Испорченный

Глава 1 Приближение

— Слышь, долго ты там? — забарабанил огромный кулак по закрытой двери туалета. — Вылезай, сколько можно сидеть! Я сейчас снесу дверь и тебя вышвырну!

— Пошел к черту. — я грубо ответила, и тут же зажала рот, пытаясь задушить судорожный вдох. По телу прошла новая волна жара, словно меня облили кипятком, а после меня затрясло.

Черт, да что со мной происходит?

Это ужасное состояние вызывали только два случая - приближение очень сильного доминантного альфы, либо наступающая течка. Если второе - то для меня это катастрофа. Но для течки слишком рано, а единственный чертов альфа, который так на меня действовал, находился явно не здесь.

Может, я всего лишь заболела и у меня жар?

Достав из кармана мятый блистер с таблетками, я закинула в рот сразу две и проглотила. Кажется, мне полегчало. Во всяком случае, спустя несколько минут я смогла подняться с пола, а после, открыв дверь кабинки, вылезти наружу и тут же оказаться схваченной за грудки каким-то верзилой.

— Эй, мелкий придурок, ты не видишь, что тут сраная очередь? — оскалившись, он прорычал мне в лицо.

От него я не чувствовала никакого запаха. Этот русоволосый гигант был обычным человеком, но выпендривался, как настоящий альфа.

— Руки убери. Я тебе не девка, чтобы хватать меня, — как можно спокойнее произнесла я, несмотря на то, что кулаки верзилы, сжимающие одежду, были в сантиметре от моей груди. Если он сдвинется чуть ниже, то поймет, что я не парень.

Зараза. С самого рождения живу, как парень, но всякий раз в подобные моменты начинаю паниковать. Причем, с годами только сильнее, а все из-за того, что у меня уже начала появляться фигура.

Она самое паршивое, что происходило в моей жизни. До сих пор помню, как меня трясло и бросало то в холод, то в жар, когда у меня начала расти грудь. Скрывать пол становилось все труднее и труднее. Одно неправильное прикосновение - и человек раскрыл бы мою тайну.

А учитывая то, что я окружена толпой мужчин, которые слушаются меня, пока считают, что я - парень, так и вовсе вся затея становится смертельно опасной. Я даже не хочу представлять, что будет, если меня раскроют. Лидер - девчонка, да еще и омега. Мне будет конец.

— А как раз и выглядишь, как баба. Морда смазливая, — верзила окинул меня раздраженным взглядом.

— Говорит тот, кого мать в детстве несколько раз упустила лицом на бетон? — я усмехнулась, а потом выпрямила губы. — Называя меня бабой, рискуешь остаться без яиц. Я тебе их вырву и затолкну в глотку.

— Мелкий уеб…

— Эй, отпусти его, — рядом возник худой, как спица парень. Явно друг этого придурка. – Блять. Это Нуб. Ты же слышал про него. Братан, немедленно отпусти его.

— Черт! — он тут же разжал кулаки, отталкивая меня в сторону. Судя по его лицу, пыл он поумерил. — Я тебе ничего не сделал. Кем бы ты там не был, просто не зависай, на хрен, в туалете так долго!

Он прошел мимо меня и закрылся в кабинке. Я тихо выдохнула, чувствуя, как опасение быть раскрытой отпускает меня. Черт, как же это сложно.

На дрожащих из-за не отпустившей лихорадки ногах я вышла из санузла в бар, и пока рядом не оказалась толпа людей, достала из кармана обрывок черной футболки, которую я уже начинала ненавидеть всей душой, и, прислонив его к носу, вдохнула.

Мне тут же стало легче.

Черт.

Неужели, все же, течка в этот раз пришла раньше?

Это был обрывок одежды Помпея, который я стащила после одной из разборок с другой бандой. Во время мучительных дней течки, которые я проводила, запершись в своей квартире, его запах успокаивал меня. Я обнимала подушку, и в моменты, когда мое сознание совсем отключалось, мне казалось, что я обнимаю самого Помпея.

В такие моменты я ненавидела саму себя.

К тому же, если бы кто-то из моей банды узнал, что их лидер нюхает вещи другого альфы, мне пришел бы конец. Например, Джаянд уже однажды спрашивал, почему от меня он чует запах Помпея. Хоть он и был слабым альфой, но его нюх был достаточно острым, чтобы обрывок ткани в моем кармане вызвал у него подозрения.

Да и Помпей пришел бы в ярость, дойди до него слухи, что какой-то парень нюхает его вещи. Думаю, он бы меня убил. Или переломал бы все кости. Подождал бы, пока они срастутся и сломал бы повторно. Помпей умеет быть чертовой душкой. Огромной, двухметровой, кровожадной душкой.

Поэтому я спрятала обрывок в карман поглубже и направилась обратно в бар.

Мне надо продержаться еще немного. Если моя банда не будет появляться среди людей, то другие, более мелкие, могут совсем распоясаться. Это необходимо, поэтому я не могу сейчас уйти.

Забившись куда-то в угол, среди столиков, за которыми отдыхали члены моей банды, я постаралась немного поспать.

- Твою мать. Охренеть! Сюда пришел Вавилон!

Эти слова гулом пронеслись по бару и вызвали во мне приступ чего-то едкого и пожирающего. Гнева. Даже ярости, хотя о Вавилоне говорили исключительно со страхом . Я ни разу не видела его вживую, но мне хватало того, что я о нем знала, чтобы во мне по отношению к этому человеку уже давно проснулась удушающая ненависть. На это были свои причины. Личные.

— Да не может этого быть, — услышала я пьяную болтовню. До этого момента вялая обстановка царящая в этом помещении уже сейчас напоминала бушующее море, из-за чего я с трудом улавливала отдельные слова.– Вавилон в жизни не появился бы в этом гадюшнике. Что он тут забыл?

- Заткнись. Черт… Я его вижу. Блять, серьезно это он.

Я поднялась на ноги, но ничерта не увидела. Слишком много людей начало толпиться рядом с перегородкой, за которой был виден первый этаж.

Из-за этого я послала все к чертям и пошла в сторону лестницы. Вавилон нечто сродни легенды и в таком месте ему и правда не место, но раз он тут, я хотела на него посмотреть. Лично увидеть того, кому я заведомо желала смерти.

— Нуб? Ты куда? — огромная, уродливая ладонь легла мне на плечо потрепанной джинсовки.

— Кто тебе разрешал меня трогать, Джаянд?

Глава 2 Ярость

Мне показалось, что между нашими губами полыхнул огонь, стоило им соприкоснуться. Воздух заискрился и его жар перекинулся на тело. Заполняя собой. Взбудораживая так, как никогда в жизни. Буквально разрывая сознание за считанные секунды и заставляя почувствовать то, о чем я даже не подозревала.

Мой первый гребанный поцелуй.

Каждый день я мечтала о том, что он будет с Помпеем.

Конечно, это несбыточно, но ведь мечтать не вредно. Верно?

И, черт, меня сейчас раздирало от понимания того, что мои губы соприкасались с губами Вавилона — главного врага моего бога.

Такого я даже в кошмарах представить не могла. Вообще всю эту адскую ситуацию. Для меня смертельную.

Часть сознания, еще не разрушенная проснувшимися инстинктами кричала “Что ты творишь?!”. Хотелось словно ошпаренная отскочить, врезать себе, или еще лучше - удариться головой об стену. Так, чтобы мозги встали на место, но, судя по всему, они помахали мне ручкой и отправились в дальнее путешествие, ведь оторваться от Вавилона я не могла.

Вдох. Яркий, грубый запах альфы стал настолько манящим, что я захотела скользнуть ниже, утыкаясь лицом в шею Вавилона и судорожно впитывая в себя этот аромат. Но и отстраниться от его губ не могла. Целоваться не умела, но разум терзало дикое ощущение того, что если я отстранюсь, просто умру.

Мне были жизненно необходимы его губы. Хотя бы просто прикосновения.

Мурашки пробежали по коже, заставляя мое тело обмякнуть и прильнуть к альфе

Сделать глубокий вдох, после которого я задохнулась, далеко не сразу понимая, что произошло.

Огромная ручища Вавилона, перекрывая доступ к кислороду, сжала мою шею до хрипов, и отдернула меня. Я несколько раз моргнула и посмотрела на альфу. На его перекошенное яростью лицо и на горящие гневом, золотистые глаза.

— Мелкий уебок. — Вавилон поднял свободную руку и тыльной стороной ладони вытер губы. Словно мой поцелуй был чем-то отвратительно мерзким.

После этого он отшвырнул меня так, что я пролетела через полкомнаты, ударившись об пол и разбив себе губу и скулу. Острая боль отрезвила и, зашипев, я схватилась за лицо. Рука слабо повиновалась, отозвавшись тупой, пульсирующей болью.

— Совсем двинулся, грязная шавка? — его мощная рука сомкнулась на шивороте моей толстовки. Альфа поднял меня над полом и со всей силы впечатал в стол, лбом ударив о деревянную поверхность. Так, что у меня перед глазами поплыло и потемнело от тупой боли.

Внезапно Вавилон замер. Я не поняла почему. Лишь спустя некоторое время до меня дошло, что он случайно прикоснулся к моему телу. Наверное, почувствовал жар и дрожь. Ту реакцию, которая возникала во мне на него.

— У тебя...

— Гон, — судорожно сказала, словами опережая собственные мысли. — У меня гон на тебя.

На лакированном отражении стола я заметила, как глаз альфы дернулся и лицо еще сильнее перекосило от ярости и отвращения.

Я явно сломала его мозг. Вернее, это произошло из-за меня и из-за явно слишком буйной жажды разорвать меня на части.

Пусть уже делает это наверняка. Растерзает так, чтобы потом нельзя было опознать мой пол. Хотя, наверное, после смерти мне уже будет все равно.

— Думаешь, я в восторге от этого? — я уперлась руками в стол, но приподняться не смогла. — Да мне самому хочется помыть рот с мылом. Хрен там я рад поцелую с мужиком. Да и, тем более, с тобой...

Слова утонули в судорожном вдохе, когда руку обожгло покалывающей болью. Она и раньше болела. Наверное, с тех пор, как Вавилон отшвырнул меня, но сейчас ощущения прямо зашкаливали.

Я в голос выругалась, думая, что при падении сломала руку, но, когда посмотрела на нее, увидела на запястье черные пятна. Они менялись, образовывая рисунки похожие на браслет.

Внезапно Вавилон отпустил меня и я, пошатнувшись, в ужасе обернулась, замечая и на его запястье точно такой браслет из рисунков, на который альфа смотрел так, словно там появилась проказа.

Браслет пары. Совместимости. Тех, кому природой велено и приказано вместе провести гон.

Мысли зашалили и с губ сорвались нервные смешки. Я же сплю. Правда? В реальности такого быть точно не может.

Вавилон посмотрел на свое запястье. На браслет. Как на нечто несуществующее, но почему-то виднеющееся на его руке.

После этого он перевел взгляд на меня. Сейчас, как никогда, в его глазах виднелось желание убить.

Глава 3 Природа

— Какого черта?.. — я начала тереть запястье и впиваться в него короткими ногтями. Оставляла на себе царапины, но браслету они не вредили. Он словно бы находился под кожей. Уже являлся частью меня. — Как убрать это? Как?!

Я подняла нервный взгляд и посмотрела на Вавилона. Он расстегнул рукав рубашки и резкими движениями закатал его. Будто пытался убедиться, что это не иллюзия. На его мощной руке браслет выглядел еще больше, чем у меня. Скрыть такое будет сложно, и альфа это тоже понял, судя по взбешенному взгляду.

Я же схватилась за голову и сделала несколько глубоких воздухов. Хотя, все равно будто бы не дышала.

— Это какая-то ошибка, — сказала сбито. — Ну не может быть такого. Эта же штука пройдет. Сама по себе рассосется как-нибудь. Нужно только подождать. Может, таблеток каких-нибудь выпить. Черт, не дай бог парни из банды это увидят…

Воздух судорожно сорвался с губ, когда Вавилон ударил меня в живот, этим прерывая быстрый поток моих слов. Заставляя заткнуться и упасть, суетливо прижимая ладони к ушибленному месту.

В своей жизни я испытала много боли, но казалось, что только сейчас я ощущала все ее грани в полной мере. Даже дышать не могла. Согнувшись, валялась на полу и дрожала. Думала, что еще немного и точно умру.

Вавилон подошел ко мне и перевернул носком ботинка. Хуже избиения было то, что как и любой альфа, при агрессии, он подавлял своим запахом. То есть, мало того, что он сейчас ломал мое тело, так еще и уничтожал всю решимость сопротивляться.

Как же хорошо, что все эти годы мою банду защищал Помпей. Одна я не смогла бы противостоять альфе вроде этого.

Вавилон достал телефон и я услышала, как он, кому-то позвонив, сказал:

— Зайди.

Не прошло и нескольких секунд, как дверь открылась и в комнату вошел смуглый, громоздкий парень.

— Возьми этого мелкого уебка и отвези куда-нибудь, — Вавилон мрачно кивнул на меня. — Сделай так, чтобы он умолял о смерти. Потом заживо закопай.

— Слушаюсь, — парень с каменным выражением лица выслушал и кивнул. Так, словно ему сказали принести чашку кофе, а не в муках убить человека.

— Ты не можешь этого сделать, — я, преодолевая болевой порог, кое-как приподнялась на локтях. Закрыла глаза, но все равно чувствовала, что еще немного и отключусь. — Выслушай меня. Потом можешь делать все, что хочешь, но ты, черт раздери, об этом пожалеешь.

Вавилон оскалился.

— Пожалею? — на его губах появилась ухмылка. Он кивнул тому смуглому парню и тот вышел. После этого альфа сел в кресло. Подкурил сигарету.

— И ты и я прекрасно понимаем, что это значит, — я подняла запястье. Второй ладонью вытерла лицо, пытаясь хоть немного убрать кровь. Чертов Вавилон. — Эта метка означает, что природой нам, как полностью совместимым…

На этих словах и меня и Вавилона передернуло. Я скривила губы. У него же дернулся глаз.

— Природой нам приказано вместе провести гон, — я продолжила.

Глаз Вавилона опять дернулся и огромная ладонь сжалась в кулак. По тому, как его взгляд скользнул по мне, я поняла, что он раздумывал над тем, что мне сломать первым.

— Пока мы не переспим, эта метка не исчезнет, — я попыталась сесть. Получилось, но перед глазами потемнело. — Убьешь меня - и ты навсегда останешься с браслетом. Как минимум, это будет означать, что у тебя больше никогда и ни на кого не встанет. Знаешь, я как бы тоже от этого не в восторге. Я по девушкам…

— Ты, пидр, среагировал на меня гоном.

— Еще меня, парня, природа отметила тебе как наиболее совместимого для спаривания. Так, может, проблема не только во мне?

Вавилон пальцами отщелкнул тлеющую сигарету и попал ею прямо мне в лицо. Я дернулась, но из-за этого сигарета упала мне в джинсовку, сквозь ткань кофты обжигая кожу.

— Эта гребанная метка лишь ошибка, — я стряхнула с себя сигарету. — Ты по девушкам и я тоже по девушкам. На этом все. Я предлагаю подождать и посмотреть, что будет. Может, метка сама исчезнет. Природа же не совсем свихнулась, чтобы соединять для спаривания двух парней. Пока что следует разобраться в той наркоте, которую нашли у моего человека. Мы таким не занимаемся.

По взгляду Вавилона я поняла, что его желание убить меня никуда не делось, но ни я, ни он, не успели больше ничего сказать. Дверь резко распахнулась и в комнату кувырком влетело несколько парней.

Вместе с этим я услышала оглушающий грохот, который звучал из основного помещения бара. Там началась драка. Те парни, которых отшвырнуло сюда, тоже тут же сцепились. Правда, ненадолго. Стоило им заметить Вавилона, как они сразу же разбежались, словно тараканы.

Я широко раскрыла глаза и, прячась между ними, тоже убежала. Черт его знает, как я сумела это сделать, но звучание полицейских сирен предал мне сил.

У меня было много проблем. Я бы даже сказала, что катастроф.

Вавилон, метка и течка, но, черт возьми, если полиция сейчас поймает моих парней, есть вероятность, что из участка я их забрать не смогу.

Поэтому, оказавшись в зале, я побежала искать своих. Встретив их на втором этаже, закричала, чтобы они, придурки, бросали все и убегали. Только проследив за тем, что парни ринулись к запасному выходу, тоже побежала прочь.

Я мимолетно видела, что люди Вавилона среди этого хаоса кого-то высматривали и я не хотела даже задумываться над тем, что они могли искать меня.

Единственное, чего я хотела — это оказаться у себя. Поэтому до своей машины добежала за считанные секунды. Сев внутрь, я заблокировала двери и, вцепившись пальцами в руль, позволила себе перевести срывающееся дыхание. Когда я случайно посмотрела в зеркало, оно отразило мои огромные от шока глаза, и бледное лицо, запачканное кровью.

Я пометила Вавилона. Вот черт.

Царапины на руке, которые жгло после попытки содрать браслет, напоминали мне об этом. А еще от меня пахло им. Запахом альфы пропитался весь воздух в машине. Вызывал дрожь в коленях, и было уже понятно, что течка так просто не отступит. Мне придется снова провести какое-то время дома и отмазываться от вопросов членов банды.

Глава 4 Лидер

Очнулась я спустя пару часов, лежащей на полу кладовой, в коконе из вещей. Часть из них была грязной, вытащенной из корзины. Нахмурившись, я подняла кофту, лежащую рядом с лицом и только учуяв слабый, едва различимый запах Помпея, поняла, почему сплю в таком бардаке.

Просто я откопала все вещи, хоть как-то пахнущие им.

— Черт. — выругалась я, садясь. Такого еще не было.

Под рукой хрустнул блистер от таблеток, и когда я попыталась встать, живот пронзила резкая боль. Я замерла на несколько секунд, прислушиваясь к ощущениям.

Течка отступила. Голова была совершенно ясная. Это должно было случиться через пару дней, но произошло намного раньше. Вероятно, дело в таблетках, которые я ела. Они не были предназначены для того, чтобы экстренно завершить течку, но немного подавляли ее симптомы, и иногда, когда я принимала их слишком много, случались подобные сбои.

Мое тело вообще в последнее время только и делало, что сбоило. С ним происходило что-то непонятное.

Первым делом надо было одеться и проветрить дом. Потом - немного поесть. Потому что таблетками я могла угробить желудок. На мне уже была толстовка, а на низ я натянула относительно чистые, свободные шорты до колена, и после уже едва встала, и, открыв дверь в кладовку, поплелась на первый этаж.

Тело, потрепанное Вавилоном болело во всех местах. Я едва не навернулась со ступенек, потому что каждый шаг давался с болью.

Зайдя в гостиную, я ощутила какую-то странность. Здесь сильнее пахло Помпеем, чем обычно. Такое чувство, что он...

Я не додумала мысль, потому что, повернув голову вправо, вздрогнула и испуганно отшатнулась, налетев на тумбочку со старой вазой и с грохотом расколотив ее на части.

— Помпей... — выпалила я, в полумраке комнаты увидев здоровый силуэт, который лениво сидел в кресле.

У Помпея была отличительная черта, позволявшая узнать его за километр - светлые волосы, словно выплавленные из настоящего золота. Все остальные как-то сразу терялись на его фоне. Из-за его внешности рядом с ним могло бы быть очень много женщин. Но проблема была в том, что это красивое лицо принадлежало двухметровому альфе с ужасающе взрывным характером, способному разорвать кого угодно одними руками.

И, черт... Это был очень плохой знак - что он лично явился ко мне домой.

— Нуб. — оборонил всего лишь одно слово альфа, а в комнате уже повеяло арктическим холодом. — Кажется, я приказал тебе явиться ко мне.

— Я извиняюсь. — мой глаз дернулся. Слова стоило сейчас подбирать так, словно я была сапером на минном поле. — Я просил передать, что приду немного позже. У меня были проблемы.

— Проблемы в твоей кладовке?

Мое сердце рухнуло вниз после его слов.

Как долго он был здесь? Я провела совершенно бессознательные два часа в кладовке, переживая течку. Пусть у меня не было запаха из-за подавителей, но если он увидел меня в таком состоянии, то мог заподозрить что-то неладное.

— Я...

Альфа подался вперед, опираясь локтями на колени и сложив руки в замок.

— Ты знаешь, кого должен слушаться?

— Тебя, — произнесла на выдохе.

У нас с Помпеем были странные отношения. Вернее, у меня к нему все было однозначно — он мой бог. А вот самого Помпея я никогда не понимала. Например, пару лет назад, когда я чуть ли не умирала от страшного вируса, он принес мне лекарства, которые просто нереально было достать и год назад Помпей отдал мне свою прошлую машину. Но, при этом, иногда он мог жестоко наказать меня просто так. За любую мелочь. Так, словно я ему была крайне неприятна. Можно сказать, что бесила лишь одним своим присутствием или видом.

Или Помпей, будучи сильно пьяным, посередине ночи мог заявиться ко мне. Чаще всего в такие моменты он молчал и смотрел на меня. Долго и настолько пристально, что мне порой хотелось провалиться под землю. Но я старалась стойко и непринужденно держаться. Однажды пошутила, что он приходит ко мне, как к девушке. Еще бы начал носить цветы и залазить ко мне через окно.

За эти слова он отметелил меня так, что, наверное, я никогда в жизни этого не забуду.

Ну и после этого случая он перестал приходить ко мне, из-за чего я каждый день ругала себя за идиотскую шутку.

Почему я вообще произнесла ее? Наверное, на меня так сильно подействовало уединение с Помпеем, из-за чего я не подумав, ляпнула. А ведь мне очень сильно нравились его такие ночные приходы. В особенности то, что он, будучи пьяным, шел в мою спальню и просто отключался на моей кровати.

У меня тогда была возможность посмотреть на него спящего. Я даже фотки себе поделала, а потом, когда Помпей утром уходил, ложилась на кровать и жадно вдыхала его запах.

Но, черт раздери, лишь из-за глупой шутки все прекратилось. А я не понимала, как к этому относиться.

С одной стороны — я начала ненавидеть Помпея. Своего бога. За то, что лишь из-за глупых слов избил и за то, что вообще всегда относился ко мне, как к какому-то ничтожеству. С другой стороны — мне стало невыносимо сильно не хватать его запаха, оставленного на моей кровати.

Мое отношение к Помпею однозначно и, в тот же момент, оно полностью противоречиво.

Как парень, я признавала его, как лидера. Как девушку, мою душу из-за него рвало на части.

— Правильно, Нуб. Я говорю — ты делаешь.

— И чего же ты хочешь от меня? Что я должен сделать? — я пошла вперед. Ощущала опасность, но должна была вдохнуть запах Помпея. Ожидала уловить витки алкоголя. Надеялась, что альфа опять сильно пьян и, если повезет, вновь заснет у меня на кровати.

Трезвым Помпей ко мне не приходил.

Вот только, сейчас он именно таким и был. В воздухе не ощущался алкоголь.

Но был другой запах. Аромат женщины. Секса.

Помпей совсем недавно брал какую-то девушку.

— В первую очередь я хочу, чтобы ты слушался.

— Я и так это делаю, — ответила сбито. Не могла дышать. Запах другой женщины на Помпее душил меня. Медленно убивал. Захлестывал и изрезал остриями ножей.

Глава 5 Преданность

Раньше я никогда бы не произнесла такие слова. Сейчас я ненавидела Помпея. В это мгновение я желала уйти. Хотела вырвать эти чувства, давно пустившие корни глубоко в сердце. Пусть даже после этого от сердца останется лишь кровоточащий ошметок.

Восемь лет молчать, скрываться. Понимать, что единственное дозволенное мне - смотреть на него издалека. Только во снах и мечтах прикасаться к нему, не боясь, что в следующий момент тонкая, фальшивая ширма, за которой я прячусь, будет смята и разбита, и я в ответ увижу отвращение, когда он поймет, кто я на самом деле.

Когда восемь лет назад он нашел меня, замерзшую и голодную, в одиночестве сидящую под дождем среди грязи и мусора, он, не колеблясь, протянул мне руку помощи. Это была осень, небо было темным и пасмурным, и Помпей, стоящий среди всей этой серой грязи, и без тени отвращения смотрящий на бездомного, чумазого ребенка, показался мне тогда богом.

Тогда я думала - что бы не случилось, остаток своей свободной жизни, которая стала такой только из-за Помпея, я отдам ему. Последую за ним хоть в ад.

Поэтому его пренебрежение было хуже удара ножом. Мне все равно однажды придется уйти, но вот уползать, держа руках осколки кровоточащей души, и полностью разочаровавшись в боге, растерявшем всю человечность по отношению ко мне, я совсем не хотела.

— И как давно ты решил отказаться от меня? — голос Помпея стал тише. Животнее. Сам он начал напоминать изваяние из стали, которое в это мгновение застыло, но не стало казаться менее угрожающим. — Когда же у тебя начали появляться такие мысли, Нуб?

— Мне нужно назвать точную дату вплоть до минут? — я скрестила руки на груди и тут же внутренне похолодела. Черт, я бинт не надела.

— Напряги мозги и ответь. Как лидер, я хочу это знать, — даже в полутьме я увидела, что альфа оскалился. Да и его глаза горели чем-то таким, что впивалось в кожу. Пробиралось под нее. Разрывало душу. — Ведь сейчас один маленький щенок решил ни с того, ни с сего куснуть мою руку, и сбежать к какой-то суке, уже долгое время раздражающей меня.

— Не думаю, что это так важно, — я сделала несколько шагов назад. Возможно, со стороны это могло казаться бегством, но, нет, убегать я не собиралась. Просто старалась отойти подальше от окна, чтобы ни в коем случае не попасть под свет луны. — Какие бы мысли раньше у меня не появлялись, все это время я был предан тебе.

— Ты знаешь значение слова “преданность”? — Помпей встал и направился в мою сторону. В тихом звуке его шагов, в каждом шорохе его одежды, когда он медленно обошел меня по кругу, словно хищник, я чувствовала приближающийся конец. Когда он наклонился к моему виску, я только стиснула зубы и еще сильнее скрестила руки на груди, чтобы ее не было видно.

—Преданность, Нуб, это то, что длится до самого конца. Даже если я скажу тебе сдохнуть, ты пойдешь и сделаешь это, ни на секунду не сомневаясь во мне. Я всего лишь приказал тебе сломать ногу за неповиновение. Почему ты распустил сопли, как сука, которую кинул клиент на чаевые? Это твоя преданность?

— Никому другому ты не приказывал такое сделать с собой.

Он резко выпрямился и обошел меня, встав прямо передо мной. В темноте его глаза будто светились, в ярости глядя на меня.

— Остальных я убивал за косяки. Если бы хоть какой-нибудь мелкий ублюдок посмел позволить своей банде распуститься, а потом не явиться ко мне по первому приказу - я бы свернул ему голову до хруста. Ты хочешь более особого отношения, Нуб? Я был недостаточно ласков с тобой, забрав к себе бездомный отброс? Тебе нужно что-то более особенное? Что же, Нуб? Чего ты хочешь, мелкий уебок?

Он внезапно оскалился и с грохотом ударил кулаком о стену рядом с моей головой. Кажется, он сорвался окончательно. Но только отвернула голову, стараясь меньше дышать, чтобы не вдыхать запах Помпея. Не ощущать витки его секса с другой.

— Когда ты успел с ним связаться? Хочу знать момент, когда твой блядский нос повернулся в сторону другого альфы.

— Давно. — я постаралась сделать голос ровным. Это ведь была полная ложь, но мне хотелось сделать Помпею настолько же больно, насколько он мне. Хотя, вряд ли такое возможно. Ему наплевать на всех. На меня — тем более. — Просто я понаблюдал за ним и понял, что вряд ли прикажет кому-то из своих людей переломать себе ноги.

— Гребучая наивная фиалка. — я услышала усмешку. — Ты правда ведешь себя, как глупая ветреная сука. Омега в течку. Может, мне тебя отправить в больницу, чтобы они еще раз проверили твою принадлежность? — последние его слова были как удар в грудь. Я на секунду забыла, как дышать от страха, а Помпей схватил меня за челюсть, едва ли не до хруста сжав ее пальцами и встряхнул: — Не слышал, чтобы парни были омегами, но может я настолько избаловал своего младшего братика, что у него мозги ссохлись до омежьих? С какого хера, мелкий урод, ты решил, что я такой хреновый?

— Прекрати! — я вырвалась из его захвата и, поморщившись, потерла лицо. Как же я ненавидела его в этот момент. За все его слова, за пренебрежение, за непонимание. За то, что он вспомнил, как когда-то представлял меня младшим братом, когда брал меня, мелкую, на разборки его банды, чтобы чему-то научить. Это было очень короткое время. Потом его словно отрезало от этого прозвища, после он вообще сказал, что я никогда не получу место в его банде, если только не соберу свою, а после его отношение становилось только все хуже и хуже.

Черт. Уняв в разбитом лице боль, я поморщилась и продолжила:

— Хватит на меня наезжать, Помпей. Я был твоим человеком далеко не один год и многому тебе обязан, но с меня достаточно. Временами мне кажется, что ты ненормальный. Во всяком случае, по отношению ко мне. Раз я тебя раздражаю настолько сильно, что лишь из-за малейшей ошибки ты говоришь мне сломать ногу, я больше не хочу иметь с тобой ничего общего...

Тяжело выдохнув, потому что эти слова рвали мое сердце, несмотря на принятое твердо решение, я закончила:

Глава 6 Молчи

— Черт, да какая уже... — вместо слова “...разница” с губ сорвалось нечто невнятное. Возможно, это произошло из-за стресса, а, может, потому что меня сегодня отлично так избили, но перед глазами начало темнеть. Я даже закрыла их и несколько долгих секунд не могла опять открыть.

Я теряла связь с реальностью.

— Дерьмо. — выругался коротко Помпей, и, подняв меня под локти, подтащил к раковине. Включил воду и ладонью плеснул мне в лицо холодной жидкости. - Твою мать, очнись.

Он опять сжал пальцами мой подбородок и окинул жестким взглядом ссадины. Обычно Помпей не прикасался ко мне. Я бы даже сказала, что избегал этого, словно я состояла из грязи, но сейчас трогал мое лицо даже осторожно. Не касаясь ран.

О, боже, он мог что-то делать осторожно. Или я сплю?

Куда привычнее для Помпея было бы, если бы он мне сейчас челюсть сломал.

— Да отпусти, — я несколько раз моргнула и завозилась. — Со мной все нормально. Ты...

Я замолчала, потому что пальцы альфы внезапно скользнули по моей шее. Сначала я ощутила жар, а потом резкую боль, стоило им надавить возле позвонков. А после они спустились ниже, оттягивая на мне толстовку, и я вздрогнула.

— Помпей, ты что творишь?

— Ты в кровоподтеках. — его голос стал ниже и тише из-за плохо сдерживаемой ярости. — Ты мне не ответил. Кто?

- Это не важно.

- Ты мой человек.

- Нет. Мы как раз разговаривали о том, что это больше не так. Я ухожу, Помпей.

Глаза альфы вновь полоснули и его рука, сжимающая мою кофту сжалась с такой силой, что, казалось, еще немного и он ее порвет.

- Я уже сказал, что ты никуда не уйдешь. Только попробуй, Нуб. Ты мне руки, блять, развяжешь. Хочешь знать, что я после этого с тобой сделаю?

- Нет.

- Правильно.

Помпей резким, грубым движением потянул мою кофту вверх.

- Раздевайся. Хочу оценить, насколько тебя отметелили.

Я дернулась в сторону. Сжав ткань толстовки спереди, я отползла подальше от альфы, пока он сверлил меня мрачным взглядом.

— Мои синяки - моя проблема.

— Я два раза не повторяю.

— Не сме...Блядь, Помпей! — я до скрежета стиснула зубы, когда альфа присел рядом со мной на корточки и с силой дернул ткань толстовки так, что она затрещала. С его силой он смог бы просто разорвать на мне одежду, что и собирался сейчас, похоже, сделать.

Забарахтавшись в его руках, я в конце концов сползла на пол, и альфа, просто прижав меня за плечо, рванул край одежды вверх. От ужаса меня словно ошпарило кипятком, и я в последний момент успела обхватить себя так, чтобы он не обнажил меня до груди.

Взгляд Помпея скользнул по моему животу. А я даже не смогла шелохнуться от страха. Это мог быть конец. Я не представляла, что он сделает, когда узнает, что я - девушка, да еще и омега.

Я каждый день видела себя в зеркало и понимала, что Помпей сейчас рассматривает слишком мягкий для парня живот. Я никак не могла заставить тело стать хоть немного более накачанным. Когда я хорошо ела и тренировалась - оно набирало вес и все равно становилось еще более женственным. У меня был один выход - похудеть так, чтобы хотя бы моя задница и бедра не привлекли лишнего внимания.

Поэтому я со страхом смотрела, как дрогнули длинные ресницы Помпея, когда он едва прищурился. Он все понял?

— У тебя все ребра - сплошная синева. — произнес внезапно он. Не то, что я так боялась. И все равно его взгляд оставался прикованным к моему животу, что меня сильно напрягало. — Последний раз спрашиваю: кто это сделал?

— Да откуда я знаю?— вылетело у меня. Я не хотела, чтобы он продолжал допытываться. Если я совру - отпустит ли он мою одежду? — Просто подрался с каким-то придурком в баре.

— И что, ты не справился с одним отбросом?

Я хотела что-то ответить, но в этот момент Помпей потрогал мои ребра, и у меня вырвался выдох:

— Прекрати меня лапать. Мне больно.

— Мне плевать.

Внезапно Помпей вовсе сгреб меня.

Я не успела ощутить землю под ногами, как мое тело внезапно взмыло вверх и животом шлепнулось на плечо альфы.

— Ты что делаешь, Помпей, мать твою.

— Заткнись. — он развернулся к двери, с моим висящим телом на плече, словно оно ничего не весило. — Отвожу одного щенка больницу.

Больница? Мои волосы на затылке встали дыбом. Он что, совсем рехнулся?

— Я отлично себя чувствую. Зачем? — я дернулась и тут же приложилась затылком об косяк ванной. Потому что Помпей, мать его, был около двух метров ростом. От этого меня замутило еще больше и я обессиленно повисла у него на плече. Смогла лишь повторить свой вопрос: - Зачем? Ты ведешь себя ненормально.

— Ты не должен сдохнуть, прежде, чем я убью тебя своими руками.

— Черт, какая забота.

— Завались уже.

Ублюдочный Помпей. Я раздраженно прикрыла лицо рукой, чтобы не выпалить это вслух. От его одежды пахло им, а я еще не справилась с последствиями течки. К тому же, наши тела были прижаты друг к другу теснее, чем обычно. Это было очень плохо.

Он вышел на улицу, и засунул меня к себе в машину на заднее сиденье. Мне осталось только распластаться там и мучительно закрыть глаза. С ним невозможно спорить. Но и в больницу мне нельзя. Черт, я еще ни разу в жизни там не была.

Спустя какое-то время я услышала, как открылась дверца, и прохлада лизнула мои ноги в шортах. Стоило мне приоткрыть глаза, как первое, что я увидела - тянущуюся ко мне пятерню, а потом Помпея, который и достал меня из машины.

— Я дойду сам. Помпей, я дойду... - получив в ответ уничтожающий, бешеный взгляд, я снова взмыла вверх и шлепнулась на его плечо. — Твою мать... Какого ты меня не слышишь? Со мной все отлично. У нас с тобой теперь вообще нет ничего общего. Так какого хрена ты таскаешь меня по больницам?..

— Я же сказал тебе завалиться.

Он спустил меня только в самой больнице, и, оставив сидеть на пластиковом стуле, быстро ушел искать врача.

Как только его шаги стихли за поворотом, я подскочила, подбежала к окну, и, открыв его створку, перелезла через подоконник, спрыгнув вниз.

Глава 7 Девушки

Я пробежала несколько кварталов и ринулась в первый попавшийся проулок. Там чуть не подралась с пьяным бомжом, после чего оказалась в тихом дворике. Уже собиралась уходить из него, как заметила сохнущую на веревках одежду.

Хотела сорвать оттуда штаны, но остановилась. У меня было много принципов. Один из них — не воровать. Чужое никогда не возьму.

Я развернулась, но случайно заметила около мусорных баков пакеты с одеждой. Судя по всему, тот, кто вывесил эту стирку, перебирал вообще весь шкаф и выбросил ненужное. Я это поняла потому, что размер одежды был примерно одинаковый и, перерыв пакеты, нашла штаны. Большие и местами рванные, но лучше так, чем бегать по городу в шортах.

А все потому, что я, черт возьми, терпеть не могла свои омежьи ноги. Слишком женственные для парня. На них даже волосы не росли.

Вот черт там я еще хоть раз надену шорты. Даже дома. А ведь сегодня я лишь благодаря темноте не спалилась перед Помпеем.

Только этого мне не хватало.

Выворачивая из очередного проулка, я на ходу обыскала карманы кофты и нашла там пару залежавшихся баксов. Завернула в аптеку и купила самый дешевый бинт. Там попросилась в туалет и перемотала грудь.

Вот теперь хотя бы можно было жить.

Телефон в кармане без перестану жужжал. Посмотрев на дисплей и увидев подпись «Помпей», я ускорилась, так, будто за мной гнался сам дьявол.

Хотя, ладно. Именно так и было.

Помпей умеет предать ускорения. Я даже не заметила того, как оказалась около квартиры Джаянда. Пришла в себя лишь в тот момент, когда начала громыхать, стуча кулаками в деревянную поверхность.

— Нуб? Что ты?.. — Джаянд, открыв дверь, окинул меня ошарашенным взглядом.

Я локтем толкнула верзилу и, прорычав, что нечего стоять на проходе, зашла в его квартиру. Сделала еще несколько шагов и упала на диван, лицом зарываясь в подушку.

— Что с тобой? — Джаянд захлопнул дверь и плюхнулся в кресло. – Выглядишь потрепанным.

— Отлично я выгляжу, — я подняла руку и показала ему средний палец. – Как парни? Все смогли убежать из бара?

— Лерсона поймали.

Я резко привстала на руках и обернулась к Джаянду.

— Какого ты мне сразу не сказал? Его еще не выпустили?

— Нет. Лерсона, по сути, было не за что брать, но он копам сопротивлялся. Одному нос разбил.

Я выругалась и достала телефон. Пока Джаянд пытался сказать, что он звонил мне, но я не отвечала, я быстро пролистывала список контактов. Найдя нужный, позвонила, и спустя пару секунд мне ответил нежный женский голос.

— Да, Николас. Я надеюсь, что у тебя что-то важное. Ты же видел сколько сейчас времени?

«Николас» - это имя мне дали при рождении, но я теперь слышала его настолько редко, что уже сейчас оно мне казалось чем-то инородным.

«Нуб» было куда привычнее. Роднее.

Вот только, «Нуб» возникло именно из-за Помпея. Это он меня так назвал.

— Очень важное, - я опустила голову и растрепала волосы ладонью. — Оли, к вам в участок забрали моего человека. Лерсона Доми. Можешь, пожалуйста, узнать, что с ним? Есть ли возможность забрать его?

Оли было около двадцати четырех, но, тем не менее, она уже около двух лет работала в местном участке. Она там только перебирала бумаги, но все равно в подобных случаях была очень полезна.

Что я только не делала, чтобы расположить ее к нам. Сначала пыталась подослать к ней Джаянда, но видя, что это бесполезно, сама пошла к Оли. В итоге, мы с ней начали встречаться.

Девушки мне не нравились. Но по меркам банды, мне было уже достаточно лет, чтобы у всех возникали неудобные вопросы - почему у их лидера нет женщины. Скромная Оли была хорошим вариантом, чтобы создать легенду о своих отношениях. Ну, если это можно так назвать. То, что происходило между нами, только она обозначала, как отношения.

Я же дала этому другое название – звездец. Это если без мата.

Я просто иногда появлялась и дарила ей какие-то подарки. Чтобы меня не прозвали “девственником”, мне приходилось распускать руки, как это делали все парни. Я могла шлепнуть Оли по заднице и сказать, что она охренеть, как горяча. Мысленно мне каждый раз хотелось сходить на сеанс к психотерапевту, но, странно - Оли только после всего этого наконец-то расположилась ко мне. Ничто другое не помогало.

Конечно, по логичным причинам, дальше этого у нас не заходило. Она злилась. Утверждала, что я слишком несерьезно к ней отношусь, но все равно прощала.

Я знала, что когда мне придется уйти из банды, это станет тем, что я никогда не захочу вспоминать, чтобы поностальгировать.

Вечерами я лежала и думала, как бы поскорее это все закончить. Потом можно со спокойной душой врать всем, что Нуб разочаровался в девушках и больше не хочет отношений.

— А что такое? Как только понадобилась моя помощь, так ты сразу вспомнил обо мне?

— Ты злишься на меня? — об этом можно было и не спрашивать. Уже то, что Оли назвала меня по имени, о многом говорило. Нет, она не злилась. Просто была в ярости и, судя по тону, желала оторвать мне член. Но, в принципе, у меня его и так не было, поэтому бояться нечего.

— Нет. Почему я должна злиться? Может, потому, что ты три недели не отвечал на мои звонки? Николас, я себя не на помойке нашла. Не обращаешь на меня внимания, значит, катись куда подальше. Я себе другого найду.

— Ждешь от меня извинений?

— Да.

— Ты их не получишь. Собралась себе другого найти? Вперед. Я к тебе больше никогда не приду.

Возникла тишина, но девушка почему-то не отключала на звонок. Лишь спустя несколько секунд буркнула:

— Хорошо. Я узнаю, что там с твоим человеком.

После этого она отбила звонок.

И так всегда. Чем грубее я с Оли, тем больше она тянулась ко мне. Женщины. Кто поймет их логику?

— Своей звонил? — спросил Джаян. — Черт, я ее несколько месяцев обхаживал, а она, стоило увидеть тебя, сразу бросилась тебе на шею. Вот, что значит смазливое лицо… Блять, извини.

Глава 8 Били

Мне пришлось вкратце, отбросив слишком ненужные подробности, пересказать Джаянду о нашей ссоре с Помпеем, потому что тот с каждой секундой становился все больше и больше нервным.

— Ты же знаешь, что некоторые парни состоят в нашей банде только потому, что надеются однажды присоединиться непосредственно к Помпею? — произнес в итоге Джаянд, а я пожала плечом.

— Я в курсе. В небольших бандах всегда так.

— Если ты уйдешь — уйдут и они. Но вопрос в другом: если уйдем мы — то где тогда будем жить? Помпей не позволит нам тут шастать.

В этот момент на мой телефон пришло сообщение от Оли: “Лерсона могут выпустить под залог. За это придется заплатить две тысячи”, и я поднялась с дивана.

— Я решу этот вопрос. Послушай, у тебя есть две тысячи наличкой?

Судя по взгляду Джаянда, который он кинул в мою сторону, в этот момент он думал много нехорошего обо мне.

— Нуб... — произнес он всего одно слово, а я вздохнула.

— Естественно, я отдам. Нужно выплатить залог за Лерсона, и мне быстрее дойти от тебя до участка, чем сходить домой, взять деньги и вернуться к Лерсону.

— У меня останется всего пять сотен на жизнь, так что, надеюсь, ты мне их вскоре вернешь. — Джаянд пожал плечами, доставая из-под матраса кровати деньги и передавая мне. Там же, под матрасом я заметила еще оружие и несколько коробок с патронами. Это все стоило едва ли не больше, чем вся ветхая обстановка комнаты, и мне стало не по себе.

Этот парень со своей запасливостью и умением копить деньги, мог бы уже давно переехать в дом получше. Но в этом районе приходилось выбирать - или ты защищаешь себя, покупая оружие, или останешься без всего. Я бы хотела, чтобы мы жили лучше, но, черт побери, для этого надо было стать Помпеем или попасть в его банду.

— Погоди. Я сейчас дам тебе кое-что перекусить. — сказал в прихожей Джаянд и ушел на кухне. Спустя пару минут он вернулся с двумя сэндвичами. — Это тебе и Лерсону.

— Спасибо. Мне нравится, как ты готовишь.

— Пф. — только фыркнул он мне на прощание. В представлении Джаянда, готовка - дело исключительно женское. Несмотря на то, что у него был талант к этому, он нервно реагировал на похвалу.

До полиции я добралась от дома Джаянда за десять минут. Там я отдала залог, и спустя недолгое время ожидания, двое полицейских привели Лерсона, сняв с него наручники только передо мной.

— Что, черт побери, с его лицом?! — поинтересовалась я, когда парня подтолкнули в мою сторону. Лерсон Доми был симпатичным, молодым, и, хоть и слабым, но альфой, вот только сейчас он растерял все достоинство, с которым всегда держался и выглядел, как потрепанный бездомный пес. Его светло-русые волосы посерели от грязи и пыли, на запястьях остались кровоточащие следы от наручников, а правая сторона лица была вся отекшей и синей.

— Какие-то претензии? — с наездом произнес полицейский. — Он сопротивлялся при аресте. Возможно, случайно упал на асфальт.

— Я что, идиот, что не отличу кулаки от асфальта? —меня беспокоило то, что вспыльчивый Лерсон сейчас молчал, опустив взгляд в пол. Черт, что с ним делали? — Ублюдки.

— За оскорбление стража закона ты сейчас отправишься вместо него за решетку. — полицейский усмехнулся, покрутив на пальце наручники. — Я смотрю, вы, парни, своего места не знаете. Ничего. Сверху недавно поступило несколько приказов разворошить ваш муравейник, так что скоро у вас, ребятки, будет веселая жизнь.

— Пошел ты. — произнесла я, уводя за собой Лерсона. Только когда мы, хлопнув дверью. Оказались на улице, он тихо произнес:

— Черт, Нуб, не нужно было ему все это говорить.

— Я правильно понял, что они тебя били? — я резко оглянулась на парня, а он усмехнулся и тут же поморщился от боли.

— Естественно. Они меня хорошо отметелили. Лицо - херня. Они мне надавали по голове и по почкам, так что теперь неделю буду ссать кровью. Ты на машине?

— Нет. — произнесла я, но запнулась, когда Лерсон, зацепившись ногой за выбоину, пошатнулся и едва не свалился на меня. Он успел схватиться за мою толстовку на спине и обессиленно ткнулся лбом мне в плечо.

— Погоди секунду. Сейчас я пойду. Черт, Нуб, а чем от тебя пахнет?

— Ничем. Проклятье, если не можешь стоять, сядь.

— Нет, от тебя чем-то пахнет. Чем-то странным, — парень сделал несколько глубоких, рванных вдохов. Как-то странно напрягся и непривычно вцепился в меня, словно его прилепило ко мне магнитом.

Я замерла. Неужели... Неужели он учуял мой запах?

В реале омегу встретить нереально. Поэтому альфы, кроме тех, кому омегу выдавали на год, не знают, как мы пахнем.

Вот только, то, как Лерсон прижался ко мне, пытаясь сделать более глубокие вдохи, наводило на панические мысли.

— Я же сказал, что мне дали по голове, и я теперь все запахи чую сильнее. В камере я чуть не блеванул. Отвечаю, от тебя как-то странно пахнет.

— Слушай, тебя, видимо, хорошо головой приложили придурок, если тебе мерещится всякое. — зашипела я. — Отъебись, Лерсон!

В панике я дернула назад локтем, чтобы попасть ему по ребрам, но Лерсон внезапно обхватил меня руками, вцепившись со всей своей силой и уткнулся лицом в шею, вдыхая запах. Вот дерьмо. Я дернулась, чувствуя, как накатывает паника, но он сжимал мои ребра так, что даже дышать было тяжело.

— Ублюдок. -- прорычала я. — Да отцепись ты, или я тебе врежу.

— Пахнет не от твоей одежды... — пробормотал едва слышно Лерсон, продолжая зарываться лицом в мое плечо. — Это ты издаешь такой запах. Нуб, какого черта ты так...

Он не договорил. Вместо этого его тело потяжелело, а руки разжались и соскользнули, повиснув плетьми. Я не выдержала веса тела этого придурка - мои ноги подломились и я шлепнулась вместе с ним на асфальт.

— Вот ты придурок! — прошептала я, пытаясь достать нижнюю часть тела из-под отключившегося Лерсона. Сердце бешено колотилось, и я поднесла к носу руку, запястьем вверх, принюхавшись, а потом выругалась. Мне нужно срочно принять подавители. Я ведь недавно их пила, но какого черта происходит? Я действительно чувствовала совсем слабый запах омеги от себя. Если бы Лерсон не отключился, все могло бы обернуться хуже. Он же альфа. Запах омеги срывает им крышу.

Глава 9 Нужен

Помпей не понимал, почему много лет назад остановился около этого гребанного мальчишки.

Грязного, никчемного. Больше похожего на зверька, чем на человека. В шумной толпе, протекающей по улице, он вовсе был незаметен. Как блеклое, размытое пятно, от которого все брезгливо отворачивались.

Только Помпей, наоборот, не мог отвести от него взгляд.

Стоял и жадно вдыхал запах, словно в жажде что-то почувствовать.

Перед глазами рябило адским пламенем, пульс учащался и весь мир раз за разом переворачивался, словно Помпей принял дозу наркоты, которую он не признавал, но в тот момент она неминуемо проникла под кожу и пропитала кровь.

С каждым новым вдохом в его виски вонзалось все больше и больше искореженных прутов и тело прожигало раскаленным металлом, заставляя внутреннего зверя забушевать, кровожадно выпустить когти и затребовать одно единственное желание.

Жажду защитить это непонятное, человекоподобное существо.

Это желание было куда сильнее, чем мог воспринять мозг. Оно исходило глубоко изнутри. Из воспалившихся инстинктов и чего-то первобытного, плотно пустившего корни в душе.

В это мгновение что-то пробуждалось в альфе. Будто бы ставило на нем невидимую метку. Ту, от которой невозможно избавиться.

— Какого хрена? — Помпей оскалился, но уйти не смог. Стоял на противоположном конце улицы и, опершись плечом о стену, курил, продолжая смотреть на этого мальчишку.

Одна сигарета, вторая, третья… Так до тех пор, пока пачка не опустела, а под ногами не образовался целый ворох их окурков.

Телефон в кармане беспрерывно, раздражающе жужжал, оповещая о бесконечных звонках и о том, что у Помпея вообще-то было дохрена важных дел, которые он сейчас посылал к черту.

В этот момент для альфы существовал только этот зверек.

А мальчишка даже не замечал Помпея. Смотрел куда угодно, но только не в ту сторону, где стоял альфа, а его уже начинало коробить. Настолько сильно, что Помпей даже не понял того, как оказался рядом с мальчишкой.

— Где твои родители? — альфа ощутил еще более сильное желание закурить. Буквально раздирающее, хотя, обычно, он делал это крайне редко.

— Какое тебе дело? — зверек ощутимо напрягся, но, что странно, альфу он не боялся. — Иди куда шел. Чего пялишься?

Это никчемное создание еще и дерзило.

— Тебя, мелкий уродец, не учили, как нужно разговаривать со старшими? — зверек раздражал Помпея. Злил, как никто другой. Вводил в состояние ярости тем, что как-то непонятно влиял на альфу. Бил по нему лишь одним своим присутствием. Заставлял ощетиниться. Внутренне зарычать.

— Тебе заняться нечем? Какого ты пристал ко мне?

Помпей немного опустил веки и агрессивно приподнял один уголок губ. Но, в итоге, растрепал ладонью светлые волосы и положил ладони в карманы брюк.

— Вставай.

— Зачем? — зверек еще сильнее напрягся.

— Пойдем, накормлю тебя.

Мальчишка удивленно раскрыл глаза, а потом настороженно напрягся.

— Это какая-то подстава?

Недоверчивый. Загнанный. Как щенок, которого долго били и теперь он боялся подходить к людям.

Почему-то зверь внутри Помпея забушевал еще сильнее и внутри все запылало. Альфа не мог спокойно смотреть на этого малолетку и, в итоге, чуть ли не за шкирку оттащил его в ближайшее заведение, в котором можно было заказать еды.

Этим местом оказался бар и с меню там было крайне паршиво, но официант, занервничав под мрачным взглядом Помпея, растерянно и испуганно сказал, что они что-нибудь быстро приготовят.

Мальчишка сопротивлялся и вырывался. Даже пытался ударить альфу, но в итоге, устав, опустился на стул и лбом уткнулся в стеклянную поверхность стола.

Когда принесли еду, зверек осторожно покосился на нее. Во взгляде голубых глаз читался сильный голод, но все же мальчишка отвернулся, показывая, что к еде не прикоснется.

— Ешь, — Помпей подкурил сигарету. За новой пачкой сбегал все тот же испуганный официант.

— Нет.

— Ешь, иначе заставлю.

— К чему все это? Доброта через насилие? Выбьешь мне пару зубов, чтобы я поел?

— Именно.

Нет, Помпей не тронул бы этого пацана. Бить малолеток — себя не уважать. Чаще всего альфа просто игнорировал таких, как он. Их для него не существовало. Пустая масса. В прочем, как и все остальные люди.

Но подобное почему-то не касалось этого пацана.

Он словно бы становился для альфы каким-то гребанным центром. Чем-то таким, что формировало вокруг себя частички чего-то острого. Вонзающегося в кожу острием лезвия.

Мальчишка фыркнул и все же потянулся к тарелке. С показным безразличием откусил кусок мяса. Прожевал его, а потом будто потеряв самоконтроль и наплевав на гордость, набросился на еду. Ел так, словно голодал месяц. Если не больше.

Помпей замер и вновь неотрывно смотрел на мелкого пацана, а потом сказал официанту, чтобы тот принес еще еды. Больше. Так, чтобы звереныш наелся.

— Спасибо, — прошептал мальчишка, немного позже окидывая удивленным взглядом пустые тарелки, стоящие перед ним. Словно не мог поверить в то, что он столько съел.

— Почему ты ночью по улицам шляешься? — Помпей докуривал очередную сигарету. Новая пачка почти опустела. — Или ты бездомный?

— Да. Бездомный, — мальчишка напрягся, хотя до этого казался более расслабленным. Создавалось ощущение, что даже расположился к Помпею.

Точно, как забитый щенок. Покормил его и вот он уже идет на руки.

— Где родители?

— У меня их нет.

Мальчишка вздрогнул и прикусил губу, словно наказывая себя за лишние слова. Он отвел взгляд в сторону и посмотрел на дверь. Ему явно не нравился этот разговор. Зверек собирался уходить. Убегать. Точно чего-то боялся.

— То есть, у меня есть родители… Просто они уехали и я… Черт, только копов, пожалуйста, не нужно звать. Я знаю, куда они меня отвезут. Я там был. Отстойное место.

— На улице лучше?

— Еще как.

Помпею должно быть похер на этого мальчишку, но почему-то уже тогда он стал для него чем-то особенным. В том загнившем баре, разившем плесенью, зверек вызывал в Помпее то, что он не понимал, но даже будучи самым сильным альфой в этом городе, перед этими инстинктами оказался слабым. Они брали над ним верх.

Глава 10 Слово

— Это ведь вторая твоя отметка, я не ошибся? — спустя две недели Империя и Помпей встретились у бывшего лидера в особняке. За это время Помпей забрал часть своих территорий, но в ближайших районах все равно творился ад, являющий собой перераздел лидерства Вавилона и Помпея.

— Ты про что? — поинтересовался Помпей, лениво усаживаясь в кресло. Рана на плече отдалась режущей болью. Будучи скрытой тканью черной футболки, внешне она была незаметна, но от Империи это не скрылось. Он безошибочно посмотрел на плечо.

— Я о красной отметке.

— А. — альфа уже забыл о ней. В конце концов, это было не так важно, потому что он сделал, что хотел — зверек теперь был около него. — Это не имеет значения.

Империя молча смотрел на него какое-то время. Потом произнес:

— С двумя отметками тебе откажут в продолжении рода, значит, омега такому, как ты, не положена. Ты понимаешь это?

— Я сказал, что это не так важно. Ты меня ради этого вызвал?

— Отчасти. Я вызвал тебя из-за вашей с Вавилоном дележки территорий. Вы оба наводите слишком много шума. Когда я уходил, я хотел видеть сильного лидера, который сохранит порядок, но ваша возня меня раздражает.

— Почему-то я не вижу здесь Вавилона, раз разговор зашел об этом. — Помпей открыто встретил взгляд бывшего лидера, что, в принципе, могло бы считаться вызовом. — Если хочешь предложить мне уйти в тень и уступить лидерство этому ублюдку - я этого никогда не сделаю.

— Выбирай слова. — оборвал его Империя. — Ты слишком молод, чтобы грубить мне. Помни о том, что я сам ушел с поста лидера, и меня не свергали. Пока я могу раздавить любого из вас двоих, и большинство меня поддержит. Эй. — он обратился к мужчине, который работал в его доме и тенью стоял возле двери, сохраняя молчание. — Позови этих двоих, пусть зайдут.

Помпей сдвинул брови на переносице и покрутил в ладони смятую сигарету.

Бывший лидер был, в принципе, прав. Ни он, ни Вавилон еще не стояли твердо на ногах. У каждого были преданные люди, которые их поддерживали, но до безусловного лидерства, как у Империи, обоим далеко. Поэтому сегодняшний визит пробуждал в душе Помпея зверя. Того, который ни за что не отступит.

Дверь в комнату открылась и зашли двое парней. Взгляд Помпея тут же переместился к ним. Эти двое были чуть старше него.

— Я не собираюсь мешать или делать выбор между вами, — услышал он спокойный голос Империи. — В итоге все равно однажды останется сильнейший, и пусть жизнь решит, кто из вас таким окажется. Но вы должны уяснить, как все устроено. Как уходящий лидер, я напоследок хочу дать вам кое-что.

— И что же это?

— Всего их четверо. Война, Чума, Смерть и Голод, — Империя обернулся в сторону вошедших парней. — Война и Чума отойдут Вавилону. Перед тобой Смерть и Голод. Теперь они твои.

— Ты серьезно? — Помпей иронично приподнял один уголок губ.

Он посмотрел на этих двоих.

Смерть был высоким и массивным. Весь в черном. Кожа смуглая, а волосы практически белые. Лицо, как маска. Без каких-либо намеков на эмоции.

Голод примерно такого же телосложения, но немного менее крепкий. Черные волосы коротко стрижены. На руках несколько глубоких шрамов.

— Эти четверо хорошо служили мне. Они самое ценное, что я могу оставить тебе и Вавилону после своего ухода.

— У меня есть свои люди. В чужаках я не нуждаюсь.

— … — Империя произнес настоящее имя Помпея. Он был единственным, кто мог это сделать. Никто другой себе этого не позволял. Большинство даже не знало, как на самом деле звали альфу. Не имели понятия, кто он такой.— Хочешь отказаться от моего подарка?

— Ты считаешь нормальным отдать мне двух чужаков, которые связаны с теми, кого ты передал Вавилону? Как мне это расценивать, Империя? — Помпей еле заметно подался вперед. Положил руки на подлокотники и мрачно посмотрел на бывшего лидера.

— Я передаю тебе не чужаков. Я уже сказал, что вмешиваться не собираюсь. Моей поддержки не получит ни Вавилон, ни ты. Но в равной мере, перед уходом я даю вам то, что нужно лидеру. В твоем случае это Смерть и Голод. И ты ошибаешься, если считаешь, что можешь смотреть на эту четверку, как на единое целое. Еще неделю назад, служа мне, они именно таковыми и являлись, но теперь Война и Чума будут преданно служить Вавилону. Смерть и Голод тебе.

— Это все гарантии? Я хочу нечто более весомое.

— Вместо гарантий мое слово.

Некоторое время Помпей все так же мрачно и неотрывно смотрел на Империю, а потом откинулся на спинку кресла и еле заметно кивнул.

В их мире существовало нечто нерушимое — принципы. Все они насквозь пропитаны ими.

Именно благодаря принципам существовал мир на грязных улицах этого города и, если Империя давал свое слово, у Помпея даже на мгновение не возникло мысли усомниться в нем.

— На этом все. Можешь идти. Но перед этим я хочу предупредить тебя.

Попей, который уже было поднялся с кресла, остановился, повернувшись к Империи.

— Не знаю, для чего ты потратил вторую метку, но учти, что третья будет твоим концом. От того, чтобы твой мир рухнул, тебя теперь отделяет тонкая черта. Подумай об этом и о людях, принесших клятву преданности тебе. Ты погребешь их вместе с собой, если однажды окажешься за чертой.

— Я несу ответственность за каждого, кто поклялся идти за мной и без твоих слов все понимаю. С моей стороны ошибок больше не будет.

Помпей вышел из комнаты. Смерть и Голод последовали за ним.

Когда он вернулся домой и поднялся в свою спальню, зверек снова спал на его кровати. Помпей остановился в дверях, рассматривая это странное, слабое создание.

Не мог отвести от него взгляда.

Почему-то рядом с этим зверьком Помпей менялся — не полностью. Только в отношении этого мальчишки, из-за которого альфа испытывал совершенно другое чувство ответственности. Оно было слишком глобальным и его суть не могла вместиться в понятие этого обозначения.

Зверек заворочался, словно почувствовав, как кто-то смотрит на него. Увидев Помпея, он сел на кровати и протер глаза.

Глава 11 Ничтожество

Со временем Помпей стал еще чаще ловить себя на том, что вообще не должен был испытывать.

По мере того, как Нуб взрослел, у альфы росло желание закрыть его. Внутренний зверь рычал, скалился и метался. Он жаждал оградить мальчишку от такого тесного общения с членами стаи. Вообще со всеми людьми. Каждый раз, когда этот мелкий звереныш приходил под утро сонным и в мятой одежде, или когда Помпей заставал его разговаривающим с кем-то, или когда Нуб отрастил себе слишком острый язык и начал намеренно выводить Смерть из себя.

Вернее, пытаться это сделать.

Сам Смерть на это никак не реагировал, но, стоило ему вообще оказаться на горизонте, как Нуб тут же бежал к нему.

Например, пока Смерть сидел в кресле и курил, привычным пустым взглядом смотря куда-то в сторону, Нуб тут же подкрался к нему и начал изобиловать беспрерывными чертовыми вопросами.

— Что ты делаешь? Сидишь? Не скучно? А чего ты постоянно прячешь свои татуировки? Они стремные? Да? Если нет — дай посмотреть. Хотя, даже, если они стремные, все равно дай взгляну.

В этот момент глаз Помпея дернулся. Чтобы показать свои татуировки, Смерти нужно было раздеться и почему-то Нуб, просящий это сделать, вывел альфу из себя. Своими гребанными словами пропитал сознание альфы кислотой.

Помпей подошел и схватил Нуба за шкирку. Звереныш начал вырываться, но альфа все равно оттащил его в другую комнату, на что Смерть даже бровью не повел. Чтобы вокруг не происходило, его глаза ничего не выказывали.

— Что ты делаешь? — Нуб зло стиснул зубы.

— Чтобы я тебя больше никогда не видел рядом со Смертью.

— Почему?

Помпей не ответил. Он сам не знал ответа на этот ублюдочный вопрос.

— Мне нравится Смерть. Он классный, — Нуб поджал губы, а зверь внутри Помпея тут же выпустил когти и зарычал. Реагировал так, как не должен был.

— Значит, он тебе нравится?

— Да. Но еще он меня раздражает. Он, проклятье, такой молчаливый. За все время мне ни одного слова не сказал. Я не успокоюсь, пока не выведу его из себя.

Помпей тяжело выдохнул и потер лицо ладонью. Нуб как проклятье. Судя по всему, теперь и для Смерти.

Вот только альфе это не нравилось. Звереныш являлся исключительно его собственностью.

— Не отирайся рядом с членами банды. У них есть свои дела. Ты мешаешь. — достаточно резко обрубил он все попытки Нуба поболтать еще о Смерти, отчего лицо мальчишки тут же приобрело хмурое выражение.

— Значит, я мешаю? Отлично. Так дай мне возможность быть полезным. Чем мне заняться?

— Учись.

Он заметил, как зверек смотрит на него, приподняв одну бровь.

— В школе всем плевать на учебу. Будто бы ты не знаешь. Я могу вообще туда не ходить. Бесишься на меня, что ли? — внезапно произнес Нуб. — У тебя глаза становятся немного желтыми, когда ты злишься.

Помпей действительно чувствовал глухое раздражение от действий этого зверька. Но, черт раздери, разве оно могло быть настолько сильным? Обычно это происходило, когда он испытывал ярость или был сильно возбужден.

— Хочешь увидеть, как я бешусь - продолжай в том же духе. — обрубил он напоследок, и, развернувшись, ушел, оставив Нуба одного.

Время шло. Года. Два. Внутри альфы за это время росло нечто раздражающее, черное, пульсирующее и разрушительное, пуская глубже и глубже корни в его сущность.

Он не заметил, как с того момента, когда он подобрал на улице мелкого, грязного пацана и назвал его своим братом, минуло уже много лет, и несмотря на то, что до его совершеннолетия оставалось еще время, Нуб мог уже считаться условно взрослым.

Уже на этот момент стало ясно, что Нуб особо не вырастет, и, похоже, навсегда останется худым и смазливым пацаном. Его запах за эти годы так ни разу и не проявился, либо был настолько слабым, что альфа его не чувствовал.

Но даже несмотря на это, звереныш вызывал в нем адские инстинкты, поливая корни черной ярости, уже давным-давно настолько опутавшие сущность Помпея, что он едва проходил по грани того, чтобы не потерять контроль над собой.

— Я тебя два часа здесь стою и жду. — однажды вечером произнес Нуб. Он стоял возле припаркованной в центре города машине Помпея, подпирая ее спиной и сложив руки на груди.

Неподалеку было здание мэрии города, еще несколько административных зданий, дорогие торговые центры и рестораны. Именно здесь Помпей намеревался вложиться в покупку недвижимости.

После удачных переговоров к нему прилипла одна из девушек, работавших в том здании.

Причин отказываться от секса альфа не видел. То напряжение, которое росло в нем с каждым днем, требовало сброса, и поэтому случайная связь на одну ночь была сейчас необходима.

От альфы не укрылось, как скользнул пристальный, и острый, как бритва, взгляд Нуба к этой девушке.

— Что ты тут делаешь? — спросил альфа, окинув Нуба мрачным взглядом. В последнее время звереныш все больше и больше раздражал Помпея. Тем, как выглядел, как говорил. Даже своей мимикой.

— Жду тебя. — ответил зверек, продолжая пялиться на девушку рядом с ним. От этого Помпей почувствовал, как внутри что-то рычит, натягивая цепи. — У тебя ведь день рождения. Хотел поздравить, но ты как-то задержался.

— Завтра поздравишь.

Взгляд Нуба помрачнел и его словно заволокло тенью. Помпей даже не подозревал, что такое можно увидеть на его смазливом личике.

— Ага. Завтра, а сегодня ты проведешь время с кем-то левым, вместо своей семьи. Отличный выбор, Помпей.

— Свали домой. — оборвал его альфа. Он подошел к Нубу, который стоял прямо возле двери водителя и посмотрел на него сверху вниз. — На чем ты приехал?

— Пешком дошел. Люблю побегать перед сном. — он снова уставился на девушку, и внезапно произнес. — Эй, ты. Как насчет развлечься втроем? Я его брат. Нравлюсь тебе?

— Боже... — раздалось позади Помпея хихиканье, а сам альфа почувствовал, как у него расширяются зрачки от наглости брата. В отражении на тонированном стекле машины он видел, как его глаза желтеют. — Ну, ты тоже симпатичный. Я не против, хотя, я бы научила тебя вежливости.

Глава 12 Хочешь

Прежде, чем я что-либо поняла, меня начали запихивать в машину. Почему-то Лерсона тоже к ней потащили, хотя он до сих пор оставался без сознания и волочился по земле, как мешок с камнями.

Тому придурку, который держал меня за шиворот, я разбила нос, ударив лбом ему в лицо. Еще одному, пришедшему ему на помощь, коленкой врезала в живот. За это получила в ухо, из-за чего перед глазами поплыло и в голове зашумело, но, даже перестав из-за боли соображать, вцепилась в кого-то и изо всех сил двинула в челюсть.

— Угомонись, мелкий ушлепок, иначе прибьем, — услышала разъяренный голос придурка, пытавшегося вывернуть мне руку.

— Отпустите его, — задыхаясь от раздражающей пульсации в голове, я кинула острый взгляд на Лерсона.

Как только началась потасовка, его бросили там, где несли и теперь парень валялся в канаве. Разве что один из ублюдков так и остался стоять рядом с ним. Сторожил, чтобы Лерсон не очнулся и не убежал.

— Что нам еще, блять, сделать?

— Возьми и сдохни, — стиснув зубы, я попыталась врезать ему в скулу, но меня пресекли. Драка продолжилась. Вырываясь, я повалила главного ублюдка на пол и, схватившись за воротник кофты, изо всех сил приподняла, после чего толкнула его. Так, что он ударился затылком об бетон. Меня попытались оттащить, но я намертво вцепилась. В итоге, я услышала громогласный рев:

— Угомонись!

Успокаиваться я не стала. Только после того, как тот парень, которому я чуть не разбила голову, закричал, что они оставят Лерсона, я осела на землю, а потом поднялась на ноги и, стараясь скрыть хромоту, поковыляла к машине.

У меня болело все тело и лицо вновь измазалось кровью, текущей из разбитой губы и носа. Во время драки я держалась только из-за Лерсона, но уже теперь, когда он был в сравнительной безопасности, а я сама, сидя в машине отъезжала в темноту затхлого города, мне хотелось взвыть от раздирающей боли, пронзающей каждую частичку тела.

Я, черт раздери, омега и к таким потасовкам меня сама природа не подготовила.

Зато улицы многому научили.

— Гребанная шестерка Помпея, — парень сидящей на переднем пассажирском сиденье сокрушался. — Такой мелкий, а проблем…

— Мозг у тебя мелкий. Он у тебя вообще есть, или ссохся? — я стиснула зубы и ногой пнула спинку сиденья.

— Я тебя сейчас нахрен порву, — он взревел.

Мы опять чуть не вцепились друг в друга. Прямо в машине. Из-за этого она вильнула и чуть не врезалась в мусорные баки. Но это не означало, что мы успокоились. Вся дальнейшая поездка сопровождалась словесной перепалкой, граничащей с продолжением драки. Вся эта четверка желала порвать меня на части.

К Вавилону мы приехали не скоро. И, что странно, меня приволокли не в его стаю, а именно в дом альфы.

Я мельком оглянулась по сторонам. Сейчас мне абсолютно все казалось мутным, но я все равно заметила, что само здание было старым, вот только, наверное, именно этим ценным. В отличие от остальных строений, размещенных в этом городе, тут имелась архитектура, а не просто бетонная коробка.

Дверь открыл пожилой мужчина, одетый в строгий костюм. Он окинул нас взглядом и молча впустил в дом. Потом, вслед за ним мы прошли через гостиную и миновали коридор. После этого, мы зашли в огромную комнату.

Тут было на что посмотреть, но, мое внимание привлек только Вавилон.

Он сидел в кресле. Как громадное чудовище рядом с которым на полу мостилась девушка. Полураздетая. Покорная. Смотрящая на альфу, как на божество.

— Мы привели Нуба.

Вавилон поднял взгляд. Спокойный, но, стоило ему коснуться меня, как в глазах мелькнуло нечто животное. Агрессивное. Кровожадное. Вавилона вообще перекосило.

Альфа точно терпеть меня не мог.

Впервые я ощутила, что прямо настолько сильно раздражаю кого-то лишь одним своим присутствием.

— Что с ним? — взгляд Вавилона скользнул по мне. В особенности по лицу, залитому кровью.

— Он сопротивлялся, — голос придурка прозвучал сдавленно. В нем ощущался страх, растворивший прежнюю надменность. Хотя, даже я чувствовала, что Вавилону было глубоко плевать на то, что меня избили. Даже если бы меня приволокли сюда со сломанными руками и ногами, он бы и бровью не повел. Возможно, был бы этому только рад. — Следовало привезти его невредимым? Мы пытались, но он психованный…

Парень не договорил. Ему хватило увидеть лишь то, как Вавилон перевел взгляд в сторону двери, чтобы еще сильнее сжаться и, вместе с остальными парнями быстро уйти.

Вавилон поддел девушку за талию и она, поднявшись на ноги, тоже пошла к двери, хоть и по ее лицу было видно, что уходить от альфы она не желала.

Не прошло и минуты, как в комнате остались только мы с Вавилоном.

— Соскучился? — язвительно спросила и, подойдя ближе к альфе, плюхнулась на соседнее кресло. Я точно измазала его грязью и кровью, но, честно, мне было плевать. — Что это за девушка? Ты трахался с ней? И, как? Получилось?

Я не просто так задавала эти вопросы. Из-за меток, связывающих меня и Вавилона, мне были интересны ответы, но, судя по взгляду альфы, хрен там я их получу.

— Следи за каждым своим словом.

— Иначе ты меня убьешь?

— Нет, сделаю нечто куда хуже.

— И что же это? — поинтересовалась лениво я, и почесала левую ногу, которая была ободрана из-за недавней стычки. Она, как и все тело, сильно болела и кровоточила. Мне хотелось лечь куда-нибудь и просто отключиться, но нельзя было ни на секунду показывать слабость перед кем-либо.

— На пол, ничтожество.

— Нет. Я гость в этом доме и на полу сидеть не собираюсь.

— Гость? — на губах альфы появилась ухмылка. Учитывая шрам, идущий через них, она казалась по-настоящему жуткой. Зловещей. — Ты ущербное и безмозглое существо, которое я вскоре убью, но перед этим с удовольствием переломаю каждую твою кость.

— Будь добр, ублюдок, посмотри на это, — я подняла руку и показала метку. — Когда ты называешь меня ущербным и безмозглым, помни о том, что природа отметила нас, как совместимых. Или прекрати меня так называть, или признай, что ты тоже двинутый на всю голову, так как сейчас именно я соответствующая тебе пара.