История Феникса. Часть ll

Глава 1. Дороги и перекрестки (часть 1)

Перси Уизли чувствовал себя отвратительно. Да, они победили, но какой ценой? Да, его простили, но в последний момент. Последний для Фреда. Мертвое лицо с застывшей на нем улыбкой все еще стояло перед ним, как в те мгновения, когда он изо всех сил тряс его - своего брата-оболтуса, который снова решил выкинуть одну из своих скверных шуток и притвориться мертвым. Как он может быть мертвым, если улыбается? Как он мог умереть, если секунду назад заливался смехом?

Перси слабо помнил все, что произошло за это время - с того момента, когда его оттащили от тела погибшего брата до вот этих конкретных минут, когда он сидел в «Дырявом котле», напиваясь после похорон Фреда. Он не мог сейчас быть с семьей, несмотря на радость встречи с ними - теми, кого он так бессовестно предал, и кто так радушно распахнул ему объятия. Нет, это не было бегством от них как раньше, просто сегодня он отчетливо увидел боль каждого из них - увидел и не смог больше смотреть на заплаканные глаза матери и сестры, тяжелые, словно каменные, застывшие в горе лица старших братьев, растерянный, от осознания невозможности защитить свою семью, и горестный взгляд отца. И самое страшное. Джорджа. Его ссутулившиеся плечи, безвольно болтающиеся по сторонам туловища и оттого казавшиеся нелепыми руки - словно он не знал, куда их девать, если не вертеть в них очередную взрывоопасную гадость, изобретенную вместе с братом. Не просто братом - половинкой. Часть целого, которое всегда представляли собой они - Фред и Джордж Уизли.

Хуже всего было смотреть Джорджу в глаза. Казалось, это и не глаза даже, а две фальшивые стекляшки, не такие, как хоть и вставной, но невероятно живой и подвижный искусственный глаз Грюма, а магловские протезы, неспособные ни двигаться, ни видеть. Эти стекляшки, непонимающе направленные на мертвое тело в гробу, больше всего запомнились Перси. И горькая насмешка - Фред все еще улыбался, лежа на красных бархатных подушках, и его улыбающееся лицо было более живым, чем лицо его близнеца, навсегда оставшегося одиноким в этом мире. Таким же одиноким, каким, по сути, является от рождения большинство людей, только близнецы об этом не знали. А Фред не узнает никогда.

Перси пил уже третий стакан огневиски уставившись на мелькающие пятна перед собой. Нет он не был пьян, просто снял очки - никого не хотелось видеть. Не хотелось смотреть в глаза людей, такие живые, радостные, полные надежд на новое, лучшее. А на что ему надеяться? К чему стремится, ради чего стараться? Он действительно любил свою работу когда-то, ему доставляло удовольствие правильно и аккуратно заполнять документы, осознавая, как встраиваются они в огромный аппарат работы Министерства, обдумывать, как вращается этот огромный слаженный аппарат, и замирать от восторга, чувствуя себя причастным к этому великолепному блистающему нечто, чьи колесики вертелись, решая судьбоносные вопросы по сто раз на дню. Но теперь все оказалось в прошлом. Разумеется, будет новое Министерство, и он еще успеет сделать карьеру, но для чего, для кого - этого он уже не мог понять.

Перси залпом допил огневиски и надел свои новые очки - красивые, стильные, не чета стареньким окулярам в роговой оправе - сейчас он ненавидел даже их: купленные в период его жизни вне семьи, они казались ему чем-то предательским. Он начал отсчитывать деньги, чтобы расплатиться с Томом, когда в другом конце зала увидел ее. Белесые глупые кудряшки, розовые щечки и маленький вздернутый носик, делавший ее похожей на мопса. И совершенно не сочетавшийся с этой миловидностью взгляд - глухое отчаянье, безразличие. Он покопался в памяти и вспомнил - Пэнси Паркинсон, Слизерин. Кажется, она была одной из тех, кто вместе с Малфоем строчил доносы на гриффиндорцев в период правления в Хогвартсе Долорес Амбридж. Перси внутренне вздрогнул от отвращения к себе, вспоминая эти времена. Да, о ней еще что-то говорили. Вернее писали... да. Совершенно верно, как он мог забыть - именно она при полном собрании учеников Хогвартса в Большом зале в тот роковой день последней битвы предложила выдать Гарри Вольдеморту. Перси пытался хотя бы про себя называть монстра по имени, в конце концов - Фред умер в том числе за это - за то, чтобы страх исчез из мира волшебников. «Н-да, - усмехнулся про себя Перси, - несладко же этой дуре теперь, когда ее дружки сидят в Азкабане, а кумир скончался на полу в Большом зале Хогвартса». На секунду - всего лишь на секунду - он подумал, что согласись тогда МакГонагалл и другие выдать Гарри, возможно, Фред был бы теперь жив. За эту мысль тут же захотелось дать себе по морде, чем больнее, тем лучше.

Перси смотрел на глупую, недалекую по его меркам слизеринку, и ему хотелось сделать нечто, что доказало бы ему - он не такое дерьмо, как она, как они все, он лучше. Добрее, человечнее, мудрее... Хотелось не казаться таким, а именно быть. В конце концов, ведь именно за это - за светлый, полный радости и веселья мир, умер Фред. За то, чтобы он, Перси Уизли, будь он трижды проклят, что не оказался на месте брата, мог жить, радоваться и приносить радость другим. Конечно, ему никогда не сравняться с Фредом по части веселья, принесенного человечеству, но можно ведь стремиться к идеалу?

Вероятно, не будь перед этим трех стаканов огневиски, Перси Уизли сильно задумался бы над тем что делает, но сейчас ему было плевать. Он встал со своего места, прошел через весь небольшой зал паба и сел рядом с Пэнси. Та молча подвинулась, налила себе очередной стакан огневиски - видимо, уже далеко больше, чем третий, выпила его поморщившись, налила еще и протянула Перси. Тот молча взял стакан и выпил. Как знак доверия.

- Зачем? - только и спросил он, когда жжение в горле утихло.
- А зачем все? - мрачно ответила Пэнси, наливая себе еще стакан.
- Тебе хватит, - строго сказал Перси, забирая у нее стакан и жестом подзывая Тома. - Вот, - он достал деньги из кошелька, - за даму и за меня.

Том принялся искать сдачу, но Перси отмахнулся от него и, подхватив Пенси под локоть, потащил ее вверх.

Глава 2. Дороги и перекрестки (часть 2)

Фреда нет. Фреда нет. Фреда нет, Фреда нет, фреданет, фреданет, нет, нет, нет, нет... Джордж все никак не мог осознать это, не мог уложить в голове. Они ведь были одним целым, даром что выглядели как два разных человека, но это ведь только видимость. Между ними не было тайн, то есть совсем - потому что даже захоти один скрыть что-то от другого - не получалось. Близнец не угадывал даже, не просто чувствовал - знал. Как знал Джордж о паническом страхе Фреда перед МакГонагалл - сам Джордж боялся ее гораздо меньше, а вот Фред на самом деле трясся весь первый курс, но не обмолвился ни словом - не из гордости, просто не было нужды. И брат поддерживал безумные шутки лишь бы дать возможность Фреду самоутвердиться, доказать свое «я не боюсь».

Как знал Фред, о развлечениях Джорджа в обществе французских кузин на свадьбе Билла. Фред, конечно, и сам не отставал, но словно получал все вдвойне - и свое, и брата. Жизнь на двоих: две пары глаз, две пары рук, четыре уха - и да, когда заклинанием Снейпа отрезало ухо Джорджа, эту боль чувствовали оба. Тогда у них осталось три уха на двоих, и они потом славно над этим посмеялись. Первый поцелуй Фреда с Анджелиной - после тренировки по квиддичу, ему не нужно было ничего рассказывать. Джордж, деликатно удалившийся пораньше, и ждавший в спальне третьего курса, лишь довольно ухмыльнулся - ровно так, как чувствовал себя Фред. Не было в этом ничего пошлого, ничего низкого - просто они так жили, жили, как умели. Разумеется, с точки зрения характера, они были разными, но именно этими отличиями дополняли друг друга так, что превращались в единое целое. Как дополняют друг друга руки и мозг - один придумывает, другой делает, причем и руками и мозгом каждому доводилось бывать по очереди не раз. 

А их прощальный полет над Хогвартсом? Там, в небе, никого не было, никого, кроме них двоих, свободных, как ветер, вырвавшихся наконец-то во взрослую жизнь, только что осуществивших одну из самых шикарных своих проделок. Они летели до Лондона на предельной скорости - не уставая, столько в них было сил, столько энергии после эффектного побега, делали безумные виражи, то падая финтом Вронского, то шутливо пытаясь сбить друг друга с метлы, зная, что по-настоящему брат не способен навредить...

- Фре-э-д! - с подвыванием ревел Джордж, и его голос разносился над каким-то маггловским городком. - Фредериччи, твое шутовское величество!

- Чего тебе, друг мой, король всех плюющихся саламандр?! - нараспев отвечал Фред, заставляя метлу вертеться словно вертел, не снижая скорости ни на секунду.

- Фред, а жаль, Жаба не устроила за нами погони? Лично! Ты только представь зрелище!

- Джо-о-орджи! - ветер трепал их волосы, оба заходились в безумном смехе. - Я готов лично раскошелиться ей на «Молнию» - только бы посмотреть, как она попытается разместить на ней свой толстый зад!

- Ого! Братец, да я не знал, что ты такой извращенец! Смотреть на ее толстый зад?!

- Мистер шутник - вы дошутились! - блеск в глазах Фреда превратился безумные искры. Он развернул свою метлу и понесся прямо на Джорджа. - Вам не жить, мистер Безумец!

- Говорите за себя, сэр Покойник, ибо гнев мой обрушится на вас! - в еще большем экстазе от пьянящей свободы взвыл Джордж, поднимая метлу выше и делая вид, что спикирует на брата...

А потом они долетели до «Дырявого котла». Была ночь. Они запаслись у Тома огневиски и, обнявшись за плечи, волоча по земле метлы, ввалились в свой магазин - тогда лишь пыльную запущенную лавку - оба одинаково грязные, потные, смертельно уставшие и безмерно довольные жизнью. Они отбросили метлы, не сговариваясь, синхронно достали каждый по бутылке и начали пить прямо из горлышка.

- А-а-а! - закашлялся первым Фред. - Маму Мерлина! Теперь я знаю, что чувствовала та саламандра, которой мы скормили фейерверк!

- Фу-у-у! - затряс головой Джордж. - За что маму Мерлина- то? И что теперь, плюнем на магазин и откроем Общество Защиты Саламандр от Ненормальных Уизли?

- ОЗСНУ? - пошатываясь, Фред уселся прямо на пыльный пол. - Не звучит. Надо что-то помасштабнее!

- Вроде ГАВЭ? - Джорд присел напротив, снова прикладываясь к бутылке, теперь уже осторожнее.

- Зришь в корень, - Фред отсалютовал бутылкой и тоже выпил. - Как насчет «ЗАПОР» - Зубодробительная-Анти-Перси Общественная Реакция!

- А при чем тут саламандры?

- А на кой нам саламандры?

- А представь выражение лица Перси, когда он сообразит, что его дом на одной улице с нашим магазином, - братья захохотали так, что с потолка посыпалась копившаяся там не один месяц пыль.

- А ты лучше представь, как его перекосит, если мы и правда напишем в витрине слово «ЗАПОР»?!

Новый приступ дикого хохота, затем несколько попыток стихосложения, доведших близнецов до истерики (утром, обнаружив, в каком состоянии их одежда после катания по пыльному полу, они с грустью вспомнили жизнь под крылом мамочки и заботливых домовиков Хогвартса) и после нескольких вариантов испоганенного прозвища Вольдеморта они остановились на «Тот-Кто-Умеет-В-Кишках-Застревать». Правда в аббревиатуру это не вписывалось, но, как решили братья, прежде чем провалиться в сон прямо посреди будущего своего торгового зала - нельзя желать всего и сразу.

А выбор продавщицы - разве можно представить себе это в одиночку?

- Что скажешь?

- Даже не думай!

- Это ты о ком?

- Сам знаешь, о ком! И ты еще после этого меня называешь извращенцем! Лучше уж любоваться на зад Амбридж, чем поставить за прилавок ТАКОЕ!

- Какое?

- Ну я же вижу - ты положил глаз девку слева!

- Не вижу девки, вижу симпатичную особу, которая будет привлекать в магазин клиентов!

- Братец, клиентов, которых привлекают такие особы, обслуживают за Лютным переулком... То есть, я не против попробовать открыть такое заведение лишь бы порадовать Перси...

- Ты видел, какую рожу он скорчил утром, когда проходил мимо витрины?

Глава 3. Правда и правильность (часть 1)

«Ну, вот и все! Наконец-то!» - Драко Малфой быстрым шагом поднимался по темной каменной лестнице Министерства магии. До лифтов оставалось еще три этажа. Затем - быстрый подъем до атриума, и на свободу - в теплый осенний день. Правда, куда податься в этот замечательный день, который, не будь на календаре первое сентября, легко сошел бы и за летний, Драко не знал. Теперь, когда судебные разбирательства остались позади, и даже Поттер, будь он неладен, свидетельствовал в защиту Малфоев (а что бы он еще мог сделать, после того, как Нарцисса фактически спасла его жизнь?), появилось время на то, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.

Несмотря на оправдание, положение Малфоев в новом волшебном мире было шатким. Как ни крути - бывшим Пожирателям Смерти никто не рад. Конечно, как говорили родители, уже пережившие это однажды: поговорят и забудут. И будут относиться с прежним почтением. Все это прелестно, - частенько думал Драко, - но ему-то что делать в то время, пока они еще говорят? Пока не забыли? Даже Пэнси и та выкрутилась, выскочив замуж за самого напыщенного из Уизли, а ему что прикажете - к Грейнджер посвататься? Вот был бы номер! Хотя, в сложившихся обстоятельствах, родители запросто могли его на это не только благословить, но и сподвигнуть. Хорошо, что Грейнджер тоже скоро превратиться в Уизли, а не то острое желание Люциуса поскорее вернуть былое величие могло легко перевесить чистокровную разборчивость. 

Но пока брак с грязнокровками - о, пардон! - магглорожденными ему не светит, равно как и с предателями крови (собственно, тут и вовсе не разгуляешься - только-то и есть, что Великая Любовь Национального Героя), в это смутное время нужно как-то прожить и, желательно, с комфортом. Потому, что сидеть в Дырявом Котле и чувствовать, как прожигают тебя взглядами окружающие - не самое приятное на свете занятие, а уж к Фортескью и вовсе подходить опасно - после того, что старик пережил в подземельях Забини - наверняка отравит. И никто ему слова дурного за это не скажет, учитывая, что аврорат почти сплошь состоит из одних Уизли с редкими вкраплениями Поттера. Конечно, были и другие волшебные ресторанчики и забегаловки, но везде Драко Малфоя встречали с одинаковым «радушием», а обедать каждый день дома в одном и том же узком семейном кругу надоело до чертиков.

За всеми этими невеселыми мыслями Драко не заметил, как в гордом одиночестве вошел в лифт. Одиночество его, однако, было нарушено почти сразу же - этажом выше двери распахнулись, чтобы впустить однокурсника Драко - Джастина Финч-Флетчи, в сопровождении какой-то совсем молоденькой девушки.

- А я тебе говорю, Джастин, - кипятилась девушка, - не собираюсь я так испортить себе выходные!

- Ну, Саманта*, - протянул Джастин, - ну, послушай внимательно! О, добрый день, Драко, - тон Джастина стал строгим и церемонным, когда он протянул руку. Таким знакомством пренебрегать никак не следовало, даром, что Финч-Флетчи был из самой, что ни есть маггловской семьи, а подружку его Драко вовсе никогда не видел - в нынешней ситуации в этом было больше плюсов, чем минусов.

- Добрый день, Джастин, - так же церемонно ответил Драко, отвечая на рукопожатие, в последний момент вспомнив имя Финч-Флетчи.

- Судебные разбирательства? - светским тоном поинтересовался Джастин.

- Сегодня было последнее, - кивнул Драко и, не без нотки гордости, добавил, - оправдательное, разумеется.

- Конечно, - со значением произнес Финч-Флетчи, - Гарри мне рассказывал. Оправдан по всем пунктам, если не ошибаюсь?

- Естественно, - как легко было вновь держать подбородок параллельно полу, произнося эти слова.

- Кстати, - «вдруг» опомнился Финч-Флетчи, - познакомься - моя невеста Саманта Меллроуз.

- Здравствуйте, - Саманта охотно протянула руку Драко, не натянуто, в отличие от своего жениха, улыбаясь. Да и вела она себя более непринужденно, чем Финч-Флетчи.

- Рад знакомству, - Драко тоже постарался улыбнуться.

- Ты, возможно, удивлен тем что не видел мою невесту раньше. Сэм из Канады, - пояснил Финч-Флетчи.

- Да, мы познакомились на чемпионате мира по Квиддичу и с тех пор переписывались, - жизнерадостно добавила Сэм. - Все ровесники Джастина мне здесь удивляются - я ведь не училась в вашем «Великом и Ужасном» Хогвартсе, так что меня почти никто не знает.

- Рад, что я больше не вхожу в число непросвещенных, - Драко решил напоследок проявить верх куртуазности манер, тем более, что лифт уже поднялся до атриума.

- Аппарируешь от входа? - поинтересовался для вежливости Финч-Флетчи.

- Да, собираюсь пройтись по Косой алее и найти какое-нибудь приличное место для ланча, - честно признался Драко, и, решив, что немного выставить на показ свои переживания никогда не помешает, добавил, - чертовски трудная задача, по правде говоря - не повесишь же на себя табличку «Оправдан по всем пунктам», а тому, что пишут в «Пророке» все давно разучились доверять.

- О! Это должно быть так неприятно! - невеста Финч-Флетчи среагировала быстрее, чем сам Джастин, и в ее голосе было неподдельное сочувствие. - Возможно, пока история с вашим оправданием не станет широко известной, вам лучше посещать другой ресторан? Такой, где вас никто не знает?

- Прошу прощения, мисс Меллроуз, - с легкой усмешкой произнес Драко, - но, к моему сожалению, таковых в магической Британии, увы, найдется немного.

- А ведь Сэм права, - подключился к разговору Финч-Флетчи, - зачем непременно идти к волшебникам. Магглы тоже неплохо готовят.

Взгляд Джастина, адресованный Драко, был, казалось бы, не более чем вежливо-заинтересованным, но на дне его Малфой прочитал нечто важное - нечто вроде вызова - пойдешь ли ты в маггловский ресторан, или побрезгуешь? В сложившейся ситуации отказаться - означало бы разрушить только появившуюся такую хрупкую почву для взаимоотношений с новой элитой магического мира. Это последнее, чего хотелось Драко, впрочем, перспектива идти в маггловский ресторан тоже не прельщала. Балансируя, как ему казалось, на лезвии бритвы, он постарался привести единственные возможные доводы в пользу своего отказа:

Глава 4. Правда и правильность (часть 2)

- Прости меня, - сидя на полу Джордж, в который раз, тщетно поскребся в дверь, из-за которой доносились всхлипы и подвывание. - Джани, прости, я совсем дурак! Ну не понимаю я ничего в этих ваших женских штучках!

Никакого эффекта.

- Я знаю, я должен был раньше об этом подумать. Но мы ведь еще можем исправить ситуацию! Я попрошу Джинни сходить с тобой в магазин и... 

- Когда?! В следующем столетии?

Ага, уже осмысленная речь сквозит в рыданиях - значит, мы на верном пути. Но насчет Джинни она права - миссис Поттер слишком занята, постоянно разрывается между домом и работой. Гермиона? - Ха-ха-ха, Рон умрет от смеха, он сам-то ее едва видит. Флер бы подошла, подумай Джордж об этом раньше, но с учетом того, что Габриэль именно ее сестра - теперь о француженках лучше не вспоминать какое-то время. Чандра с Чарли в Мексике. Пэнси? Это даже не смешно. Оставался единственный выход.

- Ну, хорошо, а если мы пойдем прямо сейчас? Вот возьмем и пойдем - только ты и я? Представь, как у Габриэль отвалится челюсть, когда она тебя вечером у мамы увидит? - рыдания стихли. - В новом платье? - замок на двери щелкнул. 

Наконец-то! Когда-то, любая, даже самая секретная дверь Хогвартса, была подвластна ему, но открыть эту оказалось в сто раз сложнее, чем взломать кабинет Снейпа. Когда вместо того, чтобы использовать заклинание или отмычку приходится прибегать к тонким психологическим приемам - это просто издевательство!

- Правда пойдем сейчас? - заплаканная Раджани высунулась из-за приоткрытой двери и посмотрела на Джорджа сверху вниз. Джордж, все еще сидевший опираясь спиной на дверь, еле удержался, чтобы не растянуться и не грохнуться затылком об пол.

- Правда. Как только приведешь себя в порядок, сразу закрываем магазин и идем. Умойся, ты ведь не можешь выйти на улицу с такими заплаканными глазами, что о тебе люди подумают?

- Ничего дурного, - бросила Раджани, разворачиваясь и направляясь в ванную комнату, - они в первую очередь о тебе подумают - решат, что ты детей мучаешь.

- Это еще кто кого мучает! - возмутился Джордж, но достаточно тихо, чтобы не вызвать новый поток недовольства.

Пятнадцать минут спустя дверь «Волшебных вредилок» обзавелась табличкой «закрыто», а Джордж и Раджани направились к магазину Мадам Малкин. Еще через полчаса Джордж осознал, что он кое-что понимает в вопросе женской моды. Еще через полчаса он мог считать себя экспертом в упомянутом вопросе, Мадам Малкин получила изрядную прибыль, Раджани, счастливо улыбаясь, вылетела из магазина в предвкушении похода в кафе Фортескью, а Джордж вышел за ней - нагруженный покупками по самые уши. Иного выхода кроме как нести их он не видел - уменьшить боялся, мало ли что произойдет с размером, чары расширения пространства сумки никогда не были его коньком, а левитировать покупки по переполненной народом улице он не решился. 

Продираясь сквозь толпу, он стал замечать странные взгляды, которыми провожали его окружающие. Впрочем, довольно скоро он понял, что взгляды эти адресованы не ему, а шедшей рядом Раджани, которая не стала переодеваться в старую мантию, а осталась в одном из последних приобретений - обтягивающем брючном костюме из драконьей кожи. Джордж - исключительно справедливости ради! - про себя отметил, что если бы он не знал, сколько ей на самом деле лет, непременно заинтересовался бы такой девушкой. 

Они без потерь добрались до кафе, сели за столик и заказали мороженое. И пока они его ели, произошло нечто, что вызвало у Джорджа ОЧЕНЬ ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ЧУВСТВА. Мимо проходила семья - родители и их сын примерно возраста Раджани. Юноша сказал что-то родителям, после чего те продолжили свой путь, а молодой человек свернул к кафе и направился прямиком к столику Джорджа.

- Добрый день, мистер Уизли, я Роджер Робертсон, Джани, конечно вам обо мне говорила, - Джорджу не хотелось прилюдно выяснять, почему это его Раджани должна была говорить о мистере Робертсоне, поэтому он молча ответил на рукопожатие Роджера. - Привет, солнышко, - продолжил Роджер, и сделал совершенно невероятную вещь - поцеловал Раджани! К чести молодого человека стоит отметить, что поцеловал он ее всего лишь в щеку, но Джорджу и этого было достаточно, чтобы на некоторое время потерять как дар речи, так и способность соображать; все, что он мог - продолжить молча наблюдать разыгрывающуюся пред ним сцену.

- Я только на секунду, - продолжал Роджер извиняющимся тоном, - сама видела - родители ждут. Какие планы у тебя на вечер?

- Пока не знаю, - спокойно ответила Раджани, к огромному удивлению Джорджа, воспринимавшая все происходящее как должное. - Как вернешься домой, пошли сову, или свяжись по каминной сети, скажи какие у тебя предложения.

- Пока, если честно, никаких, но я увидел тебя здесь и подумал, что можно что-нибудь сообразить. Я еще подумаю, и напишу. Так или иначе, на выходные куда-нибудь выберемся. Разумеется, ничего опасного, - поспешил он уточнить, повернувшись к Джорджу, - погуляем в парке, может быть, или заглянешь к нам в дачный домик. Идет?

- Идет. Излагай предложения в письменной форме, они будут рассмотрены, - тон Раджани был естественным, беззаботным и даже слегка индифферентным.

- Тогда, счастливо, - кивнул Роджер и снова повторил свой трюк с поцелуем. - Мистер Уизли, - он кивнул Джорджу, который нашел в себе силы ответить слабым кивком, и исчез, догоняя своих родителей.

Минута прошла в полном молчании. Затем Джордж слабым голосом заговорил:

- Что. Это. Было.?

- Ты же слышал, Роджер, - спокойно ответила Раджани все тем же безразличным тоном, - мой парень.

- Так-так, - Джордж начал потихоньку приходить в себя и по-настоящему злиться, - почему же я о нем ничего не знаю?!

- А почему ты должен о нем знать? - Раджани продолжала неспешно поглощать мороженое, не глядя на Джорджа.

- Да потому, черт побери, что я твой опекун! - взревел Джордж и был остановлен спокойным:

Глава 5. Встречный ветер

Вихрь вздымал и кружил снег вокруг трех фигур в длинных дорожных мантиях. Было невозможно различить лица путников, поскольку все трое закрывались руками от летящих в глаза снежинок и мелких градин. Утопая по колено в сугробах, эти люди продирались сквозь толщу снега почти на ощупь. Полы мантий, еще в начале пути промокшие, неприятно липли к ногам.

Сморщившись от ветра, хлещущего его по щекам, один из троих поднял голову и посмотрел вперед. Это был молодой мужчина в очках, которые чудесным образом оставались чистыми, несмотря на метель, словно снежинки нарочно обходили стекла стороной. Как только он выпрямился, чтобы получше разглядеть, близка ли цель их пути, ветер сорвал с его головы капюшон мантии, растрепав непослушные черные волосы и набросав в них снегу.

- Черт, еще далековато! - отвернувшись от ветра, прокричал он.

- Пакость какая! - перекрикивая шум бури, ответил один из его спутников, и остановился, чтобы тоже отвернуться от ветра и перевести дух. Вытряхнув как можно больше снежинок из своих рыжих волос, он продолжил: - Гарри, тебе не кажется, что эта пакость убегает от нас? Может, нужно, как в той маггловской книжке, пойти обратно, чтобы дойти до него?

- Не глупи Рон, - в разговор вступил третий из путников - кареглазая женщина, пышные волосы которой так растрепало бурей, что теперь, когда и она отвернулась от ветра, ее шевелюра образовала вокруг головы шар, похожий на плетеный абажур с жемчужными вставками снежинок. - Книга, о которой ты говоришь, на самом деле маггловская, там не может идти речь о настоящем колдовстве - это всего лишь математическая аллюзия... Тихо! Я не виновата, что вы в вашем возрасте еще не все слова английского языка выучили! Меня больше другое волнует - что здесь происходит? Я, конечно, понимаю, что в горах Шотландии может быть холодно, и что сейчас зима, но, китайский штепсель в английскую розетку, это же не Северный полюс!

- Китайский штепсель? - недоуменно прокричал Гарри.

- Папа! - коротко выкрикнул Рон это объясняющее все слово - общение его отца с его женой иногда странно влияло на последнюю.

- Понятно, - кивнул Гарри, просто для того, чтобы что-то сказать. Очень не хотелось поворачиваться обратно и снова идти против ветра. Сперва, когда чертов дом, точнее огромное поместье за высоким чугунным забором только замаячило впереди, все шло вполне сносно, но стоило им пройти немного по направлению к усадьбе, как поднялся этот безумный ветер, не дававший идти вперед, да и поместье действительно будто убегало от них. Как в той самой сказке, о которой говорил Рон... И тут Гарри осенило - наверняка Рон не единственный волшебник, который читал эту сказку.

- Может, плюнем на секретность и все же аппарируем? - тем временем предложил Рон.

- Ро-он! - простонала Гермиона. - Непонятно, что может нас там ждать, и если там действительно волшебники, они в первую очередь расставят ловушку тому, кто попытается аппарировать.

- Пошли, - решительно заявил Гарри, уверившись в своей мысли.

- Куда это ты? - удивленно воскликнула Гермиона, глядя в спину другу, который уверенно шел в противоположном от загадочного дома направлении.

- Рон прав, дом убегает от нас. Попробуем его догнать. Только не смотрите вперед и сосредоточьтесь на том, что идете К нему.

Рон радостно кивнул и сразу же последовал примеру друга - идти спиной к ветру было намного приятнее. Гермиона недовольно покачала головой и отправилась следом за друзьями.

Несколько минут спустя Гарри буквально лбом уперся в чугунную решетку загадочного поместья, секундой позже Рон въехал головой в какое-то витое украшение и выругался совершенно далекими от штепселей терминами. Прошла еще секунда, две, три, оба мужчины потирая ушибленные лбы, недоуменно переглянулись - Гермионы не было. Схватившись за чугунную ограду, словно боясь отпустить от себя дом, чтобы тот снова не сбежал, они синхронно обернулись. Гермиона одиноко стояла в заснеженном поле, вокруг нее быстро наметался сугроб, а она растерянно оглядывалась по сторонам, не видя пути, потерянная, дрожащая от холода.

- Какого...?! - снова выругался Рон, конечности которого так одеревенели, что он уже не мог выразить ни одной мысли без применения ругательств. - Что случилось?!

- Она не верит! - по привычке прокричал Гарри, но тут же заметил, что это излишне - возле ограды ветер совсем не чувствовался, было очень тихо. Поняв это, он продолжил нормальным голосом: 
- Она не верит, что ты был прав насчет сказки, это же против логики - идти обратно, чтобы прийти к чему-то!

- Понятно, - Рон отцепился от ограды, - я мигом.

Стоило ему сделать один шаг, как он тут же оказался далеко от Гарри - в центре заснеженного поля, рядом с Гермионой. Гарри мог видеть, как его лучший друг наклонился к своей жене и что-то шепчет ей на ухо. Отсюда было невозможно разглядеть, как она отреагировала на его слова, но видимо, Рон сказал что-то очень правильное, потому, что через несколько секунд Гермиона получила свой удар по лбу чугунной решеткой, а предусмотрительный Рон, шедший на этот раз за спиной супруги, всего лишь вписался носом в ее густую шевелюру.

- Какая... Какая потрясающая иллюзия, - выдохнула Гермиона, пытаясь отдышаться - сражение с ветром почти лишило ее сил. - Это очень высокий уровень волшебства.

Гарри и Рон ничего не ответили - им тоже необходимо было отдышаться после тяжелого путешествия. Рон привалился к ограде, а Гарри согнулся почти пополам, упираясь руками в бедра - он хотел немного прийти в себя перед тем, как начать разбираться, во что это они опять влезают. Он еще устало смотрел на снег под ногами, когда Гермиона, как всегда самая наблюдательная из них троих, удивленно вскрикнула:

- Но ведь это же маггловская система - здесь домофон на воротах!

Гарри переглянулся с Роном. Рон, сползший по ограде и сидевший на коленях на снегу, выглядел совершенно ошарашенным, должно быть, как и сам Гарри - неужели они проделали весь этот путь зря? Они-то искали волшебников... Но...