Истории трех галактик. Зов

ПРОЛОГ

Никто доподлинно не знает, как образовалась необъятная Вселенная, населенная бесчисленным количеством рас. Но однажды в темном пространстве космоса вдруг зажглись миллиарды звезд, а на них, в свою очередь, стали обитать существа, похожие внешне и, тем не менее, совершенно разные внутри. Подобно сияющему хвосту пролетающей кометы, в созвездии Дракона появились три галактики, населенные мудрыми и справедливыми обитателями: звезда Этамин стала прибежищем для наиболее сильных представителей расы – призрачных драконов, Тубан объединил под своим крылом подземных, «плясун» Арракис – огненных, и самых способных к дипломатии, драконов. Вместе они олицетворяли расу разума, знаний и инициаторов перемен. Именно с их созвездия во Вселенную и пришло процветание.

В противовес рассудочным и продуманным представителям триединого созвездия судьба поставила свободолюбивые Магеллановы Облака. Их жители – крылатые и морские сирены – нравом отличались строптивым, заносчивым и руководствовались лишь собственной выгодой и комфортом. Чужаков не любили, сами же охотно путешествовали, насколько позволяли технологии (приобретенные благодаря драконам). Вызвано это было необходимостью рождения потомства, поскольку сирены, в большинстве своем, приносили свету одних только девочек. В награду за то, что чужое семя прорастало в них, сирены пели песни. Из всех созданий Вселенной они обладали наиболее древней и загадочной магией, не поддающейся никому другому, и песни сирен – добрые, ласковые, а порой и режущие лучше всякого клинка – могли приносить как умиротворение, так и служить причиной для начала кровопролитной войны. Женщины эти славу заслужили дурную, поскольку не всякий брошенный ими мужчина был готов навсегда расстаться с потомством. Но сирены уходили, слетались обратно на Облака, и границу закрывали тотчас же, как оказывались в родных владениях. К помощи их прибегали лишь в самых крайних случаях, поскольку обладали они странным свойством: один раз за всю жизнь слышали зов, на который не могли не откликнуться, и бороздили звездные просторы до тех пор, пока не находили мужчину, ставшего причиной беспокойства. Мудрая Вселенная сама подсказывала самодостаточным путешественницам, где стоит искать мир и покой, с кем нужно остаться, чтобы обрести счастье, но…сирены были верны своей Родине. Сирены были непреклонны.

Третьей, наряду с драконами и сиренами, наиболее древней и по праву считающейся высшей расой стали горгулы – двуипостасные сущности, могущие принимать форму камня в те минуты, когда угрожала опасность. Это свойство горгульей природы нашло применение в диалоге с подземными: боевая ипостась горгулов, имевшая, помимо всего прочего, еще и плотные крылья, обладала повышенной выносливостью и недюжинной силой. Признанные строители Вселенной – подземные драконы – по достоинству оценили это качество, положив начало долгосрочному и плодотворному сотрудничеству. А еще горгулы по праву считались связующей нитью Вселенной: добываемое в недрах планет, обращающихся вокруг центров галактик, принадлежащих созвездию Льва, топливо применялось для быстрой транспортировки пассажиров и грузов на большие расстояния.

Три расы – драконы, сирены и горгулы – были названы высшими, поскольку могли использовать энергию ядра планет своих звездных систем, так называемых Источников, имеющую выход на поверхность в виде плазменных столбов, уходящих под небосвод. Наследниками высших по праву считались те, кто мог подчинить себе энергию Источника. Ни одна из появившихся после рас – людей и метаморфов – таким свойством не обладала. И если первые, считающиеся наиболее слабой и беззащитной частью Вселенной, стали бороться с этим путем построения лучшего космического флота, то вторые со своим положением смиряться не собирались.

Кто из оборотней первым объявил драконам войну, осталось под завесой тайны. Возможно, этого факта в истории не существовало, поскольку древнейших высших начали уничтожать преимущественно поодиночке, а миролюбивые драконы просто не могли поднять руку на младших братьев. Были, конечно, и кровопролитные столкновения, но оборотни всегда брали количеством: они не были стеснены рамками какой–либо галактики, они обладали свойством путешествовать любыми видами телепортов, гостеприимно предлагаемых драконами, они не обладали принципами невмешательства. Ближайших помощников – горгулов – изолировали тогда, когда уничтожили одного из династии правителей. Сирены к бедам драконов остались равнодушны, поскольку пытались отстоять независимость своей родины. И свободолюбивым женщинам, в отличие от мудрых крылатых, это удалось. Но с тех пор они стали изгоями Вселенной. Их ненавидели, имя их считалось синонимом предательства и вероломства. Сирены оказались вне закона.

Возможно, так продолжалось бы и по сей день. Но судьба распорядилась иначе, и однажды два представителя планет с системы Лигейи, ближе всего в Млечном пути находящейся к Дракону, провели между своими детьми обряд кровной помолвки. Ничего серьезного – простое дипломатическое соглашение: смешали в чаше кровь наследников, пожали друг другу руки и разошлись управлять своими планетами дальше. Только короткая встреча положила начало одной из основательных перемен в отношениях между расами, устроила перелом в продолжительной холодной войне. С нее и начинается эта история.

ЧАСТЬ 1. ПРИЙТИ НА ЗОВ. ГЛАВА 1. ТЫ СНИШЬСЯ МНЕ

– Я не могу уснуть.

Наш семейный врач и по совместительству светило местной медицины – а именно планеты Орфей системы Лигейи в самом хвосте рукава Стрельца галактики Млечный Путь – посмотрел на меня с интересом. Наверное, удивился. По крайней мере, я так подумала поначалу. Еще бы, дочка президента всегда отличалась прекрасным здоровьем. Арина Одиссис не простывала, не ломала руки и ноги, никогда не срывала голос – и вдруг перестала нормально спать? Я бы тоже заинтересовалась.

– Не подумайте ничего плохого, – тут же поспешила объяснить происходящие со мной вещи подробнее. – В сон я проваливаюсь, а потом начинается оно…

– Что – оно? – Густав наконец–то подал голос.

– Я слышу голос. Он зовет меня… – по залегшей между бровей складке поняла: мужчина крепко задумался. С Густавом это происходило всегда: обычно он был молчалив и улыбчив, когда заходил к нам на чаепития и проверял состояние здоровья папы – как–никак, а президент нуждался в тщательном уходе – но когда начинался действительно важный мыслительный процесс, он медленно уходил себя, прерываясь на короткие вылазки на поверхность сознания с целью задать несколько наводящих вопросов. И снова исчезал. Сейчас, как оказалось, был немного другой случай.

– Что он говорит? – словно так и должно быть, призвал меня к ответу терапевт.

– Я не помню, – я честно пожала плечами. – Но после каждого такого сеанса чувствую себя так, словно целую ночь только тем и занималась, что тренировалась в спортзале.

Густав как–то подозрительно сощурился:

– Как давно это началось?

– Около месяца назад.

Врач испустил тяжелый вздох и выдал очень подходящее моменту ругательство:

– Черт! Я надеялся, что этого все же не произойдет…

С этими словами, несмотря на некоторую грузность фигуры и приличный животик, он на удивление легко поднялся из кресла в гостиной, где мы устроились для приватного разговора, и решительно встал рядом с моим:

– Пойдем, Арина. Пришла пора поговорить с папой…

Не совсем понимая, о чем именно пойдет речь, я, тем не менее, поднялась следом и конечно пошла за Густавом.

Выходной отец нашего дружного (и совсем не из–за политического имиджа, а ввиду крепкого фундамента, заложенного при первой же встрече) и благородного семейства обычно проводил в кабинете. Нет, не за деловыми переговорами – этому уделялись будние дни, ну и папа, пусть и скрывал, но откровенно побаивался грозного маминого напоминания о том, что дом не есть место для политики. Эрик Одиссис просматривал новости, делился с друзьями впечатлениями ну и, конечно, посвящал время семье, то есть нам с мамой. Такие минуты Терриния – или Терри, как, подобно далекой сестре с Магеллановых Облаков, любил уменьшать мамино имя папа – Брок–Одиссис любила больше всего. Она частенько повторяла, что ценить стоит те мгновения, которые мы проводим с самыми близкими. Конечно, никого роднее нас с папой для нее не было. Тетя Эдна периодически с ней связывалась, но некоторая отстраненность систем Магеллана от общего стремления быть друг к другу ближе делала разговоры с сестрой быстрыми и скомканными. Мама скучала – я это видела, но при нынешней ситуации и руководстве Облаков вряд ли можно было как–то ситуацию исправить. Вот и приходился избыток маминой любви, предназначенный для далекой родной крови, на нас с папой. Больше детей у родителей не случилось, но это они объясняли достаточно просто: им хватило одного взгляда на меня, чтобы понять, что я стану единственным светом до конца их жизни. Нет, знала я и нормальную причину своего вынужденного одинокого существования, но… на Млечном Пути о таких вещах говорить было не принято. Во избежание. Да…

Кабинет находился рядом с гостиной, так что в вотчину папы мы пришли достаточно быстро. Насыщенно–каштановая шевелюра с упругими кольцами волос, которую он старался стричь максимально коротко, чтобы можно было выглядеть презентабельно, и удивительно–загорелая кожа выдавали в нем коренного жителя планеты Орфей. Все правильно, мы находились на таком расстоянии от Лигейи, что уровень излучения всех поголовно жителей наделял насыщенным цветом кожи. То ли дело соседний Рокис – он и дальше, и прохладнее на нем. А мы – жители горячей планеты, как прозвали нас ближайшие в масштабах небесных тел собеседники. Хотя мама у меня бледна и темноволоса. Но она ведь и не отсюда родом…впрочем, внешностью я все равно пошла в папу. Я – длинноволосый и выросший кудрявый барашек, как до сих пор порой называет меня отец. Я не против. В семье иногда не грех и подурачиться.

Папа оторвал глаза от бумаг, стоило Густаву открыть дверь внутрь.

– Что–то случилось? – с улыбкой спросил мой почти венценосный родитель и правитель всея Орфея. На включенном в режим конференц–связи мини–видеофоне, лежащем рядом на столе, я успела заметить лицо министра внутренних дел, Маркуса Вери, но решила папу не сдавать, тем более что мама сейчас занималась с розами в саду и отвлекать ее было нежелательно.

Пришлось повторно пересказывать то, что уже услышал Густав, папе и Маркусу. Я–то, конечно, особой значимости в своей проблеме не видела, но раз попросили…отец все сильнее хмурился с каждым моим словом, а Маркус от нетерпения, кажется, только что не подпрыгивал и все время норовил напомнить о чем–то папе словами «Эрик, мы не можем такого шанса упустить!» Когда мой рассказ подошел к концу, папа поднял на меня взгляд и без подготовки спросил:

– Милая, ты же помнишь Дориана?

ГЛАВА 2. НА  КРАЙ СВЕТА СБЕЖАТЬ

Что–то пошло не так. Я поняла это, когда вместо ожидаемого приземления куда–нибудь на твердую поверхность оказалась летящей в нижних слоях атмосферы. Хорошо, что не сгорела! Хорошо, что могла дышать! Все остальные мысли были погребены под огромным грузом паники, обуявшей меня от осознания того, что в ближайшем будущем предстоит разбиться оземь. Но внезапно полет выровнялся. Я перестала мчаться вниз с ускорением свободного падения. И вместе с плавными завываниями ветра внезапно обнаружила, что лежу на чем–то достаточно мягком, а еще…еще мне почудилась во всем этом тихая песня переливающихся в небе почти прозрачных крыльев. Кислородное голодание, решила я. Чего только не привидится в момент неминуемой гибели. И провалилась в забытье.

Следующее пробуждение сопровождалось недовольным возгласом:

– Сирена, прекрати сейчас же! – и говорил тут явно мужчина. – И, будь добра, убери свои чертовы крылья, у меня на них аллергия! – и вот после этих слов мне стало совсем не по себе.

Открыв глаза, я обнаружила себя в незнакомой комнате. За окном царили занимающиеся сумерки, и в отбрасываемых тенях виднелась незначительная мебель довольно просторного помещения: кровать, на которой я оказалась, дверь напротив, шкаф справа от нее и комод с зеркалом, а слева, у окна во всю стену с красивыми газовыми шторами, удобное мягкое кресло, в котором расположился сам хозяин. Симпатичный, длинноногий и, наверное, высокий брюнет смотрел на меня настороженно, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку. А меня почему–то больше всех занимал вопрос о том, какого цвета у него глаза. Сейчас, под темными прямыми бровями они казались совсем черными. Джинсы сидели идеально, белая в клетку рубашка навыпуск подчеркивала широкие плечи.

Увлекшись созерцанием незнакомца, я не сразу вспомнила, каким именно было его приветствие. Потом, воскресив в памяти недовольные слова, сосредоточилась. Как он там сказал, «сирена» и «убери крылья»? В замешательстве села, перейдя на истинное зрение, оглянулась, желая проверить теорию, и тут же подскочила на месте: мужчина оказался прав! За моей спиной и правда раскинулись пушистые белые крылья, от созерцания засиявшие еще ярче, и со стороны мужчины послышался болезненный вздох. Я перевела взгляд обратно и на этот раз с кровати нырнула в спасительный угол между комодом и стеной.

– Не может быть! Вы же вымерли! – потрясенно глядя на брюнета, выдохнула я.

Надо же, проделать столь долгий путь – и ради чего? Чтобы почти сразу оказаться в плену у расы, давно считавшейся погибшей? Да–да, по расоведению у меня всегда был высший балл! У него тоже были крылья – и какие! Такого плавного перехода в оперении от снежно–белого к дымчато–серому не могло быть ни у кого другого, кроме как у тех, кто зову сирен мог сопротивляться на генетическом уровне! В кресле, вытянув ноги перед собой, сидел не кто иной, как истинный дракон!

Он, кстати, со мной, похоже, решил не спорить, только еле заметно ухмыльнулся:

– Точно. А я – твой самый настоящий глюк.

– Но как же так вообще? – я снова за спину посмотрела и поняла, что ничего не поняла. Даже для размеров этой комнаты двое крылатых – это было чересчур!

– Господи, она еще и спонтанно инициированная… – пробормотал мужчина глухо, уронив голову на руки. – И откуда ты такая на мою голову свалилась?

– Свалилась? – почему–то именно это слово вызвало во мне живейший отклик, и я, почувствовав, что от дракона угрозы не исходит, выпрямилась и зачем–то стала искать карманы в том странном комбинезоне, в котором оказалась. А как я вообще в нем очутилась? Разве сирены вот так путешествуют?

Похоже, мои действия привлекли внимание со стороны:

– Если ищешь видеофон, не пытайся: при падении он немного пострадал.

– Насколько немного? – тут же поинтересовалась я, осознавая, что прибор для связи мог содержать полезную для меня информацию. Я ведь…я ведь…мамочки, я же с неба падала!

– Немного окончательно и бесповоротно пришел в негодность, – убил все мои мечты и надежды дракон. – Я его когтями повредил в полете.

Кажется, кто–то в комнате застонал. Кажется, этим кем–то оказалась одна наивная и донельзя доверчивая сирена.

– Я же не помню ничего… – сокрушенно проговорила я. – Даже того, почему именно падала с неба…

– Ну, то, что я дракон, ты распознала сразу, – добрая улыбка, как оказалось, мужчине очень шла, разом преображая черты и придавая облику заинтересованность. – Во всем остальном я могу немного тебя просветить.

Я кивнула, не задумываясь.

– Ассоциация Млечного Пути вновь стала страдать от посягательств захвативших созвездие Дракона оборотней. Неизвестным образом три галактики объединились с целью заняться поглощением спирали*. В связи с этим некоторые пограничные системы в рукавах Милки–Уэя**, в числе которых оказалась и Солнечная, взяли на вооружение оборонный комплекс, способный не пропустить телепортом ни одно существо, в ДНК которого содержится хотя бы один ген, отличный от человеческого. В этом им, естественно, помогает раса драконов. Да, те ее жалкие остатки, которых ты считаешь вымершими. И не только ты, что нам неожиданно оказалось на руку. Поскольку технология порталов целиком и полностью исходит от нас, нам ее и усовершенствовать. А тебе очень повезло, что вообще до Земли добралась. Меня могло не оказаться рядом. Скорее всего, ты откуда–то издалека, потому что не в курсе, что правительство Земли официально разрешает прилеты на планету только на космических кораблях. Их досматривают сразу же по прибытии в космопорт… – договаривать он не стал, поскольку, нахмурившись, заметил изменение моего состояния. – Что?

ГЛАВА 3.  МОЖНО ВЕРИТЬ, ЧТО ВСЕ ПРОЙДЕТ

За время, проведенное с драконом, я окончательно укоренилась в мысли, что он может абсолютно все. Мы жили душа в душу; вопрос с документами был решен достаточно быстро, потом Андрей признался, правда, что пришлось немного слукавить и в соответствующей службе по контролю за населением написать заявление о пропаже биометрической карточки. У него точно были связи, поскольку никаких, абсолютно никаких вопросов, касающихся моего внезапного появления, у этой самой службы не возникло. Я поневоле задумалась: что было бы, случись начало нападений оборотней на драконов с таким вот представителем во главе? У младшей ветви метаморфов просто не осталось бы шансов: драконы разгромили бы их еще на подступах к созвездию.

И вот однажды вечером донельзя счастливый Андрей ввалился в квартиру, протягивая мне с непередаваемой мальчишеской улыбкой новенькую биометрическую карточку – гарант приобретения собственного жилья. Пробежав по ней глазами и отметив, что кое–кто, используя мое имя, решил попросту пошутить, я как бы невзначай уточнила:

– Арина? Та самая? – и с легкой долей укора глянула в сторону великовозрастного шалопая. Тот, не скрывая удовлетворения от содеянного, еще шире улыбнулся и кивнул. Что ж, если он ожидал бурной реакции, то явно просчитался: подвиг я оценила. И вместо нагоняя сказала:

– Ужин на столе.

Удивленный дракон, вытаращив глаза, только фыркнул и отправился мыть руки. А я, пряча торжествующую улыбку, походкой довольной жизнью женщины отправилась на кухню. Ужин, правда, был собственноручно приготовлен Андреем накануне, ибо я открестилась от всего, что можно было сделать на огне или с помощью варочных панелей, отметив, правда, что можно попытаться выбить из меня, например, обещание пирожков или еще какой–нибудь выпечки наподобие. Во всем же остальном пусть справляется сам, иначе рискует оставаться каждый раз голодным или, что еще хуже, оказаться у медиков с отравлением.

Зато я с удовольствием занималась остальной работой по дому, включая уборку и заботу о вещах дракона. Хотелось и отплатить добром за то, что мне помогают от чистого сердца, и просто сделать возвращающемуся домой мужчине приятное. Последний, кстати, поначалу устроил мне нагоняй за своеволие: «женский порядок» он, оказывается, был не в силах понять, но я не успокоилась, пока не объяснила доходчиво, что и где переложила или скомпоновала, чтобы не было недоразумений в будущем. Выдержала подозрительный взгляд из–под заломленной брови и...вздохнула с облегчением, ибо после этого хозяин, как ни в чем не бывало, заявил, что, в принципе, его все устраивает. Чуть не убила, но в последний момент нашла силы сдержаться. Кажется, меня снова пытались разыграть. Хороший дракон. Очень хороший…

Чем занимался сосед, пока мы проводили время не вместе, оставалось загадкой, но, честно говоря, я решила для себя: меньше знаешь – крепче спишь. В такие моменты просто старалась не сидеть дома и выходить на улицу, поскольку конец лета притягивал солнечными лучами и хорошей погодой.

Оказавшись первый раз за пределами квартиры Андрея, неоднократно ловила на себе странные взгляды прохожих. Потом догадалась, с чем это было связано: для жителей Земли температура на улице была достаточно высокой, и я в черном комбинезоне на фоне легких платьев и струящихся брюк выглядела, мягко говоря, нелепо. Людям, впрочем, было невдомек, что, привычное к более жарким условиям, мое тело не испытывало дискомфорта. Наша Лигейя светила ярче и климат создавала более теплый, поэтому в условиях земного я чувствовала себя прекрасно именно в том, что было надето в данный момент. Однако я все же пришла к выводу, что поисками гардероба озаботиться придется: кто знает, сколько времени до момента нахождения Дориана я проведу на Земле. Не стоило создавать себе репутацию странной девушки с самого начала – кто–то из прохожих однажды мог послужить билетом на один поезд с человеком, чуть не ставшим мне мужем. В общем, выбрав теплый денек и узнав заранее у Андрея расположение торговых центров, отправилась тратить кровные межгалактические на гардероб, способный сделать из меня рядового жителя планеты.

Никогда не болела страстью к большим шкафам с тряпьем и теперь решила не изменять правилу. Врожденное чувство меры и стиля не позволяло наряжаться вычурно, а мелкие детали в одежде привлекали необходимое, если было нужно, внимание. Прогулявшись по ближайшим магазинам и получив представление о нынешней моде третьей спутницы Солнца, взяла для себя несколько платьев, брючных костюмов и футболки с джинсами для повседневности. Все–таки в чем–то на Земле ушли далеко вперед, ибо на Орфее, например, «левайсы» не надела бы ни одна приличная дама. И очень зря. Большое, очень большое упущение культуры. Для того чтобы ногам было удобно, приобрела балетки и удобные мокасины. Ну и на пару туфель раскошелилась – мало ли какая работа предстоит. Думать о том, чтобы остаться здесь на длительный срок и, соответственно, дополнительно приобретать более теплые комплекты, не хотелось: все же я рассчитывала, что расстояние в несколько десятков километров окажется в случае с Дорианом достаточным, чтобы найти его как можно быстрее. Если же нет – что ж, об этом стоило думать позже.

После одной из своих прогулок в кои–то веки решила занять кухню, пока не вернулся Андрей. До его прихода оставалось несколько часов, и я поняла, что времени хватит как раз на то, чтобы смастерить что–нибудь в духовке. С кухней Рокиса я была знакома не слишком хорошо, сигналить знаниями Орфея не хотелось – так, на всякий случай – поэтому я потратила несколько минут на ознакомление с местными деликатесами, отыскав для себя наиболее простой в приготовлении. Выбор пал на пирожки с начинкой. И я ударилась в готовку. Помимо прогулок, я еще и с местной культурой знакомилась, так что покупка продуктов, пригодных для выпечки, состоялась немногим ранее под эгидой содержания дома в чистоте и порядке. Конечно, увидев муку, Андрей впервые сильно удивился, обнаружив на кухне пакет с белым порошком, но я только невинно захлопала ресницами и сказала, что буду устраивать косметические обертывания грязью, пока его нет дома, на что получила взрыв хохота и просьбу сфотографировать зрелище. Великодушно обещала подумать....

ГЛАВА 4. ТЫ РАЗБИВАЕШЬ МОЕ СЕРДЦЕ

Я исходила из знания о том, что Дориан должен находиться от меня в радиусе нескольких километров. Человеческий город, в который я попала, не был слишком большим по площади, так что спальный район в некотором отдалении от центра подошел для моих целей как нельзя лучше: именно там я и сняла домик на ближайшие несколько месяцев, чтобы практиковаться с зовом и быть готовой к появлению бывшего жениха в любое время. Помня о встрече с Кристофером, учла тот факт, что драконы могут быть не единственными пришельцами на территориях людей, и если они уж точно на мой зов не придут, то вот с оборотнями дело может обстоять с точностью до наоборот. Я знала, о чем говорила, поскольку после переезда от Андрея имела счастье повстречать сразу нескольких из них. Именно этот факт и заставил укорениться в мысли, что на улицу буду выходить только с истинным зрением. А иначе…не думаю, что оборотни отказ сирен от помощи драконам воспримут как призыв к сотрудничеству. В общем, не стоило накалять и без того неспокойную обстановку. Да, выявление сущности метаморфов может отнять много энергии, да, придется больше отдыхать, но лучше так, чем ненароком освобожденный гламор, результатом которого могло оказаться привлечение совершенно ненужного внимания. И я жестко следовала своему правилу: прятала крылья настолько часто, насколько позволяли силы, а еще теребила на пальце кольцо – прощальный подарок Андрея…

Он принес вещицу, когда я уже заканчивала собирать чемоданы. Молча подошел, взял меня за руку и надел на правый безымянный палец аккуратное золотое колечко с ажурным плетением по всей поверхности. На немой вопрос, застывший в глазах, просто ответил:

– Это чтобы тебя не считали легкой добычей непосвященные. Для всех остальных кольцо будет означать, что ты под моей защитой. Арина, ты же замужем, – как маленькому ребенку, объяснил он расположение украшения.

Только тогда я сдалась. Дополнительно мне сообщили, что будут приглядывать, хоть я и не видела в этом необходимости, и помогли перебраться в новое жилище. Одноэтажный домик я выбрала только за наличие просторной кухни: слишком сильно закололо сердце от воспоминания о совместных вечерах с Андреем. Слишком велико было желание, чтобы и здесь периодически видеть мелькающим родного мужчину. Но я это желание в себе задавила, тем более что не в меру шутливый дракон решил развить тему того, чем на подобной кухне можно заниматься, когда на дух не переносишь готовку. Чтобы хоть как–то свести на нет чрезмерную веселость некоторых, я предложила поучаствовать во всех пришедших в наглую драконью голову вариантах, и с удовольствием понаблюдала, как вытягивается при этом лицо призрачного. Но на достигнутом я не остановилась: заставила сопровождать меня в нелегком деле приобретения покупок для нового места обитания. Дракон не противился. Он с достоинством перенес выпавшие ему испытания. В окончательный же ступор он впал тогда, когда, наконец, доел приготовленное на прощальный ужин жаркое в моем исполнении, а я не без удовольствия наблюдала борьбу желаний на лице явно не ожидавшего от меня кулинарных талантов существа.

– Редко, но метко, – заявил он тогда, но я оценила величину прилагаемых к раскаянию усилий, поэтому коротко согласилась:

– Именно.

В тот вечер мы прощались коротко и скомкано. Да, конечно, дали слово обращаться друг к другу при первой же серьезной проблеме, но…сделать шаг и подойти к Андрею, чтобы обнять в последний раз, я так и не решилась. Ни к чему это было. Тень Дориана так и стояла между нами, только каждый рассматривал это со своей колокольни: я – потому что задача поисков была первоочередной, он – потому что не мог бороться с моим предполагаемым возлюбленным мужем.

А дальше началась работа – по крайней мере, та ее часть, ради которой я на Земле и появилась. В гостиной своего таун–хауса я тренировалась правильно использовать зов. Это была достаточно сложная процедура, хотя бы потому, что вызывать древнюю сущность, тихо дремлющую где–то на глубине души, сначала оказалось не так легко: я ведь росла далеко не на Магеллановых Облаках, где все сопутствующие сиренам умения впитывались с молоком матери. Человеческие поселения сами собой накладывали ограничения на деятельность высших рас, так что сейчас я, можно сказать, впервые пробовала себя в качестве крылатой женщины. Помню, когда только–только узнала о своем происхождении, мама сказала, что наш дар активный и достаточно сильный, поскольку когда–то наша семья претендовала даже на должность Верховной Жрицы. Мы могли подчинять себе волю других существ, и это стоило того, чтобы уметь способности контролировать. Мама даже показала комплекс упражнений, чтобы контроль дара давался мне легче. И вот теперь, совмещая полезное с необходимым, я тренировалась все свободное время.

В новой гостиной, имеющей форму правильного шестиугольника, одну из стен полностью занимало окно – еще одно напоминание о квартире Андрея, которое помогало не сходить с ума от тоски и одиночества. Именно в него я старалась аккумулировать энергию, излучаемую телом во время зова. Как оказалось, не всегда требовалось исполнять песню вслух, я поняла это, когда после очередного сеанса обнаружила под окнами дома сбившихся в кучку мужчин, с недоумением оглядывающихся по сторонам. Они, конечно, быстро разошлись, но я старалась больше не допускать излишков энергии в окружающее пространство, формируя направленный поток.

Обычно все начиналось с расслабления. Поза лотоса, в которую я усаживалась, как нельзя лучше для этого подходила. Я могла часами оставаться недвижимой, прислушиваясь к звукам за распахнутым окном: дуновению ветра, шелесту листвы, появлению птиц на ветках сирени, что росла сбоку от крыльца, или их радостному пению оттого, что заставали последние лучи уходящего дня. Становясь ветром, часть меня устремлялась прочь за границы города людей – туда, где полноправно властвовала природа. Туда, где я могла чувствовать нерушимую связь с ней. Так завещала Крылатая Богиня: жить в мире и согласии с окружающим миром. Не приносить ему вреда – и он, возможно, исполнит однажды наши самые сокровенные мечты. Моей мечтой на Земле стало море. Именно оно разгоняло кровь по венам, заставляя сердце биться учащеннее, проникая в каждую клеточку тела и наполняя ее неиссякаемой энергией. Почувствовав первые звуки соленых брызг, моя душа неизменно устремлялась к родной стихии.... А потом происходил мощнейший взрыв от соединения, и по натянутой от меня–сущности ко мне–телу нити устремлялась вся сила владений Посейдона. Сила эта, достигая искомой точки, наполняла пространство вокруг частицами моей души, которые и представляли собой зов сирены. Я продолжала изо дня в день, улучшая свое мастерство, чтобы однажды…однажды исполнить песню, которая вернет мне Дориана.

ГЛАВА 5. ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ПЯТЕРКА И ВРАТАРЬ

– И что же вам, женщинам, дома–то не сидится, – раздался позади недовольный голос ван Гардена. – Что ж вас все на подвиги–то да в лапы к опасности тянет. Да к кошкам всяким глумливым... – с досадой сплюнул огненный дракон, догоняя и укоризненно поглядывая на виновницу своей сегодняшней стычки с Ингой.

– Ты бы поаккуратней о будущей жене отзывался. Драконы же выбирают раз в жизни и далее по списку, – подмигнула я хмурому мужчине.

– Да что ты во всем этом понимаешь, – отмахнулся Кристофер. – Вон, влюбленного дракона – и то удерживать не стала....

– Так объясни, – я остановилась и развернулась к огненному. – А то горазд морали читать ничего не знающей сирене.

– Что именно ты хочешь узнать? – суженные глаза вмиг превратили прежнего весельчака в холодного профессионала, и вспомнился наш с ним разговор в прихожей Андрея.

Как там киса о нем говорила? Старшая ветвь огненных? К сожалению, драконью историю я помнила не очень хорошо, но старшая ветвь была чем–то вроде аналога царской крови, кажется. И что мы имеем в итоге? Огненный дракон благородных сословий, который добровольно работает вместо няньки у последнего из призрачного рода? Не думаю, что ван Гарден согласился бы на такую роль, не будь дело в самом Андрее. Так что же получается, старшая ветвь охраняет себе подобного? И Андрей у нас тоже какой–нибудь наследный принц? Тогда понятно, почему правительство Земли так охотно пошло на переговоры: пусть дракон–предводитель и был одиночкой, но одиночка с высокородными генами – это гарант того, что его послушают и другие, поскольку иерархия у драконов, это я знала точно, была достаточно жесткой. Ага, земляне перестраховались, значит. Теперь осталось выяснить роль, которая в договоре была отведена Андрею.

– А скажи–ка мне, любезный, с какой целью наш уважаемый призрачный дракон патрулирует вечернее небо? И почему на планете, открыто во все возможные и невозможные каналы информации трубящей о том, как она не выносит нечистокровных людей, обитает такое количество выходцев из других галактик, что я сегодня по дороге в клуб чуть с ума не сошла?

– И в кого ты такая умная, сирена? – произнес дракону с досадой. – Сидела бы себе дома, пела песни и совращала мужиков потихоньку, – похоже, кое–кто видел последствия первого эксперимента с кучкой дезориентированных мужчин.

– Киса сказала, что ты вполне себе добродушный идиот, – меня от последних слов огненного покоробило, – но сейчас ты очень сильно нарываешься своим бескостным языком на серьезную ссору.

– Добродушный кто? – оскорбился тот, которого киса очень точно охарактеризовала.

В моем голосе впервые зазвучал холод:

– Просто потому, что я сирена, ты не имеешь никакого права унижать меня и приписывать недостатки всех женщин моей расы. Мои родители – уважаемые и любимые многими люди, а семья Брок занимает не последнее место в списке тех, к чьему мнению прислушивается Верховная Жрица сирен. Будь уверен, ван Гарден, – и сейчас я совсем не шутила, – продолжишь в том же духе – костьми лягу, но не допущу, чтобы ты или твои потомки ступили на Магеллановы Облака, если вдруг придет тот светлый миг, когда драконы и сирены зароют топор войны!

Кажется, моей речью прониклись, поскольку огненный дракон виновато потупился и сказал:

– Прости. Больше не повторится. Сорвался… – не знаю, как там его наказывала Инга, но мне одних слов было мало. Видимо, поняв это, дракон решил приоткрыть завесу тайны над личностью Андрея:

– Это часть договора с землянами. Мы помогаем им с обороной щита, а они в ответ прикрывают на своих территориях постепенно прибывающих драконов и представителей других рас, не желающих сотрудничать с оборотнями и входящих в сопротивление. Поскольку метаморфы активно используют телепорт, было разработано особое защитное поле вокруг планеты, которое сейчас поддерживается, в том числе, и силами Андрея. Он совершает периодические вылазки в те места, где толщина барьера уменьшается. Тебе очень повезло, что в тот вечер Андрей дежурил, – устало, но, тем не менее, искренне проговорил Крис. – Иначе никто бы не узнал, где именно искать останки храброй сирены.

Кивнула, соглашаясь и, вспомнив о вечерних делах, поинтересовалась:

– Ты надолго ко мне приставлен?

– До особых указаний, – хмуро отозвался дракон, видимо, не сильно обрадованный перспективой. И мне в очередной раз показалось, что передо мной стоит не просто представитель старшей ветви, а существо, разбирающееся в интригах и заговорах так, словно родился среди них.

– Я вечером снова к Инге пойду. Знакомиться с коллективом.

– Мы пойдем, – поправил, соглашаясь, Кристофер, постепенно возвращая себе обычную манеру общения. – Там, кстати, подземный на ударных играет. Такой звук выдает – закачаешься!

– Это еще не все, – понимая, что именно сейчас предстоит наблюдать, все же не смогла сдержать улыбку до самых ушей. – Мне нужен сценический образ. Без твоей помощи никак не обойтись! – видя решительный настрой, рыжий поначалу смутился и побледнел, но потом, видимо, придумал какую–то пакость – слишком уж ехидным стал его вид:

– Хочешь, чтобы твой дракон опять позеленел? – и изобразил точно такую же улыбку, что была у меня мгновением раньше. Понимая, что счет в подколках сравнялся, я, тем не менее, ухватилась за еще одну интересующую меня тему: