Ищу мужа после развода

Глава 1

— Время прощаться с прошлым!— твердо заявляю я самой себе, уперев руки в бока и оглядев гардеробную.

Я смотрю на идеально развешенные платья, костюмы, туфли на полках — каждый предмет дорог сердцу. И не только сердцу, но и кошельку. Однако вещи не должны просто пылиться, верно? Нужно их кому-то отдать. Кому-то, кто действительно в них нуждается.

Я осторожно вытягиваю нежно-розовое платье с вышивкой. Чудесное! Правда, я его ни разу не надела. Откладываю в сторону. Потом беру обтягивающее красное. В нем я выглядела шикарно. Правда, носила всего один раз. Но вдруг пригодится?

Отправляю обратно в шкаф.

— Так, ладно, с платьями сложно, — бормочу я, — попробуем с туфлями!

Открываю коробку, а там…

Не туфли.

Телефон.

Старенький, черный iPhone мужа, спрятанный в коробке от моих дизайнерских лодочек. Мне становится любопытно — я даже не помню, когда муж пользовался им в последний раз.
Я нажимаю кнопку. Экран загорается.

Телефон заряжен. Странно. Кто держит заряженным старый телефон?

Интуиция подсказывает мне, что лучше просто закрыть коробку и убрать все обратно, но пальцы уже набирают пароль.

Тот же.

Разблокируется мгновенно.

Я провожу пальцем вверх и открываю галерею. Не знаю, чего я ожидаю — старых фото с работы? Дурацких мемов, которые он когда-то скачивал? Семейных снимков? Наверное, именно их я и надеюсь увидеть. Вспомнить что-то хорошее, улыбнуться.

Но то, что появляется на экране, заставляет меня замереть.

Фотографии. Много фотографий.

Муж и моя подруга.

Я сглатываю. В висках стучит кровь, в пальцах появляется онемение. Я быстро пролистываю дальше. Там они. Вместе. В ресторанах. В номерах отелей. Он держит её за руку. Целует. Она улыбается. Он ее трахает на белых простынях.

Я не могу дышать.

Все плывет перед глазами. Меня тошнит.

Как давно это продолжается? Как давно они делают это за моей спиной?

Некоторые фото сделаны полгода назад.

Телефон чуть не выпадает из моих рук. Я сжимаю его до боли в пальцах и сажусь прямо на пол.
Нужно дышать. В голове нет ни единой мысли. Я крепче сжимаю телефон в руке. Губы дрожат, но не от слез, а от бешеного, неконтролируемого гнева.

Я судорожно выдыхаю, стискиваю зубы и заставляю себя закрыть галерею. Телефон падает в коробку и я быстро закрываю крышку. В груди бушует пламя. Это не то, что я должна была найти.

Я не могу в это поверить.

Рита и Олег всегда были как кошка с собакой. Она раздражала его своими колкими шутками, он не упускал случая поддеть её в ответ. Вечно спорили, критиковали друг друга. Олег даже пытался запретить мне общаться с ней. Говорил, что она лишь попрошайка, и по статусу мне в подруги не годится.

Разве так ведут себя любовники?

Но тут я вспоминаю ее машину. Дорогую, мощную, новую.

— Подарок, — тогда сказала Рита, довольно улыбаясь и проводя пальчиками по приборной панели.

— От кого? — удивилась я.

Она лишь загадочно усмехнулась.

— Мой новый мужчина очень успешный. И богатый.

Я пыталась выведать у нее имя, но она лишь покачала головой.

— Он занимает высокую должность. Пока не хочу распространяться, вдруг не срастется.

Теперь я знаю, кто он.

Это мой муж.

Тот, кто за моей спиной разбрасывался деньгами нашей семьи, исполняя ее капризы. И, наверное, те бриллиантовые сережки, которые я так хвалила, тоже были от него.

Меня охватывает дрожь. Как он мог? Как она могла?

Я закрываю лицо руками, пытаясь сдержать слезы. Боль обжигает, пронзает до самой сути. Я задыхаюсь. Они предали меня. Оба.

— Мам, а где мои наушники? Не могу найти. — В гардероб заглядывает Лера, моя дочь.

Я вздрагиваю, но тут же натягиваю на лицо маску спокойствия.

— Я их не видела, — голос звучит ровно, даже слишком спокойно. Я продолжаю складывать вещи, делая вид, что ничего не случилось. У самой же все плывет перед глазами и руки дрожат так, что очередные туфли вываливаются из коробки прямо на пол.

Лера недовольно закатывает глаза.

— Я уже сто раз смотрела у себя в комнате! Их там нет.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с её тёмными, как у отца, глазами. В этот момент сердце сжимается от боли, но я глотаю этот ком и заставляю себя улыбнуться.

— Вот уберешься у себя, и найдутся, — говорю, поднимаясь с пола.

Лера фыркает и уходит, а я снова остаюсь одна в гардеробной.

У меня дрожат руки. Я пытаюсь глубоко вдохнуть, но внутри все клокочет от боли и ярости. Схватив пальто, накидываю его на плечи, быстрым шагом пересекаю гостиную и иду к выходу из дома.

Глава 2

Я иду по дороге, крепче сжимая пальцы в кулаки. Холодный воздух обжигает лицо, но я этого почти не чувствую. В голове крутятся мысли, воспоминания, обиды. Сердце то сжимается в тугой комок, то начинает бешено колотиться от ярости.

Олег… Черт возьми, Олег.

Как все могло так измениться?

Я помню, каким он был, когда мы только познакомились. Романтичный, безрассудный, сумасшедший в самом лучшем смысле этого слова. Он мог приехать ко мне посреди ночи с букетом роз, даже если я жила на другом конце города. Ему было все равно, что мой отец – строгий военный, который мог выставить его за дверь, или даже из окна, потому что Олег ему не нравился. Он все равно напрашивался в гости, прятался от папы в шкафу, лишь бы украсть у меня пару минут.

— Ради тебя я на все готов, — говорил он, сжимая мою руку. — Только ты мне и нужна, Ленка.

И ведь я верила.

Столько лет вместе. Мы любили друг друга безумно, без оглядки. Думала, у нас крепкий брак.

Думала, что он — моя опора.

А теперь…

Я сжимаю губы, чувствуя, как сердце обливается кровью.

И Рита…

Как можно было так поступить? Я ее из ямы вытащила. Когда у нее проблемы были, на работу по связям устроила. Денег давала, когда у нее все разваливалось. Она тогда плакала у меня на кухне, клялась, что никогда не забудет моей помощи.

И вот, пожалуйста. Как же все мерзко. Перед глазами все еще те фото и видео. Ее стоны под моим мужем. Как оказалось — у моей подруги ни стыда, ни совести. А я за сестру ее считала!

Я сжимаю кулаки, ускоряя шаг.

Я не знаю, что скажу сегодня Олегу. Не знаю, как смогу смотреть ему в глаза. Но простить ему это и молчать не смогу.

***
Я долго сижу на скамейке в парке, не чувствуя времени. Ветер пробирает до костей. Слез больше нет. Только боль. Глухая, тягучая, как ком в горле, который не проглотить.

Перед глазами снова вспыхивают те фото.

Олег и Рита.

Его руки на ее талии. Его губы на ее шее.

Гадко.

Теперь все становится до тошноты понятным.

Теперь ясно, почему он охладел ко мне.

Я вспоминаю, какой он был раньше. С бурным темпераментом, жадный до меня. Всегда хотел меня, всегда добивался. Иногда секса было даже слишком много, он мог сорваться прямо среди дня, забыть о делах, затащить меня в спальню, на кухню, в машине...

А потом вдруг — раз и все. То устал. То проблемы. То работа. То с командировки только прилетел, и сил нет.

Я даже не сразу поняла, что изменилось. Вроде бы он рядом. Вроде бы все как раньше. Но не так.
Я думала, что у него просто сложный период. Что это пройдет.

Как же я ошибалась.

Я медленно встаю, чувствуя, как ломит затекшие от холода ноги. В ушах звенит тишина, в голове – пустота. Мне надо куда-то идти. Куда угодно, лишь бы не домой.

Я закутываюсь плотнее в пальто, но холод пробирает сильнее. Пора уходить.

Через двадцать минут я оказываюсь в ресторане. Уютное место, где когда-то мы с Олегом сидели за этим же столиком, смеялись, болтали о пустяках. Теперь я одна.

Слез больше нет. Их словно выжгло. Я заказываю кофе, устало откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза. Олег, наверное, уже вернулся с работы. Нужно вернуться и поговорить с ним сейчас же. Но сил нет. Домой не тянет. Хочется выпасть из реальности, потому что в происходящее слишком тяжело поверить.

Я прихожу домой поздно. В коридоре темно, только в гостиной горит приглушенный свет. Олег уже дома. Сидит в кресле расслабленно, смотрит в телефон, но, услышав мои шаги, поднимает голову.

— Где ты была? — спрашивает ровным тоном. — И где Лера?

Я стою у двери, не раздеваясь, просто смотрю на него. Олег красивый мужчина. Шикарный голубоглазый блондин. У него красивое тело, он регулярно занимается в тренажерном зале и играет в тенис. У него отличный вкус. Он из тех мужчин, что всегда следят за своей внешностью. Другие женщины пускают на них слюни и желают оказаться в их постели. Богатый и красивый - ну чем не мечта? И достался он мне. Повезло, - так я думала до сегодняшнего дня.

Боль внутри будто окаменела. Она больше не пульсирует, не захлестывает. Она просто есть — тяжелая, всепоглощающая, давящая на грудь, как бетонная плита.

Я смотрю на него, и перед глазами снова мелькают те фотографии.

Руки, что столько лет обнимали меня, прикасаются к ней. Губы, шептавшие мне, что любят, касаются ее кожи. Глаза, такие родные, теперь кажутся чужими.

Я жила с этим человеком. Доверяла ему. Думала, что он моя семья.

Господи, как больно.

Но я держу себя в руках. Произношу:

— Я все знаю, Олег.

Он моргает. Хмурится? Мои слова совсем не принимает всерьез?

— Что? О чем ты, Лена? Что за загадки? — Блокирует телефон и прячет в кармане. Выглядит уставшим. В другое время я, наверное, обняла бы его, предложила помассировать плечи, ластилась бы к нему. А сейчас… Сейчас мне хочется разорвать его на части!

Глава 3

Я сажусь в машину, хлопаю дверью и замираю.

Несколько минут просто пялюсь перед собой, ничего не соображая.

Руки лежат на руле, но пальцы предательски дрожат. Грудь сжимает так, что сложно дышать. Я держалась, пока собирала вещи, катила чемодан, шла к двери.

Но теперь…

Мои губы кривятся, горло сжимает, и я больше не могу сдерживаться. Слёзы катятся по щекам, по подбородку.

Как он мог?

Как он мог вот так просто перечеркнуть всё? Выгнать меня, забрать всё, даже не попытаться объясниться?

Я провожу рукой по лицу, вытирая мокрые щеки. Чёрт с ним. С ним, с его домом, с его жалкими объяснениями.

Но меня накрывает страх.

А вдруг сейчас он прикажет охране отобрать у меня машину? Черт, стоит побыстрее убираться отсюда. Завожу двигатель, ворота разъезжаются и я выезжаю на дорогу.

Я не знаю, куда направляюсь. Просто веду машину, пока пальцы сами не скручивают руль в сторону заправки.

Выхожу, вставляю пистолет в бак, жду, пока заполняется бензобак. Ветер холодный, колет кожу, пронизывает до костей.

Когда бензин залит, захожу в магазин при заправке. Собираюсь расплатиться за топливо, и тут взгляд цепляется за полку у кассы.

Баллончик с краской.

Я хватаю его. Даже не задумываясь, зачем.

— Сколько с меня? — спрашиваю, доставая карту.

Кассир проводит ею по терминалу.

— Оплата не проходит.

Я моргаю.

— Что?

— Ошибка, — он показывает мне экран. — Возможно, у вас есть другая карта?

Я снова провожу картой, но та же надпись выскакивает на терминале.

И тут меня накрывает.

Олег.

За полчаса он уже успел заблокировать мои карты. Какой подлец!

Я сжимаю зубы, с роюсь в сумке, нахожу несколько купюр.

— Наличкой, — бросаю деньги на прилавок.

Кассир кивает, даёт сдачу. Выхожу из магазина, сжимаю в руках баллончик.

Чувствую, как злость разгорается внутри меня, оттесняя боль.

Если он так быстро избавился от меня, значит, у него всё давно было готово.

А если так…

Я забираюсь в машину, кидаю баллончик на сиденье и жму на газ.

Теперь я точно знаю, куда еду.

К дому Ритки.

***
Ритка всегда паркуется как попало. У неё нет подземного паркинга, и она бросает свою машину где придётся, едва найдя свободное место перед домом. Удивительно, как это мой муженёк не купил ей квартиру в элитном ЖК, если уж так щедро осыпал подарками.

Гнев кипит внутри, глухим потоком сжимает грудную клетку. Я знаю, что это ничего не изменит, не сотрёт предательство, не заставит Олега раскаяться, но мне плевать.

Я хочу, чтобы Ритка почувствовала хоть каплю той боли, что переживаю я. Чтобы знала, что просто так я это не оставлю. Не прощу ей. Что спокойствие с этого момента ей может только снится.

Я без труда нахожу её машину. Ту самую, что он ей купил. Ту, которой так гордилась, когда рассказывала мне о своём таинственном любовнике.

Я сжимаю баллончик в руке, встряхиваю его.

Щёлк—щёлк.

Первый росчерк.

Я не думаю. Просто действую.

Медленно, с отточенной ненавистью вывожу нецензурные слова на капоте, дверях, стекле. Линии жирные, кривые от дрожи в руках.

Готово.

Я отступаю на шаг и смотрю на свою работу.

Надеюсь, Ритка подавится злостью, когда увидит это. Да, по детски, но что еще я могу сделать? Пусть весь дом знает, как именно хозяйка этой машины заработала на нее.

Я когда-то читала в каком-то интернет-паблике историю, где жена распечатала листовки с любовницей мужа и засунула во все почтовые ящики ее дома. Тогда я поразилась, ну что за ерунда? Кто так делает? Ушла гордо и все. А сейчас я ее понимаю. По венам течет неконтролируемая злость и ненависть, а выплеснуть ее некуда.

И тут меня накрывает.

Я улыбаюсь почти удовлетворённо смотрю на чертову машину, а потом сразу же чувствую, как изнутри что-то ломается. Я задыхаюсь. Слёзы текут, неконтролируемые, горячие. Я опускаюсь на землю прямо рядом с машиной, сжавшись в комок. Наконец-то позволяю себе проявить слабость.
Как жить дальше? Что теперь делать?

Всё, что я строила столько лет, разлетелось в прах.

***

К утру я добираюсь до серой пятиэтажки, которая когда-то принадлежала маме.

Я давно не была здесь. Проезжала мимо, пару раз думала: «надо бы продать», но так и не смогла. Эта квартира — часть меня. Здесь прошло всё моё детство, каждая стена пропитана воспоминаниями. Как можно было избавиться от неё?

Глава 4

Я щёлкаю по выключателю, и свет, на удивление, загорается. Здесь пыльно до ужаса.

В воздухе висит тяжёлый, затхлый запах, от которого першит в горле. Всё такое же, как я помнила, но одновременно чужое, заброшенное.

Я здесь прожила до пятнадцати лет. Потом отец закончил строительство дома и мы перебрались за город. А когда родилась Лера, отец продал дом и купил квартиру неподалеку от нас, чтобы мама могла мне с дочкой в любое время помогать.

Я подхожу к окну и с усилием распахиваю створки.

Холодный ночной воздух врывается внутрь, пробираясь под одежду. Пусть хоть немного проветрится, а то дышать совсем нечем.

Я стою у окна, вглядываясь в темную улицу.

Вчера я жила в роскоши, где мне не нужно было ни о чём заботиться. Сегодня я стою в старой, пыльной квартире, которая давно перестала быть мне домом и понятия не имею, что меня дальше ждет.

Я не снимаю куртку. Просто заворачиваюсь в неё сильнее, кутаюсь, будто это может хоть немного согреть.

Потом поворачиваюсь, оглядываю комнату.

Пыльный диван, с продавленными подушками, но это сейчас не имеет значения.

Я опускаюсь на него, даже не снимая обуви, запрокидываю голову, закрываю глаза. Я слишком устала. И понятия не имею, что делать. Не возвращаться же к родителям в тридцать пять?

Не погорячилась ли я, уйдя от мужа вот так спонтанно? Был ли он серьезен насчет того, что я не смогу вернуться и забрать свои вещи? Я одна. Без дома, без привычной жизни, без уверенности в завтрашнем дне.

Я чувствую, как ком в горле становится всё плотнее.

Что же мне теперь делать?

***
Меня будит звонок телефона.

Я резко открываю глаза, не сразу понимая, где нахожусь. В квартире холод жуткий, я так и уснула с открытыми окнами. Ночью это казалось хорошей идеей, но сейчас тело ломит от холода, пальцы замёрзли, а куртка практически не спасает.

Я всматриваюсь в экран. Лера.

Принимаю вызов.

— Мам, что происходит? — в её голосе напряжённость. — Я приехала домой, а тебя там нет. И папа весь день ходит злой, как черт. Вы поссорились? Я спросила, где ты, а он наорал на меня, — жалобно пищит она.

Я молчу, пытаясь собраться с мыслями, но она продолжает:

— И еще к нам тётя Рита приехала и закатила истерику с самого утра. Что-то про машину кричала, что её испортили. Говорит, что это ты, что камеры всё засняли. О чем она вообще? Что происходит, мама?

Ком в горле становится плотнее, но я сглатываю и отвечаю спокойно:

— Солнышко, я не хотела говорить тебе это так, но… Мы с папой разводимся.

В трубке секундная тишина.

— Что? — голос дочери звучит ошеломлённо. — Ты серьёзно? Что значит разводитесь?

— Да, — выдыхаю я. — У него роман с тетей Ритой.

Лера резко вдыхает.

— Это шутка, да?

— Нет.

Она молчит, и я представляю, как она пытается это осознать. Моей дочери всего тринадцать лет. Она еще многого не понимает, но она уже достаточно взрослая, чтобы понять такие вещи.

— Лер, я хочу, чтобы ты собрала самое необходимое и переехала ко мне, — говорю я твёрдо.

— Папа нам квартиру снимет? Почему ты не попросишь, чтобы он дом нам оставил? Мы же только в моей комнате ремонт сделали, — спрашивает она с надеждой.

Я сжимаю зубы.

— Нет, он ничего нам не снимет.

— Тогда где мы будем жить, мам?

— Пока что в квартире бабушки. А потом что-то придумаем.

— Мама, ты с ума сошла?! — в её голосе появляется паника. — Я в тот клоповник ни ногой! Я тогда пока что с папой останусь, а ты как найдешь что-то в хорошем районе, тогда к тебе приеду.

Я закрываю глаза, пытаясь сдержать вспышку боли.

— Лера, вообще-то я выросла в этой квартире, и ничего.

— Мам, ты что, не понимаешь? У папы теперь другая женщина. Это значит, что он тебя терпеть не будет любить! И денег давать не будет.

— И тебя тоже, — напоминаю я. Логика у дочери конечно железная.

Она резко замолкает, слышу в трубке ее частое дыхание.

— Давай спокойно во всём разберёмся, — говорит она с нажимом. — Я не хочу никуда переезжать. Я останусь с папой. Я уже достаточно взрослая, чтобы решать с кем жить, правда? Я в фильме видела, что даже в суде при разводе ребенок может сам сказать с кем из родителей остается.

— Лера, это не обсуждается.

Она понятия не имеет как сильно ее слова сейчас меня ранят.

— А как я подруг домой буду приводить, если с тобой жить буду? Со стыда же сгорю! — в её голосе каприз, раздражение. — Анька — дочка певицы, Катька — депутата.

Я зажмуриваюсь. Сердце сжимается от боли. Она не понимает меня. Не хочет понимать.

— Ладно. Вернемся чуть позже к этому разговору. Ты права, мне нужно сначала обстроится, — оглядываюсь по сторонам, понимая что я и в самом деле не могу сейчас привести сюда дочь. Я даже не знаю есть ли здесь горячая вода. — Держи меня в курсе того, что происходит дома.

Глава 5

Я закрываю окна. В квартире сразу становится тише. Словно весь мир замер, оставив меня наедине с мыслями.

Проверяю радиаторы — тёплые. Значит, хотя бы не замёрзну насмерть. Иду в ванную, включаю бойлер. Панель загорается. Работает. Хорошо.

Пока всё выглядит не так уж безнадёжно.

Но потом я захожу на кухню. Открываю один шкафчик. Пусто. Другой — пусто.

Холодильник…

Абсолютный ноль.

Даже пакетика чая нет. Даже забытой банки кофе или упаковки макарон.

Чёрт.

Я глубоко выдыхаю, медленно опуская руки на столешницу. Голод давит изнутри. Живот скручивает в тугой узел. Нужно идти в магазин. Но, блин, так не хочется выходить. Тем более, что мой внешний вид просто отвратительный. Волосы растрёпаны, лицо не умытое.

Да и вообще, кто мне мешает снова завернуться в одеяло и объявить день тотального игнорирования реальности?

Но, видимо, есть хочется сильнее, чем страдать.

Я беру ключи, направляюсь к двери.

В подъезде до жути холодно. Воняет гарью, сигаретами и чем-то тухлым. Вставляю ключ в замок, чтобы запереть дверь, проворачиваю и тут же слышу, как открывается соседняя дверь.

Я поворачиваю голову.

Тот же мужчина, что и ночью.

Но сейчас он выглядит иначе. Не заспанный, не угрожающий. Побрит, волосы аккуратно уложены, одежда чистая, опрятная.

Я даже могла бы назвать его красивым.

Широкие плечи, высокий, сильный. Интересная внешность: чуть раскосые глаза, густые чёрные волосы, жгучий брюнет.

Ему явно не больше тридцати пяти. Может, даже младше меня. Чёрт, после тридцати я вообще перестала точно определять возраст мужчин.

Он чуть приподнимает бровь, и я понимаю, что все это время откровенно на него пялюсь.

Меня накрывает неловкость.

— Доброе утро, — говорю, откашлявшись.

Он смотрит на меня и ухмыляется.

— Вообще-то уже обед.

— Да, точно, — пробормотала я, чувствуя, как по щекам поднимается жар.

Вот позорище. Я проспала до часу дня. Впрочем, неудивительно — приехала под утро, долго не могла уснуть, ворочалась, злилась, пыталась не реветь от обиды.

Закрываю дверь, прячу ключи в карман, и мы одновременно направляемся вниз.

Я краем глаза наблюдаю, как он уверенно идёт к чёрному джипу.

Заводит мотор, бросает на меня короткий взгляд через лобовое стекло и уезжает.

А я зябко кутаюсь в куртку и направляюсь к маленькому магазинчику под домом.

Надо хоть что-то купить. Булочку. Чай. Хоть какой-то завтрак после такой кошмарной ночи и не менее приятного утра.

Я словно вернулась в прошлое. Район за эти годы почти не изменился. Те же серые дома, те же облупленные лавочки у подъездов, знакомые до боли витрины магазинов.

Я помню каждую улицу, каждый закоулок. И от этого становится как-то странно на душе. Как будто я снова та самая Лена, которая бегала по этим дворам с подружками. Которая лазила на гаражи, разбивала коленки, возвращалась домой с грязными руками и вечно рваной одеждой.

Та, которой ничего не надо было бояться.

Я захожу в магазинчик. Маленький, как раньше. Всё так же пахнет хлебом, сыром и чем-то мясным.

Выбор — не то чтобы большой, но для бутербродов хватит. Подхожу к холодильнику, беру нарезку — сыр, ветчину. Задумываюсь над молоком. Ставлю обратно. К чёрту молоко. Я даже чайник ещё не проверяла, работает ли.

Встаю в очередь к кассе.

Передо мной бабушка с пакетом картошки, за ней парень в рабочей форме с бутылкой пива. Всё такое же, как было когда-то.

Только я теперь другая.

Опускаю глаза в корзину, вижу сыр и пачку колбасы, и что-то внутри меня ломается. Ещё вчера я жила в шикарном доме. На завтрак мне подавали омлет с трюфелями и авокадо. А теперь я стою в прокуренном магазинчике, считаю копейки и выбираю, какой сыр подешевле. Но это лучше, чем закрыть глаза на мужа-предателя и жить, словно ничего не произошло.

Я вздыхаю. Надо бы убраться.

Я оглядываюсь. Пыль лежит толстым слоем на полках, окна мутные, полы липкие. Здесь давно никто не жил.

Ничего, первое время как-нибудь переживу. Главное — дожить до развода. Мне всё равно что-то достанется.

Олег за время брака накупил кучу недвижимости. Деньги на счетах тоже немаленькие. Половина из этого — моя, и я не собираюсь отступать.

Я закатываю рукава и начинаю уборку.

Сначала протираю пыль, потом мою полы. Открываю все шкафчики, выбрасываю старые вещи, стираю занавески. Час за часом квартира начинает оживать.

Я не замечаю, как проходит время. Очнувшись, смотрю на часы — уже вечер.

И тут раздаётся звонок в дверь.

Я машинально вытираю руки о футболку. Наверное, соседи. Может, кто-то узнал, что я вернулась, решил поздороваться.

Глава 6

Сосед стоит напротив Олега, его взгляд холодный, спокойный, без тени страха. Он даже не напрягается, словно перед ним не разъярённый муж, а кто-то незначительный, не стоящий его времени.

— Ты вообще охренел, мужик? — голос Олега звенит от злости, и я вижу, как его лицо заливает краска гнева. Он делает шаг вперёд, широкие плечи напряжены, руки сжаты в кулаки. — Я вообще-то её муж. Ты здесь лишний!

Я сглатываю, чувствуя, как спазм сжимает горло. Чёрт, Олег в бешенстве, его просто так не остановить. Моему соседу не стоило его бить. Это было глупо, опасно. Олег никогда не оставляет такие вещи без последствий. Из-за меня этот мужчина может пострадать.

Но сосед даже не дрогнул. Он смотрит на Олега с какой-то ленивой скукой, и в его голосе скользит сталь:

— Мне плевать, что ты её муж.

Олег делает ещё один шаг, но сосед даже не отступает.

— Я ненавижу мужчин, которые не уважают женщин. Так что лишний здесь ты, и тебе лучше уйти.

Гнев в глазах Олега вспыхивает ещё ярче, он выпрямляется, словно пытается стать выше, мощнее, устрашающе. Но этого не достаточно. Не против моего соседа. Сейчас мой муж выглдяит как напыщенный индюк рядом с ним.

— Ты хоть знаешь, кто я? — Олег ухмыляется, пытаясь сохранить видимость контроля. — Да я тебя закопаю, ты, блядь, даже не представляешь, с кем связался.

Сосед демонстративно зевает, прикрывая рот ладонью, будто вся эта сцена — не более чем фарс.

— Плевать, — бросает он, небрежно пожимая плечами.

Я ощущаю, как меня всю трясёт. Это не просто страх — это паника, сковывающая каждую клеточку моего тела. Сердце грохочет в груди так громко, что, кажется, слышно всем. Я боюсь пошевелиться, боюсь дышать, боюсь спровоцировать взрыв, который явно зреет внутри Олега.

Он выглядит так, будто готов броситься на соседа, его мышцы напряжены. Но сосед даже не двигается, просто смотрит, ожидая.

А потом его взгляд смещается на меня.

— Или ты хочешь, чтобы он остался?

Я резко мотаю головой, ощущая, как к горлу подступает тошнота.

— Нет, — мой голос дрожит, я сжимаю пальцы в кулаки, пытаясь хоть как-то совладать с эмоциями.

Сосед кивает, словно этого ответа достаточно.

— Тогда ты всё слышал, — говорит он, снова поворачиваясь к Олегу. — Вали отсюда.

Олег тяжело дышит, его взгляд мечется между мной и соседом. Он явно оценивает ситуацию, взвешивает шансы. А они не в его пользу. Сосед выглядит как чемпион бокса в тяжелом весе, а Олег — как легкоатлет, которому лучше не ввязываться в драку.

Челюсти мужа сжимаются, он расправляет плечи, будто пытаясь сохранить достоинство, и медленно пятится назад.

— Ты ещё пожалеешь об этом, Лена, — бросает он зло. Голос полон угрозы, но в нём слышится и что-то ещё — нотка поражения. Он кидает на соседа злобный взгляд, потом снова на меня. — Мы ещё поговорим.

Дверь хлопает.

Только после этого я понимаю, что больше не сдерживаю дыхание. Резко выдыхаю, прислоняясь спиной к стене. Меня накрывает волна истощения, ноги слабеют, и если бы не опора, я бы, наверное, осела прямо на пол.

В комнате повисает напряжённая тишина.

Сосед стоит напротив, скрестив руки на груди, и изучает меня взглядом. В его глазах нет сочувствия, только спокойствие.

— Всё нормально? — спрашивает он сухо.

Я поднимаю на него взгляд и усмехаюсь. Нормально?

— Ничего не нормально, — произношу хрипло.

Но внутри всё же становится легче. Хотя бы потому, что в этот раз меня было кому защитить.

Сосед кивает в сторону двери, за которой только что исчез Олег. А я только сейчас понимаю, что не знаю его имени. Но и спросить как-то неудобно.

— Ну, если что — обращайся.

Он не ждёт ответа, просто разворачивается и уходит, оставляя меня одну в прихожей. Я медленно опускаюсь на низкую обувную полку, пытаясь отдышаться.

И в этот момент подо мной раздаётся громкий треск.

Я даже не успеваю вскрикнуть — старая полка ломается под моим весом, и я с глухим ударом падаю на пол. Боль пронзает ягодицы.

Секундная тишина.

Я сижу среди обломков, глядя в потолок, и что-то внутри меня рвётся окончательно.

Последняя капля.

Меня накрывает волна истерики, которую я больше не в силах сдерживать. Я рыдаю. Громко, безудержно, до дрожи, до сжатого от боли горла.

Как же я любила Олега. Он был всем моим миром. Я отдала ему всю себя — каждую эмоцию, каждую мысль, всю свою жизнь. Я жила им, верила в него, смотрела на него с восхищением, с безграничной любовью.

А он вот так.

Я сжимаю руками лицо, но слёзы текут без остановки.

Меня предали.

Меня выбросили как ненужную вещь и я не знаю, как с этим жить дальше.

Я не знаю, сколько времени проходит. Я все еще сижу на полу, уставившись в потолок, пока боль раскатывается внутри волнами, смывая остатки сил.

Глава 7

Он морщится, потирая затылок, а я вдруг замечаю тёмное пятно на его белой футболке.

— Ты поцарапался! — ахаю я, когда понимаю, что это кровь.

Он бросает на меня взгляд, потом смотрит на своё плечо и пожимает плечами.

— Пустяки.

— Это не пустяки, рану нужно обработать, — твёрдо заявляю я со знанием дела.

Он хмыкает, явно не привык к такому беспокойству, но спорить не собирается.

— Ладно, — кивает он.

Так он оказывается у меня в квартире.

— Садись, — указываю я на стул.

Он скептически на него смотрит.

— Ты уверена, что этот выдержит?

Я смеюсь, впервые за долгое время.

— Этот точно надёжный.

Он садится, и я автоматически тянусь к полке, но застываю, когда открываю дверцу.

Чёрт.

Я совсем забыла, что здесь ничего нет. Закрываю глаза, тяжело вздыхаю.

— У меня нет аптечки, — виновато говорю я. Неловко-то как! — Я сейчас сбегаю в аптеку, а ты подожди.

— Не надо, — спокойно отвечает он. — У меня дома есть всё.

— Но… — я чувствую себя виноватой. — Ты из-за меня пострадал.

— Это пустяки, — пожимает он плечами, явно не придавая этому значения.

Я тереблю край свитера, не зная куда себя деть.

— Спасибо за помощь, — говорю искренне. — Меня Лена зовут.

Наверное, самое время представиться.

Он смотрит на меня слишком внимательно. Я бы даже сказала заинтересованно. Черт, как я раньше этого не поняла? Он же наверняка втрескался в меня с первого взгляда! Поэтому и ходит вокруг моей квартиры и пытается помочь. И, нет, у меня не завышенная самооценка. Просто я и в самом деле красотка. Мужчины всегда сворачивали шеи при виде меня. Поэтому мне до сих пор непонятно чего не хватало Олегу? Как он мог повестись на Ритку?

— А я Демьян, — он называет своё имя и я повторяю его про себя.

Мне оно нравится.

Демьян возвращается через пару минут, небрежно бросая на стол аптечку. Хотя честно говоря, я думала он ушел с концами.

— Держи, тут всё есть, — говорит он, потакая моему рвению помочь обработать рану.

Я открываю крышку, достаю антисептик и стерильные салфетки. В этот момент он без лишних слов снимает футболку и кидает её на спинку стула.

Я замираю.

Боже.

Этот мужчина явно проводит немало времени в спортзале. Крепкие плечи, рельефный торс, широкая грудь, сильные руки с натянутой на них кожей. И никакого смущения! Слово специально дает мне возможность рассмотреть товар!

Я сглатываю, стараясь не пялиться слишком откровенно, но ощущаю, как щеки заливает лёгкий румянец.

Как-то странно осознавать, что я сижу в своей квартире наедине с практически голым мужчиной, которого знаю всего несколько часов.

Но Демьян ведёт себя так спокойно, будто это совершенно естественно.

— Ну? — он приподнимает бровь, замечая моё бездействие.

— Да, конечно… — я встряхиваю головой, сосредотачиваюсь на ране.

Он поворачивается ко мне спиной, слегка наклоняя голову, чтобы я могла лучше видеть повреждение.

Ничего страшного, просто царапина, но глубокая. Я беру салфетку, смачиваю антисептиком и осторожно провожу по ране.

Демьян вздрагивает.

Я замираю, чувствую, как напрягаются его мышцы.

— Больно? — спрашиваю я, нахмурившись.

— Нет, просто холодно, — отвечает он, но голос звучит чуть ниже обычного.

Я прикладываю пластырь, кончиками пальцев ощущая его горячую кожу.

Чёрт… Он действительно очень тёплый.

Словно огонь под кожей.

Мой пульс предательски ускоряется.

Я резко отстраняюсь, убираю руки и откашливаюсь, пытаясь прийти в себя.

— Всё, готово, — выдыхаю я.

Он поворачивается, ловит мой взгляд. Демьян усмехается, берет футболку и медленно натягивает её обратно на свое идеальное греховное тело.

— Спасибо, — коротко бросает он.

Я киваю, пытаясь вести себя так же спокойно, как он.

Но сердце в груди всё ещё стучит слишком быстро.

Он явно привык к женскому вниманию. Он знает, что хорош собой и пользуется этим напольную. Вот же наглец! Но и в тоже время есть в нем что-то такое… Когда чувствуешь, что рядом с ним ты под защитой. То, что желает получить каждая женщина от мужчины. То, чего я ждала от Олега…

Я закрываю аптечку, пытаясь не думать о том, как только что прикасалась к горячей коже Демьяна. Голова всё ещё немного кружится, но не от алкоголя, который я даже не успела пригубить, а от слишком насыщенного дня.

Глава 8

Я собираюсь с максимальной скоростью.

Хватаю первую попавшуюся кофту, натягиваю узкие джинсы, быстро привожу волосы в порядок. На макияж нет времени, только пудра и тушь.

Набрасываю меховое пальто, надеваю сапожки на каблуке и вылетаю в коридор.

Демьян стоит, опершись на перила, скрестив руки на груди. Вид у него совершенно спокойный, будто мы не на работу едем, а просто решили прогуляться.

— Готова? — спрашивает он, когда я запираю квартиру и прячу в сумочку ключи.

Я киваю, хоть внутри все сжимается от неловкости. Я же не наговорила ему вчера лишнего? Черт, я даже не помню как до дивана добралась. Не к добру это! Хорошо, что мужчина оказался порядочным и не воспользовался ситуацией. Совсем я потеряла бдительность!

Мы вместе спускаемся вниз.

— Поедем на моей машине, так удобней, — бросает он, открывая дверь подъезда.

Я молча следую за ним, пока он направляется к своему джипу. Прикидываю в уме, что эта машина стоит где-то как его квартира. Мужики воистину странные существа. Вместо того, чтобы квартиру в новом доме и хорошем районе купить, они все деньги на тачки спускают.

Я зябко кутаюсь в пальто, сажусь на пассажирское сиденье.

Меня всю колотит от нервов.

Черт, ну и как я влипла в такую глупую ситуацию?

Я столько всего наплела ему по пьяни, а теперь приходится за это отвечать.

Вообще-то я планировала дождаться развода, заняться разделом имущества, а не устраиваться работать. Но вот я здесь.

Он заводит мотор, выезжает со двора, и я наконец собираюсь с духом:

— Демьян, я вообще-то ничего не умею делать, — признаюсь честно.

Он усмехается, не отрывая взгляда от дороги.

— Там ничего сложного, — спокойно произносит он. — Просто отвечать на звонки и передавать информацию.

Я сжимаю губы, кручу в руках ремешок сумки. Похоже, он даже представить себе не может, насколько сильно я обречена. Не уверена, что даже неделю продержусь.

Мы подъезжаем к зданию МЧС. Демьян паркуется, глушит мотор и бросает на меня быстрый взгляд. Кажется, он хочет мне что-то сказать, но решает промолчать. Может, вид у меня чересчур потрепанный? Или он вспомнил что за бред я несла вчера?

— Пошли, — коротко командует он, выходя из машины.

Снаружи – типичное серое строение. Мимо нас пролетает высокий парень в форме и, едва заметив Демьяна, резко тормозит.

— Доброе утро, Демьян Леонидович, — бодро бросает он, но взгляд тут же цепляется за меня, и в его глазах вспыхивает любопытство. — А это кто?

Леонидович? Он что, начальник здесь?

— Новенькая, — буднично отвечает Демьян, даже не останавливаясь. — Диспетчер.

Мы проходим мимо нескольких кабинетов, затем поднимаемся по узким ступенькам и оказываемся перед дверью с табличкой "Оперативно-диспетчерская служба". За дверью приглушённый шум голосов, короткие сигналы вызовов, чей-то резкий голос:

— Принято. Бригада направлена, ожидайте!

Демьян распахивает дверь, и я встаю как вкопанная.

Помещение просторное, но заполненное техникой и людьми. Вдоль стены стоит несколько рабочих мест, каждое уставлено мониторами, пультами связи и телефонными аппаратами. На стене — большой экран с картой района, где мигают отметки происшествий.

За пультами сидят трое диспетчеров, одетых в форменные рубашки. Один из них — мужчина лет сорока, с залысинами и сосредоточенным взглядом, что-то быстро записывает в журнал. Молодая девушка рядом с ним, судя по всему, еще не проснулась и напряженно втыкает в экран. Третий диспетчер — крупная женщина с низким голосом, переговаривается по рации.

Демьян проходит внутрь, и разговоры на секунду затихают.

— Это новенькая, — коротко бросает Демьян.

— Диспетчер? — первым реагирует тот самый мужчина с залысинами. Он смотрит на меня, как на школьницу, пришедшую сдавать экзамен. — Опыт есть?

Я открываю рот, чтобы честно признаться, что понятия не имею, как работать, но меня опережает Демьян:

— Будет, — спокойно отвечает за меня. — Всему научат.

Мужчина явно собирается сказать что-то колкое на жто, но вдруг дверь открывается, и в помещение входит девушка. Молодая, светловолосая, с округлившимся животом, явно очень глубоко беременна.:

— Доброе утро, Демьян Леонидович, — улыбается она, садясь за стол.

Демьян кивает в ответ — сдержанно, суховато, без лишних эмоций.

— Доброе, Лиза. Вот, знакомься, это Лена. Она заменит тебя. Объясни ей все, научи, что делать.

Я моргаю. Заменит?

То есть это уже решено? Даже без собеседования? Просто так?

Где вопросы про опыт, тестовые задания, хотя бы какие-то проверочные вопросы?

Демьян явно чувствует мое немое возмущение. Он смотрит на меня выразительно. В этом взгляде некое молчаливое предупреждение: не спорь, я тебе помог и теперь ты моя должница.

Глаа 9

День тянется бесконечно.

Работа диспетчера оказывается куда сложнее, чем я себе представляла. Это не просто «передавать информацию», как уверял Демьян.

Я слушаю, как Лиза объясняет мне всё, начиная от того, как правильно принимать вызовы, и заканчивая тем, как передавать их спасательным группам. Надо быть предельно внимательной, быстро разбираться в ситуациях, успокаивать людей на линии и одновременно заполнять все данные.

К обеду голова у меня идёт кругом.

Я чувствую себя не просто чужой здесь — я словно случайно попала в другой мир.

То, что ещё пару дней назад казалось важным — салоны красоты, вечеринки, покупки, обсуждения с подругами, кто кого бросил и кто что купил — вдруг стало каким-то чужим и ненастоящим.

Я смотрю на экран компьютера, но не могу сосредоточиться.

Как вообще моя жизнь так изменилась за два дня?

Вчера я жила в особняке. Сегодня — работаю диспетчером в МЧС.

В груди сжимается тревога.

И тут меня осеняет.

Лера!

Я со вчерашнего дня вообще не заглядывала в телефон! Как там моя доченька? Все ли хорошо? Мне все еще тяжело на душе за то, что я ушла от Олега, а фактически и ее там бросила.

Резко открываю сумку, достаю смартфон, разблокирую экран…

Чёрт.

Десятки непрочитанных сообщений.

Но больше всего мне бросаются в глаза не голосовые от Леры, которая сообщает мне о том, что ей срочно нужно купить костюм для праздника в школе.

А Ритки.

Мельком пробегаю взглядом по первым строкам.

"Ну наконец-то ты свалила. Я думала, что не дождусь уже этого дня.»

"Я всегда знала, что Олегу нужна нормальная баба, а не истеричка. За машину еще ответишь, тварь.»

"Как там твоя клоповня? Нравится? Привыкай. Потому что этот шикарный дом теперь мой, ты и так тут засиделась.»

Я судорожно вдыхаю, пальцы сжимаются вокруг телефона.

Но дальше — хуже.

Последнее сообщение.

"А вот и клубничка на тортик для тебя, дорогая."

И фото.

Я даже не успеваю понять, что это, прежде чем экран передо мной вспыхивает неприличными кадрами.

Ритка и Олег. Оба голые. Я узнаю нашу супружескую спальню. Вот как! Он притащил ее в дом в тот же день, что я ушла, а потом пришел требовать, чтобы я вернулась? Какая же тварь! Как он мог такое сделать, когда дочь дома? Как он себе представлял нашу дальнейшую семейную жизнь? А может он собирался мне выделить отдельную комнату, а сам с Ритой в нашей спальне жить?

Какая же мерзость!

Я слышу, как у меня перехватывает дыхание, пальцы предательски дрожат. Кажется, меня вот-вот вырвет. Я стою в коридоре, моя смена закончилась, мне нужно вызвать такси, ехать домой, а я и шагу сделать не могу. Слезы душат, но я не позволяю себе разреветься.

Ладно если бы это была какая-то левая баба. Я бы поняла эти нападки в свою сторону. Но не лучшая же подруга! Не человек, которого я так долго опекала! Я даже не намека ей ни разу, чтобы она деньги мне вернула, которые я ей на ремонт ванной комнаты одалживала в ее старенькой квартире!

Столько раз она приходила ко мне жаловаться на своих любовников, когда я выслушивала часы нытья про ее несчастную судьбу, когда она просто использовала меня, как жилетку, в которую можно поплакаться.

Я покупала ей подарки, когда у нее не было денег даже на себя, угощала в кафе, когда мы выходили вместе, потому что знала, что у нее туго с финансами.

Я была той самой, кто давал ей крышу над головой, когда она плакалась, что не может жить со своими родителями, той, кто бегал с ней по магазинам, помогая выбрать дешевую, но приличную одежду для собеседований.

Я была рядом, когда ее бросал один мужик за другим, когда она стенала, что все мужчины — козлы, я утешала, поддерживала, убеждала, что всё наладится.

А в итоге что?

Она всадила мне нож в спину так глубоко, что я до сих пор не могу вздохнуть.

Как можно быть такой неблагодарной, такой подлой, такой мерзкой?

Она пользовалась моей косметикой, потому что "ой, у тебя столько всего, а у меня даже тоналки нормальной нет"!

Она ездила со мной отдыхать, потому что я платила за нее!

И вот так она отблагодарила меня?

Увела мужа и смеет мне такую мерзость писать?

Мне хочется завыть от обиды. От ярости. От бессилия.

Господи, за что мне это? Пригрела змею на груди. Теперь уж точно понимаю смысл этих слов.

Грудь сдавливает, пальцы дрожат. Я не позволю себе заплакать. Ни слезинки не пророню из-за этой мрази!

— Ты готова?

Я вздрагиваю, слишком погружённая в свои мысли, и едва не роняю телефон.

Резко блокирую экран, сжимаю его в руках и поднимаю взгляд.

Глава 10

Мы поднимаемся на пятый этаж, и я уже собираюсь сказать Демьяну спасибо за всё, но…

Я вижу свою дверь.

И замираю.

Она распахнута настежь.

Грудь сжимает ледяной страх.

— О нет… — вырывается у меня.

Я бросаюсь внутрь и в ужасе останавливаюсь. Всё перевернуто. Шкафчики открыты, вещи разбросаны по полу, диванные подушки разорваны, на полу валяются книги.

Меня охватывает шок.

Что здесь произошло?!

Демьян заходит следом, осматривается.

— Следов взлома нет, — хмуро говорит он.

Я сжимаю кулаки, в груди закипает злость.

— Это Олег, — выдыхаю я. — Решил, что после этого мне не будет где жить, и я вернусь к нему, — догадываюсь я и бросаюсь к месту, где спрятала дорогущие украшения, которые забрала из дома.

Сердце почти остановилось при мысли, что это конец. У меня теперь даже на адвоката денег не будет! Но, нет, все на месте. Эти придурки не додумались заглянуть под гардероб. Нужно завтра же отнести все это в ломбард, снять банковскую ячейку и положить туда наличку.

Я чувствую опустошение. Поднимаю с пола стул, собираю вещи, но тут горячие пальцы обхватывают мою кисть.

Я застываю.

Медленно поднимаю взгляд.

Демьян смотрит прямо на меня.

— Оставь это, — говорит он спокойно. — Пойдём. Сегодня у меня останешься, завтра разберёшься со всем.

Я открываю рот, но он не даёт мне вставить слово.

— А ещё лучше — подай на мужа в полицию.

Я качаю головой.

— Бесполезно. Он депутат. Полиция ему ни по чём.

Я судорожно вдыхаю, чувствуя, как по спине пробегает холод. До каких пор Олег будет считать меня своей собственностью, которой можно распоряжаться, ломать, запугивать, выбивать из неё покорность?

Я осматриваю разгромленную квартиру и понимаю, что внутри меня ни одной эмоции не осталось.

— Даже на таких можно найти управу, Лена. Ты же понимаешь, что он будет держать тебя в страхе до тех пор, пока ты не сделаешь как он желает? Неизвестно каких придурков еще он к тебе может подослать.

— Спасибо за помощь, Демьян, — я выпрямляюсь, стискивая пальцы в кулаки, стараясь дышать ровно. — Но мы никто друг другу. Ты не обязан мне помогать. Я сама справлюсь.

Я опускаюсь на колени, начинаю собирать вещи, но не успеваю даже дотянуться до рассыпанных бумаг, как его рука резко хватает меня за запястье и тянет меня вверх.

— Эй! — я пытаюсь выдернуть руку, но он не отпускает.

— Пойдём. Считай, что на мою личную линию поступил вызов, — спокойно говорит Демьян, без усилий поднимая меня с пола. — И я тебя спасаю.

Я замираю, дыша часто, глядя на него снизу вверх. Его взгляд холодный, непоколебимый.

— Демьян…

***

Я захожу в квартиру Демьяна, и первое, что меня удивляет — тут чисто и уютно.

Простая, но стильная обстановка: деревянные полки с книгами, удобный диван, на кухне полный порядок.

— Ты один здесь живёшь? — спрашиваю я, снимая пальто. Он кивает, закрывая за мной дверь.

Я глубоко вздыхаю. Что я здесь делаю? Чужая квартира. Чужой мужчина.

— Голодная? — спрашивает он.

Я киваю, и он ведёт меня на кухню. Демьян открывает холодильник, смотрит внутрь и чертыхаетcя.

— Прости, у меня ничего готового нет.

Я пожимаю плечами.

— Не страшно.

— Зато есть мясо, — он достает упаковку. — Может, приготовишь что-то, пока я за овощами сбегаю?

Я сникаю.

— Эм… — я мнусь, чувствуя себя неловко. — Вообще-то… Я умею готовить только пирог с вареньем. Ну и печенье.

Он поднимает бровь, явно пытаясь понять, это шутка или нет.

— Ты серьёзно?

— Да, — я выдыхаю, опираясь на столешницу. — У нас всегда были домработницы, они всё делали. Я в последний раз готовила… лет пятнадцать назад.

Демьян не сводит с меня глаз. Должно быть я сейчас показалась ему избалованной барышней, но дело в том, что даже до того как я замуж за Олега вышла и мы разбогатели, я никогда не готовила. Просто так получилось. Дома кухня всегда была на матери. Она это дело любила, а Олег предпочитал ужинать в ресторанах, надобности стоять у плиты и готовить у меня не было.

— Ясно.

Он закрывает холодильник и пожимает плечами.

— Тогда просто посиди, а я сделаю ужин.

Мне стоило остаться в своей квартире. А ещё лучше — поехать к Олегу и высказать ему всё, что я о нём думаю. Но ехать к нему страшно. Олег всегда был жёстким, властным, сильным. Он не любил компромиссов, не прощал ошибок.

Глава 11

Я захожу в ванную, закрываю за собой дверь и опираюсь на неё спиной.

Влажный воздух всё ещё пропитан теплом после недавнего душа. Стёкла на зеркале запотели, а в воздухе витает слабый аромат мужского геля для душа.

Я разглядываю полку с его средствами.

Самые обычные бутылки из магазина.

Ни дорогих люксовых брендов, ни премиальных флаконов с золотыми крышками, как у Олега. Только гель для душа, шампунь, дезодорант.

Я провожу пальцами по одной из бутылочек, машинально считывая дешёвый логотип.

Я уже не помню такой жизни. Я давно стала элитой.

Люксовая косметика, дизайнерская одежда, поездки на шопинг в Италию, дорогие салоны красоты — всё это было нормой. А теперь я стою здесь, в чужой ванной, окружённая совершенно другим миром.

На мгновение внутри зарождается сомнение. Я правильно сделала? Смогу ли жить вот так? Я ведь не самостоятельная.

Закончила экономический университет, но это было так давно… Как быстро пролетела жизнь.

Олег всегда был моей опорой. Опорой, которая в один момент рухнула. Я начинаю понимать свою подругу Иру, которая год назад укатила за границу. Она всегда выступала за то, что женщина должна самореализоваться в любых условиях. Даже если у нее муж олигарх. Потому что в любой момент он может притащить в дом любовницу.

Я тогда смеялась над этими разговорами. И ни в какую не велась на ее уговоры купить франшизу у Итальянского ресторана и начать ресторанный бизнес. На деньги мужа, конечно, но бизнес ведь будет мой.

А теперь жалею.

Ирка вся в бизнесе, при деньгах, которые даже после развода останутся с ней, а я… мне даже положиться не на кого.

Я закрываю кран, вытираю руки. Когда возвращаюсь в кухню Демьян уже почти закончил с ужином. Пахнет вкусно. Не зря говорят, что мясом должен заниматься мужчина.

Он стоит у плиты, а я не знаю, куда себя деть. Отодвигаю стул, сажусь за стол. Первый шок от погрома в квартире прошел. Правда теперь у меня вырисовывается больше проблем. Так как Олег узнал где я живу и не оставит меня в покое, мне стоит куда-то переехать.

Прошло всего пару дней, а я уже устала от этого всего.

— Как твой первый рабочий день? — спрашивает Демьян, не отрываясь от сковороды.

Я вздрагиваю, потому что так глубоко ушла в мысли, что даже забыла, что не одна.

— Если честно, я вообще не уверена, что это для меня. У меня сейчас такое состояние, что ничего не хочется. Ну, ты же видел…

Демьян молчит, а я почему-то жду, что он скажет.

— Тебе нужно отвлечься. Работа — прекрасный способ сделать это. Тем более в МЧС. Иногда я забываю свое имя, когда прихожу домой выжатый как лимон. Поверь — способ действенный.

Он поворачивается ко мне, смотрит внимательно, словно душу мою наизнанку выворачивает. Что-то неуловимо щёлкает внутри, когда ловлю его взгляд. Но я не хочу разбираться, что именно.

Я быстро переключаюсь.

— А ещё, — говорю я, — Лиза уверена, что я там ради тебя. Приписывает мне влюбленность в тебя, так что не удивляйся, если слухи всякие поползут.

Демьян усмехается.

— Интересно, с чего бы это?

— Не знаю, — я деланно задумываюсь. — Может, с того, что они считают тебя главной недотрогой МЧС?

— Главная недотрога? — его бровь ползет вверх. Он выключает плиту, отодвигает в сторону сковороду.

— Ага, — я киваю. — По их словам, ни одной девушке не удалось к тебе подобраться.

— Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что обо мне говорят в коллективе.

— Ты же знаешь, как это бывает. В женском коллективе достаточно одного слуха, чтобы он стал правдой.

— В общем, будь готов, что меня будут с тобой шипперить.

— Шипперить? — он усмехается. — Что за подростковые выражения?

— У меня дочка есть, поэтому я в курсе всех новомодных словечек, — говорю и тут же чувствую как сильно по ней скучаю.

Демьян достаёт тарелки из шкафа, ставит их на стол. Я встаю, чтобы помочь, неловко ведь, что он всем занимается.

— Сиди уже, — говорит спокойно, раскладывая приборы. — Я сам закончу.

Я падаю обратно задницей на стул. Демьян кладёт на тарелку кусок мяса, нарезает хлеб, ставит рядом чашку с чаем, салат.

Мы начинаем ужинать. Мясо получилось идеальным. Нежным, сочным, пропитанным специями.

Я не знаю, как так вышло, но обстановка какая-то… спокойная. Не напряжённая. Не давящая. Просто приятная.

Я не должна сейчас сидеть за столом, ужинать с мужчиной, спокойно болтать о слухах в коллективе. Моя жизнь буквально разваливается на части. Олег не оставит меня в покое. Мне нужно искать жильё. Нужно продумывать каждый шаг. А я вместо этого наслаждаюсь ужином, который для меня приготовил мужчина, которого я едва знаю.

И самое пугающее…

Мне с ним спокойно. Слишком спокойно. И от этого становится тревожно.

Глава 12

— Диван раскладывается, — говорит Демьян, накидывая на него плед и хлопая по подушке. — Устраивайся.

Я замираю посреди комнаты, чувствую неловкость. У Демьяна двухкомнатная квартира. Он предложил мне занять гостиную.

— Щедро.

Он даже не смотрит в мою сторону, убирая со стола лишнее. Потом подходит к шкафу.

— Вот, держи, — протягивает мне свою футболку. Чистую, свежую. — Спать удобнее будет.

Я нерешительно беру ткань в руки. В голове проскальзывает мысль, что я могла бы просто сбегать в свою квартиру и взять ночнушку. Но сил нет. Да и желания, если быть честной, тоже.

— Спасибо, — выдавливаю я.

Он кивает, смотрит на меня пристально, а потом резко поворачивается и уходит в спальню. Я остаюсь одна.

Стою рядом с диваном, сжимаю его футболку в руках.

Нахожу в себе силы переодеться. Натягиваю футболку Демьяна и тут же ощущаю его запах. Ощущение… странное. Он высокий мужчина, поэтому футболка на мне выглядит как ночнушка. Прикрывает задницу, вот и отлично.

Забираюсь под одеяло и пытаюсь найти удобную позу, чтобы отключиться. В квартире слишком тихо. Закрываю глаза, но сон не идёт.

Голова работает, мысли скачут. Лера. Рита. Олег.

Как же меня всё это бесит. Я устала быть слабой. Устала терпеть, ждать, надеяться. Пока меня давят, унижают, предают — я просто молчу. Разве это нормально?

Нет. Не нормально.

Я резко открываю глаза. Что бы сделать такого, чтобы Олегу стало так же хреново, как мне?

Он уверен, что я без него пропаду. Что приползу обратно. Что буду молить о прощении, о деньгах, о доме.

Ну уж нет. Я не оставлю это просто так.

В голову пока не лезет ни одной чёткой идеи, но я придумаю. Обязательно что-то придумаю.

Я сворачиваюсь в комок на диване. Чёрт, как же все-таки мерзко, что его руки сейчас, возможно, гладят Риту прямо в нашей постели.

Но если он думает, что я просто приму этот удар и сдамся…

Олег сильно ошибается.

***

Я просыпаюсь от ощущения, что слишком светло. Щурюсь, вытягиваюсь, ощущая, как простыня на краю дивана приятно холодит кожу.

И тут меня резко пронзает паника.

Я распахиваю глаза и резко сажусь на кровати. Черт. Черт, черт, черт! На часах двенадцать. Двенадцать, мать его, дня!

Я проспала работу.

Я резко оглядываю комнату. Прислушиваюсь. Квартира пуста.

Демьян же должен был меня разбудить? Или… не должен? Я хватаю телефон — нет ни одного пропущенного, ни сообщений. Потом вспоминаю, что мы так и не обменялись номерами телефона. Я нервно прокручиваю волосы на пальце, вскакиваю, иду в ванную, потом на кухню.

Замираю рядом со столом. На нем лежит лист бумаги. Идеальным почерком выведено:

"Не хотел будить тебя. Отдохни немного. Чувствуй себя как дома."

Что?..

Я перечитываю два раза. Даже провожу пальцем по буквам. Он что… заботится обо мне? Это как-то слишком мило, чтобы быть правдой.

На несколько секунд я просто стою, вцепившись в записку, потом прикрываю глаза и медленно выдыхаю. Странное чувство внутри — смесь благодарности и… чего-то еще. Чего-то, что кажется слишком неподходящим к этому мужчине.

Я стряхиваю с себя это ощущение, бросаю записку на стол, и вместо того, чтобы пойти к себе, почему-то остаюсь здесь.

Просто завариваю себе кофе, делаю бутерброды, включаю телевизор на кухне и, подтянув ноги на стул, сижу, пью этот чертов кофе и смотрю какой-то дешевый сериал. Я чувствую себя странно расслабленной. И, возможно, впервые за долгое время не спешу никуда.

Сама не замечаю как втягиваюсь в сюжет, вообще не слежу за временем. Кажется, пью уже пятую чашку кофе. Не слишком ли для здоровья?

Я уже на четвертой серии, когда слышу звук открывающейся двери. Черт. Почему Демьян пришел так рано?

Я сижу на кухне в его футболке и в одних трусах! Господи как же неловко! Как я вообще могла попасть в такую глупую ситуацию? И что теперь делать? В окно прыгать? Как объяснить почему не ушла к себе? Ладно, он не оставил мне ключи от своей квартиры, не могла же я оставить дверь незапертой? Но вот то, в каком виде я разгуливаю по его дому…

Я медленно ставлю кружку на стол, чувствуя, как уши начинают гореть. Ладно. Главное — незаметно проскользнуть в комнату и одеться.

Я прислушиваюсь к звукам в квартире. Шуршание, потом шаги. Я вся напрягаюсь! Нет, только не в кухню, прошу! К счастью, кто-то сверху услышал мои молитвы, Демьян зашел в ванную комнату. Это мой шанс!

Я тихонько приоткрываю дверь, выскальзываю на цыпочках в коридор. Шаг второй третий… но, конечно ничего не получается.

В тот самый момент, когда я прохожу мимо ванной и в каком-то жалком метре от гостиной, где осталась моя одежда, дверь открывается и я врезаюсь прямо в грудь мужчины.

— Ой, — резко отступаю на шаг и застываю.

Глава 13

Я не отталкиваю его, хотя должна. Вместо этого я хватаюсь за этот поцелуй, как за спасение. Как будто мне необходима эта слабость. Его губы слишком горячие, поцелуй — слишком резкий. Он такой, как и сам Демьян. Грубый. Властный. Без права на отказ.

Я тону в нем. Пальцы скользят по его плечам, по шее, зарываются в короткие волосы. Я прижимаюсь ближе. Слишком близко. Боже, я давно не чувствовала себя такой… живой?

Слишком грязно. Слишком сильно. Слишком дерзко.

Он рычит низко, почти нечеловечески, и сжимает мои бедра, притягивая меня ближе. Я чувствую его твердый член через ткань его штанов. Он трется им между моих ног и это отчего-то так сладко. Его ладони — горячие, сильные. Я чувствую, как мышцы на его руках напрягаются, как он почти дрожит. Вся эта сила, вся эта ярость... нацелена на меня.

И я теряюсь.

Растерянность, желание, гнев — все смешалось в одно сплошное «сейчас». Но именно это «сейчас» пугает меня. Я не хочу забываться в чужих руках.

Нет.

Я не могу.

И упираюсь ладонями в его грудь, резко отталкиваю от себя, вложив в этот толчок все силы, что только остались.

Он отступает на шаг. Смотрит. Тяжело дышит. Его взгляд обжигает.

А я... я сбрасываю с себя это желание, как обжигающее покрывало, и резко соскакиваю с тумбочки.

— Это… — Я задыхаюсь. — Это уже лишнее.

Мои слова звучат резко. Слишком резко. Но мне плевать. Иначе не остановлюсь. Иначе сделаю то, о чем потом пожалею. Я все еще замужняя женщина! Олег был моим первым и единственным мужчиной. Пусть он и изменил мне, морально я не готова вот так просто открыться перед первым попавшимся мужчиной. Тем более тем, кого я знаю всего несколько дней!

Демьян смотрит на меня, молчит. Его грудь тяжело вздымается. Глаза темные, опасные.

— Прости, — шепчу я, даже не знаю, зачем. За то, что позволила? За то, что остановила? За то, что не понимаю, чего хочу?

Неважно.

Я отступаю. Шаг. Второй. А потом бегом бросаюсь в комнату, где остались мои вещи. Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

Сердце бешено колотится. Я не могу успокоиться. Не могу перестать дрожать.

Его запах всё ещё витает вокруг. На коже всё ещё ощущаются его руки. Во рту — его вкус. И это… желание. Господи, да что со мной?

Я провожу руками по лицу. Глубоко дышу. Пытаюсь привести себя в порядок.

Но получается плохо.

Очень плохо.

Внутри всё сжимается. Гложет. И самое мерзкое… я чувствую, как меня съедает это чертово неудовлетворенное желание. Как жжет изнутри, оставляя после себя только голую, пульсирующую боль.

Я пытаюсь отдышаться. Глубокие вдохи, выдохи. Но легче не становится.

Пока я не передумала, хватаю джинсы, натягиваю их на себя. Быстро стягиваю с себя его футболку. Складываю, бросаю на диван.

Готово. Теперь всё.

Мне не хочется прощаться. Не хочу снова смотреть ему в глаза. Не хочу этой неловкости, лучше просто… уйти. Сбежать. Так проще.

Осторожно выглядываю в коридор.

Тишина.

Демьяна нет.

Легкий комок облегчения подступает к горлу, и я выскальзываю из комнаты, словно вор. Делаю шаг. Второй. Закрываю за собой дверь. Боже, надеюсь, мы сейчас не встретимся.

Пытаюсь всунуть ноги в сапоги, запинаюсь. Тороплюсь, путаюсь, руки дрожат. Черт. Тихонько открываю входную дверь и покидаю уютную квартиру.

Я стою в подъезде, прислонившись к холодной стене, и несколько секунд просто дышу.

Лёгкий морозец пробирает под тонкую кофту, но я не двигаюсь. Слишком странное ощущение внутри.

Демьян.

Я ухожу, и у меня почти физически болит от мысли, что, возможно, это наша последняя встреча. Я останусь для него какой-то странной, случайной женщиной, которая пришла, спала на его диване, а потом сбежала, как испуганная девчонка.

И почему-то… мне жаль. Он хороший мужчина. Очень хороший. Непривычно прямой, резкий, но... правильный.

С этим пониманием я делаю шаг вперёд и замираю перед своей дверью. Достаю ключ, вставляю в замок, поворачиваю.

И… нет. Ключ даже не проворачивается.

Я моргаю. Медленно повторяю попытку. Вставляю, давлю сильнее. Снова. И снова. Но замок не поддается.

Я хватаюсь за ручку, дергаю дверь. Нет. Черт. Нет, нет, нет!

Я отступаю, ощущая, как кровь отхлынула от лица. Сердце бухает, словно пытается вырваться. Что, черт возьми, происходит?

Я медленно провожу пальцами по замку, вглядываюсь, и только теперь замечаю — он новый. Совершенно другой.

Как?

Кто-то поменял его, пока я спала?

Я прикрываю веки. Черт, кто кроме Демьяна мог об этом позаботится? Смотрю на дверь в его квартиру, потом на свою. Глупо ведь сейчас возвращаться, правда?

Глава 14

Я выхожу из подъезда, плотно запахнув пальто. Холод пробирает до костей, но я почти не чувствую этого. В голове одна мысль: уехать. Навсегда оставить эту квартиру, этот подъезд, этот двор.

Я останавливаюсь, бросаю последний взгляд на окна своей квартиры. Чувствую, как что-то внутри сжимается. Ком в горле, который я не могу проглотить. Но нечего раскисать. Всё, проехали.

Я решительно направляюсь к своей машине. Протягиваю руку, чтобы открыть дверь, и тут…

Ступор.

Я резко замираю, сердце срывается куда-то вниз.

— Да вы издеваетесь, — выдыхаю.

Я замечаю, что у меня спущено колесо. Обхожу машину и…

Четыре. Четыре чертовых проколотых шины. ВСЕ. ДО. ЕДИНОЙ.

Злость накрывает мгновенно. Я сжимаю кулаки, едва удерживаясь, чтобы не заорать.

Олег. Ну конечно. Кто же ещё? Он уже доказал, на что способен. Разгромил мою квартиру. Почему бы и машину теперь не испортить?

Хотя... я сама-то хороша, да? Что я сделала пару дней назад с машиной Ритки? Вывела нецензурные словечки? Вот и получила ответку. Бумеранг, чёрт бы его побрал.

— Чёрт, — шепчу сквозь зубы и вглядываюсь в серое небо. — Ну почему именно я? За что?
Но ответа, конечно, нет.

Я оглядываюсь по сторонам, злюсь на себя за слабость. Да уж. Теперь всё сама. Никто не поможет. Никто не поддержит.

Придется вызывать такси, ехать в ломбард. А потом — искать эвакуатор, отвозить машину на шиномонтаж. И всё это — мне.

Конечно, мне. А кому ещё? Мужу-депутату? Его любовнице? Я сжимаю телефон в руке, открываю приложение такси.

Да, Лена. Привыкай. Теперь ты сама за себя.

— Нужна помощь? — раздается у меня за спиной, и я вздрагиваю так резко, что едва не роняю телефон.

Сердце уходит в пятки. Холодный пот проступает на лбу.

Я поворачиваю голову, слишком медленно, слишком осторожно, будто надеясь, что это всего лишь глюк. Что я сейчас обернусь, а там никого. Просто игра воображения.

Но нет.

Демьян. Стоит, руки в карманы, взгляд внимательный, слишком цепкий. Ветер треплет его волосы, а в глазах — спокойствие. И что-то ещё. Невыносимое. Опасное.

Он смотрит прямо на меня, а я… я даже дышать нормально не могу. Я от него сбежала, а он тут как тут! Какая же неловкость! Я ведь даже не попрощалась!

Я вся дрожу, как неумелая девочка, которую застали за чем-то постыдным.

— Всё в порядке, — выдавливаю я. Голос звучит глухо. Слишком ровно. Я делаю вид, что снова смотрю в телефон. — Сама справлюсь.

Чушь, конечно. Как я справлюсь? Я даже не знаю как вызвать эвакуатор!

— У меня под контролем.

— Не похоже, — отвечает он.

Демьян обходит машину. Я стою, не двигаясь, пытаюсь не пялится на него, но не получается.

— На районе такое частенько случается, — произносит он спокойно. — Лучше арендовать гараж. Или хотя бы найти платную парковку.

Я зажмуриваюсь. Проклятье. Вот только его советов мне сейчас не хватало.

— Спасибо за совет, — говорю ровно, натянуто. — Учту.

Хотя прекрасно понимаю — ни о каком гараже речи быть не может. Я собираюсь уехать из этого района и не возвращаться. Поностальгировала и достаточно.

— Я собираюсь вызвать эвакуатор, — выдавливаю, чтобы хоть что-то сказать. — Так что… справлюсь.

— Угу, — отвечает он. Он останавливается прямо передо мной. Я чувствую его взгляд. Горячий. Тяжелый. Давящий. И не выдерживаю.

Осторожно поднимаю голову, позволяю себе бросить на него короткий взгляд.

И сразу жалею об этом.

Потому что то, как он смотрит… Будто знает, как под кожей пульсирует желание. Как оно до сих пор жжет меня изнутри.

Потом он смотрит вниз, на мой телефон. Приложение такси, открытое на экране, список ближайших машин. Черт.

— Я могу тебя отвезти.

— Нет, — резко машу рукой, в голосе проскальзывает паника. — Не надо. Я… Я не хочу тебя утруждать. Ты и так… ты и так столько помог.

Боже, я даже нормально говорить не могу.

— Это несложно, Лена, — говорит он после паузы. — Я всё равно свободен.

— Я ужевызвала такси, — отрезаю я и сама слышу, как дрожит мой голос. — Спасибо, но… я справлюсь.

Мои пальцы судорожно стискивают телефон. Я опускаю взгляд, делаю вид, что сосредоточена на экране. Просто чтобы не смотреть на него.

Внезапно он вырывает телефон из моих рук и нажимает отмену заказа. Его пальцы обхватывают мое запястье — крепко, но не больно. Резко. Властно. Я не успеваю ни пикнуть, ни вздохнуть, как оказываюсь рядом с ним. Его шаги широкие, уверенные, мои — быстрые, сбивчивые.

— Демьян! — выдыхаю, но он не останавливается. И я тоже.

Он распахивает дверцу машины, и прежде чем я успеваю хоть что-то сообразить, толкает меня внутрь. Резко захлопывает за мной дверь, обходит капот и садится за руль.