Inside the Darkness

Долгие гудки в трубке. Невнятное щёлканье. Негромкий бубнёж радио:

— Итак, у нас новый дозвонившийся! Привет! Представься нашим радиослушателям!

Ромеро досадливо фыркнул: в его трубке тишина, опять повезло кому-то другому. Сбросив звонок, он набрал снова. Ночная радиопередача — единственный способ развлечься, когда телек в очередной раз тупит и плохо ловит каналы. Ну, и когда из земли не прут восставшие мертвецы, конечно же.

Долгие гудки в трубке. Помехи на телефонной линии.

Он вообще редко дозванивается. Тренирует фантазию, представляясь то яхтсменом, заканчивающим ночное дежурство, то сотрудником секретной службы, то известным фотографом, ищущим моделей для своей новой эротической фотосессии. Это весело. А ещё — никто не должен знать, кто он на самом деле и чем занимается: его работодатели настаивали на строжайшем инкогнито, и Ромеро совершенно не улыбалось проверять, что будет, если какой-нибудь недальновидный упырь это инкогнито нарушит.

Упырь — это теперь он. Один из тех, кто пьёт кровь вампиров. До смешного нелепое слово, но в этом странном мире, частью которого он стал не так давно, подобных ему называли именно так.

Ещё каких-нибудь полгода назад Ромеро и не подозревал ни о чём подобном. Да и сейчас знал лишь в общих чертах: в мире существовали вампиры, живущие промеж людей, успешно скрывающие от них факт своего существования и, разделив влияние между обособленными кланами, тайно вмешивающиеся во всё, что происходило во всех сферах человеческой жизни; кроме вампиров мир также был напичкан призраками, духами, демонами, зомбаками и прочей сверхъестественной дрянью. И — упырями: людьми, допущенными к малой части вампирских тайн и выполняющими для них самую разную работу в обмен на достойную плату и всяческие привилегии. И, конечно же, кровь. Совсем немного, едва ли глоток, получаемый не чаще, чем раз в месяц-другой. Но и этого было довольно, чтобы жизнь начинала играть новыми красками: кровь вампира давала необычайный прилив сил, железное здоровье, продлённую молодость и долголетие (проверить это Ромеро в свои невеликие годы ещё не успел), а так же быструю регенерацию. Один барыга из Санта-Моники и вовсе рассказывал, что сумел успешно оправиться после того, как его едва ли не промололи в фарш на какой-то разборке. Что до зависимости — Ромеро слышал от других, будто даже с винта или хмурого слезть было в разы проще, чем с этой дряни. Но на себе ничего подобного он пока что не ощутил.

Он не особенно вникал, как и почему они вышли именно на него. Просто в одну из ночей по дороге с подпольного стрельбища, где Ромеро поднял неплохую сумму, поставив на собственную меткость через подставное лицо, его встретил незнакомый мрачный тип, предложив работу. Ромеро тогда почему-то даже не удивился, выслушивая сказки про кровососов и прочих восставших мертвецов, невозбранно шастающих в привычном ему мире. Работа была странной, обещанное вознаграждение — как тогда казалось — и вовсе абсурдным. Но Ромеро согласился. Для него, выросшего в затерянном меж гор Йеллоустоуна глухом вайомингском городке (где из развлечений были только старый телек, заслушанная до дыр кассета Iron Maiden, да дедовская винтовка), и с шестнадцати лет слонявшегося по городам Калифорнии в поисках лучшей жизни, это был реальный шанс неплохо устроиться. Тем более, занимаясь тем, что он любит и — без ложной скромности — просто охренительно умеет.

Ему предложили место смотрителя кладбища, на котором с недавнего времени по хрен знает какой причине из могил начали вылазить мертвецы, активно штурмуя кладбищенские ворота по ночам. И, поскольку вампиры ревностно хранили в тайне не только факт собственного существования, но и всего остального хоть сколько-нибудь сверхъестественного, живущий за воротами многотысячный город ни под каким предлогом не должен был пронюхать про грёбаный зомбилэнд прямо у себя под боком. Так что, вооружившись дробовиком, Ромеро каждую ночь отправлялся разносить особо рьяным трупам бошки прежде, чем те успеют приблизиться к воротам. Вампиры же, тем временем, активно расследовали, с какого хрена подобная чертовщина вообще начала происходить почти в самом центре Голливуда.

Так проходили недели. Дежурить приходилось по всем ночам. Ромеро долго пытался найти систему, понять алгоритм, вывести статистику, чтобы предсказывать время появления зомби. Но всё без толку: сраные мертвяки вылезали когда им вздумается — то сидели тихо едва ли не до самого рассвета, то пёрли нескончаемыми волнами по пять раз за ночь. Разумеется, Ромеро и не думал жаловаться: ну кто ещё мог бы похвастать тем, что по сути оказался внутри видеоигры? В особенности, когда в гнилых или иссохших рожах «мобов» он то и дело узнавал почивших знаменитостей: приятный бонус работы в Голливуде. Сказать, что Ромеро это нравилось, значило бы не сказать ни хрена. Да он был просто в восторге от всего этого сюрреалистичного дерьма!

Но, тем не менее, «по пять раз за ночь» хотелось бы для разнообразия иногда заниматься и кое-чем другим. Эх, со следующей партией патронов надо бы заказать и пачку-другую свежих порножурналов…

Днём он обычно отсыпался, обходил кладбище, чтобы при свете проверить, что нигде не осталось следов ночного побоища. Проверял замки на воротах, в очередной раз отвечал ошивающимся по ту сторону решётки посетителям, что кладбище закрыто на неопределенный срок для травли паразитов (неизменно мысленно хохоча при этом). Да, в начале его работы днём на кладбище иногда ещё заходили люди. Но после того случая, когда подростки-готы незаметно спрятались промеж могил и остались до ночи (ох, и пришлось же ему повозиться с уборкой кладбища тогда!), новые полученные инструкции предписывали Ромеро всегда держать ворота закрытыми.