Испытание

Пролог

Я стоял на коленях перед повелителем и не смел поднять на него глаза. Не только страх овладел мной, но и осознание бессмысленности всего того, что я сделал, чтобы попасть сюда. Я оказался слишком упрямым и самонадеянным. Расплата не заставила себя ждать. Даже то, что сумел сделать значительно больше, чем доступно простым смертным, не могло утешить боль потери. Душевные страдания пересилили физические муки. Я почти не ощущал многочисленных ушибов и кровоточащих ран, боль в сердце была стократ сильнее.

Если бы я мог еще хоть раз увидеть ее, прикоснуться к ней, ощутить аромат ее волос, то тогда считал бы себя счастливейшим из людей. К несчастью, даже этой возможности я был лишен. Осталась лишь тень той, что еще несколько дней назад замирала в моих объятьях и обещала любить до последнего вздоха. Так и получилось: она ушла до срока. Меня не было рядом, чтобы спасти мою Иолу, мою нежную фиалку, которая предпочла смерть бесчестию. Эта последняя мысль тяготила меня сильнее всего.

– Ты совершил убийство в священной роще и обманом проник сюда, где тебе не место. Твой земной путь еще не окончен. Сознаешь ли ты, что нарушил все божественные и человеческие законы?

Голос повелителя был глух и эхом отдавался от мрачных стен подземелья. Я поднял на него глаза, но увидел лишь тьму, клубящуюся у его ног. Его мощь давила, заставляя чувствовать себя ничтожеством, пылью под его сандалиями.

– Да, – произнес я.

– Тебе нет оправдания. Ты понимаешь это?

– Я отомстил за честь и жизнь любимой и сделал бы это снова.

– Готов ли ты понести наказание за содеянное?

– Только если когда-нибудь снова смогу ее увидеть.

– Ты смеешь торговаться со мной, смертный? Ставишь условия?

Голос теперь походил не на шелест опавших листьев, а на грохот камнепада в горах. Ужас объял все мое существо, но я постарался ответить спокойно, сдерживая дрожь:

– Я готов принять любую кару, если снова смогу быть рядом с ней.

Знал, что рискую, споря с повелителем, но ничего иного мне не оставалось. Кажется, я умер в тот же миг, когда увидел бездыханное тело своей возлюбленной. Теперь не все ли равно, что станет с моей смертной оболочкой?

Повелитель словно прочел мои мысли и засмеялся так, что я испугался оглохнуть. Тьма расступилась и позволила мне рассмотреть его величественную фигуру, сдвинутые на переносице густые брови и пронзительные черные глаза.

– Что ж… Ты сам соткал полотно своей судьбы, – усмехнулся он. Глаза его сверкнули потусторонним огнем. – Ты будешь умирать и возрождаться, проводя всю жизнь в ее поисках, и сохранишь память о предыдущих воплощениях. Так будет продолжаться до тех пор, пока она не узнает тебя.

Отчаяние нахлынуло с новой силой, но я все же спросил:

– Как Иола сможет узнать меня, если, рождаясь, человек не помнит предыдущей жизни?

– Ты прав, смертный. Вот и проверим, насколько сильна ваша любовь и стоит ли эта женщина той жертвы, которую ты принес. Это станет вашим испытанием.

...Я очнулся на поверхности, не помня, как очутился здесь. Поднялся с холодной осенней земли и, обессиленный, побрел прочь. Остановился, услышав нежную мелодию, звонкую, как весенний ручей:

– Я не смогу тебе помочь избежать наказания, но кое-что в моей власти. Я сохраню твой голос, а ей подарю сны. Если она действительно любила тебя, этого будет достаточно.

Я обернулся, но юная супруга повелителя уже исчезла, дав мне надежду и одновременно озадачив. Она и так нарушила запрет покидать его царство с наступлением осени. Однако смерть более не страшила меня. Напротив, я готов был принять ее с радостью с тем, чтобы как можно скорее вновь встретиться с Иолой.

Глава 1

Бывают такие дни, которые не задаются с самого утра, будто некая сила подталкивает тебя к чему-то или, напротив, предостерегает. Нет, я никогда не была склонна к мистицизму и не верила в предзнаменования, но интуицию никто не отменял. Это так называемое шестое чувство прямо-таки кричало, что сегодня лучше опоздать. Опаздывать категорически не хотелось. Во-первых, это не профессионально, во-вторых, точность – вежливость королей. Я хоть и не королева, но у начальства на хорошем счету, и портить отношения накануне возможного повышения было бы верхом безрассудства. И Андрей не одобрит, потом будет полдня говорить, что я не думаю о будущем. Нет, он вовсе не зануда, просто любит, чтобы все было идеально и шло по плану. Мой любимый перфекционист. Ему бы в отделе планирования работать, а не в юридическом. Усмехнулась, представив его на месте Петра Ивановича, который не расставался с калькулятором и планшетом, постоянно что-то записывал и пересчитывал. Думаю, учебник по математике или сборник статистических данных он читал с таким же интересом и удовольствием, как моя мама любовные романы.

Андрея не стала будить, хотя так хотелось пожелать ему доброго утра и услышать что-то хорошее в ответ. Он типичная сова, а я жаворонок. Это немного затрудняет нормальное общение, но не настолько, чтобы испортить отношения. Не удержалась и поцеловала его в висок, вызвав недовольное бормотание:

– Ника, дай поспать!

Любимый накрылся одеялом с головой, будто мог таким образом спрятаться от всего мира. Взрослый мужчина двадцати семи лет, а ведет себя как ребенок. Мы с ним совершенно разные и не только я удивляюсь тому, что он во мне нашел.

Дело даже не во внешности. Мужчины часто оборачивались мне вслед и делали комплименты, порой даже слишком откровенные, чем приводили меня в смущение. Только я не считала себя красавицей. Густые темные волосы и карие глаза достались мне от прабабушки Долорес. Семнадцатилетняя сеньорита без памяти влюбилась в русского солдата-интернационалиста, воевавшего против фашистов в гражданской войне в Испании. Девушка погибла во время бомбежки, оставив после себя крошечного ребенка, моего деда, который был вывезен отцом в СССР. С детства помню, как соседи удивлялись, откуда у моих синеглазых русоволосых родителей смуглая дочка, а в школе прозвали молдаванкой. Я всегда улыбалась в ответ. Тогда мне еще нравилось быть в центре внимания и выделяться из окружения. Много позже я стала замкнутой и растеряла всех своих друзей.

Андрей, напротив, душа компании. Демидов – потомственный юрист, чем его состоятельная семья очень гордится. Я тоже не испытывала ни в чем недостатка с детства, но мои родители не могли позволить себе подарить дочери по окончании университета трехкомнатную квартиру в центре города, а родители Андрея сделали это с легкостью. Правда, машину он купил себе сам через полгода работы.

Высокий и подтянутый голубоглазый блондин, увлекавшийся плаванием, наверняка был мечтой девушек не только в школе или университете, но и в компании «Новый взгляд», куда я пришла устраиваться на работу два года назад. Тогда я не могла и представить его рядом с собой.

В рекламный отдел меня приняли сразу после собеседования, назначили два месяца стажировки с минимальным окладом, но мне, недавней выпускнице, практически не имевшей опыта работы, и это казалось счастьем. Я из кожи вон лезла, чтобы показать, на что способна. Начальство меня заметило. Даже генеральный директор хвалил и прочил блестящее будущее в компании. Еще бы, находка, а не сотрудник: ни мужа, ни детей. Бралась за любые проекты, подменяла других сотрудников, засиживалась допоздна и никогда не требовала прибавки к зарплате. Я пыталась не выслужиться, а доказать всем и в первую очередь себе, что чего-то стою. Неудивительно, что по окончании испытательного срока из отдела кадров прислали приказ о зачислении меня в основной штат сотрудников, так что жизнь постепенно налаживалась. Профессиональная жизнь, не личная.

***

Сколько себя помню, я всегда сторонилась людей. Хотя нет, проблемы начались где-то после тринадцати лет, до того я была самым обычным милым ребенком и, даже будучи подростком, не доставляла родителям особых сложностей. Не знаю, когда и как все изменилось, но в какой-то момент моя жизнь превратилась в бесконечную череду испытаний. Сначала появились ночные кошмары, которых я совершенно не помнила утром, но они вызывали настоящий ужас ночью. Я кричала и плакала, пыталась спать с включенным светом и открытой дверью, чтобы в любой момент иметь возможность выбежать из комнаты, но ничего не помогало. Я боялась спать. Из-за недостатка сна стала раздражительной. Тогда родители отвели меня к психологу, а затем к психиатру. Часовые беседы, гипноз и другие методы абсолютно не помогали. Чтобы хоть как-то привести меня в норму, врачи назначали сначала успокоительные, а затем более сильные препараты. Терапия подействовала, правда в школу я ходила только сдавать экзамены: после очередной вспышки истерики директор предложил перевести меня на домашнее обучение.

Забота и внимание родителей, домашняя обстановка и помощь врачей способствовали улучшению моего состояния. К моменту поступления в ВУЗ я мало чем отличалась от своих сверстников, разве что была более замкнутой, совершенно не имела друзей и ни разу не целовалась с парнями.

Тем удивительнее было внимание Андрея с первых дней, как я появилась в компании. Не знаю, был ли у него кто-то на тот момент, но мне он буквально не давал прохода. Цветы и сладости появлялись на моем рабочем столе с завидной регулярностью. Первые превратились в неизменное украшение нашего кабинета, вторые без зазрения совести съедались моими коллегами. Меня отчего-то настораживало внимание парня, но все мои попытки вернуть подарки заканчивались одинаково. Андрей с совершенно невинными глазами и улыбкой в голосе утверждал, что не имеет к ним никакого отношения, следовательно, брать их не намерен. После нескольких таких разговоров я решила молча принимать их, тем более что сам даритель ни на чем не настаивал и благодарности не просил, а устраивать сцены на работе и привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Девчонки из моего отдела, все творческие личности, а значит, люди немного не от мира сего, откровенно недоумевали над моим поведением.

Глава 2

Осознав, что просто так Андрей не отступится, в очередной раз решила поговорить с ним.

– Может быть, повременишь? – спросила Люда, доедая коробку подаренных мне конфет. – Скоро Новый год, который ты можешь провести в кое-то веки не одна.

Стройную эффектную блондинку за глаза женщины называли ведьмой, потому что она могла есть все, что угодно без вреда для фигуры, а мужчины стервой, так как ни одного из них она не считала достойным своего внимания, мечтая если не о принце, то, как минимум, об олигархе.

Я только махнула рукой, не желая спорить или доказывать свою точку зрения.

Андрею позвонила впервые сама и предложила встретиться после работы. Не хотелось давать ему напрасную надежду, а принимать бесчисленные знаки внимания было крайне неудобно. Верила, что где-то есть девушка, которая сможет оценить его по достоинству, а свои проблемы не хотелось ни на кого взваливать.

К моменту встречи Андрей успел переодеться, сменив строгий костюм на джинсы и футболку. Я чувствовала себя неловко в глухой, застегнутой на все пуговицы белой блузке и черной юбке ниже колена. Бред, конечно, но впервые захотелось выглядеть как-то иначе, романтичнее что ли.

– До последнего не верил, что ты придешь, – произнес Андрей, поднявшись мне навстречу и отодвинув стул.

Я села, немного смутилась под его пристальным взглядом. Есть совсем не хотелось. Я вяло ковыряла греческий салат, не зная, как начать разговор.

Парень вновь пришел мне на помощь. Рассказывал о том, как ездил на соревнования по плаванию и мечтал стать олимпийским чемпионом, потом получил травму и оставил спорт, пойдя по стопам отца и поступив на юридический факультет. Обычная история, коих тысячи, но впервые мне хотелось слушать. Может быть потому, что Андрей оказался действительно интересным рассказчиком, а может быть потому, что ничего не спрашивал. О себе говорить я не любила. Мне хватало регулярных сеансов у психотерапевта. Пусть я посещала его последние полтора года не так часто, как ранее, но предыдущих лет было достаточно. Я столько времени была абсолютно лишена личного пространства, рассказывая постороннему человеку обо всем, что происходило в моей жизни. Не имела права даже запереть дверь, потому что родители боялись, что я решусь на какой-нибудь отчаянный шаг, не выдержав постоянного преследующего меня ощущения надвигающейся беды, которой не удастся избежать.

– Эй, вернись ко мне, – вывел меня из задумчивости Андрей. На его лице явно читалось замешательство.

– Девушки, которых ты обычно приглашаешь на свидания, не выпадают из реальности, как я?

– Дело не в этом, просто ты казалась настолько отстраненной, будто находилась в другом измерении.

– Да ты поэт! – зачем-то попыталась уколоть. – Нечего совать нос в мою жизнь! Мне жалость не нужна.

– Вот злючка, – ответил Демидов. – Пойдем, провожу тебя домой.

Зря обидела парня, но он повел себя так, будто ничего не произошло. Может, поспорил на меня с кем-то? Я бы не удивилась, столкнувшись с подобной ситуацией еще на первом курсе университета. Пусть даже так. Я не собиралась приглашать его даже на чашку кофе в квартиру родителей, не говоря уже о чем-то большем.

Мы молчали всю дорогу, только у подъезда Андрей неловко чмокнул меня в щеку и произнес:

– Спасибо, что позволила увидеть тебя иной.

Махнув на прощанье рукой, он развернулся и пошел домой. Думала, что он только на автомобиле передвигается по городу, боясь испачкать дорогие итальянские туфли.

Задумалась над его последними словами: что он успел разглядеть во мне за те полчаса, что мы провели в кафе? Откуда такая трогательная забота, которая сквозила в каждом его слове, в каждом жесте? Неужели я действительно ему нравилась? Недоверчивая девушка с неуравновешенной психикой, скрывавшая за внешним спокойствием огромное количество комплексов и страхов, вряд ли могла заинтересовать такого парня, как Андрей. Если он рассчитывал на короткий роман, ни к чему не обязывающие отношения, то явно ошибся. Слишком тяжело я сходилась с людьми, чтобы впускать в свою жизнь кого-то, кто не намерен был в ней задерживаться. Но что, если нет? Неужели я ошиблась, считая, что он хуже, чем есть на самом деле? Может быть, какие-то иные мотивы двигали им, побуждая день за днем делать что-то, что заставило меня не только обратить на него внимание, но и допустить мысль о том, что я могу быть интересна ему не просто как объект страсти, но как человек.

Совсем запуталась, размышляя над его поведением, и глупо улыбалась, вспоминая, как робко он поцеловал меня этим вечером.

***

Вернулась к воспоминаниям о другом вечере, который полностью изменил мою жизнь. До сих пор удивляюсь, почему Андрей не отвернулся от меня тогда. Мы редко пересекались на работе, на обед в кафе рядом с офисом каждый из нас ходил со своей компанией, но парень ничем не показал, что его отношение ко мне изменилось. Конфеты дарить перестал, зато регулярно оставлял на моем столе вместо них хороший швейцарский шоколад. Я могла бы решить, что таким образом он покупал меня, но Андрей по-прежнему не предпринимал попыток к сближению.

Сдалась первой, вновь попросив его о встрече. С той предыдущей прошло больше месяца. Поговорить с ним тогда так и не удалось. Сейчас, пользуясь выходным, могла позволить себе собраться неспешно, чтобы хоть немного изменить тот устоявшийся образ, к которому успела привыкнуть. Я, конечно, не «мымра» из «Служебного романа», но однообразие моего гардероба поразило бы самую чопорную леди: белые и бежевые блузки, черные юбки-карандаши, туфли-лодочки на среднем каблуке.

Почему-то сегодня хотелось выглядеть по-особенному. Надела ярко-голубой легкий сарафан, который так выгодно подчеркивал бронзовый загар и хорошую фигуру. Оставила волосы распущенными, не став закручивать привычной «улиткой». Выразительные глаза не было необходимости оттенять подводкой, а густоте моих ресниц многие откровенно завидовали.

Впервые я столько времени провела за сборами на встречу… или все-таки свидание? Не могла ответить даже себе на этот вопрос, но на душе делалось теплее, когда думала об Андрее. Покружившись перед зеркалом в прихожей, вспомнила гоголевскую Оксану и решила, что сегодня я чудо, как хороша. В моей комнате такого не было. Зеркало сняли даже со шкафа после того, как я лет в пятнадцать назвала его порталом в мир, полный чудовищ.

Глава 3

Не более двадцати минут потребовалось, чтобы покрутить в памяти события почти двух лет моей жизни. За это время я успела одеться, накраситься и снова заглянуть в спальню к безмятежно спящему Андрею. Мы жили вместе уже неделю, но я все равно никак не могла привыкнуть к тому, что он теперь был рядом каждую ночь. Не нужно было искать время, ехать к нему через полгорода, чтобы побыть вместе. До работы добиралась чуть дольше, чем тогда, когда жила в доме родителей, но это стоило того.

Рабочий день моего парня начинался на час позже моего, поэтому он никогда не отвозил меня на работу. Я и не просила, не желая создавать ему лишние сложности.

Допивая вторую чашку кофе, пока мой дорогой поклонник здорового образа жизни не видел, вновь задумалась о том, как мне повезло с ним. Далеко не каждый мужчина был готов столько ждать, мириться с моими странностями и принять страшную правду об особенностях моей психики. Как я надеялась и одновременно опасалась, что это обстоятельство заставит его отступиться. Кто захочет жить с ненормальной? В ответ на мое признание он рассказал о том, как сам сидел на антидепрессантах, когда потерял надежду вернуться в спорт. Вряд ли действительно понимал, что я пережила, но мне было достаточно того, что он принял меня со всеми странностями.

Вновь задумалась и забыла о времени. Что за день сегодня? Спохватилась только тогда, когда часы показывали без четверти восемь. До работы добираться около часа, учитывая возможные пробки. Поспешила, и, как следствие, пролила кофе на блузку. Пришлось переодеваться, из-за чего потеряла еще десять минут. Дальше больше: опоздала на автобус, никак не могла дозвониться и вызвать такси, села в первую попавшуюся маршрутку. До работы оставалось не более пятисот метров, а до начала рабочего дня не более пяти минут. Бежала так, будто за мной гнались все черти преисподней, и не заметила выехавший с второстепенной дороги автомобиль. Несмотря на те препараты, которые я постоянно принимала, проблем с реакцией у меня никогда не было. Не знаю, что на меня нашло, но я стояла как вкопанная, глядя на приближающийся автомобиль. Будто некая сила прижала меня к земле, не давая возможности сделать и шага, чтобы спасти жизнь. Водитель избежал столкновения, в последнюю минуту свернув налево и врезавшись в выезжавший с парковки седан. На мгновение мне показалось, будто сидевший за рулем мужчина совершенно не осознавал всей опасности ситуации. Может быть, он такой же псих, как я, или пьян? Додумать эту мысль не успела: ко мне устремились неравнодушные прохожие, предлагая помощь. Физически я совершенно не пострадала, но меня трясло так, что я не могла связать и нескольких слов. Пожилая женщина поделилась какими-то таблетками, чтобы успокоить мое бешено стучащее сердце.

Неизвестный мужчина был задержан полицейскими. Он стоял спиной ко мне. Я не видела его лица, только руки. Водитель активно жестикулировал и пытался убедить в чем-то стражей правопорядка, но с такого расстояния я не могла разобрать слов. Наверно, стремился оправдать свою невнимательность или уйти от ответственности.

Я покинула место происшествия: свидетелей и без меня было достаточно. Только на душе было неспокойно. Хотелось обернуться и увидеть его лицо, но я сумела сдержать этот странный порыв. Зачем? Не знаю. Отнюдь не любопытство двигало мной, скорее некое наваждение. Тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. К тому моменту, как достигла офиса и оглянулась, ни полицейских, ни незнакомца уже не было.

Все к лучшему, попыталась убедить себя, но эти слова, которые я часто повторяла, как мантру, впервые не принесли ни покоя, ни облегчения.

На работу, конечно, опоздала, но шеф, узнав все обстоятельства моей несостоявшейся аварии, обошелся одним замечанием. Выдохнула и отправилась на свое рабочее место.

***

– Уехал. Ох, такой красавчик, – протянула Марина, стоило мне только переступить порог кабинета.

– У тебя муж есть, – напомнила я, даже не зная, о ком она говорила.

– Что муж? Я же не собираюсь ему изменять, просто отметила привлекательность этого грека.

– Он итальянец, – вступила в разговор Люда. – Страстный и порывистый, как все южане.

– Девочки, вы его от силы минут пять видели, а обсуждаете добрых полчаса.

Валерия Валентиновна или Лера, как она разрешала нам называть себя в тесном кругу, наш любимый руководитель отдела, отметила только сороковой день рождения, но считала себя ответственной за всех нас. Она пресекала все попытки обсуждать коллег и совершенно не терпела сплетен. Тем удивительнее было то, что Лера сразу не потребовала прекратить этот разговор.

– Придет Павел, все расскажет, – добавила она.

Кажется, этот день, полный неожиданностей,я запомню надолго. Кто же тот таинственный незнакомец, который сумел вызвать интерес даже нашей строгой начальницы?

Павел, единственный мужчина в нашем отделе и по совместительству веб-дизайнер, вернулся только через час.

– Пашка, не томи, – тут же подсела к нему Люда. – Что узнал?

Тот напустил на себя важный вид, но быстро сдался, не выдержав умоляющего взгляда девушки. О том, что ему нравилась Людмила, знали, пожалуй, все, кроме нее самой. Умный и талантливый, симпатичный парень робел перед ней как школьник и не решался сделать первый шаг, выслушивая день за днем ее рассказы о мужчинах, свиданиях и неудавшейся личной жизни. Интересно, насколько беспристрастным будет его рассказ, или образ таинственного незнакомца, который заинтриговал даже меня, обрастет нелицеприятными подробностями?

– Николаос Керкирэос, тридцать три года, заместитель генерального директора компании «Эллатика». Отец – грек, родная мать – итальянка. Имеет два высших образования, владеет семью языками, среди которых греческий, итальянский, английский и французский. Говорят, перед поездкой к нам начал учить русский. Имеет разряд по пляжному волейболу. Не женат.

Дружный вздох нашего женского коллектива был единственным ответом бедному Павлу.

Глава 4

Всю следующую неделю наш офис напоминал пчелиный улей во время сбора меда. Поставив перед каждым отделом соответствующую задачу и определив сжатые сроки для ее выполнения, Нежинский не без удовольствия наблюдал за нашими лихорадочными метаниями. Понедельник, и без того не вызывающий приятных ассоциаций, обещал быть особенно отвратительным. Интуиция не подвела: концепция, которую мы разработали все отделом, была раскритикована шефом в пух и прах.

– Я знаю, что ты можешь лучше, Вероника. Покажи, на что ты способна или так и будешь занимать должность рядового специалиста.

Я кивнула и покинула кабинет. Умел мотивировать: вроде бы и способности отметил, но и намекнул, что в случае провала повышения мне не видеть, как своих ушей.

Коллеги знали меня достаточно, чтобы понять мое состояние и посочувствовать.

Где наша не пропадала? Прорвемся! Так я пыталась себя утешить, но получилось слабо.

Вторая неделя прошла в бесплотных попытках придумать что-то "новое, свежее и совершенно уникальное", как того требовал Михаил Федорович, «царь», как его прозвали с легкой руки нашей Леры за внешнее сходство, а также совпадение имени и отчества с первым Романовым на российском престоле[1].

Настроение стремилось к нулю. Последней каплей стали таблетки, которые закончились накануне. Я начинала нервничать уже из-за того, что их не было под рукой. Несмотря на многолетнюю терапию, боялась новых приступов паники и того, что Андрей мог увидеть меня в таком состоянии. Может быть, обойдется? За один день ничего не случится, завтра куплю.

"Завтра" началось с несработавшего будильника, что было чревато новым опозданием. Такси я вызвала из дома, позавтракать не успела.

– Оставила тебе блинчики, – крикнула, что Андрей услышал.

– Зачем? Сегодня пятница, а домработница в прошлый раз приготовила столько еды, что до сих пор что-то осталось в холодильнике.

Стало немного обидно. Я весь вечер созванивалась с мамой, готовила под ее руководством, чтобы сделать ему приятное, оказалось, зря. Решила не скандалить по пустякам и отправилась на работу.

Весь день посвятила изучению рынка оливкового масла. Узнала об этом продукте больше, чем за предыдущие двадцать три года жизни. К вечеру мой мозг, казалось, превратился в одну большую оливку, а они, как известно, думать не способны.

– Ника, ты собралась?

Андрей стоял в дверях со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.

– Куда? – опешила я.

– Шутишь? На выходные мы едем играть в теннис на базу отдыха.

Я начала что-то смутно припоминать. Андрей говорил об этом накануне, но я совершенно упустила этот момент, полностью поглощенная работой и новым заданием.

– Только не говори, что забыла! Там такая природа, такой воздух, что никого не оставит равнодушным. Наверняка тебя посетит вдохновение.

Андрей говорил о поездке с таким восторгом, что мне стало стыдно. Опустив глаза, прошептала:

– Прости. Этот проект совершенно лишил меня сил. Боюсь, не смогу поехать. Может быть, останешься со мной?

– Не в этот раз, – ответил мой парень. – Я всю неделю работал, не покладая рук и заслужил отдых. Доберешься до дома сама?

Разочарование в его голосе смешалось со злостью, а меня захлестнула обида.

– Не в первый раз, – ответила. – Отдыхай, ни в чем себе не отказывай.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я отвернулась. Губы неловко мазнули по щеке. Андрей выпрямился и произнес сдержанно:

– Не злись, Ника. Я не единожды напоминал тебе об этом. Нет смысла обижаться, если ты не умеешь планировать время.

– Проехали.

Я махнула рукой, не желая продолжать неприятный разговор. В чем-то Андрей был прав, но признавать его правоту совершенно не хотелось. Все три дня майских выходных я буду вынуждена посвятить работе вместо того, чтобы провести их за городом с любимым человеком, в хорошей компании. Хуже наказание было сложно придумать.

***

Было обидно до слез, но поехать я все равно не могла. Шеф вызвал к себе, едва за Андреем закрылась дверь и произнес:

– Корсакова, за выходные не справишься, пеняй на себя! В понедельник приедут наши греческие партнеры и, не дай Бог, к тому времени у тебя не будет презентации рекламной компании.

– Я все сделаю, – ответила, впрочем, без особой уверенности в голосе, что «царь» сразу почувствовал.

– Ты меня слышала, – добавил он с нажимом.

Домой возвращалась в отвратительнейшем настроении. Выходные, которые я думала провести со своим парнем, стали продолжением рабочих будней.

И все-таки в вечер пятницы хотелось себя побаловать, поэтому по дороге я заглянула в кондитерскую и купила целый набор пирожных. Справедливо решив, что утро вечера мудренее, или понадеявшись на "авось", отложила работу на завтра. Заварила чашку черного чая с клюквой и ванилью, села на диван, подобрав под себя ноги, чего никогда не позволяла себе в присутствии Андрея. Поставила на колени поднос со сладостями, и включила телевизор. Демидов не любил сладкое, не смотрел телевизор, поэтому я воспользовалась его отсутствием и позволила себе сразу две слабости. По ТВ показывали "Кейт и Лео". Я смотрела этот фильм далеко не в первый раз, но всегда с большим удовольствием. Эта романтичная мелодрама мне нравилась, хотя и ежу понятно, что путешествовать во времени невозможно. Все же история любви, для которой даже время не стало преградой, грела мне душу.

Не заметила, как заснула. Проснулась, когда титры возвестили об окончании фильма. Выключила телевизор и осталась спать в гостиной, накрывшись пледом. Было так уютно, что не хотелось никуда идти. Едва голова коснулась подушки, я тут же задремала.

Я обнимала мужчину, уткнувшись лицом в его грудь и вдыхая его запах – еле ощутимый аромат его кожи и каких-то трав. Его подбородок покоился на моей макушке, а сильные руки воина держали крепко, но осторожно. Никогда раньше я не испытывала такого ощущения покоя, как рядом с ним, в кольце его рук. Было тепло и уютно, несмотря на свежесть раннего утра. Я подняла глаза, что рассмотреть его лицо…

Глава 5

Я сидела на скамье рядом с домом и смотрела на звезды. Слушала пение цикад, вдыхала аромат спелых слив. Улыбалась, думая о том, что мой возлюбленный, может быть, тоже не спит и видит те же звезды. Как бы мне хотелось разделить с ним этот миг и эту ночь. Щеки вспыхнули ярким румянцем, стоило только подумать об этом. Не допустимы, не позволительны такие мысли для девушки, еще не познавшей мужчины. Только как не думать о нем, не вспоминать его крепких объятий, его нежных поцелуев, если моя душа принадлежала ему с самой первой встречи. Лишь безграничное уважение удерживало его от того, чтобы сделать меня своей до брачного обряда.

Я проснулась среди ночи. Сердце гулко билось. Опять этот сон. Пусть я так до сих пор не видела того мужчину, но понимала, что мечтала именно о нем. Это совершенно не похоже на меня. Я не знала других мужчин, кроме Андрея, и не хотела знать. Переехав к нему, я сделала еще один шаг навстречу новой жизни. Строя совместные планы на будущее, мы никогда не затрагивали тему брака, но для меня это казалось само собой разумеющимся. Что же со мной происходит? Откуда это притяжение к незнакомцу из сна?

***

С утра позвонила по номеру, который мне прислала Эльвира Германовна, договорилась о встрече. Несмотря на то, что этот понедельник был выходным, мне не отказали. Сразу стало легче: скоро получу таблетки, и все наладится.

Без десяти десять я уже сидела в приемной доктора Ахметова. Секретарша, блондинка кукольной внешности, периодически посматривала в мою сторону, думая, что я этого не замечаю, но ничего не говорила. За две минуты до назначенного времени она пригласила меня:

– Корсакова Вероника (будто я не одна сидела в приемной), Ренат Мансурович вас ждет.

Я вошла в кабинет. Навстречу мне поднялся мужчина неопределенного возраста. Ему с легкостью можно было дать и сорок, и пятьдесят лет. Черные волосы уже были тронуты сединой, но карие миндалевидные глаза могли принадлежать юноше. Даже строгие очки не делали его серьезнее.

– Здравствуйте, Вероника! Эльвира просила выписать вам лекарство. Может быть, я смогу еще чем-то помочь вам?

Этот внимательный взгляд мог принадлежать следователю, судье, но казался неуместным для психолога. Мне стало не по себе. Захотелось поскорее уйти, что избежать ненужных вопросов.

– Спасибо, это все, что мне нужно.

– Я не знаком с вами и не знаю вашей ситуации, но не кажется ли вам, что этот препарат слишком сильный для вас?

– Вы верно заметили: вам абсолютно ничего обо мне неизвестно, поэтому не вам решать, что мне принимать.

Я была груба, но устала постоянно открывать душу перед незнакомыми людьми, которые изучали ее, словно диковинное существо, но ничем не могли помочь.

– Кем вы работаете?

– Какое это имеет значение, Ренат Мансурович?

– Ответьте, пожалуйста.

– Я работаю в сфере рекламы.

– То есть вы творческий человек?

– Да, – ответила я, все еще не понимая, к чему он ведет.

– Эльвира вернется только в конце месяца. Не в моих правила консультировать чужих пациентов, но, думаю, что смог бы вам помочь, если, конечно, вы сами этого хотите.

Ахметов протянул мне рецепт и визитную карточку.

– Позвоните, если решитесь.

Видимо, он заметил скепсис в моих глазах, потому что добавил:

– На выходе, сразу за дверью, справа находится урна. Возможно, через несколько минут этот кусочек бумаги окажется там, но вы ничего не потеряете, если оставите его в своей сумочке.

– Еще раз спасибо! Мне пора.

– До встречи, Вероника!

Сколько вас было за десять лет моей жизни? Все эти психологи, терапевты, психиатры обещали помочь вернуться к нормальной жизни, но через пару месяцев разводили руками, подтверждали наличие у меня нервного расстройства и выписывали таблетки. Ахметов был такой же, как они. Я уже занесла руку над урной, чтобы выбросить его визитку, но что-то удержало меня и заставило вернуть ее в сумочку. Ладно, пусть будет. Вдруг Эльвира задержится, а мне снова потребуются лекарства?

***

До возвращения Андрея было достаточно времени, и, чтобы не терять его даром, я отправилась к родителям, предварительно предупредив их по телефону.

– Милая, – улыбнулась мама, вглядываясь в мое лицо и пытаясь определить мое состояние. – С тобой все в порядке?

Снова подумала о том, что люди задают этот вопрос с одной целью: услышать положительный ответ, остальное их не интересует. Я несправедлива к родителям. Они действительно беспокоятся обо мне, но мама ждет, и я привычно отвечаю "да".

Мы не близки: отец всегда мечтал о сыне, мама переживала, что я не такая как все, но они так и не решились завести другого ребенка. Видимо, боялись, что он станет таким же, как я. Мои успехи в ВУЗе, хорошая работа и даже то, что я жила с мужчиной, все равно не делали меня в их глазах абсолютно нормальной. Моя непохожесть на других была одной из причин, которые заставили родителей продать все имущество в нашем городе и переехать в областной центр, чтобы иметь возможность регулярно показывать меня врачам.

Разговор плавно перетек в обычное русло. Мы интересовались здоровьем друг друга, работой и планами на отпуск. У меня планов не было: отпуск стал мечтой до тех пор, пока не закончу проект или не получу взыскание.

– Мама, я когда-нибудь видела странные сны? Может быть, рассказывала тебе о них?

Вопрос вырвался сам собой, но я не жалела, что задала его. Родители переглянулись.

– Все видят сны, кто-то просто не помнит их. Почему ты спросила?

– Просто так. Задумалась о том, что мне ничего не снится.

– Наверно, ты слишком устаешь на работе и крепко спишь.

Я кивнула, отвернулась к окну, но боковым зрением заметила, что отец заметно расслабился, а мама выдохнула. Значит, мне не показалось: они что-то скрывали от меня или не хотели лишний раз беспокоить.

Перед тем, как уйти, решила заглянуть в свою комнату.

– Есть пара книг, которые я хотела бы взять с собой, если вы не возражаете, – пояснила родителям.

Глава 6

Я все еще немного обижалась на Андрея за то, что он прислал только пару смс за все эти длинные выходные, но старалась не придавать этому большого значения. Не хотела испортить отношения. Положа руку на сердце, я повела себя не лучше, не попытавшись связаться с ним сама. Дело даже не в гордости, скорее в страхе: Андрей легко бы обошелся без меня, я без него с трудом.

Страх убивает. Мне ли не знать? Ему нельзя поддаваться, иначе он убьет душу, оставив лишь тело, пустую бессмысленную оболочку. Не сдаваться, приказала себе. Включив музыку громче, начала готовить лазанью к приезду Андрея и, конечно, пропустила сам момент возвращения любимого.

– Безумно соскучился по тебе, – произнес парень, обнимая меня за талию и целуя в шею. – Прямо сейчас готов тебе показать, насколько.

– Дай мне десять минут, ужин почти готов.

– Оставь это! Я же говорил, что домработница все сделает.

Он всегда немного раздражался, когда я занималась домашними делами. Мне нужно было отвлечься.

– Мне приятно готовить для тебя.

– Как хочешь, но я не вижу смысла тратить время на быт, когда есть столько увлекательных занятий.

– Я так не могу, не привыкла сидеть без дела.

Андрей отпустил меня и оставил на кухне одну. Романтический момент был упущен, поэтому я вернулась прерванному занятию. Казалось бы, мелочь, но настроение было безвозвратно испорчено. Не такой я представляла себе нашу встречу после нескольких дней разлуки.

Мы ужинали спустя двадцать минут. Андрей был по-прежнему хмур и не разговорчив.

– Не обижайся, – я взяла его за руку, – я хотела как лучше. Может быть, расскажешь, как отдохнул.

– Все прошло отлично, если не считать проблем со связью. Поэтому не звонил тебе.

Весь оставшийся вечер я слушала Андрея. Он говорил так увлеченно, видимо, действительно получил удовольствие от этих выходных. Жаль, что я не сумела поехать с ним. Мысленно пообещала себе в следующий раз быть внимательнее или ставить напоминание в телефоне.

– Я спать, не задерживайся, – наконец произнес он.

Парень отправился в спальню, а я убрала со стола и помыла посуду: не привыкла оставлять после себя беспорядок. К тому времени, как закончила, Андрей уже спал. Я легла рядом и сразу уснула.

***

Я шла через рощу оливковых деревьев, ветви которых согнулись под тяжестью спелых плодов. Начался период сбора урожая, потом будет праздник, а после, с наступлением зимы, наступит время заключать браки. Я закрыла глаза, представив на мгновение, что в этом году и мою голову покроет свадебное покрывало, и тот, о ком были все мои мысли, назовет меня своей женой перед богами и людьми. Вздрогнула, услышав, как позади меня треснула ветка под чьей-то ногой. Стремительно обернулась, чтобы тут же очутиться в объятиях любимого. Так хорошо, так спокойно было рядом с ним, что все тревоги отошли на второй план.

– Скучала по тебе, – шептала я между поцелуями, – два дня как два года.

– Люблю тебя!

Я резко проснулась, не сразу поняв, где нахожусь. Этот сон оказался более реалистичен, чем предыдущие. Невольно поднесла пальцы к губам, все еще ощущая вкус поцелуя. В голове по-прежнему звучало признание в любви неизвестного мне человека. Я впервые услышала его голос. Про такой говорят бархатный. Никогда не понимала подобное определение, пока не услышала его – насыщенный глубокий баритон с чуть заметной хрипотцой.

Встала, накинула халат и пошла на кухню. Заварила чай с лимоном и вышла на балкон. Все еще находилась под впечатлением от увиденного во сне. Хотелось вдохнуть свежий майский воздух, но за окном был только пыльный город, огни которого затмевали даже звезды. Там, в нашей роще было все иначе.

Повернулась, услышав шаги Андрея.

– Почему не спишь? Что-то болит? – спросил он, положив мне руки на талию и притянув к себе.

Я только успела отставить чашку. Уловила тревогу в его голосе, обернулась и поцеловала, желая успокоить.

– Скажи, ты любишь меня? – спросила еле слышно. Мне так важно было услышать от него это признание, успокоиться, перестать думать о странном сне.

– Конечно, люблю. Пойдем спать. Через несколько часов начнется новый рабочий день.

– Ты прав.

Я снова поцеловала парня, только теперь в щеку, и вернусь вместе с ним в постель. Он снова обнял меня, прижав спиной к груди, и быстро уснул. Я всегда поражалась этой его способности. Говорят, крепко спят те, у кого здоровая нервная система. Я не могла похвастаться подобным. До утра металась между сном и явью, слышала все тот же незнакомый голос, шептавший мне раз за разом "люблю тебя, люблю". Сердце сладко замирало, будто я действительно слышала эти слова, и ничего дороже и важнее них для меня не существовало.

Глава 7

Я встала около пяти утра, все равно не могла уснуть. Заварила чашку крепкого кофе и открыла ноутбук, чтобы пересмотреть свой проект. Поняла, что чего-то не хватает, и полностью все переделала. Улыбнулась, довольная результатом, и отправилась на работу. Снова пришлось вызывать такси, потому что я совсем потеряла счет времени. Уже подъезжала к офису, когда зазвонил телефон.

– Корсакова, – услышала в трубке громкий голос шефа, – где тебя черти носят? Рабочий день начался! Греки приедут с минуты на минуту, а я даже не знаю, что ты сделала!

– Извините, Михаил Федорович, я скоро буду. Пусть Паша пока подготовит все необходимое для презентации.

– Смотри, не разочаруй меня.

Нежинский положил трубку, не дождавшись ответа. Я на ходу расплатилась с таксистом, не получив сдачу. Пулей вылетела из автомобиля, проскочила проходную и три этажа. Безумно нервничала, потому что это был мой первый самостоятельный проект. Хотелось быть на высоте, а не провалить все.

– Ника, – русая голова Пашки показалась в дверном проеме. – Босс ждет.

– Ни пуха, – пожелали мне коллеги.

Они ждали меня возле кабинета. На лицах читалось волнение, и это было приятно.

– К черту! – ответила я и спохватилась, что сказанное было адресовано в том числе и Лере. Та рассмеялась, а вслед за ней и все мы. Она всегда умела разрядить обстановку.

Я обрела былую уверенность и отправилась в конференц-зал, где, как казалось, ждали только меня.

– Здравствуйте! Прошу прощения за задержку.

Я заняла место рядом с Нежинским. Мельком взглянув на гостей, поняла, что была единственной девушкой в зале, если не считать женщины, которая переводила мои слова греческим партнерам. Все взгляды были устремлены на меня.

– Вероника Корсакова, – представил меня шеф, вынуждая подняться.

Я поняла, что времени на подготовку мне никто не даст. Волнение вновь овладело мной. Оглядела присутствующих, пытаясь собраться с мыслями, и встретилась глазами с одним из гостей. Молодой мужчина совершенно не вписывался в эту компанию. Длинные, почти до плеч, вьющиеся волосы, насмешливые темно-синие глаза, серый пуловер вместо костюма ассоциировались с кем угодно, только не с бизнесменом. Он ободряюще улыбнулся мне, будто старой знакомой. Я неожиданно почувствовала прилив сил и уверенность в себе. Пока не растеряла это ощущение, приступила к презентации будущей рекламной компании. Будущие партнеры Нежинского одобрительно кивали, слушая меня, и казались вполне довольными проделанной работой.

– Может быть, у вас остались какие-то вопросы? – подытожила свой рассказ.

– Откуда эта идея – девушка в оливковой роще? – задал вопрос кто-то из присутствующих.

– Буду откровенна: я увидела этот образ во сне.

Ответ любителя, а не профессионала – именно это я прочла во взгляде Нежинского. Слишком важным был для него этот контракт, чтобы позволить кому-либо даже малейшую оплошность. Улыбка медленно сползла с моего лица. Я уже ожидала бурю. Спасение пришло оттуда, откуда я его не ждала. Навстречу мне поднялся молодой мужчина, который ранее молча поддержал меня. Он подошел ближе, и я по привычке протянула ему руку.

– Не стоит смущаться своих слов. Честность – основа любых отношений.

Он взял мою руку, но вместо того, чтобы пожать, поцеловал кончики пальцев. Однако ни эта вольность, которую я не позволяла незнакомым людям, ни слова, которые он произнес, заставили меня вздрогнуть. Несмотря на заметный акцент, я узнала этот голос, шептавший мне во сне о любви.

Странное ли стечение обстоятельств заставило меня поверить в невозможное или подсознание сыграло со мной злую шутку, соединив образ из сна и совершенно незнакомого мне человека, я не знала. Я обладала потрясающей памятью на лица и была уверена, что раньше никогда его не видела.

Он тоже вел себя необычно: до сих пор не выпустил моей руки и не отвел взгляд. Не знаю, сколько длилось это наваждение, только Нежинскому, видимо, уже надоело.

– Господа, – он кивнул женщине, и та стала переводить его слова на греческий, – если все довольны, думаю, можно перейти к подписанию контракта.

Его голос подействовал отрезвляюще на всех нас. Я, наконец, высвободила руку и отошла в сторону, осторожно разглядывая моего собеседника. Высок, хорошо сложен. Такие пользуются популярностью у женщин. Помимо внешней привлекательности, чувствовалась в нем некая сила, обаяние, харизма. Не знаю, как описать точнее, но последнее определение казалось мне самым точным.

Извинилась и вышла, спиной чувствуя взгляд. Не стала оборачиваться, боясь, что это именно он. Странный грек вызвал такую сумятицу в моей голове, что требовалось время, чтобы все спокойно обдумать.

Не успела сделать и пары шагов, как была подхвачена под локоть Людой.

– Ну? – протянула она с намеком.

– Что? – не поняла я.

- Вредина! Я спрашиваю, как все прошло? Как тебе наш красавчик?

Видимо, непонимание отразилось на моем лице, потому что коллега продолжила:

– Николаос, греческий бог с великолепным телом, которое грех скрывать под одеждой.

– Не знаю, – ответила, в действительности не зная, как отделаться от девушки.

– Корсакова, не будь эгоисткой! Ты минут пять говорила с ним. Скажи хоть что-то.

– Вероника, куда убежала? Вернись!

Голос начальник настиг меня тогда, когда я уже повернула в сторону кабинета. Пришлось подчиниться. Мышкой проскользнула мимо Михаила Федорович и села как можно дальше от гостей. Партнеры подписывал последние документы, а я совершенно не понимала, зачем им понадобилось мое присутствие.

– Госпожа Вероника, если вы не возражаете, я хотел бы еще раз ознакомиться с вашим проектом. Может быть, даже внести корректировки.

– Если вас что-то не устраивает, господин заместитель генерального директора, – ответила я, не желая называть его по имени и не в силах произнести его фамилию правильно, – можете переделать все полностью или перепоручить кому-то еще. Извините.

Глава 8

Утром следующего дня меня ждал сюрприз: огромный букет цветов лежал на моем рабочем столе. Подарок был точно не от Андрея. Он в последнее время редко баловал меня такими знаками внимания и всегда дарил нежно-розовые розы. Начальник считал подобные жесты расточительством, вспоминая о том, что в коллективе работают женщины, только восьмого марта и повода сейчас не было.

Сначала я заметила цветы, а потом три пары глаз, устремленных на меня. Пашка куда-то отлучился по делам.

– Новый поклонник? – спросила Лера.

– Странный выбор цветов, – заметила Люда, – но точно стоит больших денег.

– По-моему, это мило, – улыбнулась Марина.

– От кого это? – спросила, устав их слушать. Хотелось поскорее разобраться с цветочным сюрпризом и приступить к работе. Мне еще к Нежинскому "на ковер" идти после вчерашнего.

– Ты нам расскажи. Может записка есть?

Я последовала их совету и действительно обнаружила небольшой прямоугольник с каллиграфически выполненной надписью:

"Вероника, прошу прощения за сказанное вчера. Я мог бы списать это на недостаточное знание русского языка, но в действительности просто неверно сформулировал свою мысль. Давайте попробует начать сначала".

Николаос К.

В последнем предложении стояла точка вместо ожидаемого вопросительного знака. Бесцеремонный грек не предлагал перемирие, а считал его неизбежным. Что ж, в чем-то он прав: личная неприязнь не должна мешать работе. То, что он осознал свою ошибку и первым сделал шаг навстречу, определенно говорило в его пользу. Все же разговаривать с ним не хотелось. Слишком противоречивые чувства он вызывал во мне, но я понимала, что так или иначе буду вынуждена общаться с ним, нужно просто смириться с неизбежностью и минимизировать это общение.

Отложила записку и взяла букет с тем, чтобы убрать их подальше, а то и вовсе выбросить, но не смогла. Неосознанно поднесла цветы к лицу и вдохнула запах. В голове тут же промелькнула картинка – бескрайняя зеленая равнина, стройные кипарисы, легкие перистые облака на лазурном небосводе. Будто наяву слышала пение птиц, жужжание пчел, чьи-то голоса.

Во время учебы в университете я увлекалась флористикой, поэтому мне не составило труда понять значение этих цветов. Желтые и синие ирисы символизировали уважение и восхищение, белые, оранжевые и лавандовые альстомерии – родство душ, поддержку и неповторимость того, кому они адресованы. Отчего-то казалось, что отправитель вложил в этот подарок более глубокий смысл, чем могло показаться на первый взгляд, и рассчитывал на то, что я сумею его разгадать. Только откуда он мог знать, что я разбиралась в языке цветов?

– Ника, ау!

Коллеги, видимо, пытались дозваться меня какое-то время, потому что, даже зная мое неприятие чужих прикосновений, Марина дернула меня за рукав. Наваждение рассеялось. Воображение разыгралось не на шутку.

– У тебя такое лицо, будто ты достигла нирваны[1], – это уже Пашка, любитель восточной философии. – Я бы на твоем месте поторопился: шеф ждет.

– Так от кого цветы? – услышала я вопрос Леры, но только махнула рукой, не желая отвечать.

Волнение, которое я ощущала с утра, нарастало. Выпив еще успокоительных, отправилась к Нежинскому, в кабинете которого успел расположиться грек. Про себя я только так его и называла. Имя длинное и непривычное на слух, про фамилию вообще молчу. Стоит ли он таких усилий? А так грек и точка. Улыбнулась и вошла в комнату.

– Доброе утро! Вызывали, Михаил Федорович?

– Кому доброе, – начал тот, но грек перебил его:

– Здравствуйте, Вероника! Прошу прощения, что вчера высказал сомнения на счет вашей компетенции. Ни в коем случае не сомневаюсь в вашем профессионализме и смею надеяться на возобновления сотрудничества.

Он говорил по-русски, понятно, несмотря на акцент, и грамотно, но так официально, что скулы сводило. Интересно, он человек или робот?

Вновь улыбнулась последней мысли, но мужчины поняли меня иначе.

– Вот и славно, – подытожил Нежинский. – Вероника, дальше работать будешь непосредственно с господином Кер..., Кар...

– Можно просто Ник, – грек помог выйти шефу из щекотливого положения, а, может быть, просто устал слушать, как тот коверкал его фамилию. – Как я могу обращаться к вам?

– Оставим формальности, да, Ника? – ответил вместо меня Нежинский, впервые за два года назвав сокращенным именем.

Тон, которым были сказаны эти слова, не оставлял сомнений: если я хотела сохранить работу, то должна была проявить максимум дружелюбия.

– Конечно, Михаил Федорович, – выдавила фальшивую улыбку, которая, впрочем, никого не обманула.

***

Не успела вернуться к себе, как услышала голос Марины:

– Андрей приходил, спрашивал, когда ты вернешься.

– Что ты ответила? – спросила просто, чтобы поддержать разговор. Совершенно вылетело из головы, что мы договорились пообедать вместе. Странно, раньше подобная забывчивость не была мне свойственна, особенно когда дело касалось моего парня, а тут второй раз за месяц.

– Какая разница, что она сказала? – вмешалась Люда. – Ты бы видела, какое у него было лицо, когда он заметил на твоем столе цветы, заметь, не от него.

– Андрей не глуп, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

– Не скажи, – не унималась Люда. – Неизвестный поклонник – повод для ревности, а это вам двоим точно не помешает. Иначе он решит, что ты от него никуда не денешься. Тогда пиши пропало! И замуж не позвал, и время ушло.

– Сейчас многие сначала съезжаются, а потом женятся. Это нормально, – попыталась поддержать меня Марина.

– Ага, – прозвучало так, будто нам бесполезно что бы то ни было объяснять.

Меня забавляло подобное мнение коллеги. Она так это сказала, будто я была нужна кому-то еще, кроме Андрея. Знала бы Люда, сколько он со мной мучился, неизвестно, на чью сторону встала бы. С другой стороны, последнее замечание заставило задуматься: кто мы друг другу? Пара – вместе живем, работаем, спим, в конце концов, – но дальше обсуждений совместных планов на отпуск разговор никогда не заходил. Почему-то раньше не задумывалась об этом. Разве что-то изменилось теперь? Разве любовь прошла? Нет, так не бывает. И все же зерно сомнения, так метко брошенное коллегой, уже дало всходы: в душе поселилась неясная тревога.