Искушение инквизитора

ГЛАВА 1. СТРАННИК

Пылают огни инквизиции, сжигая на кострах невинных ведьм, а палачи несут знамена праведности.

И вечен путь охоты и бегства, любви и ненависти,

сопротивления и притяжения.
Да пошатнется вера в порочность колдовских сил, когда ведьма и инквизитор встретятся в водовороте чувств,

погружаясь в огонь всепоглощающей страсти.

Сегодня я собирала землянику, выискивая между листочками мелкие красные бусинки. Мирно пели птички над головой, вдалеке слышалось журчание ручейка. И вдруг недалеко от меня хрустнула ветка. Подняв глаза, я увидела вдалеке крупную мужскую фигуру, быстрым шагом пробирающуюся через кусты ко мне.

Сердце застучало с неимоверной скоростью и холод пробежался по телу. Я бросила корзину с ягодами и помчалась со всех ног в лес.

Вперед! Быстрее! Я успею убежать! От этого зависит моя жизнь!

— Подожди! Не убегай! — кричал мне в след мужской голос.

Меня нашли! Это за мной! Они меня казнят!

За спиной слышался топот тяжелых мужских ботинок, треск ломаемых веток. Он меня нагонял! Я понимала, что в этот раз мне не уйти. Никто меня не спасет как раньше. Паника все больше подступала к горлу, дыхание сбилось, а ноги начали тяжелеть.

— Стой! — раздавались позади громкие мужские крики, пугающие меня до полусмерти.

Вдруг я услышала хриплый вопль, и воцарилась тишина. Отбежав чуть дальше, оглянулась через плечо. Преследователя не увидела, зато разглядела в земле разверзшуюся яму — это была охотничья ловушка на крупных животных. Из нее донеслись приглушенные стоны. Я огляделась, прислушалась к звукам леса и поняла, что мужчина был один.

«Кто-то из деревни выследил меня? Что мне теперь делать?» — мысли метались как испуганные птицы, потревоженные грозным хищником. Если мое убежище раскрыли, надо срочно убираться отсюда.

— Эй, девушка, подожди, не убегай! Не бойся, я не причиню тебе вреда. Я просто заблудился в лесу и хотел узнать дорогу, — раздался голос мужчины провалившегося в яму.

Я нерешительно замерла. Зачем остановилась? Мне надо прятаться от людей! Я все равно не смогу ему помочь, ведь этим выдам себя. И если он узнает, кто я, он обязательно меня сдаст инквизиторам, и меня казнят.

— Эй?! — раздался глубокий хрипловатый голос мужчины.

Я старалась не шевелиться. Если бы он мог, то уж бы выбрался сам. Значит, не может… Но и бросить просто так в беде человека я не могла. А если он умрет из-за меня? Вдруг он там разбился и сломал себе что-нибудь? И не сможет вылезти сам?

— Ты еще там? — спросил мужчина.

Я решилась. Подошла к краю ямы и взглянула вниз — на меня смотрел молодой мужчина, лет двадцати семи, облаченный в черную куртку и кожаные брюки, заправленные в высокие сапоги. На его поясе висел угрожающий меч. Он был похож на наемника. Его темные, чуть вьющиеся волосы открывали мужественное лицо с довольно резкими чертами. А из-под черных бровей на меня смотрели глаза цвета незабудки, моего любимого цветка.

– Не уходи! Не бойся меня! Я, похоже, сильно подвернул ногу при падении, мне тяжело стоять и вряд ли сам смогу выбраться из ямы. Я не сделаю тебе ничего плохого!

Если он наемник и узнает, что меня разыскивают, сдаст. Им все равно, откуда брать деньги. И все знают, что они берутся за любую работу, не гнушаясь ничем

Я отпрянула от ямы. Не могу… Надо уходить. Он — мужик, воин, найдет способ выбраться.

Сделала шаг назад, потом еще и медленно пошла вглубь леса. Мужчина замолчал. Наверное, понял, что просить меня бесполезно.

***

Теплые лучи солнца щедро поливали землю золотистым сиянием, окрашивая лес в мягкие тона. Воздух наполняли ароматы цветущих растений и свежесть, смешивались с пением птиц и жужжанием насекомых. Над головой шумели густые зеленые кроны деревьев, словно шатер укрывающий землю от палящего зноя, создавая прохладный и уютный мир, который спрячет и уставшего путника, и преступника, и скроет злодеяния, что останутся в густой чаще навсегда.

При продвижении вглубь леса, мой шаг становился все медленнее, и, в конце концов, я остановилась. Я не могу так. Я не как те звери, что вынудили меня жить в лесу одной. Не как те безумные твари, что оставили меня сиротой. Хоть я и ведьма, но хороший человек. Бабушка говорила, что ведьмы вообще не злые — они природные помощницы, знают больше, чем другие и все. Ведают тайные знания, вот и все отличие от обычных людей. И из-за нескольких отступниц, что творят злые деяния, нас всех считают порождением зла и создали целую инквизицию, устроившую на нас охоту. А ведь среди людей зла больше, оно язвами запорошило умы, заставляя идти на тяжкие преступления.

И что же мне делать? Я отчаянно сжала кулаки. Если мужчина умрет по моей вине, тогда я никогда не смогу простить себя.

Решительно тряхнув головой, я решилась, развернулась и пошла обратно к яме.

***

— Эй! — крикнула я, подходя к краю ямы и осторожно туда заглядывая.

Мужчина пытался выбраться, карабкался по осыпающейся под его руками рыхлой земле.

ГЛАВА 2. ПОМОЩЬ

А если я очень сильно попрошу его никому не говорить, что спасла его с помощью магии? Он согласиться сохранить мой секрет? Я очень надеюсь, что мое добро не обернется для меня злом.

— Сайдер, — начала робко я. — Я могу помочь тебе. Но только… — И замолчала, не в силах признаться.

— Что? — нетерпеливо спросил он.

— Я… Можешь пообещать мне, что никому не выдашь мой секрет, если я тебе помогу?

Сайдер нахмурился и скрестил мощные руки на груди.

— Как я могу пообещать, если не знаю, что ты там за секрет скрываешь?

— Понимаешь, он связан с тем, как именно я тебе помогу, — пыталась туманно объяснить ему.

— Только с этим? — прищурился он. — И все? Ничего криминального и страшного?

Ну, как не криминально… Ведьмовство — наказуемо в нашей стране. Ведьм сжигают на кострах.

— Это просто способ тебя вытащить из ямы и все, — пожала плечами.

Мне нужно было добиться от него обещания. Сайдер помолчал немного, обдумывая мои слова, а потом произнес:

— Хорошо, я никому не скажу, как ты меня вытащила из ямы.

Я улыбнулась и воодушевилась. Поверила мужчине. Надеюсь, моя доверчивость не обернется для меня боком.

— Отойди в дальний угол ямы, — решительно сказала ему.

Сайдер вскинул смоляную бровь, но молча отошел к противоположной части западни.

Протянув руки, я начала представлять, как корни деревьев прорастают сквозь земляные стены и формируют ступени как у веревочной лестницы по одной из сторон ямы. Магия потекла из моих пальцев голубоватым свечением, подчиняя мне элементы земли и растений. Мужчина пристально смотрел на то, что я делала. По его лицу я не могла понять реакцию, но пронизывающий взгляд ощущала буквально кожей.

И вот появилось подобие лестницы из корней и травы. Сайдер молча подошел и потрогал на прочность мое создание. Честно говоря, я немного переживала, ведь такое сотворила впервые. Да и вообще мой дар проснулся всего три месяца назад, так что надеюсь, корни не растворятся под тяжелым мужчиной, пока он будет карабкаться вверх.

Но Сайдер легко выбрался из ловушки. Медленно распрямился во весь могучий рост и расправил широченные плечи. Мое ликование от удачи вмиг улетучилось. Он такой огромный и сильный, что может сделать со мной что угодно. Я испуганно сделала шаг назад. Я боялась таких высоких и мощных мужчин.

— Ведьма, значит, — произнес он сурово.

Я уже почти повернулась к лесу, захотела было сбежать.

— Подожди! — он рывком кинулся ко мне и схватил за руку, крепко сжав.

Я начала вырываться и заскулила от страха.

— Кая, успокойся, — его глаза и тон смягчились. — Я тебе ничего не сделаю.

Я перестала вырываться и заглянула в глаза, потемневшие от наступающих сумерек.

— Тише, девочка, — успокаивающе проговорил он, но хватку не ослабил.

— Сайдер, — быстро и умоляюще заговорила я. — Пожалуйста, отпусти меня! Ты обещал! Я же спасла тебя…

Он медленно разжал руку, и я тут же отпрыгнула назад.

— А за это спасибо, — кивнул он.

Я нервно улыбнулась в ответ.

— Ты можешь показать мне, где деревня? — спросил он, сделав шаг ко мне, но тут же скривился от боли.

Он попробовал сделать еще шаг, но ему это удалось с трудом. Нога Сайдера была или вывихнута, или сломана. Тогда мужчина проковылял до корня дерева и сел. Он еле стянул сапог и закатал штанину — нога опухла и приобрела багрово-синий цвет.

— Она сломана? — подошла к Сайдеру. Он явно был не опасен с такой травмой.

Мужчина ощупал осторожно лодыжку, а за него поморщилась я — знаю, как это больно. Я вывихнула как-то себе ногу, побежав за юркой бабочкой в лесу, когда мне было лет девять. Тогда меня бабушка долго лечила и я горевала, что не могу ходить с ней за травами в лес и на озеро купаться, а лишь сидеть на завалинке возле нашего домика в лесу.

— Думаю, только вывих, — произнес. — Найди мне палку, что бы я мог опереться и идти.

— Сейчас! — и я кинулась искать ему подходящую опору.

Только сделать это было очень трудно, на лес опустились сумерки, окутав полумраком деревья. Их силуэты казались размытыми и призрачными. В кронах еще можно было разглядеть последние отблески заката, но внизу, у подножия стволов, уже царила густая тень.

Я зажгла маленький огонек, он робко вырвался из руки, и сиял как солнышко на ладони. Но только так, разогнав мрак, я смогла найти довольно крепкую на вид палку. Хотя такого бугая и бревно не удержит.

Я пробиралась сквозь кусты к Сайдеру, попутно осознавая, как воздух стал прохладнее, и стал более отчетлив аромат хвои и влажной земли.

— Вот, — протянула ему палку.

Сайдер взял ее и попробовал встать. Он уже успел натянуть сапог. Прошелся. Хромал, но шел.

— Спасибо, Кая, — сказал он.

— Не за что, — пролепетала я.

ГЛАВА 3. УБЕЖИЩЕ

— Я тут недалеко живу, собираю ягоды и травы, — нервно заговорила я, не зная как оправдать себя.

— Прячешься, в общем, — кивнул сам себе Сайдер.

— Да нет, — упавшим голосом произнесла я. Он понял же, что я ведьма и явно скрывалась от людей.

«Но он обещал! Он не выдаст меня. Я же его спасла», — сама себя успокаивала.

— Ладно, веди к себе, утром разберемся, — сказал он так, будто я ему предлагала такой вариант до этого, а он снисходительно согласился.

Я замялась, потому что он все сам за меня решил. Очень не хотелось ему показывать свое место укрытия.

— Давай, уже темно, — властно поторопил он.

И я подчинилась, повела его к своей избушке.

***

В глубине леса, между разлапистыми елями и кривыми березами, притаилась покосившаяся бревенчатая сарайка. Время и непогода изрядно потрепали ее: бревна, когда-то ровные и крепкие, теперь потемнели, покрылись глубокими трещинами и серебристой паутиной древесной гнили. Нижние венцы почти срослись с землей — то ли осели, то ли их медленно поглощал мох, выползающий из-под порога.

Это была временное убежище для ночлега охотников. Даже не избушка. Казалось, сарайка сгорбилась под тяжестью лет. Дверь давно не запиралась — замок заржавел намертво.

Хотя мне повезло, ветер не проникал в единственное окно — стекло уцелело. И еще больше повезло, что за все это время сюда не пришли охотники. А ведь сейчас лето — разгар сезона добычи дичи на зиму. И что бы они со мной сделали? Скорее всего, сначала изнасиловали всем скопом, а потом потащили в деревню, чтобы сжечь публично на костре.

Я знала, что мне надо убираться отсюда, но я просто не знала, куда мне идти и вот жила уже три месяца в лесу, в забытой строжке, что скрипела от ветра, пахла сыростью и грибами, а по ночам я вздрагивала от каждого шороха. Мне было дико страшно, непереносимо одиноко и жутко тоскливо.

Я завела Сайдера внутрь дома. Он скептически осмотрел мое убежище, но ничего не сказал. А я тут выживала все это время и мне плевать на его мнение. Сайдер присел на единственный шатающийся и грубо сколоченный табурет, тот под его тяжестью угрожающе заскрипел. Мужчина прошелся взглядом по маленькой клети, небольшому столу, единственной скамье, на которую я положила пару одеял — ночами было холодно. На стенах висели полки, на которых стояли пару кружек и деревянная миска. Травы для отвара, которые я собрала, повесила под потолком, от них разливался приятный аромат по комнате. Очага внутри дома не было. Я разжигала огонь на опушке возле избы, и там готовила еду: делала отвар, тушила кролика или варила суп. Недалеко от домика пробегал серебристый ручей — там я брала воду.

— Сними сапог, — сказала Сайдеру и подошла в угол, копаясь в своей котомке — в ней хранились разные полезные вещи.

Узелок со всем необходимым подготовила моя бабушка для нас с ней, если придется бежать. Она готовилась, будто предчувствуя беду. Я очень удивилась, когда она мне показала дорогу в этот дом, и запасенные для нас с ней одеяла, котомку с едой на первое время, посуду и котелок. Сказала, что на всякий случай.

— Но почему бабушка? — спросила ее тогда я.

Она ответила:

— Я очень надеюсь, что ты не станешь как твоя мама, но на всякий случай надо подготовиться, этим летом, в день твоего рождения может произойти выплеск силы. И я буду молить всех богов, чтобы этого не случилось, но перестраховаться надо.

Твоя мама была ведьмой — это от моей сестры ей досталось, но меня миновала такая судьба. Я очень надеюсь, что и тебя обойдет стороной такое горе, Кая.

Я понимающе кивнула. Я и хотела стать ведьмой, и в то же время нет, понимая, как в нашем мире это опасно.

Но все же стала ведьмой. И какой ценой обернулась моя магия! Я думала все это время в бегах, может, если бы не случилось той страшной трагедии, и не было выплеска ведьмовских сил из меня?

Я принесла из ручья воды в ковшике и села подле Сайдера. Тот внимательно следил за мной. Я омыла водой его ногу и осмотрела.

— Это все же не перелом, а сильный вывих.

— Откуда точно знаешь? — спросил он, поморщившись, когда мне пришлось легонько надавить на его больную ногу.

— Моя бабушка была знахаркой, она лечила всю ближайшую деревню. Я все смотрела и запоминала.

— Тоже ведьма? — грубовато спросил Сайдер.

— Нет! — стала защищать свою бабушку. — Она точно не была ведьмой.

Сайдер кивнул, не поверил, наверное. Да и плевать, все равно бабушки уже нет. И никто ей больше не причинит вред. Я тяжко вздохнула и забинтовала ему ногу.

— У меня сейчас нет никакой мази, но завтра попытаюсь что-нибудь придумать для тебя.

— А колдовством ты своим не можешь залечить разве? — поинтересовался он.

Я встала с колен, разглаживая юбку.

— Нет, я не знаю как.

— А что ты можешь наколдовать? — наклонился он ко мне, опершись рукам об колени.

— Я… Мой дар проснулся совсем недавно. Меня никто не научил ничему. Некому, — замолчала я, сглотнув колючий комок в горле, так остро ощущалась пустота внутри. Порвало душу на клочки, оставив пустоту и одиночество.

ГЛАВА 4. НОЧЬ

Как только был готов отвар, я налила его в кружки Сайдеру и себе. Кинула туда листья брусники, мяты. Аромат по комнате разлился сладкий и чудесный.

Когда Сайдер допил свой отвар, неожиданно спросил:

— Кая, сколько тебе лет?

Я хлопнула глазами, не ожидая такой вопрос.

— Восемнадцать исполнилось неделю назад.

У Сайдера брови поползли вверх от удивления.

— Да? А на вид тебе лет шестнадцать.

— Инициация ведьмы всегда происходит ближе к совершеннолетию, — тихо проговорила я и принялась убирать со стола.

— А почему ты одна в лесу? Ты говорила о бабушке вроде.

— Ее недавно … — «убили», — не стало.

На глаза навернулись слезы, и я отвернулась, вытирая их.

Скрипнул стул, и я почувствовала тяжелую руку на плече.

— Мне очень жаль, Кая, — и так тепло стало на душе, что хоть кто-то на этой земле мне посочувствовал. Я затаила дыхание и чуть наклонила голову к его руке, ощущая тепло его кожи.

— Спасибо, — тихо выдохнула я.

— Тебе чем-то помочь по дому? — предложил Сайдер, а мне стало очень приятно.

— Нет, — помотала я головой. — Спасибо.

А потом повернулась к мужчине и сказала:

— Ты, наверное, устал, давай я тебе постелю.

Я смахнула слезы, легко улыбнулась и направилась к лавке, расстелить одно из одеял.

— Вот, можешь лечь здесь, а я лягу на полу, — указала ему на лавку.

— Ага, еще чего. Мужик будет лежать с удобством, а хрупкая девушка мерзнуть на досках? — Он забрал из моих рук второе одеяло и постелил себе на полу.

Сайдер разулся и лег поверх одеяла, положил руки за голову и растянулся во весь рост. Казалось, теперь в избе не осталось свободного места.

Я растерянно смотрела на него несколько секунд. Думала, насколько я безрассудная, привела незнакомого мужчину к себе в дом. А если он на меня нападет или начнет домогаться? Я совсем одна в лесу, мои крики не услышат и никто не поможет. И что мне делать? Я мялась и переступала с ноги на ногу.

— Ложись спать, Кая. Я тебя не трону, — произнес он, не открывая глаза.

— Ты обещаешь? — зачем-то спросила глупость я.

Ведь он мог и солгать. И как мне спокойно уснуть рядом с таким громилой?

— Не волнуйся. Я не беру женщин против их воли, — ответил Сайдер.

Я поверила. Потому что выбора не было. Мне некуда идти ночью.

Я выдохнула и потушила свечу. Тихонько пробралась через его ноги к лавке, легла и закуталась в одеяло. Долго лежала и слушала ночные звуки леса, где темнота жила своей таинственной жизнью. Где-то вдалеке ухал филин — низкое, пугающе четкое «ууух», будто кто-то дул в пустую бутыль. Его крик подхватывало эхо, растворяясь в черноте. Ветер шевелил верхушки сосен, и они отвечали ему мягким, будто сонным шорохом, словно великаны перешептывались сквозь дрему.

Вдруг раздался резкий треск. Я села и затаила дыхание, прислушиваясь, вдруг охотники вышли на мое убежище?

— Это, скорее всего, барсук, — раздался спокойный голос Сайдера.

Я не успокоилась и обняла себя, дрожа от страха.

— Кая, я же здесь, с тобой, — мягко проговорил Сайдер.

И правда, я не одна. Он ведь уже знает, что я ведьма и не высказывает презрения и ненависти. Может, правда защитит меня от врага? Как же безумно хочется верить, что я кому-то нужна на этом свете!

За окном раздалось шуршание. Это были точно нечеловеческие шаги. Я прислушалась, животных я чувствовала. Да, точно — это барсук вышел на ночную охоту.

— Ложись спать, Кая. Тебя никто не тронет.

И так это прозвучало хорошо. Обнадеживающе. Я подумала, а как бы было, если у меня был такой надежный мужчина в жизни? Я никогда не чувствовала себя полностью в безопасности. А тут такой большой защитник и страха бы больше никогда не было. Я посмотрела на Сайдера, он лежал спокойно, закрыв глаза. Его лицо даже в покое казалось суровым и морщинка между бровями так и не разгладилась.

Интересно, а у него есть женщина, что чувствует себя за его спиной полностью защищенной? Если есть такая счастливица, ей очень повезло.

Я засыпала под далекое уханье филина, шуршание листьев и тихий скрип ветвей — лес продолжал свой неторопливый древний разговор с вечностью. А мерное дыхание Сайдера казалось чем-то умиротворяющим, словно он так и должен быть здесь, рядом.

ГЛАВА 5. РЕШЕНИЕ

Ласковый утренний лучики отражался бликом в воде чистого ручья, в чьи серебристые воды я опустила руки, пытаясь рассматривать свое отражение. Я красивая, думаю, и бабушка так говорила. Густые огненно-красные волосы овевали мягкий овал лица, и ниспадали волной почти до поясницы, завиваясь в крупные кудри. А мои глаза цвета папоротника лучились впервые после произошедшей трагедии.

Я тщательно умылась и побежала к страннику, чьи ясные глаза со вчерашнего дня не давали мне покоя, внеся беспорядок в мои мысли.

Сайдер сидел на бревне возле костра и задумчиво глядел на языки пламени. Я поставила котелок свежей воды и собиралась бросить туда кореньев, грибов и трав, чтобы сварить нам суп.

— Как нога? — спросила у мужчины.

— Да вроде лучше, — пожал он плечами.

— Дай взгляну, — и подошла ближе к Сайдеру, помогая снять ботинок.

Лодыжка не выглядела лучше и опухоль пошла выше.

— Определенно отек стал хуже, — поджала губы я и помотала сокрушенно головой.

Сайдер вытянул ногу и поморщился, а потом его взгляд устремился ко мне в вырез платья. Я поняла, что намочила ткань, и оно теперь четко очерчивало мою грудь, небольшую, правда. Я смущенно прикрыла ворот руками и встала. Отошла к котелку и стала бросать туда грибы.

С его травмой надо что-то делать. Если я соберу травы и сделаю обезболивающий отвар, этого будет недостаточно. Я видела, как бабушка лечила такие растяжения и у нее было для этого одно чудодейственное средство. Очень действенное, за пару дней отек спадал.

— Сайдер, отек может не пройти в ближайшие дни, — высказалась я и посмотрела на резковатое лицо мужчины, его мощную шею, что виднелась из расстегнутого ворота простой холщовой рубахи. Видневшийся верх груди покрывала поросль темных волос.

— Оклемаюсь как-нибудь через пару дней, — заверил меня Сайдер.

— Ты не сможешь так быстро вылечиться, нога...

— Мне надо идти, не могу тут просто прохлаждаться, — перебил меня Сайдер.

— А ты к кому в нашу деревню идешь? — решила задать вопрос.

Сайдер не спешил отвечать, разглядывая мерно колышущиеся ветки деревьев под легким теплым ветерком.

— Мне по службе надо кое-кого навестить.

— По-службе? — полюбопытствовала я.

— Да я служу королю.

Я покивала. Раз он ранее был военный, теперь явно при дворе в страже работает.

— У меня неотложные дела, — добавил он, вороша поленья в костре.

Я опять молча кивнула. Он действительно не может тут сидеть пару недель. Надо что-то делать, как-то помочь.

Хотя мне не очень хотелось, чтобы он так быстро ушел. Не хочу, чтобы одиночество опять глодало. Не хочу, чтобы опять нахлынула безнадежная тоска и боль потери сжигало душу.

В жизни мне всегда не хватало общения. Меня воспитывала одна бабушка, друзей никогда не было. А так хотелось бегать со всей ребятней в деревне, играть, шептаться с подружками, гулять по лесам, купаться в озерах и беззаботно веселиться. Но никто не хотел играть с девочкой из леса, у которой бабка-травница, потому что все рвано шептались по углам, что она ведьма. Но в открытую сдавать инквизиции бабушку не хотели, потому что кто их лечить тогда будет? Бабушка жила в этой деревне дет двадцать, знали ее все, и что она в снег и в лютый холод придет принимать роды и лечить больных.

Но меня деревенские решили сгубить…

***

Бабушка меня воспитала с самых младых лет. Мне было всего два года, когда погибли мои родители. Они жили в одном дне пути от нашей деревни. После внезапной смерти моих мамы и папы, меня отдали бабушке соседи по родной деревне, они знали, где ее искать.

Мои родители погибли из-за злой воли людей. Как-то раз они возвращались к себе домой из города, после удачной продажи урожая и изделий моего отца, он был хорошим кузнецом, но на их обоз напали разбойники, они знали, что те везут выручку. Тогда мне было всего два года. Я родителей плохо помнила, к сожалению.

Мама тоже была ведьмой, но ей удавалось скрывать свой дар от других. Отец знал про маму и безумно ее любил, стараясь уберечь от всего.

В тот роковой день я тоже была с ними. Мать спасла меня колдовством. Спрятала в кустах и накрыла своей шалью, пропитанной ее кровью.

Когда меня нашли соседи по деревне, сказали, что я не могла плакать, говорить и шевелиться еще неделю. Они думали это испуг, а бабушка потом сказала, что это было колдовство. Чтобы спасти меня от разбойников, мама наложила на меня заклятье: лишила голоса и подвижности, чтобы я не плакала и не шевелилась. Мама успела перед своей смертью спрятать меня в ближайших кустах у дороги, но там меня все равно бандиты могли увидеть, поэтому она наложила на меня заклятье невидимости. Сильной ведьмой была моя мама. И умнее меня точно, раз до двадцати трех лет смогла это скрывать. Хотя я не виновата. На инициации мамы присутствовали другие ведьмы, а я была одна и тем себя выдала.

***

Сейчас мне хотелось другой жизни. В другом месте. Начать все сначала. С чистого листа. Я сумею скрыть свой дар, как и моя мама, стать нормальной в понимании обычных людей. Но как это сделать?