Исцеляющая тьмой. Вторая жизнь

Глава 1

За вздымающейся пеной волн постепенно проступали очертания величественного Торсхольма.

Я с утра заняла позицию на носу корабля и вглядывалась вдаль.

По словам капитана, путь до столицы Скайгарда редко занимал больше недели. Но из-за шторма нас немного снесло вдоль берега, потому корабль припозднился. Зато у меня была возможность полюбоваться видами скал, перемежаемых бескрайними лугами с мирно пасущимися стадами овец и коров.

Тишина, благодать.

В отличие от архипелага Сомиравы, материк еще не испытал на себе прелестей прорывов, а потому безмятежно процветал.

Если верить тому же капитану, выходцу из Скайгарда, то все произошедшее на Равиньяне не что иное, как страшные слухи, распускаемые невежественными островитянами.

То, что я тоже из них, его нисколько не смущало.

Прямо-таки предвкушаю визит в столицу. Там все такие незамутненно уверенные в собственной правоте, что просто прелесть.

— Танари, простудитесь! — на плечи легла невесомая шаль.

Камала не отходила от меня ни на шаг. По ее версии — следила, чтобы хозяйка ни в чем не нуждалась. Но я видела по глазам, что верной помощнице страшно. Она никогда не покидала родного острова. Для нее и поездка на Равиньян была стрессом, а уж в чужую страну с иными порядками — и подавно.

— Все равно сейчас переодеваться придется, — вздохнула я. — И тебе тоже.

Мода континента отличалась от архипелага не в лучшую сторону. Там, где южные танны выбирали гладкие, струящиеся ткани и свободный крой, соответствующий фигуре и не стесняющий движений, обитательницы Скайгарда предпочитали создавать себя сами. Весьма причудливыми методами.

Один корсет чего стоит!

Затейницы.

Единственная польза от войны с тварями, которую я могу навскидку назвать, — что женщинам позволили выбраться из душного плена шнуровок, накладок и прочих ужасов. Причина самая банальная: если город атакуют, влезать в триста слоев некогда. Красота уступает практичности, если речь идет о выживании.

Не могу сказать, что с нетерпением жду начала прорывов… но в какой-то степени грешна.

Камале повезло чуть больше. Служанки всегда одевались сами, потому их наряды чуть более удобны и их можно натянуть без посторонней помощи.

Сначала я даже крутила в голове идею притвориться горничной, но с сожалением от нее отказалась.

Мне нужно вызывать в однокурсниках уважение, а не жалость или брезгливость. Хватит и клейма «островитянка», как любезно напомнил мне капитан. Если еще и бедной притворюсь — заклюют.

Теперь, оглядываясь назад, я отчасти понимаю отца.

Не в том, что он бросил матушку и женился второй раз. Вовсе нет. Тут ему оправданий быть не может.

А вот в своем поспешном замужестве я его винить перестала.

Почти.

Одинокая девица из глухой провинции, без денег, со слабым даром — ведь некромантию мне тогда еще не разблокировали толком, а целительства во мне пшик, — на какое будущее я могла бы рассчитывать? Тем более на материке, где ни знакомых, ни друзей.

Эйрик оказался идеальной партией.

Добрый, отзывчивый, покладистый. Настоящий целитель. Несмотря на то что выдали меня за него практически силой, возненавидеть супруга я так и не смогла.

Мы стали лучшими друзьями.

Он прикрывал меня перед обществом, защищал от ядовитых нападок кумушек, нанял учителя по этикету, предоставил свободный доступ в библиотеку и больницу, где вел прием. Я помогала ему вести записи о пациентах, а когда начались прорывы — о пострадавших и раненых. Эйрик уважал меня, доверял моим суждениям, разрешил поступить в академию на целительский факультет — неслыханная по тем временам вольность для замужней йорры.

А после не вернулся из боя.

Мне даже не позволили его толком оплакать. То, что осталось от веселого, жизнерадостного молодого мужчины, хоронили в закрытом гробу.

— Нам пора, танари. Берег уже близко, — вырвал меня из задумчивости голос Камалы.

— Ты права. Пойдем. И зови меня йоруна.

— Звучит как-то неприятно, — поморщилась горничная.

— Это с непривычки. Через недельку перестанешь путаться, — утешила я.

Сама я перестала путаться лишь после замужества. Все потому, что мачеха очень уж бесилась, когда я называла ее «танна Лайса».

Маленькие невинные удовольствия, в которых так трудно себе отказать.

Два часа спустя я степенно покинула корабль.

Лично капитан изволил проводить внучку таммавата до сходней и пожелал мне удачи в начинаниях. Видимо, на зажиточных островитян его неприязнь и презрение не распространялись.

Контраст с моим предыдущим приездом — из той, прошлой жизни — приятно поражал.

Тогда по трапу спустилась испуганная сирота. И отношение окружающих к ней было соответствующее. На лицах я видела в основном жалость и сочувствие.

Сейчас же в глазах дам мелькала зависть, а в мужских — намек на интерес. Что-то вроде «когда эта малышка расцветет, на аромат слетится множество пчел».

Мне теперь всего четырнадцать, понятно, что для полноценного внимания со стороны противоположного пола еще рановато.

Но ровесники откровенно засматривались.

Несмотря на то, что таммават официальным письмом уведомил папочку, что отправляет дочь бывшего посла в столицу, учиться в академии магии, и просит со стороны последнего всяческого содействия, на причале меня никто не ждал.

Я помнила всех слуг дома Вальд в лицо, но на всякий случай подождала, пока толпа встречающих окончательно не поредеет.

Нет. Все-таки не приехали.

Хоть что-то по-прежнему.

Уголок стабильности в бушующем океане времени.

— И как мы теперь? — с тревогой в голосе вопросила Камала, с опаской косясь на наш багаж. Три увесистых саквояжа, два мешка и куча коробок. Сами точно столько всего далеко не утащим.

Прежней версии меня пришлось идти пешком через полгорода. Благо вещей у меня тогда было немного. Самый минимум.

Сейчас же я щелкнула пальцами, и с противоположной стороны улицы к нам ловко подрулил новомодный кэб-авто.

Глава 2

Зачем же я потащилась к Вальдам, если могла спокойно снять номер в лучшей гостинице, не торопясь найти жилье на съем и жить припеваючи на деньги деда?

Все из-за того же общества, чтоб его Тьмок покусал.

Всех по очереди за самое нежное.

Отношение к обитателям архипелага в Скайгарде, мягко говоря, пренебрежительное. Я для них сейчас нечто среднее между безработной горничной и диковинной обезьянкой.

В частности поэтому редко какие маги осмеливаются обучаться в академии на материке. А если и поступают, держатся особняком до последнего курса, а после сразу же уезжают.

Это не мой случай.

Мне нужны связи, знакомства и принятие аристократии. В их глазах лучше я буду внебрачной дочерью йора, чем чистокровной островитянкой с полноценной семьей.

Такая вот извращенная логика, под которую тем не менее нужно подстраиваться.

На Сомираве мне достаточно было поговорить с дедом и убедить его в серьезности ситуации. Здесь же сначала придется доказать всем и каждому, что я чего-то стою. А прислушиваться к мнению дикарки они не станут по определению.

Все-таки во мне тлела надежда, что прорывы прекратились и дальше пойдут по прежнему расписанию. То есть еще есть время. Немного, но есть.

И тратить его на борьбу с предрассудками — глупость несусветная.

Нет, начинать с нуля слишком муторно. Так что придется семейству Вальд послужить мне стартовой площадкой.

— И чего ты хочешь, милочка? — высокомерно вопросила Лайса. — Денег? Кров? Дорогой, пусть она идет в город, выделим ей немного на простенькое жилье. Где-нибудь в общежитии для работниц фабрик.

— Благодарю за щедрость, танна Лайса, — склонила я голову, удовлетворенно отмечая краем глаза ее недовольную гримасу. — Но в деньгах я не нуждаюсь.

— Тогда чего же ты хочешь?

— Вашу фамилию. Ваше покровительство. Вашу поддержку в высшем свете, — спокойно перечислила, глядя отцу в лицо.

В прежнем варианте истории я была полной сиротой. Выкинуть меня из дома означало опозориться окончательно, показав себя снобом и бессердечной сволочью.

То есть никто не мешает ими быть, но демонстрировать сии качества на публику — ни-ни. Дурной тон!

Сейчас же я богатая наследница, любимая внучка таммавата.

Многие аристократы не видят дальше собственного носа, однако его величество точно не идиот. И портить отношения с архипелагом не станет. Стоит мне пожаловаться на нехорошее отношение со стороны отца, йора Вальда мигом прижмут.

И он это понимает.

— Не много ты о себе возомнила? — взвизгнула Лайса, но под тяжелым взглядом супруга замолкла.

— И надолго ли тебе это нужно? — холодно осведомился отец.

Настоящий торгаш до мозга костей. Прямо к сути сделки. Не зря его король ценит.

— Не очень. Закончить академию, и хватит.

— Около десяти лет…

— Меньше, я собираюсь поступать уже в этом году.

— Ты не слишком ли молода для этого? — нахмурился папенька. — Возможно, у себя на островах ты считалась сильной одаренной, но не забывай, что здесь не архипелаг. В академии придется многому учиться. Сумеешь ли ты…

Вряд ли его беспокоили мои оценки. Скорее, не опозорю ли его доброе имя глупостью и поспешностью. Мало заявиться на вступительный экзамен и даже сдать его. Самое тяжелое начинается позже.

Я выразительно качнулась на призрачном стуле, и йор Вальд поперхнулся спешно заготовленными возражениями.

— В свете не принято так откровенно демонстрировать магию, — сморщила нос Лайса.

— Лучше демонстрировать магию, чем дурной характер,— куснула я в ответ.

— Девочки, не ссорьтесь, — примиряюще улыбнулся папенька. — Мы теперь одна семья. На какое-то время. Но, дорогая моя…

— Маранни, — подсказала я, хотя в письме все было четко прописано.

— Маранни, милая, ты наверняка понимаешь, что вывести тебя в свет — это расходы? Наряды, все эти безделушки женские… ну, Лайса тебя просветит. Семья сейчас не может себе позволить лишних трат. Надеюсь, ты войдешь в наше положение. Либо ты будешь сидеть дома, выходя только ради учебы, что не лучшим образом скажется на моей репутации. Пожалей уж старика!

Все-таки уважаю я его изворотливость и умение приспособиться к любой ситуации. Мигом смекнул, что отвертеться от дочурки не удастся, и нашел способ нажиться на нежданной гостье.

Без платьев и прочей мишуры я бы вполне обошлась, но статус… Надо соответствовать. А заодно и помогать материально нуждающимся родственничкам. Эдакая взятка.

Помнится, в прошлой жизни на мне экономили как могли. Отдали старые платья мачехи, чуть ушили — вот и готова невеста. Я и за то была благодарна и искренне считала отца спасителем.

Что ж. Пришла пора отплатить той же монетой.

— Разумеется, папенька. Я понимаю, — обращение прозвучало издевкой, и чета Вальд это отлично уловила. — Мне хватит средств покрыть расходы на мое содержание.

— Еще еда и слуги! Не забудь! — воодушевилась Лайса, обрадованная возможностью переложить траты на кого-то другого.

— Все слуги и вся еда? — склонила я голову набок, якобы размышляя.

— Конечно! Ты же будешь считаться нашей дочерью. У тебя должно быть все самое лучшее!

— Хорошо. Тогда я сегодня же дам объявление в газету о найме персонала. Думаю, в столице найдется достаточно выходцев с Сомиравы, ищущих работу…

— Это еще зачем? Наши слуги прекрасно вышколены! — возмутилась мачеха.

— Затем, что у меня должно быть самое лучшее, — флегматично вернула ей ее же слова. — А что может быть лучше родных, знакомых лиц и привычек? Да, и нужно будет выстроить в саду теплицу. Я привыкла к южным фруктам. Здесь, на севере, такие не водятся.

Лайса схватилась за сердце.

Сад наполняли розы во всем их многообразии. За ними пристально следили, их холили и лелеяли. Кроме них, на территорию особняка удалось попасть лишь редким деревцам, служившим скорее фоном для цветочного великолепия.

А чтобы что-то строить, придется вырубить часть кустов.

Глава 3

Удивительно, как отец до сих пор не разорился.

Лайса меняла наряды чуть ли не каждый день, ежегодно полностью обновляя содержимое шкафов. Видимо, отрывалась за полуголодное существование в те годы, что семейство Вальд было отрезано от государственной кормушки.

Слуги справились поразительно быстро. Когда мы с Камалой вернулись в покои, те сияли и благоухали. Чемоданы горничные не трогали, хотя учитывая отметки на щите — попытались. Впрочем, быстро сообразили, что совать руки куда не просят ни к чему.

На ужин я переоделась в домашнее платье архипелага. Не собираюсь давиться в корсете дома!

Судя по тому, как вытаращилась Лайса при моем появлении, подобных вольностей юные девушки себе обычно не позволяли.

— Огиль, ты еще не успел познакомиться с нашей гостьей, — грузно приподнялся папенька. — Это твоя сводная сестра, Маранни.

Надо же, все-таки запомнил!

— Приветствую, отец, танна Лайса, танари Хильда. Счастлива познакомиться, тан Огиль, — прочирикала я, вновь заученно приседая.

На репетиции правильного наклона корпуса и положения ног ушло почти все наше плавание. Не хотелось ударить в грязь лицом перед мачехой. А перед инициацией было не до повторения материковых манер.

— Сестра? — нахмурился подросток.

В отличие от шебутной Хильды, парень в прошлой жизни предпочитал держаться от меня подальше. Не дразнил, но и не общался. Делал вид, что меня не существует.

Подход, который я всячески поддерживаю и в этот раз.

— Ошибки молодости. Подрастешь, поймешь, — пробурчал йор Вальд.

— Не советую подобным образом отзываться о матушке,— отчеканила ледяным тоном, устраиваясь за столом и раскладывая на коленях хрустящую от крахмала салфетку. — Брак был освящен в храме, тому есть свидетели. Вы пребывали в здравом уме, никто вас не принуждал.

— Милая, это неподходящая тема для обсуждения за столом, — свистящим шепотом напомнила Лайса, а лица подростков нескрываемо оживились.

Кому в нежном возрасте не хотелось хоть краешком глаза заглянуть во взрослую жизнь? Все эти кипящие страсти и интриги… Это с возрастом понимаешь, что лучше было бы не лезть и ничего интересного там нет.

— Конечно. До тех пор, пока тан Вальд выбирает выражения, я не стану поднимать этот вопрос, — чинно потупилась и опустила ложку в суп-пюре. Судя по пряному аромату, грибной.

Кормили в особняке всегда отменно. Даже непрошеных гостей. Тут не поспоришь.

Папенька покрылся пятнами от моего вольного тона, но ввязываться в разборку не стал. Чуял за собой вину и понимал, что убедить меня в своей праведности будет сложновато.

Это на материке даже храмовники воспринимали подобные финты с пониманием, мол, побывал у дикарей, поддался их животному очарованию, с кем не бывает. Крупное пожертвование, выправленный документ — и вот йор Вальд уже свободный птиц, волен жениться на ком вздумается.

Причем матушку о том даже не соизволили известить.

А уж про обывателей вовсе молчу. Те бы не осудили, соврати посол принцессу архипелага вообще без бракосочетания. Еще и похвалили бы: «Какой очаровательный молодой человек, ни одна дева не устоит!» До тех пор, пока речь не идет об их собственных дочерях, аристократия удивительно всепрощающа.

— И надолго она к нам? — продолжал допытываться Огиль.

— Лет на пять, не более, — ответила я, не дожидаясь пока папенька откроет рот. — Не переживайте, надолго не стесню. Мне только академию закончить, дальше как-нибудь сама.

Как раз совершеннолетней стану. На последнем курсе можно будет вовсе съехать, квартирку подыскать.

Это на Сомираве мой сертификат об инициации — гарантия самостоятельности. А на материке мне ни поселиться одной не позволят, ни нанять слуг, ни оформить покупку недвижимости, даже визит к модистке не оплатить. Ничегошеньки.

Незаконно — и все тут. До восемнадцати жди.

— Ты собираешься поступать? — парень смерил меня скептическим взглядом. — На кого?

В голосе Огиля звучало сочувствие.

В его представлении я не иначе как сошла с ума, что оставила уютный родной архипелаг и собираюсь добровольно нырнуть в пучину презрения и унижения, уготованную выходцам с островов.

— Я разве не говорила? Во мне проснулся дар некромантии.

В звенящей тишине Лайса отчетливо всхлипнула. А папенька оглушительно громко уронил ложку.

Я невозмутимо подтянула ближе поднос с запеченной в ягодном соусе уткой и принялась отпиливать от нее ножку. Вообще-то это должны делать слуги, но те были слишком заняты приведением мачехи в чувство. Лайса показательно осела на пол, благо он чистый, и отказывалась приходить в сознание несмотря на все снадобья и притирки.

— Откуда в тебе… такое? — дрожащим голосом уточнил йор Вальд.

Будто не про магию, а про глистов спрашивал.

— В пра, скорее всего, — пожала плечами. — Точно не в вас.

— Не смей об этом упоминать прилюдно! Это же пятно на репутации… Зачем я только согласился тебя принять?! Хильде еще партию подыскивать, кто на ней женится, с такой-то сестрой?!

— И зачем так нагнетать? — хмыкнула я, отправляя в рот здоровенный кусок бедрышка и зажмуриваясь. На островах отдают предпочтение сладковатым и острым маринадам. Соскучилась по кислинке материковых блюд. — Подумаешь. Не родная же сестра. Одним скандальчиком больше, одним меньше. Наоборот — есть шанс, что ее заметят.

— Ты понятия не имеешь, каково жить в опале! — прошипела неожиданно очнувшаяся Лайса. Она села так резко, что чуть не разбила лицо склонившейся над ней горничной. — Мы три года ютились в крошечном провинциальном домишке! Новой ссылки я просто не переживу!

Тут несчастная закатила глаза и снова демонстративно и драматично потеряла сознание.

— Я выросла на отдаленном острове. При дворе нас с матушкой презирали и ни во что не ставили, так что мы переехали подальше, чтобы не мозолить глаза деду, — негромко, но весомо произнесла я. — Не могу сказать, что мы нуждались, но точно не купались в роскоши. Не говоря о дурной славе, что следовала за нами по пятам. Не стоит мне рассказывать, что такое жить в опале. Я там родилась. Из-за вас в том числе.

Глава 4

Хозяйка встретила нас лично, была мила и любезна, но непреклонна.

— Дорогая моя, создать платье для внучки таммавата Сомиравы — настоящая честь для меня, но увы — запись закрыта до осени! Ничего не могу поделать! — разводя руками над дымящимся чайничком и пирожными, пропела фрекки Хоклинд.

— А я к вам не за платьем, — дернула плечом я, невозмутимо отпивая из чашки обжигающе-терпкую жидкость. Ух, ядрено заварили!

Рядом надрывно закашлялась не ожидавшая такой подлости мачеха, но я не обратила на нее ни малейшего внимания.

— За чем же тогда? — тон модистки похолодел до температуры замерзания.

— Скорее, за кем. Вот за ней!

Все это время я не сводила глаз с двери, ведущей в мастерскую. Работницы сновали туда-сюда, раскладывали ткани, подбирали нитки и примеряли наметки на личные манекены клиенток.

Нужное лицо я вычислила не сразу. Ида Моэн выглядела куда моложе, чем когда мы с ней познакомились. Ее шоколадные локоны еще не посеребрила седина, а взгляд, хоть и усталый, не потух от безнадежности.

Значит, я вовремя.

— Йорра Моэн, подойдите на минуточку! — воззвала я во всю мощь легких.

А она у меня немаленькая. На поле боя пока что командовать не смогу, но швеи дружно подпрыгнули.

— Какая из нее йорра? Недоразумение одно, — прошипела хозяйка ателье, теряя остатки благовоспитанности. — Зачем она вам?

Хрупкая, болезненно худая женщина подошла ближе, нервно комкая рабочий фартук.

— Слушаю вас, — пробормотала она, опасливо косясь на фрекки Хоклинд.

— Хочу предложить вам работу, — доверительно наклонившись вперед, сообщила я. — Постоянную. С проживанием для вас и вашей семьи.

— У меня матушка лежачий инвалид. Боюсь, это будет не слишком удобно, — взгляд бедняжки забегал.

Еще бы. Променять не очень-то сытую, но стабильную должность в именитом ателье на непонятную авантюру, предложенную первой встречной, — не самое разумное решение. А йорра Моэн всегда действовала, опираясь на логику и совесть.

Придется на них и надавить.

— Не переживайте. Ваша матушка получит лучшее лечение. Все, что можно купить за деньги, и немного сверху,— пообещала без сомнений и паузы.

— Это неожиданно… мне нужно подумать, — почти беззвучно пролепетала швея.

— Думайте. Но недолго. — Я поднялась, поправила юбки. — Болезнь вступает в агрессивную стадию. Боюсь, у вашей матушки не слишком много времени. Без квалифицированной помощи ее не станет уже через год.

— Откуда вы знаете? — с подозрением прищурилась йорра Моэн.

В уме ей не откажешь, даже в стрессовой ситуации соображает она быстро.

— Я наводила справки. Мне нужно самое лучшее. И я это получу.

Короткий взгляд в сторону фрекки Хоклинд. Та отводит глаза.

Почти вся вышивка, тонкая и изысканная, фирменная деталь известнейшего ателье столицы, выполняется руками йорры Моэн. Слабая магичка с воздушным даром, она виртуозно управляется с несколькими иглами разом, создавая настоящие шедевры.

Платят ей при этом слезы. Только и хватает на оплату сиделки для матери и небольшой квартирки в не самом благополучном районе. Ну, на еду что-то остается, но не так много, оттого она и худая как скелет. Еще и дар высасывает дополнительно.

Давно бы перешла в другое место, но увы — характер у фрекки Хоклинд не сахар. Это с нами она разлюбезна, а своих работниц держит в жестких рамках. Надумай Ида уволиться, нового места бы не нашла. Ее просто никуда не взяли бы, опасаясь мести влиятельной хозяйки ателье, водящей знакомство с королевской семьей.

Мне же на ее знакомства плевать. Я принцу не один воспитательный подзатыльник задолжала. В новой жизни верну с процентами.

Но сначала помогу йорре Моэн спасти ее матушку. А заодно заведу одно очень полезное знакомство.

Старший целитель столичного госпиталя. Лейф Берг. Дядя моего мужа… бывшего мужа. И его наставник по совместительству.

А еще приличный маг с внушительным резервом, опытом установки печатей и достойным воспитанием. Дядя Лейф уважал клятвы, приносимые лекарями в день выпуска. Оберегать, спасать жизни и не распространяться о тайнах пациентов.

Идеальный претендент на установку мне печати.

Стоило нам оказаться за порогом, Лайсу порвало на тысячу маленьких разъяренных йорр.

— Ты… как ты могла меня так опозорить! — зашипела она гадюкой. — Нас теперь с дочерью здесь никогда не примут! Еще и ославят среди придворных, как шантажисток и вымогательниц!

— С чего бы? — изогнула я бровь, поправляя перчатки.

Торопиться некуда.

Прямо сейчас за дверями идет бурное обсуждение дальнейших перспектив. И если я не ошиблась в йорре Моэн (а она всегда была решительной и категоричной), ради матушки та вполне готова шагнуть в неизвестность. Тем более она знает, что я права. Справиться с этой болячкой могут немногие целители, не у всех хватит сил. Благо дядя Лейф как раз из их числа.

Возможно, муж… будущий… тоже сумел бы. После должного обучения. Но пока что он к работе не допускается. И опыта нет. Молод еще.

— Ты посмела угрожать фрекке Хоклинд! Отказалась от ее услуг! Да к ней очередь стоит из самых благородных дам! Что ты вообще понимаешь в нарядах? Деревенщина! Как мы теперь на балу покажемся? В нас все пальцами тыкать будут — те, кого выгнали из лучшего ателье! Изгои!

— Вы закончили? — холодно поинтересовалась я.

— Нет! — рявкнула Лайса, тяжело дыша, но вопреки своим же словам замолчала.

— Ну и славненько. Не спугните нашу личную швею. Йорра Моэн?

— Д-да, — дрожащим голосом подтвердила неслышно подошедшая мастерица. — Скажите мне сразу — вы же не пошутили? Вы правда можете мне помочь?

Обращалась она по очереди то ко мне, то к Лайсе. Понятно почему. Откуда у мелкой пигалицы средства и уверенность в себе? От взрослых, само собой.

— Разумеется, я не шутила. Я никогда не шучу с жизнью,— криво усмехнулась я, взмахом руки подзывая свободный кэб. — Прошу. Займемся здоровьем вашей матушки не откладывая. Уважаемая танна Лайса, к обеду не ждите. К ужину, скорее всего, тоже.

Глава 5

Старший целитель обошел меня и пытливо уставился в глаза.

— Малышка, с подобными вещами не шутят. Не знаю, откуда тебе известно название одного из самых опасных для магов соединений, но за такую ложь тебя могут казнить.

Йор Берг не преувеличивал.

Некротин изучается в закрытых лабораториях в качестве биологического оружия и крайне редко образуется сам по себе. Должно сложиться несколько факторов: подходящая среда, исходные материалы, температура. К сожалению, на этот раз условия были идеальны и получилось то, что получилось.

— Проведите анализ и сами убедитесь. Только быстрее. Среди пострадавших магов нет, а вот среди персонала очень даже, — отрезала я, привычным движением затягивая шнурки маски. — Скажите им, чтобы не применяли магию при очистке ран.

— Если ты не врешь, то может пойти цепная реакция… Внимание! Код — красный! Соблюдайте повышенные меры безопасности, использование магии запрещено на всей территории больницы до дальнейших распоряжений!

Зычный голос дяди Берга подхватили артефакты-громкоговорители, разнося по всем уголкам учреждения.

Я украдкой выдохнула.

До последнего сомневалась, что он мне поверит. Все-таки незнакомая мелкая девчонка — не тот свидетель, к словам которого следует с ходу прислушиваться.

Но старший целитель не зря пользовался всеобщим уважением. Сначала он делал все для спасения чужих жизней, исходя из самого худшего сценария, а потом уже разбирался, обманули ли его и в чем именно.

Мимо на дребезжащей каталке провезли очередного пострадавшего. Я мельком обернулась, да так и прикипела взглядом к огромной туше. Муж рассказывал, что сильнее всех пострадал бригадир — держал двери открытыми до последнего, позволяя рабочим выбраться из зала, где произошел взрыв. Именно он был одним из ослепших бедолаг, получив к тому же множественные ожоги рук. Из-за неправильного первичного лечения так и не оправился — яд проник глубже, добрался до мозга и превратил некогда цветущего мужчину в пускающего слюни инвалида. Дядя Берг винил себя, но откуда ему было знать, что магию для очистки применять категорически нельзя?

— Фрон Ильдрис? — я вцепилась в борт каталки клещом.

Лицо пострадавшего закрывала наспех наложенная повязка, но вроде бы больше ничего сделать не успели. Людей доставляли на подвернувшихся кэбах, не в специальных экипажах с дежурными целителями, что в данном случае давало шанс на благоприятный исход.

— Да, это я. Кто здесь? — могучая ручища слепо зашарила по простыне.

— Йор Берг, старший целитель. Расскажите, что вы ощущаете? — придвинулся ближе дядя Берг. Он уже нацепил маску, как и остальные присутствующие.

Меня можно игнорировать, а прямой приказ руководства — закон.

— Жжется! — по-детски пожаловался здоровяк, поднимая ладонь к голове. Вместо лица нащупал кривой бинт и дернулся — видимо, наткнулся на ожог. — И внутри гудит.

Лекарь приподнял повязку и нахмурился, глядя на стекающую по ушной раковине струйку крови.

— Внутричерепное давление скакнуло. Организм борется с ядом, — негромко прокомментировала я очевидное.

Йор Берг одарил меня долгим, пронзительным взглядом и коротко скомандовал:

— В операционную. Без магии. И подготовьте колбы для анализов.

От захлестнувшего облегчения я едва устояла на ногах.

Еще не победа, но первый этап пройден успешно. Мне поверили.

— Проводите ее в мой кабинет, — кивнул целитель охраннику, указывая на меня, и, ухватив каталку за край, потащил вперед.

— Со мной еще двое! — крикнула я ему вслед.

— Их тоже! Не отпускать! — донеслось в ответ.

Мы с охранником переглянулись.

— Я никуда не собираюсь, — заверила его сразу же. — Наоборот. Мне очень нужно показать йору Бергу одну знакомую, так что можете нас не сторожить. Мы сами найдем дорогу.

— Думаете, я вам на слово поверю? Ходят тут всякие, потом шприцы пропадают, — проворчал крепко сбитый парень в серой униформе. — Пойдемте за вашими знакомыми.

Швея и ее матушка сидели там, где я их оставила. Бледные и испуганные, они подскочили при нашем появлении. Бриа тут же осела обратно на стул — ноги бедняжку не держали.

— Все хорошо? Уже можно выходить? — спросила мастерица, переводя взгляд с меня на дюжего стражника и обратно.

— Не совсем. Зато нас сейчас проводят в кабинет старшего целителя! — бодро возвестила я.

Нужно воспринимать все события в позитивном ключе.

Даже если тебя временно арестовали.

Йор Берг явился лишь к вечеру.

Нас голодными не оставили — принесли из столовой для персонала по миске супа и по кусочку хлеба с ветчиной. Охранник воспринял приказ очень серьезно. Несмотря на то что перед ним всего лишь три слабых женщины, от дверей так и не отошел.

Молодец, я его зауважала. Мало ли, мы злоумышленницы и провокаторши. Откуда ему знать? Вот и бдит.

Старший целитель буквально ввалился в кабинет.

Я подхватилась прежде, чем осознала, что делаю.

Подвинула кресло поудобнее, вытащила из верхнего ящика флакон и накапала в стоящий на столе стакан на палец бодрящего эликсира. Экстренное восстановление резерва не самая полезная вещь, но иногда необходимо, особенно когда маг зачерпнул из собственной жизненной силы. Чем быстрее вернется энергия, тем меньше последствий.

— Спасибо, — выдохнул йор Берг, одним махом выпивая настойку и падая на кожаное сиденье. — Вот это денек.

Он на мгновение прикрыл глаза, распределяя полученную магию, а когда их открыл, взгляд снова был цепким и ясным.

— Итак, юная леди. Для начала объясните мне, откуда узнали про наличие некротина в составе отходов?

Я красноречиво покосилась на внимательно наблюдающих за нами женщин.

— Уважаемый йор Берг, обещаю ответить на все ваши вопросы после того, как вы осмотрите мою знакомую. У нее непроходимость каналов, случай запущенный, помочь ей можете только вы. Надеюсь, что сможете.

Долгую, томительную минуту мы мерились выразительностью бровей.

Глава 6

К моменту, когда я добралась до дома Вальдов, полночь давно миновала.

Если честно, думала, что все уже спят, но папенька отнесся к роли отца с удивительной ответственностью и поджидал меня на пороге с вразумительной речью.

— Позор! — патетично воскликнул он, стоило дворецкому распахнуть для меня двери, и подскочил ближе с неясным намерением.

Не собирался же он влепить мне отрезвляющую пощечину? В прежней жизни рукоприкладством йор Вальд не занимался. Но и я вела себя примерно, изо всех сил стараясь не разочаровать новых родственников.

В любом случае, заметив сопровождение в виде двоих дюжих работников в форме лечебницы, передумал возмущаться и застыл. Его взгляд переполз с меня на лощеный бок авто-кэба госпиталя с характерной красно-желтой расцветкой.

Лицо йора Вальда вытянулось.

— С тобой что-то случилось? Так и знал, от тебя одни проблемы! Правильно Лайса говорила…

— А что она говорила? — устало уточнила я.

Один из сопровождающих откашлялся и выступил вперед.

— От лица йора Берга выражаем вам признательность за воспитание крайне разносторонне одаренной дочери, — отбарабанил заученное послание парень. — Ей пришлось задержаться для помощи некоторым больным.

Прислать со мной стажеров предложил целитель. Не только для обеспечения безопасности. Нет, он лучше меня понимал царящие в аристократической среде нравы. Отвыкла я от старомодных обычаев: когда вокруг прорывы и твари, сложно соблюдать приличия и следить за временем. Последние лет десять я жила в режиме «когда добралась до постели — тогда и ночь». Подумаешь, задержалась… уважительная же причина!

Увлеклась, забыла, что я не умудренная жизненным опытом вдова, а юная непорочная дева, которой нужно беречь репутацию.

Набравший воздуха в грудь для просветительной деятельности папенька ощутимо сдулся.

— Какая от тебя может быть помощь больным? Ты же некромант! — свистящим шепотом уточнил он.

Я таинственно улыбнулась.

— Йор Берг будет счастлив видеть йоруну Вальд в любое удобное для нее время для установки печати. Поскольку это довольно неприятная, часто болезненная процедура, возможно, потребуется госпитализация и несколько дней терапии в стационаре. Прошу отнестись с пониманием, — склонился еще ниже парень.

— Да, конечно. Надо, значит надо, — окончательно растерявшись, пробормотал йор Вальд.

Обычно печать ставили семейные врачи. Те же, что лечили простуды у детей и выдергивали молочные зубы. Чтобы сам глава больницы таким занялся — это как если бы его величество лично наведался в ближайшую булочную, чтобы купить хлеба. Рисунок печатей относительно стандартен и зависит от размера резерва ребенка и направления его дара. Несколько рун могут меняться, но узор остается неизменным.

Целительскую мне пришлось перекроить практически полностью, чтобы хоть наполовину разблокировать некромантию. Я добавляла руны, изменяла направление векторов — все через боль и ошибки. Дважды чуть не лишилась силы вовсе.

Нет уж, во второй раз печать будет идеальной изначально. Благо схема у меня давно заготовлена. Только перенести на ауру, и все.

Надеюсь, йор Берг придержит все вопросы до тех пор, пока не получит весточку с архипелага. Он обещал.

Скандал завял сам собой.

Сопровождающие откланялись и укатили. Отец, слегка пришибленный новостями, удалился к себе — переваривать. На меня же налетели двумя встревоженными вихрями Камала и Тьмок. Второй успокоился, оказавшись на руках, первая же потребовала объяснений.

— У нас будет своя модистка. Присмотри для нее комнату поближе к нашим, а лучше две. С ней приедет ее матушка, она тоже отличный специалист, — пояснила я. — Старшей йорре Моэн нужна была срочная медицинская помощь, вот и пришлось задержаться.

— Зря вы меня с собой не взяли, — покачала головой горничная. — Как вы там одна-то, намучились, поди! Голодны?

— Умираю! — драматично вздохнула я, закатывая глаза.

Суп усвоился так давно, что почти позабылся.

Пока я приводила себя в порядок, Камала бегом унеслась на кухню и притащила целый поднос холодных закусок. Ветчина, сыр, свежий хлеб, немного фруктов. Все исчезло за считаные минуты. Тьмоку тоже перепало — он участливо урчал и морально поддерживал, как такого не угостить!

Йорра Моэн-младшая явилась через два дня.

Первые сутки она боялась отойти от матушки. Что там — бедняжка спать отказывалась, опасаясь, что проснется, а все произошедшее ей привиделось. Но два обморока подряд убедили ее, что нужно позаботиться и о себе тоже.

А заодно о благодетельнице.

— Йор Берг говорит, что я ему ничего не должна. Все процедуры и пребывание матушки в стационаре уже оплачены заранее. Тогда, получается, я должна вам. — Ида присела в низком реверансе, как перед королевой.

Я такого точно не заслуживала, потому поспешила ее из неудобной позы поднять.

— Мне вы тоже ничего не должны. Разве что усердно трудиться на мое благо, — хотела пошутить, но очень уж серьезно модистка кивнула, так что я быстро добавила: — Зарплата ежемесячная, вдвое больше, чем вы получали в ателье. Проживание и питание здесь, в особняке, если вы не против.

Глаза йорры Моэн расширились от удивления и наполнились слезами.

На сэкономленные за несколько лет деньги они смогут купить довольно приличный домик в пригороде столицы. Ни на еду, ни на жилье им тратиться не придется, одеждой тоже обеспечим. В конце концов, одним рулоном ткани больше, одним меньше…

— Я никогда не смогу вас достойно отблагодарить! — с чувством заявила она. — Но сделаю все возможное!

— Я на вас очень рассчитываю, — улыбнулась я.

До вступительных экзаменов в академию осталось меньше месяца. А у меня гардероб пустой и печать не поставлена!

К йору Бергу я наведалась спустя неделю.

Госпиталь снова был тих и относительно спокоен. Большую часть пострадавших от взрыва на фабрике подлатали и отправили домой долечиваться, несколько самых тяжелых больных пребывали в палатах, потихоньку выкарабкиваясь. На этот раз обошлось практически без жертв.