Искушение

Глава 1

– Ну прости, Викуль… Я осознал, понял, раскаялся. Больше никогда, клянусь…

День и без того выдался паршивый. Поляки воевали за каждый пункт в контракте так, словно не рекламу крема заказывали, а душу дьяволу продавали. Переводчики, юристы одной стороны, юристы другой стороны… Однообразное и унылое многоголосье сливалось в неразличимый гул, из которого она пыталась извлечь хоть какой-то смысл.

И по всему выходило, что требуют у нее какую-то мелкую чушь, ничего значительного. Проще было бы согласиться на все условия и подписать наконец этот контракт, будь он… здоров и счастлив.

Подписать.

И получить на свою голову заказчика, который считает, что из тебя можно вить веревки, а потому будет капризничать, требовать нарисовать красную линию зеленого цвета – плавали, знаем. Поэтому переговоры шли без малого семь часов, консенсус так и не нашелся, а его поиски были перенесены на светлое завтра…

Потом такси надолго застряло в пробке, и от запаха дешевого освежителя воздуха разболелась голова.

В такой день звонок мужа (точнее, без пяти минут бывшего мужа) – это, пожалуй, перебор. Последний штрих на полотне неудачного дня. Она устала так, что даже злиться не было сил.

– Не прощу. И хватит об этом.

Вика собиралась нажать на кнопку отбоя, но голос из динамика снова заныл жалобно:

– Давай встретимся. Нам многое надо обсудить…

– Если ты о разводе, то пусть твой адвокат обсуждает его с моим адвокатом. Не зря же мы им платим. Всё. Хорошего вечера! – Она яростно нажала на кнопку отбоя и бросила трубку в сумочку.

Если ее оставят в покое, это будет лучшее событие сегодняшнего дня. В конце концов, она имеет право на отдых. Это, помнится, даже в конституции прописано. Или уже не прописано?

Словно насмехаясь, телефон опять разразился трелью. Твою ж мать!

Вика снова выковыряла гаджет из сумки, посмотрела на дисплей. Миша. Хороший ты парень, Миша, жаль, что так не вовремя… Она поколебалась с минуту: отвечать или не стоит? Все указывало на то, что не стоит. Кроме одного. Мишка – существо ранимое. Если не ответить, он решит, что она прямо сейчас в глубочайшей депрессии запивает смертельную дозу снотворного дорогим вином. Ведь развод – это повод для депрессии, не так ли? А еще Мишка – существо отзывчивое. Так что через минут двадцать его, запыхавшегося, можно будет обнаружить на пороге своей квартиры. Похоже, выбора нет.

– Слушаю тебя, Мишенька!

– Привет, Вик… – пробормотали в трубке, немного помялись и добавили: – А я к тебе по делу. Возьмешь человечка на стажировку?

Что-то в голосе старого друга сулило подвох. Нет, она с удовольствием брала талантливых девчонок с худграфа поработать на время. Прежде всего, чтобы свои не звездились и не забывали, что на их место всегда можно найти кого-то еще. Кроме того, двух лучших дизайнеров она именно так и наняла, после удачной стажировки. Так что сама просьба была вполне нормальной.

Но тон… Тон был подозрительным. Мишка говорил как-то заискивающе и виновато. Но разбираться с этим сейчас не хотелось. Хотелось, наоборот, принять ванну и ни с чем не разбираться.

– Хорошо, Миш, пришли ее утром в офис.

Повисла пауза, и стало понятно, что сейчас будет тот самый подвох.

– Понимаешь, Вик… Это не она, а он. Ну, парень то есть.

Вот оно что! Теперь понятно, откуда эти страдальческие интонации в голосе.

– Нет, – отрезала Вика. – Не возьму.

В ее рекламной студии работали только женщины. И не потому, что она была мужененавистницей. А исключительно в интересах дела. Смешанный коллектив – это служебные романы, ревность, встречи и разлуки, и как результат – потеря ценных специалистов. Причем иногда внезапная, на самом пике важного проекта.

Сначала ничто не предвещает беды. Вот они трудятся рука об руку, фонтанируют идеями, а потом раз – и уже видеть друг друга не могут. Плавали, знаем.

– Мне очень нужно… – не унимался старый друг. – Понимаешь, это не просто студент. Это мой сын.

Вика замерла на мгновение с телефоном в руке, не веря своим ушам. Хорошенькие новости! Никогда не слышала ни о каких детях от Мишки. Ни в планах на будущее, ни в анамнезе.

– Не знала, что у тебя есть сын.

– Да я и сам не знал, – торопливо заговорил Миша, – Тут такая «Санта-Барбара»… Понимаешь, его мать была…

Ну уж нет. Пересказ Мишкиной «Санта-Барбары» она сейчас точно не выдержит. И без подробностей тошно: на то, чтобы отказывать старому другу, сил тоже нет. Вот нашел же момент!

– Хорошо, Миш. Присылай. Завтра с утра.

В конце концов, это всего лишь мальчишка. И всего лишь на месяц. Засунет его в какой-нибудь самый дальний угол, предупредит, чтобы не отсвечивал…

Вика бросила в сумку телефон и со вздохом облегчения достала из нее ключи от квартиры.

* * *

Наконец-то дома!

После того как бывший муж выехал вместе с вещами и доброй половиной мебели, квартира казалась просторной и даже пустой.

Вика насыпала корм в кошкину тарелку. Себе тоже насыпала – семян чиа в кефир. Вот и весь ужин. Хорошо жить одной. Готовить не нужно.

Битый час в пенной ванне с расслабляющей музыкой и аромасвечами – самое то, чтобы снять усталость и раздражение. И да, хорошо жить одной, никто не торопит, не стучит нервно в дверь, не спрашивает: ты что, уснула?..

Вика выбралась из ванной, быстро юркнула под одеяло, вытянулась посреди кровати. Да-да! Одной хорошо. Никто не стянет одеяло, не развалится поперек кровати, оттеснив на самый краешек, не включит телевизор с футболом… Можно спокойно почитать. Только вот сегодня – ничего заумного. Пусть будет легкое чтиво, какая-нибудь приятная сказочка про большую и светлую. Надо же как-то отвлечься от заказчиков, бывшего мужа и Мишкиного подарочка.

Она открыла ноутбук, порылась в залежах электронок и нашла роман про мужской гарем. «Венга». Название загадочное. Давно хотела прочитать.

Там не было юристов, контрактов и переводчиков. Зато у красавицы героини имелся десяток прекрасных мужей на любой вкус – от нежных и томных вьюношей до брутальных мачо. Все, конечно, с мускулистыми телами и внушительными эм-м-м… агрегатами. Все безумно любят госпожу – поодиночке и вместе дружно.

Глава 2

Вика поднялась совсем рано. В девять должен был начаться новый раунд переговоров, и единственный способ хоть что-то успеть – это ни свет ни заря продрать глаза и попытаться жить.

Уже в восемь она выбралась из автомобиля, а еще через минуту входила в лифт. Двери почти закрылись за ее спиной, когда между ними влезла чья-то рука. С шорохом створки опять разъехались, и в кабину вошел юный блондин. Вика внутренне сжалась. Еще одно чудесное начало чудесного дня.

Лифт – и без того тесное помещение, даже если ты там одна. Ездить в нем в компании с кем-то она терпеть не могла. Ее подчиненные то ли знали, то ли догадывались об этой фобии, то ли просто побаивались начальницу, во всяком случае, заходить в кабинку, когда там была Вика, не спешили. Ждали, пока придет второй лифт или, совершив поездку на четвертый этаж и обратно, вернется этот. Остальные фирмы в здании начинали работать на час позже, поэтому накладок почти не возникало. Почти…

Потому что посетители время от времени врывались – как вот сегодня! – в ее личное пространство. Но не запрещать же посетителям приходить! Она бы запретила, но от этих приходов образуются деньги.

Вика отвернулась, стараясь не встречаться взглядом с блондином, но краем глаза заметила, что он улыбается. Ну какой нормальный человек будет улыбаться в восемь утра?

На заказчика не похож – слишком уж молод и свеж. Курьер, может? Хорошенький… Из какого-нибудь модельного агентства? Если там есть такие экземпляры – с ними стоит работать. С агентствами, конечно, не с экземплярами.

Вика еще раз незаметно покосилась на незнакомца и вздрогнула, наткнувшись на его взгляд. Тот смотрел на нее, не отрываясь. О-о-о, она очень хорошо знала, что означает этот странный пристальный мужской взгляд… Мало ли она их ловила за свою жизнь. Некоторые раздражали, некоторые льстили, поднимая настроение и вызывая то самое: «А я еще очень даже ничего…» Но никогда еще, ни разу, ни один из них не действовал на нее столь сокрушительно. И ведь какой-то мальчишка, смазливый щенок, а так посмотрел, что сладко похолодела спина, а низ живота свело жарким спазмом. По телу прокатилась волна дрожи, волосы на затылке встали дыбом, выплеснув из-под себя целую стайку мурашек. И как-то сразу стало трудно дышать, будто из лифта разом выдавило весь воздух, а мысли куда-то разбежались, оставив в голове звенящую пустоту. Его глаза задержались на ее губах – и она едва удержалась, чтоб не облизать их невольно… – скользнули вниз, по шее, и замерли в районе груди, и Вика чувствовала, куда он смотрит так явно, словно он трогал там горячими ладонями. И хоть на ней была строгая блузка чуть не под горло, застегнутая на целый ряд крохотных пуговиц (ну как же, переговоры), Вика в смятении ощутила, что соски напряглись, заныли и предательски выпятились вперед, проступая сквозь тонкую ткань, и он… он… конечно же, все видит! Голубые глаза потемнели, полыхнули чем-то таким, что Вика сглотнула и торопливо отвернулась. Щеки пылали так, что даже ушам было жарко, и желание вжаться в стену, чтобы увеличить дистанцию, стало почти невыносимым.

Что это еще за черт возьми? Она, Вика, смутилась? Да ее невозможно было смутить даже шеренгой красавцев в одних стрингах. Да и без стрингов, пожалуй, тоже.

А тут – такая ерунда, какой-то мальчишка таращится на ее грудь, а она вспыхнула, как восьмиклассница, которой ветром задрало юбку.

От мыслей про задранную юбку стало совсем плохо, и Вика едва дождалась, когда лифт доедет до четвертого этажа. Парень вышел следом за ней. Значит, точно к ним в агентство.

Несколько чеканных шагов по коридору, пара жадных глотков прохладного воздуха – дай бог счастья создателям кондиционеров и уборщице тете Паше, которая вечно врубает его на полную мощь, так, что сдувает с ног, – и дурацкий девчачий румянец сошел.

– Извините! А как я могу найти Викторию Сергеевну? – раздалось низкое и бархатистое сзади. Будто лапкой прогладило по спине.

– Считайте, что нашли, – обернулась Вика. Она уже полностью пришла в себя и совершенно справилась с… с иррациональным волнением. Да, именно так это можно назвать. – Вы по какому вопросу? – недрогнувшим голосом спросила она.

– Я от Михаила Александровича. На стажировку.

От Ми… От кого?! Твою ж мать!

Ну откуда у грузного увальня, каким Мишка был даже в лучшие свои студенческие годы, мог появиться такой отпрыск? Ходячий секс! Похоже, что-то там неладно в этой его «Санта-Барбаре», и только Мишка как последний лопух этого не видит.

Вика внимательно всмотрелась в модельную физиономию стажера. Волосы светлые, слегка вьющиеся на кончиках, а ресницы темные, короткие, густые. Глаза голубые-голубые, ласковые, ямочки на щеках, когда улыбается вот так вот, смущенно… Ну просто мимими. Катастрофа! Это же… Это же бомба замедленного действия. Впрочем, какого там замедленного. Сразу рванет!

Она тут же представила, как ее девочки дружно впадают в ступор при виде такой ожившей мечты, перестают работать и начинают наперебой закармливать это чудо пирожками собственного приготовления… А у них, между прочим, на подходе крупный контракт и непростые клиенты!

– Значит, так. Сейчас я тебя прикреплю к нашей лучшей сотруднице. Будешь выполнять всё, что она говорит. И главное: от нее ни на шаг, по офису не бродить, никого от работы не отвлекать. Увижу, что с кем-то болтаешь, – выставлю без разговоров. И Миша не поможет! Уяснил?

Чудо кивнуло. Хороший мальчик.

Кому достанется подарочек, она решила еще вчера. Оксана Иванова. Талантливейший дизайнер, увлечена работой и только работой. Выглядит она… эм-м… своеобразно. Очки с толстыми стеклами, гнездо глухаря на голове, вечно одета во что-то серое и мешковатое… Дни напролет проводит, уставившись в монитор, и периодически выдает совершенно гениальные вещи. Она, скорее всего, даже не заметит, что рядом, вопреки обыкновению, крутится представитель противоположного пола. Похоже, она их видит только в качестве электриков, сантехников и прочая. В общем, когда нужно что-то отремонтировать или прикрутить.

Глава 3

«А-а-а!» – первая мысль нового утра была именно такой, без слов. И вторая тоже. И третья. Потом отношение к жизни оформилось в обреченное: «Твою ж мать!» И только после этого начало рассыпаться на отдельные фрагменты. И каждый из них – словно гвоздь в крышку ее гроба.

Это Мишин сын. Позаботилась, блин. Помогла другу… Твою ж мать!

За домогательства к сотрудникам только на Западе преследуют или у нас тоже? Как-то не было повода это выяснить. Хотя он не сотрудник. И стажером еще не успел оформиться…

Твою ж мать! Она даже не знает, как его зовут. Из-за этих чертовых переговоров не удосужилась спросить.

Он хотя бы совершеннолетний? Ну не отправил же старый друг к ней первокурсника!

Вика стала судорожно считать. Так, Миша учился на два курса старше… И поступал уже после армии… А значит, ему сейчас… Всё равно получается какая-то ерунда.

Мозг не хотел считать, он хотел, чтобы она умерла прямо сейчас. Или хотя бы выпила чего-нибудь холодного и умерла потом. Остальной организм был с ним согласен.

Вика поднялась с кровати и угрюмо поплелась к холодильнику. Рядом неторопливо вышагивала кошка, тактично намекая, что вчера ее не покормили.

Счастливые люди – те, кто наутро после крепкой выпивки ничего не помнит! Конечно, обязательно найдутся доброжелатели, которые подробно проинформируют беднягу о его вчерашних художествах… Но это как бы и не считается. Если с собственными воспоминаниями такой рассказ не коррелирует, наверное, можно слушать его спокойно, словно всё это случилось с кем-то другим. Хуже, конечно, если в подтверждение имеется видеозапись. В Сети. С парой сотен просмотров.

Вике запись не требовалась. Она помнила всё в мельчайших деталях. Помнила, как опрокинула стажера на офисный диван. Зачем вообще в офисе стоит диван?! Там работать надо, а не на диванах сидеть! Или даже не сидеть…

Не разрывая поцелуя (вчера это казалось очень важным – ей категорически не хотелось, чтобы мальчишка как-то комментировал происходящее, и она искренне радовалась, что нашла такой простой и чудесный способ этого избежать)… Так вот, не разрывая поцелуя, она стала расстегивать его рубашку. Запуталась в пуговицах. Ненадолго зависла. И сделала еще одно восхитительное открытие – воистину, это была ночь открытий! – снимать рубашку вовсе не обязательно. Более того, это нецелесообразно и вообще неэргономично. И переключилась на ремень в джинсах. Ремень был не менее упрямым, чем рубашка, и тоже не давался.

Где-то на этом этапе стажер окончательно освоился, разобрался в ситуации и ловко расстегнул пуговицы на блузке. Сдвинул в сторону кружево бюстгальтера, мягко коснулся соска – сначала пальцами, а потом и губами. Втянул его в рот и легонько прикусил, высвобождая из кружевного плена вторую грудь, которая охотно прыгнула в его руки. Сжимая и тиская ее груди горячими ладонями, стажер поцеловал ее в шею и прикусил ее второй сосок. И это было с ума сойти как приятно и восхитительно.

Вика не смогла сдержать протяжный стон, а руки стажера уже задрали юбку и…

И вот тут всё кончилось. Существо, которое заменяло обычную Вику в этот вечер, каким бы пьяным оно ни было, вспомнило, что белье-то на ней сегодня… Ну не ахти. Удобное, конечно, практичное. Но вот совсем не то, которое нужно демонстрировать человечеству, а особенно его симпатичным представителям.

Вика не с первой попытки, но поднялась с дивана, поправила прическу и строго вопросила:

– Что вы себе вообще позволяете?

Нелады с дикцией не дали этой фразе прозвучать убедительно, но для опешившего стажера этого оказалось достаточно.

Вика развернулась и гордо удалилась, на ходу застегивая блузку. Аргументировала свое бегство она тем, что ей немедленно нужно кормить кошку.

По поводу кошки почему-то потребовались пояснения. И Вика заверила стажера, что животина у нее одна и вторую она заводить не собирается, а уж тем более десять.

Занавес!

Вика мрачно размешивала кофе в чашке и размышляла о том, как бы не возвращаться сегодня в агентство, а еще лучше – как-нибудь вообще оттуда уволиться. Но куда ты уволишься из собственной компании? И даже в командировку не уедешь – новый контракт требует постоянного присутствия. По всему выходило, что на работу идти придется.

* * *

В офис Вика явилась после двенадцати. Как человек, который накануне жертвовал собственной печенью во имя процветания агентства, она имела на это полное право. Взгляд сам собой обратился к тому углу, в который она вчера поместила стажера. Красавчика там не было, зато за компьютером восседала какая-то посторонняя девица.

– Это еще кто? – Вика поймала за рукав пробегавшую мимо секретаршу и указала на незнакомку.

– Это? – Леночка восторженно пискнула и, скосив в указанную сторону блестящие от предвкушения глаза, заговорщицки прошептала: – Это наша серая мышь Иванова. Видимо, встретила фею-крестную. Правда, потом что-то пошло не так, и вместо бала она, как всегда, притащилась в офис. Впрочем, с некоторых пор у нас тут тоже водятся принцы.

И Леночка прерывисто вздохнула.

Принцы? Твою ж мать…

Вика присмотрелась. Джинсы и маечка обтягивали вполне аппетитные формы, которые, оказывается, там были. Стрижка, макияж, туфли на каблучках… И кто бы мог подумать, что из такого хм… бесполого существа, как Иванова, можно сделать что-то… эдакое, женщиноподобное?

Она оглянулась по сторонам. Все девицы в офисе сегодня были чудо как хороши, сверкали подведенными глазами, благоухали французскими ароматами и, в принципе, вполне могли бы полным составом прямо сейчас выдвигаться на подиум. По крайней мере, за их наряды было бы не стыдно.

Даже уборщица тетя Паша нацепила новый цветастый платок и подкрасила губы извлеченной из глубины веков ярко-морковной помадой. Вика вздохнула. Кажется, этот офис уже никогда не будет прежним. А ведь еще какой-то час назад она думала, что хуже уже быть не может. Все-таки мало в ней оптимизма и веры в светлое будущее. Может, и еще как.

Глава 4

С Мишей они встретились в кафе. А что такого? Могут же старые приятели выпить по чашке чая и поболтать!

– Привет, дорогой! – Вика постаралась как можно непринужденнее чмокнуть его в щеку и подала знак скучающей неподалеку официантке. Народу в кафе было немного, так что была возможность спокойно поговорить.

– Что-то случилось? – настороженно поинтересовался Мишка, обхватив ладонями свою чашку, словно опасался, что ее могут стащить. – Ты извини, что я так тебя напряг… Ян что-нибудь натворил?

– Нет, – улыбнулась Вика.

Вообще-то, это она что-нибудь натворила. Но молодому папаше знать о таком необязательно.

Подлетевшая официантка получила заказ и оперативно исчезла.

– Просто ты никогда… – растерянно пробормотал молодой папаша. – Да мы последний раз виделись лет сто назад! Все по телефону да по телефону…

Что верно, то верно…

– Ну и ты раньше никогда не радовал новостями о том, что у тебя есть взрослые дети, – повернулась Вика к старинному приятелю и с любопытством уставилась ему прямо в глаза. – Меня заинтересовала твоя «Санта-Барбара». Я, может, тоже люблю посплетничать. Женщина я или где?

Миша смотрел на нее с сомнением. В его глазах явно читалось: «Или где». Черт! Надо срочно что-то делать с имиджем…

– Да тут такая история… – выдавил он и жадно отхлебнул из своей чашки. – Еще в школе дело было.

– Ну ты, Федотов, даешь! – Вика удивленно взметнула брови. А ее старый друг не промах! Она-то в школе уроки учила и на вечеринки до десяти еле-еле у родителей отпрашивалась. А он… – Я-то думала, ты тихоня.

– Да случайно получилось. На олимпиаде.

На олимпиаде? Вот оно что! Мишка и в универе был впереди планеты всей. А уж в школьные годы наверняка отдувался за целую школу.

Дождавшись, пока официантка поставит перед Викой заказанный чай и отойдет подальше, Мишка вздохнул и продолжил:

– Мы на три дня ездили. Ну всех разместили в одном общежитии: математиков, филологов, химиков… Девочка там была. Нет, там много девочек было… Но эта… Такая…

Вика кивнула.

– В общем, после первого дня кто-то принес шампанское. Я сначала отказывался, я ж никогда, ты же знаешь. Ну вот. А потом не отказался… Потом кто-то сбегал за добавкой. И вроде бы даже еще за добавкой. Понимаешь?..

Да не то слово!

– Ты даже не представляешь, Миша, как я тебя понимаю! – совершенно искренне сказала Вика. – А дальше что?

– А дальше просыпаюсь, а рядом – она.

– И что, ничего не помнишь?

– Ну почему… Помню… чего.

– И-и-и?

– Про вечеринку узнали, всем нагоняй устроили и разбросали по разным общежитиям, уж не знаю зачем. В общем, вернулся я с олимпиады, в комнате ее нет, где искать – не знаю. Да и надо ли искать? Я, знаешь, и в школе тот еще Ален Делон был. А она красивая… Очень красивая…. Наверняка уже десять раз пожалела. Зачем я ей такой?

– А дальше?

– А дальше всё. Это я только недавно узнал, что не всё. В общем, родители у нее нормальные, когда выяснилось, что она в положении, велели рожать без разговоров. Меня особо не искали, она даже фамилию не знала.

– А ты как про сына узнал? – Вика подалась вперед, напрочь забыв про остывающий чай. – Он написал в «Жди меня»?

– Нет. Выставка у меня была. Ну и в интернете картинки. Вот я на фоне работ, вот я на фоне посетителей. Она увидела и узнала.

– Алименты за все годы потребовала?

– Нет. Я хотел заплатить, ты не думай… – вскинулся Миша. Вика и не думала. Насколько она его знала – отдал бы последнее. – Но она ничего не взяла. Она такая…

Мишкины глаза светились. Ага-а, а кто-то у нас влюблен без памяти! Теперь они поженятся и заведут еще кучу симпатичных Янчиков. Отличный сюжет для женского романа. Если, конечно, Мишка не засамокопается по самые уши, неся всякий бред на тему «Я-ее-не-достоин».

– Попросила только сына пристроить, – вздохнул самокопатель и гордо добавил: – У него талант. А в их захолустье что с талантом, что без – максимум в учителя рисования.

– Очень романтично, Миш. А дамочка-то замужем?

– Нет… кажется.

– Кажется? Что значит «кажется»?! – совершенно искренне возмутилась Вика. – Ты это, давай-ка букет в зубы – и бегом в захолустье.

По кислой физиономии Федотова стало понятно, что фокус с букетом в зубах уже был проделан и безрезультатно.

– Не нужен я ей… – буркнул он и залпом осушил свою чашку.

Что-то подсказывало Вике, что, прояви Мишка чуть больше настойчивости, провинциальная красавица наверняка бы упала в его объятья. Но где Мишка, а где настойчивость…

Ну что ж, она не устроитель чужого счастья. И встреча со старым другом ей нужна была исключительно в терапевтических целях – чтобы впредь как можно ровнее смотреть в ту сторону, где сияет улыбкой новый стажер.

Ибо нефиг.

И последний вопрос. Так, из любопытства.

– А Александрович-то он у тебя почему?

– Ну… Так в загсе записали. Отец у нее Саша. Вроде как в честь него.

Глава 5

Больше стажер неприятностей не доставлял. Уже прошла неделя – и никаких сюрпризов. Ян исправно приходил в офис, забивался в угол к Ивановой, вполголоса обсуждал с ней что-то, выполнял все, что ему поручали, вежливо здоровался с начальницей, если они сталкивались в коридоре, цветов не носил, глупостей не делал… Вел себя как велено и даже болтающим с сотрудницами замечен не был.

В общем, не придерешься, даже если захочешь.

Вика настолько успела привыкнуть к тому, что все спокойно и хорошо, что почти перестала вспоминать ту историю, испытывать по этому поводу неловкость и вроде бы совершенно выбросила стажера из головы.

Входила утром в офис, равнодушно кивала, обнаружив, что он на месте, и окуналась в водоворот срочных, очень срочных и просто жуть каких срочных дел.

Ей даже стало казаться, что это равновесие уже нельзя нарушить. И, разумеется, она ошибалась. Сбой произошел, когда она и не ожидала. Она, как всегда, явилась на работу утром, как всегда, нажала кнопку лифта и ухватила краем глаза совершенно неожиданную картину. Настолько неожиданную, что даже слегка запнулась, входя в лифт.

Ее стажер беседовал с молодым человеком. Не то чтобы беседовал… Он стоял, прижавшись спиной к стене, а его приятель нависал над ним, опершись рукой на ту же стену. И смотрел он на парня совсем не по-товарищески… Как смотрел на него Ян, она не видела: его лицо заслоняла та самая рука. И вообще Вика бросила в ту сторону лишь мимолетный взгляд.

Не сказать, что она была поражена. Вика всю жизнь сначала училась, а потом и работала в творческой среде, так что недостатка в знакомых геях у нее не было. Собственно, скабрезная шуточка о том, что дизайнер – это не профессия, дизайнер – это ориентация, гуляла в их кругу еще со студенческих времен.

Но, черт возьми, не Ян же!

Хотя почему бы и не Ян? Хорошенький, одевается с иголочки, волосы всегда уложены…

Теперь ее пьяная выходка представала совершенно в другом свете. Но главное, невольно увиденное почему-то больно царапнуло где-то там внутри, где давно уже ничего не царапало. Возможно, в душе.

Это что, ревность? Ну конечно, нет.

Просто она беспокоится за мальчишку, в конце концов, это же Мишкин сын. Кстати, о Мишке. Наверное, надо ему сказать… Или не надо?

Твою ж мать! Вика начинала на себя злиться. Совсем сдурела. Осталось еще и в няньки к этому пацану записаться! Ей его не в детский садик и не в группу продленного дня привели. Парень взрослый, совершеннолетний, с собственными отношениями и с собственным отцом разберется как-нибудь сам.

Ориентация работе не вредит, а значит, ее это вообще никоим образом не касается! Вика решительно включила компьютер и придвинула пачку еще вчера принесенных Леночкой на подпись бумаг.

И тут раздался тихий стук в дверь.

– Виктория Сергеевна, можно я на минутку?

На пороге стоял Ян, неловко переминаясь с ноги на ногу. Щеки помидорового цвета. В голубых глазах – вся скорбь еврейского народа. Неужели и правда решил, что она побежит ябедничать папочке?

– Если только на минутку, – Вика не очень понимала, как себя вести в такой ситуации, а потому предпочла бы никак не себя вести, а отправить стажера восвояси.

– Это не то, что вы думаете, – он покраснел еще больше, хотя, казалось бы, куда уже больше.

Заметил ее все-таки! Почему-то словно камень с души упал. И дышать сразу стало легче. Вика развернула к парню монитор, на котором в экселевской таблице стройными рядами стояли цифры.

– Агентству нужно расширяться. Объем заказов слишком большой – не справляемся. Свободных денег хватит или на то, чтобы арендовать нормальное помещение – и поставить туда так себе технику. Или купить нормальную технику – и ютиться в тесноте, да не в обиде. Вот об этом я думаю. А не о том, что ты там себе насочинял.

Ян помолчал, словно смысл сказанного дошел до него не сразу.

– Арендуйте нормальное помещение, а технику возьмите в кредит, – спокойно сказал он и вышел из кабинета.

Вика хмыкнула. Умник нашелся. Это все она знает и сама. Вообще-то, юристы уже составляют обоснования для кредитов. Целью этого спича было наглядно продемонстрировать стажеру: ей не до него.

А ей почему-то до него.

Глава 6

Проект набирал обороты. Если Вика хотела видеться с Яном пореже, решение подключить его именно к этому проекту было не самым удачным. Эти чертовы ямочки теперь постоянно маячили перед глазами, и с каждым днем становилось все труднее убеждать себя в том, что ничего особенного не происходит.

Кое-что особенное происходило. Вика, взрослая серьезная женщина, теперь чувствовала себя как влюбленная старшеклассница. Впрочем, нет, в старших классах она как раз была не по годам взрослой и рассудительной и всегда гордилась тем, что никогда не теряет голову. Парни табунами ходили за симпатичной и талантливой девчонкой, но она избегала шумных компаний, редко выбиралась на свидания. Она уже тогда четко знала, чего хочет от этой жизни. Счастливый брак, детишки и прочие тихие радости если и были в ее списке желаний, то где-то в самом конце, а посему не стоило тратить время и силы на вечеринки и прогулки под луной.

Она всегда представляла себя модным дизайнером или владелицей своей дизайнерской студии. Красивой, подтянутой, деловой и богатой, обязательно богатой. Ее семья существовала где-то на грани бедности: интеллигентные, невероятно умные родители считали, что стремиться к богатству – это что-то недостойное. И не стремились. Совсем. Вика с детства знала, что главное украшение девушки – скромность. Да-да. Этот аксессуар единственный подходил к ее платьям, купленным преимущественно в секонд-хенде. Интересно, если бы в те годы у нее были красивые наряды, она также проводила бы время за учебой и эскизами? Или все-таки вела бы себя как-то иначе? Впрочем, теперь этого уже не узнаешь.

Из скромной девушки она своими силами выплавила другую – смелую, уверенную в себе. Это оказалось не так трудно. Если хочешь стать сильной, притворись сильной, а дальше как-нибудь сложится.

Теперь такая решительная, рассудительная, а местами даже жестковатая Виктория Сергеевна каким-то невероятным образом превращалась в полную свою противоположность.

Хорошо было «нашей мымре» из «Служебного романа». Новосельцев – человек взрослый, семейный, обремененный аж двумя детьми, такому достойному выбору все могут только поаплодировать. А мальчишка, да еще и сын институтского приятеля? Это что вообще такое? В такой симпатии даже самой себе признаться сложно, не говоря уже о том, чтобы дать этим чувствам ход.

Она и не давала. Запрещала себе даже думать о нем.

Ага, конечно, если б еще эти запреты воплощались на практике! Да, Ян больше не делал ничего такого, что можно было бы назвать нарушением субординации, да и Вика обращалась к нему подчеркнуто официально, даже, пожалуй, строго, и лишний раз предпочитала к нему не подходить. Только это не могло ничего изменить. Как ни старалась она не смотреть в его сторону, взгляд сам собой скользил туда – где он склонялся над эскизами, закусив губу. Иногда он откидывался на спинку стула и устало потягивался, вскинув руки вверх. Он всего лишь разминал затекшие мышцы, а у Вики мутилось в голове и перехватывало дыхание. Черт побери все на свете!

Он больше не работал под началом Ивановой, но продолжал сидеть в том самом дальнем углу, за соседним с Оксаной столом, перетащив туда свободный компьютер. Выходя из своего кабинета, Вика нет-нет да и замечала, как они, склонив друг к другу головы, что-то азартно обсуждают, кликая мышками и показывая пальцами то в один, то в другой монитор. Конечно, по работе, как же иначе, но странное, абсолютно нелогичное недовольство все равно глухо ворочалось где-то внутри.

И если бы только это!

Целый день, с утра до вечера, с утра до вечера, и в рабочее время, и в обед, без перерыва, без конца и края, постоянно из-за приоткрытой двери неслось:

– Янчик, солнышко, посмотри логотип. Не слишком перегружено?..

– Я тут ходила в магазин, принесла пончиков… Ян, будешь? Горячие!

– Ой, а что это у тебя? Какая прелесть! Цветовое решение – просто роскошное! Ян, ты гений!

Многоголосье радостного девичьего щебета… Да уж… Ему-то она запретила разговаривать с сотрудницами. А им как запретишь? Издать соответствующий приказ? То-то будет веселье!

Поэтому она не предпринимала ничего и лишь морщилась, когда до нее доносилось:

– Ян, иди пить чай, мы уже налили…

– Слушай, Ян, я вот тут не могу разобраться, глянь, пожалуйста!

Интересно, с каких это пор Сидоренкова не может разобраться сама со своим заданием?! С тех самых, как в офисе появился симпатичный стажер?! Могла бы хоть тише вопить об этом. Вика поморщилась, закрыв уши руками. Твою же мать! Никогда никакой шум не мешал ей работать, она научилась мастерски отключаться от всего, что не имело отношения к тому вопросу, которым в данный момент занималась. И вот теперь отлаженный механизм дал сбой. Такое ощущение, что в мозг внезапно самопроизвольно встроился чертов фильтр, который отсекал любой шум и срабатывал только на одно кодовое слово: Ян. И, как только она слышала это имя, автоматически начинала слышать и все остальное, а это мешало. И злило. Хотелось выйти из кабинета и рявкнуть подобно шаблонному самодуру-начальнику: «Вам всем что, заняться нечем? Работа закончилась?» Вот только самодуром Вика никогда не была и на своих подчиненных голос повышать считала недостойным. Да и придраться, если честно, было не к чему. Работа спорилась, и еще как. Словно с приходом талантливого красавца мальчишки весь дамский коллектив подобрался, вдохновился по самое не могу, мобилизовался и устроил между собой негласное азартное соревнование, кто лучше и круче.

Значит, ей оставалось только одно: сидеть в своем кабинете, плотно прикрыв дверь, и по возможности не высовываться.

Вика подняла голову от бумаг. Сегодня не было никаких совещаний, брейн-штурмов и разборов полетов. Она почти целый день не выходила из кабинета, просматривала финансовые отчеты, консультировалась с юристами – сознательно посадила себя на “безъяновую” диету. Это почти сработало. За целый день они ни разу не увиделись. Даже обед она заказала в кабинет.

Глава 7

– Кафе в этом же здании, – сказала Вика дрогнувшим голосом, повернулась и торопливо зашагала вперед. – Только вход через соседнюю дверь. Запомни на будущее.

Черт! Что она несет? Какое еще будущее? Не хватало еще, чтоб он начал сидеть допоздна в офисе каждый вечер. Тогда она точно свихнется!

– Запомню, – усмехнулся Ян, догнав Вику и придерживая перед ней дверь. Его теплое дыхание коснулось ее шеи, и волосы на затылке моментально встали дыбом. Черт! Черт!

В кафе было тихо и малолюдно. Не особо выбирая, они заняли ближайший пустой столик у окна и какое-то время сидели молча, уткнувшись каждый в свое меню, и вроде как разговаривать было незачем. Потом сделали заказ официанту, отложили книжицы с перечнем блюд и яркими фотографиями и остались друг напротив друга.

– Как там Миша? – ухватилась Вика за относительно безопасную тему.

– Отец? – переспросил Ян. – Он в порядке.

Вика едва сдержала нервный смешок. Было дико и непривычно, что Мишку в принципе кто-то называет отцом, а уж тем более если этот кто-то очень даже взрослый.

– Ты его так и зовешь? – спросила она.

– А почему нет? – Он пожал плечами. – Это же правда.

– Ну да, конечно, правда.

Умом Вика была полностью с ним согласна, но что-то внутри нее все равно этому отчаянно сопротивлялось, словно Ян был из одной картинки, Миха из другой, а их родство и вовсе из третьей. И как она ни старалась собрать это все в один коллаж, не получалось так, чтобы выглядело органично. Рассыпался коллаж на фрагменты, как их ни крути.

– И ты на него не злишься, не обижаешься?

– Это с чего? – Ян удивленно поднял брови. – Он же ничего не знал, на что тут обижаться.

В общем, парень прав.

– Ну, а на мать? Вроде как она решила оставить тебя без отца, а его – без сына.

– Это ее жизнь. Как считала нужным, так и сделала.

– Но он же твой отец…

– А вот это уже моя жизнь, – улыбнулся Ян. – Когда он мне понадобился, я его быстро нашел.

– Да? – Вика удивленно подняла брови. – А Миша, ну, твой отец, вроде говорил, что это она нашла. Случайно… Когда ей попались на глаза фотографии с выставки.

– И как же, по-вашему, – вкрадчиво протянул Ян, – они ей попались на глаза?

Вика не выдержала и расхохоталась. Да уж, этому парню палец в рот не клади! Впрочем, разве она с самого начала этого не знала?

Наконец вернулся неторопливый официант с заказом, видимо, из кругосветного путешествия его привез, судя по времени. И принялся неспешно выставлять тарелки на стол. Выглядели блюда аппетитно, пахли тоже. Едва дождавшись, пока официант удалится – так же неторопливо, как и пришел, естественно, – Вика и Ян переглянулись и рассмеялись. А потом принялись за еду.

Как ни странно, вечер получился хороший, и разговор был какой-то… Вика попыталась подобрать правильное слово и нашла только одно: хороший. Такая теплая и неторопливая беседа, когда людям просто комфортно вместе.

Ян рассказывал что-то о своих школьных и студенческих годах, она – о своих студенческих, где важным участником был, конечно, Миха. И по ее рассказам выходило, что он – просто чудо-человек: добрый, отзывчивый и совсем не вредный.

Ей даже стало немного жалко, что у мелкого Яна не было такого папаши в детстве. Они уже давно поужинали и теперь медленно потягивали ароматный чай из огромных чашек, будто не желая заканчивать этот вечер.

– Ну что, пора? – Вика первой отставила свою кружку.

– Да, завтра рано на работу, – улыбнулся Ян.

Официант принес счет, она потянула к нему руку, но Ян ее опередил. Быстро пробежал глазами цифры, положил в книжицу несколько купюр, подхватил Вику под локоть и потащил к выходу.

– Я бы сама рассчиталась, – сказала она, но, наткнувшись на его укоризненный взгляд, тут же поправилась: – Или поделили бы счет пополам.

– Отличная идея, – сказал Ян. – Так и сделаем. В следующий раз угощаете вы.

Нет, ну это совершенно невыносимо! Теперь получается, что она должна ему ужин? Еще одно свидание? Так, стоп! Это было вовсе не свидание! Вот ни капли! Просто ужин. С коллегой.

Да? Но тогда, может, она вспомнит, что ела за этим ужином?

А запросто! Какой-то салатик. И еще что-то… И… чай! Зеленый, с жасмином!

Он проводил ее до машины и поцеловал в щеку, коснулся губами легко, по-дружески. Это вовсе не было похоже на их жаркие поцелуи в офисе. Твою ж мать, почему она опять об этом вспоминает?

– Давай я тебя подвезу? – неуверенно предложила она.

Нет, ей вовсе не трудно его подбросить. Но оставаться наедине еще полчаса, а то и больше… Вика не была уверена, что это хорошая идея.

– На другой конец города? – усмехнулся он. – Тогда вы доберетесь до дома только к утру, а на метро я буду на месте через двадцать минут. Тут даже без пересадок! Спасибо за вечер…

Он так быстро растворился в темноте, будто боялся, что она все-таки догонит его и силой усадит в машину. Вика упала в водительское кресло и еще несколько минут сидела, не заводя мотор. Потирала рукой поцелованную щеку. Она точно делает все правильно? Вряд ли…