Искушение из правил

Пролог. Всадница без головы

Пролог. Всадница без головы

Есть верные признаки, что наступила настоящая осень. Запоминайте. Голые маньяки в парке сто раз подумают, прежде, чем распахивать плащи.  Вид «сосульки» вызывает у прохожих уже не панику и стыд, а сочувствие и грусть. Лужи по колено и сопли до колена почти встретились.  А клин богатеньких знакомых  улетает в теплые края.

Дорога шуршала под колесами. Я ехала из деревни, везя домой свою пятилетнюю принцессу Нюшу.

- Свет мой зеркальце, скажи! Да всю правду доложи, - пробурчала я, глядя в боковое зеркало. – Кто тут хочет проскочить. Поворотник не включить?

Мне же зеркальце в ответ. «За тобой машинки нет»!

Трасса была пустой. Погода - промозглой . Настроение кислым.

На заднем сидении елозил откормленный, гиперактивный хомячок, способный довести до инсульта даже крокодила.

- Ма, а когда мы исе поедем к баушке? – интересовалась пухленькая принцесса, отъевшаяся на блинчиках с вареньем и прочих вкусностях.

Все зло от добрых бабушек! После бабушек привести ребенка в чувство невозможно. Проще родить нового. А этого отдать бабушке навсегда. Для дальнейшего «балования».

Это нас мамы караулили с секундомером, кормили по расписанию, выгуливали на моральном поводке: «Быстро иди домой!». Нас ругали за каждую провинность. На нас смотрели строго и грозили пальцем.

А потом кто-то подменил твою строгую и требовательную маму.

И вместо нее появилась добрая бабушка.

Бабушка постигла древнее искусство потакания «уси-пуси» и откликалась на японское имя «Бахосю».

Из детского лепета на заднем сидении я поняла. Нюша очень будет скучать по кошечке.  Даже больше, чем скучала по мне. Я была тронута до глубины души.

Ну еще бы! На маме сильно не прокатишься!  Маме хвост фломастерами не разукрасишь. А кошке можно! Бабушка разрешила. Мне не разрешала гладить кошку. А тут разрешила!

Кошка была несказанно рада нашему отъезду. Вы бы видели ее глаза. В них за этот беспросветный месяц впервые промелькнула  надежда.

Еще бы! Она больше не пони. И даже не единорог. Ей не придется перевозить кукол на спине. Игрушечному принцу придется искать принцессу пешком. И больше не будет расстроенного детского голоса:  «Принцесса не в этой стороне! Мурка, скачи к принцессе!».

Кошка честно обещала не дожить до следующего «Ба! Я плиехала!». И мне было перед ней стыдно.

- А потом поняшка плыгала и спасала плинцессу… - перечислял комок неуемной детской энергии. – И застляла за диваном. Я ее шваблой  вытасила! И за хвост! И плинца она улонила! Я ее лугала!

Я внимательно смотрела на дорогу. И краем уха слушала детский лепет.

Десять минут назад я узнала про других детей в деревне. Маша, которая ест козявки, Дима, который надувал лягушку и Саша, у которого на попе шрам. Меня обещали с ними познакомить. Но мне казалось, что я знаю об этих людях больше, чем их родные.

По радио передавали гороскоп на неделю. Бодрый голос диктора обещал мне скорую неземную любовь и скорое свидание. Сегодня мне рекомендовали не выходить из дома. И отключить телефон с интернетом.

Из гороскопа следует, что нормальный мужик завелся у меня дома. Просто носа не кажет. Прячется. И следит за мной. Астрологи иногда умеют угрожать не хуже маньяков. 

Мои руки  крепко держали руль. Ничто не отвлекало меня от езды, кроме мыслей о том, что месяц у бабушки отлично обнуляет логопедов и занятия с мамой.

Если месяц назад я привезла маленького профессора с абсолютно четкой дикцией. То забирала я маленькую Маугли, разучившуюся читать, писать и забывшую алфавит.

- Мама, волососины глязные! – выдал писклявый голос. В зеркале заднего вида мелькнула детская попа. – А мы купим мне бульдонку?  Какубашки?

Таинственный «какубашка» не раз мелькал в разговоре. Я честно не помнила такой нечисти. Барабашку знаю. А какубашку нет. 

- Какубашки ибись бульдонка! – слышался писклявый голосок с заднего сидения.

Теперь я знала про личную жизнь таинственного «какубашки».У «какубашки» она есть. Мне еще предстояло догадаться, что это значит. Но сейчас я слишком устала, чтобы заниматься литературными переводами.

- Милая, - на всякий случай ответила я. – Мы не купим бульдога. Быстро застегни ремень! Я кому сказала!

- Не бульдога, а бульдонку! – требовала Нюша, демонстрируя миру свое гиперактивное шило.  

Если у ребенка в попе шило, то следите, чтобы оно не мерзло. Я на всякий случай проверила рукой, не замерзло ли наше шило. Не замерзло и не промокло.

- А когда мы плиедем? – наседали на меня. – А мы уже плиехали?

- Нет, еще не приехали, - следила я за дорогой. – Посиди спокойно. Пристегни ремень.  Посмотри в окошечко. Где телефон с мультиками? Вот и включай! Или давай займемся буквами? Ну-ка! Первая буква у нас какая?

- Умм, - обиделась Нюша.

- Первая буква «А»! – продолжала я. Через пять минут Нюша убедилась, что мама помнит алфавит. И этого ей оказалось достаточно.

Глава первая. Поцелуй меня в тыкву!

Глава первая. Поцелуй меня в тыкву!

Очнулась я внезапно. Дрожа от холода и шмыгая носом. Я лежала на травке в позе «девушка хочет замуж».  Немного придя в себя, я попыталась встать. Перевернувшись и опершись на землю, я собиралась с духом. Но пока что дальше позы «девушка очень хочет замуж» встать не получалось.

Я подняла глаза, видя чьи-то ноги в сапогах. Судя по размеру ноги, он смело может протаптывать тропку. Сапоги были мокрыми. На них застыли капельки воды. Дальше следовали мокрые штаны и мокрая белая рубаха. На меня смотрел  мужик с мокрыми волосами.

Сами волосы были черные с зеленоватым отливом. С них ручьями стекала вода. На плечах лежал мокрый плащ.

Воображение сразу нарисовало акт моего героического спасения. Я пыталась отдышаться, кашляя водичкой. Нужно было сказать что-то хорошее своему спасителю. На улице не май месяц. Не каждый мужик будет нырять за тобой в холодную воду. Мозги соображали плохо. Они даже не помнили, на кой черт я полезла купаться?

- Ну, - послышался голос надо мной. – Что скажешь?

- Эм… - я пыталась быстро сообразить, трясясь от холода.

Что ему сказать? Он как бы меня спас. 

- Спасибо, - икнула я тиной. Я еще не пришла в себя, но уже собиралась. Бррр! Что вообще произошло?

Я была уверена, что возраст, когда просыпаешься с вопросом «Где я? С кем я?», у меня уже прошел.  

- Ничего не хочешь мне сказать? – послышался голос надо мной. Видимо, слова «спасибо», ему было недостаточно.

- У вас красивые сапоги… - шмыгнула я носом, сплевывая тину. – У меня тоже было похожие. Только с бантиком… Классная модель!

- И все? – снова произнес голос. Судя по интонациям, мужик был явно недоволен.

Зато мне удалось встать, пошатываясь и осматриваясь по сторонам. Вокруг меня царила ночь. Осенние золотые деревья, казалось, светились в темноте. Из черных дупел на меня смотрели красные глаза. Корявые ветки угрожающе скрипели, словно деревья размахивали руками.

- Погоди, - выдохнула я, тряся головой. – Одну минуту…

Я полезла в карман пальто, в котором лежал кошелек. Щелкнув застежкой, я достала мокрую купюру и вложила в бледную руку мужика.

- Большое спасибо, - торжественно заявила я.  Мамочки, что с головой? Кто-нибудь, мне скажет, что случилось? В голове смешались в кучу кони, люди и…

- Так! – прокашлялась я, осматриваясь по сторонам. «Мама! Мамочка!», - пищал в голове голос Нюши. Я смотрела на свою сжатую руку, в которой лежал маленький детский браслетик.

- Слышишь, принц, - кашляла я. – Где конь? Где конь и мой ребенок?  Нюша!!! Нюша!!!

- Ты не должна была попасть в это место, - послышался голос за моей спиной.

- Тоже мне, артиллерист! Попасть – не попасть! – я пыталась выжать рукав своего пальто. «Мамочка!», - звенел в голове голос дочери. Я вспоминала ее бледную руку.

- Возвращайся обратно, в свой мир, - произнес мужик, пока я пыталась вспомнить все, что произошло. – Тебе здесь не место.

- Где мой ребенок! – спросила я, оборачиваясь на незнакомца. – Вы не видели тут лошадь с ребенком? Девочкой? Девочка орет, лошадь линяет!

- Ты больше ее не увидишь. Никогда, - произнес незнакомец. Я присмотрелась к его глазам. Немного повернув голову, я застыла. Волосы напоминали роскошную черную гриву. А на меня смотрел красивый нежно- голубой глаз. Пока второй был прикрыт челкой.

- Где мой ребенок? – задохнулась я, вспоминая странную лошадку, решившую сожрать ежика в тумане. – Где?!! Отвечай! Что ты с ней сделал?

- Я забрал ее у тебя. Теперь она будет жить здесь. А ты можешь возвращаться в свой мир, - меня тащили к озеру.

- Отпусти, Герасим! – сопротивлялась я. Мне удалось вырваться и упасть на ворох осенних листьев.

Листья взлетели в воздух. Лес тревожно зашумел.

 - Иногда границы между мирами истончаются,- со странной улыбкой произнес незнакомец. – И тогда в ваш мир приходим мы… Нечисть не может иметь детей друг от друга. Но от смертной, вполне. И когда ребенок подрастает. Мы приходим за ним. И забираем его в этот мир. Мир, которому он принадлежит. Это все, что нужно тебе знать. А теперь, возвращайся! Тебе здесь не место! Ты не принадлежишь этому миру.

- Слышишь, конь в пальто! – я сжала кулаки и сплюнула мокрую прядь. – Верни моего ребенка! Быстро! Я без нее не вернусь! Это какая-то ошибка! Я не помню тебя голым! Если ты мой бывший муж, то где твои носки! Почему они не стоят  рядом с тобой? Где твоя мамаша с дельными советами?

Я чувствовала, как негодую. Это какая-то ошибка!

- Где алименты за четыре года? – прокашлялась я, надеясь, что меня поймут.  – Мужик, послушай! Это – ошибка! Она у меня, скорее Козловна. Чем Коневна!

- Алименты? Это что? - произнес «конь в пальто».

- А вот теперь ты очень напоминаешь моего бывшего! – вздохнула я, звонко чихая.  – Он тоже так спросил! Деньги на ребенка!

- Поздно. Она теперь мой ребенок, - послышался голос незнакомца. Внезапно его глаза сверкнули. – Но если ты хочешь денег, то возьми…

Глава вторая. Здравствуй ужас, я – кошмар!

Глава вторая. Здравствуй ужас, я – кошмар!

На душе стало тревожно. Я смотрела на мрачноватый осенний лес, все еще не веря в то, что это другой мир, а не сон.

Вряд ли я дождусь моего ребенка! А что если Нюше там плохо? А что если с ней так плохо обращаются? Мало ли!

Тогда нужно идти за ней!

Мысль о том, чтобы идти через этот жуткий лес, наполненный ужасами, заставила поежиться.

«Мама!», - послышался в памяти голос Нюши. Мои глаза наполнились слезами. Как я могла! Это я во всем виновата!

Материнское сердце сжалось, когда я посмотрела в туман, который окутывал деревья у самых корней.

- Так, успокойся!  - сказала я себе. – Ты – взрослая женщина. Ты в одиночку вырастила дочь и грудь четвертого размера.

«Третьего с половиной!», - намекнула самооценочка. Я недовольно засопела.

- Я просто округлила! Математику учи! – огрызнулась я, нервно подрагивая при далеких завываниях.

Первый шаг был самым сложным. Воображение разыгралось ни на шутку. Оно рисовало такие ужасы, от которых  нервные клетки массово кончали жизнь самоубийством. В какой-то момент промелькнула шальная мысль о том, что не все так радужно с маленькой принцессой.

В сердце защемило, и я сжала кулаки. Я смогу! Я сильная! И в туалет мне сейчас совсем не хочется! Так что можно смело идти вперед!

- Мама найдет тебя, - прошептала я так, словно Нюша была где-то рядом. 

Золотые листья осыпались и шелестели под ногами.

Быстрым шагом я шла в направлении, которое мне показалось самым перспективным. Пока что все было вполне неплохо! Красивая и немного волшебная осень радовала глаз.

- Я же мать! – сглатывала я на ходу, шурша листьями. – Меня даже во дворе боятся больше, чем соседского бультерьера!

Конечно, я утрирую, но почему бы и нет? Стоило мне сделать шаг, как все вокруг померкло. Ни одного листочка на деревьях не осталось. Только черные стволы и туман. Из каждого дупла на меня смотрели  злобные глаза с прищуром.

Я смотрела на них с таким же подозрительным прищуром. Через двадцать шагов мне попалось дерево с явным косоглазием. Оно тянуло ко мне скрюченные ветки. Но промахивалось.

- Ууууу! – шелестел Чарующий лес.

- Аааа! – ежилась я, заглядывая в черные дупла. На всякий случай я обернулась. Все вокруг было одинаковым. Дерево, туман, дерево, туман.

- Это была плохая идея, - сжалась я в комочек.

Я решила идти осторожно. Лес становился все темнее.

- Если очень злой и страшный, - начала я полушепотом. -  Монстр схватил тебя и тащит, чтоб терзать тебя зубами, на запчасти разорвать. Не ори и не цепляйся. Не зови других на помощь. Попроси негромко чавкать, чтоб дите не разбудить!

На мгновенье я прислушалась, осторожно ставя ногу на шуршащую листву. За мной кто-то крался.

Мысль о том, что за мной крадется чудовище, заставила меня скосить глаза назад. Где-то туманных зарослях что-то прошуршало.

Я постаралась поставить ногу максимально медленно и аккуратно, чтобы убедиться в своей догадке. Точно! За мной кто-то крадется!

Мои шаги ускорились. Я старалась идти как можно быстрее. Да меня так не один мужик не провожал!

У мужиков и чудовищ есть много общего! Каждый смотрит на тебя, как на анатомию на ножках!

Шорохи за спиной стали отчетливыми. Я резко обернулась, видя, как нечто жуткое, похожее на соседского лысого кота, только  раз в пять крупнее, спряталось в зарослях. Глаза его напоминала горящие блюдца. Вид у него был такой жуткий, что я едва не умерла от разрыва сердца.

- Тык-дык! – стучали зубы, пока я набирала скорость. Дороги я уже не разбирала. Нервы не выдержали, и я побежала, петляя между деревьями.

Несколько раз я спотыкалась и падала, чтобы вскочить, как ужаленная. Подлые деревья поднимали корни, а я не всегда успевала их перепрыгивать.

 Оно бежит за мной? А если бежит? Что делать? Может на дерево? Я схватилась за сук, пытаясь забраться на дерево. Я висела, как макаронина. При этом пыталась ногами взобраться по черной облетающей коре.

У меня почти получилось. Я подтянулась на руках, чуть не родив Нюше братика или сестричку! Мне мешало пальто. Я скинула его с себя, с ужасом осматриваясь по сторонам. А потом в одном свитере и джинсах стала карабкаться наверх.

Глаза дерева скосились на мою ногу. Я отчаянно цеплялась за скрипучие ветки. Дрожащая рука искала следующую. Где-то в лысых кронах всходила полная луна, похожая на мамины блинчики. В животе заурчало.

На поляну выбежала тварь. Хвост у нее был длинный, крысиный. Он шуршал по листве. Тварь, завидев мое пальто, подняла морду. И стала карабкаться следом.

- Мамочки! – шептала я, пытаясь залезть еще выше.  Тварь была уже подо мной. Она цеплялась огромными когтями за дерево.

Я не заметила, что дерево кончилось раньше неприятностей. Тварь почти доползла до меня, глядя на меня жуткими блюдцами глаз. Из пасти капала слюна.

Глава третья. Дорогой, это ты?

Глава третья. Дорогой, это ты?

Мысль о том, что у меня попросили помощи, слегка меня насторожила. Я с подозрением посмотрела на Лошадку, который ждал от меня ценных указаний. Где-то неподалеку перетаптывался голодный монстр. Он пытался грызть ветку. И кору с дерева. А потом переводил на нас взгляд с неким укором: «Ну вы там долго? А то голодом морите! Не ровен час, я на морковку перейду!».

«Если я откажусь помогать, то есть вероятность, что Нюша ему надоест. И он выбросит ее, как надоевшую игрушку. Тогда тут два варианта. Либо он вернет ее мне…», - я прищурилась на холодные голубые глаза принца Нечисти, пытаясь разглядеть в них если не ответ, то хотя бы намек на него.

«Либо… Бросит ее в лесу. Или убьет! Он же нечисть!», - прошибла меня жуткая мысль. «А если помогу справиться, то выиграю время! И Нюша будет в безопасности. Даже если со мной что-то случится, то есть шанс, что Нюша пристроена!», - я внимательно посмотрела на огромного пушистого монстра, который слонялся по округе. И вздыхал, как девица на выданье. Он попробовал гриб и сплюнул.

На секунду я представила что-то вроде: «Спасибо тебе огромное! Ладно, я вас покидаю! Если что ты лежала тут. А ты стоял здесь! Пасть расширь! О, вот так! Всем пока! А тебе, ежик, прощай!».

Бррр! У меня в планах не было стать чьим-то завтраком. Я точно знаю! У меня в ежедневнике такого нет! Чудовище, присмотревшее меня на завтрак, уныло посасывало палку. Тихо всхлипывая. Мне даже сюда было слышно, как урчит его желудок!  

- Вижу, ты совсем отчаялся, раз решил обратиться ко мне, - насмешливо заметила я, немного уводя разговор и принца в сторону. Если мне удастся отойти подальше, то, возможно, убежать будет проще!

 – Ну что ж, рассказывай… Лошадь, - участливо произнесла я, осторожно сдвигаясь подальше от предстоящей смерти.

- Так вот, знаешь, от чего я проснулся? – спросили меня. Я старалась не смотреть в льдистые глаза, потихоньку покидая туманную дорогу. – Перенос дался нелегко, поэтому я решил отдохнуть.  Я проснулся от того, что у меня во рту - яблоко. Застряло. Мало того, что застряло, так его еще проталкивают. И голосок такой: «Куфай лофадка! Мне подуфка скажала, что ты голодный!».

«Кони в яблоках! Кони серые!», - развернулась душа народным ансамблем.

- Сам виноват. Потерял бдительность, - вздохнула я, украдкой переводя взгляд на его влажные волосы. Такое чувство, словно ему ушат воды на голову опрокинули.

- В итоге. Тыквенный суп – нет. Тыквенную кашу – нет! Запеканку – нет! И сок – нет! Я пытался кормить ее с ложки, - бледная рука вытерла лицо.

Мы отошли на приличное расстояние. Монстр что-то зазевался, пытаясь охотиться на крикливую ворону.

- Рассказываю, - усмехнулась я, осторожно поднимая глаза на влажные локоны. – Берешь большой леденец! Конфету! Показываешь Нюше! Но не даешь! Начнется истерика: «Дай! Дай! Ты меня не любишь!». Сопли, слезы и так далее. Ждешь минуты три. До тихих всхлипов. Потом! Все внимание на меня! Кладешь леденец на стол. Но так, чтобы она рукой не достала. Ставишь перед ней тарелку. Выдаешь ложку. Хорошо кушает – конфету придвигаешь. Плохо кушает – отодвигаешь подальше. Понял?

Лошадка кивнул, а потом обвел взглядом место, в котором мы очутились благодаря моей хитрости. Карканье возмущенной вороны и глухие удары об дерево были почти не слышны.

- Я очень благодарен тебе за помощь, хитрый Ежик! - послышался голос Лошадки. Его наряд шелестел при ходьбе. А я думала, бриллианты настоящие? Или так, стекляшки? Я посмотрела на него внимательно. Мне казалось, что он даже чем-то симпатичный. Хотя нет! Нет! И еще раз нет!

- Диана, - представилась я. - А тебя как?

- Красивое имя. Кэльпи, - послышался голос.

- Спасибо, - мрачно ответила я, пытаясь отойти еще подальше.

- Это я не тебе. У меня красивое имя! Но ты можешь звать меня просто Кэльпи, – рассмеялась Нечисть, которая выглядела, как после душа.

- Ты обвела меня вокруг пальца, - Лошадка улыбался, не разжимая губ.

- Если бы я обвела тебя вокруг пальца, то ты бы сейчас плакал над штампом в паспорте, - ядовито ответила я.

Мы вышли к развилке. На старом, почерневшем указателе сидела дохлая ворона. Две дороги вели в разные стороны. И ни одна мне почему-то не нравилась. Интересно, с чего бы это?

- В лесу очень опасно, - послышался вкрадчивый и очень встревоженный голос.  Кэльпи отвел роскошные влажные кудри себе за спину таким жестом, что я украдкой закусила губу. Ну-ну…

- Поэтому, шла бы ты обратно. Я могу вернуть тебя к озеру.

Один взмах руки, как вдруг перед нами появилась знакомая уютная полянка. Золотые листики шуршали и осыпались. Яркие светлячки сновали туда-сюда, напоминая брызги костра.

- Подумай хорошенько, - послышался голос мне на ухо. По сравнению с тем местом, где меня чуть не схомячили, полянка выглядела курортом. – Никому еще не удавалось выжить в этом лесу. Поверь моему опыту. Люди часто приходили в наш мир. Одно время существовало поверье, что я выполняю заветные желания.

Мне на плечо легла рука. Меня насильно развернули в сторону повисшей в воздухе дыры в пространстве, ведущей к озеру.

Глава четвертая. Давай разделимся!

Глава четвертая. Давай разделимся!

В голове мелькали девушки с силиконовыми формами, бегущие со скоростью улитки, беременной от черепахи. Раздавался хруст и их предсмертный крик. Из гипноза потихоньку выходили мужики - зрители, следящие безотрывно за прыгающей маечкой.

Я резко села на кровати, глядя в темный угол. Желудок пел жалобные серенады тарелке супа.  И страдал неимоверно.

Краем уха я снова уловила шорох в углу.  Набросится или нет? Чтобы понимать чудовище нужно думать, как чудовище. Вот, что я бы сделала, сидя в углу? 

«Подумала, что меня наказали!»,- жалобно ответила я себе.  Нет, не то!

Отчаянная мысль заставила меня замереть! Мир рухнул, как штукатурка в тарелку борща. Я вспомнила тварь, дрожащую рядом на ветке.

- Тебе конец!  – послышался ужасающий голос. И свирепое дыхание.

- Так, кто это сказал? – нервно заявила я, резко вставая с кровати.  – Где еда?

Для убедительности, я  набросила волосы на лицо и вытянула вперед руки.

- Еда-а-а! – сипела я, смачно облизываясь. Желудок урчал, приманивая полные холодильники. – Еда-а-а! Иди сюда! Сожру-у-у!

Шорохи прекратились. Чудовище в углу резко превратилось в интроверта.

- Жра-а-ать! – подвывала я.- Иди ко мне, мой сладкий!

Я обнаглела, подойдя к пугающему углу настолько, насколько это возможно. В углу что-то резко зашуршало. Мое сердце на мгновенье ухнуло вниз, а потом снова вернулось на место.

- Как думаешь, - отвратительным голосом спросила я, делая вид, что всматриваюсь в темноту. – Тебя сожрать сразу или закопать до лучших времен!

- Пошла вон! – взвизгнуло что-то писклявым голоском. И ушуршало в темноту.

Вау! Я расправила плечи. Желудок допел серенаду хот-догу. Я вернулась на кровать и улеглась спать, обдумывая дальнейшие планы. Если честно, то мне все равно было страшно. Но уже не так, как раньше!

Уснуть не удалось. На меня напала какая-то болезненная дремота. Мне казалось, что я сплю у себя дома.  Сквозь дрему я чувствовала, как кто-то пытается стянуть с меня одеяло.

- Пшел вон! Мое одеяло! – сипло выдала я, отвешивая пинка бывшему мужу. Нога попала по чему-то мягкому. – Бери свое одеяло из чупакабры и  укрывайся им! Нихрена не колючее! Твоя мать на свадьбу подарила, значит не колючее!

Одеяло с меня перестали тянуть. Сквозь дрему я чувствовала отвратительный запах.

- Что? Опять у мамки чеснок жрал? – хрипло произнесла я, ведя плечом. – Отвернись! Не дыши моим воздухом!

Запах исчез. Потом появился другой. Я принюхалась.

- Что? Опять мать гороховый суп варила? Избушка-избушка! Горохом назад! Чесноком вперед! – простонала я, понимая, что поспать мне не дают. А мне же завтра на работу!

Немного полежав, я почувствовала, как на кровати рядом кто-то ворочается.

- Это что за ипподром? Лег в позу мумии! Мне завтра на работу! А тебе нет!  – я отодвинула от себя что-то пушистое. – И одеяло из чупакабры убери!

Я отодвинула от себя одеяло из чупакабры, отползая на самый край. Это муж ждет, когда к нему лично явится миллиардер и попросит возглавить корпорацию. А мне завтра на работу! Мне ребенка кормить нечем!

Внезапно по моей коленке прошлась холодная рука. Потом стала игриво поглаживать ногу.

- Слышишь, шмель! – прокашлялась я, сонно отпихивая похотливую волосатую конечность и щетинистый подбородок. – Иди, брей мохнатый хмель! Я кому бритву на двадцать третье февраля дарила?

На мгновенье ласки прекратились. Я успокоилась. Только уляжешься, только задремлешь, как на тебе! В мужике просыпается шустрый некромант!

Начинается разврат и попытки воскрешения. Эдакая кладбищенская оргия со штампом в паспорте!

Однажды я случайно узнала, что у меня есть личная жизнь. Я была уверена, что ее два месяца нет. А она, зараза, была! Причем, была все это время! Но по ночам. Когда я сплю.

Оказывается, шустрый партизан ночью совершал дерзкие диверсии. С мастерством терминатора из жидкого металла, он просачивался ко мне под одеяло. Потом грелся. И начинал свои некромантические заигрывания.

Муж был свято уверен, что отмахиваюсь я от врожденной женской стыдливости. И постанываю от неземного удовольствия.

Так на свет появилась Нюша.

Отбившись от настойчивых заигрываний, мой сонный труп обернулся одеялом и снова погрузился в блаженную дремоту.

Что-то громко упало. Не открывая глаз, я простонала.

- Я все слышу! Нефиг по кастрюлям ложкой лазить! – выдала я, перевернувшись на другой бок. – Поставь суп в холодильник!

Не прошло и пары минут, как со скрипом открылась дверца шкафа.

- Носки в ящике! Трусы в коробке! Штаны на вешалке! – яростно прошипела я в подушку. – Рубашка в стирке. Возьми вторую.

Шкаф пронзительно скрипел, действуя мне на нервы.

- Ты что там? На дверце катаешься? – зевнула я, не открывая глаз. – Тоже мне большевики на воротах Зимнего Дворца! Я сказала, носки в ящике!

Глава пятая. Ваше Страхейшество

Моя нога в носке стала пытаться снять второй ботинок. Ну же! Давай! Хлоп! И второй ботинок полетел вниз. Лапы чудовища разжались. Послышался грохот. Словно упал мешок картошки.

Пользуясь случаем, я стала выбираться наверх.

Наконец-то мне удалось закинуть ногу. И на ослабевших руках вытащить неспортивное тельце.  Я обессиленно рухнула в коридоре, чувствуя, как все еще дрожат мышцы, и заходится сердце. Скосив глаза на дырявый оранжевый носочек, я выдыхала и успокаивалась. Внезапно из черного провала появилась гнуснейшая рожа. Что-то серое, тощее, похожее на скелет Воландеморта, медленно выбиралось из темноты. Оно было слепым. Поэтому ползло наощупь. Ноздри чудовища жутко раздувались.

Сил бежать уже не было. Я вяло попыталась отползти. Чудовище оживилось! Оно резво ползло за мной. И раскрывало невероятно огромную вертикальную пасть, похожую на старый кошелек на застежке. Только с зубами.

Я пошевелила мокрыми носками под раскрытой пастью. Чудовище принюхалось. Пасть закрылась. Тварь покачнулась и завалилась обратно в свой подвал с грохотом.

- Ты еще не знаешь, как готовит мама моего бывшего мужа, - усмехнулась я, нервно поднимаясь на ноги. – Такое чувство,  что у нее в рецепте написано: «К половине взбитой помойки добавить треть кладбища! Дождаться, пока все прокиснет. И подавать к столу!».

Без ботинок было непросто. Я едва не наступила на гвоздь. Я даже не вышла. А вывалилась из дома.  Где-то неподалеку ударила молния, озаряя на долю секунды сумрачный лес. Послышался пронзительный вой. И мне стало страшно за моего ребенка. Неужели Нюша разозлила его до такой степени, что…

Мое сердце сжалось. Нужно быстрее найти ее. А потом… Потом… Потом придумаю, что делать!

Мне срочно нужен гороскоп для невротиков! Я невротик, но держусь!

Каждый шаг причинял мне дикую боль. Поэтому шла я медленно, словно меня послали в известном и неприличном направлении.

Теперь я знала, чем хороший фильм ужасов отличался от плохого. В плохом каждую секунду монстр кого-то жрет, текут реки крови, и слышатся пронзительные крики. В хорошем можно обделаться от мышки, пробегающей по своим мышиным делам.

- Ой! Ай-я-яй! – подпрыгивала я на каждом камушке.

С горем пополам я вышла к развилке дорог. Туман заволок дорогу почти полностью. На дороге стояла маленькая скрюченная бабка в черном рубище. В руках бабки была клюка.

- Девонька, совсем глазами стала слепая стала… Не почитаешь мне, что тут написано? – проскрипела бабка.

Я помнила добрых бабушек из фильмов ужасов. Поэтому решила держаться на безопасном расстоянии. Пенсия – еще не повод есть людей.

- Так, - заметил во мне почетный тимуровец, читая указатели. – Ужасный конец – направо. Жуткая смерть – налево. Мучительная кончина прямо. Если идти обратно, то попадешь в скоропостижную гибель. Вам куда нужно?

- Я еще не решила! Спасибо тебе, девочка, - послышался скрипучий голосок. Вместо меня ответил мой урчащий желудок. Теперь в любой непонятной ситуации он мой пресс - секретарь! 

 – Ты что? Голодна? Вот, держи! – прошамкала бабушка, шелестя своей рваниной.

Старуха полезла в рукав и протянула мне красивый пряник. Желудок радостно перекувыркнулся.

- Не бойся. Я тебя не трону, - предупредила старуха. В ее костлявой руке дрожала сладость. – Бери! Поешь хоть!

Я смотрела на пряник и мысленно облизывалась. Под ложечкой невыносимо сосало. Брать или не брать?

Моя рука непроизвольно тянулась к красивому угощению. Бабушка стояла, опустив голову. С ее седых волос стекали капли воды. Я резко отдернула руку, словно обожглась.

- Как тебе не стыдно! – возмутилась я, глядя на то, как бабушка распрямляется и увеличивается в размерах. В черном дыму вырисовывался совсем другой силуэт. Драная мантия прошелестела, а на меня снова посмотрели холодные нечеловеческие глаза.

- Раскусила, - послышался знакомый голос, полный досады. Но на губах Кэльпи была улыбка.

- А лучше бы пополам,  - обиделась я. – Ну как? Еще не наигрался?

- Дети – это не игрушки, - произнес принц этого места, которое впору назвать задницей. – И вообще, кто разрешил обращаться к божеству на ты? Ваше Темнейшество, Ваше Кровейшество, Ваше Ужасайшество… Выбирай.

- О! Я могу сама выбрать? – обрадовалась я, глядя на плащ. – Отлично. Я буду звать вас Ваше Страхейшество! Только учтите, букву «эс» я иногда глотаю, так что... Итак, ваше С… трахейшество, могу ли я задать вам один вопрос? Просто меня терзают смутные сомнения. Ваша мантия была такой драной до встречи с Нюшей. Или …

 - Или, - мрачно ответил принц. Он приблизился ко мне и взял меня за подбородок. – Неужели ты меня не боишься?

- А что? Нужно? – устало спросила я, урча желудком и отодвигаясь. – Нет, если нужно, я буду! Ты только скажи, как тебя правильно бояться.

- Обнаженной, - послышался смешок. Я подняла брови и задумалась.

- Итак, уссатый нянь, - фыркнула я, пытаясь скрыть свой страх. Нервным жестом я скрестила руки на груди. – Я так понимаю, что ты не собираешься возвращать мне моего ребенка?  

Глава шестая. Граф Ахула

Глава шестая. Граф Ахула

Летучая мышь тянул меня изо всех сил. Сначала просто тянула. Потом уже кожилился.

- Ииииих! – причитал мышь. И мне показалось, что он плакал.

Пару рывков увенчались полным мышиным поражением.

Судя по стонам и кряхтению, скоро я буду принимать маленьких кровожадных мышат. Стану мышиной акушеркой. А поскольку мышь – самец, то жизнь у бедняжек будет через то место, из которого они появились на свет.

- Ты хоть подпрыгни, что ли! – обиженным голосом произнес летучий мышкин. – А лучше возьми разбег!

- Тоже мне, кукурузник! – выдохнула я.  Сейчас не мышь угрожает моей жизни. Сейчас я угрожаю мышиному здоровью.

Кто-нибудь пристрелите мое воображение! Я видела себя бегущей по полю. Целеустремленно и шустро. Расставив руки в стороны. Маленьким самолетиком! А надо мной надрывалась мышь, пытаясь поднять меня в воздух.

- Может, погода нелетная? – участливо предположила я, глядя на красные выпученные глаза с прожилками напряжения. 

- Нет, все потому, что ты дергаешься! Стой ровно! – кряхтел мышкин, пытаясь поднять меня в воздух. И путаясь в моих волосах.  – Я утащу тебя в свой замок и растерзаю! Выпью из тебя всю кровь! Или сделаю невестой! Я еще не решил! 

Кто-то явно мало крови пил. Мне уже было жаль мужика, который отчаянно бил крыльями мне по ушам.

- Ну? Как успехи? – съязвила я, слыша протяжное «ммммм!» с отчаянным рывком.  – Может, на лапки поплюешь?

- Нет, чтобы спортом занялась! Или на диету села, - отдувался вампир. –  Ты когда в последний раз на весах стояла? А с виду тоненькая. Нет, ну надо же! Может, у тебя кость тяжелая? Пальцы растопырь! И руки раскинь! Может, так легче пойдет!

Я посмотрела себе под ноги. Зеленые руки с фрагментами костей крепко держали мои ноги.

- Тебя как зовут? –  осипшим голосом спросил вампир, передыхая на моем плече.

«Посадил дед репку!», - нараспев произнесла память, листая детскую сказку.

- Зови меня нежно. Репка, - вздохнула я, видя маленькие клычки у вампира.

-  Нет, я настаиваю, чтобы ты подпрыгнула! Не каждый день тебя пытается похитить древний вампир!  - обиделся мышь, снова взлетая вверх.  – То, что в моих штанах мечтает увидеть каждая девушка!

Судя по мучительным звукам, то, что в штанах у бедняги мечтает увидеть только лаборант и только в коробочке с фамилией.

- Дай-ка угадаю! – не выдержала я. – Там есть буква «п»?

Мышь задумался. И ответил, что есть. И она – первая!

- «Е»? – спросила я, чувствуя, как меня дергают за волосы. – «Н»? «И»? «С»?

- Есть! – гордо заметил мышь. – Верно мыслишь, Репка…

- Пен… пен… - начала я, прищуриваясь вдаль. – Пен…

- И? – заметил мышь, теша мужскую самооценку.

- Пенсионный! – радостно выдала я, а меня снова дернули вверх.

- Помаши руками! – потребовал мышь, отчаянно размахивая крыльями. Я расставила руки и помахала. Сжалилась над беднягой.

- Плохо машешь! Маши сильнее! – требовал вампир. – И пальцы растопырь!

- Я могу еще ресницами похлопать! – со скрытой издевкой сообщила я, слыша душераздирающие стоны. – Ну как? Легче?

- Ладно, стой здесь! Никуда не уходи! – строго произнес вампир, мечтающий меня растерзать в своем замке. – Поняла? Чтобы я тебя потом не искал! А я пока слетаю за подкреплением!

- Еще мышей приведешь? – спросила я, понимая, что стоять на месте не собираюсь.

- Нет, подкреплюсь кем-нибудь и вернусь! – меня отпустили и улетели.

 Стоило мышке скрыться в ночном небе, как я бросилась отцеплять холодные пальцы. Одну руку я отцепила. А вот вторую пока нет. Сняв туфельку со шпилькой с освободившейся ноги, я стала бить ею зеленую мертвую руку и окрестности.

Наконец-то моя нога была свобода! Я попыталась выдернуть каблук из земли. Но он не выдирался. Я потянула сильнее. Как вдруг послышалось заутробное рычание. «Аррр! Аррр!»,- выдавал кто-то. Резко обернувшись, я увидела, что по полю кто-то идет. Причем, группой. Стоило мне посмотреть вниз, как я увидела просевшую землю и зомби, который пытается выбраться на поверхность.

Мой тревожный взгляд отследил тех, кто приближался мне с тыла. Возглавлял колонну зомби – принц. Он был в истлевшем белом мундире с короной на голове.

- Аррр! – рычал принц. Рядом с ним стали появляться другие ходячие мертвецы. Они выбирались на поверхность. С них сыпались комья земли. Зомби вставали и рычали, протягивая руки в мою сторону.

Так, это что за кладбище несбывшихся надежд?

Я и испуганно бросилась бежать. Через пару секунд лихого галопа я обернулась, чтобы оценить обстановку. Зомби шли медленно. Возглавлял их все тот же принц. Раскрытые, словно для объятия руки, намекали, что принц ждал только меня.

Впервые в моей жизни мне встретился мужик, который ценит меня не за котлетки и борщи. И даже не за умение прибраться в квартире, как клининговая компания. И вовсе не за грудь третьего размера и прекрасные уставшие глаза.

Глава седьмая. Не летайте, девки, замуж!

Глава седьмая. Не летайте, девки, замуж!

Вампирские кровожадные авиалинии несли меня в сторону черного замка на горизонте. Мои ноги цеплялись за ветки. Ветки рвали юбку. Но после «Ыыыых!» я успокаивалась. Это означало, что мы снова набираем высоту.

Замок приближался. Меня почему-то несли прямо в стену. Шлеп! Мне едва удалось выставить вперед руки. Еще чуть-чуть и мопс! Я висела в воздухе, пока мы пытались набрать высоту. Окно было на три метра выше.

- Ыыых! – напоследок выдал мышкин. Меня протащило по стене. Потом снова опустило вниз. Послышалось еще одно «Ыыых!», и меня втащили в окно.

Меня скинули на пол мрачного зала. Я встала, отряхивая платье и осматриваясь. Зал был готишен до безобразия. Темный, огромный, ужасный, заросший паутиной и такой неуютный! Про такие залы говорят, что где-то в уголке сожрали уборщицу.

 За мой рваный подол зацепилась ветка. Я отряхивала платье и пыталась вытащить сухие листья из волос.

Внезапно за спиной послышалось шевеление. Я обернулась, видя бледного, болезненного аристократа. Он был тонок первой тонкостью ветвей, утончен и бледен, как после гриппа. Изысканный и какой-то рафинированный, словно подсолнечное масло без вкуса и запаха. Светлые волосы были собраны изящным бантом, а красные глаза, как будто он всю ночь читал смефеечки и звездохаханьки в интернете,  смотрели на меня с любовью и обожанием.

- Любовь моя, - послышался нежный голос вампира.

Я даже подняла брови от удивления. Ничего себе! Когда это он успел?

- Столько веков, столько долгих веков я ждал только тебя, - в голосе дохлого клыкастого красавца слышались теплые нотки. – Я думал, что вечность ужасна. Но она прекрасна, рядом с тобой… Молчи, не говори ни слова! Твой отказ – это кол в мое сердце!

Ничего себе! Я даже смутилась, глядя на бледность  щек и старинный камзол.

- Ты прекрасна настолько, что когда я впервые увидел тебя, мое мертвое сердце дрогнуло. Нет, любовь моя, оно уже не бьется… И не забьется никогда. Но даже мертвым сердцем я буду любить твою красоту, -  на тонких губах вампира дрогнула улыбка. – Представь, что оно бьется. И бьется для тебя!

Хм… А я действительно ничего так девушка. Как это я раньше не замечала?

- Ты, словно глоток свежей крови, - произнес герой-любовник. – Такая же сладкая, пьянящая и нежная.

Ух-ты! Мужик, продолжай! Моя самооценка мурчала довольной кошкой, которую гладят по шерсти.

«Я, все-таки, выйду покурить, наверное?», - заметил Кэльпи, прочно засевший в моей голове с того момента, когда я впервые его увидела.

- Когда я отражаюсь в твоих прекрасных глазах, я чувствую себя счастливым! Не говори ни слова, умоляю! – вампир смотрел на меня и нервно отодвигал прядь волос с лица. Черно-серое драное кружево его манжеты прошлось по его бледной щеке.

Мамочки! Это так приятно и так неожиданно! Боже, как это романтично!

- Я хочу разделить с тобой свой гроб, - послышался голос влюбленного кровососа. Он упал на одно колено, протягивая мне руку. – Скажи мне, ты согласна разделить со мной вечность? Прими мой скромный подарок в знак моей любви!

Я  посмотрела на его  руку, протянутую в мою сторону. Эм… Я пока еще не задумывалась о личном кровососе… Видимо, у меня что-то с дикцией. Когда я загадывала новый пылесос, судьба, видимо, не расслышала. Боюсь загадывать насос. Чую, таблетки не спасут!

Но если вампир будет продолжать в том же духе, то я, пожалуй, могу подумать.

- Я не знаю, - послышался женский голос за моей спиной. Что? Как? Где?

Я обернулась. Из темноты вылетела еще одна летучая мышь и превратилась в бледную красавицу в черном кружеве.

- Миладора, прими моего обручального человечка! И как только ты нанижешь его на свой клычок, я буду знать, что ты согласна! – страстно прошептал вампир.

Слышали грохот? Это только что упала моя самооценка.

- Я не знаю… Это так … неожиданно, - удивилась вампирша, сверкнув клыками.

В этот момент я поняла, что сегодня исполняю обязанности обручального кольца, дожидающегося своего конца. С этим нужно было что-то делать! Если вампирша примет предложение руки и сердца, то мне крышка!

- Я сам выбирал его для тебя, - уговаривал граф. – Знаешь, сколько было вариантов. Но я выбрал самый красивый!

Вампирша уже присматривалась к моей шее.

- Вообще-то я была единственным человеком, который случайно забрел в этот мир, -  внезапно сказала я.  Клыки, которые нависли над моей шеей так и не сомкнулись.

- То есть, она была единственной? – послышался голос вампирши. Кусать меня она передумала.

- Единственной и неповторимой! – воскликнул бывший мышкин.

- Девушка, я бы на вашем месте не принимала предложение. Знаете, сколько в мире мужчин хотят отдать концы в хорошие руки, - шепотом начала я, косясь в сторону тонкой холодной руки с длинными черными ногтями.

Вампирша задумалась.

- Ты меня укусишь. Я отмучаюсь. А тебе потом с ним всю жизнь жить, - продолжала я, чувствуя, как меня по шее скребет нервный коготок. – Только представь себе, ты летишь радостно сообщать подружкам о том, что тебе сделали предложение. А какая-нибудь Кровомаша говорит: «Тю! Мне мой муж принцессу дарил! В качестве обручального человечка! Голубых кровей!». И какая-нибудь Кровонаташа ей в ответ: «А мне герцогиню редких кровей!». И ты сидишь такая: «А мне какую-то нищенку в лохмотьях. Из которой всю кровушку на работе высосали!».

Глава восьмая. Мышите – не мышите!

Глава восьмая. Мышите – не мышите!

Я мысленно пыталась взять себя в руки, а руки в ноги и дать деру. Кэльпи был уже совсем близко.

- Свет мой зеркальце, скажи, - сладко произнесла нечисть. Он смотрел на меня так, словно хотел сожрать. – Да всю правду доложи… Что же есть в тебе такого, раз ты здесь жива здорова?

Взгляд намекнул, что горит желанием узнать разгадку.  Какая муза его сегодня укусила?

- Закатай губешку, милый, - продолжила я, почти физически чувствуя его близость. –  Тайну унесу в могилу!

- Не люблю, когда хамят, - брови Кэльпи поднялись. Он смотрел на меня, словно изучая. – И невежливо глядят…

- Ой, простите, - я отвесила неуклюжий реверанс. – Ваше Страхейшество! Я не хотела вам хамить! Как вы могли подумать?

- Как же мне хотелось бы затащить в воду и сожрать, но нет… , - его пальцы едва не прикоснулись к моим волосам. Казалось, он гладит воздух вокруг меня. Наверное, воздуху приятно. 

Я смотрела на местного «крокодила». Будешь «крокодить» - «крокоди» мимо! Это ко мне тут подкатывают? Или он что-то замыслил…

- И что это вы тут делаете, ваше Застрахейшество? Чем обязана столь внезапному визиту? – пафосно спросила я. Не без зависти глядя на роскошные сверкающие бриллианты. Да у него к мантии прилипла моя ипотека!

- Я просто решил покараулить тебя, пока вампиры помирятся и прилетят тебя съесть. А то вдруг ты сбежишь? -  коварным голосом заметил принц нечисти. Руки Кэльпи зависли над моими плечами. Я настороженно смотрела на него.

- Ой, а они, бедняжечки, оголодают! – хмыкнула я, не желая быть вампирским кормом со вкусом человечины. - Ах, какой мы подлый!

Я немного отодвинулась от него. Вот не знаю, что от него можно ожидать!

- И, пользуясь случаем, уточнить несколько вопросов, - заметил Кэльпи, осторожно следуя за мной по комнате. – Ты что? Боишься?

- Да нет, - осторожно заметила я. – Просто опасаюсь.

- Это потому, что я нечисть? – спросил Лошадкин, пока я отходила за пыльное кресло. – Не так ли?

- Ну да, мужик, который с радостью взял на воспитание чужого ребенка, это сродни мифическому созданию, - буркнула я, соблюдая социальную дистанцию, как при коронавирусе.

- Так вот!  Принцесса бегает за мной, - негромко произнес Кэльпи. –  С одеялом. «Лисися!» - орет принцесса, - «Ты забоел!». Страшно не то, что бегает, а то, что находит везде! Что с ней такое? Она постоянно тычет в меня каким-то шнурком: «Мышите – не мышите!».

- Ничего страшного, - успокоила я нервную Лошадку. – Она играет в доктора. Это нормально. Просто в этот момент нужно где-то пересидеть, не подавая признаков жизни. Или подсунуть ей что-нибудь.

- Например, игрушку? – уточнил начинающий отец. – Я пробовал! Она бросает ее на пол. И продолжает бегать за мной! С палкой, одеялом и какой-то лентой! Почему именно за мной?

- Как почему? С тобой намного интересней! Ты сопишь и «шеволькаешься», как говорит моя мама! А игрушка нет! – удивилась я. - Она думает, что ты заболел!

- С чего она взяла? – насторожился Лошадкин. – Я слышал, что люди болеют, но мы, нечисть, не болеем.

- Я не знаю, - усмехнулась я, чтобы скрыть какое-то странное волнение. – Может, моргнул неудачно. Или чихнул. Случайно.

- А палка ей зачем? – поинтересовался Кэльпи. У меня мурашками по коже пробежало чувство, что со мной играют, как кошка с мышкой.

- Как зачем? – я посмотрела на наивное чудовище. – Это – анестезия! Один удар по голове прекрасно заменяет анестезию.

Интересно, сказать принцу, что палка у нас иногда исполняет роль клизмы? Или он взрослый мальчик, который должен пройти весь путь методом проб и ошибок?

Нюша осталась после клизмы под таким впечатлением, что мечтает поделиться им с каждым. Нюшенька у меня – средневековый врач. Она искренне считает, что клизма – лекарство от всех болезней. А еще в ее арсенале есть слюнявые  горчичники, грязный бинтик и зеленый фломастер.

Детским методам лечения позавидует суровая средневековая медицина. А все почему?

Потому что бабушка у нас при малейшем чихе или комарином укусе, разворачивает полевой госпиталь времен Крестовых Походов. Я еще помню свое детство, когда лежишь с горчичниками, укутанный, как жертва паука-людоеда, в душной комнате. А твои ноги пытаются сварить в тазу с кипятком. Адский пар поднимается из эмалированной преисподней. Твоя дрожащая нога сопротивляется. Ты пытаешься возразить, но тебе уже несут термос «подышать паром». Ты с ужасом шарахаешься, словно оттуда, из настойки календулы, тебе подмигнул Люцифер.

Мне до сих пор кажется, что если меня будут пытать, я сломаюсь только на термосе.

- Ку-ку! – перед моим носом щелкнули пальцами. Я вынырнула из воспоминаний, тряхнув головой. – Я спросил, а лента для чего?

- Лента – это бинтик, - заметила я, вспоминая доброго ребенка. – Выставляешь пальчик, тебе его заматывают.

-  Одеяло для чего? - выдохнул Кэльпи.

- Это как бы уже морг, - заметила я, вспоминая, как меня заботливо накрывают одеялом с головой. – В случае, если пациент не выжил. Бабушка смотрит сериал про больницу.  Так что жаль тебя, Лошадка. Сдохнешь ты у Нюшеньки.

Глава девятая. Идисюдаблик!

Глава девятая. Идисюдаблик!

Кладбище выглядело сыро, уныло и туманно.  Промозглый туман полз между могил. Он висел клоками на черных скрюченных, как плакальщицы, деревьях. Мне казалось, что в таких уютных местечках обязательно должно водиться чудовище по кличке Идисюдаблик!  С огромной загребущей лапой и капающей слюной. 

Я до ужаса боялась кладбищ. Это то место, где маньяка с окровавленным тесаком боишься меньше маленькой  вежливой девочки.

- Стой! – послышался противный и писклявый голос. На одиноком дереве висела вниз головой летучая мышь.

- Простите, - удивилась я. Обычно нечисть со мной не разговаривает. Она сразу переходит к делу. – Что вы сказали?

- Дальше ни шагу. Здесь живет чудовище. И оно тебя сожрет, - вздохнула летучая мышь.  

- А почему вы мне помогаете? – удивленно спросила я. И тут же догадалась. – Вы были той тыквой? Тыквой, которая предупредила меня, что брать у принца ничего нельзя? И просить его тоже! И вороном! Да?

- Нет, -  вздохнула мышь. – Как только я пришел в этот мир за своим сыном, то тоже повстречал тыкву. Она меня тоже предупредила! А вот ворона не видел!

- Погодите, так вы… - удивилась я, глядя на мышь. Неужели то, что я подумала – правда? – Вы тоже пришли сюда искать своего ребенка? Как и я?

Чья-то рука дотронулось до моей ноги. Из могилы, возле которой я стояла, выкопалась костлявая конечность. Может, раньше я бы и испугалась до визгу, но сейчас просто нервно стряхнула ее с себя: «Пшел вон! Не мешай!». Рука обиделась и заползла в могилу, прикрыв дырку венком. 

- Однажды я в сердцах крикнул сыну, чтоб его нечисть унесла! И что лучше бы он не рождался! Но я ведь не со зла? Я ведь просто так брякнул! Просто ляпнул, не подумав. Злился я сильно! А потом сын пропал. Добрые люди сказали, где искать. И я пошел, - произнесла летучая мышь.

Обычная, не вампир. Я проверила на всякий случай, не светятся ли у него глаза.

- И? – сердце замерло. Неужели тыква, ворон и теперь мышь – такие же родители, как и я?

Меня снова попытались схватить за щиколотку. Я бросила гневный взгляд на белые кости. «Ты когда-нибудь успокоишься? Не мешай! Тут важно!», - прошипела я, снова отпихивая ее ногой.

- Я же не со зла? Ты же меня понимаешь? – послышался отчаянный голос мыши. – Нечисть не может иметь детей. И поэтому только и ждет, чтобы родители отказались от ребенка. И тогда утащит его в этот мир. Поверь, ни одна нечисть не скажет, что ребенок ей не нужен! Такое могут сказать только люди…

- А как вы стали мышью? – спросила я, глядя на туман над кладбищем. В тумане что-то завывало.

- Это – наказание от принца, -  глухо произнес мышь. – Мой ребенок стал нечистью. Теперь он, как и они питается страхом людей. Или людьми. Нечисть бывает разная. Но здесь мой мальчик обрел семью. А я вот. Решил немного повеситься. На дереве. Сейчас повишу и полечу дальше. 

Летучий мышь расправил крылья.

- Постойте! – закричала я. – Не улетайте! Как мне найти замок принца?

- Если бы я знал, - послышался голос мышки. – Тогда бы меня здесь не было. Но не успеешь вернуть ребенка до Хэллоуинского бала, он превратится в нечисть. И больше никогда о тебе не вспомнит.  

А! У меня, оказывается, времени мало!

Меня снова пощекотали чьи-то косточки. «Слушай, дружок!», - остервенела я, видя, как рука предусмотрительно скрывается в могиле. «Еще раз увижу твою похотливую конечность, оторву и выброшу! Понял?».

- Почему принц так жесток? – прошептала я, чувствуя, что начинаю нервничать. Я стояла, прижав ногой руку скелета. – Извините, это я не вам…

- Я уже понял. Принц считает, что у нас был шанс. И мы его упустили. Поэтому ни во что нас не ставит, – послышался равнодушный голос мыши.  –   Он считает, что возвращает нам истинный облик чудовищ, отказавшихся от своих детей. Ты знаешь, кто забрал твоего ребенка? Если вампиры, то я могу попробовать договориться… 

- Нет, - покачала я головой. – Это был принц.

- Что?!! – мышь, чуть не чебурахнулась с ветки. – Сам?!! Лично?!!

- Да, - ответила я, чувствуя попой, что это плохо. Очень плохо.

- Сочувствую, но ребенка ты никогда не увидишь, - заметил мышь, расправив крылья. – Принц ребенка не отдаст. Сама виновата. Не нужно было говорить: «Чтоб тебя нечисть унесла!». 

 - Так я и не говорила, - вспомнила я весь разговор с Нюшей. – Точно не говорила. Про ежиков говорила. А с каких пор ежики – нечисть?

-  Точно не говорила? – прищурилась мышь. – Точно-точно?

- Да, - закивала я, глядя на то, с каким интересом на меня смотрит мышь. В сердце вспыхнула надежда.

- Бедная… Это хуже, чем я мог подумать… Ну что ж! Поздравляю!- выдохнул мышь. Рука из земли, которая требовательно дергала меня, требуя обратить внимание и испугаться, слегка притихла.

- Что хуже?!! – занервничала я, осматриваясь по сторонам. – С чем поздравляете?!!

Но пока я отвлеклась на руку, мышь улетел.

- Постойте! – кричала я. – Вы так мне ничего и не сказали! Если я не проклинала своего ребенка! Не отказывалась от него! То что она здесь делает? Что я здесь… делаю…