Искушение для опера под прикрытием

Пролог. Алена

Весна в этом году ранняя, а в прошлом еще лежал снег… Смотрю в окно на яркое голубое небо, а в душе бушует грозовой фронт, уже ставший привычным. Сколько еще смогу продержаться в этом кошмаре, даже не представляю.

Негромкий скрип двери раздается за спиной. Прекрасно знаю этот звук и, как выдрессированная собака, реагирую на него. По коже ползут колючие мурашки, а внутри все сжимается. Это Михаил. Я чувствую его приближение и инстинктивно замираю. Дыхание перехватывает, а сердце колотится быстро-быстро. Боюсь его. Ничего не могу с собой поделать.

Его дыхание обжигает затылок, а руки крепко сжимают мои плечи. Бежать некуда, да и вырваться из стальной хватки не получится.

— Аленушка… — выдыхает мне в волосы и мягко целует в плечо. Внутренне передергивает от омерзения. Никогда не привыкну к этому. С нашей свадьбы прошел почти год, а я так и не научилась принимать его ласки. Не чувствую его своим мужчиной, лишь палачом, терзающим тело и убивающим душу.

— Ну что ты такая колючая. — Руки скользят по моим плечам вниз и опять поднимаются.

«Не трогай меня! Остановись!» — вопит все мое естество. Хочется кричать, топать ногами, биться в истерике. Все что угодно, лишь бы не испытывать на себе жестокую любовь этого человека. Но я слишком хорошо знаю, какими будут последствия моего бунта. Поэтому лишь поджимаю губы и позволяю ему продолжить.

— Я так соскучился. — Губы касаются шеи, а ненасытные ладони пробираются под халатик.

— Пожалуйста, не надо… — невольно вылетает у меня. Крепко зажмуриваюсь, ожидая реакции, но ничего не происходит. Михаил откидывает мою голову на свое плечо и скользит внимательным взглядом по лицу.

— Что-то случилось? — В его голосе нет тревоги или заботы, лишь легкая тень недовольства.

— Нет, — судорожно вздыхаю. С эмоциями справиться не получается.

— Не ври мне. — Его глаза опасно прищуриваются. Читает мои эмоции, жрет их, как вампир. — Ты же знаешь, как я ненавижу ложь.

— Я просто не хочу… — выдавливаю из себя. — Сейчас…

— Моя жестокая девочка. — Михаил смеется и запечатывает мой рот своим, пропихивая мерзкий язык мне сквозь зубы.

Дрожу, но подчиняюсь. Он отстраняется, жадно пожирает меня глазами и гладит нижнюю губу большим пальцем.

— Хорошо, — выдыхает притворно огорченно. — У тебя будет целый день…

— Спасибо, — нервно сглатываю, прекрасно понимая, что он не отступится и близости все равно не избежать.

— Пора и о наследнике подумать…

Ни за что! И никогда! Я не собираюсь рожать ему ребенка. Тогда у меня вообще не останется ни единого шанса на спасение. Михаил не дрогнет, отберет малыша, а меня выкинет за ненадобностью. Я не могу так рисковать, да и не хочу детей от этого мужчины.

Но открыто возразить не могу. Не имею права. Мой муж страшный и жестокий человек, но любит меня до трясучки. Какой-то неправильной, одержимой любовью. Он выбрал меня сам и присвоил, не спрашивая ни мнения, ни желания. Забрал мою жизнь, а меня сделал безвольной рабыней в своем доме. Все вокруг подчинено ему, а я всего лишь его вещь. Дорогая, красивая, но вещь, без права голоса.

Но самое страшное, что я сама выбрала этот путь. Добровольно согласилась выйти замуж за чудовище, чтобы защитить свою семью. Я щит. Пока я с ним, пока я послушная жена, с моими родными ничего не случится. Сама так решила и отступить не имею права.

— Михаил Алексеевич, вы здесь? — В дверном проеме показывается голова одного из его громил.

Михаил вскипает мгновенно, направляя нерастраченную энергию на того, кто попался под горячую руку.

— Ты совсем тупой? — рявкает он, быстро выпуская меня из своей хватки. — Сколько раз я просил не открывать двери без стука?

Невольно вздрагиваю и зажмуриваюсь. Михаил очень страшен в гневе. Я хоть и понимаю, что злится не на меня, а все равно рефлекторно начинаю трястись.

— Это с-срочно, — мямлит громила и осторожно закрывает дверь.

— Иду. Прости, моя девочка. — Муж целует в плечо, а я едва сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть. — Продолжим позже. У меня дела.

Провожаю его взглядом и облегченно выдыхаю. Мне очень страшно и одновременно противно. Осознание, что я сама продалась, душит. Закрываю лицо ладонями и едва сдерживаю подступившие слезы. Бежать некуда, да и незачем. Остается только смириться с добровольным пленом, но я не могу. Не хочу так жить! Должен быть какой-то выход!

Глава 1. Егор

Сворачиваю к заброшенным складам, где меня должны ждать мой непосредственный начальник, Стас Волков, и сотрудник ФСБ Сергей Калинин. Место отдаленное и скрытое от посторонних глаз. Нас не должны видеть вместе.

Медленно еду по убитой в хлам дороге, пока не оказываюсь на пустыре, где уже находятся две другие машины. Надо же, хоть сейчас не опоздали. Хмыкаю про себя, выбираюсь на улицу и иду в их сторону.

До сих пор потряхивает от пережитого приключения, но стараюсь не подавать виду. Едва кони не двинул в этой «безобидной» операции. Дальше в их играх участвовать не намерен. Я не расходный материал, пусть ищут другого идиота на эту роль.

Подхожу к ним и поочередно пожимаю протянутые руки. Стоят, улыбаются, как будто так и надо. Вот сволочи. А на то, что я еле жив остался, всем насрать.

— Я сделал, что требовалось, дальше без меня, — сразу заявляю им, четко озвучивая свою позицию.

— Егор, ты с ума сошел? — вскрикивает Сергей и нервно взъерошивает волосы. — У тебя получилось невозможное! Еще никому не удавалось втереться в доверие Рыкову.

— Угу, только чего мне это стоило?

Думаю, рассказывать не имеет смысла, они и так в курсе. А я там чуть не обделался, когда ко лбу приставили ствол, а к ногам привязали батарею. Всего-то надо было передать деньги и забрать герыч, а вышло вот так. Ни денег, ни наркоты! Правда, потом отпустили, но это не отменяет потраченных нервов и седых волос.

— Они всего лишь тебя проверяли, и ты прошел проверку, — не сдается Сергей, толкая пламенную речь, а я лишь ухмыляюсь. — Стас, скажи ему!

— Неа. — Тот отрицательно качает головой, демонстративно складывает руки на груди и опирается на капот своей тачки. Он изначально был против этой затеи, это я хотел попробовать, потому и согласился.

— Я едва не сдох там, на мосту, с привязанной к ногам батареей.

— Не преувеличивай, — отмахивается Сергей, словно такие траблы — что-то само собой разумеющееся.

— Штаны дать понюхать? — поворачиваюсь к нему пятой точкой.

— Обойдусь, — фыркает тот и отходит, занимая место рядом со Стасом.

— Где вы были, когда я там чуть умер? — набрасываюсь на них, раздражаясь все больше. — Вы же обещали меня прикрывать!

— Если бы мы рыпнулись — они бы тебя убили. Попытались вмешаться — тоже.

— То есть вы такие благородные спасители?

— Егор, — вмешивается Стас и смотрит на меня исподлобья. Таким напряженным, предупреждающим взглядом. С начальником СКП лучше не связываться, но меня уже несет. Я не могу остановить эту волну гнева.

— Да что Егор?! Я не хочу больше в этом участвовать!

— Больше некому, — вздыхает Сергей. — Таких результатов мало кто добивается. Мы без тебя никак.

— Егор. Он, к сожалению, прав, — говорит Стас каким-то странным голосом. Вкрадчивым и пробирающим до мурашек. — Если ты точно решил отказаться, то просто расходимся и забываем об этой операции. Но, подумай, пока эта мразь на свободе, сколько еще детей подсадит на ту дрянь, от которой умер твой брат?

Стискиваю зубы так, что челюсти сводит, а сердце сжимается от боли. Я так и не смог пережить эту утрату. Обещал, поклялся отомстить за брата. Стас прав. Если сейчас отступлю, упущу такую возможность, другой может и не представиться.

— Что я должен делать? — цежу сквозь зубы, усилием воли проталкивая воздух в легкие.

— Для начала пиши заявление на увольнение, — воодушевленный моей реакцией, перечисляет Сергей. — Все твои данные будут удалены, станешь чистым и свежим, как майская роза.

— Очень смешно, — стреляю в него убийственным взглядом. — Дальше.

— Едешь к Рыкову и узнаешь, чего он от тебя хочет, а дальше будем думать. Тебе главное втереться к нему в доверие, чтобы получать информацию. При первой же возможности возьмем его.

— Хорошо.

На первый взгляд ничего сложного. Но в итоге все равно получится какой-нибудь трешачок.

— А, еще, Егор, — говорит Сергей и протягивает что-то.

Подхожу ближе и забираю из рук Сергея фотографию. Девушка. Красивая, но серьезная. Брови вразлет, огромные голубые глаза, маленький аккуратный носик и пухлые губки. Какие правильные черты лица и изящные линии. Она словно фарфоровая статуэтка. Восхитительная, но очень хрупкая.

— Кто это? — с придыханием спрашиваю и никак не могу отвести взгляд от фото. Как под гипнозом изучаю малейшие детали, прочерчиваю их у себя в мозгу, чтобы запомнить. Зачем оно мне?

— Жена Рыкова.

Нервно сглатываю, осознавая, что совсем не готов к этой информации.

— Он очень трясется над ней, поэтому будь осторожен, не влипни в историю.

— Понял, — киваю и вместо того, чтобы вернуть фотографию, убираю в карман. — Могу идти?

— Да, свободен.

Пожимаю начальству руки и иду к своей машине.

Сажусь в салон и завожу двигатель. Нужно хорошо выспаться, завтра сложный день. Или, может, ну его все и поехать в бар, снять девочку и всю ночь куролесить? Вторая идея нравится мне гораздо больше, и я почти решаюсь на ее исполнение, но внезапно перед глазами возникает образ девушки с фотографии. Черт. Надо было хоть имя спросить. Достаю снимок и вновь залипаю на него. Интересно, когда она улыбается, на щеках появляются ямочки?

Громкий сигнал клаксона заставляет вздрогнуть и поднять глаза. Блин. Перекрыл дорогу начальникам. Вот же… Небрежно кидаю фотку на пассажирское кресло, сдаю задом и первым выезжаю на дорогу. Все-таки спать.

***

Ворота плавно разъезжаются в разные стороны. Медленно трогаюсь с места и въезжаю во двор, где меня уже встречает несколько человек со стволами. Глушу мотор и мельком осматриваю территорию особняка, про себя отмечаю мельчайшие детали. Охранники ждут, пока я выйду. Некоторых я уже видел недавно, некоторые совершенно мне не знакомы.

Выхожу на улицу и направляюсь к ним. Внутри мелкий мандраж. Сердце заходится истеричной дробью и колотится где-то в горле. Не знаю, чего ожидать, но уверенно двигаюсь к цели.

Глава 2 Алена

У Михаила какие-то проблемы, о которых он, конечно же, не собирается рассказывать, но жизнь в доме словно замерла. Прислуга передвигается бесшумно, охрана разговаривает шепотом. Гнетущая атмосфера заполняет все пространство. Складывается ощущение, что я в склепе. Холодном и мрачном, пропитанным энергетикой смерти.

Неприятные мурашки курсируют по телу, а сердце тревожно вздрагивает в груди. Мне не по себе, кожей ощущаю, что надвигаются какие-то неприятности. Это непреодолимое и такое нелогичное чувство съедает изнутри. Схожу с ума в этой клетке и никак не могу найти себе места. Каждый день одно и то же, из угла в угол.

Я не заперта, могу без проблем выйти на улицу или поехать по магазинам, встретиться с подругами или сходить в кино. Главное, предупредить заранее. Я свободна в своих передвижениях, но это мнимая свобода. За каждым моим шагом следят, каждое мое слово записывают и передают мужу.

Неужели он не понимает, что убивает меня? Методично. Изо дня в день. Уничтожает своей властью и вседозволенностью и как женщину, и как личность.

Прислоняюсь щекой к прохладному стеклу и прикрываю глаза. Хочу выбраться отсюда хоть ненадолго. Вдохнуть хоть пару глотков свободы. Если Михаил и правда меня так сильно любит, он должен меня понять и ослабить свой поводок. Иначе я погибну. Просто задохнусь у его ног…

Набираюсь решимости и спускаюсь. Михаил в своем кабинете. Стучу в дверь и, получив разрешение войти, немного приоткрываю ее.

— Можно?

— Любимая, — расплывается он в довольной улыбке, а у меня ком подкатывает к горлу. — Проходи, конечно.

Глубоко дышу, чтобы скрыть волнение, и тенью проскальзываю в кабинет. Муж небрежно стучит по коленям, и мне ничего не остается, как опуститься на них.

— Я соскучился, — шепчет он мне в шею, а его ладонь пробирается под полы халата и наглаживает мое бедро.

— Миш, — перехватываю его руку и вынуждаю посмотреть на меня. — Я хочу съездить к родителям.

— Когда? — вижу, как он напрягается, но старается скрыть эмоции от меня.

— Сегодня. Пожалуйста, мне очень надо развеяться, — кладу руки ему на плечи и мягко целую в висок. Нечасто позволяю себе подобные вольности, но сейчас мне просто жизненно необходимо получить вольную хотя бы на пару часов.

— Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать. — Он расслабляется и целует мое запястье. — Возьми Петра и поезжай.

— Я сама хочу. Одна. Пожалуйста. Тут же недалеко, всего час, и я на месте, — умоляю его, глядя в глаза. Это почти нереально. За тот год, что мы женаты, я ездила куда-то одна всего два-три раза.

— Веревки из меня вьешь, — хмыкает муж и притягивает меня за шею к себе. — Поцелуешь меня за это?

Подавляю приступ тошноты и расслабляю губы, позволяя ему терзать их. Сухие губы напористо исследуют мои, а усы неприятно царапают кожу. Мужественно терплю, боясь спугнуть удачу одним неверным движением.

Насытившись своей властью сполна, Михаил наконец выпускает меня из своих объятий. Едва сдерживаюсь, чтобы не вытереть губы, и поджимаю их.

— Беги, — великодушно отпускает он. — Только не выключай телефон и держи меня в курсе.

— Хорошо. Спасибо.

Быстро переодеваюсь и спускаюсь, пока муж не передумал. Петр уже подготовил мне машину и услужливо распахивает дверь. Коротко благодарю и сажусь в салон. Давно не ездила за рулем, а эта машина просто нечто. Совсем новая и так приятно пахнет кожей. Кабриолет. Муж подарил на день рождения, но ездить мне на ней совершенно не разрешает. Всегда водитель. Всегда охрана.

Мотор едва слышно мурлычет, ожидая моего решения. Обрисовываю руль ладонями. Кожа такая мягкая и нежная, что не хочется отпускать. Надеваю солнечные очки и нажимаю газ, плавно выезжая с территории. Не терпится погонять, вновь почувствовать запах свободы, но моим желаниям не суждено исполниться. На дорогах образовались чудовищные пробки, и приходится медленно плестись. Включаю музыку и удобно откидываюсь на спинку.

В итоге до родителей доезжаю вместо часа за три. Михаил на удивление спокойно принимает эту информацию, хотя терпеть не может, когда четкий план что-то нарушает. Облегченно выдыхаю, радуясь, что муж не испортил мне настроение своим рычанием, и поднимаюсь в квартиру.

— Аленушка, как я рада тебя видеть. А почему без звонка? — Мама встречает на пороге. Крепко обнимаю ее и целую в щеку.

— Спонтанно вышло. Ехала мимо и решила навестить, — вру не краснея. Ни к чему им знать, как на самом деле все обстоит. Не хочу вмешивать их в свои проблемы. Главное, с ними все в порядке. А лишние волнения ни к чему в их преклонном возрасте.

— Мне же и угостить тебя нечем. Проходи, чаю попьем, — приглашает меня на кухню, с радостью иду за ней.

— Ничего не надо, мам.

В родительском доме ничего не изменилось. По-прежнему тепло и уютно. Здесь даже дышится по-другому. Все такое родное и любимое. Как же я скучаю по всему этому. По обстановке, выцветшей скатерти на столе, старому чайнику со свистком и запаху. Неизменно вкусному, знакомому и любимому с детства.

— А папы нет? — присаживаюсь на свой стул и беру из вазочки печеньку.

— Он в магазин вышел, скоро должен прийти. — Мама ставит передо мной большую чашку с чаем и, достав разные вкусняшки, присаживается рядом. — Как ты, рассказывай.

— Да, в общем-то, нечего, — смущенно улыбаюсь и опускаю глаза в чашку. — У меня все хорошо.

— А Михаил как?

— Тоже нормально, передавал вам привет. Сам приехать не смог…

— Он никогда не может, — недовольно фыркает она. — Я его со дня вашей свадьбы не видела ни разу.

— Ну что поделаешь, — развожу руки в стороны. — Работа.

— У вас точно все хорошо? Не ругаетесь? — не сдается мама, словно чувствует подвох в моих словах. Жаль, не могу рассказать ей правду. Поделиться своим горем и попросить помощи.

— Все просто отлично, — улыбаюсь как можно более открыто, но губы предательски дрожат. Так хочется разрыдаться. Отчаянно. В голос. Только кому от этого будет легче? Никому.

Глава 3 Егор

Стараясь не привлекать к себе внимания, с жадностью наблюдаю за девушкой за столиком. Она сидит вполоборота ко мне с бокалом в руках. В реальности Алена еще более прекрасна. От одного взгляда на нее дыхание сбивается, а пульс становится слишком частым. Ее точеный профиль манит и наталкивает на определенные мысли. Гашу их в зачатке. Этого еще не хватало. Нужно думать о работе, а не о плотских утехах.

Алена выпивает уже третий бокал и практически не закусывает. От нее за километр разит какой-то отчаянностью и обреченностью. Может, случилось чего? «Это не твое дело», — одергиваю себя, не собираясь вмешиваться. Я просто наблюдаю. Никаких контактов, иначе вся операция может сорваться.

У нее звонит телефон. Напрягается, но отвечает. С кем-то разговаривает, залпом допивает еще один бокал и поднимается на ноги. Ее слегка ведет, но она быстро ловит точку опоры и идет к выходу. Вскакиваю с места и следую за ней, соблюдая приличное расстояние.

Качаясь из стороны в сторону, Алена садится в машину, открывает окна и пытается попасть ключом в замок зажигания. Она что, в таком состоянии ехать собралась? Совсем сдурела? Двигатель заводится, и дальше все происходит на автопилоте. Забыв обо всем, я решительно иду к ней и перехватываю руку.

Алена чуть заторможенно оборачивается, и я тону в глубине ее голубых глаз, обрамленных черными пушистыми ресницами. Немой диалог длится бесконечно долго, и никто не решается нарушить его. Нервно сглатываю и буквально заставляю себя очнуться от наваждения.

— Далеко собралась? Давай помогу, — усмехаюсь, я, выдергиваю ключ из замка зажигания и убираю в задний карман джинсов.

— Ты что творишь? — возмущенно вскрикивает Алена и неуклюже выбирается из салона. Ее ведет в сторону, отчего глаза распахиваются еще больше. Приходится прийти на помощь и, подхватив ее за талию, вернуть устойчивость.

— Ты на ногах еле стоишь, разбиться хочешь? — отчитываю, как маленькую и жадно скольжу взглядом по ее лицу. Задерживаюсь на губах и с трудом давлю желание попробовать их на вкус.

— Не твое дело. — Она отталкивает меня, опирается спиной на машину и протягивает руку. — Ключи верни.

— Нет.

— Тебе что, жить надоело? — с горечью цедит она сквозь зубы. — Простым смертным в мою сторону смотреть опасно, не то что руки распускать.

«А девушка-то с характером», — хмыкаю про себя. Не только красивая, но еще и зубки острые. Все как я люблю. Даже жаль, что чужая.

— Тебе такси вызвать? — совершенно спокойно спрашиваю я. Ее угрозы не производят совершенно никакого эффекта. Да и что они значат в сравнении с жизнью этой дурехи.

— Ключи верни, — настаивает она.

— Молодой человек, вернитесь за столик, вы оплатить забыли. — За спиной раздается голос охранника.

— Иду. Я на пару мин подышать вышел.

— Илья, — неожиданно взвивается Алена. — Этот придурок до меня докопался. Ключи от машины забрал. Ты ему объясни, что к чему.

— Какая тачка? — несдержанно рявкаю на нее. — У тебя промилле зашкаливают!

Неужели за всеми достоинствами скрывается один очень большой недостаток — отсутствие мозгов? С таким набором, пожалуй, ничего уже не поможет.

— Ключи! — требует она, начиная истерить. Ну неужели не понимает, что я хочу, как лучше? Да это просто опасно — ехать в таком состоянии!

— Слыш, алкотестер. — Тяжелая рука охранника ложится мне на плечо. С трудом давлю инстинктивную реакцию организма и не реагирую. — Ты иди за столик, без тебя как-нибудь разберемся.

— Че тут разбираться? Я уже предложил такси ей вызвать.

— Катафалк себе вызови, придурок. — Дергаюсь в ее сторону, чтобы доступно объяснить, как не следует разговаривать с мужчинами, но охранник заламывает мне руки и уводит внутрь ресторана. Не сопротивляюсь, главное, ключи до сих пор у меня в кармане. Значит, эта придурочная не разобьется. Что уже в принципе хорошо. Но задание я, похоже, с треском провалил…

***

Сижу в подсобке и жду своей участи. Сколько прошло времени, не имею ни малейшего представления. Телефон забрал охранник ресторана, с которым мы подрались по дороге сюда. Физиономия ноет от свежих синяков, но зато выплеснутый адреналин помог привести мысли в порядок.

Вроде должен радоваться, что спас такую красивую девушку, но, блин, провалил задание. С треском. Рыков меня теперь на кол натянет, и это только в лучшем случае. Если не грохнет, будет уже хорошо. Какой же я идиот. Сокрушенно припечатываю ладонь ко лбу и морщусь от боли, попав в синяк. Просили же только наблюдать, хотя защищать тоже просили. Ладно, что уж теперь. Сделанного не вернешь. Да и не жалею я в сущности, если отмотать все обратно, поступил бы так же. Не задумываясь о последствиях.

В коридоре раздаются гулкие шаги. Напрягаю слух. Идут двое и, по-видимому, в мою сторону. Мышцы невольно наливаются свинцом, готовясь к очередной схватке.

— Ну что? Где тут ваш негодяй? — доносится до меня незнакомый мужской голос. Неуклюже поднимаюсь на ноги и принимаю стойку, чтобы отразить удар, если он последует.

— Да вот здесь, я его в подсобке закрыл, — узнаю охранника из ресторана — Илью.

— Сильно борзый?

— Да не. Вроде адекватный.

— Че он до нее докопался-то?

— Да она ж пьяная была, ехать хотела, он ключи у нее и дернул.

— Ясно. Открывай.

Голоса стихают, и щелкает замок. Дверь открывается, и яркий свет на секунду ослепляет меня. По инерции зажмуриваюсь и теряю концентрацию.

— Выходи давай, — узнаю голос первого типа. Выбора у меня, в общем-то, нет, поэтому

приоткрываю глаза и делаю несколько шагов вперед, встречаясь со своим спасителем лицом к лицу.

— Ключи давай. — Он протягивает руку.

Отрицательно качаю головой. Нет уж, так дело не пойдет.

— Сначала пусть телефон мне вернет, — киваю на Илью.

— Верни.

Тот без разговоров выполняет приказ и отдает мобильник, а я в ответ возвращаю брелок.

— Пошли. — Незнакомец разворачивается и идет к выходу. Делать нечего, следую за ним.

Глава 4 Алена

Автомобиль набирает скорость, унося меня от этого несчастного ресторана. Огни города мелькают за окном, а басы долбят по ушам. Меня мутит, и голова тяжелая. Вот-вот начнет адски болеть. Ненавижу это состояние. Никогда не позволяю себе до него доходить, но сегодня что-то явно пошло не так. Пружина, что очень долго сжималась внутри меня, рванула. Я потеряла контроль над своими эмоциями, и вот во что это вылилось.

— Макс, не гони так, — прошу тихо и откидываюсь на спинку, стараясь смотреть вперед. — Мне плохо.

Он сбавляет скорость, но легче не становится. Тошнота нарастает, а в ушах появляется неприятный звон.

— Надо думать, сколько ты в себя влила-то? — хмыкает Макс, бросая на меня взгляд сквозь зеркало заднего вида.

— Не знаю, не помню, — прикрываю глаза и глубоко дышу.

— МихАлу это явно не понравится…

— Думаешь, он узнает? — нервно передергиваю плечами. Даже представлять не хочу, что скажет муж по этому поводу.

— По-любому. — Макс цокает языком. — Он рвал и метал, когда я уезжал за тобой.

— Ты сказал ему?

— Нет, но, я думаю, догадаться будет несложно. На вот, воды выпей. — Он подает мне бутылку с водой. Благодарно киваю. Пью много и жадно, но становится только хуже. Все, что попало в желудок, стремится вырваться наружу. С трудом удерживаю содержимое внутри, прикрываю рот рукой и отчаянно цежу сквозь зубы:

— Останови.

Машина встает колом и резко дергает мой желудок. Еле успеваю выскочить из салона, прежде чем меня выворачивает наизнанку. Ну вот. Началось. Даже раньше, чем я рассчитывала. Ну зачем было пить? Зачем? Забыться хотела? Забылась, блин! Теперь проблем стало еще больше.

— Помощь нужна? — Взволнованный голос Макса раздается из салона.

— Нет, — отвечаю ему и снова пью воду. Залпом. Много. Сколько в меня влезает. Надо срочно почистить желудок.

Кое-как привожу себя в порядок и сажусь обратно в салон. Ловлю сочувствующий взгляд Макса и делаю знак ехать дальше.

— Выглядишь так себе, — констатирует он и трогается с места.

— Спасибо.

В висках начинает постукивать. Еще чуть-чуть — и начнется мигрень.

— Давай в аптеку заедем? — прошу, решив как можно быстрее принять меры по своей реабилитации.

Максим останавливается около аптеки и поворачивается ко мне.

— Что купить?

— «Полисорб» какой-нибудь… Абсорбент, короче, любой и обезболивающее.

— Сейчас все будет.

Макс выходит из машины. Откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Все еще мутит, и голова болит все сильнее. Расплата за слабость настигает меня слишком быстро и ожидаемо сильно.

Перед глазами внезапно всплывает лицо сегодняшнего парня из ресторана. Его мужественные черты как будто въелись в память и не желают стираться. Проникновенный взгляд до сих пор пробирает до мурашек. Пульс неожиданно учащается. Стараюсь дышать глубже, чтобы выровнять дыхание и успокоить тахикардию. Этого еще не хватало. Я должна забыть все, как страшный сон, и никогда больше не вспоминать.

Макс возвращается и протягивает мне пакет с лекарствами. Быстро запиваю нужные водой, и мы едем дальше.

Наконец въезжаем в ворота. Во дворе какая-то суета. Охранники снуют туда-сюда, утрамбовываясь в припаркованные джипы. Макс открывает окно.

— Что случилось?

— МихАл сказал всем быть готовыми к выезду, но куда не говорил.

— Ясно.

Он торопливо выходит на улицу, открывает мою дверь и помогает выбраться.

— Максим. — За спиной раздается голос Михаила, я вздрагиваю и оборачиваюсь. — Ты мне нужен. Проводи Алену Владимировну и спускайся, — говорит он и прожигает меня взглядом насквозь. Кожей чувствую его тихую ярость и невольно начинаю дрожать.

— Хорошо.

— Аленушка. — Михаил останавливается напротив меня и внимательно всматривается в лицо. Дышу часто и поверхностно, боясь выдать себя с потрохами. — С тобой все хорошо? Ты какая-то бледная…

— Да, все нормально, натянуто улыбаюсь и, чтобы скрыть волнение, поправляю волосы. — Укачало немного.

— Может, все-таки, да? — с нажимом на последнее слово говорит он и с надеждой смотрит мне в глаза. Прекрасно знаю, что ждет, когда я наконец забеременею. Но я леденею внутри лишь об одной мысли об этом. Не будет этого. Никогда.

— Нет, — качаю головой и виновато опускаю взгляд.

— Жаль, очень жаль. — Михаил поджимает губы, небрежно целует меня в лоб и идет к машине.

— Пойдем? — киваю Максиму, беру его под руку и позволяю проводить меня в дом. Внутри до сих пор все дрожит от пережитого стресса, но, наконец можно выдохнуть. Вроде пронесло.

***

Муж вернулся только к ночи. Я слышала его тяжелые шаги в комнате, но ко мне он, слава богу, так и не притронулся. Утром тоже. Вскочил ни свет ни заря и опять ушел. По-видимому, у него что-то случилось, но мне, естественно, он об этом не расскажет. Да мне, в общем-то, все равно. Никогда не интересовалась его делами и не собираюсь начинать.

Смотрю на часы: до завтрака двадцать минут. Пора вставать. Михаил настаивает, чтобы завтракали мы вместе и очень недоволен, если я опаздываю. Сладко тянусь и поднимаюсь с постели. Благодаря вовремя проведенной терапии чувствую себя вполне сносно. Небольшая тошнота не самая серьезная кара за мои приключения.

При воспоминании о вчерашнем дне по коже ползут колючие мурашки, а сердце взволнованно сбивается с ритма. Перед глазами невольно всплывает образ того парня, что так отчаянно пытался меня спасти. Пронзительный взгляд золотисто-зеленых глаз врезался в память и никак не хочет стираться. Нельзя о нем думать и вспоминать. Мы больше никогда не увидимся. Что даже к лучшему. Контрастный душ — это то, что мне сейчас нужно, чтобы привести мысли в порядок.

Спускаюсь в столовую. Михаил уже сидит за столом, что-то читая в планшете.

— Доброе утро, любимая, — бросает, не глядя на меня.

— Доброе утро, — тихо отвечаю и тенью проскальзываю на свое место.

Глава 5 Егор

Встреча с начальством оптимизма не принесла, но отменять операцию никто не собирается. Придется как-то выкручиваться самому. Поддержка и прикрытие, блин. Грохнет меня Рыков, и дело с концом. Но делать нечего, еду к нему на ковер.

Сворачиваю к его дому, а внутри все сжимается от неприятного предчувствия. Чего можно ждать от разъяренного мужа? Придется пойти и проверить. А вдруг она тоже будет там… Сердце взволнованно реагирует на эту шальную мысль и учащает свой ритм. Невольно вспоминаю тонкие черты лица, соболиные брови вразлет, густые пушистые ресницы и четко очерченные, чувственные губки, которые так и хочется поцеловать. «Нельзя думать о ней», — мысленно одергиваю себя, но воображению все равно. Игнорируя все мои запреты, рисует в голове картинку, как я целую изящную шею, кончиками пальцев скольжу по плечам вниз, кожа такая нежная, словно бархатная, покрывается мурашками от моих прикосновений, и сладостный женский стон отчетливо раздается в ушах. Тело реагирует совершенно определенным образом.

— Твою мать! — резко давлю на тормоз. Машина встает колом в нескольких метрах от ворот. Энергично трясу головой, прогоняя к херам все видения и откровенные фантазии. Сдурел я совсем. Она чужая женщина. Чужая жена. Мы по разные стороны баррикад. А проблемы мне ни к чему.

Откидываюсь на спинку, прикрываю глаза и вспоминаю таблицу умножения, чтобы хоть немного снизить градус возбуждения. Тело нехотя отзывается, мстительно награждая болезненным послевкусием в штанах. Вот мало было мне проблем. Идиот. От неудовлетворенности мерещится уже всякое, надо вечером подцепить какую-нибудь красотку и снять напряжение. Если доживу, конечно…

Шумно выдыхаю и подъезжаю к воротам. Створки разъезжаются в разные стороны, пропуская меня внутрь. Останавливаюсь на парковке и выхожу на улицу. Навстречу идет Макс. Пожимаем руки в знак приветствия.

— Насколько все плохо? — негромко спрашиваю у него.

— Не критично, — подбадривает и ведет к входу в дом.

Облегченно выдыхаю, если бы хотели убить, загрузили бы в багажник. Пока поднимаемся на второй этаж, я окончательно успокаиваюсь и снова чувствую уверенность в себе.

— Здесь жди. — Макс останавливает меня перед входом на террасу и один проходит внутрь. Нервно осматриваясь, невольно ища Алену, и прислушиваюсь к их разговору.

— Михаил Алексеевич, Егор приехал.

— Надо же, не испугался. Ну зови.

Усмехаюсь. Да, конечно, не испугался. Выбора просто нет, вот и все. Макс выходит и жестом приглашает меня войти. Выдыхаю и решительно захожу внутрь. Рыков с бокалом стоит около невысокого бордюра и смотрит вдаль.

— Добрый день, — приветствую его напряженную спину.

— Алена — моя жена, — разворачивается, стреляя в меня убийственным взглядом. — И ты очень сильно ее разозлил.

— И то, и другое я уже понял, — сухо констатирую, с готовностью выдерживая его натиск. Не считаю, что поступил неправильно. Моя совесть чиста.

— Нихрена ты не понял, — рявкает он, швыряет бокал в сторону и подлетает ко мне. Хватает меня за грудки и встряхивает, как тряпичную куклу. — Никто не имеет права огорчать мою жену, кроме меня, — цедит сквозь зубы и небрежно отталкивает. — А она расстроена и виноват в этом ты, Егор, — тычет в грудь морщинистым пальцем.

— Я так не думаю, — говорю очень спокойно и с каким-то извращенным удовольствием наблюдаю за тем, как его выкручивает от эмоций.

— Заткнись, — орет Михаил и буквально трясется от ярости. — Я плачу тебе деньги, чтобы ты выполнял свою работу, а не высказывал свое мнение. Ты понял меня?

— Я другого не понимаю: я был честен с вами, выполняя свою работу, вы же не посчитали нужным, сообщить, что это ваша жена.

— Я предупреждал тебя, чтобы с нее не упал ни один волос. — Его грудь тяжело вздымается, а глаза наливаются кровью. — Предупреждал тебя!

— И ни один волос не упал с ее головы, — равнодушно пожимаю плечами. Я сделал все, что было в моих силах, и упрекнуть мне себя не в чем.

— Алена так не считает.

— Откуда вы знаете, что она считает? — криво ухмыляюсь и вспоминаю нашу встречу. Ее потерянный взгляд, который она пыталась спрятать за пьяной агрессией. Не такая она. Не стала бы ему жаловаться, а значит, Рыков блефует.

— Она моя жена, Егор, и у нас замечательные отношения.

Внутренности скручиваются тугим узлом, а дыхание застывает в горле. С каким бы удовольствием втащил ему за эти слова. За то, что касается этой женщины. За то, что я сам не имею права к ней прикоснуться. Помешательство какое-то.

— И поэтому вы наняли человека, незнакомого ей, чтобы следить? — с трудом выдавливаю из себя, судорожно пытаясь поймать равновесие. — У вас прекрасные отношения, просто замечательные. Полное взаимопонимание.

— Тебя это не касается!

Тут он прав. Но меня такой расклад не устраивает. Точнее, у меня словно раздвоение личности. Головой понимаю, что не надо лезть на эту чужую территорию, но инстинкты, эмоции, сердце, в конце концов, вторят об обратном. Холодный разум побеждает. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Почти полностью прихожу в себя и говорю ему то, что должен.

— Вы наняли меня на работу, разглядев во мне неглупого человека, а теперь огорчаетесь, поняв, что это действительно так? В чем моя проблема?

— Проблема в том, — Михаил подозрительно прищуривается, сканируя меня взглядом, — что я не верю тебе…

— Я тоже вам не верю, — развожу руки в стороны. — И у меня причин гораздо больше. — Чувствую, что его натиск слабеет, и продолжаю. — Я не собираюсь оправдываться за то, чего не делал. Обещал работать на вас, но под вами я никогда не буду.

— Пошел вон, — шипит он.

Не спорю. И так считаю, что этот раунд остался за мной. Разворачиваюсь и ухожу. Удача сегодня явно на моей стороне. Дохожу до лестницы и слышу какое-то движение сверху. Поднимаю голову и вижу Алену. Заметив меня, она застывает на верхней ступеньке.

Скольжу взглядом по ее бесконечно длинным ногам, виднеющимся в вырезе халата, по тонкой талии, перетянутой поясом, по аппетитной груди, мерно вздымающейся в такт дыханию, и останавливаюсь на лице. Точнее, тону в бездонных голубых озерах ее глаз. Замираю, не смея пошевелиться, лишь сердце разгоняется все быстрее и с силой врезается в ребра.

Глава 6 Алена

Что он здесь делал? Явно общался с моим мужем. Но о чем? Неужели рассказал ему все? Мамочки…

Прижимаюсь спиной к стене и судорожно хватаю ртом воздух. Сердце колотится, как сумасшедшее и норовит выпрыгнуть из груди. Может, мне показалось? Качаю головой, отказываясь от этой мысли. Я не сумасшедшая и не страдаю галлюцинациями. Тем более его взгляд… такой смелый, обжигающий, откровенный… От него до сих пор мурашки курсируют по всему телу, заставляя вздыбливаться волоски на коже.

Закусываю до боли губу, чтобы подавить рвущийся наружу стон, и с отчаянием бью кулаком об стену. Нельзя думать об этом человеке. Нельзя его вспоминать и отвечать на его взгляды. Но тело не спрашивает разрешения, самовольно реагирует на его присутствие, вгоняя меня в краску.

Глубоко дышу, пытаясь привести нервы и дыхание в порядок. Надо срочно успокоиться. Взять себя в руки, но в душе переполох, а в голове полнейший хаос.

Отстраняюсь от стены и делаю несколько шагов в сторону своей комнаты, но, услышав голос мужа, замираю на месте.

— Как он вообще засветился? — недовольно рявкает Михаил. Вздрагиваю от неожиданности и внутренние сжимаюсь.

— Со слов бармена, Елена приехала в ресторан слегка на взводе и сильно напилась. — Макс… качаю головой. Ну я же просила. — Он не хотел ей наливать, но спорить с женой Рыкова побоялся. А Егор, когда въехал, что она пьяная за руль села, забрал у нее ключи. — Нервно ломаю пальцы и жду реакции Михаила. Будущее теперь видится еще более туманным. Он меня просто убьет.

— Ты это точно знаешь? — неожиданно спокойно спрашивает он.

— Я ее сам забирал, а Ильдар машину отгонял. Думаю, Егору пришлось засветиться. Он, конечно, не знал, что эта ваша жена, просто не позволил девчонке разбиться…

— А Елена говорила, что… — От его тихого голоса холодок пробегает по позвоночнику. Непроизвольно передергиваю плечами и сжимаю кулаки, чтобы не дрожать, как осиновый лист на ветру.

— Да ничего не было, — отмахивается Максим. — Егор просто позволил себе с ней спорить, а Елена была сильно на взводе.

Никак не могу понять, какую игру он затеял и кого выгораживает. Этого Егора? Но зачем?

— Ну а почему тогда он сам не рассказал? Он что, не понимает, что я могу с ним сделать из-за этого?

Головой осознаю, что надо уходить, пока они не заметили моего присутствия, но ноги словно приросли к полу. Дышу через раз и инстинктивно жду ответа. Да, мне важно узнать причину его молчания. Ведь мог спасти свою шкуру, но не стал…

— Я думаю, он просто решил не подставлять вашу жену, — довольно хмыкает Макс. — Глупо, конечно, в такой ситуации, зато по-мужски.

— Вот девка несносная, а… — смеется Михаил, его настроение явно улучшается. — А Егор правильно поступил. — Не верю своим ушам. — Теперь я понимаю, почему не убил этого пацана. Нравится мне этот наглый сукин сын.

Не убил? Нравится? Да что здесь происходит? Тяжело вздыхаю. Никто мне все равно ничего не расскажет.

— Нормальный парень с понятиями.

— Ну ладно, поехали.

Слышу, как отдаляются их шаги, и сама срываюсь с места. Захожу в свою комнату, закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Что надо этому Егору? Зачем он пытался меня спасти, рискуя собой? Мы же даже не знакомы. Это все слишком нелогично и не укладывается в голове. Но ответов на множество вопросов, роящихся в сознании, у меня нет.

***

Вот уже сутки мужа нет дома. Мне как-то не по себе. Пыталась позвонить — не отвечает. Спросить тоже не у кого. Охрана, что осталась в доме, со мной не разговаривает, даже никак не реагирует на мое присутствие, словно я пустое место.

Не нравится мне все это. Михаил никогда так надолго не пропадал. Нервно брожу по дому и никак не могу найти себе места. Ну что могло случиться? Нехорошие мысли вовсю разгуливаются в голове. А если его убили? Замираю на месте и часто дышу. Тогда я стану вдовой и наконец освобожусь от этого гнета. Но не такой ценой. Качаю головой, не желая развивать эту мысль. Не хорошо ждать чьей-то смерти. Неправильно это…

Слышу на улице какой-то шум и подхожу к окну. Три джипа моего мужа только что въехали во двор, и началась суета вокруг. Самого его Макс аккуратно вытаскивает из машины и, повесив руку себе на плечо, ведет в дом.

Вскрикиваю от ужаса и спешу к лестнице. Быстро спускаюсь на первый этаж, они как раз входят в дом.

— Миша, господи, что случилось? — бросаюсь к ним. Бледное лицо мужа вселяет настоящий ужас.

— Все нормально, — цедит он сквозь плотно сжатые зубы. Болезненная гримаса искажает его лицо, и хриплый стон вырывается из горла.

Макс подводит его к дивану в гостиной и осторожно усаживает.

— Сколько крови, — зажимаю рот, чтобы не закричать, глядя на стремительно расползающееся пятно на когда-то белоснежной рубашке. — Нужно же срочно в больницу. Скорую вызвать, — разворачиваюсь, чтобы найти телефон.

— Нет. — Михаил рявкает так, что я вздрагиваю и застываю на месте. — Ничего не нужно, — добавляет тише и снова морщится. Зрелище не для слабонервных.

— Макс, — умоляюще смотрю на охранника, ища поддержки. Но тот лишь качает головой, не собираясь мне помогать. Мое мнение, как и всегда, не учитывается.

— Все не так серьезно, — улыбается одними уголками губ. — Просто выглядит страшно. Неси теплую воду, бинты, антисептик…

— Где все это взять? — растерянно смотрю на него. Даже не представляю, где все это у нас хранится. Обычно всем заведует прислуга, но сегодня, как специально, у всех выходной. Видимо, Михаил заранее подготовился. Знал, что может такое случиться.

— Макс, — хмурится Михаил и качает головой, отменяя его решение.

Максим кивает и поворачивается ко мне.

— Посиди с ним, я сейчас сам все принесу, — уходит, оставляя нас одних.

Закусываю губу и присаживаюсь на краешек дивана рядом с Михаилом. Меня всю колотит от происходящего. Никогда не видела столько крови. Откровенно страшно, до трясучки. Вздрагиваю всем телом, когда холодная ладонь мужа падает на мою руку.

Глава 7 Егор

Вот уж не ожидал, что еще раз окажусь в доме Рыкова, но тем не менее я здесь. Паркуюсь во дворе и выхожу из машины. Макс встречает меня и протягивает руку. Пожимаю.

— МихАл ждет тебя. Проходи сразу в дом.

— Спасибо.

Поднимаюсь по ступенькам, а в голове ни одной мысли. Зачем я мог ему понадобиться? Да еще так срочно, что забыл о моем якобы хамском поведении в адрес своей жены. Алена. Шумно втягиваю носом воздух. Не дает мне покоя эта женщина. Думаю о ней постоянно и ничего не могу с собой поделать. Хоть хватай в охапку и увози из этого замка. Только вряд ли кто-то оценит мой порыв. А сама она в первую очередь. Привыкла к роскоши, а я что могу ей дать на свою оперскую зарплату и «левую» премию?..

Мысли дурные. Качаю головой и сворачиваю в гостиную. Надо как-то избавиться от них, пока не начали вредить работе.

Михаил Алексеевич сидит на диване, откинувшись на спинку и даже не предпринимает попытки встать мне навстречу. Замечаю его неестественную позу и бледность. Не здоров он, что ли…

— Добрый день, — подхожу сам и протягиваю руку. Слабо пожимает.

— Здравствуй, Егор. Присаживайся.

Диван стоит углом. Сажусь на другую сторону угла, чтобы нам видеть друг друга.

— Неважно выглядите, — сухо замечаю, надеясь на подробности. — Случилось чего?

— Да. — Он неприятно морщится и рефлекторно прижимает ладонь к левому боку. — Но сейчас не об этом.

Выводы сделать нетрудно, но они могут быть ошибочны. Надо попытаться узнать больше о недомогании Рыкова. Это может быть важным. Интуиция меня еще никогда не подводила.

— Я весь внимание.

— Мою жену ты уже видел и даже имел счастье с ней познакомиться. — При упоминании Алены его лицо смягчается, а меня взрывает ревностью. Не имею права на эти эмоции и всеми силами гашу их внутри себя.

— Так себе знакомство, — равнодушно пожимаю плечами, словно это для меня ничего не значит. Но в голове помимо воли возникают маниакальные мысли — грохнуть его к херам, чтобы не смел к ней прикасаться. Чтобы не стоял на моем пути. Я словно шизоид, и меня это сильно напрягает.

— А большего и не нужно. — Его улыбка становится похожей на оскал. — У меня к тебе личная просьба…

— Все, что в моих силах, — развожу руки в стороны, показывая благодушие и очень стараюсь не выдать себя с потрохами. Одно неверное слово — и мне конец.

— Я хочу, чтобы ты продолжил за ней присматривать.

— В смысле следить? — уточняю, не совсем понимая, что Михаил имеет в виду на самом деле.

— Нет. Следить больше не нужно. Именно присматривать. — Он замолкает на несколько секунд, видимо, подбирая правильные слова. — Я хочу, чтобы ты был рядом с Аленой двадцать четыре часа в сутки, стал ее тенью и контролировал каждый шаг.

Я зависаю, не зная, как реагировать. За доли секунды сердце разгоняется до максимума и пытается проломить грудную клетку. Инстинктивно сжимаю зубы и стискиваю кулаки. «Быть рядом с Аленой» — эхом звучат его слова, и внутри словно разрывается снаряд, разнося меня вдребезги. Часто дышу, собирая себя по атомам воедино. Нельзя так реагировать. Это опасно. Головой понимаю, что надо отказаться, иначе не вывезу. Просто не смогу держать дистанцию и сорву к херам всю операцию. Но губы сами собой произносят:

— Зачем?

— Пока я не поймаю одного урода — она в большой опасности. — Рыков вмиг становится серьезным. — Алена — единственная моя слабость. Игла Кощея, если хочешь…

— Все так серьезно? — хмурюсь от таких откровенностей. Дышать становится все тяжелее, словно не хватает кислорода, а в горле неожиданно пересыхает.

— Более чем, — кивает Михаил. — Этот дом хорошо защищен, но недостаточно для внутренней угрозы.

— Что вы имеете в виду?

— В моем окружении крыса, и я должен ее поймать, а ты, — укатывает на меня пальцем, — мне поможешь. Согласен?

Его вопрос не предполагает возможности выбора. Михаил загоняет меня в угол, вынуждая поступить так, как надо ему. Можно попробовать выкрутиться, но вся проблема в том, что я не хочу. Черт, да я согласен на все, лишь бы быть ближе к этой женщине. Даже понимая, что она погубит меня, я, как чертов мотылек, лечу к жаркому пламени.

— Скажем так, я не против, — все же ухожу от прямого ответа. — Но хотелось бы подробнее про обязанности и полномочия.

Я должен понять, как все тут устроено, и, возможно, найти компромат. А эта должность сильно развяжет мне руки. Надо рисковать. Без одобрения начальства, конечно, опасно, но это мое решение, и ответственность тоже моя.

— Ты отвечаешь за Алену головой. Отвечаешь передо мной лично. Любые полномочия, если понадобится. Главное, чтобы она была в целости и сохранности.

— Я понял, днем это возможно, но ночью…

— Ты будешь жить в этом доме, — перебивает меня. — Комнату тебе уже приготовили. Анфиса все покажет.

Надо же, как подготовился. Да просто был уверен, что я не откажусь.

— Когда все закончится, щедро заплачу.

— Щедро — это… — выразительно приподнимаю бровь. Хотя мне плевать на его деньги. В моей крови слишком много всего намешано. Адреналин, азарт, дикая страсть. Вены сейчас просто взорвутся от такого коктейля.

— Не обижу, — уходит от ответа.

— Я так понимаю, отрицательный ответ вас не устроит?

— Увы, — довольно хмыкает. — Ты единственный, кому я могу ее доверить.

— Почему я?

— Потому что ты точно не крыса. Она завелась раньше, чем ты появился. Да и, честно сказать, отношения у вас не заладились сразу, — скалится Михаил. — Значит, беспокоиться не о чем. Мысль понятна?

Наивный ты придурок! Я только и думаю, как нагнуть твою жену и выдрать в разных позах до исступления. Крупная дрожь проходит по телу и концентрируется в паху. Вот только этого еще не хватало.

— Более чем, — сухо улыбаюсь ему и мысленно вспоминаю таблицу умножения.

— Тогда по рукам?

— По рукам, — поднимаюсь и пожимаю его руку. — Ну, я поехал за вещами?

— Не задерживайся.

Глава 8. Алена

Смотрю в зеркало и веду расческой по волосам, а мысли мои где-то очень далеко. Почему-то вспоминается тот парень из ресторана. Никак не выходит из головы, что бы я ни делала. Зачем он приходил к Михаилу недавно, я так и не смогла узнать, а спросить прямо побоялась.

Вздыхаю и прикрываю глаза, погружаясь в омут памяти. Как он на меня смотрел… Закусываю губу, потому что чувствую, как щеки заливает стыдливый румянец. Дерзкий и откровенный взгляд невозможно забыть, он пробирает до мурашек, пробуждая внутри что-то невообразимое. Трепетное и опасное. Дышу поверхностно и часто, пытаясь распробовать это странное ощущение.

— Алена Владимировна, можно? — вздрагиваю от неожиданности и роняю расческу. Щеки вспыхивают все сильнее.

— Да, входи, — торопливо отвечаю служанке и прячу пылающее лицо за густой ширмой волос.

— Михаил Алексеевич просит вас срочно спуститься.

— Сейчас иду.

Слышу, как дверь закрывается, и облегченно выдыхаю. Остаюсь одна и быстро привожу себя в порядок. Интересно, что понадобилось мужу? Нехорошее предчувствие зарождается в глубине души и с каждым вздохом становится все более осязаемым. Пытаюсь взять себя в руки и успокоиться.

Спускаюсь, почти поймав внутреннее равновесие. Убеждаю себя, что ничего не делала, чего мне переживать. Но сердце все равно не на месте. Тревожно колотится в груди, словно ожидает подвоха.

— Миш, ты меня звал? — вхожу в гостиную и краем глаза улавливаю мужскую фигуру слева от себя. Он медленно оборачивается, и мы встречаемся глазами. Мое дыхание сбивается, а земля уходит из-под ног. Это он!

— О, а вот и моя жена, — словно сквозь вату слышу голос мужа, но не могу отвести взгляд. Этот мужчина словно подчиняет меня своей воли. — Аленушка, познакомься, это Егор. С сегодняшнего дня он твой телохранитель.

— Добрый день, Алена Владимировна. — Легкая усмешка скользит по его губам, обнажая озорные ямочки на щеках, а взгляд пробирает до мурашек. Чувствую себя абсолютно обнаженной под ним и едва сдерживаю нелепый порыв прикрыться.

— Миш, ну зачем… — шумно выдыхаю я, хотя прекрасно понимаю, что мое мнение никого не интересует.

— Я все сказал. — Закусываю губу, спорить бесполезно. — Будь добра, покажи ему дом. Егор пока поживет у нас.

— У нас? — ахаю несдержанно и инстинктивно делаю шаг назад.

— Что ты так переживаешь? — хмыкает Михаил. — Не в твоей же спальне, а по соседству. Анфиса должна была подготовить комнату.

— Но… — пытаюсь возразить, но достойных аргументов придумать не могу.

— Никаких «но», — рявкает он на меня, заставляя внутренне сжиматься. — Не делай глупостей. Всем нам хочется, чтобы ситуация поскорее разрешилась и все вернулось на круги своя. Я прав, Егор?

— Абсолютно, — довольно кивает тот и расплывается в хищной улыбке. Мамочки, что же мне теперь делать?

— Я могу на тебя рассчитывать? — Михаил давит на меня своим непререкаемым авторитетом.

— Конечно, — поджимаю губы и, не глядя в сторону Егора, разворачиваюсь к выходу. — Пойдемте, я вам все здесь покажу.

Иду, а внутри все дрожит от его присутствия. От близости кружится голова. Я словно чувствую его запах и боюсь дышать глубже. Господи, за что он так со мной?

— Здесь у нас кухня, — сухо констатирую, стараясь не смотреть на него. Не дай бог поймет, что со мной творится. Такого позора я просто не переживу.

— Алена Владимировна. — Его голос с бархатистой хрипотцой мягко обволакивает меня. Нельзя реагировать. Сжимаю кулаки так, что ногти болезненно впиваются в кожу ладоней, и разворачиваюсь.

— Можно просто Алена, — натянуто улыбаюсь, чтобы сохранить лицо.

— Алена, а вы умеете готовить? — подходит ближе, словно пытается загнать в ловушку. Ловко уворачиваюсь и обхожу стол так, чтобы тот оказался между нами. Не понимаю, какую игру затеял Егор, но совершенно не хочу с ним играть.

— Это важно?

— Нет, просто интересно…

— Нет, я не умею готовить, — зачем-то вру и выхожу из кухни.

На первом этаже показываю еще несколько помещений и поднимаюсь по лестнице. Егор следует за мной неустанно. Не отстает ни на шаг, и это порядком нервирует.

— Здесь комната Михаила, — показываю на одну из дверей. — Его кабинет, м-моя комната. — Голос от чего-то вздрагивает. С большим трудом беру себя в руки и прохожу дальше.

— А здесь, вероятно, ваша, — толкаю дверь и неуверенно вхожу внутрь. Чувствую, как он останавливается за моей спиной, и не смею пошевелиться. Словно впадаю в ступор. Его горячее дыхание путается в моих волосах. Пульс за мгновение разгоняется до максимальных значений.

— Алена, — выдыхает Егор. Дрожу от этого тембра. Резко разворачиваюсь и попадаю в плен его глаз. Смотрит открыто, ничуть не смущаясь, и я не могу отвести взгляд.

— Располагайтесь, а я… — нервно сглатываю. — Пойду к себе.

Егор не держит меня, но и не отпускает. Головой я понимаю, что должна бежать от него как можно быстрее. Но сердце громко ухает в груди, заглушая голос разума.

— Ты такая красивая, — шепчет Егор вкрадчиво и нежно касается моей щеки пальцами. Вздрагиваю, как от удара, и резко отшатываюсь в сторону. Он что, с ума сошел?

— Не смей. — Тяжело дыша, делаю несколько шагов от него, желая сбежать, но он перехватывает мою руку и резко дергает на себя. Влетаю в его объятия и теряюсь от охвативших эмоций.

— Не бойся. Не трону я тебя, просто поговорить хочу. — Его голос звучит ровно, а взгляд нежно ласкает и скользит по лицу.

— Я не боюсь, — гордо вскидываю подбородок и высвобождаюсь из его рук. — Что тебе от меня нужно? Зачем ты меня преследуешь? — прохожу к окну и обнимаю себя, чтобы хоть как-то скрыть дрожь, что сотрясает тело.

— Не могу тебя забыть, — шепчет Егор, но не делает попыток приблизиться. Облегченно выдыхаю и разворачиваюсь.

— Очень смешно, — получается слишком иронично, но это от нервов.

— Ты мне правда нравишься.

Строго смотрю на него, а он улыбается. Просто и откровенно, немного лукаво, но без тени обмана. Словно озорной мальчишка. Разве так бывает?