время... хотя, теперь маятник качнулся назад и все чаще можно услышать, что астрономия — это обман и компьютерная графика, а на самом деле — Земля плоская, стоит на трех слонах (как знаменитый чай) или плавает на черепахе в Мировом океане, а Солнце вращается вокруг нее. Даже жалко Коперника стало… А Джордано Бруно и подавно ни за что сгорел на работе... Но жизнь такова, какова она есть и больше ни какова. Тем более история. Не зря ее наложницей победителя называют.

Мощеная брусчаткой улица, благодаря уклону, просматривалась почти до конца, поэтому я еще успел заметить, что блондинка свернула в том же направлении, куда вышагивал и я сам.

Судьба? Да ну... В той стороне половина города лежит... Начиная от Главпочтамта, Оперного, ЦУМа... и вплоть до Больницы неотложной помощи на «Топольной». Хотя, теперь и там еще совсем не окраина. Город за последние годы сильно разросся... Так что вариантов тьма. Не говоря уже о том, что девушка вообще не обязана жить в одном из сотен домов, расположенных на центральных и прилегающих улицах, а просто торопится к кому-то в гости. Или — на свидание. Так что закрой рот и не облизывайся... Тем более, что от крайней мысли сделалось даже чуток обидно… и завидно. Кто-то ее сейчас будет… а я — мимо кассы.

Вот же… Весна, черт возьми! Ароматы цветов, феромоны… Какая только ерунда в голову не лезет. Засмотрелся на стройные ножки и совсем забыл, что нормальные девушки и такие же отношения уже… тфу три раза… на данный момент не для меня. По крайней мере, пока чертова позитивная динамика не подтянет здоровье хотя бы до половины прежнего уровня. А на данном историческом отрезке биографии все эти длинноногие и грудастые красавицы для меня, практически, музейные экспонаты. Рассматривать и любоваться можно, а руками — нельзя. Угу, как в анекдоте: «То, что я на строгой диете, не означает, что и меню нельзя полистать?»

Листай... Даже облизываться можешь. А вот все развлечения и досуг ограничены чтением и просмотром сериалов.

В первую очередь, конечно, книги. Сериалы годятся только для уничтожения времени, чтобы хоть чем-то забить голову и отвлечься от мыслей и воспоминаний. Практически одинаковые по содержанию и исполнению, бесконечные кино-саги можно смотреть, переключаясь с одной на другую, и не сразу заметив, что смотришь что-то другое. Особенно, если актеры совпадали. Кстати, недавно понял, почему их «мыльными операми» называют. Потому, что они без мыла влезают… в голову. И так же незаметно выскальзывают.

Чтение — другое дело. Здесь можно найти пищу для ума и даже узнать что-то новое, или получить интересную информацию о прошлом. А еще, книги, особенно написанные в прошлом тысячелетии, были полны позитива. Примитивного, наивного, но все же послевкусие от прочтения неизменно приятное. В отличие от нынешних, на страницах которых авторы как будто соревнуются, кто больше выльет грязи и напихает гадостей. От избытка «чернухи», в большинстве новейших опусов, хотелось вымыть не только руки, но и монитор протереть спиртом.

Это касается «мужского» чтива. О «женских» романах судить не берусь. Потому что они мне просто не интересны. Пробовал несколько раз — не заходят. Не Митчелл... и не Маккалоу. Хотя, сильно критично не берусь оценивать, я — не женщина. Другой тип мышления. И вполне возможно, что женские романы исключительно шедевры, заслуживающие самых высоких оценок. Повторюсь — не осуждайте, то и сами неосуждёнными будете. А клеветать заочно, да еще и на то, в чем не разбираешься — не подобает. Я, например, в балете ничего не смыслю, да и в опере. Хотя нет, есть одна опера, которую я слушал раз сто… «Руслан и Людмила». Родители ставили мне грампластинку вместо колыбельной. Где-то с трех лет и до пяти. Так что историю несчастной любви бедняги Черномора я знаю лучше, чем «Отче наш».

— Оставлю мой гарем веселый

И в тени сладостных дубрав

Забуду меч и шлем тяжелый,

А с ними славу и врагов!

Она мне жизнь, она мне радость!

Она мне возвратила вновь

Мою утраченную младость,

И счастье, и любовь!!

Однако, с книгами и чтением, к сожалению, тоже имеются определенные проблемы. Из-за зрения... Которое не позволяло подолгу использовать электронные носители и привязывало к бумаге.

С одной стороны, это приводило к определенным неудобствам, потому что объем доступных текстов в сети исчисляется миллионами... не говоря уже о возможности самому делать переводы с любого языка, любого заинтересовавшего текста. Пусть и коряво, но суть уловить можно. А главное — все это можно найти если не бесплатно, то за совсем небольшие деньги. Тогда как печатные книги либо стоили как лишняя почка, либо их нужно было искать в публичных библиотеках.

Поскольку мой кошелек, хоть и не дырявый, все же не безразмерный, а читаю я быстро — пришлось остановиться на библиотеке. Благо, в Городе их еще не все закрыли. По крайней мере, несколько центральных функционировали исправно.

Собственно в одну из них, а именно — в отделение художественной литературы библиотеки имени Герцена, где я был записан еще с вузовских времен, я сейчас и топал.

Скажете, а как же аудио версии?

К сожалению, не зашло. Несколько раз пытался прослушать разные произведения, даже в профессиональной озвучке — заканчивалось все одинаково: я либо засыпал, либо начинала болеть голова. Поэтому, как говорится: душа рада в Рай, да грехи не пускают. Не сложилось... Поэтому, библиотека форевер...

Глава 4

— Мы с Сигизмундом Эммануиловичем усомнились, в одном месте в книге... Похоже, что в оригинале текст был другой, и переводчик либо исказил содержание, либо добавил свое виденье...

— О... конечно... — теперь Ольга Владимировна слегка покраснела... — Если для Сигизмунда, то я дам вам издание еще восемнадцатого века. Только, пожалуйста, аккуратнее. Раритет... Ее запрещено выносить из библиотеки, но для таких уважаемых читателей... Для господина профессора… Я приготовлю ее для выноса, а вы, Сергей, пока выбирайте...

Библиотекарша мило улыбнулась, я бы даже подумал, что кокетливо, если бы хоть немного подходил по возрасту, хотя… кто этих женщин поймет? Даже и пытаться не стоит. Она еще раз улыбнулась и пошла в служебное помещение, а я — направился к полкам, на которых выставляли новинки, прежде чем отправить книги на места, согласно тематике и алфавиту.

К сожалению, на полку с новинками моя новая харизма или что-то другое не действовала. В любом случае, среди нескольких десятков свежих поступлений, не нашел ничего интересного. Женские романы, которые я больше не рисковал даже открывать, несколько новых переводов классиков. Последние могли бы заинтересовать, но все уже читал и не один раз. Задержался только на толстом томе «Приключений бравого солдата Швейка». Эту книгу и перечитать можно... Но в памяти еще слишком свежие собственные воспоминания, поэтому вряд ли удастся посмеяться непринужденно. Сто лет прошло, а бардак в армии тот же что и был еще во времена империй... А это не цирк, где, в худшем случае, клоун отделается незапланированным синяком. Война за каждую глупость или некомпетентность берет плату жизнью... и не одной.

— Ничего не выбрали? — Ольга Владимировна протянула настоящий фолиант, бережно завернутый в мягкую материю и перевязанный шпагатом.

— Да как-то ничего подходящего... — развел я руками, бережно принимая пакет. — Спасибо. Я быстро... День-два и верну.

— Не беспокойтесь, Сергей... Господина профессора еще хорошо помнят и уважают. Сто лет ему здоровья.

— К сожалению, с этим проблема, — вздохнул я. — Сдает старик...

— Да, я заметила, — библиотекарь бросила взгляд на мою руку. — Что поделаешь? Никто не вечен... Да и прожил Сигизмунд Эммануилович, дай бог каждому.

— Да-да, — согласился я. — До девяноста пяти не каждому дано...

— Девяносто пяти? — засмеялась Ольга Владимировна. — Я вас умоляю. Ему было за пятьдесят, когда на трон Николай садился... Хотя, выглядел он всегда импозантно... Невероятный мужчина... — глаза женщины на мгновение затянулись мечтательной пеленой. — Эх-х... и где та молодость?

— Ну, вам и сейчас грехом жаловаться, — не поскупился я на комплимент. — Вот с этого места не сойти, если вам можно больше тридцати пяти дать.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась в ответ библиотекарь. — А со словами советую быть осторожнее. У вас теперь каждое слово имеет значение. Не разбрасывайтесь попусту… И привет, господин профессор, передайте. От Жози…

— От кого?

— Он знает… помнит… надеюсь… — снова покраснела женщина, и на мгновение словно действительно помолодела, потому что я увидел перед собой не сорокалетнюю молодую женщину, а пускающую глазками чертиков, молоденькую инженю. Так что я даже сморгнул несколько раз, прогоняя навеянные мысли.

— Обязательно передам... До свидания.

Солнце, видимо, забыв, что на календаре только май, слепило и жарило, как в июле. Поэтому домой решил идти не по главным улицам, а переулками, сквериками и дворами. Где больше зелени и, соответственно, тени. Это только кажется, что так дольше, а на самом деле, если знать, где и куда повернуть, то даже быстрее будет.

Как и большинство старинных городов, Город строился так, чтобы враг, которому удалось ворваться за стены, не мог быстро добраться до центра, руководствуясь исключительно направлением. Улицы так закручены и перепутаны, что, если не иметь проводника и пробираться наугад, то не приблизишься к цели, а наоборот — через некоторое время окажешься даже дальше от того места, куда шел. Но не для меня, выросшего в этих лабиринтах... и исходивших все вдоль и поперек. Например, вон те, ничем не примечательные ворота в арке, мимо которых каждый турист пройдет быстрым шагом и даже не задержится. А если войти в них, то миновав небольшой дворик, окажешься на параллельной улице, и тем самым сократишь путь на добрых десять или даже пятнадцать минут, чем если идти по карте или навигатору.

Улыбнувшись собственным мыслям и сочувствуя незнакомым туристам, которые не знают этих хитростей, я толкнул створку в воротах и шмыгнул в тень от нависающих со всех сторон каменных домов.

Зашел и остановился... В проходном дворике было неожиданно многолюдно. Напротив противоположных ворот, распахнутых настежь, виднелась какой-то черный седан. А во дворике стояла целая компания. Трое молодых парней, крепкого телосложения, коротко стриженых, с лицами, не обезображенными отпечатком интеллекта, несмотря на жару, одетых в кожаные куртки, и — молодая девушка...

— Тесный мир, а Город — все-таки деревня... — пробормотал я удивленно. Потому что блондинка, стоявшая ко мне спиной, была именно той красавицей, которая обогнала меня на «Зеленой» и восхитительным реверсом которой я с таким восхищением любовался.

Однако удивляться было не ко времени, потому что, судя по разыгрывающейся на моих глазах мизансцене и отрывкам громкого разговора, незнакомка попала в переделку.

Глава 5

— Ты хочешь предъявить претензию? — я вопросительно поднял бровь.

Честно говоря, ничего не понимал, но если карты сложились именно так и есть возможность обойтись без драки, то почему бы этим не воспользоваться? А выяснять «какого и что это было?» можно и позже.

— Нет, нет... — взмахнул руками здоровяк. — Никаких претензий. Говорю же, наш косяк. Признаю. Эээ... можем компенсировать... Подвезем, куда скажете.

— И не мечтай... — блондинка, вырвавшись из лап Лося, показала здоровяку средний палец. — Сами с собой катайтесь. Хам...

Краб дернул щекой, но, ещё раз бросив взгляд на мою руку, промолчал.

— Тогда мы пошли?

Ответить я не успел, потому что в приоткрытые ворота вошёл ещё один мужчина, крепкого, спортивного телосложения. В полицейской форме. И которого я очень хорошо знал. Ещё с той прежней, довоенной жизни.

— Оба-на, какие люди! — сказал он. — Краб… Лось… Третьего не знаю, но уверен, что в такой пристойной компании все друг друга стоят. Как там у классика? Компания была небольшая, но очень приличная: господин директор, господин аптекарь, пьяный золотарь, две курвы и я.

— Почему сразу курвы… господин капитан… — как-то словно стал меньше Краб, растеряв остатки наглости и нахрапистости. — Случайно встретили знакомого. За войну перетерли… Хотели по пивку махнуть, но у них, — он кивнул головой в сторону меня и блондинки, которая присела возле книг и пыталась уложить их в порванный пакет, — другие планы. Так что разбегаемся.

— Только мне про войну не заливай, — фыркнул насмешливо полицейский. — Вояка, блин… Уважаемые, претензии к этим… нехорошим людям… есть? — обратился к нам, а когда наши взгляды встретились, аж по бедру хлопнул. — Охренеть не встать! Серый! Ты? Живой?

— Привет, Олежка. Да, живой, по ходу… Можешь даже потрогать, если сомневаешься. Вложить персты в раны, как предлагал Иисус Фоме не буду, а пальцем потыкать разрешаю.

— Да иди ты… Христос, мля… Черт возьми! Мы же тебя еще два года назад поминали! Похоронка ж была… Васильевич говорил.

— Ошибка… Бывает… Полный тезка со мной служил. Рядом… А вот ему не повезло… В общем, как в свое время сказал Марк Твен: «Слухи о моей смерти слегка преувеличены»

— М-да… Узнаю. Каким книжником был, таким и остался. Черт возьми… — тут его взгляд зацепился за троицу неудавшихся бандитов. — Вы еще здесь? А ну, сваливайте. Пока дядя Олег не рассердился и не позаботился о вас лично. Хотите, наркоту в тачке найду?

— Не надо, господин капитан… — бочком по стене сдвинулись к выходу те. Краб — впереди. — Но и серчать вам не за что. Вон хоть у дьяка… эээ… друга своего спросите. Пострадавших нет, и к нам никаких претензий тоже. Все путем...

— Шагай, шагай, болезненный... путем, мля... — проворчал Олег. — По вас нары уже не меньше года скучают. Да все руки не доходят...

Проводил взглядом, подождал, пока те сядут в машину, и она тронется с места.

— Гопота… — объяснил, обращаясь к нам. — К сожалению… тфу… к счастью, ничего серьезного за ними нет. Да и ну их на фиг… Раньше или позже все равно присядут. Серый, черт возьми… — в несколько шагов оказался рядом и обнял меня. — Живой… мать моя женщина… Нет, так просто не отделаешься… Блин! Я еще три часа на службе... — посмотрел на блондинку, которая продолжала собирать книги. — Да и ты, похоже, занят... Ммм... Ты как, место проживания не сменил?

— Нет...

— Отлично... Тогда приказ такой. Заканчивай свои дела... Я — свои. И в... — посмотрел на часы. — Да, ровно в двадцать ноль-ноль, жди меня в гости. С угощением не заморачивайся, все, что нужно для душевного разговора, принесу. Твоя задача — обеспечить наличие хозяина на занимаемой жилплощади. Ок?

— Куда же я от тебя денусь. Как был Тараном, так и остался. Ничего не изменилось.

— Стабильность наше все. На чем стояла и будет стоять Русь… Все, побежал… Не прощаюсь… — еще окинул оценивающим взглядом девушки и показал большой палец. — И не отвлекаю…

Олег сжал кулак в традиционном с юных лет жесте «рот фронт» и торопливо вышел. Оставив меня наедине с незнакомкой.

Блондинка продолжала собирать разбросанные книги, а я смотрел на нее и не мог решить, что делать дальше? Уйти по-английски или остаться, рассчитывая на продолжение знакомства? С одной стороны — я уже, как тот мавр, свое сделал и могу идти дальше, а с другой — слишком уж хорошенькой была девчонка, чтобы так легко отказаться от выпавшего шанса. Как там в детской комедии о пиратах и острове сокровищ? «Шанс! Он не получка, не аванс. Он выпадает только раз. Фортуна в дверь стучит, а вас — дома нет! Шанс! Его так просто упустить. Но легче локоть укусить, чем новый шанс заполучить». И я прекрасно понимал, что второй возможности познакомиться с этой красавицей у меня уже точно не будет. Если стану изображать супергероя в трико и таинственно исчезну. Это только в фильмах награда всегда находит достойного. А в реальной жизни — о подвиге или вообще забывают, или награждают тех, кто ближе к штабу. Так что...

А с другой стороны? Ну, допустим, познакомимся? И что дальше? Нет, учитывая вольность в поведении нынешней молодежи, спокойно можно рассчитывать на то, что красавица захочет отблагодарить за помощь. Но, не в коня корм... Максимум что я могу предложить ей, сходить вместе в театр или посидеть в кафе. А под занавес услышать презрительное «импотент... только время потеряла». И самым обидным будет, что все у меня нормально функционирует, даже слишком нормально, потому что треклятые мысли, только бы отвлечься, сразу на секс сворачивают, а заминка — временная. Но не объяснять же каждой...

Глава 6

— Она бы лучше ее вызвала, когда те быки ко мне клеились, — Марьяна нашла взглядом упомянутое окно и продемонстрировала любопытной бабульке средний палец. — А не сейчас бдительность проявляла.

— А вот теперь точно быстренько сваливаем, пока на головы помоями не плеснула, — обеспокоенно посмотрел я вверх, потому что наблюдательница исчезла в комнате.

Марьяна тоже поняла, что такое развитие событий вполне вероятно, поэтому бесцеремонно нагрузила на меня больше половины книг, подхватила остальные, и быстро поцокала каблуками к воротам.

Созерцать хорошенькую попку, упруго перекатывающуюся под тонкой тканью, конечно, приятно, но, к сожалению, не слишком благонравно. Тем более, что у девушек где-то там, в районе западного полушария, точно скрытый локатор установлен, потому что ловят такие взгляды моментально. Вот и Марьяна сначала несколько раз качнула бедрами, как на подиуме, а потом оглянулась с улыбкой.

— Как говорят в таких случаях воспитанные девушки: «Сударь, мои глаза несколько выше».

— И должен заметить, невероятно красивые глаза... Впрочем, как и все остальное... — я невозмутимо выдержал взгляд красавицы, давая понять, что не раскаиваюсь и на мгновение. «Потому что нельзя быть красивой такой». А потом перевел разговор.

— Я так понимаю, нам на Сахарова, в шестое общежитие?

— Ой, — заморгала длинными и умело подведенными ресницами блондинка. — А как ты догадался? Я же не называла адрес?

— Никаких тайн и умений Шерлока Холмса... — улыбнулся я, а потом указал взглядом на верхнюю книгу в стопке. — «Общая и неорганическая химия. Некрасов». Это один из основных учебников для первого курса обучения. И не думаю, что его берет в библиотеке кто-то еще, кроме студентов химических факультетов. А, если к этому прибавить факт, что ты девушка — вероятность, что столь воздушное создание выбрала факультет органики, а не «кирпич», более восьмидесяти процентов.

Марьяна лишь кивнула.

— А что касается адреса, то я сам не столь давно там отучился. Поэтому хорошо знаю, в каком общежитии живут студенты-химики.

— Действительно, ничего необычного… — улыбнулась красавица. — Хотя, жаль… Учитывая твой перстень, трость, спасительное появление в переулке… и вообще… загадочность… я была готова поверить даже в магию. Прикольно же было бы познакомиться с настоящим волшебником.

— Я не волшебник, я только учусь... — ответил цитатой из старого кино.

— Ага! — обрадовалась блондинка. — Но, все же, волшебник. Я не ошиблась... Круто.

— Для такой восхитительной красавицы как ты, согласен быть кем угодно. И волшебником тоже...

Банально и примитивно, как-то даже, вроде бы не подобает в моем возрасте такие банальные глупости плести, но девушкам, почему-то, это нравится. Причем, чем более прямолинейны и примитивны комплименты, тем лучше они заходят. Может, потому, что это как бы указывает, насколько мужчина потерял голову от их красоты? Что даже что-то умное сказать уже не в состоянии. А может, просто ложится на основной постулат мам и бабушек: что все мужчины примитивные существа, которые в развитии лишь на несколько шагов отошли от приматов? И девушкам приятно чувствовать себя на нашем фоне не только красавицами, но и умницами.

— Кем угодно не надо, — ответила Марьяна. — Остановимся на волшебнике. Не хочешь продемонстрировать хоть что-нибудь? Для закрепления эффекта?

— Без проблем... Трах-тибидох-трах-трах... Пусть перед нами появится газетный киоск, где можно купить сумку... О... пожалуйста, — указал подбородком на упомянутую часть городского ландшафта. Потому что именно к киоску мы и подошли.

— Действительно… — засмеялась девушка. —Ты и в самом деле что-то умеешь…

— Я мог бы еще наколдовать кофе с пирожными… Или мороженое, — сказал скромно. — Если ты не против. Но для этого нужно сначала освободить руки.

— Не против, — бросила лукавый взгляд блондинка. — Обязательно хочу это увидеть… И попробовать. Так что даже не мечтай увильнуть.

Она подошла к киоску, купила две сумки, и мы просто там, на прилавке, разложили по ним все книги. Кроме моей...

— Свою не хочешь положить? Думаю, мои твою не покусают. Кстати, что читаешь? И почему так упаковал? Это подарок любимой? — заинтересовалась Марьяна с легкой настороженностью. Потому что этот, немного странный и загадочный, мужчина ей понравился и не хотелось узнать, что он уже занят другой.

— Нет, не подарок... Товарищу несу, — я уловил эту интонацию и обрадовался. Девушка действительно и объективно была невероятно очаровательна, и то, что я ее тоже заинтересовал, не могло не тешить самолюбие. А еще давало шанс на более длительное продолжение знакомства. — Книга, это «Молот ведьм». Запакована так — потому что раритет, старинная. А что касается любимой... на данный момент, мое сердце свободно... было... Теперь уже не уверен.

Марьяна в очередной раз быстро бросила на меня задумчивый взгляд и как будто слегка покраснела, но тему продолжать не стала. Флиртовать попусту было бы не совсем уместно, а говорить о чувствах всерьез — слишком рано.

— «Молот ведьм»? Интересное название... Какое-то фэнтези? Хотя, что я несу? Фэнтези не может быть раритетом... это же современное.

— Ну, не такое уж и современное. Сто лет прошло с момента первых публикаций зачинателей жанра... Но «Молот» — точно не оно. Это о настоящих ведьмах. Вернее, о том, как их распознавать и выводить на чистую воду. А написана она еще в 1486 году.

Глава 7

Странное ощущение... Давно я не чувствовал себя настолько легко, радостно и счастливо. Казалось, и небо над головой голубее, и все вокруг — ярче, красочнее. Черт возьми... Неужели я влюбился и сейчас испытываю то, что писатели называют «бабочками в животе»? Да ну, ерунда... Я же не сопливый школьник, у которого гормональный шторм сносит крышу от одного только взгляда на противоположный пол. Я такое видел, что душа в несколько слоев покрыта панцирем гораздо толще черепашьего. Да и когда бы успел? Даже если считать начиная с того момента, когда Марьяна обогнала меня на «Зеленой», то все равно не наберется и двух часов общения.

Хм… А может это любовь с первого взгляда?

Черт возьми... Всегда считал ее выдумкой женщин, чтобы было чем объяснить ту ветреную легкость, с которой они позволяют нам себя соблазнить. Ну, а в чем ее вина, если бедняжка не смогла устоять перед ухажером, потому что, неожиданно для себя самой влюбилась без памяти и не смогла устоять перед напором чувств? Всем же известно, что любовь не знает пощады. Как там? Любовь зла — полюбишь и козла? Даже классики ее с подлым убийцей сравнивают, что нападает неожиданно и сражает наповал, как удар финского ножа.

Все так… Но я же не наивная институтка, чтобы терять рассудок от одного только взгляда на красивую попку и пару упругих сисек. Нет... если быть честным, там не только они достойны внимания. У Марьяны и глаза, как бездонные зеленые водовороты. И личико милое... Да и фигурка удивительно сложена... Как куколка. И пахнет, как пышный сиреневый цвет... А взгляд, улыбка, походка...

Тьфу! Точно влюбился. Очаровала ведьма зеленоглазая. Надо будет посмотреть в «Молоте», нет ли там какого-нибудь противодействия, способа снять наваждение.

Хм... А нужно ли? Разве мне сейчас плохо? Вон чешу, словно лет на десять помолодел и даже о позвоночнике забыл. Да и вообще... Почему бы благородному дону не помечтать о красивой девушке? Не о политике же, черт ее подери, думать. Хватит того, что она и так из каждого утюга без мыла лезет в… голову.

За всеми этими размышлениями и не заметил, как до дома дошел. Быстро и на удивление легко, чуть ли не бегом, добрался до своего этажа и, уже машинально, сунул ключ в замок соседской двери. Привык, прежде чем в собственное логово завалиться, поинтересоваться делами Эммануиловича. Мало что... Если у старика приступ, то бедняга сам даже напиться не может. Или другую нужду справить.

— Сигизмунд Эммануилович, не пугайтесь, это не грабители. Это я... Как вы здесь? Все в порядке? — сказал громко еще с порога. — А я нам «Молот ведьм» в библиотеке взял. Старинное издание… Сейчас посмотрим, что господа Генрих и Якуб хотели сказать на самом деле, когда писали о том, в чем разница допроса ведьм и ведуний…

Снял обувь и прошел в гостиную.

Инвалидное кресло, в котором профессор проводил большую часть времени последние годы, стояло пустым.

— Спит что ли? — протянул удивленно, подошел к двери спальни и осторожно заглянул. Кровать тоже была пуста.

— Не понял? В прядки играем?

Быстро прошелся по всей квартире, даже в ванную заглянул. Нигде никого. От слова совсем.

— И снова не понял? — покачал головой. — Куда это господин профессор подевался? Стало настолько хорошо, что гулять пошел?

Вернулся в гостиную и заметил на столе лист бумаги, прижат старинным прессом для промокания чернил.

— Гм...

Подошел к столу, взял лист в руки.

«Привет, Сергей…

Если ты читаешь это письмо, значит старуха с косой наведалась раньше, чем я планировал. Жаль… Потому что я собирался рассказать тебе все лично. Но ничего не поделаешь, придется тебе во всем разбираться самому. А я, хотя бы совсем кратко, попробую упростить тебе это. Насколько успею.

Поскольку времени мало, начну сразу с самого важного.

Мир, в котором мы живем, далеко не такой, как мы привыкли. А люди на Земле — не единственная раса.

Да, да, не улыбайся, старый профессор не сошел с ум, вполне вменяем и все еще соображает, что пишет.

Просто в силу определенных биологических различий, как наших, так и наших соседей, мы не можем их видеть. Или видим только личины, а не истинную суть. Почему так случилось? Не знаю... Что-то в спектре солнечного света изменилось, или какие-то другие причины, не менее глобального, космического масштаба. Еще раз повторю, точно это никому неизвестно. Раньше было иначе. Но в какой-то момент, по историческим меркам, конечно, все изменилось.

И подтверждение моих слов — сказки, легенды, мифы, предания. Наши предки знали немного больше и разными способами пытались передать эти знания потомкам. Однако, поскольку с письменностью в те древние времена были определенные сложности, информация передавалась только устно. Что не могло ее не исказить с веками. Кто-то что-то забыл и не пересказал полностью. А кто-то вообще рассказал своими словами, добавив собственные выдумки, исказив суть. Немалый вред также нанесли христианство и другие религии, отвергнув истинную суть вещей, переведя все непонятное и необычное в бесовщину.

Смешно... было бы... если бы не было грустно. Так бессмысленно смешивать в кучу совершенно разные сущности и явления.

Ладно, в конце концов, это уже дела прошлые. Как там у классика? Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.... Не будем отвлекаться. У тебя все впереди. Найдешь время разобраться и понять.