Иномирье

Твое окно теперь напротив моего.

Владислав стоял посреди темной гостинной. В квартире, что некогда принадлежала ему…

Здесь было тихо. Лунный свет освещал бледное лицо жнеца. В комнате царил мрак, лишь одинокий луч ночного светила его разбавлял. Включить свет мужчина не мог. Он теперь много чего не мог. В квартире напротив, горел свет. Он освещал небольшую, но уютную кухоньку, на которой теперь хлопотала над ужином его Оксана. Точнее, когда-то она была его… До того, как в их квартиру ворвался убийца и лишил Владислава жизни.

Человек, что залез тогда в их квартиру пырнул его ножом. Владислав едва успел что либо сделать. Лишь осел на пол, истекая кровью. В тот момент, когда мир почти полностью потерял краски, он и увидел старика, крутившегося возле него. Заметив, что Владислав его видит, этот не пойми откуда взявшийся в квартире старик сделал ему предложение, от которого даже если бы Владислав и хотел — не мог бы отказаться. В тот день он не хотел умирать и все, что оставалось мужчине — согласится на странную сделку старика.

Теперь он жалел об этом, но было поздно. Жнецом не рождаются — им становятся. Ты выпадаешь из жизни и с твоим мнением строгая леди босс по имени Смерть считаться не будет. Всё уже решено заранее, судьбы расписаны и ты не можешь даже чуточку ее изменить. Не можешь сойти с намеченного пути. Владислав знал, что с момента его смерти прошел год. Всего год, а Оксана уже и забыла о его существовании. Он всегда подозревал, что она ему изменяет с тем самым соседом из окна напротив, а его смерть развязала ей руки. Она попросту не могла найти повода выгнать его или уйти самой, а тут такой подарок. Брат Владислава решил проблему и свою, и Оксаны раз и навсегда. В мир живых теперь ему путь заказан.

«Зачем ты сюда приходишь, зачем наблюдаешь за их чужой жизнью?” — каждый раз спрашивал себя жнец, когда приходил в пустую квартиру что некогда принадлежала ему. Сейчас она выставлена на продажу его наглым и бессовестным братом, что убил его и обрек на роль слуги смерти. Быть жнецом сложно. Поначалу, Владиславу было тяжело отбирать жизни тех, кому пришел срок, но чем больше он этим занимался, тем больше чувства боли и вины за отобранную жизнь притупились. Вскоре, на смену сочувствую и сожалению пришло зловещее безразличие. Но после полугода работы в отделе он понял, что создан для большего и попросился о переводе в отдел по борьбе с тварями, что прорываются с иной стороны завесы.

Иногда, грань между этим миром и тем истончается настолько, что чужеродные создания, — как принято их здесь называть — монстры, — проникают в мир живых и устраивают побоища. За порядком между мирами тоже следят жнецы, но только из специального отдела. Их называют по разному: истребителями монстров, ликвидаторами нечисти, и так далее по списку, на что фантазии хватит.

И хоть работа стала Владиславу нравиться, каждый раз его невольно тянуло сюда. Обратно в эту квартиру, что была не жилой, но все еще его. Когда нибудь у нее появится новый хозяин, сменится замок. Но Владислав все равно сможет проникать сюда и наблюдать по ночам за окном напротив. Наблюдать за Оксаной, а возможно когда нибудь….

— Опять ты здесь. — Голос старика, что стоял позади жнеца, нисколечки не напугал и не удивил Владислава. Мужчина привык его неожиданным появлениям и таким же исчезовениям.

— Ностальгируешь? — поинтересовался старик и подошел к жнецу, вставая с ним рядом.

— Видал я таких, Владиславушка, и не раз. Всех нас поначалу тянет обратно к той жизни, из которой вырвали… — он достал пачку Мальборо и закурил. Сизый дым окутал его и Владислава тонкой струйкой. Прелесть в жизни жнеца была в том, что хоть кури, хоть пей — после тебя не останется даже следов присутствия вещи, что жнец использует в своей работе или повседневной жизни. Поэтому сигаретный дым останется ощутим только Владиславу и старику. Из живых его вряд ли кто-то почувствует. Завтра сюда должен прийти риелтор. Что можно сделать, чтобы квартира не ушла с молотка? Чтобы хоть как-нибудь подпортить жизнь брату гаденышу?

— Старик, а что будет с теми, кто свой срок у смерти отслужил? Куда их потом?

— Хочешь сразу на пенсию? — хмыкнул он, и повернулся лицом к мужчине. — Нет, так, сынок, не выйдет. Ты как ненужная запчасть выпал из системы. Стареть ты будешь так же, как и смертные, но только в разы медленней. Для них один пройдёт день, а для тебя — секунда. Для них год, для тебя — один тяжелый день. Разве не весело?

«Весело. Да так, что аж свихнуться можно», — подумал про себя жнец, но вслух не произнёс ни слова.

Оксана, за которой оба мужчин наблюдали, продолжала готовить ужин, а после накрывать на стол, даже не подозревая, что за ней наблюдают. Жнецу вдруг стало жалко себя, а старик, словно почувствовав это, похлопал парня по плечу и произнес:

— А вот жалость свою можешь засунуть сам знаешь куда, — повернувшись лицом к мужчине, он добавил: — Не ты один такой. У тебя еще смерть достойная была, а что делать тем, кого наша начальница призвала к себе сразу? Представь, идет себе человек по улице и тут бах! И все. Упал. Смерть. Очнулся уже в комнате моей, не понимает, что произошло и умоляет отпустить. Боже, чего я только не насмотрелся за свою долгую работу на нее.

— А почему сам не уходишь? — поинтересовался Владислав, хмыкнув про себя, когда заметил, как при последних словах старик явно вздрогнул.

— Куда мне идти? Тем более, мы не знаем, что там за последней дверью.

— Неужто тебя пугает неизвестность? — жнец развернулся было к старику всем туловищем, чтобы затеять очередной спор, но тут на кухню в окне напротив явился хозяин квартиры. С работы, с авоськами полными продуктов. Оксана бросилась обнимать и целовать кормильца. Прямо как Владислава когда-то. От такой сцены, на лице мужчины заходили желваки. В глазах можно было прочесть ненависть и зависть чужому счастью, вперемешку с ревностью. Старик с прищуром взглянул на своего подопечного и больно ударив того в бок локтем, произнес: — Что, хотел бы придушить их обоих сейчас? Говорил же тебе, ты поступил благородно, но Оксана твоя поступка не оценит. Не будет долго по тебе горевать и на могилку вряд ли придет… А ты не верил, в героя поиграть решил. Изменил ее судьбу… — затем, старик подошел вплотную к окну, наблюдая за парой из соседнего дома и, вздохнув, продолжил, — Ладно, время для ностальгии закончилось. Я по работе, вообще-то, к тебе пришел, Владис. Жнец знал, что когда старик так его называет, то дело предстоит серьезное.

Мир за Окном

Мир за окном жил своей жизнью. Мужчина сидел в кафе, наблюдая за прохожими снаружи, и удивлялся тому, что когда-то очень давно он был таким же. Но это было, кажется, в прошлой жизни. Сейчас он мог сидеть и пить кофе часами, сутками напролёт наблюдая за бегом времени, словно оно его никак не касалось — спешить ему тоже было не куда. Он давно перестал следить за происходящим. Люди — муравьи для такого, как он.

— А вас сложно найти, — он отвлёкся от созерцания картины за окном и повернулся на голос.

За его столик подсела молодая девушка в строгом деловом костюме с тёмными волосами, собранными в строгий тугой хвост. На ней были очки, от неё пахло духами «Dior», а бледность кожи и яркая алая помада на губах как серьёзность создавали образ некой канцелярской крысы или строгой, но молоденькой учительницы по математике, только что вошедшую в класс к одиннадцатиклассникам. Окинув незнакомку взглядом, Владислав пожал плечами и снова уставился в окно, наблюдая за прохожими. Видя, что собеседник не настроен на разговор, девушка продолжила:

— Вас сложно было засечь службе безопасности, и хотя ваш отпуск закончился ещё несколько недель назад, вы заставили понервничать наших и разведчиков и отдел аналитики, — Владислав никак не реагировал на её трескотню, помешивая свою пятую за день кружку кофе. Он любил этот вредный по всем параметрам для организма напиток, особенно если он был приготовлен по его любимому рецепту: сваренное в турке на песке. Он мог бы сейчас оказаться далеко отсюда на берегу того же Туниса или же на Ямайке, но чёртовы ограничители всё же сработали, не позволяя покидать окрестности Петербурга.

— Кто ищет, тот всегда найдёт, — буркнул он и наконец решил обратить внимание на свою новую знакомую.

— Как Вас там по отчеству…

— Дарья, можно просто Даша… — ответила девушка и по сильней сжала в руках папку, из которой торчали кончики белых листов.

— Так вот, Дашенька, — ласковое добавление к имени должно было убрать ту напряжённость между собеседниками, но получился совсем обратный эффект, — передайте своему боссу, что я в отставку подаю, что мне пенсия его обещанная никоем боком не нужна, но заниматься и дальше этим дерьмом я не хочу. Пусть хоть группу зачистки вызывает, но на работу я не вернусь.

Дарья с возмущением глянула на Владислава.

— Быть жнецом… это призвание, мы обеспечиваем… — начала было она, но мужчина перебил её.

— Давно призвали? — она с непониманием посмотрела на него.

— Ну, давно родные перестали тебя замечать и проходить сквозь, словно ты — призрак?

— Недели две.

— А! — махнул рукой мужчина. — Смешно, уговаривать меня вернутся прислали новичка, — Владислав усмехнулся про себя, но затем по столу прошла рябь. За окном было очень светло, а вот внутри кафе стало темно, словно и не день был на улице.

— Ох, подруга, и в нелёгкую же тебя сюда принесла, — заворчал мужчина, доставая из-под пол своего тёмного плаща два пистолета.

— Давай, мелкая, за спину мне быстро! — Даша пискнула, когда тёмные тени стали мелькать то тут, то там. Владислав перевернул стол, плевав на разбитую кружку и парочку перевернутых стульев.

— Ну, вот и посмотрим, какую тебе модель косы дали, — усмехнулся мужчина. Даша только сейчас заметила, что магазины пистолетов заканчиваются небольшими лезвиями в виде полумесяца.

Тени стали сгущаться — начали мелькать глаза. Послышалось утробное рычание. Владислав вдруг едко усмехнулся и выставив руки с пистолетами на ширине плеч, как и ноги, произнёс:

— Уважаемые представители иномирья, вы нарушаете закон, пребывая здесь, прошу покинуть кафе и отправится туда, откуда вы прибыли, — а затем, когда его улыбка преобразилась в оскал, он добавил.

— По-хорошему, а если не хотите, — первая пуля угодила в чёрную тень, которая ринулась прямо к Владиславу. Даша взвизгнула, когда к ней кинулась еще одна из теней, но её временный напарник не дал её в обиду, быстро выдернув под руку, и засадил ещё одну пулю в тень, что приблизилась слишком быстро.

— Где твоя коса? — Я на стажировке, а стажёрам не положено…

— Твою ж мать! — прошипел Владислав, перезаряжая один из пистолетов, при чём делал он это так быстро, что Даша, перепуганная насмерть, не смогла уследить за движением его рук.

Но тут тени отступили. Появилось что-то мощное и давящее своей аурой, что даже Владиславу стало не по себе. В кафе посветлело. Бардак после бойни стал сам собой исчезать: на замену сломанной мебели появлялась новая. В кафе стало совсем тихо. Время словно замерло. Дверь ведущая на кухню резко распахнулась и над стойкой бара показался старичок. Он был мал ростом и больше походил на карлика. В зубах у него дымилась сигара, а взгляд был хмурым, словно день с самого начала не задался.

— А вот и начальство само пожаловало, — усмехнулся Владислав. Из-за его широкой спины показалась заплаканная Даша, всё ещё сжимая к груди папку с документами.

— Ну, ты поговори мне тут, — буркнул старик и, подойдя к столику, сел напротив того места, где ещё минут двадцать назад сидел сам Владислав.

— Если не вернёшься на службу, она сама собиралась пожаловать по твою душу!

— Кто? — сделал невинный вид жнец.

— Сам знаешь, не мне тебе рассказывать, да и не стоит стажёра пугать понапрасну. Вижу, вы уже познакомились.

— Тарас Петрович, он… — залепетала Даша с виноватым видом.

— Да знаю, что не хочет возвращается, знаю, иначе спускался бы я сюда к вам. Надо больно! Ну что же ты, Владушка, не передумал, всё же стиратель применять придётся? — старик вздохнул.

— Ну не может она тебя сейчас отпустить восвояси, нужны нам такие, как ты, некем тебя пока заменить, будь другом, я вон стажёра к тебе послал…

— Ага, — перебил Владислав старика. — Без косы и с бумажками… А если бы не нашла она меня здесь? Сожрали бы уже вашего стажёра твари…

— Ну да, в этом я уже облажался. Что же, пори на старика, если легче станет, а вообще там у неё приказ на твоё и её имя.