Истинная вождя орков

Глава 1

"ИСТИННАЯ ВОЖДЯ ОРКОВ" Лана Воронецкая и Маша Бакурова

БЕСПЛАТНО ДО 22.08!♥️ УСПЕЙТЕ ПРОЧИТАТЬ ♥️

Я чувствую королевских стражей раньше, чем до ушей доносится звук. Они пахнут железом и болью, которую причиняют неугодным.

— Китти, беги! — шиплю, хватая младшую сестёнку за руку. — В лес, быстро! Никому не показывайся, слышишь? Если меня поймают, молчи, ничего не говори. Никому не признавайся, что была здесь.

— Но, Аля… — Китти цепляется за меня, а в глазах дикий страх.

— Прошу, малышка. Ради мамы. Ради себя. Уходи!

Захлёбываясь слезами, Китти бросается за арку, и дальше по открытой степи к молодой роще, за которой спасительный лес. Я смотрю вслед сестре, запоминая каждую маленькую деталь, будто вижу её в последний раз.

Выдыхаю только, когда она скрывается среди деревьев.

Сердце колотится, жар поднимается к горлу. Если меня найдут, мне конец. Но если найдут сестру — ещё хуже. Я готова умереть прямо сейчас, лишь бы защитить её.

Вдалеке слышны голоса, лязг оружия — приближаются королевские стражи. И инквизитор, конечно же, среди них.

Отчаяние и страх поднимают волну нестерпимого жара внутри. Накатывает приступ Жгучей Хвори. Той самой, которую в нашем королевстве боятся больше чумы. Каждый вдох, как глоток пламени.

Но в этот раз я не буду даже пытаться сдержать его.

Кожа горит, словно по венам течёт расплавленное железо. Я падаю на колени.

Страх за Китти становится последней каплей. Жар, который я сдерживала годами, вырывается наружу.

Всё тело будто охвачено пламенем. И это хорошо. Меня уже ничто не спасёт. Но я отвлеку внимание на себя.

Трава вспыхивает вокруг, кусты загораются один за другим. Я в центре огненного вихря, который сама же и создала. Воздух дрожит от жара, искажается в мареве над раскалённым камнем.

Крики стражников тонут в гуле крови и огня. Они заметили пожар, но не видят Китти. Хорошо. Пусть смотрят на меня, пусть идут сюда. Пусть хоть вся степь сгорит, лишь бы сестра успела сбежать.

Древняя арка на границе с магической Завесой начинает светиться. Сначала тускло, будто покрывается инеем, потом всё ярче — камень словно оживает, по нему бегут голубоватые прожилки. Воздух становится густым, как горячий мёд, переливается всеми оттенками радуги.

Всё вдруг становится нереальным. И на этой границе сна и яви мне мерещится гигантский мужской силуэт.

Я не понимаю, что происходит. Может, это предсмертные видения? Или Жгучая хворь наконец добралась до моего рассудка?

Высокий, как скала. Плечи, как горный хребет — широкие, мощные. Влажные чёрные волосы спадают на спину, на груди капли воды, поблёскивающие в свете пламени. Полуобнажённый, в одних кожаных штанах и с амулетом на шее.

Мускулы перекатываются под кожей, когда он движется — слишком плавно для такого огромного тела. Завораживает и пугает одновременно.

Но самое поразительное — его кожа. Она... зеленоватая? Или мне кажется сквозь языки пламени вокруг?

Он оглядывается, мгновенно оценивает ситуацию и бросается ко мне через огонь. Инстинкт самосохранения берёт верх — я пытаюсь отпрянуть. Но он быстрее, не даёт мне упасть в костёр.

Сильные руки подхватывают, прижимают к твёрдой груди. От незнакомца пахнет озёрной водой, хвоей и чем-то диким, неукротимым.

— Держись, — рычит он, и этот голос — глубокий, с хрипотцой — отдаётся во мне странной дрожью.

Я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Мир вокруг плывёт, размывается.

А я в замешательстве пялюсь на… зеленоватое мужское лицо с тёплым оттенком бронзы — резкое, волевое, с сильной челюстью и хищным изгибом губ. И глаза… тёмные, почти чёрные, как небо перед грозой. И в них власть, опасность и первобытная сила.

А ещё он едва слышно порыкивает. И чуть приоткрывает рот. А у меня округляются глаза, когда я вижу небольшие, но острые… клыки?

Он скашивает глаза, замечает моё изумление и… клыки исчезают с лёгким щелчком. А он быстро отводит взгляд. Смотрит прямо перед собой и упорно продолжает нести меня.

Орк?

Настоящий орк.

Но не такой, как в страшилках, которыми пугают детей. Не сутулый, не уродливый, не с гнилыми зубами и когтями.

Этот... величественный. Опасный. Дикий. И почему-то такой притягательный, что нет сил оторвать глаз. Хорошо, что он на меня не смотрит. Зато на него смотрю я.

Какие странные у меня фантазии… Если это орк, то почему он здесь? Пришёл из-за Завесы? Или я схожу с ума от жара?

А орк отчего-то прижимает меня к себе крепче. Так, что я едва могу сделать вдох.

Глава 2

Кожа орка горячая, но не обжигающая, как будто бы впитывает мой жар, забирает его в себя. По всему телу проходит дрожь. От страха, от боли и чего-то ещё — неведомого и острого.

Запоздало приходит мысль: а куда он, собственно, меня тащит? И зачем? Спас из огня? Но только от стражников так легко не спасти…

Они догонят и запросто расправятся с ним.

Хотя отчего-то мне больше не слышно ни их голоса, ни звона доспехов. Да и воздух вокруг стал прохладнее, и ещё… чище? Мой жар, кажется, поутих.

Запах гари исчез, сменившись ароматами трав и свежести.

Боги!

Когда я перестаю пялиться на мужское лицо, вижу вокруг нас совсем другой мир.

Мы стоим на берегу горного озера, окружённого скалами. Вода такая прозрачная, что видно каждый камушек на дне. Небо глубокого голубого цвета, с перламутровыми облаками. И тишина. Звенящая, нарушаемая лишь шёпотом ветра в скалах.

Орк всё ещё держит меня на руках, и я чувствую, как его сердце бьётся — ровно, сильно. Он смотрит на меня сверху вниз, и в его взгляде — удивление, настороженность и что-то ещё, чему я не могу дать название.

Я сошла с ума. Определённо.

Или я уже умерла? А может, это — предсмертный бред?

Потому что орки не такие. Они — чудовища из сказок, кровожадные монстры, пожиратели детей. А этот... этот смотрит на меня, будто я — самая большая загадка в его жизни.

И почему-то мой взгляд так и возвращается к его необычному лицу.

Я в полуобморочном состоянии. Застыла у орка на руках.

Он крепко держит.

Чувствую каждый мускул его тела — твёрдый, напряжённый, горячий. От пряного, слегка горьковатого запаха мужского тела кружится голова, сильнее, чем от Хвори.

Внезапно орк опускается вниз. Вместе со мной. Меня обжигает ледяная вода! Так, что дыхание перехватывает, и мозги прочищаются вмиг.

Моя единственная шёлковая сорочка — та самая, которую я берегла для особого случая и надела сегодня, решив, что терять уже нечего — мгновенно намокает, облепляя тело. Юбка, местами обгоревшая, тяжелеет от воды.

А орк оторопело застывает, рассматривая… мою грудь! Соски сжались и отчётливо просвечивают через тонкую ткань, как и контуры округлой груди. Да я как будто голая перед ним!

Что-то тёмное, голодное мелькает в мужских глазах, а по моей коже пробегает дрожь. И это не от холода, от чего-то совсем другого.

— А-а-а! — визг вырывается сам собой, когда холод пронзает кожу. — Отпусти меня!

Я дёргаюсь и извиваюсь в его руках. Ещё страшнее от странных чувств, будоражащих кровь. Да так, что даже в горной ледяной воде мне вдруг становится тепло.

А орк отпускает меня. Внезапно, будто обжёгся. Об мой визг?

И я понимаю, что здесь глубоко. Слишком глубоко. Вода смыкается над головой, а без крепких мужских объятий холод опять забирает в свой плен, сковывает движения.

Я пытаюсь выплыть, но одежда тянет вниз, лёгкие горят от нехватки воздуха. Паника затапливает меня вместе с водой, которая заливается в горло и не даёт дышать.

Неужели я выжила в огне, чтобы утонуть?

И вдруг сильные руки снова хватают меня, вытягивают на поверхность. И я уже сама цепляюсь за орка, как утопающий за соломинку — за его плечи, шею, ощущая под пальцами твёрдые мышцы и горячую кожу. Он такой большой, такой надёжный. Рядом с ним я чувствую себя хрупкой, маленькой, но странно защищённой.

Я почему-то знаю, что он не отпустит. Не даст утонуть.

— Дыши, — рычит он, и глубокий мужской баритон с лёгким странным акцентом отдаётся вибрацией в моём теле.

Я пытаюсь, но вода попала в лёгкие, и я надсадно кашляю, задыхаюсь.

Орк выдёргивает меня из воды, рывком укладывает на траву. Я захлёбываюсь, кашляю, не могу вдохнуть — в груди горит, в голове шумит кровь.

Огромные ладони скользят по моему телу, проверяют, цела ли я, но каждое прикосновение оставляет за собой огненный след, будто он не только спасает, но и разжигает во мне новый, странный жар.

Орк склоняется надо мной, зеленоватое лицо нависает совсем близко — суровое, с влажными прядями, прилипшими ко лбу.

Его рука ложится мне на грудь, чуть выше сердца, и он резко, уверенно надавливает — раз, другой, третий. Я сжимаюсь от неожиданности, но вдруг чувствую, как вода внутри меня будто сдвигается, и в следующий миг он делает вдох — глубокий, властный, и его губы накрывают мои, выдыхают мне в рот.

Он пытается помочь мне дышать!

Я ощущаю его дыхание, горячее, насыщенное жизнью. Он снова нажимает мне на грудь, ещё раз, и снова его губы приникают к моим и отстраняются, давая мне откашляться водой.

Я делаю судорожный вдох. Потом выдох. Моё дыхание выравнивается и… я снова чувствую чужие губы на своих.

Только на этот раз его язык скользит внутрь, настойчиво, требовательно, и я теряюсь между желанием оттолкнуть и желанием раствориться в этом неожиданном поцелуе.

Мужские губы мягкие, но настойчивые. Он будто пьёт меня, и вместе с этим… забирает остатки Хвори? И словно наполняет меня своей силой.

Разум туманится, тело предательски отзывается. По коже опять пробегает дрожь, сердце стучит в висках, а внутри всё сжимается в сладком ожидании.

Его рука скользит по моей шее, задерживается на ключице, большой палец обводит линию подбородка. Поцелуй разжигает во мне новый, незнакомый голод. Я хватаюсь за мужские плечи, ощущаю под пальцами горячую, влажную кожу, твёрдые мышцы, силу, которая могла бы раздавить меня, но вместо этого держит бережно, почти нежно.

Орк углубляет поцелуй, его язык проникает глубже, и я отвечаю, сама не понимая, как это происходит. Всё тело горит, но уже не от Жгучей хвори, а от чего-то другого, дикого, запретного, сладкого.

Настойчивые пальцы спускаются ниже, находят мою грудь, очерчивают контур соска сквозь мокрую ткань. Дыхание перехватывает, но уже не от боли.

Живые арты!

Знакомьтесь, это - Алия, милая человеческая девушка, с сильным стержнем внутри

А это - брутальный красавчик, горячий вождь горных орков ДарХан

(ему ещё предстоит научиться быть нежным с Алией. Устраиваемся поудобней, у наших горев всё впереди)

Стань частью истории, где сильные орки обнимают крепко, а любят нежно и защищают по-настоящему!❤️❤️❤️

ВСЕМ ПРИВЕТ!

РАДА ПРИВЕТСТВОВАТЬ В НОВОЙ ИСТОРИИ,

В ГОРЯЧЕМ МИРЕ ОРКОВ, где нас с вами ждёт брутальная нежнятина

и истинная любовь сурового и властного вождя ❤️

БЕЗМЕРНО ЦЕНЮ ВАШИ комментики и ЗВЁЗДОЧКИ⭐ (кнопка МНЕ НРАВИТСЯ, если с версии ПК)

НЕ ЗАБЫВАЙТЕ КИДАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКУ, чтобы не потерять

Глава 3

Ранее этим утром

— Аля, ты здесь? — шёпот сестры разрезает тишину.

Сжимаюсь в тени полуразрушенной древней арки на границе Магической Завесы в степи.

Холодный страх мгновенно обжигает меня сильнее жара от Жгучей Хвори, который последнее время я больше не могу контролировать.

Я снова горю изнутри.

И прячусь я здесь в надежде, что магия этого места хоть немного остудит жар. Но сегодня даже ветер не приносит облегчения.

Китти не должна была приходить. Я запретила младшей сестрёнке искать себя. Слишком опасно. Если узнают, что она помогает мне, пострадает и она, и вся наша семья.

Но младшие сестры не умеют слушаться, особенно когда в воздухе пахнет бедой.

Китти осторожно ступает по сухой траве, а я не могу сердиться. Только боюсь за неё.

Выныриваю из тени арки, стараюсь улыбнуться, будто всё в порядке. Китти бросается ко мне, обнимает крепко, как в детстве, когда ей снились кошмары.

— Ты глупая, — шепчу ей в волосы. — Я же просила…

— Я не могла иначе, — она упрямо шмыгает носом. — Я не могу бросить тебя одну.

Китти суёт мне в руки узелок: хлеб, сыр, яблоко.

— Ты должна есть. Ты и так совсем прозрачная стала, — пытается улыбнуться, но губы дрожат.

Я отворачиваюсь, чтобы она не увидела, как мне тяжело даже держать этот узелок. Жар нарастает, будто кто-то раздувает угли внутри меня.

— Аля, — Китти пытается заглянуть мне в глаза, — давай вернёмся домой?

Качаю головой.

— Нет, Китти. Тогда пострадаешь и ты, и мама с папой. Я не позволю.

— Может… сбежим вместе? Я не оставлю тебя здесь, слышишь? — сестрёнка складывает ладони в умоляющем жесте.

— Китти! — приходится заговорить о том, о чём обычно мы не говорим вслух. —Ты же знаешь, что… со Жгучей Хворью долго не живут. Мне и так повезло дожить до двадцати трёх. Большинство умирают ещё в детстве.

Мой голос срывается, но я стараюсь говорить ровно, будто озвучиваю простой факт.

Сестра отчаянно настаивает:

— Ты сильная, Алия. Ты справишься. Моя сестрёнка не может умереть. Или так запросто сдаться! Почему ты даже не хочешь слышать о предложении инквизитора?

Я сжимаюсь сильнее.

Китти ещё только восемнадцать. Она совсем наивная, не понимает, что творит этот человек.

— Китти, их магия продлит мою жизнь совсем ненадолго. А потом… поставят клеймо, чтобы запечатать Хворь, и запрут в изоляции. Как всех остальных.

Я вспоминаю рассказы о том, как люди с Хворью сгорают заживо, мучительно и долго, в одиночестве, в каменных казематах.

— Лучше бы меня сразу сожгли, — вырывается в сердцах.

Китти стирает слёзы.

— Но инквизитор обещал позаботиться о тебе, облегчить страдания. Кто знает, может, с его артефактами ты проживёшь ещё ни один год…

Я смотрю на неё. Может, ей и пора повзрослеть.

— Знаешь, что он потребует взамен? — мой голос становится ледяным. — Красивых девушек вроде меня он не просто лечит.

В мыслях всплывают слухи: знать может поделиться магией, но взамен требует… слишком многого. И среди аристократов полно извращенцев, которым мало просто удовлетворить мужскую похоть. Особой жестокость славится инквизитор, который уже давно положил на меня глаз.

Годами я скрывала свою болезнь, надеялась просто тихо исчезнуть, не доставляя никому хлопот. Но теперь… теперь все знают. Я подожгла тот проклятый амбар на ярмарке, когда не смогла сдержать жар. Теперь у инквизитора есть повод.

— Китти, малышка, лучше я спрячусь подальше от людей, чтобы никому не навредить. Хочу прожить последние дни на свободе, а не в тюрьме.

Я глажу её по щеке, стараясь улыбнуться, будто всё это совсем не страшно.

Китти всхлипывает и вдруг, чтобы скрыть слёзы, резко выпрямляется.

— Смотри, — шепчет она, — какой красивый цветок!

Она указывает туда, где у самой арки, среди мха и камней, распустился необычный бутон — хрупкий, но сияющий, как кусочек грозовой тучи, подсвеченный солнцем.

Я замираю.

— Он… правда красивый, — выдыхаю, чувствуя, как на мгновение жар внутри уступает место странному, тревожному восторгу.

Китти улыбается сквозь слёзы.

— Это ведь не просто Завеса, а настоящее магическое место, — Китти почти шепчет, будто боится спугнуть чудо. — Я никогда не видела такого прекрасного цветка.

Она уже тянется к нему, пальцы дрожат от нетерпения — хочет сорвать, вплести в волосы, как маленькая девочка, которая всё ещё верит в сказки.

— А вдруг это тот самый… цветок судьбы? — в её голосе надежда и восторг.

Китти всегда была наивной. Верит, что каждый цветок — знак, что за Завесой прячется волшебство, а не опасность. В отличие от меня.

Я не верю в сказки. Не верю в спасение. Только в жар, который пожирает меня изнутри, и в страх за Китти.

Я улыбаюсь ей, стараясь говорить легко, хотя внутри всё сжимается.

— Обязательно встретишь своего любимого, — шепчу, — и будете вы счастливы, как в сказке.

Может, и правда… Пусть рядом с ней появится кто-то, кто сможет позаботиться о ней, когда меня не станет.

Ведь Китти здорова. И у неё есть шанс.

Я смотрю на цветок. Он вспыхивает в луче от солнца: лепестки, как языки грозового пламени, серебристо-синие, тёмные с тонкой прожилкой, будто в них застыли молнии. Грозовая лилия. Я не могу отвести взгляд.

— Какой он… — начинаю я, но Китти перебивает, глаза у неё сияют:

— Кристальный эдельвейс! Белый, как снег, и светится, будто внутри спрятана звезда!

Моргаю. И открываю рот, чтобы возразить, но… в этот момент в степи появляются стражники.

Глава 4

ДарХан

Вода в горном озере обжигает даже мою кожу, но я не обращаю внимания. После долгого перехода через ущелье только здесь можно по-настоящему смыть пыль и усталость. Я наклоняюсь, окунаю голову, чувствуя, как холод проникает до костей, очищает разум.

РейТан опять ушёл. Один. У шамана, как всегда, свои тайны и загадки. Сказал, что должен пройти вдоль Завесы, прислушаться к шёпоту духов, и что мне лучше не мешать.

Он обещал всё объяснить позже. Как будто я не знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать — объяснит он только то, что сочтёт нужным.

Шаман всегда был странным, даже для нашего народа. Слишком задумчивый, слишком погружённый в мир духов. Иногда мне кажется, что он живёт наполовину в нашем мире, и наполовину в том, куда обычным оркам нет доступа.

Но его ритуалы работают, его предсказания сбываются, а его советы... что ж, они не раз спасали наш клан от беды.

Мы с РейТаном две стороны одной монеты.

Я — сила клана, его защита, его меч и щит. Моё слово закон в бою и в повседневных делах.

Шаман же поддерживает связь с духами, с предками, с самой землёй. Без него мы были бы просто сильными зверями, без него мы потеряли бы свой путь.

Над нами только старейшины племени. Они хранят мудрость поколений, их слово последнее в спорах, но в обычные дни они не вмешиваются. Так было всегда, так будет и впредь.

Три дня назад РейТан ворвался в мой шатёр среди ночи, глаза горели, как у безумца. Сказал, что духи говорили с ним, что ему нужно срочно ехать к Завесе. К той самой древней арке, где граница между мирами тоньше всего.

Он хотел ехать один, но я не позволил. Завеса не место для одиночек, даже для шамана. Слишком много легенд о тех, кто исчез там навсегда.

Завеса... Магический барьер, отделяющий наш мир от мира людей. Предки создали её много поколений назад, чтобы остановить распри между народами, чтобы не позволить нам истребить друг друга.

И по завету предков, когда-нибудь мы обязаны заключить с людьми мир.

А пока… никто не смог пересечь границу и вернуться. Только шаманы, когда собираются в общий круг, могут заглянуть сквозь Завесу и подсмотреть.

Люди даже не знают, что мы существуем. Для них мы сказка, страшилка для непослушных детей. И пусть так и остаётся.

Вытаскиваю голову из воды, отряхиваюсь, как зверь.

Мой скакун, Гром, стоит на берегу, щиплет траву. Он не просто конь, он мой тотемный зверь, боевой товарищ, почти брат. Чёрный, как безлунная ночь, с глазами, в которых пляшет огонь, с характером, не уступающим моему. На его лбу природная отметина в форме молнии, которая в моменты опасности, словно светится изнутри.

Мы выбрали друг друга в день моего испытания на вождя. Никто не мог укротить этого дикого жеребца, родившегося во время великой грозы. Он сбрасывал всех, кто пытался сесть на него, даже убил двух неудачливых наездников.

А когда я подошёл к нему, просто замер, глядя в глаза, будто заглядывал в душу. Потом опустился на колени, позволяя себя оседлать.

Шаман сказал, что это знак духов. Конь-гроза и вождь-гора нашли друг друга. С тех пор между нами связь, которую не объяснить словами. Я чувствую его мысли, а он мои.

Гром поднимает голову, фыркает, предупреждая об опасности. Его грива встаёт дыбом. И молния слегка отсвечивает на его лбу.

Что-то не так. Я напрягаюсь, вглядываясь в серебристое свечение вокруг древней арки. Завеса колеблется, как будто кто-то пытается прорваться с той стороны.

Встаю в полный рост, в боевую стойку, готовлюсь принять бой. Никто не проходил через Завесу уже много поколений. Шаман говорил, что это невозможно, если только… духи не соизволят.

Воздух вспыхивает ослепительными радужными переливами, и я вижу пожар. Огонь пожирает сухую траву и кусты. Да так, что поднимается высокой стеной. А в центре пламени… тонкая фигура. Ещё и с бледной кожей.

Человеческая женщина?

Какая же непривычная. Волосы цвета осенних листьев, странная одежда. Она кажется такой хрупкой, что ветер мог бы сломать её. Что уже говорить о бушующем костре?

Я действую без раздумий — бросаюсь вперед, сквозь пламя, хватаю её, прижимаю к себе. Очень осторожно, боюсь переломить. Её тело горячее, словно это внутри неё горит пожар, но кожа вроде не обожжена. Обуглилась только тряпка, скрывающая ноги.

Странно, но, когда я касаюсь её, жар словно перетекает в моё тело, наполняя силой. Я чувствую, как что-то внутри откликается — древнее, дикое, забытое.

Не задумываясь, несу девушку к озеру. Нужно остудить её жар.

Она такая лёгкая в моих руках, почти невесомая.

Даже ЛейРа, внучка старейшины ТарГона, самая хрупкая из наших женщин, и та крепче, тяжелее.

ЛейРа всегда выделялась среди орчанок своей слабостью, за что ей приходилось несладко. Сколько раз я защищал её в детстве от насмешек, сколько раз учил держать меч, когда другие уже давно владели им в совершенстве.

Мы выросли вместе, и я всегда испытывал к ней особую нежность. Не как к женщине, а как к младшей сестре, которую нужно оберегать.

Но эта человечка... она совсем другая. Даже слабее ЛейРы.

Я опускаю её в воду, и необычная тонкая ткань мгновенно прилипает к телу, обрисовывая каждый изгиб. Она такая бледная, почти прозрачная, со странными пятнышками, как будто солнце рассыпало искры по её коже. Волосы цвета пламени. Ни у одной орчанки таких нет. Черты лица мелкие, тонкие, будто вырезанные из кости.

Она должна казаться мне слабой, чужой, неправильной. Я должен испытывать к ней в лучшем случае любопытство, как к диковинной зверушке. Но что-то в ней... притягивает.

Что-то в изгибе её шеи, в линии плеч, в округлых грудях с затвердевшими от ледяной воды сосками, которые так отчётливо видно через тонкую ткань, заставляет меня смотреть, не отрываясь. А как её кожа пахнет! Так что мне хочется всю её облизать.

Человечка красива?

По нашим меркам, скорее нет.

Но она кажется такой чужой, и даже чем-то опасной, запретной. И это тревожит меня больше, чем я готов признать.

Глава 5

Алия

Я сижу на берегу, дрожа от холода и смущения. Мокрая одежда облепила тело, и меня бьёт озноб несмотря на то, что я, наверное, красная, как рак, со стыда.

Слышу плеск, выдыхаю и перевожу дух.

Решаюсь чуть приоткрыть глаза. А потом и вовсе широко распахиваю их. Не могу отвести взгляд от озера, где плавает орк. ДарХан. Какое странное имя, такое же чужое, как и он сам.

Он движется в воде с невероятной грацией для такого крупного тела. Мощные руки рассекают гладь озера, спина блестит на солнце. И вдруг он выпрыгивает из воды, как морское чудовище из легенд, выгибаясь в воздухе. Капли воды разлетаются вокруг, сверкая в лучах солнца.

Затаиваю дыхание от восторга. Его тело... да, зеленоватое, но такое... совершенное. Широкие плечи, узкая талия, мускулы, перекатывающиеся под кожей при каждом движении. Он похож на дикого зверя — опасного, но завораживающе красивого.

Стук копыт прерывает мои мысли. Громкий, тяжёлый, приближающийся. Сердце пропускает удар. Нет, только не это! Неужели стражники тоже прошли через Завесу? Неужели я привела беду и сюда?

Жгучая Хворь мгновенно возвращается, поднимается от живота к груди, к горлу. Я медленно поворачиваюсь на звук и каменею.

Ко мне на полном скаку мчится огромный чёрный конь. Такого я никогда не видела. Он выше любого скакуна из королевских конюшен, с мускулистыми ногами и развевающейся гривой, похожей на грозовую тучу. Глаза горят красным, как угли в костре.

И эта махина несётся прямо на меня, земля дрожит под копытами. Это прекрасно и ужасающе одновременно. Я не могу двинуться с места, заворожённая зрелищем. Голова кружится, жар усиливается, поднимается волнами.

Конь приближается, и я закрываю глаза, готовясь к столкновению.

Да какая уже разница — сгореть изнутри или быть растоптанной диким конём в землях орков? Мне всё равно осталось недолго.

Но…

…вместо удара слышу громкое фырканье. Открываю глаза, а конь стоит передо мной, огромный, дышащий паром, с развевающейся гривой. И... он не выглядит агрессивным. Наоборот, он наклоняет голову и тычется тёплой мордой мне в плечо, словно старый знакомый.

— Ты... ты что? — шепчу я, не веря своим глазам.

Конь тихо ржёт, почти мурлычет, и снова тычется мордой, теперь уже в руку, словно просит погладить. Я всегда любила лошадей, но никогда не видела такого гиганта. И уж точно не ожидала, что этот громила… будет ластиться, как котёнок.

— Ты красивый, — говорю, осторожно поднимая руку. — Такой красивый и странный.

Касаюсь его морды. Конь прикрывает глаза, явно наслаждаясь лаской.

Я глажу его по шее, которую он ко мне склонил, по гриве. На ощупь она похожа на грозовое облако — мягкая, но с лёгким покалыванием, как в воздухе перед бурей. Опять я думаю про грозу?

На ум приходят образы — грозовая лилия и ещё… глаза вождя орков. Неужели этот конь его?

На этом Жгучая Хворь берёт своё. Огонь рвётся наружу. С кончиков пальцев срываются искры, и я в ужасе отдёргиваю руку.

— Нет, нет, прости! Я не хотела!

Но конь не пугается. Он смотрит на искры с любопытством, а потом... лижет мою руку своим шершавым языком, словно пытается слизать пламя. И, что самое странное, огонь не причиняет ему вреда. Наоборот, кажется, ему это... нравится?

Только вот приступ уже начался, и огонь внутри меня разгорается всё сильнее.

Я пячусь задом, подальше от волшебного коня. Тяжело дышу, пытаясь бороться с приступом. Пламя вырывается из-под кожи, окутывает руки, плечи. Хорошо, что здесь не степь. Влажная трава у озера не загорается.

Конь громко ржёт. Грива встаёт дыбом, а отметина на лбу в виде молнии вдруг начинает сиять.

Зверь отворачивается к озеру, продолжает ржать, встаёт на дыбы. Боже, неужели он так зовёт своего хозяина?

Моя юбка тлеет местами, несмотря на то, что всё ещё мокрая. Я чувствую, как силы покидают меня. Это конец. Я всегда знала, что Жгучая Хворь однажды убьёт меня. Просто не думала, что это случится в чужом мире, рядом с волшебным конём.

— Тише, красавец, — шепчу я, протягивая пылающую руку. — Всё хорошо. Твой хозяин не поможет. Никто не поможет. Так и должно быть. Просто... не бойся огня.

— Ещё как поможет, — раздаётся грубый голос из-за коня.

Неужели ДарХан? Он же был так далеко… Как он успел так быстро? Так перепугался за своего коня?

Голый и злой орк, мокрый, с каплями воды на коже, с решительным выражением на лице делает шаг ближе и опускается на колени передо мной, хватает за плечи и... целует.

Его губы накрывают мои. Требовательно, властно.

Как бы его не обжечь?

Я должна сопротивляться, должна оттолкнуть его, но... не могу. Не хочу. Его поцелуй глубокий, жадный, будто он пьёт меня. И я отвечаю, сама не понимая, почему. Может, потому что умереть с поцелуем на губах лучше, чем в одиночестве? Или потому, что мне нравится, как он это делает: уверенно, сильно, но не грубо?

И вдруг я чувствую, как Жгучая Хворь... отступает. Не гаснет совсем, но словно перетекает в орка, через наши соединённые губы. Он действительно пьёт мой огонь, забирает мою боль, мой жар. Это невозможно, но я чувствую облегчение. Как это может быть?

Вцепляюсь в его плечи, прижимаюсь ближе, не желая, чтобы это заканчивалось. Его руки скользят по моей спине, прижимают к твёрдой груди. Я чувствую его сердцебиение, его силу, тепло мощного рельефного тела.

Когда он наконец отрывается от моих губ, я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Пламя погасло. Боль ушла. Осталась только странная, тянущая пустота внутри и... что-то ещё. Что-то новое, незнакомое, пугающее и манящее одновременно.

Но вдруг ДарХан отпускает, отворачивается и сплёвывает, морщится, словно проглотил что-то горькое. Проводит тыльной стороной ладони по губам, стирая следы нашего поцелуя.

Моё сердце сжимается от неожиданной обиды. Конечно, ему было противно. Я же человек, чужая, не такая как они.

— Как... как ты это сделал? — шепчу я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, чтобы он не заметил моего смущения.

Глава 6

Я поворачиваюсь на звук копыт и замираю. К нам приближается всадник, и воздух вокруг него словно дрожит от жара, хотя солнце уже клонится к закату. На шее незнакомца что-то тускло поблёскивает и потрескивает — амулеты? Земля под копытами его коня слегка дымится, будто раскалённая.

Гром резко поднимается с травы, не дожидаясь разрешения ДарХана. Он фыркает, встряхивает гривой и решительно встаёт между мной и приближающимся всадником. Я чувствую, как напрягается его огромное тело. Конь вождя защищает меня?

— Да что с тобой сегодня? — недоумевает ДарХан, глядя на него. — Это же РейТан и его Ветер.

Вождь делает шаг к Грому, явно намереваясь приструнить его, но я инстинктивно прижимаюсь к тёплому боку коня.

— Не надо, — шепчу я. — Он просто... беспокоится.

ДарХан замирает, удивлённо глядя на меня, потом на коня. Я чувствую, как через их связь проходит что-то тревожное.

— Странно, — бормочет он. — Почему Гром так реагирует на приближение шамана? Может на солнце перегрелся?

Его конь чуть успокаивается, когда понимает, что заслонил меня от чужака.

Шаман резко останавливает своего скакуна, сжимая поводья так сильно, что костяшки пальцев белеют. Долгая пауза. Он смотрит на меня так пристально, что мне хочется спрятаться ещё глубже за Громом. Шаман стискивает челюсти, но быстро берёт себя в руки и медленно, обдуманно спешивается.

Два могучих орка приближаются друг к другу. ДарХан сжимает предплечье шамана — крепко, по-воински, демонстрируя силу захвата. Тот отвечает тем же. Жест говорит об их равенстве и взаимном уважении.

Это так у них воины приветствуют друг друга?

— Она появилась из-за Завесы, — говорит ДарХан, кивая в мою сторону.

— Что вы тут делали? — спрашивает шаман, подозрительно щурясь.

Необдуманно выглядываю из-за Грома.

— Ничего! — поспешно отвечаю, чувствуя, как лицо снова вспыхивает.

Я прижимаюсь к горячему боку коня, пряча неловкое смущение.

ДарХан смотрит на меня с лёгкой усмешкой, но подтверждает:

— Разговаривали. Она рассказывала о себе.

Шаман пытается подойти ближе ко мне, но Гром предупреждающе фыркает. В глазах РейТана вспыхивает раздражение.

— Наконец-то... — бормочет он, изучая моё лицо, но не объясняет, что имеет в виду.

— Что? — не понимаю я.

— Духи говорили о её приходе, — продолжает шаман, не отводя от меня взгляда. — Но ты, ДарХан, действуешь слишком поспешно. С чужаками нужно быть осторожнее.

Я чувствую напряжение между орками, но не понимаю его причин. Что-то здесь не так. Инстинктивно жмусь к Грому сильнее.

— Ты не понимаешь знаков духов, вождь, — добавляет РейТан с лёгким упрёком и резко меняет тему. — Я проверил Завесу в сторону запада, но по пути почувствовал, что она колеблется в трёх милях отсюда на восток. Нужно посмотреть, не попал ли кто ещё из людей к нам.

ДарХан хмурится:

— Возможно, Гром беспокоится не просто так. Там что-то происходит?

— Поезжай, проверь, — настаивает РейТан. — Духи не терпят промедления.

— А можно... можно я поеду с тобой? — робко спрашиваю я.

Мысль остаться наедине с этим странным шаманом пугает до коликов в животе.

— Нет, — резко возражает РейТан. — Моя обязанность как шамана — проверять всех чужаков. Духи послали мне видение о тебе. Я должен с тобой поговорить.

— Девушка сама мне всё расскажет, — добавляет он, глядя на ДарХана. — Мне нужно понять, как она прошла через Завесу.

— Её зовут Алия, — вождь склоняет голову к плечу, рассматривая шамана.

— Ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь в таких вещах, — заканчивает тот с нажимом.

ДарХан колеблется, глядя то на меня, то на шамана.

— Ты можешь пока задать РейТану свои вопросы о возвращении домой, — говорит он мне. — Я полностью ему доверяю. И я быстро вернусь.

Он подходит к Грому, но конь упрямо встряхивает гривой и остаётся рядом со мной. ДарХан хмурится, концентрируется, на его лице напрягаются мышцы.

Через несколько секунд Гром неохотно отходит от меня, но в его глазах читается явное недовольство.

— Что с тобой сегодня не так? — удивлённо бормочет ДарХан, поглаживая коня по шее. — Ты ведёшь себя совсем странно.

— Вот видишь, — подхватывает РейТан, — и Гром чувствует, что что-то не так. Животные не ошибаются в таких вещах. Вам надо поспешить, проверить, что там происходит.

ДарХан запрыгивает на Грома. Слишком грациозно для такого мощного тела. Смотрю в восхищении, чуть приоткрыв рот. Краем глаза ловлю недовольный блеск в глазах шамана.

Гром всё ещё оглядывается на меня, словно не хочет оставлять.

— Я скоро вернусь, — говорит ДарХан, встречаясь со мной взглядом. — РейТан поможет тебе с вопросами о Завесе.

Он пришпоривает Грома, и тот неохотно трогается с места, то и дело оборачиваясь. Вскоре они скрываются за деревьями, и я остаюсь наедине с шаманом.

РейТан смотрит на меня долго, изучающе, и его взгляд меняется — становится мягче, но от этого пугает меня сильнее.

— Итак, огненная девочка, — говорит он, и в его голосе звучит что-то, от чего по спине бежит холодок.

Зачем ДарХан оставил меня с ним наедине?

Шаман стоит передо мной, не менее властный и давящий, чем ДарХан. Могучий, с выразительным рельефом мускул. Открытая кожаная броня не скрывает, а лишь подчёркивает его силу.

Широкие плечи, мощная грудь, руки, способные сломать человека пополам. Но главное, это налёт таинственности. Множество амулетов на шее и запястьях тускло поблескивают. Магия буквально фонит в воздухе рядом с ним, заставляя кожу покалывать от напряжения.

— Наконец-то мы можем поговорить наедине.

Шаман специально отправил ДарХана подальше? Что ему надо от меня?​

Тишина у горного озера давит. Только плеск воды о камни да шелест листьев в кронах деревьев нарушают безмолвие. Солнце клонится к закату, окрашивая водную гладь в золотистые тона, но красота пейзажа не успокаивает.

Глава 7

ДарХан

Чем дальше удаляюсь от озера, тем сильнее нервничает Гром. Его грива встаёт дыбом, копыта высекают искры при каждом шаге. Через нашу связь проходят волны тревоги, которые становятся всё сильнее.

Завеса в порядке — никаких следов новых пробоев. Но что-то не так. Что-то очень не так.

— Назад, — рычу я, разворачивая коня. — Быстро!

Гром не нуждается в дополнительных объяснениях. Он собирается, мускулы напрягаются, и мы делаем затяжной прыжок — не обычный галоп, а пространственный скачок, доступный только тотемным зверям.

Мир размывается вокруг нас, ветер ревёт в ушах, земля проносится внизу пятнами зелени и камня.

Выходим из прыжка у самого озера и… сердце внезапно пропускает удар.

Дым. Ритуальные травы. И сквозь этот дым видно силуэт моей огненной девы. Голой. Она стоит перед РейТаном, прикрываясь руками, а он... он смотрит на неё.

Орки не стыдятся своих обнаженных тел. В этом нет ничего запретного. Мы все — часть природы. Нагота естественна.

Но… отчего тогда ярость взрывается во мне, как вулкан?

— РЕЙТАН! — рычу я, спрыгивая с Грома.

Как он посмел?! Почему она разделась перед ним, когда отказалась передо мной?

Умом понимаю — это ритуал, древний закон. Но внутри всё разрывается от ревности и гнева. Она МОЯ. Только я должен видеть её такой.

— ДарХан, подожди! — кричит шаман, поднимая руки. — Это ритуал очищения! Я проверяю её на проклятия!

— Ритуал?! — взрываюсь я. — Ты заставил её раздеться!

Бросаюсь на шамана, кулак летит ему в лицо. РейТан уворачивается, его амулеты вспыхивают защитным барьером. Моя рука проходит сквозь мерцающий щит, но удар ослабевает.

— Она чужачка! — оправдывается шаман, отступая. — Закон требует...

— К духам твой закон! — рычу я.

Внутри меня пробуждается огонь — тот самый, что забрал у Алии. Её магия откликается на мою злость, вспыхивает красным пламенем вокруг рук. Бью снова, и на этот раз барьер шамана трещит.

Защищаясь, РейТан призывает силу земли. Камни поднимаются с берега, летят в меня. Уклоняюсь, хватаю один из валунов и швыряю обратно. Он рассыпается о новый щит шамана.

— Прекратите! — кричит Алия, но мы не слушаем.

Черпаю силу из земли под ногами, из воды озера. Моя природная магия смешивается с остатками огня, который я вытянул из человечки, и создаёт что-то новое, мощное. Пламя на руках становится золотистым, обжигающим.

— Ты не имел права! — рычу я, метая огненные шары.

— Я — шаман! — кричит РейТан, призывая ветер. — Моя обязанность...

— Твоя обязанность — спрашивать разрешения у вождя!

Мы сходимся в рукопашной. Его кулак целится мне в рёбра, мой ему в челюсть. Магия искрит вокруг нас, земля дымится под ногами. Он сильный, но я сильнее. И я разъярён.

— ДарХан, остановись! — снова кричит Алия. — Он не сделал ничего плохого!

Но её слова только подливают масла в огонь. Она защищает его? После того, что он заставил её сделать? Шаман уже успел сделать то, чего она не разрешила мне?

Ар-рррр….

Бью РейТана в живот, он сгибается, но тут же отвечает ударом в плечо. Его магия обжигает, но моя — сильнее.

— Она не твоя! — рычит он внезапно. — Духи послали её не для тебя!

— Что ты сказал?! — взрываюсь я.

И тут происходит нечто неожиданное, что заставляет нас остановиться и замереть. Воздух вокруг вспыхивает. И это Алия горит! Вся, с головы до ног. Но огонь её не сжигает. Её глаза пылают Жгучей Хворью.

— ХВАТИТ! — кричит она, и волна пламени срывается с её рук.

Огненная стена несётся прямо на РейТана. Он едва успевает поставить щит, но сила удара отбрасывает его к самой воде.

Алия стоит посреди языков пламени, прекрасная и грозная, как богиня войны. Огонь бушует вокруг неё, отзываясь на эмоции.

— Не смейте драться из-за меня! — рычит она, и в её голосе столько силы, что мы оба наблюдаем в восхищении.

Такая хрупкая маленькая человечка и столько внутренней силы и огня!

Я просто не могу отвести взгляд. Она невероятна. И, похоже, Алия пытается защитить меня?

Не РейТана.

Гнев чуть притупляется и оседает. Бросаю на шамана короткий взгляд свысока.

Только, вот, зря я думал, что огонь не вредит человечке.

Потихоньку огонь распространяется, пожирая сухостой среди травы. Яркий язык пламени взвивается, слизывая одежду человечки, которая валяется на земле.

— Алия! Огненная дева, останови огонь. Шаман извинится, и мы спокойно поговорим.

Она надсадно выдыхает с хрипом:

— Не могу.

Ноги девушки подкашиваются, она оседает на колени.

Если огонь не причиняет ей вреда снаружи, то её болезнь сжигает хрупкое создание изнутри.

— Остановись, — реву, что есть мочи. — Ты же вредишь прежде всего себе!

Я делаю взмах рукой, волной магии черпаю воду из озера и тушу занявшийся вокруг Алии огонь.

Шаман утирает разбитую губу и отмирает. Присоединяется ко мне. Ещё пару общих усилий и огонь полностью стихает, оставляя после себя выжженный след.

Отчаянно взываю к другу:

— РейТан, да помоги же ей. Ты шаман или кто? Сделай что-нибудь. Жгучая Хворь сейчас сожрёт человечку изнутри.

— Это не болезнь, — шаман быстро приближается к Алии. — Это источник магии. Он в ней.

Огонь, который продолжает полыхать вокруг девушки, обжигает шамана. Тот стискивает зубы, но протягивает руку, несмотря на боль. Укладывает ладонь Алии на плечо.

Он трогает МОЮ человечку! Р-ррр…

Хоть бы сумел помочь.

Запах трав смешивается с палёной кожей шамана. И слышится скрип его зубов. Но по его лицу не скажешь, что у него горит плоть.

Шаман делает глубокий вдох, на выдохе поясняет:

— Магия, ДарХан. Её убивает слишком большой поток, накопленный внутри. Сейчас вытяну в амулеты.

О… я вижу, и даже на расстоянии чувствую её огонь. Действительно, фонит магией. Как же я сразу не разглядел?

Люди настолько отвыкли от магии, что принимают природный источник силы за болезнь? Не контролируют её, не управляют. И заживо сгорают, не сумев с ним совладать?

Глава 8

Алия

Сознание плывёт, как в тумане. Смутные образы мелькают перед глазами — ДарХан и шаман дерутся, их магия искрит в воздухе, а я... я испугалась. Так испугалась за вождя, что Хворь мгновенно разрослась во мне и вырвалась наружу, чтобы остановить этот безумный бой.

Слава богам, всё закончилось хорошо.

Теперь я в объятиях ДарХана, и это... это прекрасно.

Он подхватил меня на руки и так и забрался на Грома, держа меня перед собой, усадил боком и теперь прижимает к своей широкой груди.

Я чувствую каждое движение его мускулистого тела. Одной рукой он держит поводья, а другой обнимает меня, не давая упасть, и в этих объятиях весь мир кажется безопасным.

От него исходит такое тепло, такая защищённость. Пахнет лесом, дымом костра и чем-то чисто мужским, что заставляет сердце биться быстрее.

А ещё я закутана в его плащ, мягкий и тёплый с изнанки, пропитанный запахом вождя.

Смутно помню, как всё горело вокруг меня, как языки пламени лизали траву и мою одежду. Как орки тушили огонь, а ДарХан так нежно прижимался ко мне сзади, касаясь губами моего виска, моего уха. Пил мою Хворь, забирая боль и жар. Заботливо закутывал в плащ, словно я что-то драгоценное и хрупкое.

Сквозь полуприкрытые ресницы поглядываю на него. Боги, как же он красив — суровые черты лица, сосредоточенный взгляд.

И… его крепкие руки, которые так уверенно управляют поводьями. Настоящий вождь, сильный и властный, но со мной он такой нежный...

— Не спи, Алия, — тихо говорит он, слегка встряхивая меня. — Тебе нельзя засыпать сейчас.

В его голосе тревога, и я хочу его успокоить, но язык не слушается. Голова такая тяжёлая...

Тревожные воспоминания всплывают в сознании. Что за бредни говорил шаман? Кто его истинная? Неужели он принял меня за неё? И что за цветок судьбы он упоминал?

Перед глазами появляется образ грозовой лилии — того удивительного цветка, который я видела около арки, на границе с Завесой. Такой яркий, пульсирующий магией...

Умм… пожалуй, я не стану рассказывать вождю про него. Почему орки думают, что вот так запросто, можно решить чью-то судьбу? Хотя, если бы это вождь, а не шаман сказал, что я его истинная…

— ДарХан, — шепчу я, и голос звучит хрипло. — Что... что происходит?

Его руки крепче сжимают меня, и я чувствую, как напрягается тело орка.

— Всё хорошо, — отвечает он, но в голосе звучит что-то натянутое. — Мы едем в мой клан. Там тебе помогут.

Что-то не так. Что-то изменилось в нём после слов шамана. Но что именно? Голова кружится, мысли путаются, и я снова начинаю проваливаться в дремоту.

— Алия! — резче говорит он, встряхивая меня сильнее. — Не засыпай. Слышишь меня?

Дыхание вождя щекочет голову. Прижимаюсь к нему крепче, ища тепло и защиту. В его объятиях хочется остаться навсегда, забыть обо всём. О Хвори, о страхах, о том странном напряжении, которое теперь исходит от него.

— Я здесь, не сплю, — шепчу, и он слегка расслабляется.

Но что-то всё равно не так. И это пугает меня больше, чем любая магическая болезнь.

Мир вдруг размывается вокруг нас, и мы взмываем в воздух. Дух захватывает от невероятного ощущения полёта — земля проносится внизу пятнами зелени и серого камня, ветер свистит в ушах. Это не обычный галоп, это что-то магическое, завораживающее.

— Боги, — выдыхаю я в восхищении. — Как это возможно?

— Особенность Грома, — поясняет ДарХан, и в его голосе слышится гордость. — Он может прыгать через пространство. Мы быстро доберёмся до Горного Узла моего клана, в несколько таких скачков. И там тебе обязательно помогут...

Впереди показывается высокое горное ущелье, но над ним бушует буря. Молнии разрывают небо, воздух искрит от напряжения.

— Духи гневаются почему-то, — бормочет ДарХан.

Гром резко снижается, а потом и совсем приземляется у входа. Конь беспокойно фыркает, отказываясь лететь дальше.

— Придётся переждать, — говорит ДарХан, спешиваясь и осторожно снимая меня с седла. — Буря мешает ему ориентироваться в прыжках.

Сон как рукой сняло. Высокие стены ущелья вздымаются по обе стороны, а над головой беснуется стихия — небо затянуто грозовыми тучами, сверкают молнии. Но рядом с ДарХаном так спокойно и надёжно, словно никакая буря не может до нас добраться.

Немного ёрзаю, стесняясь. Под его плащом я совершенно голая. Моя одежда сгорела в том пожаре. Плащ большой, закрывает всё, что нужно, и даже больше. Наверное, в него поместились бы две такие, как я…

Но… я всё равно стесняюсь.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает ДарХан, усаживая меня на плоский камень и присаживаясь рядом.

— Лучше, — храбрюсь я. — Огонь внутри затих. Не жжёт так сильно.

— Шаман сказал, что это не болезнь, — говорит он осторожно. — А магия. Твоя собственная сила.

Удивлённо смотрю на него.

— Магия? Не может быть.

Хотя…

Но... неужели наша человеческая знать не знает об этом? Тот же инквизитор?

Первые сомнения закрадываются в душу. А что, если меня всё это время обманывали? И не только меня. И зачем знати скрывать от простолюдинов правду?

— Аристократы тоже пользуются магией, — продолжаю размышлять вслух. — Хоть и довольно слабо по сравнению с вами. Я видела, как ты и шаман черпали воду из озера, когда тушили мой огонь. А как ловко ты высушил мою одежду...

— Орки используют магию природы, — объясняет ДарХан. — Мы берём её из земли, воды, воздуха. А у тебя она появляется и копится внутри. Её нужно выпускать, иначе она тебя сожжёт.

Он наклоняется ближе, и от его близости сердце начинает биться быстрее.

— В клане есть камни-накопители, куда можно слить твою силу. Мы обычно используем их для хранения запасов магии — на бытовые нужды. А черпаем её из сердца Горного Узла, прямо из открытого источника, на котором и построен наш дом.

— Если это магия во мне, то я смогу научиться пользоваться ею? — спрашиваю с надеждой.