Искусство миротворца

Эпигра

Придвинул к себе стеклянную баночку, наполненную чернилами лазурного глубоководного осьминога. Цена такого сосуда — целое состояние. При попадании лучиков света чернила переливаются темно-изумрудным цветом, а буквы, написанные ими, не смыть даже морской водой. Но ценились они в первую очередь за другое: неважно, на каком языке напишу текст — читающий будет видеть на листке символы и слова на том языке, на котором он думает, и смысл слов будет понятен читателю. Конечно, продав эту волшебную жидкость, можно купить несколько бочек обычных чернил, а на сдачу жить пару лет беззаботной жизнью в большом городе, при этом покупать каждую неделю новый наряд. Заманчиво... Но нет. Прогнав навязчивые мысли и откупорив драгоценную склянку, взяв в руку перо с металлическим наконечником, я задумался. С чего же начать повествование? Сразу заинтересовать читателя захватывающим сюжетом или потихоньку вводить в суть происходящего в былые времена? Немного поразмыслив и покопавшись в стопке листов с заметками, наблюдениями и историями, я понял, что нужно начинать с того момента, когда осознал, кто я.

Искусство миротворца

Автор: Эмбер Трой

Правообладатель:© 2024-2025 Все права защищены.

Глава 1. «Кем не хочу быть».

Обхватил рукоять кинжала, да так сильно, что пальцы побелели от усилия. Лезвие, пронзившее глаз существа, рывком вышло из глазницы.

Передо мной лежала помесь человекоподобной ящерицы, лягушки и… рыбы что ли.

Голова у твари была большая, непропорциональная телу, как и короткая, но широкая шея, редко усыпанная крупной чешуей.

А вот тело худощаво и горбато настолько, что некоторые позвонки в виде тупых шипов возвышались над головой. Руки вытянуты почти до стоп, так как ноги были короткие и кривые. И всю эту нелепость создания завершал небольшой хвост, даже хвостик.

— А что делать дальше? — произнес я шепотом, на сбитом дыхании, осматривая темное помещение.

Ответа не послышалось, что не могло не радовать: в этом сливном подвале, надеюсь, больше никого нет, кроме меня и вот этой страшной туши.

В углу тускло горел факел, вылетевший из руки во время сражения. Огонь его мерцал, испуская мелкие искорки, будто вот-вот погаснет.

Рядом с факелом лежал разорванный бумажный пакет с жареным хворостом, который я взял с собой, чтобы перекусить. Из-за дырки в пакете часть выпечки высыпалась и была раздавлена, так и не дождавшись, пока я ее попробую.

С другой стороны комнаты, через небольшую сливную решетку в потолке, ведущую на уличную мостовую, проникал свет. Лучи солнца, проходя через прутья решетки, падали косыми линиями на середину подвала, разрезая темноту и немного освещая пространство вокруг.

Оглядевшись по сторонам и еще раз убедившись, что опасности поблизости нет, я присел на корточки, чтобы получше разглядеть того, кто недавно хотел перекусить мной.

«Да, на человека оно точно не похоже», — подумал я, рассматривая морду, усыпанную маленькими кожистыми отростками.

Широкая пасть неестественно перекосилась, обнажив длинные тонкие клыки, выстроенные в один ряд, явно предназначенные намертво удерживать жертву и не отпускать, пока та не истечет кровью.

Глаза, а точнее один оставшийся глаз как будто продолжал следить за мной. Чувствовалось, что оно пытается вновь заговорить.

Да! Эта тварь могла говорить как человек. Мне это не показалось, я точно слышал слова. Голос еще такой звонкий, как у подростка. Меня это ввело в ужас, и даже не пойму, как я умудрился нанести удар, при этом еще попасть в глаз.

А вот отскочить в сторону от падающего противника не успел и оказался под ним. Падая, больно ударился головой о каменный пол и ненадолго потерял сознание.

Когда я пришел в себя, мне потребовалось некоторое время, чтобы освободиться от этого зубастого существа, частично лежавшего на мне. К тому же, я был покрыт слизью, которая продолжала вытекать откуда-то, покрывая как меня, так и существо, а также заливая пол вокруг. Складывалось ощущение, что вся туша выделяет эту вязкую субстанцию.

— Аааа, — вырвавшийся крик из моего рта отозвался глухим эхом. Я согнулся пополам от спазма в животе. Последовавший за ним рвотный рефлекс продолжался недолго. К моей радости, ел я еще вчера утром, хотя перед сном меня поили отваром. Точнее сказать, вливали какую-то лечебную гадость, но все равно желудок был пуст, о чем регулярно сообщал, издавая утробные звуки.

Откашлявшись и глубоко вздохнув, понял, что смрадом несло от каждого сантиметра этих канализационных туннелей. Возможно, этот запах исходил от разлагающегося ещё при жизни тела местного жителя, которого я и разглядывал при плохом освещении. И, как говорит мой отец, больше не проявляющего признаков открытой враждебности. Да и скрытой враждебности тоже, честно говоря. Только если оно не собиралось убить меня своей вонью.

Поднес руку к лицу, пытаясь закрыть нос рукавом, в надежде хоть как-то приглушить едкий запах.

«Как же я до этого докатился?» — спросил сам себя. Стою на коленях, трясусь от страха в сливной яме, весь измазанный в соплях или в чем-то похожем. А передо мной… даже не знаю, кто или что. Мысли судорожно сменялись, вытесняя друг друга, как будто соревновались между собой за место в моей голове.

Вот про это мне рассказывал мой ненавистный дядя, который и послал меня сюда. «Люди в стрессовых ситуациях склонны впадать в панику и отчаяние», — говорил он.

Судя по всему, у меня все и сразу, еще и голова болит от падения.

Нужно успокоиться, а то просто потеряю сознание, как вчера.

Закрыв глаза, попытался подумать о чем-то отстраненном. Стал вспоминать приятное и спокойное место. И тут время будто остановилось, секунды превратились в минуты, а воспоминания хлынули потоком, унося меня от реальности.

Вспомнил, как беззаботно просыпался в теплой кровати родного дома. Точнее, на чердаке дома.

До окончания школы я жил с родителями на верхнем этаже трехэтажного каменного здания, на крыше которого была небольшая смотровая башенка. Комната родителей, кухонька и моя комната на чердаке, как раз в этой башенке.

Такая привилегия с личным выходом на крышу была у начальника стражи, кем и был раньше мой отец. Позже смотровые башни на зданиях упразднили то ли из-за плотной застройки в городе, то ли из-за уменьшения уровня преступности, и их отдали в личное пользование жильцам.

Когда мне было шесть лет, мы на общем семейном собрании решили сделать из башни мою комнату. Как я радовался этому, как прыгал и кричал.