Исполняющая обязанности Жнеца Смерти

Глава 1

Осенний дождь уже который день заливал улицы, а холодный ветер кружил и срывал последние листья с деревьев, унося их куда-то в серое небо.

Непогода разыгралась не на шутку, а я наблюдала за происходящим хаосом, сидя у окна. Казалось, будто два озорника, дождь и ветер, решили поиграть с прохожими: один вырывал из рук зонты, выворачивая и ломая их, другой окатывал холодными каплями одежду и лица.

К вечеру дождь усилился и, ведомый ветром, врезался в окно, капли медленно стекали вниз, отражая разноцветные уличные вывески… Сегодня был такой день, когда хотелось хоть немного солнышка и тепла. Но нет, осень, как всегда, оставила за собой статус самого апатичного времени года.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что дёрнулась от неожиданно громкого голоса нашего старосты. У меня аж сердце к горлу подпрыгнуло, и я, с круглыми глазами, ошарашенно посмотрела на парня перед собой.

- «Алёнка» для Алёнки! — провозгласил он и торжественно, с грохотом, положил на парту огромную плитку шоколада «Алёнка».

Я посмотрела на шоколадку, потом на него и снова на шоколад…

«Уж совсем какая-то заезженная шутка…», — подумала я.

- Аркаша, ты вроде умный парень, — тут включилась моя подруга Марина, начиная заводиться. — Ну сколько можно, это уже совсем не смешно! — у нас с ней даже мысли сходились.

Мы вдвоём хмуро уставились на Аркашу, скрестив руки на груди, тот слегка стушевался.

- Да ладно вам, девчонки, я же от всей души, просто хотел поздравить с днём рождения и настроение немного поднять, — потом почесал затылок, немного помолчал и сказал, уже обращаясь ко мне: — Прости, Алён, и правда дурацкая шутка, ты просто такая грустная сидела, вот я и подумал…

Я только хотела сказать: «Да ладно, проехали», но Марину уже понесло, даже рот открыть мне не дала.

- Лучше надо думать, прежде чем что-то делать или говорить…

- Марина, остынь, — тут уже вспылил Аркаша, одёргивая её, всё-таки тряпкой он не был. В общем-то, парень он неплохой, только Рина на него всегда реагирует слишком уж резко.

- Не Марина, а Рина, сколько тебе ещё повторять… — подруга уже перешла на повышенный тон.

Ну всё, началось… Я только глаза закатила в потолок и предпочла промолчать, а то и мне достанется под шумок. И вот сколько можно? Жить они друг без друга не могут, это точно, и дня не проходит, чтобы не цеплялись, как кошка с собакой. Правду ведь говорят: от любви до ненависти… или наоборот.

У нас как раз на сегодня закончилась последняя пара, мы ждали куратора группы, чтобы получить дипломные задания. Последний курс магистратуры и начало подготовки к защите диплома. Казалось бы, столько ещё времени впереди, а наши преподы уже трясут нас и требуют, чтобы мы начинали шевелиться.

А в следующем году мы все станем дипломированными специалистами… Вот только что с этим дипломом дальше делать и куда идти работать? Об этом мне сейчас вообще не хотелось думать. Сегодня у меня день рождения и совсем не хочется беспокоиться о туманном будущем, а ещё слушать очередную ругань этой сладкой парочки.

- Так, всё, хватит, — не выдержала я и рявкнула на них. — Моё терпение, между прочим, тоже не безгранично. Вот наступит день, когда оно лопнет, и я вас поженю, без права на развод…

Они резко умолкли, и на меня уставились две пары перепуганных глаз. Конечно, такой властью я не обладала, но зато наступила долгожданная тишина… Хотя это ненадолго. К их огорчению, в аудитории присутствовали не только мы втроём, но и вся наша группа, о которой эти двое, как всегда, забыли в пылу страстной перепалки. Кто-то из одногруппников тихонько подхихикивал, а кто-то начал откровенно ржать. Да и пара комментариев прилетела:

- Милые бранятся — только тешатся…

- Совет да любовь вам, ребята…

Рина покраснела, обиженно покосилась на меня и пнула ногой под партой. Аркаша тихой тенью переместился на своё место, там и замер.

В этот же момент в аудиторию вошёл Вадим Петрович, как всегда, не заставил себя долго ждать. Задания мы получили, и нас отпустили на выходные. Повезло же мне: пятница и мой день рождения. Можно не париться и думать о том, как бы так отметить, чтобы на следующий день на парах не отрубиться, но всё сложилось наилучшим образом, и самое время отрываться по полной.

Стоило нам только выйти из аудитории, как от обиды Рины не осталось и следа. Она с горящими глазами во всю расписывала предстоящие ночные приключения. Так загорелась, как будто это у неё праздник, а не у меня… Но я и не возражала, а всецело разделяла её настрой. И всё потому, что за последние две недели из-за учёбы и подготовки дипломной работы у нас совсем не было времени на отдых. Но сегодня мы обязательно всё наверстаем, планы у нас были грандиозные.

… Мы с Риной снимали вместе квартиру недалеко от универа. Ещё на четвёртом курсе решили, что жизнь в общежитии, с его временными режимами, совсем себя изжила. Тем более что мы обе подрабатывали между учёбой и бывало возвращались домой поздно.

До квартиры по лужам и без зонта, он был благополучно забыт ещё утром, мы доскакали быстро. Промокли насквозь и по очереди быстро успели принять горячий душ. Высушившись и переодевшись, принялись наводить марафет. А Рина без умолку трещала о ночном клубе, в который мы как раз таки и собирались.

Глава 2

Мы вызвали такси и ждали машину на перекрёстке. Так поздно, а точнее, уже рано, возвращались впервые. Рина, уцепившись за мою руку, положив голову мне на плечо, прикрыла глаза и что-то мурлыкала про бессердечных мужчин. Я слегка пихнула её локтем и возмутилась:

- Не спи. Мне самой тяжело стоять, а ещё ты на мне виснешь.

- Алёна, ты такая же бессердечная, как и он.

Я только головой покачала.

- Ещё помиритесь, хватит киснуть. Вот увидишь, в понедельник на занятиях сам к тебе мириться прибежит.

- Ой, да ну его… — отмахнулась она и наконец отпустила меня. — И что я вообще в нём нашла.

- Ну, он красивый и умный. В жизни не пропадёт.

Она зыркнула на меня, словно я глупость сморозила, и скрестила руки на груди.

- Много ты понимаешь. У тебя вообще парня никогда не было, — фыркнула Рина, а потом спохватилась. — Прости, я не хотела.

- Да ладно. В чём-то ты права, в отношениях я ничего не понимаю… И в мужчинах, впрочем тоже, — а потом скривилась и добавила: — Они все шарахаются от меня, будто я прокажённая.

- Ты ведь красивая, яркая… Не понимаю, что им нужно?…

Я хмыкнула и промолчала. Разговор пошёл куда-то не туда, мне вообще-то не особо нравилось говорить о себе. В свои двадцать два года я и правда не знала, что значит быть с мужчиной, да и не целовалась-то ни с кем ни разу.

А наше такси задерживалось уже на целых пятнадцать минут. На улице было холодно, ночью небольшой мороз придавил, хоть и осень была ещё не поздняя. Дальше разговор не шёл, мы стояли в ожидании, наблюдая, как поднималась заря.

И не заметили, как на полной скорости из-за поворота вылетела машина. Всё произошло так быстро, что даже осознать не успела. Я услышала скрип тормозов и застыла, смотря на машину, несущуюся на нас по гололёду. Только в последний момент я среагировала, отталкивая подругу. Она отлетела в сторону, а машина оказалась прямо передо мной… Последнее, что я помню — это удар, резкая боль, а затем наступила темнота.

… Уже конец осени, через два дня зима, а за окном снова зарядил дождь. Я сидела на подоконнике и смотрела на капли, стекающие по стеклу. В последнее время это стало моим излюбленным занятием. Я приблизилась к холодному стеклу и дыхнула на него, а в запотевшем облачке нарисовала улыбающийся смайлик.

Вздохнув, прислушалась к разговору родителей с доктором. Он в который раз объяснял им моё состояние и пытался утешить. Мама снова плакала, так как прогнозы были неутешительные. Мне, конечно, было очень жаль родителей, но я никак не могла им помочь и облегчить их горе. А иногда мне казалось, что было бы лучше, чтобы всё поскорее закончилось. Мне тяжко было видеть страдания родителей, они ведь из-за меня толком и не живут. А у них есть ещё дети: мой старший брат и младшая сестра. И к тому же быть привязанной постоянно к одному месту, очень сильно утомляло. Сколько я смогу ещё так выдержать, прежде чем сойду с ума?

Снова тяжело вздохнув, обернулась. Родители стояли рядом с моей больничной койкой, а на ней лежало моё тело. Из него торчали трубочки и было прикреплено множество датчиков. Подключенная к моему телу аппаратура тихо пищала, оповещая о каждом изменении моего состояния. На моё счастье, я не чувствовала запаха, обитающего в палате, но хорошо представляла, какая здесь вонь от дезинфицирующих средств и лекарственных препаратов.

Слушать одни и те же разговоры мне уже надоело. Соскочив с подоконника, я прошла сквозь стену, переходя в соседнюю палату, а оттуда — в коридор. Это было ещё одно преимущество моего положения, для меня не существовало стен. Но был один существенный минус: я никак не могла покинуть это место. Я была привязана к этой больнице, и за её пределы мне путь был заказан. Поэтому иной раз просто молилась, чтобы меня освободили от этого бремени.

За время моего пребывания здесь я успела изучить практически каждый уголок здания, но самым моим любимым местом была крыша. С высоты девяти этажей город был как на ладони.

Как-то у меня от отчаяния появилась идея спрыгнуть с крыши. Но стоило мне только шагнуть в пустоту, как я сразу же оказалась в своей палате. Нет, это была не попытка самоубийства, что в моих нынешних реалиях фактически было невозможно. В тот момент мне хотелось одного — сбежать отсюда.

Стоя на крыше, я смотрела в даль, капли дождя не касались меня, но, проходя сквозь, вызывали еле заметное свечение. Прикрыв глаза, я вспоминала свою жизнь, по которой очень скучала, но больше всего скучала по мелочам. Мне до безумия хотелось вдохнуть полной грудью свежий воздух и ощутить, как он проникает в мои лёгкие, наполняя их. А сейчас я могла только имитировать дыхание по привычке.

- Я смотрю, у тебя снова гости, и ты сбежала? — услышала позади насмешливый голос своего друга по несчастью.

- Не могу я там находиться, сил нет это слушать… Душа рвётся на части от её слёз… — ответила я, не оборачиваясь.

Тимур подошёл ближе и встал рядом, смотря в даль. Ему тоже нравилось бывать на крыше, и впервые мы встретились здесь. В тот момент мы с ним круто повздорили, он отчаянно желал выгнать меня с его любимого места…

… Но в итоге мы всё же смогли договориться.

- Это моя крыша! — рявкнул Тимур.

Глава 3

Следующие дни прошли обычно, без каких-либо изменений. Я скучала по своей семье, но сегодня радовалась, что родители не приехали: настроение было поганое, а слёзы мамы не добавили бы хорошего настроения.

Однако меня ожидал сюрприз. Прогуливаясь по своему этажу, я застыла, увидев нежданных гостей. От лифта в мою сторону шла парочка: Рина и Аркаша. Он сначала держал её за руку, а потом приобнял за плечи и поцеловал в висок, а подруга ему грустно улыбнулась.

Они прошли мимо меня и остановились у моей палаты. За всё то время, что я здесь, лучшая подруга навестила меня впервые. Я подошла к ним ближе. Рина всё никак не могла решиться войти, а когда перешагнула порог, разрыдалась.

Я только глаза закатила.

- И эта туда же. Ну сколько можно реветь, на похороны слёз не останется.

- Что за шум, а драки нет? — из стены высунулась ухмыляющаяся голова Тима.

- Очередные реки слёз.

Парень вышел полностью, сунув руки в карманы. Подошёл к парочке, обходя их по кругу.

- Хм… Кто такие? Раньше я их не видел.

- Это Рина, моя подруга, первый раз пришла ко мне. А это Аркадий, по всей видимости, её парень.

- Почему «по всей видимости»? — вскинул бровь Тим.

- Мы учились вместе, эти двое давно нравятся друг другу, но они постоянно грызлись между собой. А сейчас стоят тут такие прям милота…

Покачав головой, я вышла из палаты, не желая наблюдать очередную истерику, всё равно я с ними поговорить не могу.

- Что тебе не нравится? У тебя есть чувства к этому Аркадию? — догоняя меня, спросил Тимур, слегка скривившись, будто его моя реакция на друзей как-то задела.

Я фыркнула и рассмеялась.

- У меня чувства к Аркаше?!… Ну ты насмешил, — отсмеявшись, ответила я.

- Тогда почему ушла?

- Ты же знаешь, не могу я на слёзы смотреть, и так тошно. Хотя эти двое удивили, я столько раз пыталась направить их друг к другу, и всё было тщетно. Но, похоже, мне нужно было попасть под машину, чтобы они наконец-то признались друг другу в чувствах.

- Горе порой объединяет. А чужая душа — потёмки, — с умным видом сообщил Тим.

- Ты философом решил стать?

- В нашей ситуации не повредит, иначе свихнуться можно, — хохотнул он. А после признался: — Знаешь, если бы не ты, у меня бы уже точно чердак поехал.

- То же и я могу сказать, не знаю, чтобы я тут одна делала.

Я взглянула на Тима, он смотрел как-то странно, не мигая.

- Что?

- Нет, ничего, — он быстро отвернулся и двинулся дальше по коридору.

Но я ведь от него не отстану. Уже хотела начать его пытать, как он вдруг остановился. На нашем этаже было много палат, а он просто замер рядом с одной из них.

- Тим, что случилось? — немного встревоженно позвала я.

Парень не ответил и шагнул сквозь дверь в палату. Я, недолго думая, последовала за ним, а там…

У койки мужчины стоял тот же тёмный и чего-то ждал. Я подошла ближе к Тиму, прячась за его плечом и дёрнув за рукав, шёпотом произнесла:

- Ты же говорил, что нужно держаться от них подальше?

А Тим обернулся ко мне и медленно опустил взгляд на мою руку, которая всё ещё держала край его рукава.

- Ты прикоснулась ко мне, — ошарашенно произнёс он.

Я отдёрнула руку и уставилась на тёмную фигуру перед нами. В темноте капюшона лица не было видно, но я очень хорошо ощущала, как он смотрит на нас. Он склонил голову набок, с интересом разглядывая, похоже, именно меня, но с места не сдвинулся.

- Идём отсюда, — сказал Тим, выдергивая меня из этих странных гляделок.

А там, в глубине темного капюшона, блеснули глаза, и, кажется, он что-то прошептал, но я не разобрала что именно.

… Мы молча дошли до нашего места на крыше, а Тим явно был не в себе. Он обернулся и, нависая надо мной, требовательно спросил:

- Ты как это сделала?

- Что именно?

- Мы ни к чему не можем прикасаться даже друг к другу. А ты только что взяла меня за рукав, и я это почувствовал, будто снова живой, — он говорил, а взгляд горел, как у безумца.

- Я… я не знаю, — запинаясь произнесла я. — Просто испугалась… и как-то само получилось. Ты ведь тоже можешь делать странные вещи, например, просто исчезнуть, я этому так и не научилась.

Тим прикрыл глаза на мгновение, пытаясь успокоиться, а после признался:

- Да, я могу, и это как-то само собой получается, а вот прикосновения — это другое. Однажды у меня тоже получилось прикоснуться к одному предмету. Я разбил вазу с цветами, которую поставили в моей палате. Мне прислали цветы, на кой черт они мне нужны! Я тогда так разозлился, махнул рукой — и вдребезги. После я пытался повторить, но так и не получилось.

Мы застыли, глядя друг на друга, и подумали об одном и том же, потому что сказали одновременно вслух:

- Эмоции!