Испорченная

Пролог

Самолет садится на посадочную полосу небольшого аэропорта. Через несколько минут нас приглашают на выход и я спускаюсь по трапу с другими пассажирами.

Солнце уже припекает, но воздух еще прохладный и резкий, чувствуется близость гор. Я прилетела утренним рейсом, практически не спала сегодня, не было времени заранее собраться. Подремала буквально час до будильника, и уже пора было выезжать в аэропорт.

В самолете не смотря на усталость, так и не уснула. Сейчас же сделав несколько вдохов на улице, готова броситься в объятия Морфея. Кислород насыщаяя мозг не пробудил его, а наоборот напомнил, что пора отдохнуть.

Но мне еще ехать в город и заселяться в отель. Я отказалась останавливаться у родственников Зары, мне показалось это неудобным. Да и я не люблю ни от кого зависеть.

Выхожу и зоны выдачи багажа и Зара уже заключает меня в объятия.

– Злата, я так рада, что ты прилетела. Спасибо-спасибо тебе! Ты не представляешь, как для меня это важно! – ведет меня к припаркованному автомобилю.

Рядом, облокотившись на капот, стоит молодой мужчина, мрачный и хмурый. Но очень красивый. Высокий, статный.

– Это мой средний брат, Тамерлан, – представляет Зарка, а мужчина коротко кивает, – Он у нас самый занудный, не верит, что я хорошо вожу, и не отпустил меня одну в аэропорт, встретить тебя. Представляешь!

Ох, подруга, а ведь он прав. Помню, я как ты водишь, практически не глядя! Даже мне бесстрашной боязно с тобой ездить.

Тамерлан уже подхватил мой небольшой чемодан и уложил в багажник черного внедорожника.

– Но при этом самый красивый, и до сих пор холост, – уже на ухо мне шепчет подруга, а я привычно закатываю глаза.

Зарина и Злата – мы нашли друг друга. Многие сначала думают, что мы сестры, раз у нас имена на одну букву. Зара как раз меня младше на пару лет, но ни внешне, ни характером мы совсем не похожи.

Зара настоящая девочка, нежная, романтичная особа. Мечтающая скорей выйти замуж за своего принца, жить в большом доме и родить много-много детей. Зара преподает музыку и хочет в будущем открыть свою школу. При поддержке мужа, конечно.

Она мягкая, утонченная, деликатная. Среднего роста, с длинной шеей и тонкими запястьями. Фарфоровой коже, густыми темными волосами и большими, нет огромными и глубокими карими глазами. Осталась в Москве после колледжа, получив как лучшая ученица предложение о работе в музыкальной школе при нем.

Я же, как говорится, «оторви и выбрось». Прямая, иногда резкая, и не терпящая, когда мной пытаются управлять. Невысокого роста, с рыжей копной непослушных волос, с в меру прокачанными мышцами ног и рук, не настолько чтобы назвать меня мужеподобной, но достаточно, чтобы понимать – я в состоянии дать отпор.

Вот уже 2 года я тренирую детей и девушек. В детстве я была пацанкой, хулиганкой и заводилой во дворе. Родители решили, что мне нужна дисциплина и отдали… в балет. Годы диет, изнуряющих занятий, попыток сделать из меня нежного лебедя и ненавистной балетной формы.

Балет научил ненавидеть все изящное и обтягивающие, а еще мужчин, считающих, что девушка если танцует, исключительно, чтобы их привлечь.

В 18 я сбежала из провинции в столицу, но не для того чтобы стать примой. Поступила в первый попавшийся ВУЗ, педагогический. И от нехватки привычной физической нагрузки забрела в первую встретившуюся на пути спортивную секцию. Это был кикбоксинг.

Я так увлеклась, что через 4 года тренировок и боев не смогла отказаться от предложения начать тренировать начинающих и детей. Во втором случае как раз пригодилось и полученное образование.

В спортклубе я была на своем месте. Мне нравились тренировки, я стала бегать по утрам, и обожала выходить на ринг, чтобы доказать всем и себе – я не слабый пол.

Я прилетела в родной город подруги, на свадьбу Зары и Косты, в которого она влюблена с детства, а их родители давно договорились, что ребята поженятся, как только жених «встанет на ноги».

Заре всего 22, Косте 26, и мне кажется ребята торопятся. Да что там торопятся, я вообще не понимаю зачем отдавать себя в рабство мужчине!

Жить с ним вместе, стирать, убирать, готовить и тратить лучшие годы своей жизни. По крайней мере лет до 30 надо жить для себя, учиться, работать, путешествовать. Если надоест и вдруг станет одиноко, пожалуйста. Современная женщина может все, и для полноценной жизни ей не обязательно связывать себя с мужчиной.

Мне 24 и с самого нашего знакомства, а дружим мы чуть больше года, Зара пытается меня кому-нибудь сосватать. Потому что скоро я на рынке невест стану залежалым товаром. Это я добавляю уже от себя. Подруга же прикрывается тем, что хочет мне счастья, а настоящее женское счастье по версии Зары вы уже поняли в чем.

Мы познакомились случайно, Зара подвернула ногу на улице, я остановилась помочь. Как бывшая балерина я знаю все о растяжениях. Да и в спорте бывают травмы.

Конечно, я предложила проводить её к врачу, от чего та отказалась. Мы обменялись телефонами, я пообещала отправить инструкции, как зафиксировать ногу и какими упражнениями убрать дискомфорт, и посадила девушку в такси. Она была такой хрупкой и воздушной, что мне казалось ей просто противопоказано ходить одной по улицам большого города.

Через пару дней Зара прислала мне в сообщениях миллион благодарностей, так как советы поставили её на ногу и она была в состоянии отстоять за кулисами отчетный концерт учеников. И пригласила вместе выпить кофе.

Я согласилась. Девушка меня чем-то притягивала, мы с ней как с разных планет.

Не смотря на внешние и внутренние различия, мы с Зарой сразу же подружились. В 90% случаев наши мнения расходились, и мы открывали друг другу свой мир. Наверное, если бы мы обе были типичными современными девушками, жонглирующими карьерой и отношениями, то вряд ли бы так сдружились.

Будучи же представителями двух крайностей, нам всегда было, что обсудить. Мы не соглашались, старались убеждать друг друга в своей правоте, но никогда не ругались.

1

Марина и правда оказалась замечательной.

Очаровательная девушка не определенного возраста. Накормила меня сытным завтраком и выделила комнату для отдыха.

У Марины и Заура двое сыновей, но они уже живут отдельно.

– Главное, чтобы не затягивали с женитьбой, внуками и внучками, – вздохнула она, рассказывая о своей семьей, – Я мечатала о дочке, но так и не сложилось.

По моим предположениям ей в пределах 45 лет, но выглядит она молодой девушкой. Высокая, стройная, с осиной талией. Работает бухгалтером в бизнесе супруга.

Я так и не смогла уснуть, после еды взбодрилась в душе, и решила прогуляться по городу. Марина подсказала, каким маршрутом лучше пройтись, чтобы увидеть главные достопримечательности. Город небольшой, они с мужем живут почти в центре, а я люблю пешие прогулки. Я уже не расстроена, от того что не смогла заселиться в отель.

Брожу по городу, иногда делаю фотографии, понравившихся домов. Старых, отреставрированных, или с налегли времени.

Покупаю в палатке кофе и пахлаву. Очень вкусно, да здравствуют углеводные каникулы. Здесь кормят на убой, я уже убедилась по завтраку.

Я бросила диеты ровно в тот же день, когда ушла из балета. Но лишнего все-таки себе не позволяю, в спорте тоже важно держать форму и вес. Правда они здесь совсем другие.

Но самое главное, что мне здесь нравится, это не еда и архитектура. Горы. Они совсем близко и при ясной погоде их видно практически из любой точки города.

Мы были с папой в этих крах когда мне было лет 12. Помню, что ездили на экскурсию в какое-то ущелье. Виды были захватывающие, вот бы найти это место! Невольно вспоминаю, как скучаю по отцу. Его нет уже почти 8 лет. Моей опоры и защиты.

Но я приехала сюда не грустить, а проследить, что подруга счастлива от того, что выходит замуж.

Разглядывая прохожих отмечаю, что девушки одеты почти также, как и в Москве. Только что без излишеств в оголении частей тела – никаких декольте, коротких шорт и юбок. А что я ожидала, что они все повяжут платочек и оденут платье в пол? Да, я тоже иногда мыслю стереотипно.

Кроткость местных женщин, я, конечно, уже отметила. Как отзываются о муже, братьях, сыновьях. Не спорят, и соглашаются с их мнением. Я бы устроила скандал, если бы меня, совершеннолетнюю, брат куда-то одну не отпустил. Правда у меня и брата нет.

Увлекшись размышлениями о тяжелой доле кавказской женщины, замечаю, что уже стемнело. Такое чувство, что я моргнула, а в это время свет выключили.

Спешу к своим гостеприимным хозяевам, я обещала Марине, что буду к ужину.

Приходя домой, узнаю, что её муж задержался по делам в соседнем городе, и завтра отправится сразу в село, на свадьбу.

Нас с Мариной отвезет её двоюродный брат.

Марина и сама ездит за рулем, я уточняла. Отчего то мне хочется поймать местных на том, что они женщин ущемляют в правах. Муж не разрешает ей ехать по трассе, целых 80 км. Тут я закатываю глаза.

– Не хочу, чтобы он вместо того, что спокойно завершить делать, переживал, – пожимает плечами Марина, – Я в себе уверена, но если ему так спокойней.

Отправляюсь спать пораньше, утром хочу успеть выйти на пробежку. Мне нужна физическая активность, после съеденного за день. И это мы еще до свадебного стола не добрались!

Завожу будильник на 6 утра и вырубаюсь, буквально положив голову на подушку.

Утром проснулась гораздо раньше. Сон в новом месте у меня всегда поверхностный.

Ночью прошел дождь, а к утру город погрузился в туман. Белое молоко, окутавшее улицы и дома. Видимость не дальше пятидесяти метров. Горы попали, словно они мне приснились.

Буквально через полчаса туман рассеивается и я выхожу уже под лучи весеннего солнца. По времени успеваю сделать пару кругов, пока все еще досыпают или завтракают.

Рядом с домом, где живет Марина, небольшой парк. Я предупредила, что у меня режим, и хочу пробежаться утром. Она выделила ключи от дверей и мягко рекомендовала не делать этого в шортах и майке, весеннее утро в предгорье, не смотря на солнце, еще прохладное.

И думается мне, что она просто не стала унижать меня истинной причиной, боясь, что я не привыкла прикрывать части тела.

На самом деле я не люблю щеголять по городу с голыми ногами, но это мой выбор. Для пробежек же я захватила шорты тайтсы с лосинами и широкий свитшот.

В половине седьмого утра и правда еще прохладно, убеждаюсь, что не зря захватила тонкую трикотажную шапку. У меня есть одна особенность, при температуре ниже +10 мерзнут уши.

Разминаюсь по дороге к парку, набираю полные легкие настолько свежего воздуха, что каждый раз жаль его обратно выдыхать. В парке ни души, звенящая тишина, которую иногда нарушают лишь птицы.

Делаю один круг, второй, набираю обороты. Чувствую как разгоняется кровь по телу. Ощущаю каждую мышцу ног. Наслаждаюсь этим. Жалею, что вместо спорта 13 лет свой жизни отдала балету. Бег – это динамика. Я люблю движение. Никаких часовых растяжек для разминки.

Хочу зайти на третий круг, но понимаю, что время возвращаться.

Нужно успеть принять душ и привести себя в порядок. В 8 утра мы выезжаем.

Я ничего не смыслю в местных свадебных обычаях, но Зара уверяла, что торжество будет масштабное и красивое. Она уехала вчера с родителями в их родное село, откуда ее будет забирать делегация жениха. Наверное, будет что-то вроде выкупа. В подготовке от меня толку никакого, поэтому я приеду вместе с родственниками жениха.

Иду не спеша к дому Марины. Горы проявляются на горизонте и засмотревшись на них, почти не глядя вперед, начинаю переходить дорогу.

Нет, я видела боковым зрением, что на проезжей части пусто! Утром этот район вообще оказался практически безлюдным, да и от дома никто в такую рань не отъезжал. Город небольшой, и чтобы добраться вовремя на работу не нужно выезжать за 1,5-2 часа.

Из размышлений о предстоящей свадьбе подруги, вырывает визг тормозов. Кроме ворвавшегося в сознание звука на меня мчится огромный черный внедорожник. Гораздо больше по размеру, чем тот, на котором меня встречали вчера. Здесь вообще бывают другие машины?

2

Мы едем до дома Марины максимум пару минут, и я бы, конечно, могла дойти пешком. Успеваю мысленно отругать себя, что села в машину к незнакомцу в чужом городе.

Зара говорит, что здесь живут замечательные, отзывчивые люди. Мне и правда пока нечего возразить, но все равно как-то не по себе от сложившейся ситуации.

Автомобиль тормозит во дворе, я поспешно открываю дверь.

– Сидите, я помогу спуститься, – герой моего незадавшегося утра вновь переходит на вы и включает режим вежливости.

Но я уже поспешно спрыгиваю вниз, приземляюсь в том числе на поврежденную правую ногу и кривлюсь от боли. Последнее не остается не замеченным.

– Вот же упрямая, – ругается еле слышно.

– Какой подъезд, квартира? – уже обращается ко мне, – Я провожу. Вам больно наступать на ногу, лучше опереться на меня. Мне все равно на этот же адрес, к сестре, – добавляет, заметив мое смятение.

От удивления называю и подъезд и квартиру. Я понимаю, что город небольшой, но не настолько же тесный.

– Идемте, расскажете, – хмыкает мой то ли мучитель, то ли спаситель.

Ничего не понимаю, но не сопротивляюсь. Опираюсь на руку, дотягиваясь до его предплечья.

Мне неуютно от близости незнакомого мужчины. Но идти так действительно легче. Всего несколько шагов до лифта, вдох, выдох. В целом от него не исходит опасность, но я все равно концетрируюсь на сохранении спокойствия.

В лифте я отстраняюсь, на площадке делаю несколько шагов самостоятельно, достаю ключ и поворачиваю в дверном замке.

– Все чудесатей, – снова еле слышно бормочет незнакомец.

Открываю дверь, шагаю внутрь, и он идет за мной, поддерживая сзади за локоть. Не успеваю испугаться, придумать пути отступления или оправдания, как я так попалась. Еще и привела кого-то в квартиру к людям, которые проявили ко мне гостеприимство. Как слышу громогласное:

– Марина, это что за Пеппи-Длинный чулок у тебя поселилась? Я пропустил свадьбу одного из племянников? Или нас сначала все-таки познакомят с невестой?

Я вспыхиваю. Как-как он меня назвал? Взрослый мужчина, а все туда же. Терпеть не могу это прозвище. Ну и что, что рыжая и безбашенная? Стреляю злобным взглядом. Не успеваю ничего возразить, но он усмехается, итак все считывает.

– Это подруга Зары, она вчера прилетела. Остановилась у нас и с нами поедет в село, – объясняет Марина, – Ой, Златка, что с твоей ногой? – охает, опустив взгляд вниз.

Я уже стянула беговые кроссовки и пытаюсь распрямить стпуню, пока они выясняют мой статус. Это видимо и есть тот самый двоюродный брат, который нас отвезет, потому что Марине нельзя выезжать одной на трассу. Угораздило же меня чуть не попасть под его колеса.

– В теплый душ, снять спазм. А потом забинтуем. Марина, найди эластичный бинт, наверняка у ребят остались, – командует все еще незнакомый брат, видимо имея ввиду сыновей Марины.

Мне хочется возвразить, сказать что я и сама разберусь. Да я прекрасно знаю, что делать, сотни раз бинтовала себе и ступни и лодыжки. Но теряю дар речи. Он давит своим присуствием. Высокий, властные ноты в голосе, взгляд пронизывающий. Мне хочется отвернуться.

Пускаюсь в припрыжку на одной ноге в команту, которую мне выделили, за одеждой, а затем в ванную. Марина предлагала помощь, но я отказалась. Не первая травма, да и небольшая, справлюсь.

– Злата, значит... – слышу из кухни уже знакомый голос, снова хмыкающий себе под нос.

До обозначенного времени выезда еще 40 минут. Брат Марины приехал заранее. Она встретила нас уже явно готовой к выходу из дома. На правах потерпевшей позволяю себе не торопиться, а полносью воспользоваться доступным временем.

На самом деле мне хватает 20 минут, чтобы привести себя в порядок. Влажные волосы заплетаю в косу. Надеваю длинное летнее платье в пол, с не глубоким v-образным вырезом, струящейся юбкой, и широким рукавом до локтей. Малахитового цвета. На фасоне, цвете, да и вообще платье на мне, настояла Зара. Я поняла, что спорить с ней бесполезно и сдалась.

Туфли. Бархатные лодочки на невысоком каблуке. Я такое не ношу со времен балетных приемов. Нам приходилось ходить по светским раутам небольшого городка. Я и тогда не выносила всю эту мишуру. Балет был маминой мечтой, папа ей во всем потакал. Хотя меня тоже очень любил, поддерживал. Но в девичьи дела, как он выражался, не лез.

Сегодня про туфли стоит забыть, и я даже не знаю, рада этому или нет.

Мягкие белые парусиновые кеды, удачно брошенные в чемодан, меня сегодня спасут.

Выхожу в полной готовности и иду, нет, ковыляю на кухню. Марина накрыла завтрак, на столе дымятся чашки с ароматным кофе. После пробежки и небольшого стресса я мечтаю о кусочке домашнего сыра, что уже пробовала вчера, в прикуску с бодрящим напитком.

– Сначала нога. Садись, – приказывает незнакомец, снова на ты.

И ставит напротив два стула, а сам стоит рядом, с эластичным бинтом в руках.

– Давид спортивный врач, он тебя просто так не отпустит, – с улыбкой поясняет сестра бесцеремонного брата.

Давид значит, отмечаю про себя. Победитель великана. Да он и сам, внушающе выглядит.

– Я справлсюь сама, не в первый раз.

– Значит над техникой бега все-таки никогда не работали, – намекает на мое дилетанство.

– Злата тренер по кикбоксингу, – заступается за меня Марина, – и бывшая балерина, – сдает с потрохами. Вчера мы успели поболтать и лучше узнать друг друга.

– Убойная смесь, – хмыкает Давид, снова еле слышно, но я улавливаю эти пренебрежительные нотки.

Давит на меня взглядом и ждет. Марина показывает глазами, что лучше не спорить. Теперь их двое против одного.

С глубоким вздохом и выдохом, сажусь на стул, вытягиваю правую ногу, и размещаю на втором.

Давид бесцеремонно приподнимает подол платья чуть выше щиколотки, осматривает ногу, надавливает, кривится, хмыкает, снова надавливает.

Эй, я вообще-то живая и умею говорить. Хочется крикнуть ему. Можно ведь меня спросить. Но отчего-то не хочется вступать с ним в перепалку. Лучше поскорей закончить с этим спекатаклем спортивного врача. Решил показать свое превосходство над бедной девушкой.

3

Из-за травмы ноги, а в первую очередь из-за того, что двоюродный брат жениха меня чуть не переехал на своем неприлично большом внедорожнике, я пропустила сборы Зары, как невесты.

Марина и другие девушки, оставшиеся во дворе дома, объяснили, что сначала гостей от жениха встретили с пирогами и пригласили в дом. Там совершили какие-то положенные обряды, официально познакомили с невестой и вместе с подругами она отправилась облачаться в свадебное платье.

Я должна была быть рядом с Зарой. Она пригласила меня на свою свадьбу, в чуждое для меня место, и наверняка для нее мое присутсвие что-то значило. Мысленно ругаю себя за то, что подвела подругу. И одного самодвольного барана.

Мы опоздали и отправляться в дом уже было неприлично, я могла помешать, нарушить какие-то местные правила. Да и дом по виду небольшой, судя по тем, кто ждет во вдоре, наверняка туда уже завалилась целая толпа.

Я во всем этом мало разбираюсь, более того совершенно не принимаю, и от этого мне все больше становится не по себе. Радует, что я вчера успела сдружиться с Мариной, и благодаря ей хоть как-то ощущаю, что мне сейчас есть к кому обратиться, если что-то непонятно.

Зару вывел из дома какой-то мужчина, как пояснили девочки, старший шафер. Проводил ее в машину, при этом жених шел отдельно. Марина шепнула, что раньше жених и невеста вообще не видели друг друга в день свадьбы.

Какая дикость. Для кого это представление, если даже жених и невеста играют свои роли по отдельности.

Кортеж невесты медленно трогается с места. Все оставшиеся не спеша рассаживаются по машинам. Мне снова достается место в автомобиле Давида, только теперь уже вместе с его племянницей Ритой. Марина теперь едет вместе с мужем и сыновьями, которые, не смотря на то, что ехали на свадьбу из соседнего города, куда ездили по работе, успели к началу всей церемонии.

Рите 17 и она редкостная болтушка. Давид то и дело стреляет в нее взглядом, после чего Рита осекается и меняет тему или вовсе замолкает. Она рассказала мне много всего об их большой семье, но честно говорят я почти ничего не запомнила. Кто кому брат, сын, муж племянник. Где чьи дочери. Поняла только, что Рита заканчивает школу, и мечтает поступать в медицинский, как дядя Давид, средний брат ее отца. У Давида своя сеть клиник, которые разбросаны по республике, а еще в обеих столицах нашей страны. В конце нашей беседы, а точней ее монолога, она заикнулась про то, что когда Нина еще была жива...

А потом испуганно закусила губу и воскликнула, что забыла позвонить маме. Не забывая неврно поглядывать на Давида.

Мои мысли были заняты подругой. Мне хотелось быть рядом с Зарой. Не потому, что я хочу в полной мере насладиться ее праздником. И опять же, а ее ли праздник это? Мне остро необходимо ее увидеть, чтобы убедиться, что все это именно то, чего она хотела. И нет никаких сюрпризов и подстав.

Не смотря на внутренее беспокойство из всей болтовни Риты сознание словно вырывало все предложения связанными с именем Давид. Чтоб ему икалось. Хотя вот же он, сидит впереди, здоровый и невридимый. В отличие от меня.

На сообщения Зара предсказуемо не отвечает. Мы въезжаем в другое село, по размерам чуть больше предыдущего. Дома здесь немного богаче, дворы шире.

Рита мне поясняет, понимая, что я далека от местной культуры, что мы приехали на свадьбу жениха.

Что простите? Мне не послышалось? Да жениху обычно все равно, как там и что и будет. Главное, чтобы фантазия невесты укладывалась в его бюджет. Свадьба – праздник невесты. Даже я это знаю! Но нет. Мы оказались на свадьбе жениха. Напыщенные бараны.

Один из них, заглушив мотор, выходит из автомобиля, подходит к пассажирской двери с моей стороны, открывает ее и подает руку. Неужто золушку привезли на бал, хочется съязвить, но я держусь.

"Туфелька" на правой ноге отвратительно жмет поверх бинта и помощь выйти из высокой машины мне уже не помешает. Хотя бы боль стихла. Подумываю о том, что Давид заслужил от меня спасибо.

Но взяв мою вложенную в его руку, он подхватывает меня за талию и просто выносит из машины, опуская на землю. К горлу подступает смесь волнения, негодования и иррационального страха.

Спасибо забирается обратно, так и не будучи озвученным.

Хлопаю глазами и ртом, как рыба. Наглец склоняет голову и лишь спрашивает:

– Как твоя нога?

Ни слова извинения, что позволил себе лишнего. Ни объяснений. Я уже молчу про спросить разрешения, подхватить меня на руки. А еще говорят, что на людях здесь многие жесты неприличны. Или это я располагаю к тому, что со мной все можно.

Краснею, то ли от сметения, то ли от злости и резко кидаю:

– В порядке.

Давид отступает молча и уже, привычно для меня, отправляется к другим мужчинам. Там ему и место.

Свадьба жениха проходит в родовом селе его семьи. Само название этой части праздника по-прежнему приводит меня в легкое бешенство.

Гостей собралось не менее пятиста, а может и больше. Прямо в поле, в конце деревенской улицы, расставлены шатры, а в них столы и скамейки.

Семья жениха довольно богата, да и родители Зары не бедные люди. Они могли устроить свадьбу в любом банкетном зале столицы республики, да и в Москве тоже. Но здесь важны традиции, принадлежность к роду и сохранение своей идентичности.

Отмечаю, что мне нравится торжество на свежем воздухе, в такой местности запирать гостей в помещении будет преступлением. Когда вокруг такая природа, свежий горный воздух.

Обстановка выглядит довольно просто, нет помезности столичных выездных регистраций. На столах овощи, сыры, фрукты и пироги. Чуть вдали, за штарами разбита мангальная зона, где уже орудуют мужчины с мясом. Последние приготовления делают молодые люди, судя по всему официанты обслуживающие праздник. Организовать и такой праздник, я думаю, стоило немало.

Кортеж невесты приезжает позже большинства гостей. Невесту подводят к старшим, которые благословляют ее на жизнь в новой семье. На руки Заре передают младенца. Рита, оставшаяся рядом со мной, поясняет, что это мальчик, чтобы первенец тоже был мальчиком. Молча закатываю глаза. Кого еще может ждать местный мужчина?

4

Наконец-то прорываюсь в беседку невесты и буквально набрасываюсь на подругу с объятиями.

– Зара, милая, ты точно пошла на все ЭТО по собственное воле? Твой праздник и такие унижения… – не сдерживаюсь от возмущения и обиды за подругу.

Зара же по-доброму смеется, отстраняется, продолжая придерживать меня за плечи, смотрит в глаза и говорит словно несмышленому ребенку:

– Что ты, Злата! Это ведь традиции и довольно красивые! Если ты не понимаешь, это не страшно. Просто наслаждайся праздником. Посмотри, как вокруг красиво!

Вокруг и правда очень красиво, со всех сторон мы окружены горами. Вдали виднеется две заснеженные вершины. Мы на окраине села, в котором рядом с современными двухэтажными домами более традиционные, старой кладки, организованные буквой П вокруг двора.

Где-то совсем рядом течет горная река, когда звуки голосов немного стихают, я её слышу. Она спускается с гор и наверное несет в себе воду откуда-то с ледников. Как и десятки, и сотни лет назад.

Масштабы местной природы говорят о том, насколько человек сам по себе незначителен и просто может затеряться среди всего этого. По своей воле, если хочет спрятаться, укрыться, обрести единение. Или если будет идти против шерсти, против местных устоев и столкнется с непринятием.

Семья и друзья Зары принимают меня, как гостью. Но я чужая. И даже подруга, не со зла, мне об этом напоминает – тебе можно не понимать.

Я и не хочу, честно. Со своим уставом, как говорится, на лезут. Но скрывать свои чувства я не могу, и подруге это заметно.
– Я правда-правда очень счастлива, порадуйся за меня.

Зара буквально светится от счастья. И мне приходиться смириться.

– Я рада за тебя, если ты счастлива. Но если кто-то тебя обидит, ты знаешь, что ему не поздоровится, – намекаю, что я и врезать могу, с ноги.

И хоть я применяю приемы только на ринге, знаю, что постоять за себя, и не только, могу.

– Злата, ты неисправима, – смеется подруга. – Здесь мы в безопасности, никто не обидит.

Как же, думаю про себя, переминаясь с ноги на ногу, правая продолжает ныть. Только танком по тебе проедутся, и все.

И тут Зара замечает мое положение:

– Злата, а где твои туфли? Мы же так долго подбирали их к платью, – расстраивается она, потом осекается, смотрит на правую ногу, – И что с ногой?

– Неудачно оперлась на пробежка, ерунда, – не хочу портить ей настроение рассказом о своих приключениях, оставлю на потом.

Внимание Златы отвлекает женщина лет 50, которая просит всех рассесться. Начинается застолье. Мы послушно выполняем её просьбу, и я рада перемене, не хочу обсуждать нахального Давида и его командование мной.

Воцаряется тишина. Все слушают пожилого седого мужчину, девочки поясняют, что это дедушка Косты. Он произносит что-то на местном языке. И за каждым столом разрезают три пирога, символизирующих небо, солнце и землю.

Знакомлюсь с подругами Зары, они все очень милые и такие же невероятно красивые, статные, изящные. Я гадкий утенок на их фоне.

Я всегда и везде выделялась. В детстве меня, конечно, дразнили, за волосы огненно рыжего цвета. В школе моим обидчикам крепко доставалось. В балетной я снова выделялась, самая непослушная ученица. Через много лет во мне не удалось воспитать покорность и послушание, но я научилась терпеть и молчать. Правда это мне дорого обошлось.

Здесь я кажется не вписываюсь больше всего. Девочки замолкают, когда в беседку входят гости посмотреть на невесту, особенно если среди них мужчины. Зара покорно встает и не смотрит им в глаза, пока с ней не заговорят.

Меня каждый раз накрывает волной ощущения поверженности. Ничего не могу с собой поделать, это мои личные проблемы. Никто кроме меня не воспринимает это ни унизительным, ни опасным. Стараюсь глубже вдыхать и молчать.

Ближе к вечеру невесту забирает её новая семья к себе в дом, при этом жених уезжает к её родителям!

Очередные непонятные мне традиции.

Дети с родителями отправляются в дома, где их разместили. Старшие продолжают общаться за столами.

Я к еде почти не притронулась. Уверена, что все очень вкусно. Но чувствую себя отвратительно. Нет, не из-за приязни происходящего, а из-за боли. Казалось бы травма была пустяковой, уж мне не в впервые. Но боль какая-то слишком резкая.

Молодежь собирается ехать в горы, там забронированы домики. Отдав дань традициям и уважение семье, для друзей молодожены устраивают дополнительный праздник. Узкий круг подруг и друзей, братьев и сестер Зары и Косты. Надо ли говорить, что многие из них уже женаты друг на друге.

Я, конечно, тоже приглашена.

Ковыляю к автомобилям, которые отправятся на базу отдыха, жду когда меня определят, в какой ехать. Общаюсь с девочками.

К нам подходит Давид. Давит взглядом и выдает то, от чего мои ноздри раздуваются от возмущения:

– Злата, тебе нужно вернуться в город. Я с травмой не разрешаю прыгать по ущельям.

Набираю воздух в легкие, чтобы высказаться, что ему делать со своими разрешениями.

– Я предупредил Косту, что отвезу тебя к Марине. Они уже уехали домой, — продолжает невозмутимо.

– Я вообще-то на свадьбу к подруге приехала, я гость Зары и хочу быть на её празднике, – делаю акцент на слове «её».

– И хватит меня преследовать! Я сама решаю, что мне делать. Куда идти и куда ехать, – демонстративно задираю подбородок, но голова моя по-прежнему на уровне его груди.

Какой наглец! Он не разрешает. Он предупредил, да еще и теперь уже мужа подруги, а не её саму.

Никуда я с ним не поеду! Я еду на праздник.
Нога пульсирует от боли, но я не сдаюсь! А этот пусть едет куда хочет… Вспоминаю, что купленные Давидом обезболивающие таблетки оставила у него же в машине. Тихо стону от досады.

– Давид, ты поедешь в горы? Папа сказал, что отпустит меня, толко если ты едешь. Давид, ну пожалуйста-пожалуйста, давай поедем вместе со всеми, – к нам подлетает и уже привычно, без остановки, тараторит Рита, набросившись на своего дядьку.

5

– Злата, Злата, проснись же! Мы приехали, – просыпаюсь от того, что кто-то тормошит меня за плечо.

Межденно открываю глаза и вижу как ко мне уже тянет руки Давид, одну просовывает под талия, обхватывая со спины. Вторую под ноги. Надвигается на меня своей горой мышц. Ничего не спрашивает, не предлагает помощь, а просто действует напролом. Напрягаюсь и инстинктивно сжимаюсь.

– Давид, она проснулась, – веселый голос слева. Это он меня звал. Вспоминаю где я, и что это голос Риты.

– Что вы делаете, поставьте меня, – от возмущения и волнения немного заикаюсь. Каждый раз я теряюсь, если со мной так близко оказывается мужчина. Особенно если он ко мне так или иначе прикасается. Ничего не могу с собой поделать. Исключение, ребята в спортклубе, там все свои.

Давид уже подхватил меня на руки из машины и кажется готов был нести дальше. Но внял моим возмущением, и аккуратно, словно куклу, поставил на землю.

– Мы не могли тебя разбудить, ты крепко спала, – произносит спокойно и в этот раз даже мягко, как его брат. Голос бархатный, или я еще до конца не проснулась.

Он почти сразу перешел со мной на ты, еще утром, дома у Марины. Я же демонстративно продолжаю обращаться на Вы. Но кажется этот упертый баран просто не понимат, что я хочу держать дистанцию. Он со своей стороны ее все больше сокращает. И меня это злит.

– Извините, – тушуюсь, мне некомфортно, что даже не высказываю свое недовольство тем, что он меня практически схватил и куда-то понес. Хотя очень хочется.

– Злата, идем. Смотри, как здесь красиво! – Рита уже подхватывает меня под руку и увлекает куда-то наверх, переключая мое внимание.

Осматриваюсь. Машина остановаилась на площадке, за нами склон, извилистая дорога, и вершины гор. Оборачиваюсь, чтобы разглядеть.

– Идем-идем, насмотришься еще. Самый лучший вид там, – куда-то указывает Рита, а я пока не понимаю.

Мы поднимаемся по тропинке в гору, и мне откровенно тяжело. Обезболивающее помогло, стало легче, но идти все равно некомфортно. Останавливаюсь, чтобы немного отдохнуть.

Нас догоняет Давид, смотрит на меня снова надменно, оценивающе, словно – я же говорил. У него в руках моя сумка, а на плече рюкзак. Становится неудобно, я какая-то беспомощная. Малознакомый мужчина носит мои вещи, и постоянно то командует, то пытается помочь. Чувствую себя уязвимой. А я терпеть не могу это ощущение.

Наконец-то мы поднимаемся на верх и взору открывается площадка, теперь уже побольше. На ней расположились около десятка небольших домиков, а перед ними большая застекленная беседка.

Вечер ранний, но и в горах темнеет рано, причем довольно быстро. Вот только можно было все разглядеть и мы неожиданно погружаемся во тьму. Над крыльцом каждого домика загорается фонарь, беседка тоже хорошо освещена, как внутри, так и снаружи. Теперь я понимаю, что это кухня с большим столом человек на 20-30. В ней суетится пара человек, накрывает стол. Снова еда, а ведь мы только с застолья приехали.

Гостей встречает девушка, судя по всему администратор этого места. Она распределяет всех по домикам, заселяет пары. Мы с Ритой обе без пары. Рита еще ребенок, а я... Я просто одна. Нет я не жалусь, это мой выбор. Но отчего-то, где-то очень глубоко внутри буквально на доли секунды немного щемит. Наверное, я бы тоже могла быть легкой, кокетливой, привлекательной, поверить в любовь и встретить свою. Но это не для меня. Я в нее никогда не поверю. Все эти светлые чувства, бабочки в животе. Мои розовые очки давно разбиты.

Нам с Ритой достается самый маленький домик, в нем одна спальня, но с двумя раздельными кроватями. Я не в обиде. Рита приятная девушка, мы с ней успели сдружиться за несколько часов. Иметь своего человека там, где ты не то чтобы отличаешься, а вовсе не вписываешься в местные параметры и устои, очень ценно.

Оглядываюсь вокруг, уже почти ничего не видно, но величие гор ощущается в полной мере. Я была в горах давно, лет 12 назад, а эта половина моей жизни. Но я помню эти ощущения, контраст палящего солнца и холодного воздуха, захватывающие дух серпантины и склоны. Горы невозможно объять и измерить, и нет я сейчас не про высоты, а про весь масштаб. Наверное и народ здесь поэтому такой – щедрый, радушный, открытый.

Мы заселились в домик, я переоделась в захваченную собой удобную одежду – прямые джинсы, майку и теплый свитер с высоким горлом, на ноги теплые носки. Вечером и ночью в горах прохладно, не смотря на то что весна выдалась теплая, даже жаркая.

Рита объяснила, что Зара и Коста присоединяться к нам утром. Гости старшего поколения остались праздновать дальше в селе, продолжается застолье, будут национальные танцы. Для друзей и близких среди молодого поколения, жених и невеста решили сделать такой выезд, чуть больше приближенный к европейским традициям. Вот только сами остались отдать дань традициям местным. Зара сегодня ночует в доме свекров, в новой семье. Коста же едет в гости к новоиспеченной теще на поздний ужин. Вот такая у каждого своя свадьба.

Не смотря на то, что я свадьбы в принципе не люблю, но раз уж приняла от подруги приглашение приехать, думаю что и правда разделю с ней этот праздник. Но пока возможностей для этого было мало. Не зная традиций, да и просто здесь никого не зная, я, конечно, продолжаю чувствовать себя неуютно. Общерство Риты спасает. Второе уже знакомое лицо меня пусть не пугает, но по-прежнему настораживает.

Отправляемся в беседку откуда доносятся умопомрачительные ароматы еды. Вспоминаю, что на основном торжестве я практически ничего не ела, а сейчас разыгрался аппетит. За столами общаются девушки и парни, многие сидят парами. Еда на столе простая, но такая манящая – сыры, хлеб, зелень, овощи, мясо. В чем я согласна с Зарой, так что таких продуктов в Москве не найти, они здесь и правда особенные на вкус. Или горный воздух создает такое ощущение?

Присутствующие здороваются со мной кивками, а Давид приглашающе смотрит на меня и Риту. Племянница конечно же сразу идет и садится рядом с дядей, она здесь под его присмотром Мне не остается ничего, как расположиться рядом. Вообще-то я гостья невесты, но как-то не гласно будто оказалась под опекой семьи жениха.

6

Закрываю глаза, вдох-выдох, делаю шаг, но уже медленно. Попадаю в плен теплых рук, обхвативших меня за плечи. Хочу возмутиться от наглости и бесцеремонности, ловлю знакомые панические нотки в глубинах сознания – но ничего такого не нахожу. Мне приятно. Неожиданно, но приятно.

Руки разворачивают меня. Все просиходит за доли секунды, но мозг оцениваtт движения как в замедленной съемке. В ушах словно вата, и ни одной мысли в голове, все растворились.

– Злата, зачем ты побежала. Снова не бережешь свою ногу, – низкий, но в этот раз мягкий голос Давида возвращает меня в реальность из новых и еще пока непонятных эмоций.

Ловит мой взгляд, пытаясь оценить состояние. Придерживает за плечи.

– Я..., – а что я? Не хочу оправдываться, итак пару минут назад наговорила лишнего.

– Не принимай слова Заура близко к сердцу. Лена, его невеста, бросила его, причем довольно жестко. Она не просто отказалась от замужества, потому что решила, что не готова к нему, но и сделала аборт, не сообщив о беременности. Вот он и сам не свой, цепляется ко всем. Его можно понять, такое сложно простить любимой женщине. Да и вообще хоть кому простить. Семья на Кавказе это святое. Не держи на него зла.

– Почему ты пошел за мной? Думаешь мне нужна..., – возвращается способность мыслить и отбиваться, хотя бы словесно. Нельзя, нельзя продолжать демонстрировать свои слабости.

– Злата, – перебивает меня Давид, – Да, нужна. Тебе нужна забота и защита, по крайней мере была нужна сейчас. Я виноват, что не пресек сразу нападки Заура, и позволил тебе раскрутить себя до предела, – продолжает уже чуть более властным голосом, надолго не изменяя себе.

– Мы в ответе за тех, кого чуть не раздавили? – решаю съязвить, чтобы окончательно избавиться и от предательских слез и от внезапно накатившего состояния спокойствия рядом с ним.

– Мне больше нравится настоящая искренняя Злата, позволяющая себе слабости. Иногда нужно просто расслабиться. Попробуй, тебе понравится.

Давид игнорирует мои колкости. Сейчас его взгляд мякий, или мне так кажется, потому что мы стоим в полумраке. Ночь уже полностью вступила в свои права, воздух остыл. Меня пробивает легкая дрожь, то ли от холода, то ли от того, что он по прежнему аккуратно придерживает меня за плечи.

– Не обольщайся на мой счет. Я не лучше Лены.

Освобождаюсь от его рук и ухожу. Не оглядываясь. Даже если он продолжает преследовать, плевать. Включаю игнор. Качаю головой сама себе, медленно ковыляя к нашему с Ритой домику.

Не проявлять слабость. Не вестись на очарование мужчины. Повторяю данные себе давно обещания как мантру.

Дохожа до домика, расстояние небольшое, но я трачу на это несколько минут. Чувствую, что Давид идет за мной, молча провожает. Не оборачиваюсь.

Умываюсь, переодеваюсь в пижаму и прячусь под одеяло. Рита уже спит, с телефоном в обнимку. Наверное переписывалась с подругами.

Этот день меня вымотал и я быстро проваливаюсь в сон, а просыпаюсь на рассвете.

Восход солнца в горах красивый. Оно появляется неожиданно. Снежные вершины еще не искрятся, а залиты желто-красными оттенками. Принимаю душ и спешу на улицу, Рита еще спит, а я не хочу терять ни минуты. Хочу насладиться каждым моментом в горах.

Выхожу из нашего домика. Вокруг ни души и звенящая в ушах тишина, все еще спят. Воздух можно пить, не закусывя. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Немного насытившись, прихожу к выводу, что для полного счастья не хватает чашки кофе. Иду в беседку-кухню, я там вчера приметила кофемашину.

Нога болит уже меньше, сон все-таки мое лучшее лекарство. Захожу на кухню, ожидаемо внутри никого. Нахожу в шкафу пачку кофе, разбираюсь с аппаратом, куда засыпать зерно, куда заливать воду. И в прямом смысле подпрыгиваю от неожиданного приветствия.

– Бодрое утро! Но я бы не портил его таким ужасным напитком из бездушной машины.

– Ты меня преследуешь? – говорю с излишним надрывом.

– Прости, не хотел тебя напугать. И в качестве извинений готов угостить самым вкусным кофе. Перед ним ты точно не устоишь и перестанешь на меня дуться, – расплывается в улыбке Давид.

Я рассматриваю его, изучаю. Сегодня он другой. Растрепанный, с щетиной, с еще влажными волосами. Заметно, что одевался наспех. Спортивный костюм, из под толстовки немного торчит футболка, капюшон смешно завернулся. И улыбка. Сегодня он какой-то домашний. От него веет теплом, как от старшего брата Георгия.

У меня мало опыта в романтических отношениях, да и в отношениях в принципе. Хотя причем тут вообще романтика и отношения, Давид мне ничего не предлагал. Точней предлагал, кофе кажется?

Я снова запуталась в своих мыслях и ощущениях. Злата, что ты несешь, точней думаешь. Никаких иллюзий, никаких мужчин. Повторяю про себя как мантру.

– Злата, отвисни. Садись говорю, буду варить волшебный напиток и угощать, – смеется Давид.

Я слушаюсь и молча сажусь за стол. Приходиться подчиниться. Понятия не имею сколько я его разглядывала и заметил ли он это.

Через 5 минут передо мной стоит чашка ароматного напитка. Он и правда безумно вкусный. Обжигающий, густой и одновременно терпкий и нежный. Первое за счет крепости, а второе идеально поднявшейся пенки. Понятия не имею как ему это удалось, если я варю кофе в турке это заканчивается отмыванием плиты.

– Вкусно, – позволяю себе сдержанную похвалу. Умалчиваю, что это самый вкусный кофе, который я пила в своей жизни, зазнается.

– Я ведь обещал. Кофе из автоматических машин это фастфуд, никакого удовольствия, просто топливо.

– Всегда так рано встаешь, еще и кофе сам варишь? – зачем-то уточняю, а потом понимаю, что вопрос какой-то почти неприличный.

– Только если красивой девушке не спится, – хитро смотрит на меня, ждет реакции. Он что со мной заигрывает? Или думает я первая начала? Черт, куда меня понесло.

– Красивой девушке определенно повезет, – произношу максимально сухо, без кокетства. Он ведь понимает, что я его отшиваю?

7

День пролетает незаметно, но очень приятно. Мы снова много едим, болтаем смеемся.

Сразу после завтрака ко мне подошел Заур. Я сначала напряглась. Но он лишь извинился. Больше не нападал на меня не упрекал. Признал, что был не прав вчера. Не могу сказать, что мне стало легче. Ситуация вчера была неприятная. И потому что меня пытались унизить, обесценить то чем я сейчас живу, и потому что я сказала о себе лишнее, обнажила свои переживания.

– Мне жаль, что твой брал не выжил. Но твоей вины в этом точно нет. Я думал и понял, тебе и вправду приходится быть сильной, потому что рядом нет мужчин, на котрых можно положиться. Бежать замуж за первого встречного не стоит, это и правда не решение. Ты хорошая девушка, я не хотел тебя оскорбить. Если тебе понадобится помощь и защита, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Можешь считать, что я тебе брат. Нет, конечно я его не заменю, но хочу, чтобы ты знала, что в мире есть люди на которых ты можешь положиться – я и моя семья.

Вот такой мнолог он произнес, а потом быстро ушел, не давая мне опомниться и сказать, что-то в ответ. То ли меня пожалели, сирую и убогую, не имеющую ни брата, ни другого мужчины хоть в каком статусе рядом. То ли приняли за свою. Я склоняюсь к первому.

Днем все решили прогуляться, подняться по склону чуть выше, а я металась между соблазном увидеть еще более потрясающие виды, и перспективой сдуться где-то на полпути. Нога болела меньше, передвигалась я легче, но еще не была готова к крутым подъемам, еще и по каменистой дороге.

Жажда новых приключений и впечатлений взяла вверх. Все меня поддержали и обещали не бросить в пути. Лишь одному человеку не понравилась эта затея. Давид как обычно покачал головой, испепеляя меня взглядом. Рита сказала, что он зануда, за что получила предупрждение, что в следующий раз останется дома, присматривать за младшими братьями.

Мы отправились в путь, толпа гудела, весело болтая. И через полчаса неспешного пути оказались на небольшом плато. Внизу небольшое селение, где мы остановились. Частных домов в нем почти не остались, все уехали на равнину ближе к цивилизации. Жизнь в горах не легкая. На смену старым домишкам пришли небольшие, но уютные современные коттеджы с удобствами. И место стало популярным среди туристов.

Оглядываюсь вокруг, дух захватывает от открвышихся видов. Небо сегодня ярко голубое, чистое. При этом за вершини виднеющиеся впереди зацепились облака. Картинка словно из сказки, но все наяву.

Девочки делают селфи и фтографиют друг друга, парни держатся в стороне, тихонько улыбаясь. Мол женщины, что с них взять.

Неожиданно начинает кружиться голова. Наверное у меня передоз от природы. В груди то ли жмет, то ли жжет и не хватает сил сделать полный вдох и выдох. Похоже на паническую атаку, но я точно знаю ей сейчас не время и не места. Мне хорошо, спокойно, ничего и никто не тревожит.

Рядом тут оказывается Давид, он вообще всю прогулку глаз с меня не сводит. Контролирует.

– Злата, ты в порядке? Выглядишь испуганно.

Не скажу, что я испугалась, но озадачено. Не понимаю как избавиться от этих неприятных ощущений.

– У тебя горянка, – не дожидаясь ответа выносит вердикт.

– Что? – кошусь на него, как на ненормального. Решил шутки со мной шутить. Горянка – это забоела горами и стала такой же как все тут. Дурацкие мысли вызывают улыбку.

— Не смешно, просто неприятно. Мы правда не высоко поднялись, но так бывает. Идем, вернемся на базу, – командует Давид.

А мне по-прежнему не по себе, ощущения неприятные, горный воздух необыкновенный, плотный и тягучий, а мне его словно не хватает. Не могу надышаться.

– Это нехватка кислорода, – поясняет, как-будто читая мои мысли.

Я не в состоянии сопротивляться, поэтому разрешаю управлять мной. Ох, Злата пожалеешь ты еще, что так просто поддаешься.

Давид обнимает меня за плечи, довольно целомудренно, по-братски. Хочется сказать почти по-отечески, но разница в возрасте у нас не настолько большая. Хотя я даже не знаю сколько ему лет.

По пути бросает кому-то, что мы возвращаемся, чтобы нас не теряли. Ему кивают. Никто нас не останавливает, не удивляется, что мы уходим вместе.

Вообще я сегодня заметила странную особенность. Мужчины если заговаривали со мной, сначала смотрели на Давида, словно ждали от него какой-то взгляд. Девушки, если мне что-то предлагали, например встретиться где-то в будущем, куда пойти в мой следующий приезд, а они были уверены в том, что он будет, словно ждали одобрения Давида.

Сначала я думала, что это просто мои фантазии. Потом все больше закрадывались сомнения, что-то здесь не то.

Уже через пару дней после возвращения в город, Зара призналась. Давид, после случая с Зауром, провел с мужчинам жесткую разъяснительную беседу и дал знать, что в обиду меня никому не даст. Но и ухаживать за мной не позволит, на всякий случай уточнил. Заре, конечно, рассказал Коста, и про разговор и про случай. Видимо и другим девушкам рассказали мужья или братья.

Получается, не спрашивая моего разрешения, Давид не просто решил меня опекать, но и обозначил, что я в каком-то смысле теперь его. Узнав позже, я бы возмущена до предела.

Сейчас же я расслаблена, и ничего не подозревая, приняла проявленную заботу. Опираясь на руку Давида спускаюсь вниз.

Вернувшись на базу отдыха, я расположилась на лавочке, что стоит на краю смотровой площадки. Давид, продолжая ухаживать за мной принес кружку ароматного горячего чая. Мечта, а не мужчина. Для многих девушек. Но не для меня. Я давно ни о ком не мечтаю.

– Я завтра улетаю в Питер. Знаю, что ты остаешься в республике еще на пару дней. В конце месяца буду в Москве, позвоню тебе. Раньше не получится вырваться.

Я сначала не понимаю, к чему он клонит. А потом поняла. Не спрашивает, не предлагает, не приглашает, просто ставит перед фактом – приеду, позвоню, дальше подразумевается увидимся. Осталось добавить – сиди и жди.

– Ты что там за нас двоих решил. А меня не спросил, недовольно качаю головой.