Ирония судьбы, или найти жену для отца-одиночки

Глава

Год назад

Из темного сарая раздавался детский плач. Крохотные кулачки прижимались к мокрым глазам. По розовым пухлым щекам текли горячие слезы. Ворот плюшевого костюма медвежонка намок. Ребенок сильнее зарыдал и натянул на голову колпак с круглыми мягкими ушками. Девочка сидела на ржавом ведерке и шмыгала носом. Неподалеку на полу валялась новая кукла — большая, реалистичная, с голубыми глазами-бусинками, с черными ресничками, розовыми щеками, пухлыми губками-бантиками. На кукле красивое розовое платье с белыми рюшами на воротнике, рукавах и подоле. Соломенные волосы заплетены в две косы, но новенькая прическа растрепалась от падения. Коляска, в которой изначально сидел резиновый пупсик, валялась неподалеку. Она стоически выдержала детской истерики и не сломалась.

Дверь сарая резко распахнулась. Теплый желтый свет от фонаря ослепил рыдающего ребенка. Мужчина посмотрел на лежащую куклу, вздохнул, заметив брошенную коляску, и нажал кнопку выключателя. В сарае стало светло. Ребенок часто заморгал, сложил на груди руки и демонстративно отвернулся и шмыгнул носом. Мужчина прошел дальше, достал из кармана сложенный розовый лист бумаги, весь изрисованный сердечками и исписанный крупными буквами. Он сел рядом с девочкой, накинул на ее плечи теплый пуховик и спросил:

— Что я опять сделал не так?

Девочка надула губы, укуталась в пуховик и сильнее зарыдала. Тогда мужчина возвел глаза к потолку и прошептал: «Боже, дай мне сил». Он пропустил сквозь пальцы каштановые пряди и воскликнул:

— Ну ведь я сделал все, как ты написала! Ты хотела быть мамой и нашла под елкой пупсика. Чего рыдаешь?

Девочка все же повернулась. Пушистые брови сошлись на переносице, колпак соскочил с кудрявых каштановых волос, она грозно воскликнула:

— А куда подевался дед Молоз!?

Мужчина прикусил язык, туманно ответил:

— Он еще в пути, — развернул письмо и зачитал вслух детские каракули: — Дорогой Дедушка Мороз, меня зовут Пуансеттия. Я весь год вела себя хорошо. Ела кашу, слушалась папу, не шалила. Я хочу быть мамой. Ну, что не так?

Слезы ребенка высохли. Она вытерла щеки, заглянула в письмо и совершенно искренне спросила:

— Ты не знаешь букв?

— Почему? — опешил мужчина.

Девочка ткнула пальчиком на, как отцу казалось, изображение смайлика — круглая мордочка и полуулыбка, и ответила:

— Буква «с». Мы же учили с тобой. Забыл уже, да? — девочка заботливо погладила папу по голове.

— Как же «с»? — растерялся мужчина. — Я думал, это улыбка для Деда Мороза.

— Папа, ну кто улыбается Дед Молозу? У него подалки плосят!

Отец выдохнул смешок. Он надеялся, Пуансеттия попросит игрушки или новое платье, но никак не ожидал, что ребенок попросит маму. Его жена была всегда женщиной самодостаточной, статной и гордой. Они поженились еще во времена учебы на журфаке. Парнишка из обычной семьи и королева, даже богиня, для которой деньги — всего лишь слово. Она мечтала стать мировым журналистом и путешествовать. Он — писать в спортивной газетенке об очередных пенальти российской сборной по футболу. Что их связывало? Леше казалось — любовь. Да и Марине так тоже казалось, пока она не встретила его — приезжего журналиста из Испании. Он вскружил голову юной девушке и в один из дней не захотел уезжать без нее. Леша выслушал оправдания жены на удивление спокойно. Раньше думал, будто не сможет ее отпустить. Оказалось, предательство — это так больно! Что душа отказывается кричать, напротив, она замолкает. Когда кричит, — то еще любовь и значит есть, за что бороться. Но Марина не ушла так легко, ведь на следующий день, обратившись в клинику, узнала, что беременна. Причем уже на сроке больше двух месяцев. Леша не знал, как реагировать. С одной стороны был счастлив, что станет отцом, с другой — нет, ведь жена уедет в Испанию, и ребенка он никогда не увидит. Новый возлюбленный положению Марины не обрадовался, потребовал аборта. Только врачи предостерегли: не факт, что в будущем сможешь родить. Марина не планировала, но материнский инстинкт все равно зашевелился глубоко в ее душе, и девушка родила девочку в Рождественскую ночь. Назвали редким именем — Пуансеттией, в честь цветка, который по легенде подарила девушка Мария на рождение Иисуса. Леша принял ее назад со всеми изменами. Мать ребенка все-таки! Оказалось — зря. Роль и матери и отца занял Алексей. Пока жена ходила развлекаться, или как она говорила: «развеяться от быта», он варил манную кашу, менял подгузники, не спал, когда у Пуансеттии резались зубки, одновременно вел в газете крохотную, никому не интересную колонку, за которую получал копейки. В один из дней Марина пришла не одна.

— Я вещи забрать, — она поставила мужа перед фактом.

— А ребенок? — спросил Алексей.

— Алешка, ну какая из меня мать?

— Не хорошая! — воскликнул мужчина.

— Вот видишь! Ты и сам все прекрасно понимаешь. Чао-какао!

Леша сидел на краю кровати и смотрел, как в спешке жена собирает вещи, как сгребает в сумку украшения, лишь одно кольцо — обручальное, снимает и кладет на стол. Пуансеттия поглядывает на женщину, протягивает ручонки, а когда мать равнодушно отворачивается и уходит, ребенок начинает плакать.

Пуансеттия росла, ни разу не упоминала в разговоре маму, пока после утренника он не забрал ее в слезах, ведь на девочек пришли посмотреть мамы, а на нее никто, только бабушка. Леша не смог отпроситься с работы — брал интервью у известного хоккеиста.