Исмея. Все могут короли

Глава 1. О столичной пикканте, глазах дуче Фальке и отвлекающем маневре тайной канцелярии

Стольный город, дворец Чудесного Источника, первая бальная зала. Тридцатое пума года Эм. Последний день осени.

— Кто бы мог представить, ваше имперское величество, что фривольную пикканту лавочников можно причесать в столь… гм… степенный танец. Примите мое восхищение.

Во время плавного танцевального разворота в усах и бороде Хьюго Блэквинга — огромного партнера императрицы Исмеи, просолившегося предводителя буканбуржских пиратов — на короткий миг проскользнула почти мальчишеская усмешка. Скрипичная мелодия обманчиво замедлилась, заставляя немногочисленные пары отказаться от прыжков, привычных моде улиц Мерчевиля.

— Гаррик Тенор не зря носит звание заслуженного музыканта империи — он мастер поставить знакомое с ног на голову и получить шедевр, — склонила императрица голову набок, любезно улыбнувшись. — А вы, ваше превосходительство — примите мое: осмелиться станцевать стольную версию пикканты без подготовки желающих немного, как вы видите.

Блэквинг тихонько фыркнул.

— Бросьте. Я лишь хотел оставить Фальке с носом. Бьюсь об заклад, он и без танца пытается подпрыгивать на каждом шагу, как у себя дома.

Дуче Фальке — формальный глава монархической республики Мерчевиль — стоял в углу, сложив руки на груди, и угрюмо следил за кружением трех отважных пар, в том (и преимущественном) числе — императрицы и Блэквинга. Нога его пыталась отстукивать такт, а пальцы бегали по кружевным манжетам, будто по клавишам чембало. На каждом очередном обмане скрипки, когда вместо стаккато в мелодию вкрадывалось возмутительнейшее легато, дуче спотыкался и светски безмятежная мина на его загорелом лице каменела в отдельный слой. Исмее захотелось неприлично хрюкнуть, но этикет привычно ограничил веселье парой искорок во взгляде, когда она покачала головой с легким упреком:

— Империи уже два года, ваше превосходительство, а вы все не можете забыть о старых раздорах.

— Не журите меня, ваше имперское величество — такой старый пират как я не переживет.

Гигант картинно схватился за грудь, расходясь с партнершей под новую руладу скрипки Жиля Риньи, на сей раз чуть отрывистую; каблуки так и запросились цокнуть.

— Однако, — выкинув пару коленец и подбоченившись, продолжил Блэквинг уже серьезно, — кто здесь по-настоящему смел, так это вы, ваше имперское величество: вы ведь не просто только что с шиком ввели народные традиции в дворцовые залы. Это ведь первый в империи бал, еще и безо всякого повода. С беспрецедентным размахом и великолепием — праздник затмит саму Республику Торговцев.

Размах подтверждает бюджет: теперь он трещит по швам, а советник Тия пьет сердечные капли. Но все же это — не экспедиция ради союза с Гудру и сиренами. В удачно расставленную «вилку» выбора и попался совет ее зануд-консерваторов: из двух зол выбрали меньшее, списав на «женскую» тягу к роскоши.

Приему вилок научил Фарр. Предложи не одну спорную реформу, а две. Вынужденное выбирать подсознание почти наверняка забудет о третьем варианте: отказать.

На самом же деле для репутации Стольного бал и праздник — еще один маленький шажок по укреплению доминирующих позиций. Сегодня в полночь отремонтированный фонтан вновь взорвется тысячей брызг в голубом свете ларипетры на радость гостям. Сердце империи должно биться так, чтобы ни у кого не возникало сомнений в ее жизнеспособности.

А бюджет — дело наживное.

— Я думаю, Середина Года — отличный повод для праздника. Империя заслужила хотя бы один, не связанный с политикой.

Блэквинг кивнул, но хитро прищурил правый глаз:

— Вы идеалистка, ваше имперское величество.

— Нисколько, ваше превосходительство. Будь я ею, я бы принудила вас аннулировать рабство, — искристо рассмеялась императрица, отбрасывая руку партнера в такт вновь взбодрившейся пикканты.

— Туше, — засмеялся и пират, словил кончики ее пальцев на лету и легонько крутанул партнершу вокруг собственной оси, чтобы поймать в крепкую ладонь ее талию. — На своих скалах я и позабыл, какой из вас остроумный собеседник и почему я согласился присягнуть вам на верность. Кстати, как там мой племянник? После гибели зятя наследников у меня не осталось, но он и слышать об отставке и возвращении не хочет. Отпустил бороду, строит серьезную персону и зубами вцепился в Стольный. Надеюсь, вы им довольны?

Исмея невольно поискала в толпе светлую голову Барти Блэквинга — своего горе-дознавателя — и не нашла. Это тебе не Фарр, на которого можно было положиться больше, чем на себя. Фарра больше нет… И полагаться больше не на кого. Одна… Бесконечные полтора года и весь остаток жизни, среди врагов и недругов… Вместо горестного вздоха Ис подняла к партнеру озаренное безукоризненной улыбкой лицо:

— Вполне, благодарю вас.

И да — ей тоже нравился легкий в беседе предводитель буканбуржцев. Он, наверное, последний на этом свете еще не потерял безыскусное прямодушие в фальши манер.

— Конечно, с его светлостью Вайдом нашему Барти не сравниться… — неожиданно озвучил ее мысли Блэквинг, но вполне ловко (как для буканбуржца) перевел тему: — Замечательный вы поставили памятник. Вайд вложил в империю всего себя: а их с зарей пара — лучший символ для Стольного города. Хотя, никто не ожидал такой композиции — ходили сплетни, что вы недолюбливали Аврору Бореалис, ваше имперское величество.

Глава 2. О срочном заседании совета, фонтане, бьющем в полночь, и дипломатии в саду

Стольный город, дворец Чудесного Источника, Белая Комната. Тридцатое пума года Эм. Незадолго до полуночи.

— Дуче Фальке просил твоей руки. Доигралась, девочка.

Ис не села. Она стояла во главе стола из красного дерева и пялилась в светлый прямоугольник во внутренней части столешницы. Свечение мигмаров на потолке отражалось от него, от стен, от платья, и мир был будто розовым. И оттого — не вполне реальным. Как и то, что только что было прозвучало из уст экс-короля Тириана в присутствии прочих членов внутреннего совета: советника собственно и фрейлины. На сей раз она настояла позвать и дознавателя.

Он замер на пол-дороги к стулу. Искал отпавшую челюсть.

Главная фрейлина Тия свою прикрыла костлявой ладошкой и выпучила глаза. На нее — императрицу. Будто в том ее вина. Советник Тиа схватился за сердце и взирал на нее же с надеждой, что все это — вздор, который экс-королю привиделся в дурном сне.

Экс же король ликовал. И взглядом пригвождал к стене. «Проиграла, Ис». Вот, что он говорил. «Я победил тебя».

Сдержать чувства было сложно. Откуда… ему было бы знать?

— Барти, ты кому-то сказал?..

Хотя ведь и Барти не слышал. Да Фальке и не просил! Он просто все решил, это смешно!

— Нет, что вы, ваше имперское величество! Я… даже не был в курсе… Он… просил вашей руки?!.

Исмея крепко зажмурилась. Возьми себя в руки. Ты не проиграла. Ты ему никогда не проиграешь. Никому, слышишь?!

Сражайся, как лев. Извивайся, как змея. Порхай, как горлица.

— Не просил. Выразил надежду. Но это не одно и то же.

Нечего было созывать совет из-за слухов в разгар исторически важного бала просто потому, что он против этой идеи!

— Попросил официально, — с нажимом возразил отец, не отводя от нее тяжелого взгляда. — В присутствии послов.

И что-то внутри оборвалось.

— Пока ты… «расслаблялась на празднике».

Исмея сглотнула. Выходит, дуче с эрлитой Урсурс не танцевал после того, как Барти разбил их пару. А пошел быстренько воплотить свою гениальную мысль по захвату власти, баран кучерявый! В присутствии послов и отца, который ее, небось, и продать рад. «Расслаблялась на празднике»!.. Да какое он имеет право!

Продал?..

Усилием воли выпустила на лицо покровительственную улыбку:

— Надеюсь, ты не дал ему своего согласия?

И, отодвинув стул, грациозно опустилась на него, придерживая серебрящееся розовым платье. Туман вчерашних снов… Остатки собственного достоинства.

— Я сказал, что мое согласие ничего не решает. Я хоть и отец, но лишь экс-король Вестланда. Решение принимает императрица.

Умыл руки и доволен жизнью. Сделала Тильда подарочек, вытащив этого шарлатана со дна моря — ничего не скажешь. Отец?.. Ха. Какой нормальный отец станет копать яму собственной дочери?!.

На душе горько заскребло когтями жалости к себе. Она приложила пальцы к вискам, прикрывая устало веки. Одна, Фарр, совсем одна… Ты бы не стоял истуканом, как Бартоломью, ты бы защитил…

В твою бытность здесь не было Тириана Басса. Был почивший ныне Йорген — тоже та еще сволочь. Но хотя бы не родственник, хотя бы не отец, хотя бы не тот, кто в памяти всех прописан как «тот, кто имеет право».

С другой стороны… что он еще мог сказать проклятому дуче?.. Его вина не в том. А в том, что он… не верит в нее. И что бы она ни сделала — она никогда не права ни в его глазах, ни в глазах мира…

Почему под ресницами стелется мгла и туман?..

— Мы не можем на это согласиться! — нарушил напряженное молчание советник Тиа: он все шарил по нагрудным карманам в поисках сердечной микстуры.

Исмея распахнула глаза, надеясь их тем самым высушить, и ответила твердо, обводя взглядом пораженную фрейлину, растерянного советника, пораженного дознавателя и отца, продолжающего сверлить ее взором:

— Не может быть и речи. Он хотел бы получить всю власть империи вместе с моей рукой и перенести столицу в Мерчевиль. Не для того мы строили Объединенные Королевства, чтобы отдать их слабому королю Сарасети и его сенату.

Тия и Тиа закивали с радостным и поспешным согласием.

— Если ты откажешься, будет война, — едко предупредил экс-король.

А ему только того и надо?.. Исмея покачала головой. Она делала все, чтобы избежать войны. Да и отцу война не нужна. Ему нужна лишь признание его права на абсолютную правоту.

Никогда.

Должен быть иной выход, правда?.. Посмотрела на Барти. Дознаватель так и стоял, держась за спинку стула. Впервые попал на заседание, бедняга. Ждать поддержки?.. Нечего. Тиа отсчитывал в наперсток наконец обнаруженные капли.

— Но все средства ты потратила на этот бал, — обвинительно проговорил Тириан. — И вот результат. Поздравляю.

Исмея сузила глаза. Выгнать бы его за фамильярность. Но он отец и бывший король, ему — можно… Ему все можно! Да сколько еще?!.

Страдать она будет позже. Сначала надо найти решение. Которое удовлетворит всех.