Исповедь куртизанки, или Как я полюбила

Глава 1

По лестнице роскошного готического дворца, выполненной из чёрного мрамора и покрытой красной бархатистой дорожкой, я поднималась, держа в руке поднос с бутылкой бурбона и двумя пустыми бокалами. Обычно это являлось обязанностью моего мужа: он заведовал баром во дворце и лично доставлял напитки королевской чете. Но сегодня королева попросила меня принести ей выпить.

Я тоже работала во дворце, как и мой муж Том. Уже около ста тридцати лет. Начав как обычная служанка, сейчас я была главной среди них и управляла другими. На мне лежала ответственность за чистоту и порядок во всём дворце и на прилегающей территории. Конечно, я не убиралась сама, а лишь раздавала указания, но поручения королевы всегда выполняла лично.

Медленно продвигаясь вдоль мрачного коридора, освещённого длинными свечами в позолоченных подсвечниках, я дошла до широкой двустворчатой двери. Её чёрную поверхность украшало резное изображение величественного золотого дракона, свернувшегося кольцом. Именно этот символ принадлежал Ордену Дракона, основанному в пятнадцатом столетии венгерским монархом Сигизмундом Люксембургом. Несмотря на то что Орден давно прекратил своё существование, герб с изображением дракона остался символом королевской власти вампиров и был нанесён на главные ворота дворца, а также на спинку королевского трона и на свод тронного зала. А ещё свернувшийся в кольцо дракон сиял на медальоне, что носил на своей груди король вампиров – Влад Дракула!

Не зря с содроганием шептали о нём легенды сквозь века. Некогда властвовавший над землями суровой Валахии, впоследствии он действительно обрёл бессмертие, заключив сделку с дьяволом. Тот обратил его в вампира и вложил в медальон Ордена Дракона, принадлежавший отцу Влада, особую силу, способную контролировать других вампиров. С тех пор только обладатель медальона Ордена Дракона мог занять вампирский трон, изначально предназначавшийся лишь для Влада Дракулы.

Я осторожно постучала в дверь.

– Входи! – услышала я звонкий голос королевы Лилии.

Приотворив правую створку, я просочилась внутрь. Лилия сидела на их с Владом роскошной постели, застеленной бордовым бархатным покрывалом. Несмотря на то что вампиры не спали, от кроватей мы отказываться не стали, поскольку они были очень удобны для занятий сексом. А он являлся неотъемлемой и очень приятной частью нашей бесконечно долгой жизни.

– Лили, я принесла бурбон и два бокала, как ты и просила, – сообщила я.

В отличие от большинства вампиров Лилии было всего около двадцати трёх лет, а вампиром она стала лишь пять лет назад. В то время трон короля занимал Вольдемар Беннистер, внучатый племянник Влада Дракулы. Последний же, проведя два столетия в Лондоне, решил, что настала пора вернуть трон. Но Вольдемар был с этим категорически не согласен. Наметилась борьба, и Лилия сыграла в ней свою роль.

В день совершеннолетия у Лилии проявился ведьминский дар – он-то и привлёк внимание Вольдемара. Он обратил её, полагая, что создаёт оружие против Влада. После укуса она стала стригией – полуведьмой, полувампиром. Так ей удалось сохранить свою ведьмовскую силу и вместе с тем частично обрести способности вампиров. Однако Вольдемар прогадал: она влюбилась во Влада и встала на его сторону. Вместе они убили Вольдемара и взошли на трон. Завершение ритуала обращения было необходимым условием для коронации Лилии. В результате она потеряла свои ведьмовские способности, зато обрела полную природу вампира.

Благодаря своей молодости, она сохранила необычную черту, редко встречающуюся у вампиров, – непосредственность. Мне довелось познакомиться с Лилией одной из первых, и она сразу попросила обращаться к ней на «ты». Поскольку она родилась в России, чаще всего общались мы на русском языке, хотя обе свободно владели и другими языками. Память вампиров отличалась поразительной точностью: все происходящие с нами события записывались в мозг, как на диск. Благодаря этому мы легко осваивали новые знания и умения.

Красивое личико, обаятельная улыбка и непосредственность Лилии могли ввести в заблуждение любого. Вряд ли кто-то всерьёз подозревал, что за очаровательной внешностью скрывается опасная хищница и надменная правительница, презирающая окружающих. Судьба оказалась ко мне более благосклонной: меня Лилия избрала своей подругой. Что отнюдь не означало, что обходилась со мной Лилия тоже как с подругой. Скорее, я была для королевы личной помощницей: именно мне королева доверяла выполнение большинства своих поручений. Но всё же я испытывала перед ней некоторый страх. Её характер отличался импульсивностью и стервозностью. Чуть что – королева тут же грозилась убить! Если бы не король Влад, слегка смягчавший её вспыльчивость, численность вампиров значительно сократилась бы за те пять лет, пока она занимала трон. Хотя мы и не составляли основу её питания, жизнь наша стоила для неё немногим больше, чем жизнь убитых ею ради собственного насыщения людей.

– Лорен, присаживайся, поболтаем! – сказала она с улыбкой на губах, похлопав по кровати. Глаза королевы при этом ярко блестели, словно готовые раскрыть какую-то тайну или задать важный вопрос.

Ступив на мягкий ворсистый ковёр, я бесшумно подошла к кровати и бережно поставила поднос на матовую деревянную поверхность прикроватной тумбы. Кровать была излюбленным местом Лилии не только для занятий сексом со своим любимым мужем – она и сидеть предпочитала исключительно на ней. На богато же украшенные кресла и диваны, со вкусом расставленные в королевской комнате, Лилия смотрела так, словно те были лишь частью декора, не заслуживающей внимания. Видимо, королеве просто нравилось сидеть на чём-то очень мягком. Так и теперь, забравшись с ногами на кровать и усевшись по-турецки, она с интересом следила за каждым моим движением.

Глава 2

Я родилась и выросла в Ист-Энде – не самом благополучном районе Лондона. Мой отец был пьяницей и умер, когда мне было четырнадцать лет. У матери, помимо меня, оставалось ещё две дочери: семи и пяти лет.

Мама работала швеёй, у неё был к этому талант. Она шила чудесные платья, достойные дам высшего общества! Но к сожалению, путь туда нам был закрыт. Поэтому её платья покупали лишь женщины Ист-Энда и соседнего Стратфорда. Они говорили, что эти наряды являются для них отдушиной и заставляют забыть повседневную суету и погрузиться в волшебство тонких тканей и изящной вышивки. Покупательницами становились не просто горожанки, а особы, умеющие разглядеть душу вещи, ценящие красоту и тонкость исполнения, способные почувствовать магию каждого платья, превращающего даже самую простую девушку в изысканную леди.

Но проблема заключалась в том, что жители этих районов были небогаты, поэтому маме приходилось устанавливать низкую стоимость на свои платья. Да и пышные одеяния для выхода в свет пользовались не таким уж большим спросом, чтобы можно было за счёт них прокормить семью. Мама шила наряды и попроще, но всё равно они получались изящными и красивыми, требовали вложений, а потому не могли быть очень дешёвыми. Конечно, их покупали, но тоже мало, а поскольку иного дохода у нас не имелось, мы существовали практически впроголодь.

Замуж снова она не вышла, поскольку была глубоко разочарована браком с моим отцом. Она говорила, что он любил бутылку сильнее, чем жену и детей. Впрочем, я никогда с этим не спорила, потому что не помнила его трезвым. Да и жизнь его оборвалась нелепо: в темноте он поскользнулся на вылитых помоях и встретил смерть, расколов голову о камни мостовой.

Его кончина оказалась тяжелейшей утратой и глубокой скорбью для всей нашей семьи. Но угнетало нас не сожаление о потере близкого. Работая грузчиком в портовых доках, он обеспечивал нашу семью хоть какими-то средствами к существованию, а с его смертью мы лишились половины дохода. Без работающего мужчины наша семья вынужденно перешла на режим чрезвычайной экономии, снизив и без того небольшие повседневные траты.

Несмотря на все тяготы жизни, отсутствие богатства не вызывало у меня сильной тревоги. К тому же я обнаружила у голода одно замечательное качество: он не позволял растолстеть. В окружении пухлых женщин я не могла удержаться от улыбки, наблюдая за собственной прекрасной стройностью. Я выглядела изящно и привлекательно и при этом не была чересчур тощей. Вдобавок, благодаря анемии, моя кожа приобрела особую бледность, что придавало мне очарование истинной красавицы викторианской эпохи! Мои светлые локоны струились словно шёлковые нити, переливаясь золотистыми искрами, когда солнечные лучи касались их нежной поверхности. А голубые глаза были глубокими и прозрачными. Именно такими были мои черты – тонкими, хрупкими и чистыми. И унаследовала я их от отца.

Мама часто любовалась мною, ласково поглаживая мягкие пряди и шепча с улыбкой:

– Моя фарфоровая куколка.

В её голосе звучала тёплая забота и трепетная нежность. Со временем я осознала, что мама называла меня так из скорее жалости, нежели от восторга перед моей внешностью. Однако в юности я воспринимала это как подтверждение собственной привлекательности.

Чтобы случайно не прибавить в весе и сохранить аристократическую белизну кожи, я незаметно делилась частью своей пищи с сёстрами. Мама была против, она настаивала на том, что мне тоже надо есть. Нет, я ела, но лишь самую малость. Мой юный организм вскоре приспособился к скудному рациону, и никаких жалоб я не испытывала.

Хоть я и старалась мало есть и не расходовать без надобности деньги семьи, после смерти отца мне всё же пришлось найти подработку. Мама строго относилась к детскому труду, но, видя мою близость к совершеннолетию, решила уступить. Каждое раннее утро, следуя примеру множества девушек моего возраста, я выходила торговать свежей зеленью. А днём я присоединялась к матери, рука об руку создавая одежду. Но, несмотря на наши усилия, заработанных денег было недостаточно для содержания семьи из четверых человек.

Когда мне исполнилось девятнадцать, мама заболела: у неё начались проблемы с суставами. Различные инфекции, что гуляли тогда по Лондону, плюс кропотливый ручной труд сказались на её здоровье, и она уже не могла шить так же быстро, как прежде. С тех пор наши дни потекли медленно, и каждое утро стало испытанием силы духа и терпения. Безусловно, я старалась поддерживать её, но природный талант, которым она обладала, мне не передался. Да и, честно признаться, процесс шитья не вызывал у меня восторга. Стоило мне взять в руки иглу и нитку, как веки становились свинцовыми и я засыпала. А неумолимая швейная машина так и вовсе казалась настоящим механическим чудищем! Каждая попытка создать аккуратный шов заканчивалась неудачей, и мама скоро запретила мне подходить к этому устройству.

Поскольку пользы от меня в семье было немного, я пришла к выводу, что единственным решением для меня является выгодное замужество. Будучи привлекательной девушкой, я искренне верила, что красота поможет мне завоевать сердце представителя высшего света и удачно выйти замуж. Сколь наивно я мыслила! Но до признания своей неправоты я успела пережить впечатления от знакомства с роскошной жизнью.

Мамины платья преображали меня в девушку благородного происхождения, и это позволяло мне беспрепятственно попадать на приёмы, часто устраиваемые в богатых домах Вест-Энда. То, что никто не ведал о моём прошлом, обеспечило мне популярность: всем страстно хотелось выяснить, кто я такая и откуда родом.

Глава 3

– Лорен, детка, вставай! – с утра разбудила меня мама. – Откуда это у тебя?

Спросонья я не поняла, о чём она толкует, а потом до меня дошло…

– Мама!

Я подскочила с постели как ошпаренная, но было уже поздно: мама держала в руке ожерелье, которое ночью я забыла спрятать обратно в шкатулку и оставила на подоконнике. Под мягкими лучами утреннего солнца, заливающими комнату золотистым свечением, украшение сверкало поистине ослепительно!

– Неужели кто-то из благородных джентльменов подарил тебе его в знак помолвки? – обрадовалась мама.

«Помолвки? – озадачилась я, вспоминая вчерашний вечер. – Вряд ли Влад предлагал мне выйти за него. К тому же это было бы странно: с чего ему делать предложение первой встречной девушке, да ещё в Ист-Энде? А с чего ему предлагать мне работу? И почему он ищет работниц ночью в Ист-Энде?» – вопросов возникало много, а потому мне не терпелось всё выяснить. Однако необходимо было подождать до вечера.

– Нет, мама, никто не звал меня замуж, – ответила я.

– Не звал? – огорчилась мама, а потом на её лице возникли испуг и возмущение. – Только не говори, что ты его украла!

– Что? Нет, мама! – воскликнула я, выбираясь из кровати. – Мне подарили!

Я подошла и забрала из её рук эту прелестную вещицу, чтобы положить обратно в шкатулку. Однако ожерелье было таким красивым, таким необычным для нашего дома, что невольно я засмотрелась на блеск камней и сияние золота в своих руках.

– Подарили? – мама буравила меня строгим взглядом. – За какие такие заслуги?

Её намёк резанул моё сердце словно острый нож. Мгновенно сжавшись от обидной колкости, я бережно убрала драгоценное ожерелье обратно в бархатную шкатулку.

– Ничего такого не было! – бросила я. – Один джентльмен предложил мне работу, вот и всё!

– Работу? Что за работу? – удивилась мама и растерянно захлопала глазами.

– Я не знаю, – пожала я плечами. – Он назначил встречу сегодня в шесть на Хеймаркете.

Мама нахмурилась.

– То есть он подарил тебе украшение и не сказал, что за работу предлагает? Просто пригласил на встречу?

– Да, всё так, – кивнула я.

Она схватила мою шкатулку и вновь открыла её. Повертев ожерелье на свету, мама задумчиво произнесла:

– Выглядит настоящим. Как интересно!

– Что интересно? – не поняла я.

– Ход мыслей того джентльмена, – пояснила мама, убирая шкатулку обратно на подоконник. – Он не побоялся отдать тебе украшение, ведь ты могла бы с лёгкостью забрать его и не прийти. Но, получив столь дорогой подарок, девушка наверняка будет думать, сколько же этот щедрый джентльмен готов платить за работу, если вот так запросто одаривает драгоценностями. И чтобы получить ответ на свой вопрос, ты непременно пойдёшь на назначенную встречу.

– Да, мама, – не стала скрывать я, что рассуждала именно так.

Я поражалась тому, какой умной женщиной она была! Если бы она появилась на свет столетием позже, её таланты вполне могли бы раскрыться в качестве руководителя швейной фабрики или даже топ-менеджера престижного модного дома. Но судьба распорядилась иначе.

– Меня беспокоит, какую именно работу он тебе предлагает. За что он готов столько платить? Он что-нибудь называл, кроме адреса? – с подозрением спрашивала мама.

– Он сообщил название заведения – «Соблазны Пикадилли».

– «Соблазны Пикадилли»? – повторила она. – Лишь бордель может так называться!

От возмущения она всплеснула руками, а я в удивлении вскинула брови.

– Бордель? В центре города, под носом у самой королевы Виктории, да ещё с вывеской? Нет, мама! – рассмеялась я.

Она поджала губы и покачала головой.

– И всё же мне боязно отправлять тебя, дочь. Что это за джентльмен? Сколько ему лет? Как он был одет?

– Его зовут Влад, и на вид ему немногим за двадцать. Но в высшем свете я часто встречала молодых и богатых джентльменов. Возможно, у него бизнес от отца, – предположила я. – В любом случае мне стоит пойти и выяснить.

В её взгляде читалось явное неодобрение подобного решения. Тогда я взяла её за израненные иголкой ладони и добавила:

– Как долго ты сможешь продолжать шить платья? Твои суставы уже не те, оттого ты постоянно ранишь свои руки. Эмили и Лайза, к сожалению, ещё не повзрослели, чтобы найти нормальную работу, а мне пора бы ею обзавестись! Если я буду ожидать удачного замужества, то быстрее состарюсь. Но раньше того вы просто умрёте с голоду! Мне выпал такой шанс, и я не могу отказаться от него, струсив.

Мама нежно улыбнулась.

– Моя милая Лорен, я так рада, что ты моя дочь! Хорошо, иди. Но если этот Влад предложит тебе что-то бесчестное, верни ему ожерелье и уходи. Мы найдём способ заработать на жизнь честным путём! – категорично отрезала мама.

– Спасибо! – обрадовалась я, что она дала добро хотя бы на встречу с этим таинственным джентльменом.

Мама крепко прижала меня к себе и ласково поцеловала в висок.

Глава 4

Подъезжая к нужному адресу, кучер поинтересовался, где меня лучше высадить. Я попросила остановиться у угла здания, где была вывеска «Соблазны Пикадилли».

– «Соблазны Пикадилли»? – громко расхохотался кучер. – Неужели вы там работаете?

– Нет, пока нет! – кричала я ему, высунувшись из окна.

Вокруг было людно и стоял такой шум от стука копыт и грохота колёс по мостовой, что приходилось говорить очень громко, чтобы мужчина наверху мог меня услышать.

– Пока? – он посмотрел на меня сверху вниз и как-то странно, с насмешкой, улыбнулся.

– Вы что-то знаете?! – поинтересовалась я.

– То, что мы уже приехали! – ответил кучер, подгоняя кэб к углу здания, где над бордовыми дверями висела вывеска с каллиграфически выведенным название «Соблазны Пикадилли». – С вас два шиллинга!

Я протянула ему требуемую сумму, и он, ловко спрыгнув с козел, помог мне сойти с кэба.

– Если вы не представляете, куда идёте, лучше не ходите, – предостерёг меня кучер, и его взгляд остановился на моём ожерелье. – Но похоже, вы уже встречались с владельцем.

– Вы его знаете? Почему мне не стоит ходить? – настороженно спросила я.

– Вы красивая, – улыбнулся он. – Впрочем, я больше ничего вам не скажу. Решайте сами! Если вы живёте в Ист-Энде, возможно вы пришли как раз по адресу. Жаль губить вашу внешность теми трущобами.

Я нахмурилась, не понимая, о чём он говорит. А он только снял шляпу, вежливо поклонился и, водрузив её обратно, вновь запрыгнул на козлы. Кнут взметнулся подобно чёрной молнии, рассекая воздух громким хлёстом. Лошадь вскинула голову, распустила гриву ветру навстречу, и кэб бросился вперёд, смело вписываясь в оживлённый поток экипажей.

«Что за загадки? Не советует идти сюда, а потом говорит, что я пришла по адресу… Что за работу собирается предложить мне Влад? Нет, я должна узнать. Не зря же я потратила целых два шиллинга!» – рассудив таким образом, я уверенно направилась ко входу.

Несколько ступеней вели к массивной двери. Я поднялась и потянула за ручку, но дубовые створки не поддались. Я уже собиралась помочь себе второй рукой, как вдруг одна створка широко распахнулась и оттолкнула меня! Я попыталась удержать равновесие, но оступилась, каблуки соскользнули со ступени, и моё тело полетело вниз…

Отчаянно цепляясь руками за воздух, я потеряла контроль над вещами и выронила веер и два последних шиллинга. Мой взгляд застыл в ужасе на лице того джентльмена, что стал причиной моего головокружительного полёта вниз. Время словно замедлилось, я видела, как глаза незнакомца сначала округлились от изумления, а затем в них отразился испуг. Потом я моргнула… и неожиданно плавно опустилась прямо в крепкие объятия того джентльмена, что только что стоял в дверях.

Карие глаза пленительно смотрели на меня, растворяя в себе окружающий мир. Сердце вдруг отчаянно заколотилось – то ли испугавшись внезапного падения, то ли смутившись от приятной близости. На несколько долгих секунд мы замерли, неотрывно смотря друг другу в глаза…

– Мисс, вы в порядке? – первым нарушил магию момента мой спаситель.

– Да, – выдохнула я, поражённая глубиной его голоса. Он был не слишком высоким и не слишком низким, с лёгкой хрипотцой, но в то же время мягко звучащий.

Этот симпатичный джентльмен вернул меня в вертикальное положение и наклонился, чтобы подобрать веер и монеты, что я обронила. Тогда я обратила внимание на одежду, подчёркивающую благородство облика моего спасителя. Пиджак тёмно-синего цвета, выполненный из добротного шерстяного сукна, имел шёлковые лацканы, придававшие ему особую изысканность. Элегантные брюки прямого кроя из тонкой шерсти украшали ноги джентльмена, привлекая взгляд своими безупречно ровными стрелками. А дополнял костюм аккуратный жилет того же самого глубокого синего цвета. И конечно, на голове этот джентльмен носил элегантный классический цилиндр, подчёркивающий его аристократизм.

Джентльмен поднял с тротуара всё, что я уронила, аккуратно стряхнул пыль и протянул мне.

– Прошу прощения, мисс, я должен вам веер.

– Ну что вы! Он же не потерялся, – озадачилась я такой обходительности.

– И всё же вы слишком красивы, чтобы носить при себе пыльный веер. Меня зовут Том, – улыбнулся он.

– Лорен, – назвалась я.

Он взял меня за руку и чуть склонился, чтобы оставить поцелуй на тыльной стороне моей кисти, облачённой в кружевную перчатку. Сквозь лёгкую прозрачную ткань я ощутила тёплое дыхание Тома и нежность его губ, и моё сердце заколотилось сильнее.

– Что вы здесь делаете, мисс? – задал он вопрос, опустив мою руку, а потом его взгляд остановился на ожерелье. – Я прежде не встречал вас.

– Прежде я тут и не бывала, – ответила я.

– Тогда что вы здесь делаете? – повторил он вопрос, нахмурившись.

– Я пришла к Владу, – призналась я. – Он предложил мне работу.

Лицо Тома омрачилось глубокой складкой между бровей, глаза потускнели, а губы слегка опустились, отражая полное разочарование.

– И вы согласились? – спросил он.

– Пока нет, я только пришла. Уже вот-вот пробьёт шесть – он, должно быть, ждёт меня.

Глава 5

– Б-бордель? – заикаясь, переспросила я.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет стремительно вошла эффектная девушка – жгучая брюнетка в алом платье. Её грудь высоко поднимал плотно стянутый корсет, так что верхняя линия декольте едва прикрывала соски, подчёркивая дерзость образа гостьи. Однако наибольшее удивление у меня вызвало кое-что другое – её невероятно тонкая талия, изящно очерченная и почти нереальная в своей хрупкости. Глядя на эту девушку, я невольно задержала дыхание и мысленно задалась вопросом: как ей удаётся дышать?

Однажды я тоже решила испытать подобный опыт, надев узкий корсет и затянув шнуровку до предела. Однако вскоре поняла, что такая попытка создать идеальную фигуру вовсе не стоила тех мучений, ведь даже простой вдох давался с огромным трудом! Но эта девушка выглядела свежей и энергичной, а потому я подумала, что, возможно, такая талия досталась ей от природы.

Увидев, что Влад не один, девушка подняла на него испуганный взгляд и тут же извинилась:

– Прошу прощения! Мне зайти позже?

– Да, если можно, – совсем ненатурально улыбнулся Влад, явно недовольный тем, что нас прервали.

– Ещё раз прошу прощения! – сказала она и попятилась к выходу.

– Я ценю, что ты научилась входить, а не появляться посреди кабинета, но теперь научись и стучаться, Агнесса! – крикнул он ей вдогонку.

«Научилась входить, а не появляться посреди кабинета? – зацепилась я за эту фразу. – О чём он говорит?»

Девушка скользнула в коридор, оставив нас с Владом наедине.

– Это Агнесса, – сообщил Влад, переведя на меня взгляд. – На ней лежит ответственность за внешний вид всех моих девочек, а потому она считает себя равной мне, хотя такая же продажная девка, как и другие.

– П-продажная девка? – прошептала я.

– Куртизанка, – поправил он себя. – Конечно, куртизанка!

Подойдя к письменному столу, он удобно расположился в своём роскошном кожаном кресле и продолжил:

– Впускать в себя члены могут и шлюхи из Уайтчепела. Девочки Хеймаркета же должны обладать утончёнными манерами, чтобы работать здесь!

Я поднялась с софы и попыталась внести ясность:

– Сэр, произошло недоразумение, я вовсе не хочу работать куртизанкой!

– Сядь обратно, Лорен! – велел он с улыбкой.

Под его пристальным и властным взглядом я совершенно растеряла остатки всякой уверенности. Сопротивление казалось бессмысленным и бесполезным, а потому я подчинилась.

Влад подался чуть вперёд, подпёр подбородок кистями рук, сцепленными в замок, и произнёс:

– Лорен Джонс, живёшь вместе с матерью с незамысловатым именем Мэри и двумя сёстрами – Эмили и Лайзой – в районе Бетнал-Грин. Отец, Джонатан, работал в доках, а ещё был заядлым выпивохой и умер пять назад. Твоя мать швея и шьёт красивые наряды, которые не пользуются спросом, потому что леди не поедут за одеждой в Ист-Энд, а для самого Ист-Энда такая роскошь не нужна. Но тебе это платье очень идёт, Лорен! У твоей матери отменный вкус.

Пока он всё это говорил, я стремительно бледнела. Наверное, сейчас цветом лица я походила на труп. Откуда Владу было всё это известно? Только вчера ночью я отклонила его предложение проводить меня до дома, поскольку не хотела раскрывать свой адрес, а сегодня не то что адрес – Владу была известна вся моя жизнь!

Глаза мои замерли в испуге, я уставилась на Влада, пытаясь проникнуть сквозь туман его тайн. Из окна струились солнечные лучи и мягко касались его лица, подсвечивая в нём нечто незримо пугающее, почти сверхъестественное… Я ощутила дрожь во всём теле. Захотелось убежать и скрыться! Но где? Очевидно, что Владу понадобилась именно я, и он нашёл бы меня везде.

Выдержав паузу и убедившись, что произвёл требуемое впечатление, он позволил себе приподнять уголки губ, и лёгкая победа засветилась мягким отблеском в его глазах. Но он не собирался довольствоваться этим: ему важно было окончательно уничтожить мои иллюзии.

– Те два шиллинга, что ты так бережно зажимаешь в кулачке, – Влад умилительно свёл брови домиком, – дала тебе мать из своего скромного заработка, рассчитывая на то, что ты найдёшь работу и поможешь ей содержать своих несовершеннолетних сестёр. Твоя мать очень дорожит ими, а потому не отправляет на нищенские заработки, где затраты труда не соответствуют оплате. Но ты уже взрослая, Лорен! Ты способна зарабатывать больше. Тебе повезло: я плачу хорошо, да и работа непыльная. Ты же хотела ходить на приёмы и в театры, которые так любят посещать аристократы, а не в тот балаган, что творится в вашем Ист-Энде. Так я тебя обрадую: твоя мечта исполнилась! Не думай, что я не понимаю твоих сомнений. Ты девственница и мечтаешь о большой и светлой любви. Хочешь, чтобы первый раз у тебя был с мужем, а мужа хочешь благородного? – он усмехнулся так, будто считал мои мечты наивными. – К сожалению, Лорен, ты родилась не там. И получить любовь и достаток вместе тебе вряд ли удастся. Я даже сомневаюсь, что в своём районе ты вообще получишь что-то достойное тебя. Если ты откажешься от моего предложения, то, может быть, девственность потеряешь действительно с законным супругом. Но им станет такой же пьяница с доков, как и твой отец. И вряд ли ты будешь любить его. Но скорее всего, Лорен, тебя изнасилуют раньше, чем ты выйдешь замуж. Ты слишком красивая, а гуляешь ночами одна по неблагополучному району. Насильник вряд ли заплатит тебе за секс – клиентами же моего борделя являются исключительно состоятельные джентльмены! Соглашаясь работать у меня, ты получаешь деньги, удовольствие и успех в высшем свете.

Глава 6

Тут же в комнату влетели несколько девушек, громко смеясь. Увидев меня, они на мгновение замерли, а потом подбежали ко мне и стали рассматривать, словно я являлась экспонатом в музее.

– А что это за штучка?

– Она красивая! – говорили девушки наперебой.

– Какая белоснежная!

– А как вкусно пахнет! – последнее меня насторожило.

Влад поднял меня с табурета и приобнял за плечи.

– Знакомьтесь, дамы, это Лорен! Сегодня она будет главным лотом нашего аукциона.

– Повезёт же кому-то, – хмыкнула шатенка в синем платье.

– Кому-то богатому, – добавила блондинка в розовом, и они громко рассмеялись.

– Девочки, до вашего выступления остался час! – напомнил Влад. – Так что готовьтесь, Лорен присоединится к вам позже.

Он незамедлительно повёл меня к выходу. Звонкий смех, раздававшийся за моей спиной, озадачил меня. Нет, они смеялись не надо мной – им просто было весело. И я невольно задумалась, удастся ли и мне со временем так же беззаботно относиться к своей профессии?

Когда мы вошли в кабинет, Влад усадил меня на софу и сказал:

– Побудь пока здесь. Я приду за тобой позже.

– А что мне нужно будет сегодня делать? – сразу поинтересовалась я.

Мой вопрос его порадовал. Влад улыбнулся и похвалил меня:

– Молодец, что ответственно подходишь к работе – это ценное качество! От тебя требуется просто стоять на сцене и мило улыбаться. Девочки будут крутить тебя – не сопротивляйся. Им лучше известно, как выгоднее представить тебя клиентам.

– Хорошо, – неуверенно кивнула я.

Мне по-прежнему было не по себе оттого, что я добровольно выставляла на аукцион свою девственность.

«Откажись! – кричал внутренний голос. – Сбеги!»

Но я и правда не могла возвратиться ни с чем и расстроить мать. Конечно, поведай я ей всё как есть, она бы меня искренне поддержала, но её сердечная забота вряд ли была способна накормить нас. Так что я выбрала ложь и достаток. К тому же Влад успокоил, что сегодня мне не придётся ни с кем спать, но оплату он всё равно мне отдаст. Поэтому я абсолютно ничего не теряла. Наоборот, я собиралась убедиться в честности Влада, если можно примерить данную черту характера к тому, кто владел борделем и торговал женскими телами.

– Верь в себя и свою красоту, Лорен! – подбодрил он меня. – Я скоро приду.

Он вышел из кабинета, оставив меня одну. И очень быстро я осознала, что находиться в одиночестве мне было не легче, чем в его обществе. Ведь теперь на первый план выходил голос совести. Он настойчиво шептал, что если я сейчас же не уйду, то с мечтами о счастливом замужестве придётся попрощаться. Но вместе с тем в голове продолжали эхом отдаваться слова Влада о браке с пьянчугой из доков. Такое замужество вряд ли можно было назвать счастливым даже с самой щедрой долей оптимизма, потому что счастье в таком браке прячется гораздо дальше, чем дно бутылки дешёвого вина.

Вспомнив родителей, я решила, что подобный брак меня точно не устраивает. А если другого не суждено, имелся ли смысл противиться предложению Влада? Ведь если бы я собралась уйти, то упустила бы свой единственный шанс на безбедную жизнь…

– Честь или деньги? Деньги или честь? – вслух произнесла я. – Деньги за честь.

Внезапно дверь отворилась, и я вздрогнула. К моему удивлению, в кабинет вошёл не Влад, а Том!

– Лорен? – на его лице отразилось изумление. – Вы до сих пор здесь? Вы приняли предложение? – догадался он. – Неужели вы в такой нужде?

От стыда я опустила глаза. Да, на первый взгляд у меня не было проблем с деньгами: девушка в роскошном платье и дорогом ожерелье больше походила на леди из высшего света, чем на бедняжку из Ист-Энда. Однако я уже пыталась пробиться в высшее общество, полагаясь лишь на свою внешность, и мои усилия оказались тщетными. Теперь я собиралась попробовать хотя бы просто заработать на собственной красоте, потому что моя семья действительно находилась за чертой бедности.

Пусть Том ждал оправдания, пусть искал причины моего поступка – я не хотела объясняться. Хватало и того, что я сама себя корила. К тому же какое право Том имел давить на мою совесть? Я не собиралась даже смотреть на него и повернулась к окну.

Послышались шаги в мою сторону. Я боялась, что он сейчас подойдёт и посмотрит на меня с осуждением, а я не смогу этого вынести и убегу прочь… Сердце моё замерло, и я неожиданно поймала себя на мысли, что вовсе не желаю возвращаться обратно в Ист-Энд, где улицы полны суеты и тревог. Я настолько устала жить в бедности, что готова была пойти на всё ради лучшей жизни!

Наконец определившись с выбором, я обрела уверенность и собиралась уже сама посмотреть на Тома, но тут услышала голос Влада:

– Том? Что ты здесь делаешь?

Обернувшись, я увидела его в дверном проёме. Том, не дойдя до меня буквально пару шагов, тоже оглянулся на Влада.

– А я как раз хотел поговорить с тобой, Влад, – начал Том.

– Поговорим позже. Сегодня ожидается особенный вечер! Вы, кажется, знакомы, – Влад кивнул на меня.