Ищите босса

Глава 1

– Прошу ответить вас, Этьен Рост, – величаво, с толикой снисходительности к наивным глупцам, которые необдуманно бросаются в пучину семейной жизни, сказал святой отец.

Жених посмотрел на меня несчастными глазами. А мне захотелось поступить так же, как девчонки на соревновании по магическим единоборствам: подпрыгивать и кричать «Давай! Давай! Давай!». Но церковь все же святое место, пусть в него и занесло чародейку. Поэтому я всего лишь выразительно провела большим пальцем по горлу. Рядом звучно щелкнул приклад ружья. Это отец Этьена подготовился.

– Да, – еле слышно прошептал счастливый новобрачный.

Дальше я святого отца не слушала, а с довольством сытой кошки осматривала гостей. Те в ответ странно косились на меня. Больше всего их смущал отец Этьена, вооруженный, как при охоте на медведя.

– Все, – сухо бросил явный противник браков и звучно захлопнул молитвенник. – Можете поздравить друг друга.

Новоиспеченные муж с женой робко замялись, но вместо них со скамьи первой подскочила я.

– Мои поздравления, – я с дурацкой улыбкой потрясла протянутую руку отца жениха.

– И я тебя поздравляю, – усмехнулся он. Рядом его жена полезла обниматься.

Гости пребывали в шоке и совсем не понимали происходящее, ведь о замене невесты мы не успели предупредить. Ну, бывает. Замотались с изменениями в документах.

Подхватив поистрепавшийся букет, я радостно устремилась к мнущимся супругам.

– Ада, – жалобно всхлипнул уже бывший мой жених.

– Поздравляю, – от души приложила его по лицу пионами. Не настолько я жестокая, чтобы портить ему физиономию шипами в такой день. – Сочувствую, – это уже было Эльзе. И окончательно помятый букет тоже достался ей.

– Спасибо, – пролепетала она. – Если бы не вы, Аделаида…

– Пустяки, – отмахнулась я. – Если бы не этот козел, мы бы все в такой ситуации не оказались. На гулянье уж не останусь, извините.

– Что вы, Адочка, – нежно пропела мама Этьена. – Ну как же так. Ведь меню вы самолично выбирали, музыкантов заказывали, даже иллюзиониста нашли. Едальню отбили у каких-то похорон. Украшения все вы делали. А теперь не пойдете?

– Действительно, – встрепенулась счастливая жена, – Аделаида, мы будем очень рады вас видеть. Не так ли, дорогой? – И хрясь ему моим же букетом по лицу!

– Соглашайтесь, Адочка, – целых пять минут, как свекровь забрала из рук невестки жалкие остатки пионов и тоже выразила свое отношение к сыну оплеухой.

Святой отец бочком ушел куда-то за статую и там затих. Гости с круглыми глазами получали представление, не доходя до едальни.

– Нет, – я решительно качнула головой. – Хватит и того, что вы мне все возместили. Босс, когда узнал об отмене свадьбы, потребовал во второй половине дня явиться на работу. Какое-то важное собрание планирует. Так что плодитесь…, – мой взгляд упал на живот невесты. – Тьфу ты. Вы уже. В общем, счастья вам. А если что – лавка старухи Мелз. Там от блуда хорошие порошки продают. Эх, жалко я в свое время не додумалась этого козла накормить.

Отец сына бить остатками букета не стал, а просто выдал звонкую затрещину.

Из церкви я вышла с гордо поднятой головой и тяжело бьющимся сердцем. И вовсе не из-за поверья, будто чародеек тут молнией по макушке лупит, просто ситуация была отвратная.

Еще вчера утром я считала себя счастливой невестой, пока в мою дверь не постучалась рыдающая девушка с большим животом. И принесла она мне новость неблагую. Этьен крутил романы с нами двумя, причем основную ставку делал на мою скромную персону. От второй отбрехался тем, что надо сначала обзавестись своим жильем, а уж потом бежать в церковь. А то, что у девушки роды со дня на день начнутся, так это ничего. Он ребеночку рад и непременно запишет того на свою фамилию. И вот буквально накануне моей свадьбы бедняжка увидела забытое козлом пригласительное письмо. Ко мне она приползла в поисках вселенской справедливости. У девушки нет родных. Сирота. И как ей жить дальше, а тем более с ребенком, не представляла.

Расстроилась ли я в тот момент? Не знаю. Большой любви к Этьену я не питала. А вот он, по его же словам, умирал без моей очаровательной персоны.

На самом деле у меня это уже третья сорванная свадьба. И первая, которую наныли. Мне казалось, действительно проще выйти за Этьена замуж, чем объяснить ему, почему нет.

Подхватив несчастную девицу под руку, я отправилась в дом к родителям жениха. Явление гарема слегка выбило козла из образа, и он начал орать. На крик прибежал его отец. Он мужик старой закалки, и понятие чести для такого много значит. Несостоявшийся свекор извинялся передо мной чуть ли не на коленях. Все расходы он мне возместил и даже приплатил. В итоге я осталась в приятном плюсе, но с неприятным осадком.

Этьен решил доказать, что он не просто козел, а особо рогатый, и встал в позу, ссылаясь на ошибку и свою любовь ко мне. Отец достал ружье, и сынок быстро согласился с его решением.

Мама бывшего жениха долго не могла прийти в себя, и за очередной чашкой успокаивающего ромашкового чая предложила мне среднего сына. Мол, нельзя такими девушками, как я, разбрасываться. Конечно, я отказалась, но польщенной все же себя почувствовала.

Путь до конторы Дамиана Охта, где я трудилась помощницей на все руки, занимал неспешным шагом около часа. Как назло, светило яркое солнце, и погодка была отличная. Не зря я устраивала свадьбу в начале лета, да еще и гадалок пытала на самый погожий день.

Глава 2

– Дорогая наша Марта, – проникновенно промурлыкал Мэтью, обнимая гадалку за плечи, – а ты, случайно, не в курсе, куда нас везут?

– Нет, – раздраженно фыркнула женщина и сбросила его руку. Она дама с характером, который не пережили уже пять мужей. – Вчера третий глаз отказывался открываться.

От нее несло специфическим душком, прямым текстом указывающим на причину отсутствия связи с космосом. Залитые крепким вином глаза.

У меня и подавно не открывался в данную минуту ни один. В шесть утра на работу выгоняют только изверги. Сам же босс охотно принимал посылаемые в его сторону лучи ненависти сотрудников, и с довольным видом держал под руку дражайшую супругу. И, что примечательно, внешности Дамиан Охт был совершенно незапоминающейся. В толпе, если взгляд скользнет по нему, то не задержится. А вот жена его, Элен, статная красавица, несмотря на возраст, когда уже морщины надо было мазать внушительным слоем пудры. Брак у них был «статусный»: ему красивую, утонченную жену, ей – толстый кошелек. Причем босс у нас тот еще ходок. Можно было бы причислить его к касте рогатых травоядных, если бы Элен тоже не имела любовников. Оба о развлечениях друг друга были в курсе и ревностью не мучились.

– Что смотрим? – Охту надоело быть средоточием зла. – Вещи в багажное отделение, а сами – в самоходку.

Я с тоской посмотрела на наше средство передвижения. Новомодное. И поэтому жутко неудобное. Каждую кочку на дороге прочувствуешь копчиком. Пробежавшись взглядам по попам, я поняла, что наибольший дискомфорт от путешествия получит Марта, поскольку у нее самая большая зона соединения с сидением.

Отдел для багажа крепился к самоходке сзади. Мой опыт легко переплевывает третий глаз нашей гадалки, потому что он неумолим и цикличен. Уверена, кто-то из нас потеряет свой чемодан или сумку.

Вообще, вчера босс заинтриговал указанием взять с собой практичные и закрытые вещи. Мы, конечно, на элитный курорт не рассчитывали, но очень хотелось бы верить, что отдых нам устроят не экстремальный. А то высадят где-нибудь в глуши и скажут топать пешком обратно. Кто пришел – тот молодец. Простое увольнение нынче не в моде.

Внутри салон самоходки выглядел еще печальнее, чем снаружи. Протертые сиденья, замызганные занавески на окнах и отчаянно воняющий труп. Шутка. Трупа не было, но вонь присутствовала.

Любоваться в поездке нам предлагали друг другом, разместив места напротив по трое. Только для босса и его жены нашелся элитный пейзаж на двоих – затылок водителя. Элен это вполне устраивало, сотрудников конторы она рассматривала как людей сорта низшего, недостойного ее лучезарного взгляда, но никогда не хамила. Ледяная вежливость всегда была лучше оплеухи.

Я быстро примостилась у окна, и, прижатая Мартой, задремала.

После трех часов тряски и десятой просьбы остановить по нужде Дамиан Охт зарычал не хуже двигателя самоходки и пригрозил всем выдать детские пеленки. Где он собрался их брать на пустынной дороге, когда с одной стороны лес, а с другой – поле, непонятно.

Еще через два часа народ начал роптать. Назревал бунт, поскольку всем хотелось жрать. «Есть» было километров пятьдесят назад, а сейчас это уже абсолютно непотребное «жрать».

Нам выдали по яблоку, и салон самоходки наполнился мрачным хрустом.

Несмотря на то что коллектив в конторе сложился давно, особых тем для бесед у нас не было. Разве что подоставать и поддевать друг друга. И вот пришел мой звездный час – на свет было извлечено из сумочки новое произведение популярного автора. «Дворецкий сегодня не в духе» только появился на прилавках и был мной урван вчера буквально за минуту до закрытия магазина. Читали мы вслух, по очереди, и в лицах. Описание убийства досталось Жаку. В этот раз уже водителю потребовалось срочно облегчить душу и скинуть груз ответственности, чем он и занимался в придорожных кустах минут тридцать.

Еще спустя пару часов нашего путешествия мое сердце екнуло и нервно затрепыхалось при виде покосившейся вывески «Путеево». Сколько себя помню, она всегда стояла криво.

Каждое лето, начиная с шести лет, я проводила недалеко отсюда в деревне Пыталово. Бабушка моя никакая не чародейка, а самая настоящая колдунья. Мама ее разочаровала даже не тем, что силы хватило только на бытовика, а выбором супруга. Мой отец в понимании тещи был слабаком. Вот они практически и не общались до того момента, как мне исполнилось шесть. Меня замерили, взвесили и признали чародейкой. Вот тут бабушка обрадовалась. Не зря внучку назвали в честь ее бабки. Вот отдельное спасибо за родовое имя, чтобы ему пусто было. Адочка-козявочка прочно пристало ко мне до шестнадцати лет.

На все лето меня отправляли в деревню к бабушке обучаться хитрой науке и получать бесценный опыт. Наука впрок не шла, опыт и подавно, потому что у меня была любовь. С целых восьми лет до шестнадцати. Но потом все кончилось слезами и тихим воем в подушку. А ведь бабушка могла помешать мне сделать самую большую ошибку в своей жизни, но не стала. Я потом неоднократно спрашивала: за что? Но вместо ответа получала скупую улыбку. Чтобы стать хорошей колдуньей, надо остаться без сердца, так она считала. Но я поняла, что лучше быть плохой чародейкой, чем отличной колдуньей.

Бабушка ничего не сказала о моем поступлении в институт, но с первыми летними каникулами к нам пришло извещение о смерти. Родители приняли решение продать дом, в котором она жила, и больше в Пыталово я не приезжала.

Глава 3

Хорошее лето в этом году. Ночи теплые. Это была первая мысль в раскалывающейся голове, когда я со стоном приоткрыла глаза. Вокруг меня серая хмарь, а значит, я пролежала больше часов пяти. Табуретка все также валялась на боку чуть в стороне.

Я пощупала голову, под пальцами обнаружилась засохшая корочка. Отличный отдых в санатории – здоровым не вернется никто.

Осторожно сев, я с трудом повращала головой, чтобы размять затекшую шею. Вроде не тошнит, и мир не кружится. Спасибо чародейской регенерации. Не зря в древние времена рекомендовали обязательно отрубать головы колдуньям, чтобы сюрпризов потом не было.

Белый халат, который я накинула на плечи, преподнесенный щедрой рукой владельца санатория, стал влажным и неприятно лип к телу. С кряхтением, достойным тысячелетней старухи, я с трудом поднялась на ноги. Под босую пятку попал маленький камушек, заставляя ойкнуть и отпрыгнуть.

Вооружившись все той же табуреткой, ведь я не какая-нибудь ветреная девица, чтобы менять свои решения, пошла на разведку. Возле домика босса тело не валялось. Я, осторожно ступая, поковыляла посмотреть поближе. Распахнутая дверь охотно продемонстрировала мне беспорядок внутри. Каким бы вспыльчивым не был заклинатель душ, но громить мебель – это не про Дамиана Охта.

Прежде чем стать объектом шуток в коллективе и прослыть паникершей, я решила проверить домик Элен. Вдруг на супругов нахлынула страсть… Или впечатлительная женщина просто испугалась.

Перебежав на носочках дорожку, я тихонько подкралась к временному пристанищу Элен. Попытка заглянуть в окно все же растревожила ленивую, сонную атмосферу раннего утра. Я завизжала. А кто бы ни завизжал, столкнувшись с огромными глазами на коричневом фоне? А всего-то жена Охта встала пораньше и захотела обмануть природу. Уже без маски из болотной тины и прочих отходах жизнедеятельности упругость кожи не поддерживается. Даже клиники красоты не помогают. Чародейки все же не всесильны, особенно перед временем.

Спустя двадцать минут у места происшествия собралась вся наша контора.

– Ну не бывает таких психов, – уверенно заявил зеленый Мэтью. Сначала он был белым, затем посинел, а теперь сливается по цвету с сочной травкой. – Напасть на заклинателя душ!

– Это с учетом, что псих знакомый, – покачала я головой. – Вот когда босс спит, по нему же не скажешь о специализации? – спросила я у Элен.

Та смутилась и принялась теребить ворот платья:

– Да у нас с начала брака раздельные спальни, – нехотя созналась она, но потом спохватилась: – И вообще, с чего такие вопросы? Я тоже думаю, что с Дамианом все в порядке. Может, он просто пошел на эту… рыбалку медитативную.

– Босс? – я от удивления рот раскрыла. – На рыбалку?

– Ну а вдруг ему захотелось, – дернула плечиком его жена.

– Рыбки? – фыркнула я. – А как же тот факт, что я видела чье-то тело?

– Ну и где оно? – раздраженно спросила Жоржетта, обводя рукой пустое место. – Испарилось?

– Да что мы ее слушаем, – закатила глаза Виолетта. – У Адочки стресс из-за сорванной свадьбы, вот ей ужасы и мерещатся. Ну, или это возрастное.

Ах ты, заботливая гадина! Сама всем врешь, будто тебе двадцать, а на самом деле двадцать два! Я знаю, видела твои документы!

Естественно, все сразу с жалостью посмотрели на меня. Даже искусанный Жак, который сейчас напоминал человека после месячного запоя.

– А погром? – я с грозным видом ткнула в распахнутую дверь. – Мне он, по-вашему, тоже мерещится?

– Вы бы видели, как Дамиан носки по дому ищет, – со вздохом призналась его супруга, – хотя они всегда лежат в одном и том же месте. Один раз запонку любимую потерял, так полы даже вскрыл в комнате.

– Давайте пойдемте завтракать, – внес предложение Жак. – Если босс не объявится там, тогда и будем переживать.

Нашу компанию повар встретил с немым изумлением. Не каждый день можно увидеть людей в стильной одежде и безразмерных резиновых сапогах. Это все, что нашлось из обуви. Мои хотя бы были с нарисованными бабочками и желтого цвета, но со строгим костюмом смотрелись нелепо. Обувь почти всех вчерашние приключения в лесу перенесла плохо. Особенно пострадали ботинки Жака и новенькие туфельки Виолетты. Купание в озере не прошло бесследно, и теперь столь авангардные вещи носить просто невозможно.

Я посмотрела на этих черствых людей, уплетающих за обе щеки омлет, и тоже решила подкрепиться, ведь на пустой желудок переживать за босса неполезно.

– Что это? – презрительно поинтересовалась Элен, отодвигая от себя стакан со светло-коричневым напитком.

– Какао, – мрачным тоном подсказала я. – С пенкой.

– Ух ты, – обрадовался Мэтью, – последний раз его пил лет в пять, наверное.

– Добро пожаловать в детство, – ухмыльнулась Жоржетта, залпом выпивая предложенное. – Фу, какая гадость.

К нашей компании осторожно, бочком приблизился директор Реноа:

– Не переживайте, – он попытался утешить Элен, которая с достоинством королевы взирала на убогого. – На обед будет компот. Из сухофруктов. А к нему молочный супчик. А на ужин у нас сегодня капустные котлеты.

Действительно, переживать не о чем. Потому что это была паника! Сколько мы так питаться будем? В санатории вроде людям психику должны лечить, а не калечить.

Глава 4

– А вы хорошо ориентируетесь на местности, – отвесил мне комплимент Рэми, когда мы свернули на еле приметную тропинку.

Я в ответ только плечом дернула. Ну не буду же я посвящать молодое поколение в годы преследования Ника по кустам.

– Да вы не переживайте, – как-то не так понял мое напряженное сопение парень, – он Хельге прочтет привычную лекцию и догонит нас.

– Привычную? – зацепилась я за странную формулировку. Хотя, пожалуй, Николас всегда был местами загадочный, а местами идиот. В двенадцать лет это казалось очаровательным, а вот с высоты четверти века – диагнозом.

– Угу, – рассеянно отозвался Рэми, ковыляя позади, – он текст уже полгода как не меняет. Хельга, ты замечательная, ты найдешь себе гораздо более подходящего… Бла-бла-бла.

– А что же, если она такая хорошая, Ник отбивается руками и ногами? – я хитро усмехнулась. За недобрые мысли кара настигла меня неожиданно в виде коряги. Я чуть из сапог не катапультировалась.

– Скажете тоже, – Рэми предпочитал держаться от меня на расстоянии, впечатленный знакомством. – Злая она и завистливая. Как есть жаба.

Я чуть слезу умиления не пустила – какой прозорливый мальчик! Уверена, Хельга именно поэтому до сих пор не замужем. Хотя на моем месте ехидничать не стоит.

Обещанные десять минут давно истекли, но догонять нас никто не спешил. Что-то последнее время я стала слишком подозрительной. Вот сейчас, к примеру, имеется у меня версия о трусости Ника. Он специально отправил нас вперед, чтобы не идти со мной по лесу. Видимо, воспоминания, как я исключительно случайно споткнулась и завалила его в муравейник, все еще свежи.

Я сдержанная и воспитанная девушка,… а к черту все! Я чародейка. Да и долго держать язык за зубами не приучена. Тем более, мы так замечательно прогуливаемся в лесу, почему бы не скрасить этот момент милой беседой? Заодно, может, выпытаю что-нибудь интересное.

– И как долго ты ходишь в помощниках у Ника? – невзначай спросила я, преувеличенно внимательно изучая окрестные кусты. Никогда таких не видела, честное слово.

– Третий год, – гордо известил Рэми и тихо ругнулся, влетев лицом в паутину.

– И все три года вы сидите в Пыталово? – я сочувственно покачала головой.

– Да нет, – бесхитростно ответил парень. – Только последние два. Ну как его вы… перевели сюда. А правда, что вы прокляли Ника? – Юный пытливый ум чуть не организовал мне вывих лодыжки. Я аж оступилась от неожиданности.

– Строго говоря, никто никого не проклинал, – привычно начала оправдываться я. – Мы просто покричали друг на друга, а моя бабушка взяла и закрепила наши слова.

– Но зачем она это сделала? – Рэми даже оббежал меня, чтобы заглянуть в лицо.

– Зачем, зачем, – проворчала я. – Да кто их, колдуний, разберет!

Точнее, после того, как мы чуть ли не сорвали глотки, обвиняя друг друга во всех грехах, она хлопнула в ладоши и сказала:

– Да будет так. Глядишь, ума наберетесь.

А ум и опыт, к сожалению, разные вещи. Пока мне благополучно удается коллекционировать только второе. Да и Нику с жабами, я смотрю, везет.

А в санатории нас ждали с нетерпением. Послеобеденный сон сморил всех, переживающих за босса. Зато пока я бегала и собирала нашу дружную компанию, успела урвать у поваров кусочек хлебушка. Отлично, битва за еду. Никогда и не мечтала похудеть таким экстремальным методом.

Коллектив конторы Дамиана Охта сейчас больше походил на стаю сердитых ворон, награждая недовольными взглядами меня и помощника ищейки поочередно. Один Фредерик Реноа выражал сочувствие и понимание, почесывая объемный живот.

– Всем оставаться на своих местах, – важно произнес Рэми. Его можно понять, они так агрессивно стоят, зевают, того и гляди на землю спать улягутся. – Я сейчас осмотр проводить буду.

Мы дружненько скосили глаза на распахнутую дверь избушки. Что собрался искать на этих нескольких квадратных метрах парень, осталось загадкой.

– Тело лежало здесь, – я на всякий кивнула на место предполагаемого преступления.

– Но сейчас-то его здесь нет, – Рэми отмахнулся от меня и принялся бегать вокруг домика.

– Аделаида, – раздраженным тоном позвала Элен, – это что за мини-ищейка? Где нормальный специалист?

Чуть не ляпнула, что с жабой разбирается. Но, похоже, все же супруга босса не настолько отмороженная, чтобы равнодушно воспринимать происходящее. Вон, недовольна уровнем ищейки.

Я взглянула на нее с проклюнувшейся симпатией, но сразу же пожалела об этом, потому что тут же оживилась Жоржетта.

– Вы посмотрите, какие мы заботливые! Что, уже все поверили в россказни Ады?

Сотрудники конторы и затесавшийся в наш тесный кружок Реноа переглянулись и пожали плечами.

– Но Охта нигде нет, – резонно заметил Мэтью.

Как можно узнать, что к тебе со спины подкралось ОНО, прошлое, о котором так хочется забыть? Просто Виолетта оживилась и сложила губы бантиком, вызывая неодобрение у Жака, а директор санатория расцвел, как майская роза. И взрослый мужик с незамутненным счастьем в глазах пугал больше Николаса.

Глава 5

Сидя за пустым столом в зоне питания, я грустненько вздыхала. Наш коллектив, чуток оклемавшийся, нервно косил глазом в сторону кухни и радовал всех единым колером лиц. Из этого единодушия выделялась нормальная я и загорелый Ник.

– У меня для вас плохая новость, – со скорбью в голосе объявил ищейка.

– Куда уж хуже? – взвилась Марта.

И если даже штатная гадалка не могла предсказать очередную проблему, то мы все и подавно загрустили.

– Есть куда, – строго сказал Николас. – Вы сейчас являетесь подозреваемыми в убийстве Дамиана Охта.

– Но тела так и не нашли, – дотошно заметил Мэтью. Он больше всех в конторе привык общаться с представителями власти. Ну, или ему сейчас настолько плохо, что страдать одному не хочется.

– Именно потому, что не нашли, принимается в работу версия Аделаиды Рочман. Она видела убийство, и пока иное не доказано.

Просто замечательно! Я ведь чародейка, и, не обращаясь к Марте, могу предсказать, что следующее дело он будет расследовать тоже об убийстве. Только жертвой в этот раз станет Аделаида Рочман.

– Да что она там видела! – всплеснула руками Жоржетта и позеленела еще больше от резкого движения. – Читать книжки меньше надо. Фантазерка.

– Это к делу никакого отношения не имеет, – ровно заметил Ник.

– Но…, – я попыталась оправдать свое честное имя и напомнить, что погром-то устроил всего один человек.

– Ада, – с ноткой угрозы произнес ищейка. – Будь добра, помолчи. А то снова к столбу прикую и еще рот заклею.

Коллектив в едином порыве уставился на мою скромную персону, которая рефлекторно втянула голову в плечи. Ведь когда на тебя добрыми глазами на зеленых лицах смотрят желающие кардинально решить вопрос с твоей жизнью, становится страшновато.

– Мне кажется, или вы знакомы? – первым нарушил тишину Мэтью, доказывая, что в конторе его держат не только за красивое лицо. Там еще и ум имеется.

– Ревнуешь? – ехидно поддела его несносная Жоржетта.

Уже не смолчала Виолетта, не давая притеснять свой объект неразделенной любви:

– А ты Аду еще фантазеркой обзываешь, – возмущенно фыркнула красавица. Отравление отравлением, но стрелки на глазах должны быть. Да и костюм для физических тренировок ей достался на пару размеров меньше, от чего скромный вырез на кофте откровенно льстил себе, пытаясь превратиться в смелое декольте. – Нужна Мэтью эта… Ой, прости, Адочка. Но будем честны – ты у нас так себе. На любителя.

– Вот поэтому он, – указательный палец Жоржетты с острым ногтем, покрытым красным лаком, который уже лопнул у самого кончика, чуть не выбил глаз отшатнувшемуся Мэтью, – на тебя и не ведется. Он любит…, – она повращала запястьем, – таких корявеньких.

Мне мучительно не хватало семечек и совести у нашего коллектива. В конторе перепалки были всегда, но за грань оскорбления переходили редко. Здесь же природная дурость горожанина почувствовала свободу и потеряла крохи воспитания.

А Ник тем временем продолжал что-то быстро записывать в блокнот.

– Чего вы Аделаиду обижаете? – возмутился Мэтью. Мое сердечко дрогнуло в знак благодарности. – Ее и так уже третий раз бросают перед свадьбой. – И виновато на меня покосившись, добавил: – Нормальная она. Уж кто бы говорил о странных вкусах, Жоржетта. Ты вообще вон заморыша любишь.

– Чего это я заморыш? – возмущенно подскочил на месте Жак.

– А кто ты еще? – раздраженно проворчала Марта, массируя виски. Она у нас любит сидеть в тишине своей комнаты и не участвовать в общих склоках. А мы все дружно притворяемся, будто не понимаем, почему у нее под столом прячется бутылка вина. Каждый день новая. – А давайте все вернемся к вопросу с пропажей Охта.

– Действительно, – резкий голос Элен взвился над навесной крышей. – У меня, вообще-то, муж, возможно, труп!

– И что? – сердитый Жак наградил гадалку неприязненным взглядом. – Неужели вы будете страдать? Все отлично знают, что вы с Охтом живете для галочки. Для души у вас любовники.

– И что? – вернула ему вопрос Элен, сверкнув выразительным взглядом. – Это как-то мешает мне переживать о гипотетической смерти супруга?

– А вы у нее совета спросите, – чернокнижник кивнул на Марту. – Сколько она там мужей в могилу свела? Пятерых вроде.

Гадалка резко вскинулась, сверля Жака неласковым взглядом. Даже третий невидимый глаз участвовал в осуждении:

– Могу для одного заморыша и исключение сделать, не выходя замуж.

Николас оторвался от записей и решил внести ясность в происходящий беспредел:

– А было ли у Дамиана Охта составлено завещание?

– Он владелец нотариальной конторы, – Элен устало вздохнула. – Да еще и работает с этими милыми людьми. Конечно же, было.

– И кому он завещал свое состояние? – обманчиво мягким голосом поинтересовался ищейка.

– Все поделено в равной доле между мной и тремя его незаконнорожденными детьми, – со спокойствием королевы ответила супруга Охта.

– А контора? – влезла Жоржетта.

– Контору полагалось продать, а деньги перевести в приюты для сирот, – женщина тонко улыбнулась, наслаждаясь нашим смятением. – Он этот пункт вписал, когда вы Дамиана довели. Возможно, позже бы его изменили, но, увы, пока так.

Глава 6

– Конечно, знаю, – фыркнула Хельга, намекая, что даже чихать в Пыталово нужно осмотрительно. – Принципиальный, потому что. Ему сказали не сажать одного человека, а он все равно посадил. Точнее, нарыл против него столько улик, что суд не смог вынести другое решение. Вот и сослали за исполнительность к нам. Ничего, через годик все забудется, и Ника обратно переведут. Вот поэтому, – на меня наставили палец, – не суйся к нему, Адочка-козявочка. Ты все только портить умеешь, а Нику нужно без нареканий отработать.

– Надо же, какая ты сердобольная, – заметила я, пораженная до глубины души вниманием и заботой со стороны этой стервы.

Но зря я стала искать нечто хорошее в жабе.

– Ник – мой шанс вырваться отсюда! – она угрожающе прищурилась. – Жену-то он здесь явно не оставит. Так что не мешай. И не вздумай крутить задом. Хотя у тебя и крутить-то нечем, – приласкала Хельга в своей любимой манере. – Ты шанс профукала десять лет назад.

– Девять, – привычно огрызнулась я.

Хотя какая разница, если воспоминания о позоре до сих пор не улеглись. Лето тогда выдалось мягкое, приятное. Николасу двадцать, мне шестнадцать. Мальчики уже стали обращать внимание на мою сформировавшуюся фигуру. Это-то и придало смелости. Я упросила бабушку пойти просватать меня за Николаса. Вычитала такой приемчик в одном романе. Вот после этой истории я такие книжки и в руки не беру. Надеялась, хоть так парень обратит внимание на то, что я взрослая и красивая. В общем, с логикой у меня всегда беда была.

Колдунья лишь странно посмотрела, но спорить не стала. А могла бы вправить мозги внучке.

Родители Николаса взирали на порозовевшую от смущения девушку с умилением и ноткой жалости, пока бабушка расписывала мои достоинства как невестки. И все вроде даже неплохо звучало, но тут сам Ник пришел с речки. Услышав цель собрания на заднем дворе своего дома, он скривился и раздраженно бросил:

– Жениться? На этом? – он неприязненно поморщился. – Да лучше убейте!

И он отвел душу за все восемь лет нашей «дружбы». На меня такие эпитеты посыпались, что я могла только молчать и смахивать слезы. Родители пытались призвать парня к порядку, ведь говорить гадости девушке в лицо нехорошо. Но бабушка флегматично заметила, что за спиной это делать еще некрасивее.

В какой-то момент линчевания моей персоны я разозлилась и начала огрызаться. Скандал набирал обороты и громкость. Апофеозом стало взбешенное от Ника:

– Да чтоб тебя всю жизнь козлы окружали!

И я не осталась в стороне от добрых пожеланий:

– А тебя – жабы!

Вот это бабушка и зафиксировала силой. По доброте душевной, о которой я до сего момента не догадывалась. И до сих пор хожу в незнании, в чем был сакральный смысл портить мне жизнь.

И мне бы удалось сохранить свою глупость в секрете, все же родителям Ника было стыдно за сына, и они предпочли молчать, если бы не Хельга со своим длинным носом, просунутым в щель забора и незримо присутствующая при разборках с самого начала.

Уже спустя час все Пыталово знало о глупой Адке. Выдержав неделю, я сбежала от сочувствующих взглядов, ехидных шепотков и открытых обсуждений. Больше в деревне я не появлялась.

Всколыхнувшиеся воспоминания заставили посмотреть на Хельгу многообещающе. Но, как водится, у таких людей очень толстая шкура, чтобы их проняло.

– Так что не рассчитывай на Ника, – она бросила на меня презрительный взгляд. – По-любому он знает все твои шалости в городе. Явно ты там не вела праведный образ жизни.

Я чуть пирожком не подавилась, вкусным, с малиной.

– С чего бы это? – срочно пришлось припоминать все, что мог знать дядя Карл. Там, кроме моего идиотизма, ничего страшного нет.

– Я видела, ты чай у него пила, – ехидненько пропела Хельга. – Когда местные видят Ника и самовар, предпочитают по углам прятаться, ведь у ищейки заварка особая. С порошком правды. Не заметишь, как все выложишь.

Мне осталось лишь тихонько радоваться, что чай-то я так и не пригубила. Вообще-то подобные методы допроса имеют право применять только в тюрьме, но в глуши на закон, видимо, смотрят проще.

Но узнать коварные планы по соблазнению Ника я не успела, ищейка сам явился. Зря. Я могла бы поделиться печальным опытом с Хельгой. Глядишь, он был бы куда эффективнее пустых разговоров.

На просьбу покинуть место происшествия, которым является сейчас вся территория санатория «Пушистые мишки», Хельга сделала грустные глаза и отобрала у меня безжалостно остатки провизии.

– Вкусно было, – шепотом похвалила я удаляющуюся спину дамочки, а то еще услышит.

– Не обольщайся, – усмехнулся Николас. – Это не она готовила, а тетя Нани.

– Ее мама? – я восхищенно бросила взгляд вслед манерно покачивающей бедрами Хельге. – Вот же жучара.

– Мне, конечно, интересно, как бы она потом объясняла, что приманка вкуснее в разы ее каждодневных кулинарных потуг, – пожал плечами Ник, – но жениться ради такого определенно не стоит.

Если припомнить семью Хельги, то вывод напрашивается просто:

– А теща с вами бы жила.

– Вот спасибо, – фыркнул ищейка. И резко переключился на серьезный тон: – Имел я разговор с директором Реноа. То, что ваш босс с большим приветом, сомневаться не приходится. Он заранее попросил Фредерика спрятать еду в лесу и устроить вам развлечение «кто первый найдет припасы». Мол, совместные игры сплачивают людей. Он даже помечать на карте просил деревья, чтобы выдать ее вам, и вы коллективно занялись ориентированием на местности.

Глава 7

– Скажи мне честно, Адка, – пробасил Холт, – это ты мужика грохнула?

– Трупа же не нашли, – пробурчала я, понимая, что с репутацией спорить бесполезно.

– И съела, – хохотнул довольный своей шуткой Малютка. Мышцы нарастил, а вот на мозги витаминов не хватило.

– Я тебя сейчас прокляну, – пригрозила охраннику.

– Ада, – с нажимом напомнил Ник о себе как о представителе закона.

– И тебя прокляну, – по-детски показала Нику язык. – У меня стресс, мне можно. Как его там…?

– Состояние аффекта? – подсказал ищейка.

– Скорее офигения, – заржал Холт. Да, его в детстве часто били за шуточки, прилетало и по голове.

– Мне бы журнал, – со вздохом напомнил о цели нашего визита Николас.

– Ага, – охотно кивнул бритой головой Малютка и не двинулся с места. – А как ты вообще с Адкой-то нормально общаешься? Неужели нервных клеток не жалко?

– А зачем мне нервные? Вполне устраивают мои спокойные, – ищейка улыбнулся той самой кривой улыбкой, за которую лет девять назад я могла простить все, даже удар крапивой по мягкому месту. Хоть шортики и спасали, но обидно от этого меньше не было.

Но это дела прошлого, а сейчас-то я кремень.

– Да ладно вам, – буркнула, пряча покрасневшее лицо.

Журнал нам все же дали спустя незабываемые двадцать минут погружения в детство, когда очень по-взрослому хочется сказать: «Сам такой!».

Для ознакомления с отметками о входе и выходе из санатория людей нас пригласили в будку. Оказывается, есть шанс, что огромную амбарную книгу украдут, поэтому ее надо держать на привязи. Я прикинула вес талмуда. Действительно, если в хозяйстве не хватает молотка, журнал вполне пригодится. Других причин воровать собственность санатория я не придумала.

– Смена всего три человека? – удивился Ник. – Немало на такую территорию?

– Ну, ты же знаешь, все зависит от количества пациентов, – пожал мощными плечами охранник. Это он зря. И так в конуре дышать через раз приходилось, чтобы последние миллиметры не занимать. – Если такие, как эти, – мне достался небрежный кивок головой, который чуть не сделал дополнительное окно, – то Реноа много народа не зовет. Ну, а если уж психи пожаловали, то охрана будет усиленной. На смену до пятнадцати человек вызывают.

Недооценил нас директор. Надо было усиленный режим вводить сразу.

– То есть сейчас вас на территории шестеро? – задал уточняющий вопрос ищейка, задумчиво потирая пальцем страницу.

Во избежание порчи вверенного имущества Холт демонстративно захлопнул журнал, чуть не обеспечив Нику перелом руки.

– Пятеро, – он бережно погладил обложку. – Гай ночевать домой ходит, у него жена ревнивая и теща нервная. Вот со смены и тащит ноги в Пыталово, а не в администрации отсыпается.

– И он дежурил этой ночью, – пробормотал Николас. – Кто-нибудь видел, когда он уходил?

Охранник чуть не вынес нас из будки своим массивным телом. Пришлось самим выходить.

– А как же. Дневная смена, когда заступила, все расписывались. Я лично за ним ворота закрывал.

Николас окинул меня задумчивым взглядом профессионального мясника и поинтересовался:

– Не хочешь до Пыталово прогуляться?

За нашими спинами громко хохотнул Холт.

– Да, знаешь ли, не горю желанием, – я на всякий случай попятилась от этого любителя прогулок. – Я так устала от отдыха, что срочно жажду обнять подушку и укрыться одеялом.

– Брось, – Ник наступал на меня, – ты уже, поди, отвыкла от свежего воздуха. Я первый месяц надышаться нормально не мог. Да и физические нагрузки полезны.

– Кому? – возмутилась я. – Мои формы меня вполне устраивают. Так еще и диета вынужденная прибавилась.

– А кто стрескал всю еду, которую принесла Хельга? – ищейка обличительно покачал пальцем. – Теперь надо растрясти.

Я добрая девочка, но главное – разумная, и знаю, что наносить побои следует без свидетелей.

– Ты просто не хочешь меня оставлять без присмотра, – сдалась я со скорбью всего мира в голосе. – Боишься, что я еще кого-нибудь найду или, наоборот, потеряю?

– Не без этого, – не стал отрицать Ник. – Заодно и ко мне заглянем. Может, что найдешь для нас полезное.

– Хорошо, – кивнула я. – Но чай пить не буду.

– А у меня еще квас есть, – провокационно намекнул ищейка. – Сам делал.

В общем, если что, попью из родника, целее буду. Кто знает, может, Николас решил подать не просто холодное, а замороженное блюдо в виде мести. Так сказать, основательно подготовился, накопил опыт, развил навыки. Вон квас даже настоял.

Смотрящим за группой не всегда адекватных людей, которые по недоразумению являются коллективом конторы Дамиана Охта, торжественно назначили Рэми. Парня, с одной стороны, было жалко, но, с другой, посочувствовать можно и его подопечным, ведь энергия у лопоухого неуемная.

Серый строгий костюм на мне все больше напоминал половую тряпку. Чисти магией, не чисти, а телу не очень приятно постоянно ходить в одном и том же. Поэтому в результате из ворот санатория «Пушистые мишки» я вышла в белом халате и желтых резиновых сапогах. В них по лесу безопаснее гулять, нежели в туфельках.

Глава 8

– Постой-ка пока здесь, – приказал мне Ник, доставая переговорник. – Заодно с бабой Журой друг за другом присмотрите.

Мы со старушкой подозрительно переглянулись. Она, непривыкшая быть объектом наблюдения, недовольно поджала губы. Не каждый потерпит конкурента рядом. А я раздраженно цыкнула на наглого командира. И я бы непременно ослушалась, если бы не было так интересно, что же он задумал.

Далеко ищейка отходить не стал, всего-то завернул за угол невысокого забора. Его макушку было отлично видно.

– Деточка, – сладким голосом проворковала баба Жура, – а хочешь, я тебе свои огурчики покажу? Они вон там у меня растут, – и дрожащая от нетерпения рука указала на грядку как раз поблизости от наивного Николаса. Нужно было километра на три отбегать, и то не факт, что от ушлой старушки скрылся бы.

– Конечно, – я ответила с не менее сладкой улыбкой, – так хочу посмотреть на огурцы. Никогда не видела.

И мы пошли: тихо, скрытно, незаметно. Причем от меня шума было куда больше. К бабе Журе вот прямо возникали вопросы, так профессионально она изображала разведчика.

– …И дай запрос по вокзалам, – отдавал распоряжения Ник, не подозревая, что у разговора имеются два свидетеля. – И в компании, которые предоставляют самоходки в наем. Дамиан Охт, может, и человек множества талантов, но летать он определенно не умеет. – То есть ищейка уверен, будто босс жив, а всем сказал, что дело пока расследуется о смерти? Ух какой провокатор. – Свидетельницу я держу под личным контролем. – А точнее, свидетельница держит тебя в зоне видимости и слышимости. – Кстати, Эд, можешь незаметно посмотреть информацию лично для меня по следующим людям…

– Ква! – резко выпрыгнула из-под широкого листа жаба, недовольная нашим подслушиванием конфиденциального разговора.

Баба Жура опять продемонстрировала первоклассное владение собой, а вот я отшатнулась от неожиданности. Ник медленно повернулся, спешно выключая переговорник, но было уже поздно – я услышала. Только пока не определилась, как относиться к тому, что ищейка узнавал про моих бывших женихов.

– И что это мы здесь делаем? – обманчиво мягко поинтересовался Ник.

Он возвышался над забором на добрые полголовы, поэтому отлично мог смотреть на нас укоряюще. Только вот у бабы Журы такое понятие, как совесть, умерло естественной смертью лет двадцать назад, а меня больше занимало переваривание подслушанного.

– Огурцы смотрим, – отмахнулась я от ищейки, даже не пытаясь вспомнить о раскаянии.

– И как они? – Николас иронично выгнул правую бровь.

– Зеленые, – пожала я плечами.

– Еще не выросли, – сдала нашу операцию по подслушиванию баба Жура.

– Ква! – нажаловалась жаба.

– Ада! – выбрал самую виноватую Ник.

– Я здесь ни при чем, – пришлось срочно обелять свое имя. – Огурцы не в моей компетенции.

Покидали мы бабу Журу весьма оперативно, ведь в Пыталово вывели оригинальное заклинание изгнания ищейки. «Ни-и-ик», – произнесенное томным женским голосом повышает желание убрать от очередной охотницы за женихом как можно дальше. Причем убегали мы с Николасом наперегонки. И я выиграла.

– Сколько в Пыталово не обремененных мужьями ходит? – прохрипела я, привалившись к забору возле дома ищейки. Ноги тряслись и отказывались выполнять свою прямую функцию.

Ник на меня насмешливо взглянул:

– Кандидаток типа бабы Журы считать?

– Ну и вкус у тебя, – шумно выдохнула я, выпрямляясь.

– Ладно, оставим старушек в покое, – Ник подцепил мой локоть, помогая войти в калитку. – Сейчас в Пыталово порядка шести девиц на выданье. Обычно конкуренток Хельга гоняет, но сегодня она что-то расслабилась.

– Ага! – застыла я посреди дорожки к дому. – Вот почему ты ее не отшиваешь!

– Ничего подобного, – с оскорбленным видом задрал подбородок Ник. – Просто так совпало. Не могу же я грубо ее послать. Не по должности как-то.

– Женись тогда, – ехидно усмехнулась я.

– Спасибо… – нервно начал Николас и вдруг пораженно сказал: – А что? Вариант. Слушай, Ада, а как ты смотришь на поход в храм?

Если опустить все эмоциональные выкрики нецензурного характера после трех неудавшихся свадеб, я только буркнула:

– Отрицательно.

– Зря, – протянул Ник. – Может, мы бы тогда избавились от проклятия.

– И поубивали бы друг друга, – мрачно закончила я мысль.

Меня отконвоировали за дом и разместили за знакомым столом. Я об него коленки уже отбивала.

– Чай будешь? – заботливо спросил ищейка, заставляя меня вздрогнуть и поежиться.

– С добавкой? – я поискала глазами топор, но трава была высокой и надежно скрывала инструмент устрашения. – Спасибо, воздержусь. А почему ты всем сказал, будто завел дело о смерти Охта, хотя сам не веришь в это и ищешь его живым?

– Все же чай, – кивнул своим мыслям Ник. – Без порошка. Разговор у нас будет непростым.

– Я сама все сделаю, – подскочила на месте, опять приложившись коленями. Для таких, как я, надо столешницу с обратной стороны войлоком обивать. – А то я тебя знаю.